27 мухаррама 64/25 сентября 683 г. сирийское войско подошло к Мекке и заняло ее южную, "нижнюю" часть. Абдаллах б. аз-Зубайр, говоривший, что он всего лишь один из голубей Ка'бы, ищущий у нее защиты, расположил свой лагерь во дворе ал-Масджид ал-Харам, стены которой были не только символической, но и реальной защитой от нападения. Сирийцы полмесяца не предпринимали активных действий, не желая нарушать святость ее территории и возбуждать враждебность жителей, еще не присоединившихся к Ибн аз-Зубайру.

Первое столкновение произошло 11 октября за пределами мечети. В нем погибли три сирийца и четыре зубайровца. После этого стычки и поединки, в которых с обеих сторон погибло несколько именитых людей, стали происходить постоянно, не меняя положение в чью-либо сторону. Убедившись в непреклонности Ибн аз-Зубайра, ал-Хусайн б. Нумайр пошел на небывалый шаг — установил на горе Абу Кубайс, возвышающейся с юга над мечетью, катапульту и стал метать в нее камни.

История с этой катапультой и обстрелом Ка'бы сильно затемнена желанием историков максимально очернить тех, кто осмелился так надругаться над святостью мечети; и как в случае с погромом Медины, чем дальше, тем мрачнее оказывается картина. Ранние историки, до ат-Табари включительно, упоминают одну катапульту, а уже у ал-Мас'уди появляются камнеметные машины разного типа (ал-маджаник ва ал- 'аррадат) [+1], которые не только мечут камни, но и забрасывают мечеть зажигательными снарядами и горящей паклей. Неясен и урон, нанесенный мечети и людям в ней. Сообщается, что камнем из катапульты был расколот Черный камень и ранен в щеку ал-Мисвар б. Махрама, умерший затем в день получения известия о смерти Йазида. Однако Черный камень мог пострадать и от пожара, случившегося несколько дней спустя, а об ал-Махраме упоминается также, что он был убит в бою [+2]. По всей вероятности, катапульта действовала недолго и погибла от удара молнии вместе со всеми обслуживавшими ее людьми [+3].

Ка'ба серьезно пострадала несколькими днями позже. Осень была холодная, люди в мечети грелись у костров, и в субботу 3 (точнее — 4) раби' 1/31 октября 683 г. от случайной искры загорелись легкие постройки, в которых использовалось много сухих пальмовых листьев, сильный ветер раздул пламя и перебросил его на покров Ка'бы, а от него занялись деревянные прослойки стен, отчего часть их разрушилась. Называли разных виновников пожара, не связывая его с обстрелом зажигательными снарядами [+4]. Это печальное для ислама событие не повлияло на ситуацию вокруг мечети: безрезультатное противостояние продолжалось еще почти месяц.

Судьба Халифата решалась в это время в другом месте. 14 раби' 1/10 ноября 683 г. в Хувварине пьяный Йазид во время охоты упал с лошади и разбился [+5]. Умирая, он успел назначить преемником своего старшего сына Му'авию. Этот выбор был сделан Йазидом примерно год назад, когда он после сильного печеночного приступа, опасаясь за будущее, призвал своего двоюродного брата, вождя калбитов Хассана б. Малика б. Бахдала, и принял от него и ближайшего окружения присягу Му'авии как наследнику [+6].

Его выбор не был удачным. Му'авийа ни духом, ни телом не был пригоден для руководства государством. Болезненность направляла его мысли в сторону смерти, современники характеризовали его как "благочестивого юношу, много думающего о потустороннем" [+7]. Не желая осквернять себя делами бренного мира, он поручил их Хассану б. Малику и оставил в провинциях прежних наместников [+8]. Хассан б. Малик был авторитетен в Палестине и Сирии, но ничего не значил за их пределами. Халифат оказался обезглавленным, и это сразу дало себя знать.

Весть о смерти Йазида пришла в Мекку через 16 дней, 1 раби' П/27 ноября; Абдаллах б. аз-Зубайр сразу перестал быть мятежником, поскольку новому халифу он присяги не приносил. Не присягнул ему и ал-Хусайн б. Нумайр. Он вступил в переговоры с Ибн аз-Зубайром и даже предложил присягнуть ему, если он поедет с ним в Сирию и там объявит себя халифом. Ибн аз-Зубайр отказался покинуть надежную Мекку и сменить ее на Сирию, где был бы чужаком. Кроме того, ал-Хусайн б. Нумайр, участник избиения мединцев, был неприемлем для него как союзник [+9].

Ал-Хусайна ничто больше не задерживало в Мекке, и надо было спешить в Сирию, где при живом халифе шла подпольная борьба за раздел власти. По дороге он на несколько дней остановился в Медине, жители которой в новых обстоятельствах не скрывали своей враждебности к сирийцам. Лояльность проявил только Али б. Хусайн, снабдивший сирийцев фуражом. Впрочем, это могло быть сделано ради того, чтобы избавить мединцев от конфискаций. Вместе с сирийской армией Медину покинули Умаййады, справедливо полагавшие, что враждебность мединцев не сулит им ничего хорошего [+10].

Не приняли нового халифа или заняли выжидательную позицию и другие провинции. Египтяне, враждебно относившиеся к наместнику, назначенному Йазидом, явно склонялись к Ибн аз-Зубайру и вступили в переписку с ним, Ирак, со времен Али недолюбливавший власть сирийцев, был готов не признать нового халифа. Во всяком случае, не сохранилось никаких сведений о проведении в нем присяги Му'авии II. Убайдаллах б. Зийад, находившийся по зимнему времени в Басре, вместо того чтобы организовать присягу, созвал басрийцев и после речи, в которой обрисовал им, какого расцвета достигла Басра и как благоденствуют они сами в его правление, предложил затем присягнуть ему как амиру, до того как в Дамаске разберутся со властью. Басрийцы присягнули ему в этом, хотя потом многие, выходя из мечети, отирали руки о двери и стены, чтобы стереть с руки принесенную рукобитием присягу [+11].

Обнадеженный поддержкой басрийцев, Убайдаллах послал делегацию к куфийцам, предлагая им принести такую же присягу. На призыв к присяге и сохранению единства куфийцы ответили отказом. Известие об этом вдохновило противников Убайдаллаха в Басре, начавших пропаганду в пользу Ибн аз-Зубайра. Убайдаллах прибег к испытанному средству поддержания авторитета: приказал досрочно выплатить жалованье воинам и пособие семьям. Писцы трудились над списками, не разгибая спины, даже ночью при светильниках. Но это не принесло примирения. Тамимиты, среди которых было много хариджитов, потребовали от Убайдаллаха выпустить их собратьев, заключенных в темницу. Убайдаллах отговаривал их: "Они погубят вас", но вынужден был уступить их настояниям, что, естественно, усугубило положение [+12]. К тому же в это время, по-видимому, из Мекки вернулись хариджиты, сражавшиеся вместе с Ибн аз-Зубайром, во главе с Нафи' б. ал-Азраком. Они рассорились с Ибн аз-Зубайром, после того как он заявил, что одобрял и одобряет правление Усмана б. Аффана [+13]. Их появление еще больше осложнило положение.

Убайдаллах оказался в изоляции: обширное семейство Зийада отказалось поддержать его в вооруженной борьбе против его Противников, остались в стороне и его подопечные бухарские стрелки [+14].

Убайдаллах решил использовать межплеменное соперничество. Долгое время в Басре господствовали тамимиты, но с конца правления Му'авии б. Абу Суфйана в Басру усилился приток аздитов из Бахрейна и Омана, которые вступили в соперничество с тамимитами. Поскольку главные противники Убайдаллаха были среди тамимитов, естественно было искать поддержки у аздитов.

Вождь аздитов, Мас'уд б. Амр, отнюдь не был склонен разжигать вражду ради Убайдаллаха, Некогда всемогущему наместнику пришлось искать посредничества малоизвестного аздита, чтобы он ночью тайно сопроводил его в квартал аздитов и поставил Мас'уда перед свершившимся фактом — отказать в покровительстве человеку на территории своего племени было нельзя без ущерба для чести. Убайдаллах прибыл с братом Абд-аллахом и остатками казны в несколько миллионов 1 джумады 11 64/25 января 684 г. [+15].

Басра осталась без правителя. Начались раздоры между муда-ритами и кайситами, аздитами и кайситами, и все это обострялось действиями необузданных хариджитов. Глава тамимитов ал-Ахнаф б. Кайс блокировал резиденцию, казнохранилище и канцелярии (диваны), чтобы их никто не узурпировал.

В дополнение к политической неопределенности и начавшимся междоусобицам наступила необычайно холодная зима. На севере Сирии и Месопотамии выпал снег, ударили такие морозы, что Евфрат в течение шести дней был покрыт льдом. Погибло много маслин и виноградников, пало много скота, были и человеческие жертвы. Обычные после такой зимы неурожай и голод обещали стать прекрасной питательной средой для эпидемии чумы [+16].

В середине февраля безвластие в Халифате достигло апогея. После трех месяцев добровольного заточения Му'авийа б. Йазид объявил общий сбор на моление и заявил, что отрекается от власти. "Я думал о том, что выпало мне из вашего дела и вашей власти, которой я облечен, и нашел, что не могу справиться с тем, что между мной и моим господом в отношении управления людьми, когда есть среди них люди лучше меня, и имеющие больше права на это, и сильнее меня в том, чем я облечен. Выбирайте одно из двух: или я предложу вам человека, которого сочту подходящим для вас и способного на это, и Аллах наставит его в делах веры и мира сего, или выбирайте сами и освободите меня от этого" [+17].

Однако не произошло ни того, ни другого. Преемника себе он не назначил, хотя мать настаивала, чтобы он предложил своего брата и ее сына Халида; возможно, этому медлителю не хватило времени для окончательного решения, так как он вскоре скоропостижно скончался, похоже, пав жертвой начинавшейся эпидемии чумы [+18]. С его смертью исчезла последняя видимость власти. Некий поэт сказал в связи с его смертью:

Вижу, как закипает котел смуты
и власть после Абу Лайлы получит, кто ее захватит [+19]

Растерянные придворные предложили возглавлять молитву до выбора преемника племяннику Му'авии б. Абу Суфйана (по отцовской линии) и Абдаллаха б. аз-Зубайра (по материнской линии) Усману б. Анбасе, но он отказался, заявив, что уезжает к своему дяде Абдаллаху. Выбор Усмана б. Анбасы, как можно думать, определялся тем, что ввиду малой политической значимости он никому не представлялся серьезным соперником.

Наиболее естественный преемник Му'авии, Халид б. Йазид, сам не рвался к высшей власти, будучи человеком совершенно иного склада; его интересовали нетрадиционные для мусульман науки: позже он стал известен занятиями химией и переводами с греческого [+20], но на него ставил его двоюродный дядя Хасан б. Малик.

Кроме того, реальной политической силой в Сирии после бегства Умаййадов из Медины стали представители родов, параллельных роду Абу Суфйана, прежде всего род ал-Хакама, возглавляемый Марваном б. ал-Хакамом.

На фоне горячих событий в Хиджазе и Ираке смерть Му'авии II прошла настолько малозаметно, что ни даты смерти, ни длительности правления никто толком не запомнил; оно определяется в пределах от 40 дней до трех месяцев. Из-за такой неопределенности трудно судить о степени влияния его смерти на быстро развивавшиеся события в Халифате.

Средневековые историки излагают ход событий после смерти Йазида таким образом, что создается впечатление, будто между ней и объявлением Абдаллаха б. аз-Зубайра халифом почти нет разрыва. Время призрачного правления Му'авии II совершенно исчезает. Это оказало влияние на соответствующую трактовку событий несколькими поколениями исследователей. Лишь после появления в распоряжении историков "Истории" Халифы б. Хаййата картина стала проясняться [+21].

По его сведениям, Абдаллах б. аз-Зубайр объявил себя халифом 7 или 9 раджаба 64/29 февраля или 2 марта 684 г. [+22]. Это означает, что при всей враждебности к Йазиду он не считал себя вправе претендовать на сан халифа. Учитывая уже известную нам скорость передачи информации, можно утверждать, что Му'авийа II скончался примерно 10 февраля, т. е. правы те историки, которые говорили о трех месяцах его правления.

Ибн аз-Зубайр принимал присягу с обязательством следовать Книге и обычаю пророка и праведных халифов (первых трех, о его отношении к Али трудно что-то сказать). Решение самому Провозгласить себя халифом неприятно поразило тех его сторонников, которые сражались вместе с ним за проповедовавшуюся им идею избрания халифа советом. "Неужели ты не мог подождать, когда мы выберем тебя и присягнем тебе", — упрекал его один из его сторонников [+23]. Хариджиты тоже сочли себя обманутыми и ушли кто в Йамаму, кто в Басру. Число их на фоне всеобщего признания Ибн аз-Зубайра было невелико, но они стали мощным катализатором антиумаййадского движения в Аравии, Ираке и Иране.

Отказались присягнуть Ибн аз-Зубайру и два почтеннейших представителя мусульманской аристократии: Мухаммад б. ал-Ханафийа и Абдаллах б. Умар, считавший себя как сына халифа более достойным претендентом на этот сан, чем сын аз-Зубайра. Их позиция никак не могла повредить Ибн аз-Зубайру, поскольку за ними не стояли никакие политические силы.

Единственной реальной политической силой, которая могла противостоять претензиям Ибн аз-Зубайра, были Умаййады, но после смерти Му'авии б. Йазида у них не было общепризнанного главы и к тому же распалось единство сирийских арабов, которое так тщательно оберегал Му'авийа б. Абу Суфйан. Все противоречия вдруг вышли наружу, определяя отношение к Ибн аз-Зубайру и его противникам.

Хауран, район между Дамаском и рекой Йармук, был населен гассанитами, значительная часть которых давно перешла к оседлости. Му'авийа пользовался их большим по сравнению с другими арабами административным опытом, и одним из его секретарей наряду с небезызвестным Сарджуном был гассанит Убайд б. Аус [+24]. В военном отношении они не имели особого значения.

Главной силой в Сирии после завоевания и исламизации служило большое объединение племен бану куда'а. Господствующую роль в нем играло племя калб, название которого иногда переносили на все объединение [+25].

Зоной их обитания издавна был пустынный треугольник с вершинами у Айн ат-Тамра, Тадмура и вади Сирхан. С мусульманскими завоеваниями ее границы расширились в сторону культурных земель Дамаска и Иордана за счет территории гасса-нитов. Оставаясь в подавляющем большинстве кочевниками, калбиты свысока смотрели на полукочевников, заселявших окраины культурных земель, тем более что как кочевники они обладали большим воинским потенциалом. Их особое положение в Сирии определялось еще и тем, что Му'авийа б. Абу Суфйан был женат на дочери их вождя Бахдала и Йазид был наполовину калбитом, двоюродным братом тогдашнего главы калбитов Хас-сана б. Малика.

Территорию к югу от вади Сирхан до Хаулана занимало менее значительное куда'итское племя бану каин, или балкайн, которое в эти годы возглавлял Хубайш б. Дулджа, принимавший участие в походе на Медину и Мекку. Еще южнее, от Мертвого моря по направлению к Табуку, обитало куда'итское же племя джузам, постепенно просачивавшееся на территорию Палестины.

Давними обитателями Северной Сирии были таййиты, оторвавшиеся от основного ядра племени в Неджде. Они в значительной части перемешались с местным арамейским населением и перешли к оседлой жизни. Еще до мусульманского завоевания один из пригородов Халеба был населен таййитами. Некоторые племена Северной Сирии еще сохраняли христианское вероисповедание: танух (к югу от Халеба) и таглиб (в районе Ха-бура).

В процессе завоевательных походов на территории Сирии появились другие арабские племена. Район Химса заняло южноаравийское племя кинда. Не имея здесь значительной племенной территории, киндиты в большей степени, чем другие, зависели от жалований и соответственно от халифов.

