После перемирия итальянский полуостров был разорван на куски и залит кровью в результате ряда трагических событий, которые так или иначе затронули судьбу каждого итальянца. Запутанная ситуация, в которой оказалась страна, привела к возникновению множества трудностей. В частности, союзники препятствовали реорганизации вооруженных сил Италии. Это привело к тому, что лишь часть энергии нации можно было использовать в действительно военных целях. Зато флот сразу представлял собой эффективную силу, готовую к действиям, и он принял участие в операциях союзников как на море, так и в тыловом обеспечении своими портами и базами на юге полуострова. Этот вклад, как выяснилось очень скоро, был вполне ощутим.

В морской войне на Средиземном морс до 8 сентября 1943 года союзники сражались только с итальянским флотом. Теперь он стоял бок о бок со своими бывшими противниками, и флоту союзников не противостояли сколько-то реальные морские силы Германии. Поэтому хотя после перемирия итальянский флот оказался вовлечен в операции крупного размаха, они больше не носили характера жестоких, непрерывных боев, как это было ранее. Корабли и наземные службы итальянского флота выполняли бесчисленное множество мелких заданий и операций. Хотя их общий масштаб был очень велик, они резко отличались от операций до 8 сентября. Поэтому в данной книге мы не будем детально описывать период после подписания перемирия, а ограничимся лишь кратким обзором.

Было совершенно ясно, что после высадки союзников в Италии в своих действиях они будут руководствоваться глубоким недоверием к итальянцам, с которыми они более трех лет вели ожесточенную борьбу в Африке и на Средиземном море. Именно это чувство сыграло главную роль в выдвижении неоправданно тяжелых условий перемирия. И руководство союзников не смогло определить истинные чувства итальянцев, а тем более — использовать их к своей выгоде. Разочарование, которым сопровождались переговоры и объявление перемирия, зародило в итальянцах недоверие еще более серьезное, чем в командных кругах союзников.

Поэтому в интересах Италии было как можно скорее убедить власти союзников поверить хотя бы определенной части итальянской нации. Было необходимо показать союзникам, что, несмотря на это замешательство, существуют некоторые организации, сохранившие власть, авторитет и структуру в целости; что союзники могут в данных обстоятельствах полностью положиться на такие организации. Итальянский флот своим поведением на море и берегу представил серьезные доказательства того, что может немедленно наладить взаимопонимание и добиться уважения.

Поведение итальянского флота во время дней перемирия показало пример неоценимой важности и морального влияния для всего итальянского народа по обе стороны фронта. Этот фактор помог итальянцам осознать, что еще не все потеряно. Он позволил вновь обрести веру в себя и показал, как надо вести себя в новой ситуации. Поэтому итальянский флот, как и предсказывал адмирал Бергамини, действительно стал «краеугольным камнем», на который нация смогла опереться, чтобы начать возрождаться к новой жизни.

Доверие, которое итальянский флот вызвал у союзников в первые же дни перемирия, быстро укреплялось. Военно-морские силы постоянно показывали примеры верности, дисциплины и эффективности. Видя это, Верховное Командование союзников уже через 2 недели после перемирия нашло не только логичным, но также полезным и желательным участие итальянского флота в военных операциях. Поэтому 23 сентября адмирал Каннингхэм пригласил адмирала Де Куртена, морского министра и начальника штаба флота, чтобы подписать соглашение, касающееся участия итальянских кораблей, как военных, так и торговых, в действиях против нового общего врага. Полное взаимопонимание помогло достичь уже описанного джентльменского соглашения, которое в то время имело величайшее материальное и моральное значение для итальянского флота. В действительности оно, несмотря на тяжелейшие условия перемирия, обеспечивало итальянское сотрудничество в морской войне без всяких ограничений и таким образом ставило итальянский флот на один уровень с флотами союзников.

Важность соглашения Каннингхэма — Де Куртена подчеркивалась тем, что оно не было простым приказом победителя побежденному, но свободно обсуждалось обеими сторонами, содержало взаимные обязательства и было заключено в атмосфере взаимного доверия. Этот факт еще более значителен потому, что соглашение было достигнуто еще до того, как глава итальянского правительства маршал Бадольо поднялся на борт крейсера «Сципионе», чтобы отправиться на Мальту для подписания окончательных условий перемирия, которое состоялось 29 сентября.

Мы уже дали короткий обзор состояния итальянских кораблей и портов в северной части страны за линией фронта. Южнее линии фронта, в Таранто и Бриндизи, перемирие не внесло серьезных изменений в деятельность флотских структур, они смогли сразу начать работать под руководством союзников, как только во второй половине дня 9 сентября в Таранто прибыл первый конвой. Союзники были твердо уверены в помощи итальянцев еще до того, как конвой вошел в порт, потому что они видели, как зенитные батареи базы открыли огонь по германским самолетам, которые в этот момент появились над кораблями союзников.

После того как удалось преодолеть неизбежное в подобной ситуации предубеждение, между морским командованием Италии и союзников наладилось искреннее сотрудничество. Это началось с того, что союзники передали районы Бриндизи и Таранто под ответственность и прямое командование итальянского флота. Такое решение было исключительно важным, так как на возможности использования этих баз строились все планы действия флота союзников. Итальянцы немедленно дали надежные доказательства эффективности своих военно-морских структур, что позволило командованию союзников передать в ведение итальянского флота и ряд других обязанностей. Среди них было, между прочим, военное и политическое руководство всей территорией Италии южнее линии фронта до тех пор, пока правительство в Бриндизи не сможет начать эффективно исполнять свои обязанности.

В результате в течение нескольких месяцев командующий силами флота в Таранто адмирал Фиораванцо, помимо своих прямых обязанностей, нес полную ответственность за организацию итальянских сухопутных сил в этом районе, а также за обеспечение гражданского правопорядка, состояние здравоохранения, работу железных дорог, гражданских почты и телеграфа, реквизиции транспорта и строений, распределение продовольствия среди населения и даже за распределение воды. Ведь немцы взорвали Апулийский акведук, и на ремонт потребовалось 40 дней. Все это время флот удовлетворял потребности военных и гражданского населения в пресной воде за счет своих запасов и перевозок на танкерах.

Сложность и многогранность этих обязанностей упала тяжелым грузом на плечи флотских штабов в Бриндизи и Таранто. Такое положение еще больше осложнялось мощным потоком войск союзников через эти порты. Таким образом, нетрудно видеть, что работа флотского командования имела колоссальное значение для союзников. Несмотря на все трудности, флот справился со своими обязанностями к полному удовлетворению итальянского правительства и командования союзников. На основе созданных флотом структур правительство смогло начать трудную работу восстановления Италии. Эта работа началась в Апулии, но постепенно охватила всю страну.

