Торжество космополитических сил. — Антирусская кампания нового режима. — Борьба с наследием Сталина. — Устранение политических оппонентов. — Ликвидация Берии. — Чистка архивов. — XX съезд партии. — Конец «антипартийной группы». — Интрига против маршала Жукова

Главная ошибка Сталина в том, что он не подготовил себе преемника. После «ленинградского дела» и смерти Сталина в высшем политическом руководстве страны не было ни одного человека, который бы по-настоящему выражал интересы русского народа. Создается новый Президиум ЦК, куда вошли 9 человек (плюс 4 кандидата) — только те, кто входил в состав Политбюро до XIX съезда, т. е. люди, занимавшие преимущественно антирусскую позицию, большинство из которых Сталин имел намерение «ликвидировать». В новом Политбюро доминируют заговорщики Берия—Маленков—Хрущев. Маленков покидает пост секретаря ЦК и становится Председателем Совета Министров СССР, полагая себя первым лицом в государстве. Его лидерство в секретариате ЦК переходит к Хрущеву. Разгоревшаяся борьба за власть стала столкновением двух антирусских группировок — с одной стороны Берия, Первухин, Сабуров, Маленков, Хрущев; с другой — Молотов, Ворошилов, Микоян, Каганович.

Несмотря на то что первым лицом в государстве считал себя Маленков и формально был им, реальная власть в большой степени находилась в руках Берии. В течение суток с момента смерти Сталина Министерство госбезопасности и Министерство внутренних дел были объединены под руководством Берии, который тем самым получил в свои руки мощные рычаги влияния на партию и государство в борьбе за высшую власть. В интересах этой борьбы он сразу же под видом проверки и пересмотра «фальсифицированных» (?) дел устраняет из органов госбезопасности всех неугодных ему лиц. Одновременно безо всяких повторных расследований по чисто формальным признакам на волю выходят лица, осужденные за сионистскую деятельность, а также связанные с «мегрельским делом» и «делом МГБ».

Кроме сионистов, по инициативе Берии на свободу из лагерей выпускаются свыше миллиона уголовников — воров, насильников, мошенников, хулиганов. Русские люди были буквально терроризированы волной преступлений и хулиганств, захватившей многие местности страны. Все это создало напряженную и опасную обстановку, в условиях которой Берия и намеревался захватить власть, рассчитывая, по-видимому, опереться не только на официальные структуры МВД, но и на все антирусские и люмпен-пролетарские слои общества.

Собственно, идея устранения своих политических противников под видом борьбы с последствиями «культа личности Сталина» принадлежала не Хрущеву, а Берии. В апреле — июне 1953 года этот политический монстр выступает с предложениями по ликвидации ГУЛАГа и освобождении политзаключенных. Взяв инициативу в свои руки, Берия еще на апрельском пленуме ЦК 1953 года обрушивается с нападками по адресу Сталина и Игнатьева, обвинив их в злоупотреблении властью и фабрикации «дела врачей». Шаг этот, поддержанный Хрущевым, был необходим Берии для смещения Игнатьева с поста секретаря ЦК, курировавшего органы безопасности. Устранив Игнатьева, бывшего человеком Маленкова, Берия и Хрущев усиливали свои позиции в контроле над партией; а Маленков потерял свое руководящее положение в аппарате ЦК и уже фактически зависел от своих двух более ловких «товарищей». Однако, как справедливо отмечалось, Маленков «не понимал этого и преувеличивал свой авторитет, все еще думая, что он второй после Сталина человек в партии и государстве и что все, кто вокруг него, включая Президиум ЦК, заинтересованы в хороших с ним отношениях»[1]. Однако в новых условиях каждый член Президиума, а особенно Берия и Хрущев, вынашивал собственные планы захвата власти.

Чтобы очернить своих политических противников, Берия фабрикует ряд скандальных обвинений по адресу умершего вождя. 2 апреля 1953 года он адресует в Совет Министров СССР докладную записку, в которой без привлечения конкретных свидетельств утверждал, что известный сионистский деятель Михоэлс якобы был злодейски убит по приказу Сталина группой работников МГБ.

Старания Берии как можно скорее освободить и реабилитировать лиц, связанных с сионистской деятельностью, русские люди объясняли его еврейским происхождением и желанием угодить евреям. В связи с этим, видимо, по просьбе самого Берии, Хрущев направил закрытое письмо партийным организациям с требованием не комментировать опубликованное в печати сообщение МВД по «делу врачей» и не обсуждать проблему антисемитизма на партийных собраниях»[2].

Под гегемонией Берии новый правящий режим носит демонстративно антирусский характер. Уже в первые месяцы после смерти Сталина происходит смещение русских с руководящих постов. Хотя впоследствии акция эта приписывалась только Берии, осуществление ее, совершенно очевидно, не могло происходить без одобрения всего Политбюро.

По инициативе Берии осуществляется так называемая «коренизация» (привлечение только национальных кадров) партийно-государственного аппарата, а также дается предписание вести делопроизводство союзных республик на местном языке. Таким образом, русские лишались возможности участвовать в государственной и общественной жизни российских окраин и становились там вроде иностранцев или людей второго сорта.

Основные положения антирусской программы Берия изложил в докладе на заседании Президиума ЦК КПСС 12 июня 1953 года. Возражений ни у кого не было. Приняли постановление, в котором, в частности, сказано следующее:

1)   обязать все партийные и государственные органы коренным образом исправить положение в национальных республиках — покончить с извращениями советской национальной политики;

2)   организовать подготовку, выращивание и широкое выдвижение на руководящую работу людей местной национальности; отменить практику выдвижения кадров не из местной национальности; освобождающихся номенклатурных работников, не знающих местный язык, отозвать в распоряжение ЦК КПСС;

3)  делопроизводство в национальных республиках вести на родном, местном, языке.

Введенный Сталиным список должностей в аппарате управления, которые предпочтительнее отдавать русским, по сути дела, отменяется, а право выдвижения кадров на эти должности отдается на откуп националистам. Русских вытесняют с руководящих должностей. В Малороссии первого секретаря ЦК великоросса Мельникова заменяют малороссом Кириченко; в Латвии второй секретарь ЦК Ершов заменяется латышом Круминьшем. Как писал зампред КГБ СССР Ф. Бобков: «Если бы подобные перестановки проводились спокойно, без надрыва, они, возможно, даже могли получить поддержку у населения республики. Однако это перетряхивание кадров осуществлялось шумно, демонстративно и имело явно антирусскую направленность. Тех, кого освобождали от должности, грубо оскорбляли, не считаясь с тем, хорошо или плохо работал человек. Объективно это был поход против «чужаков», кампания по изгнанию русских из республик, что неизбежно вызвало всплески национальной вражды»[3]. Таким образом, новое политическое руководство пересматривает политику Сталина на преобладание русских кадров в системе управления СССР. Более того, уже с середины 1953 года в недрах бериевской госбезопасности идет подготовка к осуществлению нового политического процесса, главными действующими лицами которого должны были стать русские кадры, и прежде всего те из них, на которые непосредственно опирался Сталин в последние годы своей жизни.

Деятельность Берии сильно беспокоила многих членов Политбюро. Большинство из них просто боялось его. Они понимали, что Берия может пойти на все. Многие из них знали или подозревали о его роли в смерти Сталина (знали, по крайней мере, — Маленков, Хрущев и Молотов). Маленков и Хрущев видели в Берии самого главного и смертельно опасного соперника. Маленков к тому же был сильно раздражен поведением Берии на апрельском пленуме, когда по его инициативе с должности секретаря ЦК сместили Игнатьева.

Тем временем Хрущев продолжал усиливать свои позиции. Пользуясь своей ролью секретаря ЦК, он постепенно продвигает или подготавливает своих людей на ответственные должности, привлекает на свою сторону целый ряд влиятельных лиц.

Еще в последний год жизни Сталина Хрущев сумел внедрить в руководство МГБ — МВД четырех своих ставленников: заместителями министра стали Серов, Савченко, Рясной и Епишев. Первые трое работали с ним на Украине. Четвертый служил под его началом секретарем обкома в Одессе и Харькове[4].

В 20-х числах июня Хрущев сумел заручиться поддержкой большинства членов Политбюро. Прошло это без особых осложнений, так как многие из них серьезно боялись за свою жизнь. 25 июня 1953 года на очередном заседании Совета Министров СССР в Кремле по приказу правительства Берия был арестован группой военных под руководством заместителя министра обороны маршала Г.К. Жукова и командующего ПВО Москвы генерала К.С. Москаленко[5] и заключен в бункере во дворе штаба МВО. Чтобы вести следствие по делу Берии, был назначен новый Генеральный прокурор. Им стал верный человек Хрущева Р. А. Руденко, проводивший следствие в присутствии К.С. Москаленко[6], назначенного в эти дни командующим Московским военным округом. После шести месяцев следствия состоялся суд, на котором злейшего врага России судили не за преступления перед Русским народом, а по разным, в основном фальсифицированным, обвинениям (в том числе за якобы сотрудничество с иностранными разведками).

Люди, затеявшие этот процесс, не были заинтересованы в поиске истины и расследовании действительных преступлений Берии, ибо во многих случаях являлись его соучастниками. Из здания штаба Московского военного округа, в котором проходил суд, в Кремль была проложена специальная связь, позволявшая слушать все, что происходило на нем. Хрущев, Маленков, Молотов, Ворошилов, Булганин, Каганович, Микоян с тревожным вниманием следили за ходом показаний, которые давал Берия, опасаясь особых разоблачений с его стороны[7]. Суд проходил без особых формальностей. 23 декабря 1953 года был оглашен смертный приговор, который здесь же, в здании штаба МВО, привели в исполнение, а труп сожгли[8]. Одновременно с Берией были расстреляны и некоторые его подручные.

Устранение Берии значительно усилило позиции Хрущева. Однако он понимал — пока в правительстве сидят лица, пользовавшиеся во время правления Сталина более высоким авторитетом, чем он, власть и влияние его будут хрупки и неустойчивы. Еще при Сталине, пройдя все этапы политической борьбы, он стал настоящим мастером закулисной интриги.

Возвышение Хрущева началось еще в 1928 году на Украине. В 1935 году он уже возглавляет московскую городскую и областную партийную организацию, а с 1939 года становится членом Политбюро. «Батько Сталин! — твердил тогда Н. С. Хрущев. — Мы готовы жизнь отдать за тебя, всех уничтожим»[9]. Возглавляя по должности особые тройки по Москве и Московской области, он стал главным организатором «московских процессов», в ходе которых были осуждены десятки тысяч человек. В 1937 году Хрущев ежедневно звонил в Московское управление НКВД и справлялся, как идут аресты. «Москва — столица, — заявлял он, — ей негоже отставать от Калуги или Рязани...»[10].

10 июля 1937 года Хрущев направляет Сталину служебную записку, в которой определялись контрольные цифры по числу лиц, подлежащих расстрелу или высылке. «Сообщаю, — говорилось в этой записке, — что всего уголовных и кулацких элементов, отбывших наказание и осевших в г. Москве и Московской области, учтено 41 305 человек. Из них уголовного элемента учтено — 33 436 чел. Имеющиеся материалы дают основание отнести к 1-й категории (т. е. предназначенных к расстрелу. — О. П.) уголовников 6500 чел. и ко 2-й категории — 26 936...

Кулаков, отбывающих наказание и осевших в г. Москве и районах области, учтено 7869 человек.

Имеющийся материал дает основание отнести из этой группы к 1-й категории 2000 чел. и ко 2-й категории — 5869 человек... »

На основании этой записки Политбюро в этот же день принимает решение: «Утвердить тройки по проверке антисоветских элементов: <...> 12) По Московской области в составе т.т. Реденса, Маслова, Хрущева. Утвердить намеченных к расстрелу кулаков 2000 чел., уголовников 6500 чел. и высылке кулаков 5869 чел., уголовников 26 936 чел.»[11]

В годы войны сын Хрущева совершил тяжелое уголовное преступление и был осужден на 15 лет. Несмотря на уговоры, Сталин отказался помиловать преступника[12]. Хрущев же затаил обиду. С 1949 года, когда Хрущев вернулся из Украины возглавлять московскую партийную организацию, стал деятельным членом преступной заговорщической группы «Берия—Маленков—Хрущев». 

Политический ход, который совершил Хрущев в борьбе за власть под видом борьбы с последствиями «культа личности», вызвал у многих его соратников удивление и недоумение. Как пишет один из них, бывший Председатель Госплана СССР В. Н. Новиков:

«Разве не был Хрущев одним из соратников Сталина? Не он ли громко восхвалял тогда Сталина и старался замазывать негативные явления?

А что конкретно сделал тогда Хрущев для облегчения доли невинных заключенных? Для спасения осужденных? Разве сам он не давал согласия на арест тысяч людей в центре страны? Или судилища Москвы и области оставались вне поля зрения первого секретаря МК и МГК ВКП(б)?..»[13]

Придя к власти и получив контроль над архивами государственной безопасности, Хрущев прежде всего позаботился о том, чтобы документы, изобличавшие его в участии в репрессиях, были уничтожены. Еще в конце 80-х годов были живы люди, которым поручалось уничтожение этих документов. Есть сведения также, что незадолго до смерти Маленков обращался с письмом в КГБ (лично к Андропову), где приводил доказательства преступных действий Хрущева[14].

Манипулируя архивами, Хрущев сделал их орудием борьбы с политическими противниками. По его инициативе и из лично преданных ему людей создается комиссия «для проверки в местах лишения свободы обоснованности осуждения» под руководством А.Б. Аристова, Р.А. Руденко, И.А. Серова и некоторых других, также далеко не безгрешных в части соблюдения законности.

Члены этой комиссии изъяли из архивов большую часть документов, обличающих Хрущева, и одновременно подобрали компромат на его политических оппонентов. 

Уничтожив Берию и его подручных, Хрущев (а тогда и вместе с ним Маленков) убрал вместе с ними всех серьезных свидетелей своей причастности к беззакониям 30—50-х годов. С этой целью были расстреляны не только руководители МГБ, но и их ближайшие помощники и доверенные лица. В марте 1954 года вместо Министерства госбезопасности СССР создается Комитет госбезопасности при Совете Министров СССР. Его руководителем становится ставленник Хрущева И. А. Серов, сделавший все, чтобы устранить людей, опасных для его покровителя, прежде всего свидетелей того, что так называемое «ленинградское дело» было инициировано троицей Берия—Маленков—Хрущев. Хотя бывший руководитель МГБ Абакумов был арестован еще при Сталине, его не отпускают. Несмотря на то что он ни в чем не признался и обвинения против него были грубо фальсифицированы, в декабре 1954 года состоялось открытое судебное заседание Военной коллегии Верховного суда СССР. Процесс шел с грубейшими нарушениями закона и ничем не отличался от подобных мероприятий 30-х годов. Генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко, подобно своему предшественнику Вышинскому, зная, что следствие велось с применением пыток и что обвинение основывалось на выбитых из них вымышленных признаниях, тем не менее всеми силами стремился, чтобы они были подтверждены и на суде. Руденко оказывал давление на обвиняемых, отметая все, что свидетельствовало бы в их пользу. Все нити, которые связывали «ленинградское дело» с Маленковым и Хрущевым, сознательно обрывались. В общем, все было предопределено заранее, а лица, которые могли бы рассказать правду о «ленинградском деле», приговорены к смерти и через час после оглашения приговора по распоряжению Хрущева срочно расстреляны. Сам Абакумов не знал, что с ним расправятся немедленно. Буквально за минуту до расстрела он пригрозил: «Я все, все напишу в Политбюро...» — и тут же получил пулю в затылок[15].

Устранив опасных свидетелей и получив в свои руки документы, которые могли скомпрометировать практически всех крупных руководителей партийного и советского аппарата, Хрущев прибег к откровенному шантажу наиболее несговорчивых противников, и прежде всего Маленкова. Этим во многом объясняются их кажущиеся нерешительность, неорганизованность и политическая слабость.

Решающую роль в шантаже, по-видимому, играл архив Сталина, оказавшийся в руках Хрущева после ареста Берии. Контроль над архивами недавнего прошлого стал для Хрущева одним из главных факторов сохранения и укрепления политической власти. Во время политической борьбы в высших эшелонах власти на июньском (1957) пленуме ЦК КПСС доверенный человек Хрущева, руководитель комиссии по «реабилитации» А. Б. Аристов обвиняет оппозицию в том, что она стремится «добраться до архивов», компрометирующих ее, и уничтожить их[16]. 

Сделав ставку на политическую компрометацию своих политических соперников, Хрущев поручает подготовить материалы, которые были подтасованы так, что вся вина за беззакония 30-х годов ложилась исключительно на них.

Избирательное использование архивных документов в целях укрепления личной власти Хрущева привело к искажению истинной картины беззаконий 20—30-х годов. Самые страшные преступления этого времени, связанные с геноцидом Русского народа, коллективизацией и раскулачиванием, намеренно замалчивались. Материалы (и то в усеченном виде) представлялись только за 1935—1940 годы. Участие Хрущева и его соратников в злодейских расправах на Украине (1930—1932) и в «ленинградском деле» скрывалось.

Именно в таком контексте и был подготовлен разоблачительный доклад Хрущева на закрытом заседании XX съезда КПСС в феврале 1956 года. В его первоначальном варианте давалась высокая оценка роли Сталина в «строительстве социализма». В частности, там говорилось: «Вскоре после XIX съезда партии смерть вырвала из наших рядов великого продолжателя дела Ленина — И. В. Сталина, под руководством которого партия на протяжении трех десятилетий осуществляла ленинские заветы». В таком виде текст был утвержден Президиумом ЦК[17]. Таким образом, Хрущев сумел усыпить внимание своих политических оппонентов. Перед самым выступлением в доклад внесли принципиальные изменения, содержавшие грубые нападки на Сталина, обвинение его во многих преступлениях. Главным автором разоблачительных материалов, включенных в доклад, был еврейский большевик П. Н. Поспелов (Фогельсон), ранее восхвалявший Сталина как «великого корифея марксистско-ленинской науки». Тесно связанный с сионистскими кругами, Поспелов, патологически ненавидевший Сталина, приписывал ему все возможные и невозможные пороки.

Доклад был сделан Хрущевым уже после того, как состоялись выборы в ЦК КПСС и сам Хрущев избран Первым секретарем ЦК партии. Доклад продолжался более трех часов с перерывом. Все присутствовавшие были потрясены и взбудоражены. Хрущев, не сказав ни слова о главных заслугах Сталина в восстановлении и укреплении Русского государства, возрождении национального самосознания Русского народа, обрушился на умершего вождя с обвинением в преступлениях против «ленинской гвардии» и социализма. Он объявил Сталина главным виновником поражений на фронтах в первые годы войны, с яростью кричал: «Он трус и паникер. Он ни разу за всю войну не выехал на фронты» (что было явно откровенной ложью). Как пишет очевидец: «Движение проходило по переполненному залу, когда раздавались подобные обращения... Да и все ли здесь правда? И как отделить действительную трагедию народа от тех обвинений, которые с необузданным раздражением были гневно и запальчиво высказаны докладчиком?»[18] В докладе чувствовалась глубокая личная неприязнь к Сталину. Годами сдерживаемые ненависть и злость выплеснулись у Хрущева в безобразной и неприличной форме.

Самое главное — Хрущев без разбору очернил всю государственную деятельность, в том числе очевидные достижения, Сталина. Русский народ в докладе стал безмолвным статистом, которым управлял жестокий тиран и преступник. Пытаясь представить Ленина и других еврейских большевиков «рыцарями без страха и упрека», Хрущев намеренно скрывал действительные преступления перед Русским народом, совершенные этими пламенными революционерами. В целом доклад носил откровенно антирусский характер. Хотя он и был секретным, ЦРУ через израильскую разведку быстро получило его, опубликовало в американских газетах и начало регулярно передавать посредством антирусских радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа». Полный злобных нападок и фальсифицированных обвинений, доклад Хрущева стал мощным агитационным материалом в «холодной войне» Запада против России.

Шантажируя и деморализуя политических противников, Хрущев продолжает усиливать свои аппаратные позиции, постепенно заменяя старые кадры руководителей на свои. С 1956-го по 1961 год он обновляет более двух третей секретарей обкомов и половину секретарей ЦК, создает новую структуру власти — институт помощников Генерального секретаря, наделенных большими полномочиями для решения важных государственных вопросов.

В 1957 году семь членов Президиума ЦК, в том числе Молотов, Каганович, Маленков, Булганин и Ворошилов, позднее объявленные «антипартийной группой», делают попытку сместить Хрущева с поста Первого секретаря ЦК. Вопрос об этом поставили Молотов и Маленков на очередном заседании Президиума. Их поддержало большинство членов Президиума, а также примкнувший к ним Шепилов, кандидат в члены Президиума. В защиту Хрущева выступили лишь Микоян, Суслов и Кириченко, а также кандидаты в члены Президиума Л.И. Брежнев,

Г.К. Жуков, Н.А. Мухитдинов, Н.М. Шверник и Е.А. Фурцева. Большинством голосов решение о смещении Хрущева было принято.

Позднее, рассказывая о своей «антипартийной группе», Маленков признавался: «В нашей группе не было единства, не было никакой программы. Мы только договорились его (Хрущева) снять, а сами не были готовы к тому, чтобы взять власть»[19]. Единственное, что смогла придумать «антипартийная группа», это предложить Хрущеву занять пост министра сельского хозяйства; зато последний время не терял.

Используя все аппаратные возможности, он через своих ближайших сторонников — Суслова, Фурцеву, Жукова, Серова — срочно организует внеочередной пленум ЦК, который состоял в значительной степени из подобранных им людей. Были подготовлены выступления, а речи членов «антипартийной группы» заглушались специальными клакерами из числа членов ЦК. Обе стороны пытались ошельмовать друг друга. Однако большинство членов ЦК, собранных в те дни, были сторонниками Хрущева, которых он выдвинул в последние годы. Пленум ЦК принял решение об исключении из партии членов «антипартийной группы». Первым секретарем ЦК остался Хрущев, продолживший укрепление своей единоличной власти и интриги против потенциальных соперников, среди которых он усматривал и русского полководца маршала Г. К. Жукова.

Министр обороны СССР маршал Жуков ненадолго вошел в состав высшего политического руководства страны — стал членом Президиума ЦК, выразителем державных интересов Русского народа.

Постоянно опасаясь того коренного русского начала, которое нес в себе Жуков, Хрущев решил избавиться от него: Первый секретарь ЦК боялся, возможно, и небезосновательно, что великий полководец попытается устранить его с политической арены примерно так же, как в 1953 году был устранен Берия.

Уже в октябре 1957 года Хрущев осуществляет интригу, чтобы снять Жукова с поста министра обороны и вывести из состава высшего политического руководства. Для этого министра обороны направляют с правительственной делегацией в Югославию и Албанию и во время его отсутствия проводят пленум ЦК, где принимают нужные Хрущеву решения. Как это происходило, вспоминает Конев: «Я тогда был первым заместителем Жукова. Вызывает меня Хрущев. «Как дела? — спрашивает. — Как Жуков?» Не подозревая ничего, говорю: «Все нормально... » В ответ мат-перемат. «Ты ни черта не знаешь и не замечаешь. Жуков — авантюрист, опасный человек. Готовим пленум ЦК, разделаем его под орех. Ты тоже должен выступить»[20]. Пленум был тщательно подготовлен. Выступавшие на нем Конев и другие члены ЦК утверждали, что «Жуков не оправдал доверие партии, оказался политически несостоятельным деятелем, склонным к авантюризму в понимании важнейших задач внешней политики Советского Союза и в руководстве Министерством обороны»[21]. Нашлись выступающие, в том числе и Конев, которые пытались возложить на великого полководца значительную долю ответственности за состояние и боевую готовность страны к отражению фашистской агрессии, неудачное начало боевых операций. Некоторые обличители пошли на явную фальсификацию, утверждая, что план Сталинградской битвы был разработан не Жуковым и Василевским, а А. И. Еременко и Н. С. Хрущевым[22].

