Русские копья XIII–XVI вв. имели длинные треугольные граненые наконечники, пробивавшие оборонительные доспехи противника. В XIII в. в ходу были сулицы — дротики, которые использовались как в пешем, так и в конном строю против татарских лучников. Дротики были очень популярным оружием благодаря своей универсальности, поскольку применялись не только для отражения вражеской атаки на расстоянии, но и в рукопашной схватке и при отступлении.

Во время археологических раскопок возле Новгорода и крепости Орешек были найдены листовидные наконечники дротиков XIII–XVI вв. В течение XIV в. в качестве боевого оружия широкое распространение получила рогатина («медвежье копье»), до этого использовавшаяся в течение столетий для охоты; тем не менее, основная форма русского боевою копья не менялась, и его разновидность с наконечником в форме лаврового листа сохранилась вплоть до XVII в.

Боевой топор и рогатина считались основными видами оружия пешего воина позднесредневековой Руси; один летописец рассказывает, что московиты отправлялись в поход на татар в 1444 г., «вооруженные булавами, топорами и рогатинами»[18]. В истории использования боевого топора прослеживаются две разные традиции.

Когда основной боевой силой являлась конница, топоры[19] считались оружием простолюдинов, но как только воинские оборонительные доспехи стали более качественными и надежными и значение пехоты увеличилось, боевой топор начал играть все более заметную роль. Среди боевых топоров, найденных во время раскопок в Новгороде и Владимире, были чеканы и топоры с лезвием трапециевидной формы; некоторые имели серебряную отделку. Это оружие отличалось высоким качеством, и русские кузнецы экспортировали свою продукцию к саамам и татарам. Популярность топора на протяжении монгольского периода русской истории свидетельствует также о мощи оборонительных доспехов.

Топор также стал церемониальным оружием, и под 1468 г. летописцем впервые упоминается придворный служитель, вооруженный бердышом — боевым топором с длинным древком-топорищем и вытянутым полулунным лезвием. Позднее бердыши стали обычным оружием вооруженных ручными пищалями стрельцов, отряды которых появляются в последней четверти XV в.[20] Вытянутое лезвие бердыша было пригодно для нанесения как рубящих, так и колющих ударов. В течение XV в. бердыши появляются также и в Швеции (хотя до сих пор не ясно, каким был уровень обмена между Русью и Скандинавскими странами). Однако в русской коннице, которая рекрутировалась из помещиков, боевые топоры почти не применялись[21].

В течение XIV в. В Северо-Западной Руси продолжали пользоваться прямыми мечами, тогда как на юге страны распространились сабли. Нет сомнения, что новгородские и псковские воины сражались с немцами и шведами с помощью обоюдоострых прямых мечей.

Рукоятки мечей в это время становились длиннее. Всего два экземпляра русских мечей этого периода сохранилось до нашего времени; считается, что один из них принадлежал князю Довмонту; это широкий треугольный клинок колющего типа, украшенный позолотой. Другой меч связывают с именем князя Всеволода Мстиславича; он украшен золотом и серебром и имеет девиз: «Никому не уступлю чести своей».

Незадолго до Куликовской битвы на Руси появилась другая разновидность прямого меча — палаш с односторонней заточкой клинка. Более широко были распространены обычные рыцарские мечи, попавшие на Русь из Европы. Один из таких мечей с двуручной рукояткой, имеющей грушевидное навершие, найден в Пскове и датируется 1-й пол. XV в. Это указывает на то, что русские использовали мечи того же типа, что и тевтонские рыцари.

