Глава 2

ПОЯВЛЕНИЕ ПЛАСТИНЧАТЫХ ДОСПЕХОВ

Около 1250—1330 гг.

В этой книге уже шла речь о ламеллярной и чешуйчатой броне, применявшейся в Европе с римских времен. Ламеллярная конструкция, которая пришла с Востока, видимо, использовалась исключительно в странах Восточной Европы и в некоторой степени — в Скандинавии со времен викингов до второй половины XIV в., что было, несомненно, результатом торговли с Россией. С другой стороны, чешуйчатая броня, которая широко использовалась в Восточной Европе вплоть до XVII в. (рис. 235—236), применялась почти повсеместно, хотя и в меньшей степени. Изображения этой конструкции встречаются сравнительно редко, но для периода с VIII по начало XVII в. можно найти несколько образцов, хотя бы на гобелене из Байё и фигуре конца XIII в. на внутренней стене западного фасада собора в г. Реймс.

Помимо всего вышесказанного, нет никаких других свидетельств того, что броня из крупных, сравнительно жестких пластин использовалась в средневековой Европе ранее последней четверти XII в., хотя были мастера, способные изготовить такую броню, и в более раннее время. Получается, что пластинчатая броня не имела широкого применения до приблизительно 1250 г., когда стали появляться изображения твердой защиты для ног, локтей и колен, а повсеместно ее начали применять только с третьего десятилетия XIV в. Изображения рыцарей до 1300 г. показывают, что их доспехи мало чем отличались от доспехов, описанных в предыдущей главе, за исключением того, что начиная приблизительно с 1270 г. капюшон носили отдельно от кольчужной рубахи.

Рис. 7. Медная мемориальная доска сэра Роберта де Сетванса, 1306 г. Чартхэм, Кент. Обратите внимание на стеганые штаны, к которым прикреплены наколенники, и вырез акетона. См. также рис. 103

Самую раннюю ссылку на применение пластинчатой брони мне удалось обнаружить в отчете Гиральдуса Камб-рензиса о набеге датчан на Дублин 16 мая 1171 г. Согласно его описанию, датчане были одеты либо в длинные кольчуги, либо в одежды из железных пластин. Эта броня из железных пластин вполне могла быть пластинчатой курткой, описанной ниже, но могла быть и ламеллярной и чешуйчатой броней. Более определенное свидетельство представлено в отчете Гийома ле Бретона о поединке между Ричардом, графом Пуату (впоследствии королем Англии Ричардом I (Львиное Сердце), и Уильямом де Барром. По описанию, на противниках под кольчужной рубахой и акетоном была надета броня из пластин. Даже если предположить, что Бретон, который умер приблизительно в 1225 г., приписал появление этой брони более раннему времени, из его описания определенно явствует, что ее стали использовать не позже начала XIII в. Насколько часто ее применяли — неизвестно, но само отсутствие упоминаний о пластинчатой броне говорит о том, что она была редкостью. Еще один вид доспехов для защиты тела, который следует включить в список пластинчатой брони, — это кирье (cuirie). Этот термин впервые появился в текстах третьей четверти XII в. и часто встречался вплоть до середины XIV в. Точная форма этого доспеха (в указанный период) неизвестна, но по разным источникам можно установить несколько его характерных черт: это защита для тела, носилась под сюркотом, но поверх кольчужной рубахи; ее изготавливали из кожи; она обладала достаточной жесткостью как для прикрепления шлема, так и для того, чтобы подвесить меч, что позволяет предположить, что кирье изготавливалась не из обычной кожи, а из кожи, вымоченной в горячем воске, иногда ее укрепляли металлическими пластинами; иногда она имела матерчатую подкладку и снабжалась защитным элементом для рук, который делался из кожи или (стеганой?) материи.

Несомненно, что кирье — синоним слову «кираса». Этот термин впервые появился в словосочетании «кирас-ная пара» в описи имущества Эудеса, графа Неверско-го, которая была составлена после его смерти в 1266 г., и использовался до тех пор, пока существовали сами доспехи.

