Война — это путь обмана.

Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко; заманивай его выгодой; приведи его в расстройство и бери его; если у него всего полно, будь наготове; если он силен, уклоняйся от него; вызвав в нем гнев, приведи его в состояние расстройства; приняв смиренный вид, вызови в нем самомнение; если его силы свежи, утоми его, если дружны, разъедини; нападай на него, когда он не готов; выступай, когда он не ожидает.

(Древнекитайский военный теоретик и полководец Сунь-Цзы. Трактат о военном искусстве)

Германские войска вошли в Болгарию

Земля еще покрыта снегом, а по календарю уже весна: И первый день этой весны 1941 г. ознаменовался еще одним предвестником приближающихся трагических событий. Германские войска вошли в Болгарию.

В ноябре 1940 г., в тот день, когда Молотов покидал Берлин, убежденный в том, что «фюрер держит камень за пазухой», Гитлер, еще не подписав «Директиву № 21», начал активную дипломатическую игру по созданию коалиции стран — участниц будущей войны. В течение нескольких дней, с 15 по 22 ноября 1940 г., он провел ряд встреч с главами и полномочными представителями этих стран — генералом Хороси Осима, царем Борисом III, графом Галеаццо Чиано, кондукатором Ионом Антонеску и даже с представителем строптивого каудильо Испании Франсиско Франко — Серрано Суньером.

Самой многообещающей была встреча с «Красной собакой» Антонеску, выразившим свое неподдельное восхищение фюрером Великой Германии и согласившимся оказать полную поддержку его планам. В отличие от Антонеску, болгарский царь Борис III изворачивался.

Прибыв 17 ноября 1940 г. по приглашению Гитлера в «Бергхоф», Борис, в принципе, не возражал против присоединения к Трехстороннему пакту, но, в то же время, просил фюрера отсрочить этот шаг, ссылаясь на сложности «внешнеполитического характера».

Гитлер не собирался отказываться от Болгарии — эта балканская страна, так же как и Румыния, была необходима ему в первую очередь для обеспечения безопасности румынских нефтяных скважин Плоешти.

Сталин, со своей стороны, прилагал максимальные усилия для того, чтобы помешать Германии включить Болгарию в пакт и использовать ее в войне против России. Он предложил Борису целый набор «соблазнительных» возможностей для сотрудничества — «гарантии безопасности», «договор о взаимопомощи», поддержку территориальных претензий и, наконец, реальную помощь — валютой, хлебом, вооружением.

Но царь Борис отклонил все щедрые посулы русского соседа, и премьер-министр Болгарии профессор Богдан Филов поручил послу Ивану Стаменову передать Москве «от ворот поворот»: «25 ноября 1940

Болгарское правительство благодарит советское правительство за дружественные чувства, проявленные в отношении Болгарии, но не видит в данное время необходимости в гарантиях СССР, так как никто не угрожает Болгарии».

Болгарский царь Борис III, несмотря на свой воинственный вид и военную форму, был человеком мирным и всеми силами стремился в это тревожное время сохранить нейтралитет, он сумел противостоять Сталину, но не смог противостоять Гитлеру. С каждым днем Берлин усиливал свой нажим на Софию, и ввод германской армии в Болгарию стал лишь вопросом времени. Такое развитие событий не устраивало Сталина, и, по его указанию, 17 января 1941 г. Молотов предупредил Шуленбурга:

«По всем данным германские войска в большом количестве сосредоточились в Румынии и уже изготовились вступить в Болгарию, имея своей целью занять Болгарию, Грецию и проливы… Советское правительство несколько раз заявляло германскому правительству, что оно считает территорию Болгарии и обоих проливов зоной безопасности СССР, ввиду чего оно не может остаться безучастным к событиям, угрожающим интересам безопасности СССР.

Ввиду всего этого советское правительство считает своим долгом предупредить, что появление каких-либо иностранных вооруженных сил на территории Болгарии и обоих проливов оно будет считать нарушением интересов безопасности СССР».

Аналогичное заявление сделал в Берлине полпред Деканозов. Время шло. И царь Борис, видимо, решил, что в сложившейся ситуации присоединение к Пакту — это меньшее из зол. Вопрос о союзе с Германией был решен.

И, наконец, вчера, 28 февраля 1941 г., Шуленбург сообщил Молотову, что назавтра ожидается подписание соглашения о присоединении Болгарии к Трехстороннему пакту. Детали ему, Шуленбургу, неизвестны, но он предполагает, что форма присоединения будет такой же, как в случае с Венгрией и Румынией. Посол добавил, что, по его мнению, данный факт не противоречит интересам России и не стоит придавать ему большое значение.

А сегодня, 1 марта 1941 г., в 19 часов 45 минут, протокол о присоединении Болгарии к Трехстороннему пакту был подписан, Шуленбург, приехав без приглашения в Кремль и извинившись за неожиданный визит, сообщил об этом Молотову: «Посольство получило телеграмму с поручением поставить советское правительство в известность, что германское правительство располагает сведениями о намерении англичан высадиться в Греции. В связи с этим оно решило в ближайшее время ввести свои войска в Болгарию».

Молотов спросил: «Германские войска уже вступили в Болгарию?»

Шуленбург ответил, что, этого еще не произошло, но в ближайшее время может произойти. Германский посол кривил душой — еще вчера особые подразделения вермахта, прибывшие в Софию под видом туристов в гражданской одежде, заняли аэродромы, а германские саперы начали наводить мосты через Дунай для прохода войск.

На рассвете 1 марта 1941 г. по мостам в Турну-Мэгуреле и Гиургию из Румынии в Болгарию хлынули части 12-й германской армии, а аэродромы Варны и Бургаса заполнились «Мессершмидтами» и «Юнкерсами». Грязная коричневая краска, залившая уже почти всю карту Европы, теперь заливает Болгарию.

Кто станет следующей жертвой Бесноватого?

Преступления против человечности запланированы заранее

Подготовка операции «Барбаросса», в соответствии с ее необычными целями, требовала разработки двух различных планов — плана «Военного похода» и плана «Похода на уничтожение». План «Военного похода» предусматривал разгром вооруженных сил России, с захватом ее территории — «жизненно важного пространства на Востоке», а план «Похода на уничтожение» — «чистку» захваченных территорий путем уничтожения населения — «идеологически и расово чуждых элементов». И если разработкой плана военной кампании занимался штаб Верховного главнокомандования под руководством фельдмаршала Кейтеля, то план «чистки» с не меньшей тщательностью готовился в РСХА под руководством рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.

Куры-несушки и «Черный орден»

Для Гиммлера, фанатика расизма, «чистка» территорий от «недочеловеков» была и служебной обязанностью, и удовольствием. История о том, как Гиммлер пришел к расизму, могла бы показаться курьезом, если бы она не привела к безумию — к трагедии миллионов расстрелянных, повешенных и сожженных.

Свою блестящую карьеру Гиммлер начинал как подсобный рабочий на маленькой птицеферме. В дальнейшем, «удачно» женившись на дочери мелкого помещика Марге Боден, он неожиданно разбогател и приобрел собственную «роскошную» птицеферму на целых 50 кур-несушек! Занимаясь разведением кур, Гиммлер особое внимание уделял проблемам «элиминации непродуктивных особей» этой птицы. И каково же было удивление птичника, когда он однажды случайно услышал темпераментную речь Адольфа Гитлера, восхвалявшего те же методы «элиминации», но уже в применении к человеческому обществу.

Гиммлер был потрясен! Он искренне уверовал в то, что люди, для их же блага, должны быть подчинены правилам рационального птицеводства. В памяти будущего рейхсфюрера СС навсегда отпечатались слова фюрера: «Более сильное поколение отсеет слабых, жизненная энергия разрушит нелепые связи так называемой гуманности между индивидуумами и откроет путь естественному гуманизму, который, уничтожая слабых, освобождает место для сильных».

В ноябре 1923 г. «специалист рационального птицеводства» участвует в Пивном путче Гитлера, а в январе 1929 г. становится командующим отрядом его личной охраны. В те годы отряд охраны — будущее СС — насчитывал всего 280 человек. И нужно прямо сказать, что Гиммлер вложил в СС всю свою «душу», если, конечно, у этого негодяя была душа. Под руководством Гиммлера СС достигли 300 000 человек и превратились в мощный идеологический и организационный центр нацизма — настоящий «Черный орден»!

Чего только не было в этом «Черном ордене»! Разработкой мистической символики СС Гиммлер занимался лично. Эмблема ордена была образована из сдвоенной древнегерманской руны «Зиг» — мистического знака власти и смерти — атрибута бога войны Тора. А себя Гиммлер вполне искренне считал реинкарнацией основателя первого рейха — Генриха Птицелова. Особое внимание новый Птицелов уделял «чистоте крови» членов СС. При вступлении в СС кандидаты должны были представить официальные свидетельства того, что их родословная чиста от еврейской крови. А для «выведения генетически чистого от еврейской крови потомства» Гиммлер создал почти настоящие куриные инкубаторы — сеть родильных домов, где незамужние «арийские» женщины должны были рожать детей, зачатых от «племенных быков» — эсэсовцев.

«Хорст Вессель» и «недочеловеки»

Германия многим «была обязана талантам» Гиммлера. Так, именно благодаря Гиммлеру, незатейливая песенка «Хорст Вессель» стала нацистским гимном. И вот как это произошло.

Конец Первой мировой войны застал молодого Гиммлера на самом дне берлинской клоаки. В отличие от Адольфа Гитлера и Рейнхарда Гейдриха, которые также долгое время жили среди отбросов, ему «повезло» гораздо больше. Хайни, как его тогда называли, не пришлось спать в ночлежках и выпрашивать тарелку супа, он сумел неплохо устроиться, живя на заработки престарелой проститутки по имени Фрида Вагнер. Где-то году в 20-м проститутку нашли убитой и ее сутенера Гиммлера обвинили в убийстве. Его судили и, за недостатком улик, оправдали. Но еще задолго до этого знаменательного события, в те дни, когда Фрида и Хайни весело проводили время в компании таких же, как они, подонков, среди их близких друзей значился некий Ханс Хорст Вессель.

В то беззаботное время Вессель, который, кроме своих «основных занятий», был еще и уважаемым членом нацистской партии, сочинил проникнутую нацистским духом песенку.

Пусть весь мир в развалинах ляжет,

К черту, нам на это наплевать.

Сегодня нам принадлежит Германия,

А завтра — весь мир…

Вскоре Хорст Вессель, так же как и проститутка Фрида, был убит — такое часто случалось в грязных притонах Берлина. Вессель был убит, а песня осталась. И символично, что песня, сочиненная сутенером, стала нацистским гимном, а сам Вессель, убитый коллегой-сутенером в драке за обладание проституткой, стал национальным героем Германии.

Хорст Вессель был другом Гиммлера и отблеск его славы падал и на гордого этой славой рейхсфюрера СС. Еще большую славу принесла Гиммлеру опубликованная им в 1934 г. книжонка под названием «Расовая политика». В этом опусе Гиммлер с предельной откровенностью выразил свое расистское мировоззрение. По его утверждению, вся мировая цивилизация явилась результатом усилий представителей арийской расы, результатом борьбы между творцами цивилизации — «чистыми арийцами» и разрушителями цивилизации — «евреями». Для обозначения этих «евреев» — антиподов «арийского сверхчеловека» — Гиммлер изобрел новое емкое слово — «недочеловеки».

Объявив евреев «недочеловеками», отняв у них, по сути, право называться людьми, нацисты тем самым упразднили по отношению к ним все человеческие нормы, все моральные законы, распространяющиеся на людей, и позволили себе по отношению к ним любые, самые невероятные и чудовищные зверства.

Вместе с тем, сам Гиммлер вряд ли мог служить эталоном «чистого арийца». Его одутловатое лицо, скошенный безвольный подбородок, бескровные губы, маленькие близорукие глазки и неизменная улыбка, похожая на оскал, никак не соответствовали этому облику. Эталоном арийца для Гиммлера служил как раз Гейдрих, тот самый Рейнхард Гейдрих, родословная которого, по слухам, была «запачкана» присутствием в ней «недочеловеков». Убийца Гейдрих многие годы был подручным Гиммлера. В сентябре 1939 г. именно Гейдриха Гиммлер назначил руководителем Главного управления имперской безопасности (РСХА) — чудовищной организации, ставшей орудием гитлеровских массовых злодеяний. И самым чудовищным в этих массовых злодеяниях было то, что они планировались заранее — расписывались до мельчайших подробностей на много лет вперед!

Стратегические планы преступлений

Преступные замыслы рейхсфюрера СС Гиммлера, так же как и патологические мечты Бесноватого Гитлера, всегда сосредотачивались на необозримых пространствах Востока, могущих предоставить великой германской нации необходимое ей «жизненное пространство». Вермахт еще сражался на Западе, Париж еще не был покорен, план операции «Барбаросса» еще не был подписан, когда 25 мая 1940 г. Гиммлер представил Гитлеру соображения, касающиеся обращения с населением захваченных земель, но не Западных, а… Восточных!

ИЗ ЗАПИСЕЙ РЕЙХСФЮРЕРА ГЕНРИХА ГИММЛЕРА

Специальный поездСовершенно секретно

28 мая 1940Государственной важности

В субботу, 25 числа сего месяца, я представил фюреру изложенные

мною письменно соображения об обращении с местным населением

Восточных областей. Фюрер прочел все шесть страниц моего проекта,

нашел его вполне правильным и одобрил…

Соображения Гиммлера явились, по сути дела, первым этапом проекта «германизации Востока». В чем заключалась эта «германизация» объяснил сам рейхсфюрер: «В наши задачи не входит германизация Востока в том смысле, как это понималось раньше, то есть германизация, заключающаяся в обучении населения немецкому языку и немецким законам. Мы хотим добиться того, чтобы на Востоке жили исключительно люди чистой немецкой крови».

Для достижения этой «благородной» цели необходимо было, после завоевания Восточных территорий, «очистить» эти территории от населяющих их «недочеловеков» и «освободить землю» для немцев. Бредовые идеи Гиммлера легли в основу преступного документа, известного под названием «Генеральный план Ост».

К счастью, подготовка этого плана заняла много времени, и только в июле 1942 г. его окончательный вариант был представлен Гитлеру. Гитлер одобрил план, и Гиммлер был счастлив. Он был настолько счастлив и настолько взволнован, что даже не смог расслабиться и получить свой обычный сеанс лечебного массажа. Личный массажист Гиммлера, небезызвестный Феликс Керстен, прибывший вместе со своим «пациентом» на оккупированную гитлеровцами Украину, хорошо запомнил этот необычный день:

ИЗ ДНЕВНИКА ФЕЛИКСА КЕРСТЕНА

Полевая штаб-квартира, Украина

16 июля 1942 г.

Сегодня утром мне не удалось провести с Гиммлером лечебный сеанс, так как он не мог достичь той расслабленности, которая необходима для успешного лечения…

«Вы не представляете, как я счастлив, господин Керстен! — так Гиммлер начал разговор со мной. — Фюрер не только выслушал меня, он даже воздерживался от непрерывных замечаний, вопреки своей обычной привычке… Сегодня самый счастливый день в моей жизни…».

И, на самом деле, патологическому убийце Гиммлеру было от чего прийти в восторг — «Генеральный план Ост» предусматривал в течение 30 лет «очистить» завоеванные территории на Востоке почти от 50 миллионов человек!!! Население «ненемецкого происхождения» подлежало частично депортации и частично онемечиванию.

Одним из самых опасных народов были признаны поляки. План предусматривал принудительное выселение 16—20 миллионов поляков, 80—85 % всего населения, в Западную Сибирь и в Южную Америку.