Вслед за маршалом Жуковым в декабре 1958 года Хрущев сместил с должности Председателя КГБ И. А. Серова, которому в значительной степени был обязан успешным созывом пленума ЦК летом 1957 года, что предрешило его победу над «антипартийной группой». Вместо Серова был назначен молодой выдвиженец Хрущева А.Н. Шелепин, позднее сыгравший решающую роль в отстранении Хрущева от власти.

Антирусский характер правления Хрущева. — Разрыв с патриотическим курсом Сталина. — Отмена обязательного изучения русского языка. — Отторжение Крыма от РСФСР. — Торжество большевистской идеологии. — Космополитическая программа построения коммунизма за 20 лет. — Рост шкурнических настроений среди молодежи. — Недоверие народа к власти

Правление Хрущева можно с полным основанием назвать антирусским реваншем — попыткой вернуться к революционным (погромным и волюнтаристским) методам управления страной, присущим 1917—1930-м годам.

Определенная либерализация жизни в этот период носила односторонний характер и была направлена прежде всего на реабилитацию большевистских антирусских деятелей, виновных в геноциде Русского народа в 1917—1930-х годах, во время красного террора, коллективизации и раскулачивания. Из тюрем были освобождены осколки кланов еврейских большевиков и разного рода космополиты, зато стали жестоко преследоваться русские священники, православные верующие, коренная русская интеллигенция.

По сути дела, речь шла о возвращении в страну того антирусского революционного духа «комиссаров в пыльных шлемах», который угнетал и эксплуатировал Русский народ почти два послереволюционных десятилетия.

Национальная реформа на основе интересов Русского народа, начатая Сталиным, при Хрущеве останавливается. Более того, результаты этой реформы постепенно сводятся на нет. Сталинский лозунг о приоритете Русского народа и Русского государства заменяется некими космополитическими терминами «советский народ», «советское государство», лишенными национальной и духовной определенности.

Как отмечал митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн, в это время из лексикона официальной пропаганды исчезло слово «русский», понятие патриотизма, отказаться от которого после невиданного роста государственной мощи страны и ее усиливающегося влияния на международной арене не представлялось возможным, — допускалось в употребление только в сочетании с терминами «советский» и «социалистический». Понятие «пролетарского интернационализма», использовавшееся в советской идеологической практике для подавления русского национального самосознания, вновь обрело первостепенное значение в государственном мировоззрении СССР.

По инициативе Хрущева отменяется обязательное изучение русского языка в школах союзных республик. Если до 1957 года в средних школах союзных республик изучали два языка: русский и местный, то по новому порядку изучение русского стало факультативным. Таким образом, закладывались основы серьезных национальных проблем в будущем. Многие жители огромной многонациональной страны лишались возможности говорить на едином общегосударственном языке. Это не только препятствовало межнациональному общению, но и сдерживало возможности получения образования жителями национальных областей.

Как рассказывал очевидец: «Как-то Хрущев принимал участие в работе пленума ЦК Компартии Украины. Пленум проводился помпезно, в зале собралось несколько тысяч человек, Никита Сергеевич любил такие массовые заседания, где вместо дела занимались часто пустыми словопрениями. Но дело было не только в этом. На пленуме не помню кто начал свою речь по-русски. Никита Сергеевич перебил его:

— Разве вы не знаете украинского языка? Работаете-то на Украине!

Нетрудно понять, какой отклик нашла эта реплика в сердцах националистически настроенных участников пленума и особенно у тех, кто исподволь вел пропаганду за «незалежную Украину»[23].

В 1954 году Хрущев совершает страшное преступление против Русского народа, своим волевым решением осуществив незаконную передачу исконно русской земли — Крыма (Крымской области) из состава РСФСР в состав псевдогосударственного образования УССР.

Передача была оформлена Указом Верховного Совета СССР якобы на основании представлений Президиумов Верховных Советов РСФСР и УССР — «учитывая общность экономики, территориальную близость и тесные хозяйственные и культурные связи». При этом вопрос предварительно не обсуждался не только с населением и местными органами власти, но и Верховным Советом РСФСР. Проведенная в 1992 году специальная экспертиза квалифицировала решение 1954 года о Крыме как принятое с нарушением Конституции РСФСР и законодательной процедуры и не имеющее юридической силы с момента принятия[24]. Передача Крыма УССР была осуществлена Хрущевым в русле украинского национализма. Сам Хрущев и многие из его окружения были по своей сути украинскими националистами и противопоставляли себя Русскому народу. С середины 50-х годов в Крыму и других областях Малороссии, а также в Белоруссии осуществляется массовая дерусификация населения. Закрываются русские школы, образование ведется только на местных диалектах (малоросском и белорусском) русского языка. Людям, десятилетия считавшим себя русскими, усиленно внушается, что они принадлежат к особому народу, а великороссы — просто колонизаторы.

Дерусификация окраин России проходила одновременно с ослаблением русского ядра страны. В результате организованного переселения русских для освоения окраин центральные области страны лишились нескольких миллионов русских тружеников. Только в период освоения целины из Центральной России в Казахстан было направлено полтора миллиона русских людей, в то время как исторические русские земли находились в запустении.

За 1950—1958 годы число музеев в РСФСР сокращается с 542 до 479. В печати постоянно проскальзывают сообщения о кризисном состоянии в музейном деле. Газета «Правда» от 30 марта 1956 года констатирует, что «только в местных музеях РСФСР в срочной реставрации нуждаются несколько тысяч произведений живописи и десять тысяч произведений прикладного искусства». В середине 60-х годов, по официальным данным Русского музея в Ленинграде, тысячи произведений древнерусской живописи в разных городах России не имели надлежащих условий хранения, разрушались и расхищались. Государственный Русский музей выявил в Псковской области уникальные произведения живописи, которые хранились в неудовлетворительных условиях. Псковскому музею потребовалось четыре года(!), чтобы вывезти эти произведения. За это время некоторые из них погибли. Во Владимирской области вместе с действительно негодными вещами на свалку попали произведения древнерусской живописи XVI века, печатные издания XVII века.

Разрыв с патриотическим курсом Сталина знаменовало резкое оживление космополитических, антирусских сил в общественных науках.

Снова начинаются гонения на историков-патриотов. Руководить журналом «Вопросы истории» в 1953 году назначается историк-космополит, приверженец антирусской школы М. Покровского А. М. Панкратова (получившая в этом же году звание академика АН СССР за свои абсолютно бездарные труды). Главными идеологами в области общественных наук становятся академики И. И. Минц и П. Н. Поспелов (Фогельсон).

Редактором правительственной газеты «Известия» становится молодой еврейский большевик, зять Хрущева Аджубей, «надменный временщик и подлый и коварный», «околорадский жук» (женат на дочери Хрущева Раде).

На посту президента Академии художеств русский художник А. М. Герасимов заменяется евреем Б. Иогансоном.

Зеленый свет дается детям и родственникам палачей Русского народа, подобных председателю Особого отдела ЧК М. С. Кедрову или организатору ЧК М. И. Лацису. Сын Кедрова, например, становится академиком АН СССР по философии, а родственник Лациса — влиятельным журналистом. Снова на поверхности появляются имена родственников Свердлова, Антонова-Овсеенко, Окуджавы, Дзержинского, Сванидзе и других кланов еврейских большевиков.

Снимаются все кадровые ограничения на прием в учреждения госаппарата, культуры, науки, искусства лиц еврейской национальности, и за короткий период степень еврейского засилья здесь достигает довоенного уровня[25]. Еврейский национализм и прежде всего сионизм приобретают воинствующий характер. На критику евреев и явлений еврейского засилья накладывается негласный запрет. Преследованию и увольнению с работы подвергаются все, кто пытается публично высказывать свое отношение к несправедливой практике приоритета еврейских кадров над русскими.

Игнорирование интересов Русского народа, вытеснение русских кадров из важнейших сфер деятельности общества лишили российский государственный корабль правильных ориентиров. Снова, как и в 20-е годы, происходит подмена интересов Русского народа некими космополитическими, интернациональными целями. Не без влияния таких партийных идеологов, как еврейские большевики Поспелов (Фогельсон) и Минц, Хрущев выдвигает утопическую идею «построения коммунизма за двадцать лет». Если для Хрущева это был прежде всего «красивый политический ход», то для еврейских большевиков и разного рода космополитов — попыткой вытеснения из общества русских национальных идей и русского патриотизма, полной дерусификации страны, превращения ее национальной идеологии в космополитическую утопию.

В 1960 году на XXI съезде партии Хрущев объявляет, что СССР вступает в новый период — период развернутого строительства коммунизма. Коммунистическое общество, заявил Первый секретарь ЦК, будет в основном построено за 1961—1980 годы.

На первом этапе (1961—1970) предполагалось создать материально-техническую базу коммунизма и превзойти по производству продукции на душу населения США. Объявлялось, что «значительно поднимется материальное благосостояние и культурно-технический уровень трудящихся, всем будет обеспечен материальный достаток; все колхозы и совхозы превратятся в высокопроизводительные и высокодоходные хозяйства; в основном будут удовлетворены потребности советских людей в благоустроенных жилищах; исчезнет тяжелый физический труд; СССР станет страной самого короткого рабочего дня».

На втором этапе (1971—1980) Хрущев обещал уже создать материально-техническую базу коммунизма, обеспечивающую изобилие материальных и культурных благ для всего населения, а также перейти к единой общенародной собственности и принципу распределения по потребностям.

В процессе «коммунистического строительства» должно произойти «сближение наций» и «достижение их полного единства», а в отдаленной перспективе — слияние наций во всемирном масштабе[26].

Утопически, а то и просто демагогически предрекая близкую победу коммунизма и всеобщее слияние наций, космополитические правители тем не менее стремятся использовать в своих целях духовные ценности Русского народа, эксплуатируя его высшие нравственные чувства: добротолюбие, патриотизм, коллективизм, моральную чистоту, нестяжательство.

Так называемый «Моральный кодекс строителя коммунизма», принятый на XXII съезде КПСС, включал в себя многие духовные идеалы Русского народа, которые архитекторы мирового коммунизма делали средством достижения космополитических целей.

«...Моральный кодекс строителя коммунизма, — декларировалось на съезде, — включает такие нравственные принципы:

— преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма;

— добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест;

— забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния;

— высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов;

— коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного;

— гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку — друг, товарищ и брат;

— честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни;

— взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей;

— непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству;

— дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни;

—  непримиримость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов;

— братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами».

Конечно, среди нравственных принципов этого «Кодекса» было немало близкого душе Русского народа. Однако в условиях космополитического режима, враждебного Русскому народу, высокие нравственные принципы оставались просто общими фразами. Игнорирование национальных особенностей, местных традиций и обычаев, воинствующая вражда к Православию делали этот «Кодекс» в лучшем случае одной из утопий «коммунистического труда».

Как я уже отмечал, еврейские большевики с первых дней захвата власти стремились опереться на молодежь — духовно не сформировавшихся личностей. Всячески заигрывая с ней, они предлагали молодым, незрелым душам и умам решать такие вопросы, которые им были явно не по плечу. Обладая значительным эмоциональным запалом, русская молодежь, лишенная Церкви, растрачивала его на решение ложных задач, по сути дела, поставленных силами тьмы. Произошла страшная духовная растрата и оскудение душ значительной части целых поколений. Она превращалась в материалистическое быдло, живущее только биологическими, потребительскими интересами. Начиная с 50-х годов происходит то, о чем еще в 20-е годы предупреждал русский философ Н. Бердяев: «Русский народ никогда не был буржуазным, он не имел буржуазных предрассудков и не поклонялся буржуазным добродетелям и нормам. Но опасность обуржуазивания очень сильна в Советской России. На энтузиазм коммунистической молодежи к социалистическому строительству пошла религиозная энергия Русского народа. Если эта религиозная энергия иссякнет, то иссякнет и энтузиазм и появится шкурничество, вполне возможное и при коммунизме». Так и произошло. Разуверившись в утопиях, немалая часть безрелигиозной русской молодежи именно в 50—60-х годах заложила основу того материалистического поколения, созрела в 70-е годы и породила из себя «отцов» горбачевской антирусской революции.

Сразу же после смерти Сталина доверие народа к правительству резко упало. Многие люди почувствовали, что новое политическое руководство несет им непредсказуемые трудности. Прекращение борьбы против антипатриотов и космополитов было воспринято как отказ от заветов вождя и вызвало серьезное разочарование. Усиление власти Хрущева для многих русских людей стало ассоциироваться с возвращением к антирусской политике времен революции и 20-х годов. В крупных городах каждое новое решение правительства вызывало волнение, порой переходящее в панику. Например, уже в конце июня 1953 года прошел ложный слух о предстоящей денежной реформе. Очевидец событий К. Чуковский записывает в своем дневнике за 27 июня: «Паника перед денежной реформой... на Телеграфе тысяч пять народу в очередях к сберкассам. Закупают все — ковры, хомуты, горшки. В магазине роялей: «Что за чорт, не дают трех роялей в одни руки!» Все серебро исчезло (твердая валюта!) Ни в метро, ни в трамваях, ни в магазинах не дают сдачи. Вообще столица охвачена безумием — как перед концом света. В «Националь» нельзя пробиться: толпы народа захватили столики — чтоб на свои обреченные гибели деньги в последний раз напиться и наесться <...>. Все магазины уже опустели совсем. Видели человека, закупившего штук восемь ночных горшков. Люди покупают велосипеды, даже не свинченные: колесо отдельно, руль отдельно. Ни о чем другом не говорят <...>. Хорошо же верит народ своему правительству, если так сильно боится подвоха»[27].

Преследование Русской церкви. — Закрытие храмов и монастырей. — Гонения на верующих. — Вмешательство в дела Церкви. — Принуждение к экуменизму

В числе первых антирусских мероприятий Хрущева стало развертывание широкой кампании против Православия. В документах, подготовленных ЦК, — «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» и «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения» и др. — в 1954, 1958 годах давался сигнал к новому наступлению на Русскую церковь и русские святыни.

Все положительное, что внес в отношения Русской церкви и государства Сталин, новый космополитический режим отвергает, возвращается к погромной практике 20—30-х годов, декларируя это как «восстановление ленинских принципов отношения к религии и церкви».

«В период культа личности Сталина, — заявлялось в 1963 году в докладе известного погромщика русской духовности В. А. Куроедова, — были допущены серьезные нарушения ленинского законодательства о культах. По инициативе Сталина во время войны и после ее окончания был принят ряд постановлений, явно выгодных церковникам. К ним, как вы знаете, в первую очередь относятся такие, которые облегчали открытие новых церквей, укрепляли материальную базу Церкви, давали неограниченные права священникам в руководстве религиозными общинами и т. д. ... Сейчас с полным основанием можно сказать, что законодательство о культах стало осуществляться строже»[28].

В недрах партийного аппарата разрабатываются инструкции, запрещающие принимать в монастыри лиц моложе 30-летнего возраста; в семинариях и академиях не разрешалось обучение лиц со средним специальным или высшим светским образованием; отменялось право Патриархии осуществлять финансовую поддержку монастырям, приходам, духовным учебным заведениям. Был разработан целый ряд мероприятий, подрывающих хозяйственную стабильность Русской церкви.

Усиливалось гонение на духовенство и верующих. Тысячи людей попадают в лагеря за свои религиозные убеждения (только за 1961—1964 годы за это осуждено 1234 человека). Хрущев лично обещает народу показать по телевизору «последнего попа». Во время одного из приемов этот малограмотный Первый секретарь подошел к русскому Патриарху и полупьяным голосом изрыгнул: «Ты, поп, долго будешь морочить голову народу?»

Количество церковных приходов за 1954—1963 годы было принудительно сокращено с двадцати до восьми тысяч, закрыты 31 монастырь и 5 семинарий.

Церкви закрывались под разными надуманными предлогами: то потому, что церковь была открыта в войну на оккупированной территории по разрешению немецких властей, то из-за того, что вблизи храма расположена школа, или под предлогом, что церковь мешает движению транспорта. Снова, как в 20-х годах, воинствующие безбожники устраивают костры из икон и церковных (в том числе старопечатных) книг. В некоторых местах возобновляется добыча золота путем опускания икон в чаны с кислотой.

В Кировской епархии из 75 православных приходов, существовавших в 1959 году, к 1964 году осталось всего 35; 7 деревянных церквей разобрали, одна каменная, в епархиальном городе, взорвана; в остальных 32 — богослужебные книги и иконы сожжены, сами храмы разорены дотла. В Московской епархии с 1959-го по 1963 год закрыли более половины церквей. В Москве летом 1964 года впервые за послевоенное время разрушили храм — Малого Преображения, в котором еще недавно совершал богослужение митрополит Крутицкий Николай. Особенно тяжко пострадали Белоруссия, Малороссия, Молдавия. В Днепропетровской и Запорожской епархиях в 1959 году было 285 приходов, а к 1961 году осталось всего 49. В Киеве у Церкви отняли Андреевский собор. В Карелии в 1963 году местные власти подготовили список 116 деревянных церквей XVI—XVIII веков, подлежавших безотлагательному уничтожению[29]. В селе Горцы Новгородской области закрыли храм, сняли иконы, выбросили церковную утварь. В Харькове без всякого согласия со стороны верующих закрыли крупный храм Александра Невского и взорвали его. В городе Ниасе (Мордовская АССР) верующие затратили на восстановление церкви 150 тыс. рублей, здание церкви было капитально отремонтировано, а потом по распоряжению городских властей отобрана у них.

Соответственно уменьшилось и число служащих священников и диаконов. К 1961 году оставалось лишь 8252 священника и 809 диаконов; к 1967 году — 6694 священника и 653 диакона. Сокращался прием в духовную семинарию[30].

Под предлогом ремонта и реставрации в 1963 году закрыли древнюю святыню Русского народа — Киево-Печерскую лавру, на поклонение которой ежегодно приходили до полумиллиона паломников. Делалась попытка закрыть и Почаевскую Успенскую лавру, однако она не удалась.

Под страхом тюрьмы запрещается паломничество к святым местам, поклонение святым мощам. Священников и епископов запугивают, а нередко и избивают.

Весной 1961 года подстрекаемый властями хулиган нападает на самого Патриарха. «1 апреля сего года, — писал Алексий I, — на праздник Вербное воскресенье в Богоявленском соборе во время моего возвращения в алтарь на ступеньках к алтарю произошло нападение на меня неизвестного злоумышленника, который с криком «ах, патриарх!» бросился на меня с поднятыми руками, чтобы нанести мне удар».

Как рассказывает митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн: «Показательно, что, учитывая опыт своих предыдущих неудач, особое внимание богоборцы на этот раз уделили попыткам задушить Церковь ее же собственными руками. Епископов заставляли подписывать «добровольные» отказы от «ненужных» храмов, согласие на закрытие «лишних» приходов и монастырей. Одновременными подачками — спецавтомобиль «Чайка» для обслуживания Патриарха, государственные награды «в связи с юбилеем» — старались погасить в среде священноначалия волну недовольства. Политика «кнута и пряника» — древняя как мир — была вновь использована с тем, чтобы растлить духовенство, изнутри подорвать благодатное церковное единство, взять под контроль настроения верующих, дискредитировать иерархию в глазах простых прихожан»[31].

Хрущев сместил с поста председателя Совета по делам Русской православной церкви Г. Г. Карпова, при котором в военные и послевоенные годы осуществлялось массовое открытие православных приходов, заменив его воинствующим безбожником В. А. Куроедовым. Совет по делам Русской православной церкви был слит с Советом по делам религиозных культов, занимающимся устройством дел инославных конфессий и сект, и получил наименование Совета по делам религий при Совете Министров СССР. Так Русская православная церковь была «уравнена» с разного рода сектами.

Космополитический режим Хрущева под угрозой репрессий вынуждал Русскую церковь принять дискриминационные изменения в «Положении о Русской православной церкви». Согласно им, настоятель вместе с клириками устранялись от участия в приходском собрании и приходском совете. Хозяйственное и финансовое попечение о приходе и храме возлагалось на приходское собрание, составленное из мирян, и приходской совет с председателем — старостой.

Космополитические власти устраняют неугодных им священников и иерархов, вместе с тем способствуя продвижению по церковной иерархии угодных им лиц. Идет подкуп слабых душ или нетвердых в вере лиц. По стране гастролирует целый ряд отщепенцев — священников-расстриг, выступающих с антирелигиозными лекциями.

В таких условиях росли сектантство и разного рода искажения религиозного чувства. Например, обычай ходить на кладбище на Пасху возник в 60-е годы как своего рода религиозная демонстрация против безбожного космополитического режима. В религиозном сознании многих русских людей, лишенных правильного пастырского слова, идея воскресения Христа связывается с чувством поминовения (и мысленного воскрешения) умерших близких.

О том, какие методы космополитические власти использовали против Русской церкви, свидетельствуют письма Патриарха Алексия I в советские органы.

Из письма от 20 ноября 1959 года:

«1. Продолжающееся нападение на духовенство и верующих под флагом антирелигиозной пропаганды, с извращением и непроверенными приводимыми фактами, с выводами, оскорбляющими религиозные] чувства верующего человека, с дискредитацией духовенства вообще в глазах народа с целью опорочить всю Церковь и ее служителей.

2. Закрытие монастырей с полным во многих местах игнорированием тех положений, которые выработаны Советом по делам Р[усской] П[равославной] Ц[еркви] при нашем участии. Такое же отношение на местах может быть и в будущем.

Теперь, в ближайшее время, придется закрыть в трех особо важных пунктах, где действуют католические и лютеранские церкви: в Литве, в Белоруссии (Гродно) и в Риге. Весьма желательно отменить это решение по понятным причинам.

3. До последнего времени церковная власть свободно распоряжалась церковными суммами: 1) на поддержание бедных приходов и на ремонты церквей, а также 2) на пособия нуждающимся бывшим работникам церковным, ставшим инвалидами и беспомощными по старости, не имеющим права на пенсию от патриархии. Это она делала, исходя из того, что церковные суммы составляются из жертв верующих на нужды церкви. Теперь — первое затруднено, а второе совершенно воспрещается, вследствие чего я загружен слезными мольбами и просьбами так или иначе решить этот насущный вопрос.

4. В последнее время совершенно изменилось отношение уполномоченных на местах к духовенству, включая и архиереев. Некоторые уполномоченные прямо заявляют, что теперь не то, что было до сего времени: теперь архиерей может только служить, а управляет уполномоченный, причем уполномоч[енный] нередко парализует действия архиерея, не регистрируя по своему усмотрению назначаемых или перемещаемых священнослужителей. Таких священников уполномоченный без сношения с епископом снимает с регистрации, и вообще многие из них действуют административно, не считаясь с законной церковной властью. А некоторые прямо заявляют, что положение церкви вообще — бесперспективно... Это не может не волновать и не вызывать ненужных предположений и заключений.

5. Беспрецедентной является история с приемом в этом году в дух[овные] семинарии и академии. На местах были чинимы всякие препятствия, вплоть до вызова лиц, выразивших намерение поступить в семинарию, вплоть до отобрания у них паспортов: были случаи требования увольнения лиц, перешедших из семинарии в академию, без объяснения причин.

6. Намечается стремление сокращать штаты священников в церквах, даже Москвы, где по нашему заключению требуется такой, а не меньший состав священнослужителей.

7. За последнее время наблюдается неожиданное закрытие храмов, вопреки желанию верующих и невзирая на то, что ближайший храм находится в расстоянии десятков, а то и в сотнях километров.

