Потери

... Вернулись домой. Вернулись поздно — в начале июня.

В Ленинграде я на несколько часов заехал к своему другу Мише Костенко. Он жил недалеко от Сухондяевского. Созвонились с ним, получили приглашение зайти в гости. Володя только что выписался из больницы, речь его еще полностью не восстановилась, но он научился настолько красноречиво «разговаривать» жестами, что мы отлично понимали друг друга. Правой рукой, которая была парализована, он мог уже поднимать телефонную трубку. Зная Сухондяевского, помня о том, из каких сложнейших переплетов в Антарктиде он выходил победителем, я надеялся, что и со своим тяжелейшим инсультом он справится. Мужества, силы воли, терпения у него было с избытком, как у всякого настоящего Полярника с большой буквы. Но в этот раз природа оказалась сильнее — Сухондяевского вскоре не стало. А меня и до сегодняшнего дня мучит одно: «Если бы мы имели самолет, на котором можно было бы срочно эвакуировать его на Большую землю, он, наверное, остался бы жить...» Но нет такого самолета и сейчас.

Немного позже после тяжелой болезни умер и Миша Костенко — Антарктида и его добила уже дома. Его квартира в Ленинграде, так же, как и моя в Москве, всегда были открыты для друзей, поэтому у нас никогда не существовало проблем с жильем в этих городах. «Мой дом — твой дом». Удивительно добрый, сердечный и простой, Миша не раз приходил мне на помощь и в Антарктиде, и на Большой земле. Делал он это ненавязчиво, так, будто иначе человек и не может поступить. В отца пошла и его дочь Наташа, семья которой встречает меня и по сей день с той же теплотой и сердечностью, как это было, когда отец ее был с нами.

... Но вернемся к 23-й САЭ. Когда мы добрались наконец до Москвы, то, придя в отряд, тут же получили взбучку за то, что Ми-8 повредили и развалили при погрузке Ил-14. Никакой торжественной встречи, никаких слов благодарности. Но я был рад уже тому, что о моем полете за Сухондяевским не вспомнили. Иначе не избежать жесткого разбора — меня бы все равно «судили» по нашим меркам, хотя во всем мире победителей не судят.