Мы знаем, что к XV в. термины «кираса» и «кирас-ная пара» стали означать металлический панцирь для груди и для спины, соединенный в единое целое. Поэтому возможно, что первоначальный термин «кирье» применялся к аналогичной конструкции из вымоченной в горячем воске кожи. Нечто похожее изображено на двух английских фигурах третьей четверти XIII в.: одна находится в Першорском аббатстве в Вустершире (фото 6), а другая — в бывшей храмовой церкви в Лондоне. У обеих фигур проймы сюркота достаточно широки, чтобы можно было увидеть нагрудную и спинную части кирасы, соединенные ремнями сбоку. Нет свидетельств, подтверждающих существование металлических конструкций такого типа до XIV в., поэтому представляется вероятным, что броня на этих фигурах выполнена из вымоченной в горячем воске кожи. Если это так, то она вполне могла быть тем, что обозначалось словом «кирье», хотя в этом нет полной уверенности.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что в истории средневековой пластинчатой брони много белых пятен. К счастью, картина проясняется после 1250 г.,когда началось развитие доспехов из пластин. Первое тому подтверждение — участившееся появление изображений наколенников, укрепленных на шоссах, а чаще на стеганых штанах. Сначала они были довольно небольшими, но после 1250 г. приобрели полукруглую форму и полностью закрывали колено спереди и с боков (рис. 8). Дискообразные пластины (налокотники — couters), укрепленные на локтях кольчужной рубахи, появляются в 1260 г. на фигуре Уильяма Лонгеспее-младшего (собор Солсбери), но мне не удалось найти примеров более ранних, чем первое десятилетие XIV в. Наголенники (поножи) в форме желобов, пристегнутых поверх шоссов, появились тоже в середине XIII в. (рис. 4), но их изображения редко датируются временем раньше второго десятилетия XIV в. — настолько редко, что можно предположить, что эти поножи носили под шоссами. Любопытный тип шоссов, усыпанных маленькими металлическими дисками, показан на рисунке 1250 г., который выставлен в Британском музее. Такие шоссы приписываются школе Мэтью в Париже.

Развитие пластинчатой брони для защиты конечностей, без сомнения, сопровождалось развитием брони для тела, хотя ее обычно скрывал сюркот. Однако нам известно, что и сам сюркот иногда усиливали спереди рядами длинных прямоугольных пластин, установленных вертикально и приклепанных с изнанки. Единственной известной иллюстрацией этой конструкции

XIII в. является вырезанная из камня фигура спящего стража на немецкой группе, изображающей воскресение Христа, и датируемая третьей четвертью XIII в. Она хранится в Провинциальном музее Ганновера (фото 7), но образцы, датируемые тремя первыми десятилетиями

XIV в., встречаются в Италии и Скандинавии. Вариант усиленного сюркота, а может быть, развитие

только что описанного, показан на статуе святого Мориса в Магдебургском соборе. Его обычно относят к 1250 г., но он вполне может быть датирован пятьюдесятью годами позже. Святой одет в кольчугу и сюркот из длинного продолговатого куска сукна с разрезом для головы, как у южноамериканского пончо, свисающего спереди и сзади почти до колен. Спереди два конца (достаточно широкие, чтобы закрыть тело от бедер до подмышек) обвивают тело вокруг талии, словно пояс, и скрепляются сзади завязками или пряжками. По верхней и нижней кромке пояса и далее вверх по груди идут два ряда заклепок, что говорит о том, что изнутри к ткани прикреплены большие прямоугольные пластины. Такой же ряд заклепок на уровне плеч указывает на то, что на груди они доходят до основания шеи. Кольчужный капюшон, хотя и изготовлен отдельно от кольчужной рубахи, намертво прикреплен к сюркоту.

Суконная или кожаная одежда с пришитыми к ней металлическими пластинами была популярной защитой тела воина в XIV в. Современные ученые обычно называют ее пластинчатой курткой, но в те времена, когда она находилась в широком применении, она именовалась: кольчужная рубаха с пластинами, куртка с пластинами, панцирь и др.

Начиная с последнего десятилетия XIII в. ссылки на этот доспех стали появляться все чаще и чаще, а с 1320 г. почти во всех описях, отчетах или завещаниях он упоминался неоднократно. Его носили обычно под сюркотом, но поверх кольчужной рубахи, и поэтому его очень трудно увидеть на иллюстрациях вплоть до третьего десятилетия XIV в., когда сюркот стали укорачивать спереди. Но даже на рисунках этого времени можно увидеть лишь нижний передний его край, усыпанный головками заклепок, так что получить полное представление о конструкции этого элемента доспехов невозможно. Однако по причинам, представленным в следующей главе, основная линия развития куртки с пластинами была заложена в конструкции, изображенной на магдебургской статуе святого Мориса. К 1330 г. такая куртка была принята повсюду, а после этой даты изображения рыцарей, полностью или почти полностью облаченных в кольчугу, встречаются все реже и реже.

