Глава вторая

Предшественник ЦРУ

В апреле 1941 года «Дикий Билл» изложил контуры организации, какую он хотел бы создать, в письме своему другу Фрэнку Кноксу. Вопреки опасениям военных, там не было претензии на монополию разведки. Она не покушалась на права армии. Она также не собиралась вмешиваться во внутренние дела, оставляя их ФБР. Но это агентство не должно зависеть ни от какого министерства и подчиняться напрямую президенту. Цель, уточняет Донован, заключается в том, чтобы избежать «ограничений, налагаемых партийными интересами».

С помощью Уильяма Стефенсона и другого сотрудника британской разведки, некоего Яна Флеминга, будущего автора шпионских романов, который вывел на сцену знаменитого Джеймса Бонда (первым романом был «Казино «Рояль»», опубликованный в 1953 году), Донован формализует свой проект в меморандум, адресованный непосредственно Рузвельту. Кроме того, он дает понять о своей готовности возглавить новое агентство и отмечает, что оно представляло бы «инструмент, посредством которого президент, как верховный главнокомандующий (…), располагал бы полной и точной информацией о противнике, на которую могла бы также опираться оперативная военная разведка».

Рузвельту особенно понравился проект Донована, поскольку он устал от склок между армией и ВМС. По этой причине и без всяких консультаций с другими службами он создает в июле 1941 года Отдел по координации информации. Неудивительно, что нью-йоркский адвокат назначен главой первого в Соединенных Штатах агентства независимой и гражданской разведки.

Мало известное широкой публике ввиду кратковременного существования, это подразделение, подчиненное Белому дому, по правде говоря, и было настоящим «предшественником» ЦРУ. Его обязанности заключались в «сборе и анализе любой информации, поступающей в рамках национальной безопасности». Бюджет его составлял 10 миллионов долларов, а штат — 600 человек. Донован набрал большинство сотрудников из университетов, а также из адвокатских контор и деловых кругов на Восточном побережье США. Все они были специалистами в международных делах и часто совершали зарубежные поездки.

В отличие от разведслужб армии этот отдел сконцентрировал усилия на информации политической, биографической, экономической, социальной, научной и географической, на том, что составляет силу и слабость нации. Доклады готовились в форме, удобной для президента, и доставлялись ему лично. Подобная привилегия заставляла скрежетать зубами руководителей других спецслужб! Завидуя их доступу в Белый дом, они, мягко говоря, неодобрительно относились к появлению нового действующего лица в разведке. Они не были готовы признать превосходство координатора, особенно потому, что он не вышел из их рядов. Военные болезненно реагируют на то, что агентство, руководимое гражданским лицом, вторгается в механизм их хорошо отлаженной бюрократической машины. Государственный секретарь считал, что агентство вмешивается в формулирование внешней политики, неприкосновенную область его ведомства. ФБР тоже не составляло исключения. Его директор потребовал и добился, чтобы разведывательная деятельность в Латинской Америке осталась в его ведении.

Но новый Отдел координации довольно слабо соответствует своему названию. Другие службы всячески стараются препятствовать его работе. Они оставляют у себя самую ценную информацию, причем до такой степени, что с первых дней Донован вынужден обращаться за помощью к британским спецслужбам, более расположенным к сотрудничеству. Но и это не всё. По соглашению с военными Рузвельт отказывает Доновану в допуске к наиболее «чувствительным» и к наиболее полезным источникам информации: перехвату шифрованных сообщений. В результате эффективность отдела остается низкой. Причина? Его директор является и должен оставаться «слабым». Чтобы это понять, следует видеть в этом первые признаки опасений, которые будут часто возникать в истории ЦРУ: существование секретной организации с широкими властными полномочиями угрожало бы американской демократии и федерализму.

Тем не менее отдел мог рассчитывать на один источник, который не предвидел его создатель: разведывательные данные, поступающие от агентурной разведки. Организация Донована должна быть в первую очередь аналитическим органом; кроме того, она должна проводить пропагандистские мероприятия. Армейские спецслужбы испытывали затруднения в проведении разведывательных операций в мирное время, поэтому они обратятся к Доновану с просьбой включить в свой отдел их небольшие подразделения тайной разведки. В результате он получает доступ к секретным фондам, которые конгресс предоставил Белому дому. Донован рассчитывает использовать их для шпионажа и проведения специальных операций за рубежом, с которыми его люди начали знакомиться в ходе контактов с британскими спецслужбами.