8. Беспокоит нас тенденция сокращения епархий, хотя нами признается более полезным сохранить существующее их количество и иметь архиереев в каждой из них, как было до сего времени.

9. Неимоверно увеличены взносы налога по новой оценке церковных строений, напр[имер] в Молдавии на остающиеся в ней три мужских монастыря приходится налогов в год арендной платы — одному (Гербовецкому мон[астырю]) около 420 тыс. руб., а другому (Кицканскому) 36 тыс. руб. Такие меры должны вызвать неизбежно закрытие этих монастырей. Теперь уже местное Управление ком[мунального] хоз[яйства] административным порядком снимает все средства этих монастырей и требует продажи имущества.

10. Больным вопросом является до сего времени свечной вопрос. Раньше общий налог составлял один миллион с небольшим, а после повышения продажной цены с 1 окт[ября] 1958 г. с 15 руб. за килограмм до 200 руб. — уплачено налогов 71 154 038 руб.

11. Из-за крайнего повышения налогов с духовенства многие священнослужители вынуждены уходить с мест»[32]¹.

Из письма от 2 июля 1962 года:

«Во весь послереволюционный период право заштатного духовенства на участие в богослужении никогда не оспоривалось государственной властью. Пребывающие на покое архиереи и находящееся за штатом духовенство всегда пользовались правом участия в богослужении... За последние два-три года установился порядок, в силу которого уходящий за штат священнослужитель стал гражданской властью лишаться права принимать участие в совершении богослужений, и для него уход за штат фактически стал равнозначен запрещению в священно-служении, которое, как известно, является тяжелым церковным наказанием».

Специальное письмо Патриарх Алексий I направил В. А. Куроедову 10 декабря 1962 года в связи с закрытием часовни над могилой блаженной Ксении Петербургской: «Мне как бывшему Ленинградскому митрополиту, особенно вспоминая дни блокады Ленинграда, хорошо известно, с каким усердием ленинградцы посещают эту могилу и служат панихиды по блаженной Ксении... Неожиданное закрытие часовни и, главное, кощунственное разрушение самой могилы воспринимаются верующими как оскорбление их религиозных чувств. Почему в течение 40 с лишним лет не считалось незаконным пользование часовней наряду с храмом на кладбище, а теперь это считается недопустимым?»

Из письма от 14 января 1963 года:

«За последние два года замечено, что со стороны местных властей, и, в частности, органов милиции, чинятся различные препятствия, вплоть до категорического отказа в восстановлении прописки тем из воспитанников духовных учебных заведений, которые желают продолжить свое обучение с момента демобилизации из рядов Советской армии».

Космополитические силы стремятся внедрить в Русскую церковь чуждые и разрушающие начала.

Одним из орудий разрушения Православной церкви стал в это время так называемый «экуменизм», сатанинское движение за подчинение Церкви некоей внешней преступной силе. Начало этому движению было положено известным масонским деятелем, председателем ИМКА Джоном Моттом на съезде «Международного миссионерского совета», работавшего в 1910 году в Эдинбурге (Шотландия).

Исследователи справедливо отмечают, что «экуменизм» был направлен прежде всего против Православной церкви, единственно истинной Православной веры, ибо остальные христианские конфессии являются отпавшими от Православия и потерявшими христианскую чистоту. Для того чтобы ввести в заблуждение православных, масон Д. Мотт для обозначения этого движения выбрал не западное, латинское слово «универсализм» (от латинского слова «вселенная»), а греческий аналог — «экуменикос», который относится только к Православию как истинному вселенскому вероисповеданию. «Очевидно, ближайшей открытой целью такой подмены было стремление замаскировать еретический замысел православным термином, взятым из классического для Православия греческого языка, а отдаленной — возможность рано или поздно отождествить Вселенские соборы с «Экуменическим советом» (Всемирным советом церквей), который в конце концов мог бы провозгласить себя «Вселенским Собором»[33]. Учитывая, что во Всемирном совете церквей закулисной руководящей силой является масонство, то речь безусловно шла о подчинении Русской церкви диктату сатанинской силы «вольных каменщиков».

Конечно, в царствование Николая II масонское экуменическое движение не могло утвердиться в России. Последовавшие война, революция и антирусские эксперименты большевиков сделали для масонов на какое-то время не актуальным развитие экуменизма в России. И лишь после Второй мировой войны, когда русское Православие начинало подниматься после чудовищного погрома, сатанинские силы вновь пытаются взять его под свой контроль. При Сталине у них это не получилось, но после его смерти с помощью коммунистических функционеров хрущевской когорты проводится закулисная дипломатическая обработка иерархов Русской православной церкви, а через них и других Поместных православных церквей.

Летом 1960 года под воздействием космополитической власти с должности председателя Отдела внешних церковных сношений смещается (а затем отправляется на покой) митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич)[34], выступавший против экуменических связей. На его место по негласному велению властей назначается архимандрит Никодим (Ротов), возведенный в сан епископа Подольского (а через год архиепископа Ярославского). Этот иерарх становится активным сторонником экуменизма. Вокруг него собираются определенные люди, которые среди русских клириков и монахов получают название «никодимовского экуменического блока архиереев».

Коммунистические функционеры, искавшие новые рычаги влияния на мировое сообщество, попали в ловушку масонских интриганов. В 1961 году на III генеральной ассамблее Всемирного совета церквей в Дели в его состав вошли одновременно все Поместные православные церкви и масонский «Международный миссионерский совет»[35]. Этот акт воодушевил космополитические элементы, скрывавшиеся в Русской православной церкви, дав начало своего рода новому духовному расколу в ее среде, подняв на поверхность такие темные личности, как А. Мень, Г. Якунин.

Несмотря на трудности, созданные враждебной космополитической властью, Русская православная церковь продолжала свое духовное служение. Лучшие иерархи и священники Русской церкви с твердостью и достоинством переносили испытания и укрепляли дух Русского народа.

Выступая на Конференции советской общественности за разоружение 16 февраля 1966 года, Патриарх Алексий I дал понять властям, что никакие гонения не могут изменить существо Русской Церкви, являющейся главной духовной и патриотической силой.

«Моими устами, — заявил Патриарх, — говорит с вами Русская православная церковь, объединяющая миллионы православных христиан — граждан нашего государства. Примите ее приветствие и благопожелания. Как свидетельствует история, это есть та самая Церковь, которая на заре русской государственности содействовала устроению гражданского порядка на Руси, укрепляла христианским назиданием правовые основы семьи, утверждала гражданскую правоспособность женщины, осуждала ростовщичество и рабовладение, воспитывала в людях чувство ответственности и долга и своим законодательством нередко восполняла пробелы государственного закона. Это та самая Церковь, которая создала замечательные памятники, обогатившие русскую культуру и доныне являющиеся национальной гордостью нашего народа. Это та самая Церковь, которая в период удельного раздробления Русской земли помогла объединению Руси в одно целое, отстаивая значение Москвы как единственного церковного и гражданского сосредоточения Русской земли. Это та самая Церковь, которая в тяжкие времена татарского ига умиротворяла ордынских ханов, ограждая Русский народ от новых набегов и разорений. Это она, наша Церковь, укрепляла тогда дух народа верой в грядущее избавление, поддерживая в нем чувство национального достоинства и нравственной бодрости. Это она служила Русскому государству в борьбе против иноземных захватчиков в годы Смутного времени и в Отечественную войну 1812 года. И она же оставалась вместе с Русским народом во время последней мировой войны, всеми мерами способствуя нашей победе и достижению мира. Словом, это та самая Русская православная церковь, которая на протяжении веков служила прежде всего нравственному становлению нашего народа, а в прошлом и его государственному устройству... Правда, несмотря на все это, Церковь Христова, полагающая своей целью благо людям, от людей же испытывает нападки и порицания, и тем не менее она выполняет свой долг, призывая людей к миру и любви. Кроме того, в таком положении Церкви есть и много утешительного для верных ее членов, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против Христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел Сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата адовы не одолеют Церкви Его!»

Бедственное положение русской культуры. — Наступление идеологии малого народа. — Антирусский характер шестидесятничества. — Еврейское засилье в учреждениях культуры. — Погром исторической Москвы. — Русское противостояние космополитическому реваншу. — Превосходство русских писателей. — Убожество кумиров малого народа. — Пресмыкательство космополитов перед Хрущевым. — Политический характер присуждения Нобелевской премии Б. Пастернаку

Бедственное положение сложилось в русской культуре. Здесь космополитический реванш выбросил на поверхность значительное число деятелей, преисполненных ненависти к России и готовности свести счеты с Русским народом.

Под разными вывесками начинают действовать кружки, по своему характеру близкие к масонским. В конце 50-х годов возрождаются так называемые «никитинские субботники». Основателями этих «субботников», своего рода литературно-философского кружка, космополитического по духу, стали еще в 1914 году присяжный поверенный масон А. М. Никитин и его жена, писательница Е. Ф. Никитина. В 30-е годы субботники прекратились, чтобы возобновиться в «оттепель», но уже с другой целью. Никитина и «зубры» либеральной интеллигенции 20-х годов привлекали сюда молодежь, стремясь воспитать ее в духе космополитических идеалов.

Духовная и патриотическая цельность русского общества сознательно деформируется в пользу космополитической идеологии малого народа. Начинает выходить из подполья и расширяться слой людей, для которых понятие русского патриотизма и величие Русского государства вызывали ненависть и активное неприятие. Постепенно формируются группы единомышленников, узнававших друг друга по общим символам. Хорошими в их понимании были те, кто любил Эренбурга, предпочитал иностранную литературу русской, увлекался фальшивой и деланой поэзией Евтушенко, Вознесенского, Рождественского. Плохими и отсталыми — кто восхищался Шолоховым и другими русскими писателями, считал себя патриотом, любил поэзию Есенина.

Еврейские литераторы, вроде того же Эренбурга, не стесняются выступать с нападками на русских писателей, привычно обвиняя их в антисемитизме. Их неудовольствие вызывают даже А. Т. Твардовский и А. И. Солженицын, которых они обвиняют во враждебности интеллигенции, имея в виду только интеллигенцию малого народа[36].

Интеллигенция малого народа создает себе особый иллюзорный мир, ориентированный на Запад. Духовным ценностям русской культуры, продолжавшим существовать в произведениях русских писателей, художников, она предпочитает вымышленный мир (удивительно напоминающий западный), куда она пытается поселить и нашего современника, своеобразно трактуются модные произведения тех лет «Алые паруса» и «Человек-амфибия». Проводится мысль, что все хорошее только за горизонтом, из нашей мрачной (русской) действительности можно уйти в прекрасный зарубежный мир, где «красивая жизнь», где «благородные дамы и господа» научат народ, как надо жить по-настоящему. Репертуар театров переполняют переводные зарубежные пьесы, которые с упоением и своеобразными акцентами и трактовками играют преимущественно еврейские актеры, смакующие бытовые подробности нездешнего мира.

Если в 20—30-е годы интеллигенция малого народа воспевала геноцид русских и восхищалась разрушением России, то после Сталина она по-прежнему привержена «героике» тех лет, но уже посматривает в сторону Запада и как бы духовно эмигрирует из России.

Именно на этой закваске возникает новая модификация идеологии малого народа — так называемое «шестидесятничество». Движение это апеллировало к «золотой эре» советской власти, «двадцатым годам» и по своей сути было антирусским. Оно выступало не столько против советской системы, сколько против ценностей Русской цивилизации и Русского государства, частично возрожденных при Сталине.

Ортодоксальный большевизм и его новая модификация — «шестидесятничество» были ветвями одного антирусского дерева. И тех, и других объединила общая ненависть к исторической России. Недаром, что в 60-е годы большевистский журнал «Октябрь» и орган либеральных шестидесятников «Новый мир» совместно ополчились на журнал «Молодая гвардия», робко, но отстаивавший русские национальные интересы.

Как в свое время советская интеллигенция 20-х годов призывала народ отречься от своего прошлого, порвать со своими темными предками, интеллигенция 60-х годов призывает отречься от сталинского прошлого, заклеймить своих отцов. Даже лучшие представители советской интеллигенции, такие, как К. Чуковский, не стеснялись заявлять об этом. В частности, в разговоре с редактором «Литературной газеты» он высказался так: «Я старый интеллигент, не могу сочувствовать тому, что происходит сейчас в литературе. Я радуюсь тому, что «дети» ненавидят «отцов»...»[37] Волна огульного отрицательства эпохи Сталина почти повально охватила советскую интеллигенцию, еще раз, таким образом, проявившую свой антирусский характер.

Ядром интеллигенции малого народа по-прежнему оставалось еврейство. Пользуясь поддержкой сверху, еврейские деятели открыто выступают против любых проявлений коренной русской культуры, настаивают на участии евреев в любом русском органе печати.

В конце августа 1956 года русский художник В. А. Серов напечатал в «Правде» статью, где пытался защищать национальные корни русского искусства. В ответ на его статью восстала вся еврейская публицистика, привычно обвиняя художника в черносотенстве и антисемитизме.

Обострение национальной борьбы среди интеллигенции в 1962 году привело к реорганизации газеты «Литература и жизнь» и созданию на ее основе газеты «Литературная Россия», что вызвало приступ откровенной злобы со стороны космополитических сил. В. Шкловский, С. Образцов демонстрировали свой протест против довольно робкой попытки русских писателей создать умеренный национальный орган, требуя ввести туда целую группу евреев, в частности воинствующего еврейского националиста 3. Паперного. Образцов, например, нагло заявил на совещании, что не будет сотрудничать с новой газетой, пока в ее редакции состоит писатель Г. М. Марков, обвинив его и многих других русских писателей в антисемитизме, угрожая им физической расправой[38].

В 60-х годах в московской организации Союза писателей 65 процентов составляли евреи, кроме того, у многих русских писателей были жены-еврейки[39]. Один из старейших русских поэтов той поры Иван Молчанов, когда литераторы малого народа исключили его из Дома литераторов, дал по адресу К. Симонова такую телеграмму:

У каждой банды свой закон,
Свои пути, свои дороги.
Толстой от церкви отлучен,
Я отлучен от синагоги[40].

Примерно такое же положение было в творческих союзах художников, архитекторов, композитроров. Далекие от национальных интересов Русского народа, деятели этих союзов стремились разрушить национальную самобытность России, административно, насильственно вытесняя ее космополитическими «идеалами».

В этом вытеснении русской культуры невежество и малограмотность руководителей и чиновников хрущевского режима шли рука об руку с представителями интеллигенции малого народа, поддерживавшими все антирусские начинания того времени.

Как писал покончивший жизнь самоубийством в атмосфере травли и преследований со стороны интеллигенции малого народа А. А. Фадеев[41], «искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии <...>. Литература — это святая святых — отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа, из самых «высоких» трибун — таких, как Московская конференция или XX партсъезд, — раздался новый лозунг «Ату ее!» Тот путь, которым собираются «исправить» положение, вызывает возмущение: собрана группа невежд, за исключением немногих честных людей, находящихся в состоянии такой же затравленности и потому не могущих сказать правду <...>. Литература отдана во власть людей неталантливых, мелких, злопамятных. Единицы тех, кто сохранил в душе священный огонь, находятся в положении париев и — по возрасту своему — скоро умрут. И нет никакого уже стимула в душе, чтобы творить... »

Ярким примером войны против русской культуры, которую вели совместно хрущевский режим и интеллигенция малого народа, стала варварская реконструкция великого русского города Москвы. План реконструкции был разработан еще Кагановичем в 1935 году. Новый этап этого плана предусматривал снос только в центре города сотен памятников русского зодчества и построение на их местах уродливых модернистских коробок.

Против варварской акции выступила группа русских архитекторов, художников, писателей, заявивших, что новое строительство не должно противопоставляться памятникам русского зодчества, а гармонично увязываться с ними. Предлагалось не «утюжить» холмистый рельеф Москвы, а вписывать новые постройки в московский пейзаж, так, чтобы они только подчеркивали древность, самобытность и неповторимый характер лица русской столицы.

У архитекторов-космополитов и поддерживавших их деятелей культуры малого народа (вроде академика Поспелова (Фогельсона)) отпор русских патриотов вызвал взрыв ненависти. Новый вариант проекта еще более усиливал варварские, антирусские подходы к реконструкции Москвы.

Как отмечал доктор архитектуры П. Ревякин, «здесь у проектировщиков была своя теория: новое должно вытеснять старое. Это догматическое положение они (космополитические архитекторы. — О. П.) распространяют, не задумываясь, даже на памятники архитектуры. В силу этой «теории» некоторые наши градостроители стремятся запроектировать свое сооружение именно так, чтобы оно либо превосходило своими размерами памятник архитектуры и подавляло его, либо шло вразрез с его архитектурным решением... Подобные методы проектирования приводят к тому, что целые районы старого города обречены на пестрое, неорганизованное и архитектурно-случайное нагромождение зданий».

3ащитники сохранения национальной самобытности Москвы предлагали следующее: «Центр Москвы должен быть сохранен, его нужно оставить как заповедник, в котором будут сосредоточены памятники нашей культуры с древних времен и до наших дней. В кольце «А» следует установить особый режим строительства, эксплуатации зданий и территорий, ибо каждый метр этой земли имеет историческую ценность... Нельзя допустить, чтобы здесь возводились дома более четырех-пяти этажей».

3ачем сосредотачивать именно в центре гигантский поток машин? Не проще ли перенести ряд учреждений и министерств из центра, рассредоточив таким образом потоки движения? А центр вместе с ансамблем Кремля должен стать архитектурным заповедником. Это имеет важнейшее не только художественно-эстетическое, но и политическое значение.

Реакция, которая последовала за предложениями русских патриотов, показала, насколько были велики антирусские силы в архитектуре и каких высоких покровителей они имели.

11 мая 1962 года в «Правде» появилось большое письмо в духе 20-х годов, в котором сторонники сохранения самобытного лица Москвы обвинялись «в вопиющей безответственности, профессиональном невежестве и злопыхательстве». Их взгляды объявлялись «давно отброшенной, политически несостоятельной идеей о консервации исторически сложившейся части Москвы как музейного города, о подчинении всей жизни нашей столицы традициям старины».

Архитекторы-космополиты демонстративно противопоставляли старое и новое, демагогически провозглашая, что «мы не можем предпочесть прошлое Москвы ее настоящему и будущему». Разгромное письмо подписали руководители Союза архитекторов и разных строительных организаций, возглавляемых преимущественно евреями.

Как и в 20-е годы, Москва подвергается чудовищному погрому. Взрывается ряд ценных архитектурных построек в Кремле, сносятся церковь Благовещенья, что на Бережках, 1697 год (на Ростовской набережной), Тихвинская церковь в Дорогомилове, 1746 (около Киевского вокзала), Преображенская церковь XVIII века (на Преображенской площади), церковь Иоакима и Анны XVII—XVIII веков (на ул. Б. Якиманка) и Николая Чудотворца в Ямах XVII—XVIII веков; исчезают с лица земли Собачья площадка, дом Хомякова (где в 20-е годы находился музей 40-х годов XIX века), десятки старинных московских домов и особняков.

Вместо разрушенных самобытных старинных московских построек возводятся безликие, однообразные коробки, спроектированные архитекторами-космополитами Посохиным, Макаревичем, Иоафаном, Гельфрейхом и т. п. Ни одна столица мира не знала такого варварства в отношении к бесценным памятникам национального зодчества, которое в Москве осуществляют «творцы» вроде Посохина. Этот архитектор-космополит, «подаривший» Москве унылое, стеклянное здание Дворца съездов в Кремле, при осуществлении своего плана застройки Арбата (Калининского проспекта) с какой-то патологической яростью настаивал на сносе русской церкви XVII века на Поварской улице. К счастью, русские патриоты в буквальном смысле слова легли под бульдозер, но не позволили уничтожить святыню.

Бульдозер идеологии малого народа стремился снести все, что не соответствовало космополитическому взгляду на жизнь и отражало духовные особенности Русского народа.

Несмотря на культурные погромы и неблагоприятные условия для русского национального творчества, оно продолжало существовать в трудах истинных русских писателей.

Патриотические мотивы поведения русского человека на войне отражаются в лучших произведениях этого времени — книгах М. Шолохова «Судьба человека» и «Последние залпы» и «Тишина» Ю. Бондарева, «Живые и мертвые» К. Симонова.

Вехой в понимании русской крестьянской жизни стали «Районные будни» В. Овечкина. Весьма знаменательно — они начали печататься еще при жизни Сталина, отражая тот сдвиг в общественном сознании, который требовал изменения отношения к крестьянству.

Именно в этот период, несмотря на злобное противодействие космополитов в условиях жесткого раскрестьянивания, внутренним духовным, даже демонстративным протестом рождается новая, глубоко народная русская литература, корнями связанная с деревней, с крестьянством.

Создаются (хотя некоторые публикуются позднее) такие выдающиеся произведения русской литературы, как «Дело было в Пенькове» С. Антонова, «Липяги» С. Крутилина, «Пряслины» Ф. Абрамова, «Деньги для Марии» В. Распутина, «Привычное дело» В. Белова, «Горькие травы» П. Проскурина, а также произведения В. Астафьева, Е. Носова, В. Шукшина. Эти писатели рисуют замечательные по своей цельности и духовному богатству образы русских людей на селе. Многие из них становятся как бы певцами уходящей, но по-прежнему духовно великой крестьянской Руси.

В русле этой русской народной литературы появляются рассказы А. И. Солженицына. Особенно хорошо написан рассказ «Матренин двор». Простая русская женщина Матрена Васильевна выражает самые характерные черты коренных русских людей: трудолюбие, добротолюбие, нестяжательство, те самые черты, которые так жадно и жестоко эксплуатировали большевики. Матрена любила самозабвенно работать, так работать, «чтобы звуку не было, только ой-ой-ойиньки, вот обед подкатил, вот вечер подступил». Как и для всех коренных русских крестьян, работа уже была смыслом жизни, «верным средством вернуть себе доброе расположение духа». Она:

«Не гналась за обзаводом... Не выбивалась, чтобы купить вещи и потом беречь их больше своей жизни.

Не гналась за нарядами. За одеждой, приукрашивающей уродов и злодеев». Именно на таких людях, заключал автор, стояло и стоит наше село, наш город и вся земля наша.

Народная русская литература была принята космополитами в штыки. Лучшие ее произведения с большим трудом попадали в печать. Московские журналы отвергали «Районные будни» В. Овечкина, повесть В. Белова «Привычное дело» (и только позднее она была опубликована в журнале «Север»), не давали ходу первому роману Ф. Абрамова «Братья и сестры», а когда он вышел, всячески травили, как и за предыдущие «Пути-перепутья», «Вокруг да около». Сколько страданий испытал Шукшин с одной только «Калиной красной». А Яшина травили за его рассказ «Рычаги» и очерк «Вологодская свадьба»[42].

И коммунистические идеологи, и критики малого народа смыкались в единый фронт, не давая развиваться корневой русской литературе.

На Втором съезде писателей интеллигенция малого народа организовала выступление против М. Шолохова. Руководил действом сам член Политбюро Суслов. Этот партийный функционер перед съездом позвонил Ф. Гладкову и сказал: «Вы должны дать Шолохову отпор». Гладков выступил, страшно волнуясь. На следующее утро ему позвонили: «Вашим выступлением вполне удовлетворены, вы должны провести последнее заседание...»[43] На этом последнем заседании Гладков снова выступил против Шолохова. Письма, которые стали поступать Гладкову, не оставляли сомнения, что большинство поняло антирусский характер выступления Гладкова.