В XV в. во время войн против кочевников на смену мечу пришла более удобная для всадников сабля. Постоянное давление со стороны Золотой Орды привело к распространению сабли, а меч стал играть все меньшую роль в качестве основного оружия конного воина; географическая зона распространения сабли постепенно продвигалась на север, пока не достигла Новгорода. Однако точная граница этой зоны неизвестна, так как в некоторых русских землях одновременно пользовались обоими видами клинков. Русские сабли ковались по той же технологии, что и восточные, — из высококачественной полосной или витой дамасской стали. Они использовались для нанесения как режущих, так и колющих ударов. Сабли XV— начала XVI вв. имели очень узкое острие и прямую крестовину; один английский путешественник XVI в. утверждал, что у русских такие же точно сабли, как у турок. Ни одна русская сабля XIV–XV вв. не сохранилась, но дошедшие до наших дней образцы этого оружия из соседних регионов позволяют сделать предположение, что сабли эти имели слегка изогнутую форму и больше походили на сабли XIII, а не XVI в.

Кончар впервые упоминается в рассказе о Куликовской битве в 1380 г. Это был облегченный колющий меч, название которого произошло от арабского ханджар, имевший длинный узкий клинок, способный пробить кольчугу, и обыкновенно носился с правой стороны на поясе или у седла. Кончар, по-видимому, не имел широкого распространения: в русских музеях хранятся всего несколько экземпляров. Кинжалы и ножи были поясные, засапожные и подсайдачные, которые хранились вместе с саадаком — комбинированным колчаном со стрелами и налучьем с луком.

Поясные ножи имели короткий обоюдоострый клинок и носились в устье — ножнах, которые на крючке подвешивались к поясу. У подсайдачного ножа был длинный и широкий, слегка изогнутый клинок, заточенный с одной стороны; он привязывался ремнем с левой стороны седла. Засапожные ножи имели кривые клинки. Иногда эти ножи привязывались шелковым или кожаным плетеным шнуром, украшенным кисточкой.

Булавы и палицы являлись традиционным русским оружием, и многие из них выделялись своей оригинальной формой. В XII–XIII вв. на Руси, например, появляется булава с головкой четырехугольной формы со срезанными углами, которая оставалась на вооружении вплоть до середины XVII в. Другая разновидность ударного оружия — шестопер — использовалась европейскими рыцарями начиная с XIV в., о нем упоминается еще в 1502 г. в Пскове, хотя к тому времени шестопер превращается скорее в символ воинской власти и теряет функции боевого оружия.

Множество наконечников арбалетных стрел, найденных на территории России, свидетельствует о роли этого оружия. Вне сомнения, арбалет являлся важным компонентом вооружения уже к 1240 г., судя по находкам археологов на территории городов, разрушенных монголами. В городе Изяславлс были найдены останки арбалетчика, по всей видимости командира, погибшего при защите крепостной башни. Крюк для натягивания арбалетной тетивы, сохранившийся на его поясе, является самым древним из найденных в Европе. Одним концом крюк приклепывался к натяжному ремню, а другим скользил по ложу арбалета. Приспособление, найденное в Изяславле, может указывать на переход от ручного натягивания тетивы к более сложной системе, что, предположительно, связано с использованием составного лука. Арбалеты, натягиваемые посредством плечевых скоб или ремней, упоминаются в Ипатьевской летописи под 1291 г. Такими арбалетами могли пользоваться и всадники.

Известен случай, когда эффективная стрельба арбалетчиков предотвратила нападение монгольского войска на город Холм. Но если в Западной Европе процесс совершенствования арбалета стимулировал создание более надежных и крепких оборонительных доспехов, то на Руси такая тенденция была менее заметной и проявилась разве что в принятии на вооружение в пехоте большого «желобчатого», или «килевого», пехотного щита павеза, прикрывающего стоящего в рост человека. Тем не менее арбалет на Руси приобретал все более широкую популярность, и к XIV в. отряды арбалетчиков становятся решающей силой русского войска и продолжают сражаться и позднее, когда уже появилось ручное огнестрельное оружие[22]. Стоит заметить, что первое сообщение о пушке на стене Кремля, которая стреляла не ядрами, а арбалетными болтами, один из которых поразил татарского царевича, относится к 1382 г. В 1486 г. арбалет как боевое оружие упоминается в последний раз, на смену ему приходят пищали, хотя арбалетами еще продолжали пользоваться для охоты.

