Фальшивый @ «Крейсерская война»

Для какой войны строятся крейсера? Глупый вопрос, разумеется, для крейсерской. Но вот существовала ли в реальности когда-либо эта самая война? Действия против вражеской торговли велись давно, можно вообще вспомнить какие-нибудь римско-карфагенские разборки, но приносили они какой-нибудь серьезный результат? Говорить о личном обогащении удачливых корсаров, пиратов, рейдеров (@ Игорь Можейко) мы не будем. Где, когда и как крейсерская война повлияла на общий ход военных действий, сумела подорвать промышленную, экономическую и военную мощь государства? Ответ будет совершенно четким: нигде, никогда и никак. Собственно, основоположник военно-морской науки Мэхен прямо об этом пишет, поэтому не очень ясно, почему континентальные державы придавали ей такое значение и почему надеялись с ее помощью вырвать трезубец Нептуна (@ кайзер Вильгельм II) из рук Великобритании. Все равно исход любой морской кампании решался в сражениях военных флотов. Все-таки имелся в истории войны на море один не слишком долгий период, когда крейсерская война, в то время еще таковой не называвшаяся, имела серьезный эффект. Но происходило это в столь специфических конкретных обстоятельствах, что ни до, ни после того мы не можем найти аналогий. Разумеется, здесь идет речь об охоте английских корсаров за знаменитыми «серебряными» и «золотыми» флотами Испании, от которых во многом зависело экономическое благополучие страны. Но заметьте, все успехи Фрэнсиса Дрейка не помешали королю Филиппу снарядить Непобедимую Армаду, громить которую пришлось в генеральном сражении, а окончательный удар по Испании вообще нанесла разорительная и утомительная война в Нидерландах. И все-таки соблазнительный мираж манил, ведь состязаться с Великобританией в строительстве линейного флота не мог никто, гораздо проще было попытаться сделать что-то попроще. Например, снарядить в поход очередного Жана Бара.

Крейсерская война в годы Первой мировой закончилась, не успев всерьез начаться. Все рассуждения о ее результатах базируются на действиях одного-единственного корабля – легкого крейсера «Эмден». Правда, в начале войны в океане находились также «Кёнигсберг» и «Карлсруэ», которые кое-что сделали, а позднее немцы отправили в поход несколько вспомогательных крейсеров, но на них англичане даже не обратили внимания. И все это при том, что условия для действий рейдеров были самыми благоприятными, ведь в начале ХХ века большинство торговых судов все еще не имело радиостанций, и рейдер имел 95 шансов из 100 остаться незамеченным даже после атаки.

Немцы начали готовиться к ведению крейсерской войны задолго до 1914 года. Им предстояло решить две главные проблемы – организовать систему снабжения рейдеров углем и наладить руководство их действиями. Адмиралштаб прекрасно представлял, насколько трудно будет обеспечивать топливом корабли, находящиеся в колониях. Ведь еще до начала войны нетрудно было предположить, что порт Циндао будет быстро захвачен англичанами или японцами и противник начнет систематический поиск германских рейдеров.

Решение было найдено в виде так называемой «Etappen-Dienst» – системы этапов. Это слово было заимствовано из французского языка и в данном случае означало «база» или «зона». Океаны были разделены на районы, в центре которых находились узлы связи под командованием офицеров флота. Часто такие центры создавались в больших городах, где Германия имела дипломатические представительства. Эта система позволяла передавать радиограммы из Науэна прямо на соответствующий корабль. Если конкретный передатчик был слишком слаб, использовалась цепочка передатчиков. Все корабли основных немецких судоходных компаний были оснащены радиостанциями, и их командиры имели запечатанные конверты с приказами на случай войны или других чрезвычайных обстоятельств. Те корабли, которые должны были поступить в распоряжение Императорского флота, получали описание системы этапов.

Эта система постоянно совершенствовалась. К моменту начала Первой мировой войны она находилась в полной готовности. К несчастью для немцев, они не успели завершить строительство системы радиостанций, которая опоясывала бы весь земной шар, хотя во многом эффективность действия системы этапов зависела от эффективной связи. Поэтому предполагалось передавать приказы из Науэна через несколько мощных промежуточных станций. Центральная радиостанция в городке Науэн, примерно в 40 км западнее Берлина, вошла в строй летом 1907 года и уже 3 октября того же года провела пробный сеанс связи с лайнером «Бремен», находившимся в Атлантике. Но такой успех был достигнут довольно дорогой ценой, например, для передающей антенны пришлось построить мачту высотой более 100 метров. В системе германской радиосвязи имелся еще один недостаток, который выявился только во время войны. Радиостанции фирмы «Телефункен» имели слишком характерный сигнал, который нельзя было спутать с работой станций системы Маркони, которые использовали союзники. Поэтому, как только германский корабль выходил в эфир, он сразу заявлял на весь мир: «Я здесь!» В то же время отличить передачи британских кораблей и, скажем, итальянских было невозможно.