Острое неприятие коренной русской литературы в стане малого народа выразилось в злых нападках на рассказ А. Солженицына «Матренин двор». Больше всего наследников комиссаров раздражал образ самой Матрены. Антирусская еврейская публицистка Л. Иванова заявляла: «Не такие «праведницы» восстанавливали колхозы и теперь работают, чтобы сделать их передовыми. Жизнь преобразуют сильные и активные люди, воодушевленные высокими гражданскими идеалами»[44]. А по мнению другого еврейского критика Г. Бровмана, не следует изображать таких людей, как Матрена с ее «костным страдальческим праведничеством», так как не они «составляют действительную моральную опору и села, и города, и всего нашего советского мира»[45].

Самыми шумными кумирами малого народа в хрущевский период были несколько еврейских литераторов и один еврейский скульптор. Имена И. Эренбурга, Е. Евтушенко (Гангнуса), Б. Окуджавы, А. Вознесенского, В. Аксенова, Э. Неизвестного подавались русским людям как самые выдающиеся явления современности. Благодаря бесстыдной саморекламе и наглому нахрапу эти творчески бесцветные личности сумели завоевать доверие коммунистического руководства, сочиняя дежурные партийные стишки вроде этих:

«Я, — писал Евтушенко, — если мучат сомненья,
Ища от них исцеленья,
Иду ходоком к Ленину...»

Или он же:

Не умрет вовеки Ленин,
И Коммуна не умрет.

Или еще он же:

И пусть, не в пример неискренним,
рассчитанным чьим-то словам,
«Считайте меня коммунистом» —
вся жизнь моя скажет вам.

Не обладая творческим талантом, эти деятели привлекали к себе внимание периодическими скандалами, которые сами организовывали вокруг своих имен[46]. Будучи обычными прислужниками космополитического режима, они создавали себе образ «гонимых».

На встрече Хрущева с творческой интеллигенцией в декабре 1962 года именно еврейские литераторы больше всего пресмыкались перед партийной верхушкой. Тот же Евтушенко в своей речи, в частности, сказал:

«Вся наша жизнь — борьба, и если мы забудем, что должны бороться неустанно, каждодневно за окончательную победу идей ленинизма, выстраданных нашим народом (по-видимому, он имел в виду народ, к которому принадлежали еврейские большевики. — О. П.), — мы совершим предательство по отношению к народу... »

«Бой за Советскую власть, — патетически восклицал этот еврейский поэт. — Бой за Советскую власть продолжается... Я, как никогда, понимаю, что мы отвечаем за завоевания революции, за каждую ниточку знамени нашей революции. И на наших плечах сегодня, как никогда, лежит большая ответственность перед ленинскими идеями, перед завоеваниями революции, как никогда!»

В таком же духе обращались к Хрущеву В. Аксенов и Э. Неизвестный. Прохиндеи благодарили КПСС за заботу о них, восхваляли марксистско-ленинскую философию, твердили о верности идеям XX и XXII съездов партии. При всем удивительном пресмыкательстве этих деятелей малого народа перед Хрущевым в одном они безусловно были искренни — в стремлении сохранить «завоевания нашей революции», имея в виду главный ее результат — господство над Русским народом еврейских большевиков.

Русские писатели презирали подобных деятелей и избегали их. А. Твардовский, например, не считал Евтушенко настоящим поэтом, а видел в нем только фигляра, который вечно чувствует себя под прожектором[47]². Эта точная оценка «творчества» Евтушенко разделялась многими. Подобным образом ценили и В. Аксенова. Русский писатель Чивилихин записывает в своем дневнике в 1963 году, какое отталкивающее впечатление производил этот еврейский литератор. «Эти фаты (имея в виду Аксенова), — записывает в дневнике Чивилихин, — узаконили в нашей литературе тип молодого литератора — фанфарона, всезнайку и трепача. Когда наступят другие времена? Что этим щеглам до народа, до его бед и проблем. Прочирикать, и ладно».

Пользуясь особым благоволением литераторов малого народа, занимавших сильные позиции в Союзе писателей и Агитпропе ЦК КПСС, Аксенова в 1963 году направляют представлять молодой советский роман на Ленинградский симпозиум европейских писателей. На этом симпозиуме Аксенов (по словам Чивилихина) произнес «гимназическую» речь, в которой, между прочим, ввернул такую фразу: «Свою-то страну я знаю неплохо»[48].

Ностальгические нотки по ушедшей эпохе 20-х — начала 30-х годов олицетворялись у интеллигенции малого народа в понятии «Арбат»[49], певцом которого при хрущевском режиме стал сын видного еврейского большевика Б. Окуджавы. «Ах, Арбат, мой Арбат, ты моя религия», — пел, бренча на гитаре, этот еврейский бард, тоскуя по временам, когда малый народ чувствовал себя полным господином великой страны.

Арбатство, растворенное в крови,
Неистребимо, как сама природа, —

декларировал сын большевика.—

Ах, Арбат, мой Арбат!
Ты мое призвание,
Ты и радость моя, и моя беда.

Или:

Солнце, май, Арбат, любовь —
выше нет карьеры...

Недаром примерно в это же время другой еврейский литератор Рыбаков писал роман «Дети Арбата» (опубликован в 1980-е годы), в котором также ностальгически описывал эпоху 20-х годов.

Особняком среди творческих деятелей малого народа стоял Б. Пастернак. Этот воистину выдающийся поэт стал козырной картой в нечистой игре, которую вели против Русского народа западные спецслужбы при поддержке еврейских диссидентов и эмигрантов.

В начале 1956 года Б. Пастернак тайным образом переправил в итальянское издательство рукопись своего романа «Доктор Живаго», который явно не принадлежал к лучшим образцам русской литературы. Например, известного литературоведа К. Чуковского роман Б. Пастернака сильно разочаровал. Роман этот, писал Чуковский, «не слишком понравился — есть отличные места, но в общем вяло, эгоцентрично, гораздо ниже его стихов»[50]. Появление этого романа на Западе было использовано в целях антисоветской (и прежде всего антирусской) пропаганды. С помощью западных спецслужб организуются шумная кампания и массовая публикация книги в ряде стран. В течение 1957 года за рубежом вышло восемь изданий романа, а уже в 1958-м — Шведская академия наук присудила за него Нобелевскую премию. Сам писатель, казалось, с горечью понял, что шумиха, поднятая вокруг него, имела мало отношения к художественным достоинствам книги. «По истечении недели, — писал Пастернак, — когда я увидел, какие размеры приобретает политическая кампания вокруг моего романа и убедился, что это присуждение — шаг политический, теперь приведший к чудовищным последствиям, я по собственному побуждению, никем не принуждаемый, послал свой добровольный отказ»[51]. Однако на самом деле Пастернак занял двуличную позицию. Утверждая о своей верности советской родине, он вместе с тем продолжал отправлять за границу материалы, которые способствовали дальнейшему усилению пропагандистской шумихи вокруг его имени. Подобная лукавая позиция взаимоотношений между писателем и властью с легкой руки Пастернака стала своего рода образцом для представителей советской интеллигенции. Убеждение в том, что только на Западе могут понять и оценить настоящий талант, широко распространяется, особенно среди интеллигенции малого народа. Характерно настроение Пастернака: «Жить мне в Советском Союзе невозможно, и я вижу только два выхода из создавшегося положения: покончить с собой или уехать в Англию, там я буду жить свободно и меня оценят по достоинству и побеспокоятся обо мне»[52].

Экономика, «раскрученная» до 1953 года. — Динамичный рост промышленности. — Трудности в сельском хозяйстве. — Продолжение раскрестьянивания. — Сселения деревень. — Ликвидация приусадебных участков. — Освоение целины. — Запустение русской деревни. — Перекачка национального дохода России в пользу союзных республик. — Экономические шарахания Хрущева. — Создание ВСНХ и совнархозов

Экономическое развитие СССР в 50-е — начале 60-х годов отличалось высокой динамичностью, темпы которой были заданы еще при жизни Сталина. Как отмечал бывший председатель главного экономического органа страны Госплана СССР В. Н. Новиков: «После смерти Сталина новому руководству осталось наследство хотя и тяжелое, но во многих отношениях неплохое <...>. Государственная машина, раскрученная до 1953 года, продолжала работать и двигалась в основном вперед, независимо от того, кто где сидел. Мне даже представляется, что, если бы тогда «там» вообще никого не было, страна продолжала бы существовать и развиваться по линии, намеченной ранее... С моей точки зрения, в масштабе СССР сбить государство в целом на худший ритм работы можно было только искусственными или нарочито глупыми мерами, а при нормальном состоянии страны налаженное хозяйство при сложившихся кадрах и достигнутом уровне технического прогресса, при наличии талантливых конструкторов, технологов, ученых и квалифицированных рабочих могло сохранять набранные темпы более 1 0 лет. Нашу огромную махину непросто было раскачать, но нелегко и остановить»[53]. За 1950—1960-е годы национальный доход СССР увеличивался ежегодно в среднем на 10,2% в год. Для сравнения соответствующий показатель в США равнялся 2,9%, в Англии — 2,4, во Франции — 4,7, в ФРГ — 8, в Италии — 5,6%[54].

Особенно высокими в эти годы были темпы роста промышленного производства, оно увеличивалось в среднем на 11,8% в год. За десять лет объем промышленной продукции вырос в 3 раза.

По многим видам промышленной продукции в результате высоких темпов их производства среднегодовой абсолютный прирост за 1954—1961 годы в нашей стране был выше, чем в США (чугун, сталь, железная руда, уголь, нефть, цемент, ткани, обувь)[55].

Уже в 1958 году СССР превзошел США по числу выпускаемых металлорежущих станков, магистральных тепловозов и электровозов, тракторов, зерновых комбайнов. СССР стал одним из крупных экспортеров машин и оборудования. С 1950-го по 1960 год экспорт их из нашей страны (без экспорта в социалистические страны) вырос в 23 раза[56].

Однако, несмотря на быстрый рост основных фондов машиностроения, его темпы отставали от темпов роста всей русской промышленности. Так, в 1950—1960-х годах рост основных производственных промышленных фондов составил 275%, а машиностроения и металлообработки — 200%.

Внушительные успехи были достигнуты в электроэнергетике. В течение 1951—1960 годов эта отрасль отличалась большими масштабами ввода новых мощностей и сооружением крупных гидроэлектростанций, рассчитанных на комплексное использование для электрификации, орошения и судоходства (например, Камского, Волжского, Волгоградского, Иркутского и др.) Строились такие гигантские ГРЭС, как Приднепровская, Славянская, Мироновская, Братская. Однако сооружение этих электростанций осуществлялось без учета того ущерба, какой они наносили окружающей среде. В результате строительства гидроэлектростанций затоплялись огромные территории, на которых ранее находились русские города и населенные пункты, ценные сельскохозяйственные угодья, что в масштабе государства сводило на нет высокую эффективность этих электростанций.

В 1956—1960 годах ускоренными темпами происходило создание гигантских энергосистем. В 1956 году была закончена линия электропередач, соединяющая Волжскую ГЭС с Москвой, а в 1958 году — со Златоустом, явившаяся основой Единой энергетической системы страны. В 1959 году закончено объединение высоковольтными линиями электропередач Уральской, Южной и Центральной межрайонных энергосистем и положено начало созданию Единой электроэнергетической системы Европейской части страны, в состав которой в конце 1960 года входило 27 энергосистем с установленной мощностью более 29 млн. квт[57].

Среди прочих отраслей промышленности в этот период наиболее высокими темпами росла химическая промышленность. Так, за 1950—1960-е годы химическая и нефтехимическая промышленность, опережая все промышленное производство, увеличила выпуск продукции в 4 раза[58]. Самыми высокими темпами росло производство химических волокон и нитей (в 8,7 раза), а также синтетических смол и пластмасс (в 4,6 раза)[59]. Среди крупнейших новостроек химической промышленности этого времени следует прежде всего отметить Щебекинский комбинат по производству синтетических жирных кислот и спиртов (введен в 1954-м), Стерлитамакский содовый завод, Березниковский калийный комбинат, Красноярский, Рязанский, Курский, Энгельсский заводы искусственного волокна.

Если в промышленности режим Хрущева пожинал плоды организационной работы, начатой еще при жизни Сталина, то в сельском хозяйстве, которое перешло в наследство от вождя в тяжелом положении, новым руководителям пришлось столкнуться с огромными трудностями. Хотя Сталин перед своей смертью и строил планы реформирования сельскохозяйственного производства, его наследникам не хватило мудрости и последовательности в выполнении этих замыслов. Изменения, которые они провели в сельском хозяйстве, были половинчаты и не затронули того антирусского механизма перераспределения ресурсов, с помощью которого большевистский режим эксплуатировал русских крестьян.

За 1953—1959 годы заготовительные и закупочные цены на продукцию колхозов были повышены в три раза, а по отдельным продуктам — в 10—12 раз и выше. Однако уже в конце 1958 года были снижены цены на некоторые сельхозпродукты и одновременно повышены цены на горючее, запчасти и другие промышленные товары, что значительно ухудшило пропорции обмена для сельского хозяйства. Например, если при Сталине для того, чтобы купить килограмм сахара, крестьянин должен был продать 7 кг пшеницы, то в 1962 году надо было для покупки килограмма сахара сдать государству 14 кг пшеницы. Такое же увеличение разрыва в ценах произошло и по другим сельскохозяйственным продуктам.

Чтобы привлечь крестьян к работе в колхозах и совхозах, вносятся изменения в систему оплаты их труда. В 1953 году было рекомендовано колхозам выдавать колхозникам из средств, поступающих от реализации скота и продуктов животноводства, денежные авансы ежеквартально в размере 15% на все трудодни, выработанные в общественном хозяйстве в истекшем квартале, и, кроме того, до 10% на кормодобывание. В марте 1956 года было принято решение «О ежемесячном авансировании колхозников и дополнительной оплате труда в колхозах», в котором рекомендовалось на эти цели расходовать не менее 25% денежных доходов, полученных от всех отраслей общественного хозяйства, и 50% денежных средств, полученных в виде авансов по контрактации, закупкам и обязательным поставкам сельскохозяйственной продукции.

В колхозах стали создаваться переходящие денежные и продовольственные фонды, позволяющие в определенной степени гарантировать регулярную оплату труда. Однако разрешенный сверху уровень оплаты труда крестьян был очень низок и по-прежнему не обеспечивал воспроизводство их жизненных сил.

В 1953 году снижаются нормы обязательных поставок сельскохозяйственных продуктов с личных подсобных хозяйств, а в 1958 году отменяются полностью.

Несмотря на некоторое повышение материального благосостояния жителей села, процесс раскрестьянивания продолжался и, более того, усилился. Побывавший в Америке Хрущев с восторгом привез оттуда желание распространить у нас опыт организации крупных сельскохозяйственных комплексов (пресловутая кукуруза была в его планах только эпизодом, отражающим его механический подход к зарубежному опыту).

В середине 50-х годов, как и в годы коллективизации, в деревню из города направляются тридцать тысяч «учителей», чтобы возглавлять сельское хозяйство в качестве председателей колхозов и учить крестьян жить. «Учителя» эти, как и их предшественники в 30-х годах, не умели отличить пшеницу от ржи. Срок их подготовки определялся правительством в три недели на курсах и двухмесячной стажировкой. Крайне несерьезный, легкомысленный подход правительства в этом вопросе характерно отражал уровень государственного мышления на самом верху — примитивное представление о сельскохозяйственном труде как неквалифицированном, выполнять который может каждый чернорабочий, а руководить — любой грамотный человек. В постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по дальнейшему укреплению колхозов руководящими кадрами» говорилось, что партийные и советские органы обязаны развернуть работу на предприятиях, в учреждениях и в других организациях по подбору работников для руководящей работы в колхозах. Одновременно в Обращении ЦК КПСС к народу призывалось оказывать помощь колхозной деревне, направив передовых и наиболее подготовленных людей города для постоянной работы в качестве председателей колхозов. Много беды принесли в деревню эти «передовые» люди города! Сколько безграмотных авантюристов село в кресло руководителей колхозов! Не знавшие крестьянской жизни, да и не хотевшие ее понять, они всеми силами громили еще сохранявшийся в то время традиционный крестьянский уклад жизни, разрушали традиционную культуру. Именно эти кадры стали приводным ремнем дальнейшей политики раскрестьянивания.

Якобы бесспорным объявляется тезис о том, что «сельское хозяйство будет приближаться к уровню промышленности по технической вооруженности и организации производства, а сельскохозяйственный труд превратится в разновидность промышленного труда»[60].

Прежде всего продолжался процесс механического укрупнения хозяйств путем соединения нескольких в одно. Если в 1945 году у нас было 222 тыс. колхозов, то перед смертью Сталина — 124 тыс., а после смещения Хрущева — 38 тыс. Соответственно увеличилось число крестьянских дворов, приходящихся на один колхоз, с 83 в 1945 году до 426 в 1965 году. Наученные горьким опытом колхозники «единогласно» поднимали руки и за соединение колхозов, и за превращение их в совхоз, где колхозная собственность по каким-то высшим юридическим «законам» превращалась в государственную.

Но для такого механического укрупнения хозяйств необходима была и другая структура расселения крестьянского населения, совсем не совпадавшая с исторически сложившейся.

Какое это имело значение при осуществлении «социалистических» преобразований села, что предки этих крестьян жили на этой земле столетиями, были связаны с ней своими корнями, могилами дедов и отцов, со сложившимся традиционным укладом жизни! Механически укрупненным хозяйствам более способствовали механически укрупненные населенные пункты, а сотни тысяч небольших сел и деревень должны были погибнуть навсегда. Нашлись и ученые, которые «научно» обосновали это чудовищное мероприятие.

Однако раскрестьянивание времен Хрущева и Брежнева шло не только путем механического укрупнения хозяйств и населенных пунктов. Наступление осуществлялось также на остатки того, что делало крестьянина крестьянином, — на его приусадебное хозяйство (кусок земли, который крестьянин мог обласкать своими руками) и его скотину. Ведется оголтелая пропаганда, объявляющая эти последние атрибуты крестьянства пережитками прошлого, от которых надо отказываться, сконцентрировав все силы и энергию на решении задач общественного хозяйства.

Об отношении русского крестьянства к мероприятиям Хрущева по ликвидации приусадебных участков рассказывает очевидец, который присутствовал при разговоре Н. С. Хрущева со своими односельчанами: «После завтрака собрали сход. Никита Сергеевич говорил два часа — убеждал односельчан отказаться от приусадебных участков. «Земляки, поддержите меня. Зачем вам свинья, коровы — возиться с ними? Колхоз и так вам все продаст по государственной цене». И так далее и тому подобное. Из толпы послышался возглас: «Никита, ты что, сдурел?» И сельчане стали расходиться. Хрущев обозлился и уехал»[61].

Тем не менее лишение крестьян приусадебных участков началось. Нашлись и «ученые», поддержавшие эту бредовую идею.

«Повышение уровня и устойчивости доходов, получаемых колхозниками от общественного хозяйства... по-новому ставит и вопрос о личном подсобном хозяйстве колхозников... По мере укрепления колхозов и развития их производительных сил ведение такого примитивного хозяйства становится все менее и менее эффективным»[62], — писала один из идеологов раскрестьянивания Т. Заславская в 1960 году. Снова на крестьянина обрушиваются с налогами, урезывают участки, ограничивают с кормами, заставляя его вырубать сады и отказываться от содержания личного скота. Если в 1959 году в личном хозяйстве крестьян было 19 млн. коров, то к 1964 году снизилось на 6 млн., а к 80-м годам сократилось еще на три. В результате запретов на развитие личного подсобного хозяйства доля его в товарной продукции животноводства сократилась с 50% при Сталине до 19% при Хрущеве[63].

Хрущев меняет приоритеты финансирования сельского хозяйства. Если при Сталине большая часть средств, отпускаемых на эти нужды, шла на укрепление хозяйств Центральной России и Малороссии, то при Хрущеве — на освоение казахских степей. Если Сталин приказал сажать по Волге и Уралу лесозащитные полосы, чтобы уберечь от суховеев черноземные житницы Центральной России, то Хрущев отверг этот план и велел распахать 40 млн. га степей на целине, обрекая на упадок сельские хозяйства Центральной России.

На февральском пленуме ЦК КПСС (1954) было объявлено, что решением проблемы увеличения производства зерна является расширение посевов зерновых культур за счет распахивания целинных и залежных земель в Казахстане, Сибири, на Урале и в Поволжье. Освоение целинных земель проводилось как всесоюзная кампания. Уже в первые годы на пустынные и необжитые земли было брошено 360 тыс. человек, преимущественно из Центральной России[64], которым выделили 200 тыс. тракторов, 55 тыс. зерновых комбайнов, десятки тысяч грузовых автомобилей и другой техники. Хуже всего было с жильем, в некоторых местах зимовали в палатках. Тем не менее, несмотря на огромные трудности, в 1954—1955 годах было распахано 30 млн. га залежных земель.

Освоение целинных земель продолжалось до 1960 года, к которому было распахано в общей сложности 42 млн. га. Хотя распашка целины на несколько лет и улучшила зерновую проблему страны, решить ее полностью не смогла.

Целинная эпопея подняла на новый уровень Казахстан, который по производству товарного зерна вышел на второе место после РСФСР, оставив позади Малороссию. В ранее безлюдных казахских степях благодаря всесоюзной поддержке возникли шоссейные и железнодорожные магистрали, благоустроенные совхозные поселки, тысячи новых предприятий, преобразивших этот край.

Политика форсированного освоения целины в Казахстане пагубно сказалась на положении русской деревни. Вместо того чтобы вложить деньги на подъем русского сельского хозяйства, сотни миллиардов рублей были выброшены в степях Казахстана. Распашка целины не решила продовольственной проблемы. Напротив, именно Хрущев впервые за всю историю России начал импортировать зерно из-за границы[65].

Зато с конца 50-х — начала 60-х годов развивается неотвратимый процесс запустения русских земель в центре страны. С 60-х годов более шести миллионов гектаров русской пашни заросло кустарником, а свыше трех миллионов гектаров орошаемых угодий практически выбыли из оборота[66]. В Тверской области, например, площадь сельскохозяйственных угодий за это время уменьшилась на 840 тыс. га, в Калужской — на 50 тыс.

С середины 50-х годов осуществляется наступление космополитического режима на остатки промысловых артелей. Я уже отмечал выше, что перед войной артели и кооперативы фактически потеряли свою самостоятельность, хотя продолжали существовать на формально независимых по отношению к государству предприятиях. Однако даже символическая самостоятельность промысловых артелей была не по душе Хрущеву. Аналогично волюнтаристской экономической политике укрупнения колхозов и совхозов, преобразования колхозов в государственные предприятия и промысловые артели механически присоединяются к государственным промышленным предприятиям. 14 апреля 1956 года выходит постановление «О реорганизации промысловой кооперации». Согласно этому постановлению государственной промышленности передается около 3500 наиболее крупных промысловых артелей, на которых было занято 600 тыс. человек с общим объемом производимой продукции на сумму 23 млрд. рублей. Значительная часть артелей была слита с однотипными государственными предприятиями, перестав существовать как самостоятельные организации. Другие — продолжали существовать самостоятельно, но уже не как артели, а как государственные предприятия. Многие из них, особенно предприятия, занятые ремонтом и изготовлением обуви, одежды, трикотажных изделий, мебели по индивидуальным заказам населения, ремонтом металлоизделий, музыкальных инструментов и др., а также парикмахерские и фотографии вошли в систему вновь организованных управлений бытового обслуживания населения. Так, государство, не вложив ни копейки, методами большевистской коллективизации создало новую отрасль. В 1960 году промысловые артели полностью ликвидируются, а это значит, в государственную промышленность было передано 25,6 тыс. промысловых артелей, выпускавших продукцию на 62,4 млрд. рублей (в ценах тех лет) и дававших работу 2,6 млн. человек[67].

