Пришельцы или земляне? Вступление

Ветер веет-повевает,

По полю гуляет.

На кургане старик сидит,

На кобзе играет...

Стихи Тараса Григорьевича Шевченко вспоминают­ся мне каждый раз, когда у дороги на Псреяслав-Хмель­ницкий встает среди пашен Выглая Могила. Известно, что великий Кобзарь бывал на этом кургане: возмож­но, именно здесь и сложился образ сказителя-кобзаря, вознесенный поэтом на рукотворный холм посреди ко­выльных волн и житейского моря.

Выглая Могила раскопана археологами и воссоздана вновь над современным склепом, покрывшим останки седой старины. Теперь это один из сорока музеев Госу­дарственного историко-культурного заповедника.

Недалеко от кургана, на Горе в излучине Трубежа раскинулся Музей народной архитектуры и быта. В сот­не метров от входа высится собор XVIII века. Здесь раз­мещена экспозиция, посвященная истории освоения кос­моса. Открывает се тренировочный скафандр Юрия Алексеевича Гагарина, затем следует парашют одного из первых космических кораблей, дублер оставшегося да­леко от Земли лунохода... Рядом с собором, похожим на застывшую перед стартом ракету, вздымается полукур­ган-полусклеп, охраняемый замшелыми половецкими идолами. Этот павильон именуется "Памятники древ­нейшей монументальной архитектуры", но его следовало бы назвать "Предыстория освоения Космоса". В нем собраны материалы Высокой Могилы и других курганов из окрестностей Староселья на Херсонщине.

Первое, что увидим внутри: ряды стел, отдаленно напоминающих человеческие фигуры. Некоторые из них испещрены изображениями зверей и каких-то таинствен­ных знаков. Подобные знаки начертаны на белых стенках известняковых гробниц, которые покоятся в нишах у входа...

На противоположной входу стене схемы: древнееги­петская пирамида Хеопса, кромлех — обсерватория Стоунхендж из Великобритании, Вавилонская башня, прославленная и проклятая Библией... Это все совре­менники и сородичи "степных пирамид".

С них, всемирно известных свидетелей рождения цивилизации, и следует начать экскурс в космические тайны курганов.

Стоунхендж и Наска — наиболее показательные и хорошо изученные зарубежные памятники "космических странников".

На первый взгляд они совершенно различны: соору­жение из колоссальных камней посреди сырой Солсбе­рийской равнины и необозримая "картинная галерея" на поверхности пустыни Наска. К тому же их разделяют различия истории и этнической принадлежности созда­телей, океан и пропасть в 3—5 тысячелетий.

Но есть и сходство. Выбор местности, прежде всего: смещение всего на несколько километров затрудняет наблюдения за восходами и закатами небесных светил и, значит, приводит к погрешностям в составлении ка­лендарей. Есть и удивительные формальные сходства. Неподалеку от Стоунхенджа, на склонах пологих хол­мов у Дорсета, проступают гигантские изображения лю­дей и животных. Они напоминают фигуры Пампы-де-Наски не только размерами, но даже техникой исполне­ния — узкие полосы темной поверхности сняты до скры­вающейся под нею полосы светлого грунта. И на­оборот: в пределах перуанского феномена обнаружены остатки кольцеобразного святилища Эстакерия, весьма напоминающего ранний строительный комплекс много­кратно перестроенного Стоунхенджа... Ну как тут не предположить прямую связь между чудесами Перу и Британии? Причем связь воздушную или космическую: ведь именно оттуда, из поднебесья, и обозримы протя­нувшиеся на километры творения!..

Судьбы изучения Стоунхенджа и Наски сложились по-разному и пересеклись лишь в преддверии космиче­ской эры.

Изучение кромлеха протекало, можно сказать, вме­сте со становлением науки. Первое письменное свидетельство о "сферическом храме" Аполлона, как имено­вали греки бога солнца и покровителя наук и искусств, оставлено историком I века до нашей эры Диодором Сицилийским. Храм, по его словам, располагался на се­верном острове, откуда "луна видна так, будто бы она очень близка к Земле... Говорят также, что бог посещает остров каждые 19 лет: это период, за который звезды завершают свои путь по небу и возвращаются на преж­нее место...". Далее историк передает рассказы о празд­нестве "ночь напролет от весеннего равноденствия до восхода Плеяд" (особо почитавшихся, кстати, и мудре­цами Пампы-де-Наски), а также о хранителях святили­ща. Пространное описание этих жрецов-друидов сохра­нилось в "Записках о галльской войне" знаменитого римского полководца и государственного деятеля Юлия Цезаря. Приведу строки, которые помогут понять сущ­ность монументальных сооружений планеты.

