Эпоха монстров

В конце 1950-х годов исполнилась-таки розовая мечта многих поколений адмиралов – флот получил возможность самостоятельно решать исход войны, не прибегая к помощи презренных армии и авиации. Помните: «Британская армия есть всего лишь снаряд, выпускаемый британским флотом»?! Но решающий удар наносил все-таки этот снаряд. И если в эпоху линкоров флот мог играть лишь тактическую роль в операциях на суше, а в эпоху авианосцев уже оперативную, но никак не больше, то теперь он получил стратегическое оружие. Правда, для этого флоту пришлось уйти под воду.

Кстати, события этого периода исключительно интересны с точки зрения развития военного кораблестроения и не очень интересны в плане развития военно-морского искусства. Более того, можно сказать, что оно начало ускоренно деградировать, тенденция, появившаяся в конце Второй мировой войны, постепенно крепла и расширялась, причем ей способствовало именно появление новых классов кораблей.

Но давайте обо всем по порядку. Авианосцы уже давно считались основным классом кораблей, однако корейская война выявила их вопиющую неадекватность современным требованиям. Появление реактивной авиации разом записало в устаревшие многочисленные авианосцы типа «Эссекс», составлявшие основу американского флота, они не могли обеспечить базирование новых машин, причем сразу по многим причинам. Первая и самая простая – резко возросшие габариты самолетов, которые перестали вписываться в низкие ангары. Прожорливые реактивные двигатели требовали больше топлива, а емкость цистерн была ограниченной. Эти же факторы негативно отразились и на перспективах больших авианосцев типа «Мидуэй», которым требовалась серьезная модернизация, чтобы обеспечить действия реактивных самолетов. Поэтому американский флот заложил серию качественно новых авианосцев типа «Форрестол», которым предстояло на долгие годы вперед сделаться главными кораблями US Navy. Их водоизмещение в полтора раза превышало водоизмещение «Мидуэев», емкость цистерн авиатоплива увеличилась на 70 % и так далее. Совершенно обязательными стали 4 катапульты, чтобы помочь стартовать тяжелым самолетам. Более того, впервые авианосцы были спроектированы с учетом возможного роста габаритов и веса будущих самолетов. Именно это позволило авианосцам типа «Форрестол» продержаться в строю неслыханно долго – до 1990-х годов, когда они были списаны, причем не по причине моральной устарелости, а в силу чисто физического износа, когда ремонт был уже нецелесообразен. Все модернизации сводились к установке новой электроники и замене артиллерийских орудий пусковыми установками ЗУР. На этих кораблях впервые были изначально запроектированы хранилища ядерного оружия.

А судьба многочисленных «Эссексов» была незавидна. Часть из них превратилась в противолодочные авианосцы, некоторые были переоборудованы в вертолетоносцы, а кто-то просто пошел на слом. То же самое ждало многочисленные легкие и эскортные авианосцы.

Но вот что интересно: еще до того, как вошел в строй корабль мечты американских адмиралов (а головной авианосец этого типа «Форрестол» был принят флотом 1 октября 1955 года), в состав флота вошел другой корабль, который открыл новую страницу в истории кораблестроения и в конечном счете едва не привел к ликвидации авианосцев. 22 апреля 1955 года американский флот получил свою первую атомную подводную лодку «Наутилус». Она не отличалась ни выдающимися характеристиками, ни очень сильным вооружением, она отличалась только силовой установкой – пар для турбин вырабатывал атомный реактор. Самое странное, что американцы по неизвестной причине не сразу перешли к обводам истинно подводной лодки, напоминающей гигантскую рыбу, сохранив форму корпуса ныряющей лодки, которая большую часть времени следует в надводном положении. Лишь атомные лодки типа «Скипджек» отвечали этим требованиям.

Чуть позднее, примерно в 1960 году, началось бурное развитие ракетного оружия. Конечно, управляемые реактивные снаряды появились уже в конце Второй мировой, но в то время они были ненадежны и слишком дороги. Но теперь они становятся совершенно обязательной деталью конструкции каждого военного корабля. Сначала, разумеется, начинаются переоборудования старых кораблей, так появляется целая группа американских крейсеров УРО. На легких и тяжелых крейсерах вместо части башен главного калибра устанавливаются зенитные комплексы «Терьер» и «Тэйлос». Рекордсменом становится группа крейсеров типа «Олбани», которая лишается всего артиллерийского вооружения. Но эти корабли только прокладывают дорогу новому классу – фрегатам УРО. Собственно, эти корабли, стыдливо названные фрегатами, на самом деле по водоизмещению уже догнали старые крейсера.

