Испанец, славянин или еврей —

Повсюду одинакова картина:

Гордыня чистокровностью своей —

Святое утешение кретина.

(И. Губерман)

Националисты социально опасны всюду, где обитают. Они досаждают окружающим, излучают ненависть и калечат детей.

(Д. Хмелевский)

В какой бы стране ни жил еврей-ашкенази, выйти в современную жизнь он мог, только ассимилируясь в рядах другого народа. Нравится это евреям или нет — их проблемы. Но жизнь еврейского местечка, еврейского квартала в большом городе — это и в начале XX века туземная жизнь. Жизнь в полном подчинении кагалу и его ставленникам. Жизнь, подчиненная традициям. Неукоснительное послушание раввину и мнению «обчества». Выход был один — разрыв с этим средневековым мирком. Разрыв политический и социальный: формальный выход из общины. Но если выйти — то куда идти? На что жить? На кого опираться в случае беды или болезни?

Разрыв религиозный: выкрещивание в католицизм, лютеранство или православие. То есть полная «смена кожи», разрыв с культурной традицией, своим народом и своей цивилизацией.

Стать выкрестом для традиционно воспитанного еврея было не тем же, что для русского принять католицизм или лютеранство. А тем же, что принять мусульманство или буддизм… И поселиться среди арабов или китайцев.

К тому же почему надо ассимилироваться именно в стране, в которой родился этот еврей? Если уж ассимилироваться, то ведь ассимилироваться можно не только в России или Польше, но и в других странах западной цивилизации:

— в Австро-Венгрии или Германии — в странах, где тоже живут евреи ашкенази;

— в любой европейской стране, которая готова принять;

— в США.

При этом ведь в Германии ассимиляция легче, чем в Польше, в Польше легче, чем в России, а в России легче, чем в Румынии. Чем страна современнее и богаче, тем больше возможностей предоставляет она как раз для тех, кто оказался вне общины и традиционного уклада.

Гражданское общество требует соблюдать законы и правила общежития, но безразлично к роду-племени своих членов. Чем оно менее традиционно, тем легче чужаку в него войти.

В Германии свободнее… в Британии еще свободнее… В США просто рай по сравнению в Европой. Вообще не нужна никакая «крыша», никакая система взаимопомощи. Еврей? А никого это не волнует. Подумаешь, вера такая. Синагога тебе нужна? Строй и молись.

Потому и течет поток ашкеназских евреев за океан или в заморскую Британию.

Не в одной России число путей из местечка ограниченно. По словам польской исследовательницы Риты Прагер, старшее поколение евреев «еще до войны знало традиционный образ жизни»…[101] Эти люди чувствовали себе евреями, а не поляками. Из этого состояния «довоенного еврея» вело «три дороги: ассимиляция, выезд в Палестину и „равенства и справедливости“».[102]

Уточним, что ассимиляция возможна была в разных странах и что «путь равенства и справедливости» бывал весьма разным. Вот что любопытно — огромный процент ашкеназских евреев пошел по пути этого самого «равенства и справедливости».

Уточним еще, что и путь ассимиляции «здесь и сейчас», и путь эмиграции — пути изменения своего положения в реальном мире.

А вот путь построения «равенства и справедливости» — путь построения утопии.

Этим путем пошли буквально толпы евреев.

Ученым давно известно, что революции порождают не голод и гуманитарная катастрофа, а обманутые ожидания. Когда человек действительно голоден и убог, он не восстает — он судорожно борется за существование.

«Голодные бунты обычно устраивают сытые люди. Парадокс состоит в том, что революционным ситуациям, кризисам обычно предшествуют периоды экономического роста, а не упадка. Беспорядки в обществе начинаются не тогда, когда приключается „обострение выше обычного нужды и бедствий“, не тогда, когда ситуация в экономике плоха по объективным показателям, а совсем наоборот — когда экономика растет! Потому что параллельно растут ожидания людей. А поскольку потребности и ожидания всегда растут быстрее экономики, нарастает неудовлетворенность, людям представляется, что они живут совсем не так, как они должны были бы жить, что их существование невыносимо.

Возникает то, что в психологии называется ретроспективной аберрацией, то есть смысловой переворот — хотя по объективным критериям уровень жизни вырос, людям кажется, что все ужасно и в прошлом было лучше. И именно так это описывают мемуаристы, летописцы, выдавая свои ощущения за фактическое положение дел…

Дальше, когда экономический рост по каким-то причинам сменяется относительным спадом, а ожидания по инерции продолжают расти, разрыв влечет за собой социальные обострения…»[103]

Вот он, механизм начала революции: когда было хорошо, но стало чуть хуже прежнего — тут обыватель начинает возмущаться. Для него ведь «очевидно», что кто-то виноват в отсутствии белых булок и в необходимости платить еще один налог.

«…еврейские историки конца XIX века совершенно не сомневались в том, что и власть и народ России ненавидели евреев… Оглядываясь на XIX век, они нимало не сомневались в том, что политические, социальные, экономические условия жизни евреев постоянно ухудшались. Эти историки ставили перед собой задачу установить и выявить те принципы, которые опирались на казавшуюся неистребимой ненависть русских к евреям».[104] О «неистребимой ненависти» сказать несложно: точно так же и многим русским, полякам и немцам казалась неистребимой ненависть евреев к России, Польше, Германии и ко всему христианскому миру.

А в то же время каждый из нас знает проявления отнюдь не злобы между этими двумя народами — трудно ведь всерьез говорить о «неистребимой ненависти» друг к другу, когда треть русских евреев жената на русских, а треть евреек находит русских мужей. Тут, что называется, одно из двух: или «неистребимая ненависть», или смешанные браки (то же самое можно сказать и о польских и немецких ашкенази).

Михаил Агурский предполагает, что участие в революционном движении было своего рода «более приличной ассимиляцией», потому что позволяло войти в русскую общественную среду и притом не требовало крещения. К тому же оно и выглядело более благородно, потому что шла ведь пропаганда и против еврейской буржуазии, а не только против русской.[105]

Не бесспорная, но очень, очень интересная мысль…

Нет ничего нового, что ашкеназские евреи составили огромный отряд, чуть ли не большинство, во всех революционных организациях, включая «чисто русские народовольческие». Об этом только ленивый не писал. Про то, что «…прилив евреев в террористическое движение почти точно совпал с „эмансипацией“, началом распада еврейских общин, выходом из изоляции. Пинхус Аксельрод, Геля Гейсман происходили из таких слоев еврейства, где вообще нельзя было услышать русскую речь. С узелком за плечами отправлялись они изучать „гойскую науку“ и скоро оказались среди руководителей движения».[106]

Меньше обсуждалось, что состав еврейских и русских революционеров совсем разный… Во-первых, русская интеллигенция была идейно очень разной.

Из полутора миллионов человек, которых относили к интеллигенции в 1880 году, из 3,5 миллиона интеллигентов 1914 года хоть какое-то отношение к революционной пропаганде имели от силы несколько десятков тысяч человек.

А вот еврейская интеллигенция цвела одним цветом, хотя и разными оттенками: от нежно-розового либерального до махрово-багрового, сверхреволюционного.

Во-вторых, из русских вели пропаганду, «шли в революцию» люди не особенно элитные, в том числе и психологически не особенно благополучные. Период «охоты на царя» и высших чиновников Российской империи начался 4 апреля 1866 года — в этот день у ворот Летнего сада в Александра II стрелял некий Дмитрий Владимирович Каракозов. Потом уже стало известно, что этого самого Каракозова, родом из дворян, студента Казанского, а потом Московского университетов, вовлек в боевую организацию его двоюродный брат Н. А. Ишутин. До этого Каракозов уже распространял листовку «Друзьям-рабочим», в которой агитировал рабочих на восстание, но неудачно — устраивать революцию никому не было нужно. И тогда Каракозов купил револьвер, взял несколько уроков стрельбы и отправился в Петербург — убивать…

Об Ишутине и Каракозове подробно писала Е. И. Козлинская, которая хорошо знала обоих: «Любовь к молодой девушке необыкновенной красоты заставила Ишутина лезть в герои, он гонялся за славой, готовый купить ее хотя бы даже ценой жизни. Будь он человеком более культурным, он, вероятно, этой славы и сумел бы добиться. Как ни широко тогда шагала наука, но все же в ней не было ни единой области, которую нельзя было бы при упорной настойчивости еще и еще продвинуть вперед. Но в том-то и заключалась трагедия, что таким мелким людям, сереньким недоучкам, наука была не по плечу. Проще и легче людям этого типа прикрываться бутафорией и под флагом политической деятельности выжидать, не подвернется ли где кус послаще. А не ровён час попасть в герои».

«Каракозов был еще серее и еще озлобленнее Ишутина: он хотя и кое-как переполз из бурсы в университет, учиться положительно не мог и, не умея по своей неразвитости ни к чему приспособиться, перекочевывал из одного университета в другой, нигде подолгу не уживаясь… И всюду его угнетала все та же беспросветная нужда. Это и сделало его всегда готовым на всякое злое дело в отместку за свои неудачи».[107]

Такими были первые двое террористов, открывшие сезон охоты на русских царей. О продолжателях их дела говорит современный исследователь: «Наверное, это не очень объективная оценка. Но в архиве Красноярска хранятся сотни дел, где описываются не очень высоконравственные поступки политических ссыльных».[108]

Большинство русских «борцов с царизмом» были таковы, что становится вообще непонятно, что им было нужнее всего — хороший психиатр или попросту дешевый публичный дом.

На фоне же русских революционеров еврейские «борцы за народное дело» смотрелись очень даже неплохо. Почему?!

Очень распространено мнение, что на участие в революции толкало в основном неравноправие. Несомненно, было и это. В семейной истории Самуила Маршака есть и такая: мол, как-то его отец спустил с лестницы пристава. Почтенный полицейский пришел к грязному жиду в ожидании — когда же ему сунут в карман установленные обычаем пятьдесят рублей. А Яков Маршак имел полное право жить вне черты оседлости — право по всем законам Российской империи, и взятки давать не хотел. Кончилось тем, что в конце концов «пристав кубарем катился по всем ступеням, гремя шашкой и медными задниками калош».

Эта история, которую передавали в семье Маршаков из поколение в поколение, сожалея, «что отец жил в ту пору во втором этаже, а не в третьем и не в четвертом…», да плюс «непонятная процентная норма», из-за которой маленькому Якову не довелось учиться в гимназии… Вот и психологическая основа некоторой нелюбви целой еврейской семьи к государству Российскому. Осудить — повернется ли язык?

Но ведь вовсе не одни евреи шли в революционное движение! Они шли охотнее, больший процент молодежи оказывался там… Но и только. «Участие евреев в общероссийском революционном движении только в очень небольшой степени объясняется их неравноправием… Евреи только разделяли общее настроение».[109] Остается уточнить сущую «мелочь» — почему же евреев в революционном движении оказалось так много? И почему если из русских шли немногие и не лучшие, то из евреев — многие и не худшие?

Очень важное обстоятельство: если в Русской России в революцию шли в основном подонки общества, то про Еврейскую Россию этого никак не скажешь. Сагитировать еврея на участие в нигилизме уже в 1860–1870-е годы оказалось очень легко. Дейч свидетельствует, что «даже фанатик-ешиботник, погруженный в изучение Талмуда», после «двух-трех бесед с ним нигилиста» расставался с патриархальными взглядами. «При незначительном даже прикосновении к „гойской“ грамотности, едва сделана брешь в его ортодоксальном мировоззрении, он готов идти до самых крайних пределов».[110] Множество молодых людей не заканчивали даже учения: ведь диплом — тоже средство эксплуатации трудового народа.

При этом огромная часть еврейских революционеров — Натансон, Дейч, Аптекман, Хотинский, Гуревич, Лурье — происходили из зажиточных купеческих семей… Как и державшая первый в истории России красный флаг Фелиция Шефтель, и хозяйка подпольной динамитной мастерской Хася Гринберг. Из состоятельных мещан, способных отдать сына в гимназию, происходят Александр Бибергаль, Владимир Богораз, Штернберг.

Только Павел Аксельрод из первого поколения революционеров беден и послан в гимназию кагалом, чтобы не загребли в армию.

Остальные же происходят из того общественного круга, откуда из русских «борцов» происходят разве что князь Кропоткин да Савва Морозов (да и тот только деньги давал).

Множество свидетелей могут подтвердить — проблемы отцов и детей в еврейских семьях, как правило, не возникало. Примеров — океан.

Герц Лурье или киевский врач Исаак Каминер поддерживали детей всем чем угодно. Женихами всех трех дочерей стали революционеры… Потом Лурье стал сионистом, сблизился с Ахад-Гаамом.

Мордка Богров, убийца Столыпина, вовсе не из бедняков — этот выкрест имел отца богача и либерала.

Террористы братья Гоцы вышли из родов чайных фабрикантов Гоцов и Высоцких, людей необычайно богатых. Причем деды, владельцы и распорядители семейных денежек, пожертвовали эсеровской партии сотни тысяч рублей, а внуками просто гордились.

«Ряды социалистов были переполнены евреями»[111] ровно потому, что старшие и сами «смутно тяготели к идеологии, восставшей против притеснителей вообще, не разбирая, в чем заключается протест и в чем угнетение».[112]

Из всех известных нам первых еврейских революционеров только Геся Гельфман, соучастница убийства Александра II, ушла из дому, из своей ветхозаветной традиционной семьи тайком. Ушла не в революцию — ушла учиться.

В более поздние времена еврейские революционеры попадались и из довольно бедных слоев (Свердлов, например, был сыном часовщика; Ярославский-Губельман родился в семье ссыльнопоселенца). Но и в среде большевиков большинство еврейских членов РСДРП происходило из среды купцов (Урицкий), помещиков (Троцкий) или аристократии (Гинзбург). В то время как немногочисленные русские большевики происходили из гораздо менее богатых и влиятельных семей.

И это имело определяющие последствия: слой еврейских революционеров независимо от партийной принадлежности был несравненно сильнее, умнее, культурнее, интеллигентнее, чем слой русских. Русские все же состояли на 90 % из неудачников, клинически не способных хоть чему-нибудь путному научиться, или из типов криминальных. О евреях этого не скажешь.

То есть были и среди них психи, невротики, слабаки… Люди, которым нужно было заключение не столько в тюрьму, сколько в сумасшедший дом.

Дейч сообщает, что Лев Златопольский «был не вполне психически уравновешенным человеком», что Бети Каменская «уже на второй месяц заключения… лишилась рассудка». Помещенная в больницу, взята отцом — богатым купцом на поруки. К суду ее решили не привлекать, она хотела заявить прокурору, что здорова и хочет под суд, но не успела — покончила с собой. Моисей Рабинович, сосланный в Иркутскую губернию, сошел с ума и умер в 20 с небольшим лет. Лейзер Цукерман уже в Нью-Йорке застрелился. Нахман Левенталь в Берлине «испытал крайнее нервное состояние», да тут еще неудачно влюбился и «выпил серной кислоты и бросился в реку». Ему навеки 19 лет. Убийца губернатора Харьковской губернии, Г. Гольденберг, просивший как чести собственноручно убить царя, в одиночной камере Трубецкого равелина стал каяться, плакать, предал всех, о ком только вспомнил, и в конце концов покончил с собой.

Но большинство-то были совсем другими! Ведь это были не неудачники, ринувшиеся в революцию из-за своей собственной неспособности хоть что-то сделать, хоть чему-то выучиться и занять хоть какое-то положение в обществе. Это совершенно нормальные юноши и девушки, совсем неплохо подготовленные и воспитанные своей семьей. Они производили неплохое впечатление на многих знавших их людей — совсем не как Каракозов и Ишутин. Корреспондент писателя Федора Крюкова, некая Орлова, взволнованно сообщала:

«…их умение и любовь к борьбе. А какие планы — широкие, неустрашимые! Есть у них нечто свое, выболенное и дорогое. Как обидно, завидно!» — видимо, что такой русской молодежи мало.[113] В результате многие из еврейских революционеров не только бегали с наганами по крышам или крыли матом городовых, агитировали проституток в публичных домах против эксплуатации и совершали прочие революционные подвиги. Они оказывались способны и на более осмысленные поступки. В том числе и в ссылке они необязательно спивались и не только охотились на зайцев.

Лев Штернберг написал научную книгу о гиляках — раз уж он среди них живет, так не пропадать же материалу. Точно так же В. Иохельсон писал о юкагирах, Н. Геккер — о якутах, М. Кроль — о бурятах.

Тан-Богораз написал прекрасную книгу «Чукчи», которую издавали в виде двухтомника в 1934 году. Это вовсе не «просто» памятник литературы или науки того времени. Книга нисколько не утратила актуальности, мне доводилось пользоваться ею в профессиональной работе, а Богораза называют порой «классиком русской этнографии».[114] Есть у него и несколько художественных книг, которые и в наше время вполне можно читать.[115] Сам Тан-Богораз 20 лет жил в Нью-Йорке, и не на средства от «эксов», то есть от ограбления банков, а читая лекции (на английском языке, разумеется).

Ромм стал практикующим врачом в Нью-Йорке.

Левенталь сделал карьеру ученого и врача, получил в Лозанне кафедру гистологии и от социализма отошел. Лурье окончил медицинский факультет в Италии. Любовь Аксельрод получила степень доктора философии в Бернском университете.

Из народовольцев-эмигрантов самую фантастическую карьеру сделал Григорий Гуревич, вернувшийся в Киев… послом Дании.

Конечно же, все это верхушка, соотносившаяся по числу с основной массой как 1 к 20 или даже 1 к 50. «За вычетом двух-трех крупных деятелей… все остальные мои соплеменники являлись лишь людьми второго или даже третьего ранга».[116]

Но покажите мне, ради бога, хотя бы одного революционера — этнического русского, который заведовал бы кафедрой или стал бы послом в любой европейской стране?!

Интересно, что это касается именно революционеров. В рядах либералов евреи вовсе не превосходили по качеству русских.

«Среди наших единомышленников, евреев, было много людей способных, искренне преданных либеральным идеям, но самые значительные люди в кадетской партии были русские. Это не значит, что я отрицаю влияния евреев, растворившихся в нашей толпе. Самая их неугомонность не могла не действовать. Своим присутствием, своей активностью они напоминали о себе, о том, что их надо выручать, помнить об их положении. И мы честно помнили, честно считали, что еврейское равноправие нужно не только евреям, но нужно самой России».[117]

Евреи начала XX века не поняли бы истерики части своих внучков и правнучков, стремления откреститься от революционной борьбы. Они вовсе не считали свою работу в демократических организациях предательством еврейских интересов или нарушением неких жизненных правил.

Член Государственной думы Мейер Бомаш в 1916 году заявил: «Мы не раскаиваемся, что евреи участвовали в освободительной борьбе… Они боролись за вашу свободу».

В марте 1917 года О. О. Грузенберг сказал перед руководителями Временного правительства и Совета рабочих и солдатских депутатов: «Мы щедро отдали революции огромный процент нашего народа — почти весь его цвет, почти всю его молодежь…»

Вот так: почти всю его молодежь. Так что Авигдор Эскин может надрываться, сколько ему влезет — но известнейшему юристу О. О. Грузенбергу я доверяю как-то больше.

«Евреи связали судьбу еврейского вопроса в России с торжеством в ней прогрессивных идей», — не слабее О. Грузенберга определила «Еврейская энциклопедия».[118]

Покровский же сообщает, что «евреи составляли от четверти до трети организаторского слоя всех революционных партий».[119]

Федотов Г. П. говорит: «Еврейство… подобно русской интеллигенции Петровской эпохи, максимально беспочвенно, интернационально по сознанию и максимально активно… сразу же занимает в русской революции руководящее место… на моральный облик русского революционера оно наложило резкий и темный отпечаток».[120]

В царское время прозвучал только один голос, осуждающий массовое участие евреев в революционном движении: в 1905 году С. Дубнов обвинил еврейских революционеров в национальной измене. Из-за кучки подонков погромы обрушиваются на весь народ. Из-за кучки идиотов всех евреев считают предателями их Родины — России. В своей статье «Рабство и революция» он написал с предельной определенностью: «Та многочисленная армия еврейской молодежи, которая занимает самое видное место в рядах Российской Социал-Демократической партии и выдвигает там даже своих „командиров“, формально порвала всякие связи с еврейством… Вы не творцы, а батраки революции или маклеры ее».

Но при всем благородстве тона С. Дубнов не остановил соотечественников.

Но совсем не оценивался еще один параметр: а какое число ашкеназских евреев пошло по пути «равенства и справедливости»? Дать точную оценку очень трудно. Во всяком случае, евреев, готовых хотя бы морально поддержать революционеров, было явно больше половины.

Некоторые историки даже полагали, что революции 1905–1907 и 1917–1922 годов — это этнические войны русских с евреями.[121] Это не совсем так, но были ведь и основания?

I съезд РСДРП: «Из восьми делегатов… пятеро были евреями… В образованный на съезде центральный комитет партии в составе трех человек вошли А. Кремер и Б. Эйдельман».[122]

Лидеры меньшевиков после III съезда РСДРП — Аксельрод, Дейч, Мартов, Либер, Троцкий, Дан, Абрамович, Плеханов. Да-да, я знаю — это не имеет никакого значения и вообще говорить об этом неприлично, но вот факты — 7 евреев из 8 людей в руководстве.

О лидерах большевиков говорилось столько, что просто не хочется еще раз перечислять десятки еврейских фамилий с редкими вкраплениями русских.

Теперь много таких находют, которые с древности за советскую власть стояли.

(Г. Федоров)

Часто сионизмом называют любое национальное еврейское движение. Так и требование культурно-национальной автономии (например, на идиш), образования еврейской автономии в Крыму, право на выезд в США… все это в обывательском представлении — сионизм.

В действительности есть множество национальных еврейских движений, которые не имеют к сионизму вообще никакого отношения. Всемирный еврейский союз «Альянса» в 1860 году выпустил свое «Воззвание» с такими словами: «Евреи! Если вы, рассеянные по всему земному шару и смешанные со всеми народами, все-таки остаетесь привязанными сердцем к древней религии ваших отцов; если вы не отказываетесь от своей веры, не скрываете своего культа, не краснеете от обидного прозвища, которое тяготит одних только малодушных; если вы ненавидите те предрассудки, от которых мы еще до сих пор страдаем, ту ложь и клевету, которую о нас повторяют, те несправедливости по отношению к нам, которые допускаются, — наконец, те преследования, которые оправдываются или извиняются… если вы думаете, что громадная масса наших единоверцев, еще подавленная тяжестью двадцати веков горя, оскорблений и преследований, снова могут сделаться достойными прав человека и гражданина… что надо защищать оклеветанных, а не молчать безучастно, что преследуемым надо помогать, не довольствуясь одними воплями о преследовании… если во всем этом вы убеждены, евреи всего мира, откликнитесь на наши призывы, поддержите нас вашим сочувствием и содействием!»

Сей национальный призыв (на немецком языке) не имеет ничего общего с сионизмом.

Первые еврейские националистические организации были созданы в странах Запада в середине XIX столетия. К ним относились: масонский орден «Бнай брит» («Сыны Завета», США, 1843 г.), «Всемирный союз израэлитов» (Франция, 1860 г.), «Союз еврейско-американских общин для защиты гражданских и религиозных прав единоверцев» (США, 1861 г.), «Немецко-еврейский общинный союз» (Германия, 1869 г.), «Англо-еврейская ассоциация» (Великобритания, 1871 г.)…

Ложи масонского ордена «Бнай Брит» в России были нелегально основаны в 50–60-х годах XIX века и включали в свой состав наиболее богатых промышленников и предпринимателей — Бродских, Гинзбургов, Поляковых.

Впервые термин «сионизм» употребил ортодоксальный раввин Натан Бирнбаум в 1890-м на страницах идишеязычного журнала «Самоэмансипация». Скоро этот журнал стал называться «Орган сионистов».

Сионизм же — движение за «возвращение» евреев в Израиль. Почему в кавычках? Да потому, что с тем же успехом можно вести пропаганду за возвращение современных американцев и австралийцев в графство Суффолк или Йоркшир. И требовать, чтобы программисты и управленцы копали картошку, выращивали яблони на «исторической родине» и были бы безоблачно счастливы. Сама по себе идея «вернуться в Израиль» — уже утопия от начала до конца.

Сионисты расходились в методах: одни полагали, что надо создавать в Палестине земледельческие поселения, другие — что надо договариваться с властями, правительствами, действовать политически.

Первый сионистский конгресс (29–31 августа 1897 г.) планировали провести в Мюнхене. Но местная еврейская община категорически протестовала. Лидеры реформатской синагоги подписали Антисионистскую декларацию. 204 делегатам из еврейских общин 17 стран пришлось собраться в Базеле. Они приняли Базельскую программу и создали Всемирную сионистскую организацию, объявив ее «Парламентом еврейского народа». С 1897 по 1946 год конгресс собирался каждые два года в различных крупных европейских городах. До 1933 года рабочий язык сионистов был немецкий.

Цели сионистов — создать Еврейское государство в Палестине! Создать в нем еврейское население! Такую «мелочь», как многочисленное арабское население Палестины, сионисты попросту игнорировали. Они выбросили совершенно восхитительный лозунг: «Земля без народа — для народа без земли». К лозунгу — только один комментарий: в 1880 году в Палестине жили 450 тысяч человек, из них евреев — только 24 тысячи (5,5 %).

Быстро выяснилось еще и то, что очень немногие евреи собираются переселиться из цивилизованных стран на задворки Переднего Востока. Возникла идея «помочь переселиться» в будущий Израиль евреям из Восточной Европы. Несмотря на пропаганду, они как-то больше ехали в США и в Британию… но их старались разагитировать. Сионистов активно поддерживали многие богатые евреи Франции, Британии и США. В том числе британская еврейская масонская ложа «Бнай брит» и американские миллиардеры еврейского происхождения.

Любимая идейка нынешних послесоветских людей, стремительно возвращающихся в иудейство, — мол, в большевики шли подонки еврейского общества! Выразить это можно и применительно к современности, и тоном вполне благородным.

«Знакомый нам тип обрусевшего еврея, встречающийся на политических собраниях различных организаций с приставкой „демократический…“, может быть чутким и порядочным человеком, идеалистом и бессребреником. Однако он никогда не сможет предложить правильный рецепт страждущей России, ибо даже себе самому не нашел лекарства от беспочвенных метаний. Подобная близорукость свойственна сегодня еврейским ассимилянтам в России, неспособным понять, что одной из основных сегодняшних трагедий этой страны является превращение слова „патриот“ в ругательство.

…Не нам наставлять российских политиков, каким образом им следует бороться с недугами своего общества, но ассимилянты, ратующие за свободу разложения личности и общества, должны знать, что их позиция антиеврейская по своей сущности. Глядя на этих благомыслящих, но заблудших людей, незамысловатые окружающие могут подумать, что эти духовные сироты представляют исконно еврейскую точку зрения. А это подрывает шансы на подлинное сближение между Россией и Сионом».[123]

Но этот строгий выговор, в котором резко разводится сионизм и все русское, не был бы понятен сионистам конца XIX — начала XX века.

В наше время часто недооценивается социалистический запал раннего сионизма… Сказывается опять же советская пропаганда послесталинского времени: якобы сионисты — это такие буржуазные националисты. А они совсем и не обязательно буржуазные, они сплошь и рядом очень даже народные, вполне даже пролетарские националисты, не хуже немецких национал-социалистов. Того же типа.