Совершенно новым элементом в Сирии после завоеваний стали североарабские племена, объединяемые общим названием кайс (амир, сулайм, бахила, гани и др.). Они заняли земли, оставленные прежними обитателями при завоевании, но их недоставало, и из-за этого часто возникали конфликты с куда'итами. К концу правления Му'авии эти разнородные племена образовали в противовес калбитам объединение кайс айлан, или просто кайс [+26]. Эта группировка была наиболее могущественной в племенном союзе мудар, вследствие чего наименование кайс нередко прилагалось как синоним ко всем мударитам [+27].

Основное ядро кайситов поселилось в районе Киннасрина, но отдельные племена и части племен были рассеяны по всей территории Сирии. Это порождало частые конфликты со старыми обитателями из-за пастбищ и водопоев и вело к созданию различных союзов и объединений, в которых реальная генеалогия либо игнорировалась, либо переоформлялась в угоду злобе Дня.

Эта пестрая масса до поры до времени сохраняла единство, Пока имелся сильный правитель. С исчезновением его начались разброд и межплеменная борьба. Сведения об этом плохо датированы, и проследить последовательность событий можно только в самых общих чертах [+28].

Дамаск оставался в руках Умаййадов, точнее — в руках ад-Даххака б. Кайса, которому дамаскинцы присягнули как амиру, "пока не объединится дело общины Мухаммеда" [+29]. Он колебался, не зная, на чью сторону встать. Хассан б. Малик решительно поддерживал кандидатуру Халида б. Му'авии как халифа. Сами Умаййады не имели единого мнения о том, кто должен их возглавить.

В обширном клане потомков Умаййи, делившемся по числу его сыновей на пять ветвей: Абу-л-Аса (Усман б. Аффан и Мар-ван б. ал-Хакам), Харба (Му'авийа), ал-Аса (Амр б. Са'ид ал-Ашдак), Абу-л-Иса и Абу Амра, — только представители первых трех родов по своему значению могли претендовать на верховенство: Марван б. ал-Хакам, ал-Валид б. Утба б. Абу Суфйан и Амр б. Са'ид ал-Ашдак. Прямой наследник Йазида был еще слишком молод, чтобы иметь вес в глазах сородичей.

Старшим в роду Абу Суфйана в этот момент был ал-Валид б. Утба, но о его претензиях на главенство хотя бы в своему роду ничего не известно. Ал-Мас'уди объясняет ^это тем, что ал-Валид, читая молитву над телом Му'авии б. Йазида, после второго такбира вдруг пал замертво от чумы (ту'ина), но точно известно, что несколько месяцев спустя он еще был жив [+30]. Судя по ситуации, связанной с последним упоминанием, он поддерживал своего племянника Халида.

Ал-Ашдак, как показали дальнейшие события, не прочь был бы стать во главе государства, но не пользовался достаточным влиянием, чтобы действовать самостоятельно.

Оставался Марван б. ал-Хакам, но и этот опытный и честолюбивый человек утратил уверенность в себе. Положение к началу лета 684 г. обстояло следующим образом. В Египте уже действовал наместник Ибн аз-Зубайра Абдаррахман б. Утба б. Джах-дам ал-Фихри, прибывший в ша'бане/24 марта — 21 апреля 684 г. в сопровождении хариджитов, помогавших Ибн аз-Зубайру оборонять Мекку. Их поведение вызывало глухое недовольство арабской верхушки Египта, которая и рада бы была признать иного правителя, но не имела для этого сил и решимости [+31].

В Палестине вождь джузамитов Натил б. Кайс, воспользовавшись ослаблением позиций Хассана б. Малика, вытеснил его наместника Рауха б. Зинба' из Палестины и присягнул Ибн аз-Зубайру. Таким образом джузамиты оказались расколотыми надвое [+32].

В Киннасрине, центре кайситского расселения в Сирии, Зуфар б. ал-Харис ал-Килаби (командовавший киннасринцами еше при Сиффине) изгнал Са'ида б. Малика б. Бахдала, назначая которого управлять кайситской областью Йазид, несомненно хотел укрепить здесь свои позиции (а может быть, просто хотел предоставить своему двоюродному брату видный пост). Зуфар, много лет возглавлявший киннасринцев, затаил обиду и теперь при первой возможности восстановил свое положение. Ибн аз-Зубайр, узнав об этом, прислал ему фамоту наместника Киннас-рина. В это же время присягнул Ибн аз-Зубайру и наместник Химса ан-Ну'ман б. Башир [+33].

Ирак продолжал сохранять независимость от Ибн аз-Зубайра больше двух месяцев после того, как он провозгласил себя халифом. Сведения о событиях в Куфе после отказа ее жителей подчиняться Убайдаллаху б. Зийаду очень скудны. Известно только, что избранный ими амиром Амир б. Мас'уд ал-Джумахи продержался на этом посту три месяца после смерти Иазида (вероятнее — после получения известия о ней) — до второй половины февраля 684 г. По времени это совпадает со смертью Му'авии б. Иазида, но она ли повлияла на смену власти, сказать невозможно. Наместником Куфы стал сподвижник пророка семидесятилетний Абдаллах б. Йазид ал-Ансари. Так излагает события ат-Табари.

Более подробные сведения ал-Балазури говорят о том, что Амир б. Мас'уд был смещен Ибн аз-Зубайром и на его место 22 рамадана/13 мая прибыл Абдаллах б. Йазид [+34].

Абдаллах б. Йазид был куфийцем, и пребывание его до этого в Мекке не зафиксировано. Возможно, что он оказался в Мекке с группой куфийцев, совершавших малый хаджж в рамадане, и тогда получил от Ибн аз-Зубайра назначение.

Спустя неделю, в пятницу 29 рамадана 64/20 мая 684 г. в Куфе появился ал-Мухтар. Пять месяцев он ждал от Ибн аз-Зубайра вознафаждения за помощь при защите Мекки — какого-нибудь выгодного назначения, но Ибн аз-Зубайр, оказавшись хозяином положения, не нуждался в слишком требовательных помощниках (к тому же ал-Мухтар мог быть просто не из приятных людей, и поощрять его не хотелось). Когда в рамадане в Мекку прибыла фуппа паломников из Куфы, рассказавших об анархии, царящей в ней, и о готовности шиитов выступить для отмщения за убийство Хусайна, если бы нашелся вождь, ал-Мухтар понял, что настал его час, и покинул Мекку и обманувшего его надежды Ибн аз-Зубайра [+35].

Большие перемены произошли в эти дни и в Басре. Когда Убайдаллах б. Зийад укрылся у аздитов, басрийцы избрали своим амиром Абдаллаха б. ал-Хариса по прозвищу Бабба, курайшита из рода Науфала. Этот человек маленького росточка (отсюда и прозвище "малыш") ничем не отличился и был не в состоянии восстановить единство басрийцев. Постоянные мелкие стычки между различными племенами и группировками заставили басрийцев возродить межплеменные союзы, существовавшие до ислама. Убайдаллах подтолкнул Мас'уда заключить союз с бакр б. ваил (главным племенем группы раби'а), чтобы добиться перевеса над господствующей в Басре группой мудар, возглавляемой тамимитами, и истратил на убеждение бакритов около двухсот тысяч дирхемов.

Главой нового объединения, к которому подключились и киндиты, стал Мас'уд. Почувствовав силу, Мас'уд в конце рамадана предложил Убайдаллаху захватить резиденцию и вернуться к власти. Осторожный Убайдаллах предоставил выполнение этого плана Мас'уду. В начале шаввала (22–23 мая) Мас'уд с азди-тами вышел на захват мечети и резиденции, а глава раби'итов Малик б. Мисма' напал на кварталы тамимитов в Мирбаде. Мас'уд успешно пробился к центральной площади и захватил мечеть. Глава тамимитов, ал-Ахнаф б. Кайс, не отреагировал на это. Отбивать мечеть бросился Салма б. Зуайб ар-Рийахи с пятьюстами молодых тамимитов и четырьмя сотнями персов-асавира во главе с Бих Афридуном. Они ворвались в мечеть и убили Мас'уда во время проповеди или принятия присяги у своих сторонников. Видимо, среди ворвавшихся в мечеть было немало хариджитов, так как в некоторых сообщениях убийство Мас'уда приписывается именно им.

Ал-Ахнаф б. Кайс вмешался в события, когда узнал, что люди Малика б. Мисма' начали жечь дома тамимитов. Кровавую схватку удалось прекратить обещанием ал-Ахнафа уплатить азди-там десятикратную пеню за смерть Мас'уда. Избранный басрий-цами наместник сидел все это время дома: "Он предавался благочестию и говорил: не буду я губить себя ради улажения дел людей". Благочестие не помешало ему позаимствовать из казны 40 000 дирхемов [+36].

Участие Убайдаллаха б. Зийада в этой междоусобице не упоминается. По одним сведениям, он во время выступления Мас'уда подготовился к отъезду и уехал после его гибели, по другим — Мас'уд дал для его охраны 100 аздитов, т. е. Убайдаллах уехал до его гибели [+37].

Басрийцы поняли, что без назначения со стороны не найдут человека, который навел бы порядок в городе, и обратились к Ибн аз-Зубайру. Тот прислал грамоту руководить молитвой Малику б. Анасу. Получить ее басрийцы могли только в конце шав-вала/15-20 июня [+38].

В Хорасане Абдаллах б. Хазим, оставленный Салмом б. Зи-йадом своим заместителем (после ал-Мухаллаба), преодолел сопротивление бакритов и йеменцев, утвердился в Мерве; затем его полномочия были подтверждены Ибн аз-Зубайром [+39].

Таким образом, к концу мая — началу июня 684 г. вне зоны влияния Ибн аз-Зубайра оставалась небольшая территория от Дамаска до Мертвого моря, да и здесь не было единства. Реальную силу представлял только Хассан б. Малик, поддерживавший Халида б. Иазида; ад-Даххак, державший в своих руках Дамаск и его округ, склонялся к признанию Ибн аз-Зубайра, и только присутствие в Дамаске Умаййадов еще сдерживало его, хотя никто из них в этот момент не представлял никакой легитимной власти. Лишь поддержка Хассана б. Малика заставляла как-то считаться с ними.

Когда стало ясно, что ад-Даххак готов признать Ибн аз-Зубайра, Хассан б. Малик отправил ему послание, в котором порицал Ибн аз-Зубайра и доказывал исключительное право Умаййадов на власть, предложив огласить его в мечети во время пятничной молитвы. Одновременно копия его была послана Умаййадам, и еще одна осталась у посланца, чтобы он огласил ее, если ад-Даххак умолчит о послании. Ад-Даххак так и сделал; тогда гонец Хассана встал и зачитал свой экземпляр. Присутствовавший на молении ал-Валид б. Утба закричал: "Верно!" — и стал бранить Ибн аз-Зубайра. Его поддержали один гассанит и один калбит. Тут же нашлись защитники Ибн аз-Зубайра, и в мечети завязалась драка с помощью сандалий. Ад-Даххак приказал стражникам схватить ал-Валида и двоих поддержавших его. Драку прекратил Халид б. Йазид, обратившийся к присутствовавшим с убедительной красноречивой речью.

Конфликт не кончился на этом. Калбиты и гассаниты пошли к тюрьме и отбили своих товарищей вместе с ал-Валидом. Эта схватка получила название "первый день Джайруна", по названию места около ворот мечети, где произошла драка. Некоторое время спустя ад-Даххак позволил себе в мечети осудить Иазида б. Му'авию, как можно думать, за побоище в Медине. Тут же нашлись и сторонники, и противники. Какой-то молодой калбит палкой ударил ад-Даххака. За него вступились. На этот раз в ход пошли мечи, пролилась кровь. Вероятно, верх в этой схватке одержали калбиты, потому что ад-Даххак укрылся в резиденции и утром не вышел в мечеть провести моление, а позвал к себе Умаййадов и, извинившись перед ними, заверил, что не замышлял против них ничего дурного. Он тут же предложил написать Хассану б. Малику и встретиться в Джабии, чтобы выбрать из Умаййадов халифа и присягнуть ему.

Сторонники ад-Даххака возмутились: еще вчера он доказывал, что нужно присягать Ибн аз-Зубайру, а теперь перекинулся на другую сторону, — и убедили его открыто заявить о признании Ибн аз-Зубайра и выступить против Умаййадов. Ад-Даххак вышел из Дамаска и стал лагерем в Мардж Рахит (см.: т. 2, с. 33, рис. 4) [+40].

Решительный шаг ад-Даххака поколебал уверенность Умаййадов, и даже Марван б. ал-Хакам заколебался, не присягнуть ли Ибн аз-Зубайру, чтобы покончить со смутой. В этот критический момент в Сирии появился Убайдаллах б. Зийад. Его прибытие можно датировать достаточно точно: покинув Басру 1 шавва-ла, он мог оказаться около Дамаска 20 шаввала/10 июня 684 г. Произошло это, кажется, до выступления ад-Даххака в Мардж Рахит, поскольку в одной из версий Убайдаллах оказывается инициатором его ухода из Дамаска [+41]. По другой версии, Убайдаллах перехватил Марвана в Азри'ате, когда тот вместе с Амром б. Са'идом направлялся в Мекку присягать Ибн аз-Зубайру [+42]. В любом случае именно появление Убайдаллаха б. Зийада переломило настроение Марвана.

После встречи Марван и Амр поехали в Тадмур поднимать калбитов, и те будто бы присягнули Марвану как амиру. Убайдаллах же прибыл в Дамаск и убедил ад-Даххака самому заявить права на халифат. Это сразу же оттолкнуло от ад-Даххака многих его сторонников, тогда он снова признал Ибн аз-Зубайра и по совету Убайдаллаха ушел из Дамаска. В этих рассказах есть и логические и хронологические противоречия — их приходится принимать такими, как они дошли до нас.

Несомненно только то, что в июне все противники Ибн аз-Зубайра собрались в Джабии, чтобы прийти к единому мнению относительно кандидатуры будущего халифа, которого можно было бы противопоставить Ибн аз-Зубайру. Источники дают нам две даты: среда 3 зу-л-ка'да 64/22 июня 684 г. и понедельник в середине того же месяца, т. е. 4 июля [+43]. Весьма вероятно, что они не противоречат друг другу: первая может относиться к началу встречи, вторая — к ее завершению, присяге Марвану. Сведения о том, что встреча продолжалась 40 дней, не стоит принимать всерьез, так как это — круглое число, означающее "много", в данном случае — "долго".

Обсуждались три кандидата: Халид б. Йазид, Марван б. ал-Хакам и Абдаллах б. Умар б. ал-Хаттаб, но иногда, видимо, возникало и имя Ибн аз-Зубайра. Раух б. Зинба' сказал, что Ибн Умар полон достоинств, но человек слабый, а такой не может руководить общиной Мухаммада. За Марвана выступал ал-Хусайн б. Нумайр, подчеркивая его возраст и опытность, защиту Усмана во время осады и борьбу вместе с Али ради отмщения за кровь невинно убиенного халифа. Малик б. Хубайра ас-Сакуни, соплеменник Ибн Нумайра, пугал его тем, что многочисленные родичи Марвана припомнят ему наказания, которые он назначал им, будучи начальником шурты, и что они благодаря своей многочисленности всех обратят в рабов.

Вероятно, в эти дни Марван взял в жены мать Халида, отодвинув его таким способом в родственном отношении на ступень ниже. Этот случай показывает, какую большую роль в общественном сознании арабов играло родство по женской линии. Этим объясняются многочисленные странные, на наш взгляд, женитьбы сравнительно молодых мужчин на пожилых женщинах.