Ретрансляционные станции были построены в Камине (Того), Виндхуке (Германская Юго-Западная Африка), на острове Яп в южной части Тихого океана. Однако главные станции в Таборе (Германская Восточная Африка) и на острове Суматра в Голландской Ост-Индии еще не были закончены. Более слабые передатчики находились в Дуале (Камерун), Букобе, Муансе и Дар-эс-Саламе (Германская Восточная Африка), в Циндао, на острове Ангаур, в Рабауле, на острове Науру и в Апиа (Самоа). Эта сеть охватывала почти весь земной шар, хотя существовали зоны в Индийском океане и на юге Тихого, где связь была возможна лишь при благоприятных погодных условиях. У этой системы имелся и еще один недостаток, который англичане не замедлили использовать. Если станции, расположенные в Африке, можно было использовать довольно долго, то островные центры были крайне уязвимы. Для захвата острова или просто уничтожения радиостанции было достаточно маленькой канонерки или старого крейсера, что англичане и продемонстрировали, сразу уничтожив станцию на Япе и быстро захватив Самоа.

Когда началась Первая мировая война, большое количество угольщиков сразу было направлено в условленные места, чтобы встретиться с военными кораблями в открытом океане. Немцы решили, что южноамериканские государства будут смотреть сквозь пальцы на мелкие нарушения нейтралитета, а потому угольщики смогут выполнять свои функции. В Аргентине, Бразилии, а особенно в Чили существовали многочисленные германские колонии, обладавшие значительным влиянием. В начале войны все было так, как планировал Адмиралштаб, но постепенно ситуация изменилась.

Организационными центрами являлись: Циндао, Китай, Япония, Манила, Батавия – этап Юг; Сан-Франциско – этап Северо-Западная Америка; Вальпараисо – этап Юго-Западная Америка; Кальяо, Ла-Плата, Рио-де-Жанейро – этап Бразилия; Карибское море – этап Вест-Индия; Нью-Йорк – этап Северная Америка; Дуала – этап Западная Африка; Дар-эс-Салам – этап Восточная Африка; Средиземноморье – этап Средиземное море.

В составы этих этапов было включено так много торговых судов, что отследить их практически невозможно. Типичным примером будет деятельность секции Ла-Плата, которая в августе 1914 года контролировала 9 пароходов различных германских компаний: «Санта Исабель», «Понтос», «Сильвия», «Жозефина», «Сиерра Кордоба», «Гота», «Элеонор Вюрманн», «Мера», «Муанза».

«Санта Исабель» был потоплен 8 декабря 1914 года в бою у Фолклендских островов британским крейсером «Бристоль». В январе 1915 года линейный крейсер «Аустралиа» потопил в Магеллановом проливе «Элеонор Вюрманн». Вскоре после этого там же броненосный крейсер «Карнавон» захватил «Жозефину». Остальные пароходы в конце концов были интернированы, так как правительства южноамериканских стран после уничтожения эскадры фон Шпее поняли, что опасаться более нечего и следует соблюдать нейтралитет более жестко. Тем более что Англия использовала все свое влияние, чтобы склонить их к этому.

Когда часть стран американского континента объявила войну Германии, система этапов рухнула окончательно. Трудности заправки рейдеров в 1914–1915 годах, даже малых крейсеров, оказались так велики, что немцы были вынуждены перейти к использованию экономичных торговых судов, вроде «Мёве» и «Вольфа». Но самое обидное, что титанические усилия, затраченные на создание системы этапов, себя не оправдали. Немецкие рейдеры крайне редко пользовались ее услугами, а в описаниях действий самого знаменитого из них – легкого крейсера «Эмеден» – система этапов вообще не фигурирует. Стоило ли тратить так много денег и сил?

Действия немецкого крейсера «Кёнигсберг» являются прекрасным доказательством провала попыток вести крейсерскую войну. Сразу после начала войны британская эскадра, стоявшая в Кептайне, отправилась к берегам Кении, чтобы постараться поймать «Кёнигсберг» прямо в Дар-эс-Саламе, но опоздала. Капитан 1 ранга Лооф успел увести свой корабль. Кстати, состав английской эскадры заслуживает внимания: это крейсера «Астрея», «Гиацинт» и «Пегасус», самый молодой из них – «Гиацинт» – был построен еще в XIX веке.

«Кёнигсберг» за время своего единственного похода встретил японский лайнер, 3 немецких (!) парохода и британский «Сити оф Винчестер». Заправиться углем с него не удалось, так как на судне был лишь дрянной индийский уголь, и «Сити оф Винчестер» был потоплен с помощью подрывных зарядов. У англичан эта диверсия вызвала серьезное раздражение, ведь пароход вез большой груз цейлонского чая. Оставить Великобританию без файв-о-клока могли только тевтонские варвары.

После этого «Кёнигсберг» ушел на свою новую стоянку в дельте реки Руфиджи, о которой англичане не подозревали. Однако 19 сентября 1914 года Лооф получил известие, что в порт Занзибар пришел английский крейсер, и решил его атаковать. Более чем опрометчивый шаг, так как если бы это оказался «Гиацинт», имевший 11 152-мм орудий против 10 105-мм орудий «Кёнигсберга», последствия могли оказаться самыми тяжелыми. Но, на счастье Лоофа, в Занзибаре находился древний «Пегасус», чьи 102-мм орудия никак не могли соперничать с крупповскими пушками.

