Глава двадцать первая

Ненайденное оружие

«Нет никакого сомнения, что Саддам Хусейн обладает оружием массового поражения, — заявляет Дик Чейни в августе 2002 года, выступая перед Национальным съездом ветеранов. — Многие из нас убеждены, что в недалеком будущем у него будет и ядерное оружие. Когда точно? Мы не можем этого сказать, так как разведка, по природе своей, не может дать определенного заключения, особенно когда дело касается тоталитарного режима, который превращает обман в целую науку».

Неделю спустя Буш обрисовывает более устрашающую картину, выступая в Цинциннати: «Мы знаем, что Ирак произвел сотни тонн химического оружия, в том числе иприт и газы нервно-паралитического действия, такие как зарин и VX…. Фотографии свидетельствуют о том, что режим Хусейна на пути к реконструкции установок, используемых для производства химического и биологического оружия…. Саддам Хусейн проводил многочисленные совещания с группой иракских физиков, которых он называет «ядерными моджахедами» — своими «священными атомными воинами»». Президент добавляет, что Ирак смог бы создать атомную бомбу менее чем за год, если режим сможет «произвести, купить или завладеть обогащенным ураном в количестве, немного большем по объему, чем бейсбольный мяч… Многие задаются вопросом, в какой срок Саддам Хусейн сможет завершить свою ядерную программу. Мы не знаем этого точно, и в этом проблема… Перед лицом такой чудовищной угрозы мы не можем оставаться в ожидании окончательного доказательства, «дымящегося пистолета», который мог бы появиться в форме гриба ядерного взрыва».

Вскоре после завершения кампании в Афганистане, когда борьба с терроризмом приобрела решительный характер, сторонники менее «абстрактной» войны, такие как Чейни, Рамсфельд и Вулфовитц, воспользовались возможностью убедить Буша в необходимости свергнуть Саддама Хусейна.

Сторонники жестких мер были убеждены, что Саддам Хусейн причастен к террористическим атакам. Большинство считало, что теракт 11 сентября возвещает о еще более сокрушительных атаках, возможно, с использованием оружия массового поражения. Для государств, которые уже подверглись атакам террористов или опасались их нападения, радикальные исламисты олицетворяли самую страшную угрозу в будущем. В результате возникает необходимость превентивных мер, прежде чем угроза материализуется в виде гриба ядерного взрыва… Ирак представляет потенциальную опасность. Саддам Хусейн — реальная угроза, распоясавшийся деспот. Нападение на него казалось стратегически оправданным шагом. Таким образом, Ирак послужит примером.

Многие в окружении президента считали к тому же, что ситуация благоприятна для окончательного решения проблемы, которая была урегулирована только «наполовину» войной в Персидском заливе. Осенью 2002 года две трети американцев считали, что Хусейн действительно причастен к террористическим актам. Популярность Буша достигла пика.

Наконец, сказалось влияние неоконсерваторов, усилившееся после событий 11 сентября. Неоконсерваторы настроены очень решительно в этот период неопределенности. Они считают, что мира иногда можно добиться путем войны. При любых обстоятельствах необходима твердая политика. Стабильность, демократия и благополучие нации должны быть обеспечены силой, если это необходимо.

И в этом случае примером может послужить Ирак. Эта страна станет первым домино, которое, падая, принесет демократию на Средний Восток, рассадник терроризма. Но это остается идеей, слишком оптимистичной, пренебрегающей многими деталями и, в конце концов, столкнувшейся с суровой реальностью.

По окончании кампании в Афганистане Пентагон обращается к ЦРУ, чтобы выяснить, возможно ли повторить этот блестящий эксперимент в Ираке. Позволит ли тайная полувоенная операция свергнуть Хусейна? Нет, отвечают Тенет и эксперты Информационно-аналитического директората. ЦРУ не располагает необходимыми возможностями, а режим Хусейна слишком силен. Лэнгли знает, о чем говорит… Уже более десяти лет ЦРУ изучает эту проблему… И даже если бы оно располагало дополнительными ресурсами, ЦРУ прекрасно осознаёт, что Ирак — это не Афганистан.