Примерно 200 докладов (письменных и устных), подготовленных отделом Донована в течение первых шести месяцев его существования, тем не менее не предотвратили катастрофу в Пёрл-Харборе. Утром 7 декабря 1941 года несколько подводных лодок и около 400 японских самолетов начали массивную атаку самой важной американской базы на Тихом океане, примерно в 150 километрах к северу от Гавайских островов. Дюжина американских военных кораблей была уничтожена или сильно повреждена; 188 самолетов стерты в порошок на земле; 2300 моряков и солдат, а также более 60 гражданских лиц погибли во время атаки, более тысячи были ранены.

Американцы были в шоке. Впервые после англо-американской войны 1812 года они подверглись атаке иностранного государства. Они реагировали на этот «день позора» со смешанным чувством патриотизма, унижения и даже расизма по отношению к народу, который считали жестоким и лишенным гуманности… По мнению ряда авторов, атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки продемонстрировала также их страстное желание отмщения.

Атака на Пёрл-Харбор оставила неизгладимый след в сознании американцев. На следующий день после 11 сентября 2001 года они снова вспоминали это чудовищное нападение на Пёрл-Харбор, выражая свое потрясение и ужас. По сей день они отмечают эту атаку как дату вступления Соединенных Штатов во Вторую мировую войну.

Историки, со своей стороны, отмечают смелость генерала Ямамото, командовавшего Военно-морскими силами Японии. В то же время непонятно, как американцы могли допустить такую массивную атаку? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вспомнить, что начиная с середины 1930-х годов росла напряженность в отношениях США с Японией. Успешные военные кампании Японии в Юго-Восточной Азии вынудили американцев вводить постепенно экономические санкции вплоть до августа 1941 года, когда Вашингтон решил заморозить японские авуары на территории Соединенных Штатов и ввести полное эмбарго на экспорт нефти в Японию. Но Япония на 80 процентов зависела от американских поставок. Вашингтон был уверен, что эти меры парализуют японскую экономику. Токио мог бы продолжить переговоры. Сценарий рациональный, но слишком… американизированный. Япония, действительно, стояла перед выбором… Кто должен диктовать им их ход поведения? Перед угрозой потери лица на международной арене рыцари войны решили, что у них нет иного выхода, кроме как сражаться с оружием в руках.

Эта ошибочная оценка ситуации лежит в основе катастрофы в Пёрл-Харборе. Во-первых, ошибка сама по себе, а также ее пагубное влияние на бдительность американцев. Они были настолько уверены, что Токио будет действовать по их сценарию и что японская армия никогда не решится на такую изощренную и «безумную» операцию, как атака на Пёрл-Харбор, что всякая информация, противоречащая этому, рассматривалась как предвзятое мнение. Следующая история хорошо отражает ту ситуацию. Накануне атаки высшие чины американских ВМС были на обеде у адмирала Уильяма Хэлси. В перерыве между двумя бокалами шампанского хозяйка дома заметила командующему американским флотом на Тихом океане, что уверена в том, что японцы готовятся атаковать Пёрл-Харбор. Ее замечание не вызвало споров и даже ответа, а только усмешки. «Это была умная женщина, но все подумали, что она тронулась», — вспоминал один из приглашенных.

Факт, что некоторыми сообщениями пренебрегли. Другие не только не рассматривали, но даже не обратили на них внимания. Перед атакой всё более и более многочисленные сигналы свидетельствовали об усилении активности в рядах японских ВМС. Наличие таких сведений давало позднее, и даже по сей день, основания для появления различных объяснений по поводу Пёрл-Харбора. Необходимо сказать, что провалы и неудачи разведки всегда привлекали больше внимания, нежели успехи. А секреты и мифы, окружающие мир разведки, дают свободу всевозможным гипотезам. Особенно той, согласно которой Рузвельт знал о планах Ямамото и якобы позволил ему их осуществить! Американские корабли и солдаты, скопившиеся в Пёрл-Харборе, представляли собой доступную мишень. Они были инструментом ловушки, предлогом, который Рузвельт мог бы использовать для развязывания войны, которую он хотел вести по непонятным причинам… Тем не менее нет ни одного исторического документа в подтверждение этой теории заговора.

