Девушка по имени Тереза

После Парада Победы вечером 24 июня 1945 года играли свадьбу. Еще под Москвой, в Астафьево боевой офицер ВВС, гвардии старший лейтенант Саденов познакомился с русской девушкой Марией Федоровной — видной, статной, с длинной, до пят, русой косой. Собрались друзья-летчики. Веселились, танцевали, пели. Вспоминали погибших. Уже близилась полночь, свадьба подустала от веселья, и один из летчиков, взяв гитару в руки, затянул старинную ямщицкую:

Это было давно, год примерно назад, —
Вез я девушку трактом почтовым…

Песня была всем знакома, ее дружно подхватили: «Круглолица, бела…» И не сразу гости заметили, как, потемнев, застыло лицо жениха, как побледнела красавица-невеста. Кусан Саденов — боевой офицер с двумя орденами Красной Звезды на груди — вдруг встал и вышел из-за стола.

— Что это с ним? — шепнула подруга невесте.

— Ох, сколько они там пережили!.. — покачала головой Мария Федоровна, и в глазах ее блеснули слезы.

После войны Кусан Саденов овладел управлением современным бомбардировщиком, стал заместителем командира эскадрильи. Отряд майора Саденова всегда был на отличном счету, а возглавляемый им экипаж — лучшим в полку. В отставку вышел подполковником, с четырьмя орденами Красной Звезды.

Две дочери родились у Саденовых. Старшую назвали Сайдой, как объяснил Кусан, это имя связано с образом матери, так назывались ее любимые духи «Сайда» — «счастливая»; младшую — Терезой. И обе девушки выросли красоты редкостной, точно из сказок Шахерезады. Только Тереза чуть мягче характером. Впрочем, кто знает… Когда девушка выросла, отец рассказал историю ее необычного имени.

— Поймешь ли ты меня? — говорил он дочери. — Война была жестокая. А эта девушка Тереза… Что я знаю о ней? Почти ничего. Только то, что она шла рядом с теми, кто выступил против врагов человечества, против фашистской чумы. Погибла тогда Тереза или осталась в живых — неизвестно. Была она молодая и красивая. Наверное, ей очень хотелось жить. И в последний момент, у самого края, ее охватила смертная тоска. Наверное, от сознания того, что вот она, юная женщина, исчезнет с лица земли и не останется от нее ни следа. И она попросила хотя бы имя ее сохранить…

Прошли годы. 16 марта 1988 года «Строительная газета» опубликовала очерк «Тереза», где рассказывалась история о том, как летчик Саденов назвал дочь именем пропавшей без вести партизанки. Вышло так, что этот номер газеты попал на глаза ученому-историку, подполковнику в отставке А. М. Сергиенко. Благодаря усилиям этого опытного исследователя история получила совершенно неожиданное для всех ее участников продолжение.

…Итак, 24 апреля 1944 года вторым заходом на цель парашютистка по имени Тереза была сброшена. Ночь стояла темная, ветреная. Неопытную (это был ее первый в жизни прыжок) и легкую по весу парашютистку отнесло далеко от партизанских сигнальных костров. Девушка успела, как ее учили, поджать ноги, снег смягчил удар, и она мягко свалилась на бок. Потом около пяти часов по камням, по снегу шла туда, где, по ее предположению, были партизанские костры. Она выбивалась из сил, когда почувствовала, как сильные руки подхватили ее и понесли в лагерь, к теплу, к товарищам. В Босанский Петровац ее принесли спящей. Там, проснувшись, узнала от Винченцо, что все приземлились благополучно, но у грузового мешка не раскрылся парашют, и рация разбилась. На следующий день переехали в Дрвар, где размещался штаб Тито, и доложили в Москву о своем прибытии.

На партизанскую тропу перехода в Италию Бианко и Мондини вместе с группой из Словении выступили буквально за несколько дней до высадки в Дрваре немецкого десанта на планерах. На прощанье югославы подарили им крепкие ботинки-бутсы, уверяя, что для скалистых троп они будут более подходящими.

Начались дни и недели, наполненные беспрерывными изнурительными горными переходами, голодом, лишениями. Шли пешком, цепочкой, лишь однажды — верхом на лошадях, и Тереза с благодарностью вспоминала уроки верховой езды, которые получила в школе-интернате. Группа сопровождающих постепенно редела. В подконтрольных немцам районах переходы осуществляли ночью. Но больше опасались не немцев, а предателей из местных. Однажды их выследили и организовали погоню. Пришлось отклониться от маршрута и забираться в такие дебри, куда, казалось, и птица не залетала. Несколько дней шли без еды, снег растапливали на крошечных костерках. Одежда не просыхала. Бутсы действительно выдержали все испытания, но казались пудовыми.

Почти месяц в пути, и вот наконец родная Италия. Триест, Павия, Милан. Переоделись, выправили документы. Встретились с главнокомандующим гарибальдийскими бригадами Луиджи Лонго и его главным комиссаром Пъетро Секкья. Решение было такое. Поскольку работать с рацией в Милане было опасно из-за возможной пеленгации, Винченцо Бьянко оставили при Лонго, в Терезу Мондини переправили в партизанский отряд.

