Глава 10

Утро было холодным и ясным, и все же Майк Бастиан чувствовал, что в воздухе что-то носится. Торопливо одевшись, он направился в столовую. Там в молчании завтракали всего несколько человек. Когда он вошел, они подняли головы, но лишь один из них приветственно кивнул. Майк допивал кофе, когда в столовую вошел Керб Перрин.

Майк насторожился — у Перрина был несвойственный ему высокомерный вид. Он бросил взгляд на Майка, затем уселся и принялся за еду.

Вошел Раунди, за ним — док Сойер. Значит, Бен Карри остался в каменном доме один. Через мгновение в столовой появились Дакроу и Кифер, а за ними — Клэтт, Монсон и Пэнелл.

Майк поднес кружку ко рту, и в этот момент его пронзила мысль — ведь именно этих людей Перрин собирается использовать в налете на ранчо Рейгана. Налет состоится сегодня!

Он поднял глаза и увидел, что Раунди встал из-за стола, не допив кофе. Старый житель лесов быстро вышел и исчез.

Майк поставил на стол кружку и тоже встал. Внезапно он окаменел — ему в спину уперся твердый ствол револьвера.

— Не двигаться!

Это был голос Фернандеса. Перрин, улыбаясь, откинулся на спинку стула.

— Извини за неожиданность, Бастиан, — сказал Перрин, — но мы вынуждены спешить — сюда направляется Линейкер. К тому времени как он появится здесь, я уже буду в седле. Кое-кто из ребят хотел прикончить тебя, но я считаю, ты можешь пригодиться нам для торговли со стариком. Этот орешек не так-то просто выковырнуть из его каменной скорлупы. Ты у нас — заложник, и это заставит его выслушать нас.

— Ты ошибаешься, — спокойно ответил Майк. — Бена не особенно волнует, что случится со мной. Он может позволить себе избавиться от меня и взять кого-то другого. Но вам это даром не пройдет.

— Пройдет. Видишь ли, Риггер Молина отправился сегодня утром со своими десятью ребятами грабить «золотой» поезд.

— Но это должна была быть моя работа; — заметил Майк.

— Я махнулся с ним, — продолжал Перрин. — Он получил поезд с золотом, а мне достался банк. Должен признаться, — улыбнулся Перрин, — я забыл сказать ему о двенадцати вооруженных охранниках. По правде говоря, я сказал ему, что там будет всего трое. Думаю, они там разберутся с ним вместо меня. — Перрин резко крикнул Фернандесу: — Убери револьвер и свяжи ему руки за спиной, а потом вытолкай на улицу. Пусть старик на него полюбуется.

— А что мы будем делать с этим? — Кифер махнул револьвером в сторону дока.

— Оставь его, нам может понадобиться доктор, он сам понимает, что для него лучше жить.

Майка Бастиана раздирала холодная, бессильная ярость, и эта ярость была направлена на него самого. Как же он был неосторожен! Сосредоточил все свое внимание на Перрине и позволил Фернандесу оказаться у себя за спиной.

Его вытолкали на улицу. Утреннее солнце заливало своими весенними лучами все вокруг, и он оказался на середине ярко освещенной улицы, лицом к каменному дому.

Майк почувствовал мрачное торжество. Что бы с ним ни случилось, им не вырвать старика из его дома. Солнце светило ему прямо в лицо, и оно будет светить в глаза тем, кто решил напасть на дом — Бен Карри уже наверняка стоит у окна со своей верной винтовкой. Используя двери и окна, он может держать под контролем весь поселок.

Перрин вышел из столовой и быстро укрылся за горой бревен и мешков с песком, набросанных поперек улицы.

— Выходи, Карри! — крикнул он. — Подними руки и выходи, иначе мы убьем твоего сына.

Ответа не было, ничто не указывало на то, что Карри вообще их услышал.

— Я не его сын, — сказал Бастиан. — Мы даже не родня. Он воспитал меня для дела и теперь сможет обойтись и без меня. Ему на меня наплевать.

— Керб, он не слышал тебя, — сказал Клэтт. — Давай брать штурмом этот дом.

— Вот и бери его штурмом, — ответил Кифер, — а я посмотрю, как это у тебя получится!

Несмотря на свою беспомощность, Майк почувствовал удовлетворение. Бен Карри очень хитер. Он знал: как только он ответит им, угрозы бандитов вступят в силу. Но какой смысл убивать Бастиана, если Карри не видит этого, если они даже не знают, слышал ли их старик?

До этого Перрин был уверен, что Карри пожертвует собой ради Майка. Но теперь он и те, кто стоял за ним, стали, сомневаться, действительно ли старик захочет выйти, чтобы спасти Майка. Майк кожей ощущал их сомнения.

— Давай выходи! — кричал Перрин. — Получите с Бастианом по лошади и милю форы. Иначе оба умрете! У нас есть динамит!

— Перрин, — сказал Майк, — ты оказался в дураках. Карри абсолютно все равно, жив я или мертв. Он не выйдет, а выкурить его оттуда невозможно. Тебе не приходило в голову, что старик мог предусмотреть и такое? Ты когда-нибудь видел, чтобы у него не было плана на любой случай?