На рассвете 20 сентября «Кёнигсберг» вошел в гавань Занзибара и открыл огонь с дистанции 9000 ярдов. В это время «Пегасус» еще только разводил пары, а потому был совершенно беспомощен. Когда он все-таки сумел открыть огонь, его снаряды ложились постоянными недолетами. Немецкий крейсер медленно приближался, ведя интенсивный огонь, и старый британский корабль не выдержал. «Пегасус» получил несколько пробоин на ватерлинии и медленно лег на борт. Но еще до этого его командир капитан 2-го ранга Инглс приказал спустить флаг. Экипаж потерял 38 человек убитыми и 58 ранеными, то есть более трети численности. Позднее корпус корабля соскользнул на глубокое место, и его оставили в покое. Лишь в 1956 году «Пегасус» был продан на слом за 500 фунтов стерлингов.

А «Кёнигсберг» вернулся в свое убежище, где приступил к ремонту котлов, которые, по словам Лоофа, «окончательно сдали». На карьере рейдера уже сейчас можно было поставить крест, тем более что англичане не собирались более выпускать «Кёнигсберг» в море. Они выяснили, где укрывается немецкий крейсер, и заблокировали выход из дельты Руфиджи, прислав на помощь уже имеющимся два относительно новых крейсера – «Дартмут» и «Веймут». Но вот что любопытно: эти корабли принадлежали ко второй серии знаменитых «Городов» и еще не имели бортовой брони, хотя были вооружены уже только 152-мм орудиями. В составе Гранд Флита крейсера этого типа за годы войны замечены не были, то есть немцам не удалось ослабить британский флот на главном театре – в Северном море.

Началась вялая осада в стиле многолетних сидений под крепостями в Средние века. Англичане не желали рисковать, у немцев не было оснований рисковать. Попытка привлечь к уничтожению немецкого крейсера броненосец «Голиаф» с его 305-мм орудиями не удалась, так как «Кёнигсберг» ушел выше по реке, а броненосец из-за большой осадки не смог подойти достаточно близко к берегу. Попытки англичан использовать гидросамолеты для бомбардировки тоже особых результатов не принесли, хуже того, влажный тропический климат быстро прикончил полотняные «этажерки». Обе стороны изредка лениво постреливали, но никаких резких телодвижений не совершали.

Положение «Кёнигсберга» понемногу ухудшалось, так как начала ощущаться тотальная нехватка – угля, боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Чтобы исправить это, весной 1915 года из Германии был послан трофейный британский пароход «Рубенс», замаскированный под датское судно «Кронборг». Самое интересное, что ему удалось добраться до берегов Германской Восточной Африки, где он был перехвачен крейсером «Гиацинт». После недолгой погони капитан «Рубенса» затопил свое судно. Впрочем, на что мог рассчитывать «Кёнигсберг», даже получи он драгоценный груз? Самое большое – на затяжку сопротивления, при неисправных машинах ни о каком возвращении в Германию не могло быть и речи, хотя какие-то надежды на это высказывались.

В конце концов Адмиралтейству надоела эта новая осада Трои, и оно прислало два монитора – «Мерси» и «Северн», бразильские канонерские лодки, конфискованные после начала войны. Первая попытка обстрелять «Кёнигсберг» завершилась неудачей, «Мерси» даже получил попадание, но 11 июля мониторы совершили вторую попытку. С помощью самолетов-корректировщиков они нащупали «Кёнигсберг», несмотря на прекрасную маскировку, и приступили к систематическому обстрелу. Вскоре крейсер получил несколько попаданий, почти все его орудия были разбиты, капитан 1-го ранга Лооф получил ранение. Видя, что дальнейшее сопротивление не имеет смысла, он приказал команде покинуть корабль и подорвать боеголовки двух торпед, чтобы затопить его. Экипаж присоединился к отряду генерала Леттов-Форбека, который продолжал сражаться до самого конца войны.

Крейсер «Карлсруэ» покинул Германию в начале лета 1914 года под командованием фрегаттен-капитана Фрица Людеке. Кстати, маленькое уточнение: фрегаттен-капитан 1914 года не вполне соответствовал фрегаттен-капитану 1941 года. В начале века немцы скопировали старую английскую систему званий, просто переведя их на свой язык. Вас не удивляют командиры крейсеров, в особенности громадного «Блюхера», в звании фрегаттен-капитана, что якобы соответствует капитану 2-го ранга? На самом же деле тогда это был эквивалент капитана 1-го ранга с выслугой в чине менее 3 лет, а капитан цур зее был тем же капитаном 1-го ранга, но с выслугой более 3 лет, и полностью соответствовал английскому званию пост-кэптен, которое к этому времени уже исчезло. Ну, а ко Второй мировой войне и фрегаттен-капитан слегка деградировал.

«Карлсруэ» должен был сменить германский стационер в Вест-Индии – легкий крейсер «Дрезден», которым командовал фрегаттен-капитан Эрих Кёлер. Встреча произошла в Порт-о-Пренсе на Гаити 25 июля, и корабли обменялись капитанами. Предполагалось, что «Дрезден» под командованием Людеке вернется в Германию, а новый командир «Карлсруэ» Кёлер примет командование Южноамериканской станцией Германского Императорского флота. В его распоряжении оказывались, кроме собственного корабля, канонерки, находящиеся в Западной Африке, и любые вспомогательные крейсера, направленные в Южную Атлантику.