"Говорят, что в школах друидов... много рассужда­ют о звездах и их движении... Весь народ галльский весьма склонен к самому строгому соблюдению священ­ных обрядов, а потому те, кого поражают тяжелые неду­ги, и те, кто готовится подвергнуться опасностям битвы, либо совершают человеческие жертвоприношения, либо дают такой обет, а самый обряд поручают друидам... другие применяют огромные фигуры, члены которых, сплетенные из прутьев, они наполняют живыми людьми и зажигают... Галлы утверждают, что все они происхо­дят от одного отца, Диса, и говорят, что узнали это от друидов".

Отметим странное сочетание рассуждений о звездах и человеческих жертвоприношениях. Подобной странно­стью была отмечена культура ацтеков и инков. С этим мы столкнемся и при рассмотрении причерноморских курганов. Там же явится пред нами и Дис ("день", "не­бо") — Див славян, Дэв персов, Дьяус индусов, Зевс или Дзеус греков, Ю(питер) римлян...

В I веке нашей эры император Тиберий повелел унич­тожить друидов. "И неоценимое благо принесла свету забота наших римлян, положивших конец этим чудо­вищным и гнусным искусствам!" — воскликнул по это­му поводу автор "Естественной истории" Плиний Стар­ший. И хотя, по его же словам, магическое познание галльских жрецов, "пересекшее широкий океан и достиг­шее суши у самых дальних пределов земли, за которой ничего нет, кроме бескрайней шири воздуха и воды, и по сей день весьма почитается в Британии", однако жи­вая связь традиций была нарушена. Спустя несколько веков смутные свидетельства древних авторов о друи­дах были забыты, а руины их святилищ обросли мрач­ными преданиями.

В начале XVII века, незадолго до появления на свет великого Исаака Ньютона, таинственные "Висячие кам­ни" (Стоунхендж) посетил английский король. Монарх повелел придворному архитектору произвести расследо­вание обстоятельств сооружения и представить подроб­ный чертеж. С этого момента кромлех попал в поле зре­ния крепнущей науки, которая настойчиво, не соблазня­ясь модными течениями спиритизма, а затем и палеоконтактов с инопланетными цивилизациями, шаг за шагом вскрывала земную суть Стоунхенджа и подобных ему. Уже в конце XVIII века была высказана догадка о его календарном предназначении; в начале 60-х годов XX века она была окончательно доказана — и это стало фундаментом дальнейших исследований.

Основные усилия ученых обращены ныне к истории сооружения кромлеха и других мегалитов ("огромных камней").

Созданный еще в начале III тысячелетия до нашей эры Стоунхендж I представлял собой круглый, разомк­нутый с северо-восточной стороны ров, окаймленный из­нутри валом выброшенной из него земли. Многочислен­ные ямки от шестов и столбов у прохода свидетельству­ют о многолетних наблюдениях за восходами ночного и дневного светил. Эти наблюдения завершились установ­кой четырех огромных столбов, фиксировавших восходы Луны в ближайшие к зимнему солнцестоянию полнолу­ния 19-летнего цикла. Заметим, что в I строительный период люди интересовались больше Луною, чем Солн­цем. Некоторые исследователи полагают, что с целью расчетов лунных затмений и были вырыты вдоль внут­реннего края вала 56 ям, так называемые лунки Обри. В любом случае несомненно их культовое назначение: во многих ямах обнаружены пережженные человеческие кости...

Сооружение каменного, мегалитического Стоунхенд­жа началось накануне II строительного периода, когда на смену подгнившим деревянным столбам у прохода воздвигнут был "Пяточный камень". Говорят, что неког­да на нем было выбито изображение огромной стопы... Этот камень сместил первоначальную ось ближе к востоку, так что стало возможно наблюдать не только сере­дину 19-летнего цикла Луны, но и восход Солнца в день летнего солнцестояния.

