Глава 11

Чистилище Святого Патрика

В очаровательном средневековом романе «Фортунатус и его сыновья» (который, кстати, является одним из сокровищ мировой мифологии) рассказывается о том, как этот весьма достойный молодой человек посетил загадочную пещеру на озере Лох-Дерг, Чистилище Святого Патрика.

Путешествуя, Фортунатус узнал о том, что в двух днях пути от города Валдрик в Ирландии находится город Верник, где расположен вход в чистилище. Он направился туда с многочисленной челядью. Там он нашел большое аббатство; в церкви за алтарем была дверь, ведущая в темную пещеру, которая называлась Чистилищем Святого Патрика. Чтобы войти туда, требовалось разрешение самого аббата. И вот слуга Фортунатуса, Леопольд, предстал пред очами аббата и доложил ему, что знатный вельможа с Кипра желает осмотреть пещеру. Аббат тотчас же попросил Леопольда передать своему хозяину приглашение отужинать вместе с ним. Фортунатус купил кувшин вина и отослал в дар монастырю; в назначенный час он явился к ужину.

«Преподобный отец, – обратился к аббату Фортунатус. – Я слышал, что здесь находится Чистилище Святого Патрика. Так ли это?»

«Да, это так, – ответил аббат. – Много веков назад на том месте, где сейчас стоят город и аббатство, была унылая пустыня. Недалеко отсюда жил в смирении и аскезе святой отшельник по имени Патрик. Однажды он обнаружил эту довольно глубокую пещеру. Он зашел в нее, но в темноте заблудился и понял, что не может найти дорогу назад. После долгих и бесплодных поисков выхода он упал на колени и попросил Господа вывести его из пещеры, если будет на то Его воля. Пока Патрик молился, он слышал доносящиеся из глубины пещеры душераздирающие стоны, как будто души вопили в Чистилище. Окончив молитву, он, с Божьей помощью, отыскал выход наружу и с того дня еще больше стал изнурять свою плоть. После кончины Патрик был причислен к лику святых. Набожные люди, узнавшие его историю, построили на этом месте монастырь».

Фортунатус спросил, все ли, кто заходил в пещеру, слышали крики измученных душ.

«Некоторые утверждают, что слышали горестный плач и стоны, другие говорят, что ничего не видели и не слышали. Однако никто еще не сумел добраться до дальних пределов пещеры».

Тут Фортунатус попросил позволения побывать там, и аббат охотно согласился, предупредив молодого человека, чтобы он держался ближе ко входу и не забирался вглубь, поскольку были такие, кто рискнул сделать это, но так и не вернулся назад.

На следующий день рано утром Фортунатус и его верный Леопольд приняли святое причастие, дверь, ведущую в Чистилище, отперли, каждому из них дали по свече, и, с благословения аббата, оставили в кромешной темноте. Дверь за ними закрылась. Сначала до них еще доносилось еле слышное пение монахов наверху, затем, по мере того, как они удалялись от входа, оно становилось все менее слышным и вскоре прекратилось совсем. Они долго блуждали по пещере, переходя из одного коридора в другой, потеряли дорогу, свечи их догорели, и в отчаянии они опустились на землю, мучимые голодом, жаждой и страхом.

Напрасно монахи час за часом ожидали их; посетители пещеры не возвращались. Прошел день, отслужили вечерню, а их все не было. Слуги Фортунатуса начали волноваться и требовать, чтобы им возвратили их господина. Аббат был напуган. Он велел послать за стариком, сумевшим однажды пробраться очень глубоко в пещеру, привязав к дверной ручке один конец клубка, который он держал в руках. Старик вызвался отправиться на поиски Фортунатуса, и по воле провидения они увенчались успехом. После этого аббат уже никому не давал позволения входить в Чистилище.