Но, как выяснилось довольно быстро, Кёлер мало подходил на роль командира рейдера, так как первое, чем он занялся, была не охота за вражескими транспортами, а обеспечение самого себя углем. Он потребовал прислать аж целых 3 угольщика.

В начале войны Королевский флот имел в этом районе довольно скромные силы. Под командованием адмирала Крэдока находились 4 старых броненосных крейсера – «Саффолк» (флагман), «Бервик», «Эссекс» и «Ланкастер», а единственным современным кораблем был легкий крейсер «Бристоль», которые совершенно не подходили для охоты за современным турбинным крейсером.

6 августа уже в океане «Карлсруэ» встретился с лайнером «Кронпринц Вильгельм» и передал на него два 88-мм орудия, пулемет и 36 винтовок, которые должны были превратить лайнер во вспомогательный крейсер. Штурман «Карлсруэ» капитан-лейтенант Тирфельдер был назначен командиром нового вспомогательного крейсера, вместе с ним на «Кронпринц Вильгельм» перешли еще два офицера.

И вот в разгар этой операции вдруг на горизонте возник британский крейсер «Саффолк» под флагом самого адмирала Крэдока. Немецкие корабли поспешно разбежались в разные стороны, и «Саффолк» погнался за «Карлсруэ». Это изначально было безнадежным занятием, так как старый броненосный крейсер давал 24 узла 10 лет назад, а «Карлсруэ» – 27 узлов, что называется, вчера. Но Кёлер даже не стал напрягать машины, он дал 22 узла и легко ушел от «Саффолка».

Однако на этом его испытания не закончились. Крэдок успел вызвать на помощь более быстроходный «Бристоль», который столкнулся с немцами уже в сумерках. Вступать в бой Кёлер не собирался, так как на хвосте у него висел старый, но слишком сильный «Саффолк», поэтому перестрелка продолжалась всего 30 минут, и теперь немецкий крейсер развил уже 26 узлов, чтобы оторваться от противника. Попаданий не добился никто.

Но даже после этого приступить к ловле призов у «Карлсруэ» не получилось: на крейсере закончился уголь, и пришлось заходить в Пуэрто-Рико для дозаправки. После некоторых размышлений американские власти разрешили это, потребовав от Кёлера строго соблюдать международные законы, то есть принять уголь в количестве, достаточном для перехода к ближайшему порту, и оставаться в гавани не более 24 часов. Будь это какая-нибудь Никарагуа, Кёлер бы плюнул на все требования, но ссориться с Соединенными Штатами не хотелось. Тем не менее Кёлер принял запас угля с немецкого угольщика, оказавшегося в порту, и забрал часть матросов в качестве резервистов. После этого началась охота в районе Карибских островов и северного побережья Бразилии. Всего крейсер успел захватить 16 призов, прежде чем стряслось совершенно непредвиденное несчастье.

1 ноября «Карлсруэ» заправился с угольщика с «Индрани» и взял курс на Барбадос вместе с «Рио Негро». Вечером 1 ноября 1914 года «Карлсруэ» медленно скользил на север. Большая часть экипажа отдыхала на полубаке, слушая корабельный оркестр. Кёлер и вахтенный офицер обер-лейтенант барон фон Альтхаус скучали на мостике. Большинство офицеров собралось в кают-компании на ужин. Внезапно прогремел страшный взрыв, и в темнеющее небо взметнулся столб пламени. Ошеломленные наблюдатели на «Индрани» и «Рио Негро» с ужасом смотрели на крейсер.

Когда дым рассеялся, выяснилось, что вся носовая часть «Карлсруэ» до первой трубы просто исчезла. Погибли командир крейсера фрегаттен-капитан Кёлер и 262 человека экипажа. Кормовая часть корабля имела сильный крен на левый борт, однако она продержалась на плаву достаточно долго, и шлюпки с угольщиков успели снять 123 человека команды «Карлсруэ». В 18.57 кормовая часть крейсера медленно затонула. Поход «Карлсруэ» завершился, и провидение спасло Барбадос. Командование остатками экипажа после смерти Кёлера перешло к капитан-лейтенанту Штудту.

Трофейный пароход «Фарн», который Кёлер отпустил чуть ранее, прибыл в Сан-Хуан де Пуэрто-Рико 12 января 1915 года, так как какое-то время бесцельно мотался по морю, ожидая приказов погибшего командира уже не существующей эскадры. Штудт решил затопить «Индрани» и прорываться в Германию на «Рио-Негро», не считаясь с риском налететь на британские патрули. Обратный курс он проложил далеко к северу от Британских островов, описав большую петлю. Его переход значительно облегчило решение Адмиралтейства, которое в ноябре 1914 года отозвало крейсера с линии патрулирования. Их заменили гораздо более слабые, хотя и более мореходные, вспомогательные крейсера. Но моряки торгового флота не обладали выучкой военных, а потому «Рио-Негро» проскользнул сквозь линию блокады, используя сильный шторм, укрывший его от глаз наблюдателей с британских кораблей. 29 ноября угольщик прибыл в Алезунд.