Вслед за событиями 11 сентября подобные теории приобрели еще больший размах. В действительности, военно-морская и армейская разведки полагали, что японцы готовят новую операцию в Юго-Восточной Азии, а именно в Таиланде. И если система перехвата MAGIC не дала полезной информации, то только потому, что послы не были посвящены в секреты операции. Но не без оснований атаку на Пёрл-Харбор сегодня рассматривают как самое ужасное поражение американской разведки. Ни в одном докладе не было предупреждения о возможности такой атаки. Последующее расследование объяснило это как неспособность разведки распознать и выявить необходимые сведения в потоке разведывательной информации — своего рода зерно в информационном шуме (R. Wohlstetter. Warning and decision. Stanford University Press, 1962). Для правильной ориентации и оценки у них не было данных агентурной разведки. Несколько роскошных гейш, конечно, работали на американцев, но у разведки не было ни одного агента в среде японской элиты. Наконец, разведслужбы не координировались и очень плохо управлялись.

Отдел по координации Донована не был подвергнут критике за этот провал. Ведь он был только что создан и не имел доступа к информации, полученной путем перехвата. Кроме того, перед его аналитиками, довольно многочисленными, была поставлена задача: сосредоточить внимание на европейском театре военных действий, а не на тихоокеанском регионе. Таким образом, отдел продолжает свою работу после вступления Соединенных Штатов в войну.

Вступление в войну вызвало потребность в немедленной развединформации, особенно важной для поддержки военных операций. Американские и британские разведслужбы отныне работали рука об руку. Вскоре после атаки на Пёрл-Харбор Черчилль под влиянием этого события предпринял шаг, редчайший в истории разведки: допустить шпионаж против дружеской страны. Он признается Рузвельту, что его службы перехватывали сообщения Госдепартамента! Но он заверил президента: прослушивание прекратилось с момента вступления Соединенных Штатов в войну. Делая это, тонкий и дальновидный политик, каковым был Черчилль, преследовал, вероятно, две цели: создать ощущение искренности для установления полного доверия между службами и произвести впечатление на президента эффективностью британской разведки, чтобы уравнять соотношение сил между двумя странами.

Со своей стороны, Донован в качестве вклада в военные действия засыпал докладами Белый дом. Многие из них, однако, содержали оценки и рекомендации сомнительного качества. Например, Донован распространял слух, согласно которому Гитлер намеревается оккупировать Испанию. Он даже предлагает атаковать Японию с моря! Рузвельт реагировал всегда вежливо. Но спустя шесть месяцев после атаки на Пёрл-Харбор энтузиазм президента по отношению к дерзким идеям Донована значительно угас. Кроме того, вице-президент Трумэн задавался вопросом о полезности этого отдела. Таким образом, его существование оказалось под угрозой.

Определенно, с некоторым чувством облегчения Донован принимает предложение Уолтера Бедела Смита, помощника начальника объединенных штабов, а в будущем директора ЦРУ, интегрировать Отдел по координации в структуру армии.

С благословения Великобритании организация Донована в июне 1942 года превращается в Отдел стратегических служб, более известный под акронимом OSS.[5]

Донован выбрал это название, чтобы подчеркнуть стратегическую роль разведки и специальных операций в современных войнах. Американцы решили действительно перенять опыт англичан в организации операций пропаганды, психологической войны, саботажа и диверсий на территориях стран, оккупированных Германией. Короче, во всем, что могло бы ослабить мощь Оси в дополнение к военным действиям.

С этой целью, а также для разведки офицеры УСС были направлены в Европу, Азию, на Ближний и Средний Восток как в форме военных атташе, так и без официального прикрытия. Для усиления своих действий УСС располагает бюджетом в сорок миллионов долларов. Донован надевает мундир бригадного генерала (далее генерал-майора) и руководит своей организацией из штаб-квартиры в Нью-Йорке. В ее штате примерно 13 тысяч человек, больше половины из них за границей. Большинство из них белые, протестанты, выпускники самых престижных университетов на северо-востоке Соединенных Штатов.

Они достигли первого большого успеха в ноябре 1942 года при высадке союзников в Северной Африке. Используя сеть, созданную предыдущим бюро, они провели рекогносцировку и получили развединформацию, которая способствовала успешному проведению военных операций. УСС обрело таким образом своих первых сторонников в Вашингтоне.