Во времена правления Генриха II жил Генри Сальтрей, который описал паломничество рыцаря Овейна к Чистилищу Святого Патрика. Сочинение его приобрело огромную популярность. Генри был монахом бенедиктинского аббатства в Сальтрее в Хантингдоншире, а историю эту ему рассказал Гилберт, аббат из графства Лаут, который, по некоторым сведениям, также опубликовал рассказ о необыкновенных видениях, посетивших Овейна в пещере. Сочинение вскоре было переведено на другие языки и распространилось по всей средневековой Европе. Именно из него люди впервые узнали о загадочной пещере Лох-Дерга. Мария Французская была одной из тех, кто перевел это сочинение на французский язык (она изложила его в стихах); имеются также две английские версии. В одной из них происхождение Чистилища описано так. Святой Патрик, проповедовавший в Ирландии слово Божье, рассказывал народу о райском блаженстве, об адских муках и о Чистилище. Однако люди не поверили ему и потребовали, чтобы он как-нибудь подтвердил свои слова. Святой Патрик обратился к Господу с молитвой, прося дать неверующим доказательство. Тогда Господь указал ему пустыню, где находился сокровенный вход в пещеру. И сказал Господь, что тот, кто совершит паломничество в эту пещеру и сумеет провести там день и ночь, призвав на помощь свою веру, увидит многие чудеса и, когда придет его время, будет избавлен от Чистилища.

После этого святой Патрик, «не зная отдыха ни днем, ни ночью», построил на этом месте аббатство. Он сделал дверь в пещеру, запер ее, а ключ вручил настоятелю. Рыцарь Овейн, служивший королю Стефану, вел неправедную жизнь, полную грехов и пороков, но, раскаявшись, решил посетить Чистилище Святого Патрика. Пятнадцать дней он молился и раздавал милостыню, затем пошел к мессе, омылся святой водой и причастился, после чего прошел в процессии вслед за Святыми Дарами; во время ее монахи «так громко, как только могли» пели литании. Затем сэра Овейна заперли в пещере в полной темноте. На ощупь он стал двигаться вперед. Заметив брезживший вдалеке свет, он направился к нему и вышел в огромный зал. Там он увидел людей с обритыми головами, одетых в белое. Они рассказали Овейну, как защититься от злых духов. Вскоре после этого его со всех сторон окружили демоны. Они кривлялись и грозили ему. Овейн видел несколько мест, где мучаются души. Так, он видел души, которые прибивали к земле раскаленными медными гвоздями; привязанные за волосы души, которых кусали огненные змеи; некоторых подвешивали над огнем за те части тела, которыми они грешили, других поджаривали на вертеле. Были там и ямы с расплавленными металлами; в них погружены были мужчины и женщины, кто по пояс, кто по грудь, кто под самый подбородок. Демоны стали толкать рыцаря к одной из этих ям, но он воззвал к Господу и спасся. Еще он видел озеро, где души пытали нестерпимым холодом, и реку с кипящей смолой, которую он перешел по шаткому и узкому мостику. За мостом была стеклянная стена, ворота в ней вели в рай. Это зрелище показалось Овейну столь восхитительным, что он с радостью остался бы там, пройдя через все муки, но он должен был вернуться на землю и исполнить наложенную на него епитимью. Возвращался он коротким и менее трудным путем. На следующее утро настоятель нашел его у двери, потрясенного пережитым. Позже рыцарь Овейн совершил паломничество в Святую землю и окончил свои дни в благочестии и набожности.

Перевод Марии состоит из трех тысяч строф; Легран д’Осси проанализировал его в своих «Фаблио», том IV.

Гиральд Камбрейский, описывая топографию Ирландии, упоминает и о Чистилище. Он называет остров на озере Лох-Дерг одним из главных чудес в стране. Согласно Гиральду, остров делится на две части: одна из них, та, в которой возведена церковь, светла и приятна глазу; другая же дика, непривлекательна на вид и является логовом демонов. В этой части острова, пишет он, находится девять пещер; и если какой-нибудь храбрец осмелится провести ночь в любой из них, демоны подвергнут его таким страшным мучениям, что счастьем будет, если он останется в живых. Также, пишет Гиральд, говорят, что ночь, проведенная в пещере, избавляет человека от мук Чистилища.

