Новое измерение

20 ноября 1943 года была открыта новая страница в военно-морском искусстве – была проведена первая успешная высадка десанта с боем, потому что все, что происходило до сих пор, можно скорее назвать выгрузкой войск на берег. Англичанам в этом плане хорошо, они используют два совершенно различных термина – assault и debarcation, а вот нам придется изворачиваться.

История десантных операций уходит корнями в глубокое прошлое. Некоторые специалисты утверждают, что первой известной десантной операцией стала Троянская война в 1193–1183 гг. до н. э. Они ошибаются! Ахейцы отправились воевать Трою уже после того, как их попытка высадиться в Египте провалилась с треском. В 1219 г. до н. э. фараон Менерптах отбил нападение «народов моря», наголову разгромив их сначала в сражении на суше, а потом уничтожив их флот. Кстати, повторная попытка ахейцев оказалась не более удачной, в 1173 г. до н. э. фараон Рамзес III снова нанес им сокрушительное поражение.

Вообще, военно-морская история небогата примерами успешной высадки десанта при сопротивлении противника, занимающего заранее подготовленные позиции. Самым памятным примером, разумеется, является оборона Петропавловска-Камчатского. Можно смотреть на этот эпизод Крымской войны с любых сторон и как угодно играть цифрами потерь, но ведь фактом остается то, что англо-французский десант был отбит. В эпоху парусного флота можно найти отдельные примеры успешного штурма морских крепостей, но практически все они были проведены по одному шаблону – войска были высажены на некотором удалении от крепости, после чего ее брали штурмом с суши. Два или три контрпримера совершенно не меняют картины и скорее подтверждают правило.

В ХХ веке первым успешным примером штурма с моря стала высадка в Дарданеллах. Да-да, я не оговорился. И первоначальная высадка на полуострове Галлиполи, и вторая высадка в бухте Сувла были успешными, другое дело, что высаженные войска не сумели развить тактический успех и выйти в оперативную глубину, но это уже не вина, а беда флота, поддерживавшего десант. У него просто не было средств поддержки пехоты в глубине вражеской обороны, да и сама пехота не могла взламывать насыщенную оборону. Кстати, интересно было бы посмотреть, что произошло бы, если бы англичане перебросили на полуостров хотя бы роту танков, пусть даже несовершенных. Успех немецкой операции «Альбион» объясняется лишь полным и безвозвратным разложением русской армии к 1917 году.

Десанты Второй мировой войны совершенно очевидным образом распадаются на две большие группы – десанты европейские и десанты тихоокеанские, которые резко различаются практически во всем: целях, привлеченных средствах, темпах операций. Кстати, ряд западных авторов выделяют в особую группу советские десанты, высаживавшиеся в тылу немецких войск на приморском фланге фронта. Почему особая? Эти десанты должны были взаимодействовать с наступающими войсками, для западных союзников такая тактика была нехарактерна.

Итак, с появлением авианосцев все резко изменилось, точнее, с появлением авианосных соединений. Мы уже указывали на такой парадоксальный нюанс – битву за Гуадалканал выиграл аэродром Гендерсон. Однако к 1943 году американцы обзавелись тем, о чем создатели Кидо Бутай не могли даже мечтать – мощным и сбалансированным авианосным соединением. Это позволило им проводить свои операции без оглядки на действия японского флота. Рассмотрим все это на примере первого броска через океан к Тараве.

Американцы собрали для этой операции колоссальные силы, еще ни разу на Тихом океане не появлялась такая армада. 6 эскадренных, 5 легких, 6 эскортных авианосцев, 12 линкоров, 8 тяжелых и 4 легких крейсера, 66 эсминцев и 36 транспортов. Высадить предполагалось 2-ю дивизию морской пехоты, усиленную армейскими частями.

Операция «Гальваник» началась с удара самолетов Быстроходного авианосного соединения по японским позициям и базам на островах Гилберта. Но этот рейд оказался довольно легким, нигде американская авиация сопротивления не встретила, и отдельные самолеты-разведчики, обнаруженные на отдаленных аэродромах, были уничтожены без труда. Наверное, эта легкость и сыграла с американцами злую шутку, потому что при высадке десанта они явно не ожидали никаких проблем, тем более что соотношение сил было убедительным: 35 000 американских солдат против 3000 японских, к которым можно было добавить еще 2000 строителей. Но в то же самое время японцы были настроены самым решительным образом, командовавший гарнизоном контр-адмирал Кейдзи Сибасаки заявил, что миллион солдат может миллион лет штурмовать Тараву и все равно не возьмет атолл.

Одновременно с Таравой предполагалось занять атолл Макин, но там японский гарнизон был гораздо слабее, и главной помехой для американцев стала неразбериха, неизбежная, когда слишком много войск пытаются двигаться по полоске земли шириной менее 500 метров. Штурм начался 20 ноября. Не особо напрягаясь, американцы проваландались с островом Бутаритари (главным островом атолла) до 23 ноября.

Предварительные воздушные налеты на Тараву проводила базовая авиация флота с соседних островов в период с 13 по 19 ноября. К ним подключились «Либерейторы» VII Воздушной Армии и авианосцы Оперативной Группы 50.3 адмирала Монтгомери. В последний день подготовки крейсера этой группы обстреляли остров Бетио – главный остров атолла. Здесь можно видеть принципиальное отличие штурма островных крепостей от высадки десантов на материк. Атакующему нет никакой необходимости куда-либо спешить, можно заниматься предварительной подготовкой ровно столько, сколько хочется. Но, похоже, в первый раз американцы несколько поспешили.

Рано утром 20 ноября десантная армада подошла к атоллу, десант было решено высаживать не со стороны моря, а со стороны лагуны, что явилось некоторой неожиданностью для японцев, хотя остров был подготовлен для круговой обороны. В 05.00 по острову открыли огонь линейные корабли, довольно быстро подавившие береговые батареи. Кстати, еще один поучительный урок – страхи перед береговыми батареями, веками висевшие над флотом, оказались сильно преувеличенными, 200-мм орудия не смогли выдержать дуэль с 406-мм артиллерией линкоров.