В последние годы XIII столетия все чаще стали появляться ссылки на все типы пластинчатой брони, хотя материалом, из которого она изготавливалась, не всегда был металл.

Рис. 8. Медная мемориальная доска сэра Джона де Креке, около 1325—1230 гг. Уэстли-Уотерлес, Кембриджшир. Обратите внимание на четыре слоя одежд и защитных средств: боевая куртка, пластинчатая куртка, кольчуга и акетон

Понятно, что оружейники экспериментировали с различными материалами, и в дополнение к железу, стали и латуни упоминаются бо-лейн (китовая кость), рог и, чаще всего, вымоченная в горячем воске кожа. Уже в 1285 г. во французском манускрипте упоминаются латные рукавицы на основе китового уса. Подобные ссылки часто встречаются вплоть до второй половины XIV в. Точная конструкция этих рукавиц неизвестна, хотя, вероятно, они представляли собой обычные рукавицы, подбитые или покрытые чешуйками из китовой кости.

Латные рукавицы с металлическими пластинами впервые упоминаются в последнем десятилетии этого века.

Понятно, что упомянутые в этой главе латные рукавицы изготовлялись тем же способом, что и пластинчатая куртка, т. е. железные пластины прикреплялись к материи или располагались между двумя слоями ткани. Пластины покрывали оловом или медью во избежание ржавчины, поскольку снять их для чистки было невозможно. По форме эти рукавицы, вероятно, напоминали те, что изображены на многих рисунках и фигурах первой четверти XIV в. и очень похожи на старомодные краги мотоциклистов с широкими раструбами. Примеры таких латных рукавиц с маленькими продолговатыми пластинами или с крепящими их заклепками мы видим на фигуре уимборнского священника в Дорсете и на рисунке в манускрипте «Легенда о святом Денисе», подаренном королю Франции Филиппу V Длинному в 1317 г. (рис. 104). На фигуре, датируемой приблизительно 1310—1320 гг., в аббатстве Фернесс, графство Ланкашир, тыльная сторона каждой манжеты усилена же-лобообразной пластиной, укрепленной снаружи; а на фигуре сэра Ричарда Уоттона (около 1330 г.) в церкви Уоттона, Ноттингемшир, тыльная сторона рукавиц и короткие плотные манжеты покрыты внахлест горизонтальными металлическими пластинами. Именно от этой формы произошла форма латных рукавиц — так называемые «песочные часы» — во второй половине XIV в.

Последнее десятилетие XIII в. явилось свидетелем введения пластинчатой брони для защиты подбородка и шеи — воротника-горжет ⁵ и бевора (gorget и bevor). Во французском документе 1294 г. упоминается более 60 видов gorgieres de plate вместе с другими типами пластинчатой брони, в то время как французская опись де Несль 1302 г. включает в себя только два gorgerets de plate. Самым ранним изображением этого доспеха, которое мне удалось найти, является испанская фигура дона Альваро де Кабрера (Метрополитен-музей), казненного до 1314 г. (рис. 97). Доспех дона Альваро состоит из твердого цилиндрического ворота, начинающегося от подбородка, и короткой накидки, доходящей до плеч. Эта накидка покрыта розеткообразными шляпками, предположительно шляпками заклепок, которые крепят пластины изнутри. Похожий воротник-бевор с четко выделенными пластинами на накидке виден на фигуре, датируемой приблизительно 1330 г., в Куломь-ере, Франция, в то время как ковшеобразный бевор, сходящийся углом на груди и, возможно, изготовленный из единого куска железа, изображен в английском манускрипте 1326 г. Бевор подобной формы обычно носился в сочетании с кабассетом и часто присутствует в испанских рисунках в течение всего XIV в., но редко обнаруживается где-либо еще. Несмотря на то что эти беворы не дошли до нашего времени, ссылки на пластинчатые воротники встречаются довольно часто по всей Европе XIV в.