Почти тогда же Аллен Даллес, важная персона в УСС, который спустя десять лет будет руководить ЦРУ дольше, чем любой другой директор, прибывает в Берн. Со своей командой он создает агентурную сеть информаторов в довольно многочисленной колонии немецких эмигрантов. Большое число офицеров рейха бывает также проездом в этом городе, настоящем гнезде шпионов.

Усилия Даллеса дают результаты: сконцентрировав свое внимание на лицах, разочаровавшихся в нацизме, он вступает в контакт с офицерами, которые строят планы убийства фюрера. Даллес не участвует в заговоре. Однако с их помощью он получает ценные сведения о «летающих немецких бомбах», ракетах VI и V2 (Фау-1 и Фау-2). Летом 1944 года, когда Германия терпела поражение на всех фронтах, Даллес добивается еще большего успеха в работе с немецкими офицерами. Из Берна в результате секретной и очень деликатной сделки он даже получает от генерала СС Карла Вольфа согласие на капитуляцию немецких войск в Италии.

Поражение армии рейха началось с высадки войск союзников на побережье Нормандии. Как и в Северной Африке, УСС мобилизовано для проведения военных операций. Его офицеры забрасываются на парашютах в тыл врага, обычно группами из трех человек. В целом, с июня по сентябрь 1944 года почти сто таких групп — одна из них под руководством Уильяма Колби, другого будущего директора ЦРУ, — оперировало на территории Франции. Их задача состояла в организации помех передислокации немецких войск путем саботажа на мостах и железных дорогах. Они оказывали также помощь бойцам французского Сопротивления, которые в течение трех месяцев вывели из строя более 300 локомотивов и почти 900 железнодорожных участков.

Аналогичные операции УСС проводило в Норвегии, Италии, Греции, Югославии, Китае, Таиланде, Бирме и Малайзии. Донован лично участвовал в подготовке операций. Пренебрегая риском, он нередко без предупреждения появлялся в местах их проведения. Он всегда старался поднять боевой дух своих людей, которые восхищались им. В действительности вся организация была отражением его харизматической личности.

Подразделение по проведению психологической войны работало совместно с полувоенными группами УСС. Они старались подрывать мораль в войсках Германии и ее союзников и в то же время поднимать боевой дух групп сопротивления. Чтобы имитировать наличие хорошо организованных и многочисленных групп сопротивления в европейских столицах, офицеры УСС размещали, например, граффити повсюду на стенах в этих городах. В Японии они ставили ложные знаки направления в укрытия в случае бомбардировок.

В оперативных целях было создано научно-исследовательское подразделение УСС. В его лабораториях были разработаны современное оборудование и снаряжение для шпионажа и подрывных действий: бесшумные пистолеты, взрывчатые вещества, миниатюрные фотокамеры, письма-ловушки, системы подслушивания, радио и т. д. Здесь также изготовляли права и пропуска и другие фальшивые документы, необходимые оперативникам для работы в тылу врага.

Аналитическое подразделение УСС наименее известно из всех. Оно было прямым наследником Бюро по координации, созданного Донованом, но высокие достижения УСС затушевали память о нем. Штаты аналитического подразделения составляли сливки американских университетов, почти 900 человек, среди них два будущих нобелевских лауреата. Они анализировали факты, ничего кроме фактов. И ни в коем случае не давали советов и рекомендаций по политическим вопросам. Так как делая это, считал Донован, УСС стало бы более уязвимым для критики со стороны его противников в Вашингтоне. «Единственный способ выжить — оставаться нейтральным», — объясняет Тернер, тонкий знаток американской политической кухни. Такой подход знаменует начало этики для американской разведки и ЦРУ в частности: сохранять политическую объективность при любых обстоятельствах.

Аналитики УСС составили психологические портреты нацистских руководителей и, что самое главное, Адольфа Гитлера. С 1943 года они предсказывают, что фюрер постарается совершить самоубийство с приближением поражения. УСС проявило себя провидцем в ответе на щекотливый вопрос о намерениях Иосифа Сталина. Сталин присоединился к союзникам после нападения Германии на СССР в июне 1941 года. Это нападение застало Сталина врасплох. А между тем его разведслужбы, а также американцы и англичане предупреждали его неоднократно о намерениях фюрера. Но Сталин полагал тогда, что эти последние только и думали о том, как разрушить германо-советскую дружбу. Чтобы убедить Сталина в своих дружеских намерениях, Гитлер даже якобы направил ему два секретных письма, недавно найденных Дэвидом Мерфи, резидентом ЦРУ в Берлине в 60-е годы. «Клянусь честью как глава государства, — обещал фюрер, — Германия не нападет на Советский Союз» (David Murphy. What Stalin knew: The Enigma of Barbarossa. Yale University Press, 2005. P. 258). Сталин не должен был беспокоиться по поводу передвижения войск у советских границ: это не более чем отвлекающий маневр перед вторжением в Великобританию. Сталин, если он не был параноиком, не доверял никому, верил в добрые намерения Гйтлера!

