1 О разных взглядах на значение и оригинальность Фалеса и двух его преемников из Милета можно прочесть в тех работах по истории раннегреческой философии и греческой науки, которые перечислены далее в списке литературы.

2 Интересную реконструкцию Милета см. в книге K. F r e e m a n, The Greek City States (К. Фримен) New York, 1950, глава I. См. также работу Барнета (Burnet) и Гатри (Guthrie). Многие рассказы о Фалесе сохранил Диоген Лаэрций в своем «Жизнеописании Фалеса», написанном в III веке н. э., хотя некоторые были широко известны еще во времена Геродота и Платона.

3 Возможно, процесс эволюции идей таков, что переходные формы имеют какое-то внутренне присущее им одним свойство, которое делает их особенно трудными для восстановления по сохранившимся фрагментам.

4 Утверждение Фалеса цитируется по Аристотелю, «Метафизика», 983М7.

5 Сравните приведенные выше замечания об отсутствии в ионийском мире самых фундаментальных для современного человека различий.

6 F r a z e r J a m e s. The Golden Bough (Д. Фрэзер). Гатри объясняет это предположение и показывает, как оно применяется к греческой предфилософской мысли.

7 N e u g e b a u e г O. The Exact Sciences in Antiquity. У О. Нойгебауэра было показано, что естественные науки и математика Вавилона продвинулись вперед дальше, чем предполагали ученые, но это не вносит существенных изменений в итоговый вывод о самобытности греков. См.: S a m b u г s k y S. The Physical World of the Greeks (С. Самбурский); C l a g e t t M. Greek Science in Antiquity (М. Клэджетт). По поводу «оккультного знания» древних египтян, предположительно воплощенного в размерах Великой Пирамиды, см. забавную и точную третью главу статьи N o e l F. W h e e l e r.

Pyramids and their Purposes (Ноэля Ф. Уилера), C. M a c d o n a l d. Herodotus and Aristotle on Egyptian Astronomy (Макдональд).

8 С. Самбурский оценивает вклад Фалеса в науку с точки зрения ученого так: «Именно Фалес первым осознал принцип объяснения множества явлений с помощью небольшого числа гипотез, которые верны для всех многочисленных проявлений материи». Об утверждении современных экзистенциалистов, что основным вопросом философии является вопрос о конфронтации с бытием.

9 См. оценки Самбурского в примеч. 7 к этой же главе и другие, которые цитируются в книгах по истории философии и науки, перечисленных в списке литературы.

10 О магните, «имеющем душу, потому что он передвигает железо», сказано у Аристотеля, «О душе», 405a19 (DK A22); дополнение о янтаре появляется в DK AI (Диоген Лаэрций I, 24) и DK A3 (схолий к «Государству» Платона, 600A). Но янтарь был известен грекам и применялся у них в украшениях начиная еще с микенской эпохи: об этом свидетельствуют ожерелия, хранящиеся в Афинском национальном музее, так что упомиание Фалеса о нем вылядит вполне правдоподобно. См. следующее примечание.

11 «Все вещи полны души» тоже взято из труда «О душе» 405a19 (DK A22).

12 Если под «точностью» подразумевается строгое соблюдение определенных правил мышления (в частности, закона исключения третьего), то среди наших современников слово может взять (Vuia) O. Вуйя.

13 П л а т о н. Тэетет. 174A.

14 О предсказании затмения рассказывает Геродот в своей «Истории» (написанной в V веке до н. э.) I.74 (DK A5). Такое затмение наблюдалось в Малой Азии 23 мая 585 г. до н. э. Фалес, конечно, не мог предсказать этого затмения, возможно, он знал вавилонское правило, что если такие затмения происходят, то это бывает через число лет, кратное двадцати восьми. В таком случае он вполне мог сказать, что в том году должно было произойти затмение, и если оно произошло, то все посчитали, что Фалес его предсказал. Анаксагор тоже приобрел славу предсказателя похожим путем (см. ниже, глава XII): его астрономическая теория о том, что «в небе есть камни», приобрела некоторый вес в общественном мнении благодаря падению огромного метеорита в 467 г. до н. э., и позднейшие биографы Анаксагора писали, что он предсказал это падение.

15 Аристотель излагает этот рассказ о деловой операции Фалеса в «Политике», 1259 a6 (DK A10); в сильно приукрашенном виде этот рассказ повторяет Диоген Лаэрций.

16 Геродот (см. «История», I.75) был знаком с рассказом о том, что Фалес изменил течение реки Галис для Креза, но Геродот не верил в это. О политическом совете Фалеса малоазиатским городам сообщает также Геродот, там же, I.170.

17 Платон в «Государстве», 600A, упоминает о Фалесе как о великом изобретателе. О новом навигационном правиле Фалеса см.: DK AI (Диоген Лаэрций), А3а (Каллимах); едва ли это было открытие, про которое пишет Каллимах: что Малая Медведица вернее, чем Большая, указывает, где находится север, так как греческие моряки до того времени, когда жил Каллимах, продолжали определять север по Большой Медведице, имея на это две причины: во-первых, это правило было известно еще Гомеру, а во-вторых, «греческий метод» навигации Каллимаха непригоден для практического применения.

1 Даты жизни Анаксимандра и сведения о его отношениях с Фалесом см. в: K a h n C.H. Anaximander and the Origin of Greek Cosmology (Кан). О причинах, по которым можно начать историю «философии» (вероятно, философии как противоположности естественным наукам) с Анаксимандра, см., например: B u г c h G.B. Anaximander the First Metaphysician (Берч).

2 Барнет считал один найденный в Милете обломок скульптуры частью статуи Анаксимандра, вероятно воздвигнутой в его честь за его работу в колонии. Но анализ этого скульптурного фрагмента заставляет предположить, что это была статуя не мужчины, а женщины. D a г s o w W. Die Kore des Anaximanders (В. Дарсоу).

3 О солнечных часах в Спарте есть упоминание в ДК А1, А4; о карте – в ДК А1, А6; то, что Анаксимандр изготовил также что-то вроде глобуса неба, кажется вероятным (ДК А2, А6).

4 См.: ДК B1.

5 ДК А1, А9, А16.

6 О современном взгляде на материю как на «нейтральное вещество» см. в особенности W h i t e h e a d А.Ы. Science and the Modern World (А. Уайтхед).

7 О важной роли модели Анаксимандра см. цитируемую работу Самбурского, с. 13–16, 58. Карта мира и карта неба (если то, о чем упоминают позднейшие рассказчики, – именно такая карта) свидетельствуют о распространении концепции построения моделей на географию и описательную астрономию; карта не сохранилась до наших дней, но об ее основных характеристиках см. у Кана.

8 Об астрономической модели см.: ДК А10, А21, А11, А18, А22, А27; o затмениях – там же А11, А21, А22.

9 R e s c h e r N. Cosmic Evolution in Anaximander (Н. Решер).

10 Об этом см.: V l a s t o s G. Equality and Justice in the Early Greek Cosmologies (Г. Властос).

11 Отрывок 1 (ДК B1: тот, кто цитирует, – Симплиций – делает в этом месте замечание о «поэтическом способе выражения», а это доказывает, что он имел перед собой текст самого Анаксимандра). Интересный пример ошибки, которая заставляет думать, будто Анаксимандр сказал, что противоположности виновны в том, что вообще существуют, и расплачиваются за эту вину, обсуждается у Кана и Фримен. Этот случай достоин внимания еще и как предостережение против начетнического старания ни на йоту не отступать от дословного текста отрывков: идея расплаты за существование как за вину близка по духу Ницше и Гомперсу, но ее наличие у Анаксимандра неправдоподобно.

12 Об «эволюционных» взглядах Анаксимандра см.: ДК A11, абзац 6 и A30.

13 Мысль сделать ботанику моделью для философии науки – интересная идея. Перенос Анаксимандром его понятия «коры» в зоологию и астрономию – один из немногих примеров такого моделирования, которые я могу вспомнить. Чаще (мы это увидим у Платона и Аристотеля) отрасль знания, которая называется «философия науки», – это либо физика, математика плюс формальная логика (как у Платона), либо зоология плюс медицина (как у Аристотеля).

1 См. у Барнета и Гатри. Основными в новом анализе изменений являются абзацы ДК A6 и B2; A5—A8, B1.

2 G a m o v G. The Birth and Death of the Sun (Г. Гамов).

3 О границах науки см. труды Сартра, Хайдеггера, Бергсона, Уайтхеда, а из более ранних мыслителей – Канта и Декарта.

4 См.: ДК B1—2. Но что означало слово аэр – например, считался ли он материальным или из него состояли «души», – требует дальнейшего обсуждения; этот вопрос будет рассмотрен ниже, с. 32 ff.

5 N o r t h r o p F.S.C. The Logic of the Sciences and the Humanities (Ф. Нортроп).

1 Это традиционное противопоставление милетцев, делавших основной упор на материи, и пифагорейцев, делавших такой же сильный упор на форме, восходит к Платону и Аристотелю. Такой метод описания философских направлений и тенденций этих двух групп мыслителей настолько хорош, что историки философии с тех пор пользуются только им, лишь внося в него небольшие поправки.

2 История формализма начинается с исследований Пифагора в области фундаментальной и прикладной математики; следующий шаг вперед по пути формализма сделали Парменид и Зенон, открыв и отточив формальную логику; за этим последовали вопросы Сократа, который поднял проблему применимости этой точки зрения к этике, и, наконец, «идеализм» Платона объединил все эти исследования с помощью новой умозрительной теории – учения об идее и ценности. О взаимодействии учений пифагорейцев и элейцев см.: R a v e n J.E. Pythagoreans and Eleatics (Рэвен).

3 В статье C. Seltman «The Problem of the Frist Italiote Coins» (Селтман) говорилось о том, что изменения в италийских монетах могли быть сделаны Пифагором. Это расходится с представлением современных читателей о Пифагоре. Они подсознательно считают его одиноким изгнанником, а Пифагора следует считать известным человеком, который на нескольких небольших ладьях переехал сам и перевез свою семью, своих слуг и свои вещи в город, где их ждали и были рады принять.

4 См. комментарий Платона, написавшего в «Государстве», 600A, что Пифагор прославился благодаря тому, что «создал определенный образ жизни». В большинстве работ по истории философии, логики и естественных наук проявляется тенденция подчеркивать то, что у этой школы было «научного», а религиозную сторону ее учения и жизни считать чем-то отдельным от науки и второстепенным. Гатри восстанавливает нарушенное равновесие и рисует перед читателем эту школу на ее религиозном фоне, но его интерпретацию полезно было бы дополнить более профессионально-научными рассказами о пифагорейцах, взятыми из работ по истории естественных наук, математики и астрономии.

5 То, что Аристотель занимал позицию посередине между формализмом и материализмом, заставило его очень часто упоминать о пифагорейцах в своих сочинениях, особенно в «Метафизике» (например, 995а23, 987a9.b2, 986a15, 1002a8, 1072b30, 1078b21 и многие другие места).