Спор о власти решился компромиссом. Хассану б. Малику пришлось согласиться на признание Марвана халифом с условием, что после его смерти власть перейдет к Халиду. Кроме того, он получил гарантии, что за калбитами сохранятся привилегии, установленные Му'авией и подтвержденные Йазидом: 2000 жалований их воинам по 2000 дирхемов в год, право занимать почетные места на приемах и участвовать в советах, невмешательство в дела племени на его территории и гарантия перехода власти в племени к его сыну или двоюродному брату [+44]. Ал-Хусайн б. Нумайр выговорил себе за поддержку Марвана предоставление киндитам земель на восточном берегу Мертвого моря (ал-Балка) "для прокормления" (ма'кала). Сторонники ал-Ашдака получили лишь моральное удовлетворение: им было обещано, что он будет преемником Халида [+45].

Теперь Марвану предстояло завоевать обещанную ему власть. Прежде всего надо было справиться с ад-Даххаком, за которым стояли все кайситы Сирии. На помощь ему пришли воины химсского и киннасринского округов. Говоря о битве на Мардж Рахит как столкновении кайситов и калбитов, следует учитывать, что на стороне ад-Даххака сражались также калбиты (джузамиты во главе с Натилем б. Кайсом) и другие южные арабы (например, Шурахбил б. Зу-л-Кала', глава йеменцев Химса) — чисто политические соображения и локальная принадлежность могли оказаться сильнее полумифических генеалогических уз. Совершенно неожиданно в стане ад-Даххака мы находим сына Му'авии I, Абдаллаха. Средневековые историки объясняют его позицию слабоумием [+46], хотя она могла быть вполне обдуманной, например как протест против предоставления власти Марвану.

Численность обоих войск определяется очень различно: от 6 до 18 тысяч у Марвана и от 22 до 60 тысяч у ад-Даххака [+47]. Как всегда в таких случаях, меньшие цифры вызывают большее доверие. Правда, здесь важно определить, действительно ли у ад-Даххака было большое численное преимущество, как свидетельствуют некоторые источники. На наш взгляд, ближе всего к истине сведения ал-Куфи. Равенством сил объясняется продолжительность столкновений у Мардж Рахит — не менее 20 дней.

Первым успехом Марвана в этой борьбе был захват Дамаска со всеми находившимися там припасами и деньгами. О ходе самой битвы конкретные сведения сообщает только Халифа, у остальных историков рассказ сводится к описанию отдельных эпизодов и цитированию стихов по их поводу [+48]. По сведениям Халифы, исход битвы решило коварство Убайдаллаха б. Зийада, предложившего Марвану заключить с ад-Даххаком обманное перемирие, а затем неожиданно бросить на него кавалерию. Неожиданное нападение обратило кайситов в бегство. В бою погиб сам ад-Даххак и около 80 предводителей, ан-Ну'ман б. Башир бежал, но был настигнут и убит. Если верить сведениям Абу Таммама, то со стороны Марвана за все дни битвы погибло 1300 человек, а побежденные потеряли 6000 [+49].

Узнав о судьбе ад-Даххака и ан-Ну'мана, Зуфар б. ал-Харис покинул Киннасрин с группой преданных людей и ушел в Джа-зиру. Там он обманным путем вошел в городок Киркисийа и изгнал наместника Ибн аз-Зубайра. Натил же бежал в Мекку к Ибн аз-Зубайру.

Теперь вся Сирия признала нового халифа. Власть над ней была поделена между новыми людьми: Палестина досталась старшему сыну Марвана Абдалмалику, Дамаском стал управлять ал-Ашдак, а Химсом — Халид б. Йазид. Хассан б. Малик остался в Урдунне [+50].

Развивая успех, Марван начал готовиться к завоеванию Египта, овладение которым совершенно изменило бы соотношение сил в расколотом Халифате.

Два обстоятельства определяли важность Египта для Абдалла-ха б. аз-Зубайра: значительные денежные поступления (Му'авийа получал оттуда не меньше 600 000 динаров) и, что не менее важно, доставка зерна морем в Мекку, ставшая особенно насущной, после того как Сирия и Палестина вышли из-под его контроля. Прекращение поставок египетского зерна не вызвало бы голода в Мекке, но резко повысило бы цены и понизило авторитет мекканского халифа. Кроме того, Египет был бы постоянной угрозой для Марвана в случае попытки организовать поход на Мекку — удар через Аилу отрезал бы его от Сирии.

Сторонниками Ибн аз-Зубайра в Египте были низшие по статусу арабские племена и беднейшие слои мусульманского населения, которых представляли "хариджиты". В какой мере эти мятежники были идеологически близки к иракским хариджитам-харуритам, судить трудно, известно только, что и их лозунгом было "суд принадлежит Аллаху". С позиций истинного хариджизма Ибн аз-Зубайр не был законным халифом, выбранным по воле мусульман, и иракские хариджиты после снятия осады Мекки порвали с ним и не признавали его.

Арабы из племен-первопоселенцев, принимавших участие в завоевании Египта, особенно их верхушка, были недовольны господством выскочек и ворчали: "Что за диво мы видим — эта кучка скрытников распоряжается нами, а мы не можем ответить на их дела". Восстановление умаййадской власти вселило в них надежду на перемены. Аристократическая оппозиция вступила в переписку с Марваном и обещала поддержку изнутри в случае нападения на Египет, не скрывая этого от наместника, Абдар-рахмана б. Утбы б. Джахдама.

Вскоре после утверждения в Сирии Марван начал подготовку к походу на Египет. Абдаррахман в ответ стал готовить Фустат к обороне. Время выступления сирийских войск неизвестно. Шло оно двумя колоннами. Одна, под командой сына Марвана Абд-ал'азиза, наносила удар через Аилу на Кулзум, а другая, под командованием самого Марвана, двигалась по приморской дороге. О противодействии египетских войск на границе сведений не имеется, но мы знаем, что Абдаррахман, готовясь к обороне, успел выкопать ров (прикрывший Фустат с востока), над которым целый месяц трудилось 30 000 рабочих. Либо его начали копать при первых известиях о готовящемся нападении, либо сирийские войска продолжительное время стояли на границе Египта.

Раух б. Зинба', находившийся при Марване, обнаружил, что в Палестине находится младенец-сын ас-Саиба б. Хишама, противостоявшего приморскому войску Марвана, захватил его и пригрозил отцу обезглавить его, если он не откроет дорогу на Египет. Ас-Саиб дрогнул и отступил, а Абдал'азизу пришлось прорываться через теснину у Аилы с боем. Оба войска соединились у фустата. Абдаррахман б. Утба послал флот, чтобы отрезать сирийцев, но буря разметала его.

Опираясь на ров, египтяне упорно сопротивлялись. Основные бои происходили у Айн Шамса. Фустатцы обороняли ров, сменяя друг друга через один-два дня. Племенная знать в лице Ку-райба б. Абрахи (главы химйаритов), Абиса б. Са'ида ал-Муради (в разное время бывшего начальником полиции и судьей) и других выступила посредником и выговорила Абдаррахману б. Утбе почетную отставку [+51].

Марван вступил в Фустат 1 джумады I 65/14 декабря 684 г. [+52], принял присягу в мечети и распорядился о постройке для себя дворца. Многие из бану ма'афир отказались нарушить присягу

Ибн аз-Зубайру, за что 80 человек из них были казнены. В середине джумады II/27 января 685 г. был казнен вождь лахмитов ал-Акдар б. Хумам (участник завоевания Египта), командовавший флотом, посланным против Марвана. Последнее обстоятельство не могло быть причиной казни. Скорее, его вина заключалась в принципиальной верности Абдаллаху б. аз-Зубайру, товарищу по завоеванию Египта, в котором он и другие ветераны ислама и завоеваний видели гаранта возвращения им былого почета и власти в государстве [+53]. Арест ал-Акдара вызвал возмущение в Фустате, тысячи воинов собрались у ворот дворца, требуя его освобождения, но было поздно: казнь уже свершилась. Как Мар-ван уладил этот конфликт — не сообщается [+54].

Продемонстрировав египтянам свою силу и непреклонность и выстроив дворец в Фустате, Марван вскоре возвратился в Сирию, оставив ведать всеми делами Египта — от молитвы до сбора налогов — своего сына Абдал'азиза.

Возвратился Марван очень своевременно, потому что Ибн аз-Зубайр воспользовался его отсутствием, чтобы помочь Нати-лу отвоевать Палестину, и отправил туда войско во главе с Мус'абом б. аз-Зубайром. Марван выслал ему навстречу часть своих воинов во главе с Амром б. Са'идом, и они легко разгромили Мус' аба на подходе к границам Сирии; место их встречи никем не упоминается.

В ответ Марван организовал поход на Медину, поручив командовать им вождю племени балкайн Хубайшу б. Дулдже. Вероятно, его соплеменники и составляли ядро войска, потому что в войске из 6400 человек не упоминается ни один известный деятель, если не считать прославившегося впоследствии ал-Хаджжаджа б. Йусуфа, значит, основные силы сирийской армии оставались при Марване.

Ибн аз-Зубайр выслал навстречу ему свои наличные вооруженные силы во главе с Масруком ан-Насри. Они явно были немногочисленны, так как одновременно наместники Куфы и Басры получили распоряжение выслать подкрепления. Из Куфы вышел двухтысячный отряд Мухаммада б. ал-Аш'аса, а из Басры — трехтысячный отряд ал-Хатафа (читается также ал-Ху-найф) б. Сиджфа ат-Тамими.

Войско Хубайша беспрепятственно дошло до Зу-Марвы. При известии об этом наместник Медины бежал. Хубайш стал лагерем в Джурфе, и где-то между Джурфом и Мединой произошло столкновение с отрядом Масрука, кончившееся разгромом мекканцев. Хубайш похоронил своих убитых, а мекканцы остались лежать в поле непогребенными.

Марван предупредил Хубайша, чтобы тот не трогал мединцев, которые не поддерживают явно Ибн аз-Зубайра. Хубайш не нарушил этого распоряжения — о казнях не сообщается, — но не скрывал своего презрения к мединцам. Как рассказывали, он, сидя на минбаре пророка, ел финики и бросал косточки в присутствующих, приговаривая: "Хочу этим дать вам понять, как мало вы для меня значите".

Узнав о разгроме мекканцев, Мухаммад б. ал-Аш'ас с дороги вернулся в Куфу. Басрийцев же это не смутило, и они продолжили свой марш на Медину. Хубайш не стал ожидать их в Медине, а вышел навстречу к ар-Рабазе с 4000 воинов. Бой под ар-Рабазой был упорным, и перевес клонился на сторону Хубайша; исход его решила тысяча всадников, до последнего момента укрывавшихся в лощине. Неожиданный удар опрокинул палестинцев, Хубайш был убит, оставшиеся в живых бежали, их преследовали и брали в плен. В плену оказалось от 500 до 800 человек. Заместитель, оставленный Хубайшем в Медине, бежал из нее с остатками войска. Бой под ар-Рабазой датируется очень широко — от осени 684 до весны 685 г.

Мединцы радостно встретили победителей. Семьи, пострадавшие в битве на харре, получили полное моральное удовлетворение: 800 пленных палестинцев были казнены на том же месте, где Муслим б. Укба два с небольшим года назад казнил мединцев. Казнями руководил специально для этого приехавший Мус'аб б. аз-Зубайр [+55].

Сражения под Мединой показывают, что собственные вооруженные силы Ибн аз-Зубайра были невелики, навязать с их помощью свою волю какой-нибудь провинции, не признавшей его добровольно, было невозможно, только моральный авторитет Ибн аз-Зубайра и ненависть к Умаййадам обеспечивали ему признание. Особенно важно было для него укрепить свое влияние в такой богатейшей области, как Ирак, которому с конца 684 г. стал угрожать Убайдаллах б. Зийад, вступивший во главе многочисленного войска в Джазиру, чтобы вернуть себе Ирак, 20 лет бывший вотчиной Зийада и его сыновей. С этой целью Ибн аз-Зубайр послал в Басру наместником своего брата Мус'аба [+56].

Кандидатура Марвана была результатом компромисса нескольких сил. Большинство ведущих политических деятелей, приведших его к высшей власти в Халифате, видели в нем временную фигуру, не исключавшую в дальнейшем поиска новых лиц. Марван думал иначе: как и Му'авийа, он хотел видеть преемником своего сына. Завоевание Египта и утверждение положения в Сирии и Палестине превратили его в реального властителя. Наиболее опасный противник на сирийской почве, ад-Даххак б. Кайс, погиб; Убайдаллах б. Зийад, активно содействовавший успеху Марвана, был отправлен на поиски утерянной власти; легально признанные преемники не имели за собой силы, которая могла противостоять Марвану. И он решился объявить наследником своего сына Абдалмалика.

Конечно, это было грубым нарушением обязательств, взятых на себя перед людьми, которые сделали его халифом на определенных условиях, правда, трудно сказать, закреплялись ли они присягой-рукобитием или все ограничилось словесными заверениями. Дата и обстоятельства проведения присяги Абдалмалику излагаются в источниках различно: одни говорят о проведении ее сразу после возвращения из Египта (это дает Г.Роттеру основание предполагать, что Марван использовал отсутствие Амра б. Са'ида, отражавшего в это время нападение Мус'аба на Палестину) [+57] и называют местом проведения присяги ас-Синнабру, городок на Тивериадском озере в трех милях южнее Табарии, где любил проводить зиму Му'авийа б. Абу Суфйан, другие называют Дамаск [+58].

Если Марван покинул Египет в конце джумады II/5-10 февраля 685 г., то прибытие его к Тивериадскому озеру можно ожидать 15–20 февраля, как раз в соответствующий сезон. В марте временные обитатели (так и хочется употребить слово "курортники") ас-Синнабры покидали ее ради весенних пастбищ Хаулана и Джа-бии. Отсюда следует, что в ас-Синнабре присяга могла состояться не позже начала марта 685 г., а в Дамаске — не ранее апреля.

Поводом, подтолкнувшим Марвана к проведению присяги Абдалмалику, будто бы послужили слова ал-Ашдака, сказанные после разгрома Мус'аба: "Это дело (т. е. халифат) будет моим после Марвана". Марван сообщил об этом Хассану б. Малику, и тот во время вечернего приема у халифа встал и предложил присягнуть Абдалмалику как наследнику, а затем — Абдал'азизу [+59]. Такая отзывчивость Хассана б. Малика вызывает недоумение. Возможно, здесь некоторую роль сыграло то, что среди других требований выполнить обещания, данные при выборах в Джа-бии, было и требование вождя бану сакун Малика б. Хубайры передать его племени земли в ал-Балка [+60]; не задевало ли это каким-то образом интересы Хассана? Напротив, ал-Йа'куби сообщает, что по возвращении из Египта Марван узнал о присяге Хассана ал-Ашдаку, потребовал от него объяснений, Хассан отрицал факт присяги ал-Ашдаку и согласился в подтверждение своей невиновности присягнуть Абдалмалику [+61].

Марван ненадолго пережил это событие, скончавшись, скорее всего, 7 мая 685 г. [+62].

Причины смерти Марвана не были ясны современникам: одни считали, что он умер своей смертью, другие объясняли ее чумой, наконец, в ней обвиняли мать Халида б. Йазида, которая отомстила ему за оскорбление сына, отравив или задушив подушкой [+63]. Абдалмалик будто бы хотел ее казнить, но она остановила его, припугнув позором для него, если станет известно, что отец погиб от рук женщины [+64]. При всей развлекательности этой гаремной истории предпочтение, вероятно, следует отдать смерти от чумы, которая в 684 г. охватила весь Ближний Восток от Басры до Египта.

Абдалмалик, по всей видимости, не присутствовал при смерти отца, хотя многие источники говорят, что он читал над ним погребальную молитву. Против этого свидетельствует сообщение ал-Йа'куби: "Воспротивились сирийцы Абдалмалику, и поспешил он в Дамаск, боясь восстания Амра б. Са'ида". Отсутствие его в Дамаске подтверждается упоминанием присяги ему в Иерусалиме [+65]. Главным соперником Абдалмалика был Амр б. Са'ид ал-Ашдак, считавший себя преемником Марвана после того, как Хассан б. Малик перестал настаивать на кандидатуре Халида б. Йазида. Абдалмалику удалось умиротворить ал-Ашдака, признав его своим наследником и пообещав привлекать к решению всех вопросов.

