Городской сад

Глориетта Беккера в парке Марии Луисы в Севилье. 1912

Понятие городского сада включает парки общего пользования, расположенные в границах городской застройки, объединяющие природу и художественное творчество, порождающие в XIX-ХХ веках новые виды — ботанические, спортивные, выставочные, детские, тематические, луна-парки, аква-парки и т. д. Городские парки, бульвары, скверы, тенистые аллеи издавна украшают города Испании и во многом традиционны. Бесчисленны образцы озеленяемых территорий. Иногда это просто ярко цветущие участки земли на маленьких площадях, в уютных дворах, посадки на крышах, на балконах, иногда же прямые, торжественные, засаженные деревьями парадные артерии города, великолепные набережные морских курортов. Они называются авенидами, аламедами, пасео, служат не только средствами коммуникации, но и создают неповторимую эмоциональную среду города. Некоторые в прошлом королевские парки стали городскими, но многие созданы заново, следуя задачам и особенностям современного европейского урбанизма.

XIX столетие в Испании, которое открылось национально-освободительной войной с наполеоновским нашествием, было насыщено поистине драматическими событиями. Стране довелось пережить в XIX веке пять буржуазных революций, многолетние гражданские войны, военные перевороты, провозглашение республики и реставрацию монархии, ожесточенную борьбу различных партий. Попытки демократических преобразований встречали яростное сопротивление феодальной реакции, консервативных кругов общества. Периоды бурных столкновений сменялись тем не менее периодами политический стабильности, когда улучшалась экономическая ситуация и укреплялись позиции отсталой по сравнению с другими европейскими странами национальной буржуазии.

Даже в условиях кризиса испанского государства со второй половины XIX века заметно оживилась экономическая жизнь страны, Мадрид постепенно превращался в один из ее ведущих промышленных центров, стал средоточием финансового капитала с широкими международными связями, пионером строительства железных дорог. Первая железная дорога была построена в Испании в 1851 году, поезда следовали по маршруту Мадрид — Аранхуэс. Здание вокзала Аточа, построенное в 1892 году Антонио Паласиосом из металлических конструкций и стекла, занято теперь под зимний сад.

В Барселоне к концу XIX века вступившей в пору экономического подъема, были осуществлены новые урбанистические идеи. В результате конкурса на новую застройку города победил проект архитектора Ильдефонсо Серды (1864). Спланированная на его основе грандиозная зона в виде четкой сетки пересекающихся улиц, простирающейся от старой Барселоны на север и запад, известна под названием Эшамле, по-испански Энсанче (букв. — расширение). Выдержанный в равномерных пропорциях пяти-шестиэтажной застройки принцип Энсанче создает на первый взгляд несколько монотонное впечатление. Однако это ясное рациональное разделение колоссальной территории на строго организованные кварталы на редкость удачно. Двигаясь по прямой, словно бесконечной улице, можно пройти от центра до окраин, ни разу не сбившись с пути.

Важную роль в организации четкой структуры города сыграли его главные широкие, обсаженные деревьями магистрали: семикилометровая авенида Гран Виа, устремленная с северо-востока на юго-запад до площади Испании, и поистине великолепная Диагональ, которая уходит далеко на запад. Одна из самых оживленных и уникальных артерий Барселоны — Лас Рамблас, улица, возникшая на месте засыпанной песчаной долины — «рамблес» в юго-восточной части города. Сравнительно короткий, в один километр, засаженный платанами бульвар с боковыми проездами для транспорта, начинается от моря, от площади Мира, украшенной огромным бронзовым памятником Христофору Колумбу (1886) и течет, подобно живой реке, среди кварталов разновременной застройки; бульвар делится на пять переходящих друг в друга частей под разными названиями. Это излюбленное место для встреч, прогулок, митингов и уличных дискуссий, для музыкантов и художников, а также красочный рынок, где торгуют книгами, журналами, газетами, цветами, певчими птицами в клетках и другой живностью, привлекающей внимание детей. Особенно нарядна Рамбла де Флорес — Рамбла Цветов. На Лас Рамблас расположены магазины, кафе, кинотеатры, музеи, особняки, гостиницы, известные памятники зодчества: оперный театр Лисео середины XIX века, восстановленный после пожара 1994 года, дворец Можа 1790 года, барочный дворец Виррейна XVIII века, особняк Гуэль — одна из главных работ Антонио Гауди, крупнейший открытый рынок Бокерия. На северо-западе Лас Рамблас выходит на площадь Каталонии — оживленнейший деловой центр города. Огромное пространство замощенного сквера в эффектном обрамлении деревьев, цветников, фонтанов и статуй окружено административными зданиями, банками и магазинами.

Значительные изменения в облик Барселоны внесли Международные выставки в 1888 и 1929 годах, которые способствовали благоустройству города и его активному строительству. Некоторые сооружения для выставки 1888 года, расположенной в восточной части Барселоны в парке Сьюдадела, то есть на месте снесенной старой цитадели, построенной Филиппом V в начале XVIII века, были в дальнейшем значительно изменены. Современный парк Сьюдадела — типичное создание ухоженной садовой архитектуры конца XIX века с водоемами, статуями, фонтанами и зданиями музеев, украшен эффектной композицией каскада работы архитектора Жозепа Понтсере при участии тогда еще студента барселонской архитектурной школы Антонио Гауди. Это пышное многочастное сооружение с длинной лестницей, обрамляющей триумфальную арку с квадригой коней, и высоким каскадом, обилием декоративной скульптуры отвечало вкусам своего времени.