У некоторых арбалетных стрел были довольно тяжелые наконечники — в четыре раза тяжелее, чем обычные. Древки арбалетных стрел имели длину 30–50 см; такая стрела пробивала мощные доспехи. Наконечники были обычно пирамидальной формы, заостренные, квадратные или ромбовидные в сечении, соединение наконечника с древком осуществлялось таким образом, чтобы стрела в этом месте не ломалась при значительном ударе. В XIV–XV вв. наконечники стали еще тяжелее, хотя сделанные в Изяславле находки указывают, что арбалетчики пытались экспериментировать с тяжелыми наконечниками еще в 1-й половине XIII в. Со временем наконечники становились толще, их режущие края укорачивались, они все больше становились похожими на маленькие снаряды. Эти «снаряды», очевидно, пробивали чешуйчатые или пластинчатые доспехи и наносили тяжелые раны.

Судя по книжным миниатюрам, изображениям на иконах и письменным свидетельствам, а также хранящимся в Оружейной палате Московского Кремля экспонатам, на Руси существовали две основные разновидности воинских шлемов — конический и полусферический, и оба были известны еще в домонгольский период. Богатые воины, по-видимому, носили двойные доспехи и шлемы обоих видов, один из которых, возможно, служил в качестве «подшлемника»[23].

Слово шишак заимствовано у турок или венгров; так мог называться подшлемник. Шишак упоминается в завещании великого князя Ивана Ивановича в 1359 г. — самое первое свидетельство о появлении этой разновидности шлема в Европе. Два самых ранних образца русских шишаков были найдены Н.С. Шеляпиной в 1975 г. в колодце Арсенальной башни Московского Кремля. Судя по узорам на тульях и навершиях, изготовили их на Руси. Венцы шишаков были окованы медной полосой, а тульи покрыты серебром. Возраст этих шлемов, найденных вместе с доспехами и тремя богатыми шпорами, датируется примерно 1500 г., а пользоваться ими московские конники могли до конца XV в.

Существовали шлемы полусферической или еще более редкой — пирамидальной — формы, с дополнительными элементами для защиты головы от удара сзади, для защиты ушей и носа, с острием (шишом) на вершине.

В течение XIII в. русский военный костюм претерпел значительные изменения, и к середине столетия на вооружении русского войска появились пластинчатые доспехи. К сожалению, существует мало подробных описаний того, как эти доспехи выглядели в XIV–XV вв. Тем не менее летописец, повествующий о Куликовской битве, утверждает, что на доспехах князя Дмитрия Ивановича после сражения оказалось множество вмятин, — значит, это были пластинчатые доспехи, а не кольчуга. Такие доспехи были, несомненно, тяжелыми, по этой причине их иногда сбрасывали во время бегства. Под воздействием огня эти доспехи разрушались. В XIV–XV вв. стальные пластины доспехов подгоняли друг к другу таким образом, что на поле сражения они, по словам летописца, сверкали «как серебро».

На этом рисунке один из наступающих всадников вооружен прямым мечом, другой обеими руками держит высоко занесенную кривую саблю. Один из отступающих конников обороняется, по-видимому, так называемой «литовской павезой» с вертикальным «килем» на лицевой стороне. Радзивилловская летопись, из списка копии (XV в.) оригинала XIII в.

Военные предпочитали одежды ярких цветов, как видно на изображениях из миниатюр; особенно распространены были синие, зеленые и красные цвета. Шапки и плащи обычно изображались зелеными, щиты — красными или красно-зелеными, иногда с зеленым узором в «елочку», белыми, коричневыми, красно-черными. Сабельные ножны окрашены в красные или коричневые цвета, знамена — обычно в красный. Слово «красный» означало тогда в русском языке также и «красивый» (отсюда такие выражения, как «красная девица» или «красное солнышко»), наверное, поэтому на Руси были так популярны щиты красного цвета.

