Стенограмма 1-ой лекции Наталии Ивановны Басовской:

Здравствуйте, здравствуйте. Садитесь, пожалуйста. Приятно встретиться с молодой аудиторией. Сегодняшняя лекция называется так: "Зарождение средневековой цивилизации в Западной Европе". Ну, что такого, вроде бы обычное, строгое научное название. Между тем это рассказ о некой тайне, о тайне социального движения, движения цивилизации.

Все знают, что такое Средние века и в последнее время они, прямо скажу, в какой-то моде. Средние века западноевропейские — это образец того, что называется Средневековьем. Условные границы этого времени 476 — 1492 годы. Обе границы совершенно условны. Ибо в эпохе не бывает так: люди заснули, легли спать в одной эпохе, в Древнем Риме, просыпаются — ах, уже Средние века. Рыцари скачут, идет Столетняя война, к примеру. Так не бывает в истории. Эпохи уходят как-то заметно и незаметно, таинственно. 476 год выбран историками как условное событие, как условная дата. В 476 году в ослабевшем, находившемся в глубочайшем кризисе Древнем Риме произошел государственный переворот, дворцовый — не первый, не второй, не последний. Полководец Одоакр, из варваров даже не вполне белокожих, сверг очередного императора. Сколько их уже свергали, Рим слабел. Этого императора по иронии судьбы звали Ромул, по прозвищу Августул. Не Август — божественный, а как бы "Августенок", немножко Август — уже не те времена. Но Ромул. Так звали, может, вы помните, одного из легендарных основателей Рима. И вот важен тот факт, что был свергнут император именно под именем Ромул и то, что это Одоакр-варвар отослал после переворота в Константинополь, на Восток, в Восточную часть империи инсигнии, знаки императорского достоинства — возьмите, нам не надо. Жест. Все это дало основание выбрать именно это событие как условную дату конца, умирание Великого Рима. Хотя на самом деле оно было долгим, это была тяжелая агония Мировой Империи.

Как совершенно очевидно сегодня историкам и не только историкам, мировые империи нежизнеспособны, они живут, но некоторое отмеренное время и одна за другой уходят с исторической арены. Пришло время и Риму уйти с этой арены. И вот такое условное событие избранно, а агония была более длительной, сложной, я о ней скажу.

И другая дата — 1492 год, вторая половина, конец 15 века, между ними практически тысяча лет красочного расцвета средневековой цивилизации. Ну, не сразу расцвета, но все-таки, красочное тысячелетие Средневековья. С теми самыми рыцарями, турнирами, замками, войнам, городскими событиями, восстаниями горожан. Мало ли что там было крестьянские бунты, вот тысяча лет Средневековья. С его культурой удивительной, которую мы не всегда понимаем, но она читабельна, если к ней подготовиться.

Вот это тысячелетие. И в последнее время, в нашей с вами современности, со второй половины или с конца 20 века, очень заметна популярность Западноевропейского Средневековья, вы, конечно, заметили. Кто не знает книг Толкиена, может быть, вы уже не читаете? А было время, когда толкиенисты были среди молодых, играли в этих гоблинов и т. д., и т. д. А ведь это все — антураж Западного Средневековья, сам автор прекрасный медиевист. Медиевист — это тот, кто занимается историей Средних веков. Ибо Средние века, "medium aevum" — средние века по-латыни. Кто не видел фильмов современных, "Властелин Колец"? Наверно, видели, там весь антураж Средневековья, там полно еще всяких чудищ, волшебников, но как раз это в духе Средневековья, ибо оно верило в волшебников, колдунов в чудовища, которые живут где-то и всегда могут появиться. Это мир Средневековья тоже, в какой-то мере. Очень много в художественной литературе, в художественной культуре, в живописи, в кино проступает Западноевропейское Средневековье. Почему оно так интересно? И чем оно так интересно? Ну, на самом деле из этого тысячелетия, именно в нем зародились национальные государства Западной Европы. Кто не знает сейчас, что есть Англия, Франция, Германия, Италия, Швейцария, Испания. А ведь мировая Римская держава — она была вне всего этого. Все было Рим. Национальные государства происходят из этого тысячелетия Средних веков. И национальные языки, и национальные культуры, и в пределах этого же тысячелетия из средневекового сословия горожан, родился какой класс злой, очень важный — буржуазия. Именно она потом начертает на своих знаменах, например, "свобода, равенства, братство", и пойдет на штурм остатков Средневековья, принеся в Западную Европу великие идеи Реформации " устами Лютера или Кальвина", принеся великие революции — английскую буржуазную революцию 17 века, французскую — 18. Все это корнями уходит в Средневековье. И вопрос, откуда оно взялось? Вопрос интересный.

