Глава 5

ШЕСТНАДЦАТЫЙ ВЕК

Около 1500—1600 гг.

Причины, которые привели искусство изготавливавших доспехи оружейников к закату, появились еще в начале XIV в. В 1302 г. большое французское войско (10—12 тыс., в т. ч. 2,5 тыс. конных рыцарей) было наголову разбито в битве при Куртрэ ополчением фламандских городов (13—20 тыс.). Французские рыцари, ведя бой в болотистой местности, падали в заготовленные волчьи ямы, уничтожались фламандской пехотой, вооруженной длинными копьями. Всего погибло 4 тыс. французских воинов, фламандцы сняли с убитых рыцарей 700 золоченых шпор. Позже швейцарская пехота, используя алебарды, не раз громила рыцарские армии Габсбургов и Бургундии (XIV и XV в.). В начале Столетней войны английские лучники сыграли решающую роль в тяжелых поражениях французских рыцарей при Креси (1346 г.) и Пуатье (1356 г.). Затем в Европе стало распространяться огнестрельное оружие. И все же ни новое оружие, ни успехи английских лучников и швейцарских пехотинцев, а также железные стрелы арбалетчиков не могли еще вытеснить с полей сражений рыцаря, облаченного в тяжелые доспехи, и он оставался главной фигурой на поле боя до конца XV в., а иногда и немного дольше.

Через несколько лет после начала Итальянских войн (1494—1559 гг.) случилось вот что: «На бранных полях появилась швейцарская пехота и их соперники, немецкие ландскнехты, а также испанская легкая кавалерия и страдиоты (легкая иррегулярная конница, набиравшаяся в Албании). Открытия во всех областях науки быстро усовершенствовали неуклюжее огнестрельное оружие Средних веков, и войска превратились в организованные, хорошо обученные армии современного типа» (Джеймс Мэн. Заметки о доспехах максимилиановского периода и итальянских войн / Журнал «Археология», LXXIX, 218).

Но даже после этого рыцарское войско в доспехах долго не уступало своих позиций, и с ним приходилось считаться до второй половины XVI в. Для оружейников же Итальянские войны явились настоящим золотым дном, поскольку потребность в доспехах высшего качества резко возросла, а потребность в доспехах для солдат была еще больше. Впервые, как мы еще увидим, мастера стали производить легкие доспехи, специально предназначенные для пехоты, легкой и средней кавалерии. И если первая половина XVI в. стала последним периодом, когда в бой надевали полные доспехи, это вовсе не означает, что их стали производить меньше. Поэтому для изучения лат того периода мы имеем так много образцов.

Уже говорилось о том, что в конце XV в. началось смешение итальянского и немецкого стилей. Итальянские войны ускорили этот процесс, и на рубеже XV и XVI вв. произошло их полное слияние, после чего доспехи по всей Европе стали развиваться примерно в одних и тех же направлениях. По этой причине мы не будем делить эту и последующие главы на подразделы, однако не следует думать, что все национальные и локальные особенности исчезли. Лучше сказать, что обе основные школы обменялись рядом своих характерных черт. К сожалению, из-за недостатка места мы сможем только вскользь упомянуть о некоторых вариантах базовой формы защитного вооружения, что несколько упростит картину развития доспехов в XVI в.

Большинство центров производства доспехов, упомянутых в предыдущей главе, продолжали работать и в XVI в. В Милане семейство Миссалья уступило первенство семейству Негроли, которые, хотя их обычно ассоциируют с особым способом украшения брони, были еще и купцами, вывозившими во многие страны Европы доспехи всех типов. Во второй половине XVI в. качество итальянских доспехов в целом несколько снизилось, и Милан уступил свои позиции южнонемецким центрам, хотя в самой Италии его соперником стал город Брешиа. В то же самое время Помпео делла Кьеза отодвинул на второй план Негроли. Он также поставлял на экспорт большие партии доспехов. В Германии в XVI в. работали многие великие мастера: Лоренца Хельмшмида, умершего в 1516 г., сменил его не менее знаменитый сын Коломан (1471—1532), а его, в свою очередь, сменил сын Дезидериус (1513 — приблизительно 1578). Среди других знаменитых оружейников следует отметить Маттеуса Фрауенпрайсса-стар-шего (около 1549) и Антона Пеффенхаузера (1525—1603) из Аугсбурга, Кунца Лохнера-младшего (приблизительно 1510—1567) из Нюрнберга, Вольфганга (предположительно 1536) и Франца (предположительно 1580) Гроссше-делей из Ландсхута, Зейзенхофера (предположительно 1517), которого сменили сначала его брат Ганс (предположительно 1555), затем сын Ганса Йорг (предположительно 1580) и Якоб Топф (предположительно 1597). Известны имена многих других оружейников, работавших как в Мюлау, так и в придворной мастерской в Инсбруке, и многие их работы были идентифицированы, однако размер книги не позволяет подробно рассказать о них.

Второй королевской мастерской была Немецкая мастерская, основанная Генрихом VIII в Англии в 1515 г. Она работала приблизительно до 1637 г. Помимо этого, мы знаем столь же мало о производстве доспехов в Англии XVI в., сколько и о производстве их в предыдущие века. Компания лондонских оружейников продолжала работать и дальше — вероятно, там и была создана группа турнирных шлемов и большое число закрытых шлемов в итальянском стиле, о которых мы расскажем ниже. Такие шлемы во множестве сохранились в английских церквах, хотя у нас до сих пор нет доказательств, что они являются продукцией этой компании. Ясно одно: английские оружейники не могли создать доспехи того качества, которые требовал от них Генрих VIII для себя лично, а также обеспечить его армию необходимым количеством вооружений. Английские документы XVI в. и первой половины XVII в. полны ссылок на ввоз доспехов для армии из-за границы, а уже к 1511 г. король приглашал мастеров из Италии и Брюсселя, чтобы они выполнили доспехи лично для него. В 1515 г. он пригласил одиннадцать «алемандов» (т. е. немцев и голландцев) и устроил для них мастерскую — сначала в Гринвиче, потом в Саутворке, а потом снова в Гринвиче — под руководством мастера Мартина ван Роне. Насколько удалось выяснить, немецкие мастера занимались исключительно производством доспехов высокого качества для самого короля и для тех представителей знати, которые получали королевское разрешение воспользоваться услугами заграничных мастеров. Впрочем, за изготовленные ими доспехи приходилось выкладывать кругленькую сумму. В результате этого мастерская выпускала латы исключительно высокого качества в течение почти всего времени своего существования. Изучать историю Немецкой мастерской стало возможно после того, как в 1891 г. был найден альбом цветных рисунков тридцати доспехов и съемных деталей к ним, которые были выкованы в Гринвиче во второй половине XVI в. (Сейчас он хранится в Музее Виктории и Альберта, Лондон.) На всех латах стоят имена людей, для которых они были изготовлены. С помощью этого были определены номера изображенных в альбоме доспехов, а это, в свою очередь, помогло идентифицировать и другие, не попавшие в альбом. Цель его создания неизвестна, но на двух рисунках стоит имя Якоб, а это, вне всякого сомнения, имя немецкого мастера Якоба Хальдера ³⁵ . Его фамилия впервые появляется в списке гринвичских мастеров в 1553—1554 гг.; он был руководителем мастерской с 1576 г. до самой своей смерти в 1607 г. Все рисунки в альбоме выполнены в стиле последней четверти XVI в., хотя на самых ранних стоят даты начиная с 50-х гг. XVI в. Поэтому вполне вероятно, что этот альбом носил, хотя бы частично, ретроспективный характер. В нем изображены, неизвестно для какой цели, все доспехи, которые были изготовлены в Гринвиче под руководством Хальдера. Следует отметить, что, хотя многие документы, касающиеся работы Немецкой мастерской, утеряны, нам известны имена всех ее руководителей. Особо следует отметить Эразма Киркенара (возглавил мастерскую перед 1540 г. — умер в 1567 г.), Джона Кел-те (1567—1576), Уильяма Пикеринга (1607 — умер в

1618 г.).

О третьей королевской мастерской мало что можно сказать. Основанная в 1551 г. в Арбуге, Швеция, королем Густавом I Вазой, который, как и Генрих VIII, приглашал к себе немецких мастеров, эта мастерская делала в основном оружие и доспехи всех типов для королевской армии. Здесь также ковались и латы для самого короля, но они не отличались высоким качеством.