Пентагон берет тогда всё в свои руки. Вашингтон «бьет в барабан», мобилизует все силы для пропаганды военных действий. Они делают акцент на том, какую угрозу представляют Хусейн и его тайное оружие. Они одновременно упоминают бен Ладена и Хусейна, затем снова Аль-Каиду и иракское оружие. Подобная риторика направлена на то, чтобы заставить понять, что «война против терроризма» неразрывно связана с той, которую нужно вести против Ирака.

Тенет поражен происходящим. Воинственные заявления делаются без предварительной консультации с ним. Без его согласия делаются ссылки на разведку даже в официальных выступлениях. Приводятся некоторые детали, вовсе не известные ему. Он узнаёт о них, как и любой другой, из прессы. Тенет пытается сделать всё возможное — но недостаточно, как он будет упрекать себя позже, — чтобы охладить пыл политиков, таких как Рамсфельд и особенно Чейни, которые опираются на информацию, собранную и проанализированную их собственными источниками. Они изнуряют вопросами аналитиков ЦРУ. Вице-президент Чейни часто совершает поездки между Вашингтоном и Лэнгли, чтобы приводить противоречивые суждения, требуя ЦРУ тщательно изучать их снова и снова. Благодаря «параллельному» аналитическому центру Пентагона он узнаёт многое… Его вопросы конкретные и педантичные. Аналитики часто затрудняются отвечать на них. В общем, он считает, что ЦРУ слишком слабо и слишком осторожно в своих оценках, что оно слишком высоко поднимает планку для обоснования доказательств.

Насколько можно доверять заявлениям Белого дома? Действительно ли угроза настолько серьезна? Каково мнение ЦРУ? В начале сентября наблюдательные комитеты конгресса ставят эти вопросы перед Тенетом. Они требуют, насколько это возможно, подготовить «Оценку национальной разведки» по вопросу иракской угрозы. Тенет мобилизует на подготовку этого документа всё разведывательное сообщество. Собранная им команда работает быстро. Документ подготовлен за три недели, за срок, гораздо более короткий, чем обычно требовался для подготовки документа такого рода.

Его название: «Ирак продолжает свои программы по оружию массового поражения». Вот его принципиальные выводы: «Мы считаем, что Ирак продолжает свои программы по оружию массового уничтожения вопреки решениям ООН. Багдад обладает химическим и бактериологическим оружием, а также ракетами, дальность которых превышает ограничения, наложенные ООН. Лишенный контроля, Саддам Хусейн, вероятно, будет иметь ядерное оружие в течение этого десятилетия».

ЦРУ подтверждает, между прочим, что члены Аль-Каиды уже несколько раз посещали Багдад и что в зоне Ирака, не находящейся под контролем Хусейна, «проходит обучение террористов обращению с ядами и отравляющими газами». ЦРУ признает существование «контактов на высоком уровне между Ираком и Аль-Каидой уже в течение десяти лет», даже если оценивает, что переговоры пока не привели еще ни к какому соглашению по оперативному плану. Наконец, Хусейн «в настоящее время, кажется, задумывает, хотя это и маловероятно, проведение террористических атак, с использованием химического или биологического оружия против Соединенных Штатов». Он может решить использовать его только в том случае, если будет считать это «последним шансом — местью, которая повлечет за его падением огромное число жертв».

Документ был представлен на рассмотрение наблюдательных комитетов конгресса. 8 октября заключения комитетов были изложены в присутствии пятидесяти других конгрессменов, прежде чем его несекретная версия будет представлена общественности в Интернете на сайте ЦРУ. Несколько дней спустя большинством, намного превышающим то, которое предшествовало войне в Персидском заливе, конгресс предоставляет президенту необходимые полномочия для использования вооруженных сил.

Документ, представленный Тенетом, сыграл, по-видимому, решающую роль. Отметим всё же, что решение начать войну предшествовало фабрикации этой оценки национальной разведки. ЦРУ только последовало этому, дополнило его. ЦРУ послужило опорой политическому приговору, принятому уже давно несколькими персонами по ряду причин.