Как родилось это Средневековье? Так не похожее ни на Древний Рим, ни на ту периферию варваров, о которой сейчас будем говорить, на германцев, гуннов, которые будто смели этот Рим с лица земли, а на самом деле слились с ним. Никто Рим не завоевывал, не опрокидывал. Это была встреча миров, о которой я и постараюсь рассказать.

Итак, откуда взялось красочное тысячелетие, Средневековье. Как могло появиться общество, культура, цивилизация, которую никто не планировал, никто не прогнозировал. Сколько мы знаем социальных проектов с вами сейчас, да? Надо построить гражданское общество и оно должно быть вот таким, таким, таким, таким. Хотим перейти от республики президентской, она вот такая, к республике парламентской. Ну, например, в современной Киргизии, сегодня, да? И она такая-то, такая-то, такая-то. Это социальные проекты. Какой безумно увлекательный, совершенно провальный был проект социализма как первой фазы коммунизма. И потом наступит всеобщее счастье и благоденствие, но вот пока не получилось. Но это были проекты, проекты, проекты…

Кто-нибудь мечтал о Средневековье? Вот римский раб, которому живется ужасно, он завоеван, римляне завоевали почти весь тогдашний мир, да? И большинство завоеванных народов превращали в рабов. Вот лежит раб, ночью, после непосильного труда, при голодном существовании, мечтает: скорей бы наступили Средние века. Скорей бы вместо рабского труда начали использовать труд крепостных, которые несколько мягче… Ну в общем, это все бред, да, вы понимаете, что это только методом "от противного", что этого не могло быть. Или владелец римской виллы — рабовладелец, богач, у него латифундия, огромное поместье, там трудятся сотни, а потом и тысячи рабов. Он живет в изысканной обстановке, помните, до чего они дошли — до соловьиных язычков. Утонченность кулинарии говорит об утонченности цивилизации. Они дошли до этой утонченности. И вот он думает, конечно, мне хорошо и живу я хорошо, но все-таки феодализм, который потом родится как система отношений внутри элиты, сеньор, вассал, рыцари — это надежней. Как бы мне перейти к этому? Все это невозможно.

Римляне думали, что Рим вечен и он будет всегда. И были в этом убеждены. И откуда-то взялось вот это Средневековье. Не было ни эскизов рыцарских доспехов, ни планов каких-нибудь документов, по которым будет организован Средневековый мир. Итак, откуда же взялась эта цивилизация, которую сегодня я называю историей Западноевропейского Средневековья, историей особой цивилизации? Она разместилась в истории, расположилась между двумя взлетами, высочайшими взлетами духовной культуры. Между Античностью, сияющей вершинами — Парфенона, Аристотеля, Платона, Перикла, Марка Аврелия, не знаю, там можно сыпать именами мыслителей, талантов, архитекторов, скульпторов. И эпохой Возрождения западноевропейской. Ну что говорить про эпоху Возрождения? Это какой-то взрыв духовности. К примеру, во Флоренции в одно и то же время по улицам бродил немолодой, очень мрачный, внешне озабоченный всегда и абсолютно гениальный Микеланджело. Встретив как-то юного жизнерадостного Рафаэля, окруженного молодыми людьми, он сказал: "Что это ты, Рафаэль, всегда так весел и окружен молодыми?". А он сказал: "А ты всегда мрачен как палач". И они не очень понравились друг другу. Микеланджело и Леонардо да Винчи ревновали друг друга, ну, два гения, кто был более гениален? Пойди, померяй. Они понимали, что они гении. И получили задание от Сеньории Флоренции расписать две стены в здании Сеньории. Одну распишет Микеланджело, другую Леонардо да Винчи. С ума сойти! А наблюдать за ходом работ Сеньория поручила молодому, талантливому чиновнику по имени… Никола Макиавелли. Ну не взрыв, выброс гениальности, выброс духовности. Таким было Возрождение. И вот мыслители эпохи Возрождения, философы итальянские 15 века, заинтересовались прошлым Европы. Живя в эпоху вот этого взлета духовности. А что было позади? И увидели в сияющей дали того самого Фидия, Иктина и Калликрата, которые создали Парфенон, Перикла, много чего увидели замечательного. А между той высотой античной и их взлетом, они увидели какой-то мрачный коридор, как им показалось. И назвали его "Средние века". Потому что очень странное вроде выражение — Средние века. Что, века бывают средними, крупными, малогабаритными, микроскопическими? Век — это век, это сто лет или образное выражение. Они назвали "Средними веками" и объяснить этот провал, что-то такое не сияющее, как им казалось, хотя у Средневековья есть свое сияние, они не умели. Дали это название, Средние века, оно закрепилось и сегодня применяется вполне определенно для названия эпохи, характеристики эпохи, между Античностью и раним Новым временем и Возрождением.