В отличие от поляков, белорусы были признаны «безобидным и безопасным» народом. Из всего населения подлежало депортации на Урал и на Северный Кавказ только 75 %, а людей «нордического типа» этой национальности предлагалось отправить в рейх в качестве рабочей силы.

Украинцы и чехи, видимо, были признаны еще менее опасными, так как только всего 65 % украинцев и 50 % чехов подлежали выселению. Эстонцы, латыши и литовцы вообще были признаны расово полноценными — они подлежали добровольному переселению или использованию в качестве помощников немецкой администрации.

Хуже всего «обстояло дело» с русским народом. Откровенно признаваясь в том, что вряд ли сумеют «ликвидировать» весь русский народ, составители плана в то же время предлагали несколько путей решения «русской проблемы». Это и раздел территорий, населенных русскими, на различные политические районы, и онемечивание отдельных наиболее «нордических» групп, и, наконец, «подрыв биологической силы народа» путем снижения рождаемости и увеличения смертности детей:

«Средствами пропаганды, через прессу, радио, кино, листовки, краткие брошюры, доклады и т.п., мы должны постоянно внушать населению мысль о том, что вредно иметь много детей… Кроме того, должна быть развернута широчайшая пропаганда противозачаточных средств. Необходимо наладить широкое производство таких средств… Следует всячески способствовать расширению сети абортариев, а также пропагандировать добровольную стерилизацию, не допускать борьбы за снижение смертности младенцев [выделено в тексте], не разрешать обучение матерей уходу за грудными детьми и профилактическим мерам против детских болезней.

Нужно сократить до минимума подготовку русских врачей по таким специальностям, не оказывать никакой поддержки детским садам и другим подобным учреждениям…»

В «Генеральном плане Ост» каждому народу ненемецкого происхождения посвящен отдельный раздел. И кажется удивительным, что в этом плане нет раздела, посвященного еврейскому народу! Неужели нацисты «забыли» о самом главном своем «враге» — о миллионах евреев, населяющих территории Востока? Нет, не забыли! Не могли забыть!

«Генеральный план Ост» и евреи

Еще до того, как окончательный вариант «Плана Ост» был представлен Гитлеру, весной 1942 г. этот вариант плана был передан для ознакомления рейхсминистру по делам оккупированных Восточных территорий Альфреду Розенбергу. Розенберг, в свою очередь, поручил одному из своих подчиненных — начальнику отдела колонизации доктору Эрхарду Ветцелю — изучить план и подготовить замечания.

В замечаниях Ветцель, между прочим, упоминает о евреях, и при этом у высокочтимого доктора нет никаких сомнений в том, что евреи, населяющие Восточные территории, еще до начала выполнения «Плана Ост» уже будут полностью уничтожены.

ИЗ ЗАМЕЧАНИЙ И ПРЕДЛОЖЕНИЙ

ДОКТОРА ЭРХАРДА ВЕТЦЕЛЯ

1/214 секр.Совершенно секретно

Берлин, 27 апреля 1942Государственной важности

«…Только если учесть, что примерно 5—6 миллионов евреев, проживающих на этой территории, будет ликвидировано еще до проведения выселения,можно согласиться с упомянутой в плане Цифрой в 45 миллионов местных жителей ненемецкого происхождения…

Совершенно ясно, что польский вопрос нельзя решить путем ликвидации поляков, подобно тому, как это делается с евреями. Такое решение польского вопроса обременило бы на вечные времена совесть немецкого народа и лишило бы нас симпатии со стороны всех, тем более, что и другие, соседние с нами народы начали бы опасаться, что в одно прекрасное время их постигнет та же участь…»

«Генеральный план Ост» предопределил судьбу всех ненемецких народов, населяющих Восточные территории, за исключением евреев. Трагическая судьба евреев будет предопределена другим чудовищным документом — планом «Окончательного решения еврейского вопроса».

Потом— Ванзее

20 января 1942 г. в пригороде Берлина на берегу замерзшего сверкающего на солнце озера Ванзее в белой вилле, украшенной мраморными львами, проходило совещание, целью которого было принятие решение о … физическом уничтожения миллионов людей! Обсуждался последний этап, который был назван преступниками: «Окончательное решение еврейского вопроса».

Все приглашенные на совещание прибыли точно в назначенное время. Некоторые из них были в форме офицеров СС, другие — в штатском. Одни приехали на личных автомобилях из Берлина, другие прибыли издалека — из оккупированной Польши, из оккупированных земель Прибалтики и Украины. Эти, прибывшие с Востока, были горды уже приобретенным опытом кровавых массовых убийств.

В уютном зале с овальными зашторенными окнами жарко горит камин. Один за другим входят в зал высокопоставленные нацисты. Щелкают каблуки. Звучат приветствия: «Хайль Гитлер!!! Хайль! Хайль! Хайль!»

Во главе длинного полированного стола обергруппенфюрер СС Рейнхард Гейдрих. Рядом с ним — глава гестапо группенфюрер СС Мюллер и его подручный — оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман. Разговоры смолкают. Эйхман, со свойственной ему деловитостью, приготовился вести протокол. Совещание открывает Гейдрих.

Обергруппенфюрер СС информирует присутствующих о том, что еще 31 июля прошлого, 1941 г., вскоре после начала операции «Барбаросса», рейхсмаршал Герман Геринг по распоряжению фюрера, поручил ему, Гейдриху, провести все подготовительные мероприятия по «окончательному решению еврейского вопроса» на оккупированных Германией территориях. Об этой важнейшей миссии Геринг сообщил Гейдриху письмом.

«Документ ПС-710 Берлин, 31 июля 1941 Начальнику полиции безопасности иCDгруппенфюреру СС Гейдриху

В дополнение к уже переданному Вам с приказом от 24 января 1939 г. заданию осуществлять решение еврейского вопроса в форме эмиграции или эвакуации, наиболее подходящей для современных условий, настоящим поручаю Вам провести всю необходимую подготовку в организационном, деловом и материально-техническом отношении, для решения еврейского вопроса в целом на территории Европы, подвластной Германии…

Поручаю Вам, далее, в ближайшее время представить мне общий проект подготовительных… мероприятий, для проведения намечаемого окончательного решения еврейского вопроса.Геринг»

Получив письмо Геринга, Гейдрих немедленно приступил к разработке плана массовых убийств. И, одновременно с этим, на Восток полетели приказы, требующие представления докладов об убийствах, уже совершенных в последний месяц на оккупированных территориях большевистской России. Сегодня работа Гейдриха завершена, и план «Окончательного решения еврейского вопроса» готов, и именно этим «радостным» фактом был вызван срочный созыв сборища в Ванзее.

По свидетельствам современников, Гейдрих был прекрасным оратором. Красочно обрисовав всю сложность «еврейской проблемы», он не забыл отметить успехи рейха и свои собственные в деле решения этой проблемы. Сообщил, что до начала войны с Россией из рейха, Австрии и Протектората уже эмигрировало 537 000 лиц еврейской национальности, и, в обмен на право эмигрировать, евреи внесли в казну 9,5 миллиона долларов. Однако в настоящее время эмиграция «недочеловеков» приостановлена по двум причинам. Во-первых, большинство стран в настоящее время отказываются принимать беженцев-евреев, а во-вторых, теперь на Востоке «открылись совершенно новые возможности».

Действительно, на Востоке открылись новые возможности! Рейнхард Гейдрих хорошо знает, о чем он говорит.

Сводки, полученные от командующих Эйнзатцгруппе СС из России, обнадеживают. До конца 1941 г. на оккупированных территориях уже уничтожены почти 2 000 000 евреев!

На оккупированных территориях России «решение еврейского вопроса», фактически, уже осуществляется. И осуществляется успешно. Опыт убийств, уже совершенных в России, показал и Гитлеру, и всей его своре, что — уничтожать миллионы людей возможно,«окончательное решение» — осуществимо!

И еще, преступники поняли, что все это время, пока они будут осуществлять свою безумную программу уничтожения, весь мир будет стыдливо молчать, прикрываясь незнанием происходящего!

Гейдрих сообщил присутствующим, что по указанию фюрера, для осуществления «окончательного решения», необходимо прежде всего депортировать всех евреев, проживающих в странах Европы, на Восток, и представил подготовленную в его ведомстве сводку точного количества евреев этих стран — 11 000 000 человек!

В процессе депортации на Восток это количество евреев должно существенно уменьшиться «естественным путем». Ну, а те, наиболее стойкие особи, которые все-таки останутся в живых, должны быть подвергнуты «специальной обработке», поскольку именно они представляют опасность и именно они могут стать «зерном воспроизводства еврейской нации».

Шли часы. Стемнело. Зимние дни в Берлине коротки. В обсуждении поставленного Гейдрихом вопроса приняли активное участие все присутствующие. Их выступления были запротоколированы, но протокол не дает точного представления о том, что происходило на этом сборище убийц. Истинный смысл эвфемизмов этого протокола раскрыл человек, который вел этот протокол, — нацистский преступник Адольф Эйхман.

Оберштурмбаннфюрер СС Эйхман сумел в 1945 г. бежать из горящего Берлина. Через пятнадцать лет, в мае 1960 г., он был пойман в Аргентине и доставлен в Израиль, чтобы предстать, наконец, перед судом.

Во время допросов в тюрьме Эйхман рассказал, как в протоколе совещания в Ванзее он заменял слова — «истребление», «депортация», «смерть от истощения», эвфемизмами — «окончательное решение», «специальная обработка», «эвакуация на Восток», «естественный путь». Допросы Эйхмана, длившиеся почти два года, вел родившийся в Берлине еврей — капитан израильской полиции Авнер Лесс. Капитан Лесс вынужден был сотни часов смотреть в глаза человеку, который послал на смерть миллионы евреев, в том числе и его отца, погибшего в газовой камере лагеря Терезиенштадт.

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА ЭЙХМАНА

Лесс: Вы помните о совещании в Ванзее? Вы же там присутствовали.

Эйхман: Да! Так точно! Я даже сам должен был писать приглашения статс-секретарям, то есть Гейдрих сказал мне, кого он хочет позвать.

Лесс: Почему пригласили вас, если ваша роль была столь незначительной?

Эйхман: Господин капитан, я должен был писать приглашения, я должен был представить Гейдриху данные для его речи, все цифры по эмиграции, я же был начальником отдела гестапо…

Лесс: Я цитирую по вашему протоколу выступление Гейдриха: «Следующей возможностью решения надлежит считать теперь, после соответствующего предварительного согласия фюрера, уже не эмиграцию, а эвакуацию евреев на Восток. Эти мероприятия надлежит рассматривать лишь как одну из возможностей с точки зрения важного практического опыта, имея в виду предстоящее окончательное решение». Что это все значит ?

Эйхман: Поскольку эмиграция была запрещена, их отправляли на Восток. Это было новой… ну… концепцией, ради которой это совещание статс-секретарей вообще созвали…

Лесс: Что значит здесь — «практического опыта»?

Эйхман: Совещание в Ванзее — мы его называли обсуждением со статс-секретарями — было 20 января 1942 г… Очень может быть, что они там уже убивали.

Лесс: Ах, вы, значит, думаете, что «практический опыт» — это уже предпринятые умерщвления евреев? Ведь тогда уже существовали оперативные группы.

Эйхман: Они были уже с… Ну конечно, уже убивали… По свидетельству Эйхмана, тогда, в Ванзее, эвфемизмы, скрывающие истинные цели преступников, использовались только для записи в протоколе, а сами преступники совершенно открыто обсуждали способы, с помощью которых можно завершить уже ведущееся ими успешное искоренение еврейской нации. Участники совещания, считавшие себя цивилизованными людьми, спокойно и холодно обсуждали методы осуществления… массовых убийств.

А потом, уже поздним вечером, когда приглашенные разъехались по домам, в зале, у камина, остались только трое — Гейдрих, Мюллер и Эйхман. Протянув длинные ноги к огню, в мягком кресле полулежит Рейнхард Тристан Ойген Гейдрих — садист, получающий наслаждение от пыток и классической музыки. Рядом с ним развалился упрямый потомок баварских крестьян Генрих Мюллер. И немного поодаль от них, младший по чину, худосочный, темноглазый с перекошенным ртом, Адольф Карл Эйхман — специалист по «еврейскому вопросу», неизвестно каким образом знакомый с древнееврейским языком «ивритом».

Трое преступников, уютно устроившись у потрескивающего камина, отдыхают после долгого рабочего дня, курят и, потягивая дорогой французский коньяк, все продолжают говорить и говорить… об убийстве людей… об убийстве детей.

По-разному сложится судьба этих трех выродков рода человеческого. После совещания в Ванзее Рейнхарду Гейдриху останется совсем немного времени для осуществления своей зловещей миссии. 27 мая 1942 г., недалеко от оккупированной нацистами Праги, он будет ранен бомбой, брошенной в его автомобиль чешскими патриотами, и умрет от полученных ран. Хитрый гестаповец Генрих Мюллер сумеет уйти от расплаты. Согласно одной из версий, в мае 1945 г. он выбрался из бункера Рейхсканцелярии, где до последних дней находился вместе с Гитлером, и был убит на улицах Берлина. По другой версии Мюллер остался в живых, и после войны его встречали в Бразилии, в Аргентине и, наконец, в Вашингтоне. А вот Вальтер Шелленберг, был абсолютно уверен в том, что Мюллер давно сотрудничал с советской разведкой и, после краха рейха, был вывезен в Москву. Третий преступник — Адольф Эйхман — все же получил по заслугам. По приговору израильского Верховного суда 1 июня 1962 г., в полночь, Эйхман был повешен, тело его сожжено, а прах развеян над водами Средиземного моря.

После совещания в Ванзее к существующим гитлеровским лагерям Берген-Бельзен, Бухенвальд, Дахау, Маутхаузен, Равен-сбрюк добавились крупнейшие лагеря смерти Освенцим, Треблинка, Белжец, Майданек, Собибур, где миллионы евреев Европы были зверски умерщвлены уже «промышленным способом» в газовых камерах.

В августе 1944 г. Эйхман представит Гиммлеру доклад о том, что, несмотря на отсутствие точной статистики, можно считать, что по программе «Окончательное решение» уничтожено 4 000 000 евреев и еще порядка 2 000 000 уничтожено другими способами.

«Барбаросса» требует нового орудия убийств

Но все это будет потом в 1942, 1943, 1944, 1945-м.

А сегодня, в марте 1941 г., акции по уничтожению еврейского населения, проводимые в оккупированной Польше, не дают «желаемых» результатов. Действующие на этой территории оперативные отряды оказались «мало эффективными», а надежды на быстрое «естественное» уменьшение численности особей, заключенных в гетто, не оправдались.

Гитлер недоволен — подготовка операции «Барбаросса» входит уже в решающую фазу и требует конкретных оперативных планов «очистки» территорий, которые будут захвачены в процессе этой операции. А такие планы все еще не готовы. И действительно, первый вариант «Генерального плана Ост» будет представлен на рассмотрение только 15 июля 1941 г. — уже после начала операции «Барбаросса», а письмо Германа Геринга, в котором впервые упоминается «окончательное решение», как известно, будет написано только 31 июля 1941 г.

Подготовка плана «окончательного решения» будет завершена в начале 1942 г., а «Генерального плана Ост» — только в конце 1942 г.