Различные англо-американские штабы тоже были вынуждены полагаться на работу итальянских структур в части высадки, расквартирования, передвижений и переформирования большого количества войск союзников, расположенных в южной Италии. Для этих операций, которые постоянно увеличивались в масштабах, флоту пришлось быстро возродить множество служб, так же как и создавать новые. Среди таких были военные подразделения, привлекаемые к разгрузке судов союзников. Они насчитывали около 5000 человек. В своей деятельности они достигли такой эффективности, что могли в течение суток завершить разгрузку одной дивизии и одновременную погрузку второй. Пришлось также преодолеть очень серьезные проблемы расквартирования огромного количества войск и складирования их техники и припасов.

Весьма серьезный вклад в военные усилия союзников внесла верфь Таранто. К 8 сентября 1943 года она была одной из крупнейших на Средиземном море, уступая лишь гибралтарской. Все остальные не действовали по тем или иным причинам. Колоссальный объем выполненных ею работ заслужил все мыслимые благодарности союзников. | Скорость и качество работ часто вызывали подлинное восхищение специалистов и технического персонала союзников. За период с сентября 1943 года по июнь 1945 года арсенал в Таранто отремонтировал 1643 корабля союзников, в том числе 621 военный, а также по крайней мере 203 итальянских торговых судна и несколько сотен итальянских военных кораблей различных типов. Следует заметить, что среди выполненных работ были серьезные ремонты, тянувшиеся несколько месяцев. При этом приходилось целиком полагаться на запасы, сделанные флотом до войны и хранившиеся на складах в Таранто.

После высадки союзников в южной Италии итальянский флот не только принял на себя обеспечение обороны военно-морских баз и побережья, но также взял на себя часть забот о тех районах, которым до перемирия реально мало что угрожало. Было желательно усилить их оборону и подготовить службы к активной деятельности. Например, были резко усилены зенитные батареи, для некоторых из них технику поставили союзники. Пришлось поспешно обучать итальянских артиллеристов работе с незнакомыми орудиями. ПВО первых трех аэродромов в Апулии, на которые базировались американские самолеты, по требованию американских ВВС была поручена итальянскому флоту. Флот поставил дополнительные 37-мм орудия.

1-я воздушно-десантная дивизия генерала Хопкинсона при высадке в Таранто потеряла всю свою артиллерию и тяжелое вооружение. Оно было погружено на крейсер «Эбдиел», который подорвался на мине при входе в порт. Итальянский флот немедленно переоснастил дивизию мобильной артиллерией, пулеметами, противотанковыми орудиями и огнеметами, позволив американскому соединению действовать, не дожидаясь, пока прибудет новая техника взамен погибшей.

Потопление «Эбдиела» показало, что немцы, отступая из Таранто, заминировали рейд Map Гранде. Поэтому его пришлось немедленно очищать от мин. Входной канал во внутренний бассейн Map Пикколо тоже был тщательно осмотрен водолазами, специально обученными такой работе. В то же время итальянский флот усилил противоминную и противолодочную оборону баз.

Поначалу деятельность флота сводилась к оборонительным, организационным и снабженческим операциям. Однако она позволила установить тесные отношения с союзниками и добиться полного взаимного доверия. Союзники с самых первых дней перемирия были вынуждены считать итальянский флот не побежденным, выполняющим все приказы торжествующего победителя, а верным и равноправным партнером.

Тем временем на далеких Додеканезских островах итальянцы и англичане установили еще более тесные узы, скрепленные совместно пролитой кровью. В условиях, сложившихся после перемирия, Додеканезы, которые принадлежали Италии, и те из греческих островов, которые были оккупированы итальянцами, были окружены островами, захваченными немцами. Над всем районом доминировали немецкие воздушные базы на Крите. Конечно, теперь немцы были крайне заинтересованы в установлении полного контроля над всеми островами, чтобы устранить угрозу юго-восточному краю своего оборонительного периметра. Кроме того, устранялась угроза атаки союзников в направлении Балкан.

Додеканезы, так же как и захваченные итальянцами греческие острова, были крошечными кусочками суши с небольшими гарнизонами, исполнившими в основном полицейские функции. Немцы начали стремительное наступление и уже 9—12 сентября захватили много мелких островков. В то же время обманным путем, под прикрытием переговоров германские войска — армейская дивизия и несколько зенитных батарей — которые находились на Родосе, в столице Додеканезов, сумели устранить возможность сопротивления сильного итальянского гарнизона и добиться его капитуляции. Однако немцы не решились на немедленную оккупацию Лероса, хорошо защищенной итальянской военно-морской базы, и соседних островов Кос, Калимнос, Стампалия, Никария, Самос. 13 сентября немцы послали по радио предложения этим островам принять делегации для обсуждения условий почетной сдачи. Адмирал Машерпа, командующий военно-морской базой на Леросе, резко ответил, что не примет никаких представителей. Тем не менее, стало ясно, что как только немцы соберут достаточные силы, они попытаются захватить эти острова. Адмирал Машерпа приготовился отразить удар.

Лерос прикрывали 24 морские батареи, всего около сотни орудий всех калибров и типов, начиная от 76-мм зениток до береговых 152-мм батарей. Гарнизон состоял из 5500 моряков, половина из которых составляли расчеты батарей, пулеметных точек и прочих оборонительных сооружений. Вторую половину составляли административные и технические службы военно-морской базы. Мобильные силы гарнизоны были невелики — всего 1 пехотный батальон, около 1000 человек с устаревшим оружием. Почти все солдаты и матросы на Леросе были резервистами, призванными по случаю войны, или солдатами старших возрастных категорий. Почти сорок месяцев тянулось относительное бездействие, хотя жизнь на изолированных постах, разбросанных по горам, комфортабельной не назовешь. Однако все солдаты, как один, дружно откликнулись на призыв адмирала Машерпы и были готовы сражаться до конца.

Было очевидно, что осажденный гарнизон без поддержки с моря долго не продержится. Воздушная поддержка была еще более важна. Батареи на острове, хотя и находились в хорошем состоянии, были устарелых проектов, и орудийные позиции были совершенно открытыми. Помня опыт Мальты и Пантеллерии, легко было предсказать, что остров не выдержит сильного удара с воздуха, если союзники не перебросят сюда адекватные воздушные силы. Но если немцы могли бросить против Лероса всю свою авиацию Балканского сектора, то адмирал Машерпа имел в своем распоряжении только маленькую посадочную полосу на острове Кос и 3 или 4 самолета. Лерос, полностью покрытый горами, не имел аэродромов. Более того, для противодействия высадке с моря Лерос имел только 1 старый эсминец и несколько торпедных катеров.

Очевидно, что в интересах союзников было удержать Лерос и соседние острова, имеющие важное стратегическое значение. Но в действительности союзники даже в самые критические моменты битвы прислали мало войск, самолетов не прислали вообще. Поддержка с моря тоже отсутствовала. Мы не будем обсуждать тот комплекс военных и политических причин, которые подтолкнули союзников действовать именно так. Эту критику, причем достаточно резкую, можно найти в работах историков союзных держав.

