ПОСТСКРИПТУМ

Во время войны за независимость Америки масонство было почти полностью аполитичным – его политические пристрастия проявлялись лишь от случая к случаю. Масоны присутствовали в рядах обеих армий. Масоны входили в состав как радикальных, так и консервативных фракций обеих сторон. По большей части масонство являлось рупором сдержанности и умеренности, хотя отдельные масоны могли быть воинствующими революционерами или косными реакционерами. Такое положение сохранялось до конца восемнадцатого столетия, а также в начале девятнадцатого. Однако для многих людей масонство оказалось настолько тесно связанным с американской революцией и борьбой за независимость, что в умах постепенно складывался образ радикальной организации. Не прихоится говорить, что этот образ был усилен Французской революцией.

Масонство действительно играло важную роль в событиях, происходивших во Франции. Лафайет, который давно принадлежал к масонскому братству и занимал в нем высокое положение, страстно желал привезти в свою родную страну идеалы, которые так успешно воплотились в Америке. Многие из руководителей якобинцев – например, Дантон, Сиейс и Камилл Демулен – были активными масонами. Накануне революции масонство предоставило заговорщикам широкую, охватывающую всю Францию сеть, использовавшуюся для сбора сведений, вербовки сторонников, для связи и организации. В этом смысле масонство становилось идеальным объектом для паранойи.

В 1797 году ультраконсервативный французский священник, аббат Августин де Барюэль, опубликовал книгу «Memoires pour servir a l'histoire du jacobinisme», которая стала черной вехой в истории западной общественной и политической мысли. В своем произведении Барюэль описывал Французскую революцию как масонский заговор, направленный и против государства, и против церкви. Эта книга дала начало волне истерии, стала родоначальником огромного количества подобной литературы и превратилась в библию сторонников теории заговоров. Из явно параноидального текста Барюэля сформировался стандартный для девятнадцатого века образ масонства, который имеет своих защитников и сегодня – широкой международной тайной организации, воинственно революционной и антиклерикальной, стремящейся низвергнуть существующие институты власти и общества и установить «новый мировой порядок». В результате смутные невротические страхи Барюэля распространились не только на масонов, но и на все тайные общества как девятнадцатого, так и двадцатого века. Благодаря Барюэлю тайное общество в глазах публики превратилось в нечто пугающее, грозящее подорвать сами основы цивилизованного общества – страшилище, подобное современному международному терроризму.

Неудивительно, что работа Барюэля превратилась в нечто похожее на самореализующееся пророчество. Попав под воздействие яркого воображения Барюэля, некоторые люди – к примеру, Шарль Нодье во Франции и знаменитый заговорщик Филиппо Буанаротти – придумывали вымышленные тайные общества, а затем писали о них и распространяли всевозможные слухи.

Власти реагировали с инквизиторским пылом, преследуя ни в чем не повинных людей и обвиняя их в принадлежности к этим несуществующим организациям. В качестве защитной меры несчастные жертвы объединялись в реальные тайные общества, которые строились по образцу вымышленных. Так формировались скрытые кадры революционеров, причем часть из них была масонской или квазимасонской. Таким образом, миф еще раз послужил основанием «истории».

Не подлежит сомнению, что масонство или его ответвления внесли свой вклад в различные революционные движения девятнадцатого века. Так, например, и Мадзини, и Гарибальди были активными масонами, а само масонство – в основном через так называемых «карбонариев» – сыграло в объединении Италии еще большую роль, чем в образовании Соединенных Штатов. В России масонов тоже обвиняли в подрывной деятельности. Пушкин, например, писал о своей принадлежности к кишиневской ложе, чье активное участие в восстании декабристов 1825 года привело к запрещению масонских лож во всей стране. Нет нужды говорить, что запрет этот было невозможно провести в жизнь, но многие русские радикалы были высланы за границу, где они влились в зарубежные масонские общества. Этот процесс описан у Достоевского в «Бесах». Реальным прототипом революционеров Достоевского, выступал, конечно, Бакунин.

В действительности сложившаяся ситуация была гораздо сложнее и запутаннее. Если масоны принимали активное участие в революционных движениях девятнадцатого века в Европе, то их влияние на реакционные режимы – такие, как Меттерниха в Австрии или Фридриха Вильгельма III и Фридриха Вильгельма IV в Пруссии – было не менее сильным. Здесь масонство оказалось неразрывно связанным с правящей верхушкой – как в Британии, где Великая Ложа продолжала воплощать в себе викторианские идеалы трезвости, скромности и умеренности. Даже во Франции консерваторов среди масонов было не меньше, чем радикалов и революционеров.

Список выдающихся масонов девятнадцатого века привлекает к себе внимание даже своей неоднородностью. С одной стороны, в него входят такие фигуры, как итальянцы Мадзини и Гарибальди, Бакунин и молодой Керенский из России, ирландцы Дэниел О'Коннел и Генри Граттан. С другой стороны, этот список включает в себя также двух прусских королей, трех президентов Франции (Думер, Форе и Гамбетта) и душителя политических свобод Талейрана. В Британии в девятнадцатом веке масонами были Георг IV, Вильгельм IV, принц Уэльский Эдвард (впоследствии Эдуард VII), Каннинг, лорд Рэндолф Черчилль, маркиз Селсбери и Сесил Роде. Большинство наполеоновских маршалов были масонами, впрочем, как и большая часть их знаменитых противников – Нельсон, Веллингтон и сэр Джон Мур в Британии, Кутузов в России, Блюхер в Пруссии, а также основатели прусского генерального штаба Шарнхорст и Гнайзенау. Если обратиться к литературе и искусству, то масонами были англичане сэр Вальтер Скотт, Райдер Хаггард, Булвер-Литтон, Конан-Дойл, Троллоп, Киплинг и Уайльд. В Европе принадлежность Пушкина к радикальной ветви масонства уравновешивалась ультраконсервативными взглядами Иоганна Вольфганга фон Гёте.

