14-го января полковник Херре направил майора Зигфрида Кейлинга, в качестве офицера связи, в учебный лагерь в Хойберге (Вюртемберг), где должно было начаться формирование 2-й дивизии.

На восточном фронте как раз началось решающее зимнее наступление. Офицеры-корреспонденты внимательно следили за его развитием и вскоре стало очевидным, что фронт не сможет удержаться. Тогда ген. Власов и члены его штаба занялись решением вопроса о спасении армии, которая, вопреки приближающемуся окончанию войны, непрерывно росла как по количеству солдат, так и воинских частей. От решения штаба зависела судьба многих тысяч беженцев с территорий России, которые присоединились к движению и боялись попасть в руки наступающей Красной Армии.

Ген. Власов принял решение сконцентрировать все части в районе гор. Иннсбрук в Австрии и там попытаться достигнуть соглашения с западными союзниками. Полковник Херре об этих попытках знал, но в ход событий не вмешивался и занимался организацией 2-й дивизии.

В Хойберге собралось около 18,000 солдат и офицеров, по большей части, прибывших непосредственно из лагерей для военнопленных. Проблемы, с которыми пришлось встретиться в Мюнсингене, повторялись снова. Во всем ощущался недостаток; командиры с фронтов требовали новых дивизий, а политические представители Рейха боролись между собой за — на этот раз уже минимальную — власть. Пешкой в этой игре стала РОА, которой они не доверяли и делали все возможное, чтобы она не смогла действительно сформироваться. О том, чтобы она могла развернуться в несколько десятков дивизий, не могло быть уже и речи.

Ген. Власов назначил командиром 2-й дивизии полковника Г. А. Зверева, который в феврале был произведен в чин генерала. По своей целеустремленности и грубой требовательности в точности исполнения его приказов, он был похож на командира 1-й дивизии. Однако, по своим изысканным манерам и холёной внешности, он скорее походил на немецкого офицера. В этом отношении он был полной противоположностью генералу Буняченко, которого, в сохранившихся немецких источниках, характеризуют не особенно лестно. Ни один, ни другой не говорили по-немецки и не проявляли ни малейшего желания ему научиться. Начальником штаба 2-й дивизии стал полковник Богданов. Группу священников в дивизии возглавлял игумен Иов.

Формирование 2-й дивизии происходило в других условиях, чем 1-й дивизии. В учебном лагере в Хойберге были немецкие школьные части, среди которых был довольно странный батальон под наименованием Индийский легион, в качестве усиленного пехотного полка, и французская милиция маршала Петена. Во 2-й дивизии знали, что в лагере Хилдешейме также формируется добровольческий батальон из англичан,[42] пожелавших бороться против коммунистов, и что на оставшуюся территорию Рейха стягиваются добровольческие части других европейских народов. Все это способствовало тому, что русские бойцы перестали считать себя одиночной группой и начали чувствовать себя частью более широкого союза. Тот факт, что сторожевые посты у ворот лагеря составлялись из разных национальных частей, способствовал повышению дисциплинированности.

Между тем, в результате союзной бомбардировки и пикирующих воздушных налетов, положение транспорта на остающейся территории Рейха настолько ухудшилось, что лишь часть 2-й дивизии могла быть снабжена ручным оружием. Подвоз тяжелого оружия, артиллерии и средств транспорта оказался практически неосуществим. В таких условиях, лишь с частичным вооружением, 2-я дивизия позднее покинула Хойберг.

Одновременно была произведена переорганизация 631-й артиллерийской Русской батареи[43] в Запасную бригаду, сначала под командованием подполковника Садовникова, а позднее — полковника Койды. Вследствие этого, структура частей значительно изменилась. По сравнению с хаотическим формированием 1-й дивизии, которая состояла из ранее существовавших частей, Запасная бригада имела в своем распоряжении ряд лагерей, в которых добровольцы проходили подготовку для включения в регулярные части. Они получили военное обмундирование, действительное военное удостоверение и военную книжку (Солдатенбух). Один из таких лагерей находился в замке селения Тмань, на юго-запад от гор. Бероун, и его командиром был капитан Ленский. Когда в мае 1945 г. ген. Буняченко стоял с дивизией в гор. Сухомасты, то этот лагерь полностью перешел на сторону 1-й дивизии.