Стиль доспехов, которые носили в XVI в., в частности тех, которые были украшены вертикальными бороз-дками ³⁶ , современные ученые называют обычно макси-милиановским, хотя нет никаких свидетельств того, что этот стиль был создан императором ³⁷ . Вне всякого сомнения, этот стиль возник в результате слияния немецкого и итальянского стилей, описанных выше. Главным последствием этого слияния было принятие немцами довольно «толстых», округлых итальянских форм и частичное принятие итальянцами украшений в виде бороздок. Тем не менее в течение всего максимилианов-ского периода широко использовались не только латы, украшенные бороздками, но и доспехи с гладкой поверхностью, причем последние за пределами Германии преобладали.

Украшение бороздками, вероятно, произошло от «ряби» на немецких готических доспехах. К 1510 г. ими покрывали почти всю поверхность лат (за исключением поножей), иногда бороздки были рассыпаны целыми группами по их поверхности (рис. 198, 200). В целом подобное украшение было популярно до 1520 г., причем чем позже были изготовлены доспехи, тем уже были бороздки и тем ближе они располагались друг к другу. На поздних максимилиановских доспехах полосы бороздок иногда чередуются с рядами вырезанных на металле чешуек. В Италии к 1520 г. увлечение бороздками прошло, но в Германии оно сохранилось до 30-х гг. XVI в., а иногда встречалось и в более позднее время. В Южной Германии в первом десятилетии XV в. была популярна особая форма орнамента — так называемые «волчьи зубы», образованные удлиненными зигзагами, — впрочем, до нас дошло очень мало образцов

(рис. 193—194).

Еще в 1470 г. на некоторых немецких доспехах края накладных латунных бордюров украшали декоративным плетением — его можно видеть, например, на доспехах эрцгерцога Зигмунда, изготовленных около 1480 г. После 1510 г. загнутые края пластин, включая и большой загиб в верхней части нагрудного панциря, часто выполнялись в виде такого плетения, а после 1520 г. такая практика распространилась повсеместно. Только в Гринвиче до 1570 г. делали простые загибы под прямым углом. После 1510 г. стало модно отделывать края основных пластин узкими полосками, а загибы стали теперь делать внутрь, а не наружу ³⁸ . Причина этого неизвестна.

Другим нововведением, характерным для того времени, стали гротескные формы доспехов, появившиеся приблизительно с 1510 г. Забрала стали делать в виде человеческих, птичьих или звериных масок, а сами латы стали напоминать набитые ватой костюмы того времени, украшенные разрезами. И это стало одним из симптомов заката боевых доспехов — ведь они теперь начали создаваться в основном для парадов, а не для защиты тела в бою. Ранний образец таких лат Конрад Зейзенхофер изготовил для эрцгерцога Карла, позже ставшего императором Карлом V. Эти доспехи подарил ему в 1514 г. император Максимилиан (Венский музей оружия, А. 109) (фото 26). Они пока еще только частично украшены имитацией разрезов и буфов, но имеют длинную юбку с фалдами, которая воспроизводит гражданский и военный костюм того времени. Доспехи покрыты орнаментом из серебра, совсем не подходящим для доспехов воина. Увлечение буфами и разрезами достигло своего пика в 20-х гг. XVI в., но сразу же после конца 1530-х гг. исчезло. Тем не менее мода на парадные латы осталась. Теперь их стали украшать тщательно вырезанным растительным орнаментом, гротескными и классическими сценами, выполненными золотой или серебряной сечкой. Отдельные доспехи имитировали классические образцы, и самым замечательным дошедшим до нас экземпляром являются, конечно, «римские доспехи» императора Карла V, изготовленные в 1546 г. — в течение двух месяцев, как гласит надпись на них, — Бартоломео Кампи из Пезаро. Но как бы прекрасны ни были эти доспехи, это всего лишь маскарадный костюм.

Очень важным нововведением в последние годы XV в. и в начале XVI в. стали «усиленные доспехи», которые в Англии XVI в. назывались либо «съемными элементами», либо «элементами преимущества». Они состояли из дополнительных деталей, служивших для усиления доспехов и из деталей другой формы, благодаря которым латы можно было изменять и приспосабливать для других целей. Самые ранние съемные элементы были изготовлены Коломаном Хельмшмидом приблизительно в 1506—1510 гг. для Андреаса фон Занненберга (Венский музей оружия, А. 310). Это обычные боевые доспехи, снабженные дополнительным шлемом — более тяжелым, чем тот, что использовался на поле брани, — и усиливающими пластинами для тассет, нагрудного панциря, бевора, левого плеча, левого локтя и левой руки, с помощью которых боевые латы превращались в турнирные доспехи. Система съемных элементов сохранилась в Европе до начала XVII в. В наиболее разработанной форме она существовала в Германии в середине XVI в., когда для тех, кто имел деньги, изготавливались целые гарнитуры. Один из них, к примеру знаменитый гарнитур «Орел» (Adlergarnitur), названный так по своим украшениям, был сделан в 1547 г. Йоргом Зейзенхофером для Фердинанда, эрцгерцога Тирольского (Венский музей оружия, А. 638). Изначально он состоял из более чем 60 отдельных деталей, украшенных в едином стиле. В состав гарнитура входили три главные пластины турнирных доспехов и пять боевых главных пластин, которые имели разные варианты. В добавление к съемным элементам для турниров были еще элементы для очень тяжелых боевых лат: пластина для верхней части шлема (фото 44), пластины для боковых крыльев налокотников, пуленепробиваемая усиливающая нагрудная пластина и правая латная рукавица особого типа — закрытая рукавица (ее еще называли запирающейся рукавицей). У подобной латной рукавицы, найденной среди гринвичских доспехов 1527 г. ³⁹ Галио де Жануайака (Метрополитен-музей), пластина для пальцев продолжена таким образом, что, когда рука охватывает меч, ее можно пристегнуть к манжете поворотной шпилькой или какой-нибудь другой защелкой (рис. 121). Цель такого устройства конечно же состояла в том, чтобы обеспечить прочный захват рукой оружия.

Рис. 14. Капитан германских ландскнехтов в полудоспехе и с короткой кольчужной «епископской мантией», около 1530 г. Гравюра на дереве Давида де Некера. Такие доспехи, по-видимому, назывались в Англии «немецкими латами». Обратите внимание на налокотники с пластинами, закрывающими заднюю часть руки

Следует отметить, что одним из последствий развития новой тактики во время Итальянских войн стало появление специальных доспехов для простых воинов. До этого они носили либо более дешевые варианты доспехов своего хозяина, либо стеганые или кожаные средства защиты с кабассетами, железными шапками, повторявшими форму головы, или, как в XV в., открытый салад. В XV в., а может, и раньше, пехотинцы надевали бригандины или стеганые куртки, называвшиеся в Англии джек (jack) ⁴⁰ , которые состояли из маленьких железных пластинок, укрепленных между слоями ткани решетчатой системой стежков (фото 36; рис. 238). Иногда эти защитные средства усиливались полосами или цепями, заменялись легкой кирасой или нагрудной пластиной без наспинника. После около 1500 г. тяжелый пехотинец, хотя и надевал время от времени стеганую куртку и бригандину (см. окончание главы 5), обычно носил легкий полудоспех, называвшийся латами пехотинца, которые состояли из воротника, нагрудной и наспинной пластины, тассет, наручников, перчаток и открытого шлема (рис. 33). Особой и, очевидно, более дешевой формой лат была немецкая броня. В 1512 г., например, Гвидо Портинари, флорентийский купец, поставил Генриху VIII следующее вооружение: «2000 полных доспехов, именуемых немецкой броней, в состав которой входит салад, воротник, нагрудник, наспинник и пара наручников для каждого комплекта доспехов по цене 16 шиллингов за доспех».

Очевидно, эта броня была схожа с латами немецкого ландскнехта, изображенного на гравюре XVI в. (рис. 14). В нескольких немецких коллекциях доспехов и по крайней мере в двух английских, а именно в церкви Мендель-шам, Суффолк, и Уинчестерском колледже (теперь музей Вест-Гейта, Уинчестер) хранятся фрагменты этих лат, дошедшие до нас в очень плохом состоянии. Они все имеют (или когда-то имели) наручники одной и той же странной формы, которая защищала только внешнюю часть руки. Наручники были изготовлены из одного куска с наплечниками. В районе налокотников отдельные части наручников соединялись внутренними ремешками и имели пластинчатые выступы над задней частью предплечья, латных же рукавиц не было. Похоже, что такиенаручники являлись отличительной чертой немецкой брони. На многих образцах защита для левой руки крепилась к наручнику только поворотной шпилькой, которая вставлялась в продольную прорезь в наручах. На нескольких гравюрах ландскнехты имеют наручники только на левой руке.

