Какая боль, какая боль, Америка – Япония 6:0

Первые полгода Тихоокеанской войны, как утверждают историки, перевернули всю военно-морскую науку, то есть совершили в ней переворот. На место доброго старого линейного корабля пришел авианосец, и повинно в этом было так называемое Кидо Бутай, оно же Быстроходное авианосное соединение Императорского японского флота. Ну, куда же нам спорить с историками, украшенными адмиральскими эполетами, которых яростно поддерживают знатоки японских мурзилок типа «Сёкай-но кансэн» или «Гаккэн». Но если попытаться подойти непредвзято к анализу действий японского флота, становится понятно, что японские адмиралы не могли в принципе реформировать военно-морскую науку, и это доказывает именно история развития авианосных сил Императорского японского флота.

Я уже не раз писал в своих книгах, но вынужден снова повторить: японцы развивали авианосную авиацию как уравнитель сил, компенсатор слабости линейного флота, а не главную ударную силу, и все дальнейшие оперативные планы японского флота строились именно на использовании в качестве главного калибра линкоров. Авианосцы привлекались лишь в тех случаях, когда без них просто невозможно было обойтись. Мало того, система подготовки японских летчиков, столь красочно описанная в воспоминаниях Сабуро Сакаи, доказывает, что высшее командование японских вооруженных сил так и не поняло характера современной войны. Объяснить это исключительно сложно, ведь любая армия давным-давно стала массовой, японская в том числе. Но авиация по совершенно непонятным причинам продолжала ставить на горстку хорошо подготовленных асов, хотя японцы не могли не знать о программах подготовки, развернутых в вооруженных силах других стран, хотя бы союзной Германии.

Знаете, кто-то из классиков, кажется, известный своей язвительностью Бернард Шоу, сказал: «Брак – это скучный ужин с десертом на первое». Так вот, боевая карьера Кидо Бутай вполне соответствует этому парадоксальному определению. Постарайтесь вспомнить, чем еще знаменито соединение адмирала Нагумо, кроме разгрома Пёрл-Харбора, и вы удивитесь. На память не придет ничего серьезного. Ну да, имел место рейд в Индийский океан, был совершен такой налет на порт Дарвин. Вот только реальные результаты этих операций забылись ровно через неделю. Даже если попытаться беспристрастно проанализировать ход атаки Пёрл-Харбора, картина окажется весьма далекой от того, что нам пытаются нарисовать.

Впрочем, рассказывать о ходе этой известной операции нет нужды, упомянем лишь результаты налета. Были потоплены 5 американских линкоров – «Аризона», «Оклахома», «Калифорния», «Вест Вирджиния» – прямо на стоянках, линкор «Невада» выбросился на мель, чтобы не затонуть на входном фарватере и тоже должен считаться потопленным, так как его сняли с мели только в феврале 1942 года. Всего из 130 находившихся в гавани кораблей были потоплены 12 и повреждены 9, уничтожены 164 самолета, повреждены 159. Японцы потеряли 29 самолетов, 74 были повреждены. Главный удар был нанесен линейным силам Тихоокеанского флота, остальные корабли японцев просто не интересовали, например они даже не пытались бомбить стоянки подводных лодок.

Еще одним косвенным доказательством того, что японцы не придавали особого значения роли авианосцев в начальный период войны, является спокойное отношение высшего командования к отсутствию авианосцев в Пёрл-Харборе. Напомним, что «Энтерпрайз» покинул Пёрл-Харбор, чтобы доставить 211-ю истребительную эскадрилью морской пехоты на Уэйк еще 28 ноября, 29 ноября порт покинул «Лексингтон». Однако хваленая японская разведка ничего не сообщила об этом своему командованию, хотя адмирал Фукудомэ пишет, что последняя радиограмма была отправлена из Токио вечером накануне атаки. Но ведь отсутствовали в Пёрл-Харборе больше недели! Чем же занималась это время хваленая японская разведка? Похоже, ни адмирал Нагано, ни адмирал Ямамото не придали этому никакого значения, иначе не стало бы сюрпризом для штаба Нагумо отсутствие авианосцев. Или, может, темпераментный выкрик Гэнды «Так пусть там не будет всех линкоров!» следует считать красивой сказкой, рассказанной постфактум?

Ну а завершается этот эпизод чисто голливудской сценой. На борту флагмана Объединенного Флота штаб обсуждает результаты атаки. (Откуда они стали известны? Нагумо хранил радиомолчание, удалось лишь случайно перехватить знаменитое сообщение Футиды о том, что атака была внезапной: «Тора! Тора! Тора!» – «Тигр! Тигр! Тигр!» Если Нагумо и послал какое-то сообщение, то сделать это он мог лишь значительное время спустя, когда его авианосцы вышли за пределы досягаемости американской авиации с Оаху.) Многие офицеры уже просчитывают результаты второй атаки, но, дескать, адмирал Ямамото пророчески предсказывает: «Адмирал Нагумо собирается отступить». Кино, чистое кино.

Так или иначе, в 13.30 адмирал Кусака обратился к адмиралу Нагумо, чтобы запросить мнение командира: «Атака завершена. Мы отходим». «Да», – кивнул Нагумо. История с несостоявшимся вторым налетом завершилась.

Кстати, маленькая справка касательно знаменитой радиограммы. Адмирал Угаки в своих мемуарах спокойно сообщает, что был принят слог «То», переданный радиотелеграфом, и что он являлся сокращением от слова «Тоцугэки» – «Атака, удар», но никакими тиграми там не пахло, просто выдуманный вариант звучит красивее.