Одновременно происходит еще одна маленькая революция в военном кораблестроении. В качестве двигателей вместо долго и хорошо служивших турбин и дизелей появляются газовые турбины. Мы не будем разбирать сравнительные достоинства и недостатки различных систем, скажем только, что газовые турбины и сегодня устанавливаются на большинстве кораблей. Причем если раньше они устанавливались на относительно небольших кораблях, то теперь англичане планируют установить их на своих новых авианосцах типа «Куин Элизабет», которые будут иметь водоизмещение около 65 000 тонн.

Однако в этот же самый период адмиралы наконец получают вожделенную игрушку, к которой так долго рвались, – ядерное оружие. Сначала появляются авианосные самолеты, способные нести атомные бомбы, а в том же 1960 году рождается кошмар всех времен и народов – атомный подводный ракетоносец. Впервые в своей многовековой истории флот получил возможность самостоятельно, без участия армии и ВВС, решить исход любой войны. При этом флот также переориентируется на борьбу с гражданским населением, а не с вооруженными силами противника. Ядерные баллистические ракеты всегда были предназначены для ударов по городам, а не военным городкам.

И здесь сразу возникает вопрос, на который адмиралы не могли дать внятный ответ: если расчет делается на тотальную ядерную войну, зачем, собственно, вообще нужен флот? В 1950-х годах стратегия Соединенных Штатов делала ставку на стратегические бомбардировщики, но кому они понадобятся после обмена ракетными ударами? Количество подводных ракетоносцев стремительно растет, и перспектива вырисовывается самая мрачная. Война превращается в обмен ракетно-ядерными ударами, когда не то что флот, но и армия не особенно нужна, занимать выжженную дотла радиоактивную пустыню себе дороже будет. Про «ядерную зиму» в те годы пока еще никто не догадывался, но все-таки мир несколько раз подходил к опасной грани, например во время Карибского кризиса. Вот только что проскочила информация, что максимальное количество боеголовок, имевшихся в распоряжении американских военных, в какой-то момент превысило 31 000! Нет, совершенно не случайно в те годы родился термин «оверкилл» – «сверхубийство», который предельно точно предсказывал перспективы Третьей мировой войны.

Если сначала адмиралы еще рассматривали какие-то варианты обеспечения действий подводных ракетоносцев, то быстрое совершенствование баллистических ракет сделало это совершенно излишним, им уже не требовалось выходить в океан, и в случае возникновения критической ситуации ракетные пуски могли производиться прямо из Чезапикской бухты или Авачинской губы. Но, к величайшему счастью, до этого не дошло.

И в том же начале 1960-х годов произошло еще одно важное событие: появились надводные корабли с атомными силовыми установками. Сначала это был авианосец «Энтерпрайз» и специально под него построенные крейсер УРО «Лонг Бич» и фрегаты «Бейнбридж» и «Тракстан», а потом атомные корабли начали строиться серийно. В общем, за какие-то 5–7 лет облик флота изменился до неузнаваемости, эта революция была гораздо более глубокой, чем «дредноутская» или «авианосная».

Советский флот в эти годы также бурно развивался, он превратился в океанский и ракетно-ядерный, однако при этом изначально был сориентирован на пассивную оборонительную стратегию. Почти все корабли проектировались и строились для противодействия американскому флоту. Особенно показательной в этом плане была «авианосцебоязнь» советских адмиралов, когда, начиная с ракетных крейсеров проекта 58, советский флот штамповал одного «убийцу авианосцев» за другим, и завершилось все созданием крейсеров проекта 1164. Но мало того, под эту же задачу было создано несколько серий подводных лодок, приходится напомнить, что в начале 1960-х годов термин «крылатая ракета» означал нечто иное, чем сегодня, тогда это были практически исключительно противокорабельные ракеты.