И тезис «числа – это вещи», и тезис «вещи – это числа» он часто упоминает как центральные постулаты этой школы, но существуют разные точки зрения относительно надежности этого свидетельства Аристотеля.

6 Очень ясно сформулированную оценку фундаментальной математики и ее открытия Пифагором см. в книге W h i t e h e a d A.N. Science and the Modern World. Работа Нойгебауэра (см. выше, глава I, пункт 7) немного изменяет наше мнение, что греки создали математику из ничего, но точка зрения Клэджетта и Самбурского, хотя эти двое должным образом учитывают новые открытия, как мне кажется, в основном совпадает с позицией Уайтхеда.

7 Heath Т. History (Т. Хит). См. также его издание «Элементов» Евклида в 3 томах. Во времена Платона уже существовали книги об «элементах геометрии», и Хит считает методы доказательства теорем I–V Евклида строго пифагорейскими. В этой и последующих главах греки показаны больше сделавшими для разработки формальной логики и больше ценившими аксиомо-дедуктивный метод формулирования доказательств, чем считали многие историки. Доводы против точки зрения, что до Аристотеля «логика» была примитивной и аморфной, как еще считают некоторые выдающиеся ученые нашего времени, см. в: S p r a g u e K.K. Plato's Use of Fallacy (К. Спрэг) и в моем кратком изложении аргументации Платона из его «Парменида» (Plato on the One).

8 Хотя пифагорейцы сознательно отрицали существование каких-либо четких границ между фундаментальной математикой, прикладной математикой, физикой и философией, они также иногда создавали достаточно впечатляющие и строго гипотетически-дедуктивные доказательства. Хорошим примером этого может служить сохраненное для потомства в общих чертах Аристотелем косвенное доказательство того, что квадратный корень из двух является иррациональным числом.

См. книгу H e a t h Т. Mathematics in Aristotle и History of Greek Mathematics I.

9 В современной формальной логике реальность абстрактных сущностей остается темой для споров (центром которых часто становится профессиональный терминологический вопрос о том, имеет ли по-настоящему смысл оперировать терминами «существования» («существует такой__ __, что__ _»), подставляя на места, отмеченные здесь чертой, названия абстрактных свойств или классов. См.: Quine W.V. Mathematical Logic (В. Квин) и Korner S. The Philosophy of Mathematics (С. Кернер).

10 Например, есть сведения о том, что в начальный период существования школы Пифагора пифагорейцы связывали геометрические формы известных им «правильных тел» со свойствами земли, огня и воды. Эта геометрическая молекулярная теория гораздо позже получила полное развитие у Платона. Но и мысль, что природа предпочитает симметрию, и мысль, что такие качественные различия, как те, которые существуют между землей и огнем, возможно, объясняются различием в форме частиц, – обе эти мысли могли возникнуть еще во времена самого Пифагора и иметь какое-то экспериментальное подтверждение. Ridgeway W. (У. Риджуэй) в статье What Led

Pythagoras to the Doctrine that the World was Built of Numbers? сопоставил свидетельства древних о том, что Пифагор сам был резчиком по драгоценным камням, и тот факт, что некоторые хорошо известные людям кристаллы по своей геометрической форме – правильные тела, и предположил, что форма этих кристаллов могла подсказать Пифагору его математический взгляд на природу. Конечно, это не может быть единственным и достаточным объяснением идей Пифагора, но связь между ними и формами кристаллов кажется вполне вероятной. Риджуэй упоминает о пирамидах и двойных пирамидах кварца, кубиках железного колчедана и свинцового блеска, двенадцатигранных кристаллах граната и шестигранных цилиндрических кристаллах берилла. Предположение, что эти случаи симметрии в природе были известны пифагорейцам и, возможно, повлияли на их взгляды, становится, по-моему, еще правдоподобнее, если вспомнить, что в число инструментов резчика по драгоценным камням могли входить увеличительные линзы из кристаллов.

11 Арифметика в том ее понимании, которое существовало в эллинистическую эпоху и в Средние века, находилась еще очень близко от этого пифагорейского подхода к числам; ср.: N i c o m a c h u s. Introduction to Arithmetics (Никомахус). Сложность оценки, которую Аристотель дает пифагорейской арифметике, не в том, что Аристотель плохо разбирался в математике (в случае необходимости он проявлял себя достаточно компетентным в этой области). Дело в другом: Аристотель, считавший, что математика должна быть только совокупностью технических приемов, применял эту свою точку зрения к более ранней эпохе, когда эту науку представляли себе совершенно иначе. Об этом см.: B г u m b a u g h R.S. Plato's Mathematical Imagination (Р. Брамбо).

12 Об этом представлении, что числа могут иметь качественные признаки, см.: Freeman. Companion. Даже сейчас, когда мы привыкли думать о числах просто как о знаках, которыми удобно пользоваться, когда выполняешь вычисления, некоторые поэты (и не только поэты) обладают «пифагорейской синестезией» – способностью ассоциировать некоторые качества с теми или иными числами (обычно эти ассоциации одинаковы у разных людей). Но этот подход быстро привел к экстравагантной «магии чисел», которая сродни скорее литературе, чем науке; тому, кто хочет увидеть пример этой магии, советую прочесть компиляцию из работ неопифагорейцев и неоплатоников в книге: T a y l o r T. The Theoretic Arithmetis of the Pythagoreans (Т. Тейлор).

13 То, что мысль «вещи – это числа» сама по себе не глупа (хотя Аристотель, кажется, иногда считал ее глупой), становится ясно из таких оценок, как точка зрения Самбурского.

14 А р и с т о т е л ь. Метафизика. 986a15.

15 О «музыке сфер» см. дискуссию у Гатри.

16 Очевидно, что стандартное для медиков того времени представление, по которому здоровье – это изономия, то есть равновесие в теле, очень хорошо совмещается со взглядами пифагорейцев. О Поликлете и некоторых новых предположениях по поводу странного Эврита см.: R a v e n J.E. Polyclitus and Pythagoreanism. О периодах обращения планет смотрите, например: H e a t h. Greek Astronomy (Хит).

17 Гатри коротко излагает содержание недавних исследований К. фон Фрица (von Fritz), Минара (Minar) и других по истории Пифагорейского братства и, добавив к этому кое-что из того, что сам знал об учении орфиков, дает очень впечатляющее описание религиозных мотивов и религиозного фона учения Пифагора. В конце концов Гатри приходит к выводу, что закат братства как политической силы был долгим, и через сорок лет после волны антипифагорейских восстаний во многих городах произошло усиление пифагорейства. Но пифагорейцы с очень ранних пор были децентрализованными: общины и мыслители разрабатывали свои идеи независимо друг от друга, так что не существовало единой официальной идеологии, общей для всех пифагорейцев, писавших о физике или геометрии. Барнет отстаивает точку зрения, что движение, направленное против пифагорейцев, было олигархическим и антидемократическим, но сопоставьте с этим то, что написано у Гатри.

18 Об этом смотрите то место в цитируемой работе Гатри, где обсуждаются религиозный фон учения орфиков, понятия посвящения и очищения и т. д. с его цитатами.

19 Пифагорейская идея космоса прекрасно рассмотрена в цитируемой работе Гатри.

20 В том, как изменяется оценка пифагорейцев у позднейших историков, есть интересная системная закономерность: Платон, Уайт-хед, Тейлор, Самбурский, Хит относятся к ним почти восторженно; Аристотель, Гатри и другие гораздо более критически.

21 О взаимосвязи критики пифагорейцев со стороны элейской школы и развитии пифагорейских идей см.: R a v e n J.E. Pythagoreans and Eleatics. В двух последующих главах читатель познакомится с двумя мыслителями, очень критически относившимися к пифагорейству, – Парменидом и Зеноном из Элеи.

1 О Гераклите говорить особенно трудно. Кажется неразумным подходить к изречениям гения, сочетавшего философию с поэзией и пророчествами, так же, как к выпискам из судового журнала. Но трудно и собрать единый рассказ из таких частей, как сухое изложение результатов научных исследований у Кёрка (K i r k G.S. Heraclitus. The Cosmic Fragments), поэтичная и чуткая критика Уилрайта (W h e e l w r i g h t P. Heraclitus. Princeton, 1959) и философский восторг О. Вуйя. Тем не менее я старался изложить точку зрения именно последнего из этих троих.

2 См. введение, цитаты и новый порядок отрывков в книге О. Vuia (О. Вуйя) Remonte'e aux Sources de la Pensee Occidentale: Heraclite, Parmenide, Anaxagore. Nouvelle presentation des fragments en grec et en frangais et leurs doxographies.

3 См. замечание Аристотеля о том, что многие двусмысленности у Гераклита возникли из-за неясностей в пунктуации. «Риторика», 1407bII.

4 О прорицателях и их способе высказываться см., например: D e m p s e y T. The Delphic Oracle (Т. Демпси).

5 Отрывки 49А (поток), 51 (два пути), 90 (обмен), 48 (имя лука – речь идет о луке-оружии).

6 Отрывки 121 (эфесцев следует повесить), 39 (похвала Биасу); в отрывках 105, 106, 42, 56, 57 Гераклит с жаром критикует поэтов, особенно Гомера и Гесиода, см. следующее примеч.

7 Против Пифагора и его последователей – отрывки 40 и 81; против современной ему религиозной практики – отрывки 5 и 14.

8 Отрывок 60. О значении слова логос: кажется, для него нет простого перевода; нет и всеобщего согласия относительно того, как его понимать.

9 Отрывок 60; ср. отрывок 59. Космологический цикл снова появляется в отрывке 76. В отрывке 31 описана трансформация огня в землю и огня в воду. В отрывке 90 сказано, что «огонь обменивается на все вещи, как золото на товары».

10 О «логосе» и «общем» см. отрывок 1.

11 Отрывок 94.

12 Отрывок 52.

13 О понятиях, которые Гераклит применяет в своей психологии, см. в особенности отрывки 62, 118, 77, 2, 27.

14 Сравните их разное расположение у Вуйя и Уилрайта, см. также цитируемую работу Кёрка и Рэвена.

15 Этому взгляду Аристотеля на Гераклита я дал короткую и ясную, хотя немного полемическую оценку в своей статье «Aphilosohical Frist Philosofy» Intl.

16 Чтобы получить общее представление о взглядах стоиков в области физики, рекомендую прочесть Диогена Лаэрция, книгу IX. Подробнее об отношении стоиков к Гераклиту написано в книге: K i r k G. Heraclitus, а о физике стоиков в: S a m b u r s k y S. Stoic Physics.

17 W h e e l w г i g h t P. Heraclitus. См. обзоры по этой теме у С. Мак-Клинтока (M с C l i n t o c k S. Classical Journal) и У. Брокера (B г o c k e г W. Gnomon).