Так как же получилось, откуда взялось вот это самое Средневековье, которое никто сознательно не проектировал, не строил, не сочинял декларации о том, как хорошо бы к нему приблизиться. Кто породил, какие силы, породили Средневековье? Почему оно было именно таким? Надо сказать, что в историографии, то есть в истории исторической науки, произошла целая длительная дискуссия. Откуда пошло Средневековье? Откуда пошло Средневековье с его нормативами, с его культурой, с его внешним обликом рыцарями, доспехами, рыцарями со всем этим. И довольно долго в 19 столетии, даже с 18 столетия, шли дебаты. Одни историки говорили: Средние века — это трансформированный Рим, это великая античная цивилизация, которая под воздействием обстоятельств, времени, под давлением собственных грехов, ошибок, она переродилась, в общем, Рим определил Средневековье. А все вот эти германцы и еще большие дикари, такие как гунны, которые накатывали на поздний Рим, они не могли с собой ничего принести, они разрушители, дикари. Эта школа называлась "романистическая" — объяснение рождения Средневековья трансформацией римских институтов. И была противоположная школа — германистов, которые говорили, что Рим так выродился, Рим так оскудел в конце своей жизни и талантами, и победами, и он перестал побеждать, и он перестал что-то завоевывать, захватывать. Он стал терпеть поражения варваров, он сменил религию, отказался от своего язычества, пришел к христианству. Он за свои грехи был наказан, он вообще ни на что не повлиял. Он угасал, просто расизма немножко давали эти концепции, потому что пришла молодая раса германцев, молодые дикари, Да, большая группа германских племен, которые населяли западноевропейскую территорию за Рейном, по правому берегу Рейну, по берегам северных морей. Они действительно оказались на территории Рима, слились с ним и т. д. Вот они все определили. Молодая, здоровая, крепкая раса, не такая развращенная, как поздний римлянин, не такая изнеженная. Отдавало это расизмом, иногда приводило к такому шовинизму, к слегка расистскому объяснению истории. Это тоже не удовлетворяло и долгое время эти две школы бились друг с другом, пока 19 век, уже вторая половина, не пришел к выводу о том, что нельзя однобоко объяснить Средневековье — или эти его породили или эти. На самом деле, это была картина соединения миров, картина какого-то колоссального цивилизационного сдвига, синтеза, слияния. В сущности, это слияние двух миров.

Давайте посмотрим, как это вообще могло выглядеть, а потом снова проанализируем. Конец античной истории, он весь в огне, в крови, в хаосе, в разрушении. Замечательный французский историк 20 века Марк Блок, говорил, если мы хотим понять по-настоящему что-то о прошлом, нам, прежде всего, надо представить, что происходило в головах людей. А как выяснилось, это самое трудное. Пойди, залезь в голову к своему соседу — и то не разберешься. А вот забраться в мысли, представления людей прошлого, сейчас говорят "воссоздать ментальную картину"… Менталитет людей, что там у них, какая была картина мира, какие ценности, это может быть поможет понять что-нибудь о прошлом.

Вот давайте чуть-чуть представим, какая реальная картина происходила? Рим начинает терпеть поражения. Ну, самые знаменитые…Рим был непобедим на протяжении своей высшей истории, вы когда-то в школе это изучали. В своих лучших моментах, в своей жизни он был абсолютно непобедим. Римские легионы — это были хозяева мира. Куда пришли, значит, там и победят. Римские легионеры — изначально это свободные граждане, которые… Когда это начиналось в начале истории, считали, что они так бьются за счастье Родины, расширяя ее пределы, они были потрясающими воинами и изумительными строителями. Римский легионер — строитель не меньше, чем воин, они приходили, строили лагерь, укрепленный лагерь, потом из этого родится средневековый замок, между прочим, и город. Ров, вал, башни укрепленные на месте этих Римских лагерей, большинство городов средневековых, многие города Средневековья так и образовались. Например, в Англии, Британии, на Британских островах, которые довольно поздно римляне завоевали, там вот название "честер" часто встречается, от римского "каструм". Каструм — это лагерь, на месте военного лагеря римлян возникали города. Вот эти хозяева мира прошагали, последняя провинция, которую они завоевали, — Дакия, придунайская область, территория частично современной Румынии и прилегающих областей, и уже не смогли ее удержать, довольно быстро ее отдали, ушли оттуда. Потом ушли из Британии, Римский мир начал сужаться. Для людей той эпохи это было зрелищем и ощущением конца света, истинного конца света. В Средние века потом, на тысячный год, католическая церковь назначит конец света, он был объявлен. Представляете объявление: в тысячном году будет конец света. Церковь использовала это для своих целей, чтобы людей вот так держать, их души: давайте, мы поможет вам подготовиться. Страшное было дело. А вот здесь не грядущий конец света (в тысячный — не наступил, было большое потрясение, многие умерли от потрясения, от того что он не наступил), а тут вот, они его видят. Я напомню вам знаменитое стихотворение Горация, римского поэта эпохи Золотого века, это времена Октавиана Августа, 1 век до нашей эры, "Памятник". Вы знаете развитие этой темы у Пушкина, например, да — "Я памятник себе воздвиг нерукотворный". А начал Гораций, по-латыни это звучит так:

Exegi monument(um) aere perennius
Regalique situ pyramid(um) altius,
Quod non imber edax, non Aquil(o) impotens
Possit diruer(e) aut innumerabilis
Annorum series et fuga temporum.
Non omnis moriar, multaque pars mei
Vitabit Libitin(am): usqu(e) ego postera
Crescam laude recens, dum Capitolium
Scandet cum tacita virgine pontifex.
Dicar, qua violens obstrepit Aufidus
Et qua pauper aquae Daunus agrestium
Regnavit populor(um), ex humili potens
Princeps Aeolium carmen ad Italos
Deduxiisse modos. Sume superbiam
Quaesitam meritis et mihi Delphica
Lauro cinge volens, Melpomene, comam.

Латынь — очень красиво звучащий язык. Теперь переведу некоторые строчки. Non omnis moriar — "я не весь умру", multaque pars mei — "большая часть меня", vitabit Libitin — "избежит похорон", "юсквер ляудовицерзе — дум Капитолия", Crescam laude recens, dum Capitolium Scandet cum tacita virgine pontifex — "и я буду процветать, и мои стихи до тех пор будут, пока жрец восходит с молчаливой девой в храм на Капитолийский холм". Это что такое? Обряд посвящение весталки, символ Рима. Что хотел сказать Гораций? Он хотел сказать, "я буду всегда", до тех пор будут мои стихи, пока жрец производит обряд посвящения весталки. Для Горация это "Я ВЕЧЕН". Рим-то называли вечным городом не образно, а буквально.

Итак, у них в голове — ментальная картина своей вечности, несокрушимости, а реальность другая. Начинается то, что в истории называют Великое переселение народов. Варварская периферия из глубин Азии — это гуннские потоки, приходят в Поволжье, двигаются дальше, давят на каких-то германцев, на вестготов, вестготы двигаются на Рим и происходят страшные вещи… Ну, например: 378 год, знаменитое сражение при Адрианополе. Римская армия разбита вестготами, германцами, Западными готами. Готы вообще означает "дикари" для римлян. И Римская армия погибла во главе с императором Валентом. Историк Аммиан Марцеллин, современник этого, римский историк пишет об этом так, что ты понимаешь — вот он, конец света, вот он наступил. Ведь что такое варвары? Кто дал название "варвары"? Римляне назвали окружающие народы, которые находились на стадии позднеродового строя. Варвары, те, кто говорят "бр-бр". Те, кто не владеет звучной латинской речью. Те, кто не может сказать "Экзеги монтумент", ведь красиво. А те говорят "бр-бр", на своих варварских наречиях, но дальше хуже. Я приведу только некоторые, тут их масса, примеров.

24 августа 410 года, Рим, вечный Рим, он захвачен и разграблен войсками Алариха, вождя предводителя вестготов. Все, у них на глазах картина конца света. Все пишут, современники римские, что вот он, конец света, только гадают, почему это случилось. Христиане, к этому времени Рим уже принял христианство, рассуждают о том, что это за грехи, за грехи, за грехи. В общем, люди живут, как очевидцы конца света. Для них, наверное, это была такая же катастрофа, как худшие моменты, допустим, Второй мировой войны, Хиросимы или Нагасаки, или еще какие-то ужасы, которые пережило человечество. Для них это было то же самое.

451 год, вот страшное событие. Битва народов, так назвали это событие на Каталаунских полях, на территории современной Франции, Северо-Восток Франции, недалеко от города Тура. Полчища гуннов, это супердикари во главе с Атиллой, которого называли "бич божий", дикарь. Хлынули когда-то из глубин Монголии и прошли по Южному Уралу, прошли по Поволжью и вот они здесь, в Европе. Римляне пытаются их остановить на территории северо-восточной Франции, и становятся в один строй вместе с вестготами, германцами, бургундами, алеманами, до этого презирая их, как писали римские историки, ведь они только "бр-бр" говорят, мажут волосы каким-то жиром вонючим… Мажут, мажут — такая у них была гигиена. От их блюд все время пахнет луком и чесноком, они горланят свои дикарские песни, это я пересказываю римских писателей. Сидя на своих приземистых лошаденках, они делают все, понимаете, и спят даже на них — дикари. И вот римляне становятся с ними в один строй, потому что пришли гунны. О гуннах тоже писали Римские историки, очевидцы Аммиан Марцеллин. Что они рассказывают? Они очень неплохо поняли природу этих кочевников, довольно страшных. Они подметили очень тонкие вещи: наподобие кома снега, поднявшегося из темного угла, когда везде уже тепло, весна и в темном углу где-то сохраняется ком снега, и вот он такой нелепый, такой несвоевременный на фоне зеленых листочков. Они выползли из своего темного угла и надвигаются на нас, на цивилизацию. И подмечают такую вещь, у них нет понятия Родины, потому что он зачат в одном месте, рожден в другом месте, достиг зрелости в третьем месте — кочевники. Это другой мир. Это другой, принципиально иной мир, смертельно страшный и непонятный утонченным римлянам. Германцы даже на их фоне не такие дикари. И вот когда пришли гунны, это уже конец света в кубе.

