Народные праздники и обычаи

Замечания старых людей по дням и неделям

Свадебные недели

Так исстари называются на Руси те недели, которые начинаются с 6 января и продолжаются до масленицы. В эти недели производятся: сватовство, разыгрывание свадеб, княжий и отводные столы. В некоторых местах свадебными неделями называются дни с 1 сентября до 15 ноября.

Пёстрые недели

Пестрыми неделями называются на Руси последние недели пред постами; они обыкновенно следуют после всеедных недель. Богатые люди, одни из тщеславия, другие по старым приметам, не решаются играть свадеб на этих неделях. В народе распространены поговорки: На пестрой неделе женится голь да беда.—На пестрой жениться с бедой породниться.— От того и баба пестра, что на пестрой замуж шла.

Масленица 

Русский народ свою масленицу величает: честная масленица — широкая масленица — веселая масленица. В наших церковных книгах масленица называется: сырною неделею.

Все дни масленой недели имеют свои особенные названия: встреча — понедельник, заигрыши — вторник, лакомка — среда, разгул, перелом, широкий четверг— четверток, тещины вечерки — пятница, золовкины посиделки— суббота, проводы, прощанья, целовник, прощеный день — воскресенье. 

На первый день масленицы наш народ справляет встречу честной масленицы, широкой боярыни. Дети с утра выходят на улицу строить снежные горы. Здесь они, устроивши горы, скороговоркою причитывают: «Звал, позывал честной семик широкую масленицу к себе в гости во двор. Душа ль ты моя, масленица, перепелиные косточки, бумажное твое тельце, сахарные твои уста, сладкая твоя речь! Приезжай ко мне в гости на широк двор на горах покататься, в блинах поваляться, сердцем потешаться. Уж ты ль, моя масленица, красная краса, русая коса, тридцати братов сестра, сорока бабушек внучка, трех-материна дочка, кветочка, ясочка, ты же моя перепелочка! Приезжай ко мне во тесовой дом душой потешиться, умом повеселиться, речью насладиться. Выезжала честная масленица, широкая боярыня на семидесяти семи санях козырных, во широкой лодочке, во велик город пировать, душой потешиться, умом повеселиться, речью насладиться. Как навстречу масленице выезжал честной семик на салазочках, в одних протяночках без лапоток. Приезжала честная масленица, широкая боярыня к семику во двор на горах покататься, в блинах поваляться, сердцем потешиться. Ей-то семик бьет челом на салазочках, в одних протяночках, без лапоток. Как и тут ли честная масленица на горах покаталася, в блинах повалялася, сердцем потешалася. Ей-то семик бьет челом, кланяется, зовет во тесовой терем, за дубовый стол, к зелену вину. Входила честная масленица, широкая боярыня, к семику во тесовой терем, садилась за дубовый стол к зелену вину. Как и она ль, честная масленица, душой потешалася, умом повеселялася, речью наслаждалася». 

После этой встречи дети сбегают с гор и кричат: «Приехала Масленица! Приехала Масленица!» Встреча оканчивается кулачным боем. В некоторых местах мне случалось видеть, как дети приготовляли утром соломенную куклу — Масленицу. На Масленицу надевали кафтан и шапку, опоясывали кушаком, ноги обували в лапти. Эту Масленицу-куклу на салазках ввозили на гору с причитанием встречи. Неизвестно, когда и кем позывание Масленицы перенесено было на лубочные картинки. 

Наш степенный народ, люди зажиточные, встречу масленицы начинали посещением родных. С утра свекор с свекровью отправляли невестку на день к отцу с матерью, а вечером сами приходили к сватам в гости. Здесь, за круговой чашей, условливались: когда и где проводить время? кого звать в гости? когда кататься по улицам? 

К первому дню масленицы устроиваются общественные горы, качели, вислые и круглые, балаганы для скоморохов (паяцев и комедиантов), столы с слади-мыми яствами: здесь народ торговый сбирает дань с праздности и лени; здесь копейка ставится на ребро. Не ходить на горы, не качаться на качелях, не потешаться над скоморохами, не отведать сладимых яств — значило в старину: жить в горькой беде, и то при старости, лежать на смертном одре, сидеть калекой без ног. В старину москвичи масленицу справляли у Красных Ворот. Здесь Петр Великий открывал масленицу с понедельника и качался на качелях с офицерами. 

Богатые люди с понедельника начинают печь блины, а бедные с четверга или пятницы. В старину первый блин отдавался нищей братии на помин усопшим. В степных селениях первый блин кладут на слуховое окошко для душ родительских. Старухи, кладя блин на это окно, приговаривают: «Честные наши родители! вот для вашей душки блинок». Прежде печения блинов наши женщины-стряпухи изготовляют опару с особенными обрядами. Одни опару готовят из снега, на дворе, когда взойдет месяц. Здесь они причитывают: «Месяц, ты месяц, золотые твои рожки! Выглянь в окошко, подуй на опару». Они остаются в полной уверенности, что месяц выглядывает из окошка и дует на опару. От этого будто блины бывают белые, рыхлые.. Другие выходят вечером готовить опару на речки, колодези и озера, когда появятся звезды. Приготовление первой опары содержится в величайшей тайне от всех домашних и посторонних. Малейшая неосторожность стряпухи наводит на хозяйку тоску в продолжение всей недели. Где нет свекра и свекрови, где молодые встречают первую масленицу, тещи приходят к зятьям в дом учить своих дочек печь блины. В старину зятья и дочери приглашали заранее таких гостей поучить уму-разуму. Это призвание считалось нашими бабушками за великую честь; об нем говорили все соседи и родные. Званая теща обязана была прислать с вечера весь блинный снаряд: таган, сковороды, дежники, половник и кадку, в чем ставить блины. Тесть присылал: мешок манной грешневой муки и коровьего масла. Неуважение зятя к сему обычаю считалось бесчестием и обидой и поселяло вечную вражду между тещей и зятем. 

На заигрыши с утра приглашаются девицы и молодцы покататься на горах, поесть блинов. В богатых домах к этому дню братцы устраивали горы для сестриц среди двора. Матушки посылали позываток звать по родным и знакомым дочек и сынков, с наказом: у нас, де, горы готовы и блины испечены — просим жаловать. Позываток встречали с почетом и приветом, угощали вином и блинами и отпускали с наказом: «Кланяться хозяину и хозяйке с детками, со всеми домочадцами; а деток своих пришлем к вечеру». Отказ всегда объявлялся условленным, общим выражением: «У нас, де, состроены у самих горы и прошены гости». Соседи толковали такие отказы по-своему: «Здесь, де, начинается разлад и дочку прочат за другого». Гостей принимали с встречами у ворот, крыльца и образной. После нескольких угощений гостей отпускали потешиться на горы. Здесь братцы высматривали невест, а сестрицы поглядывали украдкой на суженых. Нянюшки, матушки, бабушки все это знают; с ними встарь то же бывало; теперь они радуются на веселости своих деток, воображая их будущее счастье. 

На лакомки, в среду, тещи приглашали своих зятьев к блинам, а для забавы любимого зятя сзывали всех своих родных. В Туле тещи для зятя пекут еще блинцы, оладьи и творожнички. В Нерехте бывает съезд из деревень девиц, молодых и пожилых, где они, в праздничных платьях, катаются отдельно от мужчин. Насмешливый русский народ составил несколько песен о заботливости тещи при угощении зятя. Эти песни вечером поют холостые, с разными олицетворениями. Здесь наряженный медведь играет разные фарсы, «как теща про зятя блины пекла—как у тещи головушка болит—как зять-то удал теще спасибо казал». 

В широкий четверг начинается масленичный разгул: катанье по улицам, разные обряды и кулачные бон. 

В Переславле-Залесском, Юрьеве Польском и Владимире возят по улицам мужика. Для поезда выбирают огромные сани, утверждают в средине столб, на столбе привязывают колесо, на колесо сажают мужика с вином и калачами. За этими санями тянется поезд с народом, который поет и играет. В старину в Зарайске возили на санях дерево, украшенное лоскутами и бубенчиками в сопровождении народа. В Архангельске прежде мясники возили быка по городу на огромных санях, к которым прицеплялся поезд с народом. 

В Ярославле с четверга начинают колядовщики петь Коляду. Там фабричные ходят по домам с оубнами, рожками и балалайками для поздравления с праздником: «Прикажи, сударь-хозяин, Коляду пропеть». За колядские песни колядовщиков угощают пивом и награждают деньгами. В Сольвычегодске на мирскую складчину варят пиво. Братчина, разгульный народ, сходится в назначенное место пить пиво и петь песни. В Сибири масленица возится на нескольких санях, на которых устраивается корабль с парусами и снастями. Здесь усаживаются люди, медведь и честная Масленица. Сани, запряженные в 20 лошадей, возят Масленицу по улицам в сопровождении поезда песенников и шутов. Кулачные бои начинаются с утра и продолжаются до вечера. Сначала начинают бои сам на сам, один на один, а потом уже стена на стену. В кулачных боях прежде принимали участие все возрасты; но ныне они находят редких поборников и только одни мальчики напоминают о старых потехах. 

В XVIII столетии Москва видела три царственные увеселения на масленице. В 1722 году, после Нейштадт-ского мира, Великий Петр снарядил масленичный поезд из Всесвятского села чрез Тверские Ворота прямо в Кремль. Празднество продолжалось четыре дня. Императрица Елизавета Петровна открывала масленицу в селе Покровском. Императрица Екатерина И, после своей коронации, справляла на масленице трехдневный маскарад на городских улицах. 

На тещины вечерки зятья угощают своих тещей блинами. Приглашения бывают почетные, со всею роднёю, к обеду, или запросто, на один ужин. В старину зять обязан был с вечера лично приглашать тещу, а потом, утром, присылать нарядных зватых. Чем более бывало зватых, тем теще более оказывалось почести. Дружко или сват приглашались к таким нарядным позывам и за свои хлопоты с обеих сторон получали подарки. 

На золовкины посиделки молодая невестка приглашала своих родных к себе. Если золовки были еще в девушках, тогда невестка сзывала старых своих подруг-девиц; если они были выданы замуж, тогда она приглашала родню замужнюю и со всем поездом развозила гостей по золовкам. Новобрачная невестка обязана была дарить своих золовок подарками. 

В Тульской, Пензенской и Симбирской губерниях в субботу дети строят на реках, прудах и полях снежный городок с башнями и воротами. После своей работы они разделяются на две стороны, одна принимает на себя охранять городок, другая должна отбоем занять его. Охранители вооружаются метлами и помелами, а храбрецы палками. Когда порядятся взять городок, тогда вдруг нападают на охранителей, и после битвы врываются в ворота и разрушают городок. В этой игре принимают участие и взрослые. Тогда храбрецы садятся на лошадей и конные нападают на городок. После взятия городка взрослые воеводу купают в проруби. После сего начинается всеобщее угощение и с песнями возвращаются по домам. 

Проводы масленицы и прощание отправляются на Руси с разными обрядами.

Проводы честной масленицы в Симбирской, Саратовской и Пензенской губерниях состояли в поезде по городу и селам. Для поезда сколачивали несколько дровень и саней. В средние дровни ставили большой столб, на него клали колесо, на колесо сажали мужика, опытного в разных забавах и причитаниях. Вместо лошадей запрягали разукрашенных людей. Такой поезд разъезжал по всем улицам; впереди и вокруг его пели, играли и плясали скоморохи и колоброды, приходившие из деревень забавляться с городскими весельчаками. Прощальный поезд в Ярославле называется: околка, в Нерехте: обоз, в Туле: круг и конец. В Нерехте на проводах сожигают Масленицу. Вечером, после всех гуляний и забав, выходит молодой народ, мужчины, женщины, девицы и дети, из своих дворов с соломою. При пении песен сожигается солома. 