18 Это утверждение Кёрка основано на вполне разумном признании того, что логос так же, как поток, занимает центральное место вмышлении Гераклита; но то, что Кёрк отверг «потоковую» интерпретацию как приписанную Гераклиту позже платониками, нашло мало сторонников. См., например, обзор Властоса; обзор работ Кёрка и Рэвена у Калоджеро, Gnomon, несогласие Гатри. Сюда относится также статья A. Wasserstein «Pre-Platonic Literary Evidence for the Flux Theory of Heraclitus» (А. Вассерштейн).

19 Особенно в «Кратиле»: см. мою книгу «Peatofoг the Modem Age» и цитируемую там литературу.

20 Существует целый ряд хороших антологий японских трехстиший-хайку в английском переводе, например: H e n d e r s o n H.G. An Introduction to Haiku (X. Хендерсон).

21 См., например, aletheia, techne, doxa в Introduction to Metaphysics Хайдеггера. Его перевод отрывков из Анаксимандра вызвал гнев Кранца в DK 1, с. 487–488. В какой степени сам Гераклит использовал игру слов и этимологию – этот вопрос до некоторой степени остается загадкой для его читателя. Последователи Гераклита, о которых говорит Платон в своем «Кратиле», стали закоренелыми сторонниками двусмысленности, игры слов и этимологии. Однако из 120 изречений самого Гераклита только пять явно относятся к этой категории (см.: F г e e m a n. Ancilla, примечания к переводу).

22 Отрывки 92, 93.

23 Здесь Аристотель (а за ним потом и Теофраст) поступает необычным для себя образом: пытается втиснуть Гераклита в свою историю параллельного развития материализма и формализма, как в прокрустово ложе. Это признано всеми.

24 Сопоставьте с этим работы Гатри, Кёрка и Рэвена.

25 Это одно из центральных положений Уилрайта в уже цитировавшейся работе, где идея «многозначности» используется как инструмент критика. Относительно более общего вопроса о «символизме» см.: L a n g e г S. Philosophy in the New Key (С. Лэнгер) и W h i t e h e a d Symbolism.

26 Имеется в виду не «энергия» в точном современном смысле этого слова (хотя наша идея, что материя – это застывшая энергия, подошла бы Гераклиту). Это и не energeia («актуальность») или dynamis (сила-мощность) в понимании Аристотеля. Возможно, к тому, о чем идет речь, ближе его «насилие» (bia); сопоставьте ДК III, с. 91.

27 Об отказе Уайтхеда от «субстанций» и «субъектов» и замене их на «события» и «суперъекты» (?) см. ясное и не перегруженное профессиональными терминами краткое изложение этого вопроса: L a w r e n c e N. и B r u m b a u g h R.S. Philosophers on Education (В.Н. Лоуренс и Р. Брамбо).

28 Архилох, ионийский поэт, чье имя Гераклит поставил рядом с именем Гомера в своих критических нападках в отрывке 105.

29 Отрывок 30.

1 Отрывок 1. См. в работах Гатри, Кёрка и Рэвена упомянутые выше оценки того, какая часть всего объема оригинальной поэмы Парменида дошла до наших дней. Новое толкование ее пролога моим коллегой доктором Мурелатосом, а также его рассуждения по поводу равновесия в поэме оригинальны и интересны и повлияли на мой собственный перевод (например, я расставляю строки текста согласно его анализу того, в какой момент сияет ось и девы управляют лошадьми, в какой – Парменид подъезжает к гигантским воротам и в какой богиня приветствует Парменида).

2 Отрывок 3.

3 Это «интуитивное чувство бытия» представляет собой глубинное ощущение того, что вещи, хотя и представляются нам временными, в своей основе вечны. В логосе Гераклита, напротив, отражается контраст между видимой вечностью вещей и их реальной временностью. Парменид писал в поэтической форме; он мог, пытаясь выйти за пределы обычного языка, использовать в рассказе о своем интуитивном открытии метафорические и образные выразительные средства.

4 Отрывки 7, 8.

5 Отрывок 3. Уже много было сказано о том, каким твердым было намерение Парменида отождествить «мысль» и «бытие»; приведенный здесь барнетовский (Burnet) перевод этих терминов – самый худший из существующих. С философской точки зрения тут возможны три соотношения «бытия» и «мысли»: 1) то, что внутренне противоречиво, не может быть «подумано» вообще и не может относиться ни к бытию, ни к тому, что кажется; 2) непротиворечивая мысленная конструкция, например естественно-научное знание и математика пифагорейцев, могут казаться относящимися к бытию; структура такой конструкции понятна людям, хотя ее предпосылки могут при близком рассмотрении оказаться всего лишь «мнениями»; 3) строго говоря, думающий человек и его мысль не являются чем-то отдельным от единой неменяющейся реальности. Потом Парменид показывает, что требование непротиворечивости заставляет нас отказаться от варианта 1 в пользу варианта 2, привычного читателю, хотя и имеющего у Парменида более обобщенный характер, чем у прежних мыслителей, а после этого ради той же непротиворечивости мы должны отказаться от 2 в пользу 3.

6 О споре с законами противоречия и исключенного третьего см. в цитированной работе Вуйя цитаты из Хайзенберга, Гегеля, Лассаля, Хайдеггера. Эта тема интересует одновременно современных формалистов и экзистенциалистов; см., например: F i t c h F.B. Symbolic Logic (Ф. Фич) о современных работах, посвященных ссылке на себя и непротиворечивости при смягченном законе исключенного третьего. Аргумент Парменида в ясном и простом формализованном виде приведен в книге R a n u l f S. Der Eleatishes Satz vom Widerspruch (С. Рэнолф). Структурной основой этого аргумента является обобщенный вариант «косвенного доказательства», которое, несомненно, иногда применялось в пифагорейской математике: если верно либо p, либо не p, то из p следует p; если кроме этого из не p следует p, то истинно p.

7 См. раздел «Advaita Vedanta» в книге: R a d h a k r i s h n a n S. Philosophy Eastern and Western (С. Радхакришнан).

8 Конец ДK 8.

9 Более подробно об этой идентификации см.: R a v e n. Pythagoreans and Eleatics.

10 Особенно интересны интерпретации Корнфорда (C o r n f o r d. Plato and Parmenides), Хайдеггера и Бофре (Beaufret). Со времен Платона читатели Парменида всегда хотели придать «мнению» «промежуточную степень реальности», поместив «мнение» посередине между чистым «бытием» и чистым «ничто». Нам неспокойно даже от одного предположения, что все, что «существует» в обычном смысле этого слова, может быть логически абсурдным. Но, хотя это и ставит читателя в тупик, похоже, что Парменид сказал именно это.

11 Обратите внимание на то, какой широкий круг тем затронут в сохранившихся отрывках второй части: астрономия – DK 8, 10, 11, 12, 14, 15; любовь – 12, 13; язык – 19; генетика – 17, 18; физиология и психология – 16.

12 Таким образом, можно сделать вывод, что задача этой второй части поэмы – строгое применение косвенной формы доказательства к пифагорейской философии. Платон и Аристотель готовы согласиться с Гераклитом и Парменидом в том, что касается статуса видимости, и считать истиной эту часть их интуитивных озарений, но все же не превращают полностью в ничто мир «кажущегося».

13 F. S o l m s e n, Aristotle's Natural World (Ф. Солмсен); в главе I этой книги есть прекрасный анализ того, как рассуждения Парменида (в особенности его принцип «ничто не возникает из ничего») повлияли на последующую греческую философию.

1 В основу этой главы положена лекция, прочитанная в Институте естественных наук и математики Афинского университета в апреле 1963 г.

2 Платон, который был не такого высокого мнения о Зеноне и его логике, как философы из соседнего с Афинами города Мегары, в своем диалоге заставляет Зенона сказать, что тот имел лишь одну цель – защитить Парменида, и потому его, Зенона, logoi только повторяет по-иному то, что уже установлено Парменидом. См.: П л а т о н. «Парменид», первая сцена и мои комментарии к ней в Plato on the One.

3 R a v e n. Pythagoreans and Eleatics; современную формулировку см. в книге: B l a c k M a x. The Nature of Mathematics. Я так же, как Рэвен, Гатри и Ли, считаю, что Зенон был намерен включить пифагорейцев в число объектов своей критики. Думаю, что описание пифагорейской школы у Гатри, где она показана в определенной степени децентрализованным сообществом, не имевшим единой «канонической» точки зрения на то, как соотносятся пифагорейские «точки» с непрерывными количествами, объясняет, почему Зенону понадобилось именно четыре парадокса движения. Рэвен четко анализирует этот аргумент, но, по-моему, делает историю более упорядоченной, чем она была на самом деле, когда высказывает предположение о существовании двух «канонических» представлений, из которых второе пришло на смену первому.

4 Анализ Рэвена в цитируемой работе показывает важнейшую роль допущения Зенона, что Парменид уже опроверг существование любой пустоты; поскольку «поздняя» позиция пифагорейцев, которую он рассматривает, была такова: непрерывное протяженное поле, само по себе не состоящее из точек, окружено точками. Но кажется вероятным, что это была одна из «раннепифагорейских» конструкций, объяснявших, почему «вещи – это числа», и похоже, что Зенон, составляя список возможных случаев, не почувствовал необходимости опровергать эту интерпретацию.

5 Далее я объединил вместе мое представление о смысле слов «пустоты нет» (примеч. 4 к этой главе), убеждение Хита (Heath), что «четыре парадокса связаны между собой и составляют единое целое», мнение Ли, что парадокс «Стадион» направлен против пифагорейцев, мысль Рэвена, что парадоксы – это деструктивная дилемма, и аналитические рассуждения о Зеноне А.Е. Тейлора в его переводе Платонова «Парменида» (T a y l o г A.E. Plato's Parmenides). Основное у Тейлора – его утверждение, что и для Зенона, и для его противников-пифагорейцев при тогдашнем состоянии математики возможны были, видимо, только два толкования понятия «точка»: либо точка не имела протяженности (т. е. была = 0), либо она имела какую-то однородную конечную протяженность (т. е. была = 1). Это прекрасное подведение итога.

6 Про современное представление о неоднородных пространстве и времени см.: P a l t e г R. Whitehead's Philosophy of Science (Р. Пэлтер), где обсуждается защита этой точки зрения Уайтхедом. Критики, предполагающие, что пространство и время имеют похожие структуры, совершенно не понимают двух первых парадоксов Зенона; см., например, то, как Аристотель ловко расправляется с парадоксом о делении на две части.

7 См. текст и перевод у Ли в уже упоминавшейся его работе. «Кинематографическое» движение, каким оно получается по теории «точка – элемент», хорошо рассмотрено в связи с парадоксом о стадионе. Об этом см. ДК 28, 29 и цитируемую работу Ли. Из-за разницы в прочтениях текста остается неясным, имел в виду Симп-лиций в своем рассуждении диаграмму только с одним телом на каждой из трех дорожек (это увеличило бы абсурдность утверждения, что единицы времени и скорости неделимы) или с тремя или четырьмя телами на каждой (это усилило бы результат измерения относительной скорости во столько раз, мимо скольких тел проезжает данное тело). Применение Зеноном термина онкос, по-моему, ясно указывает на то, что его «повозки», или «колесницы», можно считать пифагорейскими неделимыми минимальными частицами; сравните с этим применение того же термина Платоном в его адаптации парадокса о стадионе в «Пармениде», гипотеза VII (164B5 ff).