Около 2400 года до нашей эры в Британии и приле­гающей части материка, как, впрочем, и на обширном пространстве Евразии, произошла смена культур. Она была вызвана климатическими изменениями, переменами в хозяйстве и общественных отношениях, перемещениями племен и народностей, Носители новой археологической культуры предприняли строительство Стоунхенд­жа II. Они окружили "Пяточный камень" неболь­шим кольцевым рвом, сместили еще восточнее первона­чальный проход и выделили его аллеей из двух парал­лельных рвов и валов. Вокруг центра было начато, но почему-то заброшено строительство двухвитковой спи­рали примерно из 80 камней до пяти тонн каждый. Воз­можно, что эти камни каким-то образом заменили засы­панные к тому времени лунки Обри. На местах четырех из них, северо-западнее и юго-восточнее центра, устано­вили по паре камней. Взаиморасположение этих новых ориентиров позволяло выяснять (опять-таки по восхо­дам и закатам Луны, а не Солнца!) сутки солнцестоя­ний и 19-летний период обращения небесных светил. Аллея же с "Пяточным камнем" посередине была при­способлена для наблюдений за появлением Солнца в день летнего солнцестояния.

В конце III тысячелетия начался новый культурный подъем, продолжавшийся до середины II тысячелетия до нашей эры. К этому времени относится последний, тре­тий строительный комплекс Стоунхенджа.

Строители убрали в сторону голубоватые камни оставшейся незавершенной спирали и принялись достав­лять желтовато-бурые глыбы сарсенового песчаника. Вес каждой из них составлял около 30 тонн, а одна до­стигла даже 50-тонного веса! Тщательно их подогнав, соорудили так называемую подкову трилитов — пять щелеобразных "ворот", состоящих из пары глыб с пере­кладиной наверху. Подкову трилитов окружили тридца­тью подобными, но поставленными вплотную друг к дру­гу "воротами"... Ученые полагают, что внутри круга и подковы работы велись и впоследствии: возводились и вновь разбирались какие-то сооружения из голубова­тых камней вулканического происхождения.

В законченном виде Стоунхендж III представлял со­бой величественное сооружение, архитектура которого доныне поражает грандиозностью и кажущейся просто­той. А что уж говорить о древних посетителях "сфери­ческого храма"!..

...На берегу реки Эйвон паломники вступали в огра­ниченную рвами и валами аллею. Ее плавный изгиб протяженностью в полтора километра сообщал их ше­ствию размеренность и отрешенность. Аллея затем ста­новилась прямой, и в отдалении возникал "Пяточный камень". За ним громоздилось нечто подобное замершим в хороводе гигантам. Паломники проходили узкое мес­то у "Камня", валы и рвы вдруг расширялись, и воз­никала площадь диаметром около 90 метров.

Внимание людей приковывало сооружение в центре площади. Круг отесанных глыб высотой в три человече­ских роста, перекрытый кольцом таких же, невесть как поднятых камней, ужасал и манил зевами мрачных про­ходов. Не каждый решался проникнуть через них! Но кто отваживался и отыскивал вход во внутреннем частоколе меньших камней, попадал к "Алтарному кам­ню", припорошенному пеплом принесенных в жертву людей.

Справа и слева от главного алтаря уходили в небо глыбы "ворот", сквозь щели которых мерцали блекну­щие звезды, а прямо пред очами ошеломленного палом­ника вздымалась громадина основного трилита, высота которого превышала четыре человеческих роста!

Паломник собирался с духом, заходил за эти Боль­шие Врата и сквозь их щель видел "Пяточный камень", озаренный первыми лучами восходящего солнца...

Оставим на время луга и мегалиты Солсберийской равнины и переместимся за океан, в долину пересыхаю­щей речки Рио-Инхеньо, которая тянется через щебни­стую пустыню Наска. Здесь на площади в несколько сот квадратных километров лежит еще одна тайна древней­ших цивилизаций планеты...

Судьба исследования гигантских изображений Пам­пы-де-Наски богата сенсациями в отличие от последо­вательно раскрывавшего свои секреты Стоунхенджа. Еще бы! Первые страсти вокруг его открытия отгорели во времена инквизиции, чудеса же перуанской пустыни были замечены лишь с самолета.