28-го января в Мюнсингене произошел знаменательный формальный акт: Гитлер передал командование вооруженными силами КОНР генерал-лейтенанту А. А. Власову, который в тот же день отдал приказ № 1, где об этом решении доводилось до сведения всех подчиненных частей. Приказом № 2 он постановил, что список подчиненных частей должен приводиться в специальном приложении; однако, оно не сохранилось. В приказе № 3, генерал-майор Ф. И. Трухян назначался начальником штаба. Вследствие этого приказа, части генерала Власова перестали подчиняться Верховному командованию германских вооруженных сил. Русская Освободительная Армия (РОА), как одна из национальных армий, в результате этого стала составной частью Вооруженных сил КОНР. Однако, на практике она осталась единственной армией, которая когда-либо была подчинена этому Верховному командованию. Три месяца до окончания войны были слишком коротким сроком для проведения в жизнь объединительного процесса с остальными национальными армиями.

В рамках резервной бригады формировался артиллерийский полк, обозначенный, согласно немецкой организации, номером 1650, который должен был, в составе четырех частей, быть вооруженным и пройти обучение в течении трех месяцев.

Приблизительно в то же время планировалось создание 3-й дивизии под командованием генерала Шаповалова.

В феврале ген. Власов посетил 1-ую и 2-ую дивизии в их учебных лагерях. Подготовка 1-й дивизии продвинулась настолько далеко, что она была в состоянии включиться в бои на фронте. В то время, кроме находящейся в окружении армейской части Курланд, немецких армий на советской территории уже не было. Майор Херре приводит, что дивизия была боеспособной уже в середине января. Приказ об ее введении в бои пришел лично от ген. Власова лишь 5-го марта. Это произошло так поздно, по нескольким причинам. Люди, стоящие во главе РОА, не желали потерять в бессмысленных боях единственное, что они имели, т. е. армию. Что же касается немецкой армии, то в январе командующим фронтом на Висле стал Гиммлер. Это способствовало лишь увеличению хаоса, а дивизия в бездействии ожидала дальнейшего развития событий.

В конце января 1945 г., во всех частях РОА производилась вербовка добровольцев в специальную часть, о назначении которой и заданиях тогда еще ничего не было известно.[44] Вербовку производили полковник Игорь Константинович Сахаров и капитан граф Григорий Ламсдорф. После проверок, в эту часть преимущественно вошли, члены Отряда безопасности майора Тензорова в Берлине и четыре выпускника старшие кадеты В. Н. Азар, И. Аммосов и кадеты Шаповалов и Иванов Русского Кадетского Корпуса*). Эта часть получила наименование «Противотанковый отряд» и состоял из 45 бойцов и 5 членов штаба, включая полк. Сахарова и кап. Ламсдорфа. Большинство из них были офицерами, но в отряд они были включены без званий. Современники называют этот отряд «Сахаровской группой».

Перед отправкой на специальное обучение и затем на одерский фронт, отряд был представлен ген. Власову в Дабендорфе. Он простился с ними следующими словами: «От вас зависит, выполните ли вы задание, которое вам было дано. Задание нелегкое, но вы лучшие из лучших в нашей армии. Идите, исполняйте свой долг и родина о вас не забудет».[45]

*) Из Крыма в 1919-20 г.г. были эвакуированы в Югославию 3 Кадетских Корпуса: Донской, Крымский и 1-й Русский. Позднее, Королем Александром I, они были сведены в один — Первый Русский Кадетский Корпус (город Белая Церковь). В сентябре 1944 г., ввиду приближения фронта, Корпус был эвакуирован в Чехию, в г. Хеб Опер). В январе 1945 г., старшая рота прибыла в Берлин, а оттуда была направлена в Хойберг.

Инициатором акции был сам Гейнрих Гиммлер. Когда в Мюнсингене была создана 1-я дивизия, а в Хойберге создавалась 2-я дивизия, он хотел убедиться, прав ли он был, разрешая формирование двух дивизий. Поэтому перед отправкой их на фронт, он решил испытать, хотя бы частично, можно ли на них надеяться, не перебегут ли части РОА на сторону противника, как об этом его предупреждали некоторые люди из его окружения.