На время обстрел был прерван, так как прилетели авианосные самолеты адмирала Монтгомери, сбросившие свой груз бомб, а потом снова загрохотали корабельные орудия. Довольно быстро японские батареи были приведены к молчанию, и корабли перешли к общему обстрелу острова. В это время на линкоре «Миссисипи» произошел взрыв в башне главного калибра, что могло привести к большим неприятностям, но как-то обошлось. Адмиралы, отвечавшие за проведение подготовки, в 09.00 решили, что японцы не сумеют оказать сопротивления, и десантные средства двинулись к берегу. По различным оценкам, во время обстрелов и бомбежек было уничтожено около 40 % гарнизона, но это не сломило волю японцев к сопротивлению, хотя они испытали определенный шок. Вместо деревянных шлюпок они увидели плавающие транспортеры LVT, американское командование решило, что гусеницы помогут им преодолеть коралловые рифы, окружающие остров. Увы! Из-за различных мелких накладок время высадки сдвинулось вперед, и начался отлив, уровень воды успел понизиться примерно на полметра, и в результате транспортеры просто застряли на рифах. Морским пехотинцам пришлось пешком преодолевать последние полкилометра по пояс в воде. Само по себе это было не так уж страшно, если бы не огонь японских пулеметов, ведь ни залечь, ни укрыться не было никакой возможности. Более того, для тяжело нагруженного солдата даже легкое ранение вполне могло означать смерть – раненый падал и захлебывался.

Американцы утверждают, что большое число транспортеров было повреждено орудийным огнем, хотя буквально парой страниц выше те же самые историки пишут, что практически все крупные японские орудия были уничтожены. Во всяком случае, даже сами американцы признают, что, когда десантные баржи LCM попытались доставить на остров танки, они застряли на рифах. И все-таки к концу дня американцы сумели высадить около 5000 человек и закрепиться на Бетио. Собственно, после этого план обороны, подготовленный адмиралом Сибасаки, рухнул, так как он надеялся не допустить высадки американцев.

На следующий день на остров были доставлены подкрепления, в том числе несколько танков, и наступление стало развиваться более гладко. Японцы отчаянно сопротивлялись, но это уже не имело особого значения. В руках американцев оказалась вся западная часть острова, хотя отдельные плацдармы пока еще не соединились. К тому же в этот день погиб командир гарнизона адмирал Сибасаки, и японская система командования начала пробуксовывать. Хотя историки любят цитировать нервные радиограммы командиров американских подразделений, сражавшихся на Бетио, 22 ноября все стало ясно – территория, занятая японцами, стремительно сокращалась. Вдобавок американцы заняли соседний небольшой островок Байрики, установили там несколько артиллерийских батарей, и остатки японской территории оказались под плотным обстрелом со всех сторон. Все-таки со своими артиллеристами морским пехотинцам договориться было гораздо проще, чем с моряками, рассекающими лазурные воды Тихого океана на изрядном удалении от атолла. Рано утром 23 ноября японцы предприняли последнюю самоубийственную «банзай-атаку», что позднее стало традицией для гибнущих островных гарнизонов. Командовавший морской пехотой генерал-майор Джулиан Смит отправил радиограмму командиру морских сил адмиралу Хиллу: «Мощная вражеская контратака этой ночью привела к гибели почти всех обороняющихся. Сегодня ожидаю полного уничтожения противника на Бетио. Настоятельно рекомендую вам и вашему начальнику штаба прибыть сегодня на берег, чтобы получить информацию относительно характера вражеской обороны, которая может встретиться в будущих операциях».

Бои фактически закончились, и в полдень на аэродроме Бетио приземлился какой-то авианосный самолет, которому делать на разгромленном острове было совершенно нечего. Наверное, пилота просто одолело любопытство. В 13.30 генерал Смит объявил о завершении операции. Самое смешное, что он на всякий случай приказал морским пехотинцам приготовиться к отражению японского контрдесанта! Но уже форменным анекдотом выглядит то, что командование японского флота всерьез рассматривало вопрос о доставке на Тараву подкреплений, организовав нечто вроде нового маршрута «Токийского экспресса». Командование Объединенного Флота выделило для этого целых два легких крейсера, силы американцев смотрите выше.

До 26 ноября морские пехотинцы, высадившиеся на Байрики, занимались зачисткой остальных островков атолла, завершив операцию к 28 ноября. В плен были взяты 17 японцев и 129 корейцев, подсчитать удалось 4713 трупов. Морская пехота потеряла 990 человек убитыми и 2300 ранеными, что было очень много. Главной причиной этих потерь стала неопытность американцев, по сути, это был первый в истории пример штурма укрепленного района десантом с моря. И хотя даже кое-кто из американских генералов утверждал, что Тарава не стоила таких потерь, успешные действия американских десантных соединений в дальнейшем стали результатом приобретенного опыта.

Уже после окончания боев на Бетио серьезный удар получил американский флот. Японская подводная лодка I-175 торпедировала эскортный авианосец «Лиском Бей». Одна из торпед попала прямо в погреб с авиабомбами, авианосец взорвался и стремительно затонул, погибли 644 человека, в том числе контр-адмирал Маллиникс.

Возможность доказать, что они способны учиться на своих промахах и ошибках, представилась американским адмиралам в самом ближайшем будущем. Уже в феврале 1944 года, буквально через два месяца после окончания операции «Гальваник», началась операция «Флинтлок» – захват Маршалловых островов. Этот архипелаг имел особое значение для американцев, так как обширные лагуны атоллов Маджуро и Кваджеллейн могли служить прекрасными передовыми базами флота. Кстати, именно на Маршалловых островах впервые была использована стратегия «лягушачьих прыжков», после некоторых колебаний американское командование решило не занимать все острова подряд, а обойти Мили, Вотье, Малоэлап и другие острова, польза захвата которых выглядела сомнительной. Зато они превратились в хорошие мишени для тренировки летчиков и артиллеристов в условиях, максимально приближенных к боевым.

Если никем не обороняемый Маджуро американцы заняли без проблем 31 января, на нем обнаружился ровно один японец, кстати, потом американцы радовались, что во время артподготовки не слишком сильно повредили оставленные японцами сооружения.