Еще одним доказательством непонимания японцами характера современной войны является пренебрежение инфраструктурой военной базы. Вспомним кипящие уже более полувека споры относительно несостоявшегося повторного удара по Пёрл-Харбору, целью которого должна была стать сама база и главное – нефтехранилища флота. Это был бы действительно серьезный удар для американцев, если бы он оказался успешным. Но «если бы» остается очень серьезной оговоркой, дело в том, что японцы не готовили подобный удар и даже не думали о нем. Конечно, расположение портовых сооружений Пёрл-Харбора было им известно в общих чертах, но бомбить-то следует предельно конкретно. А сверху и коровник, и литейная мастерская одинаково прямоугольные. Американцы позднее добивались требуемых результатов, но для этого они наносили по портам систематические удары в течение нескольких дней и значительно более крупными силами. Действия японцев дали скорее отрицательные примеры. Во время рейда соединения Нагумо в Индийский океан весной 1942 года они попытались вывести из строя порты Цейлона – Коломбо и Тринкомали, при этом адмирал особо подчеркивал важность уничтожения портовых сооружений. Ни в том, ни в другом случае японцам это не удалось. Единственный положительный результат дал налет авианосной авиации на Порт-Дарвин в Австралии, проведенный 19 февраля 1942 года, но и этот результат объясняется предельно просто. На самом деле Порт-Дарвин являлся маленьким захолустным городком, а дальше все происходило по принципу: бомб много, а целей мало, тем более что в налете участвовала еще и базовая авиация.

Главной причиной всех этих провалов было почти полное отсутствие достоверной информации о портах. В Пёрл-Харборе дело обстояло именно так. Если просмотреть разведывательные сводки, которые в декабре 1941 года ежедневно поступали на борт «Акаги», то ни в одной мы не увидим даже упоминания о береговых сооружениях. Японское верховное командование интересовали корабли и только корабли. В своих воспоминаниях японский вице-консул на Гавайях капитан-лейтенант Такео Ёсикава (а по дипломатическому паспорту Моримура) весьма красочно рассказывает, как он следил за военно-морской базой. И снова объектом интереса были корабли и только корабли, лишь изредка – аэродромы и никогда – портовые сооружения и нефтехранилища.

Нужно сказать, что разведка вообще была у японцев поставлена из рук вон плохо. Они пользовались картами Оаху, сделанными в 1933 году. Попытки освежить карты особого успеха не принесли. Доходило до анекдотов. Например, японцы приняли за правду рисунок в журнале, изображающий аэродром Хикэм, и нанесли на карту 8 ангаров вместо 5 существовавших в действительности. Они считали, что знают место нахождения подземного бензохранилища, хотя на самом деле там было расположено поле для гольфа. И наоборот – административный центр аэродрома они указали как офицерский клуб! Дело в том, что здание клуба еще строилось, поэтому все танцы по выходным проводились в казенном присутствии. Конечно, все это мелочи, однако они прекрасно показывают, до какой степени японцы не знали объекта атаки. Еще больше осложняло дело сильное задымление района порта после первой атаки.

Впрочем, что говорить о мелочах? Есть один факт, который упоминают все историки, но почему-то не придают ему должного значения. Лучше всего надуманность басни о «тотальном японском шпионаже» доказывает то, что японцы даже не подозревали о существовании аэродрома истребительной авиации Халеива. Что это за шпионы, которые просмотрели целый аэродром?! И как в этом случае можно говорить об отличной подготовке операции?! Японофилам только и остается повторять, что Халеива был обычным полем для гольфа, поспешно превращенным в импровизированный аэродром. Но ведь получается, что все-таки это был уже аэродром, а не поле для гольфа!

Любимое занятие историков – это критика практически всех действий адмирала Нагумо на основе послезнания. С одной стороны, критика справедливая, ошибок он допустил много, хотя вряд ли больше, чем какой-нибудь другой адмирал, вроде Спрюэнса или Каннингхэма. С другой стороны, то, что от него требуют критики, Нагумо не мог сделать по определению, ну не готовили японских адмиралов к ведению современной тотальной войны, они даже не подозревали о существовании таковой. А с третьей – все-таки он был одним из высших военачальников, а потому просто обязан был предвидеть многое из того, что случилось и не случилось, в конце концов, это его главная задача как адмирала.

Вскоре после атаки Пёрл-Харбора, 10 декабря 1941 года, произошло событие, которое во многом изменило взгляды адмиралов на морскую войну. У побережья Малайи японскими самолетами были потоплены британские линкоры «Принс оф Уэллс» и «Рипалс».

Началась эта история с того, что сэра Винни Пуха осенила очередная гениальная идея, из серии тех, от которых британская армия и флот плакали кровавыми слезами. Он решил, что два линкора, отправленные в Сингапур, окажут сдерживающее влияние на Японию. На основании чего было сделано столь глубокомысленное заключение – неизвестно, но новейший «Принс оф Уэллс» и «Рипалс» отправились на Дальний Восток. Увы, планы японцев давно определились, война была неизбежна, но адмирал Ямамото счел необходимым отреагировать на усиление британского флота. На аэродромах вокруг Сайгона уже находились бомбардировщики G3M авиакорпусов Каноя и Гензан. Ямамото приказал перебросить туда же 36 бомбардировщиков G4M авиакорпуса Михоро.