Приведенный нами список, разумеется, далеко не полон. Однако он прекрасно иллюстрирует невозможность приписать ту или иную политическую ориентацию принадлежностью к масонству. Это справедливо не только для Европы. но и для всего остального мира. В Латинской Америке, к примеру, а также в Испании, Италии и других католических странах масонство являлось центром оппозиции, выступавшей против засилья церкви. Поэтому большинство политических деятелей, связанных с борьбой за независимость латиноамериканских стран – Боливар, Сан-Мартин и позднее Хуарес – были активными масонами. В то же время в братстве состояли испанские вице-короли, аристократы и землевладельцы, против которых сражались революционные республики, беря пример с Соединенных Штатов. В Бразилии, как в империи Педро II, так и в сменившей ее республике, у руля власти стояли масоны.

На севере континента не менее десяти американских президентов, помимо самого Вашингтона, были масонами: Монро, Эндрю Джексон, Полк, Бьюкенен, Эндрю Джонсон, Гарфилд, Теодор Рузвельт, Тафт, Хардинг, Франклин Д.«Рузвельт, Трумен и Форд. Войной Техаса за независимость от Мексики руководил масон Сэм Хьюстон. Дэви Крокетт, Джим Боуи и другие защитники Аламо были членами одной и той же ложи «Строгого послушания». Во время Гражданской войны в Америке масоны занимали ведущие позиции в обеих противоборствующих сторонах, но особенно много их было в государственных институтах и армии Конфедерации. Как из всего этого образовалось известное клише – это уже другое дело. То же самое относится к масонским корням ку-клукс-клана, который изначально был не той ужасной организацией, в которую он со временем превратился, а благотворительным обществом, предназначенным для защиты вдов и сирот от посягательств «саквояжников» с Севера.

Именно в Америке наше повествование совершает полный круг, поскольку именно здесь рыцари Храма получили то публичное признание, которого им не удалось добиться в других странах. Это признание приняло форму молодежной организации, созданной под покровительством масонов – Ордена де Моле. Орден де Моле был основан Фрэнком С. Лэндом в 1919 году в Канзас-Сити, штат Миссисипи. Он

«…назван в честь Жака де Моле, последнего Великого Магистра средневековых тамплиеров, который был сожжен на костре на острове посреди Сены вблизи собора Нотр-Дам 18 марта 1314 года за верность и преданность своему ордену».

Орден де Моле имеет восемьдесят пять отделений во всех пятидесяти штатах США, в округе Колумбия и в двенадцати зарубежных странах. Из штаб-квартиры в Канзас-Сити им управляет международный высший совет, который действует под эгидой Великой Ложи Флориды и состоит из 250 «видных масонов со всего мира». Каждое местное отделение должно находиться под покровительством масонской организации, а руководящий орган отделения, или Консультативный совет, должен состоять из масонов, имеющих степень мастера. Сам орден состоит из юношей от четырнадцати до двадцати одного года.

«Орден де Моле способствует выработке у своих членов семи добродетелей: сыновней любви (к родителям), почтения (к святыням), вежливости, товарищества, верности, чистоты (мыслей, слов и дел) и патриотизма».

Можно только предполагать, что рассказывают мальчикам о самом Жаке де Моле, о тамплиерах и о проступках, в которых их обвиняли. Нам неизвестно никаких упоминаний об этом в документах ордена. Тем не менее, эти документы рассказывают, хотя и в туманных выражениях, о цели ордена.

«Орден де Моле пытается дополнить то образование, которое дети получают дома, в церкви и в школе и таким образом лучше подготовить молодого человека к обязанностям гражданина, которые принадлежат ему по праву. Орден де Моле неизменно выступает против того, чтобы церковь, школа и гражданское общество объединялись под одной крышей. Он считает, что эти три Свободы являются основой величия нашей страны и должны стоять каждая на своем фундаменте и под отдельной крышей».

Насколько нам известно, ничего плохого о деятельности ордена де Моле сказать нельзя. Наоборот, он проводит достойную похвалы работу, предлагая более или менее разумные средства лечения характерных для Америки пороков, таких как агрессивный фундаментализм. Однако все это имеет далекое отношение к воинам и мистикам в белых мантиях, которые семь веков назад стремились своим мечом покорить небеса. Есть что-то от произведений Габриэля Гарсия Маркеса в самом существовании этой организации в сердце «средней Америки» – организации, призванной воспитывать личные и гражданские добродетели у молодого поколения, но названной в честь средневекового французского рыцаря, казненного за богохульство, ересь, содомию, колдовство и замешанного в других темных делах, которые способны ужаснуть даже Эвингов из Далласа, Каррингтонов из Денвера и всех порочных обитателей Пейтон-Плейс.