В 1941 году заведующий кафедрой истории Лонг-Айлендского университета решил проверить слухи о загадочных полосах в окрестностях городка Наска, кото­рые, по словам немногих пролетавших там летчиков, выглядели из поднебесья "в точности как каналы на Мар­се". Пол Косок не был астрономом, да и фантастикой не увлекался. "Каналы" заинтересовали его в связи с историей орошаемого земледелия, явившегося, как из­вестно, основой формирования первых цивилизаций Ста­рого и Нового Света.

То, что открылось Косоку с борта самолета, вовсе не походило на следы поглощенных пустыней ирригацион­ных систем. На красновато-бурой поверхности мертвой равнины отчетливо проступали желтовато-белые полосы, складывающиеся в бесконечные, уходящие за горизонт изображения геометрических фигур, реальных существ и ужасающих монстров. Были здесь и две многокиломет­ровые прямые, названные впоследствии "взлетной по­лосой".

Два пути объяснения фактов возникло пред Косоком; то ли развивать "марсианскую версию", то ли искать земные причины создания "картинной галереи"... Уче­ный предпочел второй путь. Прогуливаясь на закате среди гигантских фигур, исследователь вдруг заметил, что последний луч солнца погас за убегающим к гори­зонту окончанием линии, на которой он в раздумье сто­ял. Случилось это в день солнцестояния: об остальном догадаться нетрудно: фигуры оказались ориентированы на определенные положения небесных светил и связаны с календарем.

Обнаружение следов своеобразной "службы точного времени" в перуанской пустыне было по достоинству оценено и поддержано Марией Райхе. Она сопоставила изображения Пампы-де-Наски с известными к началу 50-х годов инти-уатана ("место, где привязано Солн­це"), обсерваториями древних инков. Поселившись в хижине у края пустыни, самоотверженная исследова­тельница отдала доказательству своей гипотезы более 30 лет.

К настоящему времени установлено календарно-об­рядовое назначение огромных изображений, выяснены способы разметки фигур с помощью различных зеркал и визиров, доказана принадлежность изобразительно-магического комплекса к так называемой насканской культуре IV—XIV веков нашей эры..

Поразительно, что открытия Косока и Райхе не по­влекли паломничества ученых к "восьмому чуду света", не были тотчас же сопоставлены с известным еще гре­кам и римлянам астрономическим назначением Стоунхенджа и подобных творений. Археологи, историки, аст­рономы, этнографы не то чтобы отмахнулись, но как-то выжидательно отнеслись к очередной сенсации века.

Увы, подобные неприятия в науке не такая уж ред­кость. Теперь уже трудно понять, почему проходил в чу­даках до конца своих дней Лобачевский, хотя книга уважаемого профессора о неэвклидовой геометрии и об­ладала вполне очевидной математической доказательно­стью. Или почему при жизни так и не было снято клей­мо фальсификатора с Марселино де Саутуолы, которым международный съезд археологов "наградил" его за от­крытие пещерной живописи времен Великого оледене­ния... Сей печальный список можно продолжить.

Первопричины подобных фактов коренятся в объек­тивных противоречиях между истиной и человеческим ее восприятием, между производством идей и их по­треблением. Открытие — это опережение времени. Оно становится жизнеспособным, только когда назревает общественная необходимость в стоящих за ним преобра­зованиях. А до того счастливого момента открыватель, как правило, влачит удел белой вороны; само же откры­тие эксплуатируется авантюристами различного толка. Так случилось и с чудесами Пампы-де-Наски.

Затерявшуюся в предгорьях Анд хижину Марии Райхе знают немногие. Зато едва ли не весь мир обо­шел фильм "Воспоминание о будущем", снятый по одно­именной книге Э. Деникена, одного из учредителей так называемой фантастической археологии. Загадочные находки и сооружения получили в этой документальной ленте тенденциозное объяснение, как следы пришель­цев из космоса.

Совершая вояж по следам былых цивилизаций Юж­ной Америки, Деникен обратил внимание на фигурку какого-то крылатого существа из запасников "Золотого музея" Колумбии — хранилища остатков сокровищ ин­ков. Подобными художественными экспериментами изо­билует любая культура; у специалистов такие чрезвы­чайно стилизованные фигурки птиц, мотыльков и т. н. именуются предметами неопределенного вида. Данное же Деникеном определение было совершенно конкрет­ным: модель реактивного самолета тысячелетней дав­ности.

Замахнуться сразу на внеземной ракетоплан метр, по-видимому, постеснялся. А вот его коллега Р. Шар­ру — нет. "Летательные аппараты 4000 лет назад?

