Предпринимательская (деловая) этика – специфическая подсистема прикладной этики, связанная с хозяйственной деятельностью в условиях рыночной экономики. Ее также на–зывают этикой бизнеса. Предпринимательством принято по–лагать такой тип хозяйствования, который опирается на:

1) экономическую свободу выбора направленности дея–тельности, ее планирования, управления и организации;

2) наличие прав собственника на средства производства, а также на продукцию;

3) получаемый доход, что предполагает наличие рыночно-конкурентной среды деятельности и должного нравствен–но-психологического климата в обществе, который обес–печивает данную деятельность необходимым уровнем свободы выбора в отношениях с другими агентами товар–ного производства.

С предпринимательством связывают и характерный мен–тальный настрой, который «воодушевляет» производство и коммерцию, деятельность обслуживающих их институтов (банков, брокерских контор, бирж, страховых обществ и т. п.), своеобразный стиль хозяйственного поведения, «дух капита–лизма», о котором писали М. Вебер, Э. Трёльч, Т. Парсонс и многие другие исследователи. «Экономический человек», предприниматель, не может не считаться с социальными, в том числе и нравственными нормами, с принятыми им пове–денческими образцами культуры.

При этом возможен вариант ориентации только на внеш–ние ограничители активности, а также сведение их ценност–ной значимости до уровня этикетных правил и, таким обра–зом, переоценка роли собственно нравственных соображений.

Очень возможен и вариант опоры на внутренние побужде–ния, т. е. сознание долга и нравственные чувства (например, добрая воля, совесть, симпатии и т. д.).

В этом случае и возникает предпринимательская этика, а общая сумма жизненных установок, ценностных ориента-ций, соответствующей мотивации создает профессиональный этос капиталистического хозяйствования.

Этику и этос предпринимательства считают нравственно положительными социализированными личностными ориен-тациями и побуждениями, не допуская сведения их к полному эгоизму и своекорыстию, осуждая ограничение рациональных подходов одними только соображениями максимизации при–были. Индивидуалистические ориентации и побуждения лишь тогда способны приобрести моральную значимость, ког–да они, с одной стороны, основываются на мотивах жизненно–го призвания, служения делу путем увеличения эффективности общественного капитала, с другой – связаны с пристрастием к правилам «честной игры» на рынке, которая контролируется с помощью санкций общественного и группового мнения.

Экономисты не имеют единого мнения в конкретных истолкованиях данного вопроса. Например, М. Фридмэн и его школа полагают морально допустимыми поступки предприни–мателей, если они направлены на достижение прибыли и не вступают в конфликт с правовыми ограничениями. В то же время Ф. Хайек и его последователи утверждают, что нормы и правила «честной игры», эталоны экономического поведе–ния не должны толковаться ситуативно, так как имеют харак–тер безусловного приказа. Правовые обязательства предпри–нимателя (уплата налогов, выполнение контрактов или долговых обязательств, обеспечение определенных условий труда и мер по экологической безопасности, требований доб–росовестной конкуренции, поддержание деловой репутации и т. п.) получают дополнительную значимость в качестве мо–рального долженствования, без которого одна только право–вая регуляция оказывается недостаточным барьером для про–тивоправного и аморального поведения.

Предпринимательская деятельность служит общественно–му благу не только в экономическом, но и в нравственном плане, поскольку только социум с динамично развивающейся экономикой может быть процветающим.

Кроме вполне естественного стремления к результативно–сти и прибыли у предпринимателя могут быть и другие лич–ные мотивы активности, имеющие нравственный смысл: стремление к независимости от опеки разного вида, самореа–лизации, склонность к благотворительности, желание помочь конкретным людям, их объединениям и т. п.

Предпринимательская этика обосновывает, оправдывает и поощряет эгоизм как ориентацию на собственный интерес и выгоду, так как они осуществляются в общественно задан–ных рамках хозяйственного поведения.

Необходимо отличать честный эгоизм (а именно эгоизм в рамках честной игры за рыночный успех) как норму пред–принимательской этики от негативных изменений этой нор–мы. Попрание ценностей общественной нравственности без особого труда отыскивается во всех видах человеческой дея–тельности, и предпринимательство здесь не исключение.

И в практике совершенно зрелого бизнеса нарушаются нормы, ценности, запреты и дозволения предприниматель–ской этики, которой приходится существовать в сфере повы–шенного морального риска.