Вместе со специальными доспехами для пехоты появились аналогичные латы для средней и легкой кавалерии. Последнюю в Англии называли «уланами» или «полууланами», поскольку они использовали легкий тип пики, для которой не нужно было никакого упора. Уланы носили то, что современные коллекционеры называют «доспехами три четверти» (эти латы доходили только до колен), дополненные закрытым шлемом и лишенные упора для пики. По-английски это называлось «уланскими доспехами», а по-немецки Harnasch (рис. 29). Легкую кавалерию называли либо «легкими конями», либо «легкими палками», либо «легкими пиками». После приблизительно 1550 г. самым распространенным стал первый термин. Легкие кавалеристы носили кирасы без упора для пики, короткие тассеты, воротники, наплечники, перчатки, открытые шлемы и иногда кольчужные рукава. Бывали случаи, когда они надевали только кольчужную рубаху, перчатки и открытый шлем.

В течение большей части максимилиановского периода нагрудный панцирь обычно имел выпуклую форму с подвижными подмышниками и узкой поясной пластиной — иногда она перекрывала панцирь, иногда он ее. К поясной пластине прикреплялась пластинчатая юбка с пластинчатыми же тассетами (рис. 198). Тассеты часто делались из одного куска с юбкой, но было много и таких, которые крепились ремешками с пряжками или на петлях. В Италии в течение первых 20 лет XVI в. была особенно популярна очень выпуклая форма груди, называвшаяся bombe, которую иногда украшали (на немецкий лад) бороздками, а иногда оставляли гладкой (рис. 197). Итальянские бороздки часто отличались от немецких, которые обычно делались более плоскими. У итальянцев они имели V-образную форму. Помимо выпуклого панциря итальянцы носили и плоский, без поясной пластины и с небольшим металлическим гребнем. В первом десятилетии XVI в. в Италии и Испании такие панцири иногда украшались двумя узорами в виде расходящихся веток. В 20-х гг. этот тип панциря сменил предыдущий. В 40-х гг. он стал длиннее, а поясная пластина приобрела в центре вырез (рис. 202). После 1560 г. этот вырез стал очень острым, как и на гражданской одежде того времени, в 1570-х гг. стал напоминать стручок гороха, что было характерно и для костюма последней четверти XVI в. Панцирь имел нависавший спереди бугор, который в 80-х гг. иногда протягивался почти до самого паха (фото 34).

В Германии куполообразная форма грудного панциря была повсеместно распространена до 1530 г. и имела одну деталь, о которой стоит упомянуть, — глубокие вырезы по обеим сторонам нагрудной пластины, которые были в моде в первом десятилетии века (рис. 193). После 1530 г. у нагрудного панциря появился невысокий срединный гребень и зачаточный выступ в центре. После 1540 г. начали развиваться две новые формы. На одной из них выступ в центре стал располагаться немного ниже и постепенно выдвигался вперед, пока в 50-х и 60-х гг. не приобрел огромные размеры (фото 29; рис. 205) ⁴¹ . Другая линия развития была схожа с итальянской. Нагрудник становился все длиннее и уп-лощенней и в профиль образовывал невысокую кривую от шеи до талии, иногда с небольшим угловым выступом внизу (фото 28; рис. 203). Такая форма сохранилась в Германии до конца XVI в., хотя после 1580 г. большой популярностью пользовался панцирь в виде стручка гороха, который, очевидно, пришел из Италии. Во второй половине века поясная пластина исчезла, она сохранилась только на длинном панцире, который часто имел поясную пластину с прикрепленной над ней еще одной узкой пластинкой. Особая группа доспехов с бороздками, созданная в Нюрнберге во второй половине XVI в., очевидно, для каких-то особых целей, имела заостренный плакарт той же конструкции, что и на немецких готических латах (пример — Коллекция Уоллеса, Лондон, Nos 353 и 779).

До 1530 г. использовались тассеты, выкованные из одного куска железа, часто с пластинами. Подобные тассеты применялись в итальянских турнирных доспехах до третьей четверти XVI в. (пример — Музей армии, Париж, Nos G. 176—177). В Германии в первом десятилетии века были популярны также тассеты квадратной формы, выкованные из одного куска. Однако с 1510 г. в широкое употребление вошли пластинчатые тассеты того типа, который впервые появился на доспехах, изготовленных в Инсбруке в 1490 г. (см. главу 4), и почти вытеснили все другие типы (фото 24; рис. 198). Они обычно были прямоугольной формы с закругленными углами, ковались по форме бедра и имели слегка вогнутые или тупоугольные нижние края. В 60-х гг. они стали шире, с заметными выпуклостями на талии, чтобы можно было вместить короткие, подбитые ватой штаны, которые носили в то время (рис. 206). У доспехов рядовых воинов, которые появились в первом десятилетии XVI в., тассеты заканчивались чуть выше колена и прикреплялись к бедрам ремешками с пряжками или ремнями, пропущенными сквозь кожаные петли (рис. 197). После 1530 г. тассе-ты такого типа стали снабжаться наколенниками, которые носили с поножами или без них (фото 29; рис. 205). У многих доспехов тассеты состояли из двух и даже трех частей, соединявшихся поворотными шпильками, чтобы их можно было удлинять, укорачивать или делать средней длины. В Италии после 1550 г. короткие тассеты внизу стали гораздо шире, чем раньше, и имели в области паха округлую арку (фото 32). Несколько итальянских доспехов второго сорта, того типа, который по ошибке называют «пизанским» (см. главу 8), датируемых второй половиной XVI в., также снабжены тассетами — с резьбой, имитирующей пластины. Такое украшение стало популярным после 1600 г.

Во втором десятилетии XVI в. появилось новое средство защиты и до приблизительно 1570 г. широко использовалось повсюду, особенно в Германии, — гульфик. Он защищал гениталии и представлял собой чашеобразную накладку, подбитую изнутри толстым слоем ваты, крепившуюся к центру нижнего края юбки шпилькой (фото 28, 43).

Форма спинного панциря в течение XVI в. изменилась мало. Обычно его изготавливали из единой пластины, повторяя форму лопаток и снабжая внизу фланцем для крепления кулета. Если нагрудный панцирь имел поясную пластину, то спинной иногда тоже, особенно во время максимилиановского периода (рис. 199—200), хотя на некоторых экземплярах под руками имеются выступы из отдельных приклепанных пластин. Очень популярным в максимилиановский период был длинный пластинчатый кулет. Сначала он был заострен, на манер готического, а после 1510 г. приобрел прямой или слегка вогнутый нижний край (рис. 200). После 1540 г. кулет стал уменьшаться, и к 1560 г. превратился в одну-единственную пластину (рис. 204) или просто в большой фланец, изготовленный из одного куска со спинным панцирем. В легких доспехах такая форма кулета использовалась с начала века, хотя на многих образцах 1500—1510 гг. наспинник просто оканчивался прямым краем на талии (рис. 194) или фланцем в форме рыбьего хвоста. В течение этого периода в Германии и Италии продолжали изготавливать спинные панцири из трех частей (рис. 194). Очень редкий вариант имеет всего одну пластину, которая на самом деле тоже состояла из трех частей, только без двух боковых пластин. Следует также отметить, что простые воины часто вообще не имели наспинника, а грудной панцирь крепился перекрестными ремешками.

Особой формой кирасы, изобретенной, очевидно, в Италии в 1530 г., была анимэ (рис. 201). Она так же, как и старая пластинчатая куртка, состояла из перекрывающихся горизонтальных пластин, только теперь они крепились друг к другу с помощью внутренних ремешков и заклепок с зажимами. Другим типом кирасы, которую использовали в последнюю четверть XVI в., была так называемая кираса-жилет, изготовленная в форме гражданского дублета и напоминавшая гороховый стручок, часто с имитацией стальных пуговиц спереди (рис. 208). Она обычно состояла из двух половинок, крепившихся к полоске, проходившей посередине груди, и застегивалась спереди, как жилет, обычно с помощью запонок, вставлявшихся в приклепанные крючки.