На то есть все указания... Космическая ракета в средние века? Да!" — заявил он в своей "Книге раскрытых тайн". Попутно (и, к сожалению, небезосновательно) обругав рутинеров и консерваторов официальной науки.

Причисляя себя к прогрессивным ученым, Деникен и Шарру не могли обойти вниманием Наску. Мельком, без какой-либо аргументации, не рискнув, очевидно, конфликтовать с авторитетом Марии Райхе, они назва­ли "картинную галерею" системой посадочных знаков для космических кораблей и прочих летательных аппа­ратов седой старины. Средоточием их интересов стали иные объекты из окрестностей Пампы-де-Наски.

Шарру явил просвещенному миру так называемые черные камни Ики, нареченные по соседнему городку. Черная галька в огромном количестве устилает реч­ную долину, и местные жители сбывают ее охочим на сувениры туристам. Особо ценятся камешки с процара­панными кем-то когда-то рисунками; число таких нахо­док давно уж перевалило 30-тысячный рубеж.

После того как Шарру разглядел в этих рисунках карты исчезнувших континентов, "неведомых обитате­лей планеты, рассматривающих в подзорную трубу звездное небо", динозавров, преследуемых туземцами с топорами в руках, сценку "сложной операции на серд­це с применением анестезии", — цены на черные кам­ни Ики фантастически выросли. Соответственно стало больше находок. А вот вымершие не менее 50 000 000 лет тому назад динозавры утратили шарм своей допотопности: доктор Шарру заявил, что "рисун­ки на камнях были сделаны по меньшей мере 10 или 50 тысяч лет назад". Странная арифметика!.. Впрочем, стоит ли обращать внимание на какие-то там десятки миллионо- или тысячелетий, когда идет, так сказать, ревизия устаревших взглядов на историю человече­ства?

Теоретической базой Деникена, Шарру и К0 явились многотомные сочинения русской "исследовательницы" конца прошлого века Елены Блаватской, которой уда­лось создать некий синтез научных идей и религиозной мистики всех времен и народов. Одним из прозрений Блаватской был туннель, прорытый жителями затонув­шей Атлантиды под Южной Америкой. Схемку его и поныне продают в американских газетных киосках, и каждый может воочию убедиться, что провидица озна­чила его неподалеку от Наски. Не так давно было сообщено о находке какой-то лестницы, уходящей в недра холма, усеянного десятками тысяч статуэток монстров, весьма похожих на изображения из-под Ики. Лестница была сразу же соотнесена с "тем самым туннелем", а Деникен опубликовал заявление, что успел уже в нем побывать и приобщиться там к "книгам будущего". Книги оказались, конечно же, золотыми, — кто поверит в откровения внеземного разума, начертанные на ка­ком-нибудь алюминии?

...А над Наской все так же плывут Луна и Солнце, освещая и гигантские знаки, и крохотную хижину Ма­рии Райхе...

Кто, почему и зачем создал Стоунхендж, Наску и подобные им феномены?

К ответу мы приблизимся лишь к концу книги, вникнув в перипетии племен и народов, факты и дра­мы научного поиска. А сейчас попытаемся бросить об­щий взгляд на современное состояние проблемы.

Было бы неверно представлять дело так, что сто­ронники мнения о палеоконтактах — древних посещени­ях Земли пришельцами из Космоса — оперируют лишь фактами вроде "туннеля атлантов", "посадочных зна­ков" и "черных камней", или что среди этих людей нет добросовестных ученых, преданных поиску братьев по разуму. В распоряжении таких исследователей есть вполне добротные и впечатляющие, аргументы.

Первый и главнейший из них — глобальное распро­странение колоссальных обсерваторий. На первый взгляд такие сооружения совершенно не вяжутся с при­митивным хозяйством и поверхностными знаниями лю­дей каменного и бронзового веков: гораздо проще объ­яснить их влиянием внеземной цивилизации.

Известно, что для разгадки тайны Стоунхенджа и других кромлехов, а также аллей и менгиров пришлось прибегнуть к помощи электронно-вычислительной тех­ники, к тончайшему астрономо-математическому анали­зу. Непосвященных в особенности древних культур этот факт потрясает, заставляет предполагать внеземной ис­точник информации. Противники же палеоконтактов бросаются в другую крайность: пытаются отрицать аст­рономическое предназначение таких памятников на том основании, что первобытные люди не располагали зна­ниями и приборами, способными тягаться с ЭВМ.