4 мая 1961 года был принят Указ Президиума Верховного Совета РСФСР «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни». Этот завоевавший печальную известность Указ по своей сути был направлен не против тунеядцев, а прежде всего против самостоятельных и предприимчивых членов общества, ведущих независимую от государства индивидуальную трудовую деятельность. Еще раз подрубались корни наиболее активным и предприимчивым людям (крестьянам, выращивавшим свою продукцию на рынок без «разрешения» совхозо-колхозов, ремесленникам-кустарям и даже писателям и поэтам). Все должны были состоять в какой-либо государственной или окологосударственной организации, а иначе объявлялись антиобщественными элементами или тунеядцами.

Хрущевская эпоха создавала новый казенный «фольклор». «У нас в почете матушка, томешлак и суперфосфатушко», — печатали в газетах и отдельных сборниках якобы услышанные в народе пословицы, — «Дитя любит ласку, а станок — смазку», «Не следи за гудком, а следи за станком», «На нашем заводе брак не в моде».

В период правления Хрущева происходило перераспределение национального дохода, созданного русским народом, в пользу других народов СССР. Перераспределение осуществлялось как в форме расчетов по заниженным ценам на продукцию, создаваемую на территории РСФСР, и завышенным на других территориях, так и путем прямого бюджетного перекачивания средств, созданных в РСФСР, в другие союзные республики. Вся тяжесть налоговой и бюджетной политики, политики закупочных цен и госпоставок легла на РСФСР, Малороссию и Белоруссию — республики, которые больше всего пострадали от войны. В 50-е годы среднемесячные доходы колхозников Узбекской и Таджикской ССР были в 9 раз выше, чем в РСФСР, и почти в 15 раз выше, чем в Белоруссии[68]. Темпы роста капитальных вложений государственных и кооперативных организаций в РСФСР заметно отставали от капитальных вложений в других союзных республиках. Если за 1950—1960-е годы в РСФСР они выросли в 4,3 раза, то в Среднеазиатском районе — в 7,3 раза, в Казахстанском районе — 8,9 раза, в Молдавии — в 6,7 раза, в Прибалтийском районе — в 5,8 раза[69]. Таким образом, создавались условия для приоритетного экономического развития нерусских республик. Соответствующим образом изменялась и динамика товарооборота. Если в РСФСР за этот же период объем товаров, купленных населением, увеличился в 3,6 раза, то в Молдавии — в 6,2 раза, в Казахстане — в 6,0 раза, в Литве — в 5,7 раза, в Узбекистане, Таджикистане, Армении, Киргизии — в 4,2—4,8 раза[70].

На таких же экономических основах держались отношения между Россией и странами Восточной Европы. Рычаги экономического влияния на страны Восточной Европы основывались на неравноправной эксплуатации природного и экономического потенциала России. Многие свои продукты (нефть, сырье, машины и др.), в больших масштабах отправляемые в Восточную Европу, СССР продавал по ценам значительно ниже мировых, а покупал у них фруктовые и овощные консервы и соки, продукцию сельского хозяйства (Болгария), лекарства и автобусы (Венгрия), косметику (Польша), машины и оборудование (ГДР и Чехословакия) по мировым ценам, хотя качество этой продукции было явно ниже мирового. Таким образом, прежде всего за счет России финансировалась экономика и поддерживался относительно высокий (по сравнению с СССР) уровень жизни в странах Восточной Европы.

В области экономики Хрущев постоянно проявлял абсолютное невежество. Его экономические шараханья регулярно лихорадили народное хозяйство и всю систему управления им. О методах руководства Хрущева ярко свидетельствует такой факт. «Как-то поздней осенью 1958 года, — вспоминает В. Н. Новиков, — звонит мне заведующий сельхозотделом ЦК КПСС В. П. Мыларщиков и говорит: «Товарищ Новиков, Никита Сергеевич поручил мне передать вам, что надо организовать работу для переделки 100 тыс. прицепных комбайнов на самоходные». Тогда основным комбайном был прицепной (к трактору), выпускавшийся Ростовским комбайновым заводом. Я просто опешил: предложение дикое, где взять 100 тысяч дизелей или моторов? Да и вообще комбайн надо заново проектировать, а не просто переделывать. Отвечаю, что вряд ли возможно сразу взяться за переделку 100 тысяч комбайнов, не зная, во что их превратим: это оставит село без комбайнов. Слышу: «Вы понимаете, товарищ Новиков, от кого исходит инициатива? Надо не вопросы ставить, а заняться выполнением поручения». Вижу, дело заходит далеко. Утром звоню: «Владимир Павлович, все продумал и предлагаю кратчайший путь: разрешите мне к весне тысячу комбайнов... переделать в самоходные. Летом или даже еще весной в южных районах мы их опробуем и тогда уверенно переделаем все 100 тысяч в короткий срок...» Мы часть комбайнов (конечно, с великими трудностями) превратили в самоходные, но при первых же, самых легких, работах они развалились, как и следовало ожидать. На этом эпопея была закончена...»[71] Всегда полный множества непродуманных замыслов, Хрущев большую часть из них быстро забывал, преследуемый какой-то новой нелепой идеей. Зная такой стиль работы Первого секретаря ЦК, партийные и хозяйственные работники не стеснялись просто обманывать его. Руководители некоторых областей «водили Никиту за нос». Как рассказывал председатель Госплана СССР Н. К. Байбаков, однажды в Воронежской области местные партийные руководители перед приездом Хрущева решили «замаскировать» неубранный урожай кукурузы и распорядились с помощью волочащихся за тракторами стальных рельсов примять кукурузные стебли к земле[72]. И подобных случаев было немало.

К концу 50-х годов Хрущев стал воображать себя великим вождем, подобно Ленину, формулируя новую хозяйственную задачу построения коммунизма, он заявил: «Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация плюс химизация всей страны».

Побывав в Америке и увидев, какую роль там играет кукуруза, Хрущев решает внедрить эту культуру повсюду в России, даже на Севере. Конечно, привыкшая к теплому климату (США располагаются южнее России) кукуруза у нас не прижилась, а средства были затрачены огромные.

Конечно, самой бредовой экономической идеей Хрущева и его соратников стал лозунг «Догнать и обогнать» Америку по всем абсолютным показателям народного хозяйства уже к 1970 году. Однако хозяйственные расчеты его угодливых экономических советников были несостоятельны, так как не учитывали действительной глубины разрыва между СССР и США, а исходили из каких-то придуманных цифр. Кроме того, не принимался в учет фактор наличия в США особого международного экономического механизма перекачки хозяйственных ресурсов из других стран мира в США, используя несправедливые цены и кабальные финансово-кредитные условия. За счет этой перекачки (перераспределения), а не только за счет собственного производства, и обеспечивался высокий уровень потребления в США.

При Хрущеве страна отходит от системы хозяйственной автаркии и постепенно теряла независимость от западной системы экономического паразитизма и эксплуатации чужих ресурсов. СССР стал продавать по заниженным ценам нефть и другие ресурсы, получая на выручку за них зерно и товары широкого потребления, которые можно было производить самим. Западные руководители недоумевали, зачем стране с самодостаточной экономикой продавать нефть и другие ресурсы по заниженным ценам. В результате этой акции Хрущева западные экономики в конце 50-х — начале 60-х годов стали развиваться бурными темпами. Немецкое и японское «экономическое чудо» (рост производства на 9—11% в год) было прямо связано с дешевой российской энергией. А СССР с каждым годом все сильнее попадал в зависимость от Запада. Появились целые советские организации и люди, непосредственно связанные с западным рынком и ставшие своего рода его агентами. Идея автаркии, самодостаточности, полной экономической независимости советского государства была практически похоронена.

Космополитический режим вместо того, чтобы исходить из внутренних условий и потребностей, навязывает русской экономике невыполнимые темпы и пропорции производства. А так как они не достигались, Хрущев объяснял это недостатками системы организации и управления производством. Чтобы «исправить» эти «недостатки», Первый секретарь ЦК пытается ломать старые организационные рамки. В конце 1956 года Хрущев выступает с идеей о ликвидации министерств и создания системы управления экономикой по региональному принципу. Выдвигает лозунг децентрализации управления и усиления самостоятельности и ответственности отдельных регионов. Вместо хозяйственных министерств создается Всесоюзный совет народного хозяйства во главе с Д. Ф. Устиновым, который практически заменял или подменял собой Совет Министров. Все оперативные вопросы, большие и малые, решаются уже в ВСНХ (за исключением вопросов международных отношений, армии, флота, авиации, органов безопасности) и местных совнархозах. Последние как бы разделили всю страну на ряд удельных княжеств. Разрываются десятилетиями складывавшиеся хозяйственные связи, кооперация по поставкам комплектующих изделий, тормозится освоение новой техники. В результате создания ВСНХ и совнархозов условия хозяйствования ухудшились, а темпы производства стали падать. Все это вызывало недовольство многих людей — от рядовых работников до министров.

Сталинские корни мировых достижений русской науки при Хрущеве. — Первые в мире термоядерная бомба, атомная электростанция и атомный ледокол. — Русский прорыв в космос. — Пионеры квантовой электроники. — Мировой уровень русской науки в физике, химии, биологии

В области научно-технических достижений мирового значения наша страна в 50—60-е годы преимущественно пожинала плоды осуществления научных программ, разработанных и начатых еще при жизни Сталина.

Прежде всего это относится к исследованиям русских ученых по атомной энергетике, ракетостроению, изучению космического пространства.

Созданный в 1943 году русским ученым И. В. Курчатовым Институт атомной энергии (Ленинград) стал одним из главных мировых научных центров. Под руководством Курчатова были сооружены первый в Москве циклотрон (1944) и первый в Европе атомный реактор, созданы первая русская атомная бомба (1949) и первая в мире термоядерная бомба (1953), построены первая в мире атомная электростанция (1954, Обнинск) и крупнейшая установка для проведения исследований по осуществлению регулируемых термоядерных реакций (1958).

Русские ученые (Д. И. Блохинцев и др.) создают важную отрасль науки — физику высоких и сверхвысоких энергий, нашедшую самое широкое промышленное применение в строительстве атомных электростанций и технических средств с атомными двигателями. В конце 1957 года спускается на воду первый в мире ледокол с атомным двигателем, получивший название «Ленин». В 1958 году вступает в эксплуатацию АЭС в Сибири мощностью 100 тыс. киловатт. В 1957 году Объединенный институт ядерных исследований (Дубна) под руководством Д. И. Блохинцева построил крупнейший в мире (для того времени) синхрофазотрон.

Корнями в сталинский период уходят и русские достижения в ракетостроении и космонавтике. Еще в 30-е годы под руководством С. П. Королева возникла исследовательская группа по изучению реактивного движения. В предвоенные годы русская наука сформировала основные направления в ракетостроении. В войну создаются многозарядные самоходные пусковые установки с реактивными снарядами — «катюша» и др. (В. П. Бармин, В. А. Рудницкий, А. Н. Васильев), ведутся работы по созданию жидкостных ракетных ускорителей для серийных боевых самолетов (В. П. Глушко и С. П. Королев).

В 1946—1955 годах наша страна делает резкий рывок в исследованиях по ракетостроению, намного опережая все другие страны, и прежде всего США. По сути дела, именно Россия закладывает основы современного ракетостроения. По настоянию Сталина в конце 40-х годов над вопросами проектирования и изготовления ракет работали 13 научных институтов и конструкторских бюро, 35 заводов. Создается ряд различных типов ракет, осуществляется последовательная программа изучения верхних слоев атомосферы с помощью зондирующих ракет.

Под руководством С. П. Королева происходит промышленное воплощение многих идей и разработок теории космонавтики, разработанной русскими учеными во главе с М. В. Келдышем.

С начала 50-х годов русская наука начинает вести разработку по созданию межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и ракет-носителей.

Для запуска этих ракет в 1955 году начинается строительство космодрома Байконур, где 21 августа 1957 года происходит испытание первой в мире межконтинентальной баллистической ракеты, имевшей важное военное значение.

4 октября 1957 года модифицированным вариантом этой ракеты был запущен первый в мире искусственный спутник Земли. Таким образом, Россия начала космическую эру.

На втором искусственном спутнике Земли, запущенном в ноябре 1957 года, русские ученые впервые в истории науки проводят биологические исследования, а также исследования космических лучей и коротковолновой радиации Солнца. Русские ученые создают новую область науки — космическую физику.

В мае 1958 года был запущен третий искусственный спутник Земли, на котором в качестве источника энергии используются солнечные батареи. Этот искусственный спутник стал первой в мире автоматической научной станцией, с помощью которой впервые проведены прямые измерения магнитного поля Земли, радиации Солнца, химического состава и давления атмосферы, плотности распределения метеорного вещества вокруг Земли.

Достижения передовой русской науки и промышленности впервые в истории человечества позволили направить человека в космос. 12 апреля 1961 года русский человек летчик-космонавт Ю. А. Гагарин на корабле-спутнике «Восток» совершил орбитальный полет вокруг Земли. Дальнейшее планомерное изучение околоземного пространства при помощи искусственных спутников, планет Солнечной системы — Луны, Марса, Венеры — при помощи автоматических спускаемых аппаратов, длительное пребывание человека в космосе на борту орбитальных научных станций — лабораторий серии «Салют», и выполнение русскими космонавтами-исследователями широкого круга работ по освоению космоса прочно закрепили за Россией первенство в области ракетной техники, доказали превосходство многих направлений русской науки.

Вслед за Гагариным суточный полет вокруг Земли совершил Г. С. Титов, трое суток продолжался совместный групповой полет космонавтов А. Г. Николаева и П. Р. Поповича. В 1963 году совершены многосуточные полеты В. Ф. Быковского и первой женщины-космонавта В. В. Терешковой.

В 1959 году русские ученые начали подготовку полетов космических ракет к планетам Солнечной системы. В этом году первая автоматическая межпланетная станция вышла из поля тяготения Земли, прошла на расстоянии около 7500 км от поверхности Луны и вышла на орбиту вокруг Солнца, став его первым искусственным спутником. В 1961—1962 годах русские межпланетные станции направляются на исследования Венеры и Марса.

Русские ученые явились пионерами в области создания квантовой электроники. В 1951 году в Физическом институте АН СССР по инициативе А. М. Прохорова начались фундаментальные исследования по квантовой электронике. В 1952—1955 годах Прохоров совместно с Н. Г. Басовым доказал возможность создания усилителей и генераторов принципиально нового типа. Первый молекулярный генератор был построен ими в 1955 году. Басов впервые в мире указал на возможность использования полупроводников в квантовой электронике и совместно с сотрудниками развил методы создания полупроводниковых лазеров. Квантовая электроника, разработанная русскими учеными, оказала большое влияние на развитие физики в целом. Лазеры нашли применение в спектроскопии, зондировании атмосферы, исследовании плазмы, локации, космической связи, вычислительной технике, медицине. За свои открытия Прохоров и Басов получили Нобелевскую премию по физике (1964).

Русская наука и промышленность достигли огромных успехов и в области создания реактивных самолетов, практическое начало которому было положено в 1946 году выпуском самолетов «МиГ-9» и «Як-15». С 1947 года началось серийное производство реактивных истребителей «МиГ-15». В конце 40-х — начале 50-х годов русские ученые получают важные результаты в области исследований больших скоростей. Теоретическая и практическая разработки М. В. Келдыша, Г. И. Петрова, М. Д. Миллионщикова, Г. П. Свищева и других русских ученых позволили создать новые формы крыльев и управления самолетов. В области прочности самолетных конструкций работали А. И. Макаревский, В. Н. Беляев, А. М. Черемухин и др. В 50-х годах русская авиация становится сверхзвуковой. Первый русский серийный сверхзвуковой самолет «МиГ-19» имел скорость до 1450 км/ч.

В гражданской авиации русские ученые и конструкторы во главе с А. Н. Туполевым создали в 1955 году турбореактивный самолет «Ту-104». К началу 60-х годов в России эксплуатировалось 7 типов пассажирских самолетов с реактивными двигателями. В 1957—1961 годах появились самолеты «Ил-18», «Ан-10», «Ан-24» с двигателями Ивченко, «Ту-114» с двигателями Кузнецова, «Ту-124» и «Ту-134» с двигателями Соловьева. В середине 60-х годов был запущен в производство один из самых больших в мире транспортных самолетов конструкции О. К. Антонова «Ан-22» («Антей»).

Не менее внушительных результатов русские ученые достигли и во многих других областях науки.

В теоретической механике (В. А. Трапезников, Б. Н. Петров) были решены многие вопросы автоматизации работы машин и их систем на основе использования электронной техники.

В биологии русские ученые А. И. Опарин, Ю. А. Овчинников и другие получили важнейшие результаты и сделали новые открытия в области генетической теории, в изучении структуры и механизма деятельности клетки, в изучении физико-химических и биологических основ и закономерностей жизненных процессов живой материи, в изучении проблем экологии и рационального использования биологических ресурсов.

В середине 50-х годов русская наука открывает методы создания новых веществ с заданными химическими свойствами. Теория цепных химических реакций Н. Н. Семенова легла в основу создания новых полимеров, заменивших дорогие и естественные материалы. Вклад русского ученого в мировую науку был отмечен в 1956 году присуждением ему Нобелевской премии.

Усиление «холодной войны» Запада против России. — «Железный занавес» НАТО вокруг СССР. — Агрессивная политика США. — Американское ядерное преимущество. — Разрушение единого антизападного лагеря. — Слабость внешней политики СССР. — Берлинская стена. — Карибский кризис. — Американский шпионаж и провокации против СССР. — Антирусское восстание в Венгрии

После смерти Сталина «холодная война» Запада против России приобрела еще более широкий и изощренный характер. Успеху многих ее операций способствовали серьезные внешнеполитические ошибки советского руководства, ориентировавшего свои усилия на установление отношений с США и западными странами и противостояние некоторым потенциальным союзникам (прежде всего в лице Китая и Албании).

Если внешняя политика СССР в послесталинский период была чередой постепенных уступок Западу и ослаблением своих международных позиций, то политика США и западных стран носила более цельный, последовательный характер без каких-либо серьезных компромиссов с Россией по принципиальным вопросам. После войны США сумели объединить вокруг себя большой блок стран, противостоящих России, и шаг за шагом завоевывали себе все новых союзников, тогда как СССР в результате недальновидной внешней политики послесталинского руководства терял своих союзников. Вместо наращивания реальной силы и объединения своих союзников в один кулак советское руководство выпустило инициативу из своих рук, выбрав путь бесконечных переговоров, действенность которых была очень мала.

Агрессивный антирусский блок НАТО, ставивший своей главной стратегической целью завоевание и расчленение СССР, был основным международным инструментом Запада в «диалоге» с Россией. Рассуждения о сдерживании коммунизма в своей основе имели явно антирусский характер. Политическая подготовка солдат в армиях НАТО базировалась на отождествлении коммунистов и русских.

Одним из главных идеологов «холодной войны» против СССР стал брат директора ЦРУ государственный секретарь США с 1953 года Д. Ф. Даллес. Именно ему принадлежала формула: «Балансирование на грани войны»[73]. Такой же законченный русофоб, как и его брат, Д. Ф. Даллес руководил внешнеполитической деятельностью США на крайних антирусских нотах, стремился объединить вокруг США все враждебные России силы, добиться размещения на территории стран, граничащих с СССР, американских атомных баз.

С целью задушить Россию Запад образует вокруг нее «железный занавес», наступательным форпостом которого становится опасное кольцо из сотен военных баз, в большинстве своем предназначенных для ядерной бомбардировки нашей страны. В течение 1954—1958 годов в Англии, Италии, ФРГ, Турции размещаются американские ядерные ракеты «матадор», «топ», «юпитер», самолеты-снаряды «мейс». В 1961 году атомное оружие появляется на территории Франции[74]. НАТО втягивает в свою орбиту ряд государств, возглавляемых диктаторскими проамериканскими режимами, — Японию, Тайвань, Южную Корею, Южный Вьетнам, Пакистан, Иран, Турцию и др. Опираясь на эти режимы, НАТО сколотил вокруг СССР кордоны недоброжелательства и русофобии, воплощенные в Багдадский пакт (СЕНТО), Манильский договор (СЕАТО) и многочисленные военные базы в Индийском, Атлантическом и Тихом океанах. Основателями и долгое время руководителями этой политики были ярые русофобы-масоны Д. Ф. Даллес и Д. Ачесон. Огромное количество американского ядерного оружия тайно размещается в Южной Корее сравнительно недалеко от границ СССР. По словам А. А. Громыко, она была просто «нашпигована ядерным оружием»[75].

К концу 50-х годов стратегический баланс ядерных сил складывался явно не в нашу пользу. Требовалось незамедлительно принимать ответные меры, чтобы нейтрализовать ядерную угрозу со стороны США и их союзников по НАТО. Для этого в 1959 году в Европейской части СССР устанавливаются ракеты средней дальности, которые хотя и улучшили наше положение, но не могли устранить стратегическое ядерное превосходство Запада.

Ядерные арсеналы СССР и США в 1962 году[76]

Кроме того, США имели в Западной Европе и другие ядерные средства передового базирования. Если ко всему этому добавить ядерное оружие Англии и Франции, то перевес становился еще более подавляющим. Всего в начале 60-х годов США обладали 5 тысячами единиц ядерного оружия, обеспеченного средствами доставки, тогда как у СССР этот арсенал составлял только 300 единиц[77].

В середине 50-х годов США разрабатывают шестнадцатый (!) план атомной бомбардировки России «Дропшот». Согласно этому плану Америка собиралась совершить нападение на СССР 1 января 1957 года. Для уничтожения России предполагалось сбросить 300 атомных бомб на 100 советских городов. Однако успехи русских ученых и инженеров, создавших мощное оружие возмездия, охладили пыл американских агрессоров. По данным американских экспертов, число прорвавшихся с целью возмездия на территорию США русских атомных бомбардировщиков может быть таким, что после их ударов 8,5 млн. американцев погибнет и около 8 млн. будет ранено, «пострадает основа американского образа жизни — собственность», «погибнет демократия». Замышлявшие агрессию американские правители не без основания боялись развала НАТО — европейские члены его настойчиво требовали отказа от планов ядерной бомбардировки СССР, так как понимали, что первый удар возмездия придется именно по ним.

В начале 60-х годов министр обороны США Р. Макнамара с горечью признал, что в случае ядерной войны общие потери будут до 100 млн. человек. Ядерное превосходство США над СССР не гарантировало избежать громадных жертв и потерь американской стороне.

В 1955 году в Женеве проходило совещание глав правительств СССР, США, Англии и Франции, на котором советская сторона была представлена делегацией в составе Н. С. Хрущева, Н. А. Булганина, В. М. Молотова, Г. К. Жукова и А. А. Громыко. На этом совещании делегация СССР объявила странам Запада о своей готовности вступить в Североатлантический союз — «если блок НАТО поставлен на службу делу мира, то он не может не согласиться с включением в него Советского Союза». Заявление на этот счет было оглашено председателем Совета Министров СССР Булганиным. Представители Запада были ошеломлены. «В течение нескольких минут, — пишет А. А. Громыко, — ни одна из западных делегаций не произнесла ни слова в ответ на поставленный вопрос»[78]. Опомнившись, западные делегации отказались это предложение даже обсуждать. Более того, в средствах массовой информации это предложение старательно замалчивалось.

Советское предложение о вступлении СССР в НАТО было первым предвозвестником горбачевских реформ по сдаче российских внешнеполитических позиций Западу. Не случайно, что в этом же году СССР без всяких условий выводит свои войска из Австрии, наряду с войсками трех других оккупационных держав. Однако последние установили там угодный им режим, а Россия уходила оттуда, даже не получив сполна выплаты по репарациям.

