Глава 17

Ким Бака прибыл в город. Прошло уже три года с тех пор, как он в последний раз опирался о стойку бара в Денвере, и он отправился в заведение Гэхана, что напротив суда. Его там знали, туда часто заглядывали и его друзья. Более того, именно в этом месте можно было услыхать разные новости — как раз то, за чем он и приехал.

С деньгами в кармане и запасом времени впереди Ким чувствовал себя превосходно. По дороге он пару раз сыграл в пул, поиграл в кегли, пропустил несколько рюмочек, поел в лучших ресторанах города. Он разговаривал со старыми знакомыми, болтал с девочками на улицах, но не услышал ничего стоящего.

Ким был молод, привлекателен и дружелюбен. Он снял свой значок и положил его в карман — ему не хотелось наводить на мрачные мысли своих друзей и возбуждать подозрения у незнакомых.

У Гэхана он взял пиво и огляделся вокруг. За ближайшим столиком выпивал Джордж Дивол с двумя подозрительными типами, у другого конца стойки стоял Билл Коди в окружении своих приятелей. Все было так же, как и три года назад. Он уже подумывал о еще одной кружке пива, как вдруг рядом с ним остановился мужчина и тихо сказал:

— Ну что, удалось пополнить закрома?

Ким оглянулся и увидел перед собой улыбающееся лицо дока Мидлтона. Док считался лучшим конокрадом на всем Западе, но они оба знали, что Ким был ничуть не хуже, а, может, даже и лучше.

— Не настолько, чтобы ты это заметил, — ответил Ким. — Отказываюсь в твою пользу. С тобой трудно конкурировать.

Док хмыкнул.

— Твоя беда в том, что ты действительно любишь хороших лошадей. Я своих брал, тут же продавал и возвращался за новыми. А тебе нужно было иметь лучших лошадей в стране, а таких лошадей все знают! Такой номер просто не мог пройти.

Док повернулся спиной к стойке, оперся на нее локтями и принялся разглядывать посетителей.

— Вижу, что на тебе нет твоего значка. Ты что, ушел в отставку?

— Нет, — ответил Ким. — Думаю, теперь это надолго. Док, сделай одолжение, держись подальше от моего города, ладно? Не хочу сажать в тюрьму своего старого друга.

— Если сможешь меня поймать. — Выражение лица дока изменилось, он повернулся и уставился в зеркало за стойкой. — Ты работаешь с Борденом Чантри?

— Да.

— Мне он нравится. Когда он держал ранчо, то всегда хорошо кормил. Несколько раз во время своих странствий я заглядывал к нему. — Док повернулся и посмотрел Киму в глаза. — Ты не вовремя уехал из дому, Бака. Борду потребуется сейчас каждый человек.

— О чем это ты, док?

— Ты слышал о банде Бена Карри?

— Слыхал. Но не очень много.

— Это большая, самая большая банда, однако прошел слушок, что она разваливается. Поговаривают также, что ребята из этой банды собираются взять банк в твоем городе, они вроде бы считают, что Бен выпустил вожжи из рук, что он был дурак, раз не разрешал им стрелять.

— И когда это намечается?

— В ближайшие два дня. Может быть, даже завтра. Помнишь Клэтта? Ну вот, он один из них. Говорит, пристрелит Борда, как только тот покажется на улице.

Док Мидлтон ткнул пальцем в то место на куртке, где Бака обычно носил значок.

— Никогда не носил ничего подобного, но некоторые парни из тех, у кого он есть, — в высшей степени серьезные люди. Иногда то там, то тут приходится с ними сталкиваться. Да, насчет сталкиваться. Как-то на улице, — продолжал он уже тише, — я наткнулся на Бата Мастерсона. Мы поздоровались, поболтали о тех деньках, когда вместе охотились на бизонов, а потом он мне и говорит, чтобы я не задерживался в Денвере. Слишком уж многие меня знают. Ему известно, что меня разыскивают. Но мы пару раз вместе стояли против индейцев. Он — парень что надо.

Ким Бака кивнул.

— Я тоже его знаю. Хороший человек.