Хотя пластинчатые наколенники и поножи (наголенники) использовались приблизительно с 1250 г., мне не удалось найти упоминаний о них в документах раньше конца XIII в. Начиная с 1300 г. эти элементы защитного вооружения упоминаются чаще, но до 1310 г. изображения поножей встречаются редко. Обычным английским термином для защиты нижней части ноги был jamber, но французское название greave встречается приблизительно с 1370 г. и после 1400 г. полностью заменяет английское. Не приходится сомневаться в том, что оба термина часто использовались для обозначения и простого наголенника, и защитного средства для всей ноги. Однако уже в 1302 г. наголенники в описи де Несль называются demigreaves, а после приблизительно 1330 г. в английских текстах их зачастую именуют schynbalds. Для удобства я предлагаю принять термин greave для обозначения полной защиты ноги, а schyn-bald — для обозначения просто наголенника. Подобным же образом я буду следовать традиции Средневековья и Ренессанса и называть латы для всей ноги, включая бедра и иногда ступню, словом legharness.

Сначала наголенники привязывались к шоссам. Они применялись в течение всего XIV в. и иногда упоминались в документах XV в. Опись де Несль включает в себя ii harnass de gaumbes de coi les greves sont clos (доспехи, которые защищают ноги), большое количество французских и испанских фигур второго десятилетия века (например, фигура вышеупомянутого Альваро де Кабрера) также демонстрирует подобные наголенники. Обычная конструкция, которая оставалась на вооружении до XVII в., заключалась в том, что передняя и задняя пластины поножей скреплялись шарнирами с одной стороны — обычно снаружи, — и связывались ремешками с пряжками — с другой (рис. 104—121). Похожие ножные латы показаны на английских и немецких статуях и раскрашенных манускриптах третьего десятилетия века, но они прочно утвердились только после 1330 г.

Поножи обычно надевались на стеганые штаны или пластинчатые набедренники, к которым крепились шаровидные наколенники (рис. 7, 9). Однако твердые пластинчатые набедренники изображены на многих неаполитанских фигурах начиная с около 1320 г., хотя тот факт, что и они, и надевавшиеся на них наголенники имели орнамент с завитками, говорит о том, что оригиналы были изготовлены из формованной кожи. Фигура на своде над могилой Эймера де Валенса (около 1324 г.) в Вестминстерском аббатстве также, по-видимому, облачена в пластинчатые набедренники, но детали настолько малы, что о них невозможно судить с уверенностью. Подобная форма набедренников стала распространенной начиная с 1350 г. Кроме того, стоит отметить, что вестминстерская фигура имеет еще одну деталь, необычную для периода, предшествовавшего 1340 г., а именно маленькие веерообразные боковые крылья с внешней стороны наколенников.

Пластинчатая защита ступней — железные башмаки-сабатоны (sabatons) ⁶ появились во втором десятилетии XIV в., хотя до 1320 г. их изображения встречаются очень редко.

Сабатоны встречаются, например, на фигуре де Кабрера 1314 г. — в виде остроконечных башмаков, усыпанных розеткообразными головками заклепок, предположительно указывая на пластинчатую конструкцию. Большое количество пластин с сабатонов того же типа обнаружено археологами на месте битвы при Висби (1361 г.) на о. Готланд (Национальный исторический музей, Стокгольм). Однако наиболее распространенная форма сабатонов имела несколько тонких горизонтальных пластин, перекрывавших друг друга и зауженных в остроконечный башмак по моде того времени, который закрывал только верх ступни. Одно из самых ранних изображений этой формы (рис. 15) встречается на медной мемориальной доске сэра Уильяма Фицральфа в Пебмарше, Эссекс (около 1323 г.), но после этого она встречается часто, за исключением Германии, где пластинчатые железные башмаки были редкостью до 1340 г. Пластины, по-видимому, приклепывались к кожаной подкладке и закреплялись на башмаке шнурками с железными наконечниками, которые продевались сквозь парные отверстия сверху, или ремешками, проходившими под ступней.

Развитие пластинчатых средств для защиты рук немного отставало от защитных средств для ног, но проходило по той же модели. Прежде чем обсуждать эту тему, необходимо договориться о терминологии. В XIV в. в Англии пластинчатая броня для рук, включая плечи, обозначалась словом bracer ⁷ . После 1330 г. появились термины для отдельных частей доспехов для защиты рук, а именно: vambrace, rerebrace, couter, spaul-der и, в самом конце века, pauldron. Первые два слова означают верхнюю и нижнюю часть брони для руки соответственно, но их точное применение определить трудно. Единственный вывод, который можно сделать из противоречивых данных, заключается в том, что когда брасер состоял из двух частей, то нижняя часть его называлась vambrace (наручник), а верхняя часть, включая защиту плеча, rerebrace (наплечник) независимо от того, в каком месте проходила между ними граница. Практически это означало, что с последней четверти XIV в. слово rerebrace означало защиту плеча, а vam-brace — защиту руки, включая couter (налокотник). После 1450 г. термин rerebrace постепенно исчезает из употребления и заменяется словом pauldron (наплечник) для обозначения защиты плеча. Слово spaudler (оплечье) тоже означало защиту плеча, но в более ограниченном смысле, чем pauldron, и не включало верхнюю часть руки ⁸ . Ради сохранения последовательности я буду использовать слово «наручник» (vambrace) в его позднем смысле для обозначения защиты руки, включая плечо. При необходимости я буду также применять для обозначения частей доспе-ха выше и ниже налокотника слова «верхняя и нижняя часть наручников». Словом «оплечье» (spaudler) я буду называть маленький чашеобразный элемент, закрывавший только плечо (рис. 129, 132), а словом «pauldron» (наплечник) — элемент, прикрывавший не только плечо, но и верхнюю часть груди и спины (рис. 137—155).

