ПОСЛЕСЛОВИЕ

До самой гибели махновского движения агентурная сеть повстанцев не являлась отдельными явками контрразведчиков, а опиралась на систему подпольных махновских организаций, местных партизанских отрядов, пунктов сбора продовольствия, пополнения и сменного конского депо. Это была мощная корневая система движения. Даже после ухода Махно за границу, она не была раскрыта чекистами и еще долгие годы служила для связи бывших махновцев. По данным Дубовика, махновское повстанчество в виде вооруженной борьбы просуществовало в Украине до середины 1920-х гг. Позже подпольные группы бывших махновцев возникали в Гуляйполе, Днепропетровске, Одессе, Мариуполе и др. вплоть до 1938 г. Тогда была разгромлена группа, значившаяся в НКВД под сомнительным именем «Гуляйпольский военно-махновский контрреволюционный повстанческий полк» . Ее название отдает ложью «великого террора».

С 1925 г. активизировался, созданный ранее Зиньковским, махновский Закордонный центр в Бухаресте, сам батька стал готовить поход в Украину. А перешедшие румынскую границу и сдавшиеся в 1924 г. Зиньковский и его брат Д. Задов-Зотов были к тому времени амнистированы. Зиньковского привлекли к работе иностранного отдела Одесского ОГПУ. Официально он и брат, переведенный в Тирасполь, работали по агентуре в Румынии, используя для этого проживавших там махновцев и сам Закордонный центр. Отличились, имели награды ГПУ-НКВД. Но, когда в 1935 г. вся агентура рухнула, и началось расследование, оно показало, что реальной целью возвращения братьев было создание махновского подпольного центра в Одессе. Согласно показаниям бывшего махновца И. Чуприны, Задовы «по заданию Махно проникли в ГПУ, чтобы формировать подпольные махновские отряды на Украине» .

По материалам дела 1937 г., Зиньковский специально проник в чекистские структуры, чтобы с их помощью обеспечить возвращение махновцев из Румынии, и их легализацию в Украине . Показания Белаша говорят, что Зиньковский перетягивал к себе старых махновцев, оказавшихся по амнистии на свободе . Подпольная махновская организация в Одессе была связующим звеном между Закордонным центром и бывшими махновцами в Гуляйполе. Мало того, в самом Одесском районе планировалось создать несколько махновских отрядов, так как здесь проживало до тысячи бывших повстанцев. Даже после смерти Махно в 1934 г. Зиньковский продолжал получать задания из Закордонного центра. Когда в августе 1937 г. одесская махновская организация была раскрыта, в ней состояло 90 чел. Кроме Чуприны и Белаша, показания на Зиньковского дали и другие махновцы: бывший председатель КАД Н. Зуйченко, Е. Бойченко и П. Каретников .

Зиньковский, естественно, отрицал свою вину. Но, в отличие от них, не спасал шкуру, «закладывая» бывших сослуживцев. Хотя, как начальник контрразведки, наверняка знал о них достаточно. Помня ложь «великого террора», можно верить, что Зиньковский пал невинной жертвой сталинских репрессий. Его сыну Вадиму, ветерану ВС СССР, чья родная сестра в 1942 г. погибла за «советскую родину», психологически было необходимо в это верить, когда в 1990 г. он получил уведомление о реабилитации отца. Но, с другой стороны, была и тысяча махновцев в Одесском районе, и тесные связи с Закордонным центром. И с кем «Лёва» играл честно, а кого использовал, как прикрытие, – еще не доказано. Поэтому равнозначно можно верить, что Зиньковский до конца своих дней оставался анархистом, как заявлял он на допросе, «в силу политических убеждений». Лев Зиньковский был расстрелян 25 сентября 1938 г. в подвале Киевского НКВД и закопан где-то в Быковке – одном из кварталов Дарницкого лесопаркового хозяйства .

Практически никто из видных махновских контрразведчиков не пережил своего товарища. Как и не предал своего дела. Вот лишь о некоторых из них. Где-то под Уманью, вероятнее всего, 26 сентября 1919 г. в битве под Перегоновкой, фактически предрешившей судьбу белого движения, в составе «черной сотни» Махно, погиб Исидор Лютый. Окруженные чекистами на даче в Красково 5 ноября 1919 г., Яков Глазгон, вместе с пятью последними членами МОАП, взорвали себя с лабораторией бомб. После распада Повстармии вследствие тифа и предательства РККА, 19 января 1920 г. в Гуляйполе 42-я дивизия расстреливала тифозных махновцев. Среди казненных был контрразведчик «черной сотни» Александр Лепетченко. Вырвавшаяся с боями в Таврию Крымская группа 31 ноября 1920 г. у г. Орехов попала в новый котел превосходящих сил красных. Во время боя погиб от инфаркта начальник полевой контрразведки Лев Голик. В первых числах января 1921 г. в рубке с 8-й дивизией Червонных казаков погиб контрразведчик «черной сотни» и один из председателей КАД Григорий Василевский.