8. Зенон явно критикует сразу две разные точки зрения: форма парадокса позволяет показать, как нечетко и нестрого сформулирован взгляд на вещи «с точки зрения нормального здравого смысла»: профессионально-научные логические следствия из его четырех вариантов условия показывают, что «научная» точка зрения пифагорейцев в своем развитии приходит к внутренней противоречивости. Среди оценок, которые давали Зенону в последующие эпохи, наиболее интересно и важно принятие Генри Бергсоном парадокса о стреле со всеми следствиями из него. См., например, книгу: B e r g s o n Н. Introduction to Metaphysics.

1 См. ДК, раздел B. В замечании Аристотеля, что Эмпедокл «идет после» Анаксагора в своем философском творчестве, «после» означает, вероятно, «ниже по уровню», а не «позже», так что оно не позволяет датировать сочинения Эмпедокла. Монета с изображением Асклепия на реверсе, отчеканенная в 444 г. до н. э. в г. Селине, возможно, подтверждает традиционное мнение, что Эмпедокл в том году спас этот город от эпидемии; см.: H e a d B.V. и др. Historia Numorum.

2 Об отрывках и их делении на две большие группы см. цитируемую работу Гатри.

3 Отношение Аристотеля к Эмпедоклу – смесь интереса с таким раздражением, о котором говорят «выходить из себя», – чувствуется во всех разнообразных и частых случаях, когда Аристотель цитирует этого философа-врача.

4 Это представление о трех традициях в толковании понятий «видимость» и «реальность» принято не всеми и нуждается в тщательном и подробном рассмотрении, но мне кажется, что такая интерпретация не лишена смысла.

5 О скептицизме софистов см. далее посвященную им главу этой книги и интерпретации их взглядов в книге: V e г s e n y i. Socratic Humanism (Версеньи).

6 Это кажется очень странным с точки зрения современного здравого смысла, но Самбурский в уже упоминавшейся работе оценивает эту мысль Эмпедокла положительно. Он утверждает, что «Эмпедокл вводит понятие зависимости явлений от вселенских сил, действующих в космосе».

7 Отрывок 6,

8 Количественная детерминированность «элементов» выводится как вполне разумная экстраполяция из пифагорейского понятия минимальных точек и представления пифагорейцев о том, что формы огня, воды и т. д. соотносятся с «правильными телами» (если такое представление возникло в этой школе уже так рано). См. выше примеч. 10 к гл. IV этой книги.

9 См.: ДK 7.

10 ДK 84.

11 Против «пустого пространства» – отрывки 13 и 14.

12 Об «эксперименте» см.: ДК 100. Вообще обратите внимание на противоположность оценок места постановки опытов в греческой науке у Самбурского и у Клэджетта.

13 См.: ДK 13, 16, 109.

14 Начинается ненависть – ДK 26, 30, 35, 36. О космическом цикле см. цитируемую работу Кёрка и Рэвена.

15 Отрывки ДK 57, 53, 60, 61.

16 Чудовища появляются в греческом искусстве уже в эпоху неолита – на рисунках, украшавших вазы.

17 Ясную формулировку и критику идеи Эмпедокла о «естественном отборе» см. у Аристотеля, «Физика» II, 198b10 ff.

18 ДК A22; А р и с т о т е л ь. Поэтика, 1447b17.

19 См. у Аристотеля. «Физика» II.

20 Возвращение любви: ДК 27, 36.

21 Замечание о том, что слова «головы без тел» предполагают существование целых организмов, от которых эти головы были отделены, находится во второй книге «Физики».

22 Отрывок ДК 100.

23 F u г l e y D.J. Empedocles and the Clepsydra.

24 Все это видно в стихотворных отрывках, которые считаются фрагментами его второй поэмы «Очищение». Отдельно о том, что Эмпедокл заявлял, «что он бог» (ДК 112): отметьте, насколько противоположны интерпретация этих слов у Фримен и их толкование у Гатри в его цитируемой работе.

25 Например, Вуйя, пытаясь реконструировать философию, которая еще не подчинялась строгому порядку логики с правилом исключенного третьего и законом противоречия, оставляет Эмпедокла в стороне, предпочитая говорить о Гераклите, Пармениде и Анаксагоре (см. цитируемую работу Вуйя).

1 ДК A9, B116.

2 Огромное историческое значение атомистической теории вряд ли нуждается в подтверждающих его документах; см., например, в цитируемой работе Самбурского (там, правда, смешаны греческий и римский варианты этой теории).

3 О Левкиппе см. Кёрка и Рэвена, цитируемую работу; B a y l e y C. The Greek Atomists and Epicurus (Бейли); Левкипп в ДК B1, Bla, B2.

4 Книга X, где говорится об Эпикуре, была переписана Диогеном Лаэрцием с первоисточника, написанного во времена самого Эпикура; его характеристики эпикурейцев и стоиков достоверны и важны. Работа Эпикура «Письмо Геродоту», которую цитирует Диоген Лаэрций, – прекрасное изложение учения Эпикура в сжатом виде.

5 Здесь мы опять сталкиваемся с трудностями. На этот раз трудно решить, какова была в структуре этого учения пропорция между чистой теорией и экспериментированием или, по крайней мере, наблюдением. См. упомянутую выше работу и точки зрения Самбурского и Клэджетта, которые по этому вопросу расходятся во взглядах. Также см. ниже в конце этой главы рассказ о некоторых свидетельствах того, что тогдашняя техника давала возможность для тесного взаимодействия между теорией и непосредственным наблюдением.

6 ДК B9, ср.: J a m m e г M. Concepts of Space (М. Джеммер). О причинах, в силу которых атомы (кусочки чистого «бытия») не могут быть «разрезаны» (разделены) на части: сравните отрицание множественности у Парменида, см. выше.

7 А р и с т о т е л ь. Метафизика, 985b13; DK Левкипп, A10.

8 Все формы, бесконечное движение: Аристотель, цитируемое место.

9 Атомы души самые мелкие: А р и с т о т е л ь. О душе.

10 Эманационная теория восприятия: сравните «поры и частицы» у Эмпедокла, см. выше, гл. VIII этой книги.

11 В приведенной ниже таблице атомистическая теория древних греков реконструирована по отрывкам из работ Демокрита и свидетельствам о нем; римская версия – по «Письму» Эпикура, вошедшему в сочинения Диогена Лаэрция; современный вариант по своей структуре сборный: он составлен на основании единого мнения ряда источников и нескольких моих бесед с моими коллегами-физиками в Иельском университете.

12 Два из четырех следующих за этим критических замечаний приведены в современных формулировках, которые четче и убедительней, чем классические.

13 О возражении к высказыванию «не может быть теории» см. его изложение у Шталлькнехта (N.P. Stallknecht) в работе «Descartes», Stallknecht and Brumbaugh.

14 О возражении к высказыванию «нет второстепенных качеств» см. утверждение Уайтхеда.

15 Аристотелю уже ясно, что возражение насчет «пустого пространства» верно, см. его доказательство, что «пустоты» нет, которому он посвящает «Физику», IV 213A12 ff.

16 Об индийском атомизме см. рассказ о школе чарвака в цитируемой работе Радхакришнана.

17 Об этих раскопках и находках, сделанных во время них, см.: Guide to the Agora, издание 2-е, опубликованный в American School of Classical Studies in Athens.

18 А р и с т о т е л ь. Aristotle's Constitution of Athens, перевод с примечаниями К. фон Фрица (K. von Fritz) и Е. Каппа (E. Kapp).

1 В дополнение к более крупным по объему книгам общефилософской, общекультурной и общеисторической тематики, которые перечислены ниже в «Рекомендациях для дальнейшего чтения», особый интерес представляют Life Magazine; The Athenian Agora; Athens and Environs.

2 Напомню вам, что первый этап развития естественных наук и философии протекал одновременно в двух пограничных областях Греции. В V веке у жителей Афин была такая же тяга к новизне и рискованным предприятиям. Сравните с этим пять идей, определяющих собой цивилизацию, по мнению Уайтхеда: «истина, красота, дерзание, искусство и отсутствие войны».

3 См. ниже главу X.

4 См. ниже главу XII.

5 См. ниже главу XIII.

6 См. ниже главы XIV и XV.

7 Сравните с этим комментарии и замечания об античной технике в конце гл. IX этой книги.

8 См.: W h i t e h e a d A.N. Science and the Modern World, где прекрасно изложена эта тема.

9 См. примечание I P e r f e t o s N. The Ancient Agora and Acropolis of Athens (Н. Перфетос).

10 Впечатляющая выставка, на которой эти машины были показаны в музее «Стоя Аттала», кратко описана в книге The Athenian Agora. Кстати, не было обнаружено ни одного античного «меняльного столика», но классическим описаниям в точности соответствуют столики для обмена денег, за которыми работают современные менялы на улице Софокла перед Афинским национальным банком (а слово trapeza, означающее по-гречески «банк», первоначально значило «стол»).

11 Нужно упомянуть об имеющей важное значение новой статье S t a v г o p o u l u s Р. (П. Ставропулоса) Akademia (Platonos).

12 Чтобы почувствовать это централизующее влияние, нужно сравнить по фотографиям виды Акрополя со стороны театра, Агоры и Академии, виды Афин со всех четырех углов Акрополя и несколько фотографий, где видны сразу Акрополь и остальные Афины, снятые с более высоких точек – Ликабета или Гимета.

1 Дилс (Diels), цитируемая работа, II, с. 5—14. См. также работы Клива (C l e v e F.M. Anaxagoras), Вуйя, Кёрка и Рэвена.

2 Несколько современных ученых согласны с этим объяснением; кажется, что действительно должно было произойти что-то вроде падения метеорита: иначе трудно объяснить, почему Перикл включил молодого ионийца Анаксагора в свой кружок.

3 Diels, A37; см. также работы Клива. Об Архелае речь пойдет в главе XII.

4 Так сказано в более ранних стандартных историях философии, но Барнет поставил здесь кавычки, чтобы показать, что это не дуализм, материя и разум в точном современном понимании этих слов.

5 История теории множеств могла бы стать темой для очень интересной книги. Профессор Властос предполагает, что Анаксагор заслужил место в истории математики. Работа профессора Е. Стаматиса, посвященная теории множеств в неоплатонизме, – первый шаг на пути к исследованию этой темы.

6 Отрывок 8 из Дилса.

7 Обратите внимание на сложность понятий, встретившихся в тех отрывках, где идет речь о смеси и материи: мы обнаруживаем в них «качества», «гомеомерии» (этого термина у Анаксагора нет, но есть понятие, которое сейчас так называют), «вещи», «порции», «смеси», «семена»; все эти термины появляются здесь и требуют пристального внимания. Самое лучшее на сегодняшний день обсуждение этих разнообразных терминов и идей содержится в цитируемой работе Кёрка и Рэвена.