Пытаясь ускорить решение поставленной фюрером важнейшей задачи, 1 марта 1941 г. рейхсфюрер Гиммлер посетил недавно созданный концентрационный лагерь Аушвиц. Гиммлер должен был оценить потенциал этого лагеря для «промышленного» уничтожения евреев. Свидетельствует комендант лагеря Аушвиц Рудольф Гесс:

«1 марта 1941 г. Гиммлер наконец-то приехал в Аушвиц. Вместе с ним приехал гауляйтер Брахт, глава полиции в Силезии, высшие руководители концерна „И. Г. Фарбениндустри“ и начальник службы лагерей Гликс. Он прибыл раньше остальных и беспрерывно меня предупреждал, чтобы я не рассказывал рейхсфюреру ничего неприятного.

Но как можно было от этого уклониться, если все, что я мог рассказать, сплошные неприятности! С помощью карт и чертежей я рассказал Гиммлеру про положение, которое было в лагере на момент получения мной поста, про расширение его территории, происшедшее с тех пор, а также про настоящую ситуацию. Разумеется, в присутствии всех посторонних людей я не мог открыто описать ему тревожившие меня недостатки. Но, сидя в машине с Гиммлером во время осмотра лагеря, я весьма основательно дополнил то, что не имел возможности рассказать ранее.

Результат оказался, однако, самым разочаровывающим. Даже когда во время осмотра лагеря, я скромно пытался обратить его внимание на серьезнейшие недостатки, такие, как теснота, нехватка воды и прочее, он меня почти не слушал. Когда я повторил свою просьбу прекратить транспортировки, он грубо от меня отмахнулся».

Преступник Рудольф Гесс тогда, в марте 1941 г., видимо, еще не мог себе представить, чем станет «вверенный его попечению» лагерь и «морочил голову» Гиммлеру пустыми жалобами на тесноту и нехватку воды. Проблемы, занимавшие Гиммлера, были «намного сложнее», недаром же он привез в Аушвиц руководителей концерна «И.Г. Фарбениндустри». Пройдет немного времени и Аушвиц превратится в настоящую фабрику уничтожения людей — лагерь будет расширен, оборудован газовыми камерами, крематориями, подвалами для хранения трупов. До самого конца войны тысячи вагонов со смертниками будут прибывать сюда со всей оккупированной Европы. За годы войны в Аушвице погибнут более 2 000 000 человек.

Но прежде чем это гитлеровское чудовище вступит в строй, на оккупированных территориях Советской России будут зверски расстреляны, повешены, сожжены, закопаны живыми в землю то же самое число евреев — 2 000 000 человек!

В марте 1941 г. Аушвиц, основанный по приказу Гиммлера около года назад и содержащий всего 10 900 узников, никак не отвечал требованиям его создателя. И, тем более, не отвечал мечтам фюрера. Операция «Барбаросса» требовала уже сегодня нового эффективного орудия, способного «быстро очистить Восточные территории от нескольких миллионов недочеловеков».

И Генриху Гимлеру предстояло создать это орудие.

«Совершенно конфиденциально»

Британский посол Стаффорд Криппс не прекращает активных действий в направлении улучшения отношений с Россией. Вернувшись из Истамбула, он первым делом отправляется к Андрею Вышинскому для того, чтобы… поблагодарить его за «хорошо организованный полет». И тут же, между прочим, он сообщает Вышинскому о… готовящемся нападении Германии на Советский Союз.

Из записи Вышинского:

«…наиболее важным является план нападения Германии на СССР. Криппс хотел бы сообщить мне об этом совершенно конфиденциально. Ходят слухи, что Германия готовится направить удар против СССР и что все действия Германии на Балканах в настоящее время имеют своей целью лишь защитить свой балканский фланг в предстоящем нападении на СССР. Криппс, впрочем, не верит этим слухам, но эти слухи за последнее время широко распространяются, и он считает нужным об этом сказать. На чем основываются эти слухи? Вот на чем.

Бесспорно, что Гитлер отказался от плана вторжения на Британские острова: ему приходится отказаться и от своей цели покорения Европы.

Поскольку Англия не побеждена, Гитлеру нужно найти выход из создавшегося и все ухудшающегося положения, и притом еще до того, как американская помощь Англии примет более широкие формы…»

Беседа Криппса с Вышинским длилась около двух часов. За это время британский дипломат сумел сказать многое — и предупредить о приближающемся нападении Германии, и назвать реальные причины, заставившие Гитлера двинуться на Восток, и, даже, намекнуть о том, что вскоре Америка увеличит размеры помощи Великобритании.

Сталин начинает мобилизацию

Еще в феврале 1941 г. Совет народных комиссаров СССР принял проект постановления «О Мобилизационном плане на 1941 год». В соответствии с постановлением мобилизация могла быть проведена в двух вариантах — открыто, по приказу наркома обороны, или скрытно, под видом Больших учебных сборов — БУС. Теперь это время наступило.

По сообщениям советской разведки 1 марта 1941 г. Гитлер начал призыв дополнительных резервов. И, как будто в ответ на это, Сталин тоже начинает мобилизацию — скрытую мобилизацию! Кстати сказать, в последний раз в Советском Союзе БУС проводились в сентябре 1939 г., в горячие дни, предшествовавшие вторжению в Польшу

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА № 28 от 8 марта 1941

…Совет народных комиссаров Союза ССР постановляет: разрешить НКО [народному комиссару обороны] призвать на учебные сборы в 1941 г. военнообязанных запаса в количестве 975 870 человек…

Сборы провести в резервных стрелковых дивизиях тремя очередями: первая очередь — с 15мая по 1 июля…

К 15 мая 1941 г. численный состав Красной армии будет увеличен почти на 1 000 000 человек!

Криппс: «Германия нападет летом»

Контрразведка НКВД продолжает успешно «разрабатывать» иностранные посольства в Москве. Сегодня нарком госбезопасности Меркулов направил в Кремль сведения, полученные от агента, имеющего доступ в британское посольство. Как сообщил агент, на прошлой неделе, 6 марта 1941 г., британский посол Стаффорд Криппс собрал в помещении своего посольства пресс-конференцию для английских и американских журналистов. Предупредив, что информация носит конфиденциальный характер и не подлежит оглашению в печати, Криппс заявил:

«Советско-германские отношения определенно ухудшаются… Советско-германская война неизбежна.

Многие надежные дипломатические источники из Берлина сообщают, что Германия планирует нападение на Советский Союз в этом году, вероятно, летом…

До сего времени Гитлер пытается избежать войны на два фронта, но если убедится, что не сможет совершить успешного вторжения в Англию, то он нападет на СССР, так как в этом случае он будет иметь только один фронт.

С другой стороны, если Гитлер убедится, что он не сумеет победить Англию до того, как Америка сможет оказать ей помощь, он попытается заключить мир с Англией… Эти условия мира имеют хорошие шансы на то, чтобы они были приняты Англией, потому что как в Англии, так и в Америке имеются влиятельные группы, которые хотят видеть СССР уничтоженным и, если положение Англии ухудшится, они сумеют принудить правительство принять гитлеровские условия мира. В этом случае Германия очень быстро совершит нападение на СССР…»

Несмотря на то, что Криппс предупредил участников пресс-конференции, что его заявление не предназначено для печати, он, несомненно, рассчитывал на то, что оно будет напечатано и попадет в Кремль. Его расчет оправдался.

Ленд-лиз— жертве агрессии

Сенсация! Мировая сенсация! Вещают все радиостанции мира! Кричат заголовки газет! Победа президента Рузвельта! Американский конгресс одобрил «Билль о ленд-лизе»!

Сегодня президент Соединенных Штатов Франклин Делано Рузвельт подписал «Билль о ленд-лизе». Международные комментаторы утверждают, что это событие историческое, что оно, несомненно, изменит соотношение сил на мировой арене и повлияет на ход войны в Европе.

Так оно, фактически, и произойдет. И недаром Уинстон Черчилль назовет принятие «Билля о ленд-лизе» — третьим поворотным пунктом Второй мировой войны — самым значимым после первых двух — падения Франции и отказа Гитлера от вторжения на английские острова.

Около трех месяцев вел президент Рузвельт свой бой за ленд-лиз. Около трех месяцев американский Конгресс, вся Америка, а может быть, и весь мир были заняты этим вопросом. Около трех месяцев вопрос о ленд-лизе не сходил с первых полос газет. И дело было не только в изоляционистах и в национальном герое Америки Чарльзе Линдберге, прославляющем Третий рейх и его фюрера на стадионах и площадях страны.

В те дни в США официально действовало более 750 нацистских организаций, насчитывающих в своих рядах сотни тысяч человек. Все эти организации щедро финансировались Германией. Затраты различных министерств Третьего рейха на пропагандистскую работу в Америке исчислялись миллиардами долларов. В обмен на свои доллары, гитлеровцы требовали от этих организаций распространения нацистских идей и противодействия оказанию помощи противникам Германии.

Только «Германо-американский союз», насчитывающий 300 000 членов, имел более 100 отделений во всех крупнейших городах США.

Другой мощнейшей нацистской организацией была «Американская лига свободы». Многие члены этой так называемой Лиги являлись хозяевами крупнейших финансовых и промышленных монополий, тесно связанных с германским капиталом, — «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн», «Дженерал моторс», «Стандарт ойл», «Чейз Нэшнл банк», «Дженерал фудс корпорейшн», «Сокони вакуум ойл компани».

Открыто поддерживали Германию дипломаты Уильям Буллит и Джордж Кеннеди, сенатор и будущий президент США Гарри Трумен и даже некая миссис Николас Лонгворт — дочь Теодора Рузвельта, бывшего президента в 1901 — 1909 гг.

Но самым опасным противником президента в его борьбе за ленд-лиз был, наверное, всесильный «медиа-магнат» Уильям Рэндольф Херст.

Херсту принадлежало более 30 газет, 15 еженедельников, 8 радиостанций и 5 кинокомпаний. Газеты и журналы Херста и он сам, как личность, пользовались огромной популярностью в Америке. Херст поражал воображение «средних американцев» и своим сказочным состоянием, и своим образом жизни — миллионами долларов, выброшенных на строительство замков, на покупку греческих статуй и экзотических животных, на молодую любовницу-актрису Марион Дэвис.

Газеты и журналы Херста, пестревшие цветными фотографиями великого фюрера и наполненные славословиями гитлеровской Германии, читали более 20 миллионов человек. Бороться с Херстом было действительно трудно.

Ленд-лиз— стране, борющейся с агрессором

Фактически президенту Рузвельту все эти три месяца приходилось лавировать между тремя различными группами американцев. Одна из них — небольшая, но влиятельная группировка полностью солидаризировалась с нацизмом и поддерживала Гитлера. Вторая, самая многочисленная, в которую входило большинство американцев, все еще поддерживала «Закон о нейтралитете» и протестовала против участия Америки в войне, в чем бы это участие ни выражалось. И, наконец, третья — небольшая прогрессивная группа людей — призывала к поддержке «всех миролюбивых наций, борющихся с агрессором».

Американское общество раскололось.

Особенное возмущение большинства вызвал тот факт, что «Билль о ленд-лизе» в его первоначальной формулировке давал президенту возможность оказывать помощь не только странам, находящимся в войне с Германией, как, например, Великобритания, но и странам, которые в будущем могут подвергнуться нападению, как, например, большевистская Россия. И этого страшились не только изоляционисты.

Даже люди, призывавшие к поддержке «миролюбивых наций», приходили в ужас при мысли, что американские самолеты и танки, американские корабли и стратегическое сырье попадут в руки Сталина. Ненависть к Сталину прочно укоренилась в американском обществе. Для среднего американца Сталин, глава тоталитарного государства, был таким же агрессором, как и Гитлер. Сталин подписал с Гитлером «Пакт о ненападении» и «Договор о дружбе». Сталин разделил вместе с Гитлером Польшу, Сталин аннексировал Прибалтику, захватил Бессарабию и Буковину, совершил предательское нападение на Финляндию. Война с Финляндией нанесла последний удар по международным позициям Советского Союза и лично по Сталину.

В декабре 1939 г. газета «Нью-Йорк тайме» писала: «В дымящихся развалинах, в которые превращена Финляндия, лежит то, что осталось от испытывавшегося миром уважения к правительству России…»

А журнал «Тайм» пошел даже дальше: Сталин «совместно с Гитлером является самым ненавидимым человеком в мире».

Уже через две недели после нападения на Финляндию, 14 декабря 1939 г., Советский Союз был исключен из Лиги Наций. Сегодня противники России стремятся исключить ее и из числа возможных получателей американской помощи. Преследуя эту «благородную» цель, они внесли в представленный конгрессу «Билль о ленд-лизе» весьма существенную Поправку, которая заранее лишала Россию возможности получить любую помощь, в любом случае и при любых обстоятельствах.

И снова в Америке начались дебаты. И в конгрессе. И на страницах печати. Нападет ли Гитлер на Россию или не нападет? И когда нападет? Выстоит ли Россия? Или не выстоит? С ленд-лизом или без него?

Опасаясь, что борьба с конгрессом может окончиться для Рузвельта отставкой, друзья президента советовали ему пойти на компромисс и согласиться с исключением России из перечня стран, которым в будущем может быть оказана помощь. Но Рузвельт был непреклонен. И, в конце концов, он победил. Большинством голосов Поправка была отвергнута.

Против внесения Поправки в палате представителей проголосовали 185 человек, а в сенате — 56 человек. Таким образом, за возможность в будущем оказать военную помощь России проголосовали 66 % депутатов палаты представителей и 61 % сенаторов. Результаты голосования были не так уж и хороши. Президента поддержали, фактически, только две трети конгресса. Да и нападки в прессе не прекращались.

Дом соседа уже дымится

Но, несмотря ни на что, Рузвельт ликовал — он выиграл битву. Он знал, что придет время и его детище — ленд-лиз — нанесет смертельный удар по Бесноватому фюреру. Подписав «Билль о ленд-лизе», президент заявил: «Это решение кладет конец всем попыткам умиротворения в нашей стране, всем призывам поладить с диктатором, конец компромиссу с тиранией и силами угнетения».

Рузвельт твердо решил помочь Черчиллю выиграть войну против Гитлера и уже начал, еще до решения конгресса, осуществлять эту помощь. Рузвельт твердо решил оказать помощь Сталину выиграть войну, когда Россия станет очередной жертвой агрессии Гитлера. А в том, что это вскоре произойдет, он был уверен.

«Дом» Сталина уже, фактически, «дымился». Этот «дым» видел весь мир — все «соседи». Так неужели этот «дым» не видел «хозяин дома» ?

«Наша военная машина не может стоять без дела»

На этот раз информация о подготовке Германии к нападению поступила из Бухареста от третьего секретаря полпредства Григория Еремина. Советский агент, врач по профессии, носящий кличку «Купец», рассказал Еремину, что несколько дней назад к нему на прием пришел больной немец — обергруппенфюрер СС, прибывший из Берлина в командировку.

Не зная, что врач, к которому он обратился, еврей, эсэсовец отнесся к нему с симпатией и много болтал. Воспользовавшись откровенностью немца, «Купец» задал ему вопрос: «Когда мы пойдем на Англию?»

В ответ эсэсовец разразился целой тирадой: «О марше на Англию нет и речи. Фюрер теперь не думает об этом. С Англией мы будем продолжать бороться авиацией и подводными лодками. Но мы имеем 10миллионов парней, которые хотят драться и подыхают от скуки. Они жаждут иметь серьезного противника. Наша военная машина не может быть без дела».