Пока немцы готовили атаку, 16 — 20 сентября на Лерос прибыло около 1000 британских солдат, вооруженных только стрелковым оружием. Потом прибыли еще несколько мелких подразделений, итальянские корабли помогли разместить их на соседних островах. В качестве командующего сектором прибыл британский генерал Бритторес, однако он оставил адмирала Машерпу командовать итальянскими силами и гражданским населением. Британский батальон расположился в центре острова, и через несколько дней установились самые сердечные отношения между англичанами и итальянцами на всех уровнях. Эти отношения позднее, во время ожесточенных боев, превратились в настоящее братство по оружию.

Немцы начали свое наступление 26 сентября. Они использовали метод, который сейчас в подобных случаях стал классическим. Первым этапом стали бомбардировки, интенсивность которых постепенно увеличивалась, а частота — возрастала. Их целью было систематическое уничтожение оборонительных сооружений и истощение физических и моральных ресурсов обороняющихся войск. Это воздушное наступление продолжалось без перерыва в ходе всей битвы, то есть 52 дня. Интенсивность налетов достигла исключительной величины, учитывая малые размеры острова. Взлетая со своих аэродромов на соседних островах, германские бомбардировщики постоянно висели в воздухе, поливая обороняющихся градом бомб и снарядов. Перерыв делался только на пару часов глубокой ночью, и то не всегда. Один раз воздушные налеты продолжались 72 часа без перерыва. «Много хуже, чем на Мальте», — говорили англичане, и к этому нельзя ничего добавить.

Задача противовоздушной обороны легла целиком на плечи итальянских батарей, так как английские войска имели оружие, пригодное только для отражения десанта. Некоторое представление об интенсивности налетов дает тот факт, что зенитные батареи выпустили более 150000 снарядов и примерно 1000000 пулеметных патронов. К счастью, еще до войны итальянский флот запас более 200000 снарядов в подземных артпогребах, и потому не было необходимости экономить. Тем не менее, из-за интенсивности стрельбы некоторые типы боеприпасов подошли к концу после нескольких недель практически непрерывных боев. По этой же причине вышло из строя множество орудий.

Много вражеских бомбардировщиков стали жертвами огня итальянцев. По различным оценкам, было сбито не менее 200 самолетов. Однако бомбы продолжали сыпаться тысячами. В результате через несколько дней все корабли в порту, как итальянские, так и британские, были потоплены. Через пару недель были полностью уничтожены пес сооружения военно-морской базы, большая часть батарей подавлена, все дороги и линии связи разрушены. После этого подразделения на отдаленных изолированных укреплениях начали испытывать голод. Помимо бомб немцы сбрасывали пропагандистские листовки с угрозами. Типичной была такая: «Моряки Лероса! Если вы не сдадитесь, то, когда мы высадимся, жестоко покараем вас!» Немцы не скрывали, что считают итальянских военных партизанами, стоящими вне закона. Поэтому они подлежали немедленной казни после захвата в плен. Однако, несмотря на все это, никто из итальянцев не дрогнул. Свидетелями героических дел итальянцев стали присутствовавшие на острове англичане. Даже расчеты уничтоженных батарей желали оставаться на своих постах, чтобы продолжать сражаться ручным оружием.

Тем временем 3 октября немцы приступили к захвату островов вокруг Лероса, уничтожив их оборонительные сооружения массированными бомбардировками. Они начали с Коса. В первую очередь был захвачен аэродром, чтобы помешать союзникам использовать истребители в этом районе. Несмотря на упорное сопротивление маленьких итало-английских гарнизонов, к 22 октября в руки немцев попали все острова, за исключением самого Лероса. Лерос теперь оказался в еще более тесном кольце и подвергался еще более сильным бомбардировкам. Тем не менее, британские корабли сумели доставить на остров еще 2 английских батальона и некоторые припасы, хотя при этом 6 кораблей были потоплены германскими бомбардировщиками возле Лероса. 6 итальянских подводных лодок совершили множество рейсов между Хайфой и Леросом, также приняв участие в рискованных операциях по доставке снабжения на остров.

К несчастью, присланные предметы снабжения оказались не теми, которые запрашивал гарнизон. Хотя они и не были совершенно бесполезны, проку от них было мало. 1 ноября генерал Тинли принял командование на острове у генерала Бриттореса и немедленно начал составление тактических планов противодействия высадке. Его предшественник пренебрегал такими планами. Генерал Тинли преуспел не больше Бриттореса в деле вышибания необходимых припасов. Только при поддержке с моря и воздуха можно было надеяться отбить с штурм, но Тинли не получил ни той, ни другой. Тем временем немцы собирали войска, парашютистов и десантные суда на островах вокруг Лероса, и гарнизон не мог этому воспрепятствовать. Единственное, что можно было сделать — попытаться помешать сосредоточению войск на Калимносе. Остров был в пределах досягаемости 152-мм батарей Лероса, и они регулярно стреляли по Калимносу до самого конца. Эти обстрелы вынудили немцев отказаться от идеи использовать Калимнос как промежуточную базу. Однако только корабли и самолеты союзников с баз Среднего Востока могли помешать им использовать для этой цели другие острова. Но союзники не вмешались.

Утром 7 ноября началась вторая фаза битвы за Лерос. Бомбардировки с воздуха стали еще более интенсивными. Немцы считали, что материальные и моральные возможности защитников полностью исчерпаны. Противник надеялся, что остров сам упадет к нему в руки. «Много хуже, чем на Мальте», — продолжали говорить англичане. Хотя теперь у артиллеристов не оставалось времени ни поспать, ни перекусить, а орудия были изрешечены, итальянские батареи каким-то чудом продолжали стрелять. Однако, несмотря на все усилия, к вечеру 11 ноября, когда началась последняя фаза битвы, в строю осталось совсем немного орудий, а почти все противодесантные сооружения были уничтожены. Более важным стало то, что в двух секторах — на севере и северо-востоке острова — орудий вообще не осталось. Однако существовала надежда, что в случае высадки немцев в этих районах вмешаются англичане и сорвут высадку. Эта надежда была вполне обоснованной, так как немцы не располагали сколь-нибудь значительными морскими силами. Поэтому флот союзников мог легко уничтожить десантные суда и перерезать линии снабжения высадившихся войск.

Тем не менее, в течение ночи 12 ноября немецкие силы вторжения сумели без помех подойти к Леросу с трех направлений. На юге попытка высадки была легко отражена береговыми батареями. Но на севере и северо-востоке, где артиллерии не осталось, немцы сумели высадиться на берег в двух местах. Гарнизоны местных укреплений упорно отбивались и даже ходили в штыковые атаки. Большая часть людей погибла. Те, кто попал в руки немцев, были немедленно расстреляны до последнего человека.

В этот момент высадившиеся силы немцев были еще слабы и разрозненны. Мощная атака крупных мобильных подразделений могла легко сбросить их обратно в море. Но генерал Тинли, который командовал мобильными силами, решил, что лучше дождаться утра. Однако, когда настало утро, интенсивность бомбардировок достигла максимума, а в центре острова высадился сильный парашютный десант. Силы обороняющихся были разрезаны надвое.

