Глава 4

Миф об уникальности Шоа

Прежде чем св. Георгий явился крестоносцам на иерусалимских стенах, его, конечно, увидел кто-то из присутствующих. В результате внушения и заразительности чудо тотчас признали все после того, как о нем стало известно. Так работает механизм очень часто встречающихся в истории массовых галлюцинаций, которые вроде бы имеют общепризнанные свойства достоверности, поскольку мы имеем дело с явлением, воспринятым тысячами людей.

(Лебон Г. «Психология толпы»)

Идея уникальности Холокоста очень близка сердцу многих евреев. «Методичное и жестокое уничтожение нацистами 6 миллионов евреев не имеет прецедентов и считается величайшим преступлением, известным мировой истории. Из каждых трех евреев два были убиты»^{70}. Так характеризует Холокост «Карманная еврейская энциклопедия».

Г. Померанца очень беспокоит, что «понятие «геноцид» распространяется на совершенно другие явления. Например, на истребление социальных слоев»^{71}. Чем истребление казаков или «кулаков» отличается от истребления цыган — этого господин Померанц не объясняет, просто декларирует — вот отличается, и все тут! Действительно — а вдруг произошедшее с твоим народом не уникально, и более того… вдруг твой собственный народ окажется причастен к чему-то такому… непочтенному?! Страшно подумать.

Такие же, только высказанные более честно беспокойства охватили многих французских евреев, когда во время войны и этнических чисток в бывшей Югославии стали проводиться исторические параллели между событиями в Германии и событиями в Югославии. Причем даже не словесно! Общество «Врачи мира» распространяло афиши с изображением лагеря, окруженного колючей проволокой и вышками, наполненного изможденными заключенными. Текст гласил: «Это лагерь, где идет этническая чистка. Не напоминает ли он вам что-то другое?»

Так вот, «во Франции немедленно вспыхнула дискуссия. Некоторые представители еврейских организаций восстали против того, что они называли «покушением на память о Шоа»… они делали ударение на уникальность Шоа и недопустимость сравнений. Они также говорили, что сравнение Милошевича с Гитлером приводит к преуменьшению и даже к отрицанию специфичности опыта и страданий евреев»^{72}.

Когда в 1987 году в Лионе судили нацистского преступника Барбье, возник, как ни странно, вопрос: кто должен свидетельствовать против преступника. Некоторые всерьез полагали, что свидетельствовать против Барбье имеют право только евреи. Ведь если свидетелями будут участники движения Сопротивления, которых репрессировал Барбье по политическим мотивам, — тогда это будет «отрицанием или умалением абсолютной уникальности преступлений нацистов против евреев»^{73}.

Но если геноцид — это «возвращение к племенному сознанию, для которого уничтожение побежденных… это норма»^{74}, тогда в чем же уникальность Шоа?

А ни в чем. Племенное сознание первобытного человека исходит из коллективной вины: «один за всех и все за одного». Война первобытных племен велась именно на уничтожение: до младенца в люльке и до эмбриона в чреве матери. Для африканских племен, австралийцев или индейцев ворваться в поселок противника, когда мужчины ушли на охоту, и перебить их семьи означало не страшное преступление, а веселую (благо, почти безопасную) охоту. Окончательную победу, окончательное решение вражеского вопроса. Классический миф о происхождении богатыря и мстителя, сюжет, прослеженный от Австралии до Норвегии: из разоренного врагами поселка убегает женщина, унося в себе неродившегося младенца. Вырастает богатырь и на каком-то этапе кладет головы врагов к ногам счастливой и довольной мамы.

Мораль как будто ясна: резать надо до последней беременной бабы, чтобы мстителю неоткуда было взяться.

Даже цивилизованные народы на Древнем Востоке поступали почти так же, и очень долгое время обращение в рабство, превращение в данников было шагом вперед, актом гуманизма по сравнению с обычной практикой древности — ведь людей все же оставляли в живых! Да и назывались рабы в Египте весьма «духоподъемно» — «живые убитые»^{75}.

Мировые империи перемешивали людей. Делали привычным общение с «другим». Мировые религии учили тому, что все люди равны перед Богом, и нравы постепенно изменялись. Подробно не стоит останавливаться на этом, тем более, что написаны и статьи^{76}, и целые книги на эту тему^{77}.

Кто не верит на слово — пусть читает и убеждается, а остальных прошу поверить на слово: нравы человечества очень изменились за последние века, а уж тем более за тысячелетия. Расизм и геноцид означают вовсе не что-то уникальное, впервые проявившееся в истории, а «дехристианизацию и дегуманизацию, возврат к варварству и язычеству»^{78}.

