ЧТО СТАЛО С СЕРЕНГЕТИ?

С тех пор как в 1959 году вышла в свет эта книга, меня не переставали спрашивать, удалось ли спасти Серенгети от дальнейшего уничтожения. Принесла ли наша работа, стоившая жизни моему сыну, хоть какую-нибудь пользу?

Вскоре после авиационной катастрофы, во время которой погиб Михаэль, еще до опубликования в открытой печати результатов наших исследований, тогдашнее британское колониальное правительство приняло решение отрезать от национального парка Серенгети всю восточную часть, включая знаменитый кратер Нгоронгоро. Отрезанная область была превращена в «Ngorongoro Conservation Area» («Охраняемая область Нгоронгоро») и должна была получить самоуправление. Местной власти, назначенной правительством, поручалось сохранять в полном порядке водопои, леса и луга, в первую очередь в интересах людского населения, но и не в ущерб диким животным. Из заявления последнего британского губернатора г-на Ричарда Тернбула следовало, что «правительство намеревается всячески способствовать развитию в кратере хозяйственной деятельности человека, но одновременно охранять обитающих в нем диких животных.

В случае же возникновения противоречий между их интересами предпочтение должно отдаваться людям».

Охота здесь запрещена по-прежнему, и в общем и целом масаи со своим скотом живут в мире с дикими животными, как и в прежние времена, когда они в 1860 году заселили эту область. К сожалению, в первый же год нового управления они успели истребить порядочное число носорогов: они закалывали их копьями, а рога продавали спекулянтам. Об этом уже рассказывалось в моей книге «Носороги принадлежат всему человечеству»[13].

Однако инспектору области мистеру Генри Фосбруку довольно скоро удалось прекратить такое избиение носорогов. Он добился того, что широко распространенное убийство носорогов копьями как в кратере, так и в большей части близлежащих районов полностью прекратилось. Однако число этих толстокожих все равно значительно уменьшилось по сравнению с тем, что было прежде. Ведь Генри Фосбрук не мог препятствовать заселению кратера другими племенами, занимавшимися земледелием. Они-то представляют куда большую опасность для будущего диких животных, чем скотоводы-масаи.

В обмен на территории, отнятые у национального парка, исключительные по своему значению для сохранения стад диких животных, к нему прирезали новые области на севере и юго-западе. Эти новые области имеют для парка гораздо меньшую ценность как по качеству пастбищ, так и по времени, которое проводят там кочующие стада. Зато на эти новые районы не претендовали масаи, поскольку они, видимо, не очень подходили им в качестве пастбищ для их скота.

Вот что пишет господин Джон Оуэн, новый теперешний директор национальных парков Танзании:

«Имевшие большой успех книга и фильм о Серенгети привлекли внимание мировой общественности к судьбе национального парка Танзании и его четвероногих обитателей. Книга за это время была несколько раз переиздана и вышла на многих языках, а одноименный фильм является единственным немецким фильмом, удостоенным премии „Оскара“ в Америке. Эта книга и фильм обеспечили нам помощь и поддержку не только со стороны нового, самостоятельного правительства Танзании, но и от различных организаций и частных лиц Европы и Америки. Без такой поддержки было бы невозможно никакое дальнейшее развитие национального парка, и тем более проведение в нем научных работ, необходимых для его дальнейшего процветания. Я тотчас же принялся раздобывать для национальных парков маленькие самолетики, так как на опыте работы отца и сына Гржимеков в Серенгети убедился в их громадной пользе. Я сам и еще несколько человек из администрации научились летному мастерству. Сейчас у нас в ходу уже четыре самолета. При этих покупках, а также при осуществлении многих других замыслов я пользовался неизменной поддержкой и денежной помощью профессора Гржимека и Зоологического общества во Франкфурте-на-Майне, а также собранными им добровольными пожертвованиями. Таким образом, нам удалось применить новый метод обслуживания и охраны национальных парков Африки; это можно считать настоящим переворотом в этом деле, так как благодаря скорости, маневренности и относительной дешевизне таких авиеток работа в парках существенно изменилась. Самолеты на сегодняшний день стали совершенно необходимы для управления парком и проведения в нем исследовательских работ».

Дальше директор национальных парков пишет следующее:

«В 1961 году, то есть три года спустя после работы, проведенной в Серенгети Гржимеком и его сыном, снова проводился подсчет животных с воздуха. Работа велась частично британскими военно-воздушными силами, а частично ее взял на себя молодой американский биолог доктор Ли Талбот. Он вел подсчет на несколько большей территории и проводил его позже по времени года, когда у степных животных уже появился молодняк. Эта перепись показала гораздо большее число животных, чем гржимековская. Значительные колебания численности диких животных по отдельным годам общеизвестны: видимо, в данный момент метеорологические и прочие условия благоприятствуют обитателям серенгетских степей. В 1963 году биолог Меррей Уотсон, продолжающий работу, начатую Гржимеком, снова повторил подсчеты. На этот раз прирост стада гну по сравнению с 1961 годом оказался равным 40 процентам.