Прощание бывает с живыми и покойниками. В Туле и Зарайске выходят на кладбища утром и на могилах просят прощения у покойников. С кладбищ заходят прощаться к священникам. В Нерехте сей обряд отправляется вечером. 

Новобрачные ездят по своим родным отдаривать тестя с тещею, сватов и дружек за свадебные подарки. Здесь, кроме подарков, приносились и пряники, испещренные узорами и надписями: Кого люблю, того дарю.— От милого подарок дороже золота.— Чин чина почитай, и подарок не забывай.—Милости просим нашей хлеба-соли.— За все благости наше низкое челобитыще. Тульские пряники, белевские медовики, вяземские коврижки считались у наших отцов дорогими подарками. 

На прощеный день ездят отдаривать кума с кумой. За ризки и зубок привозят соответственные подарки равным по состоянию, щедрые бедным. И здесь пряники составляют необходимую принадлежность. В деревнях самый почетный подарок для кума состоит из полотенца, для кумы из бруска мыла. 

Прощание между родными и знакомыми происходит вечером. Прощаться приходят родные к старшему в роде, бедные к богатым. В старые годы на прощанье приносили пряники. Прощаясь, говорили, по обыкновению, друг другу: «Прости меня, пожалуй, буде в чем виноват пред тобою». Прощание заключалось поцелуем и низким поклоном. Прощание между домашними бывало после ужина, пред сном. Здесь дети кланялись в ноги своим родителям и просили прощения. После их приходили все находящиеся в услужении и справляли свое челобитье. 

В XVII столетии государи хаживали на прощанье к патриарху с боярами, окольничими и думными людьми. Патриарх угощал дорогих гостей медами и романеею. Маржерет, очевидец русской масленицы, описал только одно прощание. Неизвестный сочинитель книги: Anhang von der Russischen odef Moskowitischen Religion, бывший в Москве, описал нашу масленицу с самой невыгодной стороны; выдумал, что будто патриарх хотел уничтожить этот праздник, но не успел, и только сократил его на восемь дней, тогда как прежде он продолжался четырнадцать дней; сравнивал нашу масленицу с итальянским карнавалом. 

О русской масленице между народом сохранились поговорки: Не житье, а масленица.—Не всегда коту масленица.—Масленица семь дней гуляет.— Милости просим к нам об масленице с своим добром, с честным животом.— Сваталась Маланья на масленице, думала-гадала замуж пойти, а того Маланья не ведала, что масленица только ставит молодых на показ.— Пируй и гуляй баба на масленице, а про пост вспоминай.— Выпили пиво об масленице, а с похмелья ломало после Радуницы.

Средокрестная неделя

Так на Руси называется четвертая неделя великого поста. В народе есть поверье, что будто бы в среду на этой неделе переламывается пост в переднем углу. Нянюшки и бабушки, забавляя детей, садятся в передний угол, за стол, и стучат под лавкой. Этот стук, как уверяют они детей, будто происходит от ломанья поста. По замечанию старушек, будто с этого дня щука разбивает хвостом лед.

Святая неделя

Святая неделя называется у народа: великоденскою, славною, великою и радостною. Первый день Пасхи они называют: Велик день, утро вторника: купалищем, пятницу: прощеный день, субботу: хороводницы. Поселяне Черниговской губернии эту неделю называют: гремяцкою. 

С Святой недели начинаются городские и сельские гулянья, разыгрывание хороводов и окликание весны. В Туле гулянье называется тюльпою. 

В первый день Святой недели поселяне Тульской губернии выходят смотреть на играние солнца. Взрослые, мужчины выходят смотреть на колокольни, как будет играть солнце; а женщины и дети наблюдают появление его на пригорках и крышах домов. При появлении солнца дети поют:

 Солнышко, ведрышко, Выгляни в окошечко! Твои детки плачут, Сыр колупают, Собакам бросают; Собаки-то не едят, А куры-то не клюют. Солнышко, покажись, Красное, снарядись! Едут господа бояре К тебе в гости во двор, На пиры пировать, Во столы столовать.

По замечаниям поселян, появление солнца на чистом небе и его играние предвещает хорошее лето, благополучный урожай и счастливые свадьбы. Старушки, при появлении солнца, умываются с золота, серебра и красного яйца, в надежде разбогатеть и помолодеть. Старики расчесывают тогда же свои волосы с причитанием: сколько в голове волосков, столько бы было и внучат. 

В понедельник Святой недели в Туле и других местах выходят на кладбища похристосоваться с своими и погоревать о житье-бытье. Здесь вдовушки, помышляющие о замужестве, часто находят себе женихов. В старину на могилки выхаживали всей семьей и пировали до вечера. В Шенкурском и Вельском округах хождение на кладбище называется на горы шпить. 

Во вторник Святой недели утром народ исправляет купалище. Молодые и старики обливают холодной водой тех, которые просыпают заутреню. В указе Правительствующего Синода 1721 г., апреля 17, находим строгое запрещение сего обычая: «В Российском государстве как в городах, так и в весях происходит от невежд некоторое непотребство, а именно, во всю Светлую седмицу Пасхи, ежели кто не бывает у утрени, такового, аки бы штрафуя, обливают водою и в реках и в прудах купают; и хотя простой народ делает себе будто за забаву праздничную, однако от той суетной забавы делается не токмо здравию, но и животу человеческому тщета; ибо оным от невежд купанием в глубинах иногда людей потопляют, или разбивают, а сонных и хмельных внезапно облиянием ума лишают». 

В Белоруссии на Святой неделе поют великоденные песни под окнами, ходят играть с музыкою по домам. Таких песенников называют: волочебниками, а запевал: починальниками. В Минской губернии и окрестностях местечка Юрьевичи пляшут на игрищах: метелицу и завейницу. 

На прощеный день в Тульской губернии сзывают тесть и теща зятниных родных на молодое пиво. В Костромской губернии варят моленое пиво, козьмо-демьянское, в складчину. При сливании пива в лагуны сходятся молодые и старые распивать остаток. Каждый из них, отведывая пиво, обязан говорить: «Пиво не диво, и мед не хвала, а всему голова, что любовь дорога». Царь Иоанн Васильевич дозволял народу пировать на Святой неделе в кабаках. В уставной Пермской грамоте 1555 года дозволено было народу на великоденной неделе варить питья и пить их. 

С Святой недели начинают повсеместно разыгрывать хороводы. Соберем все предания об них, об их введении в жизнь наших отцов и времени их действия.

Хороводы

Русские хороводы, украшая собою нашу семейную жизнь, представляются столько же древними, сколько древня наша жизнь. Жили ли предки наши дома, они занимались играми, плясками, хороводами; были ли они на побоище, они воспевали родину в своих былинах. С веселых пиров Владимира песни разносились по всей Руси и переходили из рода в род. Прежние наши гусляры, вдохновители русской народной поэзии, видны доселе еще в запевалах, хороводницах, свахах. Как гусляры в старину открывали песнями великокняжеские пиршества, так и наши запевалы и хороводницы составляют хороводы и пляски. Есть люди, указывающие нам на былое действие, но нет верного указания, когда начались наши хороводы. История хороводов заключается в преданиях; а все наши народные предания говорят о былом, как о настоящем времени, без указаний дней и годов; говорят, что делали наши отцы и деды, не упоминая ни места действия, ни самих лиц. 

Первоначальное значение хоровода, кажется, потеряно навсегда. Мы не имеем никаких источников, указывающих прямо на его появление в русской земле, и поэтому все предположения остаются ничтожными. Было счастливое время, когда наши филологи производили хоровод от греческих и латинских слов. Счастливо было то время, когда наши умники верили, что наш хоровод происходит от греческого слова chorobateo — ступаю в хоре; невозвратны и те наслаждения, когда с торжеством произносили, что хоровод заключается в словах: choros — лик поющих и пляшущих, ago — веду. 

Утешны и споры филологов. Латинцы отыскали созвучие у Горация в IV книге, 7 оде — horos ducere — вести хоры, лики, и утверждали первенство за собой. Всматриваясь в это изыскание, как в предположение, находим, что оно прекрасно, что оно открыло труженикам мечтательное созвучие в словах; но кто поручится, что это было так? Кто докажет нам, что русские, вводя в свою семейную жизнь игры, составили свой хоровод из латинского выражения Горация? Много, очень много есть прямых указаний, как русские умели заимствовать из Греции обряды для своей жизни; и во всем этом мы только находим приблизительные указания. Очевидностей нечего и искать; их нет у нашего народа, когда предания передают былое вам о старой жизни. 

Хороводы мы встречаем у всех славянских племен. Литовцо-руссы хоровод переименовали в корогод. Богемцы, хорваты, карпато-руссы, морлаки, далматы обратили его в kolo — круг. Славянское коло также сопровождалось песнями, плясками и играми, как и русский хоровод. Подобные изменения мы находим и в русских селениях. Поселяне Тульской, Рязанской и Московской губерний, говоря о хороводниках, выражаются: «Они пошли тонки водить». В слове тонки мы узнаем народную игру толоки, в которой игроки ходят столпившись, как в хороводе. 

Важность русских хороводов для нашей народности столь велика, что мы, кроме свадеб, ничего не знаем подобного. Занимая в жизни русского народа три годовые эпохи: весну, лето и осень, хороводы представляют особенные черты нашей народности — разгул и восторг. Отделяя народность от простонародия, мы в ней открываем творческую силу народной поэзии, самобытность вековых созданий. В этом только взгляде наша народность ничего не имеет подобного. Отнимите у русского народа поэзию, уничтожьте его веселый разгул, лишите его игр, и наша народность останется без творчества, без жизни. Этим-то отличается русская жизнь от всех других славянских поколений, от всего мира. 

Русские хороводы доступны всем возрастам: девы и женщины, юноши и старики равно принимают в них участие. Девицы, окруженные хороводницами, изучают песни и игры по их наставлениям. В нашей хороводнице сохраняются следы глубокой древности. Обратите внимание на ее заботливость передавать вековые песни возрастающему поколению, на ее желание внушить девам страсть к народным играм, и вы увидите в ней посредницу между потомством и современностью, увидите в ее думах гения-блюстителя нашей народности. При всей этой важности, хороводница считается у нас обыкновенною, простою женщиною, способною только петь и плясать. Так одно время могло измениться народное значение этого слова. Между нашими православными людьми соблюдается доселе почет к хороводнице: подарки сельских девушек, угощение матушек, безденежные труды отцов на ее поле. Это все делается во время хороводных игр. В другое время она изменяет свой характер: делается свахою на свадьбах, бабкою-позываткою на пирах, за безлюдьем кумою на крестинах, плакушею на похоронах. Таков круг жизни, совершаемый русскими хороводницами. Кроме того, есть еще особенные отличия в хороводницах городских и сельских.