«Купец» намекнул эсэсовцу на опасность войны на два фронта. На что обергруппенфюрер ответил: «Так было раньше, но теперь мы не имеем двух фронтов. Теперь положение изменилось… Англия уже не фронт. Теперь главный враг — Россия…»

Как видно из помет, оставленных на документе генерал-лейтенантом Голиковым, сообщение с примечаниями передано Сталину. Одновременно с этим, Голиков направил телеграмму в Бухарест с обычным требованием к резиденту военной разведки — уточнить информацию, полученную от «Купца», дать оценку этой информации и даже сообщить, как выглядит румынский врач — «Купец».

Вермахт— соучастник преступлений

Организацию нового эффективного «орудия уничтожения» для «очистки» территорий Гиммлер поручил Мюллеру. Группенфюрер СС Генрих Мюллер был начальником гестапо — чудовищной организации, которая стала символом нацистского режима. Мюллер был причастен ко всем преступлениям гестапо, он олицетворял собой гестапо, его так и называли «Гестапо-Мюллер».

Не имея, фактически, никакого специального образования, Мюллер с девятнадцати лет служил в баварской полиции. Там он и познакомился с убийцей Гейдрихом и вместе с ним был переведен в Берлин. «Гестапо-Мюллер» вызывал отвращение большинства сталкивающихся с ним людей. Причем, не только тех, кто по несчастью попал в его кровавые руки, а даже своих же коллег — эсэсовцев.

Вальтер Шелленберг говорил о Мюллере: «Маленький коренастый начальник гестапо, с угловатым черепом, с тонкими, сжатыми губами и холодными карими глазами, которые почти постоянно были прикрыты подергивающимися веками, вызывал у меня не только отвращение, но делал меня неспокойным и нервным. Его большие руки с толстыми узловатыми пальцами оставляли жуткое впечатление».

Но, видимо, именно эти качества Мюллера импонировали его прямому начальнику Гейдриху. По свидетельству сослуживцев, Гейдрих весьма благосклонно относился к Мюллеру, считал его ценным работником и поручал ему самые мерзкие дела.

Весной 1941 г. «Гестапо-Мюллер» занимался организацией «орудия уничтожения», предназначенного для «очистки» территорий, которые будут захвачены в процессе операции «Барбаросса».

Эйнзатцгруппе СС— новое орудие уничтожения

В основу нового «орудия уничтожения» была заложена та же идея специальных мобильных подразделений полиции безопасности, которые уже действовали в 1939 г. в Польше. Но теперь эти подразделения были усовершенствованы, и задачи были четко определены.

Для более эффективного осуществления «очистки» территория большевистской России, подлежащая захвату, была подразделена на четыре отдельных района: Прибалтика, Смоленск — Москва, Украина — Киев и Юг Украины. За каждым районом была закреплена отдельная эйнзетцгруппе, обозначенная литерами — А, В, С,D.

Каждая такая эйнзатцгруппе включала порядка 1000 человек и подразделялись на команды — эйнзатцкоммандо, зондеркоммандо, форкоммандо. Число команд в каждой эйнзатцгруппе было пропорционально количеству еврейского населения соответствующего района, то есть пропорционально числу планируемых убийств.

Новые эйнзатцгруппе должны были действовать не только в тыловой зоне, оставленной ушедшей вперед армией, но и непосредственно в зоне военных действий. Циничный расчет создателей «орудия уничтожения» заключался в том, что в зоне военных действий будет значительно легче осуществить и массовые убийства гражданского населения.

Все было, однако, не так-то просто! Ввод отрядов убийц в зону оенных действий, где выполняет свои задачи армия, был новым и необычным делом, и требовал взаимодействия СС и армии. Учитывая это обстоятельство, к разработке плана уничтожения гражданского населения, по приказу фюрера, подключилось Верховное главнокомандование вооруженных сил Германии.

«Специальные задачи» Пункта «Ь»

13 марта 1941 г. Верховное главнокомандование вооруженных •ил выпустило одно из первых и, возможно, самых роковых приложений к плану «Барбаросса» — «Инструкцию об особых областях».

В эту, так называемую Инструкцию, где речь шла об обычных вопросах подготовки военной кампании, был введен особый Пункт «Ь», касающийся нового «орудия уничтожения».

ИНСТРУКЦИЯ ОБ ОСОБЫХ ОБЛАСТЯХ

Верховное главнокомандованиеСекретное командное дело

вооруженных силОтносится к руководству

44125/ 41,Только через офицера

13 марта 1941 г.Изготовлено в 5 экземплярах

Пункт « Ь»

На театре военных действий рейсхфюрер СС получает, по поручению фюрера, специальные задачи по подготовке политического управления, которые вытекают из окончательной и решительной борьбы двух противоположных политических систем.

В рамках этих задач, рейсхфюрер СС действует самостоятельно, на свою ответственность. В остальном, исполнительная власть Верховного командования армии и уполномоченных им должностных лиц ничем больше не затрагивается. Рейхсфюрер СС должен обеспечить, чтобы выполняемые им задачи не мешали ходу военных операций.

Дальнейшие детали Главное командование армии должно согласовать непосредственно с рейхсфюрером СС.

Уже при первом прочтении этого пункта Инструкции становится ясно, что его формулировка недоступна для понимания неподготовленного человека. Что это за «Специальные задачи», которые получает рейхсфюрер СС по поручению фюрера? В чем заключаются «действия» рейхсфюрера СС, которые он совершает «на свою ответственность» ?

Эти туманные формулировки были использованы в Инструкции, конечно, не случайно — слишком ужасными были планируемые зверства против беззащитных граждан, чтобы можно было писать о них открыто! И это понимали даже сами составители. Все документы, касающиеся убийств гражданского населения, преступники пока что писали с применением эвфемизмов. Так, уже в 1939 г. уничтожение еврейского населения Польши было названо просто «очисткой». Так, в 1942 г. на сходке банды убийц в Ванзее, Адольф Эйхман в своем протоколе полное уничтожение целого народа назовет просто — «окончательное решение». Гитлеровские убийцы создали целый «язык эвфемизмов» — «язык убийц», не содержащий понятий, семантически связанных с действиями, уголовно наказуемыми и противоречащими международным соглашениям. Именно на этом «языке» и сформулирован Пункт «Ь» в «Инструкции об особых областях».

Скрытый смысл Пункта «Ь» становится понятным, если перевести его с «языка убийц» на обычный человеческий язык:

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, по поручению фюрера, вводит в особые области — зону военных действий — на свою ответственность непосредственно вслед за наступающими войсками вермахта и параллельно вермахту, специальные мобильные полицейские подразделения — Эйнзатцгруппе СС, подчиненные Главному имперскому управлению безопасности и предназначенные для выполнения «специальных задач» — массового уничтожения гражданского населения, в первую очередь — евреев и коммунистов.

«Инструкцию об особых областях» подписал начальник штаба Верховного главнокомандования Вильгельм Кейтель.

Лишенный стратегического таланта полковник, ставший по воле фюрера в 1938 г. начальником штаба, генералом, а затем и фельдмаршалом, Вильгельм Кейтель был безгранично предан Гитлеру и мыслил теми же расистскими категориями. Фельдмаршал Кейтель, профессиональный военный, всегда называвший себя «солдатом» и кичившийся своей «солдатской честью», на самом деле, так же как и рейхсфюрер СС Гиммлер, так же как и убийца Гейдрих, так же как и гестаповцы Мюллер и Эйхман, был солидарен с Гитлером и убежден в необходимости «очистки» оккупированных территорий от «недочеловеков».

По приговору Международного трибунала 16 октября 1946 г. гитлеровский фельдмаршал Кейтель будет повешен. А пока…

В ближайшие месяцы верный «солдат фюрера» подпишет еще не одну инструкцию, еще не один приказ и не одну директиву, узаконивающую уничтожение гражданского населения. По существу с 13 марта 1941 г., с того самого дня, когда начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженных сил подписал «Инструкцию об особых областях», вермахт, де-юре, стал соучастником гестапо — и в планировании, и в осуществлении преступлений.

Протеже рейхсмаршала Геринга — советский шпион

Еще в январе 1941 г. Лаврентий Берия докладывал Сталину, что военно-воздушным силам Германии приказано начать регулярные разведывательные полеты над территорией Советского Союза. С тех пор прошло три месяца, и германская авиация уже ведет интенсивную аэрофотосъемку военных объектов на всей приграничной советской территории. Донесения о систематических нарушениях границы регулярно поступают и из приграничных военных округов, и от военно-морской разведки. Агентурные сообщения из Берлина, в свою очередь, извещают, что гитлеровское командование довольно результатами своей воздушной разведки. Вчера, 14 марта 1941 г., Сталин получил еще одно агентурное сообщение по этому вопросу.

ИЗ СООБЩЕНИЯ НКГБ СТАЛИНУ, МОЛОТОВУ, БЕРИЯ

№ 488/м, 14 марта 1941

По сведениям, полученным источником от референта штаба германской авиации Шульце-Бойзена, операции германской авиации по аэрофотосъемкам советской территории проводятся полным ходом.

Немецкие самолеты совершают полеты на советскую сторону с аэродромов в Бухаресте, Кенигсберге и Киркинесе (Северная Норвегия) и производят фотографирование с высоты 6000м. В частности, немцами заснят Кронштадт. Съемка дала хорошие результаты… Германский журналист, профессор высшей политической школы в Берлине — Эгмонт Цехлин, располагающий большими связями в службе безопасности и во внешнеполитическом отделе национал-социалистской партии, сообщил тому же источнику, что от двух германских генерал-фельдмаршалов ему, якобы, известно, что немцами решен вопрос о военном выступлении против Советского Союза весной этого года…

Сообщение, представленное руководству было получено внешней разведкой НКВД из Берлина от Александра Короткова, который, в свою очередь, получил его от «Корсиканца» — доктора Харнака. Источником Харнака служил один из членов его группы — обер-лейтенант Шульце-Бойзен, известный в Москве под кличкой «Старшина».

Харро Шульце-Бойзен — это еще одна неординарная личность, сотрудничавшая с советской разведкой. Немецкий аристократ, внучатый племянник и крестник знаменитого основоположника германского флота гросс-адмирала Альфреда фон Тирпица, Шульце-Бойзен был отличным летчиком и смелым, решительным и высокообразованным человеком. Он изучал право в университетах Фрайбурга и Берлина, владел многими иностранными языками — французским, английским, шведским, норвежским, датским, голландским и даже русским. Еще будучи студентом, Харро понял истинную суть нацизма и, вместе со своим другом — евреем Анри Эр-лагдером, начал издавать антинацистский журнал «Дер Гегнер» — «Противник». Под «противником» подразумевался, естественно, нацизм. После прихода Гитлера к власти, в 1933 г., журнал был запрещен, а Шульце-Бойзен и Эрлагдер арестованы. Друзей пытали. Анри был забит до смерти на глазах у Харро, который, оставшись в живых, возненавидел Гитлера и его варварский режим.

В 1935 г., по большой любви, Харро Шульце-Бойзен женился на красавице Либертас, внучке князя Филиппа фон Эйленбурга. Трогательной была любовь этих двух молодых идеалистов, стоявших на пороге такой счастливой и яркой жизни и отдавших эту жизнь, как они были уверены, «за людей!». В 1942 г., после провала «Красной Капеллы», в страшной камере смертников берлинской тюрьмы Плетцензее Харро Шульце-Бойзен напишет:

Спроси себя в этот час роковой: А стоило жизнь так пройти? Ответ один, он такой простой: Мы были на верном пути.

И, как эхо, отзовется на слова любимого мужа Либертас. В своем последнем письме к матери она напишет: «…все потоки моей яркой жизни сливаются воедино, сбудутся все желания, я навсегда останусь в Вашей памяти молодой. Мне уже больше не надо расставаться с моим Харро. Мне уже больше не надо страдать. Мне дано умереть, как Христу — за людей!..»

Мать Либертас, графиня Виктория цу Эйленбург унд Гертефельд, многие годы поддерживала дружеские отношения с рейхе-маршалом Германом Герингом. Так уж случилось, что замок Эйлен-бургов — «Либенберг» находился неподалеку от имения Геринга — «Каринхалле».

Благодаря протекции всесильного рейхсфюрера Геринга обер-лейтенант Шульце-Бойзен, несмотря на его антинацистское прошлое, сумел занять видный пост в люфтваффе и оказать неоценимые услуги Советской России. Харро Шульце-Бойзен не был коммунистом, он был патриотом Германии и пошел на сотрудничество с советской разведкой совершенно сознательно, считая, что только так может спасти фатерланд от гитлеровской нечисти.

Привлеченный к шпионской работе доктором Харнаком, Шульце-Бойзен в короткий срок сумел создать собственную разведывательную сеть, в которую вошли около 20 человек, в большинстве офицеров и людей, связанных с военной промышленностью.

Профессионалы внешней разведки НКВД не могли не понимать ценности информации, получаемой от группы Шульце-Бойзена. Недаром информация «Старшины» немедленно передавалась Сталину.

Александр Коротков обычно получал материалы Шульце-Бойзена через Харнака — в шифровке, поступившей в Москву вчера,

14 марта 1941 г., так и указывалось — «Агентурное сообщение „Корсиканца“ по сведениям, полученным источником от референта штаба германской авиации Шульце-Бойзена…» Но вот сегодня,

15 марта 1941 г., в Берлин неожиданно пришло указание Центра — минуя Харнака, установить прямую связь с Шульце-Бойзеном. Прямая связь с агентом, да еще с офицером люфтваффе, находящемся в эти дни уже на казарменном положении, чрезвычайно осложняла миссию Короткова и делала ее опасной для обоих — и для советского разведчика, и для немецкого патриота.

Но Москва шла на риск. К середине марта 1941 г. подготовка нападения Германии на Советский Союз уже не вызывала сомнений, и это требовало максимального ускорения передачи информации, особенно из такого важного источника как штаб люфтваффе. Сегодня даже один день мог иметь значение! И поэтому так необходима была прямая связь с Шульце-Бойзеном.

Короткое встретится с Шульце-Бойзеном на следующей неделе — 25 марта 1941 г. И с этого дня, все последующие месяцы — до самого «внезапного» нападения — от «Старшины» почти ежедневно будет поступать информация особой важности, а Александр Коротков станет одной из ключевых фигур Отечественной войны, одним из тех, кто назовет день «внезапного» нападения Германии на Россию.

ДотошныйГоликов

Сообщения о подготовке Германии к нападению продолжают поступать нарастающим потоком. Сегодня, 15 марта 1941 г., к Голикову поступило два таких сообщения — от резидентов военной разведки. Одно из них — из Бухареста от секретаря советского полпредства Григория Еремина, по кличке «Ещенко», а второе — из Будапешта от военного атташе полковника Николая Ляхтерова, по кличке «Марс».

«Ещенко», который в своей предыдущей шифровке, поступившей всего два дня назад, 13 марта 1941 г., сообщил информацию, полученную от румынского врача, агента по кличке «Купец», сегодня передает сведения, полученные от румынского адвоката по фамилии Сокор.

На прошлой неделе Сокор, по его словам, имел беседу с заместителем министра внутренних дел Румынии полковником Александром Риошану — близким другом кондукатора Антонеску. Риошану сказал адвокату Сокору: «Главный штаб румынской армии вместе с немцами занят сейчас разработкой плана войны с СССР… Эту войну следует ожидать через три месяца…»

«Марс», в отличие от «Ещенко», сообщавшего о слухах, приводит конкретные данные о перебросках германских войск и сосредоточении их на границе Советского Союза:

«Начальнику разведуправления Генштаба15.03.1941

По моим сведениям и данным югославского и турецкого военных атташе, в Румынии и Болгарии на 14 марта немецких войск имеется 550 тысяч человек, из них около 300 тысяч в Болгарии. С 12 марта в Румынию перебрасываются до 50 немецких эшелонов с войсками в сутки, с людским составом и конным транспортом, из них до 10эшелонов в сутки проходят через Деж на Яссы … Считаю, что вдоль западной границы СССР немцы имеют до 100 дивизий, включая Румынию. Марс».

