Брак дочери александра II великой княжны Марии Александровны с Альфредом – герцогом Эдинбургский, герцогом Саксен-Кобург-Готским

В 1874 году состоялась свадьба дочери Александра II Марии и второго сына английской королевы Виктории Альфреда Эрнеста Альберта, герцога Эдинбургского, герцога Саксен-Кобург-Готского, графа Кентского и Ольстерского.

Старший сын Виктории – Альберт-Эдуард, будущий король Англии Эдуард VII – в 1863 году женился на датской принцессе Александре – родной сестре будущей цесаревны Марии Федоровны, а тогда еще принцессы Дагмары.

Когда Дагмара в 1866 году венчалась в Петербурге с Великим князем Александром Александровичем, ее сестра, тогда уже герцогиня Уэлльская, была на последних месяцах беременности и из-за этого не смогла приехать на свадьбу. В Петербург на свадебные торжества приезжал ее муж, принц Уэлльский Альберт-Эдуард.

Альберт-Эдуард был весьма радушно принят при дворе, получил от Александра II чин полковника русской гвардии и стал из-за всего этого ярым сторонником России. Прощаясь, он пригласил цесаревича и цесаревну в Лондон, и молодые с радостью приняли его приглашение.

А еще через восемь лет второй сын Виктории, Альфред-Эрнст-Альберт, герцог Эдинбургский, а по отцу и герцог Саксен-Кобургский, решил жениться на дочери Александра II Марии Александровне.

Виктория приняла этот замысел в штыки, объясняя свою позицию прежде всего тем отвращением, которое вызывает у нее низкая нравственность отца невесты – императора Александра, позволяющего себе скандальную связь с женщиной, которая на тридцать лет младше его.

Александр II тоже сначала не слишком одобрял этот брак, потому что Мария была его единственной, и к тому же горячо любимой, дочерью, и разлука с ней представлялась отцу настоящим несчастьем. Однако Марии нравился принц Эдинбургский, с которым она виделась в Германии, в Югенгейме, у их общих немецких родственников, и она наотрез отказалась выходить замуж за кого-либо другого.

После переписки с Викторией, в которой обсуждались вопросы брака, принц Эдинбургский приехал в Петербург с еще двумя членами английского королевского дома. Виктория была возмущена тем, что ей даже не показали будущую ее невестку, хотя она и настаивала на этом, и, негодуя, выразила свое возмущение тем, что послала невестке в подарок веточку мирта – символ мира – и молитвенник. Императрица Индии, дарившая бриллианты своим горничным, на сей раз предстала перед своими новыми родственниками старой ханжой-пуританкой.

Встреча принцев была необычайно торжественной и пышной. На сей раз красные ковры были постланы уже на вокзале, а само венчание, состоявшееся 11 января 1874 года, превзошло все, случавшееся до сих пор.

Свадебные столы были накрыты в Георгиевском зале Зимнего дворца, превращенном по этому случаю в огромную оранжерею, и пока звучали тосты, на каждый из них отвечали артиллерийским салютом пушки Петропавловской крепости: за здравие их императорских величеств и ее величества королевы Великобритании и Ирландии – 51 выстрел и за каждый последующий тост – по 31 залпу.

«Ничего нельзя представить более великолепного, чем этот торжественный банкет, – писал английский посланник в Петербурге лорд Лофниус. – Блеск богатейших драгоценностей смешивался с блеском мундиров, золотых и серебряных блюд и роскошного севрского фарфора. Во время всего обеда пели талантливые артисты итальянской оперы – Патти, Альбани и Николинни, что придавало еще больше великолепия этой сцене несравненной красоты, которую трудно описать».

После бала, в котором участвовало три тысячи гостей, молодожены поехали на вокзал, где их ожидал поезд – первую брачную ночь и медовый месяц они решили провести в Царском Селе.

1874 год для императорской семьи оказался богат на свадьбы: в мае должно было состояться бракосочетание племянницы Александра II Великой княжны Веры с герцогом Вюртембергским Вильгельмом-Евгением, а в августе намечалась свадьба брата императора – Владимира Александровича с дочерью Великого герцога Мекленбург-Шверинского принцессой Марией.

Конечно же, все эти браки готовились заранее, и, несмотря на то что любовь, как правило, в каждом из них играла известную роль, все же немаловажное место занимала в них и международная политика, а также расширение и укрепление междинастических связей – нередко уже давно ставших родственными.