Итак, в США победа одержана. Другая битва разыгралась в феврале 2003 года в ООН. Госсекретарю Колину Пауэллу, «голубю» в стане «ястребов» Белого дома, поручено убедить международную аудиторию. И здесь он снова выступает в роли рупора дипломатии, опирающейся на разведку. За несколько дней до своего обращения к ООН Пауэлл объявляет, что «решающая» информация станет достоянием общественности. Воскрешают в памяти даже аналогичную ситуацию во время кубинского ракетного кризиса. Как и в 1962 году, мир попытаются убедить в обоснованности политики Вашингтона на основании заключений разведывательных служб.

Пауэлл прибывает в Лэнгли и в течение трех дней беседует с аналитиками ЦРУ. Он хочет, чтобы его выступление в ООН прозвучало настолько убедительно и жестко, насколько это возможно. На карту поставлена его репутация, так же как и доверие к США. Вот почему он отказывается включить в свой доклад некоторые сведения, предоставленные Пентагоном и Советом национальной безопасности — они расцениваются недостаточно надежными ЦРУ и аналитиками Госдепартамента.

В означенный день Пауэлл просит Тенета сесть позади него. Директор ЦРУ не скажет ни слова. Но марка «ЦРУ» скажет сама за себя. Госсекретарь хочет продемонстрировать, что его расследование поддерживается ЦРУ, американской разведкой и авторитетом, который определяется статутом ЦРУ. «Все заявления, делаемые мною сегодня, основаны на солидных источниках, — уточняет Пауэлл, начиная свое выступление. — Это не просто утверждения. То, что мы представляем вам, — это факты и заключения, основанные на надежных разведданных». А дальше, как и объявлено, — поток «доказательств»: перехваченная информация, таблицы, цифры, фотографии и т. д. Ничего подобного Ассамблея ООН еще не видела.

Количество имеет свои достоинства. И убедительность, с которой представляет информацию уважаемый госсекретарь, возымела свой эффект: весь мир приготовился к тому, что ему продемонстрируют оружие Саддама Хусейна, что казалось тогда неизбежным после такого выступления.

Война началась за два дня до намеченной даты. Основываясь на анализе мер безопасности, предпринимаемых в местах передвижения иракского президента, ЦРУ решает, что Хусейн будет находиться в местечке Дора, в окрестностях Багдада, ночью 19 марта. Два агента ЦРУ, находящиеся там, сообщили о прибытии высшего руководства режима. Очень вероятно, что и сам Саддам Хусейн прибыл туда, сообщили они в Лэнгли. После нескольких часов напряженной дискуссии Буш, Рамсфельд и их советники решают воспользоваться этой возможностью, чтобы «обезглавить» Ирак, уничтожив его старого диктатора. Это парализует иракскую армию. Залп ракет был выпущен по предполагаемому месту пребывания Хусейна. Но Хусейна там не было. Разведданные оказались ошибочными.

В отличие от кампании в Афганистане ЦРУ играло здесь лишь вспомогательную роль. Именно Пентагон принимает все решения и организует (слабо и плохо) управление Ираком после окончания военных действий. Это война Рамсфельда… Она покажет, до какой степени благодаря ему американская армия стала мощной, быстро реагирующей и эффективной. Тенет тем не менее мобилизует нелегальную разведку. Перед войной и в ходе ее офицеры ЦРУ организуют операции военного и экономического саботажа. Они подкупают иракцев, чтобы заставить их оказывать поддержку американской армии.