Немецкое наступление вначале, казалось, невозможно остановить. Но постепенно Советская армия перевернула ситуацию. И начиная с января 1943 года она непреклонно движется к Берлину. Нападение Германии на СССР считается, таким образом, главным событием XX века. Во-первых, оно изменило характер Второй мировой войны; затем это привело, возможно, неизбежно, к холодной войне и сорока годам коммунистического доминирования в Восточной Европе.

Черчилль и Рузвельт по-разному относились к Сталину. Черчилль, ярый противник коммунизма, не доверял ему. Он предвидел длительное холодное противостояние демократии советскому режиму, как только закончится мировая война. Что касается Рузвельта, то он верил, что Сталина можно будет подчинить своему влиянию. Это противоречило убеждениям Донована и информации, собранной УСС: они показывали, что СССР имел твердые намерения закрепиться в центре и на востоке Европы. При разрешении коммунистической проблемы Рузвельт рассчитывал на силу своего убеждения и доверительные отношения, которые, как он полагал, были установлены с «отцом народов». «Я считаю возможным персонально иметь дело со Сталиным, и это гораздо лучше, чем Ваше министерство иностранных дел или мой Госдепартамент. Сталин презирает уловки Ваших самых высоких чиновников. Он ценит меня, и я смею надеяться, что наши добрые отношения сохранятся», — признался Рузвельт Черчиллю.

Но это доверие было далеко от взаимного. Американское посольство в Москве было нашпиговано микрофонами. Во время конференций в Тегеране и Ялте агенты Сталина прослушивали помещения американской делегации. Это факт, что Рузвельт проявлял наивность, когда СССР расставил шпионов почти везде: среди них Гарри Декстер Уайт в американском министерстве финансов, Лошлин Кюри в Белом доме, Алджер Хисс в Госдепартаменте и даже Дункан Ли, заместитель Донована, в действительности работали на Москву! СССР имел также многочисленных двойных агентов в самых высоких кругах британской разведки. Еще более серьезным было проникновение в Манхэттенский проект[6] в Нью-Мексико, где физики создали первую в истории атомную бомбу. При посредничестве ученых, которые украли десятки тысяч страниц документов, СССР сократил на многие годы создание своей собственной ядерной бомбы.

Американские и британские службы контрразведки, однако, действовали весьма эффективно. Они смогли выявить и даже перевербовать большинство агентов вооруженных сил Оси. Но они не проявили должного внимания и, более того, не были готовы к разоблачению шпионов, работавших на «дружескую» страну. В то время к тому же у них не было ни одного агента в Москве.

С сентября 1943 года Донован начинает задумываться о том, какое место займет его организация после войны. Он предлагает, чтобы «координатор информации» занимал должность среди начальников военных штабов. Генералы не были готовы на это пойти. Для них Донован всего лишь бывший юрист, компетенция которого ограничена разведкой. Как и генерал Дуглас Макартур, многие генералы не очень высоко ценили его. По их мнению, повышение роли УСС — не более чем удовлетворение его личных амбиций. В августе 1944 года Донован тем не менее составляет письменный доклад, в котором блестяще предсказывает трудности, с которыми столкнутся союзники при разделе сфер влияния в послевоенной Европе. Аналитический аппарат, каким располагает УСС в частности, представлялось бы полезным сохранить на длительный период. Но Донован получает отпор. Холодный и жесткий. УСС — учреждение, появившееся с войной и должно исчезнуть вместе с ней.

