До недавнего времени считалось, что лапландцы монголоидного происхождения. В поддержку этой теории этнологи до сих пор указывают на расовые характеристики. Однако в свете современных знаний преобладает точка зрения, что лапландцы, один из древнейших существующих народов, происходят от большой ветви первичных североевропейских народов.

Линней может считаться первым исследователем лапландских истоков. В своем «IterLapponicum» он писал, что не обнаружил ничего общего между ними и какой-либо другой группой северных народов. Будучи частым посетителем лагерных стоянок и всегда желанным гостем во многих семьях, он имел возможность наблюдать жизнь лапландцев своими глазами. Линней оставил нам книгу о своих путешествиях, а также свой портрет в лапландском костюме – в кожах северного оленя, со священным барабаном, прикрепленным к поясу. Иллюстрации в его книге представляют большой интерес. Они дают нам точную информацию о многих лапландских обычаях и традициях. Линней, к сожалению, недолго продолжал эти исследования, принявшись затем за свою великую работу по систематизации естествознания, принесшую ему мировую известность.

Рис. 55. Барабан шамана со знаками анимистического культа.

Только через семьдесят лет этот вопрос снова был поднят немецким натуралистом Иоганном Блюменбахом. В книге, изданной в 1804 г., он разделил народы земного шара на пять основных рас; во второй группе под названием «монгольские виды» он поместил лапландцев, вместе с финнами и палеоазиатами. Это вызвало ожесточенные споры. Официальная наука того времени не приняла во внимание теорию Блюменбаха и не сделала никакой попытки продолжить антропологические исследования в указанном им направлении.

Значительно больше сторонников получила теория восточного происхождения лапландцев, не в последнюю очередь за наличие в ней некоторой романтической привлекательности. Так, через много лет, в 1886 г., швед Свен Нилссон сделал упор на общие телесные характеристики (возможно, менее очевидные, чем казалось ему). По его мнению, северные кочевники, должно быть, пришли с востока Урала, возможно, с алтайских долин Центральной Азии. Это означало труднейший переход по степи, тундре и горам. По теории Нилссона в результате этой миграции они оказались в Европе примерно в то время, когда отступил ледник. Однако к концу последнего ледникового периода народ, который мы можем назвать палеоарктическим, уже жил на границах оледенения и, по всей вероятности, пришел из более южных регионов континента, которые он уже населял, то есть из Европы. В связи с этим было бы интересно исследовать любые расовые связи между охотниками за северным оленем и некоторыми изолированными этническими группами, которые остались незатронутыми приблизительно на линии, представляющей первоначальную границу оледенения. Западные Карпаты, Черный Лес, некоторые регионы Центрального горного массива во Франции и швейцарский Оберланд населяют чрезвычайно древние народы – альпийского типа, как он теперь называется.

Во всех этих регионах археологи обнаружили следы культуры охотников на северного оленя. Но в 1886 г. антропологические исследования проходили в любом другом направлении, но только не в этом. В одной теории утверждалось, что лапландцы не вполне сохранившийся расовый тип: было модным описывать их как народ, который вступил в стадию патологического вырождения. Немецкий ученый Р. Вирхов пришел к такому выводу после исследования группы лапландцев в 1875 г. «Они худощавы, – писал он, – и имеют так много морщин, особенно на лице, что молодые люди выглядят совсем старыми. Из-за тонкой жировой ткани кожа имеет тонкое строение, весьма редкое в других европейских лицах. В области рта, где у других народов мужчины не меньше, чем женщины, обладают значительной жировой тканью, кожа у лапландцев сморщенная, подобно старой открытке. Мне кажется, длительные периоды недостаточной и неадекватной пищи оказывают аналогичное влияние на весь организм, так что в итоге лапландцы могут рассматриваться в расовом отношении как патологический образец…»

Трудно, однако, согласиться с подобной точкой зрения, согласно которой лапландцы – выродившиеся потомки некоторого первоначального истока, если учесть, что в течение, по крайней мере, 5000 лет они продолжали существовать в неимоверно суровых условиях, которые только способен вынести человек.

Английский авторитетный ученый Кин, немецкий ученый Велкер и другие настаивали на восточном происхождении лапландцев. Некоторые утверждали, что древние охотники на северного оленя, который мигрировал с юга, вообще стали самоедами, а не лапландцами. Последние же были сведены до самоедского племени, которое в отдаленные времена ушло на запад, далеко от места обитания первоначальной группы. Были и те, кто считал Урал родиной отколовшейся группы. Но все эти исследования были бессильны доказать что-либо определенное. Самоеды, несомненно, принадлежат к домонголоидному истоку, который получил примесь чисто монгольских элементов. Юлиус Коллман отмечал у самоедов такие черты, как широкое лицо, раскосые глаза и чрезвычайно плоский нос, который как бы почти полностью отсутствует, за исключением нижней области, где расположены ноздри. Жировая ткань нависает до нижнего века, придавая лицу припухший вид. Это очень далеко от внешнего вида типичного лапландца. Кроме того, у лапландцев каштановые волосы, переходящие в черные; у самоедов – лоснящиеся черные волосы. Также нельзя доказать самоедское происхождение старолапландского языка.