«Кибуц (само слово означает „коллектив“) — израильское сельскохозяйственное поселение с коллективной собственностью не только на землю, но и на все имущество работников… Свобода личности в К. сильно ограничена. Например, член К. не свободен в праве выбора работы или учебы»,[124] — рассказывает Карманная еврейская энциклопедия. И уточняет: «Среди первых сионистских лидеров были социалисты, воплотившие таким образом свои убеждения. Первые К. основаны нерелигиозными еврейскими поселенцами в 1910 г.».[125]

Конечно же, русские крестьяне, называвшие колхозы «жидовскими», — это мерзкие твари и антисемиты, тут даже говорить и спорить не о чем. Отметим только, что прерванное в проклятой России, дикой и антисемитской, доведено до конца в Израиле.

«В начале 1967 года, когда открылась северная граница с Ливаном, среди ливанцев было несколько крестьян, помнивших еще период, предшествовавший созданию Государства Израиль, знакомых с еврейскими поселенцами тех лет. Они немного знали иврит и даже могли напеть несколько еврейских песен. Телевидение показало изюминку этого пирога: одна из арабок запела песню „Языки пламени“, песню, которой в свое время научилась у своих еврейских друзей. В этой песне, очень популярной у молодых хелуцим [переселенцев] до создания государства, припев заканчивался словами:

Пламя,
Языки пламени
Будем молотом высекать весь день.
Пламя,
Языки пламени
Как ты, как мы, как наш красный-красный флаг.

Израильские телезрители были смущены. С тех пор, как в 1948 году была закрыта северная граница, пламя погасло, а вслед за ним был спущен и „красный-красный“ флаг. Память женщины из Ливана ей не изменила, но израильская реальность изменилась радикально.

Этот эпизод может служить иллюстрацией к тому, что произошло с социалистическим сионизмом с тех пор, как молодые поселенцы закладывали в Галилее основы жизни в коммуне. Его песни, его поэзия прочно забыты, его идеи, его мечты, надежды на создание нового мира и на то, что этот мир поведут вперед трудящиеся Эрец-Исраэль,[126] — все это отступило, стерлось. Социалистический сионизм полагал, что именно ему предначертано привести будущий мир к свободе…».[127]

И вовсе не одних евреев! Этот, по мнению современных недоучек из журнальчика «Лехаим», сионизм был «национально-освободительным движением» евреев и тем самым радикально отличался от других форм социализма. Что сионисты «решили строить общество социальной справедливости только для своего народа и на его древней родине».[128]

Эта глупость вынуждает сделать два допущения:

1. Господин Синельников попросту не владеет материалом, — он даже и этого не читал.

2. Что он сознательно скрывает истину от своих читателей.

А убедиться, что это неправда, просто: в 1917 году сионистские партии и организации России признавали лозунг Временного правительства «Война до победного конца» и обратились к нему с просьбой сформировать и отправить на фронт 100-тысячный «еврейский легион». Получается — сионисты были большими патриотами Российской империи, чем большевики.

Еще очень советую почитать программы, написанные сионистами в России в начале XX века. Этой литературы очень много,[129] и в ней все написано предельно ярко и ясно.

Уже в самом начале XX века были созданы такие сионистские партии, как «Мизрахи», «Ахдут» («Ахдус»), «Гордония», «Цеире Цион», партии «сионистов-ревизионистов», Партия сионистов-социалистов, «Поалей Цион», Сионистско-социалистическая рабочая партия, Независимая еврейская рабочая партия.

Договоренность между религиозными сионистами и революционными была достигнута в августе 1902 г. на Всероссийском сионистском съезде в Минске. После него во многих городах были созданы кружки под опекунством синагог, в которых одновременно с Талмудом и Торой изучались проповеди сионистов — в том числе атеистов.

В Гельсингфорсе в октябре 1906 года на Всероссийском сионистском съезде был утвержден принцип политического плюрализма. Получалось, что форма не важна, и соответственно не важны официально принятые партией идеи. Важно одно — чтобы сохранялась суть — сионизм. После этого сионисты нередко вступали в ряды и «буржуазных», и революционных партий как самые искренние сторонники, сохраняя при этом свои убеждения сионистов.

Впрочем, «истинные сионисты» порой убеждали, что евреям даже вредно что-то делать в России. Все равно без «своего государства» ничего путного не получится… Сейчас забавно вспоминать, что в 1909 году Корней Чуковский (еврей по отцу) разразился статьей в газете «Свободная мысль» и потом в еженедельнике «Нева»: «Евреи и русская литература». Корней Иванович полагал, что евреи дали русской литературе очень даже немного. В. Г. Тан (Богораз) тогда яростно протестовал, уверял, что евреи дали очень даже много. А вот В. Жаботинский занял такую позицию: «Если господину Тану или другим уютно в русской литературе, то вольному воля… При малом честолюбии и на запятках удобно».[130]

Действительно, чего это Тан не слушается Жаботинского и не собирается в Палестину?! Ах он, непослушный! Ужо ему…

Сейчас вспоминать это забавно, потому что в историю русской литературы уже во время этой полемики вошло много писателей и поэтов еврейского происхождения. Маршак, Пастернак, Мандельштам, Вигдорова, Инбер, Заходер, Свирский… Ко времени, когда Чуковский писал свою статью, многие из названных уже начали работать. Никак не запятки, а вполне даже почетное сиденье.

Недооцениваем мы порой и масштаб влияния сионизма на народные массы, особенно сразу после революции 1917 года. Тогда ведь сионисты оказались одной из сил, захвативших власть в Российской империи. Лишь за несколько недель после Февральской революции численность сторонников сионистских партий в России возросла с 36 000 до 140 тысяч человек. За сионистов при выборе Учредительного собрания голосовало до 80–90 % русских евреев.

Лишь общее число разных газет и журналов сионистского характера, которые выходили в конце 1910-х годов, по всей России составило не меньше 500–600 наименований. Такого количества органов прессы не имело ни одно другое политическое течение. Часть еврейских организаций создавались как филиалы зарубежных политических центров.

Сионисты даже вынашивали план создания своего рода «нового кагала»: сети еврейских советов (Ваадив) во главе с центральным Ваадом с правом самоуправления «во всех областях национальной жизни». Всероссийский Ваад должен был получить право «в вопросах общеевропейских сообщаться со структурами и организациями других стран». То есть культурная автономия евреев плавно перетекала в такую… почти государственную форму.

В России 1917–1922 годов сионисты выступали вовсе не как «еврейская буржуазная партия», а как еврейское народное по форме, социалистическое по содержанию широкое национальное движение. В начале XX века сионисты проводили съезды, на которых обсуждалось строительство социализма в России, и, судя по всему, вполне искренне верили в свою способность вести в будущее «эту страну». Или Россия хотя бы для некоторых сионистов была все-таки «нашей страной»?

В мае 1917 года состоялся VII Всероссийский съезд сионистов. Он открылся вступительной речью одного из сионистских лидеров Е. Членова, который от имени съезда заявил: «Мы посылаем Временному правительству наш пылкий привет. Мы просим его верить, что в своих геройских усилиях… он может полностью рассчитывать на наши силы и поддержку».

В ответ министр иностранных дел Терещенко от имени правительства приветствовал сионистов и заявил об официальной поддержке их деятельности.

Одновременно в Англию и некоторые другие страны были разосланы сионистские представители — агитировать за Временное правительство. Британцы ведь поддерживали сионистов, в том числе и в России. Через работу сионистов Временное правительство становилось для англосаксов «другом наших друзей».

В декабре 1917 года в Одессе сионистами была проведена демонстрация, в ходе которой генеральный консул Великобритании заверил слушателей в поддержке сионизма его правительством.

В далеких США президент Вильсон захотел получить информацию: какие силы стоят за Керенским. Такую обобщенную информацию, на тысячу слов! И центр сионистов в Нью-Йорке эту работу проделал! Даром проделал работу спецслужбы, не прося ни денег, ни услуг. Но что характерно, сионисты информацией владели и могли ее предоставлять, получая за это вполне понятную благосклонность властей и политических сил.

Справедливости ради, сионисты действительно конфронтировали с большевиками. И во многом идейно, у них был свой план построения социализма. Во главе с еврейством, объединенным в Ваад, которое становится в ряд правительственных партий и через свое «полуправительство» само сносится с Западом. И строит Эрец-Исраэль, посылая в Палестину русских евреев. Они показали себя более демократичными и более «европейскими», чем большевики.

Сионисты протестовали против ареста ЧК кадетских лидеров, на Украине поддерживали Центральную раду, в которую вошли Гольдельман и Зильберфарб. В составе петлюровской Директории был тот же Гольдельман, Ревуцкий, Красный, Марголин (который в эмиграции потом долго рассказывал, какие плохие русские эмигранты: социализма строить не хотят! Нет, вы только себе представляете?!).

В правительстве гетмана Скоропадского «министром торговли и промышленности» был сионист Гутник.

В Киеве, Одессе, Харькове, Житомире, Бердичеве «боевые дружины самообороны» создавались сионистами в поддержку социалистических правительств и для отгона бандитов, шедших в составе Красной Армии.

Сионисты входили в состав Белорусского совета, в состав татарского Курултая в Крыму, блокировались с дашнаками и мусаватистами на Кавказе.

Конечно, нельзя считать всякую еврейскую активность сионистской. Были и белые евреи, евреи-белогвардейцы. Многие евреи поздравляли в Ростове белогвардейского генерала Каледина, религиозные общины Сибири присягали на верность адмиралу Колчаку. В Ростове в 1919–1920 годах в помощь Деникину действовала «еврейская политическая коллегия». В ее состав входили уполномоченные сионистского центра, но не они заправляли.

Главный центр пропаганды Деникина, Осведомительное агентство (Осваг) возглавлял ростовский еврей Абрам Самойлович Альперин. Альперин придумал замечательный лозунг: «Лучше спасти Россию с казаками, чем потерять ее с большевиками». Это Абрам Самойлович убеждал интеллигенцию в правильности политики Деникина… В эмиграции Альперин дружил с Кутеповым и Миллером, просился идти в Россию: взрывать большевиков, стрелять в них из револьвера. Отказали: уже старенький. Умер в Париже в 1968 году.

Но и сионисты как политическая сила делали многое. Они были тесно связаны с монархическим «Советом державного объединения России», кадетским «Союзом земств и городов Юга России», савинковским «Народным союзом защиты родины и свободы».

7 апреля 1920 года проведено совместное заседание украинских социал-демократов, эсеров и «Поалей Цион». Платформа — независимость Украины.

Сионистские легионеры были среди Британо-Славянского легиона в Архангельске 1918 года: шли служить против врагов исторической России. Эти легионеры называли себя сионистами, но «настоящие» сионисты вполне могли бы стрелять в Альперина и тем более в белых офицеров Ландау и Кауфмана и солдат Британо-Славянского легиона.

Одной из идей сионистов была отсталость России и невозможность построить в ней «правильный» социализм. Впрочем, кроме Палестины, они его нигде строить и не считали возможным. Уже потом, имея пред собой такой образчик, народы мира могут, конечно, попытаться…

Эти идеи очень хорошо коррелировались с изначальным марксизмом: по Марксу, революция должна произойти в самых развитых странах!

Коммунисты взяли курс на новое восстание и взятие власти. Сионисты не считали необходимым свергать Временное правительство. И вот тут происходит удивительное: буквально за считаные дни до переворота, 2 ноября 1917 года британское правительство опубликовало «Декларацию Бальфура».

«Министерство иностранных дел, 2 ноября 1917 года

Уважаемый лорд Ротшильд,

Имею честь передать Вам от имени правительства Его Величества следующую декларацию, в которой выражается сочувствие сионистским устремлениям евреев, представленную на рассмотрение кабинета министров и им одобренную:

„Правительство Его Величества с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине национального очага для еврейского народа и приложит все усилия для содействия достижению этой цели; при этом ясно подразумевается, что не должно производиться никаких действий, которые могли бы нарушить гражданские и религиозные права существующих неевропейских общин в Палестине или же права и политический статус, которыми пользуются евреи в любой другой стране“.

Я был бы весьма признателен Вам, если бы Вы довели эту Декларацию до сведения Сионистской федерации.

(Искренне Ваш, Артур Джеймс Бальфур».)

Этим документом лорд Бальфур, министр иностранных дел Великобритании, от имени своего правительства вел с Сионистской федерацией переговоры, как вел бы с любым национальным правительством. Как вел бы с Израилем, если бы он уже существовал. Тем самым британцы официально признали сионизм.

А почему именно в это время? Английский историк К. Сайке свидетельствует: «Считалось, что открытая поддержка сионизма со стороны Англии оторвет российских евреев от большевистской партии и обеспечит не только умеренное развитие революции, но и сохранение России в роли военного союзника Франции и Англии».[131]

Значит, в Британии прекрасно знали о роли евреев в «русской» революции. Значит, вели свою политику, сделав ставку на одну из еврейских утопических группировок.

Еще весной 1918 года сотни еврейских общин в разных концах России без помех провели «Неделю Эрец-Исраэль». Сионистские организации действовали легально, продолжали выходить сионистские периодические издания.

Наступление на сионизм и на язык иврит началось по всей России в 1919 году, после того как в итоге Гражданской войны красные захватили Украину. По настойчивому требованию Евсекции Комиссариат по делам национальностей (возглавляемый Сталиным) в июле выпустил циркуляр, в котором объявлялось, что преподавание в еврейских школах должно вестись на идиш, поскольку иврит — язык «реакционный» и «контрреволюционный».

Несмотря на требования сионистов объявить иврит «прогрессивным», знаменитый историк М. Покровский вел другую линию: 30 августа 1919 года было принято решение запретить преподавание языка иврит во всех учебных заведениях, в том числе вечерних школах для взрослых.

Одновременно ЧК на местах начала предъявлять сионистам обвинения в контрреволюции и даже шпионаже в пользу Англии (к чему, прямо скажем, основания были).

Одно время ВЦИК принял решение (21 июля 1919 года) не считать сионистов «контрреволюционной партией» и не чинить ей препятствий, «пока культурно-просветительная работа сионистских организаций не противоречит решениям советской власти».

Окрыленные сионисты постановили провести новый съезд — теперь в Москве. Но Седьмой съезд в мае 1917 года в Петрограде оказался последним.

Во-первых, Московская конференция 20 апреля 1920 года была намного менее представительной: 90 участников и 19 гостей. Два дня счастье человечества проектировали беспрепятственно, а 23 апреля, во время послеобеденного пленарного заседания в зал вошли чекисты вместе с вооруженным отрядом из 50 человек. Забрали всех присутствующих, и делегатов и гостей. Домой отпустили только престарелого раввина Мазе.

Зрелище было чудесное: сионисты под конвоем гордо шли по улицам Москвы с пением своего гимна. Сбежалась огромная толпа.

В конечном счете, все арестованные были отпущены, осужденные помилованы, но с условием, что дадут подписку о полном отказе от дальнейшей сионистской работы. Тем самым сионизм в Советской России фактически был объявлен вне закона. Начались массовые обыски и аресты сионистов, и тысячи их были отправлены в ссылку. Сионистски настроенные студенты изгонялись из высших учебных заведений как «чужеродный и нежелательный в идеологическом смысле элемент».

С сионистами поступили еще очень милостиво: во-первых, они были евреями, а не «черносотенным» русским быдлом. Во-вторых, сионистам была протянута международная рука помощи: по поручению американского Джойнта в Москву прибыли два представителя еврейского рабочего движения, Гарри Фишер и Макс Файн. Они активно ходатайствовали за заключенных.

Позже, в январе 1921 года, в Петроград приехал видный британский сионист Д. Идер. Идер пытался уверить советское правительство в полезности сионизма: ведь сионисты не вмешиваются во внутренние дела Советской России.

Так пусть большевики разрешат деятельность сионистских учреждений и эмиграцию в Палестину, хотя бы по 5 тысяч человек в год. Пусть позволят русским сионистам участвовать во Всемирном сионистском конгрессе осенью 1921 года (Двенадцатый конгресс в Карлсбаде). Еще Идер просил выступить перед сионистами, пусть узкой группкой, и разрешить ему издать за свой счет в виде брошюры текст этого доклада.

На меморандум Идера Чичерин ответил 10 февраля 1921 года: в России евреи свободны, как нигде в мире. Они сами решают свои дела. Если же имеются преследования определенных групп и учреждений, то такова воля большинства среди самих же евреев. Если не поддерживают сионистов — значит, и не хотят. Изучение иврита — частное дело каждого, на его частной квартире. Эмиграция? Нет, рабочая сила нужна здесь, на месте!

Через Горького сионисты обратились к Ленину с просьбой их опять легализировать. Тот категорически заявил Горькому, что к сионизму он относится крайне отрицательно. Ведь сионисты хотят создать еще одно государство, тогда как цель — уничтожить государства и создать на их месте самоуправляющиеся коммуны.

К тому же все национальные движения реакционные, потому что нации придумала буржуазия.

Так что легализовать сионизм больше не удавалось, даже через международные каналы. Отныне для русских сионистов наступила эра подполья.

Лидеры российского сионизма в начале 20-х годов эмигрировали, в основном в европейские центры — Берлин, Париж, Лондон. Лишь самое малое их число уехало в Израиль. Во время Двенадцатого сионистского конгресса в Карлсбаде они создали «Организацию русско-украинских сионистов за границей». Всемирная сионистская организация признала ее как «экстерриториальную федерацию».

В самой же России, с 1924 г. — СССР, с 1927 г. были распущены «Гордония», «Хашомер Хатцаир», «Бейтар». В 1930 г. запрещена деятельность ЛЕКОПО, Сионистско-социалистической рабочей партии СЕРП. В начале 30-х гг. активную деятельность прекратили практически все сионистские партии и организации.

При этом опора большевистской власти на евреев сохранялась. Большевики были единственной силой, которая была агрессивно настроена к любому антисемитизму. Декрет Совнаркома 1918 года «О пресечении в корне антисемитского движения» предусматривал расстрел без суда и следствия организаторов и участников погрома. Но сионистам было сказано «нет».

Во-первых, евреи были в составе всех политических сил России. Абсолютно везде. И не было такого места, где их не было. Вопрос, сколько их было и где?

Во-вторых, абсолютное большинство евреев было в различных утопических партиях. Евреи-анархисты воевали у Махно и в составе отрядов балтийской матросни. Евреи-эсеры были в составе «черноморских областников» и сибирских «рабочих комитетов», в том числе в составе иркутского Политцентра, которому чехи продали адмирала Колчака за право вывезти из России все ими присвоенное — в том числе и золотой запас Российской империи.

В-третьих, была еще одна еврейская социалистическая партия: Бунд. В этой книге я не буду подробно писать о ней, я это уже делал в другом месте.[132] Здесь важно проконстатировать: евреи прыгали вовсе не только в коммунистическую утопию.

Бунд возник в 1897 году, на полгода раньше РСДРП, и был типично революционной организацией. Уже к революции он намертво перессорился с РСДРП, а начинали-то они очень дружно. Бунд вел пропаганду на идиш и даже одно время отстаивал право любого еврея, где бы он ни жил, вести на идиш любые деловые документы. Зрелище профессора Петербургского университета, читающего лекции и пишущего статьи строго на идиш, или вид еврейского ремесленника, пишущего на иврите прошение о допущении вне черты оседлости… (и станового, который это внимательно читает!) радует необыкновенно, но само по себе требование сугубо популистское; такие, как ни странно, порой сильно действуют. Вспомним хотя бы идею Жириновского снабдить каждую женщину мужиком, а каждого мужика бутылкой водки… Действовало ведь!

В остальном же Бунд действовал вполне как революционная партия: подучивал подмастерий лет 14–15 гадить мастерам, потому что те их эксплуатируют, или выбивать стекла в домах более-менее зажиточных евреев. В Вильно «В день Йом-Кипура бундистская молодежь толпою ворвалась в большую синагогу, стала мешать продолжению молитвы и устроила невероятный дебош, распивая пиво».[133]

То есть действовали совершенно так же, как спустя короткое время члены Союза воинствующих безбожников в православных церквах.

Впрочем, уже в 1914 году Жаботинский с удовлетворением констатировал, что «Бунд… по мере своего роста, заменяет космополитическую идеологию национальной».[134]

В-четвертых, единство и борьба трех утопий — бундовской, сионистской и коммунистической (большевистской) — доказывают только одно: столкнулись разные утопические проекты. Встал вопрос: какому же из них быть у власти? Большевики не были чисто еврейской силой, они гораздо больше могли опираться на основное население России, чем «чисто еврейские» бундовцы и сионисты. Потому в конечном счете и победили. Но размах и ожесточенная упертость борьбы за воплощение утопии поражают и пугают.

Почему же ашкеназские евреи проявили эти не столь уж почтенные качества?

Возможно, я глубоко не прав, но вроде бы корни лежат в самой основе иудаистской цивилизации. Партии, в главном очень похожие на сионистскую или коммунистическую, легко найти даже у древних иудеев.

У греков тоже были партии и были философские споры. Но партии — политические объединения — возникали у них на базе общих интересов, по отношению к чему-то очень простому, приземленному. Скажем, была в Афинах «морская» партия — в нее объединялись все, кормившиеся от моря: моряки, рыбаки, владельцы кораблей, торговцы заморскими товарами и рыбой. Эта партия считала, что накопленные в войнах средства Афин надо потратить на строительство новых кораблей.

Но философию и политику греки не путали. Никому в голову не приходило заявить, что если прав Фалес Милетский и все произошло из воды, то надо укреплять военный флот и мореплавание. Если бы морская партия в Афинах и выдвинула такой аргумент, его бы встретили громовым хохотом.

Была другая партия — эвпатридов-землевладельцев, и ее представители считали, что деньги государства надо тратить не на морские суда, а на поддержку тех, кто производит оливковое масло и вино. Но и партии землевладельцев-эвпатридов не приходило в голову опираться на философские учения, согласно которым земля — главный первоэлемент.

Никому из греков не приходило в голову написать трактат и доказать: раз мир порожден водой — значит, должна победить морская партия! Или — если мир состоит из земли, то и деньги надо потратить в интересах партии эвпатридов. Их партии были очень прагматичными и существовали независимо от споров про то, как и из чего возникла Вселенная. Греки отделяли материальное от идеального.

А вот иудеи создали политические партии, которые основывались на трактовках вероучения. Такие партии были своего рода версиями еврейской культуры. Евреи постоянно разбивались на эти партии и спорили до хрипоты.

Начиная с Вавилонского плена, у иудеев все время появляются какие-то новые партии и течения, спорят между собой… и хорошо, если спорят чисто словесно.

Уже в I веке до Р.Х. общество распалось по крайней мере на три партии — садуккеев, фарисеев и ессеев. В таких случаях полагается говорить: «все образованное общество распалось». Но в том-то и дело, что образованный слой у евреев того времени громаден, не меньше трети, а то и половины всего мужского населения. Партии не были чисто верхушечным, столичным или придворным изобретением, «распадалась на партии» очень значительная часть всего народа.

Название партии садуккеев происходило от имени первосвященника Садика, или Цадика. Потомки этого первосвященника стояли во главе этой партии. Садуккеи отстаивали ту версию иудаизма, которая бытовала до Вавилонского плена, — с Храмом, первосвященниками, обязательными жертвоприношениями. Они не отрицали синагоги, но считали ее чем-то глубоко второстепенным. Для них не было важно толкование священных текстов и споры о том, как понимать то или иное место в Библии.

Само воскресение из мертвых, суд по делам человека, существование рая и ада оставалось для них очень сомнительным делом. «В тот день приступили к нему садуккеи, которые говорят, что нет воскресения…» — свидетельствует Апостол Матфей (Мф. глава 22, стих 23).[135]

Фарисеи — то есть «обособленные», «отделившиеся» — и впрямь последовательнее других стояли за обособление евреев. Для них был не столь важен Храм, сколько синагога и устные народные предания и запреты. Фарисеи считали необходимым строжайшим образом соблюдать традицию — и записанные в Библии, и устные предания, до самых мельчайших деталей. Фарисеи охотно помогали больным и бедным, но притом не просто так, а для сплочения общества.

Из рядов лично скромных, ученых, социально активных фарисеев выходили ученые, толкователи Библии, учителя, предприниматели. Глубокая религиозность и нравственные добродетели фарисеев несомненны. Но они — что поделать? — в полном соответствии с положениями иудаизма и впрямь считали самих себя людьми, достигшими пределов совершенства. Раз выполняют закон — что еще надо? Они уже угодны Богу, они уже с ним.

Фарисеи отстаивали ту версию иудаизма, которая сложилась в диаспоре…. Но не как мировую религию.

А была еще партия ессеев, то есть «совершающие омовение» или «врачующие». Это была очень странная партия, которую правильнее всего назвать «партией углубления иудаизма».

Ессеи стояли в стороне от любых общественных или государственных дел, посвящая себя исключительно делу личного спасения. На самих себя они смотрели как на сословие «святых», очень беспокоились о своей телесной «чистоте», каждый день купались в реке или озере. Жили небольшими общинами, куда принимались только мужчины. Собственность обобществлялась. Ессеи занимались земледелием, пили только воду, ели только хлеб и овощи, вели тихую, углубленную в самое себя жизнь.

Ессеи считали, что близится конец света, когда Бог будет судить людей, и что нужно быть как можно более безгрешными, чтобы попасть в хорошее место после смерти. Для этого ессеи старались как можно меньше грешить, а согрешив — ибо как прожить на земле без греха? — старались исповедоваться друг другу, рассказать о грехе, и тем изжить его, сделать как бы небывшим.

В простонародье ессеи считались чудотворцами или святыми — откуда и название. К ним обращались за прорицанием судьбы, за излечением от болезней. За пределами же Иудеи об ессеях слышали немногие — очень уж тихий и незаметный образ жизни они вели.

Иудейские же партии были идейными. Если Бог сказал так и мы правильно поняли слова Бога, переданные через пророка, — ничего не поделаешь, надо переделывать и весь материальный мир. Вот в чем были новаторами иудеи времен Вавилонского плена — они изобрели феномен идеологии. А где идеология — там и раскол, вплоть до гражданской войны, потому что ведь заведомо люди всегда принимают разные идеологии.

Партии садуккеев и фарисеев старались оттеснить друг друга от управления страной и от должностей первосвященников, их сторонники устраивали порой ожесточенные уличные стычки с мордобоем и поножовщиной. Естественно, расколотость еврейского народа на партии очень мешала ему и при нашествиях иноземных завоевателей, и при организации нормальной жизни в стране в мирное время.

Характерно сказанное Веспасианом уже при осаде Иерусалима. Когда его упрекнули в нежелании идти на штурм, тот высказался вполне определенно. Мол, зачем рисковать своими воинами, если можно просто подождать, когда евреи перебьют друг друга (это опять про солидарность). И расчеты Веспасиана, кстати, оправдались целиком и полностью.

Число погибших иудеев оценивалось примерно в миллион — в треть населения страны. Из этого миллиона только около ста тысяч погибли на поле боя — остальные умерли от голода или были истреблены по большей части другими евреями.

Единственные, кто спасся при штурме Иерусалима, — это христиане. Было ведь сказано Христом: «Скоро разрушится сей город, и не останется камня на камне». Христиане поверили и ушли из Иерусалима заранее. А кого Й'ахве решил погубить, тем не дал пойти за Христом.