Налокотники, как на фигуре Лонгеспее в Солсбери, начиная с 1300 г. все чаще появляются в художественных произведениях. В английском манускрипте «Псалтырь королевы Марии», датируемом 1300 г., изображены аналогичные пластины, прикрепленные к плечам кольчуги.

В некоторых текстах конца XIII — начала XIV в. упоминаются наручники из кожи, но, насколько мне известно, не существует изображений, по которым можно было бы судить об их форме. Точно так же нельзя ничего сделать, кроме как гадать о том, какой формы был bra de fer et i coutes (железный наручник), включенный в опись де Несль 1302 г., хотя если это не были кольчужные рукава с прикрепленными к ним налокотниками, то, возможно, это напоминало ранние наручники, описанные ниже.

Рис. 9. Медная мемориальная доска сэра Уильяма Фицральфа, около 1323 г. Пебмарш, Эссекс

За самой ранней иллюстрацией пластинчатой защиты рук мы вновь должны обратиться к фигуре дона Альваро де Кабрера. На ней узкие рукава сюркота усеяны заклепками в той же манере, что и на воротнике, груди и сабатонах, а это, по-видимому, говорит о том, что изнутри к ним прикреплены пластины. Самый ранний настоящий наручник, появившийся во втором десятилетии века (рис. 9), состоит из двух желобообразных пластин и чашеобразных налокотников, привязанных к рукавам кольчужной рубахи. Каждый наручник имел две дискообразные пластины (besagews), привязанные спереди шнурками к плечу и локтю соответственно. Такая форма наручников видна на медной мемориальной доске Гастингса, изготовленной в 1347 г. в Элсин-ге, Норфолк, но после 1335 г. она встречалась редко. На самом деле мемориальная доска Джона де Креке в Уэст-ли-Уотерлес, Кембриджшир (рис. 8.), показывает, что нижняя часть наручников — наручи, состоявшие из двух пластин, — были известны уже в 1325—1330 гг. Вместе с ними использовались верхняя часть наручников и налокотник вышеописанного типа, но надевались они под широкие рукава кольчужной рубахи.

Прежде чем завершить тему брони для рук, необходимо упомянуть один любопытный элемент под названием эполеты (ailettes). Их изображения встречаются в большинстве европейских стран в период с 1275 по 1350 г., за исключением Германии, где их почти не было. Эполеты обычно изображались в виде прямоугольных пластин — хотя встречаются и другие формы (рис. 10), — которые привязывались к плечам и выступали вверх по обе стороны от головы ⁹ .

Когда-то считали, что эполеты предназначались для защиты головы и шеи от ударов сбоку, но теперь эту точку зрения отвергли. Многочисленные ссылки на эполеты, обнаруженные в текстах начала XIV в., ясно показывают, что они изготавливались из непрочного материала и не могли служить защитой. Теперь считают, что эполеты играли, главным образом, геральдическую роль, но иногда кажется, что они были просто украшением. Это мнение поддерживается, например, записью в описи имущества Пьера Гавестона от 1313 г.: «item, autres divers garnementz des armes le dit Pierres, ovek les ailettes garniz et frettez de perles» (а также разные другие доспехи, по словам Пьера, с эполетами, отделанными и украшенными жемчугом). Что касается остальной экипировки для защиты тела, то шоссы, акетон и гамбезон остались без изменений за время, описанное в этой главе, а кольчуга и сюркот претерпели лишь незначительные изменения. После 1250 г. немецкие изображения доспехов часто демонстрируют капюшон, выполненный отдельно от кольчужной рубахи, причем его нижний край образовывал два продолговатых лацкана, которые закреплялись на груди и спине, иногда поверх сюркота. В течение последней четверти XIII в. раздельный капюшон вошел в обиход повсеместно ¹⁰ , но теперь нижняя часть его свободно развевалась, образуя короткую накидку, доходившую до плеч (рис. 9).

