Перед нами встает насущная конкретная задача – реформа системы образования, и в первую очередь высшего, которое из узкодисциплинарного должно стать трансдисциплинарным. Университетам надлежит готовить прежде всего интеллигентных людей, толерантных и свободных, ценностные представления которых согласуются с глубинным внутренним опытом человека, вбирающего опыт человечества всех времен и рас. Утрата такого опыта ведет к экзистенциальной пустоте, что мы и наблюдаем как кризис культуры.

(В.В. Налимов [1])

Научно-технический прогресс не принесет счастья, если он не будет дополняться чрезвычайно глубокими изменениями в социальной, нравственной и культурной жизни человечества.

(А.Д. Сахаров)

Культура начинает занимать все большее место в жизни человечества. Не только культура в широком смысле слова как результат творения ума и души человека. Но и культура, как она понимается на уровне обыденного сознания – культурность, т. е. порядочность, образованность, тактичность, интеллигентность. Отсутствие этих качеств или недостаточность их остро ощущается в обществе, внося в нашу жизнь постоянную напряженность, нервозность, дискомфорт. Обретение их возможно только на основе приобщения к культуре, усвоения того лучшего, что выработано человечеством на протяжении веков и сохранено многими поколениями людей.

Казалось бы, мы начинаем изучение нового предмета с проблемы, которая пока еще не считается важной: человек, его самочувствие, его ощущение себя среди других людей. Но наука доказала, а в сознании общества начинает утверждаться понимание самоценности человеческой личности. Осознание этого всеми людьми тем более важно, что реалии современного общества находятся в противоречии с этим утверждением. Войны, отсутствие порядка, бездействие законов, ощущение вседозволенности у людей, наделенных властью или обладающих большими финансовыми возможностями, обессмысливают жизнь многих людей, ставят ее в зависимость от создаваемых обстоятельств, воли случая или чьих-то непродуманных решений.

Одним из важнейших условий преодоления этих негативных сторон жизни общества является повышение общей культуры, культуры в самом широком понимании этого уникального феномена.

Однако роль и значение культуры оцениваются недостаточно. Культура считается чем-то второстепенным, чем можно будет заняться после того, как будут решены другие, более важные задачи: экономические, политические, производственные.

Такой подход к культуре, к сожалению, обнаруживается даже среди государственных деятелей. И это тоже следствие невысокого культурного уровня тех, кто рассуждает подобным образом.

Культура – это определенный уровень любой человеческой деятельности. Без культуры труда не может быть создано высокоразвитое производство. Без политической культуры невозможно решение жизненно важных проблем государства и общества. Без культуры человеческих отношений, в основе которых лежит понимание самоценности каждого человека, не будут решены социальные проблемы. И вообще нормальное функционирование как общества в целом, так и любого его подразделения невозможно, если не будет достигнут определенный уровень культуры, не сформируется понимание того, что высокоразвитая культура является фундаментом цивилизованного общества. Понимание этого – один из показателей культуры общества и культуры личности.

Введение культурологии в число обязательных предметов во всех высших учебных заведениях – важный шаг в этом направлении.

Задача курса культурологии – дать студентам базовые знания о сущности культуры, ее структуре и функциях, закономерностях развития и многообразии проявления, об основных исторических типах культурного процесса. Эти знания дадут понимание того, что только культура сделала и делает человека Человеком, помогут определить общечеловеческие ценности и идеалы и их место в жизни современного общества.

Однако существует мнение, что в жестких условиях формирования рыночных отношений приобретение знаний, не связанных с будущей специальностью, в том числе знаний в области культурологии и других гуманитарных наук, – излишняя роскошь. Утверждается, что вуз должен готовить специалистов достаточно узкого, ориентированного на практику профиля, что наш век – век профессионалов. Век Леонардо да Винчи, когда один человек мог добиться вершин в разных сферах, давно прошел. Сейчас время специализации, поэтому, чтобы чего-то добиться, нужно стать специалистом в своей профессии, говорят те, кто придерживается этой точки зрения.

Подобный взгляд – глубокое заблуждение. Цель высшего образования состоит в реализации потребности человека в интеллектуальном, нравственном и культурном развитии. Для этого недостаточно только узкопрофессиональных знаний. Подготовка специалистов высшей квалификации требует развитого интеллекта, сформировавшихся нравственных устоев, подлинной интеллигентности. Без постижения культуры это невозможно. Общая культура – основа культуры профессиональной.

В какой бы сфере ни работал специалист, его профессиональные знания, умения, навыки, опыт определяются общекультурной подготовкой. Она способствует раскрепощенности, творческому подходу к профессиональной деятельности. Это особенно важно в связи с необходимостью повышения не только профессиональной, но и нравственной ответственности каждого человека за процесс, результат и последствия своей деятельности.

В современных условиях возросла профессиональная ответственность работника. Она включает в себя и ответственность моральную: регулирование, оценку и координацию своих действий с общепринятыми правилами и нормами нравственности. Это личная ответственность, но ориентация на принятые в обществе моральные критерии делает ее и социальной ответственностью. Социальная ответственность – это ответственность за принятые решения, за свои действия и их результаты, за допущенные ошибки. Это и объективная оценка своей деятельности. Одни только профессиональные знания эти качества сформировать не могут.

Деятельность любого человека, и специалиста в том числе, осуществляется в определенной социокультурной среде, включена в систему экономических, политических, национальных и других отношений. Уровень и характер этих отношений зависят от культуры участвующих в них людей. Поэтому приобщение к культуре, изучение ее – важное условие успешной высокопрофессиональной деятельности, к которой готовится студент, важная составлящая его гражданских качеств как члена общества.

Без приобщения к культуре, важнейшей частью которой является гуманитарное образование, невозможно сформировать самостоятельно думающую, ответственно действующую личность. Личность формируется всей системой гуманитарного образования. Профессиональная подготовка прилагается к личности. Не будет личности, не будет профессионала.

Каждый человек, являясь членом общества, участвует в политической жизни. Он участвует в ней даже тогда, когда он якобы не интересуется политикой, игнорирует происходящие в обществе процессы и даже не ходит голосовать. Но это тоже участие, выражающее негативное отношение к происходящему. Основано оно на взглядах, которые сложились у такого человека в силу разных причин: здесь и неудовлетворенность действительностью, своим положением, убеждение, что «от нас ничего не зависит», незнание, как и что нужно делать, чтобы жизнь изменилась к лучшему.

В нашей стране произошли колоссальные изменения. Отказавшись от существовавшего более семидесяти лет тоталитарного государства, мы приступили к строительству государства демократического. Произошла смена идеологий, изменилось общественное сознание. Эйфория первых перестроечных лет сменилась глубоким раздумьем: строить новые общественные отношения, создать государство, основанное на иных, чем существовавшие, принципах, совсем не просто.

Времена перемен всегда тяжелое бремя для тех, кто в них оказался. Но: «Времена не выбирают, в них живут и умирают» (Александр Кушнер).

Мы строим демократическое общество. Однако люди, оказавшиеся под прессом преобразований, изменивших их социальный статус, лишенные достойного человека существования, утратившие многие из прав, столь естественных и привычных в советское время, начинают тяготеть к тоталитарному режиму. Споры и поиск оптимального государственного устройства не прекращаются. Высказываются самые разные мнения. Часто со ссылкой на историю. Обратимся к ней.

Античность. Древняя Греция. Афины. В острой напряженной борьбе демоса против родовой аристократии побеждает демос – народ. Правит не единичный правитель, поддерживаемый родовой аристократией, а целый коллектив рабовладельцев – свободных граждан полиса – города-государства. Утверждение демократической формы правления и борьба за нее научили древних греков по достоинству ценить реальные способности и возможности человека – не сверхчеловека, не высокомерного властелина, а свободного, политически активного гражданина. Древняя Греция – рабовладельческое государство, но труд здесь не считается унизительным для свободного человека (как это будет позднее в Древнем Риме), причем любой труд – плотника, скульптора, каменщика, чеканщика, гончара, морехода. Греки гордились своим демократическим строем, основанным на началах равной активности, равной ответственности каждого гражданина за общее дело. В то же время они считали, что разумное общественное устройство должно находиться в согласии с природой человека, а не подавлять его. «Человек – мера всех вещей» (Протагор).

В демократии и гуманизме греческого общества лежит разгадка «греческого чуда»: создание великой культуры, ставшей основой всей европейской цивилизации, более двух тысячелетий питающей философию, науку, искусство.

И в то же время тот же греческий народ, живущий в тех же географических условиях, что и афиняне, на перекрестке тех же торговых путей, в окружении тех же цивилизаций, не создаст ни философии, ни науки, ни искусства. И оставит в памяти истории воспоминание о сильных, жестоких воинах, хороших спортсменах и о ставших легендами исторических фактах уничтожения новорожденных младенцев, если они оказались слабыми и хилыми, о жестоких наказаниях за ослушание, о жесткой регламентации государством жизни граждан, вплоть до вмешательства в их личные отношения. Это Спарта – образец казарменного государства, где существовали социальные касты и даже принадлежавшие к высшей из каст – спартиаты – были лишены права на индивидуальность.

И если Афины оставили в истории огромное количество имен ярких индивидуальностей (философия – Сократ, Платон, Аристотель, скульптура – Фидий, Мирон, Пракситель, Поликлет, литература – Эсхил, Софокл, Еврипид, Аристофан; список далеко не полон – это только самые выдающиеся, чьи имена и чьи творения не утратили своей значимости и сегодня), то Спарта не оставила имени ни одной личности, след которой не затерялся бы в истории. Разве что имена некоторых правителей, особо отличившихся своим жестким и жестоким следованием устоям этого государства, или имя Ликурга, определившего эти устои.

Мировой опыт показывает, что общество развивается наиболее успешно, если правители исходят из интересов людей, если люди свободны от диктата «сверху», способны самостоятельно принимать решения, совершать поступки и действия и быть ответственны за них. А это требует широкой образованности и следования нравственным принципам. Недостаток знаний, некомпетентность представляют серьезную угрозу обществу. Демократия несовместима с невежеством.

Пройдет время, и история, на какой-то период охладевшая к культуре Античности и даже в чем-то отвергающая ее, вновь обратится к ней, и этот возврат даст имя целой исторической эпохе – Возрождение, Ренессанс. «Это был величайший прогрессивный переворот из всех до того времени пережитых человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености», – так охарактеризовал эту эпоху Ф. Энгельс [2, с. 346][1].

Развитие промышленности, товарно-денежная форма хозяйствования потребовали инициативы, знаний, активности, самостоятельности, смелости в принятии решений, многообразных форм деятельности. Это рождало веру в возможности человека, уважение к личности, осознание ее достоинств, ее ценности.

Ренессансное понимание сущности человека сформулирует философ Пико делла Мирандола, утверждая, что она была определена самим Богом при сотворении им человека: «Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было бы удобнее обозревать все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который предпочтешь. Ты можешь переродиться в низшие, неразумные существа, но можешь переродиться по велению своей души и в высшие божественные» [3, с. 507–508].

Человек – в центре мира. Человек – творец самого себя.

Истоки такого миропонимания мыслители Возрождения видели в Античности. Но ренессансный гуманизм, продолжая традиции гуманизма античного, отличается от него так же, как волевой, предприимчивый человек начала буржуазной эпохи отличается от человека античного полиса.

Возрождение охватило всю Европу и породило невиданный расцвет творческой активности во всех сферах человеческой деятельности: в промышленности, технике, науке, искусстве. Особенно в искусстве. Но ренессансная стадия развития проходила в странах Европы по-разному, не одновременно и достигла не одинакового уровня.

Классическим центром ренессансной культуры стала Италия. Причин тому немало. Одной из важнейших было то, что борьба против феодалов (а феодальная раздробленность стала препятствием для новой системы хозяйствования) в Италии завершилась установлением республиканской формы правления, в то время как в других странах Европы установилась монархия, а третье сословие от участия во власти было отстранено.

В Италии борьба городских коммун против феодальных сеньоров дала возможность третьему сословию установить свой государственный строй, сохранить участие в общественной жизни. Итальянские города-республики и стали центром и вершиной культуры Возрождения.

Не будем идеализировать эту эпоху. Она была насыщена напряженной борьбой, междоусобицами, коварными методами достижения власти (об этом повествует Макиавелли в своем сочинении «Государь»). Но в то же время это эпоха больших открытий и великих творцов. Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело, Джорджоне, Тициан создали образ волевого, интеллектуального человека, творца своей судьбы. Все, что люди любили, чем восхищались в жизни: ум, доблесть, энергия, мудрость стариков, нежность детей, красота женщин, – все это запечатлено в их творчестве и выражает идеи и дух Возрождения.

Знание истории культуры не только расширяет кругозор человека, не только обогащает его духовно, но и дает ориентиры в политической жизни, убеждая, что общество, в центре деятельности которого находится человек, где создаются условия для его активного участия в общественной жизни, проявления способностей каждого, общество, где востребованы знания, талант и поощряется творчество, – достигает высокого уровня развития.

Диалог с культурой прошлого помогает осмыслению современности.

Мир меняется. Современный мир становится все более единым. Расширилась сфера общения людей, упростились возможности их перемещения из страны в страну, из государства в государство. И, даже не перемещаясь, люди, благодаря современной технике, могут общаться друг с другом. Общение людей разных национальностей, разных культур, разных взглядов – часть современной жизни. А это требует взаимопонимания. Как его достичь?

В то же время обострились отношения между нациями, народами, различными социальными группами. Идут межнациональные войны. Как устранить все это зло?

Неразумное пользование природой привело человечество к экологическому кризису, поставило у последней черты. Сохранить жизнь на Земле можно только общими усилиями всех людей, живущих на планете. Есть еще немало проблем, которые могут быть решены только согласованными действиями всего человечества: предотвращение мировой войны, использование Мирового океана и освоение Космоса, проблемы демографии, природных ресурсов и т. д. Для их решения необходима выработка общих программ и их реализация. Это, в свою очередь, требует взаимопонимания всех без исключения населяющих Землю людей, потому что любая из этих проблем касается каждого и решить их можно, повторим это еще раз, только сообща.

Объединяющим все человечество фактором является культура. Она разная у разных народов. Но, постигая культуру другого народа – его нравы, обычаи, традиции, быт, искусство, в котором национальное своеобразие каждого народа находит наиболее полное выражение, мы научимся понимать его. Взаимопонимание – необходимое условие выработки и реализации общих решений. Роль культуры в этом трудно переоценить.

Но надо не просто узнавать все многообразие национальных, конфессиональных культур, но и научиться видеть в другой культуре, не похожей на нашу, именно другую, иную культуру, а не чужую и не враждебную.

Познание культуры народов, живущих на Земле, не только будет способствовать нахождению общего языка между ними, но и поможет лучше узнать, оценить свою собственную культуру. Мы живем в созданной нами культурной среде, и часто принимаем ее как данность. При сопоставлении с культурами других народов мы ощущаем своеобразие и особенности своей культуры. Необходим диалог не только с культурой прошлого, но и диалог современных культур.

Таким образом, изучение и постижение истории культуры, всего многообразия культуры современной, культуры разных стран, наций, народов, человечества в целом становится основой формирования той человеческой общности, которая помогает предотвратить межнациональные конфликты, войны, решить глобальные проблемы.

Постижение культуры – основа и фундамент единения людей.

Необходимость широкого гуманитарного образования в формировании высоконравственной личности, ее гражданских и человеческих качеств, мировоззренческой позиции, в осознании своего места в культуре и культуры в ней неоспорима.

Но хотелось бы еще раз подчеркнуть, что введение в программу вузов культурологии – важная и неотъемлемая часть профессиональной подготовки специалиста.

Обучаясь в высшем учебном заведении, студент готовится к овладению избранной им специальностью. Он изучает множество специальных предметов. Процесс познания носит логический, умопостигаемый характер: такова специфика научного познания. Работает только одно полушарие головного мозга, «заведующее» рациональным мышлением. Другое полушарие «спит». И мы довольствуемся этим однополушарным освоением мира, полагая, что это и есть высший уровень познания. К такому рационалистическому мировосприятию привело развитие науки Нового времени, когда были сделаны фундаментальные открытия в естествознании и человечество решило, что наука логическим путем может постичь все.

Но оказалось, что для построения современной картины мира рационального знания недостаточно. Учение В.И. Вернадского о ноосфере доказало, что «сознание человечества становится той «силой», тем фактором, который мы должны принимать во внимание, когда изучаем всякий природный процесс». Значит, изучение природных процессов требует изучения сознания, которое исследуют психология, философия, педагогика, культурология и другие гуманитарные науки. А.Л. Чижевский обосновал гипотезу универсальности явлений цикличности всех земных и космических процессов. В земных процессах человеческая деятельность занимает не меньше места, чем собственно природные явления. И познать цикличность происходящих процессов, изучая только природу, – нельзя.

Открытие принципа эволюции как динамического состояния неравновесных (открытых) систем сделало очевидным, что естественно-научные знания, кроме постижения природы, дают знания и о человеке: открывая законы природы, они открывают и сущность человека, ибо природная, духовная, физическая, социальная системы при всем своем различии обладают общностью – общностью ритма, гармонии, структуры и т. д. Эта общность основана не на подобии сходства, а на подобии родства. Поэтому развитие Галактики, ритм и структура ее бытия подобны ритму и структуре растительного мира, мира техники, микромира, мира человека (теория И. Пригожина).

К этим идеям через глубинное исследование особенностей и законов изучаемых ими объектов пришли многие ученые-естествоиспытатели – физики, кибернетики, математики. И именно они стали утверждать необходимость гуманистической нацеленности в постижении мира. Без понимания человека, особенностей его сознания, творимой им культуры невозможно познание мира, построение современной картины мира.

Это оценка важности гуманитарных знаний с высот науки. Но они необходимы при изучении наук, овладении любой специальностью в процессе познавательной деятельности.

В процессе познания чувственное и рациональное знание взаимосвязаны. Но роль чувственного познания недооценивается, в то время как непосредственное чувственное познание мира – ощущения, восприятия, представления, дающие возможность созерцания, наблюдения, сравнения при изучении объектов, – так же важно, как и познание рациональное. Биология, археология, этнография, физика, физиология и другие науки широко используют эти методы.

Созерцание дает возможность проникнуть непосредственно в суть явлений иногда даже глубже, чем логическим путем. Оно создает целостное восприятие природы, каждого изучаемого объекта. Целостное видение, даваемое созерцанием, рождает образ более полный, чем тот, который формирует рациональное познание.

Наблюдение – метод, необходимый в работе психолога, врача, педагога, космонавта. Так же важен и метод сравнения. И вообще чувственный опыт – исходная основа познавательного процесса. И у него есть огромные преимущества.

Приобщение к культуре, особенно к искусству, стимулирует эмоционально-чувственное постижение мира, образное мышление, развивает воображение, фантазию, эстетическое чувство, необходимые в научном познании, в работе конструктора и других формах творческой деятельности. Особенно важно эстетическое чувство красоты; красота – важнейший критерий совершенства человеческой деятельности.

Поль Дирак – один из создателей квантовой механики – утверждал, что красота становится самым надежным показателем истинности научной теории. Норберт Виннер отстаивал понятие «эстетика математического творчества», мотивируя это познавательными функциями математики, своими методами создающей более совершенное представление о мире.

Осознавая значимость эстетического чувства в научной деятельности, многие ученые обращались к искусству – кладезю прекрасного. В.И. Вернадский черпал творческое вдохновение в произведениях великих мастеров искусства. Альберт Эйнштейн говорил об огромном влиянии на его научную работу Ф.М. Достоевского («Достоевский дал мне больше, чем Гаусс»). Выдающиеся советские ученые – А.Ф. Иоффе, П.Л. Капица, Н.Н. Семенов, в жизни которых искусство играло огромную роль, считали, что развитие ученого возможно только при наличии у него широкого культурного кругозора.

У истоков нового знания обычно стоит нечто «неточное», ощущение недостаточности имеющихся знаний, неудовлетворенность полученными результатами и т. д. Именно ощущение, еще ничем не доказанное, и становится стимулом к поиску нового знания.

Первый шаг в науке всегда интуитивен. Интуиция – это знание, возникающее без осознания путей и способов его получения, без обоснования с помощью доказательств. Это чувственное знание, опосредованное опытом духовной и профессиональной деятельности человека.

Интуицию развивают культура, гуманитарные знания, искусство. На следующем этапе познания произойдет логическое осмысление этого почувствованного, угаданного, но вначале – интуиция.

Давно существует такой метод познания, как моделирование.

По мере того как наука все глубже проникает в природу и все больше стремится исследовать объекты, недоступные для непосредственного изучения или в силу их отдаленности от нашей планеты, или из-за кратковременности, или, наоборот, длительности их существования, объекты слишком малые по своим размерам (микрочастицы) или слишком большие (космические тела), метод моделирования становится одним из важнейших в научном познании.

Модель, т. е. идеальный или материальный объект, заменяющий исследуемый оригинал, угадывается, конструируется, создается ученым исходя из его представления о том, каким может быть этот объект. Модели необязательно соответствуют действительности. Если модель достаточно точно угадана, получаются более или менее точные результаты.

Основные законы Ньютона были именно угаданы, они ниоткуда не выводились, а потом на них на основе формальной логики была построена вся механика.

Модель во многом зависит от индивидуальности самого ученого, его культуры, развитости у него воображения, фантазии.

«Как психологический фактор фантазия есть нечто родственное, близкое воображению. С логической же стороны она близка к догадке, к гипотезе. В том и другом смысле фантазия играет весьма существенную роль во всяком научном открытии и вообще в любом научном творчестве, особенно когда речь идет о создании общей теории, о выдвижении широкой гипотезы, о выработке научной системы знаний или об открытии нового фундаментального закона природы», – утверждал известный ученый академик Б.М. Кедров [4, с. 308].

Но воображение нужно не только в научном творчестве, не только ученым. Современное производство, основанное на применении гибких технологий, требует продуктивного воображения – способности предугадать назревающие изменения в рутинном процессе, соотнести неизбежные технические изменения с возникнувшими вследствие этого результатами, а сами результаты – с потребностями общества [10, с. 62].

Гуманитарные науки в отличие от естественных, точных – науки неточные, т. е. имеющие и допускающие разные решения, и особенно искусство, само восприятие которого предполагает сотворчество, развивая воображение, фантазию, творческий потенциал, оказываются необходимыми и в процессе обучения, в научной деятельности, и в работе на производстве.

Изучение истории и теории культуры, приобщение к искусству способствуют формированию свободного, раскованного мышления, активизирует творческие способности, формирует гуманистические воззрения. Это необходимо во всех сферах человеческой деятельности, требующей творческого подхода.

Известный кинорежиссер С. Ростоцкий, создавший фильмы «Дело было в Пенькове», «А зори здесь тихие», «Белый Бим Черное Ухо» и др., был учеником выдающегося кинорежиссера и теоретика искусства СМ. Эйзенштейна. По заданию мэтра студент должен был прочитать все произведения Э. Золя, «Человеческую комедию» О. Бальзака, изучить творчество французских импрессионистов, слушать музыку Равеля, Дебюсси. Знакомство с русской классической литературой было обязательным и тщательно проверялось. «Нет, меньше всего Эйзенштейн занимался со мной режиссурой, – вспоминает Ростоцкий. – Он просто готовил меня к будущему, заряжая знанием литературы и искусства, пониманием законов любого творческого труда» [5]. Но такие знания нужны не только людям искусства, а всем, чей труд носит творческий характер.

К пониманию необходимости широкого гуманитарного образования для представителей естественных и технических профессий пришли ученые многих отраслей знания.

«Огромное преимущество гуманитарных наук… в том, что в них в гораздо большей степени, чем в естественных, содержится нравственное начало. Нельзя, например, изучать отечественную историю и не отвечать на вопрос, что такое хорошо и что такое плохо. Так что будущим механикам, физикам, химикам, биологам полезно давать гуманитарные знания. И это полезно не только для воспитания нравственности (нравственное начало в среде научных работников сейчас сильно ослаблено). Оказывается, сами гуманитарные знания помогают «естественникам» эффективнее работать. Опыт первоклассных американских университетов и таких крупных институтов, как Массачусетский технологический, показал, что инженеров, физиков и т. д. обязательно нужно учить гуманитарным дисциплинам. На каждом курсе студент сдает тот или иной гуманитарный предмет… Человек, который изучил такие, казалось бы, необязательные курсы, как "Французская готика" или "Лев Толстой и русское общество конца XIX века", тренирует то полушарие, которое у представителей точных наук обычно атрофируется. В результате логическое полушарие начинает работать лучше» [6]. Эти слова принадлежат академику Б.В. Раушенбаху – ученому в области механики, теории горения, управления ориентацией космических летательных аппаратов, искусствоведения (большое место в его научных изысканиях заняло исследование русской иконописи).

Понимая огромное значение общекультурной подготовки в достижении высокого профессионализма, высшие учебные заведения развитых стран ввели обязательный для учебных студенческих планов индекс: 15–17 %. Это значит, что в таком объеме к общему числу учебных дисциплин студент любой специальности должен изучить по выбору курс по искусству и художественной культуре.

Небольшой американский университет Хофстра, готовящий специалистов во многих сферах деятельности, имеет полностью автоматизированную библиотеку, музей, шесть выставочных залов, семь театральных площадок, древесный питомник с коллекцией растений (он создает условия для работы и воспитывает чувство красоты). В год в этом учебном заведении проводится до 500 культурных мероприятий. Все вместе способствует решению главной задачи – подготовке специалистов высшей квалификации. «В наших стенах, – утверждает президент университета Джеймс Шуарт, – не только готовят специалистов высшей квалификации, но и формируют их интеллект, кругозор, духовность. На мой взгляд, без этих качеств ни один настоящий специалист не состоится» [7, с. 13].

Такого же мнения придерживаются и наши ученые: необходимость широкого гуманитарного образования в становлении личности специалиста осознается всеми.

«Жизненно необходимо другое, более целостное образование: слишком недостаточно только профессионального образования. Универсальное образование невозможно без рефлексии, т. е. самосознания, поскольку ставит целью не прикладные качества современного научного знания, а его общекультурную, общечеловеческую ценность. Это и определяет его гуманитарную направленность в самом высоком понимании слова "гуманитарный"», – считает президент Российского государственного гуманитарного университета профессор Ю. Афанасьев [8, с. 16].

«Мне кажется чрезвычайно важной безотлагательная выработка концепции гуманитарной составляющей образования, в первую очередь, истории культуры и философии… Гуманитаризация, основной задачей которой является целенаправленное воспитание бережного и одновременно взыскующего отношения к накопленным духовным богатствам, глубокого уважения к их создателям, крайне необходима. Особенно если мы хотим называться цивилизованным обществом», – утверждает профессор факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ [9, с. 15].

«Новые коммерческие структуры, как крупные, так и небольшие, сознают, что широко образованный, способный к нестандартным решениям и быстрой переквалификации человек – для них весьма ценное приобретение» – таково мнение экономистов [9, с. 12].

В условиях технических и технологических перемен переквалификация – еще одна из новых проблем, стоящих перед человеком, получающим высшее образование. И не только перед ним: это проблема любого специалиста.

Современный человек оказался в условиях, качественно отличающихся от тех, в которых жили предыдущие поколения. Прежде, когда процесс развития производства протекал в ином, чем сейчас, темпе, новые поколения людей оказывались в условиях, сходных с теми, в которых жили предыдущие. Обретенной профессии человеку хватало до конца жизни. И, работая по своей специальности, он только совершенствовал свое мастерство и наращивал умение.

Теперь, когда в передовых отраслях производства происходит быстрая смена техники и технологий (за очень короткий период может смениться несколько их поколений), изменение рода деятельности и профессий становится неизбежным. При узкой специализации переход к новым формам деятельности, обретение новых профессий очень затруднены.

Как показал мировой опыт, широкая гуманитарная подготовка, предполагающая усвоение основных знаний, составляющих фундаментальную базу развития культуры, способствует формированию личности восприимчивой, с раскованным мышлением, развитым воображением, что облегчает и помогает восприятию нового, обретению иного, чем установившееся и привычное, видения мира. Такое образование лучше всего готовит человека к универсальной деятельности, которая ожидает его в быстро меняющемся мире. Гуманитарное образование создает ту основу, которая позволяет человеку за три-четыре месяца пройти переподготовку, необходимую для переквалификации.

Но и этим не исчерпывается необходимость приобщения к культуре и культурологического образования.

Высшее образование дает человеку знания. Но знания сами по себе, лишенные нравственного начала, могут быть использованы (и используются) во вред людям. Антигуманистический характер интерпретации и реализации знаний, отсутствие таковых представляют серьезную угрозу человечеству. Особенно опасно отсутствие необходимых знаний и нравственных принципов у людей, наделенных властью. Но не только у них. Опасность представляет отсутствие моральных принципов у любого профессионала, использующего знания только в своих утилитарно-практических целях, не наделенного чувством ответственности за свои действия [10, с. 36–38].

Вот почему нельзя согласиться с тенденцией к узкой специализации, характерной для современного производства и науки: студент получает знания, но у него не формируется ответственность за реализацию этих знаний, не развивается эмоциональная культура, необходимая в процессе производственной и научной деятельности.

Речь идет не о противопоставлении гуманитарного знания естественно-научному и техническому по их большей или меньшей значимости. У каждой науки есть свой, специфический предмет, и ни одна из них не поглощается другой. Но нельзя не учитывать, что гуманитарные науки оказывают самое непосредственное влияние на науки точные, так же как науки точные влияют на гуманитарные.

Представителям гуманитарных наук и специальностей нужны естественно-научные знания. Гуманитарию необходимо знание математики, физики, а физику – знание литературы и истории: мир един, и только усилиями всех наук можно его постичь.

«Обнаруживается, – пишет Д.С. Лихачев, – основополагающая закономерность, показывающая, что точные науки не могут развиваться без динамического развития гуманитарных наук. Ибо именно гуманитарные науки обеспечивают должный уровень интеллигентности ученых, занятых в любых сферах деятельности, а в целом это еще объясняется и тем, что гуманитарные науки тесно связаны с исследованием сложнейшего в мире «механизма» – человеческой души» [11, с. 18].

Высшая школа готовит высокообразованных специалистов. Каждая специальность имеет специфику, и к будущему профессионалу, кроме общих, предъявляются определенные конкретные требования.

Технический вуз готовит инженеров. Инженеру на современном производстве часто приходится действовать в условиях неопределенности, нередко в отсутствие аналогов. Для этого нужно уметь увидеть проблему нетрадиционно, необходимы смелость в принятии решений, способность брать на себя ответственность и другие качества, которые формируются культурой человека.

С применением «безлюдных» технологий увеличивается доля инженерно-технического труда на производстве, изменяется его содержание. С учетом этого меняется и характер инженерного образования. По мнению специалистов, инженерное образование в XXI веке должно основываться на понимании интегративной роли инженера в современном обществе. Поэтому главными чертами инженера как личности и как работника должны быть:

– понимание инженерной деятельности как интегративного процесса, в котором анализ и синтез подкрепляются восприимчивостью к потребностям общества и пониманием хрупкости окружающей среды;

– аналитическое мышление со способностью критической оценки объектов и проблем путем моделирования, имитации, оптимизации на базе глубоких знаний в области (подчеркнем это особо) фундаментальных естественных и гуманитарных наук;

– способность синтезировать нововведения на этапах их проектирования и производства с рациональной оценкой последовательности и полноты их реализации;

– способность контекстуального понимания сферы и ситуации: учет экономических, производственных, международных и других условий, в которых осуществляется инженерная деятельность;

– способность пополнять свои знания в течение всей трудовой деятельности и адаптироваться к изменениям технической и технологической среды, требованиям мирового рынка [10, с. 63–64].

Такие высокие требования предъявляет современное производство к инженеру.

Трудно представить себе столь высоко профессионального, всесторонне развитого инженера? Отнюдь. Литература, которая обладает огромной прогностической способностью, умением видеть еще не существующее будущее, уже в XIX веке создала такой образ. Это Сайрус Смит – герой романа Жюля Верна «Таинственный остров». Этот человек обладал энциклопедическими знаниями в области естественных и прикладных наук. В условиях полной оторванности от цивилизации, при отсутствии машин и механизмов он находил интереснейшие инженерные решения, позволяющие использовать силы природы для того, чтобы помочь людям, оказавшимся в критической ситуации. Неординарность обстановки требовала от него самых разнообразных действий и поступков. В том числе и физической силы. «Поэтому неудивительно, что при исключительной изобретательности и остроте ума у него были и очень ловкие, умелые руки. Развитая мускулатура указывала на его большую силу. Это был человек дела и вместе с тем мыслитель: он действовал без всякого усилия над собой, движимый неукротимой жизненной энергией, отличался редкостным упорством и никогда не страшился возможных неудач» [12, с. 15].

Широкое распространение получила сравнительно новая для нас, но достаточно давно существующая на Западе профессия организатора работы – менеджера. Понимание содержания и методов этой формы деятельности у нас и в других странах не всегда совпадает, но есть и некоторые общие подходы к определению требований, предъявляемых к людям, занимающимся этой работой.

Анри Файоль – признанный классик управленческой деятельности, автор одного из первых пособий по менеджменту, определяя важность различных характеристик персонала предприятий, прежде всего обращает внимание на личностные качества, а уже потом на специальные знания и умения. Из шести рубрик, в которых он фиксирует необходимые черты работника, только две – пятая и шестая – отведены специальным знаниям и опыту, вытекающему из практики [13, с. 9—10].

Говоря о подготовке будущих организаторов производства, Файоль анализирует ступени непрерывного образования, обеспечивающие подготовку специалистов. При этом он подчеркивает: «Инициатива, энергия, чувство меры, мужество, ответственность и т. п. – вот те нравственные качества, которые чрезвычайно повышают ценность высшего промышленного служащего… Никогда не следует бояться внушать слишком рано или слишком настойчиво будущим инженерам всю важность обладания этими качествами». И сетует на то, что вопросы культуры в инженерных школах в таком же загоне, как и вопросы моральной и физической культуры [13, с. 84–85].

А. Файоль считает неправильным, что при отборе кандидатов на руководящие должности не учитываются их знания в области литературы, истории, философии, составляющие основу общей культуры, столь необходимой организатору производства.

Разработанная у нас концепция подготовки менеджеров в системе высшего экономического образования достаточно полно определят те качества, которые должен приобрести готовящийся к этой деятельности студент:

– мышление, которому присущи гибкость, восприимчивость к новому, индивидуальность, творческий подход, аналитичность, способность оценивать явления не только с количественной, но и с качественной стороны;

– коммуникативность – способность свободного общения, адаптация к определенной социально-психологической обстановке, умение понять человека, мотивы его поведения, интересы;

– организаторские способности, которые проявляются в умении рационально распределять обязанности с учетом всех факторов (производственных и человеческих) совместной работы, устанавливать реальные сроки выполнения работы, согласовывать работу людей, объединив их общей целью, обеспечивать необходимые условия работы;

– структура знаний, позволяющих достаточно глубоко и объективно оценить обстановку, понять содержание проблем, их истоки, особенности, дать многогранную и всестороннюю оценку ситуации; особое значение для менеджера имеют экономические знания; менеджер – это человек с экономической инициативой;

– предприимчивость, социальная и деловая активность [14, с. 4–5].

Приобщение к культуре, постижение всего ее многообразия – неотъемлемая часть подготовки специалистов любого профиля, но особенно это необходимо тем, чья будущая деятельность состоит в непосредственной работе с людьми. Это работники социальной сферы, врачи, педагоги и многие другие.

Деятельность работников социальной сферы осуществляется в определенной социокультурной среде, непосредственно включена в систему экономических, политических, этнических, психологических и других отношений. Ориентация в этих вопросах работникам социальной сферы необходима. Изучение культуры даст им возможность лучшего понимания социокультурной реальности, особенностей каждого человека, с которым приходится общаться.