Жослен в жизнеописании святого повторяет эту легенду; Генри Найтон, однако, утверждает, что местоположение Чистилища открылось не Апостолу Ирландии, а аббату Патрику; с ним соглашается и Джон Бромптон. Александр Некам называет это место Чистилищем Святого Брендана. Цезарий Гейстербахский в начале XIII века писал: «Если кто-нибудь не верит в существование Чистилища, пусть отправляется в Шотландию[28] и посетит Чистилище Святого Патрика; все его сомнения тут же развеются». «Этой рекомендации, – сообщает господин Райт в своем интересном и во всех отношениях достойном, но несколько занудном сочинении, – часто следовали люди в том, а особенно в последующем столетии. Пилигримы из разных стран Европы, в том числе знатные и богатые, устремлялись в это священное место. Среди реестров, хранящихся в лондонском Тауэре и датируемых 1358 годом, находятся свидетельства, выданные королем[29] в один и тот же день двум знатным иностранцам, венгру и ломбардцу, Николя де Беккари, о том, что они действительно совершили паломничество в Чистилище Святого Патрика. И позже, в 1397 году, король Ричард II дает охранную грамоту Раймону, виконту Перило, рыцарю Родоса, управляющему двором короля Франции, с двадцатью людьми и тридцатью лошадьми, чтобы он мог посетить Чистилище. Раймон де Перило, возвратившись во Францию, написал рассказ о своем путешествии на лимузенском диалекте; эти записки были переведены на латынь и использованы О’Салливаном в его «Католической истории Ибернии».

Этот рассказ очень напоминает несколько измененную историю Овейна.

Фруассар передает свой разговор с сэром Уильямом Лизлом, побывавшим в Чистилище. «Я спросил его, что это за пещера, называемая Чистилищем Святого Патрика, и правда ли то, что о ней говорят. Он ответил, что такая пещера, без сомнения, есть, поскольку он сам и другой английский рыцарь посетили ее, в то время как король находился в Дублине. Они спустились в нее с заходом солнца, провели там взаперти всю ночь и вышли только утром следующего дня. Тогда я спросил, видел ли он странные и необъяснимые вещи, о которых столько рассказывают. Он ответил, что, как только он и его спутник вошли в пещеру, их будто бы окутал какой-то горячий пар и так странно подействовал на их головы, что они вынуждены были опуститься на каменные ступени. Посидев так некоторое время, они почувствовали, что начинают погружаться в сон, и проспали до утра. Я поинтересовался, что же они видели во сне и в каких местах пребывали. На это он ответил, что им снились чудесные сны, совсем не такие, как обычно, но, покинув с рассветом пещеру, они вскоре совершенно забыли, что же им привиделось, из чего он заключил, что все это было не более чем игрой воображения».

Следующим, кто поведал нам о своем паломничестве в Чистилище Святого Патрика, был Уильям Стаунтон из Дарема. Произошло это в 1409 году, в следующую после праздника Святого Креста пятницу. Рукопись, в которой описаны его видения, хранится в Британском музее. Большую ее часть уже процитировал в своей работе господин Райт; я же приведу только несколько отрывков, изложив их на более современном языке.