Американская армия быстро продвигается, даже слишком быстро в определенном смысле. Почему Хусейн не использует свое химическое и бактериологическое оружие? Из-за боязни сокрушительного ответа? Торжество победы, объявленной 1 мая, продлится недолго, так как ситуация в Ираке с трудом поддается стабилизации. Шаг за шагом очаги «сопротивления» превращаются в партизанские отряды. А освободители начинают восприниматься как оккупанты. Но, главное, американцы не могут найти ничего, что бы подтвердило их уверенность до начала войны в наличии иракского оружия…

30 мая Буш выступает с речью, пытаясь внушить «уверенность»: «Мы обнаружили оружие массового поражения… Мы нашли бактериологические лаборатории. И мы найдем еще больше оружия со временем. Те, кто заявляет, что мы не нашли запрещенного оборудования или оружия, ошибаются». Это заявление повторяет коммюнике ЦРУ, сообщающее, что были обнаружены две мобильные лаборатории (о которых Пауэлл говорил в ООН) в окрестностях Мосула. «Это наиболее сильное доказательство на данный момент, свидетельствующее о том, что Ирак тайно осуществляет программу подготовки бактериологической войны, — уточняет коммюнике ЦРУ. — Производство агентов бактериологической войны — единственная цель этих двух мобильных лабораторий».

Но это «доказательство» быстро проваливается. Международные эксперты и даже американские очень быстро убеждаются в ошибочном заключении. Эти передвижные установки предназначались для получения водорода для метеорологических шаров-зондов, которые использовались для корректировки артиллерийской стрельбы.

Летом 2003 года критики американского милитаризма перешли к более конкретным и более серьезным обвинениям. Лгала ли администрация Буша, чтобы оправдать войну в Ираке? Не была ли история с оружием массового поражения сфабрикована по постыдным причинам, таким как контроль над иракской нефтью или эдипов комплекс сына, пытавшегося закончить войну, которую его отец не сумел завершить?

Другое обвинение, естественно, было связано с манипуляциями разведки. Администрация президента могла бы либо распространять заведомо ложные сведения, либо подтолкнуть аналитиков сформулировать заключения, которые они сами не разделяли. Чтобы разобраться в этом, сенат создает в июне 2003 года комиссию по расследованию. Комиссия стала внимательно изучать документы, на основании которых ЦРУ и разведывательное сообщество подготовили заключение национальной разведки, столь резко критикуемое в настоящее время.

«В эпицентре бури»… Так описал Тенет ситуацию, в которой он оказался, — такое название он выбрал для своих мемуаров, опубликованных весной 2007 года. Тем или иным способом, оказывая помощь, выражая одобрение или просто закрывая глаза на факты, директор ЦРУ позволил правительству оправдать войну, не поддающуюся оправданию. В прессе писали о его близости с политиками, что нанесло серьезный урон имиджу ЦРУ.

Впечатление еще более усилилось, когда 11 июля 2003 года Тенет согласился сыграть роль «громоотвода», взвалив на себя ответственность за одну фразу, произнесенную Бушем шестью месяцами ранее: «Правительство Великобритании узнало, что Саддам Хусейн недавно пытался раздобыть в Африке значительные количества урана». Тенет приносит извинения: «Я в ответе за сведения, предоставляемые моим агентством. Президент имел все основания считать, что предоставленный ему текст заслуживал доверия. Эти шестнадцать слов никогда не должны были быть включены в текст, подготовленный для президента». Тенет объясняет это непростительной небрежностью, так как ЦРУ не разделяло данное заключение британской разведки. Хусейн совершенно не нуждался в уране из Африки, так как у него было достаточно урана в иракской земле.

«Брачный период» между Бушем и Тенетом продолжался довольно долго… Однако это первое «столкновение» быстро привело их к «разводу».

Внимание уделялось этим шестнадцати словам по двум причинам. Во-первых, потому, что Международное агентство по атомной энергии доказало, что ряд документов, на которые опиралась британская разведка, был грубо сфабрикован. Во-вторых, по причине статьи, опубликованной 6 июля бывшим послом Джозефом Вильсоном под названием «То, чего не нашли в Африке».

Вильсон объясняет в статье, что еще задолго до войны ЦРУ поручило ему проверить информацию, согласно которой Хусейн пытался достать уран в ряде стран Африки. Это поручение исходило из офиса Дика Чейни, жадно искавшего сведения, способные подтвердить обвинения против Хусейна. Проведя расследование, дипломат пришел к заключению в необоснованности этих утверждений. Свои выводы он сообщил ЦРУ. Но администрация явно не хотела их учитывать. Как утверждает Вильсон, это доказывает, что она использовала аргументы, зная, что они ложные, для оправдания войны с Ираком.