Зато за атоллы Эниветок и Кваджеллейн пришлось побороться. Основу оборонительных сил Маршалловых островов составляло 6-е базовое соединение контр-адмирала Мондзо Акиямы, штаб которого находился на Кваджеллейне. Главное отличие от Гилбертовых островов заключалось в том, что адмирал Акияма имел кое-какую авиацию. Штурмовать атолл должен был тот же самый V десантный корпус, который брал Тараву, прикрывало десант все то же самое Быстроходное авианосное соединение.

Кваджеллейн является самым большим в мире атоллом, лагуна имеет длину 65 миль и ширину 18 миль. Гарнизон атолла насчитывал около 8000 человек, но, как и на Тараве, примерно половину из них составляли строители и рабочие. Практически все войска находились на острове Кваджеллейн в южной части атолла и островах Рой и Намюр, фактически составляющих один большой остров, на севере. Как и на Тараве, японцы намеревались оборонять береговую линию. Кстати, учитывая малую ширину островов, рассуждения американцев о некоем эшелонировании обороны выглядят несерьезно.

Операция началась с ударов авианосных самолетов по островам, на этот раз американцы решили, что лучше перестараться, чем недостараться. Главный вывод боев за Тараву: не следует бояться слишком долгой огневой подготовки. В результате недельных налетов японская авиация на архипелаге была уничтожена, а потом в дело вступили артиллерийские корабли, которые в течение двух суток обрабатывали остров. При этом корабли подходили практически вплотную к островам, что тоже было отступлением от ранее применявшейся тактики. Главной проблемой для американцев стало то, что они не хотели разрушать аэродром на острове Рой, намереваясь использовать для своих целей. Параллельно VII Воздушная Армия проводила бомбардировки других японских авиабаз на Маршалловых островах.

31 января морские пехотинцы заняли несколько островов рядом с Роем и Намюром и установили там свои орудия. 1 февраля 4-я дивизия морской пехоты высадилась на этих островах. Рой был занят практически без боя, предварительная огневая подготовка сыграла свою роль. Американцы не слишком спешили и на Намюре остановились переночевать, не дойдя сотни метров до противоположного берега. На следующий день все было кончено. Главной неприятностью стал взрыв торпедного склада, подорванного либо самими японцами, либо американскими саперами, во всяком случае, самые большие потери морские пехотинцы понесли в результате этого инцидента. Из 3500 японцев, составлявших гарнизон островов, в плен попал всего 51 человек.

По такому же сценарию развивались и бои за Кваджеллейн, который штурмовала 7-я пехотная дивизия. После захвата соседних островков к кораблям, обстреливавшим Кваджеллейн, присоединилось около полусотни 155-мм и 105-мм орудий. В результате, по оценкам американского командования, к 1 февраля, когда состоялась высадка, из 5000 японцев, защищавших остров, в живых осталось не более трети.

И все-таки, когда американцы высадились, продвижение оказалось довольно медленным. Дело в том, что на этом острове наступать пришлось вдоль полоски земли, имеющей ширину всего около 800 метров. Поэтому использовать свое превосходство в силах американцам было просто негде. В результате десантники провозились до утра 5 февраля, когда были уничтожены последние защитники. После этого оставалось очистить несколько мелких островков, которые также входили в коралловое кольцо Кваджеллейна. Это было выполнено 7 февраля, и американцы получили важную базу, которой их флот пользовался почти весь 1944 год.

Необходимо упомянуть, что эта операция стала боевым дебютом танко-десантных кораблей LST на Тихом океане. Впервые они использовались для доставки войск и техники еще на Соломоновых островах, но там имели место простые выгрузки на берег, а не штурм укрепленного острова, и LST играли роль обычных транспортов.

Интересно отметить, что этот совершенно новый класс кораблей родился для использования в Атлантике, его отцом стал Джон Нидермайр из американского Бюро кораблестроения Министерства ВМФ. Сначала планировалось в рамках программы ленд-лиза построить 200 таких кораблей для Великобритании, но потом американский флот оценил их потенциал и из 1000 построенных LST львиную долю забрал себе. Интересно, что операции LST потребовали отмены принятого еще в XVIII веке морского артикула, гласящего: «Тот, кто намеренно посадит свой корабль на скалы или мель, да будет казнен…» Поэтому во время первых испытаний Нидермайру пришлось подбадривать командира, чтобы тот решился вывести свой корабль на скорости 10 узлов прямо на песчаную отмель.

Во время боев за Кваджеллейн американское командование вдруг решило для комплекта занять еще и атолл Эниветок, причем для этой операции решили даже не выделять специальные войска, а использовать резерв, созданный для операции «Флинтлок». Дело в том, что остров Энегби в этом атолле сочли подходящим для постройки базы для тяжелых бомбардировщиков. Правда, 12 февраля японские самолеты совершили налет на Рой-Намюр, поэтому флоту пришлось отвлечься для удара по Труку, откуда они прилетели, и Понапэ, использованному как аэродром подскока. Но получилось так, что японцы накликали беду сами на себя. 17 февраля летчики Оперативного Соединения 58 нанесли удар по Труку, который пышно именовался «Гибралтаром Тихого океана». Однако, как выяснилось, он больше напоминал гнилой орех – сопротивление получилось чисто символическое. Главные потери понесла японская авиация – 275 самолетов, после этого можно было не бояться, что она как-то вмешается в бои на Маршалловых островах. Американцы гордо заявляют, что сумели отомстить за Пёрл-Харбор, но посмотрим, так ли это? В лагуне Трука были потоплены 1 легкий крейсер и 3 эсминца, а также около 30 транспортов. Адмирал Спрюэнс решил совершить морской круиз вокруг атолла на линкоре «Нью– Джерси» в сопровождении еще нескольких кораблей. Он сумел потопить учебный крейсер и эсминец, но вот второй эсминец удрал у него из-под носа, хотя линкоры не жалели 406-мм снарядов.