Римляне становятся в один строй в 451 году с германцами и останавливают гуннов и Аттилу на этих самых Каталаунских полях.

В общем, событий много, когда Аларих в 410 году захватил Рим, три дня вестготы просто громили Вечный город, просто радовались разрушению и это был не единственный… Рим был захвачен еще раз, он был захвачен вандалами, вы знаете, это слово стало нарицательным — "вандализм". Вандалы тоже германское племя, им нравилось уничтожать эти утонченные скульптуры, им нравилось расшвырять их рукописи, допустим, свитки какие-то… Это для них был символ победы над Римским миром, таким властным, таким сильным, таким победоносным на протяжении многих веков.

Итак, картина какого-то полного крушения для одних, а для других, для этих варваров, говорящих "бр-бр" — наслаждение торжеством над своим давним опасным врагом. И это первое, что я хочу подчеркнуть для вас, для понимания средневековой цивилизации Западной Европы. Я называю это знаками, под которыми рождена цивилизация средневековой Западной Европы, первый знак — знак апокалипсиса, знак конца света. Вот он. Он к ним пришел и берусь утверждать, что до конца этого тысячелетия, по-своему замечательного, очень интересного, этот знак никуда не уходил, он так и оставался в пространстве.

Человек Средневековья твердо верил в возможность конца света, ему даже несколько раз объявляли. Представьте себе объявление: "Вот тогда-то наступает конец света". Для них объявляли, тысячный год был назначен, потом перенесли, перенесли. Церковь — очень гибкая организация, когда не случилось в тысячном году, сказали, переносится, ошибка вкралась в наши вычисления. Не учли 33 года земной жизни Христа, значит, переносится на 1033. Люди опять ждали, уже не так истово, как в первый раз. Потом еще раз переносили под разными предлогами, календаря и хронологий. Ну а потом рассосалось, но в 15 веке его ждали опять. И между прочим, один из мотивов путешествие Колумба в Новый свет, в Америку, — это поиск такой земли, где можно будет укрыться от конца света. И поэтому 1492 год — условная веха конца Средних веков, это условное открытие Америки Колумбом. Почему условное, потому что вы знаете, что сам Колумб не знал, что он открыл, он вообще-то думал, что он в Индии. Но один из мотивов его движения туда, это поиск возможного укрытия от конца света.

Итак, знак апокалипсиса, под которым рождается Средневековье и Средневековая цивилизация. Это навсегда налагает на нее отпечаток. Человек Средневековья абсолютно верит в возможность конца света, допускает его совершенно реально тогда, когда будет сказано и подсказано, конечно, церковью, ибо она владеет душами людей, к этому сейчас я еще приведу.

Каковы же были эти два мира и что позволило им так синтезироваться? Что соединилось? Тут мы увидим еще такие знаки, под которыми встреча миров состоялась. Итак, два мира. Римский мир 4 — 5 веков, основное я уже сказала, только теперь подведем некоторые итоги. Что в нем внутренне перерождаюсь? Внешне все очевидно, Рим перестал побеждать, Рим перестал быть захватчиком, Рим перестал быть похожим на самого себя. Рим не захватчик — это не Рим, Рим не победитель — это не Рим. А что же такое внутри у него происходило? Мы с вами вряд ли остановимся на концепции наказания за грехи, такого абстрактного, посмотрим реально, конкретно. Во-первых, Рим этой эпохи в целом, я считаю, что с ним произошло самое главное, что можно назвать так. Как цивилизация античная он утратил самоидентичность. Страшное явление. Он перестал быть адекватен самому себе. Рим не завоеватель — уже не Рим, Рим не победитель — уже не Рим. И самое главное, Рим, который рождался, достигал расцвета, 2 — 1 век до н. э и первая половина второго, это высокий расцвет Рима. Это был Рим, основанный на труде рабов, которых можно было пополнять сколько угодно. Вот завоевали какую-то область, рабов — сколько хочешь. Был такой остров Сардиния, есть такой остров Сардиния, почему был. Завоевали Сардинию, которая взбунтовалась против власти Рима, всех жителей обратили в рабство. В Риме появилась поговорка — "дешев как сард", т. е. рабы страшно подешевели. Рабы — это удобство, это повседневность, когда они покорили во втором веке нашей эры Грецию, сделали своей провинцией, в Риме появилась масса рабов-учителей, рабов-писателей, рабов-поэтов из высочайшей греческой культуры. И такие рабы, сарды, это конечно работники в поместье, а это…ну все равно, все рабы. И рабская психология кругом, и она нормальна и римлянин считает, что есть люди и есть рабы. Это замечательно выразил римский писатель Варон, в эпоху расцвета Рима он в своем трактате о сельском хозяйстве написал: "Орудия делятся на насколько категорий, большинство людей делят их на три группы. Орудия немые, к коим относятся мотыги, телеги, плуг. Орудия полуговорящие, к коим относятся волы, и орудия говорящие, к коим относятся рабы". По-латыни instrumentum vocale, "говорящий инструмент", это психология. Это не обязательно, как в детских вариантах, в школе объясняют, рабов били, избивали, это не обязательно. Ну, там при случае слегка наказать, а уж за какое-то большое преступление и жестоко наказать. За восстание — да, 10000 распятых рабов после Спартаковского восстания 73–71 годов до н. э. 10000 рабов распяли, но это ЧП, а в повседневности — раб это удобство. Но постепенно это, в общем, краеугольное явление, на котором держится этот мир (есть МЫ — римляне; есть варвары "бр-бр"; есть варвары, обращенные в рабство, — это рабы, так устроен этот мир), все рушится, все размывается.