8 Дилс, отрывок I. См. реконструкцию космологии Анаксагора в нескольких упомянутых выше работах; обратите внимание на то, что воздуха выделяется огромное количество.

9 В этом случае то место «Облаков» Аристофана, где воздух стал для его ученых сутью и пределом всего, оказывается понятнее, чем если предполагать, что Аристофан спародировал тут Диогена из Аполлонии. И это, возможно, объясняет, почему Архелай, поклонник и ученик Анаксагора, поставил на первое место в своей космологии «воздух». Если интересоваться прежде всего не метафизикой, а медициной или даже астрономией, из учения Анаксагора можно было вывести добротную ионийскую схему, начав с состояния мира после того, как воздух «выделился» из «первородной смеси».

10 В некоторых местах книги Барнета (Early Greek Philosophy) содержится хорошее описание этой «вихревой» теории; см. отрывки из Анаксимена, посвященные астрономии, а также свидетельства, приведенные у Дилса в цитируемой работе, I.

11 Эта трудность видна любому; несколько изменив форму, она снова возникла в астрономии Аристотеля.

12 Diels, A77, A113, A1.9. Там сказано, что поблизости от Немеи есть «большая скала, по форме похожая на льва». Я сам либо не видел такую скалу, либо не обнаружил ее сходства со львом. Но если Анаксагор имел в виду связь хорошо известного камня с легендой о льве, это замечание вылядит вполне правдоподобно.

13 Некоторые недавно появившиеся работы заставили нас по-новому взглянуть на значение Анаксагора для последующей греческой философии. См., например, мою книгу Plato on the One, где говорится о влиянии Анаксагора на Евдокса и Платона.

14 См. также у Кёрка и Рэвена короткий рассказ о суде над Анаксагором, где приведены все противоречащие друг другу версии и датировки этого события.

15 О дискуссиях на тему Процесс и реальность и о сложности употребляемой в ней лексики см.: L a w г e n с e M. Whitehead's Philisophical Development, а также C h г i s t i a n W. An Interpretation of Whitehead's Metaphysics.

1 О том, что такое были «греческие школы», и о их большой роли в прогрессе науки см.: Клэджетт, цитируемая работа, с. 30–33. Мне эта тема кажется важной, и, по-моему, ее слишком часто обходят стороной в книгах по истории науки и философии. См. также главы XIV и XV этой книги об Академии Платона и Ликее Аристотеля.

2 F r e e m a n. Companion, цитирует DK A10.

3 Об отношениях Сократа и Архелая в том виде, как эти отношения можно представить себе по «Облакам» Аристофана и «Федону» Платона (Phaedo), см. примечания Барнета к его изданию «Федона» (P l a t o. Phaedo) и T a y l o r A.E. Socrates.

4 Это пусть будет моей собственной догадкой; она основана на опыте общения с молодыми учеными, которые не хотят ничего, кроме «истины», то есть самых новых теорий, и на том, как Архелай усекает учение Анаксагора, «отрезая» самые философские теоретические положения, чтобы сделать возможной более простую эмпирическую интерпретацию. В связи с этим обратите внимание на то, что сама мысль о том, чтобы изучать «историю» той или иной области знания как ключ к диалектическому познанию некоей «истины», была открытием ученых Ликея и полностью была признана только следующим после Аристотеля поколением (хотя Платон делал своих предшественников участниками вымышленных бесед, а Гераклит называл своих по именам, чтобы проклясть).

5 Так в цитируемой работе Кёрка и Рэвена.

6 Это поднимает очень общий философский вопрос о том, можно ли свести метафизическую гипотезу к доступной для проверки физической модели. Такое всегда возможно лишь в «атомистической» группе теорий. См. ниже в главе XIV этой книги об «участии» у Платона, а в главе XV о «причинности» у Аристотеля и о необходимости допустить существование «отдельных одна от другой, но неподвижных» субстанций. Это, разумеется, не значит, что «метафизические» теории не имеют следствий, которые видны в том, что знакомо нам по опыту, и могут подтвердить или опровергнуть истинность такой теории; но это значит, что «наш опыт» по своему диапазону шире, чем знакомство с одними «физическими» моделями.

7 П л а т о н. Федон. Об этом месте текста см. главу XIII этой книги и PMA. Это, во всяком случае, обычная интерпретация, см. Барнета и Тейлора. В отрывках из работы Диогена, которые содержатся в DK, действительно видно сочетание выбора воздуха в качестве главного принципа с использованием телеологии, которое соответствует идеям Сократа и насмешкам Аристофана. Но разве есть какая-то причина, по которой эти идеи не могут быть развитием более «эмпирического» варианта учения Анаксагора? Сократ, если верить его биографии, написанной Платоном, выводил телеологические следствия из представления Анаксагора о Нусе (а не из диогеновского понятия аэр). И в теории Анаксагора, если его учение об эволюции мира освободить от «метафизических» рассуждений, опустив на уровень, понятный лаборанту, говорится об огромном, преобладающем надо всем остальным количестве воздуха, когда он создается на первом этапе «выделения».

8 Сократ у Платона в Phaedo.

9 Там же.

10 Об этом прорыве греческой мысли к ясному сознанию того, что какое-то время уже скрыто присутствовало в ее развитии, см. главу XIII этой книги.

1 Каждый английский или американский читатель вспомнит трактат Поттера «Умение жить, или Как выйти из положения, не делаясь полным занудой». Однако в завершающем эту книгу анализе «умения жить» в античную эпоху этот автор своим иллюстративным примером – описанием гонок на колесницах, взятым из «Илиады», – создает неверное впечатление, будто греки были изворотливы еще до того, как софисты предвосхитили и применили на практике некоторые из его открытий.

2 Здесь я не могу согласиться с доктором Versenyi, который считает, что греческое общество относилось к софистам, в общем, терпимо и с уважением, а не отвергало их активно. Напротив, мы видим огульные нападки на все их судебные методы со стороны консерватора-аристократа в «Облаках» Аристофана; полный отказ иметь дело с ними лидера демократов Анита у Платона в «Меноне»; эпизод, где носильщик Каллия, открывая дверь, толкает ее так, чтобы она ударила по лицу Сократа и его молодого друга, потому что решил, что это «еще два софиста!», – у Платона в «Протагоре». Все это вместе кажется мне яркими примерами враждебного отношения всего общества к софистам. Слова Протагора в названном его именем диалоге, что ему не стыдно называть себя софистом, звучат так, словно он защищается, а такой тон заставляет предположить, что большинству афинян это было бы стыдно.

3 Достоверность литературных портретов, созданных Платоном, много раз ставилась под сомнение. Но все их персонажи (кроме, может быть, Эвтидема) обладают убедительной для читателя индивидуальностью. Что же касается того, верно ли отражены их идеи в сочинениях критиковавшего их Платона, то стоит вспомнить замечание Бертрана Рассела (в его «Истории западной философии»): «Я бы предпочел, чтобы обо мне рассказывал мой худший враг-философ, чем друг, ничего не знающий о философии». Объем материала из других источников, с помощью которого мы можем проверить Платона, очень разный для разных реальных персонажей. См. также материалы в ДK и у Фримен.

4 Об этом см.: Companion Фримен, Диогена Лаэрция, а также сведения об огромном политическом влиянии Горгия как посла в Афинах, – свидетельства об этом есть, например, в книге: W i l l i a m s B.H.J. The Political Mission of Gorgias to Athens in 427 B.C. (Уильямс).

5 В качестве примера см. начало «Надгробной речи» Горгия, перевод которой на английский язык есть в: F г e e m a n. Ancilla, с. 130.

6 Г о р г и й. О Елене, там же; см. следующее примечание.

7 Аргументация такая: Елена, конечно, бежала в Трою по одной из следующих причин: 1) по внушенной ей воле кого-то из богов; 2) из-за принуждения со стороны человека, силой заставившего ее сделать это; 3) под влиянием убедивших ее слов, которым она не могла сопротивляться, или 4) из-за непреодолимой страсти. В случае (1) она, несомненно, уехала не по своей воле и, следовательно, невиновна. К такому же логическому заключению Горгий приходит и в каждом из остальных случаев. Формально получается A v B v C v D; A Z)~G; B Z)~G; C Z)~G; D Z)~G; следовательно, ~G. Сравните это с рассмотренной ранее системой из четырех парадоксов у Зенона.

8 По поводу великолепной речи «О природе вещей» см., кроме того, что сказано о ней у Фримен, сочинение «О Мелиссе, Ксенофане и Горгии», которое раньше приписывали Аристотелю, а также цитируемую работу Калоджеро.

9 Здесь логическая структура вылядит так: если A, то либо B, либо ~B, но не оба сразу; по авторитетному мнению X, истинно B; но философ Y доказал истинность ~B; это противоречие заставляет нас отказаться от гипотезы A. Но еще интереснее как пример использования логики речь «В защиту Паламеда». Тут защитник утверждает, что Паламед, если бы был виновен, мог бы рассчитывать получить от своего преступления одну из трех выод: или A, или B, или C. Но преступление, в котором его обвиняют, противоречит всем трем выодам и делает их невозможными.

10 Помимо малой вероятности того, что автор речи «О природе вещей» мог с увлечением заниматься таким делом, как преподавание философии, посмотрите, как Платон изображает Пола и Менона, учеников Горгия, и их восторженного поклонника Калликла.

11 Мы считаем состязательность процесса в суде чем-то само собой разумеющимся, но греки так не считали. Этот принцип – одна из основных мишеней для насмешек Аристофана в «Облаках». В качестве достаточно неуклюжего примера подбора аргументов для обеих сторон судебного процесса можно привести Dissoi Logoi; см. о главных особенностях этой таблицы у Дилса и Кранца, II и ее перевод у Фримен.

12 Протагор, отрывок I (ДК B1).

13 Протагор, отрывок B2. Сравните отрывки из сочинений Крития.

14 Короткий мимолетный рассказ об этом человека, авторитетного в области античных классификаций «частей речи», см. в: B u c k L.D. Comparative Grammar of Greek and Latin (Л. Бак).

15 По поводу того, что Сократ не мог оплатить более дорогой курс, см. Продика в ДК B11 («Кратил», 384 B).

16 Горькая ирония, которой полны эти строки, не утратила своего значения до сих пор. «Александрийская ученость» не всегда бывает самым надежным путем к пониманию литературы – и любой другой области жизни тоже.

17 А р и с т о т е л ь. Опровержения софистов. 165b13.

18 Платон (если считать автором его), начало «Меньшего Гиппия».

19 Приписывается Платону (если предположить, что автор – какой-то другой член группы академиков), «Больший Гиппий».

20 Это резкое отличие «младших» софистов от «старших» видно уже у Платона в литературных портретах и признано всеми, хотя объясняют его по-разному.