После того как Веспасиан стал императором, в 69 году во главе армии стал его сын, Тит Флавий. Тит впервые в истории применил то, что можно назвать «тактикой выжженной земли», — в мятежных областях он сжигал посевы, вырубал оливковые рощи и фруктовые сады. Ни Й'ахве, ни пророки почему-то не явились, чтобы кормить свой народ (наверное, чем-то были очень заняты, а может, хотели в очередной раз «испытать» иудеев). Тит Флавий осадил Иерусалим и здесь тоже вырубил все леса вокруг города. «Земля обнажилась, как целина», — красиво сказал Иосиф Флавий.[136] Впрочем, уникальные бальзамовые деревья вырвали с корнем сами иудеи: после пяти месяцев осады, в августе 70 года, Тит Флавий взял мятежный город штурмом, разрушил его и сжег Иерусалимский храм. Иудеи не хотели, чтобы деревья достались врагу.

Во время иудейской войны огромное число людей покончили с собой, не желая сдаваться; многие из них убивали сначала жен и детей, потом сами следовали за ними. Число этих самоубийц, к сожалению, крайне трудно установить сколько-нибудь достоверно.

Многие поступки иудеев вообще трудно объяснить с точки зрения психически вменяемого человека. Когда Иерусалимский храм уже пылал, около шести тысяч человек — женщины, многие с совсем маленькими детьми, старики и подростки — пытались выйти из опасной зоны. Но пропагандисты убедили их: надо остаться! Й'ахве сейчас явится в громе и молниях, уничтожит врагов и спасет свой народ. Под рухнувшей горящей кровлей все эти люди погибли.[137]

Во время войн и нашествий на Руси (и во всей Европе) мирное население пряталось в храмах… Но нет ни одного случая, когда бы религиозные ораторы требовали от людей остаться в пылающем храме.

Этот неправдоподобно высокий уровень идеологизированности характерен для всех народов иудаистской цивилизации. Он и порождал странный гибрид между сектой и политической партией, который требовал привести реальную жизнь в соответствие со своей утопией.

Ленин назвал такую партию «партией нового типа»… но в сущности, РСДРП(б) была партией очень старого типа — по образцу зелотов и сикариев.

При этом пророки Древней Иудеи, а потом очень многие раввины, плохо знавшие историю, последовательно считали племенную жизнь, когда «все были равны», неким утраченным идеалом. Классовое же общество полагали своего рода «повреждением нравов», возникшим из-за того, что иудеи слишком уж контактировали с иноплеменниками и что-то от них перенимали.

В результате отступиться от того, что несут другие народы и восстановить первоначальную чистоту иудаизма часто казалось иудеям способом вернуться в племенной рай, где никто не будет мешать им быть равными, никто никого не будет эксплуатировать, никто не будет плохо себя вести. В XX веке почти так же думали немецкие национал-социалисты, стремившиеся вернуться к простоте нравов древних германцев, неукоснительно помогавших друг другу и не стремившихся к личному успеху.

Эти «изобретения» — идеологизация общества и «партии нового типа», постоянные попытки вернуться и вернуть всех вокруг в некий потерянный рай — красной нитью проходят через всю историю народов иудаистской цивилизации.

Начало XX века ознаменовалось тремя потугами построить социализм, в трех разных версиях: советской коммунистической (на русском языке), бундовской, на идиш, и сионистской — на иврите, с центром в Израиле. Каждый вариант предполагал мировое значение, при лидерстве евреев и присоединении к ним «младших братьев» в лице остальных народов.

Каждое из этих объединений — никак не расовое и никак не культурно-историческое, а политическое. Евреи разбрелись по политическим партиям того же точно типа, что и во времена Древней Иудеи, когда разные еврейские партии резали друг друга в осажденном Иерусалиме, а Веспасиан ждал, когда они друг друга перережут.

Можно сказать, что идеи разных сортов социализма ходили по всей Европе всю вторую половину XIX и начало XX веков. Несомненно. Но все народы Европы дали ничтожный процент сторонников этих идей… А евреи пошли в сии «спасительные» учения толпами. Трудно говорить о процентах, но во время выборов Учредительного собрания в России 1917–1918 годов евреи примерно на 90 % голосовали за разного рода радикальные партии.

Евреев было много и в кадетах, и у меньшевиков, но там они не были таким ярким лидирующим большинством, как в РСДРП. Национальные революционные партии типа «шариатских коммунистов» или украинских национал-коммунистов никогда не были такими яркими, как Бунд или сионисты, и не претендовали на лидерство в масштабах всего пространства бывшей Российской империи.

Какая из этих групп советские? Те, кто себя так и называл, конечно. Но после поражения сионистов множество их бывших сторонников легко признали советский строй. Были и «упертые», с ними советская власть яростно воевала. Но, похоже, для огромного числа сионистов стать советскими евреями было совершенно приемлемо. Настанет день, и начнется обратное движение: советские люди еврейского происхождения с легкостью необычайной сменят идеологию и сделаются сионистами.

Но и евреи разных стран, вовсе не одни ашкенази, легко и часто становились советскими! Во время гражданской войны в Германии, с 1918 по 1923 год, множество немецких евреев «шли в революцию» с той же легкостью, что и русско-польские ашкенази. Да и сам Карла Марла и германские «евоюц'онер'ы, бать'нька» XIX века — в основном евреи.

И в США в компартии и во всех радикальных партиях и группировках — толпы евреев. И атомные секреты США Сталину продали Этель и Джулиус Розенберги: оба выходцы из России, ашкеназы по этническому происхождению.

И в Китае в окружении Сунь Ятсена были «местные» китайские евреи.

Не будем удивляться этому: ведь советские евреи — это общность не этническая, а идеологическая и политическая. Советскими бывают люди самых разных национальностей. Ядро же советских евреев (и всей советской цивилизации) составили ашкеназские евреи, сделавшие этот выбор в конце XIX — начале XX века. Выбор, конечно же, политический.

Политический еврей — вовсе не обязательно советский. Но и «сионистский еврей» — тоже политический выбор и целая политическая конструкция.

Разумеется, помимо политических евреев — то есть евреев, начавших перестраивать самих себя и мир «под идею», есть и самые обычные, вовсе не политические евреи, вынужденно или по зову души занимавшиеся политикой. Английские евреи XIX века, Монтефиоре и Дизраэли были такими. Во многом такими же был Яков Шифф и другие дельцы с Уоллстрит — в том числе помогавшие делать «русскую» революцию. Эти люди, естественно, были тем, чем им быть судил Господь… Но они, получается, охотно помогали неким искусственным существам.

И антисемиты, и вполне приличные, но несколько обалдевшие от еврейского засилья историки порой уверены: советские евреи управлялись из единого центра, и их общей целью было сокрушение исторической России. В духе М. В. Назарова: «Главной причиной этого было нежелание видеть Россию в качестве мощного геополитического соперника, стремительно развивавшегося два десятилетия перед революцией. Сокрушение монархии „мировая закулиса“ изначально планировала для сокрушения российской мощи, а вовсе не для „освобождения народов России от царской деспотии“. Россию предстояло максимально ослабить и превратить в колонию, взяв под контроль ее ресурсы как „величайшего трофея, который когда-либо знал мир“ (слова из соответствующего меморандума одного из банкиров). А для этой цели разрушительный пыл марксистов годился лучше всего».[138]

Не буду спорить о том, существует ли вообще «мировая закулиса», или все можно объяснить намного проще. Отмечу главное: советские евреи и западные вовсе не считали (и не считают) друг друга дорогими сородичами и вовсе не действовали как организационное целое. Политические евреи — вовсе не обязательно советские.

Но тем не менее западные банкиры и миллиардеры еврейского происхождения были вовсе не врагами и коммунизма, и сионизма. Они считали, что эти явления имеют право на существование и готовы были им помогать. Этим людям очень практического склада хотелось строить утопию.

Но, во-первых, сами они в этих экспериментах участвовать не собирались.

Есть смешная формула, ходящая в еврейской среде: «Сионизм — это когда один еврей на деньги другого еврея посылает в Палестину третьего еврея». Но точно так же и с построением социализма в любой другой стране. Например: «когда один еврей на деньги другого еврея организует революционную пропаганду в России (Польше, Венгрии, Германии, Чехии… нужное вставить)».

Во-вторых, каждая компания и группировка западных евреев преследовала свои корыстные частные и групповые цели. Может быть, кто-то и ждал получения «величайшего трофея, который когда-либо знал мир». Только кто же им даст этот трофей? Никак не советские евреи.

В России до сих пор великой тайной окружен своего рода «пломбированный пароход», на котором Лев Троцкий с компанией ехал в Россию в 1917 году, про «пломбированный вагон» уже и ленивый написал, а вот как насчет парохода?

Этот же «пломбированный пароход» вез Троцкого и его окружение, до 200 человек, из США. Американские банкиры давали Троцкому совершенно фантастические деньги… Вопрос — на что? Так вот — Яков Шифф (тот самый, что таки немножечко профинансировал русскую революцию) давал порядка 200 млн долларов: больше, чем германская разведка. Вот только была у Шиффа вполне конкретная просьба: друг и соратник «железнодорожного короля» Гарримана хотел взять под контроль Транссиб. Монополия на железнодорожную связь Дальнего Востока и Китая с Россией и Европой сулила неправдоподобные прибыли… Лев Давидович охотно обещал «решить вопрос»… но как и следовало ожидать, ничего Яков Шифф не получил. Вообще.[139]

Так и большевики много чего обещали германской разведке, а потом плеснули революцией в саму Германию… о чем они, конечно, ни с кем не договаривались.

Разные источники денег сказывались при спорах об условиях Брестского мира: Ленин отстаивал мир, выгодный Германии, а Троцкий требовал продолжения войны на сокрушение Германии — соответственно целям Антанты и США, откуда были ЕГО источники денег. Забавно? Но ведь в конечном счете и тот и другой «благополучно» обманули своих благодетелей.

Вопрос: в том, что и «благодетели» видели в «строителях светлого будущего» не просто аферистов и чудовищно безнравственных людей, но тех, кто пытается осуществить некую «великую мечту».

Существовало (и существует) нечто, объединяющее всех гполитических евреев и часть евреев, занятых политикой.

Л. Фейхтвангер никогда не был ни коммунистом, ни даже «сочувствующим». От силы так, легкая теоретическая «розоватость». И тем не менее послушайте: «До сих пор белым (обратите внимание на термин — им пользовались и Киплинг, и Джек Лондон, и Геббельс. — А.Б.) лишь однажды удалось без применения силы создать духовный национализм. Это удалось грекам. Политически побежденные, они завоевали мир своей культурой и на протяжении 5000 лет были господами мира. Задача Третьего Израиля мне представляется такой же. И решить ее можно без применения силы. В этом особенность истинного еврейского национализма: его смысл заключается в преодолении себя. В противоположность любому другому национализму он стремится не утвердить себя, а раствориться в едином мире. Раствориться, словно соль в воде, которая, растворившись, становится невидимой и в то же время вездесущей и вечно существующей.

Усовершенствованный таким образом сионизм соответствует основной идее еврейства, мессианству… Целью истинного еврейского национализма является насыщение материи духом. Он космополитичен, этот истинно еврейский национализм, он мессианский».[140]

Сам автор этих слов никогда не проводил карательных операций, не сортировал сосланных на преступных «кулаков» и добродетельных безлошадников и бесштанников, не загонял крестьянскую молодежь на разного рода стройки века для перевоспитания их индустриальным трудом. Он не обманывал евреев, отправляя их в «рай земной» Палестины, и не сметал с лица земли арабских поселений, рассказывая, что их тут никогда и не было. Но вся необходимая идеология для совершения всех этих преступлений тут уже содержится, причем полностью.

Западное еврейство само не «солило» собой мир. Оно продолжало вполне комфортно жить в культурных, богатых и сытых государствах, где полиция эффективна, жизнь безопасна, а революции маловероятны. Но они охотно подбивали ашкеназских евреев на революции в Польше и в России и на «возрождение» «истинно социалистического» Израиля. Даже приятно думать, что как Ленин и компания обманули германский генеральный штаб, так же Троцкий и его окружение обманули еврейских воротил с Уолл-стрита. Так им и надо.

Не то беда, что ты поляк.

Мицкевич лях. Костюшко лях.

Пожалуй, будь себе татарин,

И в том не вижу я стыда.

Будь жид — и это не беда.

Беда, что ты — Видок Фиглярин.

(А. С. Пушкин)

Еврея от нееврея всегда отделял не расовый и не национальный, а цивилизационный признак: религия. В советской цивилизации религия не актуальна. Результат: «Религия не может больше цементировать национальное сознание евреев. Еврейское национальное сознание может формироваться лишь в живой атмосфере развивающейся светской национальной культуры и — не или — в обстановке свободных связей с еврейством в Израиле. Если это окажется неосуществимым и теперешнее положение сохранится на какой-то продолжительный исторический период, перед советским еврейством как национальностью встанет опасность гибели».[141]

Впрочем, внимательными людьми уже в 1920-е годы писалось, что «все молодое поколение русского еврейства духовно вымирает, все основы национально-еврейской культуры втоптаны в грязь. И будем же правдивы: вся эта разрушительная работа произведена руками не Калинина, Ленина и Рыкова, а разных еврейских коммунистов, из пресловутой евсекции… С уничтожением иудаизма как религии и национальной традиции еврейство исчезнет бесследно, как исчезло еврейство Александрии и оставшееся в Испании после декрета 1492 г. Большевистское марранство не менее трагично, чем католическое марранство».[142]

В какой-то степени именно так все и произошло. Для части советских евреев… Тем более, советские евреи по своему статусу больше всего напоминали американских: американские евреи «по среднему образовательному уровню и среднему доходу занимают, как этническая общность, самое высокое место в стране».[143]

В 1960-е годы 98 % евреев СССР были горожанами, в 1970 г. 56 % евреев были специалистами в разных областях народного хозяйства. Из 0,9 % населения СССР евреи составляли 1,9 % студентов, 6,1 % научных работников, 8,8 % ученых и 14 % всех докторов наук. А в Москве на долю евреев приходилось 14,6 % всех ученых и 17,6 % всех докторов наук в городе.

Если еврей хотел ассимилироваться — он делал это на прекрасных стартовых условиях. И нет ничего нового в том, что для огромного числа евреев совершенно не актуальна их национальная принадлежность. А собственно говоря, почему она должна быть актуальна? И вообще, для кого бы то ни было, и именно для еврея? В предках Пушкина умерли негры. В предках Ходасевича — евреи и украинские крестьяне. В предках Иванова — финно-угры. Число примеров можно умножать до бесконечности, буквально до каждого отдельного человека. Все сбывшееся всегда оплачивается отказом от несбывшегося. Актуальное отодвигает на задний план неактуальное. Все мы — чьи-нибудь да «потомки».

Автор сих строк — потомок прибалтийских немцев, польских мещан Львова и великорусских крестьян Тверской губернии. Но я — не прибалтийский немец, и даже языком владею не как «потомок тех самых из Рёвеля и Плескау», а как русский интеллигент. И не тверской крестьянин. В Музее традиционной архитектуры под Суздалем или в Славице под Новгородом я чувствую себя почти так же, как… ну, например, в зале Этнографического музея Юго-Восточной Азии. Да, мои предки оттуда… Из курных изб, а не из тропических домиков на сваях. И что дальше? Я уважаю предков. Мне интересны предки. Я признаю, что в их жизни было много достойного и хорошего. И что? Я не тождественен предкам. Я — потомок, но не продолжатель культурной традиции, которая уже умерла. И в этом смысле мне легко понять еврея, которому быт местечка если и интереснее быта деревни на острове Борнео, то в силу чисто умственных соображений. А сердце молчит, и ничто не зовет забраться ни на полати, ни на пальму.

Евреи СССР просто стремительно забыли и язык, и нравы, и образ жизни Страны ашкенази. Сравнивая сегодняшних потомков и тогдашних предков, современные ученые просто не могут найти общих черт, по которым их объединить…

В своей известной книге Р. Рывкина всерьез пишет, что «…по своей культуре российские евреи скорее русские… вместе с тем по своей истории, генеалогии, а также расово-этническим чертам они остаются евреями».[144]

Что такое «расово-этнические» черты — не очень понятно. «Семитическая раса» — мрачный миф Третьего рейха, этнос — явление культуры. Если какие-то люди называют себя евреями, но русские по культуре — это русские, при всем их своеобразии и при любых убеждениях. Пушкин, кстати, по расовым признакам от большинства русских все же отличался… Так он что, негритянский поэт?

«…По переписи 1897 года в России их проживало 5 миллионов 215 тысяч, к началу 1996 года осталось 345 тысяч. Прогнозируют, что к 2010–2020 годам этот народ в России полностью исчезнет».

Но сравнивается-то несравнимое. Сравниваются люди, которые этнографически отличались от русских, исповедовали иудаизм и говорили на идиш с людьми, которые на идиш не говорят, иудаизма не исповедуют и от русских ничем не отличаются.

Рывкина изучала тех, у кого в паспорте записано, что он еврей, или кто сам себя считал евреем.

Но и эти выводы оспариваются. В «еврейской» прессе иногда утверждается: «Рывкина пишет, что евреи сохраняют национальную ментальность, свое национальное самосознание, а вместе с тем почему-то не являются национально-культурной общностью. Здесь налицо явное противоречие. Преувеличенная оценка Рывкиной уровня ассимиляции отчасти является, как мне кажется, следствием методической ошибки. В выборку, на которую опиралась исследовательница, вошло много детей от смешанных браков — треть всех опрошенных. Рывкина этого не заметила и никак не комментирует. Хотя было бы интересно проанализировать ход ассимиляции отдельно в двух группах — среди детей от однонациональных и от смешанных браков…».[145]

В общем, опять расовая теория, подход, от которого и Геббельс не отказался бы — его тоже очень волновала «проблема» смешанных браков.

Если же брать объективные критерии — религию и язык, то тут евреи России составляют группу вообще микроскопическую и исчезающую.

По переписи 1989 года из 537 тысяч евреев Российской Федерации считали родным идиш 47 тысяч, но умели говорить на нем только 19,5 тысячи.[146]

Спастись от ассимиляции? Уехать в Израиль? Но и в Израиле евреи «в некотором роде тоже исчезают, преобразуясь в новый народ».[147] Да и не рвались в Израиль советские евреи. При эмиграции в 1987–1988 годах в Израиль выехали только 25 % советских евреев, а 71 % в США, 4 % — в другие страны (главным образом в Германию). Ведь, «по мнению социологов США и Канады», эти эмигранты «руководствовались в основном не сионистскими мотивами… а тем более не их отношением к иудаизму».[148]

Стал чем-то классическим анекдот, как чиновник иммиграционного ведомства США поздравил пожилого советского еврея:

— Поздравляю, вы теперь свободный человек и можете без ограничений ходить в синагогу.

«А я смотрю на него, как на рвотное: да на кой мне твоя синагога?!»

По мнению Фурмана, это свидетельствует: «как специфическая культура, как особый народ евреи — это исчезающе малая величина, это тень когда-то существовавшей культуры».[149]

Что ассимиляция зашла уже очень далеко, что дальнейшие шаги ассимиляции приведут к уже окончательному исчезновению евреев — это факт.

Первое поколение, вырвавшееся из «черты оседлости», еще хранило память о хедере, необходимости сдергивать шапку при появлении городового и о пяти портных на один заказанный костюм. Это поколение еще ценило то, что имело, и еще помнило о корнях. Это поколение советских евреев вымерло к 1980-м годам, и вовсе не из-за «преступлений немецко-фашистских захватчиков». К тому времени эти люди, ровесники XX века, стали очень стары. И умирали один за другим в силу естественных причин.

Второму поколению рассказывали обо всем еще живые свидетели, папы и мамы. Оно было еще на перепутье, в движении… До начала XXI века, когда тоже сделалось очень старым и начало быстро вымирать.

А для третьего поколения, пришедшего в жизнь в последние годы перед войной или сразу после войны — для него жизнь в местечке превращается то ли в некий призрак, то ли в сказку — частью страшную, частью веселую. И все. Даже без физической ассимиляции третье поколение стало частью русской интеллигенции, уже мало ощущая себя евреями. Так же точно их русские ровесники уже не ощущали себя крестьянами, дворянами или купцами.

Была и физическая ассимиляция. И как ее вообще могло не быть? Ведь исчезло самое большое препятствие для смешанных браков — религия. Почти все евреи, которых я знаю, — в той или иной степени смешанного происхождения.

Можно ассимилироваться и не только в России. Скажем, на Украине сделать это непросто, потому что слишком многое отталкивает еврея и украинца. А в Белоруссии? А в Казахстане? Мне доводилось своими глазами наблюдать еврейско-русско-казахско-немецкую семью: каждый из дедов имел другое этническое происхождение.

А в других республиках СССР? Мне доводилось беседовать с невесткой и внуками М. Ю. Лотмана, живущими в Тарту, в Эстонии. По-русски они говорили с сильнейшим эстонским акцентом… Да и вообще, сыновья Лотмана женаты на эстонках.

К счастью (в первую очередь для них самих), большинство советских евреев не руководствовались моралью Вторазакония, и число людей «смешанной крови» в России на сегодняшний день в несколько раз больше, чем чистокровных евреев. Интеллигенции в России не так много, особенно потомственной; евреи составляют ее достаточно заметный процент. Встречаясь примерно в одних и тех же собраниях, вращаясь в кругу с ограниченным числом возможных мужей и жен, евреи и русские, их помеси образовали множество вариантов, которых и назвать-то трудно.

Действительно, как определить этническое происхождение человека, если трое из его дедов и бабок были евреи, а один дед — русский? Или наоборот? А если вступает в брак человек, у которого трое дедов и бабок были евреи, с тем, у кого трое из восьми прадедов были русские, а остальные евреи — их дети будут кто? И в какой степени?

В свое время американцы, самые большие демократы и борцы с расизмом в других странах, разработали подробнейшую градацию, «кто есть ху» при межрасовых браках. К счастью, такого рода расовой озабоченности в России поменьше, и в русском языке нет ничего подобного всем этим «метисам» и «квартеронам».

Число этих «потомков ашкенази» определяется по-разному: от десяти до двадцати пяти миллионов человек. Все это — не результат серьезного изучения вопроса, а то, что называют порой «экспертная оценка». То есть тычок пальцем в небо. Если кто-то хочет принять участие в подсчетах — пожалуйста, участвуйте, мне же число «потомков евреев» как-то не очень интересно.

Какова степень ассимилированности российских евреев, а тем более их потомков, достаточно говорят хотя бы такие случаи.

Александр Гинзбург, он же Галич, сделался диссидентом, столкнувшись с государственным антисемитизмом. До этого он был удачливым и не особенно разборчивым в средствах советским писателем. Но как вдруг оказалось — родное советское государство не ему отвело первые места, вступил с ним в борьбу и рассердился до того, что эмигрировал. Но что характерно — уехал не в Израиль, а в Париж, стал не сионистом, а членом НТС, и даже прямо заявлял, что с еврейским возрождением ничего общего не имеет.[150]

Василий Аксенов, еврей по матери, сын «той самой» Евгении Гинзбург. Маму он жалел, писал прочувствованное предисловие к ее книге (интересно, что для русского отца ни одного теплого слова не нашел). Но именно этот человек написал совершенно потрясающий «Остров Крым» — который, собственно, и принес ему международную известность.[151]

Среди книг Аксенова есть и «Повесть об электричестве» — книга о Ленине, написанная в духе советской «ленинианы». В некоторых отношениях он — вполне советский человек. Но…

Как плоть от плоти констатирую — наших предков, белогвардейцев, «Временных Эвакуантов», Аксенов описал великолепно, и описал «изнутри». Чтобы ТАК их описать, надо родиться от этого народа, нужно чувствовать пласты его истории, пропустить их через свое сознание. А ведь описывал он, подчеркну, не СВОИХ генетических предков. Он — потомок русских и еврейских революционеров. А написал книгу, по которой он для нас, потомков интеллигенции XIX века и убежденных белогвардейцев, он — свой.

Точно такой же путь, судя по многим признакам, прошли и многие польские и чешские евреи-ашкенази. То-то пани Рита Прагер отмечает, что евреями однозначно чувствовало себя «старшее поколение, которое еще до войны знало традиционный образ жизни…».[152]

Евреи, живущие сейчас, после Второй мировой войны, в Польше — это евреи, выбравшие путь ассимиляции. О том, как думали большинство польских евреев, хорошо видно на примере судьбы Лидии Цёлкош, официально вышедшей из еврейской общины. Она — социал-демократка, ее принадлежность — политическая, а не национальная! По собственному определению, она — «последняя» из польских евреев.[153]

Ян Котт, вынужденный эмигрировать, в эмиграции называл себя вовсе не еврейским, а польским эмигрантом, и в глазах американцев тоже был польским общественным деятелем.[154]

Точно так же в Европе потомков русских евреев определяют вполне однозначно: как русских (а польских — как поляков соответственно). Марина Влади — потомок Самуила Полякова, для французов — потомок русских эмигрантов. Она с полуевреем В. Высоцким встречаются именно как русские люди.

В книге М. Влади вы найдете много весьма интересных данных для сравнения французов и русских… Но не найдете ничего для сравнения русских и евреев, и папа В. Высоцкого (этнический еврей) для Марины Влади тоже русский.[155]

Советский период нашей истории — это своего рода русско-еврейский период. Время, когда еврейская Россия играла роль сначала определяющую — года до 1937-го. Очень большую — по крайней мере до конца советской власти, до 1991 года.

В советском периоде нашей истории очень легко заметить типичные черты еврейской культуры, и совершенно необязательно — отрицательные. Об этом я пишу в другом месте.[156]

Но власти СССР сделали из евреев эдакую ходячую загадку. В годы моей молодости абсолютно все, связанное с историей евреев, составляло непроницаемую тайну. Все рассказанное об этих этносах преподносилось так, что понять все равно было невозможно. Например, в авторитетном справочнике на «этнографической карте Азии» показаны «евреи Израиля» и «евреи Биробиджана».[157] Это один и тот же народ, просто проживающий в разных местах? Или это разные народы? Что вообще общего у «евреев Израиля» и «евреев Биробиджана»? Наконец, каким образом попали евреи в Биробиджан и что они там вообще делают?

На все эти вопросы ни в учебные пособиях, ни в научной литературе не существовало совершенно никаких ответов. Вообще. Никаких.

Тем более непроницаемой тайной были покрыты все стороны участия евреев в революции и Гражданской войне 1917–1922 годов, в строительстве советского государства. Об этом уж тем более не было никаких сведений, по крайней мере официальных. А интересоваться этим неофициально очень и очень не рекомендовалось.

Вот хотя бы такая деталь: при подготовке плакатов к демонстрации на 1 мая и 7 ноября плакат, изображающий Юрия Андропова, всегда отражал, что называется, вполне определенные черты. Такова была политическая традиция, своего рода норма официальной иконописи. Но и тот, кто рисовал соответствующий портрет, и тот, кто организовывал колонну, очень часто не знали, что Андропов — еврей. Более того — не просто не знали, а, что называется, не в силах были допустить даже мысли! ЦК считалось сборищем антисемитов, а официальная политика Брежнева — политикой скрытого и все более явного антисемитизма. Даже из рядов профессуры и специалистов евреев старательно «вычищали», упорно брали ни на какие должности, связанные с разведкой или с ВПК… Сама мысль о том, что в верхних этажах советского общества могут находиться евреи, казалась вопиющим абсурдом.