Однако дело не заканчивается признаниями Тенета. Четыре дня спустя один журналист приводит интересные подробности о семейной жизни Вильсона. Оказывается, его жена, Валери Плейм, работает в ЦРУ. Журналист утверждает, что его источники — «высокопоставленные чиновники администрации президента». Они стремятся показать, что именно ЦРУ, а не вице-президент Чейни, стоит у истоков миссии Вильсона и именно ЦРУ не приняло во внимание заключение Вильсона. Эти «высокопоставленные» чиновники преследуют другую цель: развенчать компетентность Вильсона. Он был отправлен в Африку не в силу своей компетентности, а благодаря его жене.

Однако жена Вильсона — офицер ЦРУ без официального прикрытия (N.O.C). Раскрытие личности такого офицера разведки преследуется по закону. В сентябре 2003 года ЦРУ подает иск в министерство юстиции. Расследование длится около четырех лет. Оно приводит к осуждению Льюиса Либби, ответственного секретаря службы вице-президента, обвиненного в нарушении клятвы, даче ложных показаний и обструкции правосудия. Он будет должен отбыть тридцать месяцев в тюрьме и выплатить штраф 250 тысяч долларов (в июле 2007 года Буш смягчит этот приговор, отменив пребывание в тюрьме в течение тридцати месяцев).

Другим следствием «дела Валери Плейм» станет разжигание вражды между ЦРУ и администрацией Буша. Помимо соперничества личного и институционного ставка велика. Она касается как настоящего, так и последующих поколений. Кто же виноват в скандале «ненайденного оружия»? Виновато ли правительство или это ошибки разведслужб?

Вторая гипотеза появилась в январе 2004 года. «Возможно, мы все ошибались», — заявил тогда Дэвид Кей, эксперт, который под контролем Тенета руководил тысячью сотрудников, кому было поручено найти иракское оружие. Этой сжатой фразой Кей, перед уходом в отставку, отнимает у правительства его главный аргумент, оправдывающий войну в Ираке, возлагая ответственность на службы разведки. «Я не видел, не констатировал никакого доказательства оказываемого давления, — утверждает он в конгрессе. — Тот факт, что не было политического давления, свидетельствует, по моему мнению, о том, что мы имеем гораздо более фундаментальную проблему… Я не верю, что вопрос о распространении в мире оружия массового поражения исчезнет. Вот почему я считаю, что мы столкнулись с неотложной проблемой…» По мнению Кея, проблема связана с организационной слабостью американской разведки; в особенности с тем, что уделяется чрезмерное внимание технической разведке в ущерб агентурной.

В Лэнгли растет недовольство. В прессе появляется масса статей, цитирующих офицеров ЦРУ, сохраняющих инкогнито. Воцаряется атмосфера сведения счетов. Прежде офицеры ЦРУ использовали средства массовой информации для критики директора ЦРУ или защиты интересов управления, но никогда до такой степени не критиковали правительство. Они разоблачают вмешательство аналитических центров, созданных параллельно Пентагоном. Они осуждают администрацию президента за использование спецслужб для оправдания войны, которую они сами не поддерживали. Разведка была «политизирована»: политики выбирали информацию, которая их устраивала… Они брали то, что им нравилось, забывая о всей остальной информации, которая не соответствовала их предвзятым идеям. Доказательства были преувеличены, как, например, в рассекреченной версии национальной оценки разведки, полной утверждений, которых не было в оригинальном документе.