И в самых передовых странах бизнес и сегодня сопровож–дается порой актами мошенничества, «сбрасывания ответ–ственности», необузданного (не соблюдающего оговоренные правила) эгоизма, который не способен справиться с искуше–нием власти денег, давлением доводов циничной наживы, бессердечности, печального прагматизма.

Рыночный механизм не обязательно бывает справедли–вым, награждая, как в нравоучительном рассказе, достойных, умелых, предприимчивых, и карая недостойных, безответ–ственных. В известном смысле рынок – это необходимое зло, аналогичное любому другому хозяйственному механизму, и все же меньшее зло, так как не может быть результативной экономики, движущей силой которой были бы не интересы, не представления выгоды, а тяга к умозрительной справедли–вости и любви к ближнему.

В отличие от Западной Европы, где в основании предпри–нимательской этики находились менталитет средневековых городов, этос капитализма и особенно этика протестантизма, в России духовными истоками данной этики оказались слу–жебные этосы сословного общества, которые и содействовали становлению очень важных для предпринимательской дея–тельности моральных качеств и черт характера.

Такими качествами являются: верность долгу, принятие воздержания и бремени государственных обязанностей, дис–циплинированность, упорство в труде и т. п. Вместе с тем те же этосы задерживали формирование существенных для пред–принимательской этики формул частной жизни, личного ус–пеха, персональной ответственности, достоинства.

Предпринимательская этика регулирует также и отношения между предпринимателями в различных сообществах – ассо–циациях, гильдиях, корпорациях.

Эти отношения предусматривают как отстаивание конку–рентных позиций, так и солидаристские связи, кооперативно-организационные программы деятельности. Последние строятся на принципах равенства, доверия, взаимоуважения и взаимопо–мощи, доброжелательности, ответственности за собствен–ность. Партнерские отношения предусматривают не просто солидаристскую поддержку, но и предполагают определенную степень близости, привязанности людей и именно поэтому могут строиться на принципах доверия и ответственности.

Одним из принципов корпоративной этики является прин–цип единой семьи. Это прежде всего означает, что на пред–приятии должно быть как в семье: интересы одного ее члена дороги всем, потому что все друг от друга зависят.

И главное, чтобы это не просто объявлялось на словах, важно, чтобы каждый член коллектива ощущал на себе заботу, поддержку, уважение. Тогда он будет и работать так, чтобы де–ло семьи процветало, будет бороться за ее доброе имя, достои–нство и благополучие.

Чтобы в людях был дух причастности и даже совладельче-ства, надо, чтобы они чувствовали, что их не обманывают Экономика предприятия должна быть прозрачна не только для руководства, но и для всего коллектива. Самоотдачу со–трудников всех рангов, которые поднимают престиж предпри–ятия, следует поощрять. Человек прежде всего должен чув–ствовать, что коллектив его ценит, тогда он будет еще больше ценить коллектив и еще больше стараться на работе.

Чтобы человек добросовестно, с душой, по-хозяйски, а не как поденщик относился к своему делу, необходимо, чтобы ему было что терять, а значит, было, чем дорожить.

По принципу корпоративной этики также должны жить не только головные, но и все имеющиеся филиалы. Руководство головного предприятия должно делать все, чтобы филиалы не чувствовали себя придатками, а ощущали себя его неотъемле–мой частью.

Корпоративная этика – это не просто красивые слова. У каждого современного предприятия есть кодекс корпора–тивной этики, которому следуют и руководство, и служащие. Человек рожден для самореализации, утверждает корпоратив–ный кодекс. А реализоваться личности легче всего в условиях корпоративности, т. е. взаимоуважения и взаимопонимания.

Благотворительность – это деятельность, в результате кото–рой частные ресурсы добровольно распределяются их владель–цами в целях помощи очень нуждающимся людям, решения общественных проблем, а также улучшения условий обще–ственной жизни.

Под нуждающимися в этом случае понимаются не только находящиеся в нужде, но и те люди (специалисты, лица твор–ческих профессий, политики, учащиеся) и общественные (т. е. неполитические и некоммерческие) организации, которые испытывают недостаток в дополнительных ресурсах для реше–ния личных, профессиональных, культурных и гражданских задач.

Как частные ресурсы могут выступать финансовые и мате–риальные средства, а также способности и энергия людей. В последнее время (примерно с 1960-х гг. когда стали особен–но быстро развиваться так называемые неправительственные организации) сформировалось устойчивое представление о благотворительности не только как о денежных и имуще–ственных пожертвованиях, но и как о безвозмездной (добро–вольной) деятельности. А также как об общественном (т. е. не–коммерческом и неполитическом) деле в прямом смысле это–го слова.