Итак, Донован понимает, что не будет никаких перспектив под эгидой военных. Он решает восстановить отношения с президентом. Он ввязывается в длительное скрытное лоббирование и представляет Рузвельту свой новый проект — Центральную службу разведки, гражданскую, независимую и постоянную, которая напоминала бы бывшее Бюро по координации. В ее обязанности входили бы ведение и координация заграничной разведки, шпионаж и контрразведка, проведение подрывных операций и пропаганды, а также «другие функции и обязанности, имеющие отношение к разведке». Так как в ближайшее время предстоит сосредоточиться на «проблемах мира», то это означает, что «следует возвратить контроль над разведкой в ведение президента». В результате такое агентство управлялось бы Белым домом, которому оно докладывало бы напрямую и кто бы назначал его директора. Нет необходимости создавать новое агентство, уточняет Донован. «Ядро такой организации уже существует в УСС». Через три года ЦРУ будет создано, в сущности, на этих принципах.

Но 22 ноября Рузвельт сделал именно то, чего больше всего хотел избежать шеф УСС: проект был передан военным, которые должны были решить будущее американской разведки. Они считают предложение Донована «необоснованным и опасным». Их больше всего беспокоило то, что координатор получил бы прямой доступ в Белый дом. Это снизило бы их влияние. Они опасаются также, что Донован возьмет под контроль службы военной разведки и сосредоточит слишком много власти в своих руках. «Соединенные Штаты — не диктатура», — подчеркивает генерал Клэйтон Бисселл.

По мнению военных, организация, которая сосредоточит руководство разведкой, должна оставаться политически слабой. Таким образом, не было неожиданным их общее мнение — отклонить план Донована. ФБР также дало знать, что полностью против этого проекта. Гувер намерен сохранить свои исключительные права в Латинской Америке, где у него служат 360 агентов. К тому же он хочет усилить влияние ФБР в других регионах мира.

Споры не прекращаются. Их решение поручено межминистерскому комитету, который предлагает создать некий орган контроля под эгидой военных и Госдепартамента. Он установил бы более тесный контроль над будущим агентством разведки и имел бы полную свободу назначать и увольнять его директора.

О наличии этих конфиденциальных торгов произошла «утечка» в феврале 1945 года в газету «Чикаго трибюн». Пером Уолтера Трохана проекты генералов и особенно Донована были описаны в откровенно негативном ключе. Он сделал крупные заголовки статьи, которая начиналась так: «Создание мощной разведки, чтобы шпионить в послевоенном мире и вмешиваться в жизнь граждан на своей территории, должно рассматриваться в рамках политики «Нового курса»». По мнению этого журналиста, который входил в группу прессы, крайне враждебной по отношению к экономической политике Рузвельта, Донован занят созданием «супергестапо» для контроля спецслужб.

Влиятельные члены конгресса протестовали решительно. Донован был в ярости. Кто сделал утечку в прессу? Он требовал проведения юридического расследования. Безуспешно. Тогда он мобилизовал собственные ресурсы, но и они не дали окончательного результата. Донован полагал, что за этим стоял директор ФБР Гувер. Его подозрения основывались на факте близости Трохана к Гуверу. Годами позднее журналист объяснит, что с ним вступил в контакт секретарь президента, чтобы проинформировать его о возможном создании гражданского разведывательного агентства в мирное время. Итак, это был пробный шар Белого дома! Осторожным и окольным путем Рузвельт хотел прозондировать реакцию конгресса и общества, чтобы избежать рисков до принятия официального решения. Обычная практика Вашингтона…

Столкнувшись с потоком протестов, президент решает дождаться более благоприятного момента. Для этого он требует от Донована подготовить более сбалансированное предложение. Оно не увидит свет. Через неделю Рузвельт умирает от мозгового кровоизлияния во время своего отпуска в Уорм Спрингсе. Трумэн становится тридцать третьим президентом Соединенных Штатов.

Захваченные врасплох этой новостью — Рузвельт держал в секрете свою болезнь — американцы скорбели по поводу кончины главы государства, который вершил судьбами страны в течение двенадцати лет. Среди тех, кто потерял больше всего, возможно, был и Донован. Он, действительно, быстро осознал, насколько его положение, по крайней мере в его лучшие дни, было тесно связано с бывшим президентом.

В течение трех месяцев пребывания на посту вице-президента у Трумэна не было ни необходимости, ни возможности столкнуться с миром разведки. Рузвельт держал его на расстоянии от многих досье, особенно от самых больших государственных секретов. Он не был информирован о существовании системы перехвата MAGIC. Он полностью игнорировал Манхэттенский проект. Из всех правительственных дел он знал разведку, вероятно, хуже всего. Таким образом, с приходом в Белый дом проблемы, связанные с координацией разведслужб, не были приоритетными для Трумэна.