В начале декабря остатки экипажа «Карлсруэ» прибыли в Германию. Гибель крейсера оказалась настолько хорошо сохраненной тайной, что о ней не подозревали не только противники, но и собственное командование. 27 ноября радиостанция в Науэне отправила «Карлсруэ» приказ возвращаться. Зато противник продолжал охотиться за «Карлсруэ» еще почти полгода. Британское Адмиралтейство даже отправило в Вест-Индию линейный крейсер «Принцесс Ройял». Впрочем, это было сделано также с учетом почти невероятной возможности прохода эскадры Шпее через Панамский канал. О гибели «Карлсруэ» англичане узнали только в марте 1915 года.

Остается вопрос о причинах гибели крейсера. Наиболее распространены две версии. Более вероятной считается взрыв боеприпасов в носовых погребах под воздействием высокой влажности и жары в тропиках. Но у этой версии есть уязвимое место, которое упорно не желают замечать историки. Все знаменитые взрывы военных кораблей – «Микаса», «Иена», «Либерте», «Вэнгард», «Кавачи», «Леонардо да Винчи», «Императрица Мария» – можно приписать взрыву пороховых погребов. Но следует помнить, что все они имели в погребах шелковые картузы для орудий с раздельным заряжанием, и вот в них порох действительно мог подвергнуться разложению. Однако порох в 105-мм унитарных патронах «Карлсруэ», как нетрудно догадаться, был закупорен герметически. Он должен вести себя немного иначе…

Второй версией считается пожар и взрыв в носовом котельном отделении, который был вызван попыткой использовать в топках в качестве топлива смазочное масло с «Кондора». Но взрыв котла не мог вызвать таких последствий. Разве что этот взрыв мог вызвать детонацию носового погреба и запасных торпед… Но это тоже лишь предположение.

История рейдерства «Эмдена» начинается еще до того, как он отправился в одиночное плавание по Индийскому океану. 1 августа он остановил в Желтом море русский пароход «Рязань», даже не подозревавший о начале военных действий, и отвел его в Циндао. При этом «Эмдену» повезло в первый раз, так как он избежал неприятной встречи с французскими броненосными крейсерами «Монкальм» и «Дюплэ». По непонятной причине французы приняли эти два корабля за броненосные крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау», встреча с которыми могла стать неприятной уже для них.

После этого командир «Эмдена» фрегаттен-капитан фон Мюллер совершил первый из своих подвигов. Он сумел уговорить командира Восточноазиатской эскадры вице-адмирала фон Шпее отпустить его корабль в одиночное плавание, иначе завершилась бы карьера «Эмдена» где-нибудь в районе Фолклендских островов. Ему даже разрешили прихватить с собой два угольщика, входившие в состав эскадры. После этого вы можете спросить: а где же была знаменитая система этапов? Я честно отвечу: пес ее знает.

14 августа «Эмден» расстался с эскадрой фон Шпее, получилось как в песне: дан приказ ему на запад, ей – в другую сторону, и действительно, эскадра пошла на восток, а «Эмден» – на запад. Плавание было совершенно безмятежным до 9 сентября, когда крейсер встретил свой первый приз – греческий пароход «Понтопорос». Как видим, начало было довольно стандартным и не слишком удачным, продолжение тоже оказалось не лучшим. Немного позднее этот пароход был отбит британским крейсером «Ярмут».

Зато дальше добыча посыпалась как из рога изобилия. Буквально за неделю «Эмден» сумел перехватить 9 судов. В их числе оказался и самый крупный приз «Эмдена» – пароход «Дипломат», только что вышедший из Калькутты с грузом индийского чая. Нет, положительно немцы старались сломить моральный дух англичан, лишив их излюбленного напитка.

Решив, что эскадра адмирала фон Шпее направляется в Яванское море, адмирал Джеррам отправился туда, имея «Минотавр», «Хэмпшир», «Ярмут», «Дюпле» и вспомогательные крейсера «Эмпресс оф Эйша», «Эмпресс оф Джапан» и «Гималайя», а также японские крейсера «Ибуки» и «Тикума». Обратите внимание: если не считать «Тикуму», все это либо старые, либо слабые корабли.

После этого фон Мюллер решил сменить район действий и направился к Мадрасу, где и нанес первый из своих дерзких ударов, которые прославили его чуть ли не больше, чем охота за транспортами. Вечером 22 сентября на «Эмдене» была установлена фальшивая четвертая труба, и крейсер пошел прямо в залитую огнями гавань Мадраса, где никто не ждал такого визитера. Полмиллиона жителей этого индийского города мало заботила слабость его береговых укреплений. 6 160-мм дульнозарядных гаубиц, 6 15-фн пушек и 2 120-мм скорострелки на упряжках из 10 быков каждая даже не были подготовлены к действиям. Считалось, что война бушует где-то очень далеко, но эта иллюзия безопасности разлетелась вдребезги.