Майк говорил, имея в виду не столько Перрина, сколько окружавших его бандитов. Если он сумеет заставить их усомниться, то, боясь гнева Бена Карри, они могут повернуть против Перрина.

Перрин ничего не ответил. Некоторые принялись беспокойно оглядываться, будто хотели убедиться, что к ним никто не подкрадывается. А что, если у этого хитреца Бена действительно есть план и для такого случая? С него станется.

— Все, что ему нужно, Керб, — продолжал Майк, — это дождаться, пока появится Дейв Линейкер. Он заключит с ним сделку, а где окажешься ты? На помойке. Вместе с этими парнями, которые, как дураки, пошли за тобой!

— Заткнись! — проревел Перрин. — Он все равно выйдет!

— Давайте обстреляем дом! — Дакроу не терпелось начать действовать. — Или возьмем его штурмом, как предложил Клэтт.

— Черт! — выругался с отвращением Кифер. — Зачем это? Лучше захватим все, что можно, и побыстрее смоемся! В загоне сейчас почти двести голов лучшего во всем краю скота, да можно и еще кое-что прихватить. Риггер уехал, Линейкер еще не появился — дорога чиста.

— Взять копейки, когда в этом каменном доме спрятаны миллионы? — Вены на лбу у Керба вздулись от ярости. — Добыча нескольких лет! Там есть каменная комната, набитая золотом и пачками денег! И что — оставить это и сбежать с несколькими коровами?!

Кифер замолчал, хотя было видно, что Перрин его не убедил.

— Нет там никакой каменной комнаты, — сказал Майк. — Я сплю в одной комнате, док Сойер — в другой, и есть еще одна — для старика. Единственное, чем заполнена его комната, так это боеприпасами. Их столько, что он выдержит любую войну, а уж ему-то хорошо известно расстояние до каждого предмета в поселке. Так что готовьтесь — в любой момент он начнет снимать вас по одному.

Стоя на пыльной улице под слепящими лучами солнца, Майк бросил взгляд в сторону каменного дома. Волна преданности и любви к старику охватила его. Всем, всем он обязан Бену Карри. Может быть, Карри и растил его для жизни вне закона, но сам Бен Карри считал, что это не такая уж плохая жизнь — он жил как средневековый феодал, по законам, созданным им самим.

Может быть, он и был не прав, но он дал Майку шанс. И сейчас Майк с новой силой ощутил, что его душа совершенно не лежит к тому, чтобы воровать, грабить и убивать. Однако это не означает, что он не должен испытывать благодарности к тому, кто воспитал его.

Майк страшно гордился стариком, который сидит сейчас один в каменном доме и, как загнанный в угол гризли, будет сражаться до конца. Он, Майк Бастиан, готов умереть прямо здесь, на улице, в надежде, что Бен Карри выстоит в своей каменной скорлупе и расправится с ними со всеми.

Керб Перрин был озадачен. Он составил свой план в спешке, узнав, что в поселок направляется Линейкер. Поскольку Молины здесь не было, Перрин не сомневался, что сможет вырвать лидерство у Карри и подготовиться к появлению Линейкера. Он устроил бы засаду, и Линейкер и его люди не вышли бы из ущелья живыми. Теперь внезапно его планы рухнули. Когда Линейкер окажется в каньоне Тодстул, с ним обязательно будут люди, и борьба за лидерство превратится в безобразную перестрелку с тремя или даже четырьмя противниками.

Мысль, что Бен Карри может вообще не ответить, не приходила ему в голову. Он даже приготовил снайпера, который должен был убить Карри, как только тот появится на крыльце.

— Если вам, ребята, нужен хороший кусок, — небрежно начал Майк, — есть неплохой банк на востоке Колорадо. По всему тому, что мы слышали, он только и ждет, чтобы кто-нибудь пригрел его.

Никто ничего не ответил, но Майк знал, что они наверняка задумались. Вряд ли кому-нибудь хотелось оказаться лицом к лицу с Беном Карри. Он хоть и стар, но опасен.

Майк понимал: Перрин может в любой момент отдать приказ убить его прямо на месте. Стоя вот так, у всех на виду, со связанными за спиной руками, он мог только думать.

Что случилось с Раунди? Старый охотник вышел так внезапно, что оставил недопитым свой кофе — вещь совершенно неслыханная. Может быть, он в союзе с Перрином? Нет, это невозможно. Раунди всегда был другом Бена Карри и никогда не любил Керба Перрина.

И все же где он сейчас? Наверху, вместе с Беном? Может быть, но Раунди никогда не любил помещений. Предпочитал свободу передвижения. Вольный стрелок, он прибегал к обороне, только если его к этому вынуждали. Но где бы он ни был, он делает как раз то, что надо, в этом Майк был уверен.