А ларчик открывается с иной стороны. То, что тре­бует нынче для своего создания сложнейшей машинерии, изощренных расчетов, можно, оказывается, постро­ить с помощью бревен, катков и веревок. Сошлемся на два факта: способ расчета периметра основания пира­миды Хеопса и прием установки гигантских статуй ост­рова Пасхи.

При делении длины окружности, вписанной в квад­ратное основание древнеегипетской пирамиды Хеопса, на длину стороны этого квадрата возникает число л (3,14...) такой невероятной точности, которая не под си­лу мощнейшим из современных ЭВМ и пока что не тре­буется при изготовлении даже сверхточных конструк­ций. Ну как тут не призадуматься над сообщением древнегреческого "отца науки" Платона о том, что мудрость египетских жрецов зиждилась на наследии ка­нувшей в океан Атлантиды!.. Разгадка же оказалась до смешного простой. Один из исследователей обратил вни­мание на катки, которыми египетские крестьяне доныне пользуются вместо измерительных рулеток и реек. Если прокатить такое приспособление с делениями по песку, то в длине стороны намеченного квадрата непроизволь­но отразится число я высочайшей, но никому не нужной точности.

Затерянный в Тихом океане остров Пасхи знаменит большим количеством громадных базальтовых ста­туй — представленных в фильме "Воспоминание о буду­щем" одним из примеров влияния инопланетных пришельцев. Вопреки такому мнению и еще более распро­страненному неверию в технические возможности ту­земцев, Тур Хейердал попросил старейшин припомнить, каким образом перемещались изваяния обожествляемых предков. И в документальной киноленте "Аку-аку" мож­но увидеть группу мужчин, слаженно работающих ве­ревками, рычагами, катками и клиньями... Именно та­кая вот слаженность и была основным секретом древ­них строителей, она-то и представляется современному человеку невероятной!

В отношении же "слабосильности" современной тех­ники отметим два взаимодополняющих обстоятельства: она, несомненно, могуча (иначе бы не вознесла челове­ка в космос), но не приспособлена — за ненадобностью для нынешней цивилизации — к перетаскиванию огром­ных камней.

А в эпоху зарождения современной культуры это за­нятие было, похоже, главным для всего трудоспособно­го населения. Так, голубые камни (80, около полутора тонн каждый) доставлялись к Стоунхенджу не менее чем за 380 (!) километров. 80 сарсеновых глыб были притащены "всего лишь" за 30—35 километров, но зато вес каждой из них достигал 30—50 тонн. Сооружение только последнего комплекса потребовало бы непрерыв­ных десятилетних усилий тысячи крепких мужчин, в действительности же строительство растянулось, очевид­но, на 2—3 поколения большого племени или союза племен... Конечно, какие-нибудь внеземные аппараты со­вершили бы все это за день-другой (о чем, кстати, и го­ворится в преданиях), но, увы, кроме вполне земных ко­стей, черепков да множества обломков мотыг, под кам­нями и в ямах ничего не нашлось. Как и во всех иных случаях. По авторитетному высказыванию профессора Иосифа Самуиловича Шкловского, одного из ведущих исследователей проблемы разума во Вселенной, "в на­стоящее время ни один материальный предмет или явле­ние не может быть с какой-нибудь степенью достовер­ности связан с прилетом инопланетных космонавтов на Землю". Так что приходится нам отказаться от предпо­ложения о синтезаторах и антигравитаторах и исходить из мотыг, рычагов и т. п.

Приведенные выше подсчеты освещают лишь малую толику труда, затраченного жителями древней Европы на множество подобных сооружений. Они, как правило, сохранились гораздо хуже полуразрушенного Стоунхенд­жа, но зато сплошь и рядом превосходят размерами. Так, в пять раз больше его 450-метровый в диаметре ров "Даррингтонских стен", почти в семь раз тяжелее его самой массивной глыбы 330-тонный Камень Фей — вели­чайший из вертикально установленных в древности кам­ней планеты... По расчетам Д. Хокинса, такое строитель­ство "требовало от тогдашних жителей Англии гораздо больших усилий, чем космическая программа от американ­цев, и, вероятно, значило для них гораздо больше".