Этому новому типу капюшона не требовался разрез для головы, как нам известно из, вероятно, уникального образца капюшона конца XIII в., хранящегося в Королевском Шотландском музее Эдинбурга, который имеет сзади вертикальный разрез со шнуровкой.

С введением в конце XIII в. пластинчатых латных рукавиц кольчужные рукавицы (маффлеры) начали исчезать, хотя до 1361 г. они довольно часто появлялись на иллюстрациях и применялись еще в 1361 г. в битве при Висби (о. Готланд). Несколько иллюстраций первой четверти XIV в. демонстрируют раздельные кольчужные рукавицы с раструбами, но таких свидетельств мало. При отсутствии маффлеров кольчужные рубахи имели достаточно узкие, до запястий, рукава или же, после 1325 г., достаточно широкие рукава, доходившие до середины предплечий (рис. 8). С 1320 г. выявилась тенденция укорачивать кольчугу с боков и удлинять ее спереди до уровня чуть выше колен. Более короткая форма такой кольчуги приобрела уменьшительное название «кольчужка».

С начала века воротник кольчуги изображался стоящим вокруг шеи, и мы знаем из более поздних образцов, что это достигалось за счет утолщения колец, в результате чего конструкция становилась полужесткой. В течение XIV в. в описях можно найти ссылки на кольчужные воротники, именуемые «пизен» (pizaines) и, хотя их точная форма неизвестна, они вполне могли представлять собой полужесткую защиту для шеи (по только что описанному типу), но отдельную от кольчуги.

Сюркот оставался почти неизменным до 1325 г., за исключением того, что изображения рукавов, доходивших до запястий, появлялись лишь иногда, например на картинах в бывшей Картинной палате Вестминстера. После 1310 г. подобные рукава стали появляться чаще, но в повседневный обиход вошли лишь во второй половине века, главным образом во Франции и в областях французского влияния. В Англии с 1325 г. сюркот стали укорачивать спереди до уровня бедер, но сзади он опускался до уровня колен. В то же время верхняя часть выше пояса делалась более прилегающей и стягивалась шнуровкой или пуговицами по бокам (рис. 8). Иногда на нем имелись маленькие рукавчики, которые закрывали лишь верхнюю часть плеча.

Такая форма сюркота, которую Мейрик ошибочно называл cyclas, была обычной для Англии до 1340 г., но менее популярной по ту сторону Ла-Манша.

В течение всего описываемого периода главным головным убором рыцаря оставался большой шлем, надевавшийся поверх сервельера или бацинета и кольчужного капюшона. После 1250 г. верхняя часть шлема часто стала суживаться. В последней четверти века ко-нусообразность стала более выраженной, пока шлем не стал полностью коническим, обычно с усеченной верхушкой (рис. 28—29), но иногда заканчивался тупым концом (рис. 30). В течение того же периода шлем удлинялся вниз, пока не стал доходить до плеч, а спереди образовывал выступ. Есть несколько изображений шлемов с круглым верхом конца XIII и начала XIV в., но они были менее популярными, чем конические. Заклепки, скреплявшие верхнюю и нижнюю части шлема, также держали и подкладку. Мы знаем об этом элементе по фигурам начиная с 1330 г. и из дошедших до нас фрагментов шлема Черного Принца (Эдуарда III), которые хранятся в Кентерберийском соборе. Подкладка этого шлема состояла из широкой кожаной ленты, разрезанной на треугольные клинья, стянутые сверху тесьмой.

Уже в 1298 г. в завещании Одо де Руссалена есть ссылка на heaume a vissere. Покойный Шарль Бютэн предполагал, что в то время термин vissere мог означать не что иное, как фиксированное забрало, которое составляло единое целое с обычным шлемом того времени. Но фактически этот элемент вполне мог быть и подвижным забралом, поскольку в период 1300—1340 гг. изображения шлемов с таким элементом не были редкостью (рис. 10, а). По форме такие шлемы напоминали обычный конический или круглый шлем, за исключением того, что вся передняя часть шлема прикреплялась к верхней его части заклепками по бокам и могла подниматься вверх. С поднятым забралом эти шлемы были очень похожи на бацинеты, так что неясно, какой термин к ним больше подходит. Кроме того, в период 1300—1340 гг. обычный шлем иногда оснащался приклепанным бевором, закрывавшим забрало ниже прорезей для глаз.