Кирасы, изготавливавшиеся в Гринвиче, следовали примерно тем же линиям развития, что и итальянские. Они имели такую же плоскую форму, только нагрудник к 1585 г. почти всегда перекрывал одну или более поясных пластин (фото 31, 43). В Гринвиче до 1560 г. изготовляли также и анимэ. Превосходный экземпляр гринвичских доспехов 1527 г. имел уникальную форму кирасы — ее нагрудный и спинной панцири состояли из трех вертикальных пластин. Предполагается, что она принадлежала французскому придворному Галио де Жануайаку (Метрополитен-музей в Нью-Йорке) (фото 30). У нее была еще одна уникальная деталь, до сих пор найденная только на гринвичских доспехах Генриха VIII, которые хранятся в настоящее время в Тауэре, Лондон (II. 8). Это небольшая внутренняя пластина, прикрепленная ремешками с пряжками к наспинному панцирю и центральным болтом с гайкой — к нагрудному. Такую внутреннюю пластину сначала плотно укрепляли на теле, а затем уже к ней присоединяли внешний панцирь. Такая кираса плотнее прилегала к телу и была более удобной в носке, чем обычная.

Обычно части кирасы крепились друг к другу с помощью ремешков с пряжками на плечах и кожаного пояса на талии, приклепанного к наспиннику и имевшего пряжку спереди (рис. 199). Но на некоторых кирасах начала XVI в. обе половинки сначала соединяли петлями со съемными шпильками по бокам или одной петлей со шпильками на защелке. На всех гринвичских доспехах, за исключением только самых последних, и на ряде немецких (рис. 199) плечевые ремешки сделаны из металлических полосок, крепившихся запонками на груди и аналогичными застежками в виде петель по бокам.

В течение всего XVI в. по всей Европе использовались итальянские и усовершенствованные немецкие наручники. На немецких наручниках три части соединялись теперь накрепко внутренними кожаными ремешками в районе локтя (рис. 141, 142) и были также намертво прикреплены к наплечнику. На некоторых немецких максимилиановских доспехах защитные элементы для верхней и нижней частей руки соединялись внутренними ремешками. На одном из них имелся крючок, к которому с помощью чеки крепился налокотник. После 1560 г. немецкая конструкция стала постепенно выходить из употребления — ее теперь использовали только в доспехах «второго сорта» (рис. 152). Небольшое число наручников второй четверти XVI в. выполнено в виде решетки (например, на доспехах в Музее вооружения в Мадриде, А. 191) или сделано частично из чешуек, расположенных продольными полосами.

Большая часть немецких доспехов с 1510 по 1540 г., за исключением тех, которые были снабжены наручниками итальянской конструкции, имела большие налокотники (couters) ⁴² в форме раковины, иногда украшенной перекрещивающимися ребрами в виде плетенки. После 1515 г. налокотники стали изготавливать в виде браслета (то есть они теперь полностью окружали сустав). С тех пор большинство наручников немецкой конструкции имело налокотник в виде браслета, а боковые крылья на наручниках итальянской работы постепенно удлинялись, пока не соединились в районе внутренней части локтя (рис. 147). После 1510 г. налокотники делали обычно средних размеров, если не считать немецких, о которых говорилось выше. После 1560 г. они стали совсем маленькими, особенно в Италии, и часто имели простую форму (рис. 150, 152). Некоторые южногерманские доспехи начала XVI в. и все гринвичские, за исключением самых первых и самых последних, имели съемные боковые крылья, хотя для чего это делалось, неизвестно. На немецких доспехах боковые крылья были обычной формы и крепились поворотными шпильками. На гринвичских они протягивались до внутренней части локтя, защищая его, и крепились шпильками и заклепками с крючками (рис. 143, 145). После 1590 г. боковые крылья, хотя и делались отдельно, приклепывались намертво на свое место. Большая часть итальянских и, возможно, французских и фламандских налокотников первых шестидесяти лет XVI в. имели ребро, которое после 1520 г. изготавливалось часто в виде плетенки и которое шло от локтевого выступа к внутренней части локтя (рис. 149—151). Как уже говорилось в предыдущей главе, совсем немногие наручники первой половины XVI в. имели свободное пространство над внутренней частью локтя, заполненное пластинками (фото 26, 30). И наконец, следует отметить, что небольшое число наручников первых шестидесяти лет века имело чашеобразные выступы, приклепанные к наручам ниже выступа локтя (рис. 144—148).

Наплечники и оплечья использовались повсеместно в течение всего века, хотя последние после 1560 г. стали выходить из моды. Исключение составляло только оплечье особой формы, которое крепилось к воротнику и которое будет описано ниже. Наплечники обычно состояли из узких пластин, перекрывавших друг друга вниз и вверх от широкой центральной пластины. Все они соединялись изнутри заклепками с зажимами и продольными внутренними кожаными ремешками (рис. 141—143, 150— 151). Гринвичские наплечники отличаются от других тем, что делались из перекрывающих друг друга снизу вверх одинаковой ширины пластин, которые держались на пяти, иногда шести внутренних ремешках (фото 30—31; рис. 144—145). Все наплечники были теперь умеренных размеров. Немецкие и итальянские почти не различались, разве только итальянские имели в целом более округлые формы. Гринвичские наплечники, однако, отличаются от других по конструкции — они придают плечам круглый, почти горбатый вид (фото 43; рис. 144). Правый наплечник, как и раньше (рис. 143—151), имел вырез над подмышечной впадиной для копья, такого выреза не имели только доспехи для пешего боя (фото 43) или для всадников, сражавшихся без копья (фото 34). Усиливающие пластины, причем левая обычно больше правой, использовались в Германии до 1560 г., а в Италии — почти до самого конца века начиная с 1530 г. На гринвичских наплечниках усиливающие пластины одинаковы по величине и всегда съемные (фото 30; рис. 144—145). Их можно видеть еще на доспехах сэра Кристофера Хэттона, изготовленных в 1585 г. и хранящихся в Виндзорском замке (фото 31). Небольшие круглые диски-бесагью, обычно крепившиеся в центре наплечников, также использовались на немецких и гринвичских доспехах до 70-х гг. XVI в. (фото 24). Как отмечалось в предыдущей главе, наплечники в форме бараньей ноги, появившиеся ближе к концу XV в., применялись во втором и третьем десятилетиях XVI в. в латах для пешего боя и в парадных доспехах. Эти наплечники обычно крепились несколькими поворотными шпильками, располагавшимися вдоль пройм кирасы (фото 26). И наконец, к концу XVI в. появилась еще одна форма наплечников, как считалось, швейцарского происхождения. Ее пластины располагались веерообразно и соединялись в верхней части большой заклепкой (рис. 154).

Воротник, который стал широко использоваться после 1520 г., в течение XVI в. почти не изменился (рис. 98, 100), за исключением того, что наплечники стали теперь крепиться к нему ремешками с пряжками. И оплечья, и наплечники присоединялись к наручникам либо намертво, либо крепились к их верхней части одним ремешком с пряжкой вокруг поворотника, обычно с помощью металлической или кожаной петли. В этом случае наручники, как и раньше, привязывались наверху к боевому дублету шнурками с металлическими наконечниками. На некоторых немецких доспехах и на большей части гринвичских наплечные ремешки кирасы или воротник снабжались вертикальными штырьками, имевшими либо фиксатор с пружинкой (рис. 230), либо отверстия, куда вставлялись поперечные чеки, которые навешивались в отверстия в верхней части наплечников (фото 28; рис. 199).

В 1530 г. в Германии появился особый тип воротника с накрепко прикрепленными к нему оплечьями (фото 29; рис. 101). Он был очень дешев в изготовлении и потому, наверное, широко применялся в доспехах рядовых воинов. В Англии его называли «немецким воротником». Иногда он имел оплечья, предназначенные для того, чтобы их носили с кольчужными рукавами, которые были не больше чашки, закрывавшей только плечевой сустав (рис. 98). На других образцах наплечники заменяли собой верхнюю часть наручника и крепились непосредственно к налокотникам. Чтобы воротник мог открываться, наплечник в этом месте (обычно справа) крепился только к задней пластине воротника, а передний ремешок у него делался более длинным и снабжался запонкой, которая вставлялась в отверстие в форме замочной скважины на передней пластине воротника, благодаря чему наплечник прочно держался на своем месте (рис. 101).

В первые тридцать лет XVI в. латные рукавицы с отдельными пальцами почти полностью сменились рукавицами типа варежек. Их пальцевые пластинки иногда имели V-образные выемки над теми местами, где расходятся пальцы (фото 24, 110), как на немецких готических перчатках. После 1510 г. более популярными стали ровные поверхности или украшения бороздками в максимилиановском стиле (рис. 106). После примерно 1550 г., особенно в Германии, пальцевые пластинки обычно снабжались узкими металлическими полосками поверх суставов и костяшек пальцев. Каждая полоска часто имела поперечное ребро, украшенное плетенкой.