Это сейчас: подошел к полке, открыл книгу, да и читаешь: «…рано лишился отца, о котором почти нет данных, кроме того, что он работал телеграфистом и умер по непроверенным сведениям, Владимир Либерман после революции сменил фамилию на „Андропов“. — После его смерти мать Юрия — учительница Евгения Карловна Файнштейн — вторично вышла замуж, но вскоре скончалась от туберкулеза».[158] Даже пусть себе данные об отце «не проверены», но уж по линии матери — таки да, он из тех самых людей. Как у Бабеля: «Русский, русский… Хучь в раббины его сдавай».

Но в семидесятые-восьмидесятые годы никаких доступных для рядового человека сведений на этот счет не существовало; могли ходить только шизофренические слухи о том, что «жиды Брежнева подменили» или что «в ЦК одни евреи». Множество таких слухов передает политический заключенный Михаил Хейфиц, выехавший из СССР на Запад в начале 1980-х. Но и он, слушая истории про то, что «Брежнев воспитывался в еврейской семье», разъясняет другим, не столь грамотным политически заключенным: «Не отрицаю в принципе, что Андропов может быть евреем… Но… если бы это оказалось правдой, то одновременно это было бы величайшей государственной тайной. Ведь ее раскрытие оборвало бы карьеру нашего вождя Юрия Владимировича — поэтому каждый, кто ее узнал бы…»[159]

Из чего делаю вывод — даже политические зэки, хорошо владевшие еврейской тематикой, понятия не имели о национальности Юрия Владимировича. Их духовному окормлению служили те же нелепые слухи, что и для всего «советского народа».

Выручали семейные знакомства. Еще в 1968 году (мне 13 лет) старый друг нашей семьи, Владимир Иванович Плетнев, сообщил мне настоящую (и тщательно скрываемую в те времена) национальность Ленина и девичью фамилию его матери.

В 1973 году я кое-что услышал от нашего родственника, дяди Пети, — например, о национальном составе Чрезвычайной Комиссии в Петрограде в 1918–1919 годах.

Любопытнейшие сведения о том, что говаривал мой дед о еврейском масонстве, сообщила мне моя мама.

Но, во-первых, все это крохи, лишь жалкие крохи.

Во-вторых, случайно попавшие мне сведения нельзя было ни проверить (а без проверки любым данным грош цена), ни систематизировать. Системы нет. Есть некая Великая Тайна, и из этой Великой Тайны вырваны отдельные кусочки, отдельные жалкие клочки. По клочкам нельзя судить о целом.

Евреи всегда присутствовали в той среде, в которой я вращался. И в Петербурге, где они были совершено такими же, как остальные члены того же общества, — не лучше, не хуже. И в Красноярске, где я оказался в еврейской среде, совершенно иной по своему интеллектуальному и культурному уровню. Когда-то в интеллигентной среде школьники просто не знали национальности соучеников. Этого времени я уже не застал, мы уже знали, что Равиль Гонцов — татарин, а Мира Гершман — еврейка. Но никаких далеко идущих выводов из этого никто не делал; их национальность была фактом их биографии — наряду с цветом волос или весом. О существовании какого-то особого «еврейского вопроса» я попросту ничего не знал, пока совсем не вырос. Узнал сам, а люди, которые меня воспитывали, не сочли нужным мне ничего об этом сообщить (как, впрочем, и о многом другом).

Евреи и без «фигуры умолчания» — исключительно сложный объект изучения. Буквально каждое утверждение, касавшееся евреев, сразу же оказывалось и правдой, и ложью одновременно: потому что оно было справедливо в отношении части евреев, и оказывалось совершенным враньем в отношении другой их части.

В Петербурге я общался со стариками-евреями, которые пришли из другой эпохи и психологически навсегда остались в ней. Спокойная мудрость и глубокий интеллект были основным, что я вынес из общения с ними. Они не придавали своему еврейству никакого значения и называли себя русскими интеллигентами. Это были люди большой культуры, и мне оставалось только учиться у этих достойнейших людей.

В Красноярске же я вращался в кругу людей, которые тоже называли себя «интеллигенцией», но своим еврейством гордились так, что делалось просто смешно. Эти люди очень хотели бы, чтобы их и петербургскую интеллигенцию считали людьми одного круга. Но я прекрасно видел, что эти люди совершенно «не дотягивают» до того, чем они хотели бы казаться. Видел и то, что их совершенно бесит свое убожество… а еще больше бесит то, что все это убожество видят.

В годы своего детства в Киеве я встречал старых евреев, как будто только что вылезших из национального анекдота: евреи с Киевского базара и по-русски-то говорили плохо, а про их манеры мне даже не хочется и вспоминать. Эти люди совершенно не претендовали на интеллигентность, но, как правило, были добры, разумны и как-то по-восточному мудры. Мудры совсем не той профессорской мудростью, которую я встречал у других стариков, кончавших петербургские гимназии до «эпохи исторического материализма». Киевские, петербургские и красноярские евреи были люди разных народов, что бы они сами о себе ни думали.

Многоликость евреев поражала и сама по себе была вызовом: «А тебе по зубам ли орешек?» Но с другой стороны, чем сложнее проблема, тем ведь она увлекательнее…

Разумеется, всегда были евреи, которые хотели бы уехать из СССР. До середины 1970-х особых экономических причин не было, но политические — вполне могли быть. С момента появления на карте Израиля — тем более.

В 1948 году приезжает в СССР, в свой родной город Киев, посол Израиля — Голда Меир. Находятся евреи, которые встречают ее умиленно и восторженно и сами просятся в Израиль. Сначала власти выпустили около двухсот человек — должно быть, от растерянности, недоумения; но спохватились быстро и начали закручивать гайки.

После 1953 года евреев старались не пускать на руководящие должности… Кто там был — тот досиживал свое, но новых старались не пускать. В конце 1960-х начали было опять довольно свободно выпускать евреев из страны, давали эмигрировать. Но начиная с 1971–1972 годов окончательно перестали выпускать. Поскольку многие хотели уехать, а их не отпускали, появились такие понятия, как «отказник» и «сидеть в отказе».

Что это такое? А вот: подает человек документы на выезд, заявляет, что хочет уехать из СССР. А ему отказывают — вот и «отказник». Раз он такая сволочь, не захотел жить на нашей советской родине, человека лишают буквально всего, и в первую очередь работы. Чем прославился бывший директор Эрмитажа Б. Б. Пиотровский, так это своим отношением к «отказникам»: у него они работали и получали зарплату, даже когда «компетентные органы» очень прозрачно намекали — этого пора начать травить. Но в большинстве учреждений царили иные нравы, обычно «отказника» увольняли, жить ему становилось не на что, а выпускать его не выпускали.

Нищенствовать, сидя на чемоданах и год и два, жить за счет подачек друзей и знакомых по обе стороны границы — это и называется «сидеть в отказе». В отказниках оказались, например, 70 % юристов, выпускников Харьковского университета.

Интересно, что «органы» всерьез принимали «отказников» и их работу как политический фактор.

В Петербурге, например, действовал нелегальный еврейский исторический семинар Михаила Бейзера. «В середине 1980-х он был „отказником“, работал программистом, старался объединить вокруг себя тех, кто, как и он, занимался воссозданием истории своего народа…» При попытке организовать выступление Бейзера «на заседании Географического общества, где на секции „Музеи под открытым небом“ он должен был прочесть доклад о Пражском еврейском музее, пришло очень много „отказников“. Но КГБ запретил это выступление, администрация перед началом заседания сообщила, что неожиданно отключился свет».[160]

Писалось и об убийствах «органами» тех, кто получил разрешение уехать и уезжал с сокровищами.[161]

Поскольку в конце концов «отказников» практически всегда выпускали (разве что были они связаны с государственной тайной), понимать этот «отказ» можно только одним способом — «отказ» был способом наказать того, кто хочет уехать, создать максимум трудностей, да еще и показать пример того, как плохо приходится отъезжантам.

Смотрите, как он наг и бледен,
Как презирают все его.

В результате множество людей преисполнялись сочувствия к евреям — к гонимому племени.

Тем более, в 1970–1980-е евреев не пускали то на престижную работу, то учиться, «закрывали» для евреев столичные институты и министерства. В этом занятии властей предержащих бывали приливы и отливы, но в целом тенденция ясная: для евреев сокращались возможности, правительство отводило евреям все меньшее место уже не только в аппарате управления страной, но и в любых областях жизни, кроме самых непрестижных и мало что сулящих: таких, куда никто сам особенно и не шел.

Хочешь окончить педагогический институт и стать сельским учителем? Пожалуйста! Но если хочешь окончить провинциальный пединститут, остаться при кафедре и быть ученым… Гм… Это можно уже не во всяком пединституте и не при всяких обстоятельствах. А если хочешь сразу поступить в МГУ, даже в Ростовский или Воронежский университет… Ну не с фамилией же Хаимович туда поступать?!

Каждый из «народов СССР» можно смело назвать «жертвой политики». Но евреев — даже больше, чем других. В подковерной тайной борьбе за власть, в событиях 1920-х, 1930-х возникло многое, о чем официально никогда не сообщалось. Слухов и сплетен намного больше, чем фактов.

Вот парадокс — большинство евреев были великими патриотами СССР, когда жизнь в этом государстве была опасной и трудной. А как сделалось и сытнее, и безопаснее — появились толпы «отказников» и «отъезжантов».

Большинство евреев скажут, что их «заставили» преследования и антисемитизм. Но в эпоху, которую во всем мире ославили как время торжествующего антисемитизма — 1960–1990-е годы, — антисемитизма в России практически совсем не было. В семье не без урода, но массовых проявлений враждебности вполне определенно не было.

Как же так?!

«В российской еврейской среде крепко бытует… миф о том, что якобы перед Второй мировой войной хотя национальное существование евреев было притушено, но с антисемитизмом советская власть покончила, антисемитов преследовали, евреи занимали выдающееся, завидное положение в обществе и государстве и пользовались не только равными со всеми гражданскими правами, но даже привилегиями. Только после переворота 1937–1938 годов, а особенно после приказа начглавПУРа А. Щербакова в 1942 году об удалении евреев с политических, юридических и т. д. постов в армии началось якобы попятное движение, возвращение в Россию былого антисемитизма с ограничениями, травлей и прочим. Высшей точкой этой антисемитской волны, инспирированной сверху, было, мол, „дело врачей“ 1953 года, потом наступил некоторый спад в 1950-е — в первой половине 60-х годов, и, наконец, новая волна антисемитизма надвинулась на нас после 1967 года…

Таковы основные исторические контуры этого мифа, почти что общепризнанные… Но мой личный опыт, опыт одного из советских евреев, лично пережившего все эти „эпохи“ и „волны“, шепчет мне на ухо, что эта версия неверна в своей основе.

Возможно, взрослым людям, защищенным полицейским законом сталинского государства, действительно до войны казалось, что они свои в этой огромной стране, что антисемитизм гнездится только в душах нескольких пьяных хулиганов, что власть их любит, а они служат первой опорой своей власти. Нагловатые, самоуверенно-довольные, распевали взрослые евреи на „красных праздниках“ и на свадьбах: „Там, где сидели цари и генералы теперь сидим там мы, они сидят под нами…“ Не мешало бы им вовремя вспомнить конец царей и генералов и потом не жаловаться на злую еврейскую судьбу. Пока они самозабвенно токовали, в толщах униженной, измученной, репрессированной, оскверненной массы накапливался великий гнев, который в первую очередь готов был плеснуться на них, на чужаков, говоривших с неприятным тягучим акцентом, тормозивших спокойную крестьянскую жизнь с раздражавшим аборигенов торопливым темпераментом „делашей“, не понимавших ни чуждых им национальных ценностей, ни чуждых устоев».[162]

Сегодня в Германию выезжают немцы из Казахстана, и многие из их дедушек хорошо помнят, какой национальности было начальство в трудовых лагерях.

И украинцы могут много чего вспомнить об организаторах и функционерах голодомора. «Ты прав, — однажды заметил мне мой друг Дмитро Квецко, националист из Украинского Национального фронта, — но ты прав от ума, а у нас душа окровавлена…

Я ведь помнил, как мои дяди и старшие братья распевали: „Там, где сидели цари и генералы, теперь сидим там мы…“

А Калинин (крестьянский повстанец, с которым Хейфец познакомился в лагере. — А.Б.) сидел под ними».[163]

«Конечно, в Советском Союзе за последние тридцать лет антисемитизм ослаб с тех пор, как евреев удалили с партийных, высших советских постов, из карательных органов. Спасибо, большое спасибо коммунистам за это — они сняли с нашего народа не только тяжкое моральное бремя, но и способствовали его национальному самосознанию, значительно облегчили реальное взаимопонимание с народами этой диаспоры».[164]

В общем, есть о чем поговорить.

И трудно не заметить двух важных моментов: евреи заспешили из СССР, когда окончилось их привилегированное положение 1922–1937 годов; когда стала скукоживаться, выхолащиваться советская идеология. Жить стало легче, но, как задумчиво говорили мне некоторые представители «древнего и великого народа», «социализма становится все меньше…». Вот они о чем… Об идеологии, получается?

В каждом народе существуют люди, которые предпочитают утопии реальности. Им приятнее и лучше жить в самой дичайшей выдумке, чем в реальном мире. Почему им так лучше — это особый вопрос. Он далеко не лишен интереса, но заниматься я им буду в другой книге.[165]

Главное — такие люди есть везде. А теперь давайте сделаем предположение… Причем основания для него у нас очень, очень веские… Предположение состоит в том, что склонность к утопическому сознанию разным культурам свойственна в разной степени. И что у евреев она выражена во много раз сильнее, чем у русских. И вообще у всех народов иудаистской цивилизации она выражена сильнее, чем у народов других цивилизаций.

И вот тут-то все сразу станет ясно!

У русских такой контингент, конечно, есть. Стоило ослабнуть, потом рухнуть коммунистической идеологии, и, как клопы из старого дивана, полезли всякие белые, серые и буро-малиновые «братства», «реинкарнированные», то есть воскресшие, пророки Самуил и Исайя, поклонники беглого мента Сереги, который заделался «Виссарионом Христом» и комсомольской шлюхи Машки Цвигун, которая стала «Мэри Дэви Христом». В общем, парад жутких «тоталитарных сект», а попросту — любителей утопии. Таких сильных любителей, что жить без утопии, без эйфории принадлежности к «правильному» мировоззрению, без подчинения идеям и «вождям» они уже просто не хотят и не могут.

Но среди русских и всех остальных «народов СНГ» таких оказалось немного, исчезающее меньшинство. А вот среди евреев… Д. Хмельницкий уверен, что идеологическую одержимость евреи просто имитировали: «Обидно же признаваться, что едешь в эмиграцию „за жратвой“».

Но огромный процент евреев помчался «на выезд» уже при первом ослаблении коммунистической идеологии, лет 40–50 назад. Все они поехали «за жратвой»? Никак нет, в 1960-е такой необходимости вовсе не было, со «жратвой» в СССР было не хуже, чем в Европе. А в Израиле было даже похуже. Но ведь ехали? Еще как ехали. И «выезжанты» 1980–1990-х — далеко не всегда эмиграция строго «колбасная».

Более чем вероятно, «сработал» «анафилактический шок»: евреев очень легко было напугать «будущими погромами». В 1989–1990-х годах слухи о погромах вовсю ходили, в Москве бегала «страшная» «Память». В конце концов «погромы» оказались полнейшей провокацией, «Память» много орала (и ей давали трибуну, что характерно), но никого в конце концов пальцем не тронула. Но свою роль в отъездах слухи сыграли.

Но и этим не все объяснишь! Когда «русские евреи (атеисты на 80–90 %. — А.Б.) все как один вступают в еврейские религиозные общины и эти общины на 70 % состоят из выезжантов четвертой волны»[166] — это ведь о чем-то да говорит. Когда множество евреев за считаные недели невероятно увлекаются идеями либерализма, «одержимо строят „рынок и демократию“» — это тоже симптом. Вера в ценности довольно дико понимаемого либерализма — несокрушимая и чисто идеологическая, напор неистов, жажда осчастливить Россию вполне сравнима с пафосом большевиков…

При том, что русские на протяжении 1980-х в основном становились все прагматичнее и все прохладнее к идеологии… к любой. До цинизма. Евреи же, как всегда, разбрелись по разным идеологиям. Кто остался коммунистом, кто стал невероятным либералом, кто сионистом, — но евреи, которые охладели к идеологии вообще, скорее всего в меньшинстве. Очень интересный момент! И не случайно его никто до сих пор не изучил.

Скорее всего, многим евреям жизнь вне идеологии крайне трудна, невкусна, почти невозможна. У братьев Стругацких на планете Саракш вот тоже нельзя было сразу и безнаказанно прекратить оболванивающее людей излучение: «лучевое голодание» было очень мучительно, а в 20 % случаев приводило к сумасшествию.[167] Не знаю, как насчет лучевого, но «идеологическое голодание» русскими и ашкеназскими евреями и правда переживается по-разному.

Только не будем рассказывать сказки, что все евреи «такие». Не будем очаровывать (или пугать) самих себя сказками о том, что евреи поголовно, «налево кругом», двинулись в идеологии. Или того еще лучше, что «все они» по команде своего кагального центра стали исполнять волю неких зарубежных негодяев.

Как всегда, все и сложнее, и проще. Для части евреев выходом из «идеологического голодания» стала «уверенность в том, что: а) все урожденные евреи есть один народ и б) почему это так — умом все равно не понять».[168]

Объединение это не этнографическое и не религиозное, а политическое. Убежденные в этом евреи совершенно ничем не отличаются ни от евреев-коммунистов, ни от евреев, на которых «идеологическое голодание» вообще не действует или действует слабенько. Кроме самих убеждений, конечно.

Но на всякого, кто осмеливается не разделять их убеждения, политические евреи обрушиваются грозно и до предела агрессивно.

В своей статье, направленной против книги Хмелевского, С. Маркиш заявляет, что всякий еврей обязан любить Израиль и гордиться им. С огорчением признавая, что «реально существующий Израиль… не стал покамест „светом для народов“ (Исайя, 42,6), но светом для еврейства — стал. Светом глаз его, зеницей ока, величайшей заботой и тревогой, радостью и гордостью».[169]

Еще еврей «должен» сознавать, что благодаря Торе он принадлежит к той же культуре, что и все другие евреи (эфиопские, бухарские и т. д.). Не признавая Тору или будучи равнодушным к Израилю, оставаться евреем нельзя.

Такая система взглядов попросту отказывает еврею в праве на самоопределение. Он должен, должен и еще раз должен… Не сметь не любить Израиль! Не моги критически относиться к Торе!!!

Так же точно считала только одна организация, возникшая на русской почве: «Союз русского народа». Черносотенцы тоже полагали, что всякий русский просто обязан их поддерживать и не имеет права не быть православным монархистом. На тех, кто крутил пальцем у виска, они всерьез обижались — как политические евреи обижаются.

«Не верится, что все это написано человеком, принадлежащим к европейской цивилизации»,[170] — комментирует Хмелевский. Но в это и не надо верить. Господин Маркиш вовсе и не принадлежит к европейской цивилизации, он на это и не претендует.

На мою книгу «Евреи, которых не было» господин Маркиш обрушился не менее яростно. Аргументация на том же уровне, даже приводить ее неловко. Да и скучно.

Здесь разум пейсами оброс,

И так они густы,

Что светит разум из волос,

Как жопа сквозь кусты.

(И. Губерман)

Израиль создан 14 мая 1948 года на основании резолюции Генеральной Ассамблеи ООН № 181 от 29 ноября 1947 года. Он создан, как государство «двойное»: решение комиссии ООН «UNSCOP» предусматривало создание двух независимых, но соединенных экономическим союзом государств. При этом Иерусалим должен был стать территорией под международным контролем.

А согласно Декларации независимости Еврейского иммиграционного агентства, Израиль объявлен «еврейским государством». Война началась буквально назавтра после 14 мая 1948 года. В ходе «войны за независимость» нееврейское население, составлявшее в начале 1948 года 67 % населения Палестины, было изгнано.

Большинство беженцев переселилось на территории, определенные резолюцией ООН для арабского государства. Около 200 тысяч осели на территории Западного берега, которую контролировала Иордания, около 190 тыс. — в секторе Газа, оккупированном Египтом. Часть палестинских арабов эмигрировала в другие арабские государства: около 70 тыс. поселились в самой Иордании, еще около 100 тыс. — в Ливане, 75 тысяч — в Сирии, до 100 тысяч — в Объединенных Арабских Эмиратах.

В арабском мире эти события получили название «аль-Накба», что означает «Катастрофа». Полный аналог тому, что евреи называют Катастрофой, Холокостом или Шоа. По всему арабскому миру поднялась волна антиеврейских демонстраций и погромов. До 800 тысяч евреев-сефардов вынуждены были бежать в Израиль.[171]

Израильтяне предлагают видеть тут такой массовый обмен населением в регионе: место 600 тысяч арабов на территории Израиля заняли 820 тысяч еврейских беженцев! И все! Все должны быть довольны.

В арабском мире к этому относятся… неоднозначно.[172] А интифада — попытки отвоевать свою территорию обратно, ведется почти непрерывно. Организация освобождения Палестины (ООП) изначально создавалась с целью «вооруженной борьбы как единственного пути освобождения родины». В конце 1960-х — начале 1970-х годов палестинские террористы предприняли по всему миру первую волну атак на израильтян. Самой известным терактом стал захват израильских спортсменов на летней Олимпиаде в 1972 году в Мюнхене. Немецкие спецслужбы предприняли неудачную попытку освобождения заложников, в результате которого все заложники погибли. Короткое время спустя все террористы, ответственные за этот теракт, оказались на свободе. Израильские спецслужбы провели ответную операцию «Врата Бога», в ходе которой все участники нападения на израильских спортсменов были выслежены и уничтожены.

Вообще МОССАД (ха-Мосад ле-модиин у-ле-таф-кидим меюхадим, «Ведомство разведки и специальных задач») — политическая разведка Израиля — выросла из спецслужб, которые создавали сионисты еще до официального возникновения Израиля.

МОССАД изначально создавался для поимки нацистских военных преступников — тех из них, кто истреблял не всяких там славян и цыган, а евреев.

Руководитель служб разведки и безопасности Израиля с 1948 по 1963 год, Иссер Харель (настоящая фамилия Гальперин, родился в Витебске в 1912 г.), был очень недоволен работой израильских спецслужб. В частности, он писал: «Гуриел (Борис Гуриэль — директор Политотдела) и Бен-Натан (Артур (Аршер) Бен Натан — начальник оперативного сектора Политотдела) рассматривали секретные службы в качестве инструмента для проведения любых незаконных и аморальных действий. Они рассматривали работу разведки в Европе в романтическом и приключенческом свете. Они считали себя единственными экспертами в этом мире… и вели себя как международные шпионы — дома во славе и тени на черте между законом и беззаконием».[173]

С момента возникновения Израиля спецслужбы занялись арабами и во многом скопировали методы разведки Третьего рейха: то, что делалось по отношению к евреям, применили теперь к мусульманам. Впрочем, есть у МОССАДа и крайне специфичные средства: например, «сайаним»…

На иврите «сайан» означает «помощник». Сайанами могут быть только чистокровные евреи (как видите, даже здесь — явный расизм. — А.Б.). Сохраняя лояльность по отношению к той стране, гражданами которой они являются, сайаны в то же время испытывают симпатии и к государству Израиль. Только в Лондоне насчитывается около двух тысяч сайанимов, по всей Великобритании их рассеяно еще тысяч пять, в США — в десять раз больше. Они никогда не принимают непосредственного участия в операциях, а лишь оказывают те или иные услуги. Сайан всегда должен быть уверен, что операция, осуществлению которой он помогает, не направлена против той страны, где он родился и живет.

Предположим, в Лондон прибывает оперативная группа МОССАДа с заданием осуществить акцию против подпольной палестинской организации. Группе нужен автомобиль. Тогда сайана, занимающегося торговлей автомобилями, просят оставить в определенном месте подержанный автомобиль с настоящим номерным знаком и ключами под ковриком. После операции автомобиль возвращают владельцу. Сайан никогда не узнает, для чего потребовался его автомобиль, а в его отчетах будет указано, что машину отдали на время потенциальному владельцу.[174]

Действительно… Ну зачем знать, кого ты помогал пытать и убивать? МОССАД обеспечивает сайану спокойный, мирный сон.

В ходе нескольких войн Израиль довел контролируемую им территорию до 22 072 кв. км. Но с точки зрения международного права территория и границы Израиля до сих пор окончательно не определены. Сам Израиль воздерживается от официального определения своих границ, что характерно.

Ряд резолюций Совета Безопасности ООН (№ 242 от 22 ноября 1967, № 478, 497) осуждают аннексию и признают действия Израиля «недействительными и не имеющими международной юридической силы».

На 39-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1984 г. в отношении Израиля было принято 38 резолюций, причем 37 имели антисионистский характер. При специальном политическом комитете ООН был комитет по расследованию действий Израиля на оккупированных территориях.

30-я сессия ООН, резолюция № 3379, 10 ноября 1975 г. осудила сионизм как форму расизма и расовой дискриминации.

Еврейское население Израиля делится на генетические группы: «сабры» («сябры», «шабарим»), которые родились в Израиле — около 3 млн человек. Все родившиеся вне Израиля и «репатриировавшиеся» в это государство, называются «олим». «Алия» — приезд новых «олим» в эту страну.

В самом Израиле насчитывают до шести «алий». От «первой алии» 1881 года до «шестой алии» 1989–1990-го, когда в Израиль прибыло более 200 тысяч евреев и их родственников из СССР.

Среди и «сабров» и «олим» — 900 тысяч сефардов, и 2200 тысячи ашкеназских евреев. Порядка 40 % населения Израиля не относят себя ни к сефардам, ни к ашкенази. Среди ашкенази более 1200 тысяч прибыло из СССР, 230 — из Румынии, 210 — из Польши. Русскоязычные евреи составляют 20 % всего еврейского населения Израиля и шестую часть от всего населения страны.

Среди сефардов 500 тысяч выехали из Марокко, 240 тысяч из Ирака, 100 тысяч — из Йемена. Примерно 105 тысяч человек выехало из Эфиопии, до 20 тысяч — из Китая.

Израиль поддерживали многие американские евреи как «свою» страну, в которую могут уехать преследуемые в Европе евреи. Правда, из самих США весьма мало кто поехал.

Некий И. Захар писал в своей книге, вышедшей в США в 1963 году, что евреи «смогут восстановить великолепие еврейской цивилизации».[175] Одновременно он писал и про то, что Израиль вообще-то создан не для всех евреев, а для евреев Переднего Востока, Арабского мира, Восточной Европы — тех, чья судьба «сложилась менее счастливо», чем на Западе. Так сказать, восстанавливать величие суждено почему-то «менее везучим» среди дорогих сородичей. Напомню, что сионизм — это когда «один еврей на деньги второго посылает в Палестину третьего».

Пафос создания еврейского государства наложился на пафос противостояния Европы и мусульманского мира. По крайней мере, до начала 1970-х годов Израиль стал своего рода «своим парнем» на Переднем Востоке.

Есть и более экзотические «за». Например, до 30 миллионов современных консервативных евангелических протестантов северо-восточных штатов американского Мидвеста и баптистов Южной Конвенции Америки неизменно поддерживают Израиль. Они ожидают, что после Второго Пришествия Спасителя, которое может произойти на Святой Земле и лишь в стране евреев, его жители обратятся в истинную христианскую веру. Так как же не поддерживать евреев и Израиль?! И Спаситель придет, и евреев больше не станет. Сомнительно, что без такой веры поддержка ими Израиля имела бы место.