Мобильные силы англичан не противодействовали и парашютному десанту. Более того, ближе к вечеру генерал Тинли решил, что создалась критическая ситуация. Он приказал уничтожить все секретные документы и созвал военный совет. Адмирал Машерпа предложил контратаковать немедленно всеми наличными силами, а не дробить их на кусочки. Генерал Тинли снова отложил атаку до утра 12 ноября. Однако контратака так и не состоялась, и немцы получили время подвести подкрепления. Причина этой задержки осталась неясной, однако она имела роковые последствия. В тот же вечер полковник, командовавший итальянским батальоном, напрасно пытался добиться разрешения контратаковать собственными силами. Однако Тинли не разрешил двигаться с места. Он возражал особенно упорно потому, что командование силами союзников на Среднем Востоке приказало ему не использовать итальянские силы в качестве мобильных соединений.

Днем 13 ноября основная тяжесть борьбы пала на итальянских моряков на батареях и укреплениях, которые немцы пытались очистить. Наконец ночью генерал Тинли бросил английские силы в атаку на один из германских плацдармов. Мужественно сражаясь, английские солдаты заставили немцев отступить. Однако флот союзников не появился, и немцы беспрепятственно доставили подкрепления по морю. На следующее утро они не только вернули потерянное, но и расширили свою территорию, прорвавшись вглубь укрепрайона. Теперь борьба, не теряя своей ожесточенности, распалась на множество мелких схваток, что тоже было в пользу немцев. После двух дней таких боев, вечером 15 ноября адмирал Машерпа потребовал от генерала Тинли разрешения провести ночью решительную атаку всеми силами итальянцев. Эта атака должна была обрушиться на все главные позиции немцев. Хотя большая часть итальянцев была кем угодно, только не обученными рукопашному бою пехотинцами, у Машерпы еще оставалось около 5000 человек, и все они были полны отваги и надежды. Отчаянная попытка общего наступления все еще могла сбросить главные силы немцев в море. Однако генерал Тинли в очередной раз заявил, что бой безнадежно проигран, и отклонил это благородное предложение.

На следующее утро немцы высадили дополнительные войска с моря и с воздуха. Вокруг уцелевших узлов сопротивления продолжались яростные бои. Теперь итальянцы и англичане сражались бок о бок. Они вместе проливали кровь и соперничали в доблести. Генерал Тинли, осажденный со своим штабом в подземных казематах, лично отбивал атаки. А неподалеку горстка итальянских моряков и британских солдат проявляла чудеса героизма, сражаясь среди разбитых орудий уничтоженной батареи. Несмотря ни на что, многие батареи продолжали стрелять по германским войскам и самолетам, хотя многие орудия теперь обслуживались буквально одним человеком.

В 12.30 германские парламентеры пробились на итальянский командный пункт и предложили адмиралу Машерпе немедленно капитулировать, чтобы сохранить жизнь своим так называемым «партизанам». Однако адмирал твердо ответил: «Нет», — хотя знал, что этим он подписывает свой смертный приговор (Адмирал Машерпа был предай суду поенного трибунала по обвинению в «измене» и апреле 1944 года в Парме последователями Муссолини, которые объявили себя законным правительством Италии. Он был казнен вместе с адмиралом Кампиони, губернатором Додеканезских островов, отказавшимся передать острова немцам.). Немного позднее генерал Тинли, захваченный немцами, подписал капитуляцию всех британских сил. Итальянцы продолжали сражаться, говоря, что желают показать англичанам, что итальянские моряки знают, как надо умирать. Так как сопротивление продолжалось, немцы в 17.30 доставили генерала Тинли к Машерпе, чтобы он лично подтвердил факт капитуляции. Генерал также хотел поблагодарить адмирала за великолепное поведение его моряков. Он пообещал, что сделает все возможное, чтобы спасти уцелевших итальянцев от расстрелов. Тинли сдержал свое обещание и спас много жизней.

Адмирал Машерпа согласился на капитуляцию итальянских сил только через час — в 18.30. Но в этом безумном хаосе было просто невозможно довести приказ до всех изолированных узлов сопротивления. Во многих местах итальянцы продолжали драться. В течение ночи световыми сигналами приказ был передан на многие укрепления, но гарнизоны отвечали: «Мы не верим! Да здравствует Италия!» — и продолжали бой. Поэтому в некоторых местах схватка затянулась до утра. Немцы привели к «неверующим» итальянских офицеров, которые лично подтвердили приказ о капитуляции. Но как только упрямцы сдались, немцы тут же перебили почти всех.

Адмирал еще мог спастись, добравшись до турецкого берега на катере, который ожидал его в укромном месте в гавани. Твердо зная, что ему не на что надеяться, он предпочел остаться со своими людьми. Как только смолкли последние залпы битвы, длившейся 52 дня, этот катер увез с Лероса итальянский флаг, который позднее вернулся на родину в качестве драгоценной реликвии.

Адмирал Каннингхэм в своих мемуарах так прокомментировал этот эпизод:

«Лерос был итальянской военно-морской базой. Однако ни итальянские войска, ни их береговые и зенитные батареи не внесли серьезного вклада в оборону».

Уже говорилось, что итальянский флот начал сотрудничество с союзниками сразу после перемирия. Множество его кораблей начали военные действия против немцев. Следует отметить, что уже через несколько дней началась работа в рамках конкретных планов на основе, по крайней мере, морального равноправия с союзниками. По просьбе англичан эсминцы «Легаенарио» и «Ориани» 13 сентября вышли с Мальты. Оки направились в Алжир, приняли на борт 30 тонн боеприпасов и группу солдат и перебросили их в Аяччо, который еще находился в руках итальянцев. Эти войска приняли участие в боях, вынудив немцев эвакуировать свои силы с Корсики.

Над нижней Адриатикой продолжали господствовать военно-морские базы Таранто и Бриндизи. Перемирие не оказало никакого влияния на активность итальянского флота в этом районе. Кроме взаимодействия с флотом союзников, ему пришлось провести множество операций по оказанию помощи и поддержки итальянским войскам в Далмации, Албании и Греции, которые оказались в окружении. Разрозненные группы итальянских солдат, которые больше не могли оказать организованного сопротивления немцам и югославам, пробивались к побережью. Единственной надеждой на спасение для них оставалась эвакуация морем. На некоторых островах итальянские гарнизоны продолжали отражать атаки немцев, поэтому возникала необходимость организовать доставку снабжения и подкреплений, иначе эти гарнизоны оказались бы покинутыми на произвол судьбы.

Почти сразу после перемирия итальянские миноносцы и торпедные катера вместе со случайно подвернувшимися торговыми судами наладили регулярные рейсы для выполнения этих задач. Это продолжалось весь сентябрь. Они курсировали между итальянскими портами в нижней Адриатике и Ионическими островами и прикрывали порты на другом берегу моря — от Спалато на севере до Корфу на юге. Эти операции были связаны с определенным риском и привели к потерям, так как неприятель всеми силами пытался помешать итальянцам. Главным противником вновь стала авиация.