Из этой верности не выбивается и чуть ли не единственный предатель из рядов махновской контрразведки Федор Глущенко. Схваченный чекистами, он согласился работать в Особой ударной группе ВЧК лишь для того, чтобы предупредить Махно о готовящемся покушении. Прибыв в Туркеновку, Глущенко сразу сдал себя и напарника Костюхина. Причем, перед их расстрелом Костюхин площадно ругал Глущенко, что тот сам привел его сюда и выдал . По иронии судьбы из первых лиц контрразведки в живых остался лишь ее вдохновитель Макс Черняк (Чередняк). Возглавив в июне 1919 г. сибирскую группу отряда Никифоровой, он каким-то образом спасся. Позже всплыл за границей. Еще в 1924 г. он из Варшавы поддерживал связи с остатками харьковской группы «Набата». Причем, выполняя функции курьера, неоднократно переправлялся в СССР . По справке Белаша, на 1930 г. был еще жив .

Наибольшее количество упоминаний о махновской контрразведке и ее терроре приходится на осень 1919 г., – пик махновской федерации Вольных Советов и время охвата ею наибольшей территории. Естественно, в тылу Добровольческой армии, на военном положении, контрразведка развилась в довольно грозный репрессивный аппарат, который ВРСовету было сложно контролировать. Однако отсюда можно сделать и обратный вывод: основную часть времени существования махновского движения контрразведка была меньше, пропорционально контролируемой территории. Ее функции больше сводились к собственно разведке и борьбе с вражеской агентурой, а меньше – к репрессиям черного террора. Наконец, она больше поддавалась контролю главного выборного органа махновщины.

В истории махновской контрразведки мы сталкиваемся со сложным вопросом отношения анархистов к спецслужбам и карательным органам. Наиболее свободолюбивая идеология, принципиальный враг всякого принуждения, анархизм всегда был непримирим к подобным структурам своего главного противника – государства. Между тем, любая действующая организация анархистов вынуждена использовать орудия и механизмы «старого общества», чтобы проложить людям путь в безвластное будущее. Вынуждена по той простой причине, что других действенных механизмов просто нет. И главный вопрос здесь в том, смогут ли анархисты контролировать это орудие или переродятся под его влиянием и породят в итоге еще одно государство, разве что под черными флагами. Этот вопрос в полной мере касается и одного из крупнейших анархических движений в истории человечества, – махновщины.

  Махно за границей

История махновской контрразведки показывает все ловушки и соблазны власти, ожидающие человеческую слабость в процессе использования столь опасного орудия. Но и стойкость, и волю людей, нашедших в себе силы осознавать и сопротивляться угрозам своего перерождения в заурядных палачей государственной охранки. Я далек от мысли идеализировать и даже оправдывать карательную политику анархистов времен Гражданской войны. Но надо помнить и Волина: «махновщина – явление громадного размаха, величия и значения, развернувшееся с исключительной силой,… выдержавшее титаническую борьбу со всеми видами реакции» . И понимать, что без контрразведки эта борьба была бы проиграна много раньше. А сама махновщина могла бы вообще не успеть развернуться во всей своей мощи и явить миру свои вершины освобождающегося от власти человеческого духа.

И еще одно важное замечание. Анархистов чаще всего изображают в двух образах. Либо как оторванного от жизни романтика-идеалиста, – неопытного юнца и маразматического старца. Либо как дегенерата-преступника, физически неспособного жить в «нормальном обществе». Государству, а с его подачи и конформистским согражданам удобно воспринимать людей, отстаивающих принципиально иную социальную организацию, как ненормальных. Махновская контрразведка, уникальный орган защиты ростков альтернативного будущего, как никакая другая анархическая структура показывает насколько адекватными, трезвыми, хладнокровными и изобретательными могут быть люди, верные анархической идее. Земля им пухом и вечная память.

сентябрь-октябрь 2007 г.