Чисто экономически Израиль возник и в значительной мере существует за счет финансовой поддержки американских евреев, других богатых американцев, а также за счет репараций, получаемых с Германии…

А затем, что при создании ФРГ Конрад Аденауэр подписал еще один документик. Согласно этому документу, ФРГ должна уплачивать компенсацию тем, кто пострадал по вине гитлеровского государства. Если человек жив — то ему лично. Если умер — то наследникам. Если никого не осталось — то Израилю, израильскому государству.

За какое число людей платить? Ясное дело, за шесть миллионов! Цифра «шесть миллионов» превратилась в священную. В нескольких странах Европы запрещено выражать сомнение в верности этой цифры. Правда, разные эксперты и организации (например, Мировой центр современной еврейской документации в Париже) называют цифры от 800 тысяч до 1,5 млн евреев…[176] Но как же такое признать?! Ведь это значит уменьшить количество выплат! Израиль никогда не смог бы принимать такое количество приезжих, не будь у него этих немецких денежек.

С 1953 года, как только окрепла германская экономика, оправилась от налетов союзников, — начались выплаты. В самом Израиле некоторые даже демонстрации устраивали — не хотели принимать никаких денег из «страны убийц», которые питались еврейскими младенцами, набивали матрацы строго еврейскими волосами и мылились строго мылом из еврейского жира.[177] Но, конечно же, деловые соображения одержали верх над романтикой.

Доктор Макс Нуссбаум, бывший главный раввин Берлина, сказал 11 апреля 1953 года: «Позиция евреев была укреплена финансово через репарации, которые правительство Германии выплачивает как Израилю (государству, которое не существовало во время войны), так и отдельным евреям». Коротко и ясно.

По оценкам А. Лилиенталя, приведенным в его книге «Цена Израиля», за первые девять лет своего существования Израиль получил больше 10 миллиардов долларов. Для сравнения: такую же примерно сумму получил СССР в виде займов от США во время войны.

К 1995 году ФРГ выплатила Израилю более ста миллиардов марок — совершенно фантастические деньги.

Правда, многие несознательные евреи отводили ручейки этого золотоносного потока в собственные карманы: число евреев, требующих компенсации от ФРГ, с 1945 года постоянно возрастало, и за десять лет, с 1955 по 1965 год оно выросло в три раза, достигнув цифры 3,375 миллиона! (Aufbau, 30 июня 1965 г.).

Но и при этом в отдельные годы выплаты из ФРГ составляли до 40 % бюджета Израиля.

В книге «Le Drame des Juifs europeen» французский юрист Рассиньер пишет, что миф о шести миллионах — «всего лишь метод, с помощью которого Израиль получает огромные репарации от Германии начиная с 1953 г.». Однако с юридической точки зрения основания для репараций очень сомнительны, чем больше дыма, чем больше диких обвинений, тем тяжелее разобраться в ситуации: «Пожалуй, мне разрешат напомнить, что Израиль был основан в мае 1948 г., а до этого евреи были гражданами других стран. Чтобы оценить размеры этого обмана, стоит лишь взглянуть на ситуацию, где Германия платит Израилю репарации из расчета за шесть миллионов убитых, но по крайней мере восемьдесят процентов из тех „шести миллионов“, оказывается, вовсе и не умерли! А в дополнение к тому Германия продолжает платить репарации даже после того, как человек, подававший требование о компенсации, умер. Деньги в таких случаях идут его наследникам».

Итак, мир как будто поддерживает Израиль… Нет, безоговорочно поддерживал до недавнего времени… Теперь поддерживает уже не так рьяно. Сразу после войны 1939–1945 годов евреям много чего было «можно» — как бы в возмещение того, что с ними выделывали нацисты.

Но постепенно в сознание европейцев начало проникать: а ведь политика Израиля мало чем отличается от политики Третьего рейха. А если и отличается — то в худшую сторону.

Джимми Картер, 39-й президент Соединенных Штатов, опубликовал в 2006 г. книгу «Палестина. Мир, а не апартеид», в которой назвал Израиль «государством апартеида». В Южной Африке апартеид с 1993 года — только воспоминание. А в Израиле он до сих пор — реальность. Как и расизм. В XXI веке очарование Израиля поблекло и для Европы, и для США… именно по этой причине.

Бесчестно и злобно будет обвинять в расизме ВСЕХ евреев. Более того — как раз самые крупные и яркие фигуры еврейского происхождения обычно не поддерживают Израиль.

Известнейший специалист в области структурной лингвистики, один из величайших культурологов мира, лауреат Нобелевской премии, профессор Массачусетского технологического института с 1962 года (с 34 лет), член Национальной академии наук США, Академии гуманитарных и точных наук, других научных ассоциаций, почетный доктор Чикагского, Пенсильванского и ряда других университетов, лауреат многих престижных научных премий, Авраам Ноам Хомский — убежденный враг сионизма.

Он не клерикал и не консерватор, свои взгляды сам Хомский считает «близкими к анархизму». Сын эмигранта из России.

Наум Хомский во многих книгах и в прессе жестко критикует американское еврейство за их «незаконное преобладание в культурной и экономической жизни страны». Он считает нацистской позицию Израиля в отношении арабов. Последние годы Хомского называют в числе лидеров антиглобализма.

Профессор химии Иерусалимского университета Израиль Шахак (1933–2001) был одним из самых последовательных критиков сионизма. Бывший узник концлагеря Берген-Бельзен, он сделал свои выводы о том, что такое расизм и нацизм. Израиль Шахак прямо обвинял евреев в вере в свое превосходство и в расистском отношении к палестинцам. По мнению этого человека, Талмуд является сборником инструкций для преступников, а страшные погромы Хмельницкого были естественной реакцией на высокомерие и грубость евреев.

Израэль Шамир в 1970 году эмигрировал в Израиль из России… Но очень быстро поехал обратно. По словам самого Шамира, он ненавидит насилие во всех его проявлениях, особенно насилие власти над «маленьким человеком», будь это еврей, палестинец, американец или русский. «Если насилие не остановить, Апокалипсис неизбежен».

Шамир полагает, что для многих обвинений против евреев есть свои основания, что американское правительство «оккупировано сионистами», что Протоколы Сионских Мудрецов вполне могут быть подлинным документом, а не подделкой.[178]

Шамир считает Израиль преступным государством, в 2003 году он выпустил во Франции книгу «Другое лицо Израиля». Он призывает евреев переходить в христианство и запретить еврейскую эмиграцию в Израиль.

В настоящее время И. Шамир живет в Швеции, часто бывает в России. Дружит с палестинцами, ездит в Палестину собирать урожай оливок, о чем пишет поэтично и красиво.

Реакция на подобных людей у политических евреев проста: невероятная агрессия. Вообще для всякой идеологии вражду вызывает не другая идеология, а как раз отказ играть по этим правилам. Мне доводилось рассказывать о том, что для «пламенных революционеров» просто не существуют люди другой судьбы, другого миропонимания.[179]

Так и здесь. Все политические евреи всех направлений едины в ненависти к евреям, которые не хотят вообще никаких утопий. Для них придумано восхитительно идиотское название: «евреи, ненавидящие себя». Когда полуграмотный раввин с чудесной «говорящей» фамилией Телушкин пытается рассуждать о Хомском как об антисемите и самоненавистнике, читатель просто обречен очень радоваться.[180]

Официальная пропаганда Израиля рисует картины «возвращения» евреев в свою страну. Но для ашкеназов это вовсе страна не своя, Страна ашкенази лежит в Восточной Европе. Более того, «вернувшись» в Израиль, еврей попадает в особую утопию — такую же нелепую и далекую от реального мира, как советская, но совершенно иную. Ему приходится сменить даже язык. Ведь идиш — это отвратительный жаргон, придуманный, пока евреи жили в рассеянии. А вообще еврей должен говорить на своем языке! На иврите!

Даже имя полагается сменить на «ивритское». Рабиновича на Рабина, Даянова на Даян, Меерсон на Меер… И так далее. Кто не сменил, кто остался с «идишевским» именем — тому в Израиле ходу не дадут. Не «свой»!

При этом «галутных» евреев, то есть евреев диаспоры, полагается презирать как ничтожных перекати-поле, неспособных на великие и достойные дела. «Как известно», все евреи Восточной Европы дали себя перерезать нацистам, как скот. Вам это не известно, читатель? А вот в Израиле всем известно. В этой стране даже отрицали, что в Восточной Европе были еврейские партизаны, шла какая-то война с нацистами и даже что в Восточной Европе вообще уцелели евреи. Как?! Их же всех давно уничтожили! Они вели себя пассивно, потому что у них не было-таки своего государства!!!

Прибывающие из Восточной Европы полчища евреев сами по себе.

1) Ставят под сомнение сказки о масштабах холокоста. Если их так много… то кого же истребили под корень нацисты?!

2) Их рассказы о сопротивлении ставят под сомнение «теорию» беспомощности и слабости евреев рассеяния.

Не случайно многие евреи десятки лет молчали о своем участии в сопротивлении, не рассказывали, «как это было». Слишком непопулярная тема в Израиле… и не только в Израиле.

В Израиле еврей из Восточной Европы должен отказаться от всякой реальной исторической памяти, от всяких воспоминаний, от самоидентификации… от своего народа и своей родины. В США или в Европу ехать комфортнее — там такого отречения никто не требует. Будь тем, кем хочешь, помни то, о чем считаешь нужным.

И куда же попадает этот «преобразованный» вернувшийся? Когда этого «третьего еврея» второй еврей идеологически обрабатывал на деньги первого, рассказывалось о совершенно европейском обществе, в котором все «так, как в Германии». Только еще лучше, конечно же.

Фактически же новообращенный со свежим «ивритским» именем, начав говорить на языке 7 млн человек (и почти без своей литературы), оказывается в глубоко восточном обществе. И географически и политически он находится на Переднем Востоке, и никуда от этого не деться. Причем сами «сябры» это прекрасно понимают. В Европе им неуютно — другой культурно-исторический мир. Вот арабы — понятны, свои люди. Религии разные, а цивилизация одна, даже претензии на владение религиозной истиной в последней инстанции — такая же.[181]

Что характерно — ашкеназским евреям в Европе вполне хорошо. Они — европейцы, и дело с концом, чего там обрезай, а чего не обрезай. А израильским хорошо у себя дома, на Переднем Востоке.

К этому добавим бытовую неустроенность, противостояние людей разных еврейских народов (вплоть до поножовщины), чужой климат, войну, панический страх перед любым незнакомым предметом, который может оказаться бомбой… А на международном уровне — все более негативное отношение к Израилю и его политике.

В начале 1990-х мои еврейские знакомые устроили мне грандиозную обструкцию. Они обвиняли меня в антисемитизме и в членстве в обществе «Память» потому, что я категорически отказался уезжать в Израиль и не дал увезти своих сыновей в эту безумную и отвратительную национал-социалистическую страну. Не будем мы строить социализм — ни интернациональный, ни национальный.

Шума было невероятно много: муж еврейки и отец «галутных евреев» (по матери) вел себя совершенно «неправильно!». После выхода моей двухтомной книги «Евреи, которых не было»[182] несколько политических евреев облаяли книгу, как только могли. Аргументов не было и нет, но они эмоционально выли, как в таких случаях это и делается.

Знакомые же наверняка раззнакомились бы со мной… но я их опередил: первым прервал знакомство с людьми, обезумевшими на идеологической почве. Отвращение и страх перед идеологиями любого толка в нашей семье запрограммировано истреблением части моей семьи большевиками, потерей всего семейного достояния, невероятными страданиями и политическими репрессиями на протяжении двух поколений. Мало нам красной сволочи, теперь еще этот новый сорт больных свалился на голову.

Прошло не так много времени… Счастливые «репатрианты» что-то не торопились демонстрировать свое счастье. Наверное, оно невыразимо никакими словами. Немного об этом лучезарном счастии рассказал дедушка моих сыновей, профессор Александр Бенцианович Файншмидт: выпустил книгу воспоминаний. В России, конечно в Красноярске, потому что в своем сраном Израиле никому ни на понюх табака не был ни нужен, ни интересен. В Израиль он писал письма из Красноярска, еще перед эмиграцией, — министру просвещения, помнится (на русском языке!). Бежавшие в Израиль, эти обманутые и обманувшие самих себя «третьи евреи», искренне верили, что они там кому-то нужны. Но в России Александр Бенцианович заведовал кафедрой, а в Израиле министр как-то не ответил на его предложения, и он торговал очками на улице.

Вот его оценки незадолго до смерти: «…и почти все российское еврейство, словно стадо тупых баранов, бросившихся вслед за козлом-провокатором с обрыва в пропасть, помчалось очертя голову „за бугор“, на „историческую родину“… Просто уму непостижимо, как можно было все бросить — крышу над головой, налаженный быт, могилы родителей, языковую среду, знакомых и друзей и вот так бездумно, не имея ни малейшего представления о стране, куда мы едем…. Без каких-либо собственных средств к существованию и какой-либо поддержки, по сути, нищими, голыми и босыми, как в омут головой. Бултых!

И камнем на самое дно, с полной потерей социального, экономического и профессионального статуса, превратившись в одночасье в настоящих бомжей, не имеющих своей крыши над головой…. В слепо-глухо-немых (не умеющих ни писать, ни читать, ни разговаривать на языке своих далеких предков, и не понимающих, что тебе говорят), и вообще в „олим хадашим ми руссия“, то есть в людей второго сорта.

Непостижимо! Воистину, когда Бог хочет покарать человека, он лишает его разума».[183]

Племянница моей первой бывшей жены, внучка Александра Бенциановича, собирается вместе с мужем навсегда уехать из этой страны. Во время нашего последнего телефонного разговора я посоветовал ей по приезде на новое место жительства не особенно распространяться, откуда приехала: в 1946 году немец мог быть лично ни в чем не виноват, но определенное отношение окружающих в любой стране эмиграции было ему гарантировано. Так же будет и даже уже есть с гражданами и этого национал-социалистического государства. В мире не любят расистов.

— Я знаю… От официальных властей, от начальства на работе этого не скроешь, но соседям я распространяться не буду…

Ну что ж… по крайней мере, реалистично.

Всем, кто пытался травить меня, шлю свои воздушные лобзания. В России — иудина печать на вас, придурки. А во всем мире — черная «слава» бесславия, соучастие в омерзительной политике расизма, геноцида, истребления, изгнания, дискриминации. Кусок, отнятый у лишенных родины людей, изгоняемых и убиваемых — в частности, и от вашего имени. И ведь вы сами выбрали эту подоночную судьбу.

На чем же объединиться с Израилем русскоязычному еврею? Что общего у этого чужеродного элемента с Израилем и со всем его пестрым населением? Получается, общий только миф. Представление об общем генетическом величии, богоизбранности, особенности, гениальности. Благо, таких сказок Израиль предоставляет просто море.

Израиль — еврейское государство? Но кто есть еврей, как определяет еврея современное Государство Израиль? Часто приходится слышать, что, мол, в Израиле «скопировали» расовые законы Геббельса. Это не так. Согласно Нюрнбергским законам, иудеем признавался тот, у кого трое из родителей его родителей были евреями. Или тот, у кого евреями были двое из родителей его родителей, а сам он принял иудаизм или входит в еврейскую общину.[184]

А если у человека евреями были двое родителей его родителей, а он в общину не входит? Тогда он, наполовину еврей по крови, евреем не считался.

Вот по израильским законам это не так. У них еврей — это человек, у которого мама была еврейкой или кто принял гиюр. Но при этом по Закону о гражданстве 1952 года «все права репатрианта, предусмотренные другими законодательными актами, предоставляются также детям и внукам еврея, его супруге/супругу, супругам его детей и внуков. Это положение не распространяется на евреев, которые по собственному желанию перешли в другую религию.

Получения прав репатрианта членами семьи еврея в соответствии с пунктом „а“ настоящего параграфа не зависит от того, жив ли он, а также от того, репатриировался ли он в Израиль.

Все условия, дающие право стать репатриантом по этому или другому закону, действительны для случаев, описанных в пункте 4а (а)».[185]

И получается, что в действительности в Израиле считают евреями тех, кого в нацистской Германии евреями бы вовсе и не считали. Нацисты — просто либералы и демократы в сравнении с основателями Израиля. Эти-то все предусмотрели, вплоть до внуков.

Что здесь наиболее интересно — так это сила народного поверья в то, что тщательное копание в вопросе — кто тут еврей и в какой степени — это вовсе не плод их собственных размышлений. Это, мол, некая вынужденность, нас заставили злые нацисты так поступать…

— Нас заставила политическая ситуация… Мы просто скопировали отношение к нам нацистов… — объяснят многие евреи из числа сторонников Израиля.

Ну, кто у кого научился — это не так однозначно. В конце концов, массовый развод с женами-иноплеменницами устроили не германские нацисты после принятия расовых законов, а древние иудеи сразу же по возвращении из Вавилонского плена. За двадцать четыре века до принятия расовых законов в Нюрнберге.

Что же касается политической ситуации, то ведь эпоха Мировых войн показала множество примеров — как славных, так и отвратительных, как героических, так и жалких На любой вкус. Если была необходимость учиться у кого-то, то к услугам евреев был и Уинстон Черчилль, и Теодор Рузвельт, и Иосип Броз Тито, и Шарль де Голль. Да-да, именно — на любой вкус.

Но сионисты, строя свое государство, захотели связать свои установки именно с Геббельсом. Поздравляю, господа, вы нашли прекрасного учителя. Достойного, по заслугам уважаемого.

Нелепые бредни про то, что «история еврейского народа — одного из древнейших народов мира, насчитывает четыре тысячелетия»,[186] проникает даже в школьные учебники Израиля.

Некий И. Руди в вышедшей в Израиле книге «Социология еврейского народа» вводит понятие «евреизм», что означает «непрерывность еврейской истории» и объясняется «в первую очередь биологическим инстинктом к существованию, развитым у еврейского народа».[187]

И далее утверждает, что:

1. Израильская культура, единственная на всем Древнем Востоке, которая пережила все другие восточные культуры и вместе с эллинской заложила основы западной культуры.

2. Израильтяне являются единственным народом, который пережил все народы Древнего Востока.

3. Еврейский народ был первым, который еще в X веке до Р.Х. имел богатую историческую литературу, а в VIII веке имел обширные сведения об окружающем мире — в отличие от ассирийцев и вавилонян.

4. В любой области науки, в литературе, музыке обнаруживается влияние еврейского культурного наследия.[188]

Правда, как-то не очень понятно, в чем состоит необъятное величие культуры Древнего Израиля. Бытовые нравы народа оставались дичайшими, работорговля, драки и пьянство вовсе не ушли в мрачное прошлое. В Библии очень подробно пишется, что должен делать человек, у которого сын-первенец родился не от любимой, а от нелюбимой жены, — стало быть, существовало и многоженство, причем не как редкое исключение, а как религиозная и юридическая норма. В хозяйствах и гаремах первых царей Давида и Шломо-Соломона копошился целый муравейник рабов и выводок жен.

Истории того, как Шломо-Соломон стал царем в обход других сыновей от других жен Давида, можно посвятить отдельный детективный роман, но где тут что-то отличное от других восточных нравов и где тут высокая духовность? Ну, грызлись между собой отупевшие от безделья бабы, предназначенные единственно для утехи царя, учиняли гнусные интриги, чтобы протолкнуть своих детей на трон их общего отца… и только!

Но, может быть, раса там или не раса, а евреи все-таки чем-то особенный народ?! Например, уже своей невероятной древностью. Основу полуграмотной книги американского раввина Даймонта составляет «пафос еврейского единства, которое одно… обеспечивает еврейству величие и бессмертие, составляющие сквозную тему его истории».

По мнению мистера Даймонта, «…еврейская история развертывалась на фоне не одной, а по крайней мере шести цивилизаций. Этот факт противоречит утверждениям многих исторических школ, которые считают, что любая цивилизация… живет только один срок и срок ее существования — пятьсот, от силы тысяча лет. Однако евреи, как мы видим, живут уже четыре тысячи лет. У них была не одна, а шесть разных культур в рамках шести различных цивилизаций, и скорее всего будет и седьмая. Как согласовать этот факт с историей?»[189]

«Тем не менее они (евреи. — А.Б.) умудрились (переходя из цивилизации в цивилизацию. — А.Б.) сохранить общую этническую идентичность и культуру».[190]

На наш взгляд, тут и «согласовывать с историей» решительно нечего, потому что все, сказанное мистером Даймонтом, — чистейшей воды мифология.

К моему удивлению, представление о себе как о «библейском народе» широко распространено в еврейской среде. Формы этого осознания, конечно же, очень отличаются у разных людей — в зависимости от их культурного и нравственного уровня.

Например, группа профессоров Иерусалимского университета, принадлежащая к особому направлению в еврейской историографии, которую принято называть «Иерусалимской школой».[191]

«…авторы этого труда сходятся в своих взглядах в том, что все они усматривают в еврейской истории с ее первейших этапов и по сей день — целостность, не делимую даже в разнообразии исторических процессов. Это история народа — религиозной и культурной группы, в которой объединяющее начало преодолевает тенденцию дробления….

…О единстве еврейской истории и ее преемственности свидетельствуют основные исторические факты: воссоздание еврейского государства на древней родине нации, после двух тысяч лет изгнания и рассеяния; жизнь европейской диаспоры в различных цивилизациях… проявление всеобщей еврейской солидарности со времен Филона Александрийского и до огромного энтузиазма, охватившего всех без исключения евреев во всем мире, в момент, когда угрожала опасность самому существованию Государства Израиль накануне Шестидневной войны».[192]

По мнению большинства евреев, с которыми мне доводилось беседовать на эту тему или чьи книги мне доводилось читать, — евреи, с которыми мы имеем дело сегодня, — единый народ. Это раз. И современные евреи и евреи времен Вавилонского плена, жившие 25 веков назад, — тоже один народ.

Дас А. — израильский автор, в 1958 году в Иерусалиме издал книгу: «Израиль — молодое государство в Азии», где пишет о «нации, существование которой упоминается четыре тысячи лет назад».[193]

Если говорить об уникальности еврейской истории, то я готов тут же согласиться со всеми процитированными авторами… Действительно, еврейская история уникальна… как и любая другая история любого другого народа. Например, история украинцев или японцев — чем это она не уникальна и почему не увлекательна?!

Я готов даже согласиться с тем, что «еврейская история слишком увлекательна, слишком интересна, слишком необыкновенна, чтобы оставаться достоянием одних лишь евреев и ученых»,[194] — правда, с дополнением, что такова история и любого другого народа. Но вот с чем я согласиться решительно не в силах — это с представлениями о чуть ли не вечном библейском народе.

Рискуя огорчить часть своих читателей, как евреев, так и русских, я утверждаю, что претензии на невероятную древность как раз вовсе не какая-то еврейская особенность. И четыре тысячи лет — тоже не самый длинный срок. Скажем, в Индии любят говорить про «восемь тысячелетий индусской истории», и вот с профессором Алаевым «в коридоре здания Бенгальского азиатского общества… заговорил не старый еще человек в национальной белой одежде, державший в руке папку, завязанную ботиночными шнурками. Горящие глаза свидетельствовали о том, что он жаждет излить кому-то душу:

— Знаете, я занялся историей и увидел, что все, написанное до сих пор, — ложь. Европейцы безбожно переврали и оболгали нашу историю… Я доказал, что все великое в индийской культуре существовало всегда — и касты, и идолопоклонство. А… различные памятники религиозной литературы были созданы одновременно и не имеют даты. И Индия всегда была индусской. Конечно, здесь возник еще буддизм. Но это была всего лишь преходящая фаза — он удержался в стране не больше каких-нибудь полутора тысяч лет. Я доказал это все неопровержимо, ссылками на писания наших святых, которые, как вы понимаете, не могут оспариваться.

Конечно, я далек от того, чтобы выдавать этого не совсем нормального брахмана за типичного представителя индийской исторической школы. Но он развивал и довел до логического конца идеи, которые в более мягкой и не в столь неприемлемой форме проводятся также в работах профессиональных историков».[195]

Так комментирует Л. Б. Алаев свою встречу с «этим не совсем нормальным брахманом». А как насчет «не совсем нормального раввина»? Или его не может быть, потому что не может быть никогда? Все раввины всегда вполне нормальные?

Можно, по-разному относиться и к индусам, и к евреям, и к их претензиям на «тысячелетние истории». Но, во всяком случае, сама по себе претензия на древность уже не оригинальна. Это типичная принадлежность многих восточных культур.

Таковы факты, но мистеру Даймонту надо, чтобы эти факты были другими, и вот: «По этим законам все, в чьих жилах текла еврейская кровь, лишались гражданских прав. Евреем считался даже тот, у кого только дедушка был евреем».[196] И не стыдно ему врать, взрослому дядьке?! А еще раввин, служитель Божий…

Дальше больше — «убийство стало круглосуточным занятием немцев».[197]«Мало-помалу значительная часть немецкого населения была занята планированием, строительством и обслуживанием лагерей уничтожения».[198] В общем, не спали и не ели, а только убивали и убивали.

«В одном только Освенциме было занято свыше 7000… немцев» «Они приготовили сотни тонн человеческого пепла, который использовался как удобрение на немецких полях. Они вытопили из еврейских трупов тысячи тонн жира, из которого приготовлялось дешевое мыло».[199]

Ну, о мыле мы уже кое-что знаем. Как нетрудно понять, «приготовить» пепел от сожженных трупов никак невозможно, он сам как-то, знаете, образуется при сжигании. А рассеивали этот пепел над вполне даже польскими полями, отнюдь не вывозя в Германию.

Впрочем, доводилось мне даже читать про то, что «из еврейских костей немцы делали муку и продавали ее в магазинах; из трупов делали мыло и посылали его в подарок своим женам; волосами еврейских женщин и девушек они набивали матрацы. Шесть миллионов евреев превратились в пепел, муку и мыло».[200] В муку — это особенно чудесно. И что же пекли из «еврейской муки»?! Наверное, пироги и хлеб… Людоеды!! То есть евреееды проклятые!

Как видите, дорогой читатель, основатель Государства Израиль, международный террорист Менахем Бегин — еще более отвратительный враль, чем мистер Даймонт. Но если Даймонта еще допустимо считать невеждой, то уж Менахем Бегин врет сознательно и подло — ведь он-то как-никак участник событий и современник (в отличие от Даймонда, писавшего с того берега океана). Уж Менахем Бегин наверняка хорошо знает: никогда и никто не делал муку из «еврейских костей», а тем более не продавал ее в магазинах. Никогда и никто не слал своим женам мыла из человеческого жира (М. Бегин сказал бы, вероятно: «из еврейского жира»). Даже будь у нацистов такая практика, большую часть евреев они истребили не в лагерях, а в местах массовых расстрелов. Разумеется, уж конечно, в Бабьем Яру никто не «превращался в пепел, муку и мыло».

Объяснить эти (продолжим выражаться помягче) преувеличения можно только одним — упорным желанием, во-первых, сделать преступления нацистов еще более отвратительными и масштабными.

Во-вторых, желанием распространить эти преступления с кучки негодяев (виновных тоже очень в разной степени) на весь немецкий народ.

Впрочем, «в 1995 году, уже при президенте Жаке Шираке, признана ответственность французского государства и также коллективная вина», — с удовлетворением констатирует еврейская исследовательница. И: «Уже признаны как факт депортация на расовой основе и преследование евреев. Это все вписано в общую национальную французскую память».[201]

Так же точно пытаются порой объявить поголовными «виновниками перед евреями» поляков.[202]

Советские евреи ехали в Израиль в больших количествах и составили 20 % всего его еврейского населения. Ехали в национал-социалистическую страну, превосходно зная о царящих там расистских законах.