После этого можно было спокойно заняться Эниветоком. Атолл двое суток бомбили и обстреливали, и 17 февраля 22-й полк морской пехоты высадился на Энегби. Снова наступление поддерживали танки, доставленные на остров с первой волной десанта, и бой не затянулся. Но вот с островами Парри и Эниветок американцы едва не попали впросак. Японцы так здорово замаскировали свои оборонительные сооружения, что противник их не заметил. До самого конца американцы были уверены, что эти острова даже не заняты японцами, лишь из документов, захваченных на Энегби, стала известна истина. На свое счастье, американцы назначали высадку на Эниветок только на следующий день и потому успели немного перестроиться. Но высадка состоялась 19 февраля после короткой артподготовки, и солдаты встретили упорнейшее сопротивление гарнизона. Бои закончились только 21 февраля. Учтя печальный опыт, американцы подвергли остров Парри жестокому обстрелу, линкоры «Пенсильвания» и «Теннесси» (воскресшие жертвы Пёрл-Харбора) подошли чуть ли не к самому берегу и стреляли прямой наводкой. В результате сражение не затянулось, и если американцы официально подняли свой флаг над Парри только на следующий день, объясняется это лишь желанием исключить даже тень риска.

После захвата Маршалловых островов американцы практически без перерыва нанесли новый удар в центральной части Тихого океана, их целью стали Марианские острова. Судя по всему, японцы ожидали удара в направлении Каролинских островов и своей главной передовой базы Трука, но американское командование решило обойти этот архипелаг. Судя по всему, здесь взяли верх интересы большой стратегии – с аэродромов Гуама и Сайпана бомбардировщики В-29 «Суперфортресс» получали возможность наносить удары по территории Японии.

Марианские острова – это группа довольно крупных островов вулканического происхождения. При высадке десанта это снимало самую большую головную боль – преодоление полузатопленных коралловых рифов, но взамен создавало иные. Сайпан, Гуам, Тиниан не обойти пешком за полчаса, как тот же Бетио, поэтому у японцев появлялась возможность создать действительно глубокую оборону и гораздо лучше укрыть свои позиции. На островах размещались довольно крупные гарнизоны, поэтому американцам пришлось сосредоточить гораздо больше сил, о высадке полковой боевой группы отныне можно было забыть. Теперь, с одной стороны, американцы могли выбрать удобное для себя место высадки (японцы просто физически не могли укрепить всю береговую линию таких островов), с другой – выбор все-таки оставался ограниченным. Например, на том же Сайпане не более 14 миль из 54 миль береговой линии были пригодны для высадки.

Главным же отличием этой операции от всех предыдущих стало то, что вмешались главные силы японского флота, которые попытались было дать бой американцам. Но соотношение сил было таким, что американцы, похоже, этого даже не заметили. Более подробно «Великая охота на индюков» рассмотрена в книге «Дуэли авианосцев», желающих отсылаем к ней. В общем, ни о каком сражении не могло быть и речи, если у американцев на авианосцах одних истребителей было больше, чем у японцев всех самолетов, вместе взятых, считая с бортовыми гидросамолетами на линкорах и крейсерах.

Мало того, кроме 15 быстроходных авианосцев, американцы задействовали в операции 14 эскортных авианосцев, о которых часто забывают, что дало им еще около 500 самолетов, и почти 900 самолетов базовой авиации на близлежащих островах. То есть они получили абсолютное господство в воздухе. Еще одной важной особенностью операции является большое количество специализированных десантных кораблей – LSD, LST, LCT, LCI, – привлеченных к операции. Их массовое строительство начало приносить свои дивиденды.

При высадке на Сайпан американцам удалось добиться определенной тактической внезапности. Дело в том, что авиационные налеты проводились равномерно по всем островам архипелага, поэтому японцы могли лишь гадать, где именно будет нанесен первый удар. Но такова специфика островной войны – даже угадав, они мало что могли предпринять. Сайпан обороняла 43-я пехотная дивизия с приданными частями усиления, но от того, что все это было гордо названо 31-й Армией, солдат больше не стало. Точно так же не усилило оборону большое количество высшего командного состава: генерал-лейтенант Обата, генерал-лейтенант Сайто, контр-адмирал Цудзимура, вице-адмирал Нагумо, вице-адмирал Такаги, вице-адмирал Какута (правда, этот оказался на Тиниане совершенно случайно, совершая инспекционную поездку). Американцы намеревались высадить 2-ю и 4-ю дивизии морской пехоты и 27-ю пехотную дивизию, 77-я пехотная дивизия оставалась в резерве на Гавайях.

Итак, 13 июня корабли американского флота начали обстрелы предполагаемых участков высадки на Сайпане. Сначала это были новые быстроходные линкоры авианосного соединения, потом их сменила группа огневой поддержки – 7 старых линкоров, 11 крейсеров, 26 эсминцев. Кстати, всего за время подготовки корабли выпустили 165 000 снарядов.

Как именно проходила высадка, мы расскажем чуть подробнее. 15 июня 1944 года командовавший операцией адмирал Тэрнер приказал начать высадку. 64 LST заняли места примерно в 1250 ярдах от берега и стали спускать десантные баржи для штурмовых отрядов. Позади них стояли 8 LST с дивизионной артиллерией, 2 LST с зенитной артиллерией и еще 2 LST с корпусной артиллерией. Уже из того, как спокойно расположились возле самого берега корабли, которые сами американцы называли «Большая тихоходная мишень», видно, что береговая оборона как таковая перестала существовать. Транспорты находились гораздо дальше – в 18 000 ярдах от берега.

2 линкора, 2 крейсера и 7 эсминцев подошли на 2500 ярдов к берегу и начали обстрел участка высадки. В 06.30 артобстрел прекратился, и побережье начали бомбить 155 самолетов. Когда через полчаса они улетели, снова загрохотали корабельные орудия. В 08.12 первая волна десанта двинулась к берегу, но ее возглавляли 24 пехотно-десантных судна, переоборудованные в суда огневой поддержки – LCI(G). Они обрушили на пляжи шквал ракет. Когда плавающие транспортеры подошли на 100 ярдов к берегу, дежурящие в воздухе самолеты начали обрабатывать позиции японцев в глубине острова.

Буквально через 20 минут на берегу находилось уже 8000 человек. Главные проблемы, как всегда, создал прибой, от которого пострадало большое число транспортеров. Немного позднее на берег вышла вторая волна десанта и танки. К вечеру две высаженные дивизии уже образовали плацдарм 10 000 ярдов по фронту и 1500 ярдов в глубину, причем американцы не слишком спешили. Высадить за один день около 20 000 человек можно было только при хорошо налаженном взаимодействии всех участников операции.