Гребень оставался элементом доспехов на протяжении всего периода (10, б), обсуждаемого в этой главе, особенно в Германии, где он обрел форму двух изогнутых рогов (фото 13).

И хотя не существует дошедших до нас образцов, принадлежавших столь раннему времени, не может быть сомнений, что эти гребни изготавливались из формованной и крашеной кожи и устанавливались на шапочке, крепившейся к шлему шнурками. Шлем из Больцано (рис. 29) имеет парные отверстия, расположенные на некотором расстоянии друг от друга по окружности шлема, куда продевались эти шнурки. В течение первой четверти XIV в. гребень был распространен повсюду в Европе, но его носили обычно только на шлеме. Он оставался элементом доспехов вплоть до XVI в. Гребни имели самую различную форму и при большом скоплении рыцарей производили потрясающий эффект. Снизу к гребню прикреплялась мантия.

Начиная с конца XIII в. шлем, меч и кинжал имели предохранительные цепи. Сначала они крепились к поясу сюркота, но после 1300 г. их стали все чаще прикреплять заклепками или скобами к нагруднику кирасы или пластинчатой куртке (рис. 11). Шлем из замка Ма-дельн в Швейцарии (музей Листал), датируемый 1300 г. имеет крестообразно выполненное отверстие справа от центрального ребра, в которое вставлялась пуговица на конце предохранительной цепи. Эта конструкция была обычной для большей части XIV в., подобное отверстие имеется и на шлеме Черного Принца (Эдуарда III) в Кентербери (рис. 32), причем остался даже фрагмент цепи. Когда в шлеме не было необходимости, он обычно висел на плече рыцаря на цепи.

Рис. 10. Рисунки из рукописного трактата Уолтера де Мильмета, 1326—1327 гг. Церковь Христа, Оксфорд:

а — шлем с забралом; б — шлем с гребнем и эполеты; в — кабассет и воротник-бевор

Прежде чем обсуждать развитие сервельера, стоит заметить, что этот термин был синонимом слову «ба-цинет». Он также иногда использовался для обозначения боевой шапочки или подкладки самого шлема: например, французский документ 1309 г. предписывает, чтобы бацинет был оснащен соответствующим сервельером. Однако современные ученые обозначают этим термином небольшую полукруглую шапочку, повторявшую форму головы, описанную в предыдущей главе, и, чтобы избежать путаницы, я сделаю то же самое. По той же причине я буду применять термин «ба-цинет» исключительно для обозначения характерного конического шлема XIV в., описанного ниже, а также его непосредственных предшественников и последователей.

Сервельер, надевавшийся либо под капюшон, либо на него, оставался на вооружении в течение всего описанного в этой главе периода, хотя после 1300 г. его постепенно начали вытеснять ранние варианты бацинета.

С 1310 по 1330 г. сервельер иногда изображался с рельефно выступающим низким килеобразным гребнем, но в остальном он мало отличался от изображенного в Мачейовской Библии (фото 4). Его часто прочно прикрепляли к капюшону шнурком или ремешком, продетым через кольчугу около висков (рис. 9).

Термин «бацинет» в текстах до 1300 г. встречается довольно редко, но впоследствии он появляется все чаще вплоть до 1450 г. и затем опять редко до 1550 г. Самые ранние варианты этого шлема, к которым данный термин применялся большую часть этого периода, впервые появились на изображениях первого десятилетия XIV в. (например, в вышеупомянутых книгах «Псалтырь королевы Марии» и «Легенда о святом Денисе»). встречались три формы бацинета:

1. Небольшой округлый шлем, изогнутый по бокам для защиты ушей (рис. 16). Часто его изображали с подвижным забралом, которое имело такую же форму, как и на большом шлеме; его край опускался ниже подбородка, но иногда закрывал только ту часть лица, которая не была защищена капюшоном.

2. Длинный конический шлем, дугообразно охватывающий лицо и продолжающийся почти до плеч по бокам и сзади; иногда он оснащался наносником и подвижным забралом. Когда забрало закрыто, такой шлем часто невозможно отличить от большого шлема (10, а), от которого он наверняка и произошел.