Найти общий язык, суметь понять другого человека, ответить на его вопросы, а иногда помочь ему понять самого себя; не имея возможности удовлетворить запросы человека и, отказывая ему, не задеть его чувство собственного достоинства – это и многое другое, что составляет существеннейшую сторону работы в социальной сфере, требует высокой общей культуры и достижимо только при ее наличии.

Работнику социальной сферы каждый раз приходится решать новую проблему. Ситуация каждого человека уникальна и не имеет аналогов. Решение, найденное в одном случае, может оказаться неподходящим в другом. Творческий подход к работе становится показателем высокого профессионализма. Достижимо это только для человека интеллигентного, уважающего людей, стремящегося и умеющего их понимать.

Такое же уважительное отношение к людям необходимо педагогу, врачу. Для того чтобы быть преподавателем, недостаточно хорошо знать своей предмет и даже недостаточно уметь, не снижая теоретического уровня, донести его до учащихся в доступной для них форме. Настоящий педагог видит в каждом учащемся личность и эту личность уважает, независимо от ее возраста (см. об этом гл. 16 «Педагогическая культура»).

Врачу, кроме профессиональных знаний, также необходимо уметь найти свой подход к каждому обращающемуся за помощью человеку, а для этого – видеть в каждом личность, а не только больного и лечить не болезнь, а и человека.

Высокопрофессиональная деятельность возможна только тогда, когда один человек видит в другом не менее значимого и уважаемого человека, чем он сам. Такое отношение людей друг к другу и сформирует культуру человеческих отношений.

И вновь подтверждается, что общее фундаментальное образование, находящееся за рамками профессиональной составляющей, оказывается важнейшим условием высокого профессионализма.

Курс культурологии строится по-разному. Из всего огромного объема знаний о культуре мы выделили вопросы, составляющие основу, важнейшие теоретические положения. Опираясь на них, студенты получат возможность продолжить самостоятельное изучение всего многообразия культуры.

Акцент сделан не на сообщении фактов бытования культуры, а на выявлении ее места и роли в жизни человека. Человек любой эпохи живет в мире культуры. Он может не осознавать этого, так же как он не задумывается, что дышит воздухом, но живет он в культуре, и сама культура реализуется в нем, в его деятельности, являясь основой жизнедеятельности.

Сложность, многогранность и богатство культуры рождают многообразие точек зрения, подходов, суждений. Мы постараемся дать представление о наиболее значимых точках зрения, но определить, какая из них более убедительна, – вправе решить каждый. Изучение культурологии предполагает и требует творческого отношения к изучаемым вопросам.

Знания, относящиеся к духовной сфере, не могут быть объективированы настолько, чтобы утратить личностный характер. При этом они не могут и не должны утратить объективное содержание. Эта особенность образует такое своеобразие гуманитарных наук, как неточность. Здесь нет и не может быть однолинейного, однозначного решения. В естественных и технических науках высокая степень точности служила (а в технических и до сих пор служит) признаком научности. В гуманитарных науках по самой их природе нет и не может быть такой степени точности. Это не слабость, а специфика этих наук.

«Расплывчатые понятия гуманитарных наук, – утверждает Б.В. Раушенбах, – это не слабая, а сильная сторона познания. Точные и гуманитарные науки обогащают друг друга и вместе идут все глубже в познании мира» [15, с. 110–112].

Академик Д.С. Лихачев видит в неточности одну из необходимых специфических особенностей гуманитарных наук. «Излишняя точность может оказаться помехой для развития науки и для понимания существа дела» [16, с. 193–197].

Пусть эти авторитетные мнения уберегут нас от категоричности и безапелляционности суждений, помогут с уважением и вниманием отнестись к иной, чем наша собственная, оценке явлений культуры. И в то же время обяжут к серьезному и самостоятельному осмыслению изучаемого.

Культура, как уже очевидно и как мы постараемся показать дальше, – явление широкое и многогранное. Она не сводится к культуре художественной и тем более не сводится к искусству. И тем не менее, говоря о культуре, мы при любой возможности будем обращаться к нему.

Искусство – идеальная модель культуры. В нем какая-то магическая сила как бы собрала, сконцентрировала все то лучшее, главное, что присуще культуре. Трудно объяснить, как это произошло, но факт остается фактом: культура наиболее полно обнаруживает себя в искусстве. Целостность отражения действительности, полифункциональность, воздействие на эмоциональную и рациональную сферу человека одновременно, образное отражение действительности не только делает искусство важнейшим компонентом культуры, но и определяет его огромную роль в формировании духовного мира личности. Приобщение к искусству и формирование уважения и любви к нему – одна из задач культурологии как учебной дисциплины. Итак, цели курса:

– помочь выработать осознанное понимание роли и назначения культуры в жизни цивилизованного общества и человека;

– приобщить студентов к культурному наследию человечества, способствовать их интеграции в мировую и отечественную культуру;

– способствовать преодолению разрыва между достаточно высокой профессиональной подготовкой и низким общекультурным развитием выпускников вуза;

– способствовать формированию гуманистических воззрений, основанных на приоритете общечеловеческих ценностей;

– стимулировать творческие способности как неотъемлемую часть профессиональной подготовки;

– приобщить к искусству, привить любовь к нему и уважение к его творцам.

Приобщение к культуре, являющееся главной целью курса культурологии, должно способствовать формированию специалиста, обладающего широким кругозором, знакомого с лучшими достижениями мировой и отечественной культуры, способного к научному и техническому творчеству.

1. Налимов В.В. Критика исторической эпохи: неизбежность смены культуры в XXI веке//Вопросы философии. 1996. № 11.

В.В. Налимов (1910–1997) – выдающийся математик и философ, внесший вклад в математическую теорию эксперимента; исследовал проблемы наукометрии и дал название этой новой отрасли знания; разработал оригинальную философскую систему – вероятностно ориентированную на философскую герменевтику; изучал структуру сознания, проблемы современной культуры, высказывая по каждой из исследуемых проблем свою точку зрения. Научные изыскания В.В. Налимова до сих пор не получили достойного их значимости признания.

2. Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20.

3. Пико делла Мирандола Джованни. Речь о достоинстве человека // Памятники мировой эстетической мысли. Т. 1. М., 1962.

4. Кедров Б.М. День одного великого открытия. М., 1958.

5. Андрей Зоркий. Стойкий оловянный солдатик // Искусство кино. 2001. № 1.

6. Раушенбах Б.В. Почему у нас мало по-настоящему образованных людей // Литературная газета. 1987. 13 мая.

7. Маленький американский университет // Литературная газета. 2003. 1–7 сент.

8. Афанасьев Ю. Знать, чтобы стать элитой // Новая газета. 2005. 10–13 февр.

9. Образование в конце XX века: Материалы «круглого стола» // Вопросы философии. 1992. № 9.

10. Новиков П.Н., Зуев В.М. Опережающее профессиональное образование. М., 2000.

11. Лихачев Д.С. Гомосфера – термин наших дней // Огонек. 1994. № 34.

12. Берн Ж. Собр. соч.: В 12 т. Т. 5. М., 1956.

13. Файоль А. Общее и промышленное управление / Пер. с фр.; науч. ред. и предисл. проф. Е.А. Кочергина. М., 1992.

14. Концепция подготовки менеджеров в системе высшего экономического образования // Проблемы подготовки кадров управленческого профиля. Махачкала, 1990.

15. Точные науки и науки о человеке: Интервью с Б.В. Раушенбахом // Вопросы философии. 1989. № 4.

16. Лихачев Д.С. Литература – реальность – литература. М., 1981.

1. Место и роль культуры в жизни современного общества и человека.

2. Постижение культуры как фактор профессиональной подготовки студентов.

3. Цель и задачи курса культурологии.

1. Возрастание роли культуры как историческая закономерность.

2. Культура современной России: анализ, оценка, прогнозы.

3. Кого должен готовить вуз? Какова цель высшего образования?

4. Что значит гуманизация и гуманитаризация образования?

5. Специфика гуманитарного и естественно-научного знания: различие, общность, взаимосвязь.

6. Узкая специализация или разностороннее образование: что необходимо профессионалу XXI века?

7. Требования, предъявляемые к вашей специальности в XXI веке.

8. Опережающее профессиональное образование: суть, мнения, прогнозы.

Рекомендуемая литература[2]

Антипина О.А. Тенденция гуманизации экономики при переходе к постиндустриальному обществу. М., 1998.

Афанасьев Ю.Н. Может ли образование быть негуманитарным? // Магистр. 2000. Май—июнь. № 5–6.

Библер B.C. От наукоучения – к логике культуры. М., 1991.

Борзенков В. Проблема человека в контексте обновления гуманитарного образования в России // Человек. 1996. № 3.

Гуманизация наук и гуманитаризация образования: Научно-аналитический обзор. М., 1995.

Костенко Ю., Богомолов С, Даниленко Л. Алгебра и гармония в техническом вузе // Человек. 1996. № 4.

Кагерманьян B.C. и др. Формирование творческой личности будущего инженера: Учеб. пособие / Под ред. А.Я. Савельева. М., 1993.

Кузнецова Т.Ф. Философия и проблемы гуманитаризации образования. М., 1990.

Культура, культурология и образование: Материалы «круглого стола» // Вопросы философии. 1997. № 3.

Леонов В.Г. Тенденции гуманизации в науке // Наука: закономерности ее развития. Вып. 8. Томск, 1992.

Новиков П.Н., Зуев В.М. Опережающее профессиональное образование. М., 2000.

Простоволосова Л.Н., Фельдман ДМ. Гуманитарное образование // Вопросы философии. 2000. № 7.

Философия, культура и образование: Материалы «круглого стола» // Вопросы философии. 1999. № 9.

Фейнберг Е.Л. Кибернетика, логика, искусство. М. 1981.

Культура может вырасти и развиться лишь на почве жизни…

(Ф. Ницше)

Среди гуманитарных наук культурология – одна из самых молодых. Как наука она оформилась к середине XX века, хотя проблемы, которые можно отнести к культурологическим, ставились учеными намного раньше. Необходимость изучения разнообразных форм культуры, ее достижений была осознана как научная проблема еще в эпоху Античности. Важным шагом к формированию научной теории стало осмысление человеческой культуры как уникального феномена и понимание необходимости ее самостоятельного изучения. Культурой в качестве объекта научного исследования интересовались философы, историки, социологи, но только в начале XX века возникла необходимость обобщить накопленный эмпирический материал, а затем и исследовать целый ряд обнаруженных закономерностей. К середине XX века стало очевидно, что следует изучать не только уже сложившиеся формы культуры, но и такие находящиеся в стадии становления и развития явления, как процесс глобализации, охвативший все сферы культуры, научно-техническую революцию, изменившую место и роль техники в системе культуры, активно протекающие процессы массовизации и коммерциализации культуры, а также появление новых видов и способов хранения, обработки и передачи информации. Кроме этого, накапливался достаточно большой опыт исследования разного рода негативных явлений, поэтому крайне актуальной стала задача отделить культуру от антикультуры. XX век, переживший войны и катастрофы, показал, что единственный критерий, на который стоит ориентироваться в любой сфере деятельности, – это благо человека. Отсюда задача гуманизации всех видов и направлений человеческой деятельности. Развитие техники заставило остро почувствовать, что человека собственно Человеком делает именно освоение опыта культуры. Кроме этого, в XX веке люди осознали, насколько неповторим и уникален каждый из исторических типов культур на Земле, однако несмотря на такое разнообразие диалог между ними не только возможен, но и необходим для сохранения культурного богатства человечества. Все эти задачи и привели к появлению новой науки. Американец Лесли Уайт (1900–1975) назвал ее «наукой о культуре» или «культурологией».

В своей работе «Наука о культуре» (1949) Уайт обосновывает необходимость формирования культурологического знания как самостоятельной науки. По его мнению, познание мира человеком начинается с изучения окружающего его упорядоченного пространства, которое древние называли Космосом, в отличие от Хаоса – беспорядочности. Только практически освоив окружающий мир, человек может теоретически обобщить свои знания о нем. Первой наукой поэтому стала философия – учение о закономерностях окружающего мира. Затем человек может обратиться к познанию самого себя. Уайт показывает эволюцию научного знания. Оно начинается с изучения космоса и мира неживой природы. Так появляется физика как наука о природе, а потом (в европейской культуре это происходит в XVII веке) формируются как самостоятельные науки астрономия и механика. На следующем этапе развития научного познания начинает складываться система знаний о мире живой природы – биология, которая включает анатомию, изучающую строение организма, и физиологию – науку о функционировании его органов. Поведение живых существ изучает психология. Но среди многочисленных и разнообразных биологических видов выделяется один – человек – как существо не только биологическое, но и разумное, живущее в обществе. Поэтому необходимы науки, которые будут изучать человеческое общество. Так появляется социология. Но ни одна из названных наук не рассматривает результаты духовной деятельности человека. Поэтому необходима еще одна научная дисциплина, которая будет изучать те предметы и явления, которые являются результатом специфической деятельности человека (Уайт называет ее «символической», т. е. зависящей от символической способности человека – способности наделять предметы и явления неким смыслом, который они изначально не содержат) и не зависят от биологической, телесной (или «соматической») сущности человека. Поскольку эти предметы и явления составляют сферу человеческой культуры, то наука, их изучающая, получает название «культурология».

Называя Лесли Уайта «отцом культурологии», следует признать его заслуги:

– Уайт ввел само понятие «культурология»;

– выделил культурологию как самостоятельную науку;

– определил ее специфический объект изучения – культуру.

Таким образом, становление культурологии как самостоятельного научного знания обусловлено следующими задачами:

– необходимо было осмыслить фактический материал, накопленный представителями других наук – историками, археологами и этнографами (которых во второй половине XIX века называли антропологами);

– следовало создать научную методологию исследования культуры как целостного социально-исторического феномена;

– учитывая возрастающую роль культуры в современном мире, ее влияние на формирование каждой личности и общества в целом, требовалось проанализировать функции и гуманистические возможности, заложенные в культуре;

– наблюдаемая в современном мире тенденция к созданию единого культурного пространства потребовала выработать универсальные характеристики культуры;

– необходимо было определить принципы и основные направления политики в области культуры;

– изучение культурного наследия делает возможным сохранить подлинные шедевры и отличить их от вещей, тиражированных массовой культурой.

Первоначально исследование культуры шло в границах философской проблематики и в русле философии истории. Впервые употребив понятие «культура» как противоположное «натуре» – «природе», античные авторы определили границы исследования – искусственный мир, созданный самим человеком. В философии XVII–XVIII веков изучение культуры происходит как исследование онтологических (т. е. связанных с наиболее общими закономерностями бытия) проблем, а также как процесс систематизации накопленных исторических знаний. В европейской истории XVIII век, называемый эпохой Просвещения, стал «веком философии». Просветители стремились установить культ Разума, поэтому и предметом своих исследований сделали все, что создано Человеческим Разумом.

Авторы этого времени тесно связывают развитие культуры с этическими и эстетическими проблемами, однако они предельно сузили само понятие, фактически сделав слово «культура» синонимом понятий «образованность» и «воспитанность». Столь же ограниченны были и исторические знания, представлявшие перечень имен и событий европейской истории начиная с античных времен.

В европейской историко-философской традиции XVIII века господствует евроцентризм – под «культурой» понимается только культура Европы начиная с античных времен. Первым от этой позиции попытался отступить Иоганн Готфрид Гердер (1744–1803). В своем труде «Идеи к философии истории человечества» он описывает поступательное развитие европейской культуры – фактов из истории других культур и народов его современники почти не знали. Однако взгляды Гердера намного глубже, чем у других авторов его времени – историков и философов. Культура, по Гердеру, является результатом человеческой деятельности, она включает в себя науку, язык, религию, искусство, государство. В то же время история человечества есть история его культуры. Культура каждого народа, каждой исторической эпохи очень своеобразна, поэтому всякая культура требует глубокого изучения и к каждой изучаемой культуре следует относиться с должным уважением. Давая характеристику культуры Средневековья, которое было принято считать временем упадка и деградации всех форм духовной жизни, Гердер утверждает, что нет народов вне культуры, что Средневековье – не «шаг назад», а такой же этап в развитии культуры, как Античность или Новое время. По мнению Гердера, можно говорить о самостоятельном развитии культуры, но при этом учитывать, что во времени происходят количественные изменения, которые не делают культуру совершенней качественно, поэтому в истории культуры не может быть «плохих» или «хороших» периодов. Это был шаг к созданию культурной антропологии. Гердер приходит к выводу о том, что культура создается людьми и именно через знакомство с культурой человек становится собственно человеком.

Развитие философской мысли на рубеже XVIII—XIX веков привело к всестороннему изучению человеческой личности, в том числе и в контексте культуры. Философы ставят вопрос о сущности человека и видят его решение в определении личности как Человека Разумного, который представляется им как результат образования и воспитания, т. е. непосредственного воздействия культурной среды. Просветители вводят в активное обращение понятие «культура» как формирующее личность начало.

Изучение культуры продолжается в трудах классиков немецкой философии И. Канта и Г. Гегеля. Иммануил Кант (1724–1804) видел в развитии культуры путь человека к нравственному совершенству. Согласно кантианской системе, человек принадлежит как миру «природы», феноменов, так и миру «свободы», ноуменов. «Свобода» – это то, что должно быть, если следовать высшему нравственному правилу, которое Кант называет «категорическим императивом»: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы люди поступали с тобой».

В подчинении этому нравственному закону человек осуществляет свою свободу. Способность человека осознать эти задачи и пытаться следовать им есть культура. Однако Кант пишет не о «культуре» вообще, а об ее конкретных формах – культуре общения, культуре мыслительной деятельности. Культурологическая проблематика не выделяется Кантом как самостоятельная, а является частью его философии природы. Свой критический метод Кант распространяет не только на анализ природы, но и на исследование духовных аспектов бытия человека.

В философской системе Георга Гегеля (1770–1831) философия культуры не занимает столь значимого места. Культура у Гегеля есть традиционная «образованность». В его трудах складывается философия истории как поэтапное воплощение свободы и ее осознание духом.

В XIX веке, сменившем «век философии», культуру изучают историки. Предметом своих исследований они делают цивилизации, изучают разнообразные историко-временные формы, считая их разными «культурами». Историки XIX века анализируют быстро разрастающийся фактический материал. Во-первых, это огромное количество письменных и археологических источников, касающихся истории Европы. Интерес к истории первоначального христианства служит толчком к изучению античной истории, переводу и сопоставлению текстов, написанных на древнегреческом и латинском языках, археологическим раскопкам. Следуя традиции античных авторов, историю Европы начинают с истории Древней Греции и Древнего Рима. Вся древность разделена на «цивилизованную» Античность и «варварство», которое объединяет весь остальной мир. Как «цивилизованное», так и «варварское» начала европейской истории требуют четкого определения своих пространственно-временных границ, сравнительного анализа. Во-вторых, эпоха Наполеоновских войн «открыла» для европейцев Древний Египет и положила начало изучению Древнего Востока. Расшифровка египетских иероглифов позволила открыть доселе совершенно незнакомый, удивительный мир древних цивилизаций. Их тоже необходимо было включить в число достижений культуры, а это заставило раздвинуть границы культурного ареала от европейских до всемирных. В-третьих, европейцы «открывают» для себя заново современный им Восток. Необходимо было не только исследовать своеобразные достижения Индии, Китая, Японии, но и осмыслить, в чем же самобытность этих культур и, самое главное, каковы основы и перспективы диалога с ними. В-четвертых, многочисленные миссионерские поездки и географические экспедиции дали разнообразные описания быта и нравов тех народов, которые все еще находились на первобытной стадии развития – аборигенов Австралии, индейцев Америки, коренных жителей Африки, народов Севера. Необходимо было изучить множество различных культур, древних и современных.

Одним из первых авторов, который обобщил исторические данные и провел их культурологическое исследование, стал Николай Яковлевич Данилевский (1822 1885). Он обратился к вопросу, который начиная с XVII века был центральным для русской общественной мысли – по какому пути идет Россия? Вступив в обсуждение этого вопроса на стороне славянофилов, Н.Я. Данилевский увидел эту проблему как культурологическую – к какой культуре ближе стоит Россия? В своей книге «Россия и Европа» (1869) он выстраивает теорию культурно-исторических типов, говоря об особенности и самобытности русской культуры среди других «своеземных» культур. Все известные историкам народы Данилевский разделил на три группы:

во-первых, «позитивные», т. е. те, которые создали великие цивилизации, названные «культурно-историческими типами». Н.Я. Данилевский называл следующие типы – египетский, ассирийский-вавилонский-финикийский-халдейский, или древнесемитский; китайский; хинди-индийский; иранский; древнееврейский; греческий; римский; неосемитский, или арабский; германо-романский, или европейский. Мексиканский и перуанский типы погибли, не завершив полный цикл своего развития;

во-вторых, «бичи Божьи», которые выступали в роли разрушителей одряхлевших цивилизаций, например гунны, монголы, турки;

в-третьих, своеобразный «этнографический материал», который обогащал собой другие цивилизации, такие, как финны.

Все цивилизации, подобно живому организму, проходят стадии зарождения и становления, расцвета и постепенного умирания. Их развитие происходит в соответствии с законами культурно-исторического развития:

«Закон 1. Всякое племя или семейство народов… составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию…

Закон 2. Необходимо, чтобы народы, к нему (культурно-историческому типу. – Прим. авт.) принадлежащие, пользовались политической независимостью.

Закон 3. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа.

Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, только тогда достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие, – когда они… пользуясь независимостью, составляют федерацию…

Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем… растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения – относительно короток…» [1, с. 91]

Данилевским определяются четыре главных основания культурной деятельности: религиозное, политико-экономическое, научно-технологическое, эстетическое. Каждый из прошедших свой жизненный цикл культурно-исторических типов проявлял себя в одном-двух направлениях, например, романо-германский особенно преуспел в политико-экономическом и научно-технологическом направлениях. На смену ему должен прийти новый тип, который пока только движется к своему расцвету – русско-славянский. Этот тип будет существенно отличаться от всех предшествующих как раз тем, что он в равной степени развивается на всех четырех основаниях.

Автором, который продолжил направление, определенное Н.Я. Данилевским, стал Освальд Шпенглер (1880–1936). Своеобразным бестселлером стала его книга «оакат Европы», вышедшая в 1914 году. Шпенглер наносит удар по концепции евроцентризма, описывая различные культурно-исторические типы, в каждом из которых он видит проявление закономерного пути роста, развития и гибели культуры. Жизнь, по Шпенглеру, шире и разнообразнее культуры. Каждая культура, подобно живому организму, проживает свою «жизнь» и имеет свою «душу», которая и делает все культуры неповторимыми и уникальными. Так, например, античную культуру Шпенглер называет «аполлоновской», европейскую – «фаустовской», византийско-арабскую – «магической». У каждой культуры свой путь и своя «судьба». Шпенглер стремится осмыслить кризис европейской культуры начала XX века, определить его причины и последствия. В отличие от Н.Я. Данилевского, который не разделял понятия «культура» и «цивилизация», О. Шпенглер противопоставляет их. «Цивилизацией» он назвал последнюю стадию развития культуры, когда она переходит на технический уровень, подменяя гуманистические ценности материальным благополучием.

Подробное описание различных культур, их типология и анализ исторического развития даются в труде Арнольда Тойнби (1889–1975) «Постижение истории». Тойнби ставит вопрос о движущей силе истории, рассматривая «цивилизацию» как основную единицу истории. Аналогично своим предшественникам, историк подробно изучает различные типы цивилизаций, следуя циклической схеме: рождение, рост, расцвет, надлом, разложение – последовательные стадии жизни всякой цивилизации. Механизмом развития он считает стечение обстоятельств, которые складываются по сценарию «вызов» – «ответ». «Вызов» – некие события, резко меняющие ход истории. Чтобы «ответить», нужна какая-то группа людей, которая осознает этот «вызов» и примет его. Считая этот процесс необходимым для прогрессивного развития, Тойнби главную роль отводит небольшой элитной группе – жрецам, вождям, политикам, ученым, которые могут повести за собой безынициативную массу. Активное воздействие на общественное сознание, на экономику, на политику, по его мнению, могут оказывать возрастающий авторитет научного знания и усиливающееся влияние религии. Все известные истории культуры, или цивилизации, А. Тойнби делит на несколько поколений. Первое – примитивные, бесписьменные культуры, развивающиеся стихийно. Второе – динамично развивающиеся культуры, выдвигающие ярких личностей, ведущих за собой. Очагов таких культур было четыре – египетско-шумерский, минойский, китайский, южноамериканский. Третье поколение, в котором из трех десятков культур осталось меньше десяти, основано на «вторичных» и «третичных» религиозных системах, выросших из «первичных». Согласно теории А. Тойнби, гибель цивилизаций не фатальна. Он ищет некую новую духовную теорию, которая сможет преодолеть разобщенность человечества и тем самым спасти его.

Анализ истории как единого духовного бытия человека осуществил Карл Ясперс (1883–1969). От циклической схемы он вновь возвращается к представлению о единой линии развития человечества. В своей работе «Смысл и назначение истории» К. Ясперс определяет культуру как способ бытия человека. В основе движения человеческой истории К. Ясперс полагает некое сверхъестественное, религиозное начало. Данная им периодизация истории основана на принципе эволюции самопознания человеком самого себя в процессе осознания закономерностей мирового развития. Ясперс выделяет четыре этапа этого пути – эпоха прометеевская, доисторическая, когда человек только становится самим собой, т. е. культурным существом; эпоха великих культур древности – шумеро-вавилонской, египетской, эгейской, доарийской и китайской; эпоха духовной основы человеческого бытия (осевое время) – возникновение единой оси мировых культур, духовно единых по сути, становление культуры как таковой; эпоха развития техники, которая заложит основы для формирования новых культур, а на их основе – нового осевого времени, которое станет временем становления новой, универсальной, объединяющей все человечество культуры.

Во второй половине XIX века предметом изучения становится сам человек как создатель и носитель культуры. Наукой о формировании человека становится антропология. Социология и этнография, превратившиеся впоследствии в самостоятельные науки, формируются как ветви антропологии. Начиная с этого времени можно говорить о возникновении направлений, которые в XX веке превратятся в различные школы культурологии. Антропологическая школа была одной из первых таких школ.

Революционным событием стало издание в 1868 году книги Эдварда Тайлора (1832–1917) «Первобытная культура». Уже само название стало для того времени революционным – понятия «первобытность» и «культура» считались несовместимыми. Однако уже из названия следует – некультурных народов и периодов в истории не бывает. Эпоха первобытности, которую раньше считали варварской, докультурной, на самом деле есть проявление особой формы культуры. Тайлор не только описывает, но и систематизирует огромный этнографический материал, характеризуя общие черты не только материальной, но и духовной культуры первобытности, ищет закономерности в эволюции различных форм культуры.

Этнографические исследования составили базу для изучения феноменов мировой культуры на основе традиционных культур в трудах Бронислава Малиновского (1884–1942) и Франца Боаса (1858–1942).

На рубеже XIX–XX веков культуру начинают изучать психологи. Основоположник школы психоанализа Зигмунд Фрейд (1856–1939) считал возможным применять психологические методы к исследованию феноменов культуры – мифу, религии, искусству. Фрейд видел в изучении культуры возможность найти тот механизм, который ограничивает проявление биологической стихии, инстинктивного начала в личности человека, считая его существом, которым руководит прежде всего разум, а биологическое проявляется в сфере бессознательного (например, в сновидениях). Работа 3. Фрейда «Тотем и табу» (1913) явилась начальной точкой отсчета формирования психологической школы в культурологии. Фрейд, исходя из своего опыта практикующего врача и исследуя проявления бессознательного в человеческой психике, старался объяснить сущность феномена творчества, хотел определить особенности психологических оснований искусства, науки, религии. По мнению психоаналитика, культура противостоит проявлению деструктивных стремлений человека, таких, например, как агрессия. В работе «Недовольство культурой» (1930) Фрейд писал: «Культура должна напрягать все свои силы, чтобы положить предел агрессивным влечениям человека, сдержать их с помощью соответствующих психических реакций» [2, с. 107]. Культурологическими можно считать и такие его работы, как «Психология масс и анализ человеческого Я» (1921), «Будущее одной иллюзии» (1927).

В большей степени культурологическая проблематика проявляется в трудах К.Г. Юнга (1875–1961). Наряду с индивидуальным бессознательным Юнг исследует более глубокий слой, сохраняющийся, по его мнению, в психике человека – коллективное бессознательное, которое проявляется в форме архетипов. Именно архетипы – некие общечеловеческие первообразы (архетип Матери, архетип Девы, архетип Духа и т. д.) являются, по Юнгу, основаниями культуры. Изучая эволюцию мифа, Юнг рассматривает проявление выделенных им архетипов в различных вариантах культур. Типологический подход применяет Юнг при изучении психологии, философии и мифологии Востока. К культурам Востока он относит Индию, Тибет и Китай, сознательно не объединяя эти культуры с исламской. Анализ психотехники Востока, например медитации или упражнений йоги, необходим, по мнению Юнга, для выявления общих черт не только восточной, но и западной культур, которые он постоянно сравнивает: «Запад всегда ищет возвышения, вознесения; Восток – погружения и углубления. Внешняя действительность с ее духом телесности и тяжести всегда кажется европейцу куда более сильной и требовательной, чем индийцу. Поэтому первый ищет превознесения над миром, последний же охотно возвращается к материнским недрам природы» [3, с. 25].

В начале XX формируется символическая школа в культурологии. Основоположник символической школы в философии Э. Кассирер (1874–1945) считал главным основанием культуры символическое мышление и символическое поведение человека. С этих же позиций изучал культуру и Л. Уайт. Исследование культуры велось в русле изучения различных символических форм ее существования. Особое место отводилось анализу такой символической системы, как язык.

Структурологические методы исследования, зародившиеся в языкознании, стали широко использоваться в истории культурной жизни (Ф. Соссюр), выдвигается гипотеза о так называемой лингвистической относительности (Б. Уорф). Речь идет об определяющей роли языка в формировании специфических черт каждой культуры. По мнению Б. Уорфа, каждый язык, с одной стороны, является отражением определенных представлений об окружающем мире, с другой – формирует особый, специфический способ мышления. Отсюда следует, что различиями между языками (например, во временных структурах) обусловлены различия между культурами в восприятии и освоении мира.

Структурологический метод использовал при исследовании первобытного общества Клод Леви-Стросс. Исследуя языковые формы американских индейцев, он показывает становление культуры как результат процессов символизации, отражающихся в языке.

В соответствии с основными идеями русской религиозной философии предметом культурологического исследования может быть только феномен, абсолютно противопоставленный поддающейся историческому описанию реальности. Взяв за основу европейское противопоставление культуры и цивилизации как бездуховности, философы обратили внимание прежде всего на сферу Духа (напомним, что философы XVIII века определяли Абсолют не как Дух, а как Разум).

Традиции Данилевского, Шпенглера и Тойнби следует Николай Александрович Бердяев (1874 1948), отметая линейную интерпретацию развития истории как несостоятельную. Каждая культура, по его мнению, одновременно смертна и бессмертна, так как умирают временные элементы или ценности культуры, в то время как вечные продолжают свое существование. «В культуре происходит великая борьба вечности с временем, великое противление разрушительной власти времени» [3, с. 525]. Западная культура, по Бердяеву, прошла стадии варварства, средневекового христианства и современного светского гуманизма. Гуманистическая культура, истощившись, привела к собственной гибели. Сам Бердяев писал, что «в культуре действуют два начала – консервативное, обращенное к прошлому и поддерживающее с ним преемственную связь, и творческое, обращенное к будущему и созидающее новые ценности» [4, с. 526]. Культура создает вечные ценности ради них самих, но, как только возникают прагматические задачи, она оказывается бессильна. Вслед за Шпенглером Бердяев считает техническую стадию развития культуры – цивилизацию – проявлением умирания культуры, когда на смену духовному началу приходит низменное, вместо организмов существуют механизмы.

Но путь гибели культуры через ее превращение в цивилизацию не является единственным вариантом ее развития. Культура может пойти по другому пути – пути религиозного обновления жизни. Таковой являлась христианская средневековая культура, но потом христианство перестало быть собственно религией, вербализовалось и ритуализировалось. Бердяев писал, что Россия не пережила период гуманизма и Возрождения, как Западная Европа, но намного острее пережила кризис гуманизма, так как «русский гуманизм был христианским, он был основан на человеколюбии, милосердии, жалости, даже у тех, которые в сознании отступали от христианства» [5, с. 16]. В своих работах Бердяев не столько занят проблемой систематизации исторических типов культуры, сколько рассматривает развитие духовной культуры в конкретно-историческом аспекте. Его книга «Истоки и смысл русского коммунизма» посвящена анализу эволюции социально-политических теорий в России и их влияния на духовную жизнь русского общества. Одной из животрепещущих проблем для философов и публицистов в России было определение сущности такого слоя общества, как интеллигенция, и обозначение ее роли в духовном развитии страны. Определяя интеллигентов как «лучших людей своего времени», Бердяев смог с удивительной точностью предсказать пути развития России в XX веке, трагическую судьбу русской интеллигенции.

В традициях русской религиозно-философской мысли складывалась теория П.А. Флоренского (1882–1938), который считал, что в основе «культуры» лежит «культ», который он понимал как ту часть реальности, где соединяется земное и божественное, а «культура» во всех ее проявлениях – это «боковые побеги» культа.

В конце XIX – начале XX века происходит поворот от изучения философии культуры к проблемам социологии культуры. Предметом изучения для культурологов становится общество.

Проблемы эволюции европейской культуры как эволюции идеальных форм политического устройства рассматривает Макс Вебер (1864–1920). Вебер ищет рационалистические основы развития культуры. На это направлено его изучение экономических основ религиозной жизни («Протестантская этика и дух капитализма»). По Веберу, в социальных науках, как и в естественных, основу составляют научные абстракции, которые он называет «идеальными типами». Таковыми являются «феодализм» и «капитализм», «город» и «село», «государство» и «церковь». Кроме того, Вебер обращается к проблеме метода социальных наук. Рассуждая о методе, Вебер приходит к выводу о единстве методов исследования естественных и общественных наук.

С середины XX века на первое место выходит социологическая проблематика. Конкретно-социологический метод при изучении истории культуры применил Питирим Сорокин (1889–1968). Сорокин собрал огромный эмпирический материал, при обобщении которого использовал математические методы, принятые в социологии. Анализируя количественные данные, он делает выводы о тенденциях и процессах, происходивших в определенные периоды истории (например, приведя данные о количественном соотношении религиозных и светских сюжетов в произведениях искусства в разные периоды эпохи Возрождения, он показывает рост тенденции к секуляризации духовной жизни в исследуемый период). Будучи социологом, П.А. Сорокин раскрывает связь между развитием культуры и социальными процессами, ищет закономерности такой взаимосвязи.

Таким образом, становление культурологии как науки шло по пути формирования нескольких школ: антропологической, философской, психологической, социологической.

Важнейшими задачами всякой науки являются определение ее предмета, оформление категориального аппарата, ограничение круга исследуемых проблем, разработка методик исследования.

Всякое научное направление определяется теми объектом и предметом, от которых зависит специфика данной науки. «Объект» и «предмет» – общенаучные категории, поэтому, прежде чем определить предмет культурологии, необходимо четко представить, в чем состоит смысл этих понятий.

Изучаемое наукой явление принято называть объектом изучения. (Например, какое-либо растение может быть объектом изучения для разных наук. Ботаника будет интересовать строение этого растения, его жизненные циклы; для химика это совершенно неважно, он обратит свое внимание на внутриклеточные процессы, фармаколога привлекут лекарственные свойства данного растения, а дизайнера – его декоративные возможности. Таким образом, каждая наука будет у одного и того же объекта изучать какую-то специфическую сторону, называемую предметом изучения данной науки.) Обозначить культуру как объект изучения культурологии будет явно недостаточно. Культуру изучают историки, философы, искусствоведы, причем каждый обращает внимание только на те стороны изучаемого объекта, которые значимы для его науки. Историка будут интересовать изменения, происходящие со временем в той или иной сфере культуры, связь этих изменений с политическим и экономическим развитием общества. Искусствоведы обратят внимание на формирование художественных принципов, направлений и стилей, их особенности и т. д. Однако ни одна из этих наук не изучает культуру в целом, не дает целостное представление и поэтому не в состоянии глубоко и всесторонне представить внутренние закономерности ее развития, а также проанализировать взаимодействие между культурой и другими сферами жизни общества. Это является предметом (т. е. специфической стороной объекта) специальной отрасли знания, отдельной науки. Следовательно, предметом культурологии являются наиболее общие закономерности развития и функционирования культуры.