Получив сообщение о высадке японских десантов на побережье Малайи, как потом оказалось, ложное сообщение, командир Соединения Z адмирал Филипс вечером 8 декабря вышел в море. Он намеревался атаковать противника в Сиамском заливе утром 10 декабря и быстро отойти. Филипс не имел понятия, что японские транспорты прикрывают 2 линкора, 8 тяжелых крейсеров, 1 легкий крейсер и 14 эсминцев. Он имел всего лишь 2 линкора и 4 эсминца, так что силы были неравными, хотя один из английских линкоров и был новейшим. Днем 9 декабря Соединение Z было обнаружено японской подводной лодкой, а вечером – гидросамолетами крейсеров. То есть никаких шансов на внезапность не было, и адмирал Филипс отказался от рейда к Сингоре.

Японцы попытались было поднять самолеты для ночной атаки, но плохая погода помешала им, и самолеты вернулись назад. При этом по ошибке они едва не атаковали собственный тяжелый крейсер «Тёкай», приняв его за британский линкор. В этот момент противников разделяло всего 5 миль, так что ошибка вполне простительна, но корабли так и не встретились. На обратном пути другая японская подводная лодка заметила англичан и тоже сообщила об этом. Получив радиограмму, в 06.00 японцы отправили на поиски 10 самолетов-разведчиков авиакорпуса Гензан. В 07.55 взлетели ударные самолеты авиакорпуса Гензан, в 08.14 – авиакорпуса Каноя, в 08.20 – авиакорпуса Михоро.

Но японцы не догнали бы английскую эскадру, если бы она 10 декабря в 00.50 не получила роковую радиограмму о якобы имевшей место высадке японцев возле Куантана, на полпути от Кота Бару к Сингапуру. Филипс повернул туда, но никого, разумеется, не нашел, но этот крюк обрек Соединение Z на гибель, так как было потеряно драгоценное время. В 10.05 он получил радиограмму от эсминца «Тенедос», который сообщил, что атакован японскими самолетами. Эсминец в это время находился в 140 милях южнее Соединения Z. Самое странное, что японские пилоты ухитрились принять маленький эсминец, построенный в прошлую мировую войну, за линкор и потратили на него 9 бронебойных бомб. «Тенедос» увернулся от них.

В 11.13 японские самолеты появились под головами англичан. Первыми атаковали 17 бомбардировщиков «Нелл» авиакорпуса Михоро, вооруженные 500-кг бомбами, и 8 бомбардировщиков «Нелл» с двумя 250-кг бомбами. Единственное попадание пришлось в ангарную палубу «Рипалса», где вспыхнул небольшой пожар.

В 11.40 прибыли первые 16 торпедоносцев и атаковали «Принс оф Уэллс». Линкор сразу получил роковое попадание. Торпеда попала в вал внешнего левого винта и изогнула его. Мало того, что корабль сам себе кронштейном разворотил подводную часть корпуса, была разбита шахта вала, и линкор начал быстро принимать воду. Было залито машинное отделение «В», затем котельное отделение «Y», линкор потерял скорость. Затем последовали новые попадания, и достаточно быстро современный линкор, считавшийся непотопляемым, полностью вышел из строя. Эсминец «Электра» подошел, чтобы снять команду, ничего другого не оставалось. В 13.18 «Принс оф Уэллс» перевернулся и затонул.

«Рипалс» получил роковые попадания позже своего флагмана, но затонул раньше его – в 12.23. Такой стремительной гибели двух линкоров, свободно маневрирующих в открытом море, не ожидал никто, погибли 754 человека, в том числе адмирал Филипс. Японцы утверждали, что добились 17 торпедных попаданий, но, по данным экспедиции «Джоб-74», обследовавшей лежащие на дне корабли, «Принс оф Уэллс» получил 4 попадания, «Рипалс» – 2 и, возможно, еще 2.

Главной причиной гибели линкоров считают неспособность Королевских ВВС обеспечить им воздушное прикрытие. Но для этого была выделена 453-я эскадрилья, и ее командир флайт-лейтенант Тим Вигорс был готов постоянно держать над кораблями 6 своих «Буфало». Можно было также использовать 488-ю эскадрилью новозеландских ВВС, какая-никакая, но помощь. Однако адмирал Филипс отверг его предложение, а далее, похоже, адмирал просто растерялся, так как даже после начала атаки не сообщил об этом по радио.

Итак, первые линкоры были потоплены авиацией, но это была не та авиация, о которой так много говорили в 1920-х годах. Не горизонтальные бомбардировщики, уже показавшие свою полную беспомощность в Средиземном море, а торпедоносцы, которые в то время просто не существовали. Кстати, оправдались предположения японцев, которые создавали G4M, или «Бетти», как его называли союзники, для взаимодействия с флотом в генеральном сражении на подходах к Японии. Они надеялись с помощью этих самолетов топить вражеские линкоры, и, как ни странно, это у них получилось.

Дальнейшие действия Кидо Бутай вызывают недоумение. Принято говорить, и не без оснований, что после Пёрл-Харбора в японском флоте вспыхнула эпидемия победной лихорадки. На самом же деле высокомерно-презрительное отношение к противнику, замешанное на невежестве, сквозило во всех японских планах, что доказала история с захватом острова Уэйк. Как можно было предположить, что ископаемые крейсера типа «Тэнрю» способны подавить хоть какую-то береговую батарею? Но командование японского флота решило, что так оно и будет, и в результате японцы получили звонкую оплеуху прямо в разгар своего победного шествия. Попытка высадки десанта, предпринятая 11 декабря, была отбита с тяжелыми потерями. В результате адмирал Нагумо, возвращавшийся в Японию после атаки Пёрл-Харбора, получил приказ выделить авианосцы «Сорю» и «Хирю» для поддержки высадки. Еще одна грубейшая ошибка командования, которая могла повлечь за собой уже не неудачу, а настоящую катастрофу. Командование американского флота направило на помощь Уэйку соединение, в состав которого вошел авианосец «Саратога». Но командовавший им адмирал Флетчер не нашел ничего умнее, как привязать быстроходные военные корабли к тихоходному танкеру и плавбазе «Танжер», на которой находились подкрепления для гарнизона Уэйка.