Абдалмалику в ту пору было около 40 лет. В отличие от тучных Али и Му'авии он был строен, несколько выше среднего роста, большеглазый, с большим горбоватым носом. Живя в Медине, он посещал кружок передатчиков хадисов, любил поэзию, но был скуповат, а став халифом, проявил слабость к неумеренным восхвалениям и лести. Ко времени избрания халифом Абдалмалик приобрел большой военный и административный опыт, без которого вряд ли справился бы с труднейшей задачей восстановления единства Халифата [+66].

Основная опасность в этот момент грозила не со стороны Ибн аз-Зубайра (который был пассивен и лишь принимал присягу от провинций, где верх брали его сторонники или люди, предпочитавшие анархии хоть какую-то власть), а с севера, от Византии. Оправившись от удара, нанесенного болгарами на Дунае, Константин IV воспользовался безвластием, начавшимся после смерти Йазида, и повел наступление на Халифат по всему фронту. Изгнание арабов с Родоса, Крита и Кипра восстановило господство византийского флота в Восточном Средиземноморье; гибель египетского флота в ноябре 684 г. лишила арабов возможности противостоять нападениям византийцев на приморские города. В это смутное время, скорее всего уже в начале лета 685 г., византийцы напали на важнейшие приморские города Сирии и Палестины Аскалон, Кайсарию, Акку и Сур и разрушили их укрепления. Особенно болезненным был удар по Суру и Акке, главным верфям и базам военного флота арабов в Сирии [+67], после этого господство Византии на море снова стало абсолютным.

Произошел перелом и в Малой Азии: в 684 г. арабы уже не вторгались на византийскую территорию, а затем были вынуждены покинуть Малатию и Мар'аш, главные исходные базы арабских походов на Малую Азию. Константин IV перенес свою штаб-квартиру в Масису, явно намереваясь продолжить наступление на Сирию, в горных районах которой хозяйничали мар-даиты, и захватил Антиохию [+68].

Выход был один — попытаться возобновить договор, заключенный Му'авией и нарушенный Йазидом. Все внимание Абд-алмалика летом 685 г. было переключено на север. Он перебрался из Дамаска в Химс и, вероятно, перенацелил армию Убайдаллаха б Зийада с восточного на западное направление, иначе нечем объяснить ее пассивность в Джазире после сражения у Айн ал-Варды. Перемещение ее к Сумайсату может объяснить и готовность императора пойти на переговоры.

Условия договора были крайне невыгодны для Абдалмалика: он обязывался платить по 1000 динаров, одному рабу и одному породистому коню за каждый день мира, т. е. лишался примерно четверти всех налоговых поступлений Сирии. Эти условия так точно совпадают с условиями мирного договора, будто бы подписанного Му'авией, что невольно закрадывается мысль, не приписан ли ему договор Абдалмалика. Особенно показательно обязательство императора отозвать мардаитов из ливанских гор, которые при Му'авии еще не нападали на Сирию. Договор был заключен 7 июля 685 г. [+69], а 18 июля (10 зу-л-хиджжа 65 г.х.) Абдалмалик совершил в Химсе праздничное жертвоприношение [+70].

Хаджжем этого, как и предшествующего, года руководил Абд-аллах б. аз-Зубайр. Для вящей славы он не просто отремонтировал Ка'бу после пожара, но полностью перестроил, разрушив до основания и возведя снова в значительно больших размерах [+71].

Пока Абдалмалик улаживал отношения с Византией, Натил б. Кайс вновь овладел Палестиной. Сведения об этих событиях очень нечетки. Можно предполагать вслед за ал-Йа'куби, что Натил захватил Палестину вскоре после смерти Марвана, но Абдалмалик, узнав о подготовке императора к вторжению в Сирию, предпочел сначала уладить дело с наиболее сильным противником. Теперь он мог использовать силы, занятые на севере, против Натила.

Сражение, в котором вместе с халифом принимал участие ал-Ашдак, произошло у Аджнадайна; местоположение его, как отмечалось ранее (см.: т. 2, с. 26), неопределенно, и поэтому трудно судить, как далеко проник Натил. Неизвестна и дата сражения. Натил был разгромлен и погиб. Палестина снова оказалась под властью Абдалмалика [+72].

Ибн аз-Зубайр не был единственным противником Абдалмалика, и мусульманское общество было расколото не на два, а на четыре лагеря: соперничавшим халифам приходилось иметь дело еще с шиитами и хариджитами.

Расправа с Хусайном была моральным шоком для куфийских шиитов: они не могли не чувствовать своей вины перед имамом, которого сами же пригласили к себе и предали. Требовалось какое-то время, чтобы найти себя в новой обстановке, тем более что ни брат Хусайна, Ибн ал-Ханафийа, ни его сын Али не выказывали желания возглавить борьбу против убийц Хусайна, держась подчеркнуто лояльно по отношению к Йазиду и Марвану.

Ведущей идеей на этом этапе для куфийских шиитов стала месть за Хусайна во искупление своей вины. Ядром нового движения стали пять старых соратников Али: Сулайман б. Сурад ал-Хуза'и, ал-Мусаййаб б. Наджаба ал-Фазари, Абдаллах б. Са'д б. Науфал ал-Азди, Абдаллах б. Ва'л ат-Тайми и Рифа'а б. Шад-дад ал-Баджали; вокруг них образовался круг из сотни молодых приверженцев. В конце 61/начале сентября 681 г. состоялась первая встреча куфийских шиитов в доме Сулаймана б. Сурада. Инициативу взял на себя ал-Мусаййаб б. Наджаба. Он напомнил собравшимся, что они призвали сына дочери пророка в Куфу, но испугались за свои жизни и не оказали ему помощи. Теперь есть только один путь к очищению перед страшным судом — пожертвовать собой и убить убийц Хусайна. А для этого надо избрать руководителя, который подготовит план действий для получения помилования от Аллаха. Рифа'а б. Шаддад повторил те же мысли и сказал, что готов подчиняться ал-Мусаййабу, если тот согласится их возглавить, а если нет, то предлагает избрать вождем сподвижника посланника Аллаха Сулаймана б. Сурада, человека храброго и разумного.

Присутствующие согласились с ним и избрали Сулаймана б. Сурада своим вождем. Сулайман ответил прочувствованной речью, описывая тяжесть совершенного ими греха и необходимость искупить его хотя бы даже ценой жизни. Речь была встречена с воодушевлением, в порыве религиозного энтузиазма многие стали жертвовать свое имущество на общее дело. Для хранения и управления им тут же был назначен казначей. Затем Сулайман б. Сурад направил послания Са'ду б. Хузайфе б. ал-Йаману в ал-Мадаин и ал-Мусанне б. ал-Махраме в Басру, в которых развивалась та же мысль о необходимости покаяния и личной жертвы.

Пока власть в Куфе принадлежала Убайдаллаху б. Зийаду или его заместителю, шиитам приходилось соблюдать строгую конспирацию. Смерть Йазида воодушевила шиитов. Наиболее горячие головы стали предлагать Сулайману немедленно выступить, изгнать амира Убайдаллаха б. Зийада и приняться за дело отмщения. Сулайман отвечал, что истинные убийцы — племенная знать Куфы и если она узнает, что движение направлено против нее, то сразу разгромит его. А нужно усилить пропаганду в городе и увеличивать число сторонников. Его послушались. Сулайман оказался прав — в обстановке слабой власти в городе число сторонников стало быстро расти [+73].

В это время в Куфе появляется новая фигура: из Мекки приехал ал-Мухтар, рассчитывавший использовать ситуацию и поднять шиитов против убийц Хусайна, а по существу — против халифа. Его приезд совпал с новой переменой власти в Куфе: 13 мая 684 г. туда прибыл первый ^назначенный самим Ибн аз-Зубайром наместник, Абдаллах б. Йазид, а 20 мая появился ал-Мухтар [+74].

Перед отъездом из Мекки он был у Мухаммада б. ал-Ханафии и пытался получить от него согласие представлять его в Куфе в деле мести за Хусайна. Мухаммад промолчал. Ал-Мухтар решил считать это согласием и в Куфе сразу же стал представляться посланцем Мухаммада б. ал-Ханафии и убеждать людей, что Сулайман б. Сурад слишком нерешителен и несведущ в военном деле, чтобы руководить восстанием [+75]. Наиболее нетерпеливые сторонники Сулаймана стали переходить на сторону ал-Мухтара.

В конце 684 г. в Джазире появился Убайдаллах б. Зийад во главе многочисленного войска, с которым он должен был подчинить власти Умаййадов (а заодно — и своей) Ирак. Появление главного виновника убийства Хусайна подтолкнуло Сулаймана б. Сурада к выступлению, тем более что в его списках числилось 16 000 присягнувших. Испуганный этими приготовлениями, Умар б. Са'д, командовавший куфийцами при Кербеле, перебрался ночевать в резиденцию наместника, зная, что некоторые соратники Сулаймана б. Сурада советовали, прежде чем идти против сирийцев, расправиться со своими куфийскими убийцами Хусайна.

Наместник Куфы Абдаллах б. Йазид пришел к Сулайману и предложил совместно выступить против общих врагов, а не дробить силы. Сулайман ответил, что у него и его товарищей своя цель, которую они должны осуществить. Абдаллах б. Йазид предложил подождать немного, чтобы собрать им в помощь куфийское войско. Сулайман отказался и от этого — заслугу перед Аллахом положить свою жизнь во искупление совершенного тяжкого греха не хотелось умалять привлечением чьей-то помощи.

Сбор в ан-Нухайле был назначен на 1 раби' II 65/15 ноября 684 г. Вместо ожидавшихся 16 000 пришло только 4000 человек. Остальные или не пожелали идти в поход, или перешли на сторону ал-Мухтара. Судайман послал людей проехать по Куфе и повторить призыв. После этого появилась еще тысяча человек. Сулайман не переменил своего решения выступить в поход и объявил, что численность не имеет значения, так как они идут не за добычей, а отомстить или погибнуть.

По пути на север "кающиеся" (таввабуна) прошли мимо Кер-белы, чтобы помолиться на могиле Хусайна, и задержались там на пять дней. Весьма вероятно, что Сулайман б. Сурад ожидал там подхода сторонников из ал-Мадаина и Басры, но так и не дождался. Далее "кающиеся" прошли через Анбар и по левому берегу Евфрата достигли Киркисийа. Там они узнали от Зуфара б. ал-Хариса, что Убайдаллах переправился у Ракки и идет к Айн ал-Варде (Рас ал-Айн). Зуфар, для которого Убайдаллах после Мардж Рахита стал таким же врагом, как и для шиитов, снабдил войско Сулаймана б. Сурада припасами и предложил совместно действовать против сирийцев, но Сулайман отказался и от этого предложения, удовольствовавшись советами тактического характера.

Сулайман б. Сурад повел свое войско вверх по Хабуру, идя параллельно сирийцам с целью опередить их и занять богатый водой и плодородный район Айн ал-Варды. Путь от устья Хабура до Айн ал-Варды почти на треть длиннее, чем от Ракки, все же Сулайман б. Сурад опередил сирийцев, обустроил лагерь западнее Айн ал-Варды и дал войску отдых. 3 января 685 г. ал-Мусаййаб б. Наджаба в суточном переходе от Айн ал-Варды обнаружил передовой отряд Зу-л-Кала', неожиданно напал на него своими четырьмя сотнями воинов, разгромил и обратил в бегство. Но наутро (в среду 22 джумады 1/4 января 685 г.) подошел двухтысячный отряд ал-Хусайна б. Нумайра. Сулайман б. Сурад обратился к противнику с предложением отречься от халифа, выдать им Убайдаллаха б. Зийада и согласиться на передачу власти семье пророка. Сирийцы же предложили присягнуть халифу [+76]. Обе стороны отвергли предложения противников. Началось сражение, продолжавшееся до темноты; с ее наступлением оба войска возвратились в свои лагеря.

Наутро к ал-Хусайну подошел Зу-л-Кала' с основными силами (8000 человек). Несмотря на значительный перевес на стороне сирийцев, воины Сулаймана б. Сурада удержались и в этот день. Всю ночь три агитатора-касса ходили среди воинов Сулаймана, вдохновляя их перед решительным днем боя. Он оказался последним, потому что ночью подошли еще 10 000 сирийцев. "Кающиеся", отбросив ножны мечей по примеру своего вождя, что означало решимость сражаться до конца, приняли бой и долго выдерживали атаки сирийской конницы. Перелом в сражении обеспечили стрелки, выдвинутые ал-Хусайном б. Нумай-ром. Стрелой был сражен Сулайман б. Сурад, но его воины не побежали, как часто бывало после гибели командующего, а продержались до темноты.

Ночью Рифа'а б. Шаддад ал-Баджали подобрал, кого мог, из раненых и увел остатки войска на восток. Утром после восьмидесятикилометрового марша он переправился у Тунайнира через Хабур и уничтожил за собой переправу. Идя далее на юг по восточному берегу Хабура, он уничтожал все переправы, чтобы не дать сирийцам возможности использовать их при преследовании.

Но сирийцы не стали преследовать. Они тоже понесли за эти три дня немалые потери, а преследование и даже уничтожение отряда Рифа'и отвлекало от главной задачи — овладения Джази-рой.

Рифа'а своим решением спас значительно больше сотни человек, судя по тому, что мог выделить в арьергард 70 всадников. Они не только охраняли остальных от нападения с тыла, а еще и подбирали упавших от ран и изнеможения и даже теряемые при отступлении вещи. В Киркисийа отряд Рифа'и был так же радушно принят Зуфаром. Он предложил остаться у него и вместе оборонять город, но куфийцы отказались и после трехдневного отдыха продолжили свой путь домой.

Долгожданные отряды из ал-Мадаина и Басры сильно запоздали. Мадаинцы дошли до Хита, когда там уже стало известно о разгроме и гибели Сулаймана б. Сурада. Они повернули обратно и в Сандауда встретились с 300 басрийцев, поделившись с ними печальной новостью, мадаинцы вместе с ними дождались отступавших, затем все возвратились по домам [+77].

При подготовке Сулаймана б. Сурада к выступлению или уже во время похода, когда число шиитов в Куфе уменьшилось, куфийская племенная верхушка решила заодно избавиться и от слишком ретивого ал-Мухтара. Умар б. Са'д б. Абу Ваккас и еще три представителя знати (не главы ли арба'1) явились к Абдалла-ху б. Иазиду и Ибрахиму б. Мухаммаду (первый ведал "молитвой и войной", а второй — хараджем) и предупредили, что ал-Мух-тар готовит восстание против них.

Абдаллах б. Йазид арестовал ал-Мухтара, и, когда остатки "кающихся" вернулись в Куфу, он находился в заточении. Его снова выручил тесть, Абдаллах б. Умар, обратившийся к наместнику с письмом, в котором давал ручательство за ал-Мухтара. Наместник потребовал представить поручителей из числа ку-фийцев. 13 шиитов, и среди них Рифа'а б. Шаддад, поручились за ал-Мухтара. Сам ал-Мухтар вынужден был дать убедительную клятву разводом с женой и освобождением раба, что пока эти два амира правят Куфой, он не выступит против них.

Конечно, эти клятвы не остановили ал-Мухтара, и, выйдя на свободу, он снова стал призывать отомстить за кровь Хусайна, выступая по существу и против зубайридской, и против умаййадской власти. Его положение упростилось после смещения старого наместника и замены его Абдаллахом б. Мути' б. ал-Асвадом — теперь он был свободен от данной им клятвы. Произошло это 24 или 25 рамадана 65/4 или 5 мая 685 г., почти одновременно со смертью Марвана и приходом к власти Абдалмалика [+78].