Француз Поль Топинар достиг поразительных результатов в ходе проведения нескольких антропологических исследований, используя особый метод: он свел в таблицу данные роста, цвета кожи, носовых и черепных характеристик. В этой классификации лапландцы стали представителями группы белой расы – низкорослых брахицефалических лепторианцев. Вместе с ними, в одной группе, оказывается древнее ядро сардолигурийцев. Затем Вирхов исследовал множество лапландских черепов в Хельсинки, Лунде и Копенгагене и обнаружил много общих черт с древними лигурийскими черепами, и, прежде всего, тождественные дефекты. Главным из них была «недоразвитость» челюстной кости. Нижняя челюсть лапландцев всегда небольшая, костная форма неявная, подбородок скошенной формы, почти не повторяющийся в любой другой человеческой группе – за исключением почти полностью исчезнувших лигурийцев. И лигурийцы, и лапландцы, видимо, имели общего предка, обитавшего в горах, по всей вероятности, древнего охотника на северного оленя.

Джузеппе Серджи позднее утверждал, что народы арийской группы языков, придя с востока, заняли район Центральной Европы к северу от Альп, так что в итоге произошел доарийский раскол народов на две ветви – итало-иберийскую и скандинавскую.

Ничто из этого не противоречит теории Вирхова, согласно которой потомки иберийцев и лигурийцов – например, современные жители Сардинии – утратили некоторые характерные черты древних народов, которые были доарийскими по языку.

Антропологическая теория до сих пор ограничивалась областью, населенной палеоевропейцами лапланоидного типа; более поздние достижения весьма расширили ее. Экспериментально было подтверждено, что в очень отдаленные времена большой сектор Европы населялся однородным народом, который антрополог Де Катрефаг без колебаний определил как «лапландический». С вторжением индоевропейских народов в Европу этот исконный народ был вытеснен в горы – Пиренеи и Альпы, и мы можем предположить, что последние сообщества охотящихся народов, занимавших восточные регионы Балтики, подобным образом были вытеснены на север в район, который является теперь Карелией.

В.З. Рипли опередил свое время, когда разделил европейское население на типы: скандинавский (или тевтонический, средиземноморский (или ибероостровной), и альпийский, которому Прунер-Бей предпочел дать название «лапланоидная раса». Впервые была признана возможность того, что мы имеем дело с народом независимого происхождения, не произошедшего ни от какого другого истока. Но что подразумевается под «лапланоидной расой» и чем этот расовый тип отличается от других?

Прежде всего, люди этого типа имеют характерные черты в своем внешнем облике. Они низкорослые, но туловище довольно длинное: возможно, некоторое влияние здесь оказали географические условия, хотя только в направлении усиления оригинальных черт. Конечности короткие и мускулистые, руки маленькие и крепкие; ступни с высоким подъемом, которые характерны для тех, кто проходит пешком большие расстояния, – возможно, к этому некоторое отношение имел гористый арктический ландшафт. Отмеченные особенности характерны для многих народов, живущих е подобных условиях, – мордвинов, эскимосов, североамериканских индейцев и др. Глаза обычно серые или коричневые, и следует заметить, что нависающие верхние веки напоминают о монгольском типе. Но изгиб век, который почти всегда есть на внешнем краю глаз, у лапландцев относительно сужен и низко посажен. В настоящее время немногие народы обладают этой особенностью, хотя такая форма была довольно распространена в доисторические времена – еще одно доказательство древности лапландского типа.

Брови – выступающие и не близко посаженные, нос остроконечный и вогнутый, но не приплюснутый. Широкое, низкое лицо – тип несколько необычный в Европе, более частый в тропических и южных регионах. Волосы темные и прямые, однако в некоторых районах весьма часто встречаются светловолосые лапландцы.

Череп, как правило, хорошо округленный, с низкими и суженными глазницами, так что этот тип может рассматриваться как брахицефальный. Он легко отличим от северогерманского долихоцефального и менее легко – от средиземноморского типа.

Множество авторитетных ученых, среди которых Мюллер в 1879 г. и Гаккель между 1879-м и 1900 гг., сделали попытку систематизации человеческих рас на основании объединенного лингвистического и антропологического подхода. Но Деникер (1900 г.) дал классификацию более простую по физическим чертам. Он исследовал характеристики волос, пигментацию кожи, носовые и черепные индексы, рост. По этой классификации лапландцы входят в одну группу с «угорской расой». Деникер обнаруживает основания для их связи с тюрко-татарской группой (возможно, спорное утверждение), с другой стороны, полностью исключает их связи с монголами. Это возвращение к теории азиатского происхождения (хотя на этот раз лапландцы остаются не связанными с монгольской расой) снова дало начало многочисленным спорам. Не все ученые могли принять утверждение Деникера, что основные различия между физическими расовыми характеристиками появились раз и навсегда, что определяло общие истоки для разных расовых групп.