Но в чем же заключалось это значение? Какие кол­лизии прошлого могут быть приравнены к напряженно­сти нашего времени?! Ведь не было тогда в Британии (как, впрочем, и в Перу или в Причерноморье) ни цар­ской власти, ни армии, ни полчищ рабов... да и пирами­ды Египта строили в основном не рабы, а общинники. Так что же заставляло племена отрываться от добыва­ния хлеба насущного?

Потребность в "службе точного времени"? Но какие такие потребности она обслуживала? Ведь и тысячеле-тия спустя, даже в период Великих географических от­крытий и становления капиталистического производства люди обходились куда более простыми приспособления­ми для слежения за календарем... Да-а, трудно отказать­ся от соблазна уйти от всех этих вопросов за ширму предположения о пришельцах из Космоса: им-де было видней, зачем понуждать землян надрываться!

Соблазн, надо признать, подкреплен преданиями о космических странниках, которыми изобилуют все древ­нейшие культуры, к тому же непременно обладавшие об­серваториями и календарями. Вспомним галльского Диса — "Небо", следы которого тянутся от Британии до Индии, странствия греческого Аполлона... Не пришель­цы ли скрывались за этими божествами? Кто, кроме них, и откуда же, как не с неба, мог озирать гигантские об­серватории?

Действительно, в мифах повсеместно упоминаются огненные драконы, летающие повозки и т. п. Еще один аргумент в пользу пришельцев? Не совсем: есть экспе­риментально подтвержденная гипотеза о летательных аппаратах, которыми пользовались если уж не друиды, то создатели "картинной галереи" Наски. Это были, правда, не самолеты или ракеты, а всего лишь воздуш­ные шары и подобия дельтапланов. Впрочем, их суще­ствование остается пока лишь предположением. Не ре­шающим к тому же задачи: рассчитывались ли мону­ментальные сооружения на обзор с высоты? Или же для создателей важен был сам гигантизм к небу обращае­мых символов?

Предания о космических странниках — наиболее вол­нующий аргумент сторонников контактов со внеземны­ми цивилизациями.

...яйцо, созданное

магической силой богов Са и Бал,

вышло под действием собственной тяжести

из божественного лона пустого неба.

Скорлупа стала защитным панцирем,

оболочка защищала, как броня,

белое стало источником силы для героев,

внутренняя оболочка стала

цитаделью для тех, кто жил в ней...

Из самого центра яйца вышел человек,

обладатель магической силы, —

читаем в одной из тибетских рукописей добуддийских времен. Ну чем не описание прилета космического ко­рабля?

Или взять древнекитайские, уходящие в III тысяче­летие до нашей эры "Корни поколения", "Описание уди­вительного", "Записи об основных деяниях" и другие. Там обстоятельно описаны дела Хуан-ди и 80 (вспомним количество камней Стоунхенджа!) его помощников.

Главным среди их дел были астрономические наблю­дения и создание календаря. Использовалось 12 зеркал, треножники — "подобия Великого Единого", или Дао, самодвижущиеся "повозки-сосуды". К этому же вроде бы инопланетному антуражу следует присовокупить тре­зубцы вместо ушей, две пары глаз и шесть рук Хуан-ди, а также круглую металлическую голову одного из его помощников. Отдельно погребенная после его внезапной кончины, она еще долго излучала тепло.

Перемещались же "сыны неба" с помощью некоего грома на огнедышащем драконе, войдя в который дости­гали "возраста двух тысяч лет". В рукописях он изобра­жался иероглифом в виде четырех крестообразных пе­речеркнутых и крестообразно же соединенных кружков (дюзы ракеты? "летающая тарелка"?!)... Создав на Зем­ле календарь, "сыны неба" улетели на своем "драконе" в сторону звезды Сянь-юань (Регул).

Приведя эти данные в своей научной статье "Древ­ние мифы глазами человека космической эры", И. С. Ли­севич резонно отмечает: "Невольно представляешь себе группу каких-то сложных, автономных механизмов, воз­можно, роботов".

Но почему не представить себе гораздо более зем­ной вариант: фантастический жанр зародился в лите­ратуре задолго до нашего времени? А кроме того, есть и вполне осязаемые аналоги тому, что описано в древ­них книгах. Ряд таких находок был сделан в Высокой Могиле и других курганах Причерноморских степей.