Международная выставка 1929 года внесла значительные изменения в район горы Монжуйк в южной части Барселоны. Название горы произошло от стоявшего на ней римского храма Юпитера — Mons Yowis. Этот заросший лесом, самый значительный зеленый массив города со временем послужил исходным местом создания множества садов со свободной и живописной планировкой, стекавших по гористым склонам. Решительная застройка Монжуйка началась с международной выставки. Парадный вход на нее открывался с Площади Испании двумя высокими кирпичными башнями, расположенными у подножья террасы каскада фонтанов, с главным огромным Волшебным фонтаном, ныне чудом светомузыки. Над каскадом высится импозантный Национальный дворец, центр выставки, в 1934 году превращенный в замечательный Национальный музей каталонского искусства. К западу от дворца раскинулась на территории 20 га построенная для выставки Испанская деревня (Пуэбло Эспаньол), где воспроизведены копии самых известных зданий из всех областей Испании. На северной стороне в саду Амаргос в 1929 году был сооружен каменный Греческий театр в классической традиции. Эта сценическая площадка для массовых представлений находится недалеко от Археологического музея, открытого в 1943 году и принадлежащего в Испании к числу крупнейших собраний древности. Гору венчает военная крепость XVIII века, во рву которой разбиты садовые партеры.

Будучи городом преуспевающей буржуазии и вместе с тем издавна открытым новым художественным веяниям времени, Барселона превратилась в один из центров европейской эклектики и модерна. Памятники модерна — гордость каталонцев.

Каталонский модерн сохранил бы значение местного художественного явления, если бы его главной фигурой не стал Антонио Гауди-и-Корнет (1852–1926), творческая личность которого уникальна не только для Испании, но и для всего европейского искусства на рубеже столетий.

Барселона — город Антонио Гауди, где находится большинство его самых значительных произведений. У неискушенного зрителя — обычно это толпы туристов, спешащих в Барселоне прежде всего увидеть творения Гауди, — они могут вызвать восхищение или неприятие, поразить неистощимой выдумкой или показаться экстравагантной причудой. Но при всем несходстве впечатлений, в которых немалую роль играет мода «на Гауди», большинство остается во власти притягательной силы произведений каталонского мастера. Порождаемая архитектурой Гауди особая эмоциональная среда, нарушая привычные представления об уюте, гармоничности и покое, полна внутреннего напряжения.

Решительно отходя от перекличек с историческими стилями прошлого, Антонио Гауди со всевозрастающей творческой активностью создал в начале XX века свой, ни на кого не похожий архитектурно-пластический стиль. Пути развития искусства модерна и искания Гауди отныне уже не пересекаются. Модерн постепенно приобретает большую строгость, конструктивность, заметно перерождается под влиянием тенденций к архитектурному рационализму. Напротив, Антонио Гауди заостряет, даже утрирует особенности модерна, его утопичность и иррационализм, господство природных форм, сочетание линейной узорчатости и объемных элементов, словно наделенных витальной силой, стремление к декоративности и гротеску, преобладание определенных материалов (камень, кирпич, керамика, глазурь, кованое железо), в которых главную роль играют их фактура и цвет. Зодчий разрабатывает собственную конструктивную систему, где господствуют параболические арки и купола, облегченные своды, скошенные плоскости и наклонные опоры.

Антонио Гауди-и-Корнет родился в 1852 году в провинциальном каталонском городе Реусе в семье среднего достатка, где традицией было занятие котельным производством. Юность, проведенная в ремесленной среде, помогла ему овладеть мастерством керамиста и обработки металла. Профессиональное образование он получил в архитектурной школе в Барселоне. Еще ребенком Гауди страстно полюбил природу, увлекался изучением растений, цветов, камней, птиц, животных.

Каскад парка Сьюдадела в Барселоне

Впервые он приобщился к садово-парковому искусству, участвуя, как упоминалось, в создании каскада в барселонском парке Сьюдадела, а в 1889 году по приглашению Жозепа Понтсере исполнил живописный грот с каскадом в частном парке маркиза де Сама близ Таррагоны. Примечательно строительство такого рода усадьб, принадлежавших не столько разбогатевшей аристократии, сколько представителям преуспевающей испанской (и в первую очередь каталонской) буржуазии. По их заказам пришлось занимать разбивкой садов и уже известному в то время Гауди (вилла Капричос для Мартина Диаса де Кихано в Комильяс близ Сантандера и в других владениях).

Самая ранняя жилая постройка Гауди в Барселоне Дом Висенс (Каса Висенс), собственность фабриканта по производству кирпича и керамики, стоит в начале создания зодчим тех зданий, которые принесли ему в городе широкую известность: Дворец Гуэл, 1889; Каса Кальвет, 1898; Каса Беллестурд, 1900.

Каса Висенс (1883) — затейливое здание с галереями и башенками, использующее мотивы готики и мудехара — сложено из кирпича и украшено белыми и зелеными изразцами. Дом имеет три разбитых Гауди садовых участка: небольшой палисадник, выходящий на улицу Комильяс; окружающий дом сад с круглыми клумбами, пальмами, каскадом, беседкой и обычные посадки плодовых деревьев. В нарядных интерьерах дома исполненные в керамике, красках, глазури декоративные мотивы на стенах, потолках, на изразцовых панно: гирлянды листьев с яркими плодами, головки гвоздик, вьющиеся кусты, розы, пионы, фиалки, летящие птицы близки к реальной натуре. Вход во владение огораживает чугунная решетка со стилизованным изображением пальмовых листьев. Произведение молодого Гауди свидетельствовало о его приверженности традиции и конкретным природным формам.

Иное впечатление производят постройки мастера начала XX века. Воздвигнутые им на Пасео де Грасиа в 1904–1906 годах знаменитые жилые дома Батло, Мила (Каса Батло, Каса Мила) вряд ли могут найти себе аналогию в современной им европейской архитектуре.