Он невысоко ценил Донована и даже издевался над республиканцем, который настойчиво стремился встретиться с ним, чтобы обсудить будущее УСС. Когда это случилось 14 мая 1945 года, все еще шло празднование победы над Германией. Разговор продолжался всего четверть часа. Трумэн не проявил интереса к предложениям Донована. О некомпетентности Трумэна в данном вопросе говорит то, что во время разговора он путал секретные спецслужбы с Секретной службой, отвечавшей за охрану государственных деятелей.

На безразличие президента Донован отвечает публичной кампанией. В течение многих недель он выдает по каплям журналистам «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост» детали героических операций УСС. «Если бы УСС не существовало, то его надо было бы придумать!» — под таким заголовком появилась статья в «Чикаго дейли ньюс». Статьи дополнил фильм Фритца Ланга «Плащ и кинжал», в котором Гари Купер играл физика-атомщика, спасенного УСС из рук рейха.

Это не помогает. Трумэн встает на сторону военных, осуждающих недостойное поведение некоторых офицеров УСС. И прежде всего их харизматичного лидера Донована, который не более чем плохой администратор, добавляют они. Во время войны его действия мешали и даже чуть не провалили некоторые операции, проводимые армией и Госдепартаментом, — сообщалось президенту. Летом 1945 года Трумэн не видит никакого основания поддерживать функционирование УСС в мирное время. «У меня другой взгляд на деятельность разведслужб, отличный от того, что страна знала в прошлом», — комментировал Трумэн, не уточняя, когда он подписывал приказ о роспуске УСС.

За несколько месяцев до предусмотренной даты роспуска Белый дом отдает также приказ о том, что УСС должно быть расформировано в кратчайшие сроки. Это произошло 1 октября 1945 года. В одном из последних обращений Донован поблагодарит своих сотрудников, прямых участников «невиданного эксперимента» в истории Соединенных Штатов.

Организация была расформирована в соответствии с рекомендациями Бюджетного бюро: аналитическое подразделение передано Госдепартаменту; военное подразделение должно было ликвидировать оперативные секции. Джон Макклой, второй человек в Военном министерстве и близкий друг Донована, взял на себя ответственность за сохранение секции шпионажа и контрразведки, объединив их в «подразделение стратегических служб». Офицеров УСС там приняли весьма холодно, как и в Госдепартаменте.

Два года спустя это подразделение будет переведено в ЦРУ и составит одну из его будущих основ. Ряд ветеранов УСС, как аналитики, так и оперативники, будут также призваны в ряды ЦРУ. Среди них четыре будущих директора ЦРУ и многие руководящие кадры. ЦРУ унаследует также документацию, способы финансирования, а также контакты и связи, установленные УСС во всем мире.

Ирония своего рода заключается в том, что человек, сделавший наибольший вклад в создание Центрального разведывательного управления, не сыграет никакой роли не только в работе этой организации, но даже во время ее формирования. После рассекречивания архивов УСС Донован всё же превратится в легенду американского разведывательного сообщества. «Последний герой», согласно словам, которые президент Дуайт Эйзенхауэр произнесет в 1959 году в манере эпитафии. Приятно осознавать, что в лице отважного и экстравагантного «Дикого Билла» и его организации ЦРУ видит и помнит своего мифического основателя.

Миф подчас превращается в реальность. Свидетельством тому является речь директора ЦРУ Джорджа Тенета по случаю 60-й годовщины УСС в июне 2002 года. Он сказал, выступая перед ветеранами, что «самый большой подарок», какой сделал Донован ЦРУ, — это «состояние умов», носителем которого была его организация. «Это воля к свободе. Сила, которая победила фашизм и коммунизм…» И добавил, что в напряженное время войны с терроризмом «второй раз на вашем веку вы являетесь свидетелями атаки на американской территории. И я с гордостью заявляю вам, что мы ответили на тяжкое оскорбление 11 сентября также, как вы сделали это 7 декабря (1941 года)…».

Примечания:

5

По принятой у нас терминологии: УСС — Управление стратегических служб. — Прим. пер.

6

Манхэттенский проект — это кодовое название программы по разработке ядерного оружия, начатой в 1942 году. В проекте участвовали ученые США, Великобритании, Германии и Канады. В рамках проекта были созданы три атомные бомбы.