Тот факт, что огромные стада за последние годы столь сильно размножились, заставил людей, ответственных за национальный парк, задуматься о возможности его перенаселения и чрезмерного выпаса. От средств, пожертвованных на установку памятника Михаэлю Гржимеку, осталась довольно крупная сумма денег, на которую нам удалось открыть в Серенгети скромный международный научно-исследовательский центр. Туда я пригласил работать нескольких молодых, весьма энергичных ученых. Сейчас они как раз занимаются тем, что изучают взаимовлияние фауны и ландшафта, уделяя особое внимание вопросам перевыпаса. Уже первые результаты проведенных ими работ показали, что опасность перенаселения парка не столь велика, как предполагали, потому что в природе существует целый ряд регулирующих факторов. Если эти предварительные данные будут подтверждены дальнейшими исследованиями, то и у нас в Африке можно будет взять за основу классическую установку европейских заповедников: сохранять дикую природу в нетронутом виде и допускать вмешательство человека только в самых крайних случаях, когда этого просто нельзя избежать».

В Банаги, в Научно-исследовательском центре проблем Африки имени Михаэля Гржимека, построенном на средства населения Танзании, а также читателей книги о Серенгети, изданной во многих странах мира, сейчас действительно работает сильная группа биологов. Среди них есть экологи, физиологи, ветеринары и специалисты по другим областям биологии. Эти ученые следуют на вездеходах или маленьких самолетах за кочующими стадами и изучают взаимоотношения животных, растений и почв и как это все вместе отражается на общей картине ландшафта. Выявленные ими биологические закономерности, которые с каждым годом становятся все многограннее, можно будет использовать при исследовании других схожих обширных территорий Африки. Это поможет молодым самостоятельным африканским государствам как можно лучше сохранить свои естественные природные богатства и использовать их с наибольшей для себя выгодой.

Своими очень важными и полезными начинаниями Джону Оуэну удалось убедить общественное мнение Африки в огромной ценности национальных парков для жизни государства. Он открыл на территории национальных парков туристские базы для африканских школьников, организовал широкую демонстрацию кинофильмов на языке суахили, посвященных охране природы родной страны (первым среди них был фильм «Серенгети не должен умереть»); по его инициативе было выпущено множество красочных плакатов, а самолеты чертили на небе специальные воззвания. При этом национальные парки получили очень действенную поддержку со стороны нового президента Танзании, публично заявившего о своей готовности всячески способствовать делу охраны природы в стране. Он лично занялся судьбой Серенгети.

Такой интерес к этому делу президента, а также его ближайших соратников, в особенности министра земледелия, лесного и охотничьего хозяйства, способствовал быстрому и успешному развитию национальных парков в Танзании. Когда выходило первое издание книги о Серенгети, в Танзании был только один национальный парк – Серенгети, который европейское колониальное правительство к тому же обкорнало. С тех пор как государство добилось самостоятельности, в нем возникло еще два новых национальных парка – «Озеро Маньяра» и «Кратер Нгурдото». Сейчас они уже настолько популярны, что привлекают множество туристов. Кроме того, под национальные парки подготавливаются еще следующие три местности. Работы, которые в них проводятся, идут столь успешно, что в ближайшие два-три года эти парки уже можно будет открыть для посетителей. Все это, а также тот факт, что новое африканское правительство Танзании за последние два года повысило на одну треть сумму, отпускаемую на содержание национальных парков, как нельзя лучше доказывает, что страна стремится сохранить эти уникальные природные комплексы для будущих поколений.

Но нельзя забывать о том, что Танзания пока только развивающаяся страна; народ ощущает еще острую нехватку в больницах, школах, асфальтированных дорогах и всех прочих вещах, без которых невозможно поднять жизненный уровень страны. Национальные же парки Танзании – собственность не только ее народа, это общее достояние, принадлежащее всему человечеству. Их посещает все возрастающее число туристов, которые благодаря снижению цен на авиационные билеты получают возможность прилететь сюда, чтобы полюбоваться этим нетронутым уголком на нашей Земле. Но, восхищаясь всем увиденным, эти посетители в то же время не должны забывать, что расходы на их поездку окупают лишь очень небольшую часть тех огромных средств, которые необходимы на содержание подобного заповедника. А большая их часть пока что поступает из кармана неимущих африканцев, тех самых бедных людей, которых они ежедневно встречают на дорогах во время своих автомобильных поездок по парку.

Проф. Бернгард ГРЖИМЕК