1. Конный воин из Западной Руси в полном вооружении

Оружие и доспехи смешанного типа, сложившегося под влиянием различных воинских традиций, которые Западная Русь активно перенимала в ту эпоху. Шлем так же отличается от типичного русского шлема, как отличались от Руси Византия и Балканские страны, тогда как «желобчатый», или «килевой», шит относится к типу «малой литовской павезы». Воин вооружен вместо лука копьем и дротиками, что указывает на более сильное влияние на вооружение литовской легкой конницы, чем Золотой Орды. Его меч, вероятно, был завезен из Центральной Европы.

2. Псковский боярин

Знатный воин облачается в доспехи. Пока на нем только кольчатые поножи европейского типа. Его тяжелый украшенный меч, вероятно, немецкого происхождения. Шлем с металлической иконой на золоченой пластине, защищающей глаза и нос, отчасти напоминающей очки, и с длинной кольчужной бармицей, прикрывающей лицо, изготовлен по традиционно русским или даже ближневосточным образцам.

3. Конный воин из Юго-Восточной Руси

Богато экипированный конный стрелок, типичный представитель военной элиты Юго-Восточной Руси, граничившей со Степью и сильнее всего подверженной военному влиянию из Золотой Орды. На воине, кроме кольчуги с короткими рукавами, нет ни пластинчатого, ни иного оборонительного доспеха. Снаряжение для стрельбы из лука и кривая сабля похожи на однотипные виды оружия из Юго-Восточной Европы, Ближнего Востока и даже Центральной Азии. На левую руку надевался небольшой жесткий кожаный браслет, оберегающий запястье от ударов тетивы.

1. Русский арбалетчик

В эту эпоху на вооружении пехоты находились оружие и доспехи, возможно, даже более смешанного типа, чем у конницы, образовавшегося под влиянием различных воинских традиций, которые Русь активно перенимала в конце XIII–XIV вв. Его арбалет и сопутствующее снаряжение, а также короткий, но довольно широкий меч выглядят как типично европейские, хотя кажутся немного устаревшими. То же самое относится к его кольчуге и стеганой куртке под ней. Но его высокий остроконечный шлем с узким венцом является образцом характерно русского доспеха, как и его сапоги, глядя на которые, можно предположить, что воин может сражаться и верхом.

2. Городской ополченец

На воине высокие сапоги из мягкой, слегка декорированной кожи. Подобная обувь была, конечно, незаменима в суровые русские морозы и обычную для этих краев осенне-весеннюю распутицу. В то же время внушительный меч, пехотное копье с широким наконечником и большой щит — ополченец предстает перед нами во всеоружии — напоминают экипировку хорошо оснащенных воинов из европейских гарнизонов. Особенно характерна структура вооружения. Шлем типично русского образца склепан из отдельных сегментов, вместо кольчужной бармицы для защиты лица и шеи здесь использована толстая стеганая набивная ткань — деталь откровенно монгольская. А тяжелый крытый материей панцирь с широкими наплечниками, непривычный для европейского глаза, также был, по-видимому, перенят у монголов.

3. Легковооруженный пеший стрелок

Этот пехотинец вооружен и одет в типично русской манере, почти не испытавшей влияния извне. Судя по головному убору и обуви, это человек невысокого происхождения, возможно даже крестьянин. Его кафтан из толстой стеганой материи с очень высоким воротником защищает его как от непогоды, так и в определенной степени от вражеских стрел. Его большой составной лук был в ходу, конечно, не только на Руси, но и в самых отдаленных регионах Европы, Азии и Среднего Востока. Боевой топор откован кузнецом, знакомым со скандинавским оружейным делом. Узорчатый колчан на правом бедре выдает свое тюрко-монгольское происхождение, хотя, возможно, и он был изготовлен в соответствии с традицией, которая издавна существовала на Руси и в Северной Азии.