В 20.55 на «Эмдене» сыграли боевую тревогу, и старший артиллерист Эрих Геде приготовился открыть огонь. В 20.48 «Эмден» включил прожектора, чтобы лучше видеть цели, и в 21.30 прогремел залп из 5 орудий правого борта крейсера. С расстояния 3000 ярдов «Эмден» начал громить нефтехранилище Бирманской нефтяной компании. Первый залп дал перелет около 100 метров, хотя при этом было уничтожено орудие в форте Св. Георгия. Второй залп лег недолетом. Грому третьего залпа ответил грохот взрывающихся баков с нефтью. Фон Мюллер истратил 30 снарядов, чтобы поджечь 2 бака. Потом он выпустил 125 снарядов по городу и бунгало возле баков, но жертв, кроме 26 раненых на торговом судне «Чупра», стоявшем у причала, не было. Бой продолжался всего полчаса, наконец, береговые батареи начали отвечать, но без толку. Один снаряд упал недолетом, два просвистели над палубой. Остальных немцы даже не слышали. В 22.00 фон Мюллер выключил прожектор, повернул корабль в сторону моря и растаял в ночной тьме.

Набег на Мадрас стал сенсацией. Хотя материальный ущерб оказался не очень серьезным, моральный эффект был громадным. Самое интересное, что командир «Хэмпшира» предсказал возможность подобного набега и решил зайти в Мадрас после 20 сентября. Однако в ночь на 19 сентября капитан 1 ранга Грант получил приказ следовать в бирманский порт Акъяб. Немецкие радисты перехватили эту радиограмму, хотя не сумели расшифровать ее. Охрана Мадраса была возложена на японский крейсер «Тикума», который опоздал.

После этого «Эмден» поспешно перешел к западному побережью Индостана, где за три дня захватил 7 призов. Именно день 27 сентября породил красивый рассказ о том, как счастливо живут немецкие рейдеры. Соберут вокруг себя три трофейных парохода, а четвертый уже сам плывет им в руки. Но это был всего лишь один день из жизни одного рейдера, ни в коем случае не система, но вся теория крейсерской войны строилась именно на таких мифах. К тому же беспечность и самоуверенность англичан в индийских водах зашкаливали. Даже зная о действиях «Эмдена», они не сочли нужным что-то предпринимать. Отсюда следует вывод, делать который адепты крейсерской войны категорически не желают: даже столь успешные действия ничуть не дезорганизовали британское судоходство в индийских водах. Перехватил «Эмден» 7 судов, но за это же время еще 70 благополучно прошли мимо.

Следующим районом действий фон Мюллер наметил архипелаг Чагос. Почему он решил, что найдет богатую добычу на этих богом забытых островах – не известно. Во всяком случае, до создания секретной базы Королевского флота на Адду оставалось еще четверть века, и никаких судов там не обнаружилось. Однако фон Мюллер не унывал и сразу вернулся обратно к Лаккадивским островам, где ему снова удалось хорошо поживиться – 8 судов на протяжении 5 дней. Это было даже лучше, чем ранее в Бенгальском заливе. Добыча попадалась разнообразная и даже курьезная, например, «Эмден» захватил пароход «Клан Грант» с совершенно бесполезным для себя грузом фарфора и пишущих машинок.

Но фон Мюллеру было мало погрома, учиненного в Мадрасе, он решил предпринять еще более дерзкий набег, выбрав целью Пенанг. Это было крайне рискованное предприятие, так как гавань имела узкий вход, напоминающий бутылочное горлышко, да и встретить там можно было кого угодно. Здесь мы позволим себе обширную цитату из знаменитого труда Эриха Редера, просто чтобы показать, до какой степени немецкие историки не умеют писать. Вы можете спросить кого угодно: какое описание действий на море в годы Второй мировой войны самое скучное? И вам уверенно ответят: «Der Seekrieg 1939–1945» Фридриха Руге. Скажу больше, я долгое время искал его же книгу «The Soviets as Naval Opponents», сами понимаете, в Советском Союзе такие книги были запрещены. Но когда нашел, то меня хватило где-то на 20 страниц, не более, эта тягомотина оказалась еще более чудовищной, чем первая. Все-таки ту Руге писал для американцев, и, похоже, они ее подредактировали, хотя полностью исправить все недостатки не сумели.

«В ночь на 28 октября скорость была выбрана таким образом, чтобы «Эмден» мог появиться в гавани Пенанга на рассвете. Видимость была хорошая, временами было облачно. До 2 часов ночи светила луна, и до этого времени слишком большое приближение к острову Пенанг было запрещено из-за имевшейся там наблюдательной станции. Примерно с 3 часов на скорости 18 узлов пошли к Пенангу. Для введения в заблуждение противника была установлена фальшивая труба, корабль был готов к бою, пар во всех котлах».