3. Высокий конический шлем с ровной нижней кромкой на уровне чуть выше ушей. Это самый высокий вариант конического шлема, применявшийся с X по XIII в., хотя нам неизвестно, от какого шлема он произошел. Старый конический шлем постепенно исчезает (судя по изображениям в течение второй половины XIII в.), и мне не удалось найти изображений новой формы до второго десятилетия XIV в. (например, на фигуре, приписываемой сэру Роберту дю Буа в Ферзефилде, Норфолк). И все-таки эти два вида шлема настолько похожи, что трудно поверить, что они никоим образом не связаны.

Все три типа бацинета, видимо, применялись вплоть до 1340—1350 гг. Однако в 1325 г. появилась новая форма бацинета первого типа с заостренной тульей и с нижними краями, спускавшимися ниже уровня ушей с обеих сторон. Одно из самых ранних изображений подобного шлема, украшенного бороздками и декоративным накладным верхом, можно увидеть на уже упоминавшейся медной мемориальной доске де Креке (рис. 8). Его более поздние варианты рассматриваются в следующей главе.

Кабассет тоже оставался популярным на протяжении всего рассматриваемого периода, сохраняя примерно ту же форму, которая была описана в главе 1. После 1320 г. его часто изображают с высокой верхней частью, почти такой же формы, как и у бацинета (рис. 10, в). Старый шпангенхельм (шлем, собираемый из нескольких треугольных элементов, внизу приклепываемых к обручу-основе) после этой даты стал постепенно выходить из употребления, а кабассет с тех пор начали изготавливать из одного куска металла или из нескольких склепанных друг с другом больших пластин.

После 1300 г. шлем все чаще носят поверх капюшона, хотя сервельер до 30-х гг. XIV в. продолжали надевать под капюшон. Низкий бацинет, а иногда и высокий шлем с ровной нижней кромкой тоже изредка надевали под капюшон (примером этого может служить вырезанная из камня фигура 1330 г. на западной башне Фрайбургского собора). Уже в 1260 г. в практику вошла замена сплошного капюшона подобным же капюшоном, но без верха, который крепился к внутренней части шлема. Например, опись де Невера 1266 г. включает в себя i bacinnet а gorgiere de fer (бацинет с железным воротником), который в тот ранний период не мог быть не чем иным, как сер-вельером с кольчужным капюшоном без верха, прикрепленным к сервельеру и свисающим вниз для защиты шеи. Но это очень раннее упоминание, на самом же деле кольчужный капюшон без верха до 1300 г. встречался крайне редко. Можно даже утверждать, что до 1320 г. его практически не носили, хотя из-за того, что на иллюстрациях того времени он в точности повторяет полный капюшон, надетый под бацинет, трудно понять, какой тип капюшона изображен. В Англии в течение XIV и в начале XV в. кольчужный капюшон без верха обычно называли пред-личником (aventail), а во Франции camail, хотя оба слова иногда использовались в обеих странах.

В завершение необходимо упомянуть об уникальном изображении кольчужного капюшона с забралом. Оно встретилось мне на английской миниатюре приблизительно 1300 г., хранящейся в Британском музее; на ней изображен одетый в кольчугу рыцарь с металлической маской, по форме похожей на лицевую часть шлема, которая укреплена поверх отверстия для лица. Способ крепления неясен, но предположительно это шнуровка.

Примечания:

1

«Полный защитный доспех» — более позднее определение. Примерно до 1600 г. обычными терминами были просто «доспехи» или «броня».

5

Не путать с более поздним горжетом или воротником, чьим предшественником он не был.

6

Слово soleret, видимо, редко использовалось и Англии, если использовалось вообще, до Мейрика, и, по его мнению, сабатон не сводился к понятию широконосого башмака для защиты ступни, введенного в обиход в конце XV в. Он использовался постоянно с XIV по XVII в.

7

Bracer означало также защиту запястья лучника.

8

Понятно, что это англизированный вариант слова espalier, термин, часто встречающийся в английских документах в конце XIII — начале XIV в. Сначала это, похоже, означало некую набивку для защиты плеча, поскольку опись доспехов, принадлежавших Фальку де Броте, составленная в 1224 г., включает в себя, помимо мягкой брони, «espaulier de nigro Cend[all».

9

Эполеты на фигурах и медных мемориальных досках (рис. 7) зачастую изображают укрепленными позади плеч, потому что только в этом положении они видны при фронтальном обзоре.

10

Старая форма капюшона, постоянно прикрепленного к кольчуге, сохранялась, однако, до XIV в.