Специфика науки определяется ее предметом, от которого зависят задачи данной науки, ее проблематика и категориальный аппарат.

Перед культурологией как самостоятельной наукой стоят следующие задачи:

– всестороннее исследование феномена культуры, ее основных характеристик и структуры;

– обобщение происходящих в культуре процессов, выделение и обоснование важнейших тенденций ее развития;

– описание и сопоставление различных типов культур, выявление общих черт для определения исторических типов культуры, выделение типологических характеристик, определение общих признаков и особенностей для различных типов культуры;

– создание категориального аппарата науки;

– создание методологической базы для прикладных исследований в области культуры;

– разработка фундаментальных проблем.

Обосновав необходимость культурологии как самостоятельной науки, Л. Уайт определил и ее принципы, которые могут считаться общеметодологическими и для других гуманитарных наук.

Во-первых, это принцип всеобщей связи и развития – все явления и объекты необходимо исследовать с учетом их генезиса, взаимовлияния друг на друга, роли в мировом культурно-историческом процессе.

Во-вторых, это принцип научного абстрагирования. Он используется для моделирования различных ситуаций во многих науках. Уайт приводит пример из физики – системы, в которых тело движется прямолинейно и равномерно, без учета силы трения, тоже есть научная абстракция. Но для изучения законов движения в ряде случаев силой трения можно пренебречь. В культурологии подобное научное абстрагирование применяется, когда речь идет о культуре вообще, ее структуре, функциях и т. д. Ведь реально культура существует только в конкретно-исторических формах, в определенных пространственно-временных рамках, ее создают реальные люди. Но при изучении теории культуры этими конкретными факторами наука позволяет пренебречь. Специфика науки определяет и ее проблемное поле:

– изучение отдельных форм существования культуры, таких, как наука, техника, искусство, религия и т. д., их взаимодействия, их места в системе культуры и их исторического развития;

– сравнительное описание различных типов культуры, изучение их исторического развития;

– исследование вариантов взаимодействия и взаимовлияния между культурами как во времени – между этапами, сменяющими друг друга (например, возможно проследить преемственность и альтернативность между Античностью, Средними веками и эпохой Возрождения в Западной Европе), так и в пространстве – между культурами, сосуществующими одновременно (например, проследить влияние на формирование культуры Древней Руси культурных ценностей Византии, Западной Европы, кочевников приднепровских степей, античных колоний, тюркских народов);

– изучение процессов, происходящих в современной культуре, что дает возможность научного прогнозирования дальнейшего развития мировой культуры и отдельных форм культуры.

Современная культурология объединяет целый ряд дисциплин, каждая из которых обеспечивает выполнение задач, стоящих перед этой наукой. Эти дисциплины можно очень условно подразделить на теоретические и исторические.

Теоретическая ветвь включает в себя:

– философию культуры, которая изучает наиболее общие проблемы существования культуры;

– теорию культуры – изучение закономерностей развития и функционирования культуры;

– морфологию культуры – изучение различных форм существования культуры, таких, например, как язык, миф, искусство, религия, техника, наука.

Историческая ветвь, в свою очередь, включает:

– историю культуры, которая занимается типологией культур, сравнительным анализом развития различных культурно-исторических типов;

– социологию культуры, которая исследует функционирование культуры в обществе, взаимосвязь общественных и культурных процессов.

– практическую культурологию, которая определяет, на каком уровне человеческая деятельность приобретает характер культурной. Очевидно, что для каждой исторической эпохи этот уровень своеобразен.

Категории, т. е. понятия, – важнейший показатель того, как сформировалась наука, насколько развит ее язык. Система категорий отражает общую структуру научного знания, показывая взаимодействие частных наук и философии как общей методологии; также через категориальный аппарат науки можно проследить ее генезис и взаимодействие с другими отраслями знания.

Культурологические категории можно разделить на следующие группы:

1. Всеобщие. Это философские понятия, которые используются во всех отраслях знания, например: сознание, бытие, развитие.

2. Общенаучные. К этой группе относятся понятия, составляющие методологическую основу научного знания: закономерность, процесс, типология, система.

3. Заимствованные из других наук. Категории целого ряда наук используются культурологами при изучении пограничных проблем, связанных с литературоведением, историей, искусствознанием, религиоведением: эпоха, период, стиль, конфессия.

4. Собственно культурологические. Эти категории либо отражают процессы, наблюдаемые при изучении культуры – глобализация, массовизация, синтез культур, либо фиксируют какие-то явления – культурная динамика, архетип, гуманизм.

Культурология как наука тесно связана с другими науками, которые называются социально-гуманитарными, т. е. изучающими общество и человека. Это взаимодействие необходимо, так как позволяет глубже и многограннее анализировать изучаемые культурологами проблемы, а также дает другим наукам как эмпирический материал, так и необходимые теоретические выкладки и снабжает их дополнительными методиками исследования.

Философия и философские науки. Философия является общеметодологической основой для всех частных наук. В процессе диалога с культурологией разрабатываются философия культуры, а также очень близкие по проблематике сферы – философские проблемы творчества, философия искусства, философия религии. Такие философские науки, как этика, эстетика, религиоведение, создают основы для изучения морали, искусства, религии в системе культуры.

Этика создает необходимое представление об аксиологической основе той или иной культуры. С другой стороны, культурологический подход позволяет понять, чем были обусловлены нравственные нормы в конкретной культурно-исторической среде, как шла эволюция этических ценностей и категорий. Даже в рамках одного культурно-исторического типа содержание какого-либо понятия могло меняться (изучая историю античной культуры, нельзя не обратить внимание на то, как менялось представление об «аретэ» – «доблести» на разных этапах истории – от патриархальной до классической Греции).

Эстетика необходима при изучении культурологии для понимания основных характеристик и закономерностей развития художественной культуры. Со своей стороны, культурологические исследования показывают, какую роль играют эстетические представления и ценности в духовной культуре человечества, как они меняются со временем. (Каждая культура рождает свои критерии возвышенного и низменного, прекрасного и безобразного, трагического и комического и т. д. Анализ историко-культурной ситуации необходим, чтобы понять, почему в античную эпоху красивым считалось то, что пропорционально, в Средние века – то, что соответствует Священному Писанию, а в XX веке красивым стало то, что философично.)

Религиоведение теснейшим образом связано с культурологией. Одна из глубоких религиоведческих проблем – место и роль религии в системе духовной культуры, взаимодействие религии с другими элементами культуры. Анализ любой культуры будет неполным, если не учитывать особенности вероучений и деятельности религиозных организаций, характерных для данной культуры (так, например, неполной будет характеристика культуры средневековой Европы без учета специфики католицизма как одного из направлений христианства). Однако и культурологический подход помогает изучающим религию понять, каким образом и в силу каких причин и обстоятельств сформировалось и эволюционировало какое-то религиозное учение (при исследовании эволюции буддизма понять его трансформацию в различных регионах Азии возможно только при рассмотрении специфики культуры каждого из этих регионов – принципиальные отличия культуры Древнего Китая от культуры Древней Индии обусловили коренные отличия в догматике и культовой практике чань-буддизма в Китае от первоначального, возникшего в Индии).

Социальная философия получает от культурологов необходимый фактический материал и, в свою очередь, предлагает определенные выводы о некоторых закономерностях взаимодействия личности и общества, что, в свою очередь, позволяет выносить какие-то оценки деятельности тех или иных исторических персонажей.

История как наука отмечает достижения различных народов, составляет хронологию событий и их периодизацию. Историка интересуют конкретные события, их отражение в общественном сознании и психологии, и это составляет эмпирическую базу для культурологии. Уместно вспомнить, что у истоков культурологии стояли историки – А. Тойнби, К. Ясперс. Но то, как отразились социально-политические изменения на духовной жизни людей, как изменились сам человек, мир повседневности, его окружающий, – это уже культурологический аспект, крайне необходимый и историкам.

Литературоведение и искусствознание показывают, как происходит через художественную среду отражение и постижение основных социально-психологических характеристик культурно-исторического контекста, нравственных ценностей, мировоззренческих ориентации и особенностей повседневной жизни эпохи. Так, в работах М.М. Бахтина (1895–1975) сложилась концепция диалога – культура проявляется только через со-бытие с другими культурами как на уровне личности, так и на уровне истории, она многопланова и многоаспектна. Поэтому через литературу, архитектуру, живопись, музыку проступают основные закономерности существования многообразных форм культуры и формирования ее различных духовных элементов, в свою очередь тесно взаимодействующих между собой. Особое место литература и искусство занимают в трудах Ю. Лотмана (1922–1993), основавшего особую, семиотическую школу в культурологии (семиотика – наука, изучающая знаки и знаковые системы). В исследованиях по русской культуре XVIII–XIX веков он рассматривает литературу и другие виды искусства как знаковые системы, которые и являются тем языком, на котором пишется книга культуры.

Социология в отличие от названных выше наук носит характер науки скорее прикладной, чем теоретической. В рамках социологии проводится исследование структуры общества, что является основой для выделения различных субкультур в рамках исследуемого типа культуры; применение конкретно-социологических методов позволяет наблюдать динамику процессов, происходящих в культуре, а использование прикладных методов и количественного анализа дает возможность получить достаточно глубокие теоретические выводы. В свою очередь, для социолога культурологическое исследование может быть источником очень важных сведений об отражении в различных сферах повседневной жизни, в разных духовных областях тех общественных процессов, которые исследуют социологи.

Психология и культурология могут соприкасаться при изучении процессов творчества или при исследовании механизмов распространения в обществе каких-то явных или латентных идей или настроений. Социальная психология, называя эти механизмы «внушением», «подражанием» или «заражением», может объяснить причины и сущность целого ряда процессов и явлений – массовизацию культуры, рост или, наоборот, спад религиозности, проникнуть в суть такого заметного в культуре и многообразного в проявлениях феномена, как мода. Психология личности помогает понять процессы, идущие на уровне индивидуального сознания и восприятия, дать психологическую характеристику личности, представляющей различные временные и культурные пласты. Культурология же дает психологам те данные, которые необходимы для понимания того, как и почему идет формирование у личности какого-то актуального набора ценностей, навыков и даже индивидуальных особенностей.

Таким образом, мы убедились, что культурологическое знание – сложный комплекс гуманитарных дисциплин, изучение которых требует определенной эрудиции, овладения основами философской методологии, а также четкого понимания специфики предмета и задач культурологии.

При изучении культурологии как учебной дисциплины невозможно охватить все проблемы и направления культурологических исследований, поэтому в учебном курсе представлены определенные фундаментальные знания по теории и истории культуры, вводятся элементы философии и социологии культуры. Учебный курс «Культурология» решает следующие задачи.

– во-первых, расширяет кругозор будущих специалистов, знакомя их с важнейшими достижениями мировой и отечественной культуры;

– во-вторых, помогает в решении важнейших мировоззренческих проблем, которые встают перед каждым человеком: как устроен мир и каковы сущность и назначение Человека в этом мире;

– в-третьих, способствует профессиональному росту специалиста, формируя у него понимание необходимости гуманистического подхода к решению различных практических задач.

1. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991.

2. Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. М., 1982.

3. Юнг К.Г. О психологии восточных религий и философий. М, 1994.

4. Бердяев Н.А. Философия творчества культуры и искусства. М., 1994.

5. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

1. Становление гуманитарного знания и формирование культурологии как науки.

2. Предмет и задачи культурологии.

3. Культурология в системе гуманитарных наук.

1. Понятия объекта, предмета и проблематики науки.

2. Становление представления о предмете культурологии.

3. Система культурологических категорий.

4. Становление культурологической мысли в XVII–XVIII веках.

5. Культурологические идеи в трудах И.Г. Гердера.

6. Культурологические проблемы в философско-исторической литературе XIX века.

7. Л. Уайт о становлении науки о культуре.

8. О. Шпенглер как культуролог.

9. Проблемы культурологии в трудах А. Тойнби.

10. Проблемы культурологии в трудах К. Ясперса.

11. Проблемы культурологии в трудах М. Вебера.

12. Культурологические идеи 3. Фрейда.

13. Культурологические идеи К.Г. Юнга.

14. Становление культурологической мысли в России.

15. Основные идеи Н.Я. Данилевского.

16. Проблемы культурологии в трудах П.А. Сорокина.

17. Н.А. Бердяев как культуролог.

18. Вклад Ю.М. Лотмана в развитие культурологии.

19. Культурологические проблемы в трудах М.М. Бахтина.

20. Социология и культурология.

21. Культурология и история.

22. Литературоведение, искусствознание и культурология.

23. Методы культурологических исследований.

Антология исследований культуры. СПб., 1997. Бердяев Н.А. О назначении человека. М., 1998.

Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

Бердяев Н.А. Философия творчества культуры и искусства. М., 1994.

Гуревич П.С. Культурология. М., 2001.

Гердер И. Идеи к философии истории человечества. М., 1977.

Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991.

Культурология: основы теории и истории культуры. СПб., 1996.

Культурология: Хрестоматия / Сост. П.С. Гуревич. М., 2000.

Лотман ЮМ. История и типология русской культуры. СПб., 2002.

Соколов Э.В. Понятие, сущность и основные функции культуры. Л., 1978.

Сорокин П.А. О русской общественной мысли. СПб., 2000.

Тойнби А. Постижение истории. М., 1991.

Уайт Л. Наука о культуре // Антология исследований культуры. СПб., 1997.

Философия культуры. Становление и развитие / Под ред. М.С. Кагана, Ю. Перова. СПб., 1998.

Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993.

Энциклопедический словарь по культурологии. М., 1997.

Юнг К.Г. О психологии восточных религий и философий. М., 1994.

Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.

Культура – целостность, органическое соединение многих сторон человеческой деятельности; проблемы культуры в собственном смысле возникают уже тогда, когда сорганизованы: быт, искусство, наука, личность и общество; культура есть стиль жизни, и в этом стиле она есть творчество самой жизни, но не бессознательное, а – осознанное; культура определяется ростом человеческого самосознания; она есть рассказ о росте нашего «Я»; она – индивидуальна и универсальна одновременно….

(Андрей Белый)

Культура есть не что иное, как общий объем творчества человечества.

(Даниил Андреев)

Дать определение понятия «культура» очень непросто, хотя, казалось бы, все знают, что это такое. Под культурой чаще всего понимают искусство, художественное творчество, а культурным считают человека образованного, воспитанного, деликатного. Это все так…

Однако этим культура не исчерпывается. С понятием «культура» связывают определенный этап исторического развития общества и его своеобразие: культура Древнего Востока, культура Средних веков, культура Нового времени и т. д. Культура различается по национальным и региональным признакам: русская культура, американская культура, культура Запада и культура Востока. Понятие культуры тесно связано с религиозными воззрениями, и каждая религия создает свою культуру.

Очевидно, что понятие «культура» сложно и неоднозначно.

«Культура» (cultura) в переводе с латинского означает возделывание, воспитание, образование, развитие, почитание. И уже отсюда видно, что культура – явление не природное, а созданное человеком.

Определений культуры существует много. Современная наука насчитывает около пятисот. Каждое из них имеет убедительные основания.

Французские просветители XVIII века считали, что культура – это способ развития человека (Жан Жак Руссо), способ изменения и совершенствования человека через овладение им духовными ценностями (Вольтер).

Выдающийся немецкий философ Иммануил Кант предложил широкое понимание культуры как системы гуманистических ценностей. Культура – это приобретенная человеком способность разумно, по собственной воле ставить себе свободные цели. Выбор человеком этих целей Кант переводит в область нравственности: это вопрос о нравственных принципах, о том, какой путь к своему развитию, к созданию самого себя человек выбирает. Человек должен стремиться к тому, чтобы его поведение могло стать примером для всех, всеобщим законом; должен видеть в каждом человеке его самоценность, а не средство для достижения своих целей; относиться к людям так, как он хочет, чтобы они относились к нему.

Кант считает, что человеческая деятельность, особенно деятельность по созданию человеком самого себя, – универсальный способ взаимодействия человека с культурой.

Понимание культуры личности не только как усвоение, восприятие, постижение уже созданных ценностей, а как активное и осознанное формирование самого себя как нравственной личности сегодня особенно актуально [1].

Для крупнейшего представителя немецкой классической философии Георга Вильгельма Фридриха Гегеля сам термин «культура» применительно к индивиду означает «образование» – возвышение индивида от «необразованной точки зрения», на которой он находится в повседневной жизни, к знаниям, даваемым научной философией. Смысл этого образования состоит в том, чтобы при помощи философии пройти все ступени «образования мирового духа», сделать его понятным, закрепленным в собственном мышлении. Напомним, что для Гегеля «мировой дух», «мировой разум», «абсолютная идея» – первооснова всего существующего. Ограниченный частной жизнью человек имеет дело только с частью потребностей, поэтому его деятельность, направленная на их удовлетворение, односторонняя.

Посредством культуры человек приобщается не к природной, а к духовной сущности мира, которая и образует его субстанциональную основу. Поскольку такое приобщение осуществляется в сознании, в мышлении человека, постольку все образование, просвещение индивидов, все содержание культурного развития заключается в поднятии их от единичного мышления до мышления всеобщего. Культура – это интеллектуальное развитие человека.

К. Маркс определял культуру как сферу человеческой деятельности, которая объединяет человека и природу и развивает самого человека.

Английский антрополог и культуролог Э. Тайлор считал, что культура – это сумма всех видов человеческой деятельности, включающая знания, верования, искусство, мораль, законы, обычаи, язык. А также способности, навыки, усвоенные человеком.

Культуру определяют как систему норм, как сумму материальных и духовных ценностей, как систему знаков и символов и т. д.

Известный психолог, психоаналитик и философ Зигмунд Фрейд видел в культуре систему запретов, которые она налагает на человека, обуздывая некоторые его инстинкты (агрессию и др.). Но всякое ограничение, а тем более запрет, воспринимается людьми болезненно и вызывает недовольство. И культура тоже. Книга Фрейда о культуре в самом своем названии подчеркивает именно это негативное отношение людей к культуре – «Недовольство культурой».

Культуру как систему запретов, систему табу определяет и культуролог Клод Леви-Стросс.

Некоторые ученые считают, что культура – это совокупность явных и неявных форм поведения, приобретаемых и передаваемых с помощью символов. А ядро ее составляют традиционные, полученные и отобранные на основе исторического опыта идеи и связанные с ними ценности (А. Кребер). Видят в культуре и устоявшуюся совокупность ценностных ориентиров, поведенческих норм, традиций, стереотипов, принятых в данной стране или группе стран и усвоенных личностью (С. Мясоедов).

В «Толковом словаре живого великорусского языка» Владимира Даля дается шесть определений культуры: культура как совокупность достижений человечества в производственном, общественном и умственном отношениях; как уровень развития, достигнутый в определенную эпоху; просвещение, образование, начитанность; разведение, выращивание, культивирование растений; выведение новых культур растений; микроорганизмы. В европейских словарях также дается пять-шесть определений культуры.

Но культура – это не только процесс и результат человеческой деятельности, но и определенный ее уровень. Расширение сферы деятельности, появление новых ее форм обусловило новые проявления культуры и расширило представление о ней.

Понятие «культура» стали соотносить с производством – культура производства, с управлением – культура управления и т. д. Технологическая культура характеризует способ, которым люди осуществляют производственную деятельность; эвристическая культура определяет творческий потенциал деятельности; информационная культура включает в себя накапливание человечеством информации, способ ее получения, распространения, овладения ею; семиотическую культуру составляет совокупность знаковых систем, в которых эта информация кодируется, транслируется, передается; аксиологическая культура выражает ценностные ориентации; гуманистическая культура – способность общества реализовать сущностные силы человека.

Следовательно, культура сложна, многогранна, многоаспектна. Она охватывает всю человеческую деятельность в сферах материального и духовного производства, уровень этой деятельности, содержание труда, продукты труда, знания и навыки, овладение которыми позволяет человеку справиться с теоретическими и практическими задачами.

Сложность культуры и новые ее аспекты приводят к появлению новых определений культуры, в которых каждый из мыслителей стремится выделить важный, по его мнению, ее признак.

Так, выдающийся ученый, музыкант, философ, великий гуманист Альберт Швейцер определяет культуру как итог всех достижений отдельных лиц и всего человечества во всех областях знания и деятельности, которые способствуют духовному обогащению личности и общему прогрессу. Он выделяет важный признак культуры – служить совершенствованию человека и человечества.

Многие ученые рассматривают культуру как продукт общественной деятельности и связывают ее с развитием личности, считая, что культура – это обобщенная характеристика человека, мера его духовного, нравственного и профессионального развития.

Существенные признаки культуры называет в своем определении культуролог А.Я. Гуревич: «Термин «культура» интерпретируется по-разному. Его понимают и в традиционном смысле как сумму духовных завоеваний общества и рода человеческого в целом, и как внутреннее богатство личности, приобщающее ее к общечеловеческим и национальным ценностям, и как, условно говоря, «механизм» социализации индивида, включающий его в общество, предоставляя ему условия и возможности функционировать в роли его члена, и как та картина мира, которая лежит в основе его социального поведения и которая, будучи унаследована от предшествующих поколений, вместе с тем явно или чаще неявно изменяется в процессе жизненной практики людей, образующих социум, и как выражение подлинной сущности человеческой свободы, т. е. свободы удовлетворять свою потребность в творчестве.

Определений «культуры» может быть много, но я наверное не ошибусь, сказав, что только КУЛЬТУРА делает homo sapiens ЧЕЛОВЕКОМ. Трудятся не одни только люди, как не они одни образуют некие сообщества. Но лишь люди обладают культурой» [2, с.11].

Здесь сконцентрировано несколько важных черт культуры и то главное, что составляет ее сущность: только культура делает человека Человеком, формирует человека и общество и сама создается ими.

Итак, культура – это все, что создано человеком, процесс человеческой деятельности, т. е. все сверхприродное, «вторая природа». Но природа – это и сам человек, потому что он – природное существо. Поэтому культура включает и овладение человеком своей собственной природой – физической и психической, и его отношение к природе.

Определяя культуру таким образом, можно охарактеризовать и общество, и личность, и их своеобразие.

Так, культуру личности определяют способ ее деятельности, богатство приобретенных ею человеческих качеств (знаний, умений, навыков, идеалов), способ ее поведения и мышления, ее нравственные принципы.

Культура общества определяется уровнем его развития, господствующими в нем идеалами и способами их реализации.

Сложность понятия «культура», многообразие ее проявлений, возможность и правомерность различных подходов к ее постижению делают необходимым философское понимание культуры, осмысление ее с точки зрения науки, изучающей самые общие законы бытия. Это позволит выявить наиболее общее в культуре, главное, принципиально важное для понимания ее сущности и на основе этого обнаружить проявления культуры в различные исторические эпохи без боязни сместить их или выделить несущественное.

Философская энциклопедия по культуре дает следующее определение культуры:

«Культура (от лат. cultura – возделывание, воспитание, образование, развитие, почитание) – система исторически развивающихся надбиологических программ человеческой жизнедеятельности (деятельности, поведения и общения), обеспечивающих воспроизводство и изменение социальной жизни во всех ее основных проявлениях.

Программы деятельности, поведения и общения представлены многообразием знаний, норм, навыков, идеалов, образцов деятельности и поведения, идей, гипотез, верований, целей и ценностных ориентации и т. д. В своей совокупности и динамике они образуют исторически накапливаемый социальный опыт. Культура хранит, транслирует этот опыт (передает его от поколения к поколению). Она также генерирует новые программы деятельности, поведения и общения людей, которые, реализуясь в соответствующих видах и формах человеческой активности, порождают реальные изменения в жизни общества» [3, с. 341].

Данный в этом определении общефилософский подход к культуре позволяет рассмотреть ее всесторонне, определяя формирование культуры общими закономерностями исторического процесса. В соответствии с таким пониманием смена одного типа культуры другим обусловлена сменой типов общества. Каждая историческая эпоха создает свой тип культуры, но появление нового типа культуры, так же как отмирание старого, – процесс сложный, длительный, противоречивый, предполагающий возможность сосуществования разных культур, связи между ними и не только отрицание старой культуры, но и преемственность культур.

Культура, сформировавшаяся под влиянием определенных условий жизни, сама начинает участвовать в их формировании, становясь одним из важнейших элементов социума.

В культурологической теории существует два взгляда на то, что может быть названо культурой. Если культура – вся надбиологическая деятельность, то к ней должны быть отнесены все формы и результаты этой деятельности, независимо от того, ради удовлетворения какой человеческой потребности они были созданы. И любое поведение человека, любые его поступки – культура. Но ведь даже на уровне обыденного сознания существует понятие «культурный человек», и так называют далеко не каждого. И есть понятия «некультурный человек», «некультурное поведение», «культура поведения». И не всякое поведение может быть отнесено к культуре. И не все, что делает человек, – культурно. Значит, в жизни мы различаем культуру и некультуру. А в теории?

Культура противоречива – утверждают ученые. В ней действуют разнонаправленные тенденции, и вне их противоречивого единства нельзя понять ни историю культуры, ни ее нынешнее состояние. Поэтому понятие «антикультура», исключающее из класса культурных явлений некоторые низкого уровня объекты, действия и поступки людей, не отражает всей сложности и противоречивости культурно-исторического процесса [4, с. 81].

Когда речь идет об истории, то отнести к культуре первобытного общества не только орудия труда, пещерные росписи, вылепленные из глины фигурки животных и людей, но и орудия охоты и войны кажется естественным. Сложнее с более поздним временем. В соответствии с таким пониманием культура Средних веков – это не только средневековые замки с толстыми стенами и башнями, но и различного рода орудия для разрушения замков и уничтожения людей. А позднее Средневековье – это не только готические соборы, сияющие витражи, григорианские хоралы, но и орудия пыток, которые применялись и усовершенствовались и в эпоху Возрождения.

И совсем сложно с современностью. Определяя культуру как все без исключения созданное и создаваемое человечеством, к ней логично будет отнести все пороки и беды нашего времени: наркоманию, учения новоявленных «пророков» и «целителей», псевдонауку, низкого художественного уровня эстраду, рассчитанные на низменные инстинкты телевизионные передачи, в которых попираются элементарные нормы нравственности, и т. п.

Широкое понимание культуры становится для писателей, использующих в своих произведениях ненормативную лексику, теоретическим обоснованием ее правомерности. Мат – часть языка, а язык – неотъемлемая часть культуры, утверждают они; значит, использование его в литературе и обыденной речи правомерно, ибо отсутствие его обедняет жизнь и литературу, ее отражающую.

Согласиться с этим трудно: любому понятно, что употребляющий такую лексику человек вряд ли может считаться культурным, а распространенность ее и терпимое отношение к ней – признак кризисного состояния общества (подробнее см. раздел IV «Преемственность в развитии культуры»).

Многие ученые и деятели искусства считают, что, оценивая результаты человеческой деятельности, нельзя игнорировать, какие потребности она удовлетворяет. И то, что ведет к разрушению личности, обращено к низменным инстинктам, не способствует духовному развитию человека, не может быть названо культурой. К культуре относится только то, что имеет гуманистическое содержание. Культура создается человеком для созидания, а не для разрушения, для возвышения, а не уничтожения. И сейчас, когда в жизни появилось много негативного, когда под угрозой находится жизнь людей, сама культура нуждается в защите. Возникла проблема не только экологии природы, но и экологии культуры.

Понятие «экология культуры» введено в научный оборот Д.С. Лихачевым. Он, Ч. Айтматов, а еще раньше А. Швейцер и многие другие считают, что культура – это вершина человеческой деятельности, лучшее в создаваемом человечеством мире.

Какой же из подходов правильнее? Как преодолеть это противоречие? Решение этой проблемы видится в следующем.

Определяя бытие культуры, ее онтологический статус, к культуре следует отнести все созданное и создаваемое человечеством. Это позволяет понять многообразие культурно-исторического процесса в прошлом и в настоящем. Но такой подход явно недостаточен. Объективно он сводится к констатации того, что происходило и происходит.

Но человек и человечество, оглядываясь на свое прошлое, а тем более всматриваясь в современную жизнь, оценивают совершенное и происходящее. История расставляет акценты в прошлом, человек определяет свое место в обществе, исходя из воззрений, сформированных культурой. И знак равенства, поставленный между всеми деяниями человека и человечества, неизбежно лишает людей этических и эстетических ориентиров.

Поэтому, определяя культуру, нельзя ограничиваться ее онтологическим статусом. Необходима оценка человеческой деятельности – аксиологический подход к культуре. Если при онтологическом определении культуры только констатируется, что культура – это все создаваемое людьми, то аксиологический подход выявляет те ее виды и формы, тот ее уровень, которые способствуют сохранению, развитию и совершенствованию самого человека, т. е. служат во благо человеку и природе, носят созидательный характер.

Аксиологический аспект в определении культуры имеет теоретическое и, особенно, практическое значение. Он уводит от констатации противоречивости человеческой деятельности к активному приятию только тех ее видов, форм и результатов, того уровня, которые способствуют развитию и совершенствованию человека и общества.

И то, что ведет к разрушению личности, обращено к низменным инстинктам, не способствует духовному развитию человека, улучшению нравов, не может быть отнесено к культуре. Это антикультура.

Культура – это и система ценностей, выработанных человечеством в процессе исторического развития. К культуре может быть отнесено то, что имеет гуманистическое содержание.

Понятие «антикультура», наличие антикультуры наряду с культурой как раз и отражает противоречивость культурно-исторического процесса, помогает пониманию и оценке прошлого, дает ориентиры в современном мире.

Но как определить грань между культурой и антикультурой? Какие признаки отличают эти разные типы человеческой деятельности?

Различие культуры и антикультуры проявляется в характере их восприятия и результатах воздействия на человека. Приобщение к культуре – длительный и сложный процесс. Каждый знает, как трудно овладеть научными знаниями, как не просто и не сразу раскрывается глубина многих художественных произведений; как бывает трудно поступать по совести, быть высокоморальным человеком. Постижение культуры требует постоянной работы ума и души. Это активный и никогда не прекращающийся процесс духовной деятельности.

Антикультура примитивна и доступна. Для ее восприятия не нужды усилия. Она не требует духовного и интеллектуального труда. В этом ее привлекательность для многих людей и причина ее распространенности: не надо думать, глубоко чувствовать. Все просто, ясно, доступно.

В результате духовной и умственной работы в процессе приобщения к культуре у человека формируются избирательность, нетерпимость к пошлости, к житейской грязи, неприятие низменного и аморального.

Антикультура, наоборот, превращает это в норму, делает обыденным и привычным. И находит этому оправдание, пытаясь доказать, что такова природа человека.

Приобщение к культуре, делая человека духовно тоньше, душевно богаче, формирует понимание того, что в культуре могут быть разные подходы и возможны разные оценки. И твоя точка зрения – не единственная. Могут быть и другие. Глубинное постижение культуры формирует толерантность: терпимость по отношению к другому, отличающемуся от тебя.

В противоположность культуре антикультура агрессивна, ее оценки однозначны и категоричны. Увидеть иначе, предположить возможность другого подхода, иной оценки человек, сформированный антикультурой, не может и не хочет.

И главное, что различает культуру и антикультуру, – это вектор развития: в результате приобщения к культуре человек поднимается к свету, становится лучше, стремится к добру и творит его. Истина, добро и красота становятся для него критерием оценки действительности. Но если верх берут низменные инстинкты, если пошлость воспринимается как норма, а сама культура как излишество, нечто второстепенное – это результат, сформированный антикультурой.

Вся история человечества шла по пути развития культуры, выводя людей из животного состояния, развивая их ум, делая более тонкими их чувства. История культуры не была однозначной, но она сохраняла только то, что имеет непреходящую ценность, отторгая то, что было неизбежным злом. Именно в этом направлении развивалась культура человечества.

XX век имеет иные характеристики, появились и расцвели такие явления, которые возвращают человека в животное состояние: демонстрация самых интимных отношений людей (а людей от животных отличает стыдливость, интимность многих физиологических процессов), утверждение культа силы, жестокости, насилия. Культивируется музыка, исполняемая на низких частотах, раскрепощая агрессию и низменные инстинкты. Совсем не случайно концерты такой музыки (так же как и спортивные состязания, где демонстрируется не красота умной, профессиональной игры и мастерство ее участников, а грубая сила, агрессивный натиск) часто заканчиваются побоищами.

Различие культуры и антикультуры становится все более очевидным.

Говоря о культуре, мы обращали внимание на то, что она охватывает весь созданный человеком мир. Но это не содержание культуры, а только проявление ее: культура не сводится к совокупности составляющих ее предметов.

Действительным содержанием культуры является развитие самого человека. В созданном людьми предметном мире культура присутствует как воплощенный в нем личностный аспект существования человека, его деятельности и результатов его труда.

Определяя сущность культуры, не следует забывать, что она создается людьми, для людей, что человек присутствует в ней и как ее творец, и как ее результат. Человек формируется под воздействием культуры того общества, в котором он живет. Но его труд, его деятельность, в свою очередь, создают и развивают культуру. И то, какую культуру выбирает и осваивает человек и какую создает, характеризует его личностные качества. Создание культуры включает в себя и производство самого человека. Создавая мир вещей, предметное и духовное богатство общества, человек творит самого себя, совершенствует свои силы и возможности. Человек является субъектом и одновременно главным результатом своей собственной деятельности, самоизменяющимся, саморазвивающимся существом. Поэтому культуру можно определить и как самосозидание, самопроизводство человека в конкретных формах материальной, духовной и социальной деятельности.

Содержанием культуры является процесс исторического развития способностей, взглядов, представлений человека, воплощенных во всем многообразии создаваемого им мира.

Культура сложна и многообразна. Она проявляется по-разному, пронизывает всю человеческую историю, жизнь каждого человека. Именно поэтому ее изучают самые разные науки. Культурология изучает не отдельные проявления культуры, а всю культуру как целостность.

Наука XX века стала рассматривать сложные объекты как целостность, определив их как систему.

Понятие «система» получило чрезвычайно широкую область применения, став одним из ключевых философско-методологических понятий.

Система (в переводе с греческого – целое, составленное из частей, соединение) совокупность связанных друг с другом элементов, образующих определенную целостность, единство.

Понятие системы можно определить через ряд ее признаков. Система представляет комплекс взаимосвязанных элементов, но не сводится к сумме их свойств. В то же время свойства целого не могут быть определены без учета основных свойств элементов, ее составляющих, и наоборот. Любая система может быть подсистемой или элементом системы более высокого порядка. В каждой системе есть системообразующий элемент, придающий системе устойчивость и упорядоченность. В каждой системе наличествует несколько типов связей между элементами. Специфика системы не исчерпывается особенностями составляющих ее элементов, а связана прежде всего с характером их взаимодействия. Устойчивые связи между элементами определяют упорядоченность системы и выражаются через понятие «структура» [5].

Одна из первых попыток рассмотрения культуры как системы принадлежит Л. Уайту. В своих работах «Наука о культуре», «Понятие культуры», «Эволюция культуры» он рассматривает культуру как целостную саморазвивающуюся систему материальных и духовных элементов. Системный подход к изучению культуры применяют Б. Малиновский, П. Сорокин и один из создателей системно-структурного подхода в социологии Т. Парсонс.

Сложность реализации системного подхода к культуре в том, что все элементы культуры сами по себе сложные системы: искусство, наука, религия, мораль, мифология и др.