Движение Сопротивления на севере Италии приняло широкий размах. Этому способствовали и гористая, покрытая лесами местность, и прилегавшие промышленные центры — Турин, Милан. От рабочих организаций этих городов партизанские отряды пополнялись добровольцами и получали все необходимое для борьбы. Здесь, в районе Вальсензии, и располагался один из отрядов под командованием Чино Москателли, куда прибыла Тереза.

Отряд образовался в октябре 1943 года. Первой боевой операцией был налет на казарму карабинеров, куда обманным путем фашисты заманили командира отряда. Затем последовали крупные акции, доставлявшие властям режима Муссолини большие затруднения. Однажды партизанскому пулеметчику Рангино удалось даже сбить двухмоторный немецкий самолет.

Работа Терезы заключалась в поддержании связи с Москвой. Зашифрованные донесения доставлялись от Лонго. В строго определенное время радистка передавали их в Москву, ответ получала в таком же зашифрованном виде и через связного отправляла в Милан. Осуществлялась также связь между отрядами бригады. Немало здесь было русских, бежавших из лагерей военнопленных. Когда они узнали, что Тереза говорит по-русски, то многие, в том числе итальянцы, стали называть ее ласково Маруской — русской.

Жизнь в отряде была нелегкой. На усилившиеся действия партизан, которые в результате налаженной координации становились все более успешными, фашисты ответили свирепыми карательными мерами. Операции осуществлялись под командованием фельдмаршала Кессельринга. Завязались упорные, кровопролитные бои. Трудности и лишения партизанской жизни непомерно увеличились с приходом зимы. Тем более что под давлением карателей партизанам приходилось беспрерывно менять позиции. Не хватало оружия и боеприпасов, увеличилось количество раненых и больных.

25 апреля 1945 года партизанские силы освободили Милан. Накануне Тереза передала в эфир свою последнюю радиограмму в Москву. Ее сердечно поздравили от имени советского правительства за успешное выполнение задания.

Вскоре состоялась встреча с Пальм про Тольятти. Он с трудом узнал ее — так девушка похудела:

— Тереза, девочка, жива?! Спасибо тебе за работу!

Наверное, нет ничего удивительного, что замужество Терезы состоялось примерно в то же время, что и свадьба Саденовых. Мужем Терезы стал Ренато Москателли — младший брат прославленного командира, а сына своего она назвала, по традиции тех лет, Нелло — именем погибшего в бою героя-партизана. Потом — возвращение в СССР, работа переводчицей на радио — словом, обычная московская жизнь, тревожимая лишь воспоминаниями. Летчиков она не пыталась разыскать, поскольку уверена была, что они не запомнили ее: сколько бойцов доставили на партизанский фронт, сколько трагических судеб прошло рядом… Благодаря усилиям подполковника А. М. Сергиенко они встретились. Встретились через сорок четыре года и пятнадцать дней после того драматического полета под балканскими звездами. Причем подполковник устроил героям этой истории настоящее испытание. Никого ни о чем не предупреждая. 8 мая 1988 года Сергиенко собрал в одном из парадных залов Центрального Дома Советской армии летчиков прославленного в боях 4-го гвардейского авиационного корпуса дальнего действия.

Они пришли, седые ветераны, надев ордена и медали, чтобы по традиции встретиться с боевыми товарищами накануне Дня Победы. И порой постороннему человеку трудно было понять особый смысл их приветствий, разговоров, реплик. «Ну как, все горишь?» — бодро спрашивает один генерал другого. «Горю», — слышится спокойный ответ. И только посвященные знали, что этому летчику-фронтовику, когда-то горевшему в самолете, вот уже много десятилетий каждую ночь снится один и тот же огненный сон…

Подполковник Сергиенко выходит на помост. Он рассказывает о ночном полете в Югославию, совершенном 24 апреля 1944 года, и приглашает подняться на сцену ничего не подозревающих штурмана Федора Румянцева и летчика Кусана Саденова. Хотя большинство присутствующих могли бы рассказать о подобных драматических полетах, зал затих, насторожился, а телекамеры и юпитеры явно кого-то разыскивали в зале.

Сергиенко вкратце излагает историю с именем дочери летчика Саденова и неожиданно для всех объявляет:

— Сегодня, через сорок четыре года и пятнадцать дней я хочу с радостью доложить вам, дорогие товарищи: Тереза выполнила задание, она осталась жива, и в настоящее время находится здесь, в зале, среди нас. Дорогая Тереза! Я прошу вас подняться сюда к нам, встретиться с теми, кто вез вас в ту апрельскую ночь 44-го…

Она встала, и встали все. Ветераны — седые бойцы — со слезами на глазах приветствовали невысокую женщину с добрым, немного усталым и смущенным лицом. В громе аплодисментов она сделала несколько шагов, а ей навстречу спешили штурман Румянцев и пилот Саденов: «Здравствуй, Тереза!»

Встреча через сорок лет. Тереза Мондини, Мария и Кусан Саденовы.

Судьба «крестной дочери» — Терезы Саденовой тоже сложилась непросто. Пришлось старому летчику во второй раз провожать Терезу — теперь уже дочку — в дальний путь. И пусть происходило прощание в современном аэропорту, а не на краю бомбового люка, от этого разлука не легче. Случилось так, что после окончания института Тереза поехала на родину отца, в Казахстан. Там встретила и полюбила молодого горного инженера — кубинца. С мужем и дочкой улетела на Кубу — на другой конец планеты. Судьба.