Например, миноносцы «Сиртори» и «Стокко» были немедленно отправлены из Бриндизи на Корфу, чтобы помочь итальянскому гарнизону обороняться против уже высадившихся на острове германских войск. В конце концов сопротивление немцев было сломлено, и они сдались в плен. В ходе операции 13 сентября «Сиртори» подвергся сильнейшей атаке германских бомбардировщиков и был потоплен. После капитуляции германских войск на Корфу «Стокко» был послан к берегам Албании для спасения итальянских солдат, собравшихся в различных портах. Тем временем немцы, поняв, что союзников не интересует судьба Ионических островов, которые оставались в руках итальянцев, приготовились отбить Корфу. Сначала после ожесточенного сопротивления была захвачена Кефалония. Захваченные в плен остатки гарнизона были перебиты. Корфу имел важное стратегическое значение, и немцы начали собирать значительные силы на албанском берегу, чтобы высадиться на остров. Когда атака начала выглядеть неизбежной, Супермарина, перебравшаяся в Бриндизи, отправила «Стокко» обратно на Корфу, так как никаких других кораблей не имелось. В этот момент миноносец, вместе с корветом «Сибилла», направлялся в Санти Куаранта (Албания), сопровождая конвой из 3 итальянских судов. Миноносец начал крейсировать вокруг Корфу, чтобы отогнать германские десантные суда, если они появятся. Но опять вмешались германские бомбардировщики и 24 сентября потопили «Стокко» практически со всем экипажем. Следует добавить, что лишенный всякой поддержки остров Корфу 25 сентября был после ожесточенного боя захвачен немцами.

Упомянутый выше конвой на обратной дороге тоже подвергся воздушной атаке. Одно из судов было потоплено. В тот же день бомбардировщики потопили другое судно, возвращавшееся в Италию с солдатами, собранными в албанских портах. 27 сентября германские бомбардировщики потопили миноносец «Косенц», находившийся в порту Лагоста (Далмация). Он привел туда судно со снабжением и остался для оказания помощи гарнизону.

Автор не считает нужным входить в детали различных военных событий, имевших место во время операций итальянских легких сил в нижней Адриатике. Следует отметить, однако, что они были не только значительны по объему, но и происходили в дни трагедии и замешательства, в котором находилась вся итальянская нация. Более того, корабли, принимавшие участие в этих операциях, были вынуждены действовать почти вслепую. Они были изолированы и лишены любой информации, поддержки и помощи, обычных для морских операций в нормальное военное время. Тем не менее, эти операции были очень важны. При их проведении были проявлены исключительная верность долгу и самоотречение, что позволило достигнуть важных результатов.

Кроме уже упоминавшейся поддержки гарнизонов, сражавшихся с немцами, флот эвакуировал 2940 итальянских солдат из района Спалато; по крайней мере 4300 — с островов Лагоста, Курцола и Пелагоза; около 8000 — из района Каттаро; 4954 — из района между Санти Куаранта и Корфу, а также 500 немецких военнопленных. Несколько тысяч человек, пробившихся к берегу маленькими группами, были эвакуированы с восточного побережья центральной и нижней Адриатики. Всего в Италию было перевезено не менее 25000 человек, и все это силами буквально нескольких кораблей. Если бы не их колоссальные усилия, этих людей, несомненно, постигла бы печальная участь их товарищей, отрезанных на Балканах и беспощадно перебитых.

Как только 23 сентября было подписано соглашение Каннингхэма — Де Куртена, все корабли, перешедшие в порты союзников согласно условиям перемирия, начали возвращаться в базы южной Италии. Линкоры остались на Мальте чуть дольше. Так как немцы имели на Средиземном море только подводные лодки и несколько малых кораблей, итальянские линкоры могли принести пользу, лишь участвуя вместе с линкорами союзников в будущих крупных десантных операциях. Для таких операций союзники имели более чем достаточно собственных кораблей. Привлечение еще и итальянских линкоров, вызвало бы множество сложных организационных проблем. С другой стороны, реальный потенциал этих кораблей в деликатной ситуации после перемирия все еще вызывал некоторое беспокойство союзников, так как эти корабли были очень важным символом и гарантами целостности итальянского флота. По множеству политических, психологических и организационных причин союзники считали самым желательным оставить их на Мальте под своим прямым контролем.

Позднее, в июне 1944 года, 3 старым линкорам («Дориа», «Дуилио» и «Чезаре»), имевшим ограниченную боевую ценность, было разрешено вернуться в Аугусту, где они использовались для учебных целей. 2 более мощных линкора («Италия» и «Витторио Венето») были отосланы «для безопасности» подальше до самого конца войны. Они стояли в Соленом Озере в Суэцком канале и практически были интернированы, то есть повторили судьбу французских кораблей в Александрии с 1940 по 1943 год.

По мере быстрого возвращения в итальянские порты кораблей, переданных союзникам согласно условиям перемирия, итальянский флот снова создал боевое соединение, имеющее определенное значение. Оно состояло из 9 крейсеров, 11 эсминцев, 41 эскортного корабля, 37 подводных лодок, 40 торпедных катеров и примерно 400 вспомогательных кораблей всех типов. По соглашению с союзниками эти корабли немедленно перераспределялись в соответствии с новыми обязанностями, которые они выполняли совместно с кораблями союзников. Более того, весь сохранившийся к этому времени итальянский торговый флот был передан в распоряжение союзников для обеспечения морских перевозок. Он составлял около 90 судов общим водоизмещением 300000 тонн плюс множество мелких каботажных судов, перевозивших снабжение для приморских флангов фронта.

Все эти корабли немедленно начали использоваться согласно директивам союзников, но по прямым приказам главнокомандующего, штаб которого находился в Таранто. Их интенсивная деятельность внесла значительный вклад в достижения союзников. Как уже отмечалось, после перемирил союзникам на Средиземном море непосредственно противостояла лишь горстка германских кораблей, ограниченная легкими силами и подводными лодками. Поэтому больше не произошло ни одного морского боя, ни даже заслуживающего упоминания столкновения. Деятельность итальянских кораблей ограничилась скромными операциями, но их общее число было таково, что они оказались важной и существенной составляющей общей морской активности союзников. Не вдаваясь в детали, мы коротко рассмотрим все аспекты этой деятельности за период с 8 сентября 1943 года по 31 мая 1945 года.

Особенно важными, как с точки зрения практической, так и моральной, были операции, проводимые в Атлантике дивизией крейсеров, состоящей из «Дука дельи Абруцци» и «Дука д'Аоста» под командованием адмирала Бьяншери. По требованию союзников эта полностью боеготовая дивизия покинула Таранто 26 октября 1943 года и отправилась в свою новую базу — Фритаун (Сьерра-Леоне). Задачей дивизии была защита океанских конвоев союзников от нападения германских рейдеров в центральной Атлантике. Предполагалось, что такие корабли еще могут действовать в этом районе.