Слегка округлый фасад дома Батло, созданный по заказу инженера Жозепа Батло, тесно сжат соседними зданиями. Использованные здесь природные и архитектурные формы приобрели условный, ассоциативный характер. Облицовка поверхности фасада керамическими и стеклянными плитками светлого голубовато-серебристого тона призвана вызвать впечатление подвижной, переливающейся в свете воды, выпуклые кованные решетки напоминают фантастические морские гроты или маски, горбатая черепичная крыша похожа на спину дракона, а башенка с куполом, увенчанным крестом, символизирует, по замыслу зодчего, образ Святого Георгия, покровителя Барселоны. В этом сооружении присутствует некая внешне эффектная и не совсем оправданная «забавность».

Памятник иного монументального характера — расположенная на той же улице Грасиа Каса Мила, прозванная Ла Педрера, то есть каменоломня, что совершенно несправедливо, ибо здание принадлежит к лучшим творениям Гауди. Шестиэтажный дом с первым в Барселоне подземным гаражом расположен на углу улиц, что помогает воспринять его мощный, охваченный общим волнистым движением объем, выступающие каменные ленты этажей и балконов с железными решетками, похожими на спутанные, переплетенные водоросли. Впечатление самопроизвольного развития пластических форм здания подкреплено выразительностью природного материала. Дом сложен из крупных квадров податливого на обработку местного сероватого известняка. На его каменной, словно пронизанной внутренней энергией, поверхности темными пятнами рисуется причудливый динамичный узор железных решеток. Внутренние дворы дома выглядят как глубокие округлые колодцы. Некоторые из них украшены цветущими, стелющимися и вьющимися растениями в специальных каменных вместилищах между опорными столбами дворовых галерей. Однако активное включение в структуру ансамбля форм садового искусства отсутствует, прежде всего потому, что само здание напоминает преобразованное творческим воображением мастера порождение природы.

Главное — подняться на плоскую крышу дома, террасу, где расположены печные и вентиляционные трубы. Используя прием модерна, Гауди придал элементам архитектуры объемы и формы скульптуры, окружил их вымышленным пространством. Молчаливо и жутковато сборище монстров — одиноких, монументальных, со спирально закрученными объемами «тел», облицованных светлой, тускло поблескивающей мелкой мраморной мозаикой, и более мелких, в острых шишаках, с подобием масок, темных, сомкнутых в словно затаившиеся группы. Они соединены проходами, лестничками, их можно рассматривать с различных точек зрения. Пребывание в столь удивительном скульптурном ансамбле, в ирреальной пространственной среде, вознесенной над городом и получивший современное название «пространство Гауди», обладает необъяснимой захватывающей силой.

Выдающимся экспериментом Гауди в области садового урбанизма стало создание парка Гуэл (1900–1914), расположенного на возвышенности Монтанья Пелада в северо-западной части Барселоны. Любитель модных в то время английских городов-парков, текстильный фабрикант Эусебио Гуэл, главный заказчик Гауди, предполагал разбить сад на 20 га принадлежавшей ему земли и застроить ее десятками жилых зданий; он предоставил Гауди полную свободу творческого решения этого замысла. Однако проект не имел успеха: из шестидесяти участков было продано только два, один из них приобрел сам Гауди, где по проекту Ф. Беренгера был построен дом, в котором Гауди жил в 1906–1926 годах. В 1922 году муниципалитет Барселоны купил всю собственность и открыл здесь городской парк.

Главный вход в парк Гуэл, огороженный каменной стеной, на улице Каррер д'Олот обозначен кованой ажурной решеткой, обрамленной двумя затейливыми павильонами с башенками, покрытыми пестрыми изразцами. По первоначальному проекту правый из них предназначался для привратника, а левый должен был служить административным зданием. Созданные Гауди решетки отличаются по композиции, ритму, образному строю. В решетках, исполняющих, как в данном случае, активную роль преграды с изображением крылатого когтистого дракона, мастер подчеркнул «агрессивный» характер металла, наделенный острыми, колючими очертаниями. Широкая двойная лестница идет по склону холма, ее центральную часть занимают чаши фонтанов и вместилища для цветов. Неожиданно из одной из чаш навстречу тому, кто поднимается по лестнице, выползает на кривых лапах большой сине-коричневый керамический ящер. Нарядная, яркая, с белым керамическим обрамлением лестница подводит к зданию, врезанному в склон холма, призванному служить рынком для города-сада, но представляющему собой гротескно трансформированный образ античного гипостильного храма с 86 массивными дорическими колоннами. Завершающие ряд колонны поставлены наклонно. Тяжелая серая громада сооружения с облегченным изгибающимся, украшенным мозаичными медальонами потолком (с Гауди сотрудничал его ученик архитектор Жозе Мария Жужол) диссонирует со всем окружением.

Антонио Гауди. Парк Гуэл в Барселоне. Аэрофотосъемка. 1900–1914

На крыше храма устроена обширная овальная площадь-терраса. На фасадной, обращенной к городу стороне она опоясана застывшей в едином змеинообразном движении скамьей-парапетом. Ее бетонная стенка (первый образец применения этого материала в испанской архитектуре) по всей длине облицована кусочками разбитых изразцов, керамики, черепков, осколками стеклянных бутылок. Узор включает числа, буквы, слова, изображения цветов, раковин. Однако столь типичная для Гауди мистическая символика отступает перед общим впечатлением декоративной красоты. Гауди и Жужол впервые преобразовывают здесь древнюю традицию мозаичного украшения объектов садового искусства в стиле современного коллажа. И все же главная роль принадлежит цветной изразцовой облицовке, в которой преобладают оттенки синего, зеленого, желтого, с вкраплением красных, белых, черных пятен. При произвольной хаотичности композиции, подчас словно нарочитой небрежности узора с резко обозначенными швами между разнородными компонентами, создается цельный и необычный образ.

Посетитель парка передвигается по крутым извилистым дорожкам, проходам, лестницам, тогда как для транспорта служат более пологие виадуки; их нижние арочные галереи защищают от дождя и солнца. В самой высокой точке зеленого массива зодчий воздвиг так называемую Башню трех крестов — символ Голгофы. Возможно, что в этом каменном сооружении отразились воспоминания Гауди об увиденных им на острове Майорка талайотах — уникальных мегалитических памятниках доисторического времени.