Американские войска наступали не спеша, как делали всегда. Поэтому бои на острове затянулись, несмотря на их подавляющее превосходство в вооружении. Но к 7 июля остатки японских войск все-таки были оттеснены на северную оконечность острова, и тогда командовавший японскими войсками генерал Сайто принял чудовищное решение: «Больше нет никаких различий между гражданскими и военными. Будет лучше для них, если они присоединятся к нам в последней атаке, вооружившись бамбуковыми копьями, чем будут захвачены противником». Поэтому на рассвете японцы провели самую большую «банзай-атаку» за всю войну, в которой участвовали даже раненые, способные двигаться. В ней погибло около 4500 человек. Кроме того, около 10 000 гражданских лиц покончили самоубийством, бросившись в море с береговых скал. В общем, статистика потерь на Сайпане для европейца выглядит дико. 24 000 солдат погибли в боях, около 5000 покончили самоубийством. К ним следует добавить около 22 000 гражданских лиц, которые в большинстве своем также покончили с собой. В плен попали 920 человек. Американцы потеряли в боях около 3000 человек убитыми и 10 300 ранеными. 9 июля адмирал Тэрнер объявил об окончании боев на Сайпане.

Еще одно замечание мимоходом. Уже в наше время император Японии Акихито посетил Сайпан и вознес молитву на том самом зловещем «утесе Банзай», где погибли тысячи совершенно невинных людей.

Совсем иной характер имеют высадки на материке. С одной стороны, они легче, потому что атакующая сторона имеет полную свободу действий и может выбрать такой участок побережья, где противодесантная оборона слабее либо вообще отсутствует. Десантникам не приходится прогрызать сплошной оборонительный узел. С другой стороны, противник в этом случае, как правило, на начальном этапе операции располагает значительно превосходящими силами, которые может перебросить к месту высадки, и попытаться опрокинуть десант в море. В этом случае очень многое зависит от авиации, которая должна блокировать коммуникации противника и не допустить концентрации войск в районе высадки. Атакующий не может позволить себе роскошь в течение нескольких дней или даже недель обрабатывать участок высадки бомбардировками с моря и воздуха, так как это выдаст его планы обороняющейся стороне. Поэтому приходится ограничиться краткой, но интенсивной огневой подготовкой непосредственно перед самой высадкой. Определяющим фактором становится способность атакующего быстро наращивать свои силы. Вероятно, именно последняя деталь определила новый подход, который американцы продемонстрировали во второй половине войны к ведению десантных операций. Они рассматривали их не как военное мероприятие, а как некую сложную задачу из области логистики, когда требуется доставить в пункт А в нужное время огромный объем самых разнообразных грузов. Наверное, правы те специалисты, которые указывали, что американцы больше внимания уделяют подготовке десантной операции, чем ее проведению. Вероятно, американские генералы и адмиралы не сомневались в своей способности создать численное превосходство, которое позволит не беспокоиться за исход боев.

Всего союзники провели семь крупных десантных операций. В Европе это были высадка в Северной Африке («Торч»), Сицилии («Хаски»), Италии («Бейтаун», «Слэпстик», «Эвеланш»), Нормандии («Оверлорд»), Южной Франции («Энвилл-Драгун»). На Тихом океане к таким следует отнести высадку в заливе Лингаен и на Окинаве («Айсберг»).

Все они имеют много общего, хотя практически каждая имеет свои отличительные черты. Например, высадка в Северной Африке происходила при почти полном отсутствии сопротивления со стороны французов. Флот еще обозначил некую активность, которая завершилась боями в районе Касабланки и Мерс-эль-Кебира, но на суше сопротивление было чисто символическим. То же самое можно сказать и о высадках в Сицилии и Италии, на побережье союзники столкнулись с реальным сопротивлением только в районе Салерно, где оборонялись немецкие части. Как ни странно, не слишком сильным было сопротивление на Лусоне в заливе Лингаен. Зато в Нормандии и на Окинаве союзники столкнулись с большими проблемами.

Попробуем кратко описать операцию «Нептун» – морскую часть операции «Оверлорд». Прежде всего высадки на материк отличает их размах, иначе и нельзя, потому что даже первый эшелон десанта в этом случае должен насчитывать несколько десятков тысяч человек. Именно поэтому в операции было задействовано почти 2,5 тысячи десантных судов различного размера. Особенностью этой операции было то, что войскам союзников предстояло форсировать всего лишь Ла-Манш, поэтому необходимости использовать специально строившиеся американцами в больших количествах штурмовые транспорты (АКА и АРА), предназначенные для доставки десанта через океан, не было. Можно было ограничиться небольшими танко-десантными баржами LCT и пехотно-десантными баржами LCI. Еще одной любопытной особенностью было полное отсутствие авианосцев в составе сил прикрытия. Имея такой колоссальный непотопляемый авианосец, как сама Великобритания, эти корабли можно было не привлекать. На английских аэродромах находилось более 10 тысяч самолетов, что было много больше, чем имело знаменитое Оперативное Соединение 38. Зато для артиллерийской поддержки были задействованы 6 линкоров, 2 монитора, 23 крейсера, 73 эсминца. Высадку обеспечивали около 100 тральщиков – еще одна особенность европейских десантов, здесь с минной опасностью приходилось считаться всерьез, тогда как на Тихом океане если и вели траление, то больше для очистки совести.

Началась операция «Оверлорд» с совершенно анекдотического случая, возможного, кажется, только у американцев. 4 июня, за два дня до высадки, агентство Ассошиэйтед Пресс передало сенсационное сообщение: «Срочно – Ассошиэйтед Пресс, в последнюю минуту – штаб Эйзенхауэра объявил о высадке союзников во Франции». Это вызвало истерику во всех штабах, ведь такое сообщение могло выдать планы подготовки операции. Но выяснилось, что это всего лишь телеграфистка тренировалась, пытаясь увеличить скорость работы на старт-стопном аппарате. Было спешно дано опровержение, но исправить уже ничего было нельзя. К счастью, это сообщение так и осталось похороненным в недрах корреспондентских пунктов агентства, немцы о нем не узнали.