Ехали и за колбасой, и чтобы накормить «идеологическое голодание». А то плохо без идеологии сделалось. При этом советские евреи привыкли, что от государства надо «урвать» как можно больше — свое оно там или не свое. «Урывали», уже приобретая документы — запись в паспорте, что ты еврей, в 1988–1989 годах стоила от 1 до 3 тысяч рублей. «Урывали» при въезде — был случай, когда 70 безутешных родственников на руках привезли умиравшего деда… единственного еврея, остальные были сыновьями-внуками-родственниками сыновей-внуков. Всех впустили, а что дед почти сразу умер — уже неважно.

Способов «урвать» невероятное количество, но уже первые два дали простой результат: до 40 % «алии» — вообще никакие не евреи. Ни в каком смысле.

Куда ехала «алия»? В страну, где «светло от лампад», где сытно и весело. А приехали в страну с непривычно жарким климатом, тяжелой работой, массой своих внутренних проблем. Уехали от пугающих сказок «про погромы, которые начнутся прямо завтра» — туда, где марокканские евреи пускают в ход ножи против «не своих». И где русскоязычных школьников насилуют и избивают просто потому, что они опять же «не свои». Информация об организации русскоязычных школьников «Русские пантеры», пытавшейся отстоять свое здоровье и достоинство, долго скрывалась.[203] Но советские евреи приезжали именно в такую страну.

И расизм очень часто становился единственным оправданием своего выбора.

«Душевное здоровье, как мне кажется, — основное условие наименее катастрофического врастания иммигранта в новую почву. Одновременно оно же (душевное здоровье) — наиболее дефицитное из свойств людей XX века, имеющих развитые человекообразующие качества».[204]

«Не так много душевного здоровья у людей, чья „государственно-системно-идеологическая“ общность — советская. Что делать, если кроме того, что „я — еврей“, сказать-то, по сути, и нечего».[205]

«Там (в СССР. — А.Б.) у нас всегда в случае наших неудач наготове было справедливое или несправедливое объяснение: „не дают“, „не пускают“, „невозможно!“. „Не дают“ самолюбию куда легче перенести, чем „не получается“. Нам и здесь куда легче думать, что „не дают“, чем что „не получается“».[206]

А кто «не дает»? В Израиле-то? Вожделенном еврейском государстве?!

Этим «не дающим» легко становятся другие евреи — сефарды, или африканцы, правительство страны, американцы (предали Израиль), немцы (мало платят) и, конечно же, зловещие арабы… Трудно описать всю меру ненависти, которую испытывают многие русские еврейского происхождения и вообще ко всем мусульманам. Высказываются они о мусульманах в выражениях, которые мне не доводилось слышать в адрес евреев ни от русских, ни от украинских, ни от польских, ни от немецких антисемитов.

Ситуация особенно забавна, потому что палестинские арабы — не кто иные, как евреи, принявшие мусульманство в VII–VIII веках, после исламского завоевания Палестины.[207] Евреи очень активно помогали мусульманам завоевать Палестину, а потом устроили чудовищную резню православных священников и вообще всех православных. От подробностей читателя избавлю… Потом Византия на короткий момент опять захватила эти земли, и «почему-то» начались гонения на евреев. Об этих гонениях в израильских учебниках истории написано очень подробно, а вот о причине — ни слова.

И вот потомки евреев, перешедших в ислам, становятся для многих евреев самыми главными врагами! Не будь так трагично, было бы необычайно весело.

Что же до расизма… Приведу еще одну цитату из книги человека, который вопрос действительно изучал.

В русской эмигрантской прессе статьи откровенно расистской направленности встречаются постоянно. Выдержки из некоторых собраны в «Приложении». Подробнее хочется остановиться на крайнем примере интеллектуального расизма. Статья Ефима Спиваковского «Демографическая агрессия и национальные границы» (см. Приложение 2) опубликована крупнейшей русской израильской газетой «Вести» 29.12.94 г. (главный редактор Эдуард Кузнецов). Статья имеет загадочный подзаголовок «Выдержки из записок Союза национальной ответственности». Пожалуй, никогда мне не приходилось читать в современной прессе такого ясного изложения расовой теории и рекомендаций по ее применению на практике.

Начну с ключевой цитаты, иллюстрирующей философско-правовую позицию автора: «…права одного человека кончаются там, где начинаются права другого или — множества других. Из этого следует, что в случае конфликта прав, право нации преобладает, ибо нация имеет право не допустить своего уничтожения — ни путем внешней агрессии, ни путем деструктивных действий индивидуумов, ни путем умышленной или спонтанной демографической агрессии… Под демографической агрессией мы понимаем всякое не воински организованное или спонтанное действие инородных этнических или религиозных масс, ведущее демократическим путем к изменению культурного облика страны и/или потери власти в ней народом с наиболее древней государственной историей и национальным самосознанием, возникшим в этой стране…. в конечном счете для защиты нации не существует моральных ограничений».

Тут поразительно буквально все. Даже если бы Спиваковский под «нацией» подразумевал «государство», то и тогда идея преобладания прав «нации» над правами индивидуума звучала бы достаточно страшно. Это принцип существования любого тоталитарного государства. На деле получается еще страшнее. Спиваковский использует термин «нация» не в западном смысле — «все граждане страны». Для него «нация» — это обладающая особыми правами расовая группа «с наиболее древней государственной историей и национальным самосознанием». «Руководящая» нация обладает политической властью над «нациями меньшинствами» и должна защищаться против демографической агрессии «враждебных наций» (термин Спиваковского). Выражаясь обычным языком, это означает борьбу против неконтролируемого размножения инородцев. Идея существования многонационального государства с одинаковыми правами для всех народов, то есть государства цивилизованного, Спиваковским в расчет не принимается.

Для того чтобы реализовать свою программу, Спиваковский предлагает принять два закона: о национально-демографическом балансе и о демографической агрессии.

«В первом мы должны исходить из того, каким мы хотим видеть демографию страны и доминирующий тип израильтянина в будущем. И с этой точки зрения мы можем поощрять рождаемость, смешанные браки и иммиграцию…» То есть должен быть разработан проект эталонного расово-этнического типа израильтянина, который и следует последовательно создавать путем законодательного регулирования рождаемости и смешанных браков. По сути это «Закон об охране расы».

Второй закон должен «…обеспечивать еврейское большинство в стране и ограничивать долю самого большого меньшинства». Это значит, что законодательно вводится процентная норма для инородцев. Среди предполагаемых мер по ограничению численности меньшинства есть и такая: «…Выдачу пособий многодетным семьям из бюджета следует прекратить и передать эти функции различным общественным институциям, которые не обязаны поощрять рождаемость всех граждан в равной мере».

«Еврейская нация», о которой говорит Спиваковский, реально представлена в Израиле множеством разных народов со своими языками и культурами и самых различных расовых типов. Объединяют их сохранившееся с древних времен самосознание, религия и легенда об общем генетическом происхождении несколько тысячелетий тому назад. Так что «нация» Спиваковского в этническом смысле такой же фантом, как и «арийская раса» Гитлера или некая «славянская раса» русских национал-патриотов.

С восхитительным нахальством предрекает Спиваковский европейское и мировое будущее своей теории: «…Мы не одиноки в своей национальной тревоге. Демографическая агрессия пусть и в меньших масштабах, но угрожает народам Западной Европы и Северной Америки. Нам следует только дожить до тех дней, когда ради собственной безопасности они пересмотрят нравственные нормы самозащиты, и при этом не стремиться быть святее друзей и великодушнее врагов…»[208]

К сказанному добавлю одно: я взял на себя труд почитать статьи, которые Хмелевский приводит в Приложении к своей книге. Все так и есть, автор проанализировал даже не все гадости русскоязычной прессы.

«В этом смысле, евреям не повезло дважды. Сначала их чуть не уничтожили нацисты, а потом сам факт Холокоста послужил нравственным оправданием для еврейского шовинизма. Уроки Второй мировой войны были усвоены ровно наоборот. Для большинства цивилизованных народов чудовищные потери Второй мировой войны оказались платой за иммунитет против расизма и национализма. В то же время и на этой же почве вырос и укрепился идейно-еврейский национализм. И это ужасно обидно. Чувство вины и сочувствия по отношению к народу-жертве превратилось у окружающих в индульгенцию, снимающую с него грех, непростительный для всех прочих. Отсюда нравственная допустимость публичных призывов не смешивать свою древнюю кровь с чужой, жить еврейской жизнью (кто бы объяснил — что это такое?). Попробовал бы кто сейчас в Германии призвать немцев жить немецкой жизнью!»[209]

А вот среди евреев есть не один и не два, много людей, которые призывают именно к этому. Примитивный расизм политических евреев опирается на «высший авторитет» Ветхого Завета. Сказано же: «И не вступай с ними в родство: дочери своей не выдавай за сына его, и дочери его не бери за сына твоего» (Второзаконие. VII. 5).[210]

В «Лехаиме» доводилось мне читать статьи, где прямо заявлялось: строить смешанные браки ни в коем случае не следует!! Потрясая читателя сногсшибательным открытием, что «чем ярче у мужчины выражены типичные еврейские черты (а какие из них, позволю себе спросить, типичные? — А.Б.), тем привлекательнее он для русской женщины. А евреям, как правило, были более всего симпатичны женщины с выраженной „деревенской“ внешностью: вздернутый нос, светлые волосы, широкие скулы, грубоватые, простонародные манеры и ухватки. Физиология!»[211]

Но ведь нельзя же «строить такое великое и священное здание, как СЕМЬЯ, в первую очередь на плотской, сексуальной основе? Разве каждый, прожив несколько лет в браке, не убеждается, что место пылкой страсти занимают совсем другие чувства и отношения?.. Среди моих братьев, племянников, друзей вижу смешанные браки, и ни один — ни один! — к старости не выглядит райским союзом».[212] И даже поток писем, пришедших в редакцию «Лехаима» на его прежнюю статью «Абраша и Даша», автора не убеждает: он «тронул больное место. И спорить не о чем».

Спорить и правда не о чем — расизм есть расизм, какими бы красивыми словами его ни маскировать. Спорить о счастье чужой семьи трудно… Да только вот свою замечательную книгу Кац посвятил «Памяти родителей моих — Смирновой Варвары Ильиничны и Каца Семена Александровича, любивших друг друга до последнего вздоха».[213] Существует, стало быть, и такое мнение. Прошу извинить, но рождаются от таких «мнений» сыновья, способные написать хорошие книги — а не болтуны и отвратительные бытовые расисты.

Удивительно, но даже сознаваться, что еврейские парни брали в жены русских девушек, только «наплевав на яростное противодействие собственных родителей», автору «Лехаима» не стыдно. Вот мне за него, грешным делом, было стыдно — что ходит по земле России подобный сукин сын, словно только что прибежавший с разборки 532 года до P. X. — той самой, на которой иудеи порешили отправить домой жен-иноплеменниц. Да еще и пишет свои гадости на русском языке (который считает чужим). Жаль, что сами российские евреи не гонят такую погань пинками до ближайшей границы, так было бы лучше всего.

И еще стыдно, что такое может печататься в XXI столетии. Расизм, каков он есть, во всей красе. Стыдно и противно, господа.

Почему вообще возможно это мрачное варварство? Что позволяет евреям (или заставляет евреев, если угодно) постоянно возвращаться и к идее расы, и к прочим мрачноватым идеям, казалось бы, давно сваленным на историческую свалку? Куда-то вместе с теплородом, с «живой молекулой», с превращением сосны в елку под влиянием окружающей среды… В общем, на свалку допотопных, никак не подтвердившихся и давно никому не нужных идей.

Похоже, что евреи — последний народ на Земле, по крайней мере в Европе, который воспринимает всерьез этот миф расы, миф «почвы и крови».

Почему? У меня есть только одно это предположение, и если кого-то оно не устраивает — что ж, я буду рад выслушать возражения: происходит это потому, что иудаистская цивилизация считает иудаистов чем-то исключительным. Иудаист ЛУЧШЕ всякого другого человека. Многие евреи, живя в поле этой культуры, вполне непринужденно, вполне искренне считают самих себя некими исключениями из правила.

В эпоху, когда большинство горожан знают хотя бы основы наук, обоснование своей особости требует не религиозного, а «научного» объяснения. Именно «научного», в кавычках, потому что никакие науки ничьего превосходства не доказывают, естественно.

Представление о себе как особой расе льстит национальному самолюбию, да к тому же прямо падает на уже воспитанные представления. Вот эта идея и используется снова и снова. Эта идея ослабла у советских евреев — по крайней мере на то время, пока они самовлюбленно толковали, что сидят там, где раньше сидели цари и генералы. Советская идеология сдулась, как надувной шарик. И еврейский расизм полез снова. И в России, и в Израиле, и в Европе… Везде.

Представление об арийской расе не пережило Третий рейх, а «еврейская раса» странным образом продолжает идеологическое существование.

(Д. Хмелевский)

Расизм вовсе не обязательно декларировать как биологическое превосходство одной группы над другой. Вполне достаточно считать, что культурные характеристики прямо зависят от генетических. Если зависят — важно быть «чистокровным» и не смешивать драгоценную кровь с менее ценной. Ведь стоит смешать — и культурные качества тоже окажутся утрачены.

Из такой установки естественно вытекает призыв избегать смешанных браков, стремление обособиться от инородцев, борьба за генетическую чистоту рядов и еще много всяких гадостей, неизбежно ведущих к расовой вражде. Именно к расовой, генетической, а не национальной, даже если официальная идеология прикрывается «национальной идеей».

Позволю себе длинную цитату: «Сейчас мало кому приходит в голову, что советское понятие „национальность“ не только как юридический термин в цивилизованных странах не существует, но и в действительности никакого отношения к реальной этнической принадлежности человека не имеет. По значению оно совершенно не совпадает с имеющимся во многих европейских языках словом „Nationalitaet“ („nation“), которое означает „гражданство“ и не более того.

Советское слово „национальность“ фиксирует закрепленную за человеком и его потомками расово-генетическую характеристику. Например, рожденный от грузина остается грузином „по национальности“, даже если вырос на Чукотке, а говорит только по-юкагирски. Сталин ввел в обращение абсолютно уникальный, придуманный им самим термин. До него ни в ленинской, ни в царской России такого юридического понятия не существовало…

…Формирование нового народа (этноса) — процесс, который может длиться столетиями и требует особых условий. Самосознание же — национальное, классовое, расовое — развивается очень быстро и без проблем. Достаточно одной несложной идеи, толики энтузиазма, пары лет вживания в образ — и перед нами миллионы, проникнутые арийским, пролетарским или еврейским самосознанием. Как любая идеология, самосознание может возникать, пропадать, видоизменяться и при этом никак не затрагивать реальную культурную принадлежность своего носителя. Из родной культуры выскочить невозможно, как невозможно сменить родной язык и среду, в которой ты воспитывался.

Те, кого сегодня называют „русскими немцами“ и „русскими евреями“, в массе своей были немцами и евреями несколько поколений назад, пока жили в этнической изоляции в своих местечках и деревнях, говорили на идиш и на сохранившихся с восемнадцатого века немецких диалектах. Потом ассимиляция, насильственная и естественная, национальная политика Сталина и Гитлера, нормальные интеграционные процессы и уйма других причин привели к тому, что для абсолютного большинства единственным напоминанием о культуре их бабушек стала запись в паспорте, то бишь „национальность“ — официальное подтверждение чистокровности. На этом скудном фундаменте в шестидесятые-семидесятые годы начали возникать мощные движения за возрождение национального самосознания. Людей сплачивали общие беды — пережитые преследования, государственный террор, и общая привилегия — право выезда из страны. Пусть эта привилегия сопровождалась преследованиями и за нее надо было бороться, у других „национальностей“ и таких прав не было…

Той же природы и чувство, с которым приезжает в Германию значительная часть советских евреев, полагающих, что немцы перед ними виноваты. Не нацисты перед их предками, а нынешние немцы перед ними. Если на минуту согласиться, что потомки отвечают за преступления предков, то ситуация получается совсем уж парадоксальная. В Германии под грузом исторической вины выросло уже несколько поколений, почти пятьдесят лет членство в нацистской партии считается позором. В то же время абсолютное большинство приехавших — лояльные советские граждане, дети и внуки лояльных советских граждан. Многие вышли из рядов КПСС тогда, когда она уже сама распалась. Если следовать их же логике, они несут личную ответственность за преступления Ленина, Сталина, Брежнева, за смерть десятков миллионов репрессированных, за раздел Германии, в конце концов. Но их это не смущает, они просто не думают на эту тему. Зато этой логикой пользуются русские национал-патриоты, обвиняя евреев в страданиях русского народа…

Произошло удивительное. Нацистский критерий расового отбора совпал с советским принципом разделения людей по национальному происхождению и с принципом, по которому современная демократическая Германия принимает немцев и евреев. Последнее само по себе не хорошо и не плохо, всего лишь юридическая формальность, но в результате этого совпадения в свежей русской эмиграции произошло такое мощное расово-идеологическое расслоение, о котором советские власти могли только мечтать. Приехавшие по немецким и по еврейским документам осознали себя самостоятельными отдельными народами, апеллируя исключительно к „особости“ происхождения.

Есть, правда, в Германии еще одна, совсем небольшая группа бывших советских граждан, говорящих на русском языке. Это те, которые попали в Германию не по национальному признаку, а иным путем — получили политическое убежище, имеют немецких мужа или жену, нашли работу и так далее. Их „советской национальностью“ никто в Германии официально не интересовался. Вот они-то и считаются собственно русской эмиграцией. А „русские евреи“, все, как один, вступившие в еврейские религиозные общины, и „русские немцы“, объединенные в землячества, друг друга даже за соотечественников не признают. Абсурд.

Немецкие социологи еще долго будут удивляться таким странным народам: ругаются одними и теми же словами и водку пьют одинаково, а чистоту крови — каждый свою — пуще глаза от смешения берегут. Простая мысль, что, может, это и не народы вовсе, а расово-идеологические, партийного типа объединения, пока, кажется, никем не высказывалась.

В Германии отвыкли за полвека от расовых проблем. Перестали их узнавать».[214]

А ведь и правда — чем отличается расовая теория германских нацистов от расовой теории, бродящей, как призрак, в еврейской среде? Уже не очень важно, кто вообще пустил первые идеи «арийской» и «семитской» рас. Гораздо актуальнее то, что идея «арийской расы господ» скончалась вместе с Третьим рейхом, а вот «семитская раса гениальных от рождения» причудливым образом продолжает существовать. И эта расовая теория даже отвоевала себе право заявлять о себе.

Что советские евреи легко смогли прыгнуть в расовую утопию — не удивляет. Советские люди всех народов и племен вынужденно усвоили сталинское понимание «национальности»: генетическое. Приходится слышать:

— А ты по паспорту кто?

(Хотя в новых российских паспортах этого пункта и нет.)

И выяснение, у кого сколько и каких четвертинок и половинок в крови — дело довольно обычное. И понятие «смешанный брак» до сих пор — это смешение людей с разными записями в «пятом пункте».

Все это, конечно, не делает людей само по себе расистами. Но основу, вероятность создает. Если есть предрасположенность к утопиям — расовая утопия становится очень «удобной».

Причем интересно — в эту утопию охотно прыгают евреи и в «странах бывшего СССР», и в западном мире. Еще раз подчеркну — далеко не все, разумеется. Прыгают те, кто к утопиям повышенно предрасположен. И для кого утопия обеспечивает объяснение — чем он лучше других. Если человек в этом мире успешен и способен добиться своих целей — на кой черт ему быть генетически «лучше»? Он и так совершенен, причем куда более благородным способом — собственными усилиями.

Вот для неудачников очень соблазнительно объяснить, что они, как бы убоги и жалки ни были, «все равно» «лучше» остальных: просто по генетическому принципу. И, что если ничего путного не получается — виноваты завистливые и подлые «низкие расы», которые мешают «лучшим». Как у Доры Штурман: легче и проще говорить «нам не дали», чем «у меня не получилось».

Разумеется, генетическое превосходство не нуждается в обосновании: все и так ясно, по крайней мере для «своих». А вот рассказ о том, как проявляется это превосходство, в чем пропаганда превосходства — необходимы. И такой литературы просто море.

В сочинениях некоторых евреев — особенно американских раввинов — из мглы времен встает гениальный, великий, необъятно мудрый еврейский народ, послуживший опорой и основой для всей мировой цивилизации. Наиболее примитивный вариант этого бреда — это, наверное, составление списка «Сто самых гениальных евреев».

Превращение племенного вождя Моисея в светоча мировой религии уже радует. Превращение голландского националиста Баруха Спинозы, проклятого раввинатом, в ортодоксального иудея — не меньше. А уж когда шаман Фрейд или убийца и преступник Троцкий становятся «украшением» «еврейской расы» — тут просто делается нехорошо.

Впрочем, в некоторые версии списка угодили поляки, французы и татары — это я свидетельствую лично. Главное ведь — «доказать» любой ценой пресловутую врожденную гениальность.

Если же мы о книгах, то лично мое воображение было потрясено творением американского раввина мистера Даймонда. Потрясает уже уровень исторических познаний, сила аргументации, убедительность фактологической базы. «Монголы были одеты в волчьи шкуры, ели все живое — кошек, собак, крыс, вшей — и пили человеческую кровь, если под рукой не было ничего другого».[215]

Я уже не говорю, что это евреи изобрели алфавит,[216] и даже ратуша и колокола на ратуше изобретены пражскими евреями в XV веке.[217] Стоит ли напоминать, что колокола на ратушах во Франции (почему-то не в Праге) датируются и XI веком. Все равно ведь мистер Даймонт не поймет.

Одним словом «евреи Запада создали западную культуру»[218] — так, знаете ли, скромненько, но со вкусом.

Взгляд со стороны на самих себя полезен всякой стране и народу, но много ли ценного в таком взгляде: Россия — это «гигантская, невероятная, лоскутная страна отдельных княжеств, где рыскают татары и казаки».[219]

Или вот: «Они (русские цари. — А.Б.) поняли, что евреи необходимы им для развития экономики завоеванных территорий. „Мужики“ же должны были оставаться послушными и невежественными. Евреи могли свободно передвигаться по Польше, Литве и Украине, но в „Святую Русь“, где 95 % населения составляли „мужики“, въезд евреям был запрещен. Царям удалось сохранить душу „мужиков“ в ее первозданной чистоте. В 1917 году, после Октябрьской революции, „мужики“, попавшие в Москву и впервые увидевшие автомашину, крестились и громко шептали: „Господи, помилуй“. Они думали, что увидели дьявола или еврея».[220]

Кем надо быть, чтобы всерьез писать все это, чтобы переводить на русский язык и распространять в России подобную макулатуру, пусть думает сам читатель.

Или вот: «с четвертого по двенадцатый век нашей эры… процветали три уникальных центра еврейского образования — в Суре, Пумбедите и Нехардее. Эти аристократические иешивы… послужили прототипами первых европейских университетов, возникших в XII в.».[221]

Опять фактологически неверно — первый европейский университет основан в 1095 году в Болонье. Но даже и без этого невежества от такого заявления покачнет многих наивных людей, полагавших до сих пор, что предшественники университетов — римские грамматические школы и монастырские академии… Интересно даже, знали ли вообще европейцы, заводя университеты, об этих «аристократических иешивах»? Честно говоря, сомневаюсь…

«„Христово воинство“ (при завоевании Испании в XV веке. — А.Б.) сперва не отличало евреев от арабов, так как они носили одинаковые одежды и говорили на одном и том же языке. Поэтому реконкистадоры одинаково беспристрастно убивали и тех и других, никому не оказывая предпочтения. Но скоро испанские графы и гранды оценили еврейскую ученость и предприимчивость. Тогда евреям были предложены различные льготы, чтобы побудить их остаться в христианской Испании, расширить ее торговлю и обогатить культуру… Благодаря своим знаниям и опыту марраны занимали важные государственные посты. Они брали себе жен из благороднейших испанских семей и становились не только грандами и кузенами королей, но и даже епископами и архиепископами. Это вызывало зависть и гнев коренных испанцев-христиан, которые не могли достичь столь высоких должностей…»[222]

Интересно было бы прочитать этот отрывок кому-нибудь из современных испанцев, особенно с фамилиями Альба или Бурбон. Пусть знают, что их тупые предки, неспособные достичь высоких должностей, уступали свои места при дворе гениальным евреям! То-то они хохотать будут…

Впрочем, и никакие другие исторические события без евреев совершенно невозможны! Вот, например, инквизиция…

«Рьяные властители решили наказать христиан-альбигойцев[223] в Южной Франции, осмелившихся сомневаться в догмах церкви. Так как вместе с жизнью еретик, как правило, лишался и своего имущества, знать скоро заметила прямую зависимость между числом очищенных смертью еретиков и количеством золота в своих сундуках. Охота за еретиками оказалась доходным предприятием. В одном из французских городов были безжалостно убиты 20 000 альбигойцев; их имущество было законным образом конфисковано.

Наконец папство забеспокоилось: „частная охота“ на еретиков была запрещена (как впоследствии и „частная охота“ на евреев). Так образовалась инквизиция…»[224]

Все понятно? Из охоты на евреев, разумеется.

А Возрождение? А Реформация?

«Разве тот факт, что Возрождение возникло в тех районах, где существовала наиболее активная еврейская жизнь, является лишь случайным стечением обстоятельств? Возрождение началось не во Франции, Англии или Германии, а в областях, где евреи уже 300 лет занимались переводом греческих, арабских и еврейских классиков на латынь… Петрарка шел по следам евреев».[225]

«Эти умонастроения (вызванные Крестовыми походами. — А.Б.) выразились в творческом взлете Возрождения и религиозном протесте Реформации. В первом евреи участвовали в полной мере и с блестящим успехом; во втором они пытались держаться вне „семейной ссоры“ и потерпели ужасное поражение».[226]

Правда, чуть ниже на той же странице мистер Даймонт пишет, что «печальная обязанность еврейского историка» состоит в том, чтобы отметить: среди имен деятелей Возрождения «не было ни одного еврея»[227] и что «роль самих евреев в развитии Ренессанса представляется уже не столь ясной».[228]

И неудивительно! Ведь привести хотя бы одно имя еврея — деятеля Возрождения и Реформации Даймонд не в состоянии.

Правда, рассказывает он про Иоханна Рейхлина (1455–1522) как про человека, «заложившего фундамент протестантизма».