Труд рабов не очень производительный, наверно, вы прекрасно это понимаете. Какой у него интерес? А все время бить его плеткой — это можно, но когда рабов стало очень много, в эпоху классического рабства, в больших поместьях. Тысячи! Прикиньте, сколько надо надсмотрщиков, чтобы за каждым уследить. Нерационально, разоришься на надсмотрщиках, а так они работают плохо, так, как работает раб.

Для того, чтобы понять, что такое рабский труд, вот давайте представим себе парадоксальную фигуру. Раб-рационализатор, ну сейчас они называются не рационализаторы, а, допустим, менеджер, с гениальным проектом прибегает к своему хозяину: "О-о-о, у меня такой проект! Я такую штуку придумал. Вот мы ее внедрим в производство оливкового масла, допустим, завтра соседнюю виллу перегоним, на рынке у нас доходы будут". Ну зачем это рабу? Ему же от этого ничего не будет. И производство, материальная жизнь в громадной этой империи, которая казалась такой всемогущей, победительной, приходит в упадок.

Наука не соединилась никак с производством. Наукой занимаются свободные, т. е. те, кто называется люди. Самая популярная наука — философия, ибо философия — это же не научная дисциплина, это мировидение. Они философствуют, они рассуждают об устройстве мира, вселенной, высказывают гениальные догадки, например о том, что Земля — шар. Они догадались, потом в Средние века церковь запретила так думать, это абсурд. Потом это откроют заново, это будет целая плеяда ученых Возрождения. Наука сама по себе, а производство — это же удел рабов. Никакой свободный, самый ученый ум, не будет предлагать туда, в производственную сферу. Это унизительно, это не для нас, свободных и богатых. И потому рано или поздно Рим, при всех достижениях его… У них уже высоко развивалось и финансовое дело, уже были и банки, уже были займы, кредиты, проценты, ростовщичество, все было. Но оно тормозится отсутствием настоящего, свободного интереса. Для того, чтобы были все-таки люди, менеджеры современные, которые хорошо бы работали в экономике, начинают нарушать то, что и есть самоидентичность — появляются вольноотпущенники. Ох, какую власть они постепенно в Риме забирают, те, кто получили свободу из рук своего хозяина, за какие-нибудь заслуги. Как они служат своим хозяевам — так, что потом их же и свергнут, их же и сбросят куда-нибудь. Появляется такая категория людей энергичных, циничных, мстящих за свое былое положение. Очень опасные, а главное, размывается простая психология, что есть люди и есть "инструментум вокале", это было просто и ясно. А теперь вся картина смазывается. Какие-то вольноотпущенники. Такие пробивные, такие энергичные. Начинают руководить императорами, в позднюю римскую пору. Картина мира замутнилась, исчезла та ясность, на которой держалась вся римская сила.

