Золотое руно

Приводя в этой главе лунные данные, которые, по правде говоря, «в большинстве своем являются невероятными», мы неизбежно наталкиваемся на два возражения против наших предположений: «Почему астронавты видели эти руины и не сказали нам об этом?» и «Зачем в таком месте, как Луна, которое постоянно бомбардируется метеоритами и астероидами, делать купола из стекла?»

На самом деле на второй вопрос ответить проще: все материалы, в том числе такие минералы, как кварц, приобретают в жестком холодном вакууме иные, чем на Земле, свойства. Одно из самых широко распространенных веществ в природе — это вода; в жидкой, газообразной или твердой форме. В космосе, однако, очень мало воды, настолько мало, что легко предположили, что вода является одним из самых редких ресурсов в огромной пустоте, которую мы называем «космосом», по крайней мере, в пределах Солнечной системы.

Как обнаружилось, это свойство вакуума делает стекло идеальным материалом для строительства таких конструкций в безвоздушном мире, каковым является Луна. Как известно, на Земле стекло имеет низкую прочность на растяжение, это значит, его нельзя легко растянуть, поскольку оно хрупкое и не держит даже очень слабого удара твердого объекта (расколется). Если бросить в застекленное окно баскетбольный мяч, оно легко треснет и расколется, малую устойчивость. Однако если попробовать разбить стеклянную сферу, окажется, что она имеет большую прочность при сжимающем напряжении.

Причиной этих свойств на Земле является то, что практически невозможно удалить воду из стекла, поскольку оно делается при обычных земных условиях. Вода повсюду вокруг нас, даже в самых сухих пустынях. В земле она в жидком виде, твердая в замерзших арктических льдах и даже в воздухе вокруг нас в виде влажности. Все это служит причиной феномена, который называется «Гидролитическим ослаблением» — если стекло производится на Земле, это означает, что на молекулярном уровне связи силикатов и кислорода в итоге ослабевают. Это дает прозрачный хрупкий материал, который мы в общем смысле называем «стеклом». Мы открыли, что произведенное в земных условиях стекло — очень полезный и привлекательный материал для различных вариантов использования, но только не для возведения конструкций.

Короче говоря, на Земле мы не строим стеклянные дома.

Но на Луне — совсем другое дело. На ней нет воздуха с влажностью, который нарушает молекулярные связи силикатов, повсеместно встречающихся в структуре стекла. Холодный и жесткий вакуум усиливает прочность лунного стекла до такой степени, что оно почти в два раза тверже стали при определенных напряжениях. На самом деле в некоторых трудах в Гарварде и других университетах высказывалось, что лунное стекло является идеальным материалом для строительства куполовидной лунной базы.

Мы только предполагаем, что кому- то до нас уже пришла такая идея.

Если бы знаменитый мячик для гольфа, посланный (с низкой скоростью) на Луне Аланом Шепардом, на самом деле ударился об этот стеклянный материал, то он отскочил бы от него, как резиновый мяч от линкора. Только беспрестанный высокоскоростной «метеоритный дождь» за многие миллионы лет мог уменьшить некогда величественные постройки мега–инженерии до тех призрачных руин, которые мы видим сегодня.

Представьте иронию — однажды вернуться на Луну только для того, чтобы, используя те же осколки стекла, восстановить лунный купол, который кто- то бесконечно давно возвел. Что называется, «коснуться лика бога…».

Что: касается второго вопроса — вопроса о том, могли астронавты видеть или не видеть что- то на поверхности — об этой проблеме мы говорим с того самого времени, когда Хогленд выдвинул свою первую теорию о лунном куполе. Изначально Хогленд хотел поверить астронавтам на слово. В начале исследования в ходе дебатов с астронавтом «Аполлона-14» Эдгаром Митчеллом на станции Coast- to- Coast AM он старался думать, что далекие руины были слишком тусклыми и даже могли быть отфильтрованы золотыми солнцезащитными щитками, которые астронавты носили на поверхности. Щитки присоединялись к шлему якобы для того, чтобы защитить глаза астронавтов от вредного воздействия ультрафиолетового света. В ходе дискуссии Хогленду, тем не менее, потребовалось проверить специфические оптические свойства этих золотых щитков, когда они с Митчеллом обсуждали вопрос в эфире.