Ал-Мухтар постоянно представлял себя уполномоченным Му-хаммада б. ал-Ханафии, и теперь, когда он стал единственным вождем шиитов, несколько человек из последователей Сулайма-на б. Сурада решили справиться у самого Ибн ал-Ханафии и поехали к нему в Мекку. Мухаммад не опроверг и не подтвердил притязаний ал-Мухтара, сказав, что несчастье, случившееся с Хусайном, касается всех мусульман и он надеется, что то, к чему призывает ал-Мухтар, с помощью Аллаха будет осуществлено тем, кого Аллах пожелает. Посланцы решили, что этот дипломатичный ответ подтверждает полномочия ал-Мухтара, и с тем вернулись в Куфу. Ал-Мухтар с опаской спросил их, с чем приехали, и с облегчением узнал, что они получили от Мухаммада разрешение помогать ему.

Однако оказалось, что мало одного полномочия имама и веры последователей, нужен был еще какой-то авторитетный для куфийцев неформальный вождь. Шииты обратились к Ибрахиму б. ал-Аштару, сыну преданнейшего сподвижника Али. Ибрахим согласился, но с условием, что возглавит все дело. Ему возразили, что ал-Мухтара назначил сам ал-махди. Ибрахим потребовал письменного подтверждения, и через некоторое время в Куфе появилось письмо Мухаммада б. ал-Ханафии Ибрахиму, прямо утверждающее, что ал-Мухтар послан им. Письмо было направлено от лица "Мухаммада ал-Махди сына Али", и это вызвало подозрения у Ибрахима. Он во всеуслышание заявил, что переписывался с Мухаммадом и тот всегда называл только свое имя и имя отца. Тут несколько авторитетных лиц заявили, что это подлинное письмо Мухаммада (не надо забывать, что в ту пору высокопоставленные лица крайне редко писали письма своей рукой, если имели секретаря). Ибрахиму пришлось смириться и уступить первенство ал-Мухтару [+79].

Употребленный в этом письме титул ал-махди, фигурировавший также в пропаганде ал-Мухтара, еще не приобрел смысла "мессия", а использовался в буквальном значении "ведомый правильным путем", и вряд ли Мухаммад б. ал-Ханафийа использовал бы в своем письме этот эпитет даже в таком смысле. Скорее всего, Ибрахим верно почувствовал в письме некую стилистическую фальшь.

На этом этапе основной идеей большинства шиитов была месть за Хусайна и вручение политической власти угодному им (ар-рида) члену "дома пророка"; идеи прихода спасителя, в котором воплотилось божество, большинству участников движения, особенно арабам, были чужды, их занимали гораздо более земные проблемы, о которых они ясно сказали Абдаллаху б. Мути' после его первого программного выступления по прибытии в Куфу.

В нем кроме обычных обещаний карать бунтующих и поощрять благонамеренных Абдаллах б. Мути' обещал не посылать излишки налоговых поступлений Ибн аз-Зубайру без согласия куфийцев и следовать образу действий Умара и Усмана. Ас-Саиб б. Малик возразил ему: "Что касается образа действий Усмана, то он — вожделение и корысть, мы в нем не нуждаемся; а что касается образа действий Умара, то он из этих двух менее вредный для нас. А тебе нужен бы был образ действий Али ибн Абу Талиба, и ничего другого мы не хотим". Это же заявление в более конкретной форме приводит ат-Табари со ссылкой на ал-Мадаини: "Что касается приказа тебе Ибн аз-Зубайра не увозить от нас излишки нашего хараджа (фай') без нашего разрешения, то мы свидетельствуем тебе, что не желаем, чтобы ты увозил излишки нашего фай'а от нас, а [желаем, чтобы] ты делил их только между нами и обращался с ними по образу действия Али ибн Абу Талиба, который он осуществлял в этой нашей стране…" [+80].

Отсюда становится ясно, что экономическая программа шиитских вождей Куфы заключалась в отказе отправлять излишки налоговых поступлений, остающиеся после выплаты жалований и других необходимых местных расходов, любой центральной власти — все деньги должны делиться на месте. Это не снимало проблемы неравномерности раздела внутри провинции, но сулило всем некоторое увеличение жалований.

Выполнил ли Абдаллах б. Мути' свое обещание удовлетворить это пожелание куфийцев, установить не удается. Во всяком случае, вербовка сторонников и подготовка восстания ад-Мухтаром продолжалась. Восстание было назначено на ночь 14 раби' I 66/20 октября 685 г. [+81]. Чтобы лучше понять, в какой обстановке оно развивалось, следует обратиться к событиям, происходившим в провинциях, подчиненных Басре.

Хариджиты, вернувшиеся из Мекки во главе с Нафи' б. ал-Азраком и Надждой б. Амиром, сначала попали в тюрьму, а затем получили свободу вместе с остальными заключенными, освобожденными Убайдаллахом б. Зийадом по настоянию басрий-цев. Число освобожденных было около полутора сотен [+82], но они стали мощной закваской, поднявшей хариджитское движение в Басре, попавшее в особенно благоприятные условия после отказа Ибн Зийада от власти (конец января — март 684 г.). Составить сколько-нибудь ясное представление о действиях хариджитов в этот период невозможно, так как это были действия отдельных групп, которые скорее можно назвать шайками. Их главный лагерь располагался на окраине города в Мирбаде, но действовали они и в центре, то присоединяясь к борьбе своих племен за власть в городе, то действуя самостоятельно. Установление межплеменного мира ограничило прежние вольности, хариджиты почувствовали необходимость объединения и выработки плана действий. У ат-Табари сохранилось упоминание собрания хариджитов, на котором победило мнение умеренных. Нафи' б. ал-Азрак, настаивавший на восстании, собрал 300–350 сторонников и в конце шаввала 64/18-19 июня 684 г. ушел в Ахваз [+83].

Через месяц между ним и Надждой б. Амиром возникли острые разногласия. Нафи' был непримирим в отношении мусульман, не принимавших взгляды хариджитов, — он считал их безбожниками, стоящими вне закона и заслуживающими только смерти, а общение с ними — грехом. Наджда не мог примириться с убийствами детей и допускал общение с нехариджитами. Окончательно рассорившись, Наджда ушел с частью людей в Йамаму.

Взгляды Ибн ал-Азрака были четко изложены в одной из речей перед своими сторонниками. Он объяснил им, что сейчас они относятся к остальным мусульманам, как посланник Аллаха относился к язычникам, и процитировал первый айат 9-й суры: "Разрешение Аллаха и его посланника тем из многобожников, с кем вы заключили договор", подразумевая, что все знают продолжение: Аллах дает отсрочку на четыре месяца ("А когда кончатся эти запретные месяцы, то избивайте многобожников, где их найдете, захватывайте их, осаждайте их, устраивайте им засады во всех скрытных местах…" [*1]). Им, хариджитам, Аллах открыл глаза на истину и направил по правильному пути, они, как в свое время посланник Аллаха, не должны общаться с инаковерцами-мусульманами, которые для них, как многобожники (кафирун): нельзя есть забитый ими скот, жениться на их женщинах, принимать их свидетельства, наследовать им, учиться у них религии. Таким образом, Ибн ал-Азрак теоретически обосновывал свое и своих последователей право обращаться со всеми мусульманами как с врагами Аллаха, ставил себя и своих последователей вне всего мусульманского сообщества.

Затем он послал письмо с изложением этих принципов в Басру Абдаллаху б. ас-Саффару и Абдаллаху б. Ибаду. Письмо попало к Ибн ас-Саффару, и он скрыл его от остальных, опасаясь возникновения раздоров. Ибн Ибад узнал о послании и потребовал дать для ознакомления. Прочитав, он возмутился: "Эти люди (т. е. не хариджиты) отвергают милости и заветы, но они не многобожники, мы можем только убивать их, но вся их собственность запретна для нас" [+84].

Здесь мы впервые встречаемся с четко сформулированной программой крайних хариджитов, получивших позже название "азракитов" по имени Ибн ал-Азрака, и принципиальным положением, отделяющим их от умеренных хариджитов, суфритов и ибадитов (по имени родоначальников течений: Абдаллаха б. ас-Саффара и Абдаллаха б. Ибада), — азракиты считали всех мусульман, не разделяющих их взгляды, язычниками (мушрикун), со всеми вытекающими последствиями, т. е. людьми, с которыми в отличие от христиан, иудеев и зороастрийцев нельзя идти на соглашение и общаться, тогда как суфриты и ибадиты считали иноверующих мусульман совершающими тяжкий грех (кафирун), но мусульманами, решение о которых принадлежит Аллаху [+85].

Установив контроль над частью Ахваза, Нафи' удовлетворился тем, что стал собирать с нее налоги, не делая попыток напасть на Басру. Г.Роттер объясняет это эпидемией чумы, свирепствовавшей в Басре [+86], но возможно и другое — Нафи', как мы сейчас увидим, не располагал для этого достаточными силами. Негласное перемирие закончилось в январе 685 г., когда басрийцы решили расправиться с хариджитами, направив против Нафи' отряд из 700 человек во главе с Муслимом б. Убайсом. Хариджиты встретили его у Дулаба в двух или четырех милях южнее Ахваза на восточном берегу Дуджайла (Карун). В распоряжении Нафи' было 500–600 человек. Равенство сил определило ожесточенность сражения: в бою погибли и Нафи', и Муслим, а за ними — еще по четыре командующих с обеих сторон. К вечеру хариджиты обратили басрийцев в бегство, и только храбрость последнего командира басрийцев Харисы б. Бадра, с горсткой воинов стойко прикрывавшего беспорядочное отступление, спасла их от полного уничтожения. Убайдаллах б. Башир, возглавивший азракитов после сражения, отошел в Ахваз; основная часть басрийцев возвратилась по домам, а Хариса б. Бадр с небольшим отрядом остался в Нахр Тира и некоторое время спустя успешно отбил попытку хариджитов прорваться к Басре [+87].

Через пять месяцев, в зу-л-ка'ка 65/9 июня — 8 июля 685 г., наместник Ибн аз-Зубайра в Басре, Умар б. Убайдаллах, направил против азракитов десятитысячное (?) войско под командованием своего брата Усмана. Сражение произошло на том же месте. Басрийцы снова потерпели поражение, а Усман был убит [+88].

Ибн аз-Зубайр сместил Умара б. Убайдаллаха и назначил ал-Хариса б. Абдаллаха ал-Махзуми по прозвищу ал-Куба' (Еж). Хариса б. Бадр просил его поручить ему ведение войны с хариджитами и придать для этого людей. В ответ на это ал-Куба' приказал ему возвратиться в Басру. Хариса ослушался приказа и остался в Нахр Тира, но значительная часть его воинов с удовольствием вернулась домой. Воспользовавшись его ослаблением, хариджиты напали ночью, Хариса пытался спастись по воде, но перегруженная лодка потонула, и никто из обремененных оружием и панцирями людей не спасся.

Гибель энергичного и опытного военачальника открыла ха-риджитам путь к Басре. Убайдаллах б. Башир обосновался в Нахр Тира и послал своего двоюродного брата аз-Зубайра б. Али к Басре. Силы хариджитов после их побед значительно выросли по сравнению с тем, что было у Нафи', и аз-Зубайр мог располагать внушительным отрядом, когда внезапно появился у моста через Тигр [+89]. Басрийцы при его приближении распустили наплавной мост, но аз-Зубайр быстро восстановил его и оказался "между двух мостов", в непосредственной близости от города. Тут уж басрийцы, забыв все раздоры, не сговариваясь, дружно вышли навстречу ему с оружием в руках, и аз-Зубайру пришлось отступить за реку [+90].

Непосредственная опасность для Басры миновала, но вся территория севернее Тигра, с которой в город поступала значительная часть денег, продуктов и товаров, осталась в руках хариджитов. В то же время их позиции укрепились и в Иамаме и Бахрейне, с которыми Басра имела тесные экономические связи. Сюда после прекращения осады Мекки приехала группа хариджитов во главе с Абу Талутом, а затем, как уже говорилось, прибыл Наджда б. Амир. Абу Талут захватил поместья, принадлежавшие Му'авии около Хидримы, и разделил 4000 рабов и членов их семей, работавших там, между своими людьми. Несколько позднее Наджда, располагавший отрядом в 60 человек, захватил караван, с которым везли Ибн аз-Зубайру деньги, собранные в Бахрейне. Наджда предложил Абу Талуту разделить эту добычу поровну между воинами обоих отрядов, если они согласятся возвратить рабов, чтобы те по-прежнему обрабатывали землю, принося хариджитам постоянный доход. Воины Абу Та-лута согласились на это и признали главенство Наджды. Присягнул ему и Абу Талут. Все это происходило в пределах 66/685-86 г. [+91]. Укрепив свои позиции в Иамаме и значительно пополнив ряды приверженцев, Наджда через несколько месяцев в том же, 66 г.х. завладел Бахрейном, с которым Басра была тесно связана [+92]. Таким образом, Басра оказалась блокированной с двух сторон. Сокращение поступлений в казну (а с ними и сокращение жалований) сопровождалось и сокращением торгового оборота.

Теперь басрийцы решили взяться за ум и поручить войну с хариджитами опытному военачальнику и авторитетному для всех человеку. После долгих споров выбор пал на ал-Мухаллаба б. Абу Суфру. Он был аздитом, но в разгар борьбы в Басре между тамимитами и аздитами находился в Хорасане, замещая Салма б. Зийада до назначения Абдаллаха б. Хазима. В ожесточенной борьбе между тамимитами и бакритами за власть в Хорасане, начавшейся вскоре после этого, он также не участвовал. Можно думать, что все эти острые моменты он пережил в Мекке. По некоторым сведениям, Ибн аз-Зубайр вручил ему грамоту на управление Хорасаном и он оказался в Басре по пути к месту назначения. Эта версия не кажется убедительной, потому что Абдаллах б. Хазим, захвативший власть в Хорасане, присягнул Ибн аз-Зубайру [+93].

Ал-Мухаллаб не сразу согласился на предложение басрийцев — слишком хорошо понимал он сложности управления войском, составленным из недружелюбно расположенных друг к другу племенных группировок. Наконец он согласился, поставив условием, что ему предоставят отбор людей, дадут средства на подготовку к войне, он будет распоряжаться отвоеванными областями и оставлять для своих нужд все налоги, которые будут там собраны.

Если три первых условия не вызвали возражений, то последнее вызвало недовольство наместника и племенной верхушки — не для того собирались они изгонять хариджитов, чтобы по-прежнему оставаться без денег. Ал-Мухаллабу было разрешено расходовать деньги только в пределах выплаты жалованья воинам, остальное следовало отсылать в Басру.

Ал-Мухаллаб отобрал воинов во всех пяти объединениях и будто бы собрал около 12 000 человек; правда, судя по числу противостоявших ему хариджитов, в действительности его войско было значительно меньше. Когда же он обратился в казнохранилище за деньгами, то в нем оказалось всего 200 000 дирхемов, на которые можно было обеспечить для похода одну-две тысячи воинов. Ал-Мухаллаб обратился за кредитом к басрийским купцам и ссуженными деньгами и товарами снабдил свое войско, правда, и после этого оно было обеспечено оружием хуже, чем хариджиты [+94].

Ал-Мухаллаб навел мост, переправил войско, отбросил ха-риджитов к Нахр Тира и сразу же принялся собирать налоги; затем подошел к Нахр Тира и снова не встретил сопротивления. Первое серьезное сражение произошло в Малом Маназире у селений Салла и Саллибра (между Нахр Тира и Ахвазом). Оно длилось три дня. Был момент, когда басрийцы подумали, что ал-Мухаллаб убит, и обратились в бегство. Исход сражения решила гибель Убайдаллаха б. Башира. Поле боя осталось за басрийца-ми, но потери их были больше, чем у хариджитов [+95].