Бойцы противотанкового отряда еще в Берлине получили новое снаряжение, маскировочную одежду, новые военные книжки и отряд был переброшен в окрестности Бранденбурга, где им было дано новое оружие (автоматы Штурмгевер 44 и противотанковые панцерфаусты). После шестидневного обучения, отряд был перевезен под Штетин, где, в общей сложности, участвовал в четырех боевых операциях.

Первой боевой акцией было участие в атаке на предмостное укрепление Красной Армии близ Гюстебизе на Одере, на севере от города Кюстрин (теперь Кострынь). Описание этой атаки сохранилось как в приводимой заметке поручика В. Н. Азар, так и в письме Гейнриха Гиммлера от 9-го февраля 1945 г., адресованном генерал-лейтенанту СС Фегелейну:

«Ознакомьте Вождя вкратце с первым включением в бои власовской части: пггабный отряд Власова, 50 чел., под командой русского полк. Сахарова, принял участие в атаке на предмостное укрепление Гюстебизе. Русские наступали с решимостью. Участвовали, прежде всего, в очистке селения Карлсбизе и Нойлевин (Зитцинг на Одере), увлекли за собой вперед атакующие немецкие группы, а перекликаясь ночью на русском языке, вызвали у большевиков значительную панику… Я намерен, последовательно вводить в действие больше таких русских частей».[46] Это описание соответствует описанию, приведенному в источнике РОА. Гиммлер направил поздравительное письмо также генералу Власову.

В последующие дни отряд совершил две боевые разведки в области Шведт и принял участие в противотанковой обороне близ города Старгард.

Все акции проходили успешно и члены отряда, согласно данным В. Н. Азар, были награждены восемью Железными крестами 1-й степени и двадцатью четырьмя крестами 2-й степени, а так-же серебрянными и бронзовыми знаками отличия РОА *). Они уничтожили 12 сов. танков, а во время одной из разведок взяли в плен 3-х штабных офицеров. Из офицеров, которые участвовали в боевых акциях, приводятся следующие имена: капитан Герсдорф, старший лейтенант Алексей Бабицкий, лейтенант В. Н. Азар, лейтенанты Андрей Москаленко, Георгий Садовский. Полковник Сахаров, несмотря на то, что в акции не участвовал, подал письменный рапорт, подкрепленный рапортами офицеров, принявших участие в боях. 6-го марта Иосиф Геббельс, прочитав этот рапорт, сказал:

«Унизительно читать свидетельские показания офицеров этих частей и констатировать, что у них создается впечатление, будто германские войны устали от войны, потеряли силу и волю к наступлению на врага…».[47] Таким же образом описывает поведение немецких частей и Вл. Ник. Азар. Он указывает на их нежелание содействовать и, главное, на то, что немецкие части пошли в атаку лишь тогда, когда успех отряда, наступавшего передовым, стал очевидным, но момент неожиданного захвата врасплох уже был упущен.

После акций на Одере, отряд был переведен в Берлин-Далем и там распущен. С этого момента начинается история 4-го полка, к которой необходимо сделать следующую предпосылку:

В Ленинградской области (район Порхов-Дно) в 1941 году, были организованы «Восточные батальоны» (иногда их называют 1-й Белорусский партизанский полк). До осени 1943-го года эти батальоны участвовали в боях против партизан, а с отступлением немецкой армии, были переведены в Данию, где несли сторожевую службу и входили в состав береговой охраны. Размещены они были в Скагене, Фридриксхавене и в районе Кильского канала, В 1943-м году эти батальоны были наименованы «Русский Гренадерский Полк» и полк этот вошел в состав 416-й немецкой пехотной дивизии. С 1943-го года офицерские должности до командиров рот включительно, были заняты русскими офицерами, а с 1944 года русские были и командирами батальонов. Два батальона этого полка, I-й и II-й, послужили основанием 4-го полка 1-й Дивизии РОА.

*) Награды были вручены лично Полковником Отто Скорцени, известным участником десанта парашютистов на остров Крит и «Освобождением» Муссолини из американского плена.