Учитывая, что большинство астронавтов вначале отрицали, что видели что- либо из того, что Хогленд нашел на лунных снимках, он сперва допустил, что щитки были «настроены» специально, чтобы не пропускать тип рассеянного света от лунного стекла, аркой возвышавшегося над ними. Возможно, думал Хогленд, космонавты буквально шли «в потемках» и не знали о находившихся на расстоянии лунных руинах. Если допустить такое, то экипажи «Аполлонов» могли получить задания сфотографировать что- либо, не зная, почему им нужно снимать то или иное место (например, панорамы), используя специальную пленку, которую затем можно надлежащим образом обработать и увеличить в фотолаборатории Центра пилотируемых космических полетов, чтобы в НАСА увидели то, что, как им было известно, там было.

Но со временем Хогленд смог найти технические характеристики золотых щитков — они давали совершенно другую картину.

Они не только не отфильтровывали участки спектра, в котором стеклянные руины были наиболее заметны, они были настроены на усиление этой голубовато–фиолетовой части спектра! Причем, более чем в двадцать раз. Это означало, что астронавты никак не могли не увидеть массивные голубовато–фиолетовые стеклянные конструкции, находившиеся вокруг них. Может ли быть так, что они продолжают говорить лишь часть правды? Могли ли они при помощи этих необычных щитков — «усилителей» видеть настоящие руины… но почему- то забыть об этом?

В самом начале исследования лунных руин источник из НАСА (доктор медицины, непосредственно задействованный в медицинских вопросах Программы…) подтвердил Хогленду и Джонстону, что во время «разбора полетов» в НАСА все астронавты были загипнотизированы — якобы для того, чтобы помочь им более четко вспомнить все происходившее во время их пребывания на Луне. На самом же деле кажется более вероятным, что эти сеансы использовались для того, чтобы заставить их забыть то, что они видели, что подтверждается поведением самих астронавтов после миссии. Нейл Армстронг, например, исчез из виду, превратившись в отшельника. Помимо примера с Адамом Бином, описанным в этой главе ранее, было еще как минимум два других случая, когда астронавты пытались восстановить свои воспоминания.

В своей второй автобиографической книге «Возвращение на Землю» Базз Олдрин рассказывает о том, что с ним произошло в начале 70–х. Во время выступления в местном клубе «Кивание» в Палмдейле, Калифорния (там расположена база ВВС «Эдвардз» и много фирм–подрядчиков НАСА) Олдрину задали простой вопрос: «На что похожи ощущения на Луне?» Почти сразу же на Олдрина накатила волна паники, и чем сильнее он пытался вспомнить, тем сильнее становилась паника. В итоге он был вынужден остановить выступление и покинуть сцену в сопровождении тогдашней жены Джоан. В аллее за клубом ему стало очень плохо физически.

Олдрин продолжал бороться с тем, что не мог вспомнить определенные части миссии «Аполлон», вплоть до последних лет. В 1999 году в интервью он так рассказывал об этом:

«Я пытался ответить, — устало признавался он. — Я скажу, ощущение было прекрасным. Миссия проходила успешно, наша подготовка была превосходной, все шло чрезвычайно хорошо».

Но потом его спросили подробнее: «Нет, а какие это были ощущения? На что это похоже на самом деле?» Он рассвирепел: «Бога ради, я не знаю! Я просто не знаю. Этот вопрос ставит меня в тупик с тех пор, как я покинул Луну».

Позднее он описывал, как просматривал видео своей собственной космической прогулки с Армстронгом, которое показывали на ТВ в то время, когда астронавты были на карантине.

«Во время просмотра, — тихо говорил Олдрин, — я помню, что повернулся к Нейлу и сказал: „Смотри, мы все пропустили"».