Лучшее проявление, доказательства того, как сместилась картина мира, это принятие христианства. Вы все, конечно, знаете, что в 4 веке 313 год — Миланский эдикт, затем 325 — Никейский собор, "Символ веры" при императоре Константине. Христианская религия становится допустимой, а потом и официальной религией в Риме. Это нонсенс, ибо христианское учение в любом варианте, в любой версии учит, что от рождения все люди — Божье творение, да. Все люди Божье творение, все равно угодны Всемилостивому господу. Это применить к Риму?! А идея прорастала. Мне очень нравится, как она прорастала в голове очень умного философа Сенеки. Он был воспитателем и учителем Нерона — хорошего ученика воспитал, зловещего императора Нерона. Ну и погиб по милости того же Нерона. У него в голове, в его очень умной и утонченной, пробивалась мысль, что что-то не так. Что все люди — это все-таки люди и что надо вот этот вопрос как-то урегулировать. И писал в письмах своему другу, "ох, как досадно, вот уже вроде почувствую, проникнусь мыслью, что все люди — это люди, надо быть милосерднее", т. е. в нем прорастает не родившаяся еще, не принятая, не сформулированная, не принятое им и Римом христианство. А потом он говорит: "Раб совершит какую-нибудь провинность, я поколочу его как следует, чувствую — нет, не проникся я этой идеей. Никак не получается". Т. е. для Рима принятие христианства, оно вроде бы абсолютно противоестественно, а, тем не менее, это случилось. Император Константин Великий, сущий злодей сам по себе — сына убил, жену свою лично убил по подозрениям, жестокий человек, римский человек. Воевал, коварный человек, но перед самой смертью проникся… Говорят, принял сам христианство, говорят, ну и допустил, почему? Что-то произошло уже в истории, Рим по сути своей перестал быть сам себе адекватным, идентичным, таким, каким он был и каким он был несокрушимым. А Рим с христианством, с вольноотпущенниками, с правом отпуска раба на свободу… В классическую эпоху за идею отпустить раба, дать ему свободу за особую заслугу, ну спас мне жизнь, — штрафовали. Ты мне это прекрати, не нарушай эти границы между нами и не нами, инструментами.

Итак, Рим переживает глубокий внутренний кризис. Кроме того, вот эти громадные территории, которые он завоевал и объединил. Ведь поначалу что такое Рим? Это область Лациум вокруг города Рима, Лациум — маленькая область в Италии. А Рим эпохи расцвета — это вся нынешняя Италия, вся нынешняя Франция, значительная, почти вся часть нынешней Испании, Британские острова до Шотландских гор, кроме Шотландии, придунайские области, Адриатика, владения на Востоке, Греция — их провинция, Египет — их провинция, Сирия — их провинция, это что-то безмерное. Есть предел управляемости, при отсутствии коммуникации современных — гонцы бегают, да, по дорогам и возят распоряжения императоров. Этот массив уже трудно было удержать. Так что мотивов было много, я перечислила самые главные. А кто же такие и в каком состоянии находятся их соседи германцы? Которые с ними сейчас сольются.

Второй знак, под которым рождается Средневековье. Первый, помните знак апокалипсиса, а теперь — соединение несоединимого. Вот это удивительная, уникальная ситуация, в которой, вопреки законам физики и химии, соединились масло и вода. Несоединимы Римский мир с его идеями, которые я вам вкратце представила, с миром германцев, а они соединились.

Итак, каков мир германцев? Германцы, большая группа племен с индоевропейским происхождением языков, жившая по течению Рейна, по берегам северных морей. Большая группа, находившаяся на другой стадии развития. Позднеродовой строй, о них замечательно писали римские писатели. Больше всего, ярче всего свидетельств Юлия Цезаря, который завоевывал Галлию, нынешнюю Францию и сделал ее Римской провинцией. Замечательно он встретил германцев и написал про них. И затем, полтора века спустя после Цезаря, Цезарь это 1-й век до н. э., а в середине 2 века н. э. Публий Корнелий Тацит, римский историк, тоже написал потрясающий труд — "Германия". Он переведен на русский язык, между прочим, можно почитать. И вот впечатления об этих племенах. Кто они такие? Цезарь — классический римлянин, человек, твердо следовавший римским ценностям, представлявший их, правитель эпохи расцвета. Государственный строй у них менялся, но римское существо, природа при Цезаре — это классический Рим. Он покорил кельтов, вот тех, кто жили тогда в Галлии, нынешней Францией, и в процессе борьбы с кельтами столкнулся с германцами, перешел на правую сторону Рейна со своими легионами, а потом ушел обратно и писал в Сенат: "Не надо воевать с германцами, не советую". Что-то в них его затревожило. Что? Ну, сторонники всяких националистических теорий говорят, вот, он почувствовал дух, да не в духе дело. Он застал у них, цветущий, крепкий племенной строй, в расцвете, а в этом есть своя прочность. Живут общинно, землю перераспределяют, все у них коллективное, государства у них нет и в помине. Никаких органов нет, все решают жрецы, иногда — общее собрание воинов. В бой идут единым строем, а сзади обоз, так скажем, т. е. старики, дети, женщины, т. е. отступать им нельзя, отступление исключается. Они специально сзади себя ставят свое все. Не отступают, воинственны, очень здоровый образ жизни ведут, мы скажем по-современному. Цезарь пишет: "Вина к себе не разрешают ввозить, ибо говорят, что оно развращает душу". Подмечено достаточно верно древними германцами. Сильные, говорит, физически, живя в странах с весьма суровым климатом, ну, Бельгия, Франция северная, Германия — для Цезаря это довольно суровый климат. Купаются, говорит, прямо в реке, носят звериные шкуры, которые оставляют большую часть тела открытой, ну там голое плечо, т. е. это физически сильные люди и очень воинственные. И он посоветовал с ними не воевать. Его завет был довольно скоро был нарушен, в 9 году н. э. при Октавиане Августе римские легионы были страшно разбиты германцами в знаменитой битве в Тевтобургском лесу.