После возвращения в Берлин-Далем, офицеры противотанкового отряда остались вне зачисления. В начале марта в Далем вернулся полк. Сахаров и сообщил офицерам о своем назначении командующим Русского Гренадерского полка в Дании и предложил им занять вакантные посты (вместо откомандированных немецких офицеров). Ш-й батальон, в котором были сосредоточены различные тыловые части и полковой оркестр, был направлен железнодорожным транспортом в Хойберг на формирование 2-й Дивизии РОЛ. Так начал свою деятельность новый 4-й полк под командованием полк. Сахарова, с двумя батальонами. Начальником штаба был Григорий Ламс- дорф, произведенный в чин майора[48] -

Примечания:

4

Нюрнбергский документ НОКВ-3596, стр. 4, весна 1943-го года, подписали ген. Власов, Малышкин и Жиленков. Ген, Лукин добровольно вернулся в лагерь для военнопленных, где находился до конца войны. В 1945-м году был репатриирован в Советский Союз и, будто бы скончался в смоленской тюрьме в 1947-м году (Александр Даллин: «From the Gallery of Wartime Disaffection», The Russian Review, январь 1962 г-, стр. 75–80).

42

1 George Н. Stein: The Waff en SS, стр. 190.

43

2 Ее первоначальным командиром был немецкий майор Кейлинг, офицер связи 2-й дивизии.

44

3 Данные о противотанковом дивизионе и о 4-м полке, получены от В. Н. Азар, интервью 1979 г.

45

4 В. Н. Азар: «История одного молодого полка», Часовой, 295, март 1950 г. и «Борьба» № 75/76 ноябрь 1979 г.

46

5 Reichsfuhrer SS, СС-генерал-лейтенант Фегелейн, письмо с обозначением В 9/16, копия хранится в архиве автора.

47

6 Геббельс Иосиф: The Diaries of Joseph Goebbels, Final Entries, 1945, Putnam, New York, 1978. Стр. 62–63. Рапорт полк. Сахарова не сохранился или мне не удалось найти его в немецких документах.

48

7 Согласно немецким рапортам с апреля 1945 года в Дании находилась 599-ая русская бригада численностью в 13.000 человек. (Institut fur Zeitgeschichte, Munchen, микрофильм MA 660, стр. 620, 119–120). 1-й Белорусский полк был, вероятно, составной частью этой бригады. Кроме того, в северной Германии находились русские и казачьи части, известные лишь по неполным данным или по имени их командиров. Когда армии ген. Власова было признано самостоятельным командованием, ОКВ дало приказ сосредоточить все эти части на реке Одер и передать их под его командование. В соответствии с этим следует понимать перемещение 1-й дивизии в район гор. Франкфурт- на-Одере и перевод 1-го белорусского партизанского полка в состав 1-й дивизии. Почему не произошли дальнейшие перемещения на Одере, объясняется тем обстоятельством, что приказ был дан уже во время полного развала фронта, а наступление на Одере 16-го апреля 1945-го года, окончательно остановило любые реорганизации, т. к. их уже невозможно было произвести. В источниках РОА 4-й полк приводится как «Самостоятельный полк полковника Сахарова». Организационный отдел ОКБ обозначил этот полк номером 1604 Grend. Inf. Reg., что означает 4-й полк 600-й пехотной дивизии (Bundesarchiv- Militararchiv, Freiburg, картотека).

Полк. Игорь Константинович Сахаров был эмигрантом со времени Первой мировой войны, интересным представителем особой общественной группы воинов но призванию. В период между двумя мировыми войнами он принял участие в военных конфликтах почти на всех континентах мира. Он воевал в армиях нескольких южно-американских стран, получил знаки отличия в юго-восточной Азии, был удостоенным наград полковником армии ген. Франко и членом Фаланги. Он был также единственным офицерсм в дивизии, который владел английским языком. Он был строгим и требовательным, но весьма популярным командиром в частях. После войны он эмигрировал в Австралию, где в 1977-м году погиб в автомобильной катастрофе.

Майор Ламсдорф дал в 1966-м году интервью Свену Стеен- бергу, в котором он сообщил, что был на Одере командиром русского полка, перемещенного из Дании На оборонном участке он находился по соседству с бельгийскими добровольцами (Догрель). После развала фронта он вместе с полком пробился на запад через Эльбу. Это подтверждается лишь косвенно тем обстоятельством, что майор Ламсдорф с 4-м полком не был в Праге в мае 1945-го года. (Возможно он был с третьим батальоном, отрезанным советским наступлением около гор. Либерозе и перешел через Эльбу в группе которой удалось спастись, но лейт. Шаповалов о его присутствии в этой группе не упоминает).