На документах сохранились резолюции Голикова. На сообщении «Ещенко»: «Вызвать к 16.00 полк. Коротких для дачи мне справки о Сокоре. Разослать по списку №2 тт. Сталину, Молотову, НКО [Наркому обороны], НГШ [Начальнику Генштаба], Ворошилову, Кузнецову, Берия. Голиков».

На сообщении «Марса»: «т. Дронову. Получено с этим уже 3 ответа на мой запрос. Нужно сопоставить и разобрать. Доложите мне сегодня. Голиков».

Генерал-лейтенант Голиков снова и снова проверяет и перепроверяет всю поступившую к нему агентурную информацию.

Так, в декабре 1940 г. он требует от берлинской резидентуры уточнить и сообщить ему — «кто эти высокопоставленные круги», от которых советский агент барон фон Шелия получил информацию «о подготовке наступления весной 1941 г.», и не успокаивается, пока не получит подтверждение о том, что информация проверена и Гитлер наверняка нападет весной. Так, получив в феврале 1941 г. сообщение из Белграда о начавшемся сосредоточении германских войск на советских границах, Голиков требует доложить ситуацию «с картой». Голикова интересует, как выглядит румынский врач, по кличке «Купец», требует дополнительную справку о румынском адвокате Сокоре.

И так проверяется каждое агентурное донесение, каждая шифровка источника! После проверки наступает этап анализа информации и сверки ее с той же информацией, полученной от других источников. Огромная, скрупулезная, ежедневная работа!

Вот как Голиков расскажет об этом историку Александру Некричу:

«Первые предупреждения [о готовящемся нападении] поступили по линии советской военной разведки гораздо раньше марта 1941 г. Разведывательное управление проводило огромную работу по добыванию и анализу сведений по различным каналам о намерениях гитлеровской Германии, особенно против советского государства.

Наряду с добыванием и анализом обширных агентурных данных, РУ тщательно изучало международную информацию, зарубежную прессу, отклики общественного мнения, немецкую и других стран военно-политическую и военно-техническую литературу и т.п. Советская военная разведка располагала надежными и проверенными источниками получения секретной информации в целом ряде стран, в том числе и в самой Германии».

И вся эта огромная работа делалась для того, чтобы не допустить ни малейшей неточности, ни малейшей ошибки, чтобы своевременно предоставить Сталину надежную и максимально точную информацию.

Ведь Голиков отлично сознавал, что от точности этой информации зависела не только судьба страны, но его, Голикова, собственная судьба.

Теперь дело за Сталиным!

Уже целую неделю, с 11 марта 1941 г., «Билль о ленд-лизе» не сходит с первых полос газет. Явную тревогу вызывает этот закон в Германии.

Тема настолько серьезна, что главный гитлеровский пропагандист Йозеф Геббельс сделал об этом несколько записей в своем «Дневнике».

14 марта 1941, пятница. Рузвельт подписал закон о ленд-лизе. В подробном послании конгрессу он высказывает свои гнусные намерения. Все они жестоко нацелены на продолжение войны… Лондон, разумеется, ликует.

18 марта 1941, вторник. Англия делает из помощи США большую сенсацию: мол, это — «поворотная точка войны». Мы всячески стараемся справиться с этим психозом.

Гитлеровская пропагандистская машина работает на полную мощность, стараясь уменьшить значение ленд-лиза, и этим только подливает масло в огонь. Все иностранные газеты называют день подписания «Билля о ленд-лизе» историческим днем — «поворотной точкой войны», и также назовет это событие Уинстон Черчилль.

Немало внимания уделяют газеты и вопросу Поправки, лишающей Россию возможности получить ленд-лиз. Поправку пытались внести в Билль противники России, однако усилиями президента она была отвергнута. Рузвельт выиграл свою битву — «при определенных обстоятельствах» он сможет предоставить России ленд-лиз.

Теперь дело за Сталиным. Удастся ли Сталину «повернуть обстоятельства» так, чтобы Рузвельт мог предоставить ему помощь?

Фальшивкиapriori, или Загадка Филиппа Голикова

Сегодня, 20 марта 1941 г., в Москве, в кремлевском кабинете Сталина, проходит исключительно важное совещание. На повестке дня самая актуальная на сегодняшний день тема: «Возможное нападение гитлеровской Германии на Советский Союз».

Сталин медленно прохаживается по кабинету, а за длинным столом уже сидят все участники совещания — Молотов, Маленков, Берия, Ворошилов, Тимошенко, Шапошников, Жуков. Все они, так или иначе, связаны с разведкой, и тема сегодняшнего совещания для них не нова и не неожиданна. Слишком много явных «признаков» уже несколько месяцев указывают на то, что Германия готовиться к нападению, и настало время обсудить создавшуюся серьезную ситуацию.

Докладывает начальник разведуправления генерал-лейтенант Филипп Голиков, и название его доклада вполне соответствует теме совещания: «Высказывания и варианты боевых действий Германии против СССР». К тексту доклада прилагается карта-схема, подготовленная в ГРУ: «Возможные варианты нападения Германии на СССР».

Доклад Голикова основан на сотнях сообщений зарубежных легальных резидентур, на сотнях шифровок, полученных от нелегалов, на всей базе данных, собранных в информационном отделе ГРУ за последние восемь месяцев. Все агентурные донесения по мере их поступления были разосланы участникам совещания, и они уже успели их изучить.

Голиков пересказывает… «слухи»

Голиков начинает свой доклад. И уже первая его фраза звучит как-то странно. Начальник военной разведки, кажется, начисто забывает обо всех надежных источниках, из которых он вот уже более полугода черпает свою агентурную информацию, забывает обо всей проделанной им и его сотрудниками огромной работе по проверке и анализе этой информации и утверждает: «Большинство агентурных данных, касающихся возможности войны с СССР весной 1941 г., исходит от англо-американских источников, задачей которых на сегодняшний день, несомненно, является стремление ухудшить отношения между СССР и Германией».

После такого, прямо скажем, неожиданного вступления Голиков, вместо того, чтобы ознакомить участников этого судьбоносного совещания с донесениями разведки, начинает подробно пересказывать различные «слухи», приводит высказывания английских, французских, греческих журналистов и другие сведения из подобных же «достоверных источников»: «Геринг, якобы, согласен заключить мир с Англией и выступить против СССР… Японский ВАТ передает, что Гитлер, якобы, заявил, что после быстрой победы на Западе он начинает наступление против СССР… В Берлине говорят о каком-то крупном разногласии между Германией и СССР… говорят, что после Англии и Франции наступит очередь СССР… Турецкая газета „Сон Поста“ сообщает… Югославский ВАТ считает… Греческий журналист сообщил… Среди немецких офицеров ходят слухи…»

Все эти слухи и высказывания могли быть интересными и полезными, если бы они обсуждались в декабре 1940 г., а не в марте 1941 г., когда и Сталин, и все присутствующие в его кабинете уже успели получить через того же Голикова достоверные сведения о планируемом нападении Германии весной или ранним летом 1941 г. Но, как оказалось, и слухи, и высказывания были только преамбулой к докладу. Закончив со «слухами», Голиков перешел к основному и самому важному в эти дни вопросу. Нет, не к вопросу о том, готовится ли Германия к нападению. И не к вопросу о том, когда это «внезапное» нападение произойдет. А к вполне конкретному вопросу — «о предполагаемых действиях гитлеровской Германии при нападении на Советский Союз».

Начальник военной разведки сегодня, 20 марта 1941 г., знакомит руководство страны с разработанным германскими генштабистами планом нападения на Советский Союз, знакомит руководство страны с планом «Барбаросса»!

План «Барбаросса» обсуждают в Кремле

Пользуясь подготовленной в ГРУ схемой, Голиков представляет участникам совещания три возможных варианта действий германской армии при нападении на СССР.

ИЗ ДОКЛАДА НАЧАЛЬНИКА ВОЕННОЙ РАЗВЕДКИ

б / н, 20 марта 1941

Вариант № 1 — по данным анонимного письма, полученного нашим полпредом в Берлине, от 15 декабря 1940 г. (Приложение № 1).

Вариант № 2 — по данным КОВО [Киевского Особого военного округа], от декабря 1940 г. (Приложение № 2).

Вариант № 3 — по данным нашего агентурного донесения, на февраль 1941 г. (Приложение № 3).

Первые два варианта возможных действий Германии практического значения не имеют, поскольку сведения о них были получены еще три месяца назад, в декабре 1941 г., и, по свидетельству маршала Жукова, отражали лишь различные стадии планирования операции.

Но «Вариант № 3», действительно, был важен. Этот вариант был основан на агентурном донесении, поступившем в Москву 28 февраля 1941 г., и источником его была немецкая коммунистка Ильзе Штебе. Голиков процитировал только часть сообщения Иль-зе, но в приложении к письменному варианту его доклада оно приводится полностью. А Сталин и все присутствующие уже имели возможность ознакомиться с ним, тогда же, в феврале 1941 г., вдень его поступления:

«…Для наступления на СССР создаются три армейские группы: 1-я группа, под командованием генерал-фельдмаршала Бока, наносит удары в направлении Ленинграда; 2-я группа, под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедта, — в направлении Москвы и 3-я группа, под командованием генерал-фельдмаршала Лееба, — в направлении Киева.

Начало наступления на СССР ориентировочно 20 мая».

В сообщении «Альты» была неточность: фельдмаршал Бок указан командующим группы «Север», в то время как он был назначен командующим группы «Центр», фельдмаршал Рундштедт, ошибочно названный «Рундштутом», указан командующим группы «Центр», в то время как он был назначен командующим группы «Юг», а фон Лееб указан командующим группы «Юг», в то время как он был назначен командующим группы «Север». Но ни «перепутанные» фамилии командующих и ни приведенная, первоначально принятая, дата нападения — 20 мая 1941 г. — не умаляли значимости этого сообщения, раскрывавшего, фактически, всю суть гитлеровской авантюры.

Правда, одного сообщения, даже такого достоверного, каким считались сообщения Ильзе Штебе, для оценки сложившейся сложнейшей ситуации было недостаточно. И Голиков подкрепил сообщение «Альты» дополнительными сведениями, полученными из других источников:

«Коммерческий директор германской фирмы „Тренча майне лимитед“ [заявил, что] нападение на СССР произойдет через Румынию…

Венгрия и Румыния разрешили Германии пользоваться всеми путями сообщения для переброски войск, а также разрешили ей строить новые аэродромы, базы для мотомехчастей и склады для амуниции».

«Все румынские войска и военно-технические сооружения находятся в распоряжении германского командования».

«Вообще Гитлер никогда не изменял своей программе, изложенной в книге „Моя борьба“, и эта программа является целью войны»…

И, наконец, последнее сообщение, полученное из Берлина от военного атташе генерал-майора Василия Туликова: «…по данным вполне авторитетного источника, начало военных действий против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 г».

На этой драматической ноте доклад начальника военной разведки был закончен, и ни у кого из присутствующих, казалось, не могло возникнуть сомнений в том, что гитлеровская гидра «о трех головах» — «Север», «Центр» и «Юг» — неминуемо нападет на Россию этой весной.

И тут, вопреки всей имеющейся информации, вопреки всем фактам, вопреки логике и здравому смыслу, генерал-лейтенант Филипп Голиков делает совершенно неожиданный Вывод.

Загадка Вывода, или Загадка Голикова

Вывод Голикова должен был бы показаться Сталину и всем участникам совещания просто невероятным, но, вместе с тем, никто из присутствующих не возмутился, не возразил ему и не поправил его:

«На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР являться будет момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.

Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки».

Но неужели всеагентурные сведения, поступившие из разных стран — из Германии и Румынии, из Англии и Франции, из Швейцарии и Бельгии, из Японии и Китая, из Болгарии, Венгрии, Югославии, Финляндии, Турции — все это дезинформация? Неужели же вселегальные резиденты военной разведки — боевые командиры — генералы Василий Чуйков, Иван Суслопаров, Александр Самохин, полковники Николай Титов, Николай Ляхтерев, Иван Скляров, Иван Смирнов, Григорий Еремин — снабжают Москву дезинформацией?

Неужели все немецкие коммунисты, проверенные и перепроверенные, десятки лет сотрудничавшие с советской разведкой, враз стали предателями? Неужели и Рихард Зорге, и Ильзе Штебе, и Шандор Радо нагло лгут? Неужели и платные информаторы — «Ариец» из Берлина и «Купец» из Бухареста — тоже лгут, в один голос?

Вывод Голикова уже более 60 лет, со дня окончания Второй мировой войны, представляет собой загадку, и объясняют ее по-разному.

Существует мнение, что Голиков, человек, не имеющий опыта и мало что смысливший в разведке, действительно верил в то, что вся приведенная им информация является дезинформацией. Но генерал-лейтенант Голиков вовсе не был профаном!

Филипп Голиков закончил Военную академию имени Фрунзе еще в 1933 г. и уже более 20 лет служил в Красной армии на командных и политических постах. Да и как мог этот человек, проверявший и перепроверявший каждое агентурное сообщение, считать эти сообщения дезинформацией и, вместе с тем, систематически пересылать их в Кремль?

Другое объяснение «загадки вывода» основывается на том, что Голиков, зная, что имеющаяся у него информация достоверна, пытался обмануть Сталина и представить ее как дезинформацию. Но возможно ли это? Голиков пытается обмануть Сталина? Обмануть человека, перед которым трепещут гораздо более могущественные, бесстрашные и значимые для Тирана люди?

Вспоминает маршал Георгий Жуков: «…конечно, надо реально себе представлять, что значило тогда идти наперекор Сталину в оценке общеполитической обстановки. У всех на памяти еще были минувшие годы, и заявить вслух, что Сталин не прав, что он ошибается, попросту говоря, могло тогда означать, что, еще не выйдя из здания, ты уже поедешь пить кофе к Берия».

За два последних года, с июля 1938 г. по июль 1940 г., были арестованы и расстреляны пять начальников ГРУ. Голиков был шестым по счету. В 1938 г. были арестованы Первый и Второй — легендарный начальник разведуправления Ян Берзин и сменивший его, пламенный коммунист, организатор Красной гвардии в Одессе, Семен Урицкий. В 1939 г. был расстрелян Третий — чекист Семен Гиндин, занимавший этот пост всего восемь месяцев. В 1940 г. та же участь постигла Четвертого — кадрового офицера, потерявшего ногу в битвах Гражданской Александра Орлова. И, наконец, последний, Пятый, 34-летний Иван Проскуров — генерал-майор авиации, командир бригады скоростных бомбардировщиков в Испании, был арестован в июле 1940 г. и расстрелян в начале 1941 г.

После ареста молодого генерала Проскурова, Голиков занял его кабинет. Мог ли он, Голиков, каким бы сильным человеком он ни был, сидя в этом кабинете, в этом кресле, не помнить о трагической судьбе своих предшественников? Могли не страшиться такой судьбы? Мог ли не страшиться судьбы коллег из внешней разведки НКВД? Судьбы Артузова — непревзойденного мастера провокаций, руководителя знаменитой операции «Трест», расстрелянного в 1937 г.

Нет, Голиков не мог не страшиться. Каждое его слово, каждое его действие свидетельствует об этом.

«Воля Хозяина», «Приказ Хозяина» — вот что определяло действия марионетки — Голикова.