Создание города-сада в пространственно-протяженной местности с холмистым рельефом открыло перед Гауди возможность самых оригинальных решений, в которых он отошел от привычных типологических приемов европейского паркостроения.

Для него сад — уже не проходящий сквозь века, традиционный символ земного Рая, а рожденный необузданной фантазией мир архитектурно-пластических образов, неразрывно связанных с образами природы. Их форма не только заметно усложнилась символикой его религиозно-мистических идей, но и сломала привычные стереотипы восприятия, порождений природы, преобразуя реальное в ирреальное, смешивая рукотворное и естественное, живое с мертвым, первозданное с приукрашенным, а затем, отойдя от какой-либо ассоциативности, воплотилось в откровенном формотворчестве. В естественной среде природы приемы и мотивы мастера выглядят совершенно необычно. Стоящие вдоль верхнего акведука колонны из грубого камня с коническими капителями являются одновременно растущими из земли деревьями, кроны которых служат вместилищами для растений. Резким, угловатым очертаниям словно первобытного камня лучше всего подходят крупные остролистные агавы. Излюбленные приемы мастера — монотонная повторяемость произвольного мотива, слияние выдуманной формы с имитацией. Так, в галерее верхнего виадука ряд одинаковых скошенных опор подражает наклону деревьев под напором ветра; их кирпичные «стволы» наподобие коры покрыты однотонными плитками или черепками, в верхней части имитирующими кроны. Подчеркнем, что в стремлении к подражанию мастер следовал своей фантазии, независимой от господствующих в современном ему искусстве эклектических тенденций.

Антонио Гауди. Колонны-деревья акведука парка Гуэл

Антонио Гауди. Галерея акведука. Фрагмент

Одна из выразительных особенностей этого странного «каменного сада» — в соседстве ярких цветовых керамических пятен, затейливых очертаний и деталей входных, «сказочных» павильонов, главной лестницы, скамьи верхней террасы и сумрачной затаенности галерей, переходов, монотонной анфилады колонного зала, а также словно окутывающей весь ансамбль «оболочки» из грубоватого сколотого камня, каких-то первородных наростов и выступов. Гауди всегда уделял большое внимание внешней подвижной поверхности своих построек, что проявилось и в переливчатом светлом, изразцовом фасаде Каса Батло, и в мощной пластике объемов Каса Мила.

Отсюда, из парка Гуэл, в восточном направлении видны встающие над городом призрачные вытянутые башни церкви Саграда Фамилия (Святое Семейство), главной, хотя и незавершенной работы Гауди, которой он отдал сорок три года жизни.

Фантастическая по общему облику и деталям церковь Саграда Фамилия — один из самых причудливых памятников европейской архитектуры конца XIX — начала XX века. Сооружение церкви в 1883 году, порученное наряду с Гауди и другим архитекторам, в 1891 году целиком перешло в его руки. Решительно изменив первоначальный проект, исполненный в неоготическом стиле, Гауди задумал создать грандиозный храм, подчиненный новым конструктивным и художественным закономерностям. То, что его строительство оказалось незавершенным, обусловилось не только недостатком необходимых колоссальных средств и не только тем, что творческие замыслы мастера менялись на протяжении долгих лет. Создание памятника такого масштаба, со столь небывалыми пространственными и пластическими задачами, вмещавшими в себя целый мир образов, эстетических идей и мистических представлений, изначально обнаружило свой утопический характер. Сам Гауди предполагал, что достройка его творения потребует не меньше двух сотен лет и как бы демонстрировал последующим поколениям лишь некоторые законченные части. Из трех задуманных им фасадов осуществленным оказался лишь восточный фасад Рождества.

Вид из парка Гуэл на церковь Саграда Фамилия

Мастер неузнаваемо преображает здесь традиции готического фасада с трехарочными порталами и боковыми башнями. Создается впечатление взлетевшей к небу, словно застывшей на лету и постепенно опадающей гигантской массы, в которой неразрывно слиты архитектурные и скульптурные формы. Эта пластическая среда густо заполнена изображениями растений, облаков, камней, птиц, сталактитов, раковин, улиток, кораллов, звезд, знаков зодиака и каких-то необъяснимых органических образований. Иными словами, ирреальный образ фасада включает в себя порождения живой природы. Исследователи установили достоверность изображения Гауди богатой и разнообразной флоры Средиземноморья. Что касается статуй, посвященных иконографии Рождества, то исполненные в духе академизма работавшими с Гауди скульпторами они выглядят здесь совершенно чужеродно. Создание Гауди больше всего напоминает фантастический замок из песка, творимый детьми на морских пляжах. Сравнение это давно стало банальным, но оно справедливо.

Идея достройки храма многие годы волнует каталонское общество, вызывая ожесточенные споры. В последние десятилетия XX века работы возглавил известный барселонский скульптор-авангардист Жоан Мария Субирачс. Как бы ни были интересны творческие замыслы по завершению церкви Святого Семейства, объявленной ЮНЕСКО достоянием мировой цивилизации, затея такого рода бессильна и заведомо обречена на неудачу. Законченный в 1980 году западный фасад выглядит мертвенным и мрачным. Отрадно, что к храму, окруженному прозаическими городскими кварталами, освободили проходы; напротив его восточного фасада разбит небольшой парк с овальным водоемом.

Фанатически страстно преданный творчеству, Антонио Гауди жил одиноко, пренебрегая материальными благами; дни его оборвались трагически случайно. В неприметном, бедно одетом старике, которого 13 июня 1928 года сбил трамвай и лишь через несколько дней обнаруженном в морге для бездомных, опознали великого мастера, заслужившего мировую славу.