Городскою хороводницею может быть нянюшка, взлелеявшая целое семейство, и соседка, живущая на посылках у богатых купцов. Нянюшка из любви к детям утешает молодежь хороводами, передает им старину своего детства — сельскую; ибо большая часть русских нянек родились в селах, а доживают свою жизнь в городах, в чужом семействе. В этом классе всегда преимуществуют мамки, воспитавшие детей на своих руках. Соседка, удивительная своею заботливостью по чужим делам, представляет в нашей народности лицо занимательное. Она знает все городские тайны: кто и когда намерен жениться, кого хотят замуж отдать, кто и где за что поссорился. Без ней нет в семействе никакого утешения: зимой она приходит детям рассказывать сказки, матушкам передавать вести; летом она первая выходит на луг составлять хороводы, первая пляшет на свадьбе, первая пьет брагу на празднике. Соседку вы всегда встретите в доме зажиточного купца утром, в полдень и вечером; она всегда бывает весела, шутлива, бедно одета. Заговорите с ней поближе, словами, близкими к ее сердцу, и она передаст вам все сокрытое и явное; она ознакомит вас с городом и горожанами; она обрисует вам картины своего века так резко, что вы во сто лет не могли бы сами изучить так отчетисто и верно. 

Сельская хороводница—женщина пожилая, вдова, живущая мирским состраданием. Отвага, молодость и проворство отличают ее от всех других. Ей не суждено состариться. Она вечно молода, игрива, говорлива; она утешает всю деревню; она нужна для всего деревенского мира: она распоряжает всеми увеселениями; она не пирует на праздниках как гостья, но зато все праздничные увеселения исполняются по ее наставлениям. Весь круг ее жизни и действий сосредоточивается в одной и той же деревне, где она родилась, где состарилась и где должна умереть. 

Места, где отправляются народные хороводы, получили во многих местах особенные названия и удержали исстари за собою это право. Реки, озера, луга, погосты, рощи, кладбища, огороды, пустоши, дворы — вот места для их отправления. На одних местах бывают хороводы праздничные, на других обыкновенные, запросто. Праздничные хороводы есть самые древние: с ними сопряжено воспоминание прошлого, незапамятного народного празднества. Для таких хороводов поселяне и горожане приготавливаются заранее, сзывают дальних гостей и соседей, красят желтые яйца, пекут караваи, яичницы, пироги, варят пиво, мед и брагу. Праздничные хороводы отправляются равно поселянами и горожанами, обыкновенные же более заметны по городам. Девушки богатых отцов выходят повеселиться на свой двор, куда сбираются к ним подруги. Все это бывает вечером, с окончанием работ. 

Женщины и девушки, приготовляясь к хороводам, одеваются в лучшие наряды, предмет особенной заботливости поселян. Сельские девушки для сего закупают ленты, платки на ярмарках, и все это на свои трудовые деньги. Из мирской складчины они покупают для хороводницы платок и коты. В городах вся заботливость лежит на матушках, награждающих хороводниц и соседок из своих молочных денег, из барышей, остающихся у богатых купчих от продажи молока. 

Мужчины в сельских хороводах представляют гостей, призванных разделять веселье и радости. Молодые ребята, неженатые, вступают в игры с девушками по приглашению хороводницы. В городских хороводах, совершаемых на дворах и площадях, редко участвуют мужчины; там можно видеть братцев и родных, будущих суженых. Эти братцы живо представят вам особенный быт нашей семейной жизни: родниться с своим кругом и заранее сближаться с подругами жизни. 

Русские хороводы распределены по времени года, свободным дням жизни и по сословиям. Сельские начинаются со Святой недели и продолжаются до рабочей поры; другие появляются с 15 августа и оканчиваются при наступлении зимы. Поселяне веселятся только по дням праздничным; в другие дни окружают их нужды, а для искупления их они должны жертвовать всем. Городские хороводы также начинаются с Святой недели и продолжаются во все лето и осень. Горожане, люди досужливые, более имеют времени гулять и петь; они пользуются всем готовым. Время и разные обычаи до того разнообразят увеселения православных, что в одно и то же время в одном городе встречаем такой праздник, а в другом находим совершенно иной; там есть свои стародавние обряды, здесь другие. Весна и осень, два времени, в которые поселяне более всего веселятся. Здесь семейная жизнь представляется в разных картинах. Принимая разделение хороводов на весенние, летние и осенние, мы увидим настоящую картину русской жизни и правильнее можем следить за постепенным ходом народных увеселений. 

Первые весенние хороводы начинаются с Святой недели и оканчиваются вечером на Красную горку. Здесь соединялись с хороводами: встреча весны, снаряжение суженых к венечному поезду. Радуницкие хороводы отличаются разыгрыванием Вьюнца, старого народного обряда в честь новобрачных. Георгиевские хороводы соединяют с собой выгон скота на пастьбы и игры на полях. В этот день к хороводницам присоединяются гудочники—люди, умеющие играть на рожке все сельские песни. Последними весенними хороводами считаются Никольские. Для празднования Николыцины званые гости съезжаются с вечера и принимаются с почетом, поклонами и просьбами пировать на празднике. Целое селение складывается в складчину на мирской сбор: поставить угоднику мирскую свечу; сварить браги, щей, лапши, каши; напечь пирогов для званых гостей. Все это дело присуждалось старосте или земскому. Званые гости уезжали с лошадьми в ночную, где пиршества продолжались до утра с плясками и песнями. Наставал праздник, со всех сторон стекались православные, званые и незваные. Богатые незваные приходили к старосте и давали вкладу пировать Никольщину; бедные только отделывались поклонами. Кругом погоста ставили столы с пирогами, кадушки с брагой; а в земской избе стояли на столе: щи, лапша, каша. С окончанием обедни начиналась пирушка. Гости ходили по избам, ели, что душе было угодно, пили донельзя. Пред вечером женщины выходили на улицы петь песни, играть в хороводы. Раздолье бывало шумное и гульливое, когда боярин жил в селе и справлял с своими гостями Никольщину. Двор его наполнялся людьми; боярин с боярыней угощали гостей вином и брагой. Все это бывало прежде, а ныне быльем заросло. Вот о чем с горестью воспоминают старики! Вот отчего мила русскому по душе и сердцу русская старина! Николыцина продолжалась три дня, а иногда и более. Заезжие гости до того наслаждались брагой, что не могли руками брать шапку. Это считалось для хозяев особенным почетом, а гости почитали себя вправе величаться таким угощением. В пиршестве не участвовали только девицы; они наслаждались хороводами, когда женщины плясали «во всю Ивановскую». 

Летние хороводы начинаются с Троицкой недели и бывают веселее и разнообразнее весенних. Поселянки закупают наряды: платки и ленты. Семейная жизнь пробуждается со всеми причудами. Московский семик, первенец троицких хороводов, отправляется во всеми увеселениями. К этому дню мужчины рубят березки, женщины красят желтые яйца, готовят караваи, сдобники, драчены, яичницы. 

С рассветом дня начинались игры и песни. Троицкие хороводы продолжаются всю неделю. В это время только можно изучать семицкие песни. Всесвятские хороводы продолжаются три дня и соединены с особенными местными празднествами. Петровские и пятницкие хороводы отправляются почти в одно и то же время. Начатие и продолжение их зависит от изменяемости нашего месяцеслова. Ивановские хороводы начинаются 23 июня и продолжаются двое суток. На Петров день оканчиваются наши летние хороводы. В городах и селах они отправляются на площадях, вместе со всеми другими увеселениями. 

Осенние городские хороводы в одних местах начинаются с Ильина дня, а в других с Успеньева дня. Сельские хороводы начинаются с бабьего лета. Такая разность указывает более на местности, нежели на различие обрядов. Успенские хороводы начинаются с 6 августа, когда начинают сбирать фруктовые плоды. В старину эти празднества бывали сборные в тульских садах. Веневцы, исключительно занимавшиеся садовыми промыслами, начинали сбор яблок и груш песнями и хороводами. 

Семенинские хороводы отправляются по всей России с разными обрядами и продолжаются целую неделю. Капустинские хороводы начинаются с половины сентября и отправляются только в городах. Последние хороводы бывают покровские, и отправление их зависит от времени года. 

Кроме сих обреченных дней, русские хороводы отправляются на свадьбах, даже зимою. Мне часто случалось видеть, как зимою на московских свадьбах девушки разыгрывали хороводы в комнатах. 

Русские хороводы сопровождаются особенными песнями и играми. Песни принадлежат ко временам отдаленным, когда наши отцы живали припеваючи, без горя и забот. Нет никакой возможности определить, когда игры были соединены с хороводами. Такое смешение игр и хороводов заметно более в городах. Игры хороводные содержат в себе драматическую жизнь нашего народа. Здесь семейная жизнь олицетворена в разных видах. В хороводах, исключительно взятых, заключается народная опера. Ее характер, исполненный местными обрядами, старыми поверьями, принадлежит включительно русскому народу. 

В Черниговской губернии в конце Святой недели бывает особенное игрище: изгнание, или провожание русалок.

Радуница

Радуницкая неделя начинается с Фомина воскресенья и вмещает в себе старые обряды наших отцов. Первый день сей недели называют: Красная горка, понедельник: Радуницею, вторник: Наской, или Навий день, или Усопшие радаваницы. На этой неделе отправляют: хождение вьюнитства. Малоруссы Фомин понедельник называют: могилками, гробками, проводами; а в Мохновском округе Киевской губернии величают сей день: бабским праздником. В Киеве наша Радуница известна под именем: проводов. Болгары справляют свою Радуницу на могилах родителей, пируют с родными и катают по могилам красные яйца.

Красная Горка

Красная горка на Руси составляет первый весенний праздник. Великоруссы здесь встречают весну, венчают суженых, разыгрывают хороводы. Малоруссы отправляют свои веснянки, ходят с песнями по улицам. 

Поселяне Тульской губернии на Красную горку закликают весну с хороводными песнями. При восхождении солнца они выходят на холм или пригорок, под предводительством хороводницы. Обращаясь на восток, хороводница, проговорив молитву, входит в круг с круглым хлебцем в одной руке и с красным яйцом в другой и начинает песню:

Весна красна!
На чем пришла?
На чем приехала?
На сошечке,
На бороночке
и проч.

В Калужской губернии поселяне зазывают весну также с песнями. Соломенное чучело, укрепленное на длинном шесте, ставится на горке; кругом его сбираются женщины и мужчины. После песен садятся вокруг горки, угощают друг друга яичницами. Вечером сожи-гают чучело с песнями и плясками. В степных селениях встречают весну с одними песнями, без всяких обрядов.

В Вязьме выходят невесты и женихи в праздничных нарядах погулять на Красную горку. Здесь невесты выглядывают своих женихов. Там очень часто случается, что на этот день происходят и самые рукобитья. 

В Буйском уезде для встречи весны взрослые девицы и холостые ребята, при восхождении солнца, обливают себя водою на открытом воздухе. Отчаянные и смелые купаются в реках. После на сходбище поют песни, перепрыгивают чрез плетень огорода, взлезают на деревья, ходят вереницами вокруг сенных стогов. В это время они поют:

Весна, весна красная!
Приди, весна, с радостью

и проч.

На Красную горку начинается и поминовение родителей. В Спасске-Рязанском девицы и женщины в жаленом платье (траурном) выходят на кладбище поклониться своим родителям. Сначала, по обыкновению, плачут на могилах с разными причитаниями о житье-бытье покойников, потом принимаются раскладывать по могилам кушанья и напитки. Родные и знакомые ходят по могилам в гости. Здесь старые занимаются угощением, а молодые катают по могилам красные яйца. Остатки вина выливаются на могилы. С кладбищ отправляются в праздничных платьях разыгрывать Красную горку в хороводах. 

