Путешествие в каменный век

Интерес общества к истории имеет свои приливы и отливы. Не только историко-художественные произведения, но далекие от повседневной жизни и, казалось бы, составляющие лишь академический интерес знания о древности оказываются особенно остро востребованными в периоды социальных и политических потрясений. В такие моменты общество остро нуждается в психологических опорах. И в поисках их оно обращается к истории предков.

Каменный век — бесписьменный период жизни человечества. Бесписьменный, но не безмолвный в отношении исторических свидетельств. Хотя, конечно, для столь древнего времени более применимо понятие «реконструкция», а не «написание» истории. Реконструируемая история — восстановление быта людей через изучение вещей. В такой истории нет имени, названий народов, звучания языков. Однако есть разнообразные вещи и другие создания древних. Точно так же, как в наше время их создавали конкретные люди в конкретных обстоятельствах. Эти люди влюблялись, заводили семьи, воспитывали детей. Они восторгались красотой восхода солнца и дрожали от страха при ночной грозе. Им был понятен смысл слов «друг», «враг», «родина», «чужбина». Обитая на крошечных поселениях или стойбищах, они ощущали себя частью большой родственной общности. А сами эти общности и их пока еще аморфные союзы формировали огромные культурные провинции. Привычная для нас культурная география континентов, вопреки обычным представлениям, не является результатом исторического процесса только последних двух или пяти тысячелетий.

Эта книга посвящена охотникам на мамонтов. Уже только поэтому она не может не быть увлекательной. Особенно если учесть, что автор ее не только серьезный ученый, но и человек, владеющий тонкостями писательского мастерства. Мамонты исчезли десять тысяч лет назад. Да и от человека ледниковой эпохи — современника мамонта — остались скудные и неказистые на первый взгляд свидетельства его жизни. Кажется, трудно представить, как вообще можно подступиться к этой теме. Между тем интерес к началу человеческой истории у людей существует без различия возраста, общественного положения и места жительства. Психологически его, наверное, можно объяснить ностальгией современного человека по детству человечества. С практической же стороны для современного читателя в книге на данную тему важна познавательная сторона; романтичный мечтатель будет искать в ней подтверждение собственных представлений об образе благородного дикаря; зрелого и опытного человека книга будет побуждать к более глубоким раздумьям на вечные темы.

Сами научные представления о необозримой глубине человеческой истории зародились только к середине XIX века. Они утверждались временами в острой борьбе с клерикальными историками, основывавшими свои построения на библейских текстах и делавшими это слишком прямолинейно. Иногда научные столкновения заканчивались компромиссными решениями о допустимости существования «делювиального», то есть допотопного периода в истории человечества. Нетрудно догадаться, каким представлялись обществу позапрошлого века люди этого периода. Троглодиты, лишенные боговдохновенной сущности, — вот в оценке общества XIX века решающая характеристика охотников на мамонтов. Только к концу этого века ученым удалось приподнять краешек завесы над историей начальных этапов становления культуры человечества.

Продолжившиеся в двадцатом веке открытия порой ошеломляли своей неожиданностью. Произведения наскальной живописи, совершенные в техническом и функциональном отношениях, наборы каменных и костяных орудий, погребения и жилища сложных конструкций были своеобразными посланиями людей, живших десятки тысяч лет назад. Они окончательно рассеяли сомнения в том, что нашим далеким пращурам были присущи и эстетическое чувство, и весьма высокий интеллект и достаточно развитые общественные отношения.

В XX столетии в мире было открыто и исследовано много тысяч археологических памятников каменного века. В разных регионах группы этих памятников имеют разный колорит и разную значимость. Материалы Африки интересны прежде всего своими датировками, от древности которых захватывает дух. Еще не все поистрепались учебники, в которых история человечества начинается восемьсот тысяч лет назад, а уже стали классическими памятники со следами человеческой деятельности, датируемые временем около двух с половиной миллионов лет назад. Территория Франко-Кантабрии уникальна тем, что расположенные здесь памятники дают неповторимые образцы палеолитического наскального искусства. Одной из выразительных особенностей археологии Ближнего Востока является сосредоточение здесь погребальных памятников палеолитического времени. Последние, как и произведения первобытного искусства, дают возможность проникнуть хоть ненамного в духовный мир древнейшего человека, представить его художественные предпочтения, религиозные ориентиры и социальные установки.

Свое заметное место в ряду регионов, отличающихся особенностью первобытной культуры и спецификой протекания исторического процесса в палеолитическое время, занимает Восточная Европа.