Культурология как наука стремится выработать целостное представление о культуре. Рассмотрение культуры как системы, использование принципов системного подхода дает возможность наиболее всестороннего изучения культуры.

Культура – сложная саморазвивающаяся система. Но она сама является одной из подсистем более сложной системы – общества. Следовательно, культура как система, как целостность существует и развивается в связи с обществом и в зависимости от общества. В то же время общество испытывает влияние культуры как одного из образующих его элементов.

Но общество состоит из многих входящих в него элементов, имеет много подсистем: экономическую, политическую, социальную и др. Культура связана с ними и взаимодействует прямо или косвенно. И если одна, а тем более несколько подсистем длительное время испытывают запредельные нагрузки, начинает разрушаться сама система. В нашем обществе разрушение экономики, изменение политической системы привело к разрушению всей системы, нарушению функционирования всех ее подсистем, в том числе и культуры. Без учета качественного изменения макросистемы, какой является общество, понять изменения, происшедшие в культуре, и процессы, которые в ней происходят, – невозможно.

Таким образом, рассмотрение культуры как системы дает возможность понять совершающиеся в ней процессы в контексте изменений, происходящих в обществе и в составляющих его элементах.

Системный подход, давая возможность представить культуру целостно, помогает выявить специфику разных ее элементов, их взаимосвязь и влияние друг на друга. Это позволяет понять культуру как специфическую форму жизнедеятельности, принципы культурных связей, культурные институты, культурные образцы, которые определяют систему культуры.

Так как существует много определений культуры, то возникает много представлений культуры как системы – в зависимости от того, какой признак культуры считается определяющим.

Но системный подход – достаточно толерантная концепция, не позволяющая абсолютизировать выводы и противопоставлять их друг другу.

Рассматривая культуру как процесс и результат человеческой деятельности, в ней выделяют основные формы этой деятельности: материальную и духовную. Каждая из них имеет свою специфику и свои формы. Некоторые ученые называют еще социальную деятельность как особую самостоятельную форму культуры. Но традиционно принято считать, что материальная и духовная формы человеческой деятельности составляют основные подсистемы культуры.

Деление культуры на материальную и духовную связано с двумя основными видами производства – материальным и духовным.

Понятие «материальная культура» введено в культурологию этнографами и антропологами, понимавшими под материальной культурой характерные черты культуры традиционных обществ. По определению Б. Малиновского, материальная продукция человека – это артефакты, построенные дома, управляемые корабли, орудия труда и оружие, предметы магического и религиозного культа, составляющие наиболее осязаемую и зримую часть культуры. В дальнейшем понятием «материальная культура» стали определять всю материально-практическую деятельность человека и ее результаты: орудия труда, жилища, предметы повседневного обихода, одежду, средства транспорта и связи и т. п. Во все это вложен человеческий труд, знания, опыт.

Духовная культура охватывает сферу сознания. Это продукт духовного производства – создания, распределения, потребления духовных ценностей. Сюда относятся: наука, искусство, философия, просвещение, нравственность, религия, мифология и др. Духовная культура – это научная идея, художественное произведение и его исполнение, теоретические и эмпирические знания, взгляды, складывающиеся стихийно, и научные воззрения.

Проявления материальной и духовной культуры, создание и использование относящихся к каждой из них предметов различны.

Долгое время (а иногда и сейчас) культурой считали только духовную деятельность и духовные ценности. Материальное производство остается за гранью культуры. Но человеческая деятельность – это прежде всего деятельность материальная. Начиная с первобытного общества, вся культура человека – способ добывания пищи, а также обычаи, нравы и т. д. определяются, прямо или косвенно, материальными основаниями. Создание «второй», «искусственной» природы начинается в материальной сфере. И то, каков ее уровень, в конечном счете определяет развитие духовной культуры. На заре человечества связь первобытного искусства с характером трудовой деятельности была непосредственна и очевидна. На более высоких стадиях развития человеческого общества принадлежность материальной деятельности к сфере культуры стала не менее очевидной: некоторые проявления материальной деятельности людей оказались столь непосредственным проявлением культуры, что само их обозначение терминологически определяется как культура. Так, в конце XX века возникли техническая и технологическая, технотронная, экранная и другие культуры.

Кроме того, само развитие духовной культуры в значительной степени зависит и определяется уровнем развития культуры материальной.

Материальная культура и духовная культура связаны между собой, и граница между ними часто бывает прозрачной. Научная идея воплощается в новой модели станка, прибора, летательного аппарата, т. е. облекается в материальную форму и становится предметом материальной культуры. Материальная культура развивается в зависимости от того, какие научные, технические и иные идеи в ней реализуются. Так же идея художественная воплощается в книге, картине, скульптуре и вне этой материализации не станет объектом культуры, а останется только творческим замыслом автора.

Некоторые виды творческой деятельности вообще находятся на грани культуры материальной и духовной и в равной мере принадлежат к обеим. Архитектура – это и искусство, и строительство. Дизайн, техническое творчество – искусство и техника. Искусство фотографии стало возможно только на основе техники. Так же, как и искусство кино. Некоторые теоретики и практики кино утверждают, что кино все более перестает быть искусством и становится техникой, ибо от уровня и качества технической оснащенности зависит и художественное качество фильма. С этим нельзя соглашаться, но и нельзя не видеть зависимости качества кинофильма от качества съемочной аппаратуры, пленки и других материально-технических средств кино.

Телевидение, конечно, достижение и воплощение техники. Но идея телевидения, изобретение его принадлежит науке. Реализовавшись в технике (материальная культура) телевидение стало и элементом духовной культуры.

Очевидно, что границы между различными сферами культуры и отдельными ее формами весьма условны. Практически все формы культуры взаимосвязаны. Так, например, художественная культура взаимодействует, хотя бы косвенно, и с наукой, и с религией, и с бытовой культурой и т. д. Развитие науки и формирование определенной картины мира сказывалось на развитии искусства – становление естественно-научного знания способствовало становлению жанров пейзажа и натюрморта, а появление новых технических изобретений привело к появлению новых видов искусства – фотографии, кино, дизайна. Бытовая культура связана и с религиозной традицией, и с господствующими в обществе моральными нормами, и с такими видами искусства, как архитектура и декоративно-прикладное искусство.

Но ценности материальной культуры отличаются по своим характеристикам от ценностей духовной культуры. Ценности, относящиеся к духовной культуре, ближе к ценностям общечеловеческого плана, поэтому они, как правило, не имеют пределов потребления. Действительно, такие нравственные ценности, как жизнь, любовь, дружба, достоинство, существуют столько же, сколько вся человеческая культура. Шедевры художественной культуры не меняют своей значимости – «Сикстинская мадонна», созданная Рафаэлем, является величайшим произведением искусства не только для эпохи Возрождения, но и для современного человечества. Вероятно, и в будущем отношение к этому шедевру не изменится. Ценности же материальной культуры имеют временные пределы потребления. Производственное оборудование изнашивается, здания ветшают. Кроме этого, материальные ценности могут и «морально устареть». Сохраняя физическую форму, средства производства могут не удовлетворять требованиям современных технологий. Одежда выходит из моды иногда быстрее, чем снашивается.

Ценности духовной культуры очень часто не имеют стоимостного выражения. Невозможно представить себе, что красота, добро и истина могут быть оценены в каких-то твердых единицах. В то же время ценности материальной культуры, как правило, имеют определенную цену. «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать» (А. Пушкин).

Назначение ценностей материальной культуры носит ярко выраженный утилитарный характер. Ценности духовной культуры, в большинстве своем, не носят практической направленности, но иногда могут иметь и утилитарное назначение (например, такие виды искусства, как архитектура или дизайн).

Материальная культура включает несколько форм.

Производство. Сюда относятся все средства производства, а также технология и инфраструктура (источники энергии, транспорт и связь).

Быт. Эта форма включает и вещественную сторону повседневной жизни – одежду, пищу, жилище, а также традиции и обычаи семейной жизни, воспитание детей и т. д.

Телесная культура. Отношение человека к своему телу – особая форма культуры, которая очень тесно связана с формами духовной культуры, отражает моральные, художественные, религиозные и социальные нормы.

Экологическая культура – отношение человека к природной среде.

Духовная культура включает как научное, так и ненаучное знание, как теоретическое, так и эмпирическое, взгляды, возникшие под непосредственным воздействием идеологии (например, политические воззрения, правосознание), и такие, которые складываются стихийно (например, общественная психология).

Духовная культура, ее особенности и формы будут рассмотрены во втором разделе учебника.

Сложность, многообразие проявлений культуры, ее многомерность определяют и многообразие ее функций. Культура полифункциональна.

«Функции культуры – это совокупность ролей, которые выполняет культура по отношению к сообществу людей» [6]. В науке нет единого мнения о том, какие функции культуры следует считать главными, на основании какого принципа надо строить их иерархию. Но все исследователи культуры единодушны во мнении, что функции культуры социальны, т. е. обеспечивают совместную жизнедеятельность людей.

Исходя из нашего понимания природы и сущности феномена культуры, рассмотрение функций, которые она выполняет по отношению к человеческому сообществу, начнем с главной, на наш взгляд, ее функции – гуманистической. Назначение культуры – делать человека Человеком. Благодаря культуре человек вышел из мира животных. Культура создавалась и создается человеком для своего блага и блага других людей. Она дает возможность облегчить труд, развить ум и чувства. Постижение культуры – условие самосовершенствования и саморазвития личности. И если делаемое людьми не отвечает этому назначению, не выполняет эту функцию, оно относится к культуре только по определению.

Но, выполняя свое назначение, культура все время развивается, прогрессирует. Люди ищут и находят новые, более совершенные формы деятельности, глубже проникают в тайны природы, узнают новое о самих себе, своей собственной природе. Тоньше становятся, благодаря культуре, человеческие чувства. Совершенствуется способ воплощения открывшегося и почувствованного. Без постоянного развития, без творчества культура не может существовать. Творческая, эвристическая функция культуры – вторая определяющая ее функция.

Потребность в создании нового возникает из неудовлетворенности уже имеющимся, уже достигнутым. Но, чтобы возникла потребность в создании нового, поиске чего-то более совершенного, необходимо, чтобы уже имеющееся и существующее было хорошо освоено. Важная функция культуры функция исторической преемственности. Без знания и освоения всего достигнутого человечеством невозможно дальнейшее развитие культуры (см. раздел IV «Преемственность в развитии культуры»).

Человек и человечество выражают себя в культуре и, осваивая ее, во-первых, становятся людьми, а во-вторых, получают знания о природе, о живущих рядом и о других странах и народах, о прошлом и настоящем. Это осуществляет познавательная функция культуры.

Но, приобретая, благодаря культуре, целостное представление о своем и о других народах и странах, о людях вообще, человек начинает лучше понимать этих людей и другие народы: их нравы, быт, образ жизни, традиции. А это дает возможность общения. Но без знания и понимания других, отличных от нас, людей оно затруднено. С познавательной функцией культуры теснейшим образом связана функция общения коммуникативная.

Общение может быть прямым, когда люди ездят, смотрят, встречаются с другой культурой и новыми людьми, и косвенным – через произведения искусства, научные публикации, специальное изучение определенных областей культуры.

Функции культуры не отделены друг от друга, а взаимопроникают и дополняют одна другую. Познание, даваемое культурой, помогает общению людей. Общение людей, в свою очередь, приносит новые знания. Об этом как всегда конкретно и образно сказал Б. Шоу: «Если у вас яблоко и у меня. Мы обмениваемся, у каждого остается по яблоку. Если у каждого из нас по идее и мы передаем их друг другу, то ситуация меняется. Каждый сразу становится богаче, а именно – обладателем двух идей».

Но чтобы раскрылось содержание культуры, необходимо освоить ее язык, символику, знаковую систему, через которые культура передает свое содержание. Это и особенности нравов, обычаев, форм поведения людей и т. д. И, конечно, очень важно знание языка, на котором говорят и пишут. Это семиотическая, или знаковая, функция культуры.

В каждом обществе в ходе культурно-исторического развития складывается своя культура, формируются свои неписаные правила поведения, общения, определяется, что можно и что нельзя делать, как принято одеваться и т. д. И люди, чтобы жить в этом обществе, этим правилам подчиняются. В этом проявляется нормативная функция культуры.

Нормы поведения и общения, устанавливаемые культурой, меняются. И если в традиционных обществах они достаточно жестко регламентированы, то современный мир допускает большую свободу поведения и общения людей. Однако даже теперь очевидное нарушение норм (сознательное или случайное) воспринимается как вызов.

Но для того чтобы функционировать в обществе в качестве его полноправного члена, недостаточно усвоения поведенческих норм. Необходимо усвоить определенную систему знаний, ценностных ориентации, социальных норм и правил. Необходима социализация личности. И эту функцию также выполняет культура. Социализация личности достигается путем целенаправленного воздействия на личность (воспитание, образование), а также спонтанно [7].

Всегда была важна, а сейчас приобрела особую значимость аксиологическая функция культуры. Культура, утверждая определенные ценности, формирует ценностные ориентации. Они различны в разные эпохи, у разных народов, в разных социальных слоях общества. Рыцарская доблесть, дворянский кодекс чести, честное купеческое слово, профессиональная гордость специалиста, научная добросовестность ученого, исполнение воинского долга военными: «Честь имею!»

Неписаный кодекс чести российской интеллигенции, жившей всегда достаточно бедно, – порядочность и опрятность.

Формируются культурные ценности традициями, всем укладом жизни. Большую роль в этом играют литература, искусство в целом, а сейчас – СМИ, и главным образом телевидение. Какие ценности оно утверждает, известно всем. Но разобраться в том, что является действительно культурной ценностью, и сделать свой выбор может и должен каждый.

Функций культуры много, и все они важны. Но функциональная интерпретация культуры не является всеохватывающей ее характеристикой.

Не все в культуре может быть объяснено с помощью понятия «функция». Культуру нельзя рассматривать лишь под углом зрения того, как она обслуживает общество, так как она обладает самостоятельной ценностью. Она возникла как способ существования жизни и превратилась в сущность жизненного существования [8, с. 9, 165–166].

Мы назвали далеко не все функции культуры, но уже из сказанного видно, какую огромную роль культура выполняет, сколь всесторонне она обслуживает общество и человека. И если согласиться с мнением, что к этому не сводится значение культуры (а с ним хочется согласиться), то еще более очевидным становится значение и необходимость культуры и для человека, и для общества.

1. Кант И. Из лекций по этике. Этическая мысль // Научно-публицистические чтения. М., 1990.

2. Мировое древо. М., 1992. № 1.

3. Культура. Новая философская энциклопедия: В 4 т. Т. 2. М., 2001.

4. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука. М., 1983.

5. Система: Философская энциклопедия. М., 2000.

6. Культурология. XX век: Энциклопедия: В 2 т. СПб., 1998.

7. Кон И.С. Социология личности. М., 1967.

8. Еврасов Б.С. Социальная культурология. М., 1996.

1. Понятие культуры.

2. Что считается культурой? Онтологический и аксиологический аспекты.

3. В чем различие культуры и антикультуры?

4. Культура как система.

5. Материальная и духовная культура.

6. Функции культуры.

1. Анализ понятия «культура» от Античности до наших дней.

2. Понятие культуры в науке XX века.

3. Философский и культурологический подходы к культуре. Общность и различие.

4. Культура и антикультура: два подхода к проблеме в современной науке.

5. Система как философско-методологическое понятие.

6. Системный подход в культуре.

7. Функциональный анализ культуры.

8. Роль культуры в жизни человека и общества.

С.С. Попытки объясниться: беседы о культуре. М., 1988.

Бердяев НА. О культуре // Философия творчества, культуры, искусства. М., 1994.

Гессе Г. Игра в бисер. М., 1998.

Гуревич П.С. Культурология. М., 2002.

Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1995.

Лихачев Д.С. Письма о добром. СПб., 1999.

Культура: теории и проблемы / Под ред. Т.Ф. Кузнецовой. М., 1996.

Культурология. XX век: Энциклопедия: В 2 т. СПб., 1998.

Культурология. XX век: Словарь. СПб., 1997.

Культурология: Хрестоматия / Сост. П.С. Гуревич. М., 2000.

Самосознание европейской культуры XX века. Мыслители и писатели о месте культуры в современном обществе. М., 1991.

Соколов Э.В. Понятие, сущность и основные функции культуры. М., 1994.

Уайт Л. Наука о культуре // Антология исследований культуры. М., 1997.

Философия культуры. Становление и развитие / Под ред. М.С. Кагана, Ю. Перова. СПб., 1998.

С тех пор как шар земной наш кружится, Сквозь вечность продолжая мчаться, Великое людей содружество Впервые стало намечаться.

(Николай Асеев)

Научно-технический прогресс не принесет счастья, если не будет дополняться чрезвычайно глубокими изменениями в социальной, нравственной и культурной жизни человечества. Внутреннюю духовную жизнь людей, внутренние импульсы их активности труднее всего прогнозировать, но именно от этого зависит в конечном счете и гибель, и спасение цивилизации.

(А.Д. Сахаров)

Наряду с понятием «культура» в науке и в жизни часто употребляется понятие «цивилизация». Мы постоянно читаем в газетах, слышим по радио и телевидению рассуждения о том, что России предстоит войти в русло мировой цивилизации, что мы все еще не достигли определенного цивилизационного уровня, что у нас начался наконец цивилизационный процесс и т. д. Очевидно, что проблема цивилизации приобрела остроту и осмысление ее идет не только на теоретическом уровне, но и на уровне обыденного сознания.

Интерес к проблемам цивилизации вызван тем, что наша страна переживает переломный исторический период, когда формируются новые общественные отношения, определяются цели и идеалы будущего, идет активный поиск взаимоотношений со странами Востока и Запада, определяется место России в мировом историческом процессе. Все эти и многие другие актуальные проблемы тесно связаны с пониманием цивилизации.

В определении понятия «цивилизация», как и в определении понятия «культура», нет единого мнения. Понятие «цивилизация» утвердилось в середине XVIII века, в эпоху Просвещения, но возникло значительно раньше, тогда же, когда появилось понятие «культура», – в Древнем Риме. Под цивилизацией, цивилизованностью понималась гражданственность, т. е. определенные обязанности, выполняемые римлянами, соблюдение известных правил совместного проживания, нормы вежливости. Считалось, что за пределами Римского государства живут варвары – нецивилизованные, примитивные люди.

В самом слове «цивилизация» (от лат. civilis – гражданский, государственный) заключен смысл этого понятия.

Позднее понятие «цивилизация» стало включать в себя науку, историю, философию и другие достижения человеческой мысли.

Если эпоха Древнего Рима вкладывала в понятие цивилизации городской уклад жизни, то в Средние века к этому добавились еще и признаки личного совершенства.

В эпоху Возрождения понятия «цивилизация» и «культура» почти не различаются. Чаще употребляется слово «культура», под которым понимают соответствие гуманистическому идеалу человека.

Мыслители эпохи Просвещения рассматривали цивилизацию в контексте с такими понятиями, как «общественное благо», «общественный договор», «просвещение», «культура». Цивилизация понималась как противоположность «естественному состоянию» и определяющее основание для общественного прогресса. Цивилизация – это общество, построенное на основе Законов, Разума и Справедливости. Руководствуясь Разумом, индивиды, заключая общественный договор, вступают в гражданское состояние для обеспечения и защиты своих интересов, к которым просветители относят жизнь, безопасность, свободу, собственность. Общественное состояние потребовало от индивидов отчуждения своих естественных суверенных прав в пользу общественного целого – гражданского общества. Гражданское общество, цивилизация дают человеческому роду преимущество по сравнению с другими «тварями» – индустрию, просвещение, культуру, которые способны обеспечить процветание, счастье и прогресс. Но человечество не достигло совершенства, потому что люди недостаточно образованны и культурны, а законодатели корыстны и жестокосердны.

Так рассуждал о цивилизации французский философ Жан Жак Руссо (1712–1778). Он первым обнаружил противоречия в развитии цивилизации: общество, гражданский союз в лице государства, вопреки Разуму, закрепили экономическое неравенство и политическое насилие.

Народы Европы первыми достигли цивилизации, но впали в варварство. Цивилизация вместо благоденствия превратилась в оковы тирании и рабства. Это разлагает культуру, которая «цветами искусства и наук» прикрывает железные цепи цивилизации, заставляя людей любить свое рабство. Понятия «культура» и «цивилизация» Руссо разводит [1, с. 567].

Культуру и цивилизацию разделяет и Иммануил Кант. Культура для него – сфера морали, а цивилизация – внешняя сторона или проявление культуры. Взаимоотношение культуры и цивилизации Кант определяет следующим образом: «Благодаря искусству и науке мы достигли высокой степени культуры. Мы чересчур цивилизованы в смысле всякой учтивости и вежливости в общении друг с другом. Но нам еще много недостает, чтобы считать нас нравственно совершенными» [2, с. 18].

В XX веке проблемы взаимоотношения культуры и цивилизации осмысливаются многими учеными. Эти проблемы заняли центральное место в культурологической теории Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби, П.А. Сорокина (см. гл. 2 «Предмет и задачи культурологии»).

К этим проблемам обращались и другие теоретики культуры.

Альфред Вебер (1868–1958) в книге «Социология и история культуры» понятия «культура» и «цивилизация» не только разводит, но и противопоставляет.

Всю историю он расчленяет на три процесса: социальный – формирование социальных процессов и структур; цивилизационный – поступательное развитие техники и естествознания, ведущее к унификации цивилизации; культурный – творчество, искусство, религия и философия. Эти процессы связаны, но протекают по различным законам. Вебер полагает, что цивилизационный процесс отрицательно влияет на культуру. Культура – духовное, оригинальное явление. Цивилизация по своей интеллектуальной природе анонимна. Она усиливает с помощью разума обладание природой. Это отражается в науке, технике, планировании. А культура – воплощение и осуществление человеческого духа. Ход истории определяется процессом духовного творчества, а осуществляется духовной элитой.

Как уже говорилось, такое противопоставление цивилизации культуре пронизывает историческую концепцию О. Шпенглера, А. Тойнби и др.

Льюис Генри Морган (1818–1881) – американский ученый, археолог и этнограф – в своем фундаментальном труде «Древнее общество, или Исследование линии человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации» понимает под цивилизацией следующую за варварством ступень общественного развития. Предпосылкой цивилизации как естественного исторического результата развития первобытного общества Морган считал четыре основополагающих фактора: изобретения и открытия; развитие «идеи управления»; эволюцию семьи и брака; изменение форм собственности. В соответствии с наукой своего времени Морган отождествляет цивилизацию с гражданским обществом, представленным государством, т. е. характеризует ее как политическую организацию. Он видел противоречия, присущие цивилизации, и главное из них – необузданное стремление к богатству.

«Время, прошедшее с наступления цивилизации, – это ничтожная доля времени, прожитого человечеством, ничтожная доля времени, которое ему еще предстоит прожить. Завершение исторического поприща, единственной целью которого является богатство, угрожает нам гибелью общества, ибо такое поприще содержит элементы своего собственного уничтожения. Демократия в управлении, братство внутри общества, равенство прав, всеобщее образование осветят следующую, высшую ступень общества, к которой непрерывно стремятся опыт, разум и наука. Оно будет возрождением – но в высшей форме – свободы, равенства и братства древних родов» [3, с. 178].

Исследование первобытного общества на основе изучения быта американских индейцев привело Моргана к материалистическому пониманию истории, что было высоко оценено и воспринято К. Марксом и Ф. Энгельсом. Карл Маркс (1818–1883) и Фридрих Энгельс (1820–1885), как и Морган, понимали под цивилизацией исторический этап развития общества, последовавший за варварством. Они используют понятие цивилизации для характеристики единства всемирно-исторического процесса при определении и сравнительной оценке его стадий. Специальным предметом исследования цивилизация стала в теории марксизма в связи с анализом генезиса общества, тенденций и перспектив общественного прогресса. Наиболее разностороннюю характеристику цивилизации дает Энгельс в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства», где широко использует изыскания Моргана, а приведенной выше цитатой из его труда «Древнее общество» заканчивает свою книгу.

Возникновение цивилизации, по мнению Энгельса, стало возможно лишь при достижении определенного экономического, социального и культурного уровня развития общества в результате социального переворота.

Цивилизацию характеризуют общественное разделение труда, отделение города от деревни, умственного труда – от физического, возникновение товарно-денежных отношений и товарного производства, раскол общества на эксплуататоров и эксплуатируемых, появление вследствие этого государства, права наследования имущества, изменения в формах семьи, появление письменности и развитие духовного производства [3, с. 173–174].

Однако надо отметить, что в теории марксизма понятие цивилизации долгое время не привлекало внимания и исследовалось недостаточно. Для осмысления процесса общественного развития использовалось понятие «общественно-экономическая формация». Между тем понятие «цивилизация» более широкое. Формационные различия в обществе – это различия внутри цивилизации; формационное членение придает цивилизации социальную определенность, историческую конкретность, но не исчерпывает всю сложность исторического процесса. В современной науке в анализе характера и тенденций общественного развития распространение получил цивилизационный подход.

Как уже говорилось, большинство крупнейших культурологов – Шпенглер, М. Вебер, Бердяев – понимали под цивилизацией завершающий этап развития культуры, когда она, исчерпав свои творческие силы, отступает в тень, а общество концентрируется на технических достижениях, материальном благополучии и потреблении. Развитие искусства и литературы приходит в упадок, духовная жизнь замирает, наступает социальный застой. Каждый из названных мыслителей развивал эти идеи по-своему, но все они противопоставляли цивилизацию культуре.

Так, например, Н.А. Бердяев считает, что всякая культура неизбежно переходит в цивилизацию, что цивилизация есть судьба, рок культуры. А сама цивилизация кончается смертью, она уже есть начало смерти, истощение творческих сил культуры. Цивилизация от культуры отличается тем, что культура религиозна в своей основе, цивилизация – безрелигиозна. Культура происходит от культа, она связана с культом предков, она невозможна без священных преданий. Цивилизация есть воля к мировому могуществу, к устроению поверхности Земли. Культура – национальна, цивилизация – интернациональна. Цивилизация есть мировой город. Империализм и социализм – одинаково цивилизация, а не культура. Философия, искусство существуют лишь в культуре, в цивилизации они невозможны и не нужны.

Понимание цивилизации как совокупности технических достижений, создающих удобства жизни, комфорт, с которыми человек срастается и привыкая к которым отходит от культуры, не имея времени и желания тратить на нее душевные силы, распространено и в наши дни. Цивилизация – это техника со всем ее могуществом и достижениями. А культура – олицетворение творческого, созидательного начала. Писатель В. Дудинцев образно выразил такое понимание цивилизации:

«Цивилизация – это техника и удобства, самолеты и телевизоры, мост через реку Св. Лаврентия и тоннель, пробиваемый под Ла-Маншем. Культура – это результат духовной деятельности людей, результат познания человеком качества своих поступков. Это – «Пиета» Микеланджело и "Святой Себастьян" Тициана. Это – "Основы морали" Шопенгауэра. Это – Моцарт, Бах, Шопен.

В цивилизации мы можем наблюдать "Закат Европы", который проявляется в таких характерных симптомах, как "озоновая дыра", экологические болезни природы, СПИД и т. д. Это все проявление заката цивилизации». Писатель считает, что культура на закат не обречена. В ее сущности есть одна особенность, отличающая ее от цивилизации. «Эта особенность – искреннее, доброе чувство, проявление которого украшает каждый шаг истинной культуры» [4, с. 29].

То, что культура выражает индивидуальное творческое начало каждого социума и индивида, а цивилизация – общее, рациональное, стабильное, отмечают многие современные ученые. Но и сейчас, и раньше существовали и существуют другие точки зрения.

Н.Я. Данилевский не различает культуру и цивилизацию. Цивилизация – это период развития поэзии, искусства, науки, философии, государственности и прочих явлений, возвышающих и отгораживающих человеческое общество от капризов природы.

В европейской философии XX века немало философов считают цивилизацию положительным фактором общественного развития, утверждая, что она или создает условия для развития культуры, или сама и есть культура, или благотворно действует на культуру, сдерживая необузданные порывы некоторых ее творцов.

Так, французский философ, признанный лидер неотомизма Жак Маритен (1882–1973), положительно оценивая и цивилизацию, и культуру, говорил, что ненависть к цивилизации ведет к уничтожению человека, ибо нет других форм выживания в природном мире, кроме культуры и цивилизации.

Зигмунд Фрейд (1856–1939) – австрийский врач, психиатр, создатель теории и метода психоанализа, пренебрегал различием между культурой и цивилизацией ради решения главной задачи – защиты человека от природы.

Есть и еще один подход: цивилизация и культура противопоставляются варварству. Они созданы трудом многих поколений и теснейшим образом связаны между собой. Но если культура не стала для цивилизации достаточно органичной, возможен возврат к варварству.

Возврат к варварству может произойти тогда, когда стихийные инстинкты, стихия масс перестают сдерживаться. Так рассуждал испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет (1883–1955), увидев всплеск таких темных сил, необузданную стихию в синдикализме (анархии) и фашизме. «Восстание масс», «вертикальное вторжение варварства», «существенный регресс» – так определял он суть этих явлений. Культура – сдерживающее начало в человеке и в обществе, ибо культура предполагает самоограничение. «…Культуры нет, если нет устоев, на которые можно опереться. Культуры нет, если нет основ законности, к которым можно прибегнуть. Культуры нет, если к любым, даже крайним взглядам нет уважения, на которое можно рассчитывать в полемике. Культуры нет, если экономические связи не руководствуются торговым правом, способным их защитить. Культуры нет, если эстетические споры не ставят целью оправдать искусство.

Если всего этого нет, то нет культуры, а есть в самом прямом и точном смысле варварство». А цивилизация вывела человечество из дикости, из природного состояния, из одичания. Но «цивилизация не данность и не держится сама собой. Она искусственна и требует искусства и мастерства. Не успеете моргнуть, как окажетесь без цивилизации. Малейший недосмотр – и все вокруг улетучится в два счета. Словно спадут покровы с нагой Природы и вновь, как изначально, предстанут первобытные дебри» [5, с. 323–324, 327–328].

Культура и цивилизация рассматриваются Ортегой как взаимопроникающие явления, не существующие одно без другого. Нельзя не заметить, что суждение о связи культуры и цивилизации, так же как и признаки потери культуры, определенные автором, звучат абсолютно современно, словно написано это не более 75 лет назад, а в наши дни.

Свое понимание различия культуры и цивилизации было у известного деятеля православной церкви Александра Меня. «А есть разница между культурой и цивилизацией, – писал он. – Цивилизация по-своему есть и у зверя. Когда животное устраивает свою жизнь, добывает себе пищу, делает себе гнездо – это примитивные зачатки цивилизации. Но когда человек творит, когда человек строит свои отношения друг с другом, относится к природе с уважением и любовью, когда он познает и когда он, наконец, чувствует величие вечности, когда в нем просыпается его глубинное, духовное, религиозное сознание, – вот тогда это и есть культура» [6, с. 197].

Для А. Меня культура – это духовное, религиозное начало человеческого сознания, определяющее человеческие отношения и деятельность, а цивилизация – организация жизни всех живых существ.

Итак, под цивилизацией понимается: следующий за варварством этап исторического развития (Л. Морган, Ф. Энгельс); общество, организованное на основе законов и разума (просветители); совокупность технических достижений, создающих удобства жизни и умаляющих роль культуры как выразителя творческого и духовного начала в жизни человека и общества (Шпенглер, Бердяев, М. Вебер); культура и цивилизация – взаимосвязанные, взаимодополняющие стороны общественной жизни, противостоящие варварству (Ортега-и-Гассет); цивилизация не является специфически человеческой деятельностью (А. Мень). И наконец, культура и цивилизация – синонимы.

Такое многообразие взглядов на цивилизацию и ее отношение к культуре существует в науке. Но и этим не исчерпывается понятие «цивилизация». Под цивилизацией понимают определенную ступень исторического развития общества в совокупности всех сторон жизнедеятельности (древневосточная, античная, средневековая и другие цивилизации). Цивилизации различают по национально-региональным признакам, сложившимся на основе общности исторической судьбы народов, проживающих длительное время в одном регионе в тесном культурном взаимодействии (восточная; европейская; русская, или российская; американская и т. д. цивилизации). Иногда цивилизации рассматриваются не в аспекте общемирового развития, а изолированно – локальные цивилизации.

В наше время, когда происходят быстрые и заметные изменения во всех сферах жизни: в общественных отношениях, технике, профессиональной деятельности; когда новое начинает цениться больше, чем то, что было раньше; когда реализация новшеств может внести существенные улучшения в жизнь людей, – возникло и нашло широкое распространение соответствующее особенностям современного этапа развития человечества понимание цивилизации. Цивилизация, которая определяется как ступень развития человечества после дикости и варварства, делится на традиционную и техногенную.

Традиционную цивилизацию характеризует устойчивость структур общественной жизни, видов деятельности. В культуре приоритет отдается традициям, сложившимся веками образцам и нормам. Новации и нововведения не воспринимаются как ценность.

Техногенная цивилизация по основным своим признакам противоположна традиционной. Это особый тип социального развития. «Самое главное и действительно эпохальное, всемирно-историческое изменение, связанное с переходом к техногенной цивилизации, состоит в переходе к новой системе ценностей. Ценностью считается сама инновация, оригинальность, вообще новое» [7, с. 49].

Итак, существует много определений цивилизации, и каждое из них имеет достаточные основания. Дать однозначное определение цивилизации не представляется возможным. Это объясняется тем, что понятие «цивилизация» очень широко, и объем входящих в него явлений велик. В каждом конкретном случае определение дается в зависимости от признака, который берется за основу. Поэтому, говоря о цивилизации, давая характеристику современным цивилизационным процессам, необходимо определить, какой из признаков цивилизации имеется в виду. Без этого уточнения, называя одно и то же слово «цивилизация», мы можем говорить о разном.

И все же, как ни многообразны представления о цивилизации, для характеристики современных цивилизационных процессов, для определения современной цивилизации их оказывается недостаточно. Это объясняется тем, что в современном мире происходят глубокие качественные изменения. Человечество, люди, населяющие планету Земля, оказались в ситуации, когда возникшие в ходе исторического развития и обострившиеся в конце XX – начале XXI века проблемы коснулись всех без исключения и могут быть решены только в масштабе всей планеты. От решения этих проблем зависит дальнейший социальный прогресс, мир на земле, «быть или не быть… человечеству» (Н. Моисеев).

В силу своего всеохватного, всемирного, общепланетарного характера эти проблемы получили название глобальных проблем.

Трудно определить, какую из них можно поставить на первое место, с решением каких можно повременить: все они одинаково важны и требуют неотложного решения. Возможность их решения зависит от многих причин, но прежде всего от понимания их важности, неотложности совместных действий всего мирового сообщества, участия в этом государственных деятелей, правителей, церковных иерархов, каждого человека. Осознание этого требует нового мышления, ибо прежние представления о мире, наработанные подходы к решению фундаментальных проблем в новых условиях не работают.

Проблемы, которые поставили человечество в ситуацию всеобщего кризиса, известны всем. Это экология, требующая изменения отношения человека к природе: от стремления к господству над ней – к сотрудничеству, от насилия – к коэволюции; предотвращение ядерной войны и сохранение мира во всем мире; прекращение и предотвращение локальных войн, уносящих человеческие жизни, разрушающих привычный жизненный уклад миллионов людей; демографическая проблема: предотвращение неуправляемых как роста, так и уменьшения населения на планете; энергетическая и продовольственная проблемы; мирное освоение космоса и богатств Мирового океана. Все эти и многие другие проблемы прямо или косвенно связаны между собой и касаются каждого.

Для дальнейшего существования и развития человечества необходима обеспеченность природными ресурсами, включая продовольствие, промышленное сырье, источники энергии.

Технический прогресс, облегчив и улучшив условия существования человека, привел к многим негативным последствиям. Как предотвратить возникшие и отдаленные последствия научно-технического прогресса? Как гуманизировать технический прогресс? Как решить возникшие проблемы? Все эти и многие другие вопросы стоят перед современным миром и требуют ответов и действий.