В результате, когда 21 декабря самолеты японских авианосцев начали бомбить Уэйк, американский авианосец еще тащился к острову с черепашьей скоростью. Японцам даже в голову не приходила возможность того, что «Саратога» находится неподалеку. Авианосцы действовали с минимальным эскортом, тут же болталась дивизия тяжелых крейсеров, вообще не имевшая сопровождения, – словом, у американцев была масса заманчивых целей. Но американские адмиралы после 7 декабря находились в состоянии мозгового ступора, последовала серия приказов и контрприказов, которая полностью парализовала действия американских авианосцев. Японцы благополучно взяли Уэйк.

Но в этой операции впервые ясно проявилась черта, которая во многом предопределила поражение Японии. Японское командование принципиально не принимало в расчет действия противника. Предполагалось, что он будет либо спокойно сидеть и наблюдать за действиями японцев, либо, хуже того, действовать, как это нужно японским адмиралам.

После небольшой передышки Кидо Бутай отправилось на юг, чтобы поддержать наступление на Соломоновых островах и в Новой Гвинее. И снова японская разведка и японское командование продемонстрировали младенческое непонимание ситуации. На первом этапе десантных операций в этом районе следовало захватить Рабаул на острове Новая Британия и Кавиенг на Новой Ирландии. Формально Рабаул мог иметь важное значение, ведь ранее он являлся центром германских владений в этом регионе, а после Первой мировой войны стал центром австралийских мандатных территорий. Но судьба этого города была печальной, в ХХ веке он дважды превращался в подобие Помпеи. Впервые извержение соседнего вулкана практически уничтожило Рабаул еще в 1937 году, кстати, после этого австралийцы перенесли административный центр своих владений на Новую Гвинею в Лаэ, а второй раз старый Рабаул был полностью уничтожен извержением 1994 года.

В результате в конце января 1941 года Кидо Бутай обрушило всю свою мощь на захолустную деревушку практически без населения, так как гражданские жители были заблаговременно эвакуированы. Честное слово, 4 японских авианосца могли найти себе более полезное применение. Их добычей стал норвежский транспорт и ржавый блокшив. Ударное соединение Внешних Южных Морей под командованием генерал-майора Хори 22 января без сопротивления захватило Кавиенг, а на следующий день высадилось в Рабауле. Там находилось около 1500 австралийских солдат, которые поспешно отступили в джунгли, но их достаточно быстро переловили. Японские войска сумели отличиться лишь зверской бойней, когда около 150 пленных было переколото штыками в Рабауле по приказу полковника Кусуносэ. Впрочем, позднее в Кавиенге такую же резню устроил контр-адмирал Тамура. Каждый воюет, как умеет.

Позднее Кидо Бутай было замечено во время боев в Индонезии, при этом состав соединения тасовался, точно колода карт. 15 февраля Кидо Бутай (1-я и 2-я дивизии авианосцев) покинуло острова Палау и направилось к северному побережью Австралии. Целью операции был удар по Дарвину, который японцы считали главной тыловой базой союзников. Вообще-то с целью скорейшего захвата Явы можно было атаковать Сурабаю, где базировалось крейсерское соединение АБДА, но и попытка лишить силы союзников на Яве опоры под ногами тоже выглядит достаточно разумно. Неожиданным было то, что японцы намеревались вместе с авианосными самолетами использовать базовые. Рано утром 19 февраля 4 авианосца подняли в общей сложности 188 самолетов: 81 бомбардировщик «Кейт», 71 пикировщик «Вэл» и 36 истребителей «Зеро», которые бомбили цели до 10.40. Находившиеся в Дарвине 11 истребителей Р-40, разумеется, остановить их не могли. Примерно в полдень прилетели базовые бомбардировщики: 27 G3M2 из Амбона и 27 G4M из Кендари, они довершили погром. Но для привлеченных сил результаты оказались довольно скромными. В момент атаки в порту находилось 45 судов и несколько мелких военных кораблей. Японцы сумели потопить всего лишь 8 кораблей, в том числе эсминец «Пири» (построенный еще в годы Первой мировой), который отстреливался до тех пор, пока последнее орудие не ушло под воду. Находившийся рядом такой же древний корабль плавбаза гидросамолетов «Уильям Б. Престон» уцелел. Город и порт серьезно пострадали от пожаров, но это объяснялось очень просто – маленький провинциальный Дарвин был застроен деревянными домами, и остановить пожары там было почти невозможно.

Вопрос о том, сколько погибло людей, до сих пор остается открытым. Можно отделаться фразой «общее количество погибших в результате налетов 19 февраля достигало 1000 человек», прибавив сноску, что официальные данные говорят только о 243 погибших. В работах различных историков называются разные цифры, но все они не превышают отметки «300». Но ведь можно сослаться на газету «Сиэтл Таймс» – надежный источник информации – и спокойно говорить уже о 100 человек. А еще можно, «по свидетельствам очевидцев», утверждать, что на самом деле погибло более 1500 человек. Ну, что именно выбрать, это уже дело вкуса.