После этого сражения, датируемого шаввалем 66/1-28 мая 686 г., вся территория к западу от Дуджайла (Каруна) оказалась в распоряжении ал-Мухаллаба. Он собрал налоги и рассчитался с басрийскими купцами. Хариджиты, которых возглавил двоюродный брат Убайдаллаха, аз-Зубайр б. Али, отошли в горы на границе Исфахана, привели себя в порядок и перешли к активным действиям сначала в районе Суса, потом у Тустара. Можно догадываться, что ал-Мухаллаб в это время твердо удерживал почти весь Хузистан, так как военные действия затем перенеслись к Арраджану [+96].

Ал-Мухтар и Ибрахим б. ал-Аштар договорились начать восстание сбором сторонников вечером четверга 14 раби' I 66/в ночь с 18 на 19 октября 685 г. [+97]. О подготовке восстания узнал начальник полиции Ийас б. Мудариб и стал совершать ночные объезды центра города, а Абдаллаху б. Мути' посоветовал ставить с вечера на вторник на внутриквартальных площадях, где обычно происходили всякие сборы, посты из верных ему людей.

Однако восстание началось неожиданно на один день раньше, вечером с 17 на 18 октября. Этим вечером, как всегда, Ибрахим поехал к ал-Мухтару. Его сопровождала сотня соплеменников в кольчугах и с мечами, спрятанными под плащами. Ибрахим, человек молодой и горячий, поехал через центр города и встретился с разъездом, возглавляемым Ийасом. Ийас остановил его и потребовал поехать во дворец к наместнику, объяснить, зачем едет с таким количеством людей ночью. Ибрахим увидел в сопровождении Ийаса своего приятеля, подозвал его, выхватил у него копье и заколол Ийаса. Стражники разбежались, а Ибрахим с головой начальника полиции приехал к ал-Мухтару и сказал: "Мы договорились выступить в четверг на следующую ночь, но случилось дело, из-за которого мы должны выступить этой ночью". Для этого Ибрахим вызвался поехать в свой квартал, уничтожить там пост, собрать своих сторонников и с ними ехать по кварталам, призывая к восстанию. Ал-Мухтар одобрил его, но просил по возможности избегать кровопролития.

Всю ночь в отдельных кварталах Куфы шли столкновения между сторонниками наместника и ал-Мухтара. К утру образовались два центра: ал-Мухтара — в ас-Сабахе, на юго-востоке Куфы, и Абдаллаха б. Мути' — вокруг дворца и главной мечети. К ал-Мухтару собралось 3800 человек, в распоряжении наместника было вдвое больше. Первое время восставшим пришлось обороняться, пока Ибрахим б. ал-Аштар не убил в схватке Ра-шида б. Ийаса, сына начальника полиции, командовавшего одним из двух основных отрядов наместника. После этого отряд его бежал, а Ибрахим смог прийти на помощь ал-Мухтару; они соединенными силами пробились к центру города и осадили Абдаллаха б. Мути' во дворце.

Осада длилась три дня. Куфийская знать, оставшаяся с Абдал-лахом б. Мути', настояла на сдаче, получила от ал-Мухтара гарантию неприкосновенности и согласилась присягнуть ему. Принимая присягу на следующий день, ал-Мухтар так определил ее условия: "Присягайте мне на условии [следовать] Книге Аллаха и обычаю Пророка, и отмщения за кровь членов его семьи, и сражения с нечестивцами, и защиты слабых, и войны с теми, кто будет воевать со мной, и быть в мире с теми, кто в мире со мной, и быть верными нашей присяге; ни вы, ни мы не расторгнем ее".

Ал-Мухтару досталось в казне 9 млн. дирхемов, из которых он тут же вознаградил участников восстания: те, кто сражался с начала, до осады дворца, получили по 500 дирхемов (их было 3800 человек), а те, кто присоединился во время осады, — по 200 дирхемов (таких оказалось 6000). Абдаллах б. Мути' не мог заставить себя принести присягу и до вечера не появлялся на людях. Вечером ал-Мухтар, когда-то бывший в дружбе с ним, прислал 100 000 дирхемов со словами: "Я знаю, единственное, что мешает тебе уехать, — отсутствие средств для отъезда". Ибн Мути' понял намек и уехал [+98].

После этого ал-Мухтар как амир всех областей, подчиненных Куфе, будто бы назначил Абдаллаха б. ал-Хариса б. ал-Аштара наместником Армении, Мухаммада б. Умайра б. Утарида — наместником Азербайджана, а Абдаррахмана б. Са'ида — наместником Мосула. Са'д б. Хузайфа б. ал-Йаман с 2000 всадников был послан в Хулван охранять главную дорогу в Северный Иран. Были сменены и наместники округов Ирака [+99]. Первые два назначения были чисто номинальными, так как Армения в эти годы совершенно вышла из подчинения Халифату, а положение Азербайджана по источникам установить не удается.

Когда Абдаррахман б. Са'ид подошел к Мосулу, наместник Ибн аз-Зубайра покинул его и уехал в Текрит. Насколько можно судить по ходу событий, Мосул был потерян для Ибн аз-Зубайра в начале зимы 685-86 г. В то же время Абдалмалик послал Урву б. Унайфа к Медине с шеститысячным отрядом, приказав в Медину не вступать и никого не трогать. Такой странный на первый взгляд приказ мог объясняться голодом, царившим в Медине, где мудд пшеницы (812 г) стоил 2 дирхема, т. е. примерно в 50 раз дороже обычного. Наместник Ибн аз-Зубайра, ал-Харис б. Хатиб, бежал из Медины, и город остался ничейным. Урва по пятницам приходил в Медину и молился со всеми, но в город не вступал. Через месяц он получил приказ возвратиться, тогда в Медину вернулся ал-Харис. Воспользовавшись отступлением Урвы, Ибн аз-Зубайр послал от себя наместника в Хайбар и Фадак.

В ответ Абдалмалик послал своего двоюродного брата Абдал-малика б. ал-Хариса к Медине, придав ему 4000 воинов. Он дошел до Вади-л-Кура и обосновался там, а затем послал отряд, который завладел Хайбаром и Фадаком [+100].

В это время Наджда уже контролировал значительную часть Йамамы, отрезав от Ибн аз-Зубайра Бахрейн, а с ним и связь с Южным Ираном, а азракиты подошли к Басре. Положение Ибн аз-Зубайра значительно осложнилось. Тогда ал-Мухтар (к сожалению, все события вокруг Медины не датированы) вдруг решил послать против Ибн аз-Зубайра трехтысячный отряд, который после занятия Медины должен был пойти на Мекку.

В этом отряде под командованием хамданита Шурахбила б. Варса было только 700 арабов, остальные — плохо вооруженные мавали. Ибн аз-Зубайр разгадал замысел ал-Мухтара и послал Аббаса б. Сахла с 2000 воинов. Оба отряда встретились в ар-Ракиме около Медины. Аббас предложил Шурахбилу соединиться и пойти против общего врага в Вади-л-Кура. Шурахбил ответил, что прежде должен войти в Медину и дождаться приказа своего амира. Аббас узнал, что куфийцы израсходовали все продукты, и прислал им по овце на 10 человек и муку. Куфийцы набросились на еду, потеряли бдительность и не смогли организовать оборону, когда 1000 мекканцев вдруг атаковала их. Шурахбил и 70 человек с ним пали с оружием в руках, около трехсот человек, по-видимому в основном арабы-хамданиты, спасkись бегством, остальные сдались и были казнены. Пресытившись убийствами, мекканцы отпустили около двухсот человек, но ольшинство из них погибло по дороге в Куфу."

Ал-Мухтар решил получить от Ибн ал-Ханафии письменную просьбу о помощи войском, но Мухаммад, как обычно, уклончиво ответил, что во всем полагается на Аллаха [+101].

Сложность положения ал-Мухтара заключалась в том, что ему приходилось опираться на две противостоящие и враждебные друг другу силы: арабскую племенную верхушку, поставлявшую лучшую вооруженную силу, и многочисленных бедняков-арабов и особенно мавали и беглых рабов, которым была обещана свобода [+102]. На приемах ал-Мухтар окружал себя знатью, что вызывало недовольство основной массы восставших, видевших в нем своего спасителя. На их недоуменные вопросы он отвечал: "Я с вами, я — ваш", а знать требовала возвращения беглых рабов и, как когда-то при Али, возмущалась тем, что мавали получали жалованье из казны, которую считала своим достоянием [+103]. Наконец, аристократическая верхушка шиитов возмущалась элементами язычества, возродившегося в верованиях низов.

Ал-Мухтар возглавил восстание как уполномоченный Мухаммада б. ал-Ханафии, и шиитской верхушке этого было достаточно, а массам был нужен вождь, наделенный сверхъестественными способностями; пойти на верную смерть легче за пророком, чем за чьим-то уполномоченным, — и ал-Мухтару приходилось искать для себя атрибуты, единящие его с Али, который для многих уже представлялся полубогом. В этой связи своеобразным знаменем стало подлинное или выданное за него кресло (курси) Али. Украшенное парчой, оно стало священной реликвией, у которой испрашивали победы и дождя (последнее было особенно актуально в засушливом 686 г.) [+104].

Недовольство накапливалось постепенно и достигло того уровня, когда достаточно небольшого внешнего толчка, чтобы устойчивость нарушилась. Таким толчком явились события, связанные с вторжением Убайдаллаха б. Зийада в восточную часть Джазиры в начале лета 686 г. Численное превосходство войска Убайдаллаха заставило Абдаррахмана оставить Мосул без боя и отойти в Тек-рит. Ал-Мухтар послал навстречу Убайдаллаху Йазида б. Анаса ал-Асади с 3000 кавалеристов. Он прошел форсированным маршем вдоль северного склона горной гряды Хамрин, лучше обеспеченной водой, до Банат Тали, где-то в районе Мосула.

Убайдаллах б. Зийад выслал навстречу ему два отряда по 3000 человек. Первым столкнулся с куфийцами Раби'а б. ал-Мухарик. Йазид к этому моменту тяжело заболел, судя по скоротечности — чумой, но, поддерживаемый с двух сторон из-за слабости, руководил боем до победного конца. Наутро в бой вступил второй отряд сирийцев и тоже потерпел поражение. К Йазиду подвели 300 пленных — у него хватило сил только для того, чтобы знаком приказать отрубить им головы. Вечером он умер.

Преемник Йазида не имел его боевого духа и, посовещавшись с верхушкой, решил отступить. В Куфе никто не мог понять, в чем дело. Ал-Мухтар послал Ибрахима б. ал-Аштара с 7000 че-' ловек встретить и завернуть обратно войско Йазида б. Анаса. А куфийцы решили, что Йазид убит (мавлами?), и предъявили все свои претензии ал-Мухтару: он назначает командующих, не советуясь с ними, приблизил к себе их мавлей, позволил им ездить на конях, дает им жалованье и пропитание из их, арабов, собственности (фай'), их рабы восстали против них, и все это повредило сиротам и вдовам. Он выслушал их представителя и спросил: если он вернет им их мавлей и их долю жалований, будут ли они сражаться вместе с ним против Умаййадов и Ибн аз-Зубайра? Тот ответил, что надо посоветоваться, и больше не появился. Куфийская знать решила избавиться от ал-Мухтара, воспользовавшись тем, что из Куфы ушел Ибрахим б. ал-Аштар. Когда Ибрахим дошел до Сабата (три или четыре дня пути), в Куфе началось восстание [+105].

Восставшие собрались в своих кварталах и потребовали, чтобы ал-Мухтар явился к ним. Он затеял переговоры, а тем временем послал гонца вслед Ибрахиму с приказом немедленно вернуться. Гонец прибыл в Сабат утром третьего дня, еще дня три потребовалось Ибрахиму, чтобы вернуться. Все это время для восставших пропало зря: они блокировали центр, перекрыли воду, дважды отдельными группами затевали схватки, но амбиции отдельных вождей и племенной сепаратизм не позволили им объединиться и покончить с ал-Мухтаром до возвращения Ибрахима. С его возвращением судьба мятежников была предрешена. 24 зу-л-хиджжа/22 июля 686 г. началось их подавление.

Мятежники сконцентрировались в двух местах: мудариты — в ал-Кунасе, а йеменцы — в квартале ас-Саби'. Ал-Мухтар взял на себя подавление собратьев Ибрахима, а тот расправился с муда-ритами. Все завершилось в один день. Сопротивление было подавлено сравнительно легко. Затем начались казни. Казнили не за восстание, а во имя осуществления мести за кровь Хусайна. Разбежавшихся по домам вылавливали и со связанными руками приводили к ал-Мухтару, который выявлял участников убиения Хусайна и его родичей. Таких набралось 250 человек. Один из главных конкретных виновников трагедии в Кербеле, Шамир Зу-Джаушан, успел убежать, его выследили и убили позже; Умар б. Са'д б. Абу Ваккас, в отличие от него, участия в восстании не принимал, но, как враг Хусайна, был убит в своем же доме начальником полиции, посланным ал-Мухтаром [+106]. Головы главных виновников были посланы Ибн ал-Ханафии.

Сразу после расправы с мятежом знати ал-Мухтар снова отправил Ибрахима б. ал-Аштара к Мосулу против Убайдаллаха б. Зийада. Столкновение между ними произошло в 30–35 км восточнее Мосула на реке Хазир 10 мухаррама 67/6 августа 686 г. Сирийцы переправились на восточный берег и завязали бой. Иракцы сражались упорно, отступали и снова возвращались. Во второй половине дня, когда погибли Убайдаллах б. Зийад, ал-Хусайн б. Нумайр и Шурахбил б. Зу-л-Кала', сирийское войско обратилось в бегство, потеряло при переправе больше людей, чем в бою, и утратило всякую способность к сопротивлению. Ибрахим вступил в Мосул, затем продвинулся до Нисибина [+107].

Сирийский церковный историк Бар Пенкайе сообщает интересные детали, отсутствующие в арабских источниках. По его словам, армия Ибрахима насчитывала 13 000 человек, была плохо снабжена и вооружена и состояла в значительной части из освобожденных рабов (у него явное преувеличение: "все пешие, без оружия и снаряжения, без лошадей и палаток, но каждый с копьем, мечом или палкой") [+108].

Ибрахим остался в Мосуле, а своего брата по матери Абдур-рахмана б. Абдаллаха с частью войска отправил дальше на запад, и он подчинил себе территорию до Дара включительно, избрав резиденцией Нисибин. Здесь мы снова должны возвратиться к свидетельству Бар Пенкайе. Сообщив о победе куфийцев над сирийцами, он продолжает: "Эти рабы, которых звали шурте — а это [прозвание] отмечает их рвение к справедливости, — пришли и захватили Нисибин. Они распространились по всей Месопотамии, и при каждом столкновении с врагами победа была на их стороне. Когда они вступили в Нисибин, Абрахам (Ибрахим б. ал-Аштар) оставил им главой своего брата, а сам ушел в Акулу (Куфу). Но поскольку нисибинцы хотели главу из своего города, а Абрахам и его брат были арабами, они восстали против последнего и убили вместе с его людьми и выбрали себе правителем человека из своей страны по имени Абу Кариб".

Армия рабов и освобожденных из тюрем под предводительством Абу Кариба Йазида ал-Хашаби после этого в течение двух лет удерживала район Нисибина [+109].

Странное объяснение, которое дает Бар Пенкайе термину шурта, легко выводится из многократно встречающегося обращения ал-Мухтара и других военачальников к своим воинам: "О шурта Аллаха!" Под этим подразумевалось, что воины ал-Мухтара должны наводить порядок, предписанный Аллахом. Менее очевидно наименование отрядов рабов и мавали хашшабийа, которое обычно переводится как "палочники", "люди с дубинками". Какая-то часть их, несомненно, вооружалась дубинками из-за отсутствия другого оружия, но в некоторых случаях дубинки приобретали символическое значение, например дубинки мавали, которые во время хаджжа 66 г.х. прибыли оказать поддержку Мухаммаду б. ал-Ханафии [+110].

Утвердившись в Мосуле, Ибрахим б. ал-Аштар фактически порвал с ал-Мухтаром, что во многом предрешило исход восстания.