Далее следует рапорт самого фон Мюллера, обрабатывать его будущий гросс-адмирал не счел нужным:

«При подходе были замечены очертания нескольких судов, однако все они, вероятно, были рыбачьими лодками, выходившими из порта. Подход был очень облегчен тем, что, помимо прочих огней, горели и входные буи; поблизости от них прошла лоцманская шлюпка. Я опасался, что она подаст сигнал, однако этого не случилось. Когда «Эмден» приблизился к якорной стоянке военных кораблей в гавани, впереди с правого борта в глаза бросились 4 стоявших друг возле друга белых огня, в которых вначале заподозрили кормовые фонари находившихся друг рядом с другом миноносцев. Лишь с расстояния примерно 1200 метров опознали, что это было освещение шканцев военного корабля, а с расстояния примерно 800 метров опознали в нем русский малый крейсер «Жемчуг». Торпедные аппараты были еще до этого приведены в готовность. Я круто повернул налево, чтобы несколько увеличить расстояние, проходимое торпедой, затем опять круто повернул направо и в 05.18 дал минному офицеру разрешение выпустить торпеду. Расстояние составляло 300–350 метров. Как только торпеда покинула аппарат, я дал артиллерийскому офицеру приказ открыть огонь из орудий. Торпеда попала в «Жемчуг» в районе полубака. После взрыва русский крейсер подпрыгнул и снова погрузился в воду. Мы вели беглый огонь по носовой и средней частям корабля, так что бортовая обшивка вскоре напоминала решето.

Как только «Эмден» прошел неприятельский крейсер, я немедленно повернул корабль вплотную к находившемуся в порту пароходу. В это время из носового орудия «Жемчуга» и, очевидно, еще и из другого места, которое нельзя было различить в сумерках, по «Эмдену» были произведены выстрелы. Однако попаданий в крейсер не было, снаряды «Жемчуга» прошли выше, и часть из них попала в торговый пароход. Так как «Жемчуг» мог и не затонуть после попадания одной торпеды, после разворота на обратный курс я приказал выпустить вторую торпеду. Артиллерия левого борта продолжала вести огонь, и в 05.28 вторая торпеда попала в «Жемчуг» под мостиком. Последовал страшный взрыв, который переломил корабль, в воздух полетели куски корпуса. «Жемчуг» весь окутался густым дымом. Когда дым рассеялся, неприятельского корабля, за исключением торчавшего из воды кончика мачты, не было видно.

Теперь передо мной встал вопрос, должен ли я удовлетвориться этим успехом или нужно приступить к уничтожению торговых пароходов, которых во внутренней гавани было около 12. Я решился на первое по следующим причинам:

1. Я не знал, нет ли еще неприятельских военных кораблей во внутренней гавани. Маневрирование «Эмдена» в узкой и переполненной внутренней гавани было затруднительным и в присутствии неприятельских миноносцев вызывало опасения.

2. Установление национальностей торговых судов и их груза, снятие экипажей и потопление неприятельских судов потребовали бы несколько часов.

3. Было возможно, что превосходящие силы неприятеля находятся в море недалеко от Пенанга.

4. Впечатление от уничтожения «Жемчуга» значительно уменьшилось бы, если бы «Эмден» из-за длительного пребывания в гавани стал жертвой превосходящих сил неприятеля.

Поэтому мы взяли курс на север. Тем временем стало заметно светлее, была ясная погода, однако наблюдение за морем заметно осложнялось необычайно сильной рефракцией, которая сильно искажала очертания кораблей и судов на средних и больших удалениях. Когда «Эмден» прошел несколько сот метров в северном направлении, по корме с левого борта во внутренней гавани близко к суше был замечен военный корабль, вскоре опознанный как старый французский минный крейсер «Д’Ибервиль». Я решил обстрелять и его. Скорость была уменьшена, но только что начали разворачиваться, чтобы в обстреле участвовали все орудия, как мне сообщили, что с севера в гавань на высокой скорости входит эскадренный миноносец. На это я приказал забыть про «Д’Ибервиль», боевая ценность которого была очень незначительна, и на большой скорости пошел навстречу показавшемуся кораблю. На дистанции 5000 метров по нему был открыт огонь, после нескольких залпов он повернул и теперь, находясь к нам бортом, был опознан как английский правительственный пароход. Видя его с носового ракурса при сильной рефракции, мы обманулись, приняв его за английский миноносец. Как я узнал позднее, он получил попадание в трубу, но из команды никто не пострадал.

Сразу после этого в северном направлении был замечен большой корабль, который вследствие рефракции вначале приняли за крейсер, затем за вспомогательный крейсер, однако в конце концов он оказался обычным пароходом. Пока «Эмден» шел по направлению к пароходу, команда была построена под мостиком; я через старшего офицера сообщил, что уничтожен русский малый крейсер «Жемчуг», и затем, после непродолжительной речи, в честь этого успеха «Эмдена» против неприятельского военного корабля было провозглашено троекратное «Hoh!» Его Величеству Кайзеру.