«Гуманистическая философия Рейхлина была иудаистской. Христианин, воспитанный на латыни, он бегло говорил на иврите, был знаком с ивритской литературой и изучал Кабаллу — еврейскую мистико-метафизическую философию, просочившуюся в работы еврейских и христианских ученых времен Возрождения. Рискуя жизнью, ибо отклонение от церковной догмы означало смерть, Рейхлин защищал евреев и Талмуд от злословия и клеветы и популяризировал еврейство в среде интеллектуалов-христиан. На примере Рейхлина можно убедиться, что иудаизм играл большую роль в распространении гуманистического учения в Германии».[229]

Иногда мне бывает жаль, что нельзя оживить уважаемого герра профессора Рейхлина (да и Петрарку), рассказать им, кто же, оказывается, их учителя, и дать потом возможность им пообщаться с мистером Даймондом — желательно в каком-нибудь тихом, уединенном месте, и не давать Даймонду оттуда сбежать слишком быстро. Средневековые методы воспитания жестоки, но ведь он честно заработал…

Между образованными евреями Старого Света и диковатыми созданиями из США есть много точек несоприкосновения. И я очень далек от мысли, что бредни Даймонда могут принимать всерьез ученые из Иерусалима. Но и они порой опускаются почти до уровня мистера Даймонта — хотя бы когда они всерьез анализируют еврейскую мысль как важнейший исток реформации: «Критический подход к религии и к Библии, возникший в кругах испанских изгнанников, сыграл очень важную роль в развитии еврейской мысли, хотя в XVII веке влияние его как среди евреев, так и среди христиан, было весьма ограниченным».[230]

А к тому же у них попадаются такие, например, шедевры:

«Все современные государства ценят по заслугам своих научных работников-евреев; упадок немецкой науки в гитлеровской Германии после изгнания евреев послужил им добрым уроком. Если в Средние века и в эпоху развивающегося капитализма терпимость по отношению к евреям была обусловлена их незаменимым вкладом в область денежных операций и финансовой администрации, то после Второй мировой войны положение их является в значительной мере следствием их исключительных успехов в области науки».[231]

Именно за счет своей природной гениальности «евреи превратились в своего рода общественный слой, обладающий немалым весом в современном обществе».[232]

Интересно, а как бы реагировали израильские ученые, напиши кто-нибудь в Германии: «В XIV–XV веках немцы были основным городским населением в Польше, Литве, в Прибалтике. Они превратились в своего рода общественный слой, который пользовался немалым весом»? Нет, мне даже страшно подумать, какой визг и вой поднялся бы! В каких чудовищных грехах обвиняли бы сказавшего нечто подобное (причем с гораздо большими основаниями, нежели приведенный отрывок из сочинения еврейских ученых)! А уж сочини некто… неважно кто — перс, француз, немец или русский нечто в духе мистера Даймонда, сведи он всю историю человечества к истории его народа… Тут не просто поднялся бы визг и вой, тут наверняка более квалифицированные коллеги сочли бы долгом откреститься от своего собрата, да еще и принесли бы публичные извинения. Еще и судебный процесс был бы.

Но даже самые культурные евреи вовсе не считают, что они «за дураков краснеют». Даже если понимают, что написана глупость, — все равно не краснеют они. Почему?

Каждая языческая верка хороша вот чем: она нимало не отрицает, что остальные верки — такие же хорошие, как она сама. Язычник действует грубо, жестоко — в том числе и потому, что такова его вера. Сохранилась запись беседы протестантского миссионера с негритянским вождем с юга Африки.

— Понимаешь ли ты, что такое добро, сын мой?

— Конечно, понимаю! Добро — это когда я угоняю чужих коров и краду чужих жен!

— Но что же тогда зло?!

— А это когда у меня угоняют коров.

Язычник действительно живет по таким правилам, и, чтобы ему измениться, ему надо сначала перестать быть язычником. Если бы Аман повесил сыновей Мордухая, то даже у самого Мордухая это не вызвало бы нравственного протеста. Обычнейшее дело — горе побежденным, и все. Каждое племя делает именно так.

А вот с иудеями приключилась такая печальная вещь… Иудаизм — в тех формах, в которых он сложился во время Вавилонского плена, соединяет в себе черты и Мировой религии. Ту мораль, о которой Мартин Бубер высказался коротко и ясно: «Нельзя желать другому того, чего не хочешь по отношению к самому себе! А все остальное — это уже толкования…»

Не случайно же христианство признало законы, приписываемые Моисею. Как выразился один из римских пап: «Мы молимся и почитаем Закон, ибо он был дарован отцам вашим через Моисея. Но мы осуждаем вашу религию и ваше искаженное понимание Закона».

От Десяти заповедей не откажутся ни буддисты, ни конфуцианцы, ни даосисты, ни митраисты, ни зороастрийцы, ни мусульмане. Любая Мировая религия признает мораль, которую принес иудеям Моисей.

Бог, почитаемый в иудаизме, сотворил не только кочевья Авраама, и даже не только Ханаан, а весь мир, все небо и землю. Все твари земные и все люди сотворены Им, и Ему должны быть благодарны за бытие. Как поют муэдзины, созывая мусульман на молитву: «Могуществу Твоему нет предела, и милостям Твоим нет конца».

И поэтому иудаизм тоже — религия вселенская. Она пытается осмыслить не кусочек земли, как всякое язычество, а весь видимый и невидимый мир. Весь Универсум, в котором живет человек. Иудаизм до Вавилонского плена еще был привязан к одному небольшому куску Земли. Иудаизм после Вавилонского плена не привязан ни к какой конкретной географической точке. Эту религию можно исповедовать в любом месте земного шара, а также в любой точке Космоса.

Но иудаизм сложился как религия Мировая, и вместе с тем как чисто племенная. Иудеи — избраны Богом. Это группа племен, потом небольшой народ, заключивший личный, племенной договор с Богом. Этот договор заключен вовсе не со всем человечеством, а с очень небольшой его частью. Не очень понятно даже, имеем ли мы все вообще отношение к этому договору и существуют ли у нас, с точки зрения иудаизма, бессмертные души. Имеют ли для нас значение Законы Моисея и существуют ли для нас с вами (для 99,9 % человечества) загробная жизнь, Суд, рай и ад? Потому что пообещал Бог Аврааму дать на пропитание плоды зеленые, животных и племена. Бог, как следует из этого текста, дал потомкам Авраама нас с вами в пропитание. Хочется верить, что имелось в виду не прямое поедание… Надо полагать, имелась в виду не столь однозначная и жестокая эксплуатация. Но что «все племена земные» перечислены в том же контексте, что и звери и птицы, — это факт.

Из очень многих текстов Библии прямо вытекает, что все народы даны евреям для удовлетворения их нужд. Прямо или косвенно — а вытекает.

Сама избранность Богом в иудаизме очень своеобразна: это избранность по генетическому принципу. Родился от еврейки — ты избранный, каковы бы ни были твои личные качества. Не родился — не избран. Подонка, запойного пьяницу, негодяя, убийцу — какого-нибудь Яшу Свердлова, или Минея Губельмана, или Филиппа Голощекина, какого-нибудь расстрельщика, славно потрудившегося в подвалах ЧК, — их Бог избрал для Себя.

А вот Владимир Иванович Вернадский, Николай Михайлович Амосов, Лев Николаевич Толстой или другой самый умный, самый праведный, самый достойный человек — не избран. Ну, не хочет его знать Бог, да и все тут! Дан он иудеям в пропитание, только тем вообще и интересен.

В самом начале церковного раскола на Западе протестанты считали, что Бог избирает для спасения то одного, то другого человека. Такого счастливчика можно узнать, в числе всего прочего, и по удачливости в делах; если человек богат, по крайней мере обеспечен — значит, Господь выбрал его для спасения души. Такое избранничество никак не зависело ни от личных качеств, ни от заслуг, ни от поведения человека. Богоизбранные были избраны просто потому, что такова Божья воля — чистейшей воды Божий произвол.

Но даже это страшненькое учение — детские игрушки в сравнении с иудаизмом. Потому что иудаизм внутренне расколот, в нем содержится одновременно две морали: мораль Мировой религии — но для своих, для избранного Богом народа. И мораль язычника — для всех остальных. Для 99,9 % людей.

Язычник угонял коров и жен у врага — это было добро. Если у него угоняли жен и коров — творилось зло. Но язычник не ждал, что к нему отнесутся иначе и заплатят ему другой монетой. Так уж был устроен его, язычника, мир — как у Короля в пьесе Евгения Шварца: «Все друг друга режут, травят, предают, убивают… словом, идет нормальная придворная жизнь».

А иудаисты, получается, не только живут сами по двум законам сразу: для себя один, для всего человечества — другой. Они искренне ждут, что все остальные признают их исключительность и отнесутся к ним не по законам языческим, а по законам Мировой религии — как к братьям. Но сами-то они братьями быть не готовы.

Весьма любопытное наблюдение — во всех исторических книгах, написанных евреями, причем даже в очень хороших книгах, допускаются дичайшие неточности, как только речь заходит об истории других народов. Ну, про мистера Даймонта как-то и говорить неинтересно. С ним все ясно. Но и у Александра Янова Виссарион Белинский становится вдруг лидером славянофилов, а у С. М. Дубнова евреи поднимают из праха польские города, разрушенные татарами (те города, которые вообще не были разрушены… И которые были в ту пору (как Краков) скорее немецкими).

Эта небрежность колеблется от простых, непринципиальных неточностей до дичайших ошибок, за которые восьмикласснику вполне могут поставить двойку. За Белинского-славянофила — запросто поставили бы. Почему?!

Я могу объяснить это только одним, довольно невеселым способом: а потому, что этим евреям наплевать на историю других народов. И вообще на всех, кроме самих себя, любимых. Будь это иначе, всегда можно исследовать «другого»… уж в таких-то пределах. Неточности возникают потому, что для исследователей все это неважно. Вот три волоска росло на бороде царя Соломона или только два… О! Это важнейший вопрос! А вот как была устроена экономика Франции, на какие сословия делилось общество Германии… Какая разница?! Что вообще значат и Германия, и Франция, и обе они вместе взятые в сравнении с волосками на бороде… или на другом месте царя Соломона?!

Знаменитый русский философ Владимир Соловьев так высказался по поводу не менее знаменитого пушкинского «Пророка»: «Прямое призвание всех еврейских пророков относилось не к людям вообще, а к еврейскому народу, и универсализм их был не отвлеченным и предвзятым, а представлял живое перерастание национальной религиозной идеи, ее реальное расширение в идею всемирно-религиозную, причем живым средоточием до конца оставалось национальное „я“ Израиля. Бог в Библии никогда не повелевал своим пророкам обходить моря и земли, а напротив, возвещал через них, что все народы сами придут к Израилю».[233]

И делал вывод: «„Пророк“ — стихотворение вовсе не библейское по духу, в нем поставлены проблемы духовных исканий современности».

Разумеется, миф национальной исключительности изначально есть у любого из народов. Если это важно, то, конечно же, я признаю, что этот миф есть и у русских, и у немцев, и у шотландцев… вообще у всякого народа, считающего себя цивилизованным. Но у евреев этот миф исключительно, ненормально силен и занимает особое место в представлениях о мире большинства евреев. То, что покажется варварством в духовной жизни почти любого другого народа, у евреев почти что нормально. То, что у других народов связано по большей части с умствованиями люмпенов и культурно отсталых слоев населения, у евреев сплошь и рядом разделяется самими что ни на есть высоколобыми интеллектуалами.

Этот миф основывается на трех китах:

— представление о богоизбранности по генетическому, биологическому признаку;

— представление о невероятной древности еврейского народа и о том, что все евреи на протяжении всех времен, от легендарного Авраама, и во всех землях от Марокко до Китая — один народ;

— представление об уникальности, исключительности всего происходящего с евреями на протяжении всей «четырехтысячелетней истории».

Миф поддерживается представлением о том, что евреи, наделенные исключительными достоинствами и талантами, — невинные жертвы вражды окружающих. Эта вражда иррациональна, абсурдна и отражает в основном комплекс неполноценности гоев, которые при равных условиях все равно не смогут конкурировать с иудеями. Но эта вражда существует всю историю еврейского народа, и ни один еврей не может быть от нее избавлен каким-либо способом.

Немецкая классическая философия размышляла о «Schtand zum Todt» — «стоянии перед смертью» человека. Смертный человек стоит перед осознанием своей конечности, и это является самым мощным вызовом для его интеллекта, духовности, воли, умения владеть собой.

Это течение в духовной жизни евреев можно назвать как своего рода «стояние перед враждебным миром».

В сущности, что узнают о самих себе еврейские мальчики и девочки, которые учатся по израильским учебникам? Да вот это и узнают! Что они — представители уникального по древности народа, исключительно духовного и умного. Целые главы в этих учебниках посвящены проявлениям антисемитизма «Разжигание ненависти к евреям»,[234]«Насилие как форма вражды к евреям».[235]

Но ни в одном из них не сказано ни полслова о национальном высокомерии евреев. О позорнейшем эпизоде массового развода с женами-иноплеменницами сказано предельно кратко, как об одной из частей клятвы соблюдать Тору и в числе прочего «больше не смешиваться с другими народами».[236]

Интересно, замечу я, что сказали бы в израильской прессе и в том же журнале «Лехаим», если бы русские приняли массовую клятву… ну, например, Мокоши или другому племенному божеству. Клятву «не смешиваться больше с другими народами»? И если бы русские взяли да отправили жен-иноплеменниц, в том числе и евреек, по домам? То-то было бы вою и крику, заламываний рук и обвинений в антисемитизме… Причем выли бы и приплясывали евреи по всему миру, не как-нибудь. По отношению к ним — евреи это знают твердо — так поступать нельзя.

А тут — все в порядке! Положительный пример, на котором учат подростков, как им надо жить на белом свете.

Даже цитаты подобраны специфическим образом. Там, где приводятся слова Страбона, ему приписано: нет, мол, в мире места, «где не было бы еврейской общины». Хотя писал Страбон несколько иначе — о появлении евреев как этноса, а вот общины, судя по всему, его совершенно не интересовали. А место, которое обычно переводится так: «племя это везде сделалось господствующим», вообще выпущено.[237]

Действительно, ну зачем смущать душевный покой деток?! Если у кого-то и возникало невосторженное отношение к евреям, то только по одной причине: «Все знали, что евреи не поклоняются местным богам и избегают принимать участие в церемониях и праздниках в честь этих богов. Взаимное отчуждение усугублялось и тем, что евреи отказывались есть за столом у неевреев из-за законов кашрута».[238]

К тому же антисемиты, хотя они вообще-то люди малокультурные, да к тому же психически больные, почему-то писали: «Книги, разжигавшие ненависть к евреям, столетиями распространялись в Александрии и в других городах, во многих странах. Конечно, прочтя их, люди начинали ненавидеть евреев, даже если ни разу в жизни не встречались с ними».[239]

А дальше — больше: «Христиане возложили на весь еврейский народ ответственность за распятие Иисуса и, более того, считали, что эта вина лежит на всех евреях до скончания времен».[240]

Это положение и неверно по факту, и попросту несправедливо. Даже в древности так считали вовсе не все христиане, и тем более вовсе не все христиане так считают сейчас. Но принцип коллективной ответственности выдерживается неукоснительно, «религиозные страсти разжигались фанатичными монахами, и толпы людей шли от поселения к поселению, врывались в синагоги, разрушали и сжигали их».[241]

Некоторые положения учебников, кажется, написаны мистером Даймонтом: «К концу XV века в Западной Европе почти не осталось евреев. Они проживали в странах Западной Европы около полутора тысяч лет, способствовали развитию ее торговли, внесли большой вклад в культурную и общественную жизнь, но повсюду оставались ненавистными чужаками. На исходе Средневековья в связи с ростом религиозного напряжения и укреплением сословия горожан короли разных стран решили, что необходимость в евреях отпала. И один за другим стали изгонять их из своих владений».[242]

Такие тексты могут сформировать только одно представление о евреях: как о людях, которые во всех отношениях превосходят окружающих, и одновременно как о несчастных жертвах, на которых постоянно направлена агрессия «остальных».

Какой тип человеческого сознания может быть сформирован таким способом? По-моему, только один — психотип человека, который страдает одновременно манией величия и комплексом неполноценности.

Как бы хлестко ни высказывались господа Даймонт и Флейшман о параноиках-антисемитах, но ведь все собранные мною факты свидетельствуют об обратном. Параноидальное мышление демонстрируют скорее евреи… некоторая их часть. И очень жаль, что именно эта их часть пишет, редактирует и выпускает учебные пособия.

То, что должен почувствовать в себе и знать о себе юный еврей, может быть передано, пожалуй, примерно таким набором тезисов:

— евреи — самый древний, самый гениальный, самый мудрый и самый замечательный народ мира;

— все евреи со времен Авраама и на всем земном шаре — один народ; поэтому все совершенное каждым из них в любую эпоху и в любой точке Земли для каждого другого еврея — деяние соплеменника;

— евреи генетически, расово превосходят все остальные народы; они такие потому, что такими родились;

— евреи совершили практически все открытия, на которых стоит современная цивилизация. Не очень понятно, как обстоит дело с изобретением евреями огня и членораздельной речи, не евреи ли начали первыми делать каменные орудия — но уж алфавит, гражданское общество, справедливое судопроизводство, капитализм и даже колокол на ратуше изобретены именно евреями;

— евреи стоят за всеми поворотными эпохами в истории человечества. Возрождение, Реформация, капитализм — это все их работа;

— в современном мире евреи — это не только народ, но и социальное положение. Без евреев не существуют наука, искусство, культура всего человечества. — всю свою историю евреи окружены злобой и ненавистью окружающих. Их таланты не признают, их заслуги отрицают. Как только острая необходимость в евреях исчезает, от них тут же избавляются;

— евреев постоянно обвиняют в каких-то гнусных преступлениях. Разумеется, они в принципе не повинны ни в чем подобном;

— вся история евреев — это история погромов, жесточайших расправ, изгнаний, несправедливости, садизма по отношению к ним;

— происходит это потому, что все окружающие народы постоянно завидуют евреям, а сами сделать то же самое не способны;

— узнать антисемита очень легко — это всякий, кто не восхищается евреями, не учится у них всему на свете и не признает их особым, исключительным и выдающимся народом.

Если сделать в полной мере безумное допущение, что все это соответствует действительности… То ведь даже и в этом случае воспитать можно было бы только одно — то самое, многократно поминавшееся нами параноидальное мышление. Мышление человека, который осознает самого себя непререкаемым совершенством; который доходит до нарциссизма в самолюбовании и в самообожании. В своих глазах он своего рода аристократ в масштабах планеты Земля — причем аристократ и по рождению, и по личным качествам, и по уму, и по своим познаниям. Еврей генетически, по факту рождения, не равен людям любых остальных наций.

И который одновременно осознает себя преследуемым — причем умным, хорошим, честным человеком, которого преследует свора диких, отвратительных, глупых и к тому же завистливых типов. Его дом, его город, страна — это осажденная крепость. Его унизят, изобьют или убьют, как только будут иметь такую возможность.

И еще одно… А что, по-вашему, должны думать и что должны чувствовать народы, среди которых живут люди с таким типом сознания? Люди, которые убеждены в своем превосходстве так, что даже не пытаются это скрывать. Их священные тексты, их высказывания, их поведение очень ясно показывает, что всех, кроме себя, они считают то ли местной фауной, то ли в лучшем случае грязными дикарями.

Причем если французы и британцы считали дикарями жителей Африки и Южной Америки, то там у туземцев был шанс: цивилизоваться самим, сделаться такими же умными христианами, как их владыки.

У гоев же в принципе нет такого шанса. Только евреи могут быть гениями от рождения и великанами духа. Мы же все (99,9 % населения земного шара) как родились двуногим зверьем, так и подохнем.

Наверное, в такой ситуации может быть только две ответные реакции:

1. Рациональная реакция. То есть попытка разобраться в ситуации и понять, что претензии евреев абсурдны, а поведение — глубоко некорректно.

Показать, доказать эти положения элементарно просто — достаточно подвергнуть анализу соответствующие тексты, от Ветхого Завета до статей, написанных полгода назад. Но стоит произнести хоть одно осмысленное слово, хотя бы и попытаться говорить об этом вслух, и тут же раздается отнюдь не членораздельная речь, а истерический бабий визг: «Антисе-мити-и-зм!!! Антисемиты иду-ут!!!».

Для политических евреев почти невозможно обсуждать собственные проблемы на рациональном уровне. Они гениальны — и баста! Они лучше всех — и хоть ты тресни! А если вы в этом сомневаетесь — вы самый что ни на есть грязный антисемит.

2. Второй способ психологической защиты: «перевернуть» поведение евреев — это скопировать его, то есть обвинить евреев как раз в том, в чем они обвиняют весь мир. То есть фактически скопировать их поведение, как в зеркале.

Только вот кого считать тогда «плохим», а кого «хорошим» — того, кто успел ударить первым? Или жалеть проигравшего?

Поскольку безумие довольно легко индуцируется, часть гоев начинает относиться к евреям примерно так же, как они относятся сами к себе. И вот тогда-то рождаются потрясающие истории про масонов-строителей Иерусалимского храма, про «полтора тысячелетия жидовского заговора», про мацу, обмакнутую в человеческую кровь, и так далее.

Евреи, слушая этот бред, просто кипят от возмущения. Но почему?! Ведь антисемиты вовсе не отрицают их исключительности. Они только придают этой исключительности другое значение… Не такое, какое хотели бы придать ей евреи, но это уже другой вопрос. А исключительность-то признают?! Признают! Еще как признают! Кто еще, кроме евреев, способен тайком править миром? Кто способен затаиться на полторы или две тысячи лет, потихоньку подкапливая силы и набирая финансовые ресурсы для рывка к мировому господству? Кто еще мог захватить власть в России, погубить ее, осквернить, отпраздновать Хануку в Кремле, обречь русский народ на вымирание? Ну то-то…

Все это доказывает ровно одно: безумие порождает в основном только ответное безумие. А что самцы и самки гоев в ответном маразме оказываются порой масштабнее избранного Богом, гениального от рождения народа, — так это уже второй вопрос.

Не сомневаюсь, что некоторые читатели сурово осудят меня, причем осудят не за что-нибудь, а за нехватку человеколюбия. Имеют право евреи думать по-своему о своей истории?! Могут они отвергать всякие там разные данные всякой там науки и все равно верить в то, во что хочется?! Развели тут скучищу: раскопки какие-то, коричневые от древности, ломкие тексты, извлеченные из хранилищ… Зачем все это?! Ведь так удобно, так увлекательно и весело верить в библейские истории! Так интересно придумывать, а не изучать! Выдумки можно даже немного сочетать с данными современной науки…

Попробую объяснить, почему я считаю господство мифов в сознании явлением попросту опасным… В том числе — исторических мифов.

Имеет ли право человек считать себя… кем хочет и чем хочет? Имеет. Безусловно, имеет он право. Порой его самоопределение вызывает некоторую иронию: например, если купец объявляет себя природным дворянином или внук деревенского кузнеца распространяет слухи, что настоящий отец его герцог.

Но если человек очень уж настаивает на том, что он — Наполеон Бонапарт, что на нем треугольная шляпа и серый походный сюртук, если он требует немедленно предоставить ему Жозефину и наследника Орленка, окружающие почему-то начинают беспокоиться и, случается, запирают его в специальное заведение, даже начинают лечить. Они исходят из того, что человек, считающий себя Наполеоном, не может позаботиться о самом себе, да к тому же вполне может оказаться опасен для окружающих.

Точно так же и народы могут объявлять себя не тем, чем они являются в действительности. Пока все это не очень расходится с действительностью — ну, пускай себе. Люди смеются из-за вечных споров Англии и Франции XVII, XVIII, да и XIX веков из-за научного и культурного первенства. Но пока они просто выясняют, кто первым на поле битвы при Фонтенуа крикнул: «Господа! Стреляйте первыми!» — то ли француз проявил благородство, то ли англичанин… до тех пор никто особенно не проявляет беспокойства. Ну, очень хочется внуку деревенского кузнеца побыть незаконным, но герцогом. И пусть себе будет в собственном воображении, пока нет в этом никакого вреда. Мы можем даже назвать его «вашим сиятельством», если ему очень хочется.

Но вот в первой половине XX века немцы объявили себя не обычным европейским народом, а арийцами, нордическими типами, высшей расой. Смешно? И смешно тоже — в той же степени, в какой смешон человек, объявляющий себя головкой сыра или хрустальным графином. Но скоро выяснилось, что безумие очень опасно. Если хотите, Германия Гитлера стала модельным примером такого безумия. Красноярский ученый Н. С. Печуркин сравнил Россию с «коллективным Христом, распятым за грехи всего человечества».[243]

И в назидание — вот так поступать нехорошо! Германия — это еще один «коллективный Христос», на примере которого всем должно быть ясно, как опасно увлекаться определенного рода идеями.

История неопровержимо свидетельствует: опасно выдумывать реальность, это всегда плохо кончается. А что такое эта самая реальность? Это то, что существует объективно, независимо от нашего индивидуального или коллективного желания. Вы можете считать себя Наполеоном или графином — ваше дело… Но факты свидетельствуют, что вы вовсе не графин и не Наполеон, а Петя Иванов.

Наука же ищет только одно — эту самую объективную истину. Объективную — то есть не зависящую от чьего-то мнения, умонастроения, желания. Не будем идеализировать ученых, но их цель — найти то, что постижимо рациональными средствами, и то, что доказуемо. Если такую истину удается найти, спорить с ней бесполезно. То есть вы можете, конечно, отрицать, что земля шарообразна и что тела не притягиваются друг к другу… Но есть ли в этом особый смысл?

Если уж на то пошло, оспорить можно и выводы естественных наук. Мало кому известно, что сейчас в Британии существует Общество плоской Земли. Члены этого общества (их, если не ошибаюсь, около сорока) считают, что Земля, естественно, вовсе не круглая, а плоская. Что она круглая, придумали злые ученые назло простым людям, а правительства дурачат простых людей из своих каких-то соображений. Но, во всяком случае, учение о шарообразности Земли — великое зло! Общество регулярно собирается, зачитывает доклады, ведет протоколы заседаний… А что? Его члены законопослушны. Общество не нарушает никаких правил, не приносит явного вреда… А верить во что-то или не верить имеет право каждый свободный гражданин Британии, «Бритиш субъект».

История с Обществом плоской Земли — пример сравнительно безобидной организации. Детям его членов я, правда, не особенно завидую, — учиться в школе им было не очень просто. Не завидую и близким людям тех, кто год за годом ставит себя в идиотское положение… Но в конце концов блажь кучки людей по поводу плоской Земли — это блажь сравнительно невинная. Никому от нее не становится плохо, кроме самих господ выдумщиков.

Что касается исторических мифов — то они несравненно опаснее, потому что прямо затрагивают область коллективных интересов. Национальных интересов, общественных, групповых. Изопью из родников профессора Алаева, который рассказывает о байке, ходившей среди индусских помещиков: если провести аграрную реформу, крестьяне попросту перестанут работать и умрут с голоду. Помещики, получается, — единственный способ создать хоть какой-то стимул бездельникам-мужикам.

«Думаете, мои крестьяне стали жить лучше? Они вообще перестали работать и просто голодают».

Брюзжание старого заминдара не вызывало сочувствия.[244]

Брюзжание любого паразита, любым способом оправдывающего свой паразитизм, не вызывает сочувствия. Но вот вам пример того, как взрослый человек придумывает самому себе миф и этот миф позволяет ему творить явную несправедливость, «в упор не замечать» неправедности собственных богатств. Но вот вам пример, когда люди несут явную чушь, потому что им так выгоднее и удобнее.

Если история — наука, то и в истории надо стремиться к познанию истин. Что проку выдумывать историю, если ее можно познать. Конечно, и знание истории не освобождает от столкновения мнений, от споров и личных пристрастий. Взять хотя бы такой вопрос, как принадлежность России к той или иной цивилизации.

Каждая группа любителей доказывает свое — уже почти двести лет, со времен западников и славянофилов, а воз и ныне там. В том смысле, что до сих пор не выяснили однозначно, кто же мы такие, многообразия мнений за эти двести лет только прибавилось. И вовсе мы не одни такие, так же спорят о самих себе почти все известные народы. Иудеи начали, похоже, первыми. Когда у них возникли первые религиозные партии… хотя, очень может быть, первыми были как раз аккадцы и шумеры… Впрочем, это особая тема.

