Василий Щепетнёв: О кроликах

Автор: Василий Щепетнев

Опубликовано 21 апреля 2010 года

Люблю смотреть парады. Сидишь себе за праздничным столом, пьешь чай, кушаешь тортик, а на голубом (скорее сером) экране по Красной площади маршируют лучшие солдаты мира. Морская пехота, десантники, дважды краснознаменная, трижды гвардейская... Танки, самоходные орудия, зенитные установки, и кульминация – войска стратегического назначения, огромные ракеты, внушающие врагам ужас, а нам – уверенность в завтрашнем дне. Пусть близорукие пацифисты ворчат и поминают Фрейда, мы-то знаем: в ракетах наша сила!

А вот химические войска на парадах представлены скромно. Скажут, мол, идет химическая защита, и всё. Ни о славном боевом пути не поведают, ни ветерана-химика, полного кавалера ордена Славы, героя Советского Союза не покажут. Обидно, а другой стороны понятно: трудно стать героем химической защиты, если не было химического нападения.

А что химики способны исключительно защищаться, подразумевалось априори, ведь все эти парады я смотрел (иногда только слушал по ламповому радиоприемнику "Балтика") давненько, когда и солнце светило ярче, и ракеты вызревали крупнее, и сугубо мирный характер наших бронепоездов не вызывал никакого сомнения. Это американская военщина поливала дефолиантами мирные вьетнамские джунгли, наши же солдаты поливали только чистой водой и только цветочные клумбы, благоухавшие в приказарменном пространстве.

Солнечное затмение одиннадцатого июля тысяча девятьсот девяносто первого года и последующее за ним смятение умов сказалось и на отношении к химическим войскам. Оказывается, они умеют не только защищаться, но и нападать! Собственно фактов активных боевых действий доблестных химиков у нас немного, но все же – воюют умением, а не числом. Было оно, умение, есть ли? В империалистическую войну, осенью шестнадцатого года, наши войска пускали газы на вражеские позиции, но особого успеха не добились, напротив – то ветер вдруг погонит газ обратно, то шланги прохудятся, то защитные маски не подвезут, в общем, не вытанцовывалась химия. В тысяча девятьсот двадцать первом году славный Тухачевский выкуривал газом повстанцев:

"Приказ за номером 0116 от 12 июня 1921 года:

Для немедленной очистки лесов ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая всё, что в нём пряталось".

Гринпис рыдает: сколько же белочек, зайчиков и лисичек пали жертвой гражданской войны. А люди... Что люди? Вот другой приказ того времени, к химии отношения не имеющий:

"Разгромленные банды прячутся в лесах и вымещают свою бессильную злобу на местном населении, сжигая мосты, портя плотины и прочее народное достояние. В целях охранения мостов Полнком ВЦИК приказывает:

1. Немедленно взять из населения деревень, вблизи которых расположены важные мосты, не менее пяти заложников, коих в случае порчи моста надлежит немедленно расстреливать.

Предполком ВЦИК Антонов-Овсеенко Командвойск Тухачевский Предгубисполкома Лавров".

Кстати, в Воронеже есть улица Антонова-Овсеенко. И расстреливают, и вешают, и газами травят, а народ в ответ благодарит и кланяется. "Загадочный рюсски душа!"

После Рапалльского договора Германия строит завод отравляющих веществ на территории России, в поселке Иващенково, он же Троцк, а ныне Чапаевск. Впрочем, может и не строит, и вообще, не было у нас никаких газов, Советский Союз свято соблюдал подписанную Женевскую конвенцию. То, что понадобилось сооружать заводы по утилизации отравляющих веществ, включая завод в том же Чапаевске – просто загадка природы. Как можно уничтожать то, чего и не было никогда? Или всё-таки было, но об этом стесняются говорить? Почему? Водородной бомбой гордимся, а газ АЗ ("Алая Заря", название, само собой, выдуманное) прячем, как шестиклассница антигонорейные таблетки.

И с заводами-утилизаторами дело не вполне ясное. Работают они, нет? План выполняют? Налево газы не продают? Дату полной ликвидации Того, Чего Нет, назначали на две тысячи девятый год, теперь перенесли на двенадцатый год (кажется, в двенадцатом году у нас ещё какое-то мероприятие запланировано?), но меня более смущает другое. Где-нибудь в Незнамовской Губернии хранятся баллоны, снаряды и бомбы, начиненные всякими ипритами, люизитами и прочими ви-газами. И хранятся они аж со времен Первой Мировой войны. Или Второй, что тоже давненько. Да хоть и с шестьдесят восьмого года. Поди, проржавели бочки и баллоны. Как их везти хоть в бывший Троцк, хоть в будущий? По железной дороге? Автофургонами? Растрясет ведь в пути...

История отравляющего оружия темна и беспросветна. Почему во время второй мировой войны на поле боя не применяли зарин? Гибель ста тридцати заложников на Дубровке – это просчет или допустимые потери? И хотят ли потери, чтобы их кто-то допускал? И каковы фамилии, имена и отчества допускателей?

Помню двух кроликов. Их принес на занятие лаборант, принес и поставил на стол. Преподаватель в форме одному кролику, белому, ввел раствор сульфата атропина, а другому, серому, не ввел. Спустя двадцать минут каждый кролик получил внутрибрюшинно свою дозу "Алой Зари". Серый кролик пару минут побился в судорогах и умер. Белый, атропинизированный, смотрел на нас искоса и только ушами шевелил. Минут сорок шевелил, а скончался лишь к концу учебной пары.

Вот я и думаю, в какие кролики меня (и не только меня) зачислят: в белые или в серые?