В Италии в течение всего века сохранялись заостренные манжеты умеренной длины колоколообразной формы (рис. 110), хотя после 1550 г. их края стали расходиться сильнее, а форма колокола почти совершенно исчезла (рис. 111). В Германии с 1500 по 1530 г. манжеты были короткими, почти трубчатыми и обычно изготавливались из двух половинок, крепившихся петлями с одной стороны и защелкой — с другой (фото 24; рис. 116). После 1530 г. быстро вошли в моду длинные, заостренные манжеты, слегка расходящиеся по краям и часто напоминавшие по форме колокол. С тех пор они стали использоваться повсеместно (фото 25; рис. 117). В то же самое время две половинки манжеты все чаще приклепывались друг к другу, хотя до 70-х гг. XVI в. широко использовались и петельные сочленения. После 1530 г. быстро вернулись в моду латные рукавицы с отдельными пальцами, хотя боевые доспехи до 1560 г. (рис. 118) по-прежнему снабжались латными рукавицами типа варежек. Некоторые турнирные доспехи почти до самого конца века тоже имели подобные рукавицы. На латных рукавицах типа перчаток отдельные пальцы, как и прежде, защищались полосками кожи с прикованными к ним железными чешуйками. Все это пришивалось к нижней перчатке из кожи.

Гринвичские латные рукавицы (фото 31; рис. 119) развивались примерно в том же направлении, что и немецкие, только они никогда не украшались бороздками, а к концу века манжета всегда крепилась на петлях. Основание большого пальца защищал изнутри выступ внутренней пластины манжеты, а сверху и по бокам — удлиненные пястные пластины (рис. 120). Эти две детали были характерны только для доспехов, изготовленных в Гринвиче, хотя они иногда встречались и в Германии.

Из латных рукавиц особой формы одну мы уже описывали — это запирающаяся латная рукавица. Опишем еще три. 1) Латная рукавица до локтя, у которой была такая длинная манжета, что нужда в наручах отпадала (рис. 118). Особенно популярная в Германии, она использовалась здесь, главным образом в доспехах рядовых воинов, в течение всего века. 2) Итальянская латная рукавица необычной формы конца XVI — начала XVII в., имевшая очень узкую трубчатую манжету, иногда доходившую почти до локтя. Чешуйки, защищавшие пальцы, перекрывали друг друга в сторону запястья, а ладонь была закрыта кольчугой. Эта последняя деталь, при условии, что до нас дошли в основном латные рукавицы на левую руку, позволила идентифицировать эту рукавицу с guanti di presa, которая упоминается во многих итальянских текстах того времени. Их надевали на дуэль — такие латные рукавицы позволяли парировать выпад противника или даже схватить рукой лезвие шпаги и вывернуть ее. 3) Редкая форма латных рукавиц, которые могли запираться и вращаться на фланце, проходившем по краю наручников. Иногда она сама имела фланец, который запирался поверх наручника (фото 26, 43).

В течение первых сорока лет XVI в. средства защиты ног почти не изменили свою форму, которую они приобрели к 1500 г. Только нижняя пластина наколенника ⁴³ к этому времени стала гораздо уже, а нижний край ее стал прямым (рис. 162—163, 166). После 1510 г. на итальянских доспехах исчезла кольчужная бахрома под коленом, хотя на более поздних немецких доспехах нижние пластины наколенника украшались имитацией кольчужных колец.

Настоящая кольчужная бахрома встречалась еще в 1530 г. Ее можно видеть на набедренниках, входящих в состав так называемых «К. Д.» — доспехов императора Карла V, хранящихся в Мадридском музее (А. 26), но в те годы она была скорее исключением, чем правилом. После 1510 г. боковые пластины на набедренниках, крепившиеся с помощью петель, Ьыли заменены выступами, которые изготавливались из одного куска с набедренником (рис. 165), но во второй половине XVI в. они уменьшились в размерах, а потом и вовсе исчезли. В 1510 г. была изготовлена партия доспехов в итальянском стиле с почти плоскими в верхней части набедренниками из одной пластины умеренной длины (рис. 162), но они не пользовались особой популярностью. Такие набедренники делались только в Гринвиче в третьей четверти XVI в. В 1530-х гг. набедренники стали короче, а в верхней своей части более плоскими. Отворот на верхней кромке основной пластины уменьшился, а потом и вовсе исчез. В 30-х гг. появились набедренники из горизонтальных пластин, которые были особенно популярны в Италии, а начиная с 1570 г. их стали изготовлять и в Гринвиче (рис. 168). В Германии после 1530 г. набедренники часто делались из двух половинок, соединенных горизонтально. Иногда они накладывались друг на друга по диагонали, и такая форма использовалась повсеместно до XVII в. На многих доспехах верхняя часть набедренников снималась, если вытаскивались две поворотные шпильки. Оставшаяся нижняя пластина образовывала короткий набедренник, который крепился к боевым чулкам шнурками с железными наконечниками (рис. 167, 172). Боковые крылья, которые в первую половину века обычно были очень рельефными и имели V-образный клин в середине (рис. 167), после 1550 г. начали уменьшаться и уплощаться, пока приблизительно в 1570 г. не превратились в небольшие отростки сердцевидной формы (рис. 172).

Поножи в течение XVI в. изменились мало, только после 1545 г. на немецких доспехах, а после 1570 г. — на большинстве гринвичских они стали пластинчатыми на лодыжках (фото 31, 45; рис. 169). Начиная с 1510 г. время от времени появлялись наголенники, закрывавшие только три четверти окружности ноги (фото 46). Их обычно прикрепляли ремешками с пряжками вместо защелок, применявшихся для этой цели с 1500 г. На нескольких немецких образцах второй половины века поножи зашнурованы, причем шнурки вставлялись в отверстия на кожаных полосках, приклепанных вдоль края поножей. Следует отметить, что наголенники, которые носили с кольчужными башмаками, обычно заканчивались у лодыжек, а не простирались сзади и по бокам до самой земли (рис. 159, 168). Обычные поножи имели на пятке вертикальную прорезь для шпоры (рис. 166), хотя иногда шпоры приклепывали к верхней части наголенника. И наконец, следует упомянуть о редкой форме ножных лат. На германских доспехах второй половины XVI в. колено было защищено вертикальными чешуйками (например, Королевский музей вооружения в Мадриде, А. 101).

В течение всего максимилиановского периода сабато-ны имели форму «медвежьей лапы» с широкими носками, часто чрезмерно раздавшимися в ширину (фото 25; рис. 165). После 1530 г. башмаки становились все уже, пока в 1550 г. не приобрели прямоугольную форму со слегка закругленным носком (фото 28; рис. 167). Такая форма сабатонов сохранялась до конца века, хотя с 1570 г. встречались и узконосые железные башмаки. На гринвичских и некоторых немецких доспехах второй половины века носки имеют небольшие углубления по бокам, как будто их слегка прищемили (фото 31, 169). На некоторых немецких доспехах второй четверти века встречаются кольчужные сабатоны, которые крепились либо к поножам, либо изготовлялись как отдельные ботинки (рис. 177) с пластинчатыми носками. В Италии кольчужные сабатоны не выходили из моды в течение всего XVI в., хотя известно несколько итальянских экземпляров конца века, которые были сделаны из пластин. В Гринвиче до 1570 г. изготавливались в основном кольчужные сабатоны. Только несколько доспехов более раннего периода имели пластинчатые сабатоны в виде ботинок (фото 30; рис. 179).