Широкая мировая практика свидетельствует о том, что благотворительность, как правило, представляет собой обо–ротную сторону успешного (временами и ловкого) бизнеса.

Но в то же время она по своей природе противоположна бизнесу: бизнес стяжателен, ориентирован на извлечение прибыли, на скапливание средств с целью их вложения и из–влечения еще большей прибыли. Филантропия же по внутрен–нему значению этой деятельности бескорыстна, с ее помощью средства распределяются, прибыль растрачивается.

При всем том кажущаяся противоположность благотвори–тельности и предпринимательства отрицается тем, что в со–циальном плане они часто представляют собой разные сто–роны одной медали. Не случайно почти во все времена филантропия – в такой же мере, как и предпринимательство, – оживляла и жадный интерес, и скепсис, и подозрение, что это, конечно, хотя и нужное, но сплошь и рядом грязное дело.

С одной стороны, в благотворительности, бесспорно, ус–матривались великое благо и возможность спасения для мно–гих, даже вконец утративших надежду. С другой – в благотво–рительности зрели источник социального и морального зла, «самообман нечистой совести».

Что же такое благотворительность: этика или социальная инженерия? Переосмысление значения благотворительности в жизни общества приготовило интеллектуальную почву для замены принципиальных и прагматических приоритетов бла–готворительности, для изменения мнения о благотворитель–ности как элементе и факторе общественной жизни.

Во второй половине XIX в. в деле филантропических орга–низаций, главным образом, американских, происходил ради–кальный перелом: благотворительность все менее рассматрива–лась как способ раздачи благ бедным; ее задача усматривалась в совершенствовании состояния общества в целом.

Например, признается, что благотворительность должна обеспечивать людей не предметами потребления, а средства–ми, с помощью которых они смогут сами себе помочь; под–держка, таким образом, совершенно определенно находится в том, чтобы нуждающиеся перестали являться зависимыми и могли быть ответственными за свою жизнь.

Но в этом случае сама благотворительность как целенапра–вленная деятельность должна стать другой: просвещенной, научной, контролируемой, технологичной.

В отличие от старой филантропии, которая несла в себе дух патернализма, новая филантропия обязана стать деятельно–стью, имеющей ввиду планомерное развитие общества и ши–рокомасштабное улучшение жизни человека. Методология нового подхода к благотворительной помощи, которая была заимствована из социальной инженерии, заключается в следую–щем: сформулировать вопрос в терминах объективно фиксируе–мых критериев; определить цели, поддающиеся контролю; по–добрать средства для реализации данных целей и достижения конструктивных практических результатов.

Показателен в этом плане опыт очень известного промы–шленника и впоследствии одного из крупнейших в XX в. фи–лантропов Дж. Форда. В духе своего времени он исходил из того принципа, что истинная помощь нуждающимся состоит в том, чтобы предоставить им самим возможности зарабаты–вать себе на жизнь. Как и мыслитель Сенека, Форд выступал не против благотворительности, а против собственно расточи–тельности: расточительно оказывать организованную по–мощь, отдавая при этом физически и психически здоровым работникам рабочие места, на которых можно было бы ис–пользовать неквалифицированный или частичный труд.

Как пример частного решения проблем в Детройте, где располагались заводы Форда, была организация на коммерче–ской основе бесплатной специальной профессиональной шко–лы для детей рабочих и рабочей молодежи. Форд, таким обра–зом, взялся реализовать совет, предложенный Конфуцием, – учить ловить рыбу, а не просто раздавать ее.

Проблема не так уж и проста. Как быть с порядком работ, в частности, в условиях экономического спада и роста безра–ботицы? Стоит ли тратить деньги на благотворительность, об–учение и создание рабочих мест, когда денег очень мало (на–пример, хватает только на организацию небольшого курса обучения, но не на предоставление работы по профессии) и надо выбирать между оказанием конкретной помощи кон–кретно нуждающемуся человеку и организацией условий для того, чтобы бедствующий сегодня не нуждался завтра? Понят–но, что первое требует намного меньших материальных и ор–ганизационных средств, чем второе.

Хотя поворот в деле благотворительности нельзя истолко–вывать односторонне: отказаться от раздачи не обеспеченных трудом ресурсов и организовать обучение и переквалифика–цию нуждающихся.

