Город и другие аномалии Сидонии

Хогленд был первым, кто понял, что все эти детали в конечном счете не имеют значения, если окажется, что Лицо — изолированная часть естественного ландшафта. Неважно, насколько все это похоже на Лицо, если вокруг больше нет свидетельств цивилизации, построившей монумент. Тогда это могло быть просто удивительной игрой эрозии и теней.

Поэтому Хогленд и участники исследования стали в непосредственной близости от Лица искать другие свидетельства необычных объектов. Ранее Дипьетро и Моленаар заметили группу «пирамидальных» гор к западу от Лица, а также отметили массивный объект (1,5 км в высоту) к югу, который мог быть четырехгранной пирамидальной горой. Хогленд дал этой группе имя «Город», а массивную пирамидальную гору назвал «Пирамида Д и М» в честь Дипьетро и Моленаара. На увеличенном Карлотто снимке стало видно, что Л и М» является скорее пятисторонним объектом, нежели четырехсторонним, как утверждал Дипьетро, а объекты «Города» также имеют ряд геоморфных характеристик. Впоследствии такие объекты, как «Город» (конструкция из равноудаленных холмов с прямым видом на Лицо), «Крепость» (объект за Городом», который имеет треугольную форму и две прямые стены), «Купол» круглый холм, который очень похож по форме и расположению — вплоть до рва» вокруг него — на холмы на Земле, в Англии), «Отвесная Стена» (длинный, почти идеально прямой гребень, с чем- то вроде платформы, построенной над склоном близлежащего кратера, образовавшегося от удара метеорита) и Пирамида кратера» (четырехгранный пирамидальный холм, каким- то образом помещенный на ребре кратера) вошли в так называемый «Комплекс Сидонии»

При дальнейшем изучении открылись дополнительные детали. За «Отвесной Стеной» были найдены свидетельства земляных работ. Это могло означать, что платформа, на которую «Отвесная Стена» опиралась, была построена из этого материала. Оказалось, что «Купол» сверху имеет что- то вроде «входа», дорогу, которая ведет от основания к этому входу, и заостренную, почти пирамидальную верхушку. За «Д и М» находился почти бездонный кратер, а правый угол объекта слегка выпирал, как будто от внутреннего взрыва (произошедшего из- за того, что образовало кратер?). Выяснилось, что «Город» имел определенную степень организации, и архитектор Роберт Фиертек сделал развернутую реконструкцию первоначальной планировки.

К середине 80–х участники исследований были готовы представить результаты своей работы научному сообществу и потребовать проведения дальнейших исследований и более качественной фотосъемки, чтобы определить степень достоверности своих наблюдений. Реакция на это была прохладной.

Попытки опубликовать работы в специализированных журналах не увенчались успехом. Позднее выяснилось, что в большинстве случаев эти документы отвергали не читая, не говоря уже о предоставлении их экспертам для оценки. Немного более удачными были попытки получить негласную помощь от видных членов научного общества. Так, Карл Саган помог Карлотто опубликовать несколько документов в журналах по компьютерным оптическим системам.

Как ни странно, одновременно с этим Саган публично напал на проект, разместив в журнале Parade печально известную лживую статью. Впоследствии он еще не раз выступит против исследований в Сидонии.

Попытки представить свои данные экспертам напрямую, на научных конференциях и т. п., также встретили противодействие. Когда в 1984 году члены Группы исследования Марса представили фото и документы на конференции «Аргументы за Марс», к своему удивлению они обнаружили, что презентация и документы были удалены из официально опубликованных материалов конференции, как будто их там никогда и не было.

Не теряя присутствия духа, Хогленд и другие ученые продолжили исследования, При этом, как документально подтверждено доктором Стэнли В. Макдэниэлом из государственного университета в Сономе в его многотомном «Отчете Макдэниэла», создавалось впечатление, что в НАСА возникло «отвращение» к исследованиям того, что могло бы стать идеальным объектом для работы агентства. Фактически агентство во всеуслышание отказалось даже рассматривать фотографирование Сидонии в качестве приоритетной задачи для новых марсианских миссий. Более того, в ответ на запросы конгрессменов и общественности агентство продолжало утверждать, что несуществующие «опровергающие фото» доказали, что Лицо — это просто иллюзия. Только по прошествии многих лет (17), в течение которых агентству неоднократно указывалось на то, что таких опровергающих фото нет, оно наконец перестало делать подобные утверждения.

Доктор Карлотто изменил направление своих исследований, разработав технику фрактального анализа, по которой различаемые на снимке объекты являются менее плотными, чем «естественный» фон, и применил ее для анализа фото Сидонии. Изучив более 3000 кв. км вокруг Лица, Карлотто и его партнер Майкл С. Штайн определили, что Лицо и «Крепость» являются двумя «наименее фрактальными» объектами на местности. Вынужденные следовать дальше, они применили эту технику для снимков, которые покрывали более 15000 кв. км вокруг Лица. Лицо явно было самым неестественным объектом на всей исследуемой территории. На это НАСА через доктора Малина ответило, что Карлотто определил только то, что Лицо скорее просто отличалось от других объектов, чем имело искусственное происхождение, и ничего более. В агентстве предположили, что, если Карлотто применит технику на большей площади, он увидит, что кривые сгладятся и Лицо не будет представляться чем- то таким уж необыкновенным.

Такой ответ не учитывал факта, что именно это Карлотто уже и проделал, увеличив площадь исследований с 3000 до 15000 кв. км, и что вопреки утверждениям Малина уникальность Лица стала даже более очевидной. Не имея средств для дальнейшего расширения исследований, Карлотто предложил передать программу НАСА, чтобы агентство самостоятельно могло продолжить исследование на всей поверхности Марса. Ответ НАСА был вежлив: «Спасибо, не стоит».

До сих пор многое в поведении НАСА и научного сообщества можно было рассматривать с точки зрения простого предубеждения или неосведомленности. Никто не хотел стать еще одним Персивалем Лоувеллом. Все упорствовали в отрицании возможности жизни на Марсе только для того, чтобы сохранить свою репутацию, если данные не подтвердятся. Другие члены широкой научной общественности просто отказывались даже рассматривать такую возможность. Их умозаключения и образование внушили им, что Марс — это холодный мертвый мир и был таковым в течение многих миллионов лет. Знание того, что кто- то в далеком прошлом был там, построил эти монументы и исчез, просто не укладывалось в их образ мыслей.

Следующий шаг в исследованиях был еще более радикальным, и здесь противодействие, оказываемое НАСА, превратилось в активную дезинформацию и утаивание сведений.