«Я вошел внутрь в сопровождении процессии; настоятель и монахи горячо молились обо мне. Меня научили молитве Jhesu Christe, Fili Dei vivi, miserere mihi peccatori и велели читать ее всякий раз, когда я почувствую присутствие духа, злого или доброго, или услышу любые звуки, могущие напугать меня. Первое слово этой молитвы начертали у меня на лбу». Оставшись в одиночестве, Уильям вскоре уснул. Во сне ему явились святой Иоанн Бридлингтонский и святой Ив, которые стали его проводниками по Чистилищу. По мере их продвижения вперед выяснилось, что Уильям виновен в преступлении против Святой Церкви и он не может идти дальше, не очистившись от этого греха. Обвинение было предъявлено сестрой Уильяма, преградившей им путь. «Перед вами обвиняю я своего брата, находящегося здесь. Ибо человек, который стоит рядом со мной, любил меня, и я любила его, и я была бы ему законной женой, а он мне мужем, как повелел Господь и как учит Святая Церковь, и дала бы я жизнь еще троим, если бы брат мой не воспрепятствовал нашей свадьбе». Святой Иоанн спросил Уильяма, отчего он не дал соединиться двум любящим друг друга. «Говорю тебе, ни мужчина, ни женщина не вправе мешать никому сочетаться узами брака; хотя бы муж вел свой род от пастухов, а жена от королей и императоров, или он был бы знатного происхождения, а она низкого, если они любят друг друга; кто помешает им, тот согрешит против Господа и Святой Церкви и перенесет много страданий». Огорченный этим вопиющим прегрешением, святой Иоанн показывает Уильяму пылающий костер, в котором горят люди в нарядных одеждах. «Некоторые были в золотых ожерельях, другие в серебряных, на третьих были богатые пояса из золота и серебра; были такие, одежды которых украшены серебряными бубенчиками, женщины в платьях с длинными шлейфами, с диадемами из золота, жемчуга и драгоценных камней на голове. Я увидел, как загорелись на них все эти красивые ожерелья, перевязи, пояса, как нарядные одежды превратились в отвратительных гадюк, драконов и жаб, жалящих, кусающих, пьющих из них кровь, увидел, как сквозь каждый серебряный бубенчик бесы забивают в их плоть раскаленные гвозди. Бесы сдирали кожу с их плеч и срезали ее, горящую; от платьев женщин они отрезали шлейфы и сжигали у них на голове, некоторые несчастные отрывали горящую ткань вместе с носами, ушами и губами. Я видел также, как драгоценные диадемы превратились в огненные гвозди, и бесы огненными молотами забивали их прямо в головы». Это была кара, постигшая тщеславных и гордых людей. Затем ему показали другой костер; там бесы вырывали людям глаза и заливали в глазницы расплавленную медь и свинец, отрывали у них руки, ноги и ногти и опять припаивали. Такая судьба ожидала сквернословов. Уильям увидел множество таких костров, где демоны подвергали своих жертв самым изощренным и ужасным пыткам. Пожалуй, нам незачем углубляться в это еще дальше.

В конце XV века Чистилище на Лох-Дерге было разрушено по приказу папы римского после того, как голландский монах из Аймштадта побывал там и нашел, что эта пещера ничем не отличается от всех других. Чистилище было закрыто в День святого Патрика в 1497 году, но молва о нем еще долго будоражила умы людей. Кальдерон посвятил ему одну из своих пьес. Про него рассказывали многочисленные французские и испанские издания легенд и преданий. Эти истории о Чистилище были не менее популярны в прошлом столетии, чем те книжки с красочными описаниями рая и ада, которыми в наши дни торгуют разносчики. Как-то я сам приобрел одну такую (сюжет ее, возможно, был основан на старой легенде о Чистилище Святого Патрика) и обнаружил, что она вышла совсем недавно.