В XVI в. использовали четыре типа шлемов: армэ (ар-мет), закрытый шлем, бургиньот и морион, но они имели столько разновидностей, что описать их все невозможно. В этой книге мы дадим характеристику только основных тенденций развития шлема. Но прежде чем перейти к этому, следует сделать несколько замечаний. До 1520 г. наряду с новыми формами шлема использовались салады и армэ конца XV в., особенно в Италии, Англии, Франции, Фландрии и Испании. В последних двух странах в течение этого периода и армэ, и салад имели заостренное забрало с горизонтальными бороздками поперек нижней части. В Германии в первом десятилетии века верхняя часть шлема часто имела плоский широкий гребешок или вообще его не имела (фото 24; рис. 68, 70). Такая форма после 1510 г. исчезла, и ее сменил низкий, килеобразный гребешок — реже два или даже три гребешка, которые после 1520 г. стали украшаться плетением (рис. 71—73, 75). Такие гребешки красовались на всех типах шлемов во всех европейских странах до 1530 г. На некоторых шлемах наверху вместо гребешка имелся квадратный верх, иногда завершавшийся украшением в виде желудя. Старая форма надбровной пластины после 1505 г. стала в Германии редкой, а после 1520 г. вообще вышла из употребления не только в этой стране, но и повсюду. В то же время способ крепления съемного забрала с помощью петель и шпилек сменился другим, в котором заклепки снабжались резьбой и гайками или чеками, которые вставлялись в отверстия, проделанные с внутренней стороны. После 1520 г. исчез и рондель, хотя на отдельных шлемах он встречался еще до 1550 г. Отверстия для держателя гребня обычно заменяли прикованной к тулье трубкой, в которую вставлялся плюмаж (рис. 74); на некоторых шлемах ее дополняли одним или несколькими поперечными отверстиями в гребешке, к которым веревкой привязывали основание плюмажа (рис. 76). После 1530 г. гребешок стал более заметным (фото 28; рис. 76), а после 1540 г. появились высокие, сдвинутые назад гребни, которые не выходили из моды с 1560 по 1590 г. (фото 32). В Италии в течение 80-х гг. XVI в. снова вернулся низкий гребешок, а во время последнего десятилетия века мода на него постепенно распространилась на всю Европу (рис. 76, 79—80). Все виды шлемов с забралом с начала XVI в. стали снабжать либо защелками с крючками и скобами, либо винтовыми запорами — чтобы фиксировать подвижные части в закрытом положении. Кроме того, для того чтобы поднятое забрало не падало вниз, у его основания прикрепляли штырек (рис. 229). На некоторых шлемах вместо него имелась специальная пружинная лапка, которая фиксировала край поднятого забрала. И наконец, следует отметить, что в течение первых тридцати или сорока лет XVI в. латы рядовых воинов дополнялись простой железной шапкой, повторявшей форму головы и имевшей небольшой хвост (рис. 14).

С 1500 по 1505 г. в Германии стали снова изготавливать армэ. Этот шлем, вероятно, пришел сюда из Италии через Инсбрук. Самые ранние образцы выполнялись в итальянском стиле с подбородниками, прикрепленными на петлях своими верхними краями (рис. 68, 71). Однако в 1505 г. появилась немецкая разновидность армэ, у которого подбородники крепились своими задними краями к очень широкому назатыльнику (рис. 73, 75). Такой шлем широко использовался в Германии до 1560 г., а в Гринвиче, где он впервые появился во второй четверти века, — до 1615 г. (рис. 76). Очень редкий вариант армэ, изготавливавшийся, видимо, только с 1505 по 1510 г., имел бевор, выкованный из одного куска стали, который крепился к хвосту шлема с одной стороны на петлях, а с другой — защелкой, похожей на дверную (например, Музей армии, Париж, G. 5). Почти все немецкие армэ XVI в., за исключением некоторых (самых первых), имели у основания узкий бортик, который запирался. Благодаря ему шлем мог поворачиваться вдоль бортика воротника точно так же, как это уже было описано выше (фото 26, рис. 78, 85). Забрало сначала имело форму тупого угла (так называемый воробьиный клюв) с заметным уступом ниже прорезей для глаз (рис. 68) или повторяло форму кузнечных мехов (фото 25; рис. 75). После 1510 г. развитие армэ было связано с развитием шлема другого типа — закрытого шлема, и перед тем, как перейти к другим темам, следует об этом сказать несколько слов.

Вспомним, что салад с бевором, накрепко прикрепленным к основной части шлема, с конца XV в. по 1510 г. в Германии использовался очень редко. Однако сразу же после 1500 г. эта форма защиты головы стала превращаться в самый популярный шлем XVI в., который современные ученые, чтобы отличать его от армэ, называют закрытым шлемом. Вначале его основная часть была похожа на имевшуюся у салада с коротким хвостом, но более точно повторяла форму головы. Закрытый шлем вместо забрала, полностью закрывавшего лицо и подбородок, имел бевор, повторявший форму нижней части головы. Он перекрывал основную часть шлема по бокам, а забрало защищало только лицевое отверстие. Забрало и бевор приклепывались в одной и той же точке по обеим сторонам лица. Забрало обычно имело тупоугольную или плоскую форму с двумя прорезями для глаз и отверстием или отверстиями для рта. Бевор же имел внизу простой фланец вместо воротниковых пластин. После 1510 г. закрытый шлем приобрел ту же форму, что и армэ, с тех пор внешне они не отличались друг от друга. Различие заключалось в том, что один имел приклепанный бевор, а другой — подбородники на петлях, открывавшиеся на подбородке (рис. 72—80).

После 1510 г. забрало в форме воробьиного клюва стало в Германии редкостью, хотя отдельные его экземпляры встречались еще до 30-х гг. С тех пор и до 1530 г. популярностью пользовались форма кузнечных мехов и так называемая «обезьянья морда». Эта форма забрала, появившаяся в 1515 г., сходна с воробьиным клювом, только вместо заостренного выступа у нее было тупое рыло — овальное или круглое, обычно украшавшееся вертикальными бороздками и имевшее многочисленные отверстия для дыхания (рис. 73). Как уже говорилось, в этот период были популярны забрала в виде человеческих, животных или птичьих масок, и только немногие шлемы имели плоские решетчатые забрала.

За пределами Германии воробьиный клюв использовался до 1530 г. В конце 20-х гг. появился новый тип забрала (фото 29—31; рис. 74, 76—79), сначала, вероятно, в Италии, а после 1540 г. он стал самым популярным в Европе ⁴⁴ . Новый тип забрала состоял из двух горизонтальных половинок — из собственно забрала и верхней части бевора, как называют ее современные авторы.

Первая часть была плотно подогнана ко второй, и обе приклепывались к тому же самому месту, что и бевор. Забрало и верхняя часть бевора были заострены и сильно выдавались вперед. Верхняя часть бевора спереди была довольно широкой и на уровне подбородка имела прямой или слегка выпуклый край. У забрала было два горизонтальных отверстия для обзора, которые располагались на одном уровне с верхушкой бевора или образовывали над ним выступ. Бевор имел вентиляционные отверстия, а в правом верхнем углу — выемку, куда вставлялся штырек, поднимавший забрало (рис. 74). На нескольких немецких шлемах середины века на забрале под отверстиями для обзора имелись крупные отверстия для дыхания, которые часто закрывались дополнительным забралом. Это дополнительное забрало можно было поднять, когда воину требовалось больше воздуха (фото 44). Еще одно новшество 20-х гг. — добавление воротниковых пластин, которые крепились к закрытому шлему спереди и сзади (фото 293; рис. 72, 74, 76). Их не имел только вращающийся тип шлема. С 1570 г. забрало стало меньше выдаваться вперед, в результате чего передняя стенка верхней части бевора стала почти вертикальной (рис. 79). Такая довольно слабая форма была характерна для закрытых шлемов XVII в. (рис. 82).

В Англии, в Гринвиче, создавались армэ и закрытые шлемы очень характерного вида. Но перед тем, как приступить к их описанию, расскажем о двух группах шлемов итальянского типа XVI в., часто довольно грубой работы, которые, судя по тому, что их во множестве находят на памятниках в английских церквах, вполне могли быть изготовлены в Англии ⁴⁵ . Группа шлемов более раннего производства, датируемая, по-видимому, первыми сорока годами XVI в., состоит из армэ и закрытых шлемов с забралом в виде воробьиного клюва, ступенчатой прорезью для обзора и надбровными пластинами, а на более поздних образцах — воротниковыми пластинами. Некоторые шлемы имеют небольшую усиливающую пластину, приклепанную к бевору спереди или слева, чтобы перекрыть низ закрытого забрала (рис. 72). Вторая группа шлемов (рис. 78), которая, по-видимому, происходила от первой, состоит из закрытых шлемов с забралом, имеющих ступенчатые прорези для обзора, верхнюю и нижнюю части бевора и длинные воротниковые пластины. Забрало подогнано к верхней части бевора, который обычно изгибается спереди вверх, образуя выступ, а по верхнему краю украшено плетенкой. Большая часть движущихся деталей запирается крючками и скобами на заклепках. Этот тип шлемов создавался по современным ему итальянским образцам, из которых многие дошли до нашего времени и хранятся в разных музеях, например в Чербурге.