Фонтан Кибелы в Мадриде

Искания модерна, строительные новшества сравнительно вяло и неспешно проявляли себя в консервативной Кастилии; скованной провинциализмом и официальными установлениями. Не случайно поэтому Мадрид воспринимается прежде всего как город художественного разнобоя.

Мадридские здания конца XIX — начала ХХ века отличаются внушительными размерами и добротной солидностью. Одни, более строгие, не сразу привлекают внимание, другие выделяются неожиданной высотой самого здания или венчающих его башен (одной или нескольких), разворотом фасада, обилием элементов и выступов, величиной колонн так называемого большого ордера (т. е. колонн, проходящих через все этажи), количеством нагроможденных декоративных деталей и скульптур. Господствует камень, мрамор, бронза. Постройки такого характера мадридцы прозвали «монументальный кондитерский стиль».

Парк Ретиро в Мадриде. Памятник Альфонсу XII

Парк Ретиро в Мадриде. Хрустальный дворец

По воскресеньям толпы горожан заполняют прекрасные мадридские парки. Среди них самый посещаемый, расположенный в центре Мадрида, охватывающий 143 га парк Ретиро, оформление которого сложилось в основном с конца XIX века. Пересекающие его проспекты — аллеи, которые обычно носят названия стран и городов Латинской Америки, соседствуют с массивами зелени, лужайками, обширными газонами и цветочными партерами. Водная гладь прямоугольного пруда (250 x 125 м) с лодочной станцией, фонтаны (Четыре грации, Аль качофа, т. е. Артишок, спроектированы в XVIII веке Вентурой Родригесом) смягчают зной летнего дня. Парк украшен скульптурой — здесь и статуи испанских монархов, когда-то предназначенные для Королевского дворца и частично попавшие в Ретиро (большинство из них, как известно, украшают Восточную площадь), и скульптурные работы конца XIX–XX веков — это статуи политических деятелей, выдающихся представителей испанской культуры, портретные бюсты. На маленькой вытянутой площади стоит памятник писателю Пересу Гальдосу (1918) работы известного испанского скульптора Викторио Мачо. На берегу пруда высится огромный, обрамленный полукруглой колоннадой конный монумент Альфонса XII, созданный Мариано Бенльюире в 1907 году.

В парке Ретиро можно посетить выставочные здания-павильоны Хрустальный дворец и Дворец Веласкеса, построенные в конце XIX века архитектором Рикардо Веласкесом Боско; театр на открытом воздухе, павильон Музыки, многочисленные кафе. Испанцы любят отдыхать большими семьями, неизменное оживление вносят нарядно одетые, всегда ухоженные дети.

Наряду с такими старыми, имеющими долгую историю парками, как Ретиро, Кампо дель Моро, Каса дель Кампо, со 2-й половины ХХ века были разбиты новые парки, в том числе в западной части города красивый, обширный по территории парк Оэсте (т. е. Запада) с прекрасными посадками и розарием. Экзотичная достопримечательность парка дела Монтанья — расположенный на острове водоема древнеегипетский храм Дебод II века до н. э., вывезенный из зоны затопления Асуанской плотины и подаренный Испании правительством Египта в знак благодарности за помощь в осуществлении ее строительства.

В первой половине ХХ века в Мадриде возникли городские площади в виде парадных, оформленных зеленью скверов. Площадь Испании, завершающая Гран Виа — главную транспортную артерию города, в XVIII–XIX веках служила местом расположения казарм для солдат, охраняющих Королевский дворец. Построенные в 1950-е годы по проекту братьев Отаменди два небоскреба составили высотный фон для площади, вместившей в себя памятник Сервантесу 1927 года, авторы которого П. Мугуруса и К. Валера отдали дань помпезности и официальным вкусам.

Монументальный обелиск, увенчанный земной сферой, с аллегорическими статуями и мраморной фигурой сидящего писателя как бы дополнен на переднем плане детально и мелочно отлитыми из бронзы фигурами Дон Кихота на Россинанте и Санчо Пансы на осле. Изображение рыцаря Печального Образа и его оруженосца, не связанное с общей пластикой монумента, выполняет здесь роль иллюстрации и неизменно привлекает внимание широкой публики, и особенно детей. В прямоугольном сквере с водоемом немноголюдно, сюда приводят туристов, которые фотографируются на фоне героев Сервантеса, полагая, по-видимому, что эти беспомощные произведения суть достопримечательность Мадрида, воплощающая образ испанской столицы. Пространство сквера переходит в небольшой тенистый парк. Отсюда открывается вид на Королевский дворец и сады Сабатини.

На основе мавританского наследия — орошаемого земледелия — выросло богатство Валенсии, третьего по величине после Мадрида и Барселоны города Испании. Орошаемая валенсийская уэрта — важнейший экономический район испанского Леванта — славится цитрусовыми рощами, рисовыми плантациями, овощными и садовыми культурами.

Издавна Валенсия была центром цветоводства. Ее садовники соперничали и подчас превосходили приглашенных в Испанию иностранцев. Примечательно, что в творчестве одного из самых крупных испанских социально содержательных писателей-реалистов рубежа XIX–XX веков Висенте Бласко Ибаньеса (1867–1928), уроженца Валенсии, эта любовь к цветам преломилась в необычных художественных образах. Его короткий рассказ «Печальная весна» повествует о скорбной судьбе больной, убогой, но наделенной тонкой поэтической натурой девушки Борды, замученной своим старым приемным отцом непосильным трудом по возделыванию цветочного сада — источника его алчного обогащения на рынке. Самые запоминающиеся строки писатель посвящает, отдавая дань личному чувству, описанию цветника. Здесь «белые лилии изящно и томно покачивались на высоких стеблях, словно девушки в бальных платьях… бледно-розовые камелии вызывали в воображении теплую наготу красавицы, которая безмятежно раскинулась на ложе, не скрывая тайн своего прелестного тела; кокетливые фиалки прятались среди листьев и выдавали себя лишь тонким ароматом; ноготки желтели в траве, как пуговицы червонного золота; лавины гвоздик, словно армии революционных солдат в красных кепи, заполняли грядки и осаждали тропинки. Над ними белые магнолии покачивали свои белые чаши, похожие на кадильницы из слоновой кости. а анютины глазки, лукавые маленькие гномы в лиловых бархатных шапочках, поднимали из травы бородатые личики и, казалось, шептали…»(Испанские повести и рассказы. М., 1958. С. 471.).