Глобальность, планетарность этих вопросов объединяет все человечество; решить их можно только сообща.

Но единым делает мир не только необходимость совместных действий для сохранения жизни на Земле. Мы давно уже живем в едином мире. Современные технологии позволяют общаться с кем угодно. Интернет делает доступной любую информацию – и ее получение, и ее передачу; люди разных наций, убеждений, вероисповеданий летают на одних самолетах, ездят на одних поездах, живут в одних городах; миллионы людей относительно свободно перемещаются по планете с целью обретения работы или комфортного отдыха; радио и телевидение дают возможность услышать и увидеть все, что происходит в мире; спутниковая связь позволяет устранить препятствия, возникающие из-за отдаленности интересующего объекта или преград, создаваемых по идеологическим или политическим мотивам… Мир становится единым. Это современная цивилизация.

В современном контексте цивилизация понимается как некая социокультурная общность, как совокупность материальных и духовных достижений общества, целостность жизни людей в определенных временных и пространственных границах. Она включает в себя преобразованную человеком природу и средства этого преобразования, самого человека, способного жить в созданной им среде обитания, всю совокупность общественных отношений как форм социальной организации культуры, обеспечивающих ее существование.

Современную цивилизацию характеризуют создание всеобщих социокультурных связей, превосходящих местную ограниченность; дифференциация жизнедеятельности, обеспечивающая разнообразные связи общественной жизни; возрастание связи между различными цивилизациями, всепроникающая информация. Часто современную цивилизацию называют постиндустриальной, а современное общество – информационным.

Но при всей возникшей общности в современном мире существуют региональные, национальные и даже локальные цивилизации. Каждая из них самобытна и имеет только ей присущие особенности, но не существует изолированно от других, а, взаимодействуя с ними, испытывает на себе их влияние и, в свою очередь, сама влияет на них. Это взаимодействие, взаимовлияние может приниматься или отторгаться, может замедлить или ускорить развитие отдельных цивилизаций, обогатить или обеднить их, но оно неизбежно.

Связь между цивилизациями существовала всегда.

Замкнутость, изолированность от других цивилизаций, как свидетельствует история, замедляет процесс исторического развития. Так, одной из причин стагнации стран Древнего Востока вначале была их изолированность, а позднее – недостаточная связь и взаимодействие. Такая замкнутость в собственном самобытном мире была характерна для Китая, отгородившего себя от всего человечества знаменитой Великой китайской стеной, ставшей внешним выражением этой замкнутости. Это отрицательно сказалось на развитии китайской цивилизации, веками хранившей не только особенности своего быта, традиций, обычаев, но и изжившие себя формы общественных отношений, низкий уровень техники, что задерживало развитие технического и общественного прогресса.

Необходимость и плодотворность взаимодействия с другими цивилизациями подтверждает история современного Китая, широко использующего технические достижения современной цивилизации, поддерживающего деловые отношения со многими странами мира. При всей сложности и неоднозначности внутренних социальных отношений Китай стал одной из передовых держав мира.

Каждая цивилизация является частью общего мирового эволюционного процесса. В силу этого для него, как для любого эволюционного процесса, справедливы общие законы универсального развития. Любая цивилизация, являясь системой, в то же время – элемент другой, более сложной системы. При разрушении ее связей с другими цивилизациями резко увеличивается возможность ее деградации, т. е. потери стабильности и способности к развитию, поскольку она теряет один из важнейших источников изобретения новых технологий и новых организационных форм, поступления новых идей и т. д. Изоляция подрывает способность адаптироваться к новым, изменяющимся условиям существования. В то время как усиление связей между цивилизациями может оказаться благотворным для их дальнейшего развития. По мере роста сложности цивилизаций растет их взаимосвязь.

Во второй половине XX века усилились процессы взаимодействия различных цивилизаций. Стремительное распространение знаний, обмен информацией, упрощение и развитие всех форм коммуникаций, международное разделение труда привели к миграции элементов культуры и цивилизационных навыков. Восприятие и попытка отторжения этих неизбежных влияний в каждой цивилизации различны. С одной стороны, глобализация общественного развития, возрастание целостности мира как проявление тенденций к формированию планетарной цивилизации, с другой – опасность унификации, потери самобытности разных цивилизаций, в том числе и нашей.

Возрастающая интенсивность экономических, политических, культурных, коммуникационных связей ведет к распространению на всей планете тех форм экономической, социальной и политической жизни, типов культуры, знаний и ценностей, которые воспринимаются как эталонные, наиболее эффективные для удовлетворения личных и общественных потребностей.

Развитие идет не по логике собирания в единое целое всего многообразия культур, создания соцветий цивилизаций в рамках будущей планетарной цивилизации, а иным путем: навязывания, распространения культуры наиболее сильных в экономическом и политическом отношении стран. В культуре это обнаруживает себя в тотальной экспансии массовой американской культуры, которой присущи вульгарность, пошлость, низкий художественный вкус. Разумеется, это не вся американская культура, но именно массовая культура получает распространение.

Сложный и внутренне противоречивый процесс современной стадии общественного развития используется экономически развитыми странами не только для навязывания всему остальному миру своей культуры, своего образа жизни, но и для установления своего господства в экономике, политике, для доминирования над всеми странами мира. Этот процесс получил название глобализма. Глобализм рождает протест не только против экономической, политической и культурной агрессии этих стран, но иногда и против глобализации как исторического явления.

Такой протест принимает самые разнообразные формы: движение антиглобализма как активная форма протеста против использования объективного процесса глобализации для установления господства и навязывания наиболее развитыми странами своих интересов, своей политики и культуры странам, менее развитым в экономическом отношении; рост национализма как реакция на гегемонический глобализм; защита своей национальной культуры; ограничение рядом стран возможности проникновения англо-американской культуры и т. д.

Все эти проблемы с особой остротой и болезненностью коснулись нашей страны. Отказавшись от вынужденной изоляции, уйдя от господствовавших у нас общественных отношений, мы лицом к лицу столкнулись с происходящими в мире процессами и оказались вовлеченными в них. В страну хлынул поток самых разных веяний – экономических, политических, культурных.

Мы не можем не ощутить проникновения иных цивилизаций, иных культур в нашу жизнь. Как при этом не утратить те черты самобытности, своеобразия своего жизненного уклада, российской ментальности, которые складывались веками, дороги каждому и потеря которых была бы не только личной трагедией многих россиян, но и обеднила нашу современную цивилизацию и будущую цивилизацию как планетарную целостность? Этот вопрос так или иначе касается каждого из нас. И каждый отвечает по-своему. Одни, особенно молодежь, воспринимают происходящее как нечто естественное и принимают как данность. Другие воспринимают драматически нашествие зарубежных фильмов, товаров, некоторых форм поведения и общения и т. д.

Стремление к сохранению самобытности проявляется в разных формах: в попытках доказать, что Россия занимает особое положение в истории, развитие ее идет иным, чем у других стран, путем, и поэтому она не может и не должна вписываться в мировое сообщество, при этом влияние других культур и цивилизаций исключается. В сфере национальных отношений это часто принимает болезненные формы национализма, шовинизма, а на уровне обыденного сознания – недружелюбия и даже враждебности к людям другой национальности. Но возросший интерес к своим историческим корням, семейным и национальным традициям, усилившаяся тяга к народному искусству (например, рост фольклорного движения) – явление положительное.

Названные социальные явления сложны, и причина, которую мы назвали, объясняя их появление, не единственная, но важная.

Сложность происходящих процессов обусловлена еще и тем, что идет активное взаимодействие очень несхожих цивилизаций.

Каждая цивилизация имеет свои особенности, свои позитивные и негативные стороны. Так, американская цивилизация отличается высокой технологией, большой восприимчивостью к техническим новшествам, умением быстро адаптировать экономику к изменениям потребностей общества; обеспечивая высокий жизненный уровень, она ставит во главу угла материальные ценности, формирует деловитость, расчетливость, прагматизм и лишена пиетета духовности, открытости, которые присущи цивилизации российской. Для российской цивилизации характерны пиетет по отношению к духовным ценностям, нравственным устоям, большая роль и высокий уровень художественной культуры и ее огромное влияние на все формы общественной и личной жизни. Сохранится ли это?

Есть мнение, что время высокой литературы для нашего общества кончилось. Настала пора литературы низкой. «На Западе жили и живут лучше нас, благополучней. Однако физическое, материальное существование и существование духовное – величины, отнюдь не совпадающие в направлении своих векторов. Ведь в покойном ныне Советском Союзе, не вдаваясь в подробности, почему это было так, жили аристократическим типом жизни, нищим, но аристократическим, а цивилизованный мир живет торговым, рыночным, буржуазным типом, а это в духовном плане тип жизни куда более низкий, чем аристократический. Мы вступили в этот мир, и ему, торговому, рыночному, буржуазно-купеческому, предпринимательскому по-современному обществу, аристократическая литература не нужна. То, что происходит в нынешней литературе, не смерть ее, а видоизменение. Для одних это станет триумфом, для других – трагедией» [8]. Процессы, о которых говорит писатель А. Курчаткин, действительно идут, но с выводами, сделанными им, соглашаться не хочется.

И сейчас создается и существует художественная литература не только детективного жанра. Снимаются подлинно художественные фильмы, а не только триллеры. Существует подлинное музыкальное искусство, а не только низкого уровня эстрада. Но распространяется, навязывается людям то «искусство», о котором говорит писатель. Каждый человек сам выбирает, какое искусство ему нужно. И те, кто жил «аристократическим типом жизни», продолжают им жить. Им никогда не жило все общество.

Как, вбирая какие-то черты и качества других цивилизаций, воспринять и освоить лучшее и при этом суметь не утратить собственную самобытность?

Пример Японии подтверждает реальность такой возможности. Освоив новейшую западную технологию, преуспев в ее реализации и даже обогнав в этом некоторые европейские страны и США, Япония сохранила традиционные формы взаимоотношений как в малых группах, так и в обществе в целом, свою культуру, свой уклад жизни. Более того, современная японская цивилизация, выросшая из соединения западных технологий с культурными традициями своей страны и некоторых других стран ближневосточной Азии, вторгается в мировую экономику, в том числе Америки и Европы, бросая этим странам вызов.

Это подтверждает возможность для нашего общества, для любой современной цивилизации брать то, что они в состоянии освоить в соответствии со своими экономическими возможностями, своим историческим опытом и культурными традициями, сохраняя при этом свои особенности.

Вопрос стоит о путях и способах вхождения в мировую цивилизацию, которые обеспечили бы усвоение достигнутых другими цивилизациями ценностей и сохранение при этом своей исторически сложившейся самобытности, традиционных особенностей, своего менталитета.

Очевидно, что какие-то черты российской цивилизации будут восприняты другими цивилизациями, обогатят их и войдут в планетарную цивилизацию. Основанием для такого утверждения является то, что единство между цивилизациями может возникнуть только на основе гуманистических ценностей, которые должны стать основой планетарной цивилизации. Воплощением гуманистических ценностей является культура, и прежде всего культура художественная, особенно искусство, давние традиции и высокий уровень которого отличает нашу страну. Известно, какое место занимает в мировой культуре искусство России. Творчество Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, русский авангард, музыкальная и хореографическая культура, театральное искусство во многом определили лицо всей культуры XX века.

Взаимосвязь и взаимовлияние близких культур в рамках одной цивилизации (европейской, азиатской) существовало всегда. Существовали они и между более далекими цивилизациями. Так, все любители поэзии в России знают и любят рубай Омара Хайяма, краткие, поэтичные японские стихи. Многие поколения в подростковом возрасте зачитывались романами Вальтера Скотта. «Приключения Тома Сойера» Марка Твена, «Хижина дяди Тома» Г. Бичер-Стоу и другие произведения американских писателей известны каждому. Так же, как художественно-фантастические романы Жюля Верна. А роман английской писательницы Этель Войнич «Овод» был популярен и известен у нас больше, чем на родине писательницы. Сейчас читают меньше и многие литературные произведения знают по фильмам, поставленным на их основе. Но романами английской писательницы Джоан Роулинг о Гарри Поттере зачитываются во всем мире.

Границы общения и взаимопроникновения культур раздвинулись, стали шире. Творчество любимых музыкальных групп, начиная с «Битлз», а позднее «Абба», «Роллинг стоунз» и др., обрело международное признание. Созданные и исполняемые ими песни поются во всем мире. Каждый молодой человек может с легкостью назвать несколько любимых ансамблей разных стран мира.

Можно критически оценивать художественный уровень латиноамериканских телесериалов, но нельзя не видеть, что благодаря им люди этого далекого от нас континента стали нам ближе и понятнее.

Известные киноартисты, любимые певцы известны и любимы не только в своей стране. Спорт, спортивные состязания – явление общепланетарное.

Каждая из современных цивилизаций вносит в культуру современного мира что-то свое.

Велико влияние на мировую культуру Латинской Америки. Мексиканская графика и монументальное искусство – творчество А. Сикейроса, Д. Ривьеры, Д. Ороско оказали огромное влияние на развитие этих видов изобразительного искусства во всем мире. То же происходит и в других видах искусства: архитектура Бразилии, особенно сооружение новой столицы – Бразилиа. Здесь взаимосвязь культур очевидна: один из архитекторов Бразилиа – Оскар Нимейер – ученик выдающегося французского архитектора Ле Корбюзье, творчество которого определило стиль конструктивизма в архитектуре. Литература Латинской Америки: Пабло Неруда (Чили), Габриэль Гарсия Маркес (Колумбия), Хулио Кортасар, Хорхе Луис Борхес (Аргентина) и другие писатели вошли в современную мировую художественную литературу как ее органическая и неотъемлемая часть. И если творчество этих писателей известно далеко не всем, то романы аргентинского писателя Пауло Коэльо получили широкое распространение и известны во всем мире. Так через искусство, через художественное творчество происходит взаимопроникновение разных культур и обнаруживаются общность различных цивилизаций и их взаимное обогащение.

Процессы взаимовлияния разных культур, усилившиеся в XX веке, являются еще одним подтверждением неизбежно надвигающейся и возрастающей общности. Но при этом ни русская культура, ни русское искусство не утратили своей самобытности. То же можно сказать и о культуре латиноамериканской, которая нам представляется как некая целостная культура, а в действительности это многоликая, многообразная культура разных стран Латиноамериканского континента. Сохраняют самобытность и культуры стран Европы, Азии.

Задача состоит в том, чтобы, осознавая все нарастающую общность, наступающую глобализацию, несущую с собой новые цивилизационные формы, не утратить многообразие, многоцветье культур, сложившееся как результат тысячелетней истории каждого народа.

Постепенное формирование планетарной цивилизации становится все более зримым. И мы, замечая некоторые ее черты, описываем их. Но для того чтобы определить, чем отличается планетарная цивилизация от региональных, недостаточно указать на уровень и особенности новейшей технологии и экономической структуры, хотя они и важны. Недостаточно показать процесс взаимопроникновения искусства. По своей сути планетарная цивилизация – новый тип миропорядка, социальных отношений, который качественно отличается от всей системы ценностей, унаследованных от предшествующих типов общества. Это новая цивилизация, иная социальная организация общества, иная экономика, иной образ жизни, характер взаимоотношений между людьми, нравственность, общественные связи и т. д. Естественно, что формирование нового типа общества – процесс сложный и протекает он в условиях острых противоречий.

Народы и страны планеты Земля, которые неизбежно вынуждены будут влиться, войти в эту новую цивилизацию, находятся на разных стадиях и уровнях развития: у них разные стартовые возможности. Для совместных действий людей (а они необходимы) нужны принятые всеми общечеловеческие ценности, такие, как нормы нравственности, понятия справедливости, блага, чести и др., а в их понимании народы, населяющие Землю, расходятся. При существующем политическом устройстве мира, нынешних экономических отношениях нельзя решить проблему поляризации бедных и богатых стран, расхождения между уровнем жизни в странах «третьего мира» и «развитых странах» и внутри самих этих стран, без чего невозможно установление нормальных отношений на планете. Планетарная цивилизация предполагает иное социальное устройство, иные властные структуры и т. п. Существующие формы правления, даже демократические, не могут обеспечить и даже предложить какие-либо варианты.

Планетарная цивилизация нуждается в такой идее мироустройства, которую приняли бы все субъекты мирового сообщества. Такая идея может появиться только из глубокого осознания необходимости и неизбежности формирования новых цивилизационных отношений, понимания сущности планетарной цивилизации. А для этого надо выйти за границы веками существовавших представлений, отказаться от идеологии и мыслить в других исторических категориях.

Эти проблемы при всем их различии, так же как и те, которые получили название глобальных проблем современности, связаны между собой. Их нельзя решить только путем экономики, или политики, или культуры. Решение этих проблем возможно только при участии всех форм человеческой деятельности. Необходим полисистемный подход.

Но с чего надо начать? Решение какой из нависших над человечеством проблем не терпит отлагательств? Мнения ученых расходятся. Очень многие считают, что важнейшей в современных условиях является экологическая проблема, требующая скорейшего изменения отношения человека к окружающей природе.

«Дышать всем придется одним воздухом, пить одну воду. Вот это и есть глобализация. Не Интернет, а общий воздух, общая вода, – считает писатель Андрей Битов. – Страшно за детей и внуков, которым мы не в лучшем виде оставляем хозяйство. Очень не хотелось бы, чтобы они въяве пережили бы то, чего мы боимся» [9, с. 10].

«Человек подошел к пределу, который нельзя переступить ни при каких обстоятельствах: один неосторожный шаг – и он сорвется в бездну. Одно необдуманное действие – и человечество может исчезнуть с лица Земли», – предупреждал академик Н.Н. Моисеев [10, с. 18].

Говоря о необходимости системного подхода для правильного определения и понимания взаимоотношений человека и природы, он считал системообразующим принципом принцип «не навреди».

В основе планетарной цивилизации должно быть «представление о единстве природы и Человека, без которого невозможно утвердить в сознании человека необходимость подчиняться экологическому императиву с его достаточно жесткими условиями. Как заповедь "не убий!", сделавшаяся основой взаимоотношений между людьми и изменившая весь характер развития человека, новое отношение к природе – внутренний запрет на действия, нарушающие экологический императив, – совершенно изменят контуры цивилизации. При условии, конечно, что человечество сможет преодолеть стереотипы сегодняшней жизни за то короткое время, которое ему для этого отпущено» [11, с. 11–12]. Новой цивилизационной парадигмой должна стать стратегия ноосферогенеза.

Природоохранная деятельность, безотходное производство, природощадящие технологии, экологическое образование всего населения – такова, по мнению этого ученого, программа-минимум ближайшего будущего, способная вывести человечество из экологического кризиса. Многие разделяют эту точку зрения, вносят дополнения к возможным формам природоохранной деятельности: создание сложных саморазвивающихся систем, в которых в органической связи окажутся человек и компьютерные сети, «человек – машина – экологическая культура – культурная среда» (B.C. Стенин) [12, с. 435–436].

Но есть и иная точка зрения на выход из экологического кризиса: покончить с безудержным индустриальным развитием, ограничиться производством лишь самого необходимого для жизни человека, вернуться к естественному состоянию, вести аскетической образ жизни (Г.Д. Гачев) [12, с. 436].

Вряд ли человечество сможет отказаться от тех благ, что дала ему техногенная цивилизация. И попытка найти способы таких изменений, которые позволили бы дать техническому прогрессу безопасное для природы развитие, – самое разумное решение. Хотя целесообразно подумать об уменьшении, сокращении непомерно разросшихся человеческих потребностей, среди которых немало ненужных, необязательных, придуманных, культивируемых обществом потребления.

Большое внимание уделяется проблеме религии. Основой духовного единства могут и должны стать мировые религии, считает Г.С. Померанц. Но они же – препятствие на пути к единству, ибо каждая настаивает на своей избранности и единичности. Выходом может быть диалог между разными религиями. «В основе этого диалога лежит понимание, что Дух действовал не в одном месте и что примерно 2000 лет назад (плюс-минус 500–600 лет) произошли сходные сдвиги в основных очагах цивилизации. Эти сдвиги привели формально к разным идеям, но Дух, которым они проникнуты, в сущности, сходен – это несколько рукавов одной реки. И необходимо выйти за рамки буквы – к Духу» [9, с. 17], [12, с. 438].

Несомненный интерес представляет точка зрения выдающегося ученого В.В. Налимова. Исследуя культуру, он пришел к выводу, что ни многочисленные вероисповедания, ни философские системы не дали убедительного ответа на вопрос, в чем смысл жизни, завершающейся смертью. Этот вопрос принял еще более острую форму сейчас, когда человечество идет к неизбежной экологической катастрофе. По мнению В.В. Налимова, решение этой проблемы невозможно себе представить без единой всечеловеческой религии. Бытие людей должно стать подлинно единым, и основу этого единства составит общая для всех людей планеты Земля религия [13].

Вероятно, возможны иные обоснования необходимости диалога между мировыми религиями, но отказ от своего исключительного права на истинную веру и признание права людей исповедовать другую религию необходимы для единства всех исповедующих религию людей, для всех конфессий.

Не менее важным является выработка, формирование единой для человека нравственности, единого этоса. Без этого, по мнению А.А. Гусейнова, будущая цивилизация, как единый человеческий дом, сложиться не может. Для того чтобы жить в едином, общем для всех мире, люди должны иметь одинаковые представления о добре и зле, о ценности человеческой жизни, чести, совести, справедливости, долге, порядочности и многом другом, что составляет основу человеческих взаимоотношений.

Вероятно, эта новая система моральных ценностей возникнет из корреляции мировоззренческих, нравственных ориентации Запада и Востока путем постепенного выявления тех человеческих ценностей, которые нужны всем людям и без приятия которых они не смогут жить на планете.

Уже сейчас для того, чтобы успешно действовать в сфере экономики, политики, науки, возникла потребность в выработке общих стандартов поведения. Возможно, что это зародыш будущих норм человеческого общения.

История человечества знала переломные эпохи. Умирали и рождались цивилизации. Происходила смена одних форм человеческой жизнедеятельности другими. Всегда эти процессы происходили объективно, но не всегда смена цивилизаций осознавалась людьми, и потому не всегда они могли повлиять на ее реализацию, направить ее в желаемое русло развития.

Одна из особенностей рождения планетарной цивилизации состоит в том, что этот качественно новый этап в истории человечества, являясь следствием объективных законов развития, осознается людьми. И то, как он будет протекать, какие формы примет, какой обретет характер, зависит и от понимания и деятельности людей.

Какие методы и формы деятельности нужны и возможны для реализации той исторической неизбежности, которая при правильном понимании ее сущности и целенаправленных действиях должна привести человечество в мир отнюдь не идеальный, но такой, в котором оно сможет выжить?

Как показал исторический опыт и как еще раз заставил убедиться XX век, насильственные методы, методы принуждения не могут дать положительных результатов. Не только убеждения, взгляды нельзя заставить принять насильственно, но нельзя даже пытаться силой сделать всех людей счастливыми.

Философия XX века (М. Бубер, Г. Марсель, М.М. Бахтин, B.C. Библер) дала теоретическое обоснование диалога как метода выработки взаимопонимания, нахождения решений, поисков согласия в условиях сложных и неизбежных разногласий, наличия несходных воззрений, разных ценностных ориентации. Диалог – это антитеза монологу, коллективному волеизъявлению, основанному на мнении большинства. Диалог между цивилизациями и культурами, нациями и народами, прошлым и будущим – принцип социокультурного подхода к проблемам формирования целостного мира.

Встречающиеся в этом процессе мировые культуры и цивилизации – несопоставимы, несоразмерны. Необходима выработка новой шкалы ценностей. Понятия «более развитые», «менее развитые» не позволят найти общее решение. Только признание равноценности культур и цивилизаций, участвующих в диалоге, даст возможность найти общее начало, устраивающее всех людей.

Равноправие, признание других равными самому себе – этическая основа диалога.

Сохранение своей идентичности при готовности принять идентичность других – онтологическая основа диалога.

Такой диалог возможен, если участники его отказываются от претензий на знание абсолютной истины, на свою исключительность, признают другого равным себе, готовы услышать другое мнение, способны критически отнестись к своим традициям [14].

Для проведения диалога требуются высокая культура, широкая образованность, глубинное понимание как сути проблемы, так и необходимости достижения результата. Все это дается не сразу и требует большой внутренней работы.

Разумеется, далеко не все вопросы могут быть решены путем диалога. Вряд ли возможен диалог с идеологами человеконенавистничества, с убежденными фашистами, террористами. Задача другая: для устранения этого необходимо понять причины, порождающие подобные убеждения, постараться изменить ситуацию, которая их породила, доказать несостоятельность подобных воззрений и соответствующих им действий.

Особенно необходим и плодотворен диалог культур. Благодаря культуре люди лучше начинают понимать друг друга. Знакомство с культурой других народов облегчает общение между ними. Но при этом необходимо относиться к этой культуре как к другой, а не чуждой и враждебной.

Так и в отношениях между людьми. Все люди разные и отличаются друг от друга. Отличаются внешним обликом, цветом кожи, манерой одеваться, вероисповеданием. Люди не могут быть одинаковыми. И если человек не такой, как ты, это не значит, что он плохой. Он просто другой и не может, не хочет быть иным, чем он есть. Он хочет быть самим собой. И каждый должен считаться с другими людьми и не навязывать им себя, свои вкусы и представления. Чтобы выжить в едином мире, нужно научиться быть терпимыми. Терпимость – важный элемент формирующихся человеческих отношений.

Понятие толерантности, которое сейчас все больше входит в нашу жизнь, – терпимость, снисходительность к чужим мнениям, взглядам, вкусам, умение понять мнение другого человека – стало употребляться давно. Французские философы XVIII века противопоставили толерантность средневековой нетерпимости. Ненависти, стремлению навязать свои взгляды они противопоставили просвещение, образование, умение убеждать и доказывать и при этом активно отстаивать справедливость и бороться с несправедливостью. Иначе, как показала та же история, толерантность превращается в бессмысленность [14].

Мы сосредоточили внимание на возможности движения всех народов мира в одном направлении, к одной цели, выделив то общее, что неизбежно должно появиться во взаимоотношении народов для их выживания. На этом основании можно предположить, что возникает национально-государственная общность в едином человечестве.

Но можно предположить и другое: выработав необходимые для совместного проживания на планете принципы, формы общения, добившись взаимопонимания и взаимоуважения, народы образуют относительно самостоятельные социокультурные и цивилизационные формы. Взаимосвязанные, взаимообогащенные, они создадут соцветие цивилизации. Именно таким представлялся мир Н. Моисееву, М. Гефтеру и другим мыслителям, полагавшим, что человечество сохранит самобытные достижения своих цивилизаций, все богатство культуры, шпоралистичность и избежит унификации и однообразия.

Каким путем пойдет дальнейшее развитие человечества, во многом зависит от людей: от понимания ими происходящих процессов и от их деятельности, направленной на реализацию оптимального варианта развития, от их ответственности за последствия принимаемых решений. Совсем не случайно будущую планетарную цивилизацию уже сейчас определяют как ноосферную.

Эта новая цивилизация только рождается, и ей еще предстоит превратиться в планетарную. Процесс длительный, сложный, и проходить он будет через преодоление национальных, классовых и иных конфликтов. Но неизбежно утвердится цивилизация, высшим смыслом которой станет гуманизм. При этом культура как выражение творческих индивидуальных потенций и особенностей личности займет центральное место, ибо без ее активного участия невозможно формирование гуманистических ценностей. И это еще одна, и может быть самая главная, причина возрастания роли культуры в современном мире. Через культуру человек воспринимает все происходящее, идет процесс культуролизации всего человеческого существования.

1. Руссо Ж.Ж. О причине неравенства // Антология мировой философии: В 4 т. Т. 2. М., 1970.

2. Кант И. Соч.: В 6 т. Т. 6. М., 1966.

3. Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 21.

4. Европа как культурная ценность – общие истоки, многовариантность развития, новые источники сотрудничества: Стенографический отчет «круглого стола». М., 1991.

5. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Эстетика. Философия культуры. М., 1991.

6. Мень А. Лекция, прочитанная 11/IV 1989 г. в Доме культуры им. М. Горького // Знамя. 1991. № 9.

7. Степин B.C. Философская антология и философия науки. М., 1992.

8. Курчаткин А. Вперед, к детективу или триллеру? Размышление о парадоксах жанра // Лит. газ. 1995. 28 июня.

9. Параллельная акция-2 // Искусство кино. 2000. № 1.

10. Моисеев Н.Н. Быть или не быть… человечеству? М., 1999.

11. Моисеев Н.Н. Палитра цивилизации: многообразие и единство // Человек. 1992. № 3.

12. Проблемы глобализации. Материалы международного исследовательского проекта // Труды Горбачев-фонда. Т. 7. М., 2001.

13. Налимов В.В. В поисках иных символов. М., 1994; Он же. На грани третьего тысячелетия. М., 1994.

14. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. М., 1991.

1. Возможные определения цивилизации и их характеристика.

2. Какое из существующих определений цивилизации вам представляется наиболее убедительным? Обоснуйте свою точку зрения.

3. Особенности современных цивилизационных процессов.

4. Глобальные проблемы современности и пути их решения.

5. Какой вам представляется цивилизация будущего?

1. Понятие цивилизации в разные исторические эпохи.

2. Сравнительный анализ цивилизаций.

3. Российская цивилизация: история, современность, будущее.

4. Цивилизационные процессы конца XX – начала XXI века.

5. Глобальные проблемы современности.

6. Социокультурный подход к проблемам глобализации.

7. Глобализм и антиглобализм.

8. Противоречия и сложности процесса глобализации.

9. Планетарная цивилизация как новый тип миропорядка и социальных отношений.

10. Методы и формы деятельности, необходимые для формирования цивилизации гуманистических ценностей.

11. Цивилизация будущего – единство и многообразие.

Араб-Оглы Э.А. Европейская цивилизация и общечеловеческие ценности // Вопросы философии. 1990. № 8.

Бек У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма – ответ на глобализацию. М., 2001.

Библер B.C. Цивилизация и культура. Философские размышления в канун XXI века. М., 1993.

Груздева В.В. Проблемы развития человечества в контексте взаимодействия цивилизации и культуры. Н. Новгород, 1996.

Гуревич П.С. Культурология: Учеб. пособие (любое издание).

Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991.

Информационная цивилизация: пространство, культура, человек. Саратов, 2000.

История, культура, цивилизация. М., 1998.

Капица СП. Общая теория роста человечества. М., 1999.

Кононенко Б.И. Культура и цивилизация. М., 1997.

Моисеев Н.Н. Быть или не быть… человечеству? М., 1999.

Моисеев Н.Н. Цивилизация на переломе. Пути России. М., 1996.

Проблемы глобализации. Материалы международного исследовательского проекта // Труды Горбачев-фонда. М., 2001.

Сахаров А.Д. Мир через полвека. М., 1991.

Сорокин П. Человек, общество, цивилизация. М., 1993.

Тойнби А. Постижение истории. М., 1991.

Фролов ИЛ. О человеке и о гуманизме. Работы разных лет. М., 1991.

Хантингетон С. Столкновение цивилизаций // Полис. 1991. № 1.

Шпенглер О. Закат Европы. М., 1991.

Не то, что мните вы, природа: Не слепок, не бездушный лик – В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык…

(Ф. Тютчев)

Современные экологические проблемы, по масштабам и остроте приближающиеся к катастрофе, пробуждают в обществе повышенный интерес к отношениям человека с природой. Сейчас нередко приходится слышать, что эти проблемы возникли в XX веке в результате неких ошибок или недобросовестности конкретных руководителей промышленности и сельского хозяйства. В действительности они имеют куда более глубокие корни: взаимоотношения человека и природы всегда представляли единство, полное противоречий, опосредованное культурой. Чтобы разобраться в этом, нужно сначала рассмотреть понятия природы, человека, культуры.

Природой в широком смысле в литературе называют все, объективно существующее, т. е. понятие природы предельно сближается с понятием материального мира. В более узком смысле под природой понимают весь мир, исключая человека, а также все существующее на Земле и в ее ближайших окрестностях; тем самым природа отождествляется со средой обитания человека. Можно принять любое из вышеприведенных значений, но первый, широкий смысл наиболее точно соответствует термину «природа».

Проблема понимания сущности природы всегда включала в себя поиски ответов на несколько вопросов. Является ли природа самостоятельно существующей, не нуждающейся для своего объяснения в привлечении иных, трансцендентных (не принадлежащих этому миру), сущностей или она есть нечто производное? Сотворенной, производной природа трактуется в большинстве мифологических объяснений мира. Далее эта традиция была поддержана религией и идеалистической философией. Объяснения природы как самодостаточной были предложены некоторыми античными философами, например представителями милетской школы, Гераклитом, Демокритом, а затем развиты в материалистической философской традиции и естественной науке.

Тесно связан с первым второй вопрос: вечна ли природа или она возникла? И если возникла, то когда и как? В онтологических мифах (от древн. – греч. «онтос» – бытие) природа предстает сотворенной высшими, внеприродными силами. Во многих древних мифах разных народов существуют сходные мотивы: из первозданного хаоса, часто отождествляемого с первичными водами (Мировым океаном), некие высшие существа или боги создают (часто в ходе битвы с чудовищем или гигантским змеем) упорядоченный Космос (природу). Чем древнее миф, тем чаще вся природа отождествляется с Землей, а она описывается подобной какому-нибудь гигантскому животному, например слону, быку, черепахе (зооморфная модель). Позже такие животные стали выступать как опора мира. В более поздних мифах мир мог возникнуть как подобие некоему великану в человеческом образе (антропоморфная модель). В Древней Индии в знаменитой «Ригведе» описан великан Пуруша: из глаз его созданы Солнце и Луна, из дыхания его возник воздух и ветер, из тела его – Земля и т. д. В древнекитайской мифологии такую роль играет гигант Пань-Гу, в скандинавской традиции – великан Йима. В мифах очень многих народов есть подобные сюжеты. Иногда называются и сроки сотворения мира – от нескольких тысяч до миллионов лет назад (подробнее можно прочитать, например, в [1] или [2]). Встречаются и более абстрактные модели: например, в тибетских мифах некий вечный Абсолют, периодически разворачивающийся в природу и периодически сворачивающийся почти в ничто, или не менее сложная первооснова сущего в китайской древней традиции – дао, из которой все произошло, которая во всем присутствует, но не является при этом ни бытием, ни небытием и по описаниям больше всего напоминает информацию [3]. Согласно Библии мир был сотворен Богом из ничего в течение шести дней всего несколько тысяч лет назад.

Древнегреческим философом Демокритом Космос, который, согласно античной традиции, воплощал всю природу как единое, целое, прекрасное и законосообразное, представлен вечным во времени, бесконечным в пространстве, никем не сотворенным. Вот как поэтично пишет об этом Гераклит: «Этот мир, единый для всех, не создан никем из богов и никем из людей, а есть вечно живой огонь, мерами вспыхивающий и мерами угасающий» [4, с. 152].

В настоящее время космология – наука, занимающаяся изучением Вселенной как целого, также принимает мир вечным во времени, однако скорее из общемировоззренческих и методологических соображений, чем имея какие-либо доказательства.

Но возник ли мир или существовал вечно, логично задать следующий вопрос: может ли Вселенная как целое изменяться (эволюционировать) или она в среднем неизменна во времени, т. е. стационарна? До XX века с материалистическим, научным сознанием казалось совместимым только представление о неизменности, стационарности Вселенной, что было одним из постулатов ньютоновской космологической модели, при этом эволюционность земной природы активно обсуждалась в биологии уже в XIX веке.