Перед выводом западных оккупационных войск ЦРУ устроило на территории Австрии специальные тайники, в которых спрятало винтовки, пистолеты, взрывчатку, канистры со слезоточивым газом, предназначенные для раздачи «бойцам сопротивления» против вероятного нападения Русской армии. Подобные склады были устроены и в других европейских странах[79].

Еще более грубый дипломатический просчет хрущевский режим допустил во время переговоров с Японией в 1955 году. В это время при тайной поддержке США Япония поднимает вопрос о возвращении якобы принадлежавших ей трех островов Южных Курил. Собственно инициативной стороной здесь были Соединенные Штаты, рассчитывавшие в случае передачи этих островов Японии разместить на них еще несколько своих ядерных баз, предназначенных для войны с СССР, которую они хотели развязать в 1957 году.

Ни исторически, ни юридически Япония не имела на эти острова никаких прав. Тем более что принадлежность этих территорий России была определена Капрским и Ялтинским соглашением 1945 года и подтверждена Сан-Францисским совещанием 1951 года.

В ответ на предожение Японии обсудить вопрос об островах Москва предлагает передать его в Международный суд. Токио отвергает эту инициативу и просит обсудить это на двухсторонних переговорах. Хрущев почему-то соглашается на это, чем совершает грубую дипломатическую ошибку.

В ноябре 1955 года Хрущев и Булганин на переговорах в Москве с японской правительственной делегацией заявили, что СССР готов рассмотреть вопрос о передаче Японии островов Шикотан, Хабомаи и Кунашир «в обмен» на отказ Токио от военного сотрудничества с США и на подписание мирного договора с СССР. Министр иностранных дел В. М. Молотов, еще до приезда японской делегации выступавший против «предложения» Хрущева и Булганина, был исключен из состава советской делегации, проводившей переговоры.

В 1956 году «инициатива» Хрущева и Булганина была оформлена в текст советско-японской декларации о восстановлении дипломатических отношений между двумя странами. Непродуманные действия Хрущева создают для Русского государства опасный прецедент, ибо советско-японская декларация 1956 года стала основой для территориальных притязаний Японии к России.

Тем не менее было бы неверно рассматривать внешнюю политику СССР в те годы как сплошную ошибку. На Ближнем Востоке советское правительство добилось значительных успехов, сделав своим союзником президента Египта А. Насера. В 1955 году оно провело с ним секретные переговоры о продаже Египту советского оружия. В результате подписания договора влияние США на эту страну резко упало, был положен конец западной монополии торговли оружием.

Летом 1956 года А. Насер национализировал Суэцкий канал, который незаконно эксплуатировали западные страны. В ноябре этого же года Англия, Франция и Израиль военными средствами попытались вновь захватить Суэцкий канал. Однако энергичные действия арабского руководства не позволили осуществиться преступным планам Израиля и западных держав. СССР и большая часть арабского мира чествовали А. Насера как героя. В 1958 году он совершил трехнедельную поездку по СССР, был почетным гостем на трибуне Мавзолея. Проведенные во время визита переговоры закрепили дружеские отношения СССР с арабским миром, противостоявшим западному империализму и сионизму. Таким образом, в тот период попытка Запада полностью господствовать на Ближнем Востоке провалилась. Однако это не означало, что Запад отступился от своих намерений.

В 1957 году США начинают новый этап в «холодной войне» против России. Провозглашается так называемая «доктрина Эйзенхауэра—Даллеса». Согласно ей Соединенные Штаты присваивали себе право применения военной силы для навязывания своего господства на Ближнем и Среднем Востоке под предлогом борьбы против коммунистической угрозы, а на самом деле для военного противостояния СССР. В рамках этой доктрины были осуществлены политические интриги против Сирии и агрессивные военные операции против Ливана[80].

Одним из главных внешнеполитических преступлений режима Хрущева стало разрушение единого политического пространства от Албании и ГДР до Китая и Кореи. Спровоцированный недалекой политикой послесталинского руководства разрыв между СССР и Китаем сильно подорвал устойчивость международных позиций нашей страны, подтолкнув ее к проведению невыгодной для России западноцентристской политики. Сознательно вступив в конфронтацию с Китаем, Хрущев дал начало расколу международного антизападного лагеря. Испортив отношения с Китаем, он был вынужден отойти от принципиальной позиции в отношении США и других западных стран. Движение в сторону Запада стало реакцией на спровоцированную им конфронтацию с Китаем. От такой политики выигрывал только Запад, который всячески старался усилить противоречия между великими антизападными державами, предлагая каждой стороне свою поддержку против другой стороны[81].

Конечно, не следует упрощать и позицию Китая. По мере укрепления режима личной власти Мао Цзэдуна усиливались и его гегемонистские устремления. Безусловно, они носили естественный характер, объясняясь растущим потенциалом громадной азиатской державы. Также естественно, что у СССР великодержавные тенденции Китая вызывали такую же тревогу за стабильность своих южных границ. После смерти Сталина Мао стал претендовать на роль руководителя социалистического мира или хотя бы всей Азии. В этих условиях вполне разумно было бы принять предложение Мао о разграничении сфер влияния между Китаем и СССР, что позволило бы сохранить единое антизападное пространство. Однако Хрущев отверг это предложение. На переговоры в Пекин, где Первый секретарь ЦК КПСС отказался от геополитического союза с Китаем, он прибыл после встречи на высшем уровне в Кэмп-Дэвиде (США), которая, возможно, и предопределила его выбор. Тогда Мао сказал ему: «Берите на себя Европу, Азию оставьте нам». Хрущев ответил: «Нам никто не поручал смотреть за Европой. Кто поручил вам смотреть за Азией?»[82]

Разногласия между СССР и Китаем резко обострились, когда «советские друзья» отказались передать китайским «образец» атомной бомбы, вынудив Китай создавать ее самому. Постепенно отношения между двумя великими антизападными державами ухудшаются. В 1960 году СССР отзывает большую часть своих специалистов из этой страны, а также сворачивает военную и экономическую помощь.

В 1963 году по инициативе СССР, горячо поддержанной США, был подписан договор о запрещении ядерных испытаний, который в значительной степени был направлен против Китая, тогда не имевшего ядерного оружия. Мао Цзэдун совершенно справедливо оценил этот договор как недружественный акт со стороны СССР.

Со времен Хрущева в аппарате ЦК формируется целый клан закулисных политиков, заинтересованных в продолжении этой конфронтации и ориентирующихся на Запад. Трудно сказать, что больше определяло здесь их мотивы — боязнь ответственности за участие в первоначальном ошибочном решении на конфронтацию с Китаем или просто тщательно скрываемая ненависть к Русскому государству, стремление нанести ему ущерб любой ценой. Скорее всего, присутствовали оба мотива. К числу подобных политиков следует отнести таких еврейских большевиков, как Бурлацкий, Арбатов, Иноземцев, Бовин. Именно этими деятелями, впоследствии выявленными как агенты влияния США, по поручению Хрущева было составлено печально известное «Открытое письмо ЦК КПСС» китайскому руководству, в котором, по сути дела, Китаю объявлялась «холодная война»[83].

Разрыв с Китаем, а впоследствии и Албанией резко ухудшил международное геополитическое положение СССР. Морские и воздушные коммуникации Китая и Албании имели большое стратегическое значение для развития обороны нашей страны. Кроме того, единое союзническое пространство обеспечивало эффективный общий фронт, противостоящий западному экспансионизму и агрессии. В результате СССР не только ослабил свои мировые позиции, но и получил по всей советско-китайской границе постоянный очаг напряженности. Все это отвлекало силы СССР и позволило США начать осенью 1954 года агрессию против Вьетнама и не особенно стесняться в провокационных действиях против Кубы, Северной Кореи, ГДР, а также государств Ближнего Востока.

В ноябре 1958 года СССР выступил с инициативой заключения странами-победительницами мирного договора с двумя германскими государствами — ГДР и ФРГ — и придания статуса «вольного города» Западному Берлину. Однако США всяческим образом препятствовали этой инициативе. На встрече Хрущева и Кеннеди в Вене летом 1961 года советская сторона заявила, что в случае отказа США и других западных стран подписать мирный договор СССР в одностороннем порядке подпишет договор с ГДР и преградит им доступ в Западный Берлин. В ответ на мирное предложение СССР президент Кеннеди раздраженно заявил, что он не остановится перед войной, чтобы «защитить» Западный Берлин. По его приказу усиленно проводятся военные приготовления, призываются на службу 250 тыс. резервистов, военный бюджет увеличивается на 6 млрд. долларов. Американские войска и техника в огромных масштабах направляются в ФРГ. Оккупация Западного Берлина американскими войсками ставит мир перед угрозой новой войны. «Мы, — сказал Хрущев, — войны не хотим, но если вы ее навяжете, то она будет»[84]. Агрессивный тон, принятый американской стороной, вынудил СССР и его союзников пойти на решительные шаги. Чтобы избежать военного конфликта, в ночь с 12 на 1 3 августа 1961 года были закрыты границы между Восточным и Западным Берлином. Первоначальные проволочные заграждения устанавливаются по всему периметру границ (позднее они были заменены бетонными). Так в результате агрессивной политики США возникла Берлинская стена.

1 сентября 1961 года СССР после трехлетнего моратория взорвал на полигоне на Новой Земле водородную бомбу мощностью более пятидесяти мегатонн, что послужило отрезвляющим душем для американской стороны и заставило ее задуматься над возможными последствиями агрессивной политики.

Слабость советского руководства, возглавляемого Н. С. Хрущевым, особенно явно проявилась во время так называемого Карибского кризиса в октябре 1962 года, в основе которого, конечно, лежала агрессивная политика Соединенных Штатов, предполагавшая двойной стандарт в отношениях с другими странами. Суть этого кризиса заключалась в том, что СССР на основании дружественного договора с Кубой и для ее защиты от нападения США[85] начал там установку 42 ракет с ядерными боеголовками, способными нанести сокрушительные удары возмездия по городам американского агрессора в радиусе 3000 км, а на восточном побережье США поразить основные объекты в течение нескольких минут. Шаг этот соответствовал нормам международного права и был адекватен мероприятиям американской стороны, разместившей в Турции на границе с СССР военные базы с ракетами «юпитер», направленными на советские города. Руководство США в ультимативной форме потребовало от СССР вывезти ракеты с Кубы, что, по сути дела, было грубым вмешательством в суверенные права СССР и Кубы. С точки зрения международного права ничто не противоречило заключению договора на их установку между СССР и Кубой. США сами создали прецедент, разместив свои ракеты в Англии, Италии, ФРГ и Турции (рядом с советской границей). Таким образом, претензии США в своей основе были безосновательны. Помощник президента Кеннеди Т. Соренсен позднее признавался, что сам Кеннеди был озабочен, что в мире скажут: «А какая разница между советскими ракетами на расстоянии 90 миль от Флориды и американскими ракетами в Турции, прямо у порога Советского Союза?»[86].

Многие понимали правомерность предпринятых СССР действий. Как справедливо отмечалось американскими исследователями: «Советское решение разместить на Кубе баллистические ракеты средней и промежуточной дальности, похоже, явилось ответом на три главные озабоченности: 1) ощущавшуюся необходимость удержать США от вторжения на Кубу...; 2) ощущавшуюся необходимость подправить существовавший в пользу США огромный дисбаланс по числу обеспеченных средствами доставки ядерных вооружений; 3) желание, порожденное соображениями национальной гордости и престижа, осуществить в противовес развертыванию Соединенными Штатами ядерного оружия по периметру Советского Союза «равное право» Советского Союза развернуть свои собственные ракеты на территории, примыкающей к Соединенным Штатам»[87]. Требовать от СССР вывода своих ракет из страны, куда они были введены с согласия дружественного правительства, американские власти не имели права. Советскому правительству следовало бы проводить твердую линию на обуздание зарвавшегося агрессора. Однако авантюрист от политики Хрущев с самого начала проявил слабость и колебания, которые по разведывательным каналам ЦРУ стали известны американскому руководству.

По команде Белого дома американские средства массовой информации начали оголтелую кампанию против СССР, лживо обвиняя его в проведении «агрессивной политики». Приказом президента США вводится военная блокада Кубы, все суда, направляющиеся в кубинские порты, подвергаются незаконному осмотру. Приводятся в состояние боевой готовности вооруженные силы. На Кубу готовится армия вторжения — 250 тыс. военнослужащих сухопутных войск, 90 тыс. морских пехотинцев и десантников, авиационная группировка, способная произвести две тысячи самолето-вылетов в один день для удара по различным объектам острова. Из числа американских марионеток формируется новое правительство Кубы. Американское правительство намечает и ядерную бомбардировку. На юго-востоке США в воздухе круглосуточно дежурили стратегические бомбардировщики «Б-52» с ядерным оружием на борту. Как только один из них приземлялся для заправки, другой немедленно поднимался в воздух. Когда советские торговые суда подошли к границе блокады, одни из них получили приказ остановиться, другие — возвращаться в СССР.

Ошибка советского руководства состояла в том, что размещение советских ракет на Кубе осуществлялось тайно, хотя в этом не было необходимости. Комплекс неполноценности, который все время владел Хрущевым, не позволил ему сделать это открыто, как США в Турции. Американская администрация сразу же увидела здесь слабость позиции советского руководства. Более того, измена офицера советской военной разведки Пеньковского, передавшего в США сведения о реальном ядерном потенциале СССР (оказавшемся значительно меньшим, чем в США), вызвала в американских верхах нездоровое эйфорическое состояние, соблазн немедленно показать свое ядерное превосходство.

В общем, реакция США была неадекватной угрозе их национальной безопасности и объяснялась стремлением следовать путем силовой политики. Под угрозой войны администрация Кеннеди потребовала от советского руководства вывести ракеты с Кубы. С 16 по 28 октября 1962 года США держали мир на грани ядерной катастрофы, американские вооруженные силы впервые за всю послевоенную историю были приведены в наивысшую степень боевой готовности.

В этой ситуации советское руководство растерялось и вновь показало слабость, проявившуюся в непоследовательных и поспешных действиях. Только на 13-й день была заключена взаимная договоренность, что СССР выводит ракеты с Кубы, за что США дает обязательство не нападать на Кубу, а через несколько месяцев демонтировать свои ракеты в Турции.

Соединенные Штаты не прекращали активный шпионаж и провокационные действия против СССР. Со второй половины 50-х годов по распоряжению президента Эйзенхауэра американские самолеты «У-2» осуществляют постоянные облеты и фотографирование советской территории. В 1960 году один из самолетов-шпионов был сбит, а над летчиком (фактически над правительством США) устроен показательный процесс. Однако этот процесс не остановил американского шпионажа, через несколько месяцев после него американцы запустили спутник-шпион.

Американское правительство постоянно давало задания своим спецслужбам по организации провокаций и восстаний против России.

Еще летом 1953 года американские агенты в Восточном Берлине организовали «стихийные беспорядки», имевшие антирусский характер. Беспорядки были подавлены советскими войсками, хотя не обошлось без жертв.

Еще более серьезной провокацией против России стало инициированное американскими и западногерманскими агентами антирусское восстание в Венгрии.

Не последнюю роль в этом антирусском восстании сыграл Имре Надь, в свое время предложенный на роль премьер-министра Венгрии Берией. С 30-х годов этот антирусски настроенный венгерский большевик, по некоторым данным, участвовавший в убийстве русского царя Николая II и его семьи, был штатным агентом НКВД (под кличкой Володя)[88] и, по-видимому, одновременно агентом американской разведки.

Восставшие убивали русских солдат и офицеров. Делалось это преимущественно из-за угла, в спину, самым зверским образом. Зарубежные радиостанции подстрекали венгров убивать русских как оккупантов и насильников. Из-за границы поступали оружие и деньги. Только решительными действиями советского командования антирусский мятеж был подавлен. У мятежников было отобрано и изъято 182 тыс. единиц стрелкового оружия, 3178 пулеметов, 40 орудий и минометов, 64 тыс. штук гранат и снарядов[89].

Во время событий в Венгрии в 1956 году в Москве произошли студенческие митинги. Студенты призывали выступить в поддержку венгров и протестовать против действий советского правительства. На этих митингах выдвигались антисоветские (а фактически антирусские) лозунги. Хотя очевидно, что к этим беспорядкам приложили руку западные спецслужбы (программа Даллеса была в действии), чиновники из КГБ подошли к этому делу формально и расценили эти беспорядки как недовольство Хрущевым[90].

Психологическая война против России. — Программы морального разложения и подготовки агентов влияния. — Ставка на потомков еврейских большевиков. — Антирусский закон о «порабощенных нациях». — Американский комитет по борьбе с Русским народом

После того как американская администрация осознала невозможность уничтожить Россию обычными военными методами, в недрах государственного аппарата США вырабатываются планы всеобщей психологической и пропагандистской войны против СССР, на которую выделяются многие миллиарды долларов.

Определяя характер этой войны, военно-теоретический журнал НАТО «Дженерал милитари ревью» откровенно писал: «Единственный способ выиграть третью мировую войну — это взорвать Советский Союз изнутри с помощью подрывных средств и разложения»[91]. Главный метод войны — противопоставление России всем остальным странам, русского народа — всему остальному миру, а внутри страны — стравливание одних групп населения с другими.

Документы западных разведслужб формулируют методику борьбы против Русского народа:

«В политическом плане мы стремимся лишить русских того сотрудничества, какое готовы были бы осуществить миллионы людей, к которым мы обращаемся. В военном плане мы хотим, чтобы этот район оставался для русских ненадежной зоной коммуникаций»[92].

«Используйте прием натравливания... одной группы населения на другую, если возможно, большинства против меньшинства. Это очень важно. Всегда стойте на стороне тех... кого вы можете лучше всего использовать для осуществления вашей цели. Если вам некого поддерживать, создавайте таких сами»[93].

Цели и задачи психологической войны против России определялись западными стратегами в двух основных направлениях. Во-первых, по подготовке «единомышленников, союзников и помощников в России», т. е. агентов влияния. Во-вторых, по моральному разложению Русского народа, разрушению его духовных ценностей и навязыванию чуждых установок в жизни.

Жизненное кредо агентов влияния, работавших по планам ЦРУ над развалом нашей Родины, выразил еще в последние месяцы Второй мировой войны высокопоставленный масон и будущий директор ЦРУ А. Даллес:

«Окончится война, кое-как все утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, все золото, всю материальную помощь или ресурсы на оболванивание и одурачивание людей.

Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России.

Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства мы, например, постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием, что ли, тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театр, кино — все будут изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства, словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху...

Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство, наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов — все это мы будем насаждать ловко и незаметно...

Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением... Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них шпионов, космополитов. Вот так мы это и сделаем»[94].

С 1953-го по 1962 год масон А. Даллес в качестве директора ЦРУ разрабатывает ряд секретных программ и директив, которые принимаются Советом национальной безопасности США. В них закладываются высказанные им мысли и идеи. Несмотря на всю чудовищность и цинизм этих разработок, они являются прямым продолжением идей разрушения СССР, выдвинутых в годы войны начальником УСС Донованом, предложившим способствовать Гитлеру в завоевании СССР.

Одним из главных пунктов этих программ была подготовка агентов влияния в России.

По-видимому, одним из первых подобных опытов подготовки агентов влияния стала попытка американских спецслужб завербовать некоторых лиц из группы советских стажеров, находившихся в конце 50-х — начале 60-х годов в Колумбийском университете, среди которых были, в частности, будущие «прорабы перестройки» А. Яковлев и О. Калугин. Как отмечал бывший председатель КГБ СССР В. Крючков: «Яковлев отлично понимал, что находится под пристальным наблюдением американцев, чувствовал, к чему клонят его новые американские друзья, но правильных выводов для себя почему-то не сделал. Он пошел на несанкционированный контакт с американцами, а когда нам стало об этом известно, изобразил дело таким образом, будто сделал это в стремлении получить нужные для советской стороны материалы из закрытой библиотеки...»[95] Другой его соратник по стажировке, О. Калугин (будущий генерал КГБ), чтобы уйти от ответственности, донес на своего товарища, у которого после этого были крупные неприятности. От тех времен сохранилась фотография еще 50-х годов, опубликованная в эмигрантской газете «Русский голос», на которой запечатлены А. Н. Яковлев и О. Калугин в компании кадровых сотрудников ЦРУ[96]. В 1990-х годах Калугин был разоблачен как американский шпион и осужден к высшей мере наказания. Осужден заочно, так как бежал в США и за заслуги перед ЦРУ получил американское гражданство.

Уже в 60-е годы США и западные спецслужбы создают себе единомышленников в лице так называемых диссидентов, значительная часть которых являлись генетическими наследниками палачей Русского народа, еврейских большевиков и масонов, — Литвинова, Красина, Антонова-Овсеенко и др. Именно на осколки кланов еврейских большевиков ЦРУ возлагает особые надежды в эмиграции. Антирусская радиостанция «Свобода» и т. п. формируют свои кадры преимущественно из евреев, обозленных потомков пламенных революционеров.

Потомки еврейских большевиков становятся главными исполнителями программ «психологической войны» против России. Участником разработки одной из таких программ был председатель Центрального объединения послевоенных эмигрантов (ЦОПЭ) писатель Г. П. Климов. Объединение это работало рука об руку с ЦРУ и на его деньги. В частности, был подготовлен так называемый «Гарвардский проект» «спасения страны от большевиков руками троцкистов и меньшевиков», как шутили в ЦРУ[97]. В 60-е годы главные органы психологической войны против СССР были забиты потомками советских и досоветских революционных деятелей, в основном еврейских большевиков.

Из своих мытарств на чужбине Г. Климов вынес, что «война сейчас идет совершенно не там и «линия фронта» проходит не по расстановке сил в как всегда лживой прессе; что «пятая колонна» всех стран и народов — это подлинный интернационал определенного психического и генетического склада. Именно они, эти люди, сея ненависть и разрушение, пытаются столкнуть здоровых и неподозревающих лбами. И понял я, что Запад хорошо это знает и в отсутствие «железного занавеса» вся зараза, которую они так усердно вскармливали, поплыла к ним... »

«Работая на кадрах, — говорил Климов, — я всегда удивлялся политике КГБ в отношении политических придурков. Не государственная безопасность, а санаторий! Вместо того чтобы изолировать всевозможных извращенцев — ведь они-то ж пополняют штат перманентных революционеров, — им дают все больше и больше прав: Горбачев действует в том же духе. Или этот Сахаров. Политический дебил. Это же ставленник Берии в атомном шпионаже! Думает, в Союзе не было более талантливых ученых, чем этот Сахаров? Берия и от службы в армии его освободил как дебила... Ворон к ворону летит»[98].

Среди методов ЦРУ в психологической войне против СССР особое место в то время занимали попытки склонить граждан России к невозвращению на Родину во время пребывания за границей. Со стороны западных спецслужб велась настоящая охота за советскими людьми, выезжавшими за границу. «Был даже специальный план ЦРУ, где давались рекомендации, как склонять наших граждан остаться за рубежом».

ЦРУ использовало все возможное для поддержки на территории России антирусских подпольных организаций и бандформирований. На его деньги в СССР переправлялись оружие, литература, а также шпионское снаряжение, ибо практически все члены антирусского подполья выполняли разведывательные и подрывные задачи западных спецслужб.

За счет ЦРУ антирусское подполье в СССР держалось довольно-таки долго. Последний схорон оуновцев в Западной Украине был ликвидирован в 1962 году, а националистические движения в Латвии, Литве и Эстонии продолжали действовать нелегально и в 60-е годы[99].