Итак, это был мир крепких родовых отношений, который во времена Тацита слегка начали меняться, трансформироваться, но у германцев не успели родиться ни неравенство социальное, ни неравенство имущественное, у них не было тех проблем, которые переживали Римляне. Они были идентичны самим себе и они знали, что по соседству с ними живет опасный враг, но очень богатый. И германский мир с радостью готов был туда хлынуть. Пока Рим удерживал свои границы, все удерживалось, но когда Рим ослабел, они ринулись туда и началось то, что мы называем Глобальный исторический синтез. Это и есть начало рождения Средневековой цивилизации.

Вопрос: У меня такой к Вам вопрос. Вот вы говорите, что апокалипсис переносился много раз, скажите, для чего им было это нужно? Какая выгода для этого была?

Ответ: В истории ничего нельзя гарантировать категорически, что ровно для того-то, для того-то. Но то, что достаточно очевидно, впервые он был назначен в тысячном году, вот там мотивы уже заметные. Тысячный год — это время, когда сложилась система Средневековья: сеньоры, их вассалы, элита военная служила. Крестьяне, горожане уже оживляются. Короче говоря, появилось довольно много грамотных, относительно грамотных людей. А начало Средневековья — это мир всеобщего невежества, утрачена римская образованность и в начале Средневековья, с 5 по 10 век, до тысячного года, примерно, христианская церковь, а в будущем — католическая западная, в 1054 году они разделятся, католическая и православная, — она владела душами людей абсолютно, абсолютно. Ни сомнений, ни еретических учений, ни спора с церковью, вот все вы у меня вот тут, называется. А к тому времени как появились городские школы, светские, появились подобно вам вот такие молодые люди, которые назывались "ваганты", слагали всякие дерзкие стихи и т. д. Мне кажется, верхушке церковной захотелось подкрепить свою власть над душами. А способ прекрасный, прекрасный. Вот это один из мотивов. Но я совершенно не исключаю и истиной веры многих людей в то, что слова Христа, которые передавались, "в тысячелетнее царство Мое", да. Что вот прошла тысяча лет вот Он придет снова смотреть, как же люди себя вели, соответствовали ли, соблюдали ли правила, кто-то совершенно истово верили в это, что это должно случиться и готовились к этому. Сейчас мы понимаем, что христианское вероучение — это философское учение и абсолютно буквально не надо принимать, что если тысячелетие — то отмерили тысячу лет. Там больше философии. Многие люди истинно верили, что пора, должно прийти. И третий пункт, очень много в жизни людской было и есть сейчас расхождений между буквой и идеей христианской и повседневностью. Грешат очень много, вызывает изумление, что служители церкви и тогда бог знает что вытворяли, и сейчас. Боже мой, в Римские Папы прорывались абсолютные авантюристы. Разбойник и пират Бальтазар Косса стал Римским Папой. Есть такая полулегендарная Папесса Иоанна, авантюристка, женщина. Сейчас бредовый фильм про нее будут показывать, но… версия эта конечно была… авантюристка. Т. е. видели столько греха и рассуждение "Бог ведь должен когда-то наказать за это, поправить людей". Так что вот такие мотивы, я думаю, были, разнообразные.

Вопрос: И еще такой вопрос. Скажите, чем отличаются католики от православных?

Ответ: Друзья мои, говоря коротко, это догматические расхождения, не в существе учения. Догматические и связанные с процедурами. Ну, разное понимание троичности Бога, разное понимание Троицы. А в деталях отличается понимание таинства причастия или пресуществления на Западе. Т. е. это расхождение по процедуре, скажем, процедурное. А и те, и те христиане. У тех и тех — священное учение одно и, так сказать, вся история рождения христианской идеи одна. И в сущности, в 1054 году разделились на две ветки, Западная католическая, такая чисто вера католическая и Восточная вера православная — правильно славим Господа. И те, и те претендовали, что мы более правильно обряды… на самом деле это был спор о влиянии, где будет центр христианства — в Риме традиционно или в Константинополе? Потому что Константинополь — Восточная часть Рима, и там не было такой катастрофы, как здесь, с варварами. И все думали, что это быстро будет, договорятся и соединятся. Люди очень часто в оценках ошибаются и по сей день… До 16 века надеялись, что сейчас преодолеют и соединятся. Как вы знаете, этого не произошло до сих пор.