21 Фразимах «яростно» врывается в разговор со своим решением этой проблемы, «Государство», I, 336b ff. Есть предположение, что книга I «Государства» первоначально была незавершенным «сократовским» диалогом под названием «Фразимах, или о справедливости»; это в достаточной степени правдоподобно, но на структуру книги I явно повлияла схема «степеней ясности знания», о которой говорится в книгах VI и VII «Государства», а это означает, что если такой ранний диалог и существовал, он был переписан по-иному при включении в более крупную структуру – «Государство». На вопрос

Сократа, может ли «сильный человек», который контролирует полицию и суды, совершить ошибку с точки зрения своих «настоящих интересов», Фразимах, отвергая наивное согласие своего молодого поклонника Клейтофона, переходит на профессионально-юридический язык: «сильный человек» общества как таковой в правовом смысле этого слова так же, как врач как таковой в правовом смысле этого слова, не совершает ошибок. На это Сократ возражает, что правитель как таковой определяется не размером его личного дохода, а тем, насколько умело он служит интересам своих подданных. Как только юридическая фикция «неошибающийся эксперт» перестает действовать, Фразимах, весь смысл доводов которого держался на этом фиктивном понятии, фактически проигрывает спор.

22 П л а т о н. Эвтидем. 293. О диалоге «Эвтидем» см. цитируемую работу R.K. Sprague и театрализованную адаптацию N e v i l l e R. Plato's Euthydemus: Jowett's Translation Adapted as a One-Act Play (Р. Нэвилл).

23 О том, как сбалансирована структура «Эвтидема», и о том, насколько эпилог о «посредниках» уместен в этом сочинении.

24 Раньше считалось, что Протагор был вынужден покинуть Аф ины в 418 г., но похоже, что этот рассказ не соответствует действительности; ср.: F r e e m a n. Companion и цитируемую работу Versenyi.

1 «Клейтофон». Это та речь, которую Сократ «декламирует как трагический поэт» в платоновском (или написанном в Академии в начале ее существования, если автор не Платон) диалоге «Клейтофон». Диалог требует дальнейшего изучения, но эта речь вылядит достаточно верным изображением Сократа на Агоре.

2 Поскольку Сократ ничего не писал, хотя его влияние полностью изменило путь развития греческой философии, – о нем рассказывают многие источники, и их свидетельства не всегда согласуются друг с другом.

В последнее время ученые, кажется, окончательно остановились на той точке зрения, что наиболее достоверны, видимо, рассказы Платона (что они самые яркие и наибольшие по объему, никто никогда не отрицал), и достоверны они главным образом потому, что Платон имел талант философа, позволивший ему оценить то, чему учил Сократ, а, например, Ксенофон и Аристофан этого таланта не имели. Кроме того, рассказ Платона о Сократе, возможно, ближе к синтезу тех очень разнородных аспектов, которые «сократовскими» школами ставились в центр учения своего героя, чем рассказ о Сократе любой из этих школ. Эти источники рассматриваются в книге T a y l o r A.E. Socrates. Читателя могут заинтересовать два исторических романа, персонажем которых является Сократ, хотя они и не имеют прямого отношения к философии Сократа, – D e u t s с h B a b e t t e. Mask of Silenus и R e n a u l t M a r y. The Last of the Wine, или же толкование этого учения с точки зрения классовой теории в книге W i n s p e a r А. и S i l v e r b e r g T. Who was Socrates? может побудить читателя прочесть достаточно много первоисточников, чтобы проверить обоснованность их версии.

3 Все имеющие значение данные о зачаровывающих исследователя, но сложных и запутанных родственных связях «сократовских» школ с Сократом собраны в книге: Z e 1 1 e г. Socrates and Socratic Schools; интересную интерпретацию этого родства можно найти у L. Vereenyi в цитируемой работе.

4 Среди мнений о том, кем был Сократ, можно встретить такие разные, как изложенная в Philosophy East and West (ed. Radhakrishnan) точка зрения индийского философа, который считает, что ни один западный человек никогда не понимал Сократа по-настоящему, как мнение Кьеркегора, мнение Версеньи, позиция Уинспира и Сильверберга, мнение А.Е. Тейлора и точка зрения Гегеля. Если добавить к этому Бабетту Дейч и Мэри Рено, то получается уже слишком много версий. У добросовестного историка такое изобилие вызывает невыносимое для него замешательство.

5 О точке зрения, что для более сильного «естественно» господствовать над тем, кто слабее, см. «Отрывки из Крития», а также в сочинениях Платона – речь Фразимаха в книге I «Государства» и в диалоге «Горгий» речь Каллимаха (практичного человека, который восхищается Горгием). Тему, близкую к этой, можно найти у Гоббса, Макиавелли.

6 В «Облаках» высмеиваются в основном две идеи: вытеснение прежних религиозных взглядов «натуралистическими» объяснениями явлений природы и обучение молодых людей такому методу спора, при котором в судебном разбирательстве худший из противников вылядит лучшим, что переворачивало все старые обыденные представления о правоте и неправоте. А.Е. Тейлор (в «Сократе») говорит, что примерно в то же время существовали еще две не дошедшие до нас комедии, где главным действующим лицом был Сократ. Из этого Тейлор делает вывод, что к 423 г. Сократ уже имел в Аф инах большую известность местного масштаба.

7 П л а т о н. Парменид. Начиная с Барнета, ученые (находясь под сильным влиянием тейлоровских доводов в защиту исторического правдоподобия диалогов Платона, одним из примеров которой является то, как Тейлор рассматривает действующих лиц и даты написания этих диалогов в своей книге «Платон») предполагают, что основой для этого диалога послужила действительно имевшая место встреча. (Место, где она происходит, без сомнения, описано очень подробно; может быть, однажды эти подробности найдут подтверждение: в Керамике будет обнаружено дно чаши с надписью «Я принадлежу Питодору» или в фундаменте одного из домов квартала Мелита на северо-западном склоне Акрополя будет найден кусочек бронзы.) Но с другой стороны, хотя Сократ, несомненно, высоко ценил элейскую логику за ее точность, были и другие, не исторические причины, которые могли побудить Платона примерно в 367 г. сочинить вымышленную беседу между Парменидом, Зеноном и Сократом. Во-первых, у Платона Сократ – руководитель научной школы в Афинах, а такое положение подразумевает «международную» известность, и Сократ встречает своих именитых гостей как их хороший знакомый и равный им человек; во-вторых, чем больше интересовался Платон идеями пифагорейцев между 394-м и 384 гг. до н. э., тем больше они интересовали и его литературного Сократа. Вероятно, основные факты, по которым можно дать оценку этому параллельному усилению интереса к учению пифагорейцев у автора и персонажа, таковы: 1) то, что Платон включил в число присутствовавших при смерти Сократа двух пифагорейцев – Симмия и Кеба, учеников Филолая, которые в то время находились в Фивах, вероятно, не просто анахронизм; 2) в том месте диалога «Федон» («Федон», 100A ff), где Сократ, вспоминая прошлое, рассказывает свою интеллектуальную биографию, он упоминает среди вопросов, над которыми размышлял в молодости, и такой: «плоская ли земля или имеет форму шара», а это могло прийти ему на ум, только если он уже что-то знал о взглядах пифагорейцев; и, как показано в примечаниях Барнета, в остальной своей части рассказ Сократа – удивительно точный перечень проблем, которыми занималась наука, когда Сократ был молодым ученым.

8 Важная роль изучения собственного «я» с целью познать себя самого – тема, которая снова и снова возникает в философии; заявленная еще Гераклитом, в нашем ХХ веке она породила понятия «аутентичность» и «экзистенция». Как отмечал Руссо в своем «Эмиле», в образовательном процессе есть такой этап (он примерно соответствует старшим классам средней школы), когда каждому ученику становится интересно познать себя самого.

9 Неврология и психоанализ дают нам разные ответы на вопрос о том, что такое наше «я», и похоже, что ни один из этих ответов не может удовлетворить человека, который желает «отыскать границы души» (как назвал это Гераклит).

10 Одна из самых важных особенностей представления софистов о человеческом «я» – то, что их определение «я» нам приходится реконструировать с помощью логических умозаключений. «Я» у софистов – некий «икс» внутри человека, что-то, что желает славы и богатства и избегает того, что вызывает боль или страх; оно «природное», хотя общество и накладывает на него свой отпечаток посредством условных правил, принятых в какой-то конкретной местности. Это не «я» народной религии (см. об этом цитаты из Протагора и Крития в главе XII данной книги) и не «я» в естественно-научном понимании этого слова (см. Протагора и Горгия с их отказом от таких отвлеченных метафизических рассуждений в пользу более практического гуманизма).

11 Сократ рассказал это в своей защитительной речи на суде – сравните Платон, «Апология», 11A ff. Мы можем сравнить с этим платоновские портреты Сократа за работой: Сократ у него ставит вопросы перед чтецом Гомера («Ион»); перед знатоком религии, фундаменталистом, даже немного фанатиком («Эвтифрон»); перед выдающимся ритором, послом и адвокатом («Горгий»); перед видным государственным деятелем-демократом, как раз тем самым, чьими стараниями Сократ был осужден и казнен (Анит в «Меноне»; в «Апологии» сказано, что это его помощник Мелет должен был отвечать Сократу на перекрестном допросе во время суда); перед человеком, знаменитым своими обширными познаниями и знанием множества ремесел (Гиппий в «Меньшем Гиппии», если считать это сочинение работой Платона, но «Больший Гиппий» написан не Платоном»); перед двумя бывшими военачальниками, зашедшими в тупик в споре об образовании (Лахет и Никий в «Лахете») и так далее. Фактически Платону удается показать в этих встречах такую большую и разнородную группу собеседников Сократа, что в XIX веке Ф. Шлейермахер был убежден, что вся сократовская серия диалогов была написана по тщательно продуманному заранее плану.

12 О ценности постановки вопросов см., например, «Менон» 86B; о внутренней ценности справедливости – «Апология», 41Д и «Горгий» 509A ff.

13 Учение Сократа о том, что большинство вещей, ценимых его современниками, имело не внутреннюю, а лишь инструментальную ценность, хорошо известно. Платон развивает эту мысль как идею Сократа в «Лизисе», «Эвтидеме», «Государстве» и в других сочинениях; кажется, именно этот тезис Сократа помог киникам найти их путь (о киниках см.: Z e l l e г E. Socrates and the Socratic Schools (Е. Зеллер)).

14 Платон в своем «Седьмом письме» пишет, что диктатура Совета Тридцати «заставила людей, оглядываясь на прошлое, считать войну относительно счастливым временем».

15 В тех обстоятельствах этот страх был вполне обоснован; и если считать, как в некоторых гегельянских и марксистских теориях, что «сохранение государства» выше любых соображений, касающихся свободы отдельной личности и совершенствования человека, он будет прав. Интересный вопрос: в какой степени правовая доктрина наших Соединенных Штатов о «прямой и явной угрозе» применима к случаю с Сократом? См.: П л а т о н. Менон. 93E—95A.

16 Платон, тетралогия «Евтифрон» – «Апология» – «Критон» – «Федон».

1 См. издания и трактовки Платона и Аристотеля, указанные в данной главе.