После открытия А. Эйнштейном общей теории относительности построенные на ее основе релятивистские модели Вселенной отказывались от постулата стационарности, что воспринималось весьма настороженно многими учеными, включая и самого А. Эйнштейна. Стационарность Вселенной казалась единственно совместимой с научным сознанием, противоположная точка зрения ассоциировалась с религиозными концепциями и поэтому априори отвергалась. Однако из решения в 1922–1924 годах советским математиком А. Фридманом уравнений А. Эйнштейна для Вселенной следовало, что Вселенная как целое может расширяться, сжиматься или осциллировать в зависимости от плотности материи. В 1929 году американским астрономом Д. Хабблом было получено первое экспериментальное подтверждение расширения реальной Вселенной, и в 1932–1933 годах ряд астрономов, в том числе Ж. Леметр, сформулировали модель расширения Вселенной из «первичного атома», «космического яйца», как это тогда называли. Модель расширяющейся Вселенной привела к выводу о наличии «особой точки», так называемой точки сингулярности, соответствующей «горячему началу» или Большому взрыву, происшедшему, согласно последним расчетам, около 13,7 млрд лет назад, что многими было воспринято как доказательство креацианизма (сотворения мира Богом). Логичнее, однако, интерпретировать сингулярность как точку перерыва постепенности, точку на временной оси, описать состояние Вселенной в которой и до которой законы современной науки не в состоянии. Существуют только более или менее вероятные предположения, а все модели начинают расчеты со времени 10^-43 секунды от точки сингулярности. В 1964 году было получено важное доказательство «горячего начала» Вселенной в виде открытия реликтового излучения, после чего большинство космологов приняли модель расширяющейся Вселенной. Многие проблемы, связанные с сингулярностью, удалось решить в усовершенствованной модели А. Линде и П. Стейнхарда 1989–1992 годов, в которой в первые мгновения происходит резкое расширение Вселенной и только со времени 10^-33 секунды масштабный фактор изменяется по линейному закону, как в моделях Фридмана (подробнее можно прочитать в [5], [6], [7]).

Дальнейшие этапы космической эволюции привели к возникновению галактик, звезд, в том числе и Солнца, планет, в том числе и Земли. Это произошло приблизительно 4,5–5 млрд лет назад.

Граница возникновения жизни на Земле, постепенно отодвигаясь в глубь веков в ходе исследований, достигла теперь примерно 2,8–3 млрд лет. Но происхождение и сущность жизни остаются достаточно сложными не только биологическими, но и философскими проблемами. Долгое время отличие живого от неживого сводили к наличию некоей мистической жизненной силы (витализм), затем – к материальному носителю (белковой основе), к формам обмена с окружающей средой. Постепенно важным становится информационный аспект, т. е. живое характеризуется специфическим способом аккумулирования, хранения, переработки и передачи информации. Совершенство генного механизма передачи наследственности, появившегося на очень ранних стадиях земной эволюции и практически не претерпевшего изменений до настоящего времени, служит одним из веских аргументов в пользу версии космического происхождения жизни (панспермии). Гипотезу панспермии можно истолковать как альтернативу теории Опарина о возникновении жизни на Земле в силу сложившихся уникальных условий. В данной гипотезе вся природа, весь Космос считаются существующими по единым законам и жизнь – такое же закономерное явление, поэтому «семена» жизни постоянно носятся в Космосе и приводят к развитию жизни на тех планетах, где создаются подходящие природные условия.

Настоящее интенсивное изучение природы, в том числе и живой, началось лишь с возникновением науки в XVII XVIII веках, однако в то время в силу объективной нехватки знаний и необходимости накопления и систематизации фактов природа воспринималась метафизически и механистически. Каждое явление, каждый вид растений и животных рассматривался и описывался без учета элементов развития и без связи с другими. Системный подход полностью отсутствовал. Живые объекты, иногда включая и человека, пытались описать без учета их специфики законами механики (наиболее развитой тогда науки). Все законы природы формулировались только как динамические, т. е. полностью выпадали из рассмотрения элементы случайности, вероятности. Постепенно научные взгляды на природу усложнялись: особую роль сыграли вначале успехи физики и химии, а затем, в XX веке, экологии, а также синергетики.

Современные представления о природе включают понятия о сложной системной организации, самоорганизации, идеи изменчивости, стохастичности, т. е. значительной доли вероятностных закономерностей, глубокой взаимосвязи ее элементов.

Такой подход подводит нас к рассмотрению проблемы единства мира. Сознание человека издавна стремилось найти в природе некое единство и определить, в чем его сущность. Однако в наблюдениях мы чаще фиксируем бесконечное разнообразие форм и уровней организации природы, для каждого из которых характерны специфические, отличающие его признаки, к которым добавляются и случайные черты, благодаря чему мир предстает скорее как хаотическое нагромождение. В связи с этим проблема единства мира была и остается существенной, но искали это единство в разные времена и в разных культурах по-разному.

Представление о единой первооснове и первопричине мира характерно для древней культуры, для мифологического миросозерцания. Оно было унаследовано многими философскими школами Древнего Китая, Индии и Греции. Во многих философских моделях Древней Индии единство мира выражено соединением пассивной материальной основы (пракрити) с активным деятельным духовным началом (пуруша).

В роли первоосновы часто выступали отдельные стихии, например в философии Фалеса – вода, у Гераклита – огонь, или смесь стихий; могло быть протовещество, не наделенное еще конкретными качествами (апейрон – в модели Анаксимандра), или даже нечто, не являющееся ни бытием, ни небытием (дао – в древнекитайской философии даосизма). Сложные концепции единства мира были, например, в пифагорейской школе, где системообразующим фактором выступает число (аналог ритма, меры, количественной характеристики природы), или у Демокрита, по концепции которого единым бытием выступают бесконечные по количеству и разнообразию неделимые дискретные частицы – атомы, погруженные в бесконечную пустоту – пространство в бесконечном времени.

В философии Платона единство мира состоит в том, что подлинное бытие – мир идей, вечный, неизменный и совершенный, является образцом, парадигмой для производного от него, вторичного мира природы. К созданию Космоса приложил руку и демиург (бог) – прекрасно все, созданное по мысли бога. Во многом близка неоплатоновской трактовка природы в христианстве: природа едина в своем божественном происхождении. Существенную роль в понимании единства мира играла не только первооснова, но и мировые закономерности: дао – в древнекитайской традиции – не только основа, но и «путь», «закон». В древнеиндийской традиции в мире действовал закон бесконечных перерождений – «колесо сансары», закон воздаяния за все совершенное в этом и прошлых воплощениях – «карма». В древнегреческой традиции в роли мирового закона выступала категория «логос», введенная в философии Гераклита. В религиозных трактовках также явно или неявно подразумевалось наличие управляющего миром «божественного закона». Разумеется, само понятие закона тогда трактовалось иначе, чем принято в науке, – более обобщенно и расплывчато.

Единство природы в современной науке трактуется через единство действующих в ней законов, через единство взаимодействий, определенный набор элементарных частиц, единство химического строения, клеточного строения, если речь идет о живой природе. Чрезвычайно важную роль во Вселенной играют поля различной природы, волны, колебания различных частот, несущие информацию, связывающие мир в единство.

Какое место в природе отводит человек себе? Мифологическое сознание не выделяло человека из природы, он воспринимал себя как ее неотъемлемую часть, приписывал себе природное происхождение. В христианской традиции принято рассматривать человека совершенно отдельно от природы и над ней. Некоторые современные теории также приписывают сущность человека исключительно социальным факторам, пренебрегая биологическими. Согласно этим взглядам человек рождается подобным чистому листу бумаги, и жизнь, т. е. в основном влияние социума, формирует его в дальнейшем. Такие взгляды высказаны, например, английским философом XVII века Т. Гоббсом. Согласно этим теориям истоки взглядов человека, его мировоззрения, поведения лежат исключительно в том, каково общество, какое положение в социальной структуре занимает человек. Крайне упрощенно это можно выразить фразой Л. Фейербаха: «Во дворцах мыслят не так, как в хижинах». Чтобы улучшить человека, необходимо исправить общество. Природа рассматривается лишь как источник средств к существованию, а «внутренняя природа» самого человека считается легко поддающейся корректировке воздействием социума. Таковы были взгляды французских философов – просветителей и энциклопедистов XVIII века Д. Дидро, Л. Гельвеция и др.

Противоположным можно считать взгляд на человека как на раз и навсегда сложившийся вид Homo sapiens, наделенный от природы всем необходимым для жизни, и всякое вмешательство способно только испортить человека, исказив его природу. Такие взгляды в полемике с энциклопедистами отстаивал Ж.Ж. Руссо, выступая против благотворного влияния культуры, в том числе прогресса науки и искусства, на человека.

Человек рассматривался как венец природы, ее высшее достижение, совершенство, но также и как некая аномалия, ошибка природы. Основанием для первой точки зрения кроме авторитета Библии служит представление о человеке как высшем звене эволюции биосферы, критерием которой является усложнение мозга, психики, появление абстрактного мышления, овладение почти всей территорией Земли, создание науки и техники.

Для второй же точки зрения в качестве оснований приводят, например, такой грустный факт: вся деятельность живой природы представляет антиэнтропийный процесс, т. е. процесс концентрирования, а не рассеивания энергии, в отличие от неживой природы, и только человек в процессе своей деятельности способствует росту энтропии, рассеивает энергию, накопленную биосферой Земли. Человек, обладая избыточной агрессивностью, как никакой другой вид животных уничтожает себе подобных. Вывод был сформулирован очень лаконично Ж. Ламарком более 150 лет назад: «Можно, пожалуй, сказать, что назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания» [8, с. 442].

Надо заметить, что человек, развиваясь, перестал жить в непосредственном контакте с природой. То, что им создано или испытало на себе его непосредственное воздействие, иногда именуется второй или искусственной природой, и отношения с ней складываются также непросто. Как раньше на формирование психики человека влияла окружающая его природа, так теперь не менее важным стало влияние рукотворной среды обитания: например, архитектура может как способствовать развитию ребенка, так и помешать ему (психологами установлено негативное влияние глухих бетонных коробок спальных районов, которые не только ухудшают зрение ребенка, но и обедняют его эмоциональную сферу, повышают агрессивность).

Понятие культуры (от латинского слова «обрабатывать») первоначально родилось из необходимости отделить то, что прошло обработку человеком, от естественного, природного. Позже возникло множество определений культуры, дискуссий вокруг этой категории, но нас будет интересовать тот аспект, который выражает отношение к природе.

Итак, культура связана с обработкой человеком природы и постепенным выделением себя из нее. Такой подход со временем перерос в противопоставление человека природе. Для одних отход от природы стал синонимом отхода от дикости и варварства, для других – от чистоты и естественности.

У И. Канта культура связана с развитием не природных, а трансцендентных, собственно человеческих, нравственных ценностей. У Г. Гегеля понимание культуры дается через развитие человека в сфере мысли, развитие самосознания, т. е. культура находится в сфере духовного. Иной подход предложен К. Марксом: культура – сфера не только духовного, а полного развития человека. Через деятельность, которая служит основой понимания социальной действительности, способа жизни человека, осознается роль всего, созданного человеком. В предмете воплощается (опредмечивается) и сам человек, поэтому предметы становятся и феноменами культуры, внешней формой существования культуры. При таком деятельностном подходе культура и природа представляют уже не разделение и противопоставление, а единство.

При рассмотрении современной сложной ситуации во взаимоотношениях человека и природы важно учесть представление В. Виндельбанта (1848–1915) и Г. Риккерта (1863–1936) о культуре как о мире ценностей. Но прежде чем мы к этому подойдем, необходимо проследить, как развивались отношения человека и природы на протяжении человеческой истории.

В основу деления истории развития человечества на этапы могут быть положены разные критерии, разные подходы. Рассмотрим тот, где исторические периоды выделяются сообразно основным формам деятельности человека.

Первый период – его можно назвать биогенным ввиду доминирования биологических факторов – характеризуется очень большой зависимостью человека от природы. Характер человеческой жизни и деятельности – приспособительный, адаптационный. Основные занятия – собирание плодов, кореньев, охота. Сообщества людей строятся по родо-племенному принципу, на основе кровного родства. Все это объективно и субъективно сближает человека с окружающей его природой, он ощущает себя зависимым от многих непонятных ему явлений. Его успех и подчас жизнь зависят от умения наблюдать, сопоставлять, понимать явления природы. Постепенно накапливаются знания, но развивается не только способность абстрактного мышления, но и умение удивляться, восхищаться.

Древний человек своими действиями наносил иногда и серьезный вред природе, например был источником лесных пожаров или истребил некоторые виды животных. Однако масштабы его деятельности, немногочисленность древнего человека минимизировали этот ущерб.

В культуре этого периода доминировал целостный взгляд на природу, ее культ, обожествлялись и отдельные стихии – огонь, вода и даже отдельные виды животных и растений. Дошедшие до нас ритуалы заклинаний говорят о том, что человек просил животных, на которых собирался охотиться, не считать его врагом, так как его вынуждает к охоте необходимость, т. е. этика человека распространялась и на окружающую природу. По остаткам нехитрого быта видно, что украшались и посуда, и одежда, и оружие – красота, пусть своеобразно понимаемая, уже была компонентом жизни людей. Определенного рода равновесие (гармония) с природой сопровождалось устойчиво доброжелательными отношениями людей между собой. Как считал Демокрит, «они (люди. – Прим. авт.) до познания огня вели жизнь простую, свободную от излишеств и взаимно дружелюбную, не имея ни царей, ни начальников, ни властителей, не зная ни войн, ни насилий, ни хищений и умея вести только эту свободную жизнь без излишеств и во взаимном дружелюбии. Но когда они, став изобретательнее и предусмотрительнее, открыли употребление огня, то обратились и к более горячим, т. е. более хитродерзостным, делам» [9, с. 351–352].

Но существовал ли в действительности тот идеал отношений человека с природой, который призывал возродить Ж.Ж. Руссо, называя его «естественным состоянием» ранних дней человечества? Идеал, который в конце XIX века разочарованный в европейской цивилизации П. Гоген искал на Таити: «Там, под небом без зимы, на земле чудесно плодоносной, таитянин должен только поднять руки, чтобы срывать пищу… таитяне, счастливые обитатели неведомого рая в Океании, знают только лишь сладости жизни… Таити – символ простой естественной жизни со всем его великолепием… родина свободы и красоты» [10, с. 34, 85]. Так был ли в действительности «золотой век», рай древнего человека? Отнюдь. Жизнь человека была тогда коротка, полна лишений, болезней, голода и испытаний, мораль – жестка и однозначна, культы и обряды подчас чрезмерно жестоки.

Поэтому, когда, пережив первый острый экологический кризис (неолитическую революцию), вызванный истреблением основных объектов охоты – мамонтов и гигантских оленей – и сопровождаемый резким сокращением численности людей, опасностью вымирания, человек сумел найти выход в переходе к производящему хозяйству и начал новый, второй период своих взаимоотношений с природой, – это был несомненный шаг вперед. Весь этот длительный период – с VIII–III тысячелетий до нашей эры вплоть до дня сегодняшнего можно назвать техногенным и логично разбить на два больших этапа: аграрный и промышленный – по доминирующему виду хозяйства.

На первом этапе в отношении человека к природе сочетаются большее понимание и изощренность в использовании с бережным отношением, иногда в силу необходимости, так как зависимость его от сил природы еще чрезвычайно велика. Там, где долгое время ведется оседлое хозяйство, люди хорошо знают особенности местной почвы, климата и добиваются результатов за счет понимания этих особенностей, уважения к ним (например, ежегодный праздник разлива Нила в Древнем Египте). В культуре таких народов существенную роль играют владение сложными агротехническими приемами, знание календаря, циклического характера явлений природы и т. д. Это находит глубокое отражение и в духовной культуре. Например, трепетное, тонкое отношение к природе характерно для Древнего Китая. Такой подход выражен сочетанием двух противоположных терминов: «вей» и «ву вей». Первый из них истолковывается английским исследователем Дж. Ниддамом как приложение силы и уверенность в том, что все вещи, животные и люди сделают то, что им прикажут, а второй («ву вей») означает извлечение пользы из природы вещей без вмешательства человека: «производство без владения, действие без самоутверждения, развитие без господства». По мнению Дж. Ниддама, даже когда древнее азиатское общество уступило место «бюрократическому феодализму», концепция «ву вей» не утратила силы [11]. Общество поощряло наблюдательное отношение к природе. Человек старался использовать содержащиеся в природе источники энергии, сводя до минимума свое вмешательство в природные механизмы. В религиозно-философских учениях даосизма и конфуцианства закреплены не только идеи целостности природы, но и идеалы невмешательства в общий порядок вещей, текучести, невыразимости первоосновы бытия, недеяния как благого принципа, идеалы жизни сообразно природе.

В то же время в Китае начиная со Средневековья идеалом совершенства стала считаться вещь, в которой ее природная основа так трансформирована, что внешне никак не проявляется (фарфор, больше похожий на стекло, чем на изделие из глины, или блюда китайской кухни, которые считаются удачными, если нельзя определить на вкус, из чего они приготовлены). Такое же отношение к природе сформировалось и в средневековой Европе. К сожалению, и позже, в эпоху Возрождения, природа воспринималась как нечто дикое, что необходимо преодолевать: во французских парках, например в знаменитом парке Версаля, глядя на посадки, воспринимаешь их прежде всего как искусственный орнамент или прекрасный ковер и лишь затем видишь, что в основе его живые цветы и кустарники.

Реликты бережно-нежного, «родственного» отношения к природе мы можем встретить и сейчас у некоторых народов, которые, возможно, из-за своего изолированного, «островного» положения рано осознали конечность, исчерпаемость природы. Ценности общения с естественной природой, сохранения ее культивируются, например, в современной Японии. Мы можем наблюдать их в празднике цветущей сакуры (японской вишни), когда тысячи людей в сумерки выходят в цветущие сады, тихо рассаживаются на траве и в молчании любуются волшебными бело-розовыми цветами при заходе солнца или в свете луны; в уроках восхищения Фудзиямой или в созерцании, самоуглублении человека в садах камней. Имеется в виду, что человек обогащается духовно, чувствуя свое единство с великим мировым потоком, с жизнью природы. Кстати, таковы и особенности японской кухни – минимум обработки и максимум естественности в виде и вкусе блюд. Та же идеология ценностей натуральной жизни заложена и в английском парке, где немалыми усилиями ландшафтных архитекторов и садовников создается ощущение уголка природы, не тронутого человеком. В идеале парк похож на уголок леса, и в этом его прелесть.

Особое место в истории человечества и его отношений с природой принадлежит Античности. В культуре этого периода был прорыв к гармонии: природа ставилась очень высоко, высшим ее проявлением выступает Космос как всеобъемлющее Целое, Единое, прекрасное и законосообразное.

Человек как микрокосм представляет собой некое уменьшенное подобие макрокосма, органически связан с ним через логос, пронизывающий все мироздание и как высший закон его существования (благодаря чему Космос подобен живому разумному существу), и как основа разума человека для познания Космоса. И боги Древней Греции тесно связаны с природой: они не только покровительствовали всем ее явлениям, но и появляться предпочитали в ее красивейших уголках – в лесах и рощах, у звенящих ручейков или на морском берегу. Жили они на красивейшей горе Олимп и сами были прекрасны: Зевс – громовержец, Артемида – богиня лесов и охоты, Гера – богиня вечной юности, Афродита – богиня любви и красоты, златокудрый Аполлон – покровитель искусств, грозная Афина – богиня мудрости, легкокрылый Гермес – посланец богов – все они гармоничны телом и яснолики. При этом надо заметить, что далеко не у всех народов встречается подобное открытое возвеличивание красоты – вспомним, как страшны боги многих культур Южной Америки, например ацтеков, тольтеков, или сколько уродливых созданий в пантеоне божеств Древнего Китая.

В Древней Греции красота людей и природы славили собой прекрасный Космос, так как были ему подобны. Это находило свое отражение и в архитектуре: храмы, возводимые в честь богов, вписывались в природный ландшафт, как бы вырастали из него, были полны света и воздуха, символизируя единство человека, природы и богов. Любование природой и произведениями искусства было неотъемлемой частью культуры человека Античности.

А в самом человеке ценились как его природные физические качества (сила и красота тела, в том числе обнаженного, гармонично развитого, воспринимаемого в движении), так и таланты (художника, мудреца, оратора), т. е. духовное и физическое в человеке не разрывалось, не противопоставлялось, а, напротив, находилось в единстве, целостности. Один раз в четыре года устраивали Олимпийские игры. Они были так важны, что на время их проведения прекращались даже войны. Соревновались на них не только атлеты, но и поэты, певцы. Ценны были не только спортивные достижения, но и то, что своими успехами люди прославляли Космос и богов, поэтому победители – «олимпионики» награждались лавровым венком и навечно обретали славу. Счет лет, т. е. календарь, в Древней Греции был основан на Олимпиадах, это еще раз показывает, что социальные, культурные события и природные циклы воспринимались как равнозначимые и единые. К сожалению, эта попытка пойти путем гармонического развития человека в единстве с природой не имела продолжения в дальнейшей европейской истории и культуре. Немаловажную роль в этом сыграло христианство.

Христианская религия долгие века поддерживала в человеке убеждение в том, что природа вторична, менее значима по сравнению и с Богом, и с духовным миром, и с человеком, а та часть человека, которая роднит его с природой – его физическая сущность, тело, – это лишь оковы, темница души. Сущность человека раздваивалась: только дух важен, тело же должно быть покорено, ибо изначально греховно. Такая концепция подкреплялась и искусством Средневековья: «неземные» лики святых, их застывшие позы, даже острые складки одежды – все было нарочито непохожим на людей, нежизненным, бестелесным. Так же действовала и архитектура: средневековые готические соборы всей своей громадностью, резкой устремленностью к небу, каменными «кружевами» подавляли человека, утверждали примат духа над телом, бога над природой. Но отношение к телу человека в европейской культуре еще долгие века после Средневековья оставалось сложным. Культурные «судьбы» обнаженного тела определило то обстоятельство, что «естественное» состояние человека (именно к такому значению наготы апеллируют натуристы) для культуры как системы условностей в высшей степени неестественно. Все «естественное» для нее – сырье, которое нуждается в переработке – в интерпретации. И моралисты в своем роде правы: «безнравственной» и «непристойной» нагота в культуре становится вполне неизбежно. Представляя собой «непереработанную» природу, она воспринималась агрессивной по отношению к культуре, которая по самому своему назначению от природы защищается. Соответственно и наготу как «представительницу» природы культура способна вынести только тогда, когда та нейтрализована: помещена в некие рамки [12].

Итак, преодолев свою внутреннюю природу, человек должен бороться со стихийными силами природы внешней, господствовать над ней, ибо, КЭ.К СКЭ.ЗЭ.НО в Библии, благословил Бог людей: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всякими животными, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1:28). Отсюда можно сделать вывод о высшем моральном оправдании полного и безраздельного господства человека над природой. Такая трактовка Библии позволяла человеку делить все в природе на полезное и вредное именно для человека и с этой точки зрения решать, что должно сохраняться, а что уничтожаться. Как это ни покажется странным, но такая трактовка отношения к природе дожила и до наших дней. Вот, например, что говорит один из виднейших экологов США профессор Д. Симберлов: «Я придерживаюсь взглядов, резко отличающихся от воззрений на эту проблему многих моих американских коллег. Большинство из них усвоило подход к охране природы, который я назвал бы утилитарным. Суть его состоит в том, чтобы оберегать лишь те виды животных и растений, которые приносят пользу человеку. Причем тут имеется в виду сиюминутная выгода. Я думаю, что здесь отчетливо видно влияние христианского учения, впитанного многими поколениями американцев. Если Бог создал человека как венец творения, которому служат все другие обитатели Земли, то логично сохранить жизнь лишь тем, кто полезен человеку, и уничтожить тех, кто якобы вреден» [13, с. 76].

С точки зрения экологических ценностей ситуация начала резко меняться с началом второго этапа техногенного периода – промышленного. Его начало приходится на XVI XVII века – бурное зарождение экспериментальной науки и, главное, техники, овладение искусственной энергией (вначале – паровой), резкий рост масштабов производства, изготовление материалов, не существующих в естественной природе, освоение недр Земли, интенсификация за счет применения техники сельскохозяйственного производства. Все это приводит и к резким изменениям в культуре. Современная материальная культура более всего воплотилась в технике, и она подчинила себе и жизнь, и хозяйство, и сознание современного человека. Одним из первых эту опасную тенденцию заметил Н. Бердяев, который писал, что основная космическая сила, которая меняет лицо земли и человека, обезличивает и обесчеловечивает человеческую личность и человеческое существование, – это техника, настоящее чудо нашего времени. Человек, который перестал быть образом и подобием Божиим, превращается в наше время в образ и подобие машины [14].

Изменяются цели, ценности человека, стиль его мышления. Резко возрастают его потребности, объем знаний, меняется его отношение к себе и к природе. И хотя в более консервативном, традиционном укладе жизни прежних веков человек считал себя выше природы, но в этой иерархии было и сдерживающее начало: ответственность перед Богом за то, что передано в управление человеку. Согласно Библии: «И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его» (Быт. 2:15).

Потреблять, но не злоупотреблять – так можно коротко выразить эту концепцию экологических ценностей, в ней отношение к природе этически окрашено.

Принципиально иная концепция складывалась на втором этапе техногенного периода, при развитии капиталистического хозяйства. Она исходит из представления природы исключительно как объекта для удовлетворения потребностей человека: природа не храм, а мастерская. При такой установке исключается какой-либо этический аспект в отношении человека к природе или даже сводится к прагматическому. В связи с этим профессор Г.Т. Миллер из пресвитерианского колледжа Святого Андрея пишет, что установка большинства наций может быть представлена восемью убеждениями:

Человек есть источник всех ценностей (антропоцентризм).

Природа существует для нашего использования.

Наши первые цели – производство и потребление материальных благ.

Материальные и энергетические ресурсы безграничны, потому что человеческая изобретательность всегда их обеспечит.

Производство и распределение благ должно возрастать, потому что каждый имеет право жить по определенному жизненному стандарту.

Нам нет необходимости адаптироваться к природной среде, потому что мы сами можем приспосабливать ее для удовлетворения наших потребностей посредством науки и техники.

Главная функция общества – помощь индивидам и корпорациям в освоении окружающей среды для увеличения богатства и власти.

Идеалом личности является самодеятельный индивид, который действует для своей пользы, избегая неприятностей [15, с. 29–30].

В России XIX века подобные тенденции проявлялись слабее, чем на Западе, однако они связывались с возникшей у части общества тягой к нигилизму – отрицанию всех прежних моральных ценностей, часто – с безверием – воинственным атеизмом, с потребностью разрушения и пренебрежением ко всему устойчиво-консервативному, в том числе и к природе. С тревогой и болью показан подобный тип человека, оторвавшего себя от корней, И. Тургеневым в образе Базарова из романа «Отцы и дети». Позже прагматики будут, смеясь, вырубать «вишневые сады» и вести хозяйство в уверенности, что взять от природы как можно больше и любой ценой – задача человека.

Культура, в которой доминируют подобные установки по отношению к природе, не имеет потребности в формировании представления об окружающей среде как системе, нуждающейся в сохранении. Быстро возрастающий объем сведений о природе имеет лишь экономико-практическое значение. Естественно предположить, что в такой культуре неизбежно должен углубляться кризис в отношениях человека с природой. В действительности это предположение полностью оправдывается.

Мышление (в том числе научное) современного человека имеет явный уклон в сторону инженерного, антиэкологического стиля. Такой стиль чрезвычайно помогает при изучении отдельных объектов, особенно неживой природы, но не позволяет осознать неповторимость всего живого, уникальность каждого события и системный характер природы. Такое мышление сложилось в науке и обнаруживает свою недостаточность в современной фазе отношений человека с природой.

В рассмотренной нами периодизации должен существовать третий период – ноогенный (разумно-системно-преобразовательный), получивший свое название от понятия ноосферы, введенного Тейяром де Шарденом (1881–1955) и В.И. Вернадским.

XX век, особенно вторая его половина, характеризуется обострением многих перечисленных выше проблем взаимодействия человека с природной средой и появлением качественно новых аспектов этого взаимодействия.

Сущность этого обострения отчасти связана с переходом количественных изменений в качественные. Именно в XX веке экспоненциальный рост антропогенного давления общества на природу Земли привел не только к возникновению и обострению локальных и региональных (как в прошлом) экологических проблем, но и к тревожным качественным проявлениям различных аспектов глобального экологического кризиса. Рост потребления материальных и энергетических ресурсов в связи с количественным и качественным ростом потребностей человека и беспрецедентным в истории цивилизации демографическим взрывом вызвал усиление давления человека на природу и привел к глобальной нехватке целого ряда необходимых ресурсов, качественному изменению физико-химических параметров среды, в первую очередь вследствие загрязнения.

Если раньше у природы Земли было достаточно «сил» для нейтрализации последствий действий человека и деградация экологических систем проявлялась лишь на локальном, реже – на региональном уровне, то со второй половины XX века самовосстановительный потенциал биосферы Земли, обеспечивающий относительное постоянство характеристик природной среды как условие жизни, уже не в силах компенсировать разрушительные действия человека. Причина подобных действий – сложившиеся в материальной и духовной культуре установки общества потребления, приведенные выше в систематизированном изложении Г.Т. Миллера.

Начиная с 60-х годов XX века, лавинообразно нарастая и по количеству, и по глубине и широте охватываемых явлений, множатся сценарии будущего человечества и природы Земли, совершенствуется глобальное моделирование демографических, энергетических, сырьевых, экологических, экономических, климатических и других процессов и явлений.

В начале 70-х годов XX века около ста видных европейских ученых создали международное общественное объединение, названное Римским клубом, поставившее целью изучение глобальных процессов взаимодействия человека и природы, рассмотрение перспектив такого взаимодействия.

Начиная с первых алармистских, т. е. призванных вызвать тревогу в обществе, докладов Римского клуба постепенно углубляются методологическая база и математический аппарат глобальных прогнозов. Необходимость корректировки экономических императивов для обеспечения «стратегии выживания» человечества является причиной, побуждающей руководство развитых стран и крупнейших межнациональных компаний поощрять проведение этих исследований [16].

Другая, пожалуй, более мощная и менее зависимая от политико-экономической конъюнктуры причина – постоянный рост интереса самых широких слоев населения, прежде всего в индустриально развитых странах, к проблемам охраны природы, сохранения или восстановления благоприятных условий существования.

Все это приводит к активному внедрению экологических понятий в материальную и духовную культуру современного человека, к экологизации сознания и становлению экологического мировоззрения. Можно увидеть элементы этого глобального экологического «проникновения» в целом ряде позиций:

Интенсивное развитие научных исследований по широкому спектру проблем взаимодействия человека и природы.

Развитие природоохранного законодательства отдельных стран.

Международное сотрудничество в этой области: создание и развитие международных экологических правительственных и общественных организаций, выработка и принятие соответствующих международных соглашений, контроль над их исполнением.

Расширенное внедрение природоохранных и ресурсосберегающих технологий, все более совершенных средств и систем очистки.

Расширение экологической тематики в сообщениях средств массовой информации.

Все более пристальное внимание к теме человека и природы со стороны деятелей культуры.

Таким образом, осознание опасности углубления глобального экологического кризиса, поиск путей его решения через моделирование сложнейших процессов социально-эколого-экономического развития неизбежно приводят человека к своеобразной переоценке ценностей, к смещению приоритетов в установках: от антропоцентризма – к культуре на основе единства мира.

Народная мудрость гласит: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». История нашей цивилизации удивительным образом подтверждает это. Человеку нужно было безудержным ростом потребления довести родную планету до глобального экологического кризиса, до крайнего обострения энергетических, сырьевых и экономических проблем, упасть в XX веке в ад двух мировых войн и успешно подготовить третью – уже последнюю (модель «ядерной зимы» с неизбежностью это показывает), чтобы, осознав все это и призвав на помощь разум, на этом рубеже – на «лезвии бритвы» истории – задуматься, куда он идет и как жить дальше.

Попытки найти ответы на эти вопросы с помощью нового понимания целостности, единства мира как условия, необходимого для будущего развития, были предприняты в работах ряда исследователей уже в конце XIX – начале XX века. Позже, в 60-е годы XX века, это направление в науке и культуре получило образное название – русский космизм.

Одним из первых философов этого направления можно назвать Н.Ф. Федорова, который своеобразно представлял отношения человека и природы: «Кто наш общий враг, единый, везде и всегда присущий, в нас и вне нас живущий, но тем не менее враг лишь временный?

Этот враг – природа. Она – сила, пока мы бессильны, пока мы не стали ее волей. Сила эта слепа, пока мы неразумны, пока мы не составляем ее разума… Природа нам враг временный, а друг вечный потому, что нет вражды вечной, а устранение временной есть наша задача, задача существ, наделенных чувством и разумом.

Природа в нас начинает не только сознавать себя, но и управлять собою; в нас она достигает совершенства, или такого состояния, достигнув которого, она уже ничего разрушать не будет, а все, в эпоху слепоты разрушенное, воскресит» [17, с. 521–522].

Такое представление о бесконечных возможностях природы в союзе с разумом человека сближает его идеи с выводами гениального русского ученого и философа В.И. Вернадского.

В начале XX века В. Вернадский, к тому времени уже известный ученый-геолог, приходит к выводу о важности изучения химических процессов, происходящих в недрах земли, для адекватного понимания ее геологического строения. С этой идеи начались исследования в рамках новой науки – геохимии. Постепенно В. Вернадскому становится все более ясно, какую важную роль в формировании нынешнего состояния земли (ее осадочных пород, полезных ископаемых, климата и даже состава атмосферы) играет жизнь. Как выражается сам В. Вернадский, «живое вещество планеты» становится все более мощным геологическим фактором. Душным июлем 1917 года им были сформулированы первые положения нового учения, новой науки – биогеохимии. Исследования привели В. Вернадского к обоснованию идеи направленной, так называемой «восходящей эволюции» земной природы, в ходе которой разум появляется как закономерное явление все большего усложнения психики и увеличения ее роли в жизни животных. В 1922–1926 годах в Париже, где он читал лекции в Сорбонне, он услышал от Э. Леруа и Т. де Шардена понравившийся ему термин «ноосфера» (от греч. «ноос» – разум) в значении некоего особого идеального «мыслящего» слоя, образовавшегося над Землей.

В. Вернадский придает иной смысл этой категории: ноосфера как этап эволюции биосферы, в котором разум будет системообразующим фактором, так как к тому времени не только живую, но и разумную часть природы он считает растущей геологической силой. Наряду с продолжением конкретных научных исследований В. Вернадский и в 30-е годы продолжает философское рассмотрение проблем эволюции жизни на Земле, ее связи с космическими влияниями, рассматривает проблему времени: выдвигает идею качественного отличия биологического времени от физико-механического, размышляет о сложных закономерностях в развитии науки, «о научной мысли как планетарном явлении». Однако все эти его мысли были не востребованы в сталинское время и увидели свет впервые лишь в 60—70-е годы.

В. Вернадский продолжает свои размышления, и после обоснования идеи о том, что планета Земля есть одновременно продукт космической эволюции и эволюции биосферы, он в 1944 году, незадолго до кончины, пишет статью «Несколько слов о ноосфере»: «Человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом, становится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества как единого целого.

Это новое состояние биосферы, к которому мы, не замечая этого, приближаемся, и есть "ноосфера".

Ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете» [18, с. 503–512]. Итак, в ноосфере вместо стихийного бессистемного движения человек выступает в единой системе с природой, ибо своим разумом постиг ее законы.

А какова природа этих законов? Много размышляли над данной проблемой великие русские космисты К.Э. Циолковский и А.Л. Чижевский.

О К. Циолковском мы больше слышали как о разработчике теории космических полетов и ракетных двигателей. Однако сам он эти расчеты считал прикладной частью своих исследований. В его жизни важную роль сыграла долгая беседа с Н. Федоровым, после которой он укрепился в своих идеях о глубинных связях всей природы: все ее элементы универсальны, это некие «атомы», которые, существуя вечно, участвуют в космической эволюции: попадая в живые объекты, «живут, ощущают» – это его теория «монизма Вселенной». В ходе космической эволюции несовершенные, косные виды материи постепенно уступают место более совершенным. Определенное место в космической иерархии занимает и человек – он отнюдь не венец природы, но, возможно, способен к совершенствованию.