1. Легковооруженный конный воин из Западной Руси. 1350

В течение XIV в. оружие, доспехи и военное снаряжение в целом западных и восточных русских земель начинают заметно отличаться, а некоторые западнорусские княжества подпадают под власть Литвы и, соответственно, польско-литовское влияние. Однако облачен этот конник, кроме обычного для Центральной Европы кольчужного доспеха, еще и в пластинчатую кирасу. Вместо меча у него сабля, которой европейцы почти не пользовались, а килевой щит является развитием литовской павезы.

2. Тяжеловооруженный конный воин из Западной Руси. 1375

Руки и ноги этого представителя западнорусской военной элиты защищены пластинчатыми металлическими доспехами, характерными для вооружения конного рыцаря из Европы. Только шлем, который мог бы показаться старомодным в Германии или Франции, и чешуйчатый панцирь монгольского типа отличают его от тяжеловооруженного конного воина из Европы. Однако голова и грудь его лошади защищены пластинчатыми доспехами, заимствованными у степных монголов.

3. Конный воин из Новгорода. 1350

Как ни парадоксально, но этот новгородский конный стрелок снаряжен в тюрко-монгольском или даже исламском стиле. Его оружие, доспехи и конская сбруя чисто азиатского происхождения. Даже украшенные пластинчатые наплечники, защищающие руки, и чешуйчатые доспехи под безрукавкой полностью напоминают экипировку конников Золотой Орды или мусульманской Азии. Подобный стиль вооружения присущ в основном восточным народам. Боевая собака, пытающаяся защитить попавшего в опасное положение хозяина, — феномен типично русского или монгольского происхождения.

1. Спешившийся боярин. Середина XIV в.

В течение XIV е. в ходу снова появляются оружие и доспехи исключительно русского типа. Этот тип сложился под влиянием нескольких традиций, хотя монгольское влияние оставалось определяющим. В течение XIV–XV вв. русское оружие, доспехи, конская сбруя и военное снаряжение в целом претерпели значительные изменения и стали резко отличаться от европейского типа, сохраняя свою оригинальность вплоть до царствования Петра Великого. В данном случае на боярине как кольчатые, так и пластинчатые доспехи и шлем, бывшие в ходу на Ближнем Востоке. По его меч явно европейского образца, как и щит, хотя последний мог бы показаться несколько старомодным для того времени.

2. Пеший воин из Суздаля. Середина XIV в.

Нет ничего удивительного в том, что воинское снаряжение пешего воина из Суздаля, отделенного от Западной Руси и остальной Европы огромными пространствами и границами нескольких соперничающих княжеств, большинство из которых также находились под властью Золотой Орды, выглядит довольно архаичным. С другой стороны, на нем не заметно следов монгольского влияния. Перед нами пример сохранения старой, но изолированной военной традиции.

3. Арбалетчик. Конец XIV в.

В отличие от предыдущих случаев, снаряжение этого арбалетчика представляет собой комбинацию оригинального русского платья и доспехов, включая толстую стеганую куртку под чешуйчатым панцирем, с мечом и арбалетом западноевропейского типа. Однако его шлем является типичным образцом русского оружейного мастерства.

1. Конный воин. Конец XIV в.

В конце XIV и в XV вв. среди княжеств Восточной Руси возникает новая держава. Это Москва, или Московия, мощное войско которой в основном строилось по принципам монгольского военного искусства. Московиты с успехом перенимали у своих степных соседей не только вооружение, но и тактику и военную организацию. Как и в монгольской армии, в русском войске существовали большие элитные подразделения тяжеловооруженной конницы. На их вооружении в основном находились пластинчатые и другие доспехи монгольского типа, а также и различные компоненты оборонительных доспехов европейского образца, например металлические наколенники у этого воина. Были они изготовлены местными мастерами или завезены из Европы, остается неясным.

2. Конный барабанщик. Начало XV в.