Боязнь новых преследований заставила многих куфийцев, даже не участвовавших в мятеже, бежать в Басру к Мус'абу б. аз-Зубайру, недавно назначенному ее наместником. Рассказы о жестокой расправе над знатными и почтенными людьми вызвали негодование басрийской верхушки, которая прежде только посмеивалась над призывами ал-Мухтара присягнуть ему. Вожди пяти басрийских племенных объединений призвали Мус'аба выступить против ал-Мухтара. Мус'аб не решался брать на себя организацию похода, если им не будет командовать ал-Мухал-лаб. Последний, увлеченный успехами в борьбе с азракитами, хотел сначала довести дело до конца; чтобы уговорить его, пришлось поехать Мухаммаду б. ал-Аш'асу.

Узнав о подготовке басрийцев и куфийских беглецов к походу на Куфу, ал-Мухтар стал готовить ответные действия. Во главе войска, отправившегося к Басре, был поставлен Ахмар б. TTIy-майт. Мавли в нем составляли отдельный отряд, которым командовал мавла племени урайна Кайсан, бывший до этого начальником стражи ал-Мухтара. Оба войска встретились около Мазара. Среди куфийцев не было прежнего единства, некоторых арабов возмущало, что мавли пойдут в бой наравне с ними верхом на конях, и они настояли, чтобы те спешились якобы для того, чтобы сражались упорнее и имели бы меньше соблазна обратиться к бегство.

Все же сначала бой шел на равных и куфийская пехота выдерживала атаки басрийской конницы. Исход сражения решило обманное бегство конницы ал-Мухаллаба, заманившей куфийцев в окружение. Куфийцы обратились в бегство. Пленных не брали, особенно последовательны в этом были куфийские беглецы [+111].

Басрийцы прошли через Каскар, оттуда конница пошла по суше, а пехота на судах по каналам добралась до места разветвления каналов южнее Куфы (см.: т. 2, с. 60). Ал-Мухтар закрыл сток, и лодки басрийцев сели на дно в обмелевшем канале. Басрийцы пробились к запруде и раскрыли ее. Ал-Мухтар отошел к ал-Харура, укрепился там и дал бой; он длился до вечера, и только выдержка ал-Мухаллаба, пустившего в ход свой свежий отряд в самый критический момент, помогла переломить ход боя и обратить мухтаровцев в бегство. На узких улицах Куфы схватки продолжались всю ночь, наутро ал-Мухтар укрылся в резиденции. В этих схватках погиб Мухаммад б. ал-Аш'ас.

Ал-Мухтар с несколькими сотнями последних сторонников оказался осажденным в центре города без всякой надежды на помощь извне, лишенным доставки продовольствия и воды. Первое время водоносы ухитрялись проносить воду и продавать по динару за бурдюк, и жены осажденных, делая вид, что идут в мечеть, проносили мужьям еду и питье. Потом и этот путь был пресечен. Остался только колодец (или цистерна) с тухлой водой, которую приходилось сдабривать медом.

Осада затянулась на четыре месяца. Осажденные предпринимали вылазки, но ни прорваться, ни тем более разгромить осаждавших не могли. Басрийцы не собирались уходить, а куфийцы не выказывали желания поддержать проигравшего вождя. 14 рамадана/3 апреля 687 г. ал-Мухтар предложил всем выйти и погибнуть почетной смертью с оружием в руках. На его призыв откликнулось только 19 или 29 человек. Трудно понять, вступил он тут же в схватку и был убит или попытался скрыться, но был узнан, оборонялся и был убит [+112].

Оставшиеся во дворце так и не решились умереть с оружием в руках и вступили в переговоры с Мус'абом. Он не дал гарантии сохранения жизни (амин) и предложил сдаться не торгуясь. Осажденные согласились. Среди победителей возник спор об их участи. Одни предлагали казнить мавлей и рабов, а арабов простить, другие считали, что казнь рабов нарушит права их хозяев, поэтому их следует вернуть хозяевам, а те уж сами решат, что делать. Кончилось тем, что все, за редким исключением, были казнены. Число казненных (6–8 тыс. человек) явно преувеличено, если только в него наряду со сдавшимися не включены все казненные в эти дни мухтаровцы.

Противникам ал-Мухтара мало было уничтожить его физически, его надо было опорочить и как идеолога движения. С этой целью жен ал-Мухтара заставили засвидетельствовать, что он объявлял себя пророком. Одна из них подтвердила это и была отпущена с миром, вторая сказала, что он был праведным мусульманином и угодила за это в тюрьму, а Ибн аз-Зубайру было направлено письмо с утверждением, что они обе засвидетельствовали, что ал-Мухтар выдавал себя за пророка [+113]. Это не смогло задушить идею, выдвинутую ал-Мухтаром, об имамате Мухаммада б. ал-Ханафии, нашедшую страстного проповедника в лице мавли Кайсана и слепых поклонников среди забитых, отверженных и чающих спасения от божественного избавителя. Эти почитатели Мухаммада б. ал-Ханафии получили наименование кайсанитов (кайсанийа) [+114].

Мус'аб б. аз-Зубайр, получивший теперь власть над всем Ираком, предложил Ибрахиму б. ал-Аштару присягнуть Абдал-лаху б. аз-Зубайру с сохранением за ним наместничества Джазиры, а после победы над Абдалмаликом б. Марваном предлагалась власть над всей западной частью Халифата. Письмо с противоположным предложением получил он и от Абдалмалика. После некоторых колебаний Ибрахим принял сторону Ибн аз-Зубайра. После гибели ал-Мухтара, объявлявшего себя защитником Мухаммада б. ал-Ханафии, Ибн аз-Зубайр стал настойчивее требовать от последнего принесения присяги, но тот решительно отказывался принять чью-либо сторону до единения общины. Ибн аз-Зубайр принимал в отношении его какие-то принудительные меры: упоминается арест в ограде Замзама и домашний арест в родовом квартале талибидов [+115], - расположить эти сведения хронологически не удается, и нет надежной привязки к другим событиям, которые могли бы объяснить введение и прекращение этих мер.

После победы над ал-Мухтаром Мус'аб прибыл в Мекку лично отрапортовать об успехе и, несомненно, привез деньги, которых не так-то много поступало в Мекку. Абдаллах задержал брата у себя и назначил вместо него наместником Басры своего сына Хамзу. Он оказался недалеким и вздорным человеком, то неумеренно расточительным, то неуместно скупым, да вдобавок — истерично вспыльчивым настолько, что зарубил местного дихка-на Марданшаха за задержку уплаты хараджа [+116].

При нем Наджда б. Амир разбил ополчение племени абдал-кайс и завладел ал-Катифом. Дальнейшее его продвижение на север угрожало уже непосредственным интересам Басры. Хамза выслал против него Абдаллаха б. Умайра ал-Лайси со значительным войском (ал-Балазури говорит о 14 и даже 20 тысячах, но это — явное преувеличение). Наджда встретил его в заранее укрепленном лагере, за которым был берег моря, так что его воинам не приходилось надеяться на спасение в бегстве. Воины Наджды устояли в бою с превосходящими силами басрийцев, который длился до темноты. Наутро Наджда сам атаковал басрийцев и обратил их в бегство. Победителю достался лагерь противника со всем имуществом и припасами.

После этого Наджда послал Атийу б. ал-Асвада в Оман, и тот легко овладел им. Теперь Наджда стал контролировать все побережье залива от Бахрейна до современного Кувейта и собирать садаку (закат) с обитавших здесь бедуинов. Одно из тамимитских племен пыталось воспротивиться, но в столкновении под ал-Казимой потеряло 30 человек и смирилось с необходимостью платить Наджде [+117].

Можно думать, что поражение Абдаллаха б. Умайра стало последней каплей, переполнившей чашу терпения басрийцев. Ал-Ахнаф б. Кайс от их лица написал Абдаллаху б. аз-Зубайру, чтобы он отозвал Хамзу и вернул им Мус'аба. Абдаллах удовлетворил их просьбу и сместил сына. Тот напоследок забрал все наличные деньги и уехал в Медину, там роздал их под проценты и не получил обратно [+118].

Правление Хамзы было недолгим: Мус'аб уехал в Мекку не раньше шаввала 67 (конец апреля — начало мая 687 г.), а восстановлен был в 68 г.х., и явно не в конце. Другим доказательством является отсутствие в нумизматических собраниях мира дирхемов с именем Хамзы.

Тем временем Наджда обратил свой взор на юг Аравии. С небольшим отрядом он отправился в Йемен, достиг Сан'а и принял присягу от йеменцев. Через некоторое время жители Сан'а, опасавшиеся, что за Надждой следует многочисленное войско, обнаружили, что он располагает только тем отрядом, с которым прибыл в город. Тем не менее вступать с ним в бой не стали Это свидетельствует о том безразличии, которое овладело мусульманским обществом за годы гражданской войны.

Ал-Балазури, от которого мы узнаем об этом походе, не дает никаких примет времени, увязка же с другими событиями говорит за^вторую половину 68/начало 688 г. Во-первых, с подчинением Йемена Наджде как-то связан упоминаемый Халифой под 68 г.х. набег на Йемен мавали под командованием ар-Раййана [+119], во-вторых, известно, что после хаджжа Наджда пытался подчинить себе Медину, а хаджж он совершил в 68 г.х. Во всяком случае, в начале 688 г. Наджда считал себя вправе собирать садаку с Йемена, Хадрамаута и ас-Сарата вплоть до Табалы. Это позволило ему чувствовать себя хозяином Аравии, а Ибн аз-Зубайра — лишней фигурой. Вернувшись из Хиджаза (это уже во второй половине 688 г.), он решил воздействовать на Ибн аз-Зубайра и хиджазцев кроме идейных и материальным аргументом, прекратив доставку продовольствия из Йамамы и Бахрейна [+120].

В том же году азракиты оправились после поражения, нанесенного им наместником Фарса Умаром б. Убайдаллахом в Сабуре и под Истахром, и, обойдя Фарс с севера, вернулись в Сабур, а оттуда — в Арраджан. Умар б. Убайдаллах, сидевший в Истахре, оказался далеко позади них. Он пытался догнать азра-китов, чтобы навязать им бой и не допустить их до Басры, но не успел. Мус'аб, своевременно узнав о случившемся, поднял басрийцев и вышел навстречу азракитам. Аз-Зубайр б. Али избежал встречи, повернул на север и пошел по степной полосе севернее Тигра к ан-Нахравану. Мус'аб не стал его преследовать, предоставив дальнейшие заботы об азракитах наместнику Куфы ал-Харису ал-Куба'. Тот оказался неповоротливее и трусливее Мус'аба. Азракиты беспрепятственно взяли ал-Мадаин и вышли к Сабату. Весь район к северу от канала ас-Сарат стал добычей азракитов. Они не ограничивались грабежами и убийством сопротивлявшихся мужчин, но убивали также детей и женщин, вспарывали животы беременным, а ал-Куба' все не решался поднять куфийцев в поход против них. Под давлением Ибрахима б. ал-Аштара он все-таки собрал войско, вышел из Куфы и остановился в Дейр Абдаррахман в одном переходе от Куфы и не пошел дальше. Негодование воинов заставило его сделать следующий переход. На следующих стоянках повторялось то же самое. В результате куфийцы преодолели 110 километров до Са-бата за 10 дней. Азракиты спокойно ожидали их, а когда увидели численное превосходство, то разрушили мост через канал и отошли к ал-Мадаину. Там произошла небольшая схватка у моста, после чего азракиты стали отходить на восток, не вступая в бой. Преследовавшие их 600 куфийцев под командованием Абдаррах-мана б. Михнафа, как кажется, и не пытались навязать им сражение, а сопровождали их, как почетный эскорт, до границ области Исфахана, а потом возвратились в Куфу [+121].

Азракиты осадили Исфахан. Его небольшой гарнизон выдержал несколько месяцев, затем комендант города предпринял предрассветную вылазку, застал азракитов врасплох и нанес им тяжелое поражение. В этом бою погиб предводитель азракитов аз-Зубайр б Али, и азракиты, ушедшие в Керман, избрали своим вождем ал-Катари, который позже был провозглашен ими халифом и чеканил в Кермане и Сиджистане монеты со своим именем [+122]. При нем политика набегов сменилась политикой создания собственного государства: опора на государственные институты позволила азракитам организовать длительное сопротивление халифским войскам.

[+1] Мас'уди, М., т. 5, с. 166; Мас'уди, Ме., т. 3, с. 81; Пс.-И. Кут., т. 2, с. 16. Ал-Йа'куби, говоря о метании зажигательных средств, добавляет, что Ибн аз-Зубайр не давал тушить пожар Ка'бы, чтобы больше настроить мекканцев против осаждающих [Йа'к., т. 2, с. 300]. Ат-Табари в одном случае (по Аване) связывает пожар с обстрелом, но далее приводит иную версию [Таб., II, с. 426, 427].

[+2] Балаз., А., т. 4В, с. 55; Халифа, с. 250.

[+3] Балаз., А., т. 4В, с. 49, 53, 54, 155.

[+4] Виновником пожара называют то воина Ибн аз-Зубайра, несшего горящую головню на острие копья, то сирийца, поджигавшего ворота бану джумах мечети [Балаз., А., т. 4В, с. 52, 55; Таб., II, с. 427; Халифа, с. 247], обвиняют и крысу, притащившую тлеющий фитиль [Балаз., А., т. 4В, с. 55]. Большинство источников называет одну и ту же дату пожара, только Халифа относит его ко вторнику 5 раби' II 64/1 декабря 683 г. (день и число совпадают) [Халифа, с. 250].

[+5] Балаз., А., т. 4В, с. 2.

[+6] Там же, с. 63.

[+7] Там же, с. 64.

[+8] Подробный анализ сведений о Му'авии II дает А.Лямменс [Lammens, 1930, с. 163–210]; некоторые его утверждения противоречат данным источников: так, он отказывается верить многочисленным свидетельствам того, что мать Му'авии II — курайшитка Умм Хашим, и считает, что он родился от калбитки, имя которой неизвестно [Lammens, 1930, с. 164]. Неверно понимает он выражение ас-салат ал-джами'а как "congres national" [там же, с. 186], что совершенно меняет представления о политической структуре общества.

[+9] Балаз., А., т. 4В, с. 55, 57; Таб., II, с. 430–431. Р.Зелльхайм видит причину отказа Ибн аз-Зубайра покинуть Мекку в том, что он хотел возвратить Мекке и Медине их прежнее политическое положение [Sellheim, 1970, с. 102].

[+10] Халифа, с. 248, 249. О различных точках зрения относительно времени отъезда Умаййадов в Сирию см. Rotter, 1982, с. 57.

[+11] Балаз., А., т. 4В, с. 116; Таб., II, с. 433–434, 437, 438.

[+12] Балаз., А., т. 4В, с. 116. Ат-Табари приводит явно преувеличенные сведения о числе арестованных и казненных Убайдаллахом за время его правления: 4000 и 13 000 [Таб., II, с. 459].

[+13] Балаз., А., т. 4В, с. 28; Таб., II, с. 514–515, 519.

[+14] Таб., II, с. 440, 443.

[+15] Балаз., А., т. 4В, с. 103; Таб., II, с. 440–443; дата: Халифа, с. 253, Таб., II, с. 447. Эта дата опровергает мнение Г.Роттера, что Убайдаллах принимал присягу басрийцев после смерти Му'авии II [Rotter, 1982, с. 72].

[+16] Таб., II, с. 579–580; Илья, с. 117; Феоф., т. 1, с. 361, т. 2, с. 228; Мих. Сир., т. 2, с. 469 = SCWSCh, с. 197, примеч. 488.

[+17] Пс.-И. Кут., т. 2, с. 18. Ал-Балазури приводит два фразеологически различающихся варианта этого выступления [Балаз., А., т. 4В, с. 64, 65], у ал-Йа'куби те же слова завершают иную речь Му'авии II, в которой он отмечал особые права Али на халифат и осуждал поступки деда и отца [Йа'к., т. 2, с. 302–303].