Для идеологического обоснования «справедливости» этой войны Конгресс США единогласно принимает так называемый «Закон о порабощенных нациях». Являясь ярчайшим примером воинствующей русофобии, «закон» этот предписывал отмечать третью неделю июля как неделю порабощенных наций. Заявлялось, что эти нации порабощены русским народом, который по этому «закону» отождествлялся с коммунизмом и коммунистами. «Закон» был разработан рядом антирусских деятелей преимущественно еврейского происхождения по инициативе некоего Добрянского, сенаторов Дугласа и Джейвица, конгрессменов Фейгана и Бентла. Как образец классической русофобии Запада я процитирию этот «закон» почти полностью:

«...империалистическая и агрессивная политика русского коммунизма привела к созданию обширной империи, которая представляет собой зловещую угрозу безопасности Соединенных Штатов и всех свободных народов мира, и ...

Так как империалистическая политика коммунистической России привела, путем прямой и косвенной агрессии, к порабощению и лишению национальной независимости Польши, Венгрии, Литвы, Украины, Чехословакии, Латвии, Эстонии, Белоруссии, Румынии, Восточной Германии, Болгарии, континентального Китая, Армении, Азербайджана, Грузии, Северной Кореи, Албании, Идель-Урала, Тибета, Казахии, Туркестана, Северного Вьетнама и других, и ...

Так как эти порабощенные нации, видя в Соединенных Штатах цитадель человеческой свободы, ищут их водительства в деле своего освобождения и обретения независимости и в деле восстановления религиозных свобод христианского, иудейского, мусульманского, буддийского и других вероисповеданий, а также личных свобод, и ...

Так как стремление к свободе и независимости подавляющего большинства народов этих порабощенных наций являет собою сильнейшую преграду войне и одну из лучших надежд на осуществление справедливого и прочного мира, и ...

Так как именно нам следует надлежащим официальным образом ясно показать народам тот исторический факт, что народ Соединенных Штатов разделяет их чаяния вновь обрести свободу и независимость, то отныне да будет:

Постановлено Сенатом и Палатой представителей Соединенных Штатов Америки, собранных в Конгрессе, что: Президент Соединенных Штатов уполномачивается и его просят обнародовать прокламацию, объявляющую третью неделю июля 1959 года «Неделей Порабощенных Наций» и призывающую народ Соединенных Штатов отметить эту неделю церемониями и выступлениями. Президента далее уполномачивают и просят обнародовать подобную же прокламацию ежегодно, пока не будет достигнута свобода и независимость для всех порабощенных наций мира».

Патриотическая часть русской эмиграции выступила резко против антирусского закона, принятого Конгрессом США. Так, в письме к правящим американским кругам двух выдающихся русских людей в США А. Толстой и И. Сикорского отмечалось:

«Печально, что резолюция пренебрегла включением в список Русского народа как жертвы коммунизма.

Более того, включение в этот список некоторых неотъемлемых частей России, названных «порабощенными нациями», дает Хрущеву в руки мощное пропагандное оружие, выставляя его защитником русского единства... Мы знаем, что политика Соединенных Штатов не пытается предрешить пределов и политического строя территорий, входящих в состав Советского Союза, но Русский народ не знает этого, и для него резолюция Конгресса может означать опасное намерение расчленить его родину. Такое мнение Русского народа может оказаться причиной серьезного ослабления позиции свободного мира в борьбе с коммунизмом.

Мы знаем, что Русский народ был одной из первых жертв коммунистического заговора, в котором — чего нельзя отрицать — участвовали и русские ренегаты, но который, по существу, был заговором интернациональным. Мы твердо надеемся, что недоразумение, порожденное резолюцией Конгресса, будет в будущем исправлено...»

На средства правительства США создается Американский Комитет Освобождения Народов России, который было бы правильнее назвать Комитетом по борьбе с Русским народом. Его председатель адмирал А. Г. Кэрк однозначно определил цели этого комитета как борьбу с Русским народом, справедливо (со своей, масонской точки зрения) поставив в один ряд всех врагов коренного Русского государства — «от жаждавших свободы декабристов 1825 года до приветствуемых нами сегодня беглецов из Советского Союза».

Этот антирусский комитет, по оценке немецкого историка Х. Е. Фолькмана, «однозначно склонялся к тому, чтобы поощрять, прежде всего финансово, процесс отделения «российских» национальностей. Эта позиция не в последнюю очередь преследовала цель — вместе с разгромом большевистского господства произвести также расчленение России и тем самым исключить ее как политического и экономического противника Америки»[100].

Поэтому (а не «по недомыслию», как казалось некоторым эмигрантам) американцы поддерживали сепаратистские политические организации (например, Антибольшевистский Блок Народов), для которых «борьба с большевиками означала одновременно борьбу с русскими».

ЦРУ и русская эмиграция. — А. Уайт. «Русская политика самосохранения». — Психологическая война. — Народно-монархическое движение. — Общемонархический съезд

В 50—60-е годы подавляющая часть русских эмигрантских организаций, за исключением некоторых монархических, находилась под полным контролем ЦРУ и других западных спецслужб и в большой степени финансировалась из их бюджетов.

Время от времени по инициативе спецслужб устраивались различные совещания либеральных и социал-демократических эмигрантских организаций. Совещания эти носили пропагандистский характер и, как правило, не имели никаких серьезных последствий для нашей страны. Так, в 1957 году в Гааге по инициативе НТС и на деньги ЦРУ проводится Конгресс за права и свободу в России. На нем была выработана новая тактика «частичных требований», более подходящая к условиям «хрущевской оттепели», поставившая своей окончательной целью порабощение России в интересах Запада.

Осознавая огромные масштабы тайной войны Запада против России, русский эмигрант, публицист Е. Арцюк, выступавший под именем А. Уайт, писал в 1955 году в статье «Русская политика самосохранения», что Запад активно готовится к захвату России. Многое, по его мнению, зависит от успеха антикоммунистической акции, которую целеустремленно ведут западные спецслужбы, чтобы «расшатать партию, а с ней армию и аппарат и произвести в России те сдвиги, которые бы позволили нынешним интернациональным демократам Запада... наложить руку на финансы, экономику и все природные ресурсы нашей страны...».

«Чем кончится эта борьба? — спрашивает А. Уайт. — Отвоюют ли они себе прежнее влияние или нет и много ли выиграет Россия, заменив сегодняшний советский режим новым социал-демократическим режимом? Правда, он несет с собою «Свободу и Демократию» взамен нынешней «Диктатуры и Тоталитаризма», что нам повторяют каждый день, и все это верно, но не следовало бы нам, русским, полюбопытствовать, пока не поздно, как дорого обойдутся все несомые ими блага российской нации и государству?

Какие именно сдвиги происходят сейчас в партии, мало кто знает. Кто из советских вождей клонит к сговору с бывшими демократическими собратьями Запада, а кто в сторону самостоятельного Евро-Азиатского Блока — тоже сказать трудно. Нельзя даже поручиться, что кто-то из них не пошел уже тайно на частичный сговор с Мировой Демократией (имеется в виду мировое масонство. — О. П.), орудующей на Западе, и не продаст в один прекрасный день (после дворцового переворота) Россию со всеми ее ресурсами...»[101]

Главными центрами коренной русской иделогии в эмиграции продолжают оставаться Буэнос-Айрес (с газетой «Наша страна») и Сан-Паулу (с журналом «Владимирский вестник»).

Наиболее цельная русская идеология формулируется в изданиях газеты «Наша страна».

Россия, по-прежнему считали идеологи «Нашей страны», может достигнуть максимального расцвета своих духовных и материальных сил только при установлении в ней православной и самодержавной народной монархии. Созданное И. Л. Солоневичем народно-монархическое движение (НМД) ставило себе целью всеми доступными способами внушать русскому народу, что только царь спасет Россию от нового партийного рабства.

Однако в вопросе о наследнике российского престола народно-монархическое движение приняло сторону великого князя Владимира Кирилловича.

Последователи Солоневича считали возможным принять участие в вооруженной борьбе «в рядах той российской освободительной армии, которую должны будут создать правители свободного мира, если они хотят в предстоящей им борьбе с коммунизмом иметь на своей стороне весь порабощенный Русский народ»[102]. Этот тезис был, конечно, самым слабым местом в идеологии народно-монархического движения. Иллюзия «свободного мира» применительно к западным странам, управляемым масонскими правительствами, была очень опасной, дезориентирующей Русский народ. Патриоты из «Нашей страны» не совсем понимали, что война, которую Запад вел якобы с коммунизмом, на самом деле была направлена против самой России.

Западнический дух ряда установок народно-монархического движения значительно снижал их действенность в борьбе за освобождение России от большевизма и космополитизма. Либеральный налет в некоторых документах НМД отталкивал немало традиционных русских монархистов.

В целом же программа народно-монархического движения в 50-х — начале 60-х годов сводилась к следующему[103]:

1. Учитывая исконное стремление русского народа к идеалам Божьей Правды и полное поражение большевизма в его усилиях оторвать русских людей от религии и сделать их безбожниками и материалистами, следует признать, что максимальный духовный расцвет Российской Нации возможен не только путем установления полной свободы религиозной совести, но и при условии разумно и заботливо организованного религиозно-нравственного воспитания всего народа и в особенности его молодых поколений. Русская православная церковь, возглавленная Патриархом, должна быть восстановлена во всей полноте своих прав, все другие вероисповедания должны пользоваться полнейшей свободой (за исключением сект изуверского и антиморального характера), как это было и до революции, и все церковные организации должны быть энергично поощряемы государственной властью в деле религиозно-нравственного и патриотического воспитания всей Российской Нации.

2. Все события русской истории учат, что Русскому народу нужна верховная власть, воплощающая собою религиозно-нравственный принцип Божьей Правды, власть сильная, законная, независимая, надклассовая и надпартийная, способная принимать быстрые и энергичные решения и планировать прогрессивное развитие благосостояния Нации на долгие годы вперед.

Такой властью может быть только православная и самодержавная народная монархия.

Православная, ибо именно Православие есть та из религий мира, которая с наибольшей силой и искренностью ведет человека к идеалам Божественной Справедливости, выраженным в Учении Христа. Самодержавная, ибо только Самодержавие дает ей возможность быть сильной, независимой и максимально справедливой. Народная, потому что она отвечает основным стремлениям и понятиям русского народного духа, опирается на все классы народа и гарантирует свободу и безопасность всего народа. Вот почему всякий национально-сознательный русский гражданин не может не быть убежденным народным монархистом. Республика может быть хороша для Швейцарии или для Соединенных Штатов, ибо она отвечает духу их народов и их историческим традициям. Но Россия, за исключением немногих лет Семибоярщины и периода Февральской революции, всегда была монархией; следовательно, именно монархия является национально-государственной традицией Русского народа. Поэтому следует оставаться верными ей, ибо традиция это есть опыт многих поколений и пренебрегать ею в пользу каких-либо чужеземных образцов или выдуманных теорий — это значит предавать национальные интересы своего народа.

3. Но какими благими намерениями ни была бы преисполнена верховная власть, она не будет в силах осуществлять свои планы и решения, если она не опирается, с одной стороны, на элиту нации, т. е. на правящий класс, состоящий из наиболее культурных, патриотичных и активных элементов народа и исполненный сознанием своего долга служить его благу, энергично ведя его по путям подлинного прогресса по велениям Монарха, а с другой стороны, на возможно более развитое национальное самосознание всех без исключения граждан.

Все старание русских людей, желающих построить действительно прочную основу российской государственности, должно быть направлено на создание такого порядка, при котором продвижение на командные национальные посты будет обеспечено наиболее талантливым, образованным и национально-воспитанным элементам народа, независимо от их социального и имущественного положения и без всякой личной протекции. А государственная власть должна будет принять все меры к тому, чтобы каждый гражданин страны с детских лет воспитывался в твердых принципах религии, нравственности и сознательной и действенной любви к Родине.

4. Как в Московской Руси цари правили государством, выслушивая мнения и пожелания не только своих ближайших советников и высших администраторов-бояр, но и представителей всего народа на постоянно собираемых ими Земских Соборах, так и будущие русские Государи должны управлять Россией, принимая во внимание свободное выражение народных нужд, чаяний и надежд предствителями от всех классов населения. Однако, учитывая опыт нашей Государственной думы и парламентов других государств, мы должны желать, чтобы наши новые Земские Соборы состояли не из представителей политических партий, а из выборных от всех подлинно творческих, созидательных сил нации, т. е. из делегатов от всех видов духовного творчества и хозяйственного труда: от духовенства, крестьян, рабочих, промышленников, торговцев, инженеров, педагогов, лиц свободных профессий, работников художественного творчества и т. д. Но так как эти народные представители являются представителями определенных общественных классов, а потому всегда будут склонны защищать прежде всего групповые интересы этих последних и не всегда смогут возвыситься до понимания общегосударственного и общенационального значения некоторых проблем, то Земский Собор ни в коем случае не может ограничивать власть Монарха в свою пользу и окончательное решение того или иного вопроса общенародного значения должно принадлежать только Государю. Так будет осуществлена формула К. Аксакова, подтвержденная опытом Московской Руси: «Царю принадлежит сила власти, народу — сила мнения». А так как будущий Государь, с детства и до вступления на Престол (как это было с Императорами Александром II, Александром III и Николаем II), проходит через самую всестороннюю и тщательную подготовку к высокой функции своего царственного служения и так как он одушевлен искренней любовью к народу и желанием добра всем его слоям, то, будучи даже человеком средних духовных качеств, он, выслушав мнения и пожелания такой творческой элиты своего народа, не может не принять решений, гораздо более правильных и справедливых, чем президент какой-нибудь республики, который всегда является ставленником какой-либо политической партии или той или иной группы финансового капитала, или ограниченный монарх, принужденный одобрять все решения, принятые партией, стоящей в данный момент у власти.

5. Царское самодержавие нисколько не исключает самого широкого народного самоуправления. В дореволюционной России это самоуправление было подлинно народным, ибо созданные в 1864 году губернские и уездные земские учреждения, а в 1870 году — городские думы были учреждениями всесословными, имевшими самые широкие права в решении вопросов народно-хозяйственной деятельности в городах и селах. Они ведали всеми земскими и городскими интересами на местах и в этом отношении носили такой широкий демократический характер, какого подобные же учреждения лишены даже в настоящее время в некоторых западноевропейских государствах. Поэтому остается только пожелать восстановления этих учреждений в будущей России, в реформированном, конечно, на основании опыта, виде, ибо они будут наилучшими помощниками и сотрудниками самодержавной царской власти в ее заботах по укреплению и развитию народного хозяйства, как основы мощи и величия России.

6. Следуя своей вековечной традиции, Россия должна стать государством, в котором будет царить полное равенство всех граждан перед законом, без различия национальностей, вероисповедания, социального происхождения и профессии. В ней не должно быть никаких сословных и кастовых перегородок, и любые учебные заведения, любые профессии и посты должны быть доступны всем без исключения гражданам Империи.

7. Возрожденная Российская Империя должна быть такой же дружной семьей всех входящих в нее национальностей, какою она была в прошлом. Если вопросы общегосударственного и общенационального значения (оборона страны, финансы, торговля и промышленность, пути сообщения, народное просвещение, народное здравоохранение, земельное и рабочее законодательство) должны находиться в ведении центральной власти, т. е. Императорского Правительства, то в то же время области с преобладающим инородческим населением должны пользоваться полной культурной автономией, т. е. иметь школы, газеты, театры, радиостанции и т. п. на своем собственном языке с условием обязательности изучения русского языка, как языка общегосударственного.

8. И результаты столыпинской реформы, и результаты нэпа повелительно подсказывают решение земельного вопроса в том смысле, что земля должна быть полной собственностью всех тех, кто будет фактически на ней трудиться. Всякий землевладелец будет полным хозяином своей земли и самостоятельным распорядителем продуктов своего труда.

9. Промышленность, т. е. фабрики, заводы, рудники могут принадлежать либо государству, либо свободно организованным коллективам, либо частным владельцам на основе свободной конкуренции между всеми этими их владельцами. Этот принцип блестяще оправдал себя в последние десятилетия перед революцией, и в этом отношении Царская Россия была одной из самых передовых стран.

10. Торговля должна быть совершенно свободной. Однако в первое время после установления новой власти ввиду неизбежного недостатка во многих товарах внешняя торговля должна будет регулироваться и контролироваться государственной властью.

11. Вопрос взаимоотношения между трудом и капиталом должен быть решен на основе не их борьбы между собою, а их сотрудничества в форме корпораций. Рабочие и собственники предприятий данной отрасли промышленности или торговли должны быть объединены в отдельные профессиональные союзы, которые по полюбовному соглашению между собою должны регулировать вопросы заработной платы, бытовых нужд, участия рабочих и служащих в прибылях предприятия, страхования, санитарных условий труда и т. п. В случаях несогласия между синдикатами рабочих и собственниками предприятий арбитром должны быть соответствующие органы государственной власти, апеллирующие в случае крайней необходимости к решению самого Монарха.

12. Великая и Единая Россия, достигшая еще до революции своих естественных границ, не нуждается ни в каких территориальных приобретениях и устремит всю энергию своего трудолюбивого населения на освоение и развитие своих громадных естественных богатств. Будучи на протяжении всей своей истории глубоко миролюбивым, русский народ будет стремиться и в будущем жить в искреннем и прочном мире со всеми государствами земного шара и войти честным и добросовестным сотрудником в Союз Свободных Народов Мира для организации справедливого мирового порядка.

Кроме перечисленных программных условий, следует отметить, что народно-монархическое движение выступало за право свободного отделения ряда исторических территорий России (Галиции, Буковины, Подкарпатской Руси, Литвы, Латвии, Эстонии, Грузии) на основе референдума. Такой западнодемократический подход не соответствовал монархическому принципу, по которому царь был хозяином всех исторически русских территорий.

Утопический характер также носило предложение — в случае оккупации России иностранной армией апеллировать к оккупантам, чтобы провести Земский Собор.

В марте 1958 года в Нью-Йорке состоялся Российский общемонархический съезд, на котором присутствовало 50 делегатов, представлявших 34 монархические организации. Главной целью съезда было «объединение всех монархических группировок в одно русло». Все участники съезда являлись сторонниками великого князя Владимира Кирилловича.

Основной доклад на съезде сделал председатель организационного комитета Б. Л. Бразоль. Для «планомерной работы монархического движения» съезд избрал Исполнительное Бюро, куда вошли самые авторитетные монархисты, в том числе Б. Л. Бразоль, Н. Н. Чухнов, А. П. Волков, генерал Голубинцев, Н. К. Глобачев, П. Л. Колтыпин[104].

Террор против Русского народа. — Новочеркасск. — Разложение власти. — Предатели и изменники в высших и средних эшелонах власти. — От Пеньковского до Бурлацкого и его группы консультантов. — Подрыв государственных основ. — Отстранение Хрущева от власти

Космополитический режим Хрущева на любые попытки русских людей противостоять произволу советских властей отвечал расстрелами и тюрьмами. Только за 1961—1964 годы во время подавления безоружных демонстраций протеста были убиты 31 и ранены 44 человека[105].

Во второй половине 50-х — начале 60-х годов в некоторых городах России произошли стихийные массовые беспорядки. Первый такой случай был отмечен в июне 1957 года в городе Подольске Московской области. На слухи о том, что работники милиции убили(?) задержанного шофера, поднялось три тысячи горожан, требовавших наказать виновных. В 1961 году такие стихийные акции протеста произошли в пяти городах — Краснодаре, Бийске (Алтайский край), Муроме (Владимирская область), Александрове (Владимирская область), Беслане (Северная Осетия). Русские люди выступали против милиции и местных партийных органов, обвиняя их во взяточничестве, бездушном отношении к нуждам населения, их жалобам и просьбам. Толпы доведенных до отчаянья людей врывались в помещения райкомов партии, отделений милиции, протестуя против произвола властей. В Краснодаре против властей двинулось 1300 человек, в Бийске — 500, в Муроме — 1500, в Александрове — 1200, в Беслане — 700. Во всех случаях против безоружных протестующих людей использовалось стрелковое оружие. Прицельными выстрелами в толпу в этих городах убили 7 человек (из них четверых в Александрове), 14 получили ранение, а 85 человек осуждены на большие сроки заключения[106]. В подмосковном городе Бронницы в 1964 году русские люди поднялись против милиции, избившей до смерти горожанина. Вместо наказания виновных власти привлекли к «уголовной ответственности» 7 человек из числа протестовавших против милицейского произвола[107].

Самая крупная вспышка народного недовольства произошла в Новочеркасске. Здесь местные власти поставили русских людей в такие условия, что им ничего не оставалось делать, как бастовать. Все началось с того, что с января по май 1962 года на Новочеркасском электровозостроительном заводе несколько раз снижали расценки (в целом примерно на треть). Последним в мае понизили расценки рабочим сталелитейного цеха. А утром 1 июня по Центральному радио объявили о повышении цен на мясо и масло. На заводе не решалась жилищная проблема, а плата за частные квартиры составляла в ту пору от 35 до 50 рублей в месяц, то есть 20—30% заработка. В магазинах не было мясных продуктов, а на рынке они стоили очень дорого. 1-го числа по дороге на работу люди возмущались повышением цен. В стальцехе рабочие собирались кучками. В цех пришел директор завода и сказал рабочим, что, конечно, всех возмутило: «Не хватает денег на мясо и колбасу — ешьте пирожки с ливером». Эти слова и стали той искрой, которая привела к трагедии. Рабочие включили заводской гудок. К заводу стали стекаться рабочие 2-й и 3-й смен. Началась забастовка. Появились плакаты: «Дайте мясо, масло», «Нам нужны квартиры».

На следующий день около семи тысяч рабочих с красными знаменами, портретом Ленина двинулись на центральную площадь города, где их ждали танки и автоматчики. Мирное шествие было расстреляно, погибло 24 человека, в том числе один школьник, 30 человек получили ранения. Убийствами руководили несколько членов Политбюро ЦК КПСС (по тогдашнему — Президиума), находившиеся в Новочеркасске и державшие постоянную связь с Хрущевым.

После подавления демонстрации протеста власти сумели быстро взять инициативу в руки и даже использовать ситуацию в свою пользу, устроив хорошо организованный показательный процесс. О характере проведенной работы свидетельствует записка Генерального прокурора СССР Р. А. Руденко и заместителя председателя КГБ, поданная лично Хрущеву:

«...20 августа с. г. в гор. Новочеркасске Ростовской области закончился открытый судебный процесс по делу организаторов и наиболее активных участников массовых беспорядков, имевших место 1—3 июня 1962 года.

На судебных заседаниях в дни процесса присутствовало около 5000 представителей общественности, в основном рабочих промышленных предприятий г. Новочеркасска. Процесс прошел организованно, вызвал большой интерес как со стороны присутствовавших в зале суда, так и среди населения города.

Все подсудимые, за исключением одного, виновными себя признали и раскаялись в совершенных преступлениях.

В суде было допрошено около 70 свидетелей, которые полностью подтвердили данные ими на предварительном следствии показания и разоблачили преступную деятельность подсудимых.

Семь преступников: Зайцев, Мокроусов, Кузнецов, Черепанов, Коркач, Сотников и Шувалов приговорены к расстрелу, остальные — к длительным срокам лишения свободы, от 10 до 15 лет.

Приговор суда был встречен продолжительными аплодисментами переполненного зала и нашел широкий отклик и одобрение трудящихся города.

Так, плавильщик чугунолитейного цеха электровозостроительного завода Кашин после объявления приговора о расстреле 7 подсудимых заявил: «Собакам собачья смерть!» Разливщик сталелитейного цеха Копылов, одобряя приговор, сказал: «Уму непостижимо, чего они хотели и что натворили. Все они получили по заслугам». Рабочий завода постоянных магнитов Кочетов, обсуждая с товарищами результаты судебного процесса, заявил: «Суд шел правильно, разобрался объективно, приговор обоснованный и справедливый». Рабочий строительного управления № 6 Князев по поводу приговора сказал: «Хорошо дали гадам, чтобы другим неповадно было». Кадровый рабочий-железнодорожник Казюкало, выслушав приговор, заявил: «Подлые преступники! Шли против своих братьев и отцов. Правильно, что их расстреляют». Рабочие завода имени Никольского Ваган, Бурцев, Лапко и Андреев, узнав о вынесенном приговоре, одобрили его, при этом Андреев сказал: «Приговор вынесен правильный, таких и надо расстреливать».