Барабаны в отрядах московской конницы служили для поддержания боевого духа и подачи определенных сигналов на поле брани — еще один яркий пример монгольского влияния на русское военное дело. Действительно, появление конных барабанщиков в армии средневековой Москвы произошло в полном соответствии с военной традицией, распространившейся на огромном пространстве от границ Китая до мусульманской Гранады на юге Испании. Доспехи этого воина выглядят настолько типичными для Западной Азии, что с равной вероятностью могли быть изготовлены в Иране или на Кавказе. Шлем — укрепленный металлическими пластинами кольчужный капюшон — также напоминает кавказский оборонительный доспех зырих-кулах.

3. Князь в золоченых доспехах. Конец XTV в.

Хотя вооружение этого воина кажется смешанным — как западным, так и восточным, — его доспехи тем не менее очень напоминают те, что носили воины Золотой Орды и даже Средней Азии и Ирана. Это пластинчатые наручи, чешуйчато-пластинчатые рукавицы и металлические поножи. Богато золоченые доспехи включают шлем с антропоморфной личиной, которая восходит еще к тюркским племенам западных степей домонгольского периода. Конские доспехи полностью заимствованы из тюрко-монгольского арсенала, поскольку Европа в этом смысле мало что могла предложить.

1. Тяжеловооруженный конный воин. Начало XV в.

В течение XV е. большая часть средневековой Руси потеряла свою самостоятельность и оказалась в составе самого обширного в Европе того времени государства — объединенного Королевства Польского и Великого княжества Литовского. Бывшие русские княжества занимали значительную территорию этого государства, а поскольку литовцы составляли в нем абсолютное меньшинство населения, все его институты, в том числе и армия, стали испытывать значительное влияние русской военной культуры. Тем не менее оружие и доспехи, которыми пользовались в элитных подразделениях тяжелой кавалерии, были европейского происхождения. Только по конской сбруе и щиту — щиты подобного типа были распространены в Балканских странах, Венгрии и Польше — можно было отличить этого воина от итальянского конного воина-профессионала XVв.

2. Новгородский знатный конный воин. Середина XV в.

Не у многих воинов, представленных на рисунках этой книги, вооружение такого смешанного типа, как у этого новгородского боярина. Его шлем с кольчужной бармицей и легкий, но прочный чешуйчато-пластинчатый панцирь поверх кольчуги являются типично русскими. То же самое можно сказать о тяжелом подбитом мехом плаще; однако пластинчатые наручи и поножи были, по-видимому, завезены из Германии или даже Италии. Вместо традиционной на Руси конской сбруи тюрко-монгольского образца сбруя его коня скорее европейского типа.

3. Пеший воин. Конец XV в.

Характерным в облике этого полностью вооруженного пешего воина является то, что за пределами Руси могло показаться обычным скорее для воина XIV или даже XIII вв., чем XV в., — кольчуга и защитная толстая стеганая куртка. Наиболее современным кажется шлем итальянского образца, завезенный, возможно, через одно из итальянских поселений на Черном море. С другой стороны, его булава, боевой топор и большая павеза выглядят также очень по-современному.

1. Конный воин. Начало XV в.

Стоит заметить, что в течение нескольких столетий конные московиты отдавали предпочтение характерным высоким остроконечным шлемам. Шлемы такого типа, возможно, были заимствованы с Востока, однако давно стали неотъемлемым атрибутом вооружения московского всадника в глазах европейцев. Остальная часть вооружения конного лучника соответствует аналогичному вооружению его противников из Золотой Орды.

2. Тяжеловооруженный конник. Конец XV в.

К концу XV в. Московское государство стало играть доминирующую роль в отношениях с небольшими татарскими ханствами, на которые распалась Золотая Орда. На западных рубежах московская армия также создавала проблемы для Польско-Литовского государства. Москва превращалась в мощную державу, из которой вскоре на европейский простор выйдет возродившаяся Россия. Высокий остроконечный шлем этого воина дополнен оригинальной сборной кольчужной бармицей, закрывающей как заднюю часть шеи, так и лицо. Его доспехи состоят из кольчуги и пластинчато-кольчатого бахтерца, а щит полностью обит металлом.