2 Помимо того, что говорится о влиянии платонизма в работах по общей истории западной философии, некоторые направления этого влияния подробно прослежены в книге: K l i b a n s k y R. The Continuity of the Platonic Tradition (Р. Клибански), и интересная оценка платонизма содержится в книге: W h i t e h e a d A.N. Process and Reality.

3 В «Седьмом письме» Платон пишет о своем политическом честолюбии в молодости и о причинах своего отказа от этих мечтаний. Упомянутые здесь диалоги относятся к самой ранней группе сократовских: «Лизис», «Лахет», «Хармид», «Эвтифрон», «Апология» и «Критон».

4 Об отношении Платона в конце его жизни к тогдашней афинской политике см. «Седьмое письмо».

5 Диалог «Хармид» – это беседа с Сократом; кроме Сократа, в нем действуют Хармид (дядя Платона, ставший членом Совета Тридцати) и Критий (опекун Хармида и глава Тридцати). Хармид, склонный к робости и лени, считает умеренность чем-то вроде спокойного бездействия; Критий, агрессивный и самоуверенный, считает, что знает точную абстрактную формулировку того, что такое умеренность, и эта формула является ответом на вопрос Сократа. Интересное исследование этого диалога см. в книге: Dr. D e s j a r d i n s P a u l. The Form of Platonic Inquiry (П. Дехарден).

6 О суде над Сократом, его пребывании в тюрьме и казни Платон рассказывает соответственно в «Апологии», «Критоне» и «Федоне». По «Воспоминаниям» Ксенофона, которые доступны англоязычному читателю во многих переводах, видно, что автор этих мемуаров плохо понимает Сократа; Платон постарался исправить этот недостаток.

7 После диалогов, названных в предыдущем примечании, Платон занялся доказательством того, что Сократ совершенно не похож на софистов, с которыми его отождествляло афинское общественное мнение. Эта следующая группа произведений – довольно длинные беседы, главными участниками которых являются гости-знатоки. В эту группу диалогов входят «Меньший Гиппий», «Горгий», «Ион», «Протагор», «Кратил», «Эвтидем» и «Менон». Список тем составлен на основании как самых ранних диалогов, так и этой второй группы: критикой Гомера начинается беседа в «Меньшем Гиппии»; теории языка занимают центральное место в «Кратиле», а в центре остальных диалогов находится поиск определений для наивысшего благородства человека и для составной части этого благородства – «основных добродетелей».

8 Сам Платон («Софист», 246A ff) описывает предшествовавших ему философов словами «ионийские и сицилийские музы» и говорит, что каждый из них «рассказывал нам миф (mythos)». То есть, хотя у них и было вдохновение (что подразумевается словом «музы»), смысл их слов, несомненно, неясен читателям более позднего времени. То, что известно по этому вопросу, в упорядоченной и сжатой форме вылядит как такая таблица:

9 Сравните также формы, в которых находит свое выражение современная философская мысль, с таблицей из предыдущего примечания.

10 Об Архите см.: F r e e m a n. Ancilla и Companion.

11 О возвышении Сиракуз см.: B u r y. History of Greece. Знаменитая статуя возничего в Дельфах была изготовлена по заказу Гелона, первого из великих сиракузских диктаторов, в память его успехов в гонках на колесницах.

12 Сам этот рассказ подробно изложен у Диогена Лаэрция; более достоверным, чем большинство рассказов Диогена, его делает то, что об этом происшествии, несомненно, упоминает Аристотель в «Федоне», часть II. Платон описывает свою реакцию на этот случай крайне сдержанно в «Седьмом письме» и гораздо ярче – в своих описаниях типичного диктатора и типичного диктаторского правления в части IX «Государства».

13 «Царь-философ» описан в «Государстве» V–VI; тиран и его город – в «Государстве» IX.

14 Сатирическая оценка Аристофана – «лавка мыслей» в «Облаках» – отражает мнение консерваторов; речь против взрослых людей, которые еще изучают философию, произнесенная Калликлом в платоновском «Горгии», отражает радикальную точку зрения софистов.

15 См. цитируемую работу Клэджетта о возникновении «школ» и росте их роли в истории греческой науки.

16 См. статью П. Ставропулоса Akademias (Platonos) и монографию Перфетоса.

17 Традиционным образовательным методом было обучение по системе «учитель – ученик», хотя в медицине существовали «профессиональные» школы на острове Кос, в Кротоне и в других местах. Пифагорейское братство было ближе к более раннему типу сообществ – религиозной общине, объединявшей посвященных в религиозную мистерию, чем к позднейшей школе (об этом см. цитируемую работу Гатри). В конкурировавшей с Академией афинской школе практических наук, которую основал оратор Исократ, молодые политики должны были обучаться согласно прежним традициям специализированного профессионализма и ученичества; Исократ считал идею, на основе которой была создана Академия, слишком абстрактной и неприменимой на практике.

18 Новый перевод профессора Г. Морроу с его же примечаниями (M o r r o w G. Plato's Letters (Морроу), прекрасно подходит для чтения человеку, которого интересуют содержание «Писем VII и VIII» и вопрос об их принадлежности Платону.

19 См. мою работу Plato's Mathematical Imagination, где говорится и о линии, и в более широком смысле о применении Платоном диаграмм как инструментов для схематизации материала и как учебных пособий.

2 °Cравните оценки, которые платоновский Сократ дает видным государственным деятелям Афин в «Меноне» и других работах, и обратите внимание, с какой силой он в «Государстве» настаивает на том, что «настоящему» государственному деятелю нужны знания совсем иного рода, чем знания политиков его собственного времени.

21 «Разум» и «понимание» – часто используемые соответствия, подсказанные различием между Vemunft и Veretand у Канта в его великой критической философии. Если не брать в расчет убеждение Канта, что Идея, которую предлагает разум, недостижима, это уподобление ведет по верному пути.

22 Два первых различия сформулированы явно в «Государстве», книга VII; третье задано там же в неявной форме, поскольку следует из утверждения, что для понимания добра нужен ноэзис. Гораздо детальнее третье различие рассмотрено в «Пармениде» и «Государственном деятеле».

23 Лучшая современная работа, где утверждается нечто подобное, это W h i t e h e a d A.N. The Function of Reason.

24 «Государство», VI, 507 ff. На завершающее утверждение Сократа, что добро «находится за пределами и бытия, и познания и властвует», Главкон отвечает «О, Аполлон! Какое демоническое преувеличение!»

25 Яснее всего утверждение, что идеи являются границами, сформулировано в «Федоне», в том месте, где Сократ рассказывает о «новом методе», к которому он перешел, когда наука перестала его удовлетворять. «Федон», 100A ff.

26 Возможно, трудность с эйказией в том, что на этом уровне присутствует слишком много упорядочивающих структур, они наслаиваются одна на другую и в итоге становится почти невозможно отделить их друг от друга. О своеобразной «рационализации» мифа, которую проводили Платон и Аристотель, выясняя, что именно породили мифы, см.: «Федр», 299C ff.

27 Я пытался изложить это яснее и подробнее в своей книге Plato on the One.

28 Например, мы гораздо охотнее говорили бы о «принципе сохранения» или «законе энтропии», чем о «первом двигателе» или «наивысшей по ценности идее», но место и функции этих понятий, возможно, одни и те же.

29 Прокл в своем «Комментарии к «Тимею» Платона» (написанном в V веке н. э.) упоминает, что Крантор иллюстрировал ту часть этого диалога, где говорится о «слове-душе» (35A ff), диаграммой в форме буквы лямбда. То, что Платон сам часто использовал термины родословного древа при описании отношений между понятиями и строил достаточно сложные классификационные схемы путем многократного последовательного деления классов на пары подклассов, позволяет с очень большой вероятностью предположить, что диаграммы-треугольники применялись и в самой Академии. Подробнее об этом см. мою статью Logical and Mathematical Symbolism in the Plato Scholia.

30 Объединяющая «одна наивысшая идея» вылядит по-разному в разных дискуссиях. В «Пармениде» она названа «Одно», в «Пире» – «Прекрасное», в «Государстве» – «Добро», как на рисунке 1, в «Филебе» три «отличительных признака» Добра – «Истина, Симметрия и Красота» («Симметрия» здесь – нечто вроде определенного структурного единства, которое «Одно» придает идеям, участвующим в нем и в совокупности составляющим «Многое»). В конце своей жизни Платон прочел большую «Лекцию о добре», из которой сохранилось лишь несколько отрывков, записанных слушателями; она была профессионально-научной и математической (к разочарованию большей части слушателей), и одним из ее основных тезисов было то, что «существует только одно Добро». Конечно, по-другому быть не может, если «Добро, Истина и Красота» – одно и то же, что всегда утверждали платоники.

31 Эта четырехчастная структура рассказа о добре рассматривается в моей работе Plato for the Modern Age. Соотношение частей рассказа друг с другом и их адреса в книге показаны ниже:

32 Приведенный далее пример основан на главе II книги B r u m b a u g h R.S. and L a w r e n с e N.M. Philosophers on Education, где автор в первый раз применил таким образом «Разделенную линию» Платона.

33 Начиная с поздних сократовских диалогов («Горгий», «Менон» и др.), Платон включал в свои сочинения мифы. Видимо, он делал это по двум причинам: во-первых, миф может представить понятия более живыми и яркими, тогда как абстрактная аргументация на это не способна; во-вторых, похоже, что религиозная интуиция людей является свидетельством существования какого-то врожденного чувства, позволяющего людям «угадывать», что такое добро. (Таким образом, Платон, в противоположность софистам, считал, что религия, если она верно понята, интуитивно знает важные истины, и по этой причине в его философии должно было найтись место и для нее.) Тема «космической справедливости» занимает центральное место в завершающем диалог «Горгий» мифе о последнем суде и в мифе про Эра, которым завершается «Государство». Исследование того, как новейшие научные открытия совмещаются с общим принципом господства ценности над мировым порядком (это одна из тех важных проблем, которые рассматриваются в «Тимее»), является античным аналогом некоторых современных дискуссий о том, как соотносятся наука и религия или богословие (это обсуждает, например, Уайтхед в Science and the Modern World).

34 Перечень возможных видов нарушения равновесия человеческой души служит Платону чем-то вроде таблицы-определителя типов характера и личности. Эта таблица имеет разные варианты в разных контекстах: иногда Платон признает 3 типа структур души, иногда 5, иногда 9, иногда 12, а один раз заявляет, что, возможно, их 81 или 729. Но во всех случаях классификация проводится по двум признакам одновременно – мотивации (тому, какая из «трех частей души» является господствующей) и уму (тому, какого уровня ясности знания способна достичь данная душа). Одна из этих таблиц вылядит так:

Другие подобные схемы сочетаемости даны в форме диаграмм и обсуждаются в моем PMI.