К таким «разборкам» можно отнестись как к членам семьи, спорящим, происходят ли они от деревенского кузнеца, или и правда герцог сделал им прадедушку. Или они «из купцов». И вообще, пращур Иванов был русский, или на самом деле он выкрестившийся еврей. Спорят — и бога ради! Ведь в этих спорах они не причиняют никакого вреда — ни самим себе, ни другим.

Вот если члены этой семьи сойдутся в том, что они — хрустальные графины… Вот тут дело уже нехорошо! Потому что логику поведения такого «хрустального графина» просчитать невозможно, и что он учинит, неизвестно. Вдруг вы с ним поздороваетесь, подойдете к нему, а он и решит, что вы собираетесь его, хрустального, разбить?! Решит, да примет свои меры — хрястнет вас топором на всякий случай. А что? Примеры бывали как в частной жизни, так и в жизни целых народов.

Такое опасение возникает, если русские объявляют себя то евразийцами, то православными фундаменталистами, то коммунистами, то придумывают самим себе еще более фантастическую сущность. Как у Дугина получается, что «арийцы» пришли с острова Туле, с Северного полюса, но вовсе не в Германию, как утверждал Герман Вирт, основатель общества «Наследие предков» и духовный окормитель нацистов. Нет, они пришли в Россию, на Урал![245]

Впрочем, конкретный вариант идеологического бреда не очень важен. В любом появляются некие «идеологические» русские, «политические» русские… Эти «русские» (беру это слово в кавычки, потому что это не те русские, к которым я принадлежу) могут существовать, только если вобьют себе в голову какую-нибудь бредовую идею, предпочтительно мессианскую. «Хотелось бы, чтобы этот „суперэтнос“ оставил бы нас, русских, в покое».[246]

Замечу — профессор Алаев говорит ровно то же, что Наум Хомский или Израэль Шамир. Они ведь тоже не желают принадлежать к евреям, одержимым сверхидеями. Но в России его пока еще не называют «русским, который ненавидит самого себя». Чтобы назвали, нужно, чтобы мессианская, желательно расистская идея заняла бы то же самое место, какое занимала коммунистическая, — место идеологического монополиста.

Нужно, чтобы значительная часть народа поверила в приход русских с Северного или Южного полюса, в свою генетическую чистокровность и расовое превосходство, понесла бы в себе евразийскую (православную, коммунистическую… нужное вставить) идею. И захватила бы власть под этими лозунгами.

Поведение народа, если он примет подобные бредни большинством голосов, обретает черты некоторой непредсказуемости — как в случае с человеком, объявившим себя Наполеоном или головкой сыра. А опыт подсказывает к тому же — рано или поздно быть агрессии… Что сон разума порождает чудовищ — это известно давно.

СССР, Третий рейх и Израиль — только некоторые государства, в которых мифы заменяли собой историческое знание. Вот совсем экзотично — Япония. В Японии до 1945 года даже в школьных учебниках учили не историю, а мифологию. То есть называли-то это историей, но…

Вы знаете, как возникла Вселенная? Нет! Лаплас тут ни при чем, Коперник и Шмидт тоже. В Японии учили не этому! Оказывается, когда-то очень давно бог Идзанами бродил вокруг то ли земной оси, то ли вокруг торчащей из воды горы… Какой именно — предание не помнит.

Рассердился бог, что вокруг все холодно, мокро и скучно, и ударил копьем по воде и туману. Из капель морской воды, упавших с копья бога Идзанами, образовались Японские острова. А из пены и грязи, упавших с его копья, образовались все остальные земли. Многовато было пены и грязи, конечно… Подозрительно много, куда больше, чем чистой воды… Но ведь и нечистых людишек, не заключивших договор с Й'ахве, гораздо больше, чем иудеев. А Святая земля — уж и вовсе крохотный клочок суши, гораздо меньший, чем Японские острова.

На Японских островах, согласно японским «учебникам истории», начали править потомки богов Идзанами и Идзанаги. Первый император Дзимму, правивший 660 лет до Рождества Христова, получил свои регалии лично от верховной богини японского пантеона, Оомиками Аматерасу. Богиня вручила внуку меч, ожерелье из яшмы и зеркало. Эти три святыни, побывавшие в руках богини и первого императора, хранились в специальном хранилище и считались подлинными, «теми самыми».

Когда один из профессоров Токийского университета в середине 1930-х годов усомнился в подлинности одной из реликвий, яшмового ожерелья, его чуть не сожрали живьем, долго хаяли в прессе и оставили преподавать только после долгих извинений и «признаний своей ошибки». При этом, заметьте, почтенный профессор вовсе не сомневался в правдивости сказки про Идзанаги и Аматерасу, не сомневался он и в реальности вручения реликвий Дзимму лично из рук богини. Он усомнился только в подлинности одной из трех реликвий… И то, не сносить бы головы!

Да! Из мифа делался еще один вывод: за тысячи лет жизни на Японских островах все японцы между собой перероднились, в том числе и с императорской фамилией. А из этого следует, что в крови каждого японца течет капелька крови богов, в том числе бабушки первого японского императора, Оомиками Аматерасу.

Еще раз напомню — весь этот бред о происхождении Японии и власти императоров учили в ШКОЛАХ. В УЧЕБНИКАХ ПО ИСТОРИИ. За незнание материала ставили двойки, а за неверие в миф рубили головы, и совсем не в переносном смысле слова.

Мы уже видели, чему именно учат в школах Израиля. А ведь все представления о «библейском народе», природно гениальном создателе всей современной цивилизации, в любом случае есть не что иное, как мифология. Иногда смешная… по крайней мере смешная до тех пор, пока твоим детям не пытаются преподнести ее как истину в последней инстанции. Иногда невежественная и глупая, как у Даймонта. Иногда до отвращения агрессивная, как у авторов «Лехаима».

Может быть, читатель в силах понять то, чего совершенно не понимаю я: чем история про Оомиками Аматерасу и Дзимму лучше или хуже, чем история про Авраама и Якова, блуждания по дороге из Египта или прочая мифология? И чем божественная кровь японцев лучше или хуже, чем божественное избранничество евреев? Тогда покажите мне это! Автор готов отказаться от своих слов в любой момент: но только сначала объясните, в чем же все-таки состоит разница?!

Исторические мифы надобны тем, кто не хочет будить сон своего разума, кого вполне устраивают чудовища, порожденные их же воображением. Опыт человечества свидетельствует: исторические мифы обычно полезны тем, кто замыслил что-то недоброе. Ведь для совершения хороших дел чудовища совершенно не нужны.

Выражаясь на языке бюрократии, «есть встречное предложение»: а почему бы не создать древнюю русскую историю в духе еврейской? Ведь преподаванию еврейской истории по первым книгам Библии есть отличнейшая аналогия — преподавание русской истории с помощью былин. А что?! Почему «им» можно, а «нам» нельзя?! «Велесова книга» даже лучше книги «Бытия», потому что написана человеком, мыслящим современно, а значит, и более логично. В «Велесовой книге» гораздо остроумнее все связано между собой, тоньше мотивировано, сильнее закручено. Что «Велесову книгу» специалисты считают подделкой, неважно: придумано-то здорово, и на историческом материале.[247]

Представляю, что началось бы во всем мире, а паче всего в Израиле, что писали бы журналы «22» и «Время и мы», если бы в России стали преподавать русскую историю примерно в таком духе: мол, пошел наш национальный богатырь Илья Муромец, вломил гаду Жидовину, и нам так же делать надлежит. А кому он не нравится, тех Ильюша брал за ноги, и ка-ак залепит во вражеское войско! Как махнет — улица, а отмахнется — переулочек. Так не бывает?! Как сказать… По словам А. Некрасова, создателя «Незнайки», в жизни этого не бывает, а вот в сказочном городе все бывает. В былинах тоже все что угодно бывает, и особенно эпически там выглядят картины, когда «наши» начинают крушить «ихних». То Илья Муромец во вражеском войске улиц понаделает, то Самсон ослиной челюстью зашибет тысячу человек. И что бы ни вопили «они» в «ихних» журналах, орать им все равно недолго, потому что мы уже идем.

Так что все в порядке, даешь русскую историю с позиции пяти тысяч лет беспрерывного баб-яговства и кощей-бессмертства. Не нравится?! Ма-алчать! А то и в вас понаделаем улиц. Внуки Бабы-яги! Потомки Кощея! За мной!

Да-да… А что это за «сине море», а? Куда это Илья Муромец окунал свои сапоги или там лапти? В Черное море?! Кто сказал?! Это был Индийский океан. Почему именно Индийский океан? Потому что мне так хочется и потому, что это доказывают ссылки на вопли наших юродивых, вот почему. Вы ведь, надеюсь, понимаете, что ссылки на наших святых не могут оспариваться?! Ах, не понимаете?! Опергруппа, на выезд! Тут всякие «ненавидящие себя» сидят и болтают!!! Вломить предателям!

Действительно, если израильтяне всерьез ссылаются на «Завещание Авраама», — мол, пращур Авраам оставил им Ханаан, потому они и право имеют (в том числе имеют право окончательно решать вопрос палестинских арабов). Тогда, в совершенно той же логике, почему бы не произнести: «Завещание Ильи Муромца»? Завещал он нам ноги мыть в Индийском океане и «мочить» всех, кто только попадется по дороге.

А кстати… Почему именно Индийский океан? Может быть, Ильюша купался в море как раз Средиземном? Та-ак… Жидовина он, стало быть, поймал как раз на склонах горы Кармел, я так понимаю, а дуб на острове… Его еще предстоит поискать, и я уверен, что найдем. Сами израильтяне скажут. В конце концов, что такое Израиль и что он такое против армии, превышающей в несколько раз все его население? Да еще с ядерными ракетами? Как сядем на берегу Средиземного моря, развесим портянки на маслинах да вставим кипятильники в задний проход первым пойманным — они нам сами расскажут, где стоял дуб Кощея Бессмертного, где порхала ступа с истинно русской Бабой-ягой!

И вообще, хватит трепаться, как вонючая интеллигенция! Баба-яга завещала нам практические действия, а не пустую болтовню. Протреплемся — и убить никого не успеем. Змея Горыныча — на штандарт! Знамя выше! Тесней сомкнем ряды, внучатки вы мои бабки-ёжкины! Улицы освободить! Мы идем! Все будет альгемахт, ребята!

Примечания:

1

Сартр Ж.-П. Портрет антисемита. М.: Панорама, 1999. С. 43.

2

Севела Э. Мужский разговор в русской бане. М.: Панорама, 1993. С. 131.

10

Маркс К., Фридрих Э. О колониализме. [Сборник] 7-е изд. М., 1978.

11

Хелемский Д. Под звонкий голос крови. Советская эмиграция и национальная идея. Рига, 1998.

12

Даймонт М. Евреи, Бог и история. М: Имидж, 1994. С. 11.

13

Дубнов С. М. Краткая история евреев. Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. С. 206.

14

Дубнов С. М. Краткая история евреев. С. 208.

15

Там же. С. 209.

16

Ветхий Завет. Кемерово: Кемеровское книжное изд-во. С. 541 —

17

История еврейского народа. От талмудической эпохи до эпохи эмансипации. Иерусалим: Библиотека-Алия, 1993. С. 110–111.

18

Эйчис Л. Евреи в Грузии: 26 веков вместе \\ Лехаим. 2001. № 9 (113). С. 10.

19

Большая советская энциклопедия. Статья «Евреи». Издание 2-е. Сов. энциклопедия, 1952. С. 25.

20

Большая советская энциклопедия. Статья «Евреи». Издание 3-е. Т. 9. М.: Сов. энциклопедия, 1972. С. 377.

21

Очерк истории еврейского народа. Том 1. Под ред. проф. Ш. Этингера. Иерусалим: Библиотека-Алия. 1994. С. 389–390.

22

Г. Барац. Собрание трудов по вопросу о еврейском элементе в памятниках древнерусской письменности. Paris. 1927.

23

Лавров П. Кирило та Методій в давньослов'янському письменстві. К., 1928.

24

Очерк истории еврейского народа. Том 1. С. 333.

101

Pragier R. Zydzi czi polacy. Warszawa: Ritm, 1992. C. 7.

102

Там же. С. 27–34.

103

Назаретян А. П. Агрессивная толпа, массовая паника, слухи. Лекции по социальной и политической психологии. СПб., 2003.

104

Фрумкин Я. Г. Из истории русского еврейства. Воспоминания, материалы, документы. // Книга о русском еврействе: от 1860-х годов до революции 1917 года. Нью-Йорк: Союз русских евреев, 1960. С. 7.

105

Агурский М. Совместим ли сионизм и социализм? // «22». 1984. № 36.

106

Шафаревич И. Р. Русофобия // Шафаревич И. Р. Есть ли у России будущее? М.: Советский писатель, 1991. С. 471.

107

Буровский A. M. Сибирская жуть — 3. М.: Олма-Пресс, 2001. С. 238.

108

Бердников Л. П. Вся красноярская власть. Красноярск: Красноярское книжн. изд-во, 1995. С. 81.

109

Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1993. Т. 7. С. 398.

110

Фрумкин Я. Г. Из истории русского еврейства. Воспоминания, материалы, документы. С. 18.

111

Солженицын A. И. Двести лет вместе (1795–1995). М.: Русский путь, 2001. Ч. I. С. 109.

112

Ландау Г. А. Революционные идеи в еврейской общественности // Россия и Евреи. Париж: YMKA-Press, 1978. С. 107.

113

Солженицын А. И. Двести лет вместе (1795–1995). Ч. I. С. 238.

114

Тыркова-Вильямс А. На путях к свободе. London: Overseas Publicatios Interchange Ltd, 1990. С. 64.

115

Тан-Богораз В. Союз молодых. Роман из северной жизни. Хабаровск: Хабаровское книжное издательство, 1964.

116

Фрумкин Я. Г. Из истории русского еврейства. Воспоминания, материалы, документы. С. 231.

117

Тыркова-Вильямс А. На путях к свободе. С. 303.

118

Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1993. Т. 7. С. 398.

119

Там же. Т. 7. С. 390.

120

Федотов Г. П. Лицо России. Париж: YMKA-Press, 1967. С. 113–114.

121

Шульгин В. В. Что «нам» в «них» не нравится. СПб.: Вече, 1993.

122

Краткая еврейская энциклопедия. Т. 7. С. 396.

123

Авигдор Эскин. Возвращение. 1991. № 3–4. С. 42.

124

Карманная еврейская энциклопедия. Ростов н/Д: Феникс, 1999. С. 93.

125

Карманная еврейская энциклопедия. Ростов н/Д: Феникс, 1999. С. 93.

126

Страна Израиля — так называют Палестину иудеи на иврите.

127

Рубинштейн А. От Герцля до Рабина и дальше. Сто лет сионизма. Минск: Изд-во «Мет», 2000. С. 160–161.

128

Синельников А. Как использовать еврейскую энергию в мирных целях? // Лехаим. 2002. № 3. С. 28.

129

• Базельская программа Всемирно-сионистской организации;

• Программа национально-политических требований Сионистской организации в России;

• Организационный статус, принятый на VII Сионистском всероссийском съезде;

• Инструкции Сионистской организации в Севастополе. Севастополь, Севастопольский городской сионистский комитет, 1918;

• Аронов А. Принципы пролетарского сионизма. Пг.: А. Р. Грушкин, 1917;

• Шварцман М. С. Община и сионисты. Пг.: Восток, 1917;

• Гепштейн С. К. Пути еврейской революции. Пг.: Герцлия, 1918;

• «Геховер…» — Всероссийская сионистская организация учащейся молодежи. Устав. Пг.: Кадима, 1917;

• Мильштейн А. Сущность сионизма. Программа национально-политических требований сионизма в России (Петроградская программа). Ачинск, Ачинский сионистский комитет, 1917;

• Сионистская организация в России. Центральный комитет. Палестинская комиссия. Воззвание. М., 1917;

• Третий Всероссийский съезд сионистов в Гельсингфорсе. Подробный отчет. Вопросы реальной работы в Палестине, национально-политических требований в России. Пг.: Восток, 1917;

• Украинский комиссариат сионистских организаций в Киеве. Областной сионистский съезд (3–8 октября 1917 г.). Резолюция и решения. К., 1917;

• Трумпельдор И. «Гехалуц», его сущность и ближайшие задачи (с приложением Устава и анкеты). Всероссийская трудовая организация «Гехалуц». Пг.: Кадима, 1918;

• «Югенд Поалей Цион» — еврейский социалистический союз рабочей молодежи. Резолюция Всеросийской учредительной конференции (Москва, 1921). Программа и устав. М., 1921;

• Мотылев В. Е. Еврейские рабочие советы и еврейский рабочий съезд. М.: Перевал, 1918.

130

Сарнов Б. Евреи и русская литература // Наш голос / Unsere Stimme / 2001. № 1. С. 11–12.

131

Sykes С. Crossroads to Israel. London: Collins, 1965. P. 24.

132

Буровский A. M. Вся правда о русских евреях. М., 2009.

133

Слиозберг Б. Г. Дела минувших дней. Записки русского еврея. В 3 т. Париж, 1933. Т. 2. С. 156.

134

Локшин А., Душенко К. Русские политические цитаты от Ленина до Ельцина. Что, кем и когда было сказано. М., 1996 // Вестник еврейского университета в Москве. 1996. № 3 (13). С. 36.

135

Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. М.: Российское библейское об-во. С. 997.

136

Флавий И. Иудейская война. Харьков: Фолио; М.: ACT, 2000. С. 80.

137

Мороз Е. Н. Евреи в конфликте цивилизаций. М., 2008.

138

http://www.pseudology.org/Bank/PlombVagon85.htm

139

Саттон Э. Уолл-стрит и большевистская революция. М., 2005.

140

Фейхтвангер Л. Национализм и еврейство // Лехаим. 1999. № 1 (81). С. 20.

141

Шварц С. М. Евреи в Советском Союзе с начала Второй мировой войны (1939–1965). Нью-Йорк: Издание американского еврейского рабочего комитета, 1966. С. 423.

142

Пасманик Д. С. Чего же мы добиваемся? // Россия и евреи. Париж: YMKA-Press, 1978.

143

Нитобург Е. Л. К вопросу о статистике // Уроки Холокоста и современная Россия. М.: Научно-просветительский центр «Холокост», 1995. С. 92.

144

Рывкина Р. Евреи в постсоветской России — кто они? М., 1996.

145

Юхнева Н. Объект научного исследования — евреи Петербурга \\ Диаспора. 2002. Сентябрь.

146

Фурман Д. Е. Массовое сознание российских евреев и антисемитизм // Уроки Холокоста и современная Россия. М.: Научно-просветительский центр «Холокост», 1995. С. 75.

147

Там же. С. 88.

148

Юхнева Н. Русские евреи как субэтническая общность. Проблема этнического выживания // Исторические судьбы евреев в России и в СССР. Начало диалога. М., 1992. С. 92–93.

149

Фурман Д. Е. Массовое сознание российских евреев и антисемитизм // Уроки Холокоста и современная Россия. С. 86.

150

Галич А. Я выбираю свободу. Глагол, 1991. № 3. С. 48.

151

Аксенов В. Остров Крым. М.: Изограф, 2000.

152

Pragier R. Zydzi czi polacy. Warszawa: Ritm, 1992. C. 7.

153

Цёлкош Л. Я — последняя // Новая Польша. 2002. № 3. С. 6.

154

Нычек Т. Невероятная жизнь Яна Котта // Новая Польша. 2002. № 2. С. 7.

155

Влади М. Владимир, или Прерванный полет. М.: Прогресс, 1989.

156

Буровский A. M. Вся правда о русских евреях. М., 2009.

157

Большая советская энциклопедия. Издание 3-е. М.: Сов. энциклопедия, 1970. Т. 1. Статья «Азия». С. 289.

158

Дроздов Ю., Фартышев В. Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению. М.: Олма-Пресс, 2001. С. 6.

159

Хейфец М. Место и время (еврейские заметки). Франция: третья волна. С. 79.

160

Юхнева Н. Объект научного исследования — евреи Петербурга \\ Диаспора. 2002. Сентябрь.

161

Незнанский Ф. Записки следователя. Нью-Йорк: Посев-США, 1989.

162

Хейфец М. Место и время (еврейские заметки). С. 43–44.

163

Там же. С. 50.

164

Хейфец М. Место и время (еврейские заметки). С. 61.

165

Буровский A. M. Конец старого мира. М., 2001.

166

Хмельницкий Д. Под звонкий голос крови. Советская эмиграция и национальная идея. Рига: GAMAJUN. 1998.

167

Стругацкий А., Стругацкий Б. Обитаемый остров \\ Волны гасят ветер. Томск, 1989.

168

Хмельницкий Д. Под звонкий голос крови. Советская эмиграция и национальная идея.

169

Маркиш С. Наперевес с чем? \\ Континент, № 93. 1993.

170

Хмельницкий Д. Под звонкий голос крови. Советская эмиграция и национальная идея.

171

General Progress Report and Supplementary Report of the United Nations Conciliation Commission for Palestine, Covering the Period from 11 December 1949 to 23 October 1950. The United Nations Conciliation Commission (23 октября 1950). Проверено 2 августа 2008. (U. N. General Assembly Official Records, Fifth Session, Supplement No. 18, Document A/1367/Rev.1)

172

Stephen Van Euera. Nature of the Flashpoint. Center for International Studies. Massachusetts Institute of Technology.

173

Ephraim Kahana. Historical dictionary of Israeli intelligence, The Scarecrow Press, Inc. Oxford, 2006.

174

http://www.agentura.ru/dossier/izrail/mossad/

175

Sachar I. M. The Course of Modern Jewish History. New York: Englewood Cliffs, 1963. P. 565–566.

176

Буровский A. M. Евреи, которых не было. Кн. I. М., 2003.

177

Еврейский ученый Ехуда Бауэр, профессор в Еврейском университете, утверждает: «Технические возможности для переработки человеческого жира в мыло не были известны в то время. Узники лагерей могли поверить в любую историю ужасов, и нацистов это вполне устраивало. Нацисты сделали достаточно ужасных дел в войну, нам ни к чему верить в сказки».

178

Шамир И. Проклятие избранного народа. М., 2006.

179

Буровский A. M. Вся правда о русских евреях. М., 2009.

180

Телушкин Р. Й. Еврейский мир. М. — Иерусалим, 2005.

181

Дорфман М. Холокост — это смешно? М., 2008.

182

Буровский A. M. Евреи, которых не было. Кн. I и II.

183

Файншмидт А. Б. Моя жизнь. Красноярск, 2009. С. 271–272.

184

Захаров В., Кулишов В. Анатомия Холокоста. Начало начал. Германия 1933–1939 годы. М.: Коллекция «Совершенно секретно», 2000.

185

Еврейский русскоязычный сайт http://partner.rostovcity.ru/ zerkalo/alia/zakon.htm

186

Очерк истории еврейского народа. Под ред. проф. Ш. Этингера. Т. 1. С. 9.

187

Никитина Г. С. Государство Израиль. М.: Наука, 1968. С. 9.

188

Никитина Г. С. Государство Израиль. М.: Наука, 1968. С. 9–10.

189

Даймонт М. Евреи, Бог и история. С. 24.

190

Там же. С. 25.

191

Очерк истории еврейского народа. Под ред. проф. Ш. Этингера. Т. 1. Вторая страница Предисловия.

192

Очерк истории еврейского народа. Под ред. проф. Ш. Этингера. Т. 1. Третья страница Предисловия.

193

Нудельман Р. Предисловие к русскому изданию // Даймонт М. Евреи, Бог и история. С. 5.

194

Даймонт М. Евреи, Бог и история. С. 13.

195

Алаев Л. Б. Такой я видел Индию. М.: Наука, 1971. С. 252–253.

196

Даймонт М. Евреи, Бог и история. С 482.

197

Там же. С. 484.

198

Даймонт М. Евреи, Бог и история. С 486.

199

Там же, С. 488.

200

Бегин М. В белые ночи. Тель-Авив, 1978. С. 275.

201

Коэн М. Шоа и Виши: изменения в национальной памяти евреев и французов \\ Тень Холокоста. М.: Фонд «Холокост», 1997. С. 167.

202

Едвабне, или Сотрясение совести \\ Новая Польша. 2001. № 7–8.

203

Дорфман М. Свастика над Иерусалимом. М., 2009.

204

Штурман Д. Земля за холмом. Ann Arbor, Эрмитаж, 1983. С. 11.

205

Там же. С. 14.

206

Там же. С. 17.

207

Шамир И. Сосна и олива. М., 2003.

208

Хмельницкий Д. Под звонкий голос крови. Советская эмиграция и национальная идея.

209

Там же.

210

Библия. Книги Священного Писания и Ветхого Завета. Канонические. М.: Российское библейское общество, 1997. С. 219.

211

Козак А. Еврейская красота // Лехаим. 2001. № 3 (107). С. 25.

212

Там же.

213

Кац А. С. Евреи. Христианство. Россия. М., 2007.

214

Хмельницкий Д. Под звонкий голос крови. Советская эмиграция и национальная идея.

215

Даймонт М. Евреи, Бог и история. С. 251.

216

Там же. С. 63.

217

Там же. С. 321.

218

Там же. С. 420.

219

Там же. С. 312.

220

Даймонт М. Евреи, Бог и история. С. 313–314.

221

Там же. С. 213.

222

Даймонт М. Евреи, Бог и история. С. 286–287.

223

Осмелюсь внести поправку — альбигойская секста возникла в среде христиан, но альбигойцы — сектанты. Альбигойство — отказ от христианства.

224

Даймонт М. Евреи, Бог и история. С. 285.

225

Там же. С. 284.

226

Там же. С. 283.

227

Там же.

228

Там же. С. 284.

229

Даймонт М. Евреи, Бог и история. С. 283–284.

230

Даймонт М. Евреи, Бог и история. С. 394.

231

Очерк истории еврейского народа. Под ред. проф Ш. Этингера. Т. 2. С. 755.

232

Там же. С. 755.

233

Соловьев B. C. Значение поэзии в стихотворениях Пушкина \\ Пушкин в русской философской критике. М.: Наука, 1990. С. 63.

234

История еврейского народа. От эпохи патриархов до восстания Бар-Кохбы. Учебник для средней школы. Иерусалим, Алия, 2000. С. 180–181.

235

История еврейского народа. От талмудической эпохи до эпохи эмансипации. Иерусалим, Алия, 2000. С. 132–136.

236

История еврейского народа. От эпохи патриархов до восстания Бар-Кохбы. Учебник для средней школы. С. 111.

237

История еврейского народа. От талмудической эпохи до эпохи эмансипации. С. 132–136.

238

Там же. С. 178–179.

239

История еврейского народа. От талмудической эпохи до эпохи эмансипации. С. 181.

240

История еврейского народа. От эпохи патриархов до восстания Бар-Кохбы. Учебник для средней школы. С. 27.

241

Там же. С. 36.

242

Там же. С. 153.

243

Печуркин Н. С. Россия с протянутой рукой. Красноярск: Красноярский фонд выживания, 1993. С. 61.

244

Алаев Л. Б. Такой я видел Индию. С. 110.

245

Дугин А. Г. Гиперборейская теория. М., 1994.

246

Алаев Л. Б. Смутная теория и спорная практика: о новейших ци-вилизационных подходах к востоку и к России \\ Историческая психология и социология истории. 2008. № 2.

247

Велесова книга. М., 1992.