Самый ранний из известных боевых шлемов, изготовленных в Гринвиче, относится к доспехам 1520—1525 гг., которые хранятся теперь в Музее армии в Париже (G. 46 и H. 57). Это армэ в итальянском стиле с забралом в форме воробьиного клюва, который уже имеет ярко выраженный выпуклый профиль ниже самой острой точки клюва, которая была столь характерна для более поздних гринвичских забрал. Доспехи Жануайака 1427 г. (фото 30) включают в себя закрытый шлем, который вращается на воротнике, а забрало и верхняя часть бевора напоминают забрало на парижских доспехах. Несколько гринвичских шлемов периода с 1530 по 1540 г. имеют довольно плоское круглое забрало, но та форма, которую имеет забрало на шлеме Жануайака, по-видимому, всегда была очень популярной и с 1550 по 1620 г. преобладала над всеми остальными (фото 31; рис. 76—77). В добавление к выпуклому профилю, о котором мы уже говорили, его характерными чертами были два ряда горизонтальных прорезей для глаз, которые располагались один над другим, и вентиляционные отверстия в форме вертикальных прорезей, каждая из которых имела круглое отверстие в середине (фото 31; рис. 77). Но, хотя закрытые шлемы с воротниковыми пластинами изготавливались в Гринвиче до самого конца существования мастерской, самым популярным средством защиты головы с 1560 по 1615 г. были армэ в немецком стиле (рис. 76). Наконец, следует отметить, что многие гринвичские шлемы имели взаимозаменяемые забрала и верхние части беворов для боевых действий и для турниров соответственно (рис. 76—77). Турнирные забрала и верхние части бевора сходны с боевыми, но турнирные имеют две прорези для глаз на уровне верхнего края бевора, а отверстий для дыхания в левой его части нет. Все вентиляционные отверстия расположены справа. Гринвичские турнирные забрала имеют одну черту, которая не встречается больше нигде, — длинный на заклепке крючок в форме угла на правой стороне бевора, который удерживал забрало в закрытом положении.

Пехота и легкая кавалерия носила в XVI в. бургиньот ⁴⁶ . В своей наиболее характерной форме (рис. 88) — это открытый шлем, повторяющий форму головы. Он закрывает щеки и отставляет открытым лицо, но иногда имеет заостренный выступ, приклепывавшийся к бокам шлема. Щечки обычно изготовлялись из отдельных пластин, которые крепились на петлях сзади и связывались ремешками на подбородке или, что встречалось гораздо реже, перекрывали друг друга и закреплялись защелкой, как подбородники у армэ.

Происхождение бургиньота до сих пор неясно, но можно не сомневаться, что он произошел от салада.

И действительно, его сначала, по-видимому, называли a salade к la bourgogne во Франции и a celada borgonona в Испании. В Англии слово «салад», употреблявшееся в 60-х гг. XVI в. в связи с доспехами для простых воинов, почти наверняка обозначало бургиньот. Исходная форма «бургундского салада» неизвестна, но она, скорее всего, совпадала с редкой разновидностью са-лада конца XV — начала XVI в., который имел форму открытого барбюта с приклепанным выступом. Примеры таких шлемов хранятся в Мадриде (D. 20) и в Вене (А. 352). Как бы то ни было, известно, что настоящий бургиньот появился в Италии и Германии в первом десятилетии XVI в. Самая ранняя его форма (рис. 83) имела несколько пластин на задней части шеи, которые с обеих сторон протягивались только до ушей. Выступающее острие приклепано, большая часть образцов имеет (или когда-то имело) небольшие науши-щечки из пластин, прикрепленные к кожаной подкладке и завязывавшиеся на подбородке. Другая ранняя форма бургиньота, очевидно одного возраста с только что описанной, имела короткий пластинчатый хвост, такой же, как и на позднем саладе (рис. 85). Во втором десятилетии XVI в. появились большие, крепившиеся на петлях подбородники того типа, что был описан в начале этого раздела. Они широко использовались, пока существовали сами доспехи. На некоторых немецких и фламандских бургиньотах последней четверти XVI в. такие подбородники полностью закрывают лицо, оставляя только прорези для глаз (рис. 89) и, иногда, для носа и рта. Основная часть бургиньота изменялась почти по тем же самым направлениям, что и у закрытого шлема, разве что некоторые экземпляры второй половины века имели очень высокие гребни, схожие с гребнями на современных им гребневых морионах (см. ниже).

Со второго десятилетия XVI в. к бургиньотам часто добавляли бевор, называвшийся в Англии XVI и XVII вв. буффе (buffe), с воротниковыми пластинами спереди (рис. 87). Он обычно полностью закрывал лицо, оставляя только прорези для глаз, и крепился к шлему либо ремешком вокруг шеи с застежками по бокам, либо двумя крючками, которые вставлялись в прорези на буффе (рис. 87—88). Ряд немецких доспехов имел буффе, которые крепились к верхней части нагрудного панциря с помощью защелок или скоб и шпилек, как это делалось на старых беворах. Многие буффе состояли из сочлененных пластин, каждая из которых крепилась с помощью пружинной лапки-крючка, выступавшей из нижней пластины. Пластины можно было слегка опустить (нажав на лапку), чтобы поступало больше воздуха. Видимо, по этой причине буффе такой формы называли падающим.

В добавление к буффе или взамен него некоторые бур-гиньоты имели защитную решетку для лица, часто съемную. Начиная с 1550 г. ее заменил наносник, наверняка пришедший в Западную Европу с Востока через Восточную Европу. Наносник представлял собой узкую вертикальную стальную полоску, проходившую через прорезь в выступе шлема и крепившуюся к скобе над бровями гайкой-барашком (рис. 90—93). С того же 1550 г. немецкие оружейники стали изготавливать точные копии турецкого аналога бургиньота. Подобный тип шлема уже в конце XIV—XV в. широко распространился в Восточной Европе, в частности в России, под названием «шишака». Он обычно имел высокую, заостренную верхушку, козырек со скользящим, фиксируемым наносником и щечками (наушами) среднего размера, которые крепились к основной части шлема своими верхними краями и никак не соединялись с назатыльником (рис. 90). Этот назатыльник часто был пластинчатым и достаточно длинным (иногда кольчужным — т. н. бармица). И наконец, следует отметить, что бургиньот (возможно, потому, что он напоминал некоторые классические шлемы и был относительно легким) чаще всего надевался с богато украшенными парадными доспехами того времени (фото 27).

Еще одно средство защиты головы, широко использовавшееся после 1520 г., обычно называют закрытым шлемом, хотя это, скорее всего, помесь закрытого шлема с бургиньотом. По конструкции это был закрытый шлем, но вместо забрала и верхней части бевора он имел острый выступ и падающее буффе, которое составляло часть бевора (фото 86). В Германии такая форма буффе на закрытом шлеме называлась, по-видимому, «венгерским забралом». Многие такие шлемы, подобно бургиньоту, имели под буффе, которое часто было съемным, дополнительную решетчатую защиту (фото 28). Другие образцы могли быть превращены в закрытый шлем путем замены буффе и острого выступа на забрало и верхнюю часть бевора.

Кабассет, который в XVI в. называли морионом, использовался очень широко. Как и раньше, его предпочитали носить пехотинцы, в первую очередь лучники и мушкетеры, которым удобнее было целиться с открытым лицом. В течение первой половины века (за исключением Испании, где сохранилась заостренная форма кабассета) морион имел округлую основную часть, обычно с низким гребешком и узкими плоскими или слегка опущенными вниз полями (рис. 46). На некоторых экземплярах видно целых три гребня. Вскоре после 1550 г. появилась та форма мориона, с которой большинство людей, наверное, и связывает это название. Она возникла, вероятно, в Италии. Морион имеет опущенные вниз поля, изгибающиеся по бокам и сходящиеся в острые выступы спереди и сзади, а также очень высокий, разделенный на доли гребень, от которого и произошло английское название подобной разновидности — гребневой морион. В течение последней четверти XVI в. этот гребень часто был преувеличенных размеров, особенно в Италии (рис. 45). Немецкий морион был более низкий (рис. 47), и гребень на нем был меньше, чем у итальянского.

Другим видом мориона, использовавшегося не менее широко, чем гребневой морион, был испанский кабас-сет. Во Франции его так и называли — кабассет, а в Англии — испанский морион. Отличительной чертой его была заостренная, напоминавшая по форме миндальный орех основная часть, заканчивавшаяся небольшим стебельком. Поля иногда напоминали поля гребневого мориона, но обычно были более узкими и плоскими по всей ширине (рис. 49).