[+18] Пс.-И. Кут., т. 2, с. 18.

[+19] Балаз., А., т. 4В, с. 62.

[+20] Там же, с. 65. Некоторые исследователи считают сведения о его занятиях химией легендой (см., например, [Ullmann, 1978]).

[+21] Rotter, 1982, с. 76.

[+22] Халифа, с. 249, 252–253.

[+23] Балаз., А., т. 4В, с. 59.

[+24] Халифа, с. 218; Джахш., с. 21.

[+25] EI2, т. 5, с. 314–318.

[+26] Rotter, 1982, с. 126–133.

[+27] EI2, т. 4, с. 866–868.

[+28] Наиболее подробно с хорошим анализом сведений источников см. Rotter, 1982, с. 193–207.

[+29] Таб., II, с. 468.

[+30] Балаз., А., т. 5, с. 133; Таб., II, с. 470; Мас'уди, М., т. 5, с. 171; Мас'уди, Ме., т. 3, с. 82.

[+31] Кинди, В., с. 41–42.

[+32] Балаз., А., т. 5, с. 127, 128, 132; Таб., II, с. 468–469.

[+33] Балаз., А., т. 5, с. 132; И. Са'д, т. 5, с. 27; Таб., II, с. 468; Агани, т. 18, с. 111.

[+34] Балаз., А., т. 5, с. 207; Таб., II, с. 509.

[+35] Балаз., А., т. 5, с. 217; Таб., II, с. 531.

[+36] Таб., II, с. 466.

[+37] Халифа, с. 253–254 (Мас'уд убит на площади у мечети); Балаз., А., т. 4В, с. 97–115, 119–123; Таб., II, с. 444–466.

[+38] Балаз., А., т. 5, с. 188 (руководил молитвой 40 дней, потом — Умар б. Убайдаллах ал-Кураши); Таб., II, с. 465.

[+39] Балаз., Ф., с. 414; Таб., II, с. 489–496; Таб., пер., с. 51–57.

[+40] Балаз., А., т. 5, с. 132–135; Таб., II, с. 470–472.

[+41] И. Са'д, т. 5, с. 26; Таб., II, с. 482.

[+42] Балаз., А., т. 5, с. 131; Таб., II, с. 473.

[+43] Халифа, с. 255; Таб., II, с. 473. Ат-Табари приводит и другую дату присяги — мухаррам 65/18 августа — 16 сентября 684 г. [Таб., II, с. 472], которая может относиться ко времени торжественной публичной присяги в Дамаске после победы на Мардж Рахит.

[+44] Балаз., А., т. 5, с. 149; Таб., II, с. 487; Мас'уди, М., т. 5, с. 200; Мас'уди, Ме., т. 3, с. 95.

[+45] Балаз., А., т. 5, с. 135; Йа'к., т. 2, с. 304; Таб., II, с. 476. Упоминается только Халид: И. Са'д, т. 5, с. 29; Балаз., А., т. 5, с. 144, 145; Халифа, с. 255; Таб., II, с. 487; только ал-Ашдак: И. Са'д, т. 5, с. 149.

[+46] Балаз., А., т. 5, с. 141.

[+47] И. Са'д., т. 5, с. 29; Халифа, с. 255; Балаз., А., т. 4, с. 136; Куфи, т. 5, с. 312–313; BGA, 8, с. 266–267. Наибольшая разница в численности войск обеих сторон у Халифы: 13 000 у Марвана и 60 000 у ад-Даххака (ту же численность войска ад-Даххака указывает ал-Балазури), а наименьшая — у ал-Куфи: 18 000 и 22 000.

[+48] Халифа, с. 255; Балаз., А., т. 5, с. 136; Таб., II, с. 477–478; А. Таммам, Н., с. 17.

[+49] Балаз., А., т. 5, с. 140; Таб., И, с. 480–481.

[+50] Балаз., А., т. 5, с. 149.

[+51] Кинди, В., с. 44. По другим сведениям — казнен [Йа'к., т. 2, с. 306] или убит [Балаз., А., т. 5, с. 149].

[+52] Кинди, В., с. 45. Ал-Балазури упоминает джумаду без определения ее номера [Балаз., А., т. 5, с. 148]; более ранние даты вступления Марвана в Фустат и отъезда из него дает Халифа (с. 257) — 1 раби' II 65/15 ноября 684 г. и 1 джумады 1/14 декабря 684 г. Г.Роттер отвергает даты Халифы на том основании, что период зимних штормов, один из которых погубил египетский флот, начинается только в ноябре, а Марван должен был появиться на границе Египта раньше ноября [Rotter, 1982, с. 157], однако указанная дата может относиться к вступлению на территорию Египта, а не в Фустат. На значительный промежуток времени между переходом границы Египта и вступлением в Фустат указывает то, что фустатцы имели целый месяц, чтобы выкопать ров.

[+53] Наиболее полный рассказ о завоевании Египта см.: Кинди, В., с. 41–46; Балаз., А., т. 5, с. 148–149.

[+54] Таб., II, с. 481; Балаз., А., т. 5, с. 149.

[+55] Балаз., А., т. 5, с. 150–157; Таб., II, с. 578–579. О датировке похода Хубайша см. Rotter, 1982, с. 160.

[+56] Халифа, с. 258 (численность войска — 60 000 человек — явно преувеличена, выступление из Сирии датировано раби II 65/15 ноября — 13 декабря 684 г.); Балаз., А., т. 5, с. 204, 301; Йа'к., т. 2, с. 306.

[+57] Rotter, 1982, с. 164.

[+58] Балаз., А., т. 5, с. 200; Йа'к., т. 3, с. 419; Rotter, 1982, с. 78, примеч. 5.

[+59] Балаз., А., т. 5, с. 150; Таб., II, с. 576.

[+60] Балаз., А., т. 5, с. 149.

[+61] Йа'к., т. 2, с. 306.

[+62] Почти все источники датируют смерть Марвана рамаданом 65 г.х. [И. Са'д, т. 5, с. 167; Балаз, А., т. 5, с. 159; Йа'к., т. 2, с. 307; Халифа, с. 257 и др.]. Число месяца указывают несколько источников: 1 рамадана [Халифа, с. 257; Кинди, В., с. 48; Таб., II, с. 576], 3 рамадан_а [Халифа, с. 259], последний день ша'бана [Халифа, с. 259]. Из этого ряда выпадает сообщение Ильи Нисибинского, явно восходящее к ал-Хорезми, что Марван умер в воскресенье 27 рамадана 65/7 мая 685 г. [Илья, с. 149], Т.Нёльдеке, Ю.Велльхаузен, А.Лямменс принимают ее из-за совпадения числа месяца и дня недели [Noldeke, 1901, с. 688; Wellhausen, 1901, с. 114; Lammens, 1928, с. 89]. Г.Роттер оставляет вопрос о дате открытым [Rotter, 1982, с. 162].

[+63] И. Са'д, т. 5, с. 29–30; Балаз., А., т. 5, с. 145–159; Таб., II, с. 577; И. Кут., М., с. 354; Йа'к., т. 2, с. 307.

[+64] Естественная смерть (или от чумы): Мас'уди, М., т. 5, с. 206; Мас'уди, Ме., т. 3, с. 97; отравление: Динав., с. 294; Йа'к., т. 2, с. 307; Балаз., А., т. 5, с. 158; удушение: Балаз., А., т. 5, с. 159; Таб., II, с. 577; Агани, т. 4, с. 345; Пс.-И. Кут., т. 2, с. 25.

[+65] Йа'к., т. 2, с. 307; Халифа, с. 257.

[+66] Dixon, 1971, с. 16–21; Мас'уди, М., т. 5, с. 210; Мас'уди, Ме., т. 3, с. 99.

[+67] Балаз., Ф., с. 143. Г.Роттер считает, что эти города были захвачены византийцами и Абдалмалику пришлось их отвоевывать [Rotter, 1982, с. 172], однако ал-Балазури говорит только о разрушении этих городов, а не о их завоевании византийцами: "В дни Ибн аз-Зубайра румы вышли к Кайсарии и разрушили ее и разрушили мечеть, а когда дело Абдалма-лика укрепилось, он отремонтировал (рамма) Кайсарийу и восстановил ее мечеть, и населил ее людьми, и отстроил Сур и "внешнюю" Акку, которые разделили судьбу Кайсарии".

[+68] Это подтверждается тем, что Абдалмалик вынужден был отвоевывать Антиохию, как убедительно доказано Г.Роттером на основании неясного прежде сообщения Феофана [Rotter, 1982, с. 179; Феоф., т. 1, с. 363, т. 2, с. 231].

[+69] Илья, с. 149.

[+70] Халифа, с. 257.

[+71] Ибн аз-Зубайр расширил мечеть к югу, засыпав для этого русло, по которому стекали ливневые потоки, и поставил стену за ним, а также расширил мечеть к северу, включив в нее часть Дар ан-надва. Ка'ба была разобрана до основания, под которым выявился какой-то старый фундамент, объявленный остатками постройки Ибрахима-Авраама, и на нем были возведены новые стены, захватившие с севера часть Хиджра, высота их была на 9 локтей больше, чем прежде [Азр., с. 139–145, 307–309].

[+72] Балаз., А., т. 5, с. 158–159; Rotter, 1982, с. 182–183.

[+73] Балаз., А., т. 5, с. 204–207; Таб., И, с. 497–509.

[+74] Прибытие ал-Мухтара датируется в привязке к прибытию в Куфу Абдаллаха б. Йазида: "когда осталось восемь ночей месяца рамадана шестьдесят четвертого года" (13 мая 684 г.) [Балаз., А., т. 5, с. 509]; у ал-Балазури ал-Мухтар приехал восемь дней спустя, а ат-Табари говорит, что он приехал на восемь дней раньше Абдаллаха б. Йазида [Таб., II, с. 509].

[+75] Балаз., А., т. 5, с. 207; Таб., II, с. 510.

[+76] В тексте говорится об отречении и о присяге Абдалмалику [Таб., II, с. 558], но это — явный анахронизм, так как Абдалмалик еще не был халифом, а предполагать, что битва под Айн ал-Вардой произошла позже, чем указывают источники, нет оснований.

[+77] Балаз., А., т. 5, с. 208–212; Таб., II, с. 510–513, 541–568.

[+78] Балаз., А., т. 5, с. 220; Таб., II, с. 602.

[+79] Балаз., А., т. 5, с. 218–220; Таб., II, с. 610–613.

[+80] Балаз., А., т. 5, с. 220–221; Таб., II, с. 602–603.

[+81] Балаз., А., т. 5, с. 223; Таб., II, с. 613.

[+82] Согласно ал-Балазури, Убайдаллах б. Зийад арестовал МО хари-джитов, вернувшихся от Ибн аз-Зубайра [Балаз., А., т. 4В, с. lOji].

[+83] Таб., II, с. 517.

[+84] Там же, с. 518–519.

[+85] Watt, 1961.

[+86] Rotter, 1982, с. 82.

[+87] Балаз., А., т. 11, с. 86–87, 92–95, Таб., II, с. 581–582; Куфи, т. 6, с. 6. Один из источников ал-Балазури определяет численность отряда Харисы б. Бадра в 200 человек [Балаз., А., т. 11, с. 97].

[+88] Балаз., А., т. 11, с. 97–98.

[+89] Твердой уверенности в том, что упомянутый мост был наведен через Тигр (понятия Шатт ал-Араб тогда не существовало, считалось, что в залив впадает Тигр, а Евфрат теряется в болотах), не имеется, так как местность "между двумя мостами" (байн джисрайн) неоднократно упоминается в связи с событиями в самой Басре, но в данном случае вероятнее всего, что наплавной мост был наведен через Тигр.

[+90] Балаз., А., т. 11, с. 101–102.

[+91] Там же, с. 126–128.

[+92] Там же, с. 128–129.

[+93] Там же, с. 102; Таб., II, с. 583. Абдаллах б. Хазим назван наместником Хорасана от Ибн аз-Зубайра в 64 г.х. [Таб., II, с. 537].

[+94] И. Абу-л-Хадид, т. 1, с. 216; Балаз., А., т. 11, с. 109; Таб., II, с. 586.

[+95] Балаз., А., т. 11, с. 105; Таб., II, с. 592 — убито 7000 хариджитов, ушло — 3000.

[+96] Балаз., А., т. 11, с. 102–109; Куфи, т. 6, с. 12–27; Таб., II, с. 591–594; И. Абу-л-Хадид, т. 1, с. 216–217.

[+97] Балаз., А., т. 5, с. 223; Таб., II, с. 613. Поскольку сутки начинались с захода солнца, то это, по принятому у нас делению на сутки, — вечер 18 октября.

[+98] Балаз., А., т. 5, с. 226–229; Таб., II, с. 613–633.

[+99] Таб., II, с. 634–635.

[+100] Балаз., А., т. 5, с. 355–356; Таб., II, с. 688.

[+101] Балаз., А., т. 5, с. 246–247; Таб., II, с. 689–692.

[+102] Прямого свидетельства освобождения ал-Мухтаром рабов, сражавшихся на его стороне, нет, но об этом свидетельствует предложение ал-Мухтара вернуть рабов хозяевам, если последние будут его поддерживать [Таб., II, с. 650], и обсуждение победителями ал-Мухтара вопроса о том, казнить рабов, участвовавших в восстании, или возвратить хозяевам [Таб., II, с. 750].

[+103] Таб., II, с. 650.

[+104] Балаз., А., т. 5, с. 241–242, 248; Таб., II, с. 702–706.

[+105] Балаз., А., т. 5, с. 230–231; Таб., II, с. 643–650.

[+106] Балаз., А., т. 5, с. 231–240; Таб., II, с. 650–680.

[+107] Балаз., А., т. 5, с. 247–251; Таб., И, с. 700–716.

[+108] Б. Пенк., с. 184–185, 157.

[+109] Там же, с. 185, 157–158. Идентификация Абу Кариба с Йазидом ал-Хашаби принадлежит Г.Роттеру [Rotter, 1982, с. 216].

[+110] Таб., II, с. 693–695; EI2, т. 4, с. 1117–1118.

[+111] Балаз., А., т. 5, с. 251–255; Таб., II, с. 720–724.

[+112] Балаз., А., т. 5, с. 258–262; Таб., II, с. 718–741.

[+113] Балаз., А., т. 5, с. 263–264; Таб., II, с. 743–744.

[+114] Наубахти, с. 26, 28, 37; Наубахти, пер., с. 133, 135, 143; EI2, т. 4, с. 869–871.

[+115] Об аресте Мухаммада б. ал-Ханафийи вместе с его родственниками и приверженцами в ограде Замзама см.: Таб., II, с. 693–695; Йа'к., т. 2, с. 311–312. Сообщение о том, что Ибн аз-Зубайр грозил их сжечь, если не присягнут ему к определенному сроку, представляется измышлением.

[+116] Балаз., А., т. 5, с. 256–257; Таб., II, с. 751–752.

[+117] Балаз., А., т. 11, с. 133–136. Согласно ал-Балазури, Абдаллах б. Умайр был послан Мус'абом, ат-Табари относит этот поход ко времени правления Хамзы [Таб., II, с. 752].

[+118] Балаз., А., т. 5, с. 256–257.

[+119] Халифа, с. 251.

[+120] Балаз., А., т. 11, с. 136–140. Узнав о блокаде Мекки, Абдаллах б. Аббас будто бы написал Наджде, что нельзя так поступать с мусульманами, и тот снял блокаду. Ат-Табари относит хаджж Наджды к 68 г.х. (середина июня 688 г.) [Таб., II, с. 782].

[+121] Балаз., А., т. 11, с. 110–123; Таб., II, с. 753–765.

[+122] Gaube, 1973, с. 35.

Комментарии

[*1] Коран, 9 5.