Человек только первые шаги своей истории делает по Земле, считал К.Э. Циолковский; будучи порождением Вселенной, свою дальнейшую деятельность он должен развернуть именно в Космосе. Осваивая его, удаляясь от Земли все дальше, строя космические поселения, человек, однако, уже с первых шагов должен соответствовать этой великой задаче морально, должен совершенствоваться вместе с ростом своего технического могущества. И тогда через многие миллионы лет люди, может быть, в прямом смысле слова станут лучезарными, превратившись в сгусток «лучистой энергии» [19].

Мы можем заметить, как важна в культуре преемственность идей и личная связь незаурядных личностей – носителей этих идей: Н. Федоров помог К. Циолковскому в формировании его целостного взгляда на природу Вселенной, а много позже, в 1913 году, К. Циолковский встретился с юным А. Чижевским, для которого и эта встреча, и их долгая беседа стали важным фактором в определении вектора собственных исследований.

А. Чижевский был необыкновенно разносторонне одаренным человеком: он талантливо играл на рояле, писал прекрасные стихи, был хорошим художником, высшее образование получил параллельно на нескольких факультетах, в том числе физическом, историческом, медицинском. Не случайно на Международном научном конгрессе 1939 года его назвали «русским Леонардо», имея в виду сходство с универсальным талантом Леонардо да Винчи. Однако еще на первых курсах он нашел ту тему, которую впоследствии всегда считал главной в своей жизни: влияние Космоса на жизнь Земли. А. Чижевский с детства реагировал на вспышки солнечной активности и в шутку называл себя «солнцепоклонником», а всерьез он поставил задачу разобраться, как космические ритмы, в особенности циклы активности Солнца, влияют на биологические и социальные процессы на Земле.

В своей докторской диссертации 1918 года «Исследование периодичности всемирно-исторического процесса» и в книге 1924 года «Физические факторы исторического процесса» [20] Чижевский, опираясь на глубокое изучение статистики, старые хроники, летописи, исторические и медицинские сочинения, показал, что большинство – 60 % – массовых движений (восстаний, войн, эпидемий) происходит в годы максимальной активности Солнца, тогда как в годы минимальной активности – только 5 %. Тема требовала дальнейшей разработки – человек тесно связан с Космосом и, не зная космических законов, не учитывая их, действует и против природы, и против себя самого.

Однако руководству страны в то время совершенно не нравилась мысль о том, что социальная активность масс может зависеть не от партии и ее вождей, а от какого-то Солнца. А. Чижевский был вынужден заняться другими темами. Он открыл связь состояния здоровья людей с наличием отрицательных ионов в атмосфере, нашел способ ионизации воздуха – «аэрации» и изобрел прибор для этого, хорошо известный в настоящее время под названием «люстра Чижевского». Даже в сталинских лагерях, где Чижевский провел более восьми лет, он не прекращал научные изыскания, результатом которых явилась работа «Структурный анализ динамической формулы крови». И в этой работе, и в целом в своем понимании человека как сложной системы, подлежащей исследованию, он намного опередил время. Не оставлял он и размышлений о связи земной жизни с Космосом: «…живая клетка представляет собой результат космического, солярного и теллурического воздействия и является тем объектом, который был создан напряжением творческих способностей всей Вселенной» [21].

Понимание своей глубокой связи с Космосом требует от человека выработки новой системы ценностей и новых космических оснований этики. Над этим работали Е.И. и Н.К. Рерих. Н. Рерих известен как художник своими неповторимыми и проникновенными полотнами, на которых оживает и русский Север, и русская история, и загадочный мир Тибета, Гималаев. Однако во время своих многочисленных путешествий Н. Рерих и его супруга Е. Рерих также много размышляли над необходимостью синтеза самостоятельности, активности человека Запада и мудрости, созерцательности человека Востока, знаний и интуиции для определения места человека на Земле и в Космосе. Они также приходят к выводу о том, что человек обладает колоссальным невостребованным богатством – психической энергией. Овладев ею, он откроет новые горизонты для созидания добра, для соединения людей на пути к свету [22], [23].

И новые поколения ученых продолжали развивать традиции русского космизма. Хотелось бы обратить внимание на два взаимосвязанных аспекта в творчестве замечательного русского палеонтолога и писателя И.А. Ефремова: необходимость становления целостного, совершенного человека, соответствующего Космосу, и роль красоты для Вселенной и человека. Еще в 30-е годы, будучи молодым талантливым доктором наук, одним из выдающихся палеонтологов мира, он пришел к выводу: для целостного видения мира важна «тафономия» – новая наука, представляющая единство геологии и палеонтологии. В конце 40-х годов он возглавил две экспедиции в Монголию, давшие уникальную информацию не только о геологических отложениях, но и о гигантских кладбищах некогда живших там динозавров. Эти данные подтверждали мысли И. Ефремова о необходимости совместных – геологических и палеонтологических – исследований. Однако в ортодоксальной науке того времени он не встретил понимания.

Интересно отметить, что в настоящее время выдающийся американский ученый М. Гелл-Ман, получивший Нобелевскую премию за открытие кварков, упорядочившее представления о микромире, возглавляет созданный им Институт исследования сложных феноменов. Девизом института стала фраза «новый синтез», задачей – поддержка теорий, обобщающих факты, собранные учеными разных специальностей, создание теорий на стыке наук, например биологии, палеонтологии и геологии.

В своем творчестве И.А. Ефремов как писатель пытался создать целостный образ мира, построенного по единым законам красоты и гармонии, и определить место человека-творца в этом мире [24]. Возможно, потому, что современный мир совсем не таков, действие писатель переносит в очень отдаленное будущее. Человек в творчестве И.А. Ефремова показан во всей полноте чувств и способностей, овладевшим своей психической энергией, познающим законы Вселенной и пути к полноценной, гармоничной жизни (таков Дар Ветер – герой «Туманности Андромеды», таков и Гирин – герой «Лезвия бритвы»). Если человек будет жить и дальше так, как сейчас, будучи лишь придатком к машине, товаром, то он не вырвется из двойного кольца «Инферно» (ада): с одной стороны, биологическая конечность жизни и страдания из-за этого, с другой – социальная предопределенность неравенства, несправедливости и невозможности что-либо изменить, что ведет к повышенной, зачастую немотивированной и безадресной агрессивности или полной апатии и депрессии (таков страшный мир в романе «Час быка»).

Итак, первый аспект – важность духовно и физически целостного человека, соответствующего целостности Вселенной. Такой человек не разрушает природу, ощущая ее как величайшую ценность, не позволяет собой манипулировать во имя корыстных интересов правителей, испытывает интерес и уважение к людям.

Второй аспект касается роли красоты в эволюции Вселенной и человека. «Красота» понимается И.А. Ефремовым не как категория, выражающая лишь субъективное человеческое восприятие, а как важнейшая общекосмическая категория – как правильная линия в единстве и борьбе противоположностей в развитии природы. В романах «Лезвие бритвы», «Таис Афинская» показана могучая сила красоты, необходимой для гармонии человека и Космоса и, к сожалению, недооцененной, искаженно понимаемой в истории и современном человеческом обществе. Проводится идея «гомонойи» – равенства всех людей в разуме, слышится также гимн искусству, женщине, эросу.

Чувства единения людей в разуме, восхищения красотой мира и человека должны помочь разрешить серьезнейшие противоречия и стать основой культуры.

Не только в науке и философии, но и в искусстве звучат «космические мотивы». Особенно ярко эти тенденции проявляются в музыке А. Скрябина, живописи М. Нестерова, Н. Рериха, в поэзии М. Лермонтова, М. Волошина. Художническим прозрением чувствуют они глубинную связь человека, Земли и Космоса, одушевленность всей природы и вытекающее из этого отношение человека к Космосу, к природе как к высшей ценности, к образцу, задающему ритм и смысл жизни человека, направленность культуры. Без развития этой мощной струи в культуре трудно представить себе благоприятное будущее человечества.

В своей последней книге Н. Моисеев показывает, что, не усвоив представление о природе как системе, не включившись со своей деятельностью в эту систему, в «коэволюцию» с природой, человечество вообще имеет мало шансов на выживание [25]. Замечательный математик, физик и философ Н. Моисеев долгие годы возглавлял группу по системному исследованию биосферы Земли. Он понял, как важно глобальное моделирование природных и социальных процессов, происходящих на Земле, для принятия адекватных решений, для сохранения жизни. Именно под его руководством была создана модель «ядерной зимы», наглядно показавшая неизбежную гибель почти всего живого на Земле после «ограниченной» ядерной войны – и это во многом отрезвило политиков, способствовало переходу к разоружению. Ресурс стихийного развития человек исчерпал, доказывает Н. Моисеев, и должен научиться мыслить и действовать в согласии с космическими законами – системно и глобально [26].

Выводы, которые можно сделать из рассмотренного материала, следующие:

1. В современной культуре все большую роль играют и должны играть в дальнейшем экологические ценности, т. е. представление о природе как об одной из высших ценностей в жизни человека.

2. Необходимо всячески воспитывать, укреплять и развивать в человеке экологическое мировоззрение – представление о целостности, ценности, неповторимости природных систем и необходимости их защиты, недопустимости бездумного хищнического их истребления, эксплуатации. Например, необходимость экологической экспертизы любых проектов является регулятором деятельности человека, согласованием ее с законами природы.

3. Человек современной культуры должен ощущать себя частью природы не только во внешнем, но и во внутреннем мире, воспитывая в себе культуру тела, культуру чувств.

4. Создание условий для развития в каждом человеке экологического мировоззрения, эффективное обеспечение экономического развития общества без разрушения среды обитания – одна из важнейших задач культурного государства. Задача эта реализуется широким комплексом юридических, экономических мер, развитием и углублением соответствующих научных исследований, активным внедрением природоохранных установок и тематики во все виды искусства и художественной деятельности, развитием системы непрерывного экологического образования.

1. Евсюков В.В. Мифы о мироздании. М., 1986.

2. Мифы народов мира.: В 2 т. М., 1987.

3. Космические легенды Востока. М., 1991.

4. Маковельский А.О. Досократики. Т. 1. Казань, 1914.

5. Новиков ИД. Эволюция Вселенной. М., 1990.

6. Линде АД. Физика элементарных частиц и инфляционная космология. М., 1990.

7. Хокинг С. От Большого взрыва до «черных дыр». М., 1990.

8. Ламарк Ж. Аналитическая система положительных знаний человека // Ж. Ламарк. Избранные произведения. Т. 2. М., 1959.

9. Лурье С.Я. Демокрит. Л., 1990.

10. Гоген П. Письма Ноа Ноа // Прежде и потом. Л., 1972.

11. Беллер Г.А. Экзамен разума. М., 1988.

12. Балла О. Обнаженное тело в культурных пространствах // Знание – сила. 2004. № 3.

13. Семенова Н. Возмутители спокойствия: экология в США // Знание – сила. 1989. № 2.

14. Бердяев НА. Человек и машина // Вопросы философии. 1989. № 2.

15. Системная концепция информационных процессов: Сб. трудов ВНИИСИ. Вып. 3. М., 1988.

16. Печчеи А. Человеческие качества. М., 1980.

17. Федоров Н.Ф. Философия общего дела // Соч. Т. 2. М., 1982.

18. Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М., 1988.

19. Циолковский К.Э. Причина Космоса. М., 1991.

20. Чижевский АЛ. Физические факторы исторического процесса. Пушкино, 1990.

21. Чижевский АЛ. Теория космических эр // Ф.И. Гиренок. Русские космисты. Знание. Сер. Философия и жизнь. 1990. № 2.

22. Рерих Н.К. О вечном. М., 1991.

23. Живая этика. Избранное. М., 1992.

24. Ефремов И.А. Соч.: В 3 т. М., 1974.

25. Моисеев Н.Н. Быть или не быть… человечеству? М., 1999.

26. Моисеев Н.Н. Человек и ноосфера. М., 1990.

27. Русский космизм. М., 1993.

1. Понятия природы, культуры, их отношения друг к другу.

2. Проблема единства мира в науке и культуре.

3. Взаимодействие человека и природы. Осмысление человеком своего отношения к природе.

4. Роль природы в духовной жизни человека.

5. Экологическое мышление. Русский космизм и его роль в формировании нового отношения к системе «человек – природа».

1. Идеи «восходящей эволюции» и ноосферы в творчестве В.И. Вернадского.

2. Человек, Земля и Космос в работах К.Э. Циолковского.

3. Влияние Космоса на жизнь и историю человечества в трудах А.Л. Чижевского.

4. Исторические этапы взаимодействия человека и природы.

5. Космические основы человеческой этики в трудах Н.К. и Е.И. Рерих.

Человек, несомненно, сотворен для того, чтобы думать: в этом и главное его достоинство, и главное дело жизни, а главный долг в том, чтобы думать пристойно. И начать ему следует с размышлений о себе самом, о своем создателе и о своем конце.

(Блез Паскаль)

Но в чем же заключается сущность человека, сознаваемая им? Каковы отличительные признаки истинно человеческого в человеке? Разум, воля и сердце. Совершенный человек обладает силой мышления, силой воли и силой чувства. Сила мышления есть свет познания, сила воли – энергия характера, сила чувства – любовь. Разум, любовь и сила воли – это совершенства. В воле, мышлении и чувстве заключается высшая, абсолютная сущность человека как такового и цель его существования. Человек существует, чтобы познавать, любить и хотеть.

(Людвиг Фейербах)

Проявления жизни и деятельности человека настолько многообразны, что созданный им мир кажется бескрайним, как космические дали. Но только на первый взгляд. Человек, появившись на Земле, сразу ограничил собственную жизнь множеством реальных смыслов. Переживание и познание созданного жизненного пространства человечество обрело в конкретной форме – культуре. Культурное взаимодействие человека с действительностью нашло свое отражение в его верованиях, убеждениях, вкусах, поведении, быту, привычках, знаниях, научных теориях, художественных образах. Культура стала нормой и способом жизни человека. Как творец культуры, ее продукт и носитель человек «запустил» механизм накопления и передачи от поколения к поколению опыта, знаний и системы ценностей. При этом интерес человека к самому себе оказался, пожалуй, самым главным, так как понимание человека есть необходимое условие постижения культуры, а значит, и жизни.

История мировой общественной мысли свидетельствует о неизбывной притягательности тайны человеческой сущности. Попытки определить сущность человека, как правило, были связаны с поисками того специфического качества, которое отличило его от других живых существ и сделало собственно человеком. В недрах древнеегипетской, древнеиндийской, древнекитайской, древнегреческой культур антропологическая проблематика не выделялась из общих представлений о бытии. Наиболее определенно вопрос о человеческой сущности звучал в философских трактатах того времени, облекаясь по большей части в религиозную форму – учение о душе.

Противопоставление души и тела стремился преодолеть в своих взглядах древнегреческий философ Аристотель (384–322 до н. э.), создавший учение о единстве «материи» (тела человека) и «формы» (его души). Основным элементом души, по Аристотелю, в отличие от «растительной» и «животной» ее частей, является ум – бог и «высшая форма», к которой стремится все сущее. Человек есть вершина мировой иерархии. Он внутренне связан с природой и противостоит ей как обладающее душой «социальное животное». Античное знание о человеке получило развитие в Средневековье, в эпоху Возрождения и в Новое время.

В Средневековье представления об уникальности личности и о духовной общности человечества воплотились в христианской философии, прежде всего в трудах Августина Блаженного (354 430) и Фомы Аквинского (1225 1274). Если Августин считал душу независимой от тела, то Фома Аквинский рождение феномена человека выводил из единства бытия его души и тела. Но в душе Фома Аквинский видел самую высокую функцию – интеллектуальную, так как именно наличие у человека души позволяет ему одновременно чувствовать и мыслить.

В эпоху Возрождения сущность человека выводилась уже не из сакральности мира, а из реальных условий жизни человека и его органической связи со Вселенной. Человек все чаще рассматривался исследователями как «микрокосм», «человеческий бог» (humanus deus) и «великое чудо».

Антропологические концепции Нового времени – учения Р. Декарта (1596–1650), Т. Гоббса (1588–1679) и Б. Спинозы (1632–1677) – обнаруживали сущность человека в его способности быть «мыслящей субстанцией» (res cogitans), но и не отрицали при этом связи мышления с природными качествами человека. «Я мыслю, следовательно, я существую» («Cogito ergo sum»), – утверждал математик и естествоиспытатель Р. Декарт. Однако соединение в концепциях этих авторов рационального и натуралистического подхода, несмотря на ряд сделанных открытий (представление Декарта о рефлексах), не позволило им научно решить проблему происхождения и целостности человеческой природы. Поиски сущности человека в его телесности приобрели (например, у Гоббса) предельно механистические формы.

Натуралистическая позиция в трактовке сущности человека получила в дальнейшем свое обоснование в трудах французских просветителей XVIII Ж. Ламетри (1709–1751), Д. Дидро (1713–1784), П.А. Гольбаха (1715–1771), К.А. Гельвеция (1723–1789) и др. Идея «естественного человека» и «нормального общества», основанного на «началах природы», проходит через их произведения, создавая новый облик человека. Суть его формирует собственная «естественная организация» (чувства и результат их «правильного сравнения» – ум), а также искусственные факторы (воспитание, образование, политика), возникающие в условиях общественной жизни человека. Физическая чувствительность, память и интерес к комбинированию получаемых ощущений составили, как отмечал К.А. Гельвеций в своих трудах «Об уме» (1758) и «О человеке» (1770), творческое начало личности.

Эпоха Просвещения завершилась задолго до наступления нового столетия, а век XIX вошел в историю как время революционных, национально-освободительных и военных потрясений. Они преобразили мир и Европу: возникли новые государства, центры политического влияния и буржуазное общество. Интенсивные изменения в экономике и технике ускорили темп жизни обывателя, укрепили его уверенность во всемогуществе прогресса. Культуру того времени формировали вкусы нового социального слоя – буржуазии. Все жанры искусства, литература, философия бурно реагировали на перемены, происходившие в жизни. Проблематику философских учений, например, определяли теперь вопросы диалектики и отношения мышления к бытию, духовности человека и культуры. Центром философской мысли к середине XIX века была уже не Франция, а Германия, где сложилась немецкая классическая философия, давшая миру принципиально новые представления о человеке.

Основоположник немецкой классической философии Иммануил Кант (1724–1804) сформулировал мысль о необходимости исторического подхода к изучению человека и его основной ценности – культуры. Поиски конечной цели бытия природы и личности привели ученого к утверждению о двойственности человеческой натуры. Человек, по Канту, является биологическим существом. Но в то же время он обладает разумом и волей, которые дают ему возможность создавать нравственное пространство свободы и абсолютных ценностей. Высшей и придающей смысл жизни человека целью является культура, а «не его собственное счастье на земле и не его способность быть главным орудием для достижения порядка и согласия в лишенной разума природе» [1, с. 464].

Кант полагает, что культура существует в виде «культуры умения» и «культуры воспитания» (дисциплины). Первая есть главное условие для «достижения целей вообще», а вторая освобождает волю человеческую от «деспотизма вожделений, которые делают нас прикованными к тем или иным природным вещам, неспособными самим сделать выбор» [1, с. 465]. Условием формирования «культуры умения» является наличие неравенства среди людей – в их положении, в удовлетворении желаний и стремлений. По мнению Канта, наличие неравенства вообще, а тем более социального, ведет к общественным потрясениям. Поэтому наиболее совершенным является то гражданское общество, в котором отношения между людьми регулируются законом и правом каждой личности на развитие своих природных задатков. «Культуру воспитания» формируют не просто знания и умения человека в области искусств и наук. Такого рода знания делают его всего лишь цивилизованным, а вот культурным его делает знание законов морали. Культура для Канта – способность человека подняться от животного и чувственного состояния к высоконравственному существованию, повинуясь внутреннему повелению к добру.

Мораль, по Канту, – это сфера человеческого духа, поэтому культура обретает себя исключительно в сфере свободы. Культурным будет тот человек, который способен ставить перед собой цели и делать свободный выбор. Истинное предназначение человека и его счастье, по мнению философа, состоят не в получении личной выгоды, а в обретении самого себя как нравственного существа.

Проблема человека составила важную часть учения представителя немецкой идеалистической школы Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770–1831). Представление этого ученого о человеке основывается на идее Абсолюта, или мирового духа, использующего индивидов для достижения высшего единства саморазвивающихся идей, которые в поступательном, восходящем движении порождают всю действительность. Саморазвитие абсолютной идеи конкретизируется в мире человеческой культуры и истории. Человек, погружаясь в тот или иной культурный и исторический поток, перестает быть единичным существом и становится носителем целого.

Для становления человека и его культуры Гегель утверждает великую значимость образования. Но и образованный человек оказывается лишь частным проявлением чуждого ему объективного процесса развития культуры, истории и прогресса. Культура обладает абсолютной ценностью, поскольку выявляет «всеобщность мышления», а всеобщее в конечном счете подавляет свободу отдельного человека. У человека остается индивидуальное – расовые различия и национальный характер, формирующиеся под влиянием природных (климат, ландшафт) и социокультурных (тип религии, система моральных и правовых норм, государственный строй) факторов [2, с. 232–237].

В европейской общественной мысли 30—40-х годов XIX столетия интерес к проблемам «живого» человеческого бытия нашел свое воплощение в учениях С. Кьеркегора и Л. Фейербаха. Датский теолог и писатель Серен Кьеркегор (1813–1855) гегелевской теории противопоставил учение о конкретном существовании, или «экзистенции» (existential), человека в мире его собственных религиозно-этических переживаний. Для немецкого философа Людвига Фейербаха (1804–1872) человек есть «высшее существо природы», и поэтому развитие общественных отношений обусловлено физиологией, например противоположностью мужского и женского начал. Несмотря на научную новизну этих теорий, Фейербаху и Кьеркегору все же не удалось выявить сущность человека.

В XIX веке сущность человека, как и прежде, оставалась абстрактной, и это требовало смены методологии исследования данной проблемы. Карл Маркс и Фридрих Энгельс создали, по сути, новую онтологию, в центре которой оказалось учение о мире не как объекте познания, а как о результате практической деятельности людей.

В марксизме человек – это природное существо особого рода, уникальность и отличие от животных которому придала его способность к разнообразной деятельности. В данной теории общественная практика человека понимается как процесс его взаимодействия с природой и социумом. Той сферой, в которой реализуются и развиваются присущие только человеку черты, является производственная деятельность. Если животное только собирает, отмечает Энгельс в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884), то человек производит средства производства, которые необходимы ему для удовлетворения собственных потребностей. На первый взгляд животные тоже способны к созданию определенных продуктов. Например, пчелы строят соты. Но при этом их поведение инстинктивно. Человеческое творчество, напротив, является результатом реализации конкретных жизненных целей, социального и исторического опыта. По мере решения задачи сохранения самого себя как вида человек начинает производить то, что превращает его в общественное и культурное существо. Поэтому труд, по Марксу, является не только необходимым «условием существования людей» и средством жизни, но также формой самоутверждения человека. Энгельс в работе «Диалектика природы» (1894) подчеркивал: «Труд есть первое и основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать – труд создал самого человека» [3, с. 188].

Марксисты говорили о двух видах труда – физическом и умственном. По мере исторического развития умственный труд доминирует. Разделение труда на две составляющие свидетельствует о разрыве связи между духовным и материальным производством. Отличия приобретают также сам труд, предмет труда и средства труда. Основным видом деятельности в сфере духовного производства становится умственный труд, а в сфере материального производства – физический. Если предметом труда в сфере духовного производства является сам человек, то предметом труда в рамках материального производства выступают живая и неживая природа, а также созданные людьми вещи. При этом труд выступает как общественное отношение к природе и, следовательно, общественный характер человека включается в понимание его сущности. Только в определенных исторических условиях и общественных образованиях (а не в неких чертах, которых нет у животных) проявляется сущность человека. Этот подход открыл возможность целостного анализа человека в контексте не только природных, но и социально-культурных связей. Поэтому в марксизме человек предстает не только как природное существо, но и как социокультурный феномен, существующий в совершенно специфическом пространстве человеческого труда – обществе и культуре.

Классики марксизма раскрыли взаимосвязь человека и культуры, расширив предыдущее представление о культуре как о результате деятельности людей и их сознания до «производства материальной жизни». По их мнению, культура создается не только производителями духовных и материальных ценностей, но и их потребителями. В процессе создания ценностей культуры происходит отчуждение человека от результатов своего труда, от общества и самого себя. В культуре фиксируется свойство человека создавать все богатство отношений с другими людьми. Производя предметы культуры как средство связи между людьми, человек обнаруживает собственную индивидуальность и причастность к историческому времени, в котором он живет и действует. Труд видоизменяет не только условия существования человека, но и его собственные силы и отношения. Поэтому культуру марксизм рассматривает как область формирования и развития личности, как процесс человека – творчества [4, с. 200–213].

Обобщив достижения европейской философской мысли, марксизм завершил огромный исторический этап осмысления взаимосвязи человека, социума, культуры и определил направление дальнейшего изучения этой проблемы. Очевидно, поэтому марксизм оказался живуч и популярен как в нашей стране (даже перестав быть государственной идеологией), так и в других станах мира.

Антропологические идеи XX века произрастали из общественных перемен на стыке столетий, связанных с мировыми войнами, образованием системы социализма, значительными научно-техническими открытиями; вступлением многих стран в постиндустриальную стадию развития, господством массовой культуры и появлением нового типа человека – с усредненным сознанием и поведением. На фоне смены ценностных ориентации изменилась и познавательная гуманитарная парадигма Европы. В прошлом осталась традиция, считающая человека противоречивой конструкцией. Выстраивая новую концепцию человека, философия XX века отказалась от ориентации на абстрактное «всеобщее» (деятельная активность человека, творчество и т. п.), обнаружив интерес к личностному началу как пространству множественного проявления смыслов и результатов исторической практики. Эта эпоха предоставила такое понимание конкретного человека, которое открыло перспективы глубочайшего познания жизненной ситуации человечества в целом.

Направление поисков человеческой сущности в XX столетии обозначили прежде всего теории неокантианцев: Генриха Риккерта, Вильгельма Виндельбандта, Эрнста Кассирера. Эти ученые искали сущность человека, раскрывая своеобразие символических форм культуры – языка, мифа, науки, религии, истории. В их представлении способность индивида творить символы и культуру сформировала его как «символическое животное» (Э. Кассирер). Неокантианцы сформулировали аксиологическое, или ценностное, понимание культуры, которое имело большое значение для корректировки проблемы сущности человека. В их изложении ценности (нравственные, правовые, художественные, религиозные, политические и др.) – результат культурной деятельности и выражение определенных общественных отношений. Благодаря неокантианцам особо пристально в XX веке стали изучаться финальные ценности, т. е. те, которые ценны сами по себе, а не потому, что являются средствами достижения иных ценностей. Финальные ценности – это человеческая жизнь, свобода, справедливость, красота, истина, счастье, любовь, дружба, честь, достоинство личности, законность, гуманизм, милосердие. Наличие этих ценностей делает жизнь человека достойной, утверждает возможность и необходимость личности совершенствовать себя. Другими словами, «ценностные» способы проявления человеческого бытия являются различными вариантами обнаружения фундаментальной сущности человека.

В этот исторический период действовали марксизм-ленинизм, неомарксизм, экзистенциализм, «философия жизни», неофрейдизм, структурализм, герменевтика, постмодернизм, персонализм. Все они пытались целостно исследовать человека, но не были единодушны в понимании его сущностной природы из-за широты человеческой деятельности и множества внешних влияний.

Примером воздействия научно-технического прогресса на представления о человеке в XX веке является творчество французского геолога, антрополога, археолога и католического священника Пьера Тейяра де Шардена.

Согласно его учению человек – не просто «статический центр мира», а «ось и вершина эволюции», своеобразный итог развития мира в целом [5, с.40]. Для Тейяра де Шардена мир представляет собой живой организм и состояние ноосферы, или идеальной «мыслящей» оболочки Земли, которая появилась в конце третичного периода. Создателем ноосферы стал человек как единственное мыслящее существо среди других биологических видов. В жизненной энергии человека заключено божественное начало, которое пронизывает всю Вселенную, постепенно усложняя мир и направляя его «ввысь» к некоей «точке Омега» – «сверхжизни», или сфере образования богочеловечества. Это конечная ступень эволюционного развития человечества и Земли, которые до этого уже пройдут стадии «преджизни» (литосфера), «жизни» (биосфера), «мысли» (ноосфера). Учение Тейяра де Шардена о человеке противоречиво. С одной стороны, он биологизирует человека, который представляется ему как «уходящая ввысь вершина великого биологического синтеза» [5, с. 79], с другой – считает, что возвышение человека до «сверхличности» осуществляется только с помощью любви и законов социальной наследственности.

Философские концепции XX способствовали формированию философской антропологии – самостоятельной науки о происхождении и эволюции физической организации человека. Новый всплеск интереса к проблемам человека был вызван работой Мартина Хайдеггера (1889–1976) «Бытие и время», в которой высказывались сомнения по поводу возможностей традиционной антропологии. Размышления Хайдеггера оказали сильнейшее влияние на исследования М. Бубера, К. Ясперса, Г. Марселя, Э. Мунье, Ж.П. Сартра и др. Предметом их изучения стала жизнь человека во всем ее многообразии. В результате сущность человека в философской и культурологической традиции XX века все чаще раскрывалась через константы его бытия, т. е. через понятия «жизнь», «смерть», «любовь», «ответственность», «свобода», «необходимость», «смысл жизни», «самоограничение».

В вопросе о бытии человека и его сущности возросло в данный период значение такой вечной темы, как поиски смысла жизни. Жизнь человеческая как природное явление лишена смысла. Человек сам придает своей жизни определенный смысл, но только тогда, когда овладевает культурой. Это связано с тем, что именно культура предоставляет человеку те ценности, среди которых он имеет возможность найти смысл своей жизни. Вопрос о смысле жизни является наиболее общей философской формой раздумий человека. Смысл бытия каждый человек видит прежде всего в индивидуальном существовании и с этих позиций рассматривает общекультурные проблемы. Любому человеку свойственно представлять свою жизнь в виде целенаправленного и содержательного потока. Поэтому возникновение вопроса о смысле жизни – всегда симптом известной неудовлетворенности, критической переоценки ценностей, паузы в деятельности и в общении с другими людьми [6, с. 205].

Для человека XX века смысл оказывается фундаментом структурирования его жизни. Часто стремление найти смысл остается нереализованным, и это действует на личность разрушительно. Осмысление человеком собственного бытия приводит к раздвоению его натуры. Он понимает скоротечность жизни, и это заставляет его выбирать: отказаться от поиска вечных смыслов или продолжать ориентироваться на абсолютно недосягаемые ценности. Но человек ищет новые смыслы. И пока в нем сохраняется тяга к смысловому самоопределению, он остается свободен.

Понимание свободы как усилия, наполненного смыслом, традиционно для европейской культуры. Проблема свободы в XX веке приобрела особое политическое и социальное звучание, так как все возрастающая масса людей втягивалась в это время в борьбу за ее практическое достижение. В истории европейской общественной мысли свобода традиционно противопоставлялась необходимости. Необходимость воспринималась в виде судьбы человека, отрицающей свободу его воли. Решение самой антиномии зависело от того, к какому из направлений тяготели те или иные философы. Для одних свобода была конкретным воплощением необходимости, а для других – первичной реальностью человеческой жизни. В действительности свобода и необходимость взаимосвязаны. Свобода личности не только выявляет необходимость, но и присутствует в ней в виде непрерывной свободы выбора в самом широком диапазоне – от выбора социальных систем народами до выбора отдельной личностью профессиональной деятельности.

В русле гуманистического подхода свобода трактуется либо как осознанная необходимость, либо как возможность господства. Но свобода, воспринимаемая как сила, наделяет жизнь единственным смыслом – жаждой власти. Свобода, утвержденная как сила, рано или поздно обращается в несвободу. Для того чтобы свобода оставалась осмысленной, человек должен иметь в себе способность к самоограничению. Свобода как самоограничение является высшей формой свободы. Но она не становится смыслом жизни большинства людей, так как требует отказа от множества доступных возможностей ради полноты реализации в действительности какой-то одной из этого множества. К тому же личность должна нести ответственность за дальнейшую судьбу избранной ею возможности.

Ответственность чрезвычайно ощутима для любого современного человека, особенно на фоне утраты значимости общечеловеческих сдерживающих факторов – религии, традиции, положительных констант общественной мысли. Общая стандартизация жизни человека XX века вызвала протест, который обнаружил себя в то время и продолжает проявляться сегодня в декларации абсолютной свободы, в освобождении «природных» импульсов и инстинктов. (Вспомним ставший уже классическим пример – движение хиппи.) Ответственность концентрирует в себе основные вопросы человеческой жизни и потому соединяет в себе различные этические понятия: понятия обязанности, справедливости, уважения к собственному достоинству и достоинству других, заботы, сострадания, любви, милосердия. Ответственность наполнена двойственным смыслом. Она сдерживает негативные импульсы и расширяет человеческие основания свободы, заставляя индивида в каждом отдельном поступке придерживаться положительного смысла.

Ответственность действует как механизм поддержания и укрепления свободы. Ответственный человек становится еще более свободным, а слабый духом – еще более угнетенным. В условиях процветания массовой апатии и псевдоактивности (с которыми так хорошо знакома наша страна) настоящей проблемой оказывается воспитание личностной ответственности, которая базируется на свободном волеизъявлении и смыслообразовании человека. Через ответственность личности решается проблема приобретения смысла отдельной индивидуальной жизнью. Каждый человек несет ответственность за сохранение и улучшение жизни: своей, семьи, народа, человечества. Благодаря заботе людей друг о друге существует весь человеческий род и приобретает смысл конкретная человеческая жизнь.

Свобода отдельного человека и общества – это всегда условие возникновения нового представления о мире, или мировоззрения. Познавательные, волевые, эмоциональные способности и качества человека оказываются лишь исходными условиями свободы видения мира. Главными являются те личностные особенности, которые напрямую связаны с поиском смысла жизни – умением распознавать и выражать собственные интересы, ставить жизненные цели и добиваться их, выстраивать конкретный жизненный план, ориентироваться в ситуациях, принимать решения, управлять своими чувствами и волей. Осуществление человеческой свободы происходит в борьбе с различными обстоятельствами: внешними (силами природы и общества) и внутренними (неразвитостью интеллекта, воли, характера). В ходе этой борьбы человек не всегда, в силу различных причин, имеет возможность реализовать собственную свободу и жизненную программу, а значит, вынужден или скрыться от общества в «самом себе», или приспособить к нему свое «Я».

Можно сказать, что человек и его проблемы в любую эпоху, по сути, одни и те же. Но в XX веке эти проблемы ставились человеком гораздо острее из-за совершенно нового соотношения основных критериев его жизни – индивидуального и общественного, культуры и цивилизации, природы и человека, свободы и необходимости, любви и счастья.

В жизни человечества высшие ценности и идеалы часто выступают как цели, на достижение, познание и словесное оформление которых направлена деятельность людей. В таком случае ценности являются регуляторами (определенными нормами, правилами, требованиями, программами) человеческого поведения. Регулятивы – это особый вид смыслов, которые содержат предписания (надо), запреты (нельзя), разрешения (можно). Выполнение разных регулятивов порождает различные формы поведения. Во всякой культуре одни формы поведения представляются «нормальными» и потому разрешенными. Другие же формы поведения отклоняются от общепринятых стандартов, а значит, нарушают безопасность взаимодействия людей и несут непредсказуемые последствия для общества. Они могут осуждаться и запрещаться обществом [7, с. 274, 281]. Разного рода запреты выступают как средства защиты от возможного вреда, который может быть нанесен обществу и его отдельным членам.