Одобряют приговор также работники учреждений города, научные сотрудники и преподаватели учебных заведений. Так, например, научный сотрудник политехнического института Заблудин говорил в отношении осужденных: «Это — подонки общества, они совершили тяжкие преступления, и их надо расстреливать».

Открытый судебный процесс оказал большое воспитательное влияние на население города.

По просьбе рабочих в сборочном цехе электровозостроительного завода состоялось обсуждение хода процесса. Маляр Виляева при этом заявила: «Правильно сделали, что устроили показательный процесс, пусть люди знают, кто был запевалами в массовых беспорядках. Такие люди совершенно не вызывают сочувствия. Это отбросы рода человеческого».

Если ранее часть людей не понимала происшедших событий, то теперь жители гор. Новочеркасска разобрались в их существе, поняли, что беспорядки были спровоцированы уголовно-хулиганствующими элементами, и с возмущением осуждают преступные действия бандитов и хулиганов... »

Не только пуля и клевета были уделом русских людей, протестовавших против произвола космополитического режима. Многих из них объявляли сумасшедшими и запирали в психиатрические больницы. Именно с 50-х годов в СССР по указанию Хрущева начинают использоваться специальные психиатрические больницы, на «излечение» в которые направлялись инакомыслящие. В частности, в начале 60-х годов там содержались участники нелегально созданного в начале 60-х годов Союза коммунистов-сталинцев. Поводом для заключения в психлечебницы были монархические взгляды русских людей, а также активная приверженность их к Православию. По мнению Хрущева, такие взгляды могли исповедоваться только психически ненормальными людьми. По этому «диагнозу» в психушки было заперто множество национально мыслящих русских людей.

Приход к власти космополитически и антирусски настроенных деятелей привел к появлению в структурах советского аппарата большого количества лиц, способных на измену и предательство Родины. Чаще всего это были выходцы (дети или близкие) из верхнего эшелона власти. Закономерно, что именно этот слой, оплодотворенный идеологией еврейских большевиков, больше всего генерировал из себя изменников России. Абсолютно аморальные, ненавидевшие и презиравшие свою Родину, многие представители этого слоя были готовы пойти на все ради денег и личного благополучия. В 1960 году сорокаоднолетний полковник ГРУ, работавший в Государственном комитете по координации научно-исследовательских работ (позднее Госкомитет по науке и технике), О. В. Пеньковский по собственной инициативе выходит на американское посольство и предлагает правительству США свои услуги. Карьерист и проходимец Пеньковский начал свою карьеру с женитьбы на дочери влиятельного советского генерала Гапоновича и службы при маршале С. Варенцове. У последнего он состоял по части выполнения разных щекотливых и интимных поручений.

Имея доступ к высшим государственным секретам, Пеньковский начал активно торговать ими. Американская разведка получает от предателя совершенно секретные данные о советском ракетном обычном и ядерном арсенале, о кадровом составе различных военных ведомств, чертежи последних военных разработок.

Смертельно ненавидя свою родину, Пеньковский предлагает американскому правительству план нанесения первого атомного удара по Москве и «победоносного начала» третьей мировой войны. По его плану, американское правительство должно тайно разместить портативные атомные бомбы в стратегически важных пунктах вокруг Москвы и уничтожить советскую столицу с ее восьмимиллионным населением. Предатель назвал 29 исключительно важных точек в Москве. Он описал каждое такое место, все значительное с военной точки зрения и ранее неизвестное американской разведке, в частности основную штаб-квартиру московского военного командования, резервную на случай чрезвычайной ситуации и штаб-квартиру ракетных войск стратегического назначения.

Под стать Пеньковскому был и другой предатель, 35-летний майор КГБ, сын министра судостроения СССР, «типичный представитель золотой молодежи» Ю. И. Носенко. В 1942 году, чтобы избегнуть отправки на фронт, будущий майор КГБ выстрелил себе в ногу. С помощью своего отца, а затем и его друзей, а также женитьбы на дочери высокопоставленных коммунистов достиг достаточно высокого для своих лет положения в КГБ, получив доступ к высшим секретам, и с 1962 года стал ими торговать.

Еще один предатель из высших слоев советской разведки А. Голицын в 1961 году просил у американского правительства 10 млн. долларов на создание специальной службы безопасности, которая должна была работать против СССР. Он встретился с братом президента Кеннеди и изложил ему свои планы борьбы против России. А полковник ГРУ П. Попов с конца 50-х годов снабжал американскую разведку информацией государственной важности[108].

В высшем эшелоне власти уже в конце 50-х — начале 60-х годов появляется все большее число людей, ориентированных на потребительские ценности Запада, с симпатией и восхищением относящихся к западному образу жизни. Эти люди стремились устроить свой быт по американским стандартам и достигали этого путем разных ухищрений. Правилом в высших и средних эшелонах власти стало стремление получить работу за границей, пристроить туда своих детей. Многочисленные советские учреждения за рубежом были переполнены отпрысками советских функционеров и идеологов, агитировавших русский народ строить коммунизм, но предпочитавших устраивать жизнь своих детей в «капиталистическом раю».

В духе нечестности к окружающим и Родине, а также тайного восхищения Западом были воспитаны дети и близкие Н. С. Хрущева. Старший сын был просто уголовником, осужденным на высшую меру наказания за убийство. Младший сын — С. Хрущев — сделал научную карьеру с помощью отца. По поручению Н. С. Хрущева органы госбезопасности оказывали давление на главного автора изобретения, в соавторы к которому «примазался» сын Первого секретаря С. Хрущев. В результате настоящий изобретатель вынужден был отказаться от своего авторства в пользу сына Хрущева[109]. Истинные предпочтения близких Н. С. Хрущева проявились в 70—80-е годы, когда на постоянное место жительства в США уехал С. Хрущев, а в Швецию — зять Н. С. Хрущева Шмелев. Преклонение перед западным образом жизни испытывал и другой зять Хрущева Аджубей, в 80-е годы откровенно признававшийся в этом.

Подобное двуличное мировоззрение значительной части советских деятелей только усиливало атмосферу беспринципности, продажности и предательства. Именно в этой среде наряду с откровенными изменниками и агентами западных спецслужб типа О. Калугина, О. Пеньковского и А. Н. Яковлева вызревает многочисленный слой предателей Родины и агентов влияния «не за страх, а на совесть», на который в 80-е годы и обопрется выразитель интересов мировой закулисы М. Горбачев. Весьма закономерно, что круг подобных людей формируется прежде всего возле самого Хрущева. Им становится группа консультантов ЦК КПСС, в которую, в частности, входили Ф. Бурлацкий (руководитель), Г. Шахназаров, А. Бовин, Г. Арбатов, О. Богомолов, Л. Делюсин, Ф. Петренко, Г. Герасимов. Как позднее признавался Ф. Бурлацкий, главной целью группы было «ставить новые крупные вопросы, которые могут оказать влияние на реформы в стране»[110]. Консультанты-реформаторы были настроены явно прозападно, космополитически. Их «культурными кумирами» являлись Е. Евтушенко, Б. Окуджава, Ю. Любимов и подобные им еврейские деятели малого народа, с которыми они были связаны «длительными личными отношениями»[111]. Абсолютно далекие от понимания национальных интересов России, более того, даже враждебные к ним, советники-космополиты рассматривали нашу Родину как обочину европейской цивилизации, давая своим хозяевам советы, многие из которых носили антирусский характер. Маскируя свою антигосударственную деятельность привычной марксистской фразеологией, эти партийные советники постепенно подталкивали политическое руководство страны к принятию решений, ставших первыми шагами к подрыву международного положения СССР и его политической стабильности. Как я уже говорил выше, не без помощи советников-космополитов СССР лишился своего стратегического союзника Китая, а внешняя политика страны приобрела западнонаправленный характер.

Уже в начале 60-х стал ясен порочный характер хрущевских реформ управления народным хозяйством. Раздробленность управления отраслями промышленности нарушила существовавшие ранее хозяйственные связи и единую техническую политику. При решении многих вопросов стали господствовать местнические тенденции. Совнархозы срывали государственные планы поставок оборудования и материалов для других совнархозов, объясняя это местными интересами. Потеряв контроль над собою, совнархозы стали отказываться от производства тех или иных видов продукции, объясняя это также интересами своих регионов.

В связи с этими недостатками, способными разрушить экономику СССР, Хрущев предпринимает попытку подкорректировать свою систему, приняв в 1962 году решение об укрупнении совнархозов и организации отраслевых государственных комитетов при Госплане СССР. Однако исправить положение не удалось. Ухудшение экономического положения вынудило правительство повысить розничные цены и начать закупку зерна за границей.

Политика Хрущева имела опасный для России характер и вела к разрушению государственных основ. Хрущев намеренно и последовательно отказался от начатых еще Сталиным национальных реформ и постарался разрушить все положительное, что было создано его предшественником. Дальнейшее сохранение космополитического режима Хрущева усиливало нерегулируемые процессы, подрывавшие стабильность государства.

В Русском народе к Хрущеву, как правило, относились недоброжелательно и неприязненно, дав ему презрительное прозвище «Хрущ», имевшее смысл вредного жука-паразита. Национально мыслящие русские люди не могли простить ему подрыв национальной идеологии, преследование Православной церкви, варварское отношение к сельскому хозяйству (лишение крестьян приусадебных участков, борьбу с «неперспективными» деревнями, насаждение кукурузы и т. п.), процветание антирусских космополитических элементов в литературе, передачу Крыма.

Весьма характерно, что простой народ быстрее, чем правящие верхи, понял пагубность и вредность хрущевского правления. Страна была наводнена анекдотами, высмеивавшими поведение невежественного правителя. Осознание необходимости смещения Хрущева шло снизу и носило воистину народный характер.

Подорвав стабильность государственной системы, Хрущев старался переложить вину за это только на порочную политику ведомств и научных учреждений. Незадолго до отстранения его от власти Хрущев намеревался «разогнать» Академию наук СССР и провести еще одну реорганизацию — разделение управления всей отрасли сельскохозяйственного производства на главки: по птицам, овцам, коровам (в ЦК по этому поводу шутили: кому достанется «Главгусь», кому — «Главбаран»).

Еще раньше Хрущев предпринял «наступление» и на армию. По его инициативе на сессии Верховного Совета в январе 1960 года был принят закон, согласно которому численность Вооруженных сил сокращалась на 1,2 млн. человек. Заявляя о сокращении Вооруженных сил, Хрущев преувеличивал советский ядерный потенциал, похваляясь, что «у нас теперь есть абсолютное оружие» и что советские ракеты настолько точны, что могут сбить «муху в космосе». Более того, генсек утверждал, что «военная авиация и флот утратили свое былое значение». Как сообщали очевидцы, упадок морали и боевого духа в Вооруженных силах достиг устрашающих размеров. Многие морские офицеры едва сдерживали слезы, когда по приказам Хрущева в ленинградских доках демонтировались уже почти готовые крейсеры и эсминцы.

Не менее нелепые «проекты» Хрущев продвигал и в других сферах. Летом 1963 года Хрущев выступает на пленуме ЦК КПСС, где начисто отметает все попытки сторонников сохранения родной природы и Байкала. Не скрывая раздражения, Хрущев заявлял: «Есть у нас некоторые, которые хотели бы сохранить дикую природу как она есть. Это, мол, хорошо отшельнику либо охотнику, что живет в лесу. А мы строим! Выступают в защиту «русского леса» некоторые, но не понимают, за счет чего в государстве все берется. Они бы хотели и хлеб есть, и сохранить в нетронутости природу. А некоторые защищают Байкал, мол, отравим его. Ничего! Все восстановим, придет время.

Леса восстановим, и не такое барахло, как сейчас. И Байкал отравим лет на пятьдесят, ничего страшного не произойдет...»[112].

Последние годы правления Хрущева были связаны с безудержным восхвалением его имени в партийной печати. Выходят книги и статьи, появляются фильмы, в которых Хрущев объявляется «великим ленинцем». Особенно много по восхвалению Хрущева сделал его зять Аджубей. К 70-летию Хрущева выходит фильм «Наш Никита Сергеевич». Создается своего рода культ личности Первого секретаря.

Однако, несмотря на восхваление, Хрущев чувствовал себя неустойчиво и даже подумывал о своих преемниках. Как рассказывает в своих воспоминаниях А. А. Громыко, однажды во время беседы со специальным представителем американского президента А. Гарриманом, на которой присутствовал член Президиума ЦК КПСС Ф. Р. Козлов, Хрущев заявил гостю из США:

— Хотите знать, кто будет моим преемником? Скажу вам — вот он!

И указал на Козлова. Тот промолчал.

Хрущев действительно благоволил Козлову, но этот случай не остался в тайне и, по справедливому замечанию А. А. Громыко, «сработал не в пользу Хрущева, а в пользу Брежнева. Члены руководства еще больше укрепились во мнении, что Хрущев как политический руководитель отсчитывает если не последние дни, то по крайней мере последние месяцы»[113].

В связи с тяжелой болезнью Козлова (из-за которой он был вынужден уйти в отставку) приоритеты преемничества изменились. В беседе с французским журналистом в Крыму Хрущев назвал трех своих преемников по их приоритету — сначала Л. И. Брежнева, затем А. Н. Косыгина, а потом Н. В. Подгорного.

Фактически эти люди и стали душой заговора по устранению Хрущева от власти, которое безболезненно и достаточно тихо было осуществлено в 1964 году на октябрьском пленуме ЦК КПСС.

Отстранение Хрущева от власти практически не вызвало протестов в стране. Более того, большинство русских людей восприняло это известие с облегчением и даже радостью. Совсем иначе отнеслись к нему космополитические круги и западные правительства. Для них уход Хрущева расценивался как «возвращение к прошлому». Западная пропаганда при поддержке советских еврейских кругов начинает создавать искусственный образ Хрущева как «идейного борца со сталинизмом». Неудивительно, что надгробный памятник Н. С. Хрущеву был создан еврейским скульптором, космополитом и русофобом Э. Неизвестным, покинувшим Россию в 1976 году.

Примечания:

1

Судоплатов П. Разведка и Кремль. М., 1996. С. 402.

2

Судоплатов П. Разведка и Кремль. М., 1996. С. 403.

3

Бобков Ф. Д. КГБ и власть. М., 1995. С. 98. Судоплатов П. Указ соч. С. 402.

4

Судоплатов П. Указ. соч. С. 402.

5

В аресте участвовал также Л. И. Брежнев (Москаленко К. С. Как был арестован Берия, в кн. Берия: конец карьеры. М., 1991. С. 285).

6

В аресте участвовал также Л. И. Брежнев (Москаленко К. С. Как был арестован Берия, в кн. Берия: конец карьеры. М., 1991. С. 288).

7

Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия. М., 1990. Т. 1. С. 563.

8

Москаленко К. С. Указ. соч. С. 289.

9

Сто строк бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева. М., 1991. С. 37 (далее: Беседы с Молотовым).

10

Столяров К. Голгофа. М., 1991. С. 80.

11

Исторический архив, 1993. № 4. С. 81.

12

Беседы с Молотовым. С. 351.

13

Вопросы истории, 1989. № 1/2.

14

Столяров К. Указ. соч. С. 80.

15

Столяров К. Указ. соч. С. 69, 79—80.

16

Исторический архив, 1993. № 4. С. 65.

17

Исторический архив, 1993. № 4. С. 11.

18

Бурлацкий Ф. Вожди и советники. М., 1990. С. 89.

19

Беседы с Молотовым. С. 347.

20

Родина, 1995. № 1. С. 78. Правда. 3.11.1957.

21

Правда. 3.11.1957.

22

Родина, 1995. № 1. С. 77.

23

Бобков Ф. Д. Указ. соч. С. 148.

24

Границы России... М., 1995. С. 172—173.

25

Во второй половине 50-х годов на собрании студентов МГУ министр культуры СССР Е. Фурцева заявила, что сейчас есть министерства, в которых больше половины служащих — евреи (Дикий А. Евреи в России и СССР. Нью-Йорк, 1967. С. 273).

26

Программа Коммунистической партии Советского Союза. М., 1961.

27

Чуковский К. Дневник 1930—1969. М., 1994. С. 200—201.

28

Православная Москва, февраль 1996.

29

Чуковский К. Дневник... С. 502.

30

Цыпин В. Указ. соч. С. 160.

31

Завтра, 1994. № 30.

32

Отечественные Архивы, 1994. № 5. С. 51—53.

33

Архим. Серафим (Алексиев), архим. Сергий (Язаджиев). Почему православному христианину нельзя быть экуменистом. СПб., 1992. С. 4.

34

Позднее, как гласит православная молва, этот архиерей был умерщвлен (Кондаков С. Битва за Россию продолжается. «Молодая гвардия», 1994. № 9. С. 139).

35

Журнал Московской Патриархии, 1962. № 1. С. 49—58.

36

См., например, Чуковский К. Дневник... С. 333.

37

Чуковский К. Дневник... С. 340.

38

Чуковский К. Дневник... С. 340.

39

Чивилихин В. Дневники... С. 180. Жены-еврейки, в частности, были у К. Федина, В. Катаева, С. Щипачева, В. Вишневского (Минувшее. Исторический альманах. № 8. М., 1992. С. 397).

40

Шевцов И. Великое служение Отчизне. «Молодая гвардия», 1996. № 9. С. 184.

41

Интеллигенты малого народа старательно распространяли слухи, что Фадеев покончил жизнь самоубийством из-за своей причастности к сталинским репрессиям. Однако его участие в этих репрессиях было не больше, чем, скажем, участие Эренбурга в арестах по «делу врачей».

42

Огнев А. Русская деревня в жизни и литературе, М., 1991.№ 6. С. 262.

43

Чуковский К. Дневник... С. 271.

44

Литературная газета. 14.5.1963.

45

Литературная Россия. 1964. № 1.

46

Например, Е. Евтушенко распускал слухи о своем неизбежном самоубийстве, перерезал телефон в квартире, пытаясь добиться для себя особых условий жизни. И добился.

47

Чуковский К. Дневник... С. 470.

48

Чивилихин В. Дневники... С. 168.

49

В 20—30-е годы Арбат был заселен еврейскими чиновниками и другими представителями малого народа, служившими в различных государственных учреждениях и организациях, редакциях, издательствах и т. п.

50

Чуковский К. Дневник... С. 274.

51

Правда. 6.11.1958.

52

Источник, 1993. № 4. С. 107. В материальном отношении жизнь Пастернака выгодно отличалась от жизни абсолютного большинства писателей. Он имел большую квартиру, двухэтажную дачу, машину, деньги на сберкнижке, получал большой доход со своих книг.

53

Вопросы истории, 1989. № 1/2.

54

Народное хозяйство в СССР в 1967 году. М., 1968.

55

Народное хозяйство в СССР в 1961 году. М., 1962. С. 144.

56

История социалистической экономики СССР (далее ИСЭ). Т. VI. С. 329.

57

Электрификация СССР. М., 1970. С. 390.

58

ИСЭ СССР. Т. VI. С. 357.

59

ИСЭ СССР. Т. VI. С. 358.

60

Основы коммунистического воспитания. М., 1964. С. 571.

61

Неизвестная Россия. XX век. Т. I. М., 1992. С. 276.

62

Заславская Т. И. Современная экономика колхозов. М., 1960. С. 105.

63

ИСЭ СССР. Т. VI. С. 242.

64

Впоследствии число людей, «брошенных» на целину из Центральной России, достигло полутора миллиона человек.

65

Байбаков Н. К. Сорок лет в правительстве. М., 1993. С. 257.

66

Правда. 28.9.1989.

67

Знамя, 1989. № 1. С. 153.

68

Литературная Россия. 17.11.1989.

69

Рассчитано по: Народное хозяйство СССР в 1967 году. С. 626.

70

Рассчитано по: Народное хозяйство СССР в 1967 году. С. 713.

71

Вопросы истории, 1989. № 1/2.

72

Байбаков Н. К. Указ. соч. С. 217.

73

Громыко А. А. Памятное. М., 1990. Т. 1. С. 471.

74

Корниенко Г. М. Холодная война. М., 1994. С. 235.

75

Громыко А. А. Указ. соч. Т. 1. С. 491.

76

Корниенко Г. М. Указ. соч. С. 236.

77

Корниенко Г.М. Указ.соч. С. 80.

78

Громыко А. А. Указ. соч. Т. 1. С. 442.

79

Михеев В. Американцы зарыли оружие в нейтральной Австрии. Известия. 21.1.1996.

80

Громыко А. А. Указ. соч. Т. 1. С. 462.

81

В 1959 году американское руководство через своего министра обороны Н. Макэлроя предлагает правительству СССР «объединиться против Китая». В разговоре с А. А. Громыко на борту самолета, где в то же время летел и Государственный секретарь США, Макэлрой заявил, что «желтая опасность» (то есть Китай) сейчас настолько велика, что от нее отмахиваться просто так нельзя. Более того, ее не только надо учитывать, но с нею надо бороться» (Громыко А. А. Указ. соч. Т. 1. С. 473).

82

Кауль Т. Н. Указ. соч. С. 174.

83

Арбатов Г. А. Затянувшееся выздоровление (1953—1985). Свидетельство современника. М., 1991. С. 93—100.

84

Корниенко Г. М. Указ. соч. С. 64.

85

Незадолго до этого Соединенные Штаты провели против Кубы масштабную военную операцию, которая с позором провалилась.

86

Цит. по: Корниенко Г. М. Указ. соч. С. 80.

87

International Security, 1989/1990. Vol. 14. № 3. P. 138.

88

Судоплатов П. Указ. соч. С. 419.

89

Берия С. Мой отец — Лаврентий Берия. М., 1994. С. 374.

90

Бобков Ф. Д. Указ. соч. С. 144.

91

Секреты секретных служб США. М., 1973. С. 293.

92

Секреты секретных служб США. М., 1973. С. 290.

93

Секреты секретных служб США. М., 1973. С. 296—297.

94

Правда. 11.3.1994.

95

Цит. по: Советская Россия. 13.2.1993.

96

Молодая гвардия, 1992. № 10. С. 84.

97

Молодая гвардия, 1991. № 10. С. 154.

98

Молодая гвардия, 1991. № 10. С. 154-155.

99

Источник, 1993. № 4. С. 88.

100

Цит. по: Русский Вестник, 1994. № 18/20.

101

Уайт А. Русская политика самосохранения. «Свободное слово Руси», 1992.

102

Потоцкий Н. Курс национального воспитания... Буэнос-Айрес, 1958. С. 99.

103

Излагается по книге: Потоцкий Н. Курс национального воспитания... Буэнос-Айрес, 1958. С. 89—96.

104

Владимирский вестник, май 1958. С. 14—15.

105

Архив Президента РФ, ф. 3, оп. 108, д. 523, л. 27—34.

106

Там же; см. также: Бобков Ф. Д. Указ. соч. С. 178.

107

Там же; см. также: Бобков Ф. Д. Указ. соч. С. 178.

108

Уайз Д. Охота на «кротов». М., 1994.

109

Бобков Ф. Д. Указ. соч. С. 176—177.

110

Бурлацкий Ф. Вожди и советники. М., 1990. С. 249.

111

Бурлацкий Ф. Вожди и советники. М., 1990. С. 263.

112

Чивилихин В. Дневники... С. 164.

113

Громыко А. А. Указ. соч. Т. 2. С. 523.