С давних времен в Валенсии устраивались красивые парки, один из самых известных конца XIX века называется Королевские сады, или Виверос (в нем располагался зверинец), на левом берегу Турии с пальмовыми аллеями, большим розарием, обилием статуй и портретных бюстов знаменитых уроженцев Валенсии и старой традицией музыкальных концертов на открытом воздухе. Для оформления садов Южной Испании, и особенно Валенсии, знаменитой своей красочной керамикой, характерна облицовка садовых скамей, бассейнов, фонтанов, опорных стенок цветными изразцами. Они украшают небольшой уютный, с постриженными деревьями тиса, расположенный к северо-востоку сад Монфорте. Поблизости находится основанный в 1802 году Ботанический сад, один из лучших в Европе. На берегах реки Турии тянется длинная платановая аллея Пасео де ла Аламеда, любимое место послеполуденных прогулок. Река Турия всегда играла большую роль в жизни города, который даже при основании его греками назывался Турис. Но случилось так, что после сильного наводнения в 1957 году воды реки были переведены в новое русло к югу от Валенсии, а в старом русле разбиты сады Хардинес дель Рио Турия длиной в 5 км, где устроили спортивные и детские площадки, посадили деревья, возвели изящные мосты, ведущие в этот необычный сад. На берегах бывшей реки в 1980-е годы всемирно известный испанский архитектор Сантьяго Калатрава возглавил строительство ультрасовременных зданий: Дворца Музыки и огромного комплекса так называемого Города искусства и науки; были созданы новые, оригинальные и благоустроенные ландшафтные структуры.

С древности Севилье, которую, по преданию, основал Геракл, была уготована судьба процветающего торгового города. Внутренняя активность общества на протяжении огромного исторического периода находила реальное жизненное применение, и Севилья периодически переживала состояние экономического и культурного подъема. В XVI веке именно Севилье была предоставлена монополия колониальной торговли с Новым Светом. Упадок государства не омрачил красоты города, шумного, беспорядочного, приверженного земным радостям, наслаждению жизнью и ярким чувствам. Он властно притягивал к себе людей, особенно по контрасту с королевским Мадридом — «здесь был другой аромат, другое очарование», — восклицает Гусман де Альфараче, герой одноименного романа Матео Алемана (Алеман М. Жизнеописание Гусмана де Альфараче. М., 1963. Ч. I. С. 108.). По заложенной маврами традиции город издавна утопал в садах, в благоухании цветов, которыми украшены площади, улочки, дворы. Менялись вкусы, сооружались претенциозные эклектические здания, но разбиваемые вокруг них сады и парки оставались всегда разнообразными и привлекательными для горожан.

Среди многочисленных городских садов Севильи первенствует парк, который в 1893 году принцесса Мария-Луиса передала городу. Парк Марии-Луисы, так его обычно называют, составлял часть земель севильского дворца Сан Тельмо и был спроектирован французским ландшафтным архитектором Жаном Форестье, директором Булонского леса в Париже. Обширная территория парка, сочетавшая приемы французской регулярности с английской живописностью, включила несколько крупных общественных зданий: Королевский павильон, Археологический музей и Музей народного искусства в псевдомудехарском стиле на площади Америки. Как и в других испанских парках, здесь много памятников выдающимся деятелям испанской культуры. Так называемая Глориетта (Беседка) Беккера, которую создал К. Валера в 1912 году из белого мрамора, представляет собой скульптурную группу на ступенчатом основании под кроной огромного векового темного дерева; на пьедестале высится бюст выдающегося испанского поэта-романтика Густаво Адольфо Беккера (1836–1870), внизу сидящие в раздумье изящные фигуры двух девушек. Парк Марии-Луисы, образующий густой зеленый массив, охватывает с юга огромную площадь Испании с полукруглой композицией дворцовых зданий — ансамбль, построенный архитектором Аннибале Гонсалесом для Иберийско-американской выставки 1929 года. Завершение парка Марии-Луисы и ее построек, как и оформление площади Испании, было приурочено к празднику открытия этой выставки.

Привлекателен сравнительно небольшой, граничащий со стенами Алькасара со стороны квартала Санта Крус сад Мурильо, названный так потому, что в соседнем старом квартале жил живописец Бартоломе Эстебан Мурильо (1617–1682), которому, особенно в его родном городе, сопутствовала огромная слава. Севернее этого сада протянулся бульвар (пасео) Каталина де Рибера, в центре которого в 1921 году воздвигнуты памятник Христофору Колумбу (архитектор Х. Талавера, скульптор Х. Валера) и красивые фонтаны. Ландшафтное искусство Севильи, города-сада, неустанно развивается, обогащаясь новыми современными решениями.

За последние десятилетия XX века Испания прошла путь от тоталитаризма к процветающему государству, от сорокалетней диктатуры к демократии. Постфранкистская ситуация в стране оказалась исключительно напряженной и путь к достигнутым успехам долгим и мучительным. Однако проводимая в течение многих лет политика национального примирения дала положительные результаты. Широкая система мер политического, социального и экономического характера способствовала нормализации положения в стране. Демократические преобразования внесли в жизнь испанского общества свежий ветер перемен. Дух обновления окончательно разрушил остатки долгой изоляции Испании от остального мира, этот дух неустанно развивается, крепнет, приобретает новые стимулы.