Именно это полнейшее подчинение его воле читал Сталин в маленьких серовато-голубых глазах Голикова. И именно это, полнейшее подчинение воле Тирана, позволило Шестому начальнику ГРУ избежать расстрела. После нападения Германии, вина за «внезапность» которого в какой-то мере лежала и на Голикове, Сталин, вопреки своему обыкновению, не расстрелял человека, который слишком много знал, а отправил его «от греха подальше» — в Лондон и Вашингтон — заниматься вопросами ленд-лиза. А в 1943 г., убранный за трусость со Сталинградского фронта, Голиков будет назначен начальником Управления кадров Красной армии и, одновременно, заместителем наркома обороны — заместителем самого Сталина! В этой должности бывший начальник военной разведки Голиков будет заниматься насильственной репатриацией и интернированием советских военнопленных. Тех самых солдат и командиров, которые были преданы в первые дни войны и попали в гитлеровский плен и по его, Голикова, вине. Голиков проживет долгую жизнь. За «заслуги» перед страной он будет отмечен Золотой Звездой Героя, награжден четырьмя орденами Ленина и станет маршалом.

Но злополучный Вывод будет продолжать преследовать маршала до конца его жизни.

Загадка Кукловода

После смерти Стачина, в 60—70 годы, маршалу в отставке Голикову часто приходилось оправдываться и объяснять обстоятельства, заставившие его сделать этот невероятный Вывод.

В феврале 1964 г. Голиков обратился к тогдашнему начальнику ГРУ генерал-полковнику Петру Ивашеву с просьбой разрешить ему ознакомиться с письменным текстом доклада, представленного им в Кремль 20 марта 1941 г. Маршал указал и причину этой необычной просьбы — он, дескать, заканчивает работу над книгой «В Московской битве» и хочет восстановить в памяти содержание документа. Разрешение было получено. Голиков ознакомился с документом, о чем и была составлена соответствующая справка:

26 апреля 1964

По разрешению начальника ГРУ т. ГОЛИКОВ был в апреле 1964 г. ознакомлен с этим документом. Он его признал. Внимательно прочитал, заметил, что все правильно изложено. В отношении выводов сказал, что они значения не имеют.

Начальник ЦАМО РФ Выводы значения не имеют!!! Почему? Для кого и когда? Сейчас, в 1964-м? Или тогда — в марте 1941-го?

А вот и другое объяснение, которое маршал Голиков давал современникам, донимавшим его «скользкими» вопросами: «Я своей работой выполнял задание ЦК партии».Маршал говорил правду. Он, действительно, выполнял задание ЦК. Он выполнял задание Сталина! Не было и не могло быть Загадки Голикова, была лишь одна загадка — Загадка Сталина.

Вспоминает подполковник Владимир Новобранец, бывший в те дни начальником информационного отдела военной разведки:

«Голиков часто ходил на доклад к Сталину, после чего вызывал меня и ориентировал в том, что думает Хозяин. Очень боялся, чтобы наша информация не разошлась с мнением Сталина».

Вывод, сделанный Голиковым 20 марта 1941 г., мог отражать мнение только одного человека — мнение Сталина. Только диктатор мог, вопреки всякой логике и здравому смыслу, принять решение объявить не только слухи, но и документы о неизбежности нападения Германии дезинформацией.

Это Сталин приказал Голикову написать, а, может быть, и сам продиктовал ему его невероятный Вывод. Это Сталин был Кукловодом, а Голиков был только Марионеткой.

Впрочем, для Сталина все окружающие его люди были марионетками. По его воле в 1929 г., в Стамбуле, марионетка — Лиза Розенцвейг соблазнила Якова Блюмкина и привезла его в Москву на смерть. По его воле в 1937 г., в Роттердаме, марионетка — Павел Судоплатов уничтожил Евгения Коновальца. По его воле в 1938 г., в Париже, марионетка — Александр Короткое зарезал Агабекова и Клемента. По его воле в 1940 г., в Мексике, еще одна послушная ему марионетка расколола голову Льва Троцкого. В ноябре 1940 г., в Берлине, на встрече Молотова с Гитлером, вопросы Гитлеру задавал Кукловод голосом марионетки Молотова.

Так и сегодня, на совещании в Кремле по вопросу «Возможного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз», исторический и совершенно абсурдный Вывод Голикова сделал, несомненно, Кукловод, и только голос был голосом марионетки.

Считать все полученные агентурные донесения «дезинформацией»! Какое простое и вместе с тем коварное решение! Но для диктатора и этого уже, по-видимому, недостаточно.

Предвидя, что в ближайшее время количество донесений, предупреждающих о готовящемся нападении, будет увеличиваться, Сталин приказывает и в будущем все подобные документы aprioriсчитать фальшивками.

Об этом невероятном распоряжении Голиков направит всем резидентам военной разведки специальную директиву: «Все документы, указывающие на близкое начало войны, должны рассматриваться как фальшивки…»

Только Сталин мог приказать абсолютно всю агентурную информацию без исключения считать фальшивками. Но зачем же это понадобилось Сталину?

«Единственный из всех живущих…»

Сталин, по мнению многих выдающихся современников, вместе с присущей ему беспредельной жестокостью, цинизмом и полным отсутствием морали, обладал исключительным природным талантом быстро схватывать и правильно оценивать стратегическую ситуацию.

В этом смысле интересно свидетельство Черчилля. В 1942 г., во время своего визита в Москву, Черчилль поделился со Сталиным планом операции «Торч», которую англичане собирались провести в Северной Африке. Чтобы проиллюстрировать эту сложнейшую операцию, Черчилль, искусный художник, нарисовал крокодила и, в нескольких словах, объяснил Сталину суть задуманной операции.

Сталин мгновенно все понял. Черчилль был поражен:

«В этот момент Сталин, по-видимому, внезапно оценил стратегические преимущества операции „Торч“. Он перечислил четыре основных довода в ее пользу.

Во-первых, это нанесет Роммелю удар с тыла; во-вторых, это запугает Испанию; в-третьих, это вызовет борьбу между немцами и французами во Франции; в-четвертых, это поставит Италию под непосредственный удар.

Это замечательное заявление произвело на меня глубокое впечатление. Оно показало, что русский диктатор быстро и полностью овладел проблемой, которая до этого была новой для него. Очень немногие из живущих людей могли бы в несколько минут понять соображения, над которыми мы так настойчиво бились на протяжении ряда месяцев. Он все это оценил молниеносно…»

Вопрос возможности нападения Германии на Советский Союз, сроки этого нападения, направления и сила будущих гитлеровских ударов были в эти предвоенные дни самыми важными для Сталина. Вместе с ним над этими вопросами «ломали голову» все находившиеся в этот день, 20 марта 1941 г., в его кремлевском кабинете. Это и многоопытный Молотов, и коварные Берия и Маленков, это и побывавшие уже в боях Тимошенко и Жуков, и стратег Шапошников. Все они в течение последних девяти месяцев ежедневно получали многочисленные агентурные донесения о приготовлениях Германии к нападению.

Только часть из этих донесений поступала в Кремль по линии военной разведки, через Голикова. Но была еще и другая, не менее важная, часть, которая поступала по линии внешней разведки, через Берия — это и сведения, полученные Александром Коротковым от участников «Красной Капеллы» — доктора Харнака и обер-лейтенанта Шульце-Бойзена.

И это еще не все. Большой объем информации добывала в Москве контрразведка НКВД с помощью «Колониста»-Кузнецова. И были еще и вполне реальные «признаки» готовящегося вторжения, сообщаемые пограничной разведкой. И была еще информация, которая шла по линии министерства иностранных дел через Молотова — от советских дипломатов, в частности, из Берлина от полпреда Владимира Деканозова.

Несколько донесений о том, что Гитлер отказался от нападения на Англию и все действия в этом отношении являются лишь демонстрацией, скрывающей переброску основных германских сил на Восток, были получены еще в сентябре 1940 г. из различных источников — из Бухареста, Парижа, Берлина. Донесения такого содержания шли до конца 1940 г. и продолжали поступать в 1941 г.

Ни один здравомыслящий человек, располагавший такой беспрецедентной по объему и по достоверности информацией, поступившей из сотен различных, не связанных друг с другом источников, не мог считать ее дезинформацией. Тем более не мог считать эту информацию дезинформацией такой человек, каким был Иосиф Сталин.

Сталинский «Сценарий»

Лучше многих других Сталин знал, что нападение Германии неизбежно. Кто, как не Сталин, знал, что Гитлер уже многие годы вынашивает планы захвата Восточных территорий. Кто, как не Сталин, прекрасно знал, что сегодня Гитлер уже перешел к осуществлению этих планов. Недаром же Сталин еще 14 ноября 1940 г., в день возвращения Молотова из Берлина после «прощупывания» Гитлера, на заседании Политбюро заявил: «Могло ли случиться, что Гитлер на какое-то время мог отказаться от планов агрессии против СССР, провозглашенных в его „Майн Кампф“? Разумеется, нет!»

Сегодня, в марте 1941 г., Гитлер пытается поставить Сталина в безвыходное положение, пытается навязать ему сценарий вступления в войну. Но Сталин не привык оказываться в безвыходном положении. И вот, что говорит об этих его чертах Черчилль: «Он [Сталин] обладал глубокой, лишенной всякой паники, логической и осмысленной мудростью. Он был непревзойденным мастером находить в трудную минуту выход из самого безвыходного положения…»

И сегодня Сталин уже принял решение. Война с Германией, когда начнется, она начнется не по сценарию, навязанному Гитлером, а по его собственному, сталинскому, «Сценарию».

Этот «Сценарий» примет во внимание расстановку сил на международной арене и учтет экономический и военный потенциал возможных будущих союзников России в борьбе против Гитлера.

Этот «Сценарий» учтет и то, что на прошлой неделе, 11 марта 1941 г., произошло величайшее историческое событие — в борьбу против Гитлера вступили Соединенные Штаты Америки!

На прошлой неделе американский конгресс утвердил «Билль о ленд-лизе», по которому государства, подвергшиеся гитлеровской агрессии, смогут получить военную и экономическую помощь. И у России тоже есть шанс получить эту помощь, но… только в том случае, если она не будет нападающей стороной, а сама подвергнется нападению.

У России есть шанс получить ленд-лиз, если она станет ЖЕРТВОЙ ГИТЛЕРОВСКОЙ АГРЕССИИ! Только в том случае, если она будет вести справедливую освободительную войну против агрессора!

С этого дня гитлеровской ДЕЗИНФОРМАЦИИ будет противопоставлен гораздо более хитрый и коварный сталинский БЛЕФ, призванный ввести в заблуждение весь мир — врагов и друзей — и Бесноватого фюрера, и мудрейшего Уинстона Черчилля, и умнейшего Франклина Рузвельта, и «пламенных» коммунистов всех стран, и свой многострадальный народ.

Теперь никакие предупреждения о приближающемся нападении Германии уже не нужны — они уже не скажут ничего нового и могут только помешать осуществлению «Сценария». Признание того, что Гитлер готовится к нападению, невыгодно Сталину. Невыгодно по многим причинам. Во-первых, такое признание может ускорить нападение Гитлера. Во-вторых, это может помешать строительству предприятий-дублеров и вызвать необходимость принятия нежелательных превентивных мер военного характера. И в-третьих, будущая «жертва» как будто бы не должна знать заранее о планах агрессора, иначе вряд ли ее можно будет считать такой уж «невинной овечкой».

С этого дня Сталин будет нагло и открыто БЛЕФОВАТЬ. С этого дня Сталин будет делать вид, что он «верит» Адольфу Гитлеру, «верит» всей распространяемой Гитлером дезинформации. С этого дня Сталин будет делать вид, что он «верит» в то, что сосредоточение миллионной германской армии на советских границах — это «приготовление к вторжению на английские острова», от которого, как это хорошо знает Сталин, Гитлер отказался еще в сентябре 1940 г.

С этого дня Сталин будет упорно и во всеуслышание отрицать всякую возможность того, что Гитлер, который, как известно, нарушал все подписанные им договоры, может нарушить Пакт о ненападении и напасть на «дружественную» Германии страну.

С этого дня и до самого «внезапного» нападения, Сталин будет делать вид, что он «не верит» никаким донесениям разведки. С этого дня, вся агентурная информация, поступающая в Москву по всем каналам, a priori должна будет расцениваться как «дезинформация».

С этого дня, в ответ на донесения резидентов за кордон полетят неожиданные шифровки: «Мы сомневаемся в правдивости вашей информации».

С этого дня, на сообщениях разведчиков появятся резолюции: «В перечень сомнительных и дезинформационных сообщений». Или еще похуже: «Можете послать ваш источник к еб… й матери!»

Снова « Черная Капелла»!

В тот самый день, 20 марта 1941 г., когда на совещании в Кремле все агентурные сообщения о готовящемся нападении Германии на Россию, a priori были названы «дезинформацией», советского полпреда в Вашингтоне Уманского неожиданно пригласили в Госдепартамент.

Константин Уманский был назначен полпредом в США в 1939 г. Несмотря на достаточно прохладные отношения, существовавшие в этот период между Америкой и Россией, тридцатисемилетний Уманский пользовался в Вашингтоне симпатией. Обаятельный человек, эрудит, в совершенстве владевший многими языками, знаток живописи, любитель поэзии, музыки и театра, Уманский бывал в Белом доме и общался с Рузвельтом.

Не меньший вес имел Уманский и в Москве. Сталин в то время, казалось, благоволил к молодому дипломату, с которым поддерживали дружеские отношения такие известные деятели культуры как Пабло Неруда, Диего Ривера, Анна Зегерс. Уманский принимал в Москве многих зарубежных гостей, слетавшихся в те годы в «красную столицу» — Бернарда Шоу, Лиона Фейхтвангера, Анри Барбюса — и был неизменным участником встреч с ними Сталина.

В 1941 г. Уманский был в Вашингтоне. По свидетельству госсекретаря Корделла Хэлла, уже в феврале 1941 г. он получил указание президента ознакомить Уманского с содержанием агентурного сообщения, поступившего из Германии. Речь шла об информации американского торгового атташе в Берлине Сэма Эдисона Вудса. О той сверхсекретной информации, которую Вудс получил от заговорщиков «Черной Капеллы» — сотрудника абвера графа Хельмута фон Мольтке, бывшего президента Рейхсбанка Ялмара Шахта и начальника военно-экономического управления штаба Верховного главнокомандования Георга Томаса.

Провести беседу с советским полпредом Корделл Хэлл поручил своему заместителю Сэмнеру Уэллесу. Трудно сказать, почему Хэлл не выполнил указание президента лично. Обычно он так не поступал — по свидетельству современников, престарелый госсекретарь недолюбливал своего «молодого» пятидесятилетнего заместителя, слывшего сторонником политики «умиротворения» фюрера. Но на этот раз, в виду болезни Хэлла, с Уманским встретился Сэмнер Уэллес, и важность сообщения, переданного им полпреду, трудно переоценить: «…воздушные налеты на Англию служат ширмой для подлинных и подробно разработанных планов и приготовлений для внезапного и сокрушительного нападения на Россию…»

Несомненно, что эта информация была немедленно передана в Москву, и попала она к Сталину задолго до сегодняшнего дня, задолго до того совещания в Кремле, когда все агентурные сообщения и любые предупреждения приказано было считать «фальшивками». И вот сегодня, 20 марта 1941 г., Уманского снова вызвали в Госдепартамент, и беседовать с ним снова будет Сэмнер Уэллес.

Информация, которую на этот раз сообщил Уманскому Уэллес, была уже вполне конкретной — речь шла о гитлеровской «Директиве № 21». По словам Уэллеса, Госдепартаменту стало известно из заслуживающих доверия немецких источников, что Гитлер принял окончательное решение весной этого года совершить нападение на Россию.