Олдрин был не единственным астронавтом, кто пытался уточнить свои воспоминания о пребывании на Луне. Командир «Аполлона-12» Пит Конрад был настолько обескуражен своей неспособностью ответить на тот же вопрос, что всегда давал один и тот же банальный ответ: «Супер! Нам понравилось!»

Эти истории очень похожи на глубокое гипнотическое внушение не помнить определенные вещи, которые они могли видеть там. Это подтверждается и историей, рассказанной другим астронавтом, с миссии «Аполлон-14», Эдгаром Митчеллом. Во время дебатов с Хоглендом Митчелл выступил со следующей небольшой, но ценной информацией: «По существу, когда меня спрашивали „На что похожи ощущения на Луне?", я, как убежденный рационалист и человек, имеющий ученую степень, полагал, что это не совсем корректный вопрос. Я полагал, что если бы меня спросили, что я делал на Луне или о чем я думал на Луне, я бы ответил. Но что я „чувствовал"на Луне? Я не знал, и я собрался, я стал думать над этим вопросом. Во–первых, это раздражало меня, поскольку ответа на этот вопрос у меня не было, и в конце концов я спросил себя: „Должен ли я знать, что я чувствовал на Луне?"

И я пошел к своему хорошему другу д–ру Джин Хьюстон и ее супругу Бобу Мастеру и попросил: „Помогите мне выяснить, что я чувствовал на Луне". Так в 1972 году началось исследование моих воспоминаний, поиск путей к пониманию воспоминаний и психического опыта, а также всех вопросов осознания, которые мы искали 25 лет».

В своей книге «Путь исследователя» Митчелл описывает такой же отчаянный поиск своих «настоящих ощущений» от прогулки по Луне — того отрезка времени, который должен неизгладимо отпечататься в его психике, в психике всех астронавтов — если не в устойчивых воспоминаниях — на всю оставшуюся жизнь.

Однако этого явно не произошло.

Это необычные воспоминания Митчелла, человека, который на оригинальном фото, на самом деле физически существующем (еще раз спасибо Кену Джонстону), стоит на Луне под колоссальным куполом из раздробленного темно–синего лунного стекла геометрической формы, возвышающимся над безвоздушным испещренным кратерами пространстве; человека, который явно ничего не может вспомнить о том, что мог чувствовать, просто с изумлением и техническим восхищением вглядываясь во «внушающий трепет объект, что аркой нависал сверху и тянулся по сторонам…».

Здесь Митчелл дает особый источник для астронавтов, не помнящих ключевые детали своего уникального опыта пребывания на Луне. Митчелл так долго боролся с этой проблемой, что в конце концов обратился за помощью к профессиональным гипнотизерам и психологам, чтобы «раскодировать» себя!

Впрочем, у него ничего не вышло.

По информации источника Хогленда, долгое время профессионально сотрудничавшего с Джин Хьюстон, когда Митчелл дошел до этой части своих (напомним, по его собственной инициативе заказанных) сеансов, на которых Хьюстон постоянно внушала ему: «теперь постарайтесь вспомнить, что вы чувствовали, когда шли по Луне…», Митчелл постоянно отклонял вопрос, говоря: «Это не важно… пойдем дальше».

На самом деле все эти астронавты могли вспомнить практически все задачи миссии «от А до Я», даже спустя несколько десятилетий после этих сложных задач — все технические детали вплоть до минуты — за одним маленьким исключением. Другими словами, «спланированная» часть их обязанностей по–прежнему кристально ясна, но более «широкие» ощущения, неизбежно сопутствующие наблюдениям и воспоминаниям и являющиеся неотъемлемой частью личности, странным образом (и весьма красноречиво) в их рассказах отсутствуют.

Итак, хотя мы знаем, что они не могли не увидеть Хрустальные Башни на Луне, возвышающиеся вокруг, нам не следует спешить называть самих астронавтов «лжецами». Поскольку, когда вы прочтете следующие страницы, становится ясно, что они борются за «воспоминания» — и за то, чтобы «как- то» сказать нам, опираясь на те же официальные фото НАСА, что то, что мы видели, — совершенная правда, виденная ими, а потом почему- то «забытая».