На Красную горку начинают играть: в горелки, сеять просо, плести плетень, прославлять заинку, сходбище Дона Ивановича. 

В Малороссии и по всей Украине ходят дети по домам славить ярь и зеленачку. Дети носят с собою в руках деревянную ласточку. Девушки ходят по улицам и поют веснянки.

Вьюнец 

Вьюнец принадлежит к незапамятным, старым русским обрядам. Этот обряд, доселе не вполне объяснимый, упоминается в 25 вопросе Стоглава: «И на Радуницу Вьюнец и всяко в них бесование». Остатки сего обряда состоят в хождении по улице — с въюнитством, в пении обрядных песен в честь новобрачных. Вьюнец справляют в одних местах в субботу на Святой неделе, в других в Фомино воскресенье. Вьюницкие песни помещены в первом томе Сказаний. 

В селениях Семеновского уезда Нижегородской губернии Вьюнец справляют в субботу на Святой неделе. Там поселяне сбираются с рассветом за околицею, а потом толпою ходят по улицам. Подходя к дому, они поют песни. Молодые угощают взрослых вином, а детей оделяют деньгами. Вечером на эти деньги покупается вино и пряники. Девицы разыгрывают хороводы, а молодцы бьются на кулачки и борются один на один. 

В Переславле-Залесском народ хаживал по улицам для отыскания молодых, вьюна и вьюницы. Подходя к их домам, холостые приговаривали у окон: «Вьюн-вьюница, отдай наши яйцы!» Молодые обязаны были выдавать из окна кулич, окрашенные яйца, поить вином и брагой. В селениях Нерехтского уезда ходят ребята беседами по домам и поют под окнами: «Вьюн да вьюница, давай яйцо; а не дашь яйцо, придет ветрица». Окликальщикам выдаются яйца, а где есть новобрачные, там угощают их вином и брагой. Собранные яйца употребляют на яичницы. В Галиче хождение народа происходит ночью, до самого рассвета. Вьюнишники распевают под окнами: «Юница, молодица! подай яйцо в перепечу». Молодые угощают ребят вином и брагой, детей ладышками и казанками, девиц пряниками и красными яйцами.

Радуница 

Радуница, называемая иначе: радунец, радоница, радавница, радованица, сопровождается особенными обрядами и песнями. В Нерехте сохранилась поговорка: Расплакалася, как усопшая радуница. В одной народной песне поют: «Как зять звал ли тещу ко Радунице». В Костромской губернии Радуница бывает в Фомино воскресенье, а в других в понедельник. Белоруссы справляют свою Радуницу во вторник, как и рязанцы. В наших летописях слово радуница принималось за вре-мясчисление. Так в Киевской летописи бывший пожар 16 апреля 1493 года показан, что был на Радуницу. Апреля 16 приходилось тогда во вторник Фоминой недели. Троицкий летописец, упоминая в 1372 г. о нападении Литвы на Переславль, говорит, что оно было по Велице дни на другой недели во вторник, на заутрие по Радунице. В Стоглаве находим обвинение на тех, которые оклички на Радуницы творят. 

В Москве в Фомин понедельник сохранилось гулянье в гостином ряду. Сюда женщины сходятся покупать остатки за дешевую цену. В Туле на этот день ходят женщины на кладбище поминать родителей с калачами и кануном. В Устюге Великом, в память события 1445 года, бывает крестное хождение на убогий дом, а вечером отправляется гулянье в сосновой роще, при кладбище. В Иркутске Радуницу справляют на Крестовой горе. Сюда, как на общее кладбище, сходятся поминать усопших, гулять с родными и знакомыми и пировать за упокой родителей, чем бог послал. В Киеве поминали прежде родителей на горе Скавице. Здесь, после панихиды, происходило в семейных кружках угощение. Бурсаки певали тогда особенные плачевные канты. 

Белоруссы выходят во вторник на могилы своих родителей, в 2 часа пополудни, обедать и поминать их за упокой. Сначала начинается катание на могилах красных яиц, потом обливание могил медом и вином. Яйца раздаются нищим. Могилы накрываются белым столечником, устанавливаются кушаньями. По старым приметам кушанье должно состоять из нечетных блюд и сухих. Богатые снабжают бедных кушаньями для родительской трапезы. После сего приветствуют родителей: «Святые родзицели, ходзице к нам хлеба-соли кушаць!» — И садятся на могилах поминать их. По окончании поминок говорят: «Мои родзицели, выбачай-те, не дзивицесь, чем хата богата, тем и рада». Остатки кушанья раздаются нищим, и день оканчивается при корчмах с песнями и плясками. Славянские Дзяды, по своему сходству с нашей Радуницею, заслуживают особенное внимание. 

Обкладывание родительских могил на Фоминой неделе почитается у русских в числе необходимой принадлежности старых людей. Сюда сходятся женихи и невесты испрашивать благословение у своих покойных родителей на любовь и союз и в воспоминание своего обета кладут на могилы красные яйца. 

Радуницы напоминают нам древние тризны наших праотцев, сопровождаемые поминками, жертвами и возлияниями в память усопших. Дьякон Лев Калойский говорит: «Русские, следуя языческим обрядам греков, совершали жертвы и возлияния в честь усопших». Кажется, что русские переняли у греков и римлян только возлагание яиц на могилах. У греков этот обряд принадлежал к числу умилостивительных жертв над усопшими. 

В Орловской губернии на Радуницкой неделе поселяне прогоняют смерть из своего села. В полночь девицы выходят с метлами и кочергами и гоняют по полю смерть. В степных губерниях женщины убирают всю неделю свои избы и на ночь оставляют на столе кушанье для покойных родител_ей. Они твердо уверены, что их покойные родители на Радуницкой неделе заглядывают в избы к своим родным и наказывают тех, которые не приготовятся к этому. 

В Тульской и Костромской губерниях на Радуницкой неделе поселяне и горожане окликают первый дождь. По преданиям известно, что прежде в оклика-нии дождя участвовали все возрасты; а ныне.только этим делом занимаются одни дети. При появлении тучи или облаков дети выбегают на улицу и нараспев причитывают: 

 Дождик, дождик! Снаряжайся напоказ. Дождик, припусти, Мы поедем во кусты, Во Казань побывать, В Астрахань погулять. Поливай, дождь, На бабину рожь, На дедову пшеницу, На девкин лен Поливай ведром. Дождь, дождь, припусти, Посильней, поскорей, Нас, ребят, обогрей.

После сего дети дожидаются дождя, распевая свою окличку несколько раз; а когда пойдет дождь, то они умывают им лицо и руки. Если при дожде появится молния, тогда выбегают на двор девицы и женщины и умываются дождем с золота и серебра. Для сего выносят в чашке каждая из них золотые и серебряные кольца. Все это делается с полной уверенностью помолодеть и похорошеть.

Сёмицкая неделя

Семицкая неделя бывает на седьмой неделе после Пасхи и получила такое народное название от Семика. Эта неделя в старину известна была под именем Русальной. Малоруссы называют ее зеленою, клечаль-ною, а последние три дня зелеными святками. Около Стародуба ее величают Греною, где и семицкие песни называются Гренухами. Дни семицкой недели наш народ называет особенными именами: вторник: задуш-ными поминками, четверг: семиком, субботу: клечаль-ным днем, семицкие ночи называются: воробьиными. Литовцы и поляки называют нашу Семицкую неделю зеленою неделею, чехи и словаки—Русальдою, карпато-руссы — Русалье. 

На Семицкой неделе отправляются разные обряды: Задушные поминки, Семик, Кукушки, Моргостье, завивание венков, поются особенные семицкие и троицкие песни.

Задушные поминки 

В народе существует странное понятие о покойниках: будто они вспоминают о старой своей жизни, бродят в Семицкую неделю по кладбищам без пристанища. Добродушные старушки, из жалости, приходят беседовать во вторник на их могилы и справляют по них задушные поминки. По их предположениям, покойники, довольные таким угощением, уже не выходят из могил. Забытые покойники часто вступают в ссоры и драки с русалками, а русалки за все обиды мстят уже живым. 

Подобное же понятие существует об удавленниках и утопленных. Поселянки Тульской губернии выходят и на их могилы для поминок. Здесь для них оставляют разбитые яйца и блины, с полною уверенностью, что все их приношения будут съедены покойниками. Подробности будут изложены в Русской Демонологии.

Семик

Семик отправляется народом в четверг в рощах, лесах, на берегах рек и прудов. К этому дню рубят березки, красят яйца в желтую краску, готовят караваи, сдобники, драчены и яичницы. С рассветом дня молодежь расставляет березки по домам, улицам и дворам. В Тульской губернии семицкая береза называется кумою. Напротив того, в замосковных селениях мужчину с березкою в руках называют кумом, а девицу в венке кумою. В старину наши старики хаживали встречать Семик на могилах родителей, где, после поминовения, они с своими семействами разъедали яичницы и драчены. Отсюда молодежь отправлялась в рощи завивать венки из берез. Здесь пели, плясали, играли в хороводы до глубокой ночи. После игр «всею гурьбою» заламывали березку, обвешивали ее лентами и лоскутками, и с песнями возвращались домой. 

Московский Семик справляется ныне в Марьиной роще, в виде одного гулянья; а прежде каждое семейство выходило веселиться на свое родовое кладбище. В Сибири Семик называют тюльпою. В городе Туле не справляют Семика, а он известен только в некоторых уездах сей губернии.

В старину на Семик отправлялся древний обычай поминовения убогих на убогих домах, или божедомках, или скудельницах. Убогие домы в Тверской и Псковской губерниях назывались буйвищами, а в Новгородской жалями и жальниками. Охранители убогих домов назывались: божедомами, а в Новгородской и Псковской губерниях: богорадными и божатыми. В народе об них сохранились доселе поговорки: живет один как божедом; божатому и хлеб и изба готова. Сюда свозились покойники: люди или несчастно умершие, или удавленники, или утопленники, или найденные в окрестностях. Из ближайшей церкви бывал крестный ход на убогий дом. Наши добродушные отцы приходили с рубашками, саванами и гробами для покойников; сами рыли могилы, сами опрятывали покойников в саваны и рубашки. В успокоение их душ возносили к богу бескорыстные молитвы. В убогий дом был отвезен и Лжедимитрий. 

Местные обряды, отправляемые народом в Семик, заслуживают особенного внимания. В Покрове, уездном городе Владимирской губернии, девушки ходят с пирогом сбирать деньги. Вероятно, что это старый божедомский остаток, когда собирались деньги для похорон в убогом доме. В степных селениях девушки сносят ссыпчину — муку, крупу, хлеб и блины. Ссыпчину раздают нищей братии. В селениях Нерехотского уезда девушки изготовляют козули — круглые лепешки с яйцами в виде венка. 

С этими козулями они ходят в лес завивать венки. Обвивая плакучие березы лентами, нитками, привязывают венки к ветвям, а из ветвей делают один венок. Подходя к венку, целуются и приговаривают: «Здравствуй, кум и кума, березку завивши!» После этого обвивают березу поясом и лентами и поют песни. По окончании всех игр садятся под березки, съедают козули и яичницы. В Нерехте Семик справляется на Пахомиевской поляне. Вологодский Семик справляется на поляне, где погребены белоризцы, сражавшиеся с Литвою. В Цивильске девицы и женщины ходят завивать березку с пивом. В Галиче, при завивании венков, девицы меняются кольцами и серьгами. В Саратовской губернии, в селениях по Волге, выходят в лес срезывать березки; с этими березками и венками, украшенными лентами, приходят в село. Березку врывают в землю и поют семицкие песни. После песен становятся две девушки с поднятыми руками вверх, а другие ходят кругом их и поют песни. Семицкие песни помещены в первом томе Сказаний. 