Кстати, это был всего лишь первый налет на Дарвин, а всего с 4 марта 1942 года по 12 ноября 1943 года японцы бомбили город 62 раза, но все эти налеты были гораздо слабее. Впрочем, своей цели японцы добились: союзники вывели корабли из Дарвина и рассредоточили их по другим портам, вроде Фримантла и Брисбена.

После этого главные бои происходили в Яванском море, где собранная с бору по сосенке эскадра союзников пыталась остановить волну японских десантов. Апогеем стал бой 27 февраля, когда эскадра АБДА под командованием голландского адмирала Доормана (2 тяжелых, 3 легких крейсера и 9 эсминцев) встретилась с эскадрой адмирала Нисимуры (2 тяжелых и 2 легких крейсера, 14 эсминцев). Итог боя прекрасно известен, союзники потеряли 2 легких крейсера и 3 эсминца, японцы потерь не имели. Вскоре почти все уцелевшие корабли тоже были переловлены и потоплены. Японцы одержали блестящую победу. В этом бою впервые громко заявили о себе знаменитые японские 609-мм торпеды Тип 93, прозванные союзниками «Лонг лэнс». Кстати, бытует заблуждение, что это означает «Длинное копье». Ничуть. «Lance» по-английски – это тяжелая рыцарская пика, не стоит смотреть голливудско-рыцарские боевички, где тощее копьецо покручивают одной левой. Ее двигатель работал на сжатом кислороде, что давало торпеде невероятные дальность и скорость, на чем союзники не раз прокалывались. Вдобавок заряд боеголовки был в полтора раза больше, чем у стандартных западных 533-мм торпед. Недаром ведь старые крейсера «Ои» и «Китаками» были переоборудованы в торпедные, получив по 10 счетверенных аппаратов. Но вот вопрос: а умели японцы пользоваться собственным оружием? И однозначный ответ на него дать нельзя, во всяком случае, оба торпедных монстра ни разу не были использованы по назначению, хотя подходящие случаи для этого были.

Всего историки за все годы Тихоокеанской войны насчитали 27 боев артиллерийских кораблей, в 6 из них по разным причинам японцы торпеды не использовали. Совершенно точные данные по количеству выпущенных торпед скрыты в глубинах японских архивов, но и тех сведений, которые имеются, вполне достаточно для качественной оценки.

В начале войны японцы старались в первом залпе выпустить половину торпед, а потом дать второй залп по уточненным данным. После этого торпедные аппараты перезаряжались, благо даже японские эсминцы несли запасные торпеды. Кстати, эти запасные торпеды представляли собой страшную опасность и для корабля-носителя, так как кислородные баллоны при взрыве производили страшные разрушения, и могли сдетонировать боеголовки, что обычно не происходило у торпед, чьи моторы работали на сжатом воздухе. Например, именно такие взрывы погубили тяжелый крейсер «Микума» в бою у Мидуэя.

Так вот, при анализе боев выясняется, что меткость японских моряков оставляет желать много лучшего. Например, 1 марта 1942 года в проливе Бадунг японцы уничтожили крейсера «Хьюстон» и «Перт», пытавшиеся бежать из Яванского моря. В них попало в общей сложности 5 торпед. Но в то же самое время японский крейсер «Могами» всадил 5 торпед в собственные транспорты! Еще более ужасающей выглядит статистика боя в Яванском море. Соблазненные возможностью стрелять с больших дистанций, японцы охотно делали это, но в результате израсходовали 164 торпеды, добившись всего 3 попаданий! Процент попаданий равнялся 1,8!

В дневном бою у Командорских островов 26 марта 1943 года японские корабли выпустили 42 торпеды, не добившись ни одного попадания, в ночном бою у острова Биак 7 июня 1944 года были израсходованы тоже 42 торпеды с аналогичным результатом. В бою в заливе Императрицы Августы 2 ноября 1943 года японцы выпустили 44 торпеды, добившись одного попадания в эсминец «Фут».

Нет, конечно, не все столкновения проходили столь неудачно для японцев, всего в проанализированных 26 боях попадания получили 30 кораблей союзников, в цель попали 47 торпед. Из упомянутых 30 были потоплены 18 кораблей. Но в целом меткость оказалась удручающе низкой – всего 6,71 %. В связи с этим встает резонный вопрос: а на что, собственно, рассчитывали японцы в своем вожделенном генеральном сражении?

Крайне сложно вести хронологически последовательное описание событий Тихоокеанской войны, так как театр просто огромен и на нем происходит одновременно слишком много событий. Следующей крупной операцией, в которой участвовали японские авианосцы, стал рейд в Индийский океан – операция С. В состав Кидо Бутай вошли 5 авианосцев («Кага» отправился на ремонт в Японию), 4 линкора, 2 тяжелых и 1 легкий крейсера, 11 эсминцев. Японцы пока еще не строили далеко идущих планов относительно Индийского океана, они намеревались только разгромить британские базы, нанести максимальные потери военному и торговому флоту и уйти. Болтовня о высадке десанта на Цейлон так болтовней и осталась. Против торгового судоходства в Бенгальском заливе должно было действовать соединение адмирала Одзавы: 5 тяжелых крейсеров, 1 легкий авианосец, 1 легкий крейсер, 8 эсминцев и 5 подводных лодок.