Человечество как-то не очень захотело вернуться к первобытным временам патриархальной резни Иисуса Навина и Мордухая, и потому геноцид в Югославии — «это победа Гитлера с того света»^{79}.

Но и в XX веке, и в Европе геноцид евреев и цыган нацистами — вовсе не первый. В 1914–1915 годах в Турции под руководством партии младотурок было вырезано порядка 2,5 миллиона армян. 40 % живших на земле армян было уничтожено тогда.

А как назвать планы коммунистов, споривших в основном о том, истребить ли им «только» 10 % русских, или уж не мелочиться, уничтожить 80 или 90 %?

А что этот русский холокост из-за громадности народа пришлось растянуть на несколько этапов, от петербургских дворян и до кулаков, что этот народ даже Ленин предполагал истребить самое большее на 90 %, а часть «перековавшихся» все-таки сохранить — так это уже вопрос техники.

И получается — ДО еврейского Холокоста только в европейских странах состоялось два нееврейских холокоста: армян и русских. А одновременно с еврейским Холокостом происходило еще два политических: истребление гомосексуалистов и «свидетелей Иеговы», и два национальных: цыган, которых так же методично и последовательно истребляли немецкие нацисты, и истребление сербов хорватами.

Весь мир слышал про Освенцим и Треблинку, Бабий Яр и Майданек. А многие ли слышали про Ясеновац? В лагере Ясеновац, в Югославии, было уничтожено несколько сотен тысяч человек. Но были это все южные славяне и в основном — крестьяне: люди, не умевшие писать или умевшие писать довольно плохо.

Когда еврейский Холокост, гибель нескольких сотен тысяч или миллионов становится предлогом для разговора о неотъемлемых правах человека, для осуждения принципа коллективной ответственности, для проклятия расизма, социализма, оккультизма и других видов дикости и варварства, — это можно только приветствовать. В конце концов, с какого холокоста начинать, с армянского или с еврейского, — нет разницы. Главное — ужаснуться тому, как тонок цивилизованный слой у современного человека, как легко мы все проваливаемся во времена Иерихонские и покорения Ханаана. Ужаснуться тому, что «в последние десятилетия после Холокоста европейская цивилизация наблюдала геноцид в Камбодже, Биафре… В настоящее время она равнодушно смотрит, как в центре Европы, в странах бывшей Югославии, тысячи людей гибнут от голода, холода и войны^{80}.

Но когда Холокост объявляется какой-то уникальной особенностью еврейской истории, чем-то исключительным, чем-то подтверждающим миф исключительности и избранничества; когда плевать на чужие страдания, лишь бы подчеркнуть исключительность и особенность «своих»; когда вопреки очевидным и общеизвестным фактам отрицается, что другие народы пережили нечто подобное…

Впрочем, пусть читатель сам делает выводы и дает название явлению.

Но среди мифов о Шоа особо надо рассказать о попытках сделать коллективных преступников из целых народов Европы.

Примечания:

⁷ Кестлер А. Тринадцатое колено. СПБ: Евразия-СПБ, 2001. С. 82.

⁸ Очерк истории еврейского народа/ Под ред. проф. Ш. Этингера. Том 2. Иерусалим: Библиотека-Алия, 1994. С. 265.

⁷⁰ Карманная еврейская энциклопедия. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999.

⁷¹ Померанц Г. С. Война не растворилась в мире // Уроки Холокоста и современная Россия. М.: Научно-просветительский центр «Холокост», 1995. С. 19.

⁷² Завадски П. Уникальность или универсальность? // Уроки Холокоста и современная Россия. М.: Научно-просветительский центр «Холокост», 1995. С. 25.

⁷³ Завадски П. Уникальность или универсальность? // Уроки Холокоста и современная Россия. С. 26.

⁷⁴ Назаретян А. П. Цивилизационные кризисы в контексте универсальной истории. М.: ПЭР СЭ, 2001. С. 20.

⁷⁵ Авдиев В. И. История Древнего Востока. М., 1970. С. 148.

⁷⁶ Буровский А. М. Люди ли мы? // Общественные науки и современность. 1996, № 4.

⁷⁷ Соловьев В. С. Еврейский вопрос — христианский вопрос. Сборник статей. Варшава: Правда, 1906.

⁷⁸ Бердяев Н. А. Христианство и антисемитизм // Новосибирск: Русский архив, 1994. № 5–8. С. 331.

⁷⁹ Эдельман М. Европейскую цивилизацию в XX веке разрушила привычка к убийству людей // Уроки Холокоста и современная Россия. М.: Научно-просветительский центр «Холокост», 1995. C. 53.

⁸⁰ Эдельман М. Европейскую цивилизацию в XX веке разрушила привычка к убийству людей // Уроки Холокоста и современная Россия. С. 12.