Вблизи входного буя вышеупомянутый пароход был остановлен, и на него послали призовую команду. Это оказался английский пароход «Глентаррет». На наш запрос капитан сообщил, что он имеет на борту парафин, чтобы не показать, что его корабль является ценным призом, поскольку везет боеприпасы. Едва катер пришвартовался к пароходу, как в северо-западном направлении был замечен военный корабль, который шел к гавани. Вследствие этого я отпустил пароход, приказав еще передать капитану, что правительственный пароход был обстрелян по ошибке, так как из-за сильной рефракции он был спереди принят за эскадренный миноносец, и, как только катер был поднят, пошел по направлению к военному кораблю, который быстро приближался и через некоторое время был опознан как французский эскадренный миноносец. Очевидно, на нем считали невозможным, чтобы из гавани Пенанга выходил неприятельский военный корабль, и, вероятно, он был обманут и четвертой трубой. На расстоянии примерно 5000 метров я дал приказ поднять стеньговые флаги, а на расстоянии 4300 метров приказал открыть огонь. «Мускэ» – так назывался эскадренный миноносец, как было позже установлено, – повернул, чем необычайно облегчил «Эмдену» пристрелку и дальнейший огонь. Уже третьим залпом наши меткие артиллеристы добились попадания в котел или паропровод, поскольку из средней части корабля вырвалось большое количество пара, и скорость противника заметно упала. «Мускэ» отвечал на огонь из одного орудия, но попаданий не достиг, по утверждениям экипажа, миноносец даже выпустил одну торпеду, которая прошла на расстоянии 400–600 метров перед «Эмденом». Когда нос эскадренного миноносца сильно погрузился в воду, а в его корме были заметны серьезные повреждения, я прекратил огонь, тем более что противник больше не стрелял, и так повернул крейсер, чтобы приблизиться к эскадренному миноносцу с кормы. Во время этого маневра у последнего сначала ушел под воду нос, мгновение он, казалось, стоял на грунте носом, а затем полностью затонул. Поблизости от места его гибели в воде плавало некоторое количество членов его команды, одетых в спасательные жилеты или цеплявшихся за обломки. С «Эмдена» были спущены 2 катера, в одном из которых находился младший врач корабля с перевязочными материалами. Некоторые французы сначала затрудняли спасательные работы, пытаясь отплыть от катеров, поскольку их офицеры сказали им, что немцы убивают военнопленных».

Как все это могло случиться? Увы и увы, обычное русское разгильдяйство. Командир крейсера капитан 2-го ранга барон Черкасов вообще съехал на берег, что создало у команды впечатление, будто им предстоит отдых после похода. Служба неслась «по-якорному», хотя часть орудий все-таки оказалась заряжена. В момент подхода «Эмдена» вахтенному офицеру было доложено о появлении трехтрубного, а потом четырехтрубного крейсера, он только начал одеваться, когда послышались орудийные выстрелы. Бой закончился, не успев начаться. Старший артиллерист «Жемчуга» еще сумел лично дать 3 выстрела из кормового орудия, но это была уже агония. Позднее русский вспомогательный крейсер «Орел» поднял кормовое орудие «Жемчуга». После возвращения в Россию командир крейсера и старший помощник были преданы суду и разжалованы в матросы.

Но ведь нас не интересуют примитивные объяснения. Сразу родилась теория о шпионском заговоре. Дескать, жена барона Черкасова всюду ездила за мужем, он предупреждал ее о том, куда пойдет крейсер, а коварные немецкие агенты читали эти телеграммы.

После этого набега фон Мюллер успел захватить еще два парохода, а потом допустил роковую ошибку, решив уничтожить телеграфную станцию на острове Кокос. Он не мог знать, что именно в это время, именно в этом месте окажется австралийский войсковой конвой, который будут сопровождать новые быстроходные крейсера «Сидней» и «Мельбурн». Радист на острове успел послать призыв о помощи, и коммодор конвоя направил туда «Сидней».

«Эмден» оказался в очень тяжелом положении, так как на остров была высажена большая десантная партия и вернуть ее не успели. «Сидней» имел 8 152-мм орудий против 10 105-мм орудий немцев и обладал превосходством в скорости, так что исход боя был предрешен, несмотря на отвратительную выучку австралийских артиллеристов. Приведем отрывок из рапорта капитана 1-го ранга Глоссопа, командира «Сиднея»:

«Я имею честь сообщить, что, сопровождая конвой, 9 ноября в 6.30 перехватил сообщение по радио с Кокоса: «Неизвестный корабль входит в гавань». Я приказал поднять пары, дать полный ход и двигаться туда. Я развил 20 узлов и в 9.15 заметил впереди землю, а потом, почти сразу, дым, который оказался «Эмденом», идущим мне навстречу. В 9.40 он дал первый выстрел с дистанции 9500 ярдов. Его огонь был очень точным и сразу начал давать попадания. Мой носовой дальномер был разбит почти немедленно, кормовой пост управления был выведен из строя третьим залпом, но противник быстро начал слабеть. Я держал дистанцию, чтобы использовать свои более тяжелые и более дальнобойные орудия. Сначала была снесена первая труба «Эмдена», потом фок-мачта, затем вспыхнул пожар на корме. Потом была уничтожена вторая труба и, наконец, третья. Я увидел, как он направляется к острову Норт Килинг, где и выбросился на берег в 11.20. Я дал по нему еще два полных залпа бортом, а потом отправился преследовать торговое судно, которые подошло во время боя».

Самое интересное началось уже потом. Пока австралийцы возились с «Эмденом», командир десантной партии старший помощник фон Мюкке успел захватить полугнилую шхуну «Айша», стоявшую у берега, и отплыл на ней. Ему даже удалось добраться до занятого турками порта Ходейда в Йемене, откуда эта часть команды «Эмдена» вернулась в Германию.

Но даже это еще не все! Пленные с «Эмдена» были отправлены в лагерь в Сингапуре, и когда там 15 февраля 1915 года произошел мятеж туземных частей, лейтенант Лаутербах сбежал из лагеря.