Примерно 24 тысячи лет тому назад на Русской равнине как отражение общепланетарных природных изменений проявляется один из самых значимых климатических рубежей. На это время приходится завершение относительного потепления и начинается максимально холодная стадия последнего оледенения. С этого времени происходит масштабная культурная трансформация, охватывающая всю рассматриваемую территорию. С указанным рубежом большинство исследователей связывают существенное изменение плотности и географии расселения людей на Русской равнине. Здесь на широких просторах приледниковых равнин люди жили в своих поселениях многие тысячелетия. И не случайно, что именно здесь нашла свое наиболее полное выражение целесообразная форма приспособления палеолитического человека к экстремальным условиям обитания. Памятники, обнаруживаемые именно здесь, дают наиболее многочисленные и наиболее конкретные свидетельства бытовой и производственной жизни палеолитических людей.

Масштабная перестройка ландшафтов привела к такому изменению географии животного мира, при котором на приледниковых просторах Восточно-Европейской равнины стал господствовать мамонтовый фаунистический комплекс. Костные остатки мамонта доминируют в культурных слоях всех памятников рассматриваемого времени. Их доля в общем составе фаунистических остатков, как правило, превышает 80 и даже 90 процентов. С этого времени мамонт заменяет собой лошадь в качестве основного объекта охотничьего промысла.

По данным палеогеографии время наиболее сурового климата последнего оледенения приходится на отрезок от 24 до 17 тысяч лет с максимумом в 20—18 тысячелетиях. В таких условиях человеческих ресурсов, казалось бы, должно было хватить лишь на элементарное физическое выживание. Однако, как это ни покажется парадоксальным, именно на время наиболее суровых условий приходятся в Восточной Европе и наивысшие проявления палеолитической культуры, и широкое освоение новых территорий, сопровождаемое сохранением и распространением культурных достижений той эпохи. Конкретные данные привели к пересмотру бытовавших ранее представлений о том, что в наиболее суровые отрезки последней ледниковой эпохи большая часть Русской равнины оставалась незаселенной. Выясняется, что адаптация человека этого времени к условиям среды столь оптимальна, что практически все аспекты жизнеобеспечения, включая материалы, конструкцию, структуру, планировку жилищ и поселений, характер вооружения и способы добычи пищи оказываются максимально продуктивными для обитания именно в данных условиях. Этот отрезок первобытной истории Восточной Европы и явился эпохой охотников на мамонтов.

Проявленный в рассматриваемый период интеллект человека оказался под стать экстремальным условиям, в которые он был включен. И наиболее яркие проявления этой культуры постепенно затухли вместе с завершением именно максимально холодной стадии оледенения. С точки зрения представлений современного городского человека это должно казаться алогичным. Казалось бы, наступили, не в пример прежним, благоприятные природные условия, а культура не усложняется, а упрощается. Но такой ход рассуждений был бы слишком простым. Во-первых, мы не в состоянии учесть реестр всех конкретных проявлений и факторов, воздействующих на ход культурного развития в ситуации радикальных природных переломов. А во-вторых, так ли уж бесспорны распространенные представления о том, что по мере углубления в древность зависимость человека от природы была большей, чем в наши дни? И имеют ли всеобщую применимость наши оценочные заключения о том, какие условия среды плохие, а какие хорошие?

Одна из главных особенностей изучения первобытного прошлого каменного века в двадцатом столетии в тенденции заменить исследование истории конкретных обществ, обитавших на конкретных поселениях, созданием масштабных полотен всеобщей истории некоего обобщенного первобытного человека. Только в последние десятилетия ушедшего века пришло понимание необходимости воссоздания в каждом отдельном случае истории конкретного исследуемого памятника — воссоздания такой, пусть неброской, но реальной картины жизни, которая отражала бы повседневные занятия людей, оставивших данное поселение. Однако от понимания до реализации идеи путь не близкий. Даже сейчас вряд ли кто-нибудь возьмется создать исследование подобного рода с претензией на детальность. Это возможно сделать лишь в жанре более свободном, чем строгое научное изыскание, но не выходящем при этом за рамки пространства, очерченного количеством известных нам фактов. Сочетание это очень редкое; дается оно далеко не каждому автору.

Доктор исторических наук Михаил Васильевич Аникович — автор данной книги, как мало кто другой владеет этим жанром. К тому же он один из тех ученых, кто внес признанный вклад в развитие самого научного направления, называемого палеолитом Восточной Европы. Поэтому ученый в нем, конечно, берет верх над художником слова. Но как раз в те моменты, когда это начинает казаться очевидным, автор обращается к произведениям талантливого писателя О. Микулова, и рассказ продолжают уже герои его романов. Эти вставки — красочные иллюстрации, которые обогащают и ярко расцвечивают текст.

Книга приглашает в путешествие на такие глубины истории, которые кажутся немыслимыми. И, наверное, интерес к новому знанию, который побуждает нас пуститься в это удивительное странствие, не столь праздный. Обычно значение исторических сочинений объясняют тем, что знание прошлого помогает предсказать будущее. При этом предполагается, что настоящее-то мы знаем. На самом деле сложнее всего то, что для человека и важнее всего — познать самого себя и именно тот мир, в котором он живет. Достижению этого в конечном счете и способствует книга, открытая вами, читатель.

X. А. Амирханов член-корреспондент РАН