Мысли вихрем проносились у него в голове: он далеко от дома, Борду нужна его помощь, но нет никакой возможности…

Бака выругался. Ну почему он все время забывает о поезде? Просто еще не привык к нему, да и к телеграфу тоже. Он быстро обдумал сложившуюся ситуацию, просчитав в уме каждый свой шаг: сначала — на телеграф, потом — за билетом на поезд.

— Черт побери! — с горечью воскликнул он. — Снял комнату в хорошей гостинице, заказал себе поздний завтрак, или как там у них называется, — и вот, пожалуйста: надо срочно ехать.

— Если бы я был на твоем месте, а Борден Чантри был моим другом, я бы не стал терять времени.

Ким допил пиво и оставил на прилавке монету.

— Спасибо, док. Я не забуду этого.

— Просто скажи Борду, что я ничего не забыл. От Монсона и Клэтта всегда одни неприятности. А Борд Чантри — хороший парень.

Ким Бака вышел и направился к станции. Из кабинета диспетчера он отправил телеграмму:

«Не пять. Семь или восемь. Монсон и Клэтт, сегодня или завтра. Спешу домой. КБ»

— Когда следующий поезд на восток?

Диспетчер поднял голову и посмотрел на него из-под зеленого козырька.

— Завтра, в восемь утра.

— Мне нужно уехать сегодня вечером. — Бака вытащил свой значок. — Подойдет любая штука, которая катится, лишь бы там было место для меня и моего коня. Может, мне позвать Дейва Кука?

— А в чем дело?

Бака быстро объяснил, что происходит.

— Монсон и Клэтт, говоришь? — переспросил диспетчер. — Сейчас позову машиниста. Посмотрим, что можно сделать. — Он направился к выходу, бросив через плечо: — Они грабили поезда. Четыре, может, пять лет назад Клэтт убил одного из наших ребят.

Час спустя Ким Бака уже мчался на восток в служебном вагоне, а его лошадь путешествовала в вагоне для скота. Если ему повезет, он успеет вовремя.

В состав входили только локомотив, служебный вагон и вагон для скота, но путь им был открыт.

На плите стоял кофейник. Бака нашел чашку и налил себе кофе. Где-то там Монсон и Клэтт со своими приятелями спешат в город Чантри.

Он сообщил Борду, что их будет человек семь-восемь, но это только его предположения. Когда Бен Карри руководил бандой, на дело всегда ходили по пять человек, но Клэтт любил набирать большую шайку. И в этот раз он, вероятно, тоже возьмет с собой всех, кого сможет, и они постараются нанести удар быстро и как можно сильнее.

Монсон и Клэтт будут убивать.

Если Борд получит телеграмму вовремя, то успеет выработать план действий и найти пару надежных парней. Банк располагается напротив магазина, рядом с магазином — почтовая контора. Если туда посадить человека, то он сможет прикрывать вход в банк и боковую дверь. Если сам Борд останется в офисе, то сможет взять на себя вход и другую стену банка. А если поставить одного человека у амбара позади банка и второго немного дальше по улице, то втроем можно прикрыть банк со всех сторон.

Бака допил кофе и вытянулся на койке. Обдумывая, как расставить людей и что еще надо предпринять, он незаметно для себя задремал.

Поезд замедлил ход, и Бака проснулся. Он резко сел, достал часы и посмотрел на них. Еще несколько часов езды.

Кондуктор, который следил за дорогой, сказал ему:

— Бака, впереди рядом с дорогой костер. Один человек и лошадь. Хочет, чтобы мы остановились.

Бака уже надел свой ремень с револьверами и взял в руки винтовку.

— Один человек? Ты уверен?

— Мистер, да там не спрячешь даже тощего козла. Это же открытая равнина. Похоже, этому джентльмену срочно нужно подъехать — залез на грязный пандус для погрузки скота и машет руками.

— Ладно, тормози.

По сигналу кондуктора локомотив замедлил ход. Бака положил свой винчестер на окно и ждал. Сейчас он хорошо видел человека, но его лицо оставалось в тени. Однако эта лошадь!..

Поезд, грохоча, остановился.

— Эй, парень, ты под прицелом винчестера 44-го калибра. Выкладывай, что тебе нужно!

— Мне нужно подъехать, вместе с моей лошадью, я… — Голос затих. — Бака? Это ты? Я — Сэкетт. У вас планируется ограбление.

— Именно поэтому я и еду домой. Давай загружайся и вперед.