Квинтэссенцией рейда стали два налета на порты Цейлона: 5 апреля был атакован Коломбо, а 9 апреля – Тринкомали. Формально британский Восточный флот под командованием адмирала Сомервилла представлял грозную силу: 5 линкоров, 3 авианосца, 2 тяжелых и 5 легких крейсеров, 14 эсминцев. Но мы сталкиваемся с очередным расхождением бумажных характеристик и реальных. 4 старых линкора типа «R» имели ничтожную боевую ценность, легкие крейсера тоже были устаревшими. На всех 3 авианосцах базировалось только 95 самолетов, причем почти все они по своим летным данным уступали японским машинам. В общем, шансов у Сомервилла не было никаких. Можно осуждать его решение разделить флот на быстроходное и тихоходное соединения, но совместить «Резолюшн» и «Формидебл» в одном соединении было немыслимо.

Разведка предупредила англичан о готовящемся рейде, и Сомервилл принял меры. Он намеревался дать японцам ночной бой, тем более что неуклюжие «Суордфиши» уже не раз показывали себя именно в ночных атаках. Но трехдневные поиски ничего не дали, и адмирал успокоился. Флот взял курс на секретную базу на атолле Адду (Мальдивские острова), о которой японцы не догадывались до самого конца войны. Тяжелые крейсера отправились в Коломбо, а маленький авианосец «Гермес» – в Тринкомали.

5 апреля, когда соединение адмирала Нагумо подходило к Цейлону с юга, оно было обнаружено патрульной «Каталиной». Истребители сбили ее, но радист успел передать сообщение, и английские силы на острове были поспешно приведены в состояние полной готовности. Удар был нанесен утром Пасхального воскресенья 5 апреля силами 125 самолетов, их встретили 28 английских истребителей. Однако японцев было слишком много, остановить их не удалось. А вот результаты налета оказались просто мизерными, в гавани было потоплено всего лишь три корабля, еще около десятка было повреждено. Хотя адмирал Нагумо попытался учесть уроки Пёрл-Харбора и приказал пилотам бомбить портовые сооружения, они практически не пострадали.

Гораздо более серьезные неприятности ожидали англичан в море. Тяжелые крейсера «Дорсетшир» и «Корнуолл», узнав о налете, полным ходом бросились наутек, но их обнаружил разведывательный гидросамолет с крейсера «Тонэ». Это известие скомкало планы Нагумо, вместо повторного удара по Коломбо он приказал атаковать обнаруженные корабли. Для этого пришлось перевооружать самолеты, заменять фугасные бомбы на бронебойные или на торпеды. В результате перевооружить «Кейты» так и не удалось, в атаку были отправлены одни пикировщики. Кстати, плохая организация корабельной службы еще аукнется японцам при Мидуэе. В 13.40 крейсера были замечены, а в 13.55 все было закончено. Оба корабля получили множество попаданий и быстро затонули, погибло 428 человек, но более 1000 моряков на следующий день было спасено спешно присланным отрядом британских кораблей.

Адмирал Сомервилл спешно бросился на поиски японского соединения, что довольно странно. Разведка утверждала, что в рейде будут участвовать 2 авианосца, и в таком случае его активность была вполне оправданна. Но ведь то количество самолетов, которое атаковало Коломбо, никак не могло взлететь с 2 авианосцев, так на что рассчитывал британский адмирал? Все поиски британских самолетов-разведчиков ничего не дали, хотя один из «Альбакоров» даже был сбит истребителем с авианосца «Хирю». В общем, Сомервилл решил вернуться на Адду и правильно сделал.

Тем временем авианосцы Нагумо описали большой полукруг и подошли к Цейлону с востока, теперь они должны были атаковать Тринкомали. И снова соединение было обнаружено разведывательной «Каталиной», что дало англичанам возможность приготовиться к атаке. Почти все корабли, в том числе авианосец «Гермес», покинули порт. Удар 129 самолетов был нацелен на береговые сооружения, так как порт был пуст, там удалось потопить лишь один большой транспорт. Японцы считают, что наземным сооружениям был нанесен значительный ущерб, англичане называют результаты налета ничтожными. И снова главные события произошли на море. Разведывательный гидросамолет обнаружил у берега Цейлона авианосец «Гермес», для уничтожения которого снова были отправлены пикировщики. В считаные минуты они потопили «Гермес» и находящиеся рядом корабли – эсминец, корвет и танкер. Прибывшая к месту экзекуции вторая волна пикировщиков не стала тратить бомбы на тонущие корабли, а потопила подвернувшиеся под руку танкер и транспорт.

На этот раз впервые с начала войны противник нанес ответный удар по кораблям Кидо Бутай. 9 бомбардировщиков «Бленхейм» отбомбились по японским авианосцам, но попаданий не добились. Лишь после этой атаки очнулось воздушное прикрытие, истребители «Зеро» сбили 4 «Бленхейма», но остальные ускользнули.

До сих пор все действия Кидо Бутай следовало заносить в учебник военно-морского искусства в раздел «Действия флота против берега». Действительно, японские авианосцы только и делали, что наносили удары по портам и аэродромам противника, но даже не пытались отыскать флот противника и дать ему бой. Это при всей тяге японских адмиралов к генеральным сражениям… Может, это происходило именно потому, что авианосцы не рассматривались как становой хребет флота? И еще одно: японцы даже не пытались выследить американские авианосцы и уничтожить их. Не получилось в Пёрл-Харборе – и черт с ними, а ведь это тоже опровергает утверждение, будто японцы придавали особое значение авианосцам.