Вне всяческих сомнений, история о Чистилище Святого Патрика берет начало из древних языческих мифов, в которых герой спускается в ад; их можно найти у всех народов. Геракл, Одиссей, Орфей у греков, Эней у римлян посещают мир иной и наблюдают там картины, весьма схожие с теми, что описаны в приведенных выше христианских легендах. У финнов Вяйнямёйнен попадает в Похьёлу, страну страха и темноты, у эстонцев Калева падает в загадочную пещеру, где обитает мерзкое чудовище; он посещает различные дворы и похищает дочерей чудовища. Еще более удивительное предание есть у древнего народа киче, оно содержится в их священной книге «Пополь-Вух». Там рассказывается о Шибальбе, где встречаются места не менее неприятные, чем поля и озера Чистилища Святого Патрика. Одно – это Дом мрака, другой дом населяют люди с острыми ножами, третье – Дом жары, четвертое – Дом холода; в одном из домов обитают летучие мыши, пьющие кровь, в следующем – свирепые ягуары.[30]

Согласно норвежской мифологии, у Одина есть Дом холода и Дом жары, а обитель Хель описана следующим образом: «В Нифльхейме у нее большие селения, и на диво высоки ее ограды и крепки решетки. Мокрая Морось зовутся ее палаты, Голод – ее блюдо. Истощение – ее нож, Лежебока – слуга. Соня-служанка, Напасть – падающая на порог решетка. Одр Болезни – постель. Злая Кручина – полог ее».[31]

Туда спускался автор «Песни о солнце» в «Старшей Эдде». Эта причудливая поэма принадлежит, предположительно, Сэмунду Мудрому (ум. 1131), во всяком случае, не более поздним авторам. Она представляет собой странную смесь христианства и язычества, из чего можно сделать вывод, что поэт на тот момент не определился, какой религии придерживаться.

39. Солнце я видел – звезду дневную,
в море скрывалось оно. Тяжкий скрежет
услышал я в ужасе: скрипели смерти врата.

51. У престола норн я сидел девять дней,
был поднят затем на повозку.
Сияло яростно ётунов солнце
с низко нависших небес.

52. Чудилось мне, что на этой повозке
проехал я семь миров.
Всюду искал я дорогу торную,
более ровных путей.[32]

Одна из тропинок приводит героя к потоку, где мечутся обожженные птицы; это – души, и их очень много. Затем он оказывается в краю, где не текут воды. Женщины с лживыми лицами перемалывают землю в пищу.

58. Кровавые камни жены вращали,
искупая свою вину. У каждой преступницы кровью
сердце сочилось в разверстой груди.[33]

Он встречает мужчин с окровавленными лицами, на лбу у них начертаны звезды язычества – знаки рун роковых; на груди у завистников вырезаны кровавые руны. Скупцы отправляются в Замок Скупцов, влача свинцовый груз, убийц пожирают ядовитые змеи, нарушителей субботы прибивают за руки к горячим камням. Гордецов заворачивают в огонь, клеветникам выклевывают глаза вороны Хель.

68. Не должен знать ты все эти муки,
что терпят ушедшие к Хель.
Утехи греховные тяжко караются,
за радостью следует страх.[34]

Для греков спуск в пещеру Трофония имеет не меньшее значение, чем посещение Чистилища Святого Патрика у христиан. Пышные обряды, в чем-то схожие, предваряют это действие, и результаты тоже не очень отличаются.[35]

Стоит заметить, что жизнь легенде о Чистилище Святого Патрика дали кельты, и объяснение этого факта лежит на поверхности. Согласно древним кельтским верованиям, потусторонний мир разделялся на три круга, соответствующие Чистилищу, Раю и Аду, над Адом простирался мост («мост страха»), очень узкий («не шире нитки»), по которому души умерших должны были пройти, чтобы попасть во владения света. А чистилище является отголоском учения друидов. Так, в древней бретонской балладе Тина пересекает озеро боли, где в маленьких лодках плавают умершие в белых одеждах, а затем пробирается сквозь долины крови.

Так как эта легенда очень подробно была проанализирована господином Райтом, не имеет смысла задерживаться на ней дальше. Однако мы расходимся с ним относительно ее происхождения. Он утверждает, что она возникла из-за жадности монахов, я же считаю, что она является одним из примеров живучести языческих мифов, проникших в средневековое христианство и добавивших ему новых красок.