Базируясь во Фритауне, «Абруцци» и «Аоста» выполняли эту задачу в течение 6 месяцев, совершив 12 долгих походов, во время которых они прошли 52196 миль. В конце марта 1944 года к ним присоединился крейсер «Гарибальди». Однако вскоре стало ясно, что рейдеров в Атлантике больше не осталось. Поэтому 16 апреля 3 крейсера покинули Фритаун и вернулись в Италию, где приступили к выполнению новых обязанностей в Средиземном море.

Все типы итальянских мелких кораблей, десантные суда и подводные лодки выполняли множество различных задач возле берегов, находившихся под германским контролем в Адриатике, Тирренском и Ионическом морях. Сюда входили высадка диверсионных групп и их возвращение, переброска разведчиков, доставка снабжения партизанам, разведывательные походы и множество подобных операций. Только для перевозки диверсантов и их припасов было совершено более 250 выходов.

В декабре 1943 года стало известно, что множество итальянских солдат все еще скрываются на греко-албанском побережье, куда они пробились из внутренних районов Балкан, несмотря на огромные трудности. Итальянские миноносцы, торпедные катера, десантные суда и несколько подводных лодок совершили ряд вылазок в эти воды и спасли по крайней мере 1600 итальянцев от верной смерти.

В самой Италии, после того как фронт стабилизировался на линии Кассино, итальянский флот создал базу для группы торпедных катеров в Тремоли. Эта группа, действуя совместно с сухопутными силами союзников, провела ряд операций на прибрежном фланге немцев в Адриатике. Особенно важными для союзников были операции по разведке и гидрографическому обследованию тех участков побережья, где союзники планировали новые высадки. Такие операции выполнялись торпедными катерами, редко — одним, двумя эсминцами. Разведка проводилась в районе Анцио — Нетгуно в январе 1944 года, вдоль албанского побережья весной 1944 года, вдоль греческого побережья в сентябре 1944 года.

В ходе этих операций погибло много итальянских моряков. Признанием их заслуг стали награды союзников. В этот период погибли следующие корабли: подводная лодка «Аксум», потопленная у побережья Морей 28 декабря 1943 года, когда намеревалась принять на борт группу диверсантов; МТВ-21, подорвавшийся на мине 25 сентября 1943 года во время высадки агентов возле Гаэты; МТВ-33, подорвавшийся на мине 3 ноября 1943 года возле Пескары, когда принимал на борт группу британских пленных, бежавших из немецкого лагеря; десантное судно MZ-798, подорвавшееся на мине 24 декабря 1943 года возле Бастии; МТВ-206, потопленный 13 февраля 1944 года возле острова Капри; МТВ-546, подорвавшийся на мине 21 февраля 1944 года возле острова Капрея; МТВ-541, потопленный 22 марта 1944 года во время высадки диверсантов на Лигурийском побережье.

Восхищение, которое вызывали у союзников действия итальянских специальных штурмовых частей, подтолкнуло англо-американское командование запросить у итальянцев в свое распоряжение личный состав этих частей для обучения своих моряков. Командование союзников также попросило, чтобы эти подразделения провели ряд смелых операций в захваченных немцами портах.

Многие из этих операций были проведены одними итальянцами. В других участвовали объединенные англо-итальянские команды. Так как главной базой итальянских штурмовых частей была Специя, где располагались все фирмы, производящие технику и вооружение, морякам 10-й флотилии Mas, которой теперь командовал капитан 1 ранга Форца, снова пришлось преодолевать массу трудностей. Необходимо было переоборудовать эсминцы «Гранатиере», «Грекалс» и «Джениере» и несколько торпедных катеров для перевозки техники и личного состава подводных диверсантов.

Чтобы не вдаваться в детали множества операций, связанных с высадкой диверсантов на вражеской территории, и другими заданиями, предшествовавшими высадке в Анцио, мы упомянем здесь только самые важные операции против захваченных немцами портов. Например, 19 января и 1 февраля 1944 года эсминец «Гранатиере» доставил в бухту Суда на Крите 4 взрывающихся катера. Они успешно проникали в гавань, однако оба раза в порту не оказывалось никаких целей.

Очень сложной операцией, которая была безукоризненно выполнена, стал налет на Специю ночью 22 июня 1944 года. Его целью был тяжелый крейсер «Больцано». Немцы подняли его и ремонтировали, чтобы ввести в строй под своим флагом. Эсминец «Грекале» и катер МТВ-74 подошли к Специи и выпустили 5 торпед, которыми управляли 6 итальянцев (лейтенант Куджиа, мичманы Берлингери и де Лчжелис и водолазы Цоппис, Джианни и Катторно) и 4 англичанина (суб-лейтенант Козер и петти-офицеры Смит, Серли и Лоренс). Операцией командовал капитан 1 ранга Форца, которому подчинялись и англичане, и итальянцы. Был достигнут полный успех.

Когда немецкий режим в Италии уже был готов рухнуть, 19 апреля 1945 года была проведена важная операция против порта Генуя. Ее целью было помешать немцам заблокировать порт, затопив авианосец «Аквила» на единственном оставшемся фарватере. («Аквила» после перемирия остался в Генуе, так как еще находился в достройке.) Как только была получена информация о намерениях немцев, итальянские подрывники проникли в порт и потопили «Аквилу» раньше, чем немцы успели хотя бы вывести его из дока. Это задание было выполнено экипажами управляемых торпед с такой отвагой и умением, что два главных действующих лица — лейтенант Конте и водолаз Марколини — получили Золотую медаль «За военную доблесть».

Эта работа стала для итальянского флота основной после подписания перемирия. Очень важно отметить, что он, выполняя эту обязанность, заслужил доверие союзников. Это позволило им постепенно сократить свои эскортные силы, выделенные для охраны средиземноморских маршрутов. Задачу охраны судов со снабжением для армий союзников в Италии выполняли почти исключительно итальянские корабли. Интенсивность перевозок потребовала от итальянского флота крайнего напряжения всех сил. Достаточно отметить, что итальянские корабли провели 1295 конвоев союзников, насчитывавших 10232 судна водоизмещением 80000000 тонн. Выполняя эту задачу, они прошли 617728 миль и совершили 2365 выходов в море. За этот же период итальянские корабли провели 230 итальянских конвоев, которые насчитывали 264 судна водоизмещением около 1500000 тонн. При этом итальянский флот совершил 279 выходов в море, пройдя 96510 миль. Всего же за период после перемирия итальянские корабли совершили 2644 выхода в море для эскортной работы, проведя 1525 конвоев из 10496 судов водоизмещением 81446000 тонн. В ходе этой работы было пройдено 714238 миль.

Кроме сопровождения конвоев, на долю крейсеров и эсминцев выпали срочные перевозки войск и техники в пределах Средиземного моря. Эти операции очень быстро оказались более крупными, чем до перемирия. После перемирия итальянские крейсера и эсминцы совершили 1468 походов, перевезя 317428 человек и 38266 тонн снаряжения.

Следует опять отметить, что эти перевозки были выполнены быстро и надежно, что полностью удовлетворило командование союзников. В ходе этих операций флот понес ничтожные потери, не заслуживающие упоминания.