Но сейчас речь идет не об этом. Если ранее японцы действовали на грани смертельного риска, то в апреле 1942 года они сделали решительный шаг в пропасть. Именно в этот период они начали бесконечное дробление сил, пытаясь одновременно наступать по всем возможным направлениям. Мы будем говорить только о Кидо Бутай – оно было раздроблено на три части. 5-я дивизия авианосцев («Сёкаку» и «Дзуйкаку») осталась в Южных морях, чтобы поддержать наступление на Новой Гвинее. Остальные отправились было в Японию, готовиться к операции против Мидуэя, но после знаменитого рейда полковника Дулитла, когда взлетевшие с «Хорнета» бомбардировщики В-25 атаковали Токио и другие японские города, 2-ю дивизию («Сорю» и «Хирю») отправили в напрасную погоню за ним. Японские адмиралы словно задались задачей нарушить как можно больше базовых принципов военного искусства. Возмездие последовало незамедлительно.

В начале марта японцы высадились на Новой Гвинее в Лаэ и Саламауа в ходе операции SR. Но серьезных сил прикрыть десант у них не нашлось, только старый легкий крейсер «Юбари» и 6 таких же старых эсминцев. Американцы решили нанести ответный удар, но при этом действовать с максимальной осторожностью – авианосцы «Энтерпрайз» и «Йорктаун» вошли в Коралловое море и 10 марта, подойдя к Порт-Морсби, отправили самолеты через полуостров Хуон атаковать японцев. Удар получился внезапным и сокрушительным, 90 самолетов потопили все 4 транспорта и повредили более десятка кораблей сопровождения. Японских планов это не нарушило, так как войска уже были высажены на берег, однако пощечина получилась звонкой.

После этого японцы и начали готовить операцию МО – захват Порт-Морсби с помощью морского десанта. 3 мая они высадились в Тулаги, где предполагалось создать базу гидросамолетов для наблюдения за Коралловым морем. Но на следующий день самолеты авианосца «Йорктаун» нанесли удар по Тулаги и потопили несколько мелких кораблей.

Японцы собрали достаточно крупные силы, но раздробили их на столько отрядов, что ни один из них не имел превосходства над американцами. Главной ударной силой являлась 5-я дивизия авианосцев, но кроме нее, японцы имели еще легкий авианосец «Сёхо». Для отражения удара американцы смогли выделить тоже 2 авианосца. 5 и 6 мая ничего не происходило, противники безуспешно искали друг друга. И хотя в какой-то момент их авианосцы разделяли 70 миль, все события были отложены на 7 мая.

На рассвете «Сёкаку» и «Дзуйкаку» подняли самолеты-разведчики, чтобы обнаружить соединение противника, которое, по мнению японцев, находилось в Коралловом море. Самолеты заметили американскую группу снабжения и приняли эскадренный танкер «Неошо» и эсминец «Симс» за авианосец и крейсер. Адмирал Такаги, командовавший японским флотом, немедленно бросил в атаку всю свою авиацию и потопил оба корабля. Приказ был отдан через голову командира дивизии авианосцев контр-адмирала Хаары, что послужило причиной мелкой склоки.

Американские самолеты тоже отличились в этот день. Утром 7 мая разведчик сообщил, что видит «2 авианосца и 4 тяжелых крейсера» в 175 милях на норд-вест от американских авианосцев. Естественно, Флетчер решил, что это корабли Такаги, и тоже отправил в атаку все свои самолеты. Уже после того, как самолеты поднялись в воздух, выяснилось, что из-за путаницы с шифрами радиограмму следовало читать иначе. Пилот сообщил, что видит «2 тяжелых крейсера и 2 эсминца». Но в этот день удача была на стороне американцев, ударная группа нашла несчастный «Сёхо» и буквально разнесла его на куски. В результате командовавший операцией адмирал Иноуэ приказал отложить вторжение и временно отвести десантную группу на север.

Еще один пример горького юмора 7 мая дала так называемая «гонка Крейса». Адмирал Флетчер неосторожно ослабил прикрытие своих авианосцев, отделив контр-адмирала Крейса с двумя австралийскими крейсерами, «Чикаго» и несколькими эсминцами для атаки десантного соединения японцев. Крейс никого не нашел, зато его самого нашли японские самолеты из Рабаула. Чудом крейсера союзников отразили эту атаку, а вдобавок увернулись от бомб трех «Летающих крепостей». В завершение этой комедии запутавшиеся японские пилоты сообщили, что потопили 2 линкора и 1 тяжелый крейсер.

Однако стало ясно, что 8 мая состоится первая дуэль авианосцев. Американцы и японцы, которые напрасно искали друг друга 3 дня и 3 ночи, наконец столкнулись. Каждое соединение обнаружило и атаковало противника. Японский адмирал с ирландским именем имел 121 самолет, американский адмирал с английской фамилией имел 122. Адмирал Хаара имел в качестве прикрытия 4 тяжелых крейсера и 6 эсминцев. Фитч, лишившись кораблей Крейса, имел на один корабль каждого типа больше. Однако капризная погода дала японцам одно крупное преимущество. Они попали в зону плотной облачности, которая двинулась на Коралловое море с Соломоновых островов, тогда как над американскими кораблями сияло ярчайшее солнце.

Это спасло авианосец «Дзуйкаку», так как ударная группа «Йорктауна» проскочила мимо него и обрушилась на «Сёкаку». Авианосец получил два попадания бомбами и больше не мог проводить летные операции. Часть ударной группы «Лексингтона» вообще никого не нашла, но остальные самолеты всадили еще одну бомбу в «Сёкаку». В это же самое время японская авиагруппа атаковала американские корабли. «Йорктаун» получил попадание одной бомбы, но быстро исправил повреждения, а вот «Лексингтону» пришлось заметно хуже. В него попали 2 бомбы и 2 торпеды, на корабле вспыхнули пожары. Хотя аварийные партии в какой-то момент взяли повреждения под контроль, неожиданно взорвались бензиновые пары из поврежденных цистерн, заполнившие отсеки авианосца. После этого стало ясно, что корабль обречен, и команда оставила его.