Посмотрим, что происходило в Нормандии, потому что это будет совершенно типичная картина для континентальных операций. Немцы выстроили на этом участке бетонную стену и поставили несколько тысяч мин, но организовать такую же систему перекрестного огня, как на островах, где простреливался буквально каждый метр побережья, они физически не могли.

Траление началось прямо в день высадки в 02.00, 34 тральщика очищали район разгрузки транспортов, районы маневрирования кораблей огневой поддержки, фарватеры, ведущие к берегу. В Европе мины были гораздо опаснее береговой артиллерии или авиации, только на участке «Юта» погибли 2 тральщика, 2 эсминца, эскортный миноносец, 2 LCI, PC и 3 LCT.

Первая война десантных катеров подошла к берегу точно в назначенное время, но не там, где планировалось. Однако ошибка сработала на американцев, этот участок совершенно не оборонялся. К полудню на берег вышли 26 (!) волн десанта, 21 000 солдат и 1700 машин. Американцы всегда были большими мастерами логистики. Большие транспорты не только успели разгрузиться, но и даже вернулись в Англию. 4-я пехотная дивизия достаточно легко достигла намеченного рубежа, понеся минимальные потери. Ей во многом помог артиллерийский огонь кораблей, которые уничтожали любое замеченное немецкое орудие. На этом участке работали воскресший ветеран Пёрл-Харбора линкор «Невада», тяжелый крейсер «Тускалуза» под флагом контр-адмирала Дейо, английский легкий крейсер «Блэк Принс» и монитор «Эребус». К этому времени флот уже отработал корректировку с помощью самолетов и охотно ею пользовался.

На участке «Омаха» сопротивление немцев оказалось гораздо более сильным. Парашютный десант лишь разбудил немцев, не выполнив своих задач, поэтому 1-я и 29-я пехотные дивизии понесли серьезные потери. Командование решило высаживать десант в момент отлива, чтобы подрывники могли уничтожить подводные препятствия, а потом, когда начнется прилив, десантные суда с резервом на борту без проблем подойдут к берегу. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги… Первая волна десанта, высадившись при отливе, должна была пересечь мокрый пляж, усеянный различными препятствиями. Над пляжем торчал гребень спирали Бруно, установленный на искусственной дамбе. Преодолев его, солдаты оказывались на гладком травянистом участке шириной от 150 до 250 метров, который был плотно заминирован. Зато укрытий на нем не имелось никаких. Далее со стороны суши это плато завершалось цепью откосов, через которые существовало всего 4 прохода, глубокие овраги, разрезавшие плато. Каждый выход прикрывался огнем из бетонных дотов, которые не могли быть подавлены корабельными орудиями.

Участники этой высадки утверждали, что даже японские укрепления на Тараве, Пелелиу и Иводзиме не смогли с ними сравниться. Более того, оборонительные сооружения на участке Омаха к дню высадки почти не пострадали, так как американцы пытались добиться тактической внезапности. Вот она, оборотная сторона операции на материке, о которой мы говорили. Авиация союзников попыталась изолировать побережье, а не разрушить оборону. Флот же просто не получил достаточно времени в день высадки, чтобы сделать это.

На участке «Омаха» тральщики начали свою опасную работу еще до полуночи и к 03.55 завершили ее. В 02.20 начался обстрел берега, который вели древний линкор «Арканзас» и два крейсера. В 04.30 первая волна десанта заняла свои места в десантных катерах и начала путь к берегу, им предстояло проделать 11 миль. Это была явная ошибка, но, может быть, это упреки задним числом? Ведь на участке «Юта» путь к берегу составлял 10 миль, не такая уж большая разница. Это было сделано, чтобы попытаться защитить их от огня орудий береговой обороны с Пон дю Хок возле западной границы участка Омаха. Этот мыс был захвачен батальоном рейнджеров утром в день высадки. К своему удивлению, десантники обнаружили, что ужасные орудия представляют собой не что иное, как спиленные телеграфные столбы.

Немцы сначала вели себя спокойно и лишь в 05.30 начали обстреливать «Арканзас» и эсминцы. Начиная с 05.50 линкор «Техас» и другие корабли артиллерийской поддержки в течение 35 минут обрабатывали дорогу в сторону Вьервилля. «Арканзас» и британский легкий крейсер «Глазго» обстреливали район Ле Мулэн. Французский крейсер «Жорж Лейг» и другие корабли вели огонь по плато Сен-Лоран. Однако этого оказалось недостаточно, немцы продолжали держаться. Особенно плохо сработала авиация. 484 бомбардировщика В-24 VIII Воздушной Армии должны были разбомбить основные опорные пункты противника, после того как корабли перенесут огонь вглубь, пролетели мимо и сбросили бомбы на пастбище в 3 милях от берега.

В 06.30, когда прекратился обстрел с моря, артиллерийская стрельба разгорелась с новой силой, это немецкие орудия и пулеметы от Пон де ла Персе до Порт-эн-Бесан открыли бешеный огонь по десантным судам, идущим к берегу. Началась кровавая жатва. Первыми жертвами стали плавающие танки, которые должны были выйти на берег на 5 минут раньше пехоты. Танко-десантные баржи LCT спускали их на воду в миле от берега, плавучесть танкам придавали специальные брезентовые понтоны. Увы, сильные волны захлестывали эту ненадежную защиту, и на участке «Омаха» утонули 27 из 32 плавучих танков. Один LCT рискнул подойти прямо к пляжу, чтобы высадить танки сразу на берег, но и здесь американцев не ждал успех. Немецкая артиллерия расстреляла все их.

Полагаю, вы смотрели фильм «Спасение рядового Райана»? Там показано, что именно происходило на участке «Омаха». А сейчас попытайтесь представить, как все могло выглядеть до появления десантных судов. Несчастные солдаты не сбегают на берег по опущенной аппарели, а выбираются из шлюпок и бредут по колено в воде, а все орудия и пулеметы болтаются вдали на транспортах, потому что тащить самодельные плоты к берегу некем и нечем. Впрочем, американцы и так столкнулись с огромными трудностями. Кое-как они сумели добраться до той самой дамбы, где и залегли. Огромные потери в офицерах привели к нарушению цепочки командования.