Уэллес ознакомил Уманского, а возможно, и передал ему подробный план нападения с указанием направлений трех главных ударов, а также план эксплуатации территорий России и Украины, после того, как они будут захвачены.

План операции «Барбаросса», представший глазам советского полпреда, выглядел настолько устрашающим что Константин Уманский не сумел скрыть своего волнения.

Вспоминает Уэллес: «Мистер Уманский побледнел… Он молчал некоторое время, а затем просто сказал: „Я полностью осознаю серьезность сделанного вами сообщения… и немедленно сообщу своему правительству о нашем разговоре"».

Свидетельство Уэллеса дополняет Корделл Хэлл: «Уманский обещал переслать эти сведения своему правительству и, без сомнения, сделал это». Да, Уманский сделал это.

Константин Уманский был еще одним человеком, который задолго до «внезапного» нападения передал Сталину полное содержание гитлеровской «Директивы № 21».

И, может быть, именно этим он подписал себе смертный приговор.

Почти все, кто «знал» истинные причины трагедии, произошедшей 22 июня 1941 г., по странной «случайности» погибли или были расстреляны как «трусы» и «предатели». Все те, кто «знал», кроме тех — немногих, собравшихся за прямоугольным столом в кремлевском кабинете Сталина 20 марта 1941 г. и, так же как и сам Сталин, несущих ответственность за эту трагедию.

Вскоре после «внезапного» нападения Германии Уманского отозвали из Вашингтона, и на его место был назначен уволенный Сталиным в 1939 г., в угоду Гитлеру, Максим Литвинов. Уманский вернулся в Москву. И здесь его постигла личная трагедия — при странных обстоятельствах была убита его единственная пятнадцатилетняя дочь — красавица Нина. Убийцей девочки оказался ее товарищ — сын наркома авиационной промышленности Алексея Шахурина. После совершения преступления юноша пустил себе пулю в висок.

Не успев оправиться от горя, Уманский был вынужден отправиться к новому месту службы — в Мексику. А в 1945 г. он неожиданно получил новое назначение — представлять Советский Союз в Коста-Рике.

25 января 1945 г. вместе с женой Раисой Уманский вылетел в Коста-Рику. Самолет, вылетевший с аэродрома Мехико, взорвался в воздухе. Говорят, что в чемодан посла кто-то подложил взрывчатку.

Информация «Старшины» надежна

Младший лейтенант Зоя Рыбкина из первого управления наркомата госбезопасности, с присущей ей аккуратностью, подшила в литерное дело «Затея» еще одно агентурное донесение Харнака. Копии этого донесения были разосланы, как обычно, Сталину, Молото ву, Берия и Тимошенко.

27 марта 1941 725/м

Исп. тов. Рыбкина, 1 отд. 1 Упр. НКГБ

Основание: сообщение «Корсиканца» от 24/3-41 г.

Работник министерства авиации Германии в беседе с нашим источником сообщил: В германском генеральном штабе авиации ведется интенсивная работа на случай военных действий против СССР. Составляются планы бомбардировки важнейших объектов Советского Союза. Предполагается в первую очередь бомбардировать коммуникационные мосты, с целью воспрепятствовать подвозу резервов. Разработан план бомбардировки Ленинграда, Выборга и Киева.

Среди офицеров штаба авиации существует мнение, что военное выступление против СССР якобы приурочено на конец апреля или начало мая.Эти сроки связывают с намерением немцев сохранить для себя урожай, рассчитывая, что советские войска при отступлении не смогут поджечь еще зеленый хлеб.

Сообщение Харнака основано на информации, полученной им от обер-лейтенанта Харро Шульце-Бойзена. Это сообщение, видимо, будет последним сообщением «Старшины», переданным через «Корсиканца», потому что в день получения сообщения, 25 марта 1941 г., Короткое наконец-то встретился лицом к лицу с Шульце-Бойзеном.

Встречу организовал Харнак. Короткое ожидал Шульце-Бойзена в берлинском парке Тиргартен — он хорошо подготовился к встрече и должен был сразу узнать агента. И все-таки он был несказанно поражен, когда в условленный час к нему подошел высокий офицер в нарядной форме люфтваффе. Такого типичного гитлеровского офицера никак невозможно было представить себе в роли советского шпиона!

И все-таки это был советский шпион — обер-лейтенант Харро Шульце-Бойзен, член национал-социалистской партии, офицер германского Главного штаба люфтваффе и… советский шпион, известный в Москве под кличкой «Старшина».

Буквально с первых минут разговора с Шульце-Бойзеном Короткое понял, или скорее почувствовал, что он имеет дело с совершенно исключительным человеком — честным, прямым и бесстрашным до безрассудности. Весь профессиональный опыт подсказывал Короткову, что Шульце-Бойзен — человек надежный и получаемой от него информации можно доверять. Об этом важнейшем выводе Короткое немедленно доложил в Центр:

«В прошлый четверг „Корсиканец“ свел нас со „Старшиной“. Впечатление такое, что он готов полностью информировать нас обо всем, что ему известно. На наши вопросы отвечал без всяких уверток и намерений что-либо скрыть… Довольно сложно будет обстоять дело со связью. „Старшина“ находится на казарменном положении, в город может вырываться в неопределенные, непредвиденные заранее дни, в большинстве случаев еще засветло, иногда, возможно, в форме, как это было в первый раз…»

Личные встречи с обер-лейтенантом Шульце-Бойзеном, несомненно, были опасны и для Короткова, и для Шульце-Бойзена.

Но война приближалась, и оперативная информация из германского Главного штаба авиации была жизненно необходима. И с этого дня Александр Короткое будет регулярно направлять в Центр, кроме агентурных сообщений «Корсиканца», сообщения «Старшины».

Фантастическая сумма!

Психоз по поводу ленд-лиза, о котором с таким возмущением упоминает в своем «Дневнике» Йозеф Геббельс, продолжается! Сегодня, 27 марта 1941 г., этот психоз, кажется, достиг своего апогея!

Сегодня американский конгресс санкционировал первое ассигнование на военную помощь странам, подвергшимся агрессии:

7 000 000 000 долларов!

Теперь ленд-лиз стал реальным инструментом, дающим возможность Рузвельту подключиться к борьбе против Гитлера, даже без ведения прямых боевых действий. Гордый этой победой, президент заявил журналистам: «Английский народ и его греческие союзники нуждаются в судах. Из Америки они получат суда. Им нужны самолеты. Они получат самолеты от Америки. Им нужно продовольствие. Они получат продовольствие от Америки. Им нужны танки, орудия, боеприпасы… Из Америки они получат танки, орудия, боеприпасы…»

7 000 000 000 долларов! Эта десятизначная цифра поражала!

Но впечатление от миллиардов стало еще более грандиозным, когда из Америки в Англию пошли караваны судов, груженные танками, самолетами, боеприпасами, продовольствием. И тогда всему миру стало ясно, что ленд-лиз — это не пустые слова и обещания.

Германия всеми силами стремилась препятствовать американским поставкам. Волчьи стаи гитлеровских субмарин нападали на караваны, топили суда. Газетные полосы пестрели названиями потопленных кораблей, именами погибших капитанов, подробными перечнями сотен тысяч тонн груза, ушедшего на дно. Действительно, часть этих грузов уходила на дно. Но большая их часть в Англию попадала.

Война между Россией и Германией уже не за горами. И в тот день, когда начнется эта война, России тоже понадобится помощь. Правда, сегодня, в марте 1941 г., возможность того, что Россия получит в будущем помощь по ленд-лизу, все еще кажется проблематичной. Об этом открыто пишут все американские газеты, об этом знает Рузвельт, об этом осведомлен Сталин. Возможность превратится в реальность в том, и только в том случае, если Россия сумеет сбросить с себя закрепившееся за ней «клеймо агрессора», изгнанного из Лиги Наций, и превратится в «жертву агрессии».

По задуманному Сталиным «Сценарию» именно такой предстанет перед миром Россия в день нападения Германии — 22 июня 1941 г.

Разведчики сверяют «факты»

Две важнейшие советские разведки — военная разведка ГРУ и внешняя разведка НКВД — регулярно обмениваются информацией, связанной с подготовкой Германии к нападению, сверяя имеющиеся в их распоряжении сведения и повышая степень надежности информации.

Так, вчера, 28 марта 1941 г., нарком госбезопасности Всеволод Меркулов поручил начальнику внешней разведки Павлу Фитину передать в наркомат обороны спецсообщение «О продвижении немецких войск к границам Советского Союза и о военных приготовлениях в приграничных пунктах». Изучив материалы «конкурентов», генерал-лейтенант Голиков направил в первое управление НКГБ записку с оценкой полученных сведений.

29 марта 1941, № 660351

Ваши данные о переброске за последнее время германских войск и воинских грузов к границам СССР правдоподобны. Они подтверждаются рядом наших источников… Желательно вашими средствами усилить наблюдение за перебросками германских войск в Восточную Пруссию, Генерал-губернаторство, Венгрию, Словакию и Румынию.

Записка Голикова свидетельствует о том, что, несмотря на соперничество, существовавшее между разведками, они тесно сотрудничали между собой. Тон записки конструктивен и нет упоминания о том, что полученную информацию следует считать «дезинформацией». Даже, наоборот: Голиков подтверждает, что сведения НКВД «правдоподобны». А ведь всего за неделю до этого, 20 марта 1941 г., тот же Голиков требовал считать все документы, свидетельствующие о неизбежности войны с Германией, «дезинформацией»!

Мир не понял или… не захотел понять?

Гонения на евреев — законодательные, административные, полицейские и экономические, начавшиеся сразу же после прихода нацистов к власти, все годы сопровождались и поддерживались грубой антиеврейской пропагандой. Эта разнузданная пропаганда преследовала несколько целей. Во-первых, она должна была подготовить общественное мнение внутри Германии к принятию самых радикальных мер против евреев. Во-вторых, она должна была запугать немецких евреев и принудить их к бегству из страны. И в-третьих, она должна была внушить всему миру отвращение к «гнусной сущности еврейства», заразить весь мир своим зоологическим антисемитизмом.

Для осуществления этих целей министр просвещения и пропаганды — непревзойденный лжец и демагог, доктор Йозеф Геббельс — создал гигантскую пропагандистскую машину. Германские радиостанции работали круглосуточно. Газеты, журналы и книги издавались миллионными тиражами, над улицами развевались антисемитские транспаранты, стены домов были оклеены антисемитскими плакатами, из рук в руки передавались антисемитские листовки. Антисемитская фальшивка «Протоколы сионских мудрецов» и проникнутая ненавистью к евреям «Майн Кампф» распространялись по всему миру.

В ноябре 1937 г. в Мюнхене в торжественной обстановке была открыта выставка, получившая название «Вечный жид», где посетители увидели громадные уродливые «еврейские» носы, увидели «еврейские» оскаленные рты, толстые губы, длинные уши. Увидели карикатурные портреты «знаменитых евреев» — Чарли Чаплина, Альберта Эйнштейна, Льва Троцкого. Выставка пользовалась успехом, и в декабре 1937 г. она была переведена в Берлин. Здесь, в Берлине, с ней «имел счастье» познакомиться американский посол Уильям Додд и многие иностранные дипломаты и журналисты.

И дипломаты, и журналисты в обязательном порядке должны были присутствовать и на многотысячных митингах, где открыто пропагандировалась ненависть к евреям. В течение многих часов они обязаны были выслушивать истерические вопли Гитлера и его главного пропагандиста, посылавших проклятия всему мировому еврейству.

Как только эти глашатаи «высшей расы» не называли евреев — и «врагами человечества», и «разрушителями цивилизации», и «гнилостными бактериями, приносящими вырождение человечеству»! Какие только фантастические преступления они не приписывали евреям! Какие только кары не призывали на их головы, открыто ратуя за «выкорчевывание» и «искоренение» всей еврейской расы!

Запуганные гитлеровской пропагандой, лишенные работы и крова, лишенные гражданства, ставшие потенциальными мертвецами, евреи бежали из Германии. Бежали во Францию, Англию, Швейцарию, Голландию, Бельгию. Бежали в Италию, Чехословакию, Венгрию. Просили убежища, молили о помощи. Количество беженцев уже превысило 100 000 человек. Такой огромный поток бездомных и обездоленных испугал благополучные «цивилизованные» страны.

6 июля 1938 г. по инициативе Соединенных Штатов на французском курорте Эвиан ле Бен была созвана специальная международная конференция по проблемам еврейских беженцев. В ее работе приняли участие 32 страны. Среди этих стран, по вполне понятным причинам, не было Германии, Италии и Японии и по «непонятным» причинам не было «защитника угнетенных народов» СССР.

Один за другим поднимались на трибуну представители «цивилизованных» стран. Они выражали «понимание» трагического положения беженцев, а затем начинали пространно объяснять, что правительство их страны было бы счастливо принять некоторое количество евреев, принять еврейских детей, но, к сожалению…

Будущий премьер-министр Государства Израиль Голда Меир присутствовала в Эвиане в качестве наблюдателя, и ей пришлось пережить там немало тяжелых минут. Она вспоминает: «Сидеть в этом великолепном зале и слушать делегатов тридцати двух стран, которые по очереди вставали, чтобы сказать, как хотелось бы им принять большое число беженцев и как ужасно, что они не в состоянии сделать этого, было тяжелейшим испытанием. Думаю, что человек, не испытавший этого на себе, не в состоянии понять все, что чувствовала я в Эвиане — печаль, гнев, отчаяние и ужас».

Представитель Соединенных Штатов начал свою речь с того, что «дискриминация национальных меньшинств и попрание элементарных прав человека противоречит фундаментальным основам человеческой цивилизации», и тут же поторопился сказать, что… Америка уже сделала все возможное для беженцев и использовала всю действующую «иммиграционную квоту». Эта, так называемая, «иммиграционная квота» была установлена в США еще в 20-х годах и составляла 154 000 человек. Львиная часть «квоты» — 84 000 человек — состояла из граждан Великобритании и Ирландии, которым не было большой необходимости искать убежища в Америке. На долю еврейских беженцев оставалось 27 000 человек, да и то, эта малая часть «квоты» не всегда использовалась полностью.

Примечательным было выступление и представителя Великобритании лорда Виттертона, который прямо заявил о невозможности размещения беженцев на территории Англии, на территориях английских колоний, в частности, на территории подмандатной Палестины.

ИЗ ОТЧЕТА О КОНФЕРЕНЦИИ В ЭВИАНЕ

…Касаясь выдвинутого на конференции предложения «шире, без всяких ограничений раскрыть двери Палестины» и тем самым окончательно решить проблему еврейской эмиграции из Германии и Австрии, лорд Виттертон заявил, что оно «абсолютно неприемлемо. Во-первых, территория Палестины не так уж велика для того, чтобы принять всех вынужденных иммигрантов. Во-вторых, нельзя не учитывать достаточно сложную внутриполитическую и межэтническую ситуацию в этой стране…»

Франция заявила, что наплыв иммигрантов в страну «достиг своего критического уровня» и что денежных средств для обустройства новых беженцев у нее не имеется. Аналогичную позицию заняла Бельгия. Представитель Канады заявил, что в его стране существует высокий уровень безработицы, и это не позволяет ей принимать иммигрантов. Представитель Австралии был более оригинален — он объяснил свой отказ тем, что в его стране нет проблем расового порядка, и он не хочет эти проблемы «импортировать».