Адмрал Иноуэ приказал поврежденному «Сёкаку» следовать в Японию на ремонт, а «Дзуйкаку» идти на Трук. Он был уверен, что одержал победу в морском бою, но не рискнул продолжать операцию, так как десантное соединение потеряло воздушное прикрытие. Одновременно он решил отложить операцию МО до июля. Узнав об этом, адмирал Ямамото пришел в бешенство и приказал адмиралу Такаги вернуть и уничтожить американские корабли, которые к тому времени давно покинули Коралловое море. Но 11 мая «Дзуйкаку» все-таки ушел на Трук, к большому облегчению адмирала Такаги, ведь на авианосце осталось всего 39 самолетов, и он из потенциальной угрозы американцам превратился в потенциальную добычу американцев.

Таким образом, американцы выиграли бой благодаря своей крупной ошибке – атаке и уничтожению «Сёхо». Его гибель заставила японцев забыть о своих планах. Сражение тяжелых авианосцев тоже обернулось неудачей для японцев. Впервые наглядно была продемонстрирована разница в живучести американских и японских кораблей, поврежденный «Сёкаку» на обратном пути попал в шторм и едва не затонул. В результате 5-я дивизия авианосцев пропустила сражение у Мидуэя, а вот американцы сумели отремонтировать «Йорктаун» вовремя.

Бой в Коралловом море продемонстрировал еще одну особенность, которая далее отличала все дуэли авианосцев. Практически все они происходили в ходе десантных операции, флот не пытался предварительно добиться хотя бы локального господства в ограниченном районе, как того требовали постулаты Мэхена. Авианосцы шли вместе с транспортами и отражали попытки противника противодействовать десантной операции, а вот успешно или нет – уже совсем иной вопрос.

И еще одна характерная особенность всех авианосных сражений: ни в одном из них японцам не удалось добиться поставленных целей. Произошло шесть столкновений американских и японских авианосцев, и все шесть были японцами проиграны. Даже если американцы несли чуть более заметные потери, как в Коралловом море, выяснялось, что операция, ради которой все это затевалось, провалилась с треском. Порт-Морсби так и остался в руках союзников.

Только спустя полгода после начала войны адмирал Ямамото осознал, что американский флот все-таки существует и с ним следует что-то делать. Дело в том, что японское командование исповедовало какой-то странный дуализм. С одной стороны, оно мечтало разгромить противника в генеральном сражении и готовило флот к этому, с другой – предполагало создать прочный оборонительный периметр, чтобы американцы при попытках взломать его сломали себе зубы и запросили мира. Попытка усесться на двух стульях привела именно к тому, к чему только и могла привести. К катастрофе.

Рассказывать подробно об этом сражении нет необходимости: оно описано в десятках книг и прекрасно известны все его детали. Японцы потеряли 4 лучших авианосца и 1 тяжелый крейсер, обменяв их на 1 авианосец и 1 эсминец американцев. Последние исследования разрушили пару мифов, считавшихся аксиомами. Например, стараниями американцев Паршалла и Тулли окончательно лопнула красивая легенда о роковых 5 минутах, погубивших авианосцы Нагумо. Было также доказано, что потери японцев в летном составе на самом деле были не столь велики, как утверждалось ранее, хотя и оказались довольно серьезными. При детальном анализе плана операции стало понятным, что адмирал Ямамото запланировал генеральное артиллерийское сражение линейных флотов, Тихоокеанский Ютланд, а не авианосную дуэль.

В общем, имеет смысл коснуться лишь одного аспекта – решения адмирала Нагумо перевооружить самолеты, оставшиеся на авианосцах, для повторного налета на Мидуэй, а затем снова проделать эту же процедуру для атаки американских авианосцев, заменив фугасные бомбы на бронебойные и торпеды. Помните налет на Коломбо?!

В одном из последних изданий авторы пытаются доказать обоснованность действий адмирала, но при этом противоречат сами себе. Они никак не могут определиться: какова же была главная цель операции MI – уничтожение американского флота или захват никому не нужного Мидуэя. Даром, что ли, этот атолл после июня 1942 года начисто исчезает из военных хроник. Если второе – Нагумо действовал правильно. Если первое – он допускал одну грубейшую ошибку за другой.

Судя по всему, сам адмирал никак не мог решить, что ему надлежит делать, та же самая ситуация с двумя стульями. И все-таки мы полагаем, что Нагумо ошибся. Да, утром 4 июня он не имел никаких сведений об американском флоте. Однако он обязан был предположить неблагоприятный вариант развития событий, когда в 07.28 гидросамолет крейсера «Тонэ» донес об обнаружении американской эскадры. Уж если американцы для удара по какому-то Тулаги нашли авианосцы, то бросят ли они без защиты Гавайские острова?! Но, судя по тому, что рассказывает в своей книге Мицуо Футида, практически весь штаб адмирала полагал, что американцы действуют именно так, как нужно японцам. Все наперебой уверяли друг друга, что американских авианосцев поблизости нет и быть не может. С этой точки зрения действия Нагумо в то утро были логичными и обоснованными. И еще одно. Авторы пишут, что несправедливо приписывать все ошибки одному адмиралу Нагумо, дескать, они совершались коллективно. Вполне может быть и так, но отвечает за происходящее один человек – командующий, то есть адмирал Нагумо. А это значит, что вся ответственность за разгром при Мидуэе лежит на нем.