Так как итальянские корабли получили большой опыт отражения атак союзников, англо-американское командование решило, что будет очень полезно использовать его для тренировок собственных экипажей. Поэтому многие итальянские корабли были привлечены к учебно-тренировочной работе. Хотя это нельзя назвать непосредственно боевой деятельностью, был внесен крупный вклад в подготовку будущих операций союзников. Всего в учебных программах были задействованы 2 крейсера, 5 эскортных кораблей, 16 подводных лодок в восточном Средиземноморье и Красном море; 2 эсминца и 8 подводных лодок в Атлантике (они базировались на Бермуды); и, наконец, 1 эсминец, 2 подводные лодки и колониальный шлюп «Эритрея» в Индийском океане (Коломбо).

Снова деятельность итальянских кораблей полностью удовлетворила командование союзников. Обмен опытом происходил в атмосфере самого сердечного сотрудничества. В ходе тренировок 15 ноября 1944 года в Атлантике подводная лодка «Сеттембрини» была по ошибке потоплена американским эсминцем «Фремонт».

В водах вокруг собственных баз итальянский флот, естественно, продолжал различные вспомогательные операции, которые служили основой для настоящих боевых операций. Такая деятельность включала охрану и патрулирование побережья, траление, противолодочное патрулирование и охоту за подводными лодками, спасательные работы, обеспечение деятельности портов. Все эти работы проводились по заказам флота союзников. Достаточно заметить, что только для обеспечения ПЛО было совершено 549 выходов и пройдено 6958 миль. Для выполнения других задач было совершено 628 выходов и пройдено 81476 миль. Сюда не включены тральные работы. Итальянские тральщики работали без перерыва вместе с тральщиками союзников. При этом итальянские корабли прошли примерно 360000 миль. Эта деятельность была особенно важна в густо заминированных итальянских водах. В ходе тральных работ погибли тральщик RD-22 и буксир «Спероне».

Несмотря на то, что к перемирию уцелело совсем немного итальянских самолетов, оставшиеся разведывательные гидросамолеты были немедленно переданы в распоряжение союзников для использования в тех районах, где они могли принести пользу. Действия этих гидросамолетов сопровождались все возрастающими трудностями и риском, так как они сильно устарели и износились за время войны. Не хватало запасных частей, чтобы обслуживать их как следует. Тем не менее, эти самолеты совершили 1116 вылетов для противолодочного патрулирования, поиска мин и спасательных работ. Было совершено 98 специальных вылетов для заброски агентов на вражескую территорию. Большое количество полетов было совершено в качестве мишеней для тренировок зенитчиков кораблей и береговых батарей.

Подводя итог, можно сказать, что итальянские корабли, оставшиеся в строю после перемирия, неутомимо выполняли важные задания, взаимодействуя с флотом союзников. Это сотрудничество позволило союзникам, кроме всего прочего, перевести много кораблей в Атлантику и на Тихий океан. Там проводились крупные высадки на вражескую территорию, что требовало максимальной концентрации морских сил. Все задачи, возложенные на итальянские корабли, были выполнены беспрекословно и эффективно, несмотря на многочисленные трудности тех дней. Документы хранят свидетельства завоеванного итальянским флотом уважения со стороны самых сильных флотов мира.

Не раз военные и гражданские власти союзников использовали самые восторженные выражения для оценки деятельности итальянского флота. Эти примеры можно найти в речах Черчилля в палате общин и в донесениях командиров всех рангов как на Средиземном море, так и на других театрах. Перечисление всех займет слишком много места. Достаточно привести слова британского адмирала Моргана, бывшего командира линкора «Вэлиант», потопленного в Александрии. Он был главой военно-морской миссии союзников при итальянском флоте после перемирия, лучше других знал итальянский флот и мог правильно оценить его действия. Он писал:

«Офицеры и матросы итальянского флота действовали великолепно. 14 из них были признаны достойными британских наград, их действия укрепляют лучшие традиции флота… Поведение и отношение к делу итальянских моряков всегда образцово, их вполне можно сравнивать с традициями любого другого флота.

Я могу сказать, что счастлив и горд тем, что работал вместе с людьми, внесшими такой большой вклад в военные усилия против общего врага. Еще раньше, будучи нашими противниками, они всегда демонстрировали редкостную отвагу».

После перемирия различные факторы, в основном политического характера, помешали итальянской армии немедленно присоединиться к борьбе против немцев. Однако флот сумел без задержек реорганизовать свой знаменитый корпус морской пехоты, известный под названием полка Сан Марко. Он отважно сражался в Ливии и Тунисе. Сначала полк был воссоздан в составе всего 2 батальонов. Зимой 1943 — 44 годов он прошел интенсивный курс тренировок, осваивая организационные методы и боевую технику союзников, чтобы иметь возможность занять место на линии фронта рядом с ними. Как только все было готово, итальянская морская пехота поступила в распоряжение Верховного Командования союзников, которое придало ее британскому 13 корпусу. 9 апреля итальянцы попали на фронт в самое жаркое место — Кассино в районе Венафро. В начале июня полк Сан Марко был переведен в сектор Абруцци и влился в итальянскую дивизию Нембо, которая была воссоздана. В составе британской 8-й армии полк участвовал в боях за освобождение района Чиети.

В начале июля 1944 года полк Сан Марко был усилен третьим батальоном и перешел в состав итальянского Освободительного корпуса. Он был послан на фронт на Адриатическое побережье в район Мачерата и участвовал в его освобождении. Наступление на север достигло Урбино. Только в начале сентября полк был выведен с фронта для отдыха и пополнения, так как в течение 5 месяцев ожесточенных боев понес серьезные потери. В феврале 1945 года полк влился в итальянскую дивизию Фольгоре и вернулся на фронт британской 8-й армии в район Романьи. Он участвовал во всех дальнейших боях, пока сопротивление немцев в Италии не прекратилось. Снова Сан Марко сражался героически. Можно упомянуть захват знаменитого бастиона Тассиньяно. Этот пункт вражеского фронта был укреплен лучше всего и оборонялся наиболее упорно. Полк потерял 15% личного состава в этом бою, когда поднимался на отвесную стену высотой 1000 футов.

Тем временем флот организовал весьма специфическое подразделение, известное как ПП (пловцы-парашютисты), укомплектованное боевыми пловцами из специальных штурмовых частей, которых обучили прыжкам с парашютом. Их задачей были действия в прифронтовой зоне тыла неприятеля. Подразделение ПП вступило в бой в июне 1944 года и не имело никаких передышек до самого конца войны в Италии. Великолепная специальная подготовка этих людей, их боевые качества и невероятная отвага, которые они проявляли с самого начала, заслужили неописуемое восхищение командования союзников. Вскоре подразделение ПП было передано под союзное командование. Союзники использовали их в различных операциях, которые требовали большой отваги и специальной подготовки. В апреле 1944 года подразделение ПП располагалось на прибрежном фланге Адриатического побережья. Здесь был проведен ряд очень трудных операций, которые завершились 30 апреля, когда ПП смогли с удовлетворением заявить, что были первыми солдатами, вступившими в освобожденную Венецию.