3. Пеший воин. Начало XV в.

Как и в Золотой Орде, самым важным подразделением в армии Московского государства была конница, однако и пехота играла значительную роль даже в полевых сражениях. В ее составе воевали копейщики в тяжелых доспехах и воины, вооруженные боевыми топорами. И опять вооружение пехотинца откровенно смешанного типа, сложившегося под влиянием как Запада, так и Востока, — Руси, Европы и монгольского мира. Однако таким боевым топором и щитом вряд ли пользовались воины татарских ханств, образовавшихся после распада Золотой Орды.

1. Спешившийся стрелец. Конец XV в.

В быстро расширявшемся Московском государстве никогда не было такого большого числа замков и крепостей, как в соседних европейских странах. Тем не менее множество каменных кремлей, или городских цитаделей, постепенно возводилось на месте прежних деревянных, а еще несколько каменных или кирпичных появилось на северо-западе, западе и юго-западе страны. В этих крепостях размещались большие гарнизоны, вследствие чего значение пехоты стало постепенно возрастать. Хотя воин на этом рисунке — спешившийся стрелец, по размерам его лука можно предположить, что он предназначался для использования в пешем строю. Его шлем представляет собой шастинчато-кольчатую комбинацию, как и верхняя часть доспехов для защиты туловища. Гравированные наручи на предплечьях характерны скорее для мусульманского или русского типа вооружения, нежели для западноевропейского.

2. Спешившийся воевода. Конец XV в.

Интересно отметить, что подобные шлемы, популярные у турок-османов на Балканах и Ближнем Востоке, также были очень распространены и на Руси, несмотря на то что до столкновения русских с турками на поле битвы пройдет еще много лет. Эта разновидность шлема, называемая шишак, имела впереди наносник, или стрелку, по бокам — большие крылья, защищающие уши, и в более поздние времена — назатыльник для защиты шеи. Остальные доспехи командира, его металлический щит и сабля также очень напоминают османские. Возможно, это указывает на то, что хорошо вооруженная московская военная элита заимствовала некоторые военные традиции турок-османов, сменивших в Малой Азии православных византийцев.

3. Пищальник. Середина XV в.

Русские с охотой принимали на вооружение огнестрепьное оружие, и существует множество доказательств того, что вскоре это оружие стало производиться в Москве. У этого воина в руках тяжелая пищаль, аналоги которой к тому времени уже были широко распространены по всей Европе. Доспехи, включающие толстую стеганую куртку (тегиляй) и тяжелые сапоги, а также высокий остроконечный шлем с наушами и кольчужной бармицей, относятся к типично русскому типу вооружения.

Примечания:

1

Огромное расстояние для пешего перехода с обозом.

2

Александр Ярославич прибыл к месту высадки шведов с «малой дружиной», т. е. горожан в его отряде не было.

18

Сведений о том, что речь идет о пехоте, нет. Легкая рогатина служила вооружением легкой восточноевропейской конницы и в начале XVI в., а легкий боевой топор и булава, безусловно, являются оружием конного воина.

19

Легкий боевой топор на протяжении всего Средневековья входил в степной комплекс вооружения вне зависимости от происхождения воина.

20

Стрельцы кон. XV в. — конные стрелки из лука. Пешие воины с огнестрельным оружием именовались «пищальниками», и только Иван Грозный создает формирование «стрельцов огненного боя».

21

Топор в сочетании с луком был основным оружием русской поместной конницы кон. XV–XVI вв., в отличие от редкой и дорогой сабли, которая не была обязательным оружием конного стрелка.

22

Исторически не засвидетельствовано. Русское войско было в основном конным, и его основным оружием был более скорострельный степной лук.

23

В данном случае, видимо, имеется в виду не собственно «подшлемник» как таковой, т. е. мягкая амортизирующая шапка, а легкий шлем для повседневного использования.