Офицеры ЦРУ осуществят также «утечку» информации, указывающей, что правительство ответственно за последствия войны в Ираке. Примером служат оценки ЦРУ проблем, с какими столкнутся США при попытке стабилизировать обстановку в Ираке. За два месяца до войны ЦРУ представило этот документ в Белый дом, где на него не обратили внимания: «Ирак, вероятно, не распадется, но правительство, которое заменит кабинет Саддама Хусейна, столкнется с обществом, всё более раздираемым противоречиями. Велика вероятность, что группировки местного населения начнут яростную борьбу друг с другом… Сторонники бывшего режима могут также вступить в сговор с организациями террористов или действовать независимо, начав партизанскую войну против нового правительства… История Ирака по отношению к иностранной оккупации, сначала османами, затем британцами, сохранила глубокое презрение населения к оккупантам».

Другая тема, широко обсуждаемая в прессе, — что война в Ираке — колоссальная стратегическая ошибка. Во-первых, потому, что она отвлекает службы от борьбы против Аль-Каиды, цели, намного более законной. Это настоящий золотой подарок бен Ладену… Это один из аргументов, затронутых Майклом Шоером в книге, опубликованной весной 2004 года. Бывший шеф станции «Алек» всё еще работает на ЦРУ; по этой причине у книги анонимный автор. Но пресса довольно быстро выяснила личность автора. Его резкая критика антитеррористической политики правительства приобретает тогда еще больший вес. «Бен Ладен не мог и мечтать ни о чем лучшем, чем о вторжении США в Ирак, — пишет автор. — Это именно то, чего бен Ладен страстно желал, хотя и не мог в это поверить».

Война в Ираке действительно способствовала широкой пропаганде Аль-Каиды. Тогда как бен Ладен и его соратники выслеживались ЦРУ и его союзниками, у их организации появились соперники. Она не контролировала их, но вдохновляла. Аль-Каида стала революционным знаменем, своего рода «брендом исламского терроризма».

Вспоминая отношение, которое долгое время превалировало во время войны во Вьетнаме, пресс-секретарь Белого дома заявил, что ЦРУ — «пессимист»… что всё это не больше чем «спекуляции». Украдкой многие обсуждали несносное поведение ЦРУ. Они возмущались тем, что Шойер, правительственный чиновник, критикует официальную политику своего правительства. Они упрекают Тенета в том, что он позволил публикацию подобной книги.

Конфликт вспыхнул с новой силой, когда весной 2004 года знаменитый журналист Боб Вудворд опубликовал «План атаки», где привел массу неопубликованных деталей подготовки этой войны. Определенно, Белый дом снабдил его информацией. Он излагает немного наивную точку зрения, предполагающую, что решение начать войну было принято на основании доводов разведки. Приведено мало анализа, но много историй. Наиболее пикантная из них следующая. В ней приводится беседа Буша и Тенета по поводу иракского оружия, состоявшаяся в декабре 2002 года:

«— Джордж, насколько Вы уверены в себе?

— Тенет, один баскетбольный болельщик, часто посещающий состязания в Джоржтауне, наклонился вперед и поднял руку, заявив: «Нет никакого основания для беспокойства. Это ‘slam dunk’! имея в виду бросок мяча в корзину, когда рука находится на уровне кольца (в баскетболе)»».

В своих мемуарах Тенет пытается объяснить, что эта история была переделана, вырвана из контекста. Она распространялась Белым домом, чтобы высмеять Тенета: переложить ответственность на ЦРУ в большей степени, чем на правительство. В самом деле, эта история много раз пересказывалась как администрацией, так и прессой.

Тенет не отрицает свою прошлую уверенность в существовании иракского оружия. Но все эти провалы, от ответственности за которые администрация уклоняется, пытаясь свалить всё на него, на ЦРУ, все нападки на разведывательное сообщество заставляют его принять решение, которое он больше не может откладывать. Чтобы оправдать свой уход, Тенет пытается приводить весьма невразумительные причины, как, например, необходимость заняться образованием сына, готовящегося к поступлению в университет… Но никто этому не верит.

Обрадованный уходом человека, чья отставка символизирует поражение ЦРУ, Белый дом делает небольшую уступку Тенету по его просьбе: он хочет покинуть свой пост 11 июля 2004 года, когда исполнится семь лет с момента его пребывания во главе американской разведки. Это второй по длительности период пребывания на посту директора ЦРУ, после Аллена Даллеса и перед Ричардом Хелмсом.