Итальянский флот играл важную роль в обеспечении деятельности Сопротивления в той части Италии, которая была оккупирована немцами. Моряки традиционно неохотно рассказывают о своих делах, поэтому наружу просочилось мало сведений о тайных операциях. Тем не менее, они были многочисленными и сложными, в некоторых аспектах имелась координация с другими, и они представляли существенный элемент итальянского движения Сопротивления. Моряки всех рангов, оказавшиеся за линией фронта после перемирия, участвовали в движении Сопротивления в большом количестве. К ним присоединилось множество людей, присланных из южной Италии. Часть из них пробралась через линию фронта, другие были заброшены по морю или воздуху.

Следует отметить, что очень мало итальянских моряков согласились сотрудничать с так называемой Итальянской Социальной Республикой, созданной Муссолини на оккупированной немцами территории. Эти люди составили не более 5% личного состава итальянского флота.

С самых первых дней перемирия корпоративная солидарность офицеров флота проявилась в том, что между людьми, разделенными линией фронта, установилась связь. Деятельность такого рода была особенно активной в тех местах, где находилось много морских офицеров, например, в Риме, Венеции, Специи и Милане. Спонтанно возникали секретные центры, занимающиеся обменом военной информацией, покупкой, сбором и распределением вооружения и техники; организацией и проведением актов саботажа против немцев; помощью тем, за кем охотилась фашистская полиция, и их семьям; наконец созданием вооруженных банд в городах и селах (Если автор считает нужным употребить термин band, а не group или detachmet — не переводчику спорить с ним. А.Б.). Позднее всей этой деятельностью занялась организация «Волонтеры свободы». Большая их часть была связана с координационным центром, который флот создал для этого в южной Италии.

содействуя во имя интересов страны, эти подпольные подразделения продемонстрировали свою стойкость и дисциплину. Можно долго рассказывать об этом, однако упомянем лишь о самых значительных группах. Флотское подполье в Риме возглавлял адмирал Феррери, которого перемирие застало на посту Генерального Секретаря ВМФ. Среди его наиболее активных сподвижников были капитан 2 ранга Комель, майор А.Н. Бландимарте (позднее казненный немцами), лейтенант финансовой службы Мастролили. Одним из организаторов корпуса «Волонтеров свободы» был офицер флота капитан 2 ранга Кульчицкий, который стал первым начальником штаба корпуса. Он был схвачен и казнен немцами после семи месяцев бурной и рискованной деятельности. Строевые офицеры и отставники флота организовали множество партизанских банд, три самых крупных из них действовали в Тоскане, Карнии и Апеннинах. Была еще одна банда, действовавшая в долине Сайгоне и имевшая там несколько ожесточенных боев с немцами. В ходе этих боев погибли двести ее членов. Существовала также группа Савиньяно, командира которой немцы хватали 4 раза, однако каждый раз он удирал и снова возглавлял своих людей. Вокруг Монферрато действовала группа, против которой немцы бросили 3000 солдат.

Многие моряки вступили в партизанские банды, организуемые повсюду. Среди них были даже несколько адмиралов, которые сначала действовали как рядовые партизаны, но потом начали выполнять более важные обязанности. Многие моряки, после перемирия оказавшиеся за пределами Италии, присоединились к французским, югославским или греческим группам сопротивления. Нашлись такие, кто сам организовал подобные группы. Большинство из них, даже простые матросы, отличались своими командными способностями и боевым духом. После падении Германии они получили важные военные или гражданские посты от властей союзников или «Комитета национального освобождения».

Среди множества офицеров, оставшихся в Риме, был адмирал Мауджери, бывший начальник секретной службы флота. Он создал подпольное движение, состоящее из трех вооруженных банд и множества других организационных разветвлений, включая информационный центр, связанный с Таранто. Участники этого движения выполнили много важных заданий союзников, особенно собирая и передавая важную военную информацию. Они заплатили высокую цену кровью и страданиями за свои отважные и рискованные действия.

Особого упоминания заслуживает смелый налет подпольной группы моряков, которая сорвала крупномасштабную акцию саботажа, намеченную немцами. Это происходило в окрестностях Рима. Немцы намеревались полностью уничтожить большой центр радиосвязи в Санта Розе. Именно туда Супермарина перевела свою штаб-квартиру, когда Рим был объявлен открытым городом. Немцы использовали этот центр в качестве склада, собрав там огромное количество оружия и боеприпасов. Они не могли забрать это все с собой, когда начали отступление на север. Поэтому немцы заложили 24 больших мины и несколько сотен маленьких. Их взрыватели были соединены вместе, чтобы подорвать все мины одновременно. Ужасный взрыв уничтожил бы не только радиоцентр, но и жилые районы вокруг него. Когда этот план был раскрыт, моряки-подпольщики сумели присоединиться к рабочим в Санта Розе. Проявив неслыханную отвагу и умение, они извлекли детонатор из одной большой мины. Тщательно изучив его, они выяснили, как можно обезвредить мину, чтобы это не раскрылось при поверхностном осмотре. Все 24 большие мины были обезврежены. Одновременно были найдены все электрические провода, связывающие взрыватели мелких мин. Они были перерезаны в 160 местах, но так, чтобы это не было заметно. Когда немцы отступали из окрестностей Рима, они нажали самую главную кнопку… К их величайшему изумлению ничего не произошло, и центр в Санта Розе остался цел. Более того, все военные припасы, собранные немцами, в том числе большое количество орудий, пулеметов, автомобилей, топлива, достались союзникам.

Флот также обеспечил расширение и укрепление информационной сети, которая создавалась на всей оккупированной территории. Для этого с юга Италии через линию фронта было послано более 300 моряков. Большинство из них имело рации. Они рассеялись по всем уголкам захваченной немцами территории для того, чтобы улучшить существующую систему связи и создать новые передающие центры. 10 из них были расстреляны немцами. 36 были награждены по представлению командования союзников. Многие из них выполняли наиважнейшие задания Сопротивления даже после краха немцев.

Всего в партизанском движении участвовало более 8000 матросов и 450 офицеров итальянского флота. Из них около 700 матросов и 34 офицера погибли при исполнении своего долга.

Автор надеется, что эта последняя глава даст представление о широкой и многосторонней деятельности итальянского флота после подписания перемирия. Эта деятельность была значительным вкладом в усилия Объединенных Наций. Следует еще раз подчеркнуть, что итальянский флот, в массе своей, был захвачен врасплох объявлением перемирия, он сумел с честью пройти тяжелые испытания тех дней. Флот принес моральные и материальные жертвы, которых требовало процветание страны. Кроме того, флот сумел сохранить в неприкосновенности свою военную честь перед лицом могущественного противника. Он знал, как исполнять свой долг в качестве ядра возрождающейся нации. Наконец, моряки знали, как честно и отважно выполнять те обязанности, которые предписывали интересы Италии и союзников. В общем, деятельность флота в период между подписанием перемирия и окончательным заключением мира должна занять заслуженное место в истории.