Приходили поздравить

— Я знаю, что Бушин, например. Он, кстати, вам собирался звонить.

— Вот о Бушине я хотел спросить. Он позвонил по телефону, поздравил меня с днем рождения. Говорит, мы хотим придти к вам с цветами. Я говорю: ради Бога, не делайте этого. Я не могу, я человек больной и не нужно этого. А назавтра звонят в дверь три человека, просят зайти на минуту, цветы принесли. И женщина среди них. Мая Лазаревна у меня спрашивает, как быть. Неудобно, пустили. Они были у меня минуты три, не больше. Я лежал как раз.

Ну, выражали свои хорошие чувства так, вроде они сталинисты. Он более пассивен был, чем двое других — женщина и мужчина. Потом звонили еще раз. Вот Бушин этот, писатель, прорвался.

Да, вы вот мне сказанули: контрреволюционный переворот. Что вы имели в виду?

— Я это сказал в выступлении на съезде. Оно напечатано. У меня такое мнение, что у нас в стране произошел контрреволюционный переворот.

— А в чем именно?

— В том, что с высоких трибун идут разговоры о социализме, а на самом деле социализмом не пахнет — идет капитализация. Вожди клянутся в верности социализму, а все больше прав получает мелкий собственник.

— Не молотовский человек — Яковлев?

— Нет. Ярый антисталинец.

— И следовательно, антимолотовского плана. А мне казалось, что он молотовец.

Каганович вздохнул.

— Довели бедного Рыжкова до инфаркта. Лежит в больнице, — сказал я.

— Ну, надо сказать, что Рыжков не сильный Председатель Совета Министров. Что у них с бюджетом творится? Довели, что ежегодно девяносто миллиардов дефицит бюджета — ни одна страна такое не выдержит. Если ты видишь, что у тебя упал доход, сокращай расходы. А у них не хватает силы на сокращение расходов — демагогия, демагогия! И все всем обещают! А выполнять нет сил, нет возможностей.

— Будут бастовать теперь. Транспорт, метро собирается бастовать. Это ваше детище.