Семицкие венки в одних местах сохраняются в избах до Троицына дня, а в других бросают их в воду с гаданием: потонет ли венок или нет? На одном ли месте он остановится или поплывет в сторону? Чей венок плывет впереди и чей остается назади? Подруги бросают свои венки вместе, а иногда и брат с сестрой. Нередко случается, что влюбленные, как будто нечаянно, бросают свои венки вместе. Догадливые люди о сближении таких венков на воде нередко угадывают о близкой свадьбе. Бывали примеры, что матушки никогда не отдавали своих дочек за таких суженых, которых семицкие венки потопли в воде в виду всех. По замечаниям старушек, такие суженые или скоро умирают, или спиваются с круга. Ленты, которыми наши бабушки перевивали семицкие венки, сохранялись всю жизнь. Когда они в этот год выходили замуж, ими связывали венчальные свечи.

Клечальная суббота

С именем Клечальной субботы в понятиях нашего народа соединяется старое верование в русалок. В этот день суеверные поселяне думают, что русалки бегают по ржам, бьют в ладоши и распевают: «Бух, бух! соломенный дух! меня мати породила, некрещену положила». Верование в русалок будет подробно изложено в Русской Демонологии. 

Жители села Горохова, Воронежской губернии, на берегу озера, соединяющегося с Доном, устроивали на лугу особенный шалаш, убирали его цветами и венками, в середине ставили соломенное чучело. Это чучело сначала наряжали в женское платье, а потом в мужское. В шалаше пред ним ставили приносимое кушанье, вино и другие лакомства. Вокруг шалаша одни поселяне разыгрывали хороводы, молодые плясали, иные в кружках пели песни, другие вели борьбу. После всего начиналось пирование. Поселяне угощали друг друга кушаньем, вином и лакомствами. В заключение всего раздевали чучело и бросали его со смехом в озеро. В этом старом обряде заметно сходство с Костромою и Ярилою (Украин. журн. 1834 г., № 18). 

В Саввине городке, Чистопольского уезда, утром, на ржаных и яровых полях бывает молебствие, при стечении многочисленного народа. Вечером поселяне на своих полях разыгрывают хороводы, поют песни и пляшут почти до рассвета. 

В селениях Ефремовского, Епифанского и Новосильского уездов, особенно по берегам реки Красивой Мечи, бывают проводы русалок. С вечера поселяне начинают сбираться на полянах и поют песни. Когда же наступит ночь, то они бегают по полянам с помелами, машут ими по воздуху и кричат: «Догоняй, догоняй!» Некоторые из отчаянных, которых в деревнях очень немного, рассказывают за правду, что они видели, как русалки отбегали от их селения за лес с плачем и воплем. После сего, на рассвете, купаются в реке. Народ наш твердо уверен, что на русальной неделе опасно купаться в реках; тогда будто купаются там русалки и всякого неосторожного защекочивают до смерти. С изгнанием русалок эта опасность прекращается. 

По берегам реки Оки, рассказывают поселяне, в старину бывало особенное народное сборище для усмирения водяного дедушки. Встревоженный и огорченный появлением русалок, он в полночь начинал поднимать воду из берегов так высоко, как будто бы гора вырастала из воды. Суеверные поселяне раскладывали по берегам огни и пели песни. Водяной, услышав народные песни, смирялся, и вода входила опять в свои берега. Там же, где не предпринимали таких мер, всегда случались несчастия. Это горе постигало более всех рыбаков.

Кукушки

На Семицкой неделе отправляется поселянами старый обычай кумовства над кукушками. Для совершения сего обряда поселянки Калужской губернии приготовляют заранее птицу кукушку, а за неимением сплетают из травы кукушкины слезы (orchis latifolia) венок, перевязывают его красною лентою и выходят на луг или в лес. Здесь они расстилают на траве платок, кладут на него кукушку, а сами садятся в кружок. После сего меняются крестами и целуются между собою с обещанием сохранить вечную дружбу. С сего времени они величают друг дружку кумами. Кумовство оканчивается угощением и яичницею. 

Поселянки Тульской губернии выходят для совершения сего обряда в лес, отыскивают там две плакучие березы, связывают их ветви между собою платками или полотенцами, в виде венка, а к самым деревам вешают свои кресты. В средину, над венком, кладут птицу кукушку, или траву кукушкины слезы, или семицкий венок. Все подруги, решившиеся покумиться над кукушкой, ходят в разные стороны вокруг венка и после целуются три раза сквозь венок. В это время другие женщины поют: «Ты, кукушка, ряба» — и проч. В заключение меняются кольцами и крестами, дают обет жить в мире и согласии. Оставшиеся от сего обряда венок или кукушку разделяют между собою по частям и хранят на память кумовства.

Мужчины не допускаются к исполнению сего обряда, и женщины с ними не кумятся над кукушкой. 

Наши старики кумовство над кукушкой причисляют к древним обрядам птицегадания. И. М. Снегирев сей обычай называют: крещением кукушек (Русские простонародные праздники, ч. 3, стр. 95); а А. М. Глаголев полагает, что его справедливее надлежало бы назвать крещением русалок (Тр. Общ. Любит. Российск. Слов. М. 1821, ч. XIX). О справедливости сих предположений мы не входим в разбор; они сами за себя говорят вернее возражений. Наша народная символика имеет совершенно другое верование о кукушках. 

Моргостье 

Так поселяне Лихвинского уезда Калужской губернии называют нарядный поезд кумы. Для спрагиюния Моргостья одна кума ездит к другой на помеле. Здесь гостью угощают пирогами. Что такое Моргостье? Не скрывается ли здесь опять какой-нибудь старый обычай кумовства?

Змейка

Так в городе Скопине Рязанской губернии называют особенный хоровод, начинающийся с понедельника Семицкой недели. Вечером девицы и женщины, держась за конец платья, ходят змейкою, поют песни, с припевом: «Лелий, лелий, лелий зеленый и ладо мое!» Змейка продолжается до всесвятского заговенья, ежедневно. Этот местный обряд увидим в городах под другим названием.

Троицын день

В этот день по всей Руси отправляется народное празднество завивания венков, семейного каравая и хороводных игр. В завивании венков сохранились следы древнего гадания русских девушек о своих суженых. Семейный каравай выражает остатки какого-то древнего, теперь нам непонятного торжества. В местных обрядах замечаем только, что из всего народного празднества остались едва заметные следы древнего верования в гадание о будущем. 

Рано утром в городах и селах убирают дома березкою и цветами, пекут караваи, сзывают гостей, завивают венки из березы и цветов для старых и молодых людей. В полдень, после обеда, начинается празднество молодых людей. В старину бабка-позыватка повещала по всем домам и сзывала девушек на гульбище. Хороводница, с караваем в руках, выходила на улицу и запевала зазывную песню. К ней со всех сторон сбирались девушки с своими матушками и нянюшками. С толпою народа она отправлялась в рощу. На широкой поляне расстилалась скатерть, и каравай, убранный цветными венками, после троицких песен, клался на скатерть. Народ рассыпался семейными кружками полдневать. В это время пожилой народ занимался угощением родных и знакомых, а молодежь завивала венки. Здесь братцы завивали цветные венки для своих сестриц. Случалось часто, что сестрицы такие венки успевали скрытно передавать суженым, по наказу братцев. Троицкий венок считался неизменным вестником брачного обета. С венками на голове, молодежь начинала разыгрывать хороводы, сначала отдельными кругами, где участвовали родные и знакомые, а потом в мирском круге соединялись все, под защитою матушек и нянюшек. С окончанием хороводов начиналась игра горелки. Вечером уже возвращались из рощи прямо к реке, где молодой народ бросал свои венки в воду. Если венок поплывет, то это означало неизменное счастье. Если венок завертится на одном месте, то это предвещало расстройство свадьбы, семейные ссоры. Если венок потонет, то это угрожало великим несчастием, смертью родных или суженого. Если венок останавливался на одном месте, то из этого заключали, что девицам в этот год не быть замужем, молодцам оставаться неженатыми. Смышленые нянюшки по плаванию венка угадывали о местопребывании суженого. В той, де, стороне девушке придется быть замужем, куда вода понесет венок. В селениях Московской губернии старушки выхаживали с своими цветными пучками к реке, бросали их в воду и, по своим наблюдениям, гадали о будущем для себя и родных. 

Троицкий каравай и скатерть прежде у наших бабушек заключали в себе особенные тайны. Хороводницы каравай раздавали по богатым семьям. Его засушивали в сухари и хранили на свадебный обиход. Эти сухари замешивались в свадебный каравай на счастье и на любовь молодых. Скатерть играла важную тайну на смотринах. Ее клали тайно от всех на стол и накрывали другою скатертью. Старушки уверяли, что эта скатерть приковывала суженого к девушке крепче всякого железа. Но на такой подвиг отваживались не все матушки из опасения: не доспеть бы своему детищу лихого суженого. 

На берегах Оки, около Алексина, есть старинное предание о двух суженых, погибших в Оке с венками. Жили два семейства в счастии, довольстве и согласии, как живут на Руси добрые соседи. В каждом семействе были красные детки, дочь и сын. Старики думали свое: как бы породниться с соседями? Молодые гадали по-своему: как бы взять суженую, как бы не потерять суженого? Матушки прочили своих дочек и рассуждали по-своему. Батюшки думали и спорили по-своему, или отдать дочь или женить сына? Жаль обездолить сына, а жальчей того засадить дочь в девках. Наступил Троицын день, завели венки и бросили их наугад в реку, на счастье, на долю суженых. Сначала венки плыли ровно, потом закружились и потонули на дно. Закипело ретивое у суженых, замерли сердца у девиц. Молодым ли стерпеть беду неминучую? Кинулись оба в Оку доставать венки. Замутилась вода в реке, всплыли венки, но не всплыли суженые. С тех пор, говорят, каждый год на этом месте, в Троицын день, всплывают венки. 

В Тульской губернии, на берегу Красивой Мечи, в селе Козьем, существует старое предание о погибели троицкого хоровода. Был год худой и неурожайный, были знамения на войну и на мор, носились по селам худые толки о большой беде, о великом горе. Народ жил с кручиною всю весну: никто не смел песни спеть, никто не думал о хороводах. Наступил Троицын день. Молодежь не стерпела и вышла на поле разыграть хоровод. Долго старики уговаривали молодых не играть хоровода, забыть про веселье. Молодые поставили на своем, заиграли хоровод. Вдруг налетела грозная туча, ударил гром, и весь хоровод обратился в камни. С тех пор, говорят старики, каждый год на этот день воют камни и вещают всем беду неминучую, кто будет только на этом месте играть в хоровод. Груды камней действительно находятся на берегу Красивой Мечи; но с чего началось предание о погибели троицкого хоровода, народ молчит. 

Местные обряды троицкого народного празднества имеют свои отличия.

В Тульской и Псковской губерниях старшей и старушки, после вечерни, выходят на кладбища обметать троицкими цветами могилы родителей. Этот обряд называется: глаза у родителей прочищать.

Поселяне Орловской губернии выходят в рощи: молить каравай. Для этого они готовят два каравая: один мирской для стола, другой для рощи. С последним караваем выходят завивать венки. Мирской каравай остается для домашнего угощения, а остатки раздаются нищей братии. 

В Нерехте и окружных селениях на Троицын день кумушки сбираются в рощи, целуются сквозь березку при развивании венков и дарят друг друга лентами или полотенцами. 

В Енисейской губернии, в Минусинском округе, изготовляется поселянками гостейка, березка, одетая в лучшее женское платье. Гостейку на Семик приносят в клеть, где она стоит до Троицына дня. Молодцы и девицы приходят проведывать гостейку, поют песни и играют хороводы. На Троицын день, после обедни, сбираются к клети девицы с молодцами, выносят гостейку, отправляются к реке, играют в хороводы, завивают венки и бросают их в воду для загадывания. 

В Белоруссии также завивают в рощах из березок венки для родных и милых. Матери завивают венки для детей, дети для отца и матери, братья для сестер и суженых. Девушки меняются кольцами на вечную дружбу и поют русальные песни. 

В Ярославле троицкое гулянье отправляется на Тверицах, где прежде была слобода Заволгоны.

В Туле троицкое гулянье отправлялось прежде за городом в Горельской роще. Ныне уже этой рощи не существует и народ рассыпается в разные места. 

В Шенкурске народное троицкое гулянье было за городом на лугу. Сюда сбирались горожане и поселяне. Девицы, отделяясь от мужчин, схватывались за платки, соединялись в круг и медленным, тихим хороводом переходили с одного места на другое. Кругом их обходили молодцы и высматривали себе невест. 

В Москве народное троицкое гулянье бывает на Красном пруде, у Каланчевского поля и Дорогомиловского моста. Красный пруд, по преданию стариков, назывался прежде Русальским.

В степных селениях троицкое гулянье считается последним праздником. Там кумы посылают в гостинцы своим крестникам грешневые караваи и желтые яйца. Девицы дарят друг друга лентами и меняются кольцами. Меновые венки хранят на память дружбы, перевязывая их лентами. 

В Чухломе сохранились особенные хороводы и игры. Там в троицком празднестве участвуют одни девицы. Дочь зажиточного отца приглашает на веселье своих подруг. Эта девица называется тогда большухою и управляет играми. Девицы, в сопровождении матушек и нянюшек, сбираются в назначенное место, на площадь, или на загородь, или на улицу, против дома большухи. Все девицы соединяются в кружок и поют песни троицкие. При пении первой песни в средине круга ходят две девицы, дочери почетных отцов, а по окончании песни раскланиваются и выходят из круга. После сего начинается новая песня и другие девицы вступают в круг. Часто случается, что между подругами затеваются ссоры и неудовольствия: будто песня для них была выбрана худая и оскорбительная, будто младшая вступила в круг прежде старшей. В ссоре девиц принимают участие и матушки. В старину из сего происходили многолетние ссоры между горожанами. Таких обид никогда не прощали. После сего хоровода начинается игра: красны сновать. Две девицы, схватясь рука с рукой, ходят взад и вперед углами, как снуют красны, при пении песен. Игры и песни продолжаются до вечера. 

В Малороссии известна Семицкая неделя с своими обрядами и верованиями. Там с утра приготовляют в виде снопа травы: зорю, калуфер, мяту, связывают их веревкою, а в средину ставят тройную свечу. С этими травами отправляются в церковь. Травы берегут для лечения болезней, а свеча сохраняется для умирающих. Завивание и развивание венков совершается одинаково с русскими. Там поют свои особенные троицкие песни. Верование малоруссов в русалок есть общее по всей Украине. В Новгороде-Северском есть предание, что криницы, девицы с русыми волосами, появляются на роднике Заручейская криница или на Ярославовом роднике, на рассвете зеленой недели, и расчесывают свои волосы. В троицкую ночь их мавки—русалки бегают по берегам рек и озер, поют песни, хлопают в ладоши, играют и мяукают как кошки. Там есть верованье в свадьбы русалок. 

Троицын день был сроком для приезда в Москву становиться на суд. В грамотах этот срок считался особенным правом, дарованным в виде царских и княжеских милостей. По большей части таким правом пользовались монастыри и подвластные им крестьяне. 

Троицкие и семицкие народные игры были строго преследованы еще в XVI столетии. В Стоглаве находим, что в троицкую субботу «сходятся мужи и жены на жальниках, и плачутся на могилах с великим кричанием, и егда станут играть на могилах скоморохи, гудцы и прегудницы, они же переставше от плача и начнут скакать, плясать и в ладоши бить, песни сатанинские петь». Все это доселе сохраняется в разных местах. Ни время, ни преследования не могли уничтожить народных обрядов. 

Память о Семике сохранилась в названии местностей. Так под Ярославлем называется слобода Семик, в Мосальском уезде есть село Семиково, в Устюжском уезде есть пустошь Семики, в Боровицком есть сельцо Семицы. Замечательнее всего, что в письменных памятниках слово семик встречается только с конца XVII столетия. Народная память долговечнее письменных памятников.

Всесвятская неделя 

В продолжение всесвятской недели отправляются разные народные обряды и увеселения. В одних местах мы видим похороны Костромы, гульбище Ярилы, в других развивание троицких венков, проводы весны и народные гулянья. В Спасске, Рязанской губернии, самое воскресенье этой недели известно под именем Русального заговенья.

Кострома

Народное празднование Костромы в селениях Пензенской и Симбирской губерний отправлялось в понедельник, а в Муромском уезде — в воскресенье. Местные обряды сего празднества имеют свои отличия. Замечательно, что в наших письменных памятниках не находим верования в Кострому. Страннее всего, что в городе Костроме это празднество совершенно неизвестно. 

В селениях Пензенской и Симбирской губерний сбираются девицы в простых платьях, в назначенное место. Здесь они выбирают из среды себя одну девицу и называют ее Костромой. Отделившись от всех подруг, Кострома стоит с потупленной головой. Другие девицы подходят к ней с поклонами, кладут ее на доску и с песнями относят на реку. На берегу пробуждают Кострому и поднимают за руки. После сего начинается купанье: здесь девицы купают друг дружку. Старшая из них сгибает из лубка лукошко и бьет в него, как в барабан. Девицы выходят из воды и отправляются домой. В новых, праздничных платьях выходят на улицу и доканчивают день в хороводах и играх. 

В Муромском уезде похороны Костромы справляли молодцы и девицы. Собравшись в назначенное место, они делали из соломы чучело. В одних местах убирали его в какое-нибудь платье, в других только перевязывали веревками. Чучело называли Костромой и становились все пред ней в почтительном виде. Старшие почетных родителей девицы и молодцы брали Кострому на руки и с песнями относили на берег озера или реки. Здесь все, сопровождавшие Кострому, разделялись на две стороны. Одна, охранявшая чучело, становилась в кружок, молодцы и девицы кланялись Костроме и производили перед ней разные телодвижения. Другая сторона нападала внезапно на первую для похищения ^Костромы. Обе стороны вступали в борьбу. Как скоро захватывали чучело, то тотчас срывали с него платье, перевязи, солому топтали ногами и бросали в воду со смехом. Первая сторона с отчаяния производила заунывный вой, другие закрывались руками, как бы оплакивая погибель Костромы. После сего обе стороны соединялись вместе и с веселыми песнями возвращались в селения. 

Неизвестный описатель сего обряда (Северн. Пчела 1842, № 267) полагает, что сей суеверный обряд сохранился от древности, с времен Владимира, когда русская земля была крещена, что муромцы погребением Костромы выражали Перуна, утопленного в Днепре, в насмешку киевским язычникам, и что похоронная песня Костромы оканчивалась припевом: «Выдыбай, боже». Догадка очень остроумная. Вообще все наши народные игры и обряды остаются часто без объяснения. Историческая критика обязана прежде всего отыскать верные и основательные указания и на основании их выводить свои заключения. Для объяснения муромского обряда нет пока верных указаний; но есть сравнение с чуждыми нам поверьями. В обряде Костромы видно более сходства с польскою Марзаною. Не здесь ли должно отыскивать происхождение муромского обряда? 

Во Владимире-на-Клязьме прежде отправлялось подобное народное празднество с пением песен и припевом: «О Ладо мое». Один из наших старинарей, вероятно получивший об этом известие из третьих рук, провозгласил, что «во Владимире-на-Клязьме бывает погребение Лады» в противоположность Костроме. Смеем уверить, что там никогда не бывало погребения Лады, как никогда не бывало божества Лады у язычников славяно-руссов. Затейливые наши старинари всячески стараются увеличивать нашу мифологию своими вымышленными мечтами. Отсюда происходят все выдумки, отсюда появилось и погребение Лады. Мало того, что смешивают без всякого основания мифологию с демонологиею, символику с простыми обычаями, они еще под видом ученых исследований прибегают к небывалым открытиям и наводят на наших предков позорную тень многобожия.

Ярило 

Народное игрище Ярилы совершалось в губерниях: Владимирской, Нижегородской, Тамбовской, Рязанской, Тверской, Воронежской и Костромской. Местные празднества различались обрядами и временем отправления. В одних местах это игрище сходствовало с погребением Костромы, в других имело свое олицетворение. В одних местах оно начиналось с пятницы Всесвятской недели, в других с воскресенья, в третьих с первого воскресенья после Петрова дня. Имя Ярилы сохранилось в названиях мест. Так в Костроме есть Ярилово поле, под Кинешмою была Ярилова роща, в Дорогобужском уезде есть село Ерилово, в Тихвинском и Валдайском уездах есть урочища Яриловичи. Во многих местах игрище Ярилы соединялось с ярмарками, где нововведения придавали как бы особенные отличия. 

Наши старинари, кажется по ошибке, придавали эти отличия Яриле, не различая старых обрядов от новых и посторонних прибавлений. Соображая все местные обряды, находим два главные олицетворения Ярилы, и они-то составляют основание сего игрища и отличают от всех посторонних прибавлений. Подивимся еще странности наших мифографов, умевших Ярило причислить к славяно-русским божествам. Посмотрите на мнение нашего народа, как он умеет резко отличать свои обряды. 

Преосвященный воронежский, Тихон, передавая нам понятие воронежских жителей, говорит: «Праздник сей, как я от здешних старых людей слышу, называют игрищем, которое издавна началось и год от году умножается, так что люди ожидают его как годового торжества». Если хотят причислять Ярило к божествам славяно-русским, то после этого можно обращать в такие же божества и масленицу, и святки. Костромское и Воронежское игрища разве можно принимать за мифические олицетворения Ярилы? 

Костромское игрище отправлялось в воскресенье Всесвятской недели. Народ собирался на площадь после обеда. Из среды его избирался старик; на него надевали старое, поношенное платье, клали на руки гроб с чучелою — Ярилою. После сего начиналось шествие из города в поле. Женщины в это время завываниями и причитываниями выражали скорбь и отчаяние; мужчины пели песни и плясали; дети бегали взад и вперед. В поле вырывали палками могилу и в гробе хоронили Ярилу с плачем и воем. Игрище оканчивалось плясками и играми. В этом обряде ко-стромитян находим очевидное сходство с муромским обрядом Костромы. Погребение Ярилы отправлялось прежде в Калязинском уезде по дороге к Троице Нерли, близ старой сосны. Здесь ныне только осталось одно народное гулянье. 

Воронежское игрище начиналось с пятницы Всесвятской недели и продолжалось в субботу и воскресенье. Игрище было на городской площади, за старыми московскими воротами. Сюда с раннего утра собирались горожане и окрестные поселяне. Мир избирал для сего игрища особенного человека. После провозглашения одевали его в разноцветный кафтан, украшали лентами, колокольчиками, на голову надевали раскрашенный бумажный колпак с ленточными кисточками; лицо сурмили красками; на руки привязывали позвонки. Избранный человек в таком наряде назывался Ярилою. Он ходил по площади, плясал и пел песни. Вокруг него толпился народ всех возрастов: одни пели, другие плясали, третьи бились на кулачки. В 1771 году преосвященный Тихон I уничтожил это игрище. Слово, произнесенное им для уничтожения сего обряда, увековечило память святителя. 

Близ Галича в селе Туровском, где поклонная гора, происходило почти одинаковое игрище с воронежским. Поселяне и горожане избирали из среды себя старика, поили его вином, одевали в разное платье, шутили и забавлялись над ним. Потом выводили его на луг, где становились все в круги. Молодцы и девицы, подходя к нему, кланялись в пояс. После сего начинались игры и хороводы. Гулянье оканчивалось проводами Ярилы до села или города. 

То же самое игрище происходило и в Кинешме. Народ сбирался в рощу, где протекает речка Кинешем-ка, и праздновал игрище Ярилы. 

В Нерехте игрище ярилинское называлось конюхов-скою и производилось при речке Солонице. В уезде остались только одни народные гульбища в селах: Кочуровом подле леса Рамишки, Никольском, Писцовом и Сотницком. 

В Саввином городке Чистопольского уезда ярилинское игрище производится ночью и состоит из игр и плясок. 

В селениях Рязанской и Тамбовской губерний яри-линские игрища производились по селам. Предания и рассказы подтверждают, что горожане сих губерний не участвовали в этом игрище. В игрищах всегда первенствовал избранный миром человек, как в Воронеже. 

В Нижегородской губернии ярилинское игрище начиналось 4 июля, вместе с ярмаркою. Поселяне для этого игрища продавали пряжу и на вырученные деньги покупали обновы и лакомства. 

В Твери ярилинское игрище начиналось в первое воскресенье после Петрова дня. Народ собирался вечером в Тресвятском саду, близ речки Лазури. Здесь плясали бяанжу, пляску в восемь пар, под балалайку или торбан. На бланжу ряпушницы (мещанки) отпускали своих дочерей поневеститься. Тверские святители, преосвященные Мефодий и Амвросий, уничтожили в Твери ярилинское игрище. Ныне только в Твери сохранилась одна пляска бланжа. 

Известные наши старинари, М. Н. Макаров и И. М. Снегирев, об ярилинских игрищах выводили свои заключения. Г. Макаров говорит: «Ярило, кажется, был древний праздник наших вакханалий, буйств, пьянства, великого разврата… Суздальский летописец в числе своих идолов его же называет Яруном» (Предания, к. I, стр. 45). И. М. Снегирев говорит: «Празднество это, соответствуя времени года, местности и духу народа, намекает на чествование языческого божества (?), имевшего у разных народов нашего севера значение то Ареса, то Ерата, или Приапа, смотря по свойству жителей и климата» (Русск. прост, праздн., ч. IV, стр. 61). 

Уважая вполне труды сих ученых мужей, мы находим свои основания не соглашаться с их выводами о ярилинском игрище. Принявши однажды и навсегда выводить заключения о народных обрядах только на основании исторических данных, уклоняемся и ныне от всяких предположительных заключений. Наши предания еще едва-едва начинают приходить в известность. Только основательные сведения, собранные из всех мест Русской земли, могут окончательно решить это дело.

Развивание венков 

Развивание венков на всесвятское заговенье совершалось в Калуге, Воронеже, Мценске; ныне этот обычай сохранился только в степных селениях. Молодые женщины, девицы и холостые ребята выходили на реку или на родник с своими венками. Здесь прежде разыгрывали хороводы с венками на голове, а потом бросали венки в воду. Молодежь бросалась в воду и доставала венки своих возлюбленных. Девицы и женщины за пойманный венок отдаривали своих защитников поцелуями. 

Молодец, после поцелуя, надевал венок на свою голову и назывался для женщины кумом, для девицы красным молодцем. В этих венках пели плясовые песни, а после с кумушками и девицами плясали. 

При доставании венков часто случалось, что молодцы, из ненависти к девицам или женщинам, топили венки или развивали. Такой поступок считался оскорблением для женщины и навлекал ссоры от родных. После плясок разменивались венками. Женщины тут же развивали свои венки, а девицы возвращались с ними в свои дома и хранили их до будущей радости, до свадьбы.

Проводы весны

Проводы весны сопровождаются разными обрядами и в разные дни. В Саратовской губернии для сего делали из соломы чучело, одевали его в сарафан и кокошник с ожерельем. Чучело носили по деревне с песнями, а после раздевали и бросали в воду. В старину в степных селениях Тульской губернии избирали мужика, надевали на его голову березовый венок, на кафтан нашивали ленты, в руки давали древесные ветви с полевыми цветами. Такой мужик назывался водок. Его угощали брагой и пирогами, провожали все по селениям с песнями и плясками. 

В селениях Симбирской и Костромской губерний поселяне наряжались в оборванные старые платья и представляли из себя хромых, увечных калек, слепых попрошаек. Девицы приготовляли соломенное чучело, а молодцы вывозили на улицу телеги без передних колес, связывали их одна с другою веревками в виде гуська и впрягали лошадей. Потом начинался поезд с одного конца селения до другого. На передней телеге помещалась старуха и держала на коленях чучело. После поезда разыгрывали хороводы. Вечером с песнями отправлялись к реке и бросали чучело в воду. 

Народные всесвятские гулянья состоят ныне в веселом провождении времени. Здесь нет ни обрядов, ни игр. В Туле гулянье бывает на Всесвятском кладбище, почти с самого утра. Москвичи выходят гулять на Ваганьковское кладбище и Всесвятскую рощу. В Ярославле гуляют на Бутырках, в слободе за рекою Коростью. Провожание Всесвятского заговенья.на могилах родителей сопровождалось прежде семейными угощениями. Родные сбирались к старшему в роде со своими приносами — пирогами, караваями и вином — и потом полным поездом отправлялись на кладбище. 

Чем поезд был многочисленнее, тем более было славы для стариков. Старики, как хозяева, расставляли на могилах приносы и угощали родных и знакомых. Остатки приноса раздавали нищей братии. При каждом угощении старики вспоминали о жизни покойников, рассказывали про их житье-бытье на земле и желали, чтобы все молодые жили так на земле, оставляя по себе почет и привет.

Понедельник

Понедельник первой недели великого поста называется у нашего народа чистым днем. В Туле в этот день с раннего утра начинались кулачные бои. В них участвовали все возрасты; но более всех сражались посадские с оружейниками. В Костроме бойцы разделялись на дебрян — жителей нижнего берега Волги и сулян — жителей около ручья Сулы. Бои бывали на Молочной горе, к Волге, где ныне перевоз. Этот обычай, говаривали старики, заведен для вытрясания блинов. Самое похмелье называется тогда: полосканьем ртов. 

С понедельника второй недели великого поста начинаются в городах поезды молодых женщин к своим матерям. Свекровь, отпуская свою невестку, наделяла ее каким-нибудь рукодельем, чтобы по-пустому не проводить время. В старину с этого дня начинали перенизывать жемчуг, убирать убрусники и кокошники, вышивать фаты шелками. На все такие работы приглашались старые, опытные женщины. 

В понедельник четвертой недели великого поста опытные старушки выхаживали вечером на реку, к прорубям, окунать свою пряжу в воду. От этого, по их приметам, пряжа получала необыкновенную белизну, крепость и прочность. С этого дня начинали варить поспу для холстов. 

В понедельник шестой недели великого поста бывали вечером приносы от тещи в дом зятя. Приносы состояли из убрусников, кокошников, фаты и жемчугу. Теща приглашала с собою самых близких родных. Вечером зять встречал тещу у ворот, а сваты на крыльце. Для смотра приносов свекровь приглашала также своих близких родных. Все приносы теща вручала свекрови и просила не погневаться на желанном добре. Свекровь передавала приносы невестке, с наказом: бить челом и кланяться матери за желанное добро. Невестка, по обычаю, должна была просить у свекрови позволение примерить наряды. В полном наряде невестка кланялась в ноги свекрови и матери. Все это делалось в особенной комнате, где не бывало мужчин, даже мужа. Потом, в своем наряде, невестка входила к свекру и испрашивала у него позволение носить желанное добро. Свекор обязан был дарить невестку. Семейным угощением оканчивалась беседа родных. 

В первый понедельник Петрова поста бывало в Москве гуляние в рощах, близ урочища Наливки, или Налейки, где, по указанию Стоглава, совершались бесовские потехи. 

В Спасске-Рязанском, в старину, в первый понедельник Петрова поста совершалось игрище: провожание русалок. Для сего игрища женщины снаряжали из соломы два чучела, в виде женщин. Вечером выходили женщины и девицы на улицу, разделялись на две половины и тихими хороводами приближались к концу улиц. Здесь распевались попеременно хороводные песни. Во время пения хороводница с чучелою плясала и своими кривляниями старалась приводить в смех игроков. После песен игроки сближались. Здесь открывалась война. Соломенное чучело, русалку, девицы принимали на свои руки, для защиты, а женщины, стоя кругом их, нападали на другой хоровод или защищались сами от нападения. Защитницы кидали друг в дружку песком, обливали водой, отмахивались соломой. Бойцы из улицы переселялись на поле, где оканчивалось побоище растерзанием чучел и разбрасыванием соломы по полю. В это время девицы причитывали похоронные завывания, а отчаянные, распустив косы, припадали к земле, как бы к могилам. Так оканчивалось игрище провожание русалок.

Вторник 

Со вторника первой недели великого поста старики замечали в селениях Тульской губернии появление звезд и по ним угадывали о погоде всего лета. Звезды яркие, небо безоблачное предвещали им лето сухое и грозное. Восток, сокрытый туманом и облаками, предвещал холодное лето. Снег и буря обещали дождливое лето. 

Во вторник на пятой неделе великого поста бывали в городах семейные угощения. Молодой зять сзывал женину родню к себе на вечер посмотреть на житье-бытье. Родные прихаживали с приносами для всей семьи. Теща дарила своими подарками свекровь, зятя, золовок, тесть дарил свекра, свою дочь и деверьев. После учтивых отговорок: к чему это и для чего? начиналось угощение. На проводах свекор и свекровь отдаривали своих сватов. Часто случалось, что родные, недовольные подарками, заводили ссоры, и все горе отзывалось на одной невестке. Умная теща прекращала такие ссоры новыми подарками уже на Святой неделе. 

Во вторник последней недели великого поста в селениях Тульской губернии сбирают из закромов семена льняные и конопляные вместе, толкут их в ступке и потом с водою приготовляют из них соченое молоко. Все это делается утром, до рассвета. Таким молоком на рассвете поят всех домашних животных, в предосторожность от будущих болезней. Здесь главное условие: мужчины не должны знать сего дела, а иначе оно будет без пользы. По замечаниям старушек известно, если животное не пьет соченого молока, то в нем нельзя ожидать никакого прока; оно бывает тогда уже или больным, или очарованным. 

Во вторник на третьей неделе после Пасхи сбираются поселяне на ржаные поля и по взошедшим озимым растениям замечают о будущем урожае. Сельские старушки, занимающиеся лечением болезней, сбирают тогда озимую рожь. По замечаниям их известно, что озимая рожь, собранная только в этот день, может лечить болезни; а от собранной в другие дни нельзя ожидать пользы. 

Во вторник на первой неделе Петровского поста поселяне степных селений сбираются на луга заповедывать всякий гад. Опытные знахарки объезжают часть луга на помелах, соображая свой поезд от запада на восток. В левой руке держат кнут и махают им по воздуху или ударяют по земле, приговаривая: «Заповедываю всякому гаду выходить во ино поле». По следам за ней идет старик и заметает метлой браздоводную черту. После сего кланяются на все четыре стороны и расходятся по домам, с полной уверенностью, что гады не будут больше жить на заповеданном луге. Все случившиеся неудачи, полагают, что происходят от напуска злых людей.

Среда

В среду на первой неделе великого поста поселяне Тульской губернии выходят к родникам или к речкам и прудам прислушиваться: не шумит ли вода? Не стонет ли она? Не слышно ли в ней человеческого голоса? Если вода шумит, как жернов на мельнице, то ожидают летом больших дождей с грозами. Если стонет вода, как ребенок или как старая баба, то это предвещает большие беды: пожар, смерть родного, землетрясение. Если замечают, что из воды отдается человеческий голос, то остаются с полною уверенностью, что лето будет благополучное. Больше всего поселяне боятся свиста: они думают, что их выживает нечистая сила из родимого места. 

В среду на пятой неделе великого поста в селениях Алексинского уезда Тульской губернии бывают сходбища по избам для проводов зимы. После работ выходят мужчины и женщины на улицу, берут по горсти снегу и бросают на юг. Молодые, неженатые молодцы вывозят сани, сажают в них девиц и женщин, с шумом и криком возят их по улицам. Женатые в это время бегают кругом саней и бросают в женщин и девиц снежными комками. Подъезжая к изгородью, женатые сменяют холостых и везут сани по той же улице. Тут холостые стараются опрокинуть сани с товаром. Женатые вступают в борьбу с ними и всячески стараются отбивать их нападения. В это время женщины выскакивают из саней. Порок и бесчестье падает на холостых, если женщины успеют выскочить прежде, нежели они успеют взвалить сани. Тогда женатые, женщины и девицы бросают в холостых снежными комками и отгоняют их прочь. Если победа остается на стороне холостых, тогда позор обращается уже на женатых. 

В среду на последней неделе великого поста в степных селениях обливают утром водою всех домашних животных в предосторожность от будущих болезней. Для сего сбирают по полям чистый снег, растапливают его в избе в горшках по числу животных. Потом солят воду старою четверговою солью. По замечаниям опытных людей известно, что после такой воды ни один знахарь не может чаровать домашних животных.

Четверг 

В четверг на первой неделе великого поста, по замечаниям поселян, начинают улетать зимние птицы, грачи и вороны. Расставаясь с своими гнездами, говорят старики, эти птицы кладут на деревах приметы, а в гнездах прячут деньги, которых будто простыми глазами нельзя видеть. Кто сумеет достать эти деньги, тот будет жить богачом. Охотников на такую добычу бывает очень мало, из опасения, будто с похитителями птицы поступают очень гневно: искореняют весь двор наносными болезнями, на полях и гумнах поедают хлеб. 

В четверг на последней неделе великого поста совершаются на Руси разные обряды. 

В деревне Сосновке Чистопольского уезда бывают в полночь сборы на речке Вахту. Ровно в полночь, после пения первых петухов, выходят девицы и молодцы на речку почерпнуть воды, пока ворон не обмакнул крыла. Почерпая воду, они поют песни и умывают лицо. По замечаниям сосновцев, будто в полночь с этого дня наступает весна и приносит с собою красную красоту и здоровье и что ворон, из зависти, спешит запастися здоровьем прежде людей. 

Поселяне Буйского уезда Костромской губернии выходят рано утром встречать весну. Буйские девицы выходят для сего к рекам. Если вскрылась вода, то они входят по пояс в реку, соединяются в кружок, держась рука за руку, поют: «Весна, весна красная, приди, весна, к нам с милостью, со тою милостью, с великою благостью». Если еще реки покрыты льдом, то они окружают проруби, умывают водой лицо, вертятся кругом и призывают весну. 

Солигалические девицы выходят на речки при восхождении солнца, погружаются трижды в воду, катаются по три раза по земле, на восточную и западную стороны; после по углам взлезают на избы, где поют песни и призывают весну. Все это делается для здоровья. 

Почти во всех местах на Руси пожилые старушки пережигают в этот день в печах соль. Такая пережженная соль, называемая четверговою, употребляется в домашнем лечении от многих болезней.

Наблюдательные старики и старушки уверяют, что в этот день ворон купает своих детей и отпускает их в отдел. Все это происходит в глухую полночь. Многие в старину, для счастья, прорубали на речках проруби для такого купанья. Ворон в благодарность будто охранял поля и дворы от хищных зверей и птиц. 

Из Стоглава узнаем, что наши предки «порану солому палили и кликали мертвых». Мне нигде не встречалось видеть исполнение такого обычая, и существует ли он где доселе — не знаю.

В четверг на Вознесенье бывают во многих городах народные гулянья. В Ярославле гуляют у Вознесенской церкви. В Туле сбираются с утра к Вознесенской церкви, а потом расходятся пировать на перепутье по родным и знакомым.

Пятница  

С именем пятницы соединяются на Руси воспоминания о разных днях, обрядах, празднествах и торжищах. 

В Буйском уезде на третьей неделе великого поста молодой зять справляет для тестя с тещей обжорную пятницу. Для сего пира варят кисель и угощают им званых гостей, с конопляным маслом.

Издавна принято разделение пятниц на временные и обетные. Во все десять недель после Пасхи бывают по пятницам ярмарки. Отсюда возникло новое название, и народ считает до ныне десять торговых пятниц (подробности о торгах смотри в Академич. извест. на 1781 год, ч. 7). Обетные пятницы образовались с незапамятных времен, когда наши простодушные предки, в страхе и отчаянии от падежа скота или неурожая, обещались не работать, а праздновать по пятницам. В уверение сего обета писались заповедные записи. Одна из таковых записей находится в собрании И. Н. Царского. В девятую пятницу в пяти верстах от Верхо-важья бывает народное игрище полукрест. Из девиц и молодцев составляются особенные два круга, в отдалении один от другого; потом кругами девицы сближаются с молодцами, в молчании, без всяких песен. По приближении круги разрываются, и девица с парнем начинают бегать взапуски; за ними все другие. Оставшиеся молодцы или девицы без подруги начинают разлучать пары. Если случится разорвать на бегу подруг, то преследователь получает подругу и пускается с ней бегать взапуски. О суеверных обрядах наших отцов в XVIII веке находим в Духовном Регламенте: «В Малой России, в полку стародубском, в пяток водят жонку простовласу, под именем пятницы, и водят в ходе церковном, и при церкви честь оной отдает народ с дары и с упованием некия пользы». Ныне сего обряда уже нигде не заметно. 

Берендеева пятница. Так в Звенигородском уезде называется ярмарка. Сюда сбираются для трехдневного празднества родные и знакомые. Когда за обедом начинают пить вино, то говорят: «Празднику честному злат венец, а хозяину доброе здоровье». В Переславль-Залесском уезде был город Берендеев, от которого ныне остались одни развалины. 

В старину перекрестки на дорогах назывались пятницами. Здесь были выстроены часовни на столбиках. Здесь невесты вымаливали себе женихов. Здесь бывали встречи и проводы родных.

В десятую пятницу бывает ярмарка в Туле. Сюда съезжаются поселяне из окрестных сел и деревень для продажи своих изделий. В Гончарской слободе приготовляют к этой ярмарке из глины разные куклы для детей. 

В десятую пятницу бывает крестный ход из города Курска в Коренную пустынь с чудотворным образом курские пресвятые Богородицы, установленный с 1618 года. 

В народе о пятнице сохранились поговорки: На неделе семь пятниц.—Добрые люди в пятницу не рядятся.— Считай работу по пятницам.

Суббота  

В субботу на первой неделе великого поста справляется народом тужилка по масленице. В этот день пекут блины с постным маслом. В старину справлялась тужилка во всем разгуле на ростовской ярмарке. 

В субботу на третьей неделе великого поста справляется в Кинешемском уезде обжорная суббота. Там в это время зять угощает тестя с тещей киселем с маслом. 

В субботу на пятой неделе великого поста бывают в степных селениях званые поминки. На эти поминки в старину сбиралась складчина со всего мира. Староста, распорядитель поминок, сзывал нищию братию и угощал их от всего села; нынешние поминки справляются особенно, в семействах.

Вербная суббота, известная во всей России по разным украшениям, приготовляемым из вербы и цветов, исстари справлялась в Москве с особенным гуляньем на Красной площади. В старину расставляли с утра ивы и вербы по берегу Неглинной речки. Сюда сбирался народ ломать вербу, покупать ветви с херувимами. Впоследствии торг вербами и цветами перенесен был с Неглинной на Красную площадь и в Вознесенский монастырь. После обеда начиналось катание в экипажах вокруг Кремля. Катание вокруг Кремля есть обычай новый, появившийся в первой половине XVIII столетия.

В вербную субботу совершался в 'Москве обряд шествия святителя на осляти. Подробности сего обряда, не принадлежащие к нашему изложению, описаны в Триодионе, изданном в 1666 году.

В субботу на последней неделе великого поста в селениях Тульской губернии заклинают мороз, как губителя овса, льна и конопли. (Смотри об этом в I томе Сказаний Р. Н. Кн. 2.) 

В субботу на четвертой неделе после Пасхи вятчане празднуют на берегу реки Вятки свистопляску, народный праздник в память убиенных в 1480 году. На горе Раздерихе, где построена часовня, ставят палатки с глиняными изделиями: лошадками, свистками, шариками и с лакомствами. Здесь после панихиды начинается гулянье взрослых и детей. Взрослые поют песни, играют на балалайках; дети же свистят в глиняные свистки, пляшут, а потом бросают друг в друга глиняными шариками. 

Дмитриевская суббота, учрежденная в память знаменитой Куликовской битвы 13Ьи года, справляется во всей России между 18 и 26 октября. К этому дню пекут во всей России блины, пироги, а в смоленских селениях тонкие, угловатые лепешки—резни. В старину варивали брагу, сзывали родных на канун, кисель с сытой и блины.

Воскресенье 

Ярмарки, торги, разные охоты, справляемые в воскресенье на первой неделе великого поста, получили названия сборных. По этим сборам и самое воскресенье называют сборным.

В Туле с этого воскресенья начинаются гусиные бои. Охотники вывозят своих гусей в назначенное место, в сопровождении любопытных зрителей. Бои давались: по условиям, за определенную цену, из зависти, уничтожить хвастовство соперника, по новости, показать добрым людям свою охоту. Бои оканчивались пирушками и ссорами. 

В десятое воскресенье тюменцы, жители Тобольской губернии, празднуют ключ за белым городищем. Веселье открывается сборищем знакомых и родных, а оканчивается песнями, плясками и борьбою.

В городе Осташкове по воскресеньям петровского поста бывает гулянье вечером по улицам. Все общество гуляк называется: беззаботною площадью. В Цывильске такие гулянья девиц называются холками.