— Я как раз собирался к вам и остановился у Уиггинсов поужинать. У них на станции, там, где они загружают скот, есть телеграфист. Я и не мыслил ни о каком поезде, но, когда узнал о грядущих событиях, тут же отправился на помощь Чантри.

Он подошел к плите и налил себе кофе, который стал еще горячее и крепче. Бака тоже наполнил свою чашку и в нескольких словах изложил Сэкетту свой план.

— Думаю, Борд так и сделает, — добавил он.

— Монсон и Клэтт, говоришь? Крутые ребята, — заметил Сэкетт.

Бака отхлебнул кофе.

— Со всеми этими поездами и телеграфами у бедного грабителя почти не остается никаких шансов.

— Да, все меняется, — согласился Сэкетт. — Посмотри на нас. Еще пару лет назад у нас не было бы никакой возможности успеть туда вовремя.

— Можем не успеть и сейчас.

Поезд с грохотом несся по рельсам, и двое пассажиров по очереди спали, пили кофе, разговаривали и наблюдали за пробегающим за окнами пустынным пейзажем.

Всю страну пересекли железные дороги и перегонные тракты, по которым гнали скот. А до этого здесь были только индейцы, разные племена равнинных апачей, большинство из которых были стерты с лица земли воинственными команчами.

Бака заговорил об этом, и Сэкетт согласно кивнул:

— Гораздо больше индейцев погибло в племенных схватках, чем от рук белых людей, — сказал он. — Я разговаривал с некоторыми, теми немногими, кто остался в живых из всего огромного племени.

Он выглянул из окна. По равнине быстрыми прыжками удалялась от поезда антилопа, на безопасном расстоянии она остановилась, оглянулась и снова поскакала прочь. На невысоком холме лежали пять-шесть бизонов я тоже рассматривали проезжающий мимо поезд.

— Остается только надеяться, что Чантри получил твою телеграмму, — сказал Тайрел. — Но в любом случае — он очень осторожный человек. Никому не удастся застать его врасплох.

— Да, он знает насчет банка, — отозвался Бака.

Мимо них прошел кондуктор и бросил им на ходу:

— Нужно остановиться, чтобы набрать воды. Вы, ребята, постойте рядом, посмотрите вокруг, а то могут найтись и другие желающие, чтобы их подбросили.

Пока они стояли возле бака с водой, долгие равнинные сумерки постепенно сменились ночной темнотой. На многие мили вокруг раскинулась полупустыня, то тут, то там ее прорезали овраги, иногда в каком-то далеком окошке мелькал огонек. Значит, все-таки есть в мире и другие люди.

Кондуктор вытащил шланг из воды и вернул его на место, привязав веревкой. Бака и Сэкетт снова прыгнули в вагон.

— Когда я только приехал на Запад, — сказал Тайрел Сэкетт, — мы с Оррином занялись перегоном скота. Мы отгоняли скот в Абилин, потом приезжали сюда, всего несколько миль южнее этого места, загоняли дикий скот и гнали его на продажу.

— Ты ведь участвовал тогда в борьбе за земли?

— Угу, вместе с Оррином. Потом какое-то время Оррин был там шерифом, а затем стал изучать законы и подался в политику.

— Кучер, я имею в виду кондуктор, говорит, что мы будем в городе на рассвете.

— Бен Карри всегда приурочивал свои операции к открытию банков, — сказал Бака. — Меньше народу на улицах, а в банке как раз вынимают и раскладывают деньги для работы.

Они уснули и проснулись, когда небо стало сереть. Тайрел Сэкетт проверил свои револьверы.

Бака подошел к окну и выглянул. Какое-то мгновение он просто смотрел, потом окликнул Сэкетта.

Тот обернулся, удивленный какой-то странной интонацией Бака.

— В чем дело?

— Смотри!

Тайрел наклонился и выглянул в окно.

Они направлялись к городу: трое рядом впереди, остальные растянулись за ними цепочкой.

Бака считал вслух:

— …семь, восемь… девять… Их девять. Надеюсь, Чантри позвал кого-нибудь на помощь.

Девять человек въезжали в город, где их ожидал Борден Чантри.

— Ну что же, — сказал Сэкетт, — одно мы знаем точно.

— Что именно?

— Мы успели вовремя.