Захлопнул двери Страны Советов перед беженцами и Сталин. Федор Раскольников, тот самый советский дипломат, который за месяц до своей странной смерти в «Открытом письме» клеймил Сталина за устроенные им в России «средневековые процессы ведьм», не мог простить Тирану и то, что, не дав еврейским беженцам приюта, он, фактически, обрекал их на гибель:

«Еврейских рабочих, интеллигентов, ремесленников, бегущих от фашистского варварства, Вы равнодушно предоставили гибели, захлопнув перед ними двери нашей страны, которая на своих огромных просторах может приютить многие тысячи иммигрантов».

Только Голландия и Дания согласились разрешить временный въезд ограниченному числу беженцев, да еще Доминиканская Республика выразила желание принять несколько тысяч иммигрантов для расселения в дальних необжитых областях. На самом деле, как справедливо заметил будущий первый президент Государства Израиль Хаим Вейцман, мир разделился на два лагеря — «страны, стремившиеся избавиться от своих евреев, и страны, не желавшие принять их к себе».

И лучше всего, кажется, мысль Вейцмана выразила лондонская газета «Дейли Телеграф», которая вообще усомнилась в том, что еврейские беженцы смогут когда-нибудь найти себе где-нибудь место под солнцем: «Не следует питать особых иллюзий насчет того, что еврейским эмигрантам найдется в обозримом будущем место в цивилизованной части мира».

Это позорное безразличие к судьбе людей, фактически, позволило Гитлеру перейти к следующему этапу «решения еврейского вопроса» — физическому уничтожению евреев. Кровавый еврейский погром не заставил себя ждать.

«Хрустальная ночь»

В ночь с 9 на 10 ноября 1938 г. озверелая толпа напала на еврейские синагоги, дома, магазины. Грабила, увечила, убивала…

Это был первый еврейский погром в Германии, который вошел в историю под названием «Хрустальная ночь». Официальным поводом для погрома послужило убийство советника германского посольства в Париже Эрнста фон Ратта. Ратт, по несчастью, был убит евреем — семнадцатилетним юношей Гершелем Гриншпаном. Как писали газеты, Гриншпан совершил это убийство из мести за своих родителей, депортированных нацистами в Польшу. Но это, по всей вероятности, была не полная правда. Скорее всего, незадачливый юноша стал жертвой провокации — нацистам просто нужен был повод для погрома!

В ту страшную «Хрустальную ночь» было сожжено 267 синагог, разрушено 815 еврейских магазинов, убито более 90 человек, арестовано и брошено в концентрационные лагеря почти 30 000. И все это было только начало! Только первая кровь на чистеньких улочках немецких городков. Скоро евреев будут убивать тысячами, десятками, сотнями тысяч, скоро будут уничтожать миллионы. С болью и отвращением напишет о событиях «Хрустальной ночи» член «Черной Капеллы» Ханс Гизевиус.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ГИЗЕВИУСА

Погром — это слово звучит почти мягко для характеристики того, что повсеместно затем разыгралось. Почти ни одна еврейская квартира не осталась не разгромленной, ни одно торговое заведение не разграбленным, ни одна синагога не подожженной…

Тот, кто собственными глазами видел, как в этот праздник нацистского движения разнузданная чернь устремилась на улицу, как одержимый бессмысленной жаждой разрушения сброд громил все, что ни попадя, никогда не забудет тех ужасных часов…

Нет, то отнюдь не был праведный народный гнев! Это подстрекаемые подонки вымещали свою ярость на беззащитных людях…

На другой день — явно с издевкой — евреев обязали возместить нанесенный в результате этого «возбуждения ими публичного раздражения» миллиардный ущерб, чем государство, официально санкционировало уже давно практиковавшийся грабеж: их имущества…

Во всем мире окончательно исчезло сомнение в том, куда ведет коричневый курс. Если сегодня он несет смерть и прозябание евреям, то завтра или послезавтра будут предъявлены к оплате и другие счета, которые вот уже пятнадцать лет написаны Гитлером в его «Майн Кампф».

После «Хрустальной ночи» эмиграция евреев из Германии превратилась в массовое бегство. По официальным подсчетам Лиги Наций с 1933-го по 1939-й год из 500 000 евреев, населявших Германию, эмигрировало 329 000.

А мир равнодушно смотрит на это безумие. Правда, президент Рузвельт после «Хрустальной ночи» все-таки выразил свое возмущение тем, что в XX в. может происходить такое варварство. Правда, в Нью-Йорке прошло несколько демонстраций с требованием заставить Гитлера прекратить кровавые акции против евреев. Но этим все и ограничилось. Германия не была осуждена миром.

Опрос общественного мнения, проведенный в Америке в конце 1938 г., показал, что 85 % американцев были против увеличения «иммиграционной квоты» для евреев, а 67 % — вообще считали, что иммиграцию евреев нужно полностью запретить.

В начале 1939 г. сенатор Роберт Вагнер предложил американскому конгрессу принять специальный закон о разрешении въезда в страну 20 000 еврейских детей из Германии сверх существующей ежегодной «квоты». Аналогичный гуманный акт уже совершила Великобритания, приняв 10 000 детей, и Голландия, приняв 1700 детей. Прием еврейских детей в США даже не должен был обременить государство, поскольку многие американские семьи, еврейские и христианские, выразили готовность усыновить детей. Но снова, как и в 1938 г., опрос общественного мнения показал, что 66% американцев были против приема еврейских детей, даже если это будет сделано как одноразовый жест милосердия. И это не удивительно — ведь параллельно с 750-ю нацистскими организациями США действовали еще более 100 чисто антисемитских организаций, под различными «привлекательными» названиями — «Социальная справедливость», «Серебряная рубашка», «Защитники христианской веры». Все эти организации, полностью финансируемые Германией, не теряли времени даром. Уровень антисемитизма в Америке в эти дни был чрезвычайно высок, и этим, в основном, и объяснялось отрицательное отношение американцев к возможности приема еврейских беженцев.

В конце 1941 г. нацисты запретят эмиграцию евреев из Германии и Австрии и этим «освободят цивилизованные страны» от необходимости обременять себя заботами о еврейских беженцах. Но пока, в преддверии Второй мировой войны, 20 000 еврейских детей не получили права на въезд в Соединенные Штаты. Не получили права на спасение, на жизнь.

Зато Гитлер после «Хрустальной ночи» прекрасно понял, что любые преступления против евреев ему сойдут с рук, что любые преступления против евреев ему дозволены, и он в дальнейшем не станет даже особенно скрывать от равнодушного мира свои «грандиозные» планы по физическому уничтожению всей еврейской расы.

Результатом войны будет— уничтожение

30 января 1939 г. бывший ефрейтор 1-й роты 16-го Баварского пехотного полка Адольф Гитлер праздновал годовщину провозглашения его канцлером Великой Германии. Произнося по этому случаю торжественную речь, он не мог обойти молчанием постоянно волнующий его «еврейский вопрос». Не оставил он без внимания и «позорный спектакль», который играет демократический мир по отношению к еврейскому народу.

ИЗ РЕЧИ ГИТЛЕРА 30 ЯНВАРЯ 1939

В связи с еврейским вопросом я должен сказать следующее.

Сегодня весь демократический мир играет позорный спектакль: выражая сочувствие бедному, замученному еврейскому народу, он продолжает быть жестокосердным и равнодушным, когда дело доходит до оказания помощи, отказываясь от исполнения очевиднейшего в этой ситуации долга. Доводы, которые приводятся в оправдание отказа от помощи, фактически говорят в нашу пользу — в пользу немцев и итальянцев. Вот эти доводы: «Мы (то есть демократы) не в состоянии принять евреев».

Однако в этих империях плотность населения меньше 10 человек на квадратный километр. При этом в Германии, где приходится 135 человек на квадратный километр, они предлагают найти для евреев место!

Они заявляют: «Мы не можем принять их, если Германия не готова выделить для эмигрантов некоторый капитал».

Германия была столетиями настолько добра, что принимала у себя эти элементы, хотя у них не было ничего, кроме заразных болезней — политических и физических…

Когда весь остальной мир с ханжеской миной кричит о варварском изгнании из Германии такого «незаменимого» и такого в высшей степени «культурно-ценного» элемента, мы можем только удивляться его реакции на эту ситуацию. Ибо демократы должны быть благодарны, что мы отпускаем этих «прекрасных носителей» культуры и отдаем их в распоряжение остального мира.

В соответствии с собственными заявлениями, они не смогут найти никакого оправдания своему отказу принять эту «ценнейшую расу» в своих странах.

Я думаю, что чем раньше эта проблема будет решена, тем лучше; ибо в Европе не наступит равновесие, пока не будет решен еврейский вопрос…

Одну вещь я хочу сказать в этот день, который, может быть, памятен не только нам, немцам: в течение своей жизни я часто выступал пророком, за что меня обычно осмеивали. В период моей борьбы за власть я сказал, что однажды возглавлю государство и нацию и тогда, наряду со многими другими, решу еврейскую проблему.

Именно евреи первые встретили мои пророчества смехом. Их смех, некогда громкий, теперь, как я полагаю, застрял у них в горле. И сегодня я опять буду пророком: если еврейские международные финансисты в Европе и за ее пределами сумеют еще раз втянуть народы в мировую войну, то результатом войны будет не большевизация мира и, следовательно, триумф еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе…

Речь Гитлера в январе 1939 г. не помешала правительству Великобритании в мае 1939 г. утвердить «Белую книгу», ограничивающую число еврейских беженцев в Палестину до 75 000 человек. Речь Гитлера в январе 1939 г. не помешала президенту Франклину Рузвельту в июне 1939 г. не разрешить 900 еврейским беженцам, прибывшим в Америку на пароходе «Сент-Луис», сойти на берег. Речь Гитлера в январе 1939 г. не помешала Иосифу Сталину в августе 1939 г. заключить с Бесноватым Пакт о ненападении и этим помочь "му развязать мировую войну.

И если в январе 1939 г. Гитлер только грозил уничтожить всю «еврейскую расу», то в сентябре этого года в растерзанной Польше убийцы из мобильных отрядов уже начали уничтожение, и первыми жертвами 3 сентября 1939 г. стали расстрелянные 3500 евреев польского местечка Бохния.

«Моя задача — уничтожение!»

В 1940 г. в Нью-Йорке вышла книга «Голос разрушения». Автор ее, Герман Раушенинг, был многие годы приверженцем и другом Гитлера. В конце концов Раушенинг возненавидел нацизм, эмигрировал в Америку и, со всей откровенностью, поведал миру о варварских планах, которыми делился с ним в многочасовых беседах фюрер.

ИЗ КНИГИ «ГОЛОС РАЗРУШЕНИЯ»

Мы обязаны истреблять население, — продолжал он [Гитлер], возбуждаясь, — это входит в нашу миссию охраны германского населения. Нам придется развить технику истребления населения. Если меня спросят, что я подразумеваю под истреблением населения, я отвечу, что я имею в виду уничтожение целых расовых единиц. Именно это я и собираюсь проводить в жизнь, — грубо говоря, это моя задача. Природа жестока, следовательно, мы тоже имеем право быть жестокими. Если я посылаю цвет германской нации в пекло войны, без малейшей жалости проливая драгоценную немецкую кровь, то, без сомнения, я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви.

Книга Раушенинга произвела сенсацию и была переведена на многие языки. Достигла она и Москвы, и в 1946 г., на процессе в Нюрнберге, Советский Союз представил ее Международному трибуналу, как доказательство того, что уничтожение беззащитного гражданского населения гитлеровцы планировали заранее. Но тогда, в 1940 г., после опубликования книги Раушенинга, раскрывающей безумные планы Бесноватого, мир снова сделал вид, что ничего не понял.

Сегодня, в марте 1941 г., безумные планы Гитлера по уничтожению «целых расовых единиц» уже близки к осуществлению в рамках готовящейся операции «Барбаросса». Гестаповец Мюллер уже закончил организацию нового эффективного «орудия уничтожения» — Эйнзатцгруппе СС. Территория России, которая будет захвачена в процессе «Барбаросса» уже разделена по уничтожению евреев на четыре района. А «солдат фюрера» — фельдмаршал Кейтель — уже подписал «Инструкцию об особых областях», дающую право Эйнзатцгруппе на захваченных территориях выполнять «специальные задачи».

«Борьба на уничтожение»

Гитлер не счел нужным держать свои грандиозные планы в секрете от высших генералов вермахта, которым через два с лишним месяца придется приводить их в исполнение. И 30 марта 1941 г. на особом расширенном совещании он прямо и недвусмысленно скажет им о том, что предстоящая война с большевистской Россией будет «борьбой на уничтожение»!

В этот день зал совещаний Рейхсканцелярии был заполнен до отказа. Желающих участвовать в совещании было так много, что фельдмаршалу Кейтелю с трудом удалось добиться, чтобы подчиненные ему начальники управлений штаба Верховного главнокомандования были приглашены на это важное совещание и смогли услышать фюрера.

Ровно в 11 появился Гитлер. Он был необычайно собран и энергичен, и произнесенная им двухчасовая тщательно обдуманная речь хорошо запомнилась всем присутствующим, Франц Гальдер, как обычно, записал ее в своем «Дневнике».

ИЗ «ВОЕННОГО ДНЕВНИКА»ГАЛЬДЕРА 30 марта 1941

11.00 — совещание генералитета у фюрера… Наши задачи в отношении России: разгромить ее вооруженные силы, разрушить ее государство… Борьба двух мировоззрений. Фюрер дает уничтожающую оценку большевизма: равнозначен социальному преступлению. Коммунизм — чудовищная угроза будущему. Мы должны отказаться от точки зрения солдатского товарищества с ним. Коммунизм не был нашим камарадом раньше, не будет он им и впредь. Речь идет о борьбе на уничтожение. Борьба эта будет очень отличаться от той, которая ведется на Западе. На Востоке суровость — это милосердие ради будущего.

По свидетельству Кейтеля, Гитлер представлял себе, что его слова могут быть восприняты генералами с некоторым «удивлением», и потому закончил свою речь знаменитой фразой: «Я вовсе не требую, чтобы генералы понимали скрытый смысл моих приказов, я требую безоговорочного повиновения…»

Спустя несколько дней, после совещания, Вильгельм Кейтель случайно встретился с главнокомандующим Сухопутными войсками Вальтером фон Браухичем. Фельдмаршалы обменялись впечатлениями о последней речи фюрера. Браухич не скрыл от Кейтеля, что офицерам трудно согласиться с методами ведения войны, о которых говорил фюрер, и спросил коллегу: «Будут ли изданы соответствующие приказы?»

Кейтель успокоил Браухича и сказал: «Подобные документы не только излишни, но и представляют собой немалую угрозу. В конце концов, все слышали, что сказал фюрер, этого вполне достаточно. Я решительно против любой бумаги в таком щекотливом и небезопасном деле». Но начальник штаба Верховного главнокомандования ошибался.

Речь Гитлера 30 марта 1941 г. станет знаковым событием в мировой истории, а высказанные в ней преступные идеи будут положены в основу вполне официальных чудовищных приказов и распоряжений. Эти приказы и распоряжения, требующие от солдат и офицеров германской армии «особого отношения к гражданскому населению», подпишут и фельдмаршал Вильгельм Кейтель, и фельдмаршал Вальтер фон Браухич.

Приказы и распоряжения Гитлера будут размножены и спущены я исполнения в войска и подробно разъяснены сотням тысяч исполнителей, сотням тысяч убийц, задолго до начала варварства. Преступления нацистов против человечности не начались внезапно. Преступления нацистов, совершенные на территории Советской России, готовились многие годы. Эти преступления можно было предотвратить!