— Ладно, — неожиданно сказал Перрин, — нечего сидеть тут всем и следить за каким-то старикашкой. — Он бросил взгляд на Бастиана. — А это неплохая мысль насчет банка. Мы тебя пока придержим, разделаемся с ранчо Рейгана, а там, глядишь, и старик созреет — выйдет из своего убежища. Разберемся с ним и отправимся на восток, возьмем этот банк.

Бастиана швырнули на пол в темную кладовку в торце магазина, предварительно связав ему ноги. Мысли его путались, и он изо всех сил пытался привести их в порядок. Если он хочет выйти отсюда живым, нужно думать. Думать. Выход есть из любого положения. Хоть один, но есть.

Если молодцы Перрина отправятся в каньон Ред-Уолл, то застанут там сейчас только четырех ковбоев. Они нагрянут внезапно, и Джулиана, Дру и их мать окажутся совершенно беспомощны. Четверо мужчин — пятеро, если считать и Войла Рейгана, — не смогут противостоять внезапному нападению.

А он здесь, связанный по рукам и ногам.

Майк предпринял несколько отчаянных попыток освободиться от пут, но те, кто завязывал узлы, умели обращаться с веревками — им не раз приходилось связывать коров и лошадей. Как только его глаза привыкли к темноте, он начал искать что-нибудь, что помогло бы ему избавиться от веревок. Ничего — ни выступающего угла, ни гвоздя.

С улицы не доносилось ни звука. Может, бандиты уже ускакали? Но даже если Перрин еще здесь, он скоро уедет, оставив людей, чтобы стеречь Бена Карри. Майк принялся размышлять. Если бы он смог освободиться и обнаружить тайный брод Бена через реку, то, возможно, опередил бы Перрина и встретил его на ранчо.

Где же Раунди? И док Сойер?

И как раз в тот момент, когда он почти сдался, к нему пришло решение, настолько простое и очевидное, что он мысленно выругал себя за глупость.

Майк перевернулся и стал на колени. К счастью, на нем были сапоги со шпорами, а не мокасины, которые он обычно носил в лесу. Прижав одну шпору к другой так, чтобы они не двигались, он начал перетирать кожаные веревки. На сапогах были мексиканские шпоры, подаренные ему доком Сойером, не с длинными шипами, а с мелкими зубчиками.

Майк отчаянно тер веревки — с него градом тек пот, от напряжения ломило мышцы. Остановившись, чтобы передохнуть, он услыхал на улице стук копыт. Несколько человек проскакали верхом.

Если они отправились только что, у него, возможно, есть еще шанс, но…

Послышались тяжелые шаги. Кто-то идет! И как раз в тот момент, когда он перетирает веревки! Майк тут же перевернулся на бок — только бы они не догадались, чем он занимается.

Дверь распахнулась. В дверях стоял Снейк Фернандес. В одной руке он держал нож, другая все еще была забинтована.

— Что, подстрелил Фернандеса, а? Ну ладно! Я знаю, как заставить человека захлебнуться собственной кровью! Я изрежу тебя на кусочки. Буду резать медленно, медленно. Ты у меня запоешь!

Бастиан лежал, опираясь на плечо, и смотрел на Фернандеса. Тот наклонился над ним и легонько ткнул его кончиком ножа. Бастиан даже не шевельнулся. Разъяренный Фернандес подбросил нож вверх и поймал его.

— Значит, не прыгаешь? Ну-ну, я заставлю тебя попрыгать!

Он злобно опустил нож, но Майк, приготовившись к удару, перевернулся на спину и резко ударил Фернандеса по коленям связанными ногами. Тот упал на спину. Майк снова перевернулся и рванул веревки, связывающие его руки. Что-то треснуло. Еще одно усилие, и…

В этот момент Фернандес вскочил и схватил выпавший из руки нож.

Борясь с веревками, Бастиан бросился Фернандесу в ноги, но тот отскочил назад и, сжимая ноги, повернулся к нему лицом. Бастиан снова перевернулся и, когда бандит подошел к нему ближе, поднял связанные ноги и резко распрямил их.

Шпоры задели ногу Фернандеса, разорвали его полосатые брюки, и из глубокой раны на внутренней стороне бедра брызнула кровь.

Фернандес пошатнулся, осыпая Майка проклятиями, Бастиан снова рванул веревки, которыми были связаны его кисти, и почувствовал, что они поддались. Стряхнув их, он снова развернулся на полу, схватил бандита за щиколотку и рванул на себя.

Фернандес с шумом рухнул на пол, но, пытаясь вырваться из объятий Бастиана, продолжал сражаться с яростью раненой дикой кошки. Майк, удерживая одной рукой его руку, другой схватил его за горло, вложил в это усилие всю силу, накопленную годами тренировок.

Фернандес отчаянно пытался освободиться, но захват Майка был слишком сильным. Лицо мексиканца потемнело от прилива крови, его сопротивление становилось все слабее и слабее. Бастиан разжал руку, злобно ударил его в подбородок и пнул носком ноги в бок.

Вытащив нож из руки бесчувственного бандита, Майк разрезал веревки, которыми были связаны щиколотки, и встал, вращая кистями, чтобы восстановить в них кровообращение.

А теперь…