В те же самые рамки вписывается и постоянное слежение старых артиллерийских крейсеров за американскими авианосцами. При этом никто не задавал себе простой вопрос: что будет делать этот крейсер после того, как авианосец поднимет в воздух свои самолеты? Салютовать им? Отсюда следует совершенно однозначный вывод: это слежение было организовано из расчета на превентивное неспровоцированное нападение. Авианосец следовало повредить, а по возможности и вообще утопить еще до того, как он начнет что-то делать. Так что сказки о «миролюбивой политике Советского Союза» так и остаются сказками. Процитируем известную книгу В. Кузина и В. Никольского:

«Таким образом, кратко морская стратегия СССР, разработанная к середине 1960-х годов, фактически сформулировалась следующим образом:

Флот СССР должен в любых вариантах развития быть способным совместно с другими видами вооруженных сил уничтожить своими МСЯС наземные объекты на территории противника и нанести парализующий удар по морскому компоненту ядерных сил противника для предотвращения ядерного удара по территории страны, что и являлось его вкладом в задачу отражения агрессии против СССР и его союзников. Основной формой ведения боевых действий являлось нанесение ракетных и ракетно-ядерных ударов. Естественно, этой стратегии было подчинено и кораблестроение. Созданный в соответствии с этой стратегией ВМФ СССР мог эффективно выполнить свои задачи только в ядерной войне с НАТО».

Все четко и недвусмысленно. В результате наши адмиралы оказались даже большими ястребами, чем американские. Те все-таки предусматривали возможность ведения «полутора войн», то есть большой ядерной и маленькой обычной. Наши адмиралы ничего, кроме тотального обмена ядерными ударами, не видели. Часто пишут о разногласиях между армией и флотом, да ничего подобного. Адмиральские взгляды прекрасно укладывались в рамки доктрины Малиновского о превентивном ядерном ударе.

В эти же рамки прекрасно укладывается история проектирования суперторпеды Т-10 с боеголовкой в 10 мегатонн, предназначенной для стрельбы по береговым целям. Рассказывают, что, когда будущий миролюбец академик Сахаров предложил этот проект адмиралам, те пришли в ужас и гордо заявили, что они военные моряки, а не людоеды. Но ведь в то же самое время военные моряки совершенно спокойно вели разработку баллистических ракет… Смотри выше. К началу 1980-х годов наш флот обогнал американский и по количеству ракетных подводных лодок, и по количеству баллистических ракет на них.

Но далеко не все обстояло гладко в королевстве Датском, в смысле Советском ВМФ. Мы уже писали, что вряд ли когда-то появится правдивая и полная история его развития в послевоенный период, потому что слишком многое скрыто в секретных архивах и не меньше не доверялось даже им. Мы уже писали о том, что до сих пор не установлены истинные пределы влияния министра Судпрома Б. Бутомы на кораблестроительные программы. Вообще наша военная промышленность была и остается предметом загадочным. Сейчас практически все забыли, а молодые исследователи и просто не знают о грандиозном шпионском скандале, разразившемся в конце 1980-х годов. Тогда КГБ провел блестящую операцию, сумев купить в Японии и вывезти в Советский Союз уникальный прецизионный фрезерный станок, который использовался для обработки лопастей винтов подводных лодок. Тайно вывезти многотонную железную дуру – это надо суметь! Тогда знаменитый комитет КОКОМ, созданный именно для недопущения подобных случаев, наложил суровые санкции на фирму, о чем наша пресса писала с нескрываемым ехидством. Но никто не заметил мрачного вывода, который следовал из этой истории. Сама советская промышленность подобные станки строить не могла, и качество изготовления винтов десятков подводных лодок было отвратительным. Кстати, это была еще одна причина, по которой они заработали нелестное прозвище «ревущие коровы». Хотя в то же самое время она сумела наладить строительство подводных лодок с титановыми корпусами, которые по ряду характеристик заметно превосходили американские.