Все типы мориона имели щечки (науши), состоявшие из широких кожаных ремней, которые были покрыты приклепанными пластинами и завязывались на подбородке шнурком. До нас дошло также несколько морионов из прессованной кожи, с вырезанными на ней украшениями (например, образцы в Музее армии в Париже, H. 183).

Кольчуга в обсуждаемый нами период тоже использовалась, главным образом в виде подмышников и юбки, крепившейся к боевому дублету. Кольчужные рубахи изготавливались вплоть до XVII в., их часто надевали как личную защиту под обычную одежду те люди, которые опасались покушения, или, если позволяли правила, перед дуэлью. Особым средством защиты тела, которое носили немецкие ландскнехты в первую половину XVI в., были так называемые епископские мантии (рис. 14). Это была длинная кольчужная накидка, часто со стоячим воротником, которую надевали поверх основных доспехов. Сабатоны из кольчуги описывались выше.

Бригандины и кожаные куртки джек (jack) (фото 35—36) также использовались повсеместно, хотя последние были особенно популярны в Англии среди пехотинцев и моряков. Подобно гражданскому дублету и нагрудному панцирю, бригандина и джек в последнюю четверть века имели форму горохового стручка. Во второй половине века в Англии солдаты носили шапки гражданского типа, изготовленные по тому же принципу, что и джек. Очень редкий, если не уникальный экземпляр такой шапки, найденный в приорстве Дэвингтон, графство Кент, хранится сейчас в Британском музее. Разновидностью джека была чешуйчатая куртка («pennyplate coot»), о которой говорится в некоторых описях XVI в. Хьюиту удалось идентифицировать ее с фрагментами куртки, которые хранятся в лондонском Тауэре (III. 699) и замке Уоруик. Эта куртка состояла из маленьких, не больше монетки достоинством в пенни, железных кружочков, которые перекрывали друг друга, как чешуя рыбы. В центре каждого кружочка располагалась заклепка, которой они соединялись с холщовой подкладкой.

Джон Смит в своих «Военных инструкциях, наблюдениях и приказах», написанных в 1591 г. и опубликованных в 1595 г., утверждал, что: «...лучники должны носить либо илетский дырчатый дублет, который защитит их от удара мечом или кинжалом, покрытый какой-нибудь красивой и нарядной цветной тканью по вкусу их капитанов, с рукавами, прошитыми с изнанки узкими полосками плотной ткани, или кольчуги для защиты от ударов мечом, либо джек из кольчуги, простеганной поверх фланели... »

Нет сомнений, что «илетские дырчатые дублеты» аналогичны образцам, хранящимся в Париже (Музей армии, G. 210) и в Музее Порте-де-Хал в Брюсселе (II. 81). Это короткие холщовые жакеты, покрытые маленькими круглыми отверстиями, каждое из которых обшито по краям так, как обшивают петли для пуговиц.

Из одежды, которую носили с доспехами, боевой дублет сохранил ту же форму, что и в конце XV в., хотя его теперь не так сильно набивали ватой (см. для примера портрет неизвестного дворянина кисти Морони, хранящийся в Национальной галерее Лондона). Там, где нужна была особая защита, надевали отдельные стеганые детали. С начала XVI в. в документах появляются упоминания о защитных валиках и защитных вставках. Первые представляли собой толстые, набитые ватой пояса, которые надевали поверх бедер, чтобы принять на них вес кирасы, а вторые — стеганые воротники. Как и раньше, различные детали доспехов имели свою собственную подбитую подкладку, а с середины XVI в. доспехи стали украшать выступавшими из-за их краев кожаными или ткаными фестонами, которые получили название «пикадили» (фото 34). Они сделались особенно популярными после 1570 г. Боевые доспехи носили теперь без покрытия из ткани, хотя талию на кирасе иногда обвязывали длинными матерчатыми юбками (базами) (фото 51). Во время турниров и парадов поверх доспехов часто надевали богатые костюмы различного вида, но это были гражданские костюмы. Более того, тканью часто покрывали морионы, бургиньоты и железные шапки. Ее сначала привязывали шнурками, но с конца века стали приклеивать (фото 34).

После 1500 г. шлемы обычно украшали только плюмажем из перьев, а гребни до второй четверти века оставались только на турнирных доспехах, особенно в Германии. Следует, однако, отметить, что до конца XVI в. изготавливались парадные шлемы с относительно невысокими гребнями, имевшими форму фантастических животных (фото 46).

Примечания:

1

«Полный защитный доспех» — более позднее определение. Примерно до 1600 г. обычными терминами были просто «доспехи» или «броня».

3

Оксфордский словарь утверждает, что оно произошло от испанского слова jazarino (арабского «аль-джазира»), что означает «алжирский». Более вероятно, что оно происходит от арабского слова azaghand, которое у сарацин XII в. означало кольчужную рубаху или рубаху, проложенную двумя слоями подбитой ткани. (П.К. Гитти. Узамахские мемуары. Принстон, 1930). Похожая конструкция применялась в XV и начале XVI в. для защиты тела и называлась gestron, что вполне могло быть искаженным вариантом одной из многочисленных форм слова jazetrant.

4

Они были раскрашены по-разному, словно скатерти, но, поскольку вся цветовая гамма гобелена из Байё более чем эксцентрична, не следует придавать этому слишком большого значения. Вряд ли эти полосы представляют собой выбившуюся часть нижнего белья, поскольку они видны и на некоторых кольчужных рубахах в сцене, где демонстрируется погрузка снаряжения на корабли Вильгельма Завоевателя.

11

Эта битва произошла 27 июля 1361 г. между датчанами под командованием Вольдемара IV Аттердага, напавшими на богатый о. Готланд, перевалочный пункт ганзейской торговли, номинально подчинявшийся Швеции, и его жителями, вставшими на защиту своей родины. Датчане, сломив их сопротивление, разграбили и опустошили остров.

35

Якобом сначала неправильно считали Якоба Топфа из Инсбрука.

36

Некоторые ученые называют украшения доспехов вертикальными бороздками термином XVI—XVII вв. — «гребенчатыми украшениями». Я не употребляю его здесь частично потому, что он кажется мне слишком педантичным, но главным образом для того, чтобы не путать с гребнями, которые носили на шлемах.

37

Император живо интересовался процессом изготовления доспехов, и на гравюре Бургмейера он руководит работой своего оружейника.

38

Обычное правило датирования доспехов таково: загиб наружу свидетельствует о том, что латы изготовлены до 1510 г., а внутрь — после него. Однако, как и везде, для этого правила есть исключения.

39

Следует, однако, отметить, что в правилах для турниров, написанных Джоном Типтофте, указывается, что «тот, кто наденет закрытую рукавицу или какое другое приспособление, чтобы пристегнуть меч к руке, будет лишен приза».

40

Такие куртки носили еще в XIV в., хотя мы не знаем, какова была в ту пору их форма. Следует отметить, что во время крестьянского восстания 1381 г. (под руководством Уота Тайлера и Дж. Балла) восставшие повесили куртку Джона Гонта на шесте на Странде и использовали ее в качестве мишени для своих стрел.

41

Мейрик называл этот выступ «тапулом». Это слово он нашел в «Хронике» Холла, хотя истинное значение его неизвестно. Английские ученые не употребляют этого термина, зато немецкие писатели, вслед за Мейриком, называют панцирь подобной формы тапул-брустом.

42

Слово «couter», употреблявшееся вообще очень редко, в XVI в., похоже, вовсе вышло из употребления. Некоторые современные ученые употребляют вместо него термин «оболочка для локтя» (elbow-cop), по аналогии с термином XVII в. «оболочка для колена» (knee-cop).

43

Термин poleyn, обозначавший наколенник, стал после 1470 г. использоваться очень редко главным образом потому, что его теперь считали частью набедренника. Современными авторами вместо него иногда используется «оболочка для колена» (knee-cop), которое встречается в описи доспехов, хранившихся в лондонском Тауэре в 1660 г.

44

Тем не менее забрало в виде кузнечных мехов иногда еще появлялось в Германии до 1560 г.

45

Большинство погребальных шлемов украшено или было когда-то украшено красочными рисунками и имело железный штырь для прикрепления деревянного погребального гребня.

46

Мейрик совершенно ошибочно называет этим термином армэ, или закрытый шлем, который поворачивается на воротнике. В этом значении его до сих пор используют некоторые немецкие специалисты.