Антропологи, биологи и даже географы соединили усилия в поиске решения, основанного на биологической и географической системе последовательности рас. Выразителем их точки зрения стал Ф. Ратцель, который проделал специальные исследования народов, зона обитания которых диктовалась их потребностью в миграции.

Это привело к разделению на «протоморфные», то есть примитивные, «археморфные», то есть современные, и «метаморфные», то есть смешанные типы.

Голландский доктор К.Х. Стратц высказал мнение, которое получило поддержку Вирхова, что до прихода народов с индоевропейскими языками Европа на большой территории была населена расовым типом с заметно округлым черепом. В начале века он сформулировал теорию, согласно которой лапландцы представляли собой последних из оставшихся в живых из этой доисторической расы, которая, в свою очередь, произошла от древней коренной расы, предшественницы как белых, так и желтых народов. Стратц объявил лапландцев метаморфической (бело-желтой) расой. В 1906 г. Ренато Бьясутти выступил против этого определения в применении к современным народам, причислив их к «протоморфическому» типу, так как, по его мнению, эти давно установившиеся группы проявили небольшую склонность к изменению, а само их географическое положение давало гарантию расовой чистоты. Это, конечно, относится и к лапландцам. Они были менее примитивными, чем другие народы, но они занимали глухие места Европы, будучи вытесненными туда. Бьясутти считал их «древним эндемическим образцом, развившимся в особых условиях изоляции» арктической тундры.

Швейцарский этнолог Жорж Монтандон представил свою известную теорию ологенезиса: человеческая отправная точка была глобальной, в том смысле, что одна ветвь данного вида достигает некоторой точки развития, а затем исчезает, порождая две новые происходящие от него формы. Очевидно, что по прошествии многих тысяч лет человеческой истории возникает огромное количество расовых типов, а сохраняются только некоторые. С точки зрения Монтандона, лапланоиды и европеоиды образуют два побочных продукта первоначальной европеоидной расы. Более точно, лапланоиды представляют собой ранее развившийся элемент этого двойного результата, а европеоиды являются более поздним. Монтандон исследовал происхождение лапландцев с точки зрения их материальной и духовной культуры, в свете пути, проделанного айнами, жителями Сахалина и Иесо (ныне остров Хоккайдо). Его теория внесла важный вклад в изучение арктических культур.

Устаревшая теория Стратца, которая делала лапландцев потомками столкновения между белой, желтой и метаморфической расами, была отвергнута последующими авторитетными учеными. Но затем, в некоторых пределах, она снова была воскрешена шведом К.Б. Виклундом, который признавал возможности выживания одной примитивной ветви исчезнувшей расы, в которой были смешаны палеоазиатские и палеоевропейские черты. Другими словами, он полагал, что группа племен с таким происхождением была остановлена каким-то природным явлением, подобным последнему ледниковому периоду, и осталась заключенной в пределах ограниченной области, например Северной Скандинавии. Отрезанная от всех контактов с другими народами, она оставалась там в течение тысяч лет и выжила.

К.Е. Шринер утверждал, что лапландцы принадлежат к древней расе, которая породила азиатские и альпийские народы. Ему возражали другие ученые, подвергая сомнению обоснованность его классификации этих двух типов по группе крови. И его противники были правы: более современные исследования показали, что подобия в группе крови не обязательно доказывают кровное родство между народами, которые географически являются далекими друг от друга.

Во втором издании своих работ (1937 г.) Э. фон Эйкстедт дал общую картину различных народов, определяя четыре типа (брахиморфных) групп. В первый он включает альпийские народы и лапландцев. Это знаменует собой возвращение к взглядам более ранних авторитетов, но все еще оставляет без ответа самый важный вопрос: имеем ли мы право полагать, что изолированные альпийские этнические группы, все еще живущие в горных цепях Европы, одинаково древнего происхождения, что и оленеводческие народы Скандинавии?

Б. Лундман провел ряд исследований по вопросам расового происхождения. Исследовав группы крови, он пришел к выводу, что лапландцы – западноевропейского происхождения, с той оговоркой, что жители Восточной Лапландии (Кольский полуостров и территория России), возможно, имеют некоторую примесь самоедов. Стоит также отметить, что Лундман бросил некоторую тень сомнения на теорию происхождения лапландцев Виклунда, связанную с «временным проживанием зимой» в Скандинавии во время ледникового периода. Он скорее склоняется к убеждению, что впервые они пришли на север вслед за отступающим ледником.

Итак, суть современной теории о лапландских истоках заключается в том, что они имеют некоторую этническую связь с альпийскими народами и с различными группами, которые все еще обладают многими доарийскими характеристиками по причине своей географической изолированности и до сегодняшнего времени сохраняются в Европе. Бьясутти, по крайней мере, хронологически, сказал последнее слово. Он полагает, что лапландский народ является «в заметной степени автономным; его отличия можно отнести к особенностям окружающей среды». Другими словами, лапландцы – другие; условия их жизни на дальнем севере невообразимо далеки от наших собственных, и их внешний вид напоминает о более древнем мире. Но при всем этом они укоренены в более великой ветви европеоидных народов.