В общем, история развития военно-морского флота в эпоху научно-технической революции – это очень увлекательный предмет, требующий особого рассмотрения, даром, что ли, книга Кузина и Никольского имеет объем 650 страниц! Но нас интересует также боевое применение флотов в этот период, а вот как раз оно оказалось совершенно неинтересным и примитивным. Нет, флоты, особенно американский, не простаивали, одно его участие во Вьетнамской войне чего стоит. Но мы ведь совершенно неспроста упомянули пресловутую доктрину «полутора войн». Для американских адмиралов это была маленькая и совершенно необязательная война, скорее даже учения в условиях, приближенных к боевым. Вот морским летчикам приходилось тяжело, они вместе со своими коллегами из армейских ВВС учились преодолевать массированную ПВО, построенную вокруг зенитно-ракетных комплексов, осваивали полеты в сложных погодных условиях, но ведь все это не является предметом рассмотрения нашей книги. А действия флота сводились к одному примитивному, повторяющемуся маневру. По Тонкинскому заливу ездили передвижные аэродромы, время от времени поднимающие самолеты. Приняв вернувшуюся ударную группу, аэродром ехал дальше. Несколько обстрелов побережья были проведены американцами, скорее всего, просто от скуки, потому что никаких результатов они принести не могли. Поэтому описывать действия военных флотов в этот период мы просто не станем, интересующихся отсылаем к книге «ХХ век авиации», где все это сделано достаточно подробно.

Да, имели место стычки с использованием ракетного оружия, в частности, у нас очень любят писать о потоплении израильского эсминца «Эйлат». Кстати, он оказался вовлеченным в две интересные операции. 30 октября 1956 года египетский эсминец «Ибрагим аль-Ауал» приблизился к израильскому побережью с целью обстрела Хайфы. В ходе морского боя египетский эсминец был поврежден артиллерийским огнем орудий эсминца «Эйлат», а затем взят на абордаж десантной группой израильских моряков. Захваченный египетский эсминец был уведен в Хайфу, где прошел ремонт, а затем был принят в состав ВМФ Израиля под именем эсминца «Хайфа». Случай, совершенно беспрецедентный в истории современных войн, он доказывает, что воюют все-таки люди, а не корабли.

А 10 лет спустя произошло прямо противоположное. 20 октября 1967 года эсминец «Эйлат» отправился в очередной патрульный рейд. 21 октября в 17.30, когда корабль находился примерно в 14 милях от Порт-Саида, двум ракетным катерам класса проекта 183Р было приказано атаковать его. Каждый катер нес по две ракеты П-15 дальностью 40 км. Получив от береговых постов наблюдения данные о цели, на курсе сближения катера произвели двухракетный залп по эсминцу. На «Эйлате» ракеты были замечены на дистанции 6 миль, их курс был явно мимо эсминца. Однако вскоре головки самонаведения ракет захватили цель, прошла команда на коррекцию траектории, и они направились к «Эйлату». Капитан эсминца предпринял попытку уклониться: изменил курс, увеличил скорость, приказал открыть заградительный огонь из 40-мм зенитных автоматов. Однако изделия главного конструктора А. Березняка (МКБ «Радуга») надежно держали цель и стремительно приближались. Первая ракета попала в надстройку, а через несколько секунд вторая поразила машинное отделение. Эсминец потерял ход, на нем возник пожар. Аварийные партии начали бороться за живучесть корабля, однако, когда огонь был потушен, катера повторили ракетную атаку. Еще одна ракета попала в кормовую часть «Эйлата», он начал стремительно тонуть. Капитан приказал покинуть корабль, и, когда он почти весь погрузился, его поразила четвертая ракета.

Но наши авторы придают этому мелкому эпизоду чрезмерное значение. 10 апреля 1940 года британские пикировщики потопили немецкий крейсер «Кенигсберг», который стал первым крупным кораблем, уничтоженным авиацией. Опять же, ну и что? Изменился характер морской войны? Нет. Точно так же и здесь, «Эйлат» стал первым кораблем, потопленным ПКР, но всерьез разработкой этого оружия начали заниматься только 15 лет спустя, после появления более совершенной электроники.

В общем, период 1955–1975 годов был характерен бурными революционными преобразованиями в области военного кораблестроения и переориентацией развития флотов на новый вектор, но при этом столь же стремительной деградацией самой идеи морской войны. Впрочем, довольно скоро адмиралам пришлось убедиться, что они были очень не правы.