Сам вопрос организованного оказания помощи не одноро–ден по своим задачам. Данная проблема не стоит при этом та–ким образом, что надо перестать раздавать продукты и деньги и начать раздавать рабочим знания и умения. Люди, конечно же, нуждаются в помощи, и причем в разной степени.

Кому-то сегодня не хватает денег, чтобы, например, орга–низовать выставку экзотических бабочек, а кто-то не знает, чем ему накормить своего ребенка. Поэтому и формы помощи должны быть разнообразными, как в плане объекта благотво–рительности (кому помогают) и предмета (чем в настоящее время помогают) помощи, так и в плане социальных функций оказываемой помощи (какие задачи должны решаться благо–творительной помощью).

В настоящее время развитые индустриальные общества могут позволить себе содержание очень значительных масс малообеспеченных людей.

Современные благотворительные программы направлены не только на поддержание достаточного жизненного уровня нуждающихся, но в широком масштабе – на финансирование различных научных, образовательных, экологических, со–циально-культурных и т. п. программ.

Однако неправильно было бы считать, что с их помощью действительно возможно разрешить многие социальные про–тиворечия, причем даже в развитых обществах «золотого мил–лиарда» человечества. И более того, сама по себе благотвори–тельность – и как система перераспределения ресурсов, и как область специальной деятельности – остается источником очень серьезных проблем социально-этического, нравствен–ного порядка. Нравственная критика благотворительности в наше время производит сдвиг в решении прагматических во–просов на ценностные и нормативные ориентиры и подводит тем самым к наиболее специфическим и человекоориентиро-ванным темам. Этическое рассуждение о филантропии пыта–ется выявить ее нравственный смысл с точки зрения заповеди любви. В ходе данного рассуждения проясняется и само чело–веколюбие.

В такой связи представляют интерес размышления Л. Н. Тол–стого и Ф. М. Достоевского о явлении благотворительности. По сути дела, исторически их можно отнести к тому же сам–ому времени, когда в Западной Европе и в Америке происхо–дит значительное переосмысление самой социальной миссии благотворительности.

В России в то далекое время совсем не было условий для развития принципов и методов филантропии. Но постижение того, что принципы и методы благотворительности должны отвечать нравственным критериям, бесспорно, было.

И Ф. М. Достоевский, и Л. Н. Толстой в критике благотво–рительной практики очень точно отметили наиболее важ–ные этические проблемы. Но таким же образом полемика о благотворительности была переведена в более широкое, не–сомненно, и нравственно, и духовно значимое, но проблемно иное русло – общих этических задач человека, путей его сам–опонимания и совершенствования.

Помощь другим людям, как правило, нуждающимся, – это выражение солидарности и учтивости к ним, а собственно че–ловеколюбие является милосердием, в свете которого целесо–образные аргументы утилитаризма потеряют свою остроту. Милосердие не должно подсчитывать равенства благ, что очень важно для государства или добросовестного благотвори–тельного фонда, оно дарит и сострадает.

Благое дело как нравственная тема выражается не просто в готовности делиться, отдавать, но и в готовности выйти из ограниченности личного эгоизма.

Только бескорыстных действий, только самоотверженности далеко не достаточно. Здесь будут необходимы как понимание, так и сочувствие, солидарность, чтобы воплотить в жизнь за–поведи любви.

Милосердие потребует от человека не только щедрости, но также и духовной чуткости, и моральной зрелости, и поэтому ему надо самому возвыситься до добра, искоренив в себе зло, чтобы суметь сделать добро другому. Этический и прагматиче–ски-инженерный подходы к явлению благотворительности значительным образом дополняют друг друга.

Необходимо иметь ввиду, что нравственная критика благо–творительности выступает прежде всего как немаловажный вклад в преодоление нравственных искажений в филантро–пии. А также благотворительность проявляется как показатель нравственной зрелости, но не совершенства человека. В ходе критики благотворительности были предложены, несомнен–но, принципиальные критерии, которые и привнесли в благо–творительную деятельность расчет и рачительность.

Свободные финансовые средства и материальные ресурсы должны концентрироваться с наибольшей эффективностью и делиться таким образом, чтобы благо и материальные сред–ства частных лиц при их желании могли бы значительным об–разом способствовать приумножению блага всего общества И хотя в рамках тех или иных благотворительных проектов эти меры инструментализируются соответственно програм–мным целям, в основании общей оценки конкретных благо–творительных программ находится их вклад в дело благоден–ствия общества и повышения благополучия отдельных его граждан.