Высадка производилась на двух участках: западном и восточном, но на западном все застряли прямо на пляже, а на восточном продвижение оказалось чисто символическим. Из-за этого начала сбоить и налаженная машина логистики. В 08.30 на пляже началась такая давка, что комендант участка высадки приказал больше не отправлять ни единого катера. Обратите внимание на появление совершенно новой должности.

Работу продолжали только водолазные подрывные команды, знаменитые «морские котики», каждая из которых состояла из 7 моряков и 5 армейских саперов. Они должны были расчистить фарватеры для катеров от всех препятствий до того, как те уйдут под воду во время прилива, иначе весь план высадки мог полететь к чертовой матери. Эти команды также понесли тяжелые потери, а некоторые были попросту уничтожены. А тут еще начался прилив, и подрывникам пришлось спешить. Они справились со своей задачей только частично, но все-таки 5 фарватеров были расчищены полностью, а еще 3 – «не до конца». Что означала эта формулировка, представить несложно.

В общем, в определенный момент американское командование потеряло управление боем. График, как мы видели, рухнул, и теперь решения приходилось принимать младшим офицерам или вообще старшинам, командовавшим десантными судами и баржами. Они действовали по собственному разумению, а генералы и адмиралы могли только бессильно скрипеть зубами, наблюдая за происходящим. Немецкая артиллерия подожгла три пехотно-десантные баржи LCI с войсками на борту, пришлось спешно начинать спасательные работы, что не было предусмотрено планом.

Мы уже говорили, что высадка была приостановлена на два часа, в результате чего 50 десантных барж 50 LCT и LCI слонялись вдоль берега, представляя собой соблазнительную цель для немецких орудий. В конце концов паре молодых лейтенантов надоело бездействие, и они рванули к берегу напрямую. Вот еще одно преимущество материка – он такой длинный, что всегда можно попытаться найти свободное местечко, но попробуйте это сделать на какой-нибудь Тараве. LCT-30 вылетел прямо на немецкий дот и получил тяжелейшие повреждения, оставшись на берегу памятником авантюризму собственного командира. Но свои машины он все-таки выгрузил. LCI-554 высадил пехоту и благополучно отошел от берега. После этого высадка продолжилась.

По плану артиллерию предполагалось доставить на берег к 09.00, однако плавающие транспортеры не смогли пробиться сквозь прибой, и десанты пришлось целиком положить на эсминцы огневой поддержки. Вот что-что, а связь американцы умели налаживать, поэтому такая замена произошла относительно безболезненно. Вообще, по части обеспеченности рациями американская армия в то время занимала уверенное первое место. В 09.50 адмирал Брайан передал всем кораблям артиллерийской поддержки по УКВ: «Задайте им, парни! Задайте! Они устроили нашим мужикам на пляже настоящий ад, мы не должны этого допускать! Остановите их!» Приказ был выполнен великолепно, хотя этому мешала нехватка береговых постов наблюдения.

Горя желанием помочь, эсминцы подходили слишком близко к берегу, рискуя сесть на мель. И несколько раз корабли действительно поцарапали днище о мели, но благополучно снялись. Например, «Фрэнкфорд» подошел к пляжу на расстояние 750 метров, и каждая новая волна буквально стукала его о дно, благо оно на этом участке было песчаным. Линкоры и крейсера в качестве корректировщиков использовали пару «Спитфайров», отозвав их с участка «Юта», где проблем не было. Самолеты указывали находившиеся в глубине укрепления и батареи. Во второй половине дня «Техас» все-таки сумел огнем расчистить один из выходов с пляжа. Два старых линкора («Техас» и «Арканзас») за день вместе выпустили 771 снаряд калибра 356 мм. Укрепления немцев все-таки не были рассчитаны на такое испытание, они могли выдержать попадание снарядов полевых пушек, но не главного калибра линкоров. Начальник штаба 1-й пехотной дивизии потом написал адмиралу Хэллу: «Без их огня мы определенно не смогли бы пересечь пляжи».

К 11.00 положение на участке «Омаха» стабилизировалось. Уцелевшие командиры кое-как организовали пехоту и приступили к методичному уничтожению немецких дотов, поэтому к полудню огонь немцев значительно ослабел. Бульдозеры расчистили дороги в глубь берега, и в дело вступили танки. Опять же, вот наглядный пример современной организации десанта, посмотрите на фотографии участков высадки в Галлиполи. К темноте плацдарм на участке «Омаха» уже имел глубину более одной мили, и дальнейшее флот не интересовало. Десантная операция «Нептун» плавно превращалась в войсковую операцию «Оверлорд».

Адмирал Кирк, вспоминая высадку в Нормандии, сказал: «Нашим самым главным козырем стала находчивость американских моряков». Хотя вражеский огонь, подводные препятствия и мины мешали морякам, экипажи десантных судов не потеряли головы. Они находили способы прорваться к берегу, пусть даже не всегда в нужном месте, снимались с мели и уходили за новым грузом. Все это делалось под огнем, но без паники и задержек. Моряки эсминцев рисковали сесть на мель и быть разнесенными на куски береговыми батареями. Артиллеристы линкоров блестяще уничтожали вражеские укрепления. Тральщики вступили в дело первыми, расчищая проходы. Водолазные подрывные команды приносили себя в жертву ради других. Проявлений отваги было более чем достаточно. Однако находчивость этих юных моряков уравняла отвагу и опыт. Этим же вечером генерал Джероу из своего штаба на берегу отправил первое сообщение генералу Брэдли, все еще находившемуся на борту «Огасты»: «Благодарю бога за существование американского флота!»

Несколько иной характер имела десантная операция в районе высадки английских войск. Восточным оперативным соединением командовал контр-адмирал Филипп Вайэн, уже успевший прославиться как командир легких сил флота. Сейчас ему предстояло доказать, что он умеет командовать и «большими горшками». Восточный район был даже более важен, чем западный, так как здесь высаживались три дивизии, а не две. Интересно, что, хотя это были английские и канадские дивизии, десантные суда им предоставил американский флот. Впрочем, на западе основная масса тральщиков были английскими, то есть союзникам удалось наладить тесное взаимодействие, что очень и очень непросто.