Каков итог его руководства ЦРУ? Он поднял моральный дух ЦРУ после тяжелых лет конца холодной войны. Он обеспечил стабильность управления, которое изыскивало пути доказать свою полезность. Это он смог наладить процесс возрождения тайных операций. Но его имя навсегда будет связано с двумя самыми ужасными провалами, какие когда-либо знала американская разведка: терактами 11 сентября 2001 года и войной в Ираке.

Заключения комиссии расследования сената были удручающими для разведслужбы. Конгрессмены получили доступ к информационной базе данных, предоставленной Тенетом. Но конгресс разрешил начать войну, поэтому тоже частично несет ответственность. Однако теперь он пытается взвалить всю ответственность на службы разведки. Классический прием в Соединенных Штатах, который состоит в том, чтобы осуждать тех, кто добыл разведданные, за ошибки тех, кто их использовал.

Заявив это, конгресс не нашел никаких доказательств прямого манипулирования. Конечно, Белый дом был слишком «настойчив» в постановке вопроса об иракском оружии и связях Хусейна с Аль-Каидой. Но это само по себе не заслуживает осуждения. Политики ставят вопросы — аналитики обязаны на них отвечать. Комиссия конгресса признала, что Белый дом слишком увлекся. Он приложил все усилия, чтобы умолчать о разногласиях между различными агентствами. Но эти разногласия касались деталей. Как и Клинтон, и многие другие политики, как республиканцы, так и демократы, как многие иностранные службы разведки, британская, австралийская, испанская или израильская, разведывательное сообщество считало, что Хусейн владеет оружием массового поражения и что он активизировал программы по изготовлению нового оружия.

Администрация Буша, определенно, имела ряд причин для развязывания этой войны. Всё это могло бы быть оправдано единственной причиной: существованием иракского оружия, которое должно было бы быть выставлено напоказ после войны, как это обещали службы разведки. Главный упрек был в адрес разведки, так как комиссия конгресса констатировала, до какой степени ее суждения основывались на весьма зыбких доводах. ЦРУ жестко критиковали за неспособность представить неопределенность этих оценок. ЦРУ не поставило в известность, насколько шаткими были доказательства.

Например, в случае знаменитых мобильных лабораторий бактериологического оружия ЦРУ основывалось всего лишь на единственном источнике. Известный под кодовым названием Curueball, он был в руках немецкой разведки. Речь идет о бывшем иракском инженере, который сообщил ложную информацию, чтобы «угодить» немцам в обмен на немецкое гражданство. Он подготовил около сотни сообщений, но все эти документы исходили из одного источника, не подтвержденного никаким другим.

Комиссия сената объясняет этот провал в Ираке двумя причинами. Первая связана со слабостью средств сбора информации, особенно агентурной разведкой. Вторая касается анализа и устоявшегося предположения, почти догмы, заключающегося в том, что подозрительное поведение Хусейна можно объяснить только тем, что ему есть что скрывать, в частности химическое и бактериологическое оружие. Вся информация интерпретировалась под этим углом.

Но в период с 1991 по 1996 год Хусейн уничтожил всё оружие — это было условие, при выполнении которого ООН отменяла свои санкции, а режим обретал суверенитет. Однако различными способами Хусейн сеял сомнения… Он говорил правду таким образом, что казалось, что он лжет. Он хотел сохранить способность удерживать от нападения как внутренних, так и внешних врагов, в частности Иран. Для ЦРУ иракский диктатор оставался загадкой со времен войны в Персидском заливе.

Философствуя позже о своей собственной роли, Тенет «советует будущим директорам ЦРУ быть осмотрительными, когда они представляют лицам, принимающим решение, разведданные, связанные с их политическими устремлениями. С одной стороны, если держаться в стороне, то разведданные будут плохо использоваться; с другой стороны, если принимать активное участие, то вы подвергаетесь риску произвести впечатление, что оказываете политическую поддержку, даже если вы стремитесь оставаться нейтральным».