35 Эта разница между действующими стандартами и такой «добродетелью», которая нужна в хорошем обществе, несомненно, один из тех фактов, которые Платон хотел особо подчеркнуть в своем рассуждении (в книге V «Государства») о том, каким были бы отношения собственности, заключение браков, обучение детей и высшее образование, если бы все это осуществляли «такие хранители, как те, кого мы описали». Из всего «Государства» это место меньше всего относится к философии и больше всего обратило на себя внимание шокированных читателей. Даже сейчас не совсем ясно, какое намерение было у Платона, когда он писал это, и в какой степени, по его замыслу, читатель должен был принимать всерьез подробности этого описания.

36 В этой связи см. исследование «Государства», выполненное N.R.P. Murphy. Книгу IX Платон начинает заключением к той части своего труда, в которой он отстаивает внутреннюю ценность справедливости, а затем приводит доказательство того, что жизнь справедливого человека содержит больше удовольствия, чем жизнь несправедливого, так что ее следует предпочесть, даже если руководствоваться одной любовью к наслаждениям. Аргументы, которые выдвигает Платон в этом месте своего сочинения, приведены выше в тексте нашей книги.

37 См.: S t e w a r t J.A. The Myths of Plato (Стюарт) и другие работы о религии у Платона.

38 См.: K i t t o. The Greeks, где автор, рассуждая о Спарте, убедительно показывает: греки считали, что функция города – ставить человека в такие условия, чтобы он был гражданином определенного, заранее установленного типа. Эта же идея чувствуется в том периодически возникавшем требовании от граждан нерассуждающего патриотизма, которое отметил Фукидид в своей «Истории». К тому же самому заключению, хотя и на основе совершенно противоположных предпосылок, пришли софисты (Фразимах, Антифон, Критий и другие), для которых государство было «условностью», а «правосудие» – всего лишь осуществлением власти правителя.

39 По этому принципу классифицируются «типы государства» в книгах VIII–IX Платонова труда «Государство». Истинная аристократия (правление лучших) имела бы правильный идеал – общее благо, которое было бы целью образования и политики; тимократия (общество, в котором любят почет и которое находится под управлением военных руководителей) ставит себе целью мощь нации; олигархия (правление малочисленной экономической верхушки общества) заменяет верную цель другой – богатством общества и высоким уровнем жизни; демократия (под которой Платон имеет в виду народовластие афинского типа с общим собранием горожан и постоянным референдумом) не имеет постоянной политики, но в той мере, в какой ее действия последовательны, нацелена на увеличение свободы отдельного человека; и, наконец, тирания имеет целью исполнение личных желаний тирана (который ни за что не захотел бы стать тираном, если бы уже не был безумен).

40 Разумеется, совершенно невероятно, чтобы Платон, который начал заниматься политической проблемой «государство и человек» в связи со смертью Сократа, двадцать лет спустя отдал гражданина и как обладателя прав, и как живого человека в полную власть государству. В некоторых толкованиях его работы «Государство» подразумевается, что в ней Платон именно так и поступил, но при этом оказываются забыты роль «согласия управляемых» в определении умеренности из книги IV «Государства» и роль прав отдельного человека в принятии решения, что функции людей в обществе должны соответствовать их индивидуальным интересам и способностям, а это центральная тема книг II–VII «Государства».

41 Эту идею Платон развивает в «Пире» и, значительно подробнее, в «Законах».

42 Начиная с Гомера среди греков была распространена идея, что превосходство их аристократа над крестьянином или торговцем, которое они видели в окружавшей их жизни, имело своей причиной врожденные различия. Платон отрицает, что такая разница в наследственности существует всегда, но все же проявляет склонность недооценивать роль среды.

43 Этот вопрос будет рассмотрен подробнее в разделе «Практические науки» следующей главы.

44 Сегодня мы ведем спор, по сути дела, о том же самом, только ставим вопрос более конкретно: верно ли, что добрый человек всегда оказывается плохо приспособленным к жизни неудачником в современном городском обществе (некоторые критики этого общества, начиная с Руссо и кончая The Organization Man, утверждали, что это так), в капиталистической экономике (марксисты все как один уверены в этом), в американской общественной высшей школе и т. д.

45 См. книги и главу о платонизме в моем Plato the Modem Age.

1 По поводу профессиональной терминологии: обратите внимание на его настойчивое утверждение в «Категориях», что философия должна использовать «одноголосные термины»; что это означает с точки зрения количества необходимых различий, видно, например, по «философскому лексикону» Аристотеля («Метафизика», книга дельта). См. также аналитический указатель Р. Хоупа к его переводу «Метафизики».

2 Сочинение Аристотеля «Topics» открывается терминологическим описанием «диалектики». О некоторых ее проявлениях смотрите первые две книги его «Политики» и также первые две – «Никомаховой этики».

3 Что касается влияния Аристотеля, в любой стандартной истории греческой философии говорится о том, каким оно было в эллинистическую эпоху, а в любой стандартной истории средневековой философии сказано о том, как Аристотель был заново открыт и какую важную роль играл в XIII веке.

4 Для этой переоценки Аристотеля в ХХ веке, которая дальше будет рассмотрена подробнее, интересны и важны работы Росса (Ross) и Маккейна (McKeon).

5 Почти все историки философии, общества и науки, за немногими исключениями, считают смерть Аристотеля переломным моментом, когда круто изменились интересы философов и их отношение к миру. В сжатой форме об этом сказано в работе S t a l l k n e c h t and B r u m b a u g h. Spirit, гл. VI «After Aristotle», с. 177 ff.

6 О дошедших до нас работах Аристотеля как записях лекций см.: J a e g e г W. Aristotle: the History of His Development (В. Джегер). См. также введение Дж. Д. Росса к его изданиям «Физики», «Метафизики» и «Organon» (например, Metaphysics 1069b34 «meta tauta hoti»). Другим свидетельством того, что эти работы – записи лекций, являются встречающиеся в них повторы: это, видимо, те места, где курс лекций повторялся снова, но при несколько ином порядке подачи материала. Такие повторы хорошо видны в «Метафизике» (разделы А и M одинаковы, B и К дублируют друг друга, раздел E, возможно, составлен из двух вариантов). То же и в работах по этике: Eudemian Ethics имеет шесть общих книг с «Никомаховой этикой» (написанной позже и более аналитической). В «Этике III» и «Метафизике N» по тексту заметно, что рядом с лектором находится большой чертеж-схема, на который он указывает, читая лекцию.

7 Это – один из важных предметов изучения у тех, кто сейчас исследует творчество Аристотеля. «Классический» подход, такой, как у святого Фомы, – это концентрация внимания на системном единстве каждой отдельной работы. При эволюционном подходе, наиболее яркий пример которого дает нам Джегер, в центре внимания находится установление хронологического порядка работ с целью показать Аристотеля в развитии. Анализ Маккейна является классическим в том смысле, что акцент сделан на системном единстве, Росс занимает место посередине между этими двумя подходами. В этой главе предполагается, что независимо от того, как и когда Аристотель написал те или иные составные части своих работ, он внес в свои крупномасштабные планы лекционных курсов столько порядка, что их классический анализ полезен. Об этих ранних работах см.: A r i s t o t i l e. Selected Fragments. Некоторые ученые не вполне уверены в том, что набор посвященных математике отрывков, процитированный Ямвлихом, взят из Protrepticus Аристотеля.

8 Восхищение Платоном: просто посмотрите у Росса в его введении список ранних работ Аристотеля и обратите внимание на то, как много среди них вариаций на темы Платона, часто с теми же или похожими названиями. Эмпирика: для меня наилучшее свидетельство этого – то, что он добавил к платоновским абстрактным доказательствам бессмертия более конкретные аргументы, основывая их на подтвержденных свидетелями случаях предвидения людьми будущего, и аристотелевский двухуровневый вариант мифа о пещере, сохранившийся в уцелевших отрывках его труда «О философии».

9 Об отношениях Аристотеля с Александром см.: П л у т а р х. Жизнь Александра.

10 Кроме того, см. об этом недавно обнаруженные отрывки предположительно из работ Аристотеля, посвященных Александру, а возможно, и написанных для него («О колониях» и «О царском сане»).

11 Topks I, 105b12; также см. перевод в оксфордском издании, том VII: «Problemata», «Механика», «Об услышанном» и «О чудесах, про которые я слышал» включены в том VI «Малые сочинения»; «Экономика» вошла в том XI.

12 Огромное количество примеров из современной Аристотелю жизни, которые он разместил по всей «Этике», в «Опровержениях софистов» и особенно в «Риторике», характеризует Аристотеля как быстро реагирующего, всегда готового к действию наблюдателя и коллекционера судебных дел, заблуждений и способов убедить слушателей в своей правоте во время выступления перед публикой. (Например, книгу III «Никомаховой этики» оживляет, возможно, первое в истории судебное дело из разряда «не знал, что оно заряжено»: защищавшийся показывал своим друзьям, как надо стрелять из катапульты.) О коллекциях в Ликее см. оценку Клэджетта в его цитируемой работе.

13 О юридическом смысле слова aitia и его переносе на законы природы см. выше главу «Анаксимандр» и процитированную статью Г. Властоса.

14 Это тезис из той «истории философии», с которой Аристотель начинает свою «Метафизику» (книга A). Естественно, он отбирает и интерпретирует свой материал с этой точки зрения. См. в особенности: M c K e o n. Plato and Aristotle as Historians, Ethics LI.

15 Например, в De Generatione et Corruptione («О возникновении и упадке») и «О небе» мы видим, как Аристотель критикует оба направления – и платонистов и атомистов – за то, что они делают составные части физического мира слишком абстрактными и «слишком математическими». Аристотель задает себе вопрос: что они могут сделать с вторичными качествами – силами, весом и легкостью и т. д.?

16 См. рисунки ниже.

17 Один пример изумительной широты кругозора и последовательности, которые Аристотель проявляет, применяя понятие «причинного объяснения», приведен ниже; кроме того, посмотрите введение Маккейна к книге Basic Works of Aristotle.

18 Книги I и II «Физики» посвящены уточнению границ области действия «философии природы»; тема первых двух глав книги II – значение слова «природа».

19 См. цитируемые работы Самбурского и Сольмсена.

20 Эта одинаковость эффективных причин, которую Аристотель обычно иллюстрирует фразой «отец человека – человек», является теоремой в его логике («Вторая аналитика», 95a 10–96, a19) и играет важную роль в «Метафизике» (лямбда, эпсилон).

21 Как Аристотель защищает телеологию от Эмпедокла см.: «Физика» II 198 от b 10 ff.

22 А р и с т о т е л ь. О небе. I; сравните цитируемые работы Сольмсена и Клэджетта, а также H e a t h. Greek Astronomy. Аристотель думал, что «центр Вселенной», где происходят линейные изменения, очень мал по сравнению со всей системой; эта же мысль встречается у Платона в Epinomis. О божественности небес: С а м б у р с к и й, С о л ь м с е н. О небе и др.; противопоставление естественного движения вынужденному: «Физика» IV, 215a2 ff., «О небе» и цитируемая работа Сольмсена. См. также «Метафизика», лямбда, 1073a—1074b с примечаниями Росса