Район высадки англичан начинался у Порт-эн-Бессан, где завершался участок «Омаха», он тянулся на 25 миль до устья реки Орн. Англичане высаживали войска на трех участках («Голд», «Джюно», «Суорд»), которые были разделены прибрежными рифами. Высадке в этом районе, как и на участке «Юта», предшествовала выброска парашютного десанта. 6-я авиадесантная дивизия британской армии была высажена ночью 5/6 июня и захватила мосты через Орн и канал Кан, блокировав пути подхода немецких подкреплений.

Из-за рифов и илистого дна побережье на британском участке во время отлива было недоступно. Поэтому было решено отложить высадку примерно на час, чтобы прилив набрал силу. Это подаренное время Королевский Флот использовал для обстрела немецких укреплений, который велся в четыре раза дальше, чем на участках «Омаха» и «Юта». Особенно отличился ветеран всех знаменитых боев ХХ века, начиная с Ютландской битвы, линкор «Уорспайт». Англичанам повезло еще в одном отношении: здесь оборону занимала не кадровая пехотная дивизия вермахта, а так называемая «крепостная», сформированная из солдат старшего возраста и практически не имеющая автотранспорта и тяжелого вооружения. Но если в одном месте прибудет, в другом обязательно убудет, законы сохранения действуют даже на войне. Важный транспортный узел город Кан англичане рассчитывали занять к вечеру второго дня, однако натолкнулись на встречный удар 1-го танкового корпуса СС и попали туда лишь после месяца кровопролитных боев. На Иводзиме вероятность встречи с дивизией «Рейх», как мы полагаем, очень близка к нулю.

У британского флота, помимо поддержки десанта, нашлась масса других интересных дел. Конечно, его линкоры и крейсера чуть ли не ежечасно получали запросы с берега на уничтожение какой-нибудь цели. Но британской район высадки находился близко к Гавру, передовой германской военно-морской базе, поэтому английские корабли поддержки подвергались частым ночным атакам вражеских торпедных катеров и понесли не слишком большие, но неприятные потери. По требованию адмирала Рамсея Бомбардировочное Командование Королевских ВВС в ночь на 14 июня сбросило на гавань Гавра 2000 тонн бомб, в том числе и чудовищные «Толлбои» весом 5 тонн. Эффект оказался потрясающим. Были потоплены 3 миноносца, 10 торпедных катеров, 15 катерных тральщиков, несколько патрульных судов и 11 других малых кораблей, много кораблей было серьезно повреждено. Вечером 15 июня Королевские ВВС подвергли аналогичному налету Булонь, потопив 25 катерных тральщиков и малых кораблей и повредив еще 10. Таким образом, в течение двух дней германский флот, угрожавший союзникам в бухте Сены, был истреблен. Но появилась другая опасность. Несколько торпедных катеров были доставлены в Гавр по железной дороге. В июле немцы начали использовать новое оружие – человеко-торпеды «Негер» и «Мардер» – и взрывающиеся катера «Линзе». Немецкое «Соединение К» понесло тяжелые потери, но тоже сумело уничтожить несколько кораблей, хотя самой крупной их добычей стал эскортный миноносец «Куорн». Все эти новинки изрядно досаждали англичанам, но не более того, немцы не смогли ни на минуту задержать высадку. Британские прибрежные силы с помощью американских торпедных катеров установили тесную блокаду Гавра, которая ликвидировала источник опасности.

Эти события на восточном фланге высадки являются любопытным комментарием к доктрине адмирала Мэхена, которая утверждает, что всяческое специальное оружие и москитный флот неэффективны против флота океанского. Англичане перевозили тысячи человек на сотнях кораблей между берегами Англии и Нормандии каждый день под самым носом немцев, окопавшихся в Гавре. Этот город имел сухопутные, морские и воздушные коммуникации, идущие в Германию. Противник имел достаточно торпедных катеров, малых судов и секретного оружия, но все его усилия оказались напрасны. И даже германские субмарины, которые могли нанести флоту вторжения страшные потери, не были пропущены в Ла-Манш сильными морскими и воздушными патрулями. Доктрина «малой войны», которую так интенсивно обсуждали в 1930-х годах во Франции и Советском Союзе, была похоронена на пляжах Нормандии.

К вечеру первого дня высадки всему командованию, напряженно ожидавшему новостей, стало ясно, что успех высадки превзошел самые смелые ожидания. Хотя потери в десантных судах были большими, остальной флот вторжения почти не пострадал. Было высажено 132 715 солдат и несколько тысяч машин. Потери армии (4200 англичан и 6600 американцев) оказались удивительно малыми. Сегодня ясно, что это было результатом тщательного планирования операции, упорных тренировок и достигнутой внезапности. Но огневая поддержка, которую оказали десанту крупные и мелкие корабли, несомненно, внесла огромный вклад в прорыв хваленого гитлеровского Атлантического вала столь малой ценой. Теперь оставалось выяснить, сумеем ли мы достаточно быстро развить успех и высадить подкрепления, чтобы отразить ожидаемую контратаку.

А далее мы просто обязаны упомянуть о двух американских изобретениях, которые окончательно превратили десант в транспортно-логистическую задачу. Войска высадились на необорудованном побережье, их надо было как-то снабжать. И англичане нашли простую до гениальности идею – если порта нет, его нужно построить путем затопления блокшивов и специально изготовленных бетонных секций. Уже через три дня после высадки, 9 июня, на участке «Омаха» и возле Арроманша были готовы две искусственные гавани – «Малберри А» и «Малберри В», которые могли принимать транспорты. Кстати, именно в качестве блокшивов закончили свою карьеру французский линкор «Курбэ», голландский крейсер «Суматра» и кое-какие другие устаревшие военные корабли.

Второй хитростью союзников стала прокладка по дну Ла-Манша трубопроводов для обеспечения снабжения десантов бензином и дизельным топливом. Кстати, это тоже было английским изобретением, хотя его предложили не военные, а гражданские инженеры-нефтяники. Операция получила название «Плуто» – «Плутон», хотя подземный бог здесь был совершенно ни при чем. Просто совершенно случайно получилась красивая аббревиатура: «Pipe-Lines Under The Ocean» – «Трубопровод под океаном».

Вот такой неожиданный характер стали принимать десантные операции в годы Второй мировой войны, но если вы полагаете, что сюрпризы на этом закончились, вы ошибаетесь.