Наиболее полно проблема соотношения индивидуальной человеческой свободы и социокультурных ограничений рассматривалась в теории Зигмунда Фрейда и в неофрейдизме – учениях Карен Хорни (1885–1953), Эриха Фромма (1900–1980), Альфреда Адлера (1870–1937). Фрейдизм сегодня остается одним из самых популярных направлений в европейской и мировой общественной мысли. Это обусловлено теми перспективами, которые открыл перед ученым миром Фрейд, выведя психоанализ за рамки психиатрии и превратив его в способ объяснения социальных и культурных явлений. Представления Фрейда о человеке могут быть поняты только в контексте его психоаналитической теории.

Человек, по Фрейду, – биологическое существо. Жизнь человека, его судьба, творчество, деятельность, поведение определяются не социальными факторами и не способностями, а степенью реализации инстинктов размножения и миром бессознательного. Бессознательное не имеет словесного выражения и проявляется в виде сновидений, оговорок, немотивированных поступков. В вечной борьбе сознательного и бессознательного формируется сущность человека. Область бессознательного заполнена сексуальными желаниями и влечениями. Фрейд создает специальную теорию о либидо (от лат. libido – желание, страсть). Либидо, не реализуясь, видоизменяется путем сублимации (от лат. sublimo – возвышаю) и проявляется на уровне культурного творчества и социальной деятельности.

В трудах Фрейда жизнь человека и его культура предстают как две взаимодополняющие противоположности. Жизнь – процесс биологический. Она становится человеческой, когда облекается в культурные формы. Культура – «то, в чем человеческая жизнь возвысилась над своими биологическими обстоятельствами и чем она отличается от жизни животных» [8, с. 19]. Самой важной чертой культурного общества, по Фрейду, являются отношения равноправия и справедливости. Решающим шагом по пути установления справедливости (а значит, и культуры) становится «замена власти отдельного человека властью коллектива». С необходимостью человека подчиняться требованиям культуры и нормам общественной морали, усмирять личные эмоции и желания связано фрейдовское представление о культуре как совершеннейшем механизме регулирования свободы.

По Фрейду, желание личности защитить собственные притязания на свободу может иметь для культуры разрушительные последствия. Поэтому человечеству важно установить равновесие между осуществлением человеком своих желаний и требованиями культуры. Если этого нет, то индивид, стремясь освободиться от давления социальных норм, которые ограничивают проявление его инстинктов, вступает в войну против общества. Однако свобода, уравновешенная культурой, не приносит счастья личности. Большинство людей, считает Фрейд, счастливы тогда, когда реализуют свои чувства, эмоции, желания. Значит, процесс «окультуривания» не тождествен процессу «осчастливливания». Единственный способ достижения человеком счастья – любовь. Без любви невозможна жизнь человека как социального существа, так как именно любовь снимает противоречие между культурой и биологической природой человека.

Современная наука подчеркивает просчеты (например, сведение многообразия культуры к человеческим инстинктам) в психоаналитической концепции культуры и человека. Но сегодня не отрицается, что в рамках психоанализа было предложено новое отношение к отдельным аспектам биологического, социального, культурного и нравственного существования человека.

Социальное сводится к индивидуальному, поиск человеком абсолютной свободы переплетается с абсурдностью его бытия в трудах главы французского экзистенциализма философа, писателя и публициста Жана Поля Сартра (1905–1980). Философские воззрения Сартра воплощались главным образом в художественных произведениях. Его интересовали суверенность сознания личности, смысл человеческой жизни и тема случайности пребывания человека в этом мире. Особое внимание Сартр уделял проблеме свободы воли как ответственности за все, что происходит вокруг. В романе «Тошнота», драме «При закрытых дверях», в работе «Бытие и ничто» (1943) он рассматривал явления жизни как противопоставление субъективного и объективного, свободы и необходимости. Сфера человеческого бытия для Сартра – страх, неуверенность в будущем, бессмысленность жизни. Поэтому свобода человеческая у Сартра тоже выглядит своеобразно. Человек, по его представлениям, «осужден на свободу», которая есть сфера человеческого существования и творческая активность. Над жизнью человека нет никакого закона, она свободна. Однако человек всегда существует в пространстве свободного выбора. Вынужденный выбирать, человек делает стихией собственной жизни страх. Любовь, ненависть, равнодушие, страсть – это все отчаянные попытки скрыться от безжалостной свободы. Свобода личности, по Сартру, оказывается сродни одинокому героизму. Свобода не является особенностью или свойством человека. Это виды его действия. Поэтому личность обременена у Сартра не только безграничной свободой, но и безграничной ответственностью.

Очевидно, что XX век, с его проблемами и вытекающим из них интересом к человеческой индивидуальности и способу ее сохранения, во многом меняет подходы к решению проблемы свободы и запрета. Наиболее значительные достижения в области исследования феномена человека и последняя антропологическая идея XX века принадлежат немецко-американскому психологу, создателю «гуманистического психоанализа» Эриху Фромму. Его представления о человеке и свободе сложились на основе рассмотрения проблем культуры современной техногенной цивилизации. Фромм утверждал, что человек приговорен искать человеческое, а значит, и ощущение свободы, в себе самом.

Ученый отмечал, что, обеспечивая развитие науки и техники, современный человек все чаще «смутно осознает чувство тщетности своих трудов», «чувствует бессилие в своей индивидуальной и общественной жизни». Казалось бы, индустриальный век несет человеку абсолютную свободу действий и выбора, неограниченность потребления, комфорт и богатство. Но рано или поздно человек осознает, что «неограниченное удовлетворение всех желаний не способствует благоденствию, что оно не может быть путем к счастью или даже получению максимума удовольствия» [9, с. 78]. Причина этого кроется в связи личности с техногенным социумом, который «превращает человека в Homo consumens, всеобщего потребителя, цели которого – иметь больше и использовать больше. Это общество производит много бесполезных вещей и в равной мере много бесполезных, ненужных людей. Человек становится вещью и перестает быть человеком» [9, с. 98]. Достижения цивилизации оказываются губительными для свободы личности и общества.

Фромм исследовал «авторитарный характер» и показал, что «бегство от свободы» – это специфическое явление современности и присуще как тоталитарному, так и демократическому режиму. Только в демократических обществах обнаруживают себя иные механизмы, уводящие человека от свободного волеизъявления. В книге «Бегство от свободы» Фромм обозначил главные пути, которые уводят человека от свободы: это подчинение вождю в тоталитарных режимах и вынужденный конформизм при демократии. Что же заставляет человека подстраиваться под общепринятые шаблоны поведения? Фромм считает, что так человек преодолевает ощущение собственной ничтожности в сравнении с миром. Другие механизмы «бегства от свободы» могут состоять, например, в полном отречении от реальности, которая тем самым лишается угрожающих черт. Или в психологическом самовозвеличивании до такой степени, что мир кажется уже не столь значимым. Человек, подстраиваясь под существующие в том или ином обществе культурные стандарты, в результате полностью усваивает определенный тип личности, или «социальный характер». Человек, по Фромму, свободен в выборе своих жизненных установок. Но, играя ту или иную социальную роль, человек может утратить свою оригинальность и свободу [10].

Интерес к проблемам человека, его свободе, счастью в отечественной культурной и философской традиции всегда был исключительно велик. Но наиболее разноплановые научные концепции человека дала миру русская философия XIX века, прошедшая лишь за одно столетие через множество течений. Это был романтизм 20—30-х годов, славянофильство и западничество 40—50-х, нигилизм и материализм 60-х. Вторая половина XIX века оказалась для русской культуры связана с народничеством. К этому периоду европейская классическая философия уже утратила способность отвечать на вопросы, которые волновали человечество. Великие философские системы прошлого были подвергнуты жесточайшей критике. Кризис европейской общественной мысли оказал влияние и на Россию.

При всем разнообразии духовных установок и мировоззренческих течений фундаментальной в России оставалась тема человека. Дело в том, что время упадка мировой философской мысли совпало в России со значимыми событиями в общественной жизни: было отменено крепостное право, менялся жизненный уклад, теряли цельность собственного существования сословия, утрачивало свое ведущее значение во всех сферах жизни дворянство, активизировались демократические слои общества. Смена общественных ориентиров продолжала выдвигать на первый план вечный вопрос: «Что есть человек?» Но поиски ответа привели к изменению взгляда отечественных мыслителей на саму личность, на ее природу и сущность.

Проникновение в самые глубины человеческого духа соединилось в русском сознании с религиозными исканиями. С конца XIX века, провозгласившего идеал нового, лично освобожденного человека, русская религиозная философия оказывается связанной с именами И.В. Киреевского, А.С. Хомякова, B.C. Соловьева, Н.С. Трубецкого, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, Н.Ф. Федорова, К.Н. Леонтьева, В.В. Розанова.

Отечественное антропологическое мышление XIX века формировалось в нескольких направлениях. Во-первых, духовную жизнь России того времени продолжала определять святоотеческая богословская традиция (Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский, Игнатий Брянчанинов, Феофан Затворник, старцы Оптиной пустыни Леонид, Макарий и Амвросий), конечная цель которой предполагала соединение человека с Господом.

Со временем светские тенденции в культуре усилились и святоотеческая традиция стала воспроизводиться в терминах западноевропейской образованности. В рамках славянофильства сложилась самобытная философская антропология Ивана Васильевича Киреевского (1806–1856) и Александра Степановича Хомякова (1804 1860). Для них была характерна идея человека цельного духом, «разумно свободного», самобытного и универсального, или соборного, стремящегося вобрать всечеловеческий опыт.

Поколение нигилистов и революционеров А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевского, П.Л. Лаврова, Н.К. Михайловского, М.А. Бакунина сместило религиозное постижение тайны человека и ввело в науку новое понимание личности, ее свободы и счастья. Они отстаивали право личности на противостояние истории и обществу, видели в свободе доказательство человечности человека.

В России философские размышления чаще касались проблем реальной жизни. Поэтому находили они свое выражение не столько в теоретической мысли, сколько в литературе, литературной критике, публицистике и журналистике. Русская художественная литература была образным отражением отечественных и европейских философских исканий. К тому же в творчестве Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского вопрос о личности и ее жизненных целях предвосхищал размышления на эту тему в отечественной философии. В своих творениях эти мастера пытались раскрыть тайну человека и человечества, вечно стоящих на распутье добра и зла, жизни и смерти, свободы и необходимости. Под влиянием литературы русская философия была ориентирована на рассмотрение конкретных нравственных принципов, определяющих предназначение человека.

В художественной литературе нравственные искания русской общественной и философской мысли получили выражение в творчестве Льва Николаевича Толстого (1828–1910). Он доказывал бессмысленность жизни без абсолютного добра, носителем которого является религия. Толстой создал собственную версию христианства. Вся религия Толстого оказалась сведена к этике. Все в жизни – науку, искусство, семью, государство и самого человека – он хотел подчинить единому нравственному закону. Смысл человеческой жизни, по Толстому, состоит в свободном объединении людей на основе любви; в слиянии их с Богом путем борьбы со злом в себе; в непротивлении злу силою, т. е. в личном совершенствовании. Эта тема была раскрыта Л. Толстым в произведении, которое он считал одним из самых лучших, – «О жизни» (1886–1887).

Любовь в представлении Толстого – «жертва собой». Различные виды любви (материнская, братская, любовь к ближнему) дают человеку ощущение истинности жизни. Но только «любовь по учению Христа» дает жизнь разумную и бесконечную. Поэтому высшее проявление любви, в представлении Толстого, «есть сама радостная деятельность жизни, которая со всех сторон окружает нас и которую мы все знаем в себе с самых первых воспоминаний детства до тех пор, пока ложные учения мира не засорили ее в нашей душе и не лишили нас возможности испытывать ее» [11, с. 467]. Люди, которые не видят жизни и ее проявления в любви, «ужасаются мысли о плотской смерти». Страх смерти, по мнению Толстого, не присущ только тому человеку, который находит смысл жизни в деятельной любви.

Огромное значение для формирования в русской философии представлений о свободе и счастье человека имело творчество Федора Михайловича Достоевского (1821 1881). Религия Христа, полагал Достоевский, является высшим воплощением нравственного идеала личности, основанного на понятиях: «смысл жизни», «свобода и ответственность», «человек и Бог», «добро и зло», «влечение и долг», «рассудок и мораль».

Основным выразителем этих идей стало последнее произведение Достоевского – роман «Братья Карамазовы» (1880). Особое внимание современников в этом романе привлекла «Легенда о Великом Инквизиторе», которая стала самостоятельным философским произведением, правдой о свободе и счастье человека. Сюжет этой части восходит к жестоким временам инквизиции. Иван Карамазов предполагает, что если бы Христос сошел на землю, то его распяли и сожгли бы еретики.

Проблема свободы и счастья человеческого в легенде о Великом Инквизиторе решается Достоевским, исходя из противоборства двух правд. Первая – правда «здравого смысла», общественной пользы и закона, который регламентирует отношения людей друг к другу и к Богу. Другая – правда чувства, личного и свободного «хотения». На противоборстве двух этих правд выстраиваются Достоевским главные образы легенды.

Рассудочный и многословный общественный идеал Инквизитора противопоставлен личному и бессловесному идеалу Христа. Различны и их «правды» о свободе. Великий Инквизитор провозглашает: «Ты хочешь идти в мир и идешь с голыми руками, с каким-то обетом свободы, которого они, в простоте своей и в прирожденном бесчинстве своем, не могут и осмыслить, которого боятся они и страшатся, – ибо ничего и никогда не было для человека и для человеческого общества невыносимее свободы! А видишь ли сии камни в этой нагой раскаленной пустыне? Обрати их в хлебы, и за Тобой побежит человечество как стадо, благодарное и послушное, хотя и вечно трепещущее, что Ты отымешь руку свою и прекратятся им хлебы Твои» [12, с. 230].

Для Достоевского человеколюбие неотделимо от «хлебов», а свобода – от благополучия и сытости. Под «хлебами» понимаются не только нужда и голод, но и возмездие «не в бесконечности где-нибудь или когда-нибудь, а здесь, уже на земле» [12, с. 222]. Но для человека, говорит Великий Инквизитор, даже «хлебы» ничто – без выбора «кому вручить совесть и пред кем преклониться» [12, с. 232]. Угнетение человека «таким страшным бременем, как свобода выбора», делает свободу для человека окончательно невыносимой и может привести его в моменты душевных сомнений к отрицанию правды Христа. Предотвратить бунт может лишь вера в чудо.

Правоту Христа автор доказывает через образ, который мыслился им в романе как центральный. Речь идет об Алеше Карамазове. Правда Христа, открывшаяся Алеше, заключалась в желании узнать и полюбить в каждом лице человеческом отраженный Лик Божий. Суть правды Великого Инквизитора – в общественном идеале, во всеобщем человеческом счастье и рае на земле. Но так же прочна в истории человечества и мысль о личном счастье, свободе и идеале конкретного человека. Личный идеал, по Достоевскому, выстроен на бескорыстном и свободном хотении, поскольку любое рассуждение о пользе уничтожает личностное начало. Правда Христа предполагает только свободный выбор, как бы тяжек он ни казался человеку. Поэтому Христос и немногословен. В романе «Братья Карамазовы» Достоевский противопоставляет личный идеал общественному, как веру – безверию. Никакая любовь к людям не обратит человека к вере, так как сама вера есть глубоко личностное чувство. От счастья одной личности к счастью общечеловеческому – вот путь к истинной правде [13, с. 78–90].

Итак, человек Достоевского свободен, но трагически. В его творчестве человек свободен от внешних форм связи с действительностью: сословных, имущественных и даже родственных. Но он приобретает по жизни другие отношения, которые делают его «внутренним человеком», живущим по личностным законам, – отношения ответственности, выбора, любви, веры.

Философствование в России в виде литературной критики, журналистики, публицистики было характерно для Константина Николаевича Леонтьева (1831 1891) и Василия Васильевича Розанова (1856 1919), которые по-своему решали проблему человеческой свободы. Леонтьев проблему личности рассматривал в тесной связи с эстетически и аскетически воспринимаемым христианством. Для Розанова формирование человека и всей России начинается не с государства, а с семьи, брака, воспитания детей.

Проблемы свободы и счастья нашли свое место в публицистической философии Николая Александровича Бердяева (1874–1948). Исходная позиция его мировоззрения связана с главенством свободы над жизнью. Свобода является условием возможности творчества, а предел творчества – это техника и ее власть над человеком.

Для Бердяева вопрос о технике, как он пишет в работе «Человек и машина» (1933), оказывается «вопросом о судьбе человека и судьбе культуры». Когда цели жизни подменяются техническими средствами, угасает человеческий дух и гибнет культура. Бердяев утверждает: «Машина хочет, чтобы человек принял ее образ и подобие. Но человек есть образ и подобие Бога и не может стать образом и подобием машины, не перестав существовать» [14, с. 151]. В неограниченной «власти машинизма» автор винит самого человека, а именно его потребительское отношение к миру. Для Бердяева свобода человека от техники коренится не в реальности выбора, а в реальности самой жизни и возможности ее изменения.

Бердяев утверждает, что если на фоне техногенных изменений происходит еще и «вторжение массы», то гибель цивилизации приближается ускоренными темпами. Для философа масса представляет собой такую общность людей, у которых «не выражена личность, нет качественных определений, но есть большая возбудимость и психологическая готовность к рабству» [15, с. 72]. Масса агрессивна и опасна, поскольку навязывает свои ценности обществу, из ее среды «произрастает» фашизм и тоталитарный политический режим. Преодолеть массу можно только через приобщение отдельного человека к высшим духовным ценностям и его истинное освобождение.

На заре техногенной эры Н.А. Бердяев предсказал будущее человечества, теряющего идеалы гуманизма, свободы, достоинства, волю и смысл собственного бытия. Вся русская философия призывала соотечественников к серьезному постижению тайны человеческой души со всеми ее светлыми и темными сторонами, с религиозными и нравственными обязанностями, тягой к свободе и подлинным ценностям.

Можно сказать, что в отечественной культурной традиции поиски сущности человека постепенно отождествились с поиском человеческой уникальности. Однако оказалось, что нет такого качества человека, которое бы твердо фиксировало его самобытность. Даже наличие в жизни человека культуры подтверждает его необычность только до той поры, пока мы не проведем аналогий с миром животных и не увидим похожих вещей в их поведении.

И все же есть то, что характерно только для человека – его стремление к прекрасному и творчеству, к справедливости и всестороннему развитию, к единым нормам нравственности, к специфической деятельности по удовлетворению не только своих потребностей, но и нужд других людей. Природное, социальное и общечеловеческое являются теми стабильными элементами, которые образуют качественную целостность человека и его уникальность. Но человек оказывается всегда больше, чем он может знать о себе в каждый данный момент времени. Поэтому для него процесс самопознания – неисчерпаем.

В чем смысл понятий «личность» и «индивидуальность»? Этот вопрос волнует человечество, как правило, в периоды сильнейших социокультурных потрясений, которые деформируют привычные способы взаимодействия человека с миром предметов, людей и духовных феноменов. Время перемен рождает новых героев и антигероев, которые оказываются в центре общественного внимания. Желание понять мотивы поведения лидеров и простых обывателей вызывает в обществе интерес к их частной жизни: воспитанию, образованию, кругу общения, внешнему облику, увлечениям и т. п. В результате все многообразие человеческих отношений с обществом фокусируется в одном понятии – «личность».

Понятия «индивидуальность», «индивид» имеют смысловое сходство с понятием «личность» и в то же время отличны от него. Индивид (от лат. individuum – неделимое) обозначает существо, являющееся представителем рода человеческого и социума. Наиболее общие характеристики индивида связаны с целостностью его психофизиологической организации, устойчивостью во взаимодействии с миром и активностью. Отношения в мире людей выявляют те качества индивида, которые позволяют говорить о нем как об индивидуальности и личности. Смысловая близость терминов «индивидуальность» и «личность» заключается в том, что личность всегда индивидуальна, а индивидуальность личности – это ее уникальная особенность.

Личность – это всегда действия, поступки, поведение и выстраивание отношений между людьми. Индивидуальность отражает своеобразие того, что существует в единичном экземпляре как единичная сущность (particular entity). Отличие людей как индивидуальностей основывается на неповторимости их психики, темперамента, характера, интересов, качества восприятия и интеллекта, потребностей и способностей. Предпосылкой формирования человеческой индивидуальности служат анатомо-физиологические задатки, которые преобразуются в процессе воспитания. Общественно обусловленный характер воспитания обеспечивает широкую вариативность проявлений индивидуальности. Индивидуальность оказывается подвижным и в то же время самым устойчивым инвариантом личностной структуры человека, ее стержнем. Это выражается в том, что индивидуальность не просто обладает неким набором способностей, а формирует их как гармоническое единство.

Чтобы личностная уникальность сложилась, необходимы не только усилия воспитателей, удачное стечение жизненных обстоятельств, но и напряженная целенаправленная творческая работа самого человека. Индивидуальность может выразить себя только в продуктивных действиях, в череде непрекращающихся поступков и усилий в постановке целей и следовании им. Действительно независимое целеполагание дано только тому человеку, у которого есть принципы, основывающиеся на простейших требованиях нравственности и человеческого общежития. Нравственность не просто регулирует индивидуальное поведение, но и способствует духовному выживанию самого индивида. Быстрая деградация индивидуальности и личности начинается тогда, когда сужается круг свободно выбираемых им нравственных обязанностей. Индивидуальность лишается независимости, а личность – целостности в условиях неустойчивости жизненной стратегии, безответственности и беспринципности. Так личность и индивидуальность теряют возможность формироваться свободно.

В конечном счете свободу личности и индивидуальности определяют отношения с обществом, которые могут способствовать или препятствовать полноте самовыражения человека. Поэтому для личности обладание свободой одновременно является критерием ее индивидуальности и показателем уровня развития общества. Произвольное ограничение свободы наносит ущерб как личности, так и обществу, которое теряет способность адаптироваться к окружающей действительности и преобразовывать ее в соответствии со своими целями. Чтобы предотвратить подобное, общество должно предпринимать определенные усилия (развивать производительные силы, науку, технику) для придания и личности и самому себе не ничтожной, а значительной доли свободы.

Понятия индивида, индивидуальности и личности представляют собой особые характеристики человека. Но в реальной жизни они едины и взаимосвязаны, а значит, в человеке сочетаются самостоятельность и самобытность, ответственность и дарование, сознание и многообразие проявлений его деятельной природы.

В реальной жизни людям приходится принимать разные решения, в том числе и нестандартные, т. е. не основанные на общепринятых нормах поведения. Такой процесс называется творчеством. Любой человек в той или иной мере обладает творческими способностями, т. е. способностями к выработке новых приемов деятельности, к овладению новыми знаниями, к формулировке проблем и познанию неизвестного. Однако новое для отдельного человека не всегда является новым для всего общества. Подлинное творчество в культуре определяется принципиальной новизной полученных результатов в масштабах их исторической значимости.

Творчество имеет двойственную природу. С одной стороны, процесс творчества может рассматриваться как непосредственная творческая деятельность или создание принципиально нового, с другой – как творческое состояние, т. е. готовность человека к творчеству. Для творческой деятельности характерно стремление человека к преобразованию действительности по меркам целесообразности, гармонии, совершенства. Эти параметры творчества закрепляются в структуре человеческого сознания на уровне чувства удовольствия или неудовольствия, формируя психологические основания эстетической деятельности. Эстетическая целостность творчества формирует многогранность культуры.

Творчество культуры осуществляется под воздействием внешних и внутренних факторов. Развитие культуры является частью истории общества. Поэтому истоки культуро-творчества следует искать в развитии материального производства и всех сфер общественной ЖИЗНИ. Другой внешний фактор – степень интеграции данного народа в мировой культурный процесс. Важнейшим внутренним условием созидания культуры является соответствие личности тенденциям общественного и культурного развития на конкретном историческом этапе. В этом случае человек обязан выработать адекватные представления о культурном пространстве, в котором он живет, а также навыки их ситуационного применения и трансформации.

Способность «творить» мир закладывается и реализуется в социальной и культурной практике личности, а значит, может быть осмыслена на различных ступенях ее обучения. Образование может способствовать формированию не «всеядного» потребителя, а создателя новых культурных традиций. В данном случае велика роль гуманитаризации программ обучения – введения в них представлений о художественной культуре, философии, религии, социологии, этнологии и т. п. Для современной России в условиях отчуждения культуры от большей части населения, разрушения коммуникативных процессов, обесценивания общечеловеческих норм бытия, коммерциализации культуры подобное образование чрезвычайно актуально. Положительный вектор информатизации позволяет человеку сегодня жить в многообразии культур, но он часто остается исключительно потребителем массовой культуры. В результате теряют смысл все позитивные формы социальной и культурной активности, жизненные цели и творчество. Однако остаются те феномены человеческого бытия (сакральность, язык, преемственность, традиции, новаторство, отношения индивида и общества), которые придают процессу культуротворчества статус вечного.

Положение индивида в обществе с точки зрения приоритета личного или коллективного также влияет на процесс культуротворчества. Опыт истории свидетельствует, что коллективные формы сосуществования чаще, чем личностные, ограничивают проявление человеческого начала в человеке. В чем же состоит человеческое в человеке? На этот вопрос интересно ответил католический религиозный деятель, философ, писатель, публицист Романо Гвардини (1885–1968). В своей работе «Конец Нового времени. Попытка найти свое место» (1950) из соотношения массового и индивидуального в культуре автор вывел понятие «человеческое в человеке» – не усредненность, а единственность и уникальность каждой личности.

На творчество культурных феноменов в современных условиях сильнейшее воздействие оказывает технологизация общества. Воздействие НТР многогранно и противоречиво. НТР расширила возможности приобщения широких масс к духовным ценностям (например, через средства массовой информации), предъявила возросшие требования к образованности, интеллектуальному потенциалу личности и общества. Одновременно благодаря развитию транспорта и средств связи НТР усилила подвижность населения, активизировала процессы культурного обмена, интернационализации общественной жизни и культуры. Данные тенденции свидетельствуют об участии в творчестве мировой культуры различных культур многочисленных народов и национальностей. Этот факт подчеркивает существование единого общечеловеческого творческого начала.

Имеются существенные различия между созданием культуры мегаполисов и культуры провинциальных городов. Центр и провинция включены в единое пространство культуры, но имеют объективные условия для неодинакового культурного развития. Есть основания говорить об особенностях культуротворчества в больших регионах мира. Так, Европа, создавая собственное культурное пространство, делала упор на разум, а Восток – на чувственное восприятие мира и интуицию. Сегодня границы между культурами Востока и Запада основательно размыты, обмен духовными ценностями идет достаточно интенсивно, хотя это и не всегда означает понимание сторон.

Человечество создало и постоянно пересоздает культуру, удовлетворяя собственные интересы и потребности. При этом творчество каждого отдельного человека влияет на жизнь других людей, поэтому настоящую культуротворческую личность должна отличать высокая ответственность за смысл и качество создаваемых ценностей, за их использование во благо, а не во вред материнской культуре и ее носителю – народу [16, с. 504]. Успешность культуротворчества в целом зависит от возможности человечества понять и использовать те законы, по которым культура функционирует, синтезируя опыт прошлого с современностью и тенденциями будущего.

Человек творит культуру, но само становление личности является результатом культурной эволюции индивида. Центральной фигурой культуры был и остается человек, ибо культура – мир человека. Будучи созданным человеком, культурное пространство оказывается наполненным теми компонентами (воспитанием, образованием, моралью, законами, религией, искусством, политикой), которые функционируют уже как бы «сами по себе». Это они реализуют адаптивную функцию культуры, помогая человеку приспособиться к условиям окружающей среды; познать образцы социального поведения и действия на работе, в семье, в быту; усвоить знания, нормы и ценности той группы, коллектива, территориальной общности, в которые он входит.

Адаптивная функция культуры способна переходить в человекотворческую – развивать и реализовывать сущностные силы человека, его знания, опыт, способности и потребности. Общество и культура предлагают человеку множество сценариев его преобразования, среди которых он сам выбирает подходящий. Осуществление личностью своего жизненного сценария предполагает участие других людей, определенного социального окружения (например, семейного). Культура творит человека по заказу общества и под его «присмотром». Но каковы же этапы формирования человека культурой?

Важнейший этап человекотворчества связан со становлением развитого самосознания личности: с ее способностью оценивать свое место в жизни, выбирать линию поведения и нести ответственность за этот выбор. Ядром самосознания человека является мировоззрение, которое помогает разбираться в конкретных ситуациях и планировать свое будущее. Размытость самосознания и мировоззрения личности выражается в неумении конструировать содержательную и гибкую перспективу своей жизни. Подобное неумение часто влечет за собой кризисные явления в развитии человека, которые находят свое выражение в преступном поведении, в настроениях крайней безысходности и в неспособности адаптироваться в меняющемся мире.

Степень четкости взглядов человека на мир характеризует следующий этап – уровень культуры личности.

В формировании культуры личности важны такие ориентиры, как образованность, культурность, духовность, интеллигентность, общение. Но они не всегда совпадают, как, например, понятия «образованность» и «культурность». Образованность означает запас знаний человека и не связана с нравственной культурой, эстетической культурой, культурой общения.

Культуру личности образуют также духовность и интеллигентность. Что же такое духовность? Основной смысл духовности заключается в том, чтобы оставаться в любых обстоятельствах человечным по отношению к людям. Правда и совесть, справедливость и свобода, нравственность и гуманизм составляют ядро духовности. Антиподом духовности человека является цинизм, характеризующийся презрительным отношением к людям, к культуре общества, его духовным и нравственным ценностям. Понятия «духовность» и «интеллигентность» близки друг другу. Интеллигентность, так же как и духовность, включает в себя определенные социальные и культурные качества человека. Под интеллигентностью подразумевают высокий уровень общекультурного развития личности, ее нравственную надежность, честность, правдивость, бескорыстие и ответственность, высокоразвитое чувство такта, долга и порядочность. Опасные изменения в социуме и постоянное, по определению русского философа XX века Н.О. Лосского, «дерзкое испытание ценностей» вынуждают человека расширять собственный диапазон представлений о добре и зле. Приспосабливаясь к обстоятельствам, человек иногда, сохраняя внешние проявления цивилизованности, теряет прежнюю способность воспринимать чужие проблемы. Постепенно пропасть между его духовностью и интеллигентностью углубляется и все больше волевых усилий должен прилагать человек, чтобы сохранять в неприкосновенности лучшие качества своей души.

В становлении культуры личности велика роль общения, внешнее проявление которого – это поверхностный, этикетный уровень человеческого взаимодействия. Основные нормы внутренней культуры общения связаны с необходимостью относиться к другим так, как ты хочешь, чтобы относились к тебе. Общение культурного человека строится на совпадении внешнего и внутреннего аспектов.

Таким образом, не только человек преобразует в «культурные» формы собственного бытия. Культура также оказывается способной программировать жизнь, деятельность, процессы адаптации и способы самоопределения личности.

Созидание человеком культуры как необычайно сложного явления бесконечно. Таким же нескончаемым оказывается процесс воздействия ценностей культуры на личность. Еще с детства в психике человека формируется своеобразная структура, которая в дальнейшем определяет его ведущую деятельность и тип жизненных отношений. Речь идет о культурологическом сознании человека – идеальном образном мире, в котором личность действует творчески. Для человека и общества оказывается важным, что составляет содержание их культурологического сознания. Недооценка роли культуры в становлении отдельной личности сегодня может нести угрозу всему человечеству завтра.

Пренебрежительное отношение к культурному наследию прошлого или отрицание необходимости существования нового в культуре может быть воспитано у человека семьей, средствами массовой информации, официальной идеологией государства. Изменение в ценностном соотношении «старого» и «нового» образует в сознании большинства людей (наиболее ярко это проявляется в социальной категории 15—30-летних) «противоречивую гармонию». В результате одновременно уродливо развиваются и человек, и общество, и культура. Это выражается в «нецивилизованном» решении тех проблем, которые связаны с научно-техническим прогрессом, экологическими катастрофами, межнациональными и межгосударственными отношениями, воспитанием и образованием, соблюдением прав и личных свобод человека. В обществе ширится разочарование в культурной значимости достижений как отдельных граждан, так и государства в целом. Растет уверенность людей в непреодолимости экономических, политических, нравственных кризисов, отрицается прогресс, крепнет страх перед будущим, доминирует исключительно потребительское сознание. Человек по своему образу жизни все чаще дистанцируется от культуры, общества и государства, направляя свою деятельную энергию в другие сферы – в социальные движения протеста и альтернативный стиль жизни. Это ведет к утрате гибкости сосуществования различных традиций в едином общечеловеческом пространстве.

Судьба культуры и человека зависит от того, сумеет ли человечество воспользоваться заложенным в недрах культуры творческим потенциалом и направить общественную жизнь в русло всестороннего развития и социальной справедливости.

1. Кант И. Собр. соч.: В 6 т. Т. 6. М., 1996.

2. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990.

3. Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20.

4. Шендрик AM. Теория культуры. М., 2002.

5. Тейяр де Шарден. Феномен человека. М., 1987.

6. Кон И.С. В поисках себя: Личность и ее самосознание. М., 1984.

7. Кармин А.С. Культурология. СПб., 2001.

8. Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. М., 1992.

9. Фромм Э. Иметь или быть? М., 1990.

10. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1995.

11. Толстой Л.Н. О жизни // Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. XIX век. М., 1995. С. 466–470.

12. Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч.: В 30 т. Т. 14. Л., 1972 1990.

13. Буянова Е.Г. Романы Ф.М. Достоевского. М., 1998.

14. Бердяев Н.А. Человек и машина // Вопросы философии. 1989. № 2. С. 147–162.

15. Бердяев Н.А. О рабстве и свободе человека // Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря. М., 1995.

16. Крутоус В.П. Культура и цивилизация // Философия. М., 2002. С. 486–505.

1. Поиски человеческой сущности: история вопроса.

2. Культура XX столетия – новая концепция человека.

3. Культура как система запретов.

4. Значение культуры в становлении и развитии личности.

1. Представления Фрейда о «злой» и «доброй» природе человека.

2. Смысл жизни человека: содержание и проблемы.

3. Сущность личности как социально-культурного явления.

4. «Свобода» и «творчество» в философии Н.А. Бердяева.

5. «Индивидуальное» и «массовое» начало в человеке.

6. Индивидуализм сегодня: «за» и «против».

7. Человек – синтез интеллекта и творчества.

8. Свобода и нормативность в пространстве отечественной культуры.

9. Права человека и личные свободы в контексте культуры.

10. Компьютерные технологии: созидание или разрушение личности.

11. Молодежные проблемы: конфликт между личностью и социумом.

12. Ответственность как критерий нравственной зрелости «массового человека».

13. Оптимизм и пессимизм как мера человеческого бытия.

14. Эгоизм как социокультурный феномен.

15. «Мужские» и «женские» ценности в современной культуре.

16. Личность в культуре мегаполиса и провинции.

Бердяев НА. О назначении человека. М., 1993.

Воронович Б.А. Созидательный потенциал человека. М., 1998.

Гуревич П.С. Человек. М., 1995.

Дилигенскии Г.Г. В защиту человеческой индивидуальности // Вопросы философии. 1990. № 3.

Каган М.С. Мир общения. М., 1988.

Камю А. Человек бунтующий. М., 1991.

Кон И.С. Открытие «Я». М., 1978.

Манхейм К. Человек и общество в век преобразований. М., 1991.

Маркузе Г. Одномерный человек. М., 1994.

Мир философии: В 2 ч. Ч. 2, разд. 5 (1). М., 1991.

Моисеев Н.Н. Человек во Вселенной и на Земле // Вопросы философии. 1990. № 6.

Ницше Ф. Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей. Киев, 1994.

О Великом Инквизиторе: Достоевский и последующие. М., 1991.

Сартр Ж.П. Тошнота. М., 1994.

Фромм Э. Душа человека. М., 1992.

Хейзинга Й. Человек играющий. М., 1992.

Юнг КГ. Проблемы души нашего времени. М., 1994.