Ведущие крупные города Испании неузнаваемо изменили свой облик. Судьбоносным годом для Барселоны, Севильи, Мадрида и многих других центров стал 1992 год, когда страна отмечала пятисотую годовщину открытия Христофором Колумбом Америки. В апреле в Севилье открылась Всемирная выставка ЭКСПО-92, приуроченная к этой дате, темой самой выставки стал Век открытий. К тому времени впечатляющий ритм современной урбанизации превратил Севилью в огромный город, ее население выросло почти в два раза. Проведение Всемирной выставки 1992 года придало импульс жизни города, проложило ему дорогу в новый век.

Севилья чудесным образом расцвела. Были не только восстановлены многие старые здания, но и созданы новые инфраструктуры, словно расширено урбанистическое и ландшафтное пространство, вместившее оригинальные произведения архитектуры самых современных форм. Новые мосты Бар-кета, Чапина, Аламильо и Сентенарио связали берега Гвадалквивира. Была построена огромная сеть дорог, расширен аэропорт, налажено скоростное железнодорожное сообщение. Колоссальный объем работ достался мастерам ландшафтной архитектуры. Местом Всемирной выставки стал остров Картуха посреди Гвадалквивира, где когда-то в болотистой пустоши стоял основанный в XV веке монастырь ордена картезианцев Санта Мария де лос Куэвос, в котором некоторое время жил Христофор Колумб; в XIX веке здание занимал керамический завод. Отреставрированный монастырь вместил на выставке Королевский павильон. Разбитый вокруг него прекрасный сад, к которому примыкал т. н. парк Картухи, создал естественную зеленую зону, которая изолировала этот исторический центр от остальной тесно застроенной массы павильонов. Другой садовый изящно культивированный участок находился на берегу Гвадалквивира, ограничивая длинный канал, прорытый к искусственному озеру в форме полуовала; здесь, вдаваясь в воды озера, высился экстравагантный павильон Испании. Фантастически преображенная территория, вобравшая в себя наиболее интересные сооружения Всемирной выставки, часть ее павильонов, фуникулер, монорельсовая дорога, концертный зал — все это составляет сейчас Парк открытий. Главное, однако, в возрождении той особой, чувственной, неповторимо притягательной атмосферы Севильи. История всегда выделяла ее из других, не только андалусских, но и испанских городов.

Сады Открытия в Мадриде. Фрагмент

Ощущение праздничного подъема, пронизывающего город энергией и радостью, отличает образ современной Барселоны, издавна тяготевшей к непредсказуемым, неожиданно смелым архитектурно-пластическим решениям. Олимпийские игры в августе 1992 года решительно преобразили ее облик. Были произведены интереснейшие археологические и реставрационные работы, построены эффектные спортивные сооружения, телебашня Колсерола (архитектор Норман Фостер) высотой в 258 метров близ горы Тибидабо; город как по волшебству повернулся лицом к морю, вдоль которого, засаженная пальмами четырехкилометровая магистраль украсилась небоскребами, пляжами, декоративной скульптурой. В обновленном Старом порту (Порт Вель) на грандиозной платформе, выдвинутой в море, разместился, полный яркой выдумки и разнообразия форм, единственный в своем роде развлекательно-торговый центр «Маремагнум», с зимними садами, рядом находится самый большой в Европе стереоскопический кинотеатр «ИМАКС» и грандиозный аквариум.

Расширился, обогатился зеленый наряд города. В первую очередь это коснулось горы Монжуйк, которая при большом количестве находившихся на ней памятников архитектуры, издавна служила местом отдыха, прогулок, развлечений на лоне природы. Проведение Олимпийских игр 1992 года завершило оформление горы обновлением и строительством выдающихся спортивных сооружений, созданием садово-парковых зон. Разумно и эффектно организованная ландшафтная среда Монжуйка пленяет ощущением свободной и мощной природы, простором неба и земли, словно вознесенностью над окружающим миром. И конечно, панорамой тающей в серебристой дымке прекрасной Барселоны, к морскому берегу которой стремительно спускаются на гигантском фуникулере. Красота природы, ее формы, ее масштабы здесь полны живой естественности, с которыми контрастируют включенные в среду города садовые комплексы, созданные в последние десятилетия прошлого века.

В начале 1980-х годов началось активное строительство современной жилой и ландшафтной архитектуры в районах, прилегающих к центру города. Близ главного городского вокзала Сате выросли парки с искусственными озерами, авангардистскими павильонами и скульптурой. В 1986 году на месте ранее стоявшей текстильной фабрики парк Промышленной Испании, который спроектировал баскский архитектор Луис Пеньч Ганчеги, занял участок в 5 га. Центр озера, окруженный расположенными амфитеатром широкими ступенями лестниц, украшен статуей Нептуна. На берегу возвышаются стоящие в ряд десять необычных круглых сторожевых башен с прожекторами и смотровыми площадками. На узком каменном выступе в озере высажены кипарисы, высокие темные очертания которых, как и все вокруг, напоминают условные геометризированные знаки; в парке экспонируются работы современных скульпторов.

Поблизости парк Жоана Миро начала 1980-х годов разбит на месте городских боен и расположен на двух уровнях. На нижней террасе посадки пальм, сосен, эвкалиптов соседствуют с футбольными площадками, на верхней террасе на берегу водоема возвышается абстрактная скульптура Жоана Миро «Женщина и птица», высотой в 22 м, облицованная разноцветными изразцами, образующими на светлом фоне крупные синие, красные, желтые, зеленые пятна.

Дух обновления коснулся и Мадрида, создал в нем особую, словно приподнятую атмосферу, ощущение которой трудно передать словами, ее можно только почувствовать. Какие-нибудь тридцать лет назад Мадрид не был свободен от налета провинциальности, что, кстати, в целом отличало Испанию ХХ столетия от таких стран, как Франция, Англия, Италия.

Ныне Мадрид не только огромный, более чем четырехмиллионный город, он в высшей степени современен. Присущий столице особый шик приобрел иной, как бы более высокий уровень раскованности и свободы. Многолюдный, залитый солнцем, пронизанный яркими красками город наполнен незатухающей кипучей жизнью.

Строительство в Мадриде новых зданий, устройство новых садово-парковых зон представляет собой непрестанно идущий, развивающийся процесс.

Значительные изменения коснулись площади Колумба, с которой начинается Пасео де ла Кастельяна; с 1975 года она сомкнулась с так называемыми Садами Открытия — Хардинес дель Дескумбримьенто. Все в целом образует неправильной формы сквер, в углу которого, примыкающем к улице Гойи, стоит бронзовая статуя Христофора Колумба 1885 года на изящном постаменте. Дальнюю часть площади-сквера занимает асимметричная абстрактная композиция из очень больших бетонных блоков с процарапанными рисунками-знаками и надписями внизу (автор Вакеро Турсиос). Грубоватая, подчеркнуто упрощенная каменная структура этого нового монумента как бы еще раз напоминает о подвиге великого мореплавателя. На стороне сквера, обращенной к магистрали Реколетос-Кастельяна, бьют высокие, объединенные в группу фонтаны. На магистраль выходит улица Хенова, на левом углу которой в 1976 году построены устремленные ввысь две так называемые Башни Колумба (архитектор Антонио Ламела).

Естественно, что ансамбль, составленный из разновременных сооружений, не создает целостного впечатления, его оценки противоречивы. Главное, однако, заключается в том, что здесь за последние годы создан так называемый Культурный центр города Мадрида. Комплекс помещений находится под землей. Концертный зал, вмещающий более 800 человек, расположен под колоссальной каменной плитой площадью в 1000 кв. м. Неожиданное фантастически-прекрасное зрелище ждет того, кто, спустившись по лестнице, попадает в темный переход, идущий из конца в конец площади. Группы фонтанов наверху эффектны, но традиционны. В подземелье же гигантская стена ослепительно сверкающей подсвеченной воды обрушивается вниз массой сто тысяч литров в минуту. Кажется, что давняя любовь мадридцев к фонтанам здесь достигает границ возможного.

Силуэты высотных зданий все более заметны в панораме Мадрида; район небоскребов расположен в отдалении от старого центра, следуя застройке проспекта Кастельяна в северном направлении. Эффектный образ новых построек достоин архитектуры, созданной на рубеже тысячелетий. Широко распластывается по земле, стремительно возносится к небу прекрасный архитектурный комплекс АСZА, состоящий из множества деловых и торговых зданий, небоскребов, площадей, террас на разных уровнях, украшенный авангардистской скульптурой, фонтанами, бассейнами, идеально круглыми шарами подстриженных деревьев. Невозможно описать эту одновременно условную, рациональную, технически безупречную и изощренную среду.

Вся испанская курортная зона Средиземного моря насыщена созданиями современного ландшафтного искусства, виды которого неустанно расширяются.

Маленький рыбацкий поселок Бенидорм в провинции Аликанте буквально на глазах превратился в модный, застроенный высотными отелями, международный курорт. Парк и амфитеатр для представлений на открытом воздухе Парке де Айгуэра, смотровая площадка Балкон де Медитарранео, перед которой прямо в море бьет фонтан, привлекает туристов со всего света. Среди множества садовых комплексов, морских бульваров ликующей красотой отмечен образ Аликанте, города-порта с идущей вдоль всей набережной пальмовой аллеей Эспланада Испания.

Непрерывно развивающиеся сложные и далеко не безусловные искания в области зодчества и паркостроения можно обнаружить в разных областях страны. Одну из крайностей такого рода демонстрирует Бильбао. Страну Басков в ХХ веке отличало активное современное строительство, средневековый рыбацкий Бильбао (Бильбо) превратился в высокоразвитый, первый по грузообороту порт Испании; его украшают ультрасовременные постройки, среди которых лидирует сооруженный американским архитектором Франком О'Гери испанский филиал Музея Гуггенхайма. Формы здания трудно объяснить, и больше всего поражает, что оно заковано в сверкающую броню из серебристых плиток титана, материала, широко используемого в авиастроении, но редко в архитектуре. Более традиционные пластические элементы — мост, проходящий над крылом здания, лестницы, парапеты, объемы построек включены в ирреальное пространство, существуют в фантастическом сочетании друг с другом. Проблема ландшафтной среды решена в этом диковинном сооружении с самых экстравагантных позиций. Введение в архитектурную среду выставочного комплекса элементов природы минимально и совершенно условно: с рекой Нервион связан неожиданно возникающий внутри сооружения водоем, так называемый «водный сад», близ него помещено несколько деревьев, напоминающих муляжи, своего рода символы природы. Но на другом конце комплекса расположена 12-метровая фигура так называемого Щенка, созданного из земли и цветов, с ирригационной системой внутри, работы американского художника Джефа Куинса. Самое живое в этом мире мертвых форм произведение садового искусства, созданное к Олимпиаде в Сиднее, так понравилось жителям Бильбао, что они решили его здесь оставить.

В современном испанском строительстве участвуют иностранные архитекторы — американцы и японцы, но о высоком творческом потенциале национального молодого поколения свидетельствуют работы получивших мировую известность испанских архитекторов Рикардо Бофила, Сантьяго Калатравы, Хосе Рафаэля Монео и других. Развитие современного испанского зодчества и связанного с ним паркостроения представляет собой сложный динамичный процесс, отражающий меняющиеся условия жизни, вкусы времени и общие проблемы современного мира. Искания новых форм в садово-парковом искусстве находит в Испании удачную почву, прежде всего потому, что страна обладает исключительно благоприятными климатическими и природными условиями, позволяющими создавать новую ландшафтную архитектуру и сохранять нетронутыми заповедные зоны.