XIV: Маленькие женщины

Мы могли бы рассказать истории о многих женщинах, в большей или меньшей степени связанных с разведывательной службой.

В их числе можно назвать некую Ж., которую осудили всего на год тюрьмы, а между тем, она часто посещала Берлин и нашла средство получать в Париже любые пропуска, в которых нуждалась. Эта женщина была замужем за немцем и свободно торговала страусиными перьями с Германией через Швейцарию. Все члены верховной комиссии по делам иностранцев знали ее историю, подробно рассказанную господином Доде.

Но вот эту сомнительную историю еще не разоблачали.

Разведывательная служба обнаружила нескольких опасных агентов, возглавлявшихся шпионкой, которую мы тут назовем Жюли, малоизвестной третьеразрядной актрисой, которая передавала собранные ими сведения некоему голландцу.

Этот голландец был арестован первым. Естественно, он все отрицал.

Капитан, который вел следствие, чтобы заставить его говорить, внезапно сказал ему:

– Мы знаем, кто вы и что вы делали, и вы будете расстреляны… Но если бы вы связались с Жюли, чтобы забрать у нее донесения, как вы это делали, когда были свободны…

– Но, – ответил испуганный голландец, – Жюли не дает мне донесения. Это я сам их пишу под ее диктовку!…

– Хорошо. Вы только что сознались. В таком случае, вы поедете к вашей подруге, отвезете ее в то место, где наш агент сможет застенографировать все, что она скажет, а вы тоже запишете все, как ни в чем не бывало.

Голландец, чтобы спасти свою шкуру, не колебался: он продал шкуру своей подруги.

"Крестные матери" представляли собой другую опасность.

Настоящая цель солдат при налаживании связи с незнакомой и, возможно, некрасивой женщиной состояла, очевидно, в том, чтобы получать моральные поощрения – это понятно; а также часто получать еще подарки в натуральной форме или в виде наличных денег.

Это был великолепный случай для шпионок – установив связи с солдатами на фронте, узнавать номера их полков, их дислокацию, их район обороны и собирать данные об их боевом духе.

После переписки, во время ближайшего увольнения или отпуска после выздоровления «крестник» приезжал познакомиться со своей «крестной матерью», и тогда излияния становились более откровенными, а обмен сведениями более полным.

В 1917 году власти попытались запретить объявления, касающиеся «крестных матерей», но фактически система существовала.

Она была столь сентиментальна и столь поэтична!

Хорошие «крестные матери», может быть, действительно в какой-то мере помогли неврастеничным солдатам, но они, определенно, принесли армии много вреда. Эти добрые кликуши не понимали, что именно благодаря им враг мог легко определять воинские части в кампании, и вычислять численность их личного состава в данном районе.

Что касается гадалок на картах, то и они не ускользнули от внимания Сюрте Женераль. И верно, вместо того, чтобы информировать своих клиенток, они вымогали любые виды сведений у жен офицеров, которые хотели проконсультироваться у них о судьбе своих мужей. Пришлось формально запретить им заниматься этим ремеслом.

Контрразведка много пользовалась женщинами, но не всегда успешно, о чем свидетельствует историю одной маленькой актрисы, которая самоотверженно решилась отправиться в Бельгию, чтобы развлекать там немецких офицеров, но ей самой настолько понравилось развлекаться, что она предпочла не возвращаться.

Использовали также скромных девушек, делавших безобидные фотографии у зданий, более или менее защищенных дипломатическим иммунитетом, в которые полиция не могла войти…

Эта система была использована, главным образом, в нейтральных странах. Борис Надель, заслуженный агент, рассказывал, что в испанском Сан-Себастьяне он разместил молодую женщину в доме, расположенном прямо напротив квартиры шпиона по имени Грудер. При помощи искусно скрытного аппарата, были сфотографированы все, кто выходил из этого шпионского гнезда. И когда подозрительные люди, арестованные на юге Франции, пытались протестовать, заявляя о своей любви к Франции, то полицейские, прежде чем им верить, смотрели на фотографические карточки из Сан-Себастьяна – или из Барселоны.

Наконец, женщина нескромна и не умеет хранить секреты. Но как раз такой недостаток может оказаться полезным для распространения новостей, которые, как вы и хотите, должны дойти до противника. В определенные моменты подобной военной хитростью пользовались довольно широко.

Англичане были мастерами в этом искусстве дезинформации.

Вспомним слух, который ходил по Парижу в начале войны: несколько корпусов русской армии собираются протянуть руку помощи французским армиям; они направляются к берегам Англии. В Париже в течение двух месяцев верили в прибытие казаков «лавиной»! Люди утверждали, что их увидели в Гавре!… Их ожидали долго.

Слух был запущен британским Адмиралтейством, которое таким образом хотело выманить немецкий флот в Северное море, куда тот решительно отказывался высунуть нос. И действительно, немцы послали несколько кораблей, чтобы разведать, что происходит. И их тотчас же торпедировали.

У наших соседей разведывательная служба Адмиралтейства (флот) и разведывательная служба военного министерства (сухопутные войска) никогда не координировали свои проекты. Однажды Адмиралтейство запустило слух, абсолютно неверный, разумеется, что британский флот планирует обрушиться на немецкое побережье и высадить там две дивизии. Немцы тут же принялись концентрировать войска на уязвимых участках. Именно этого и добивалось Адмиралтейство: дезориентировать немцев. Но военное министерство не было предупреждено и, узнав, что немцы сконцентрировали войска на берегу, подняло тревогу и в спешке выдвинуло английские войска к противоположным берегам, чтобы отбить возможное вторжение немцев!…

Систематический запуск в обращение неверных слухов в надежде, что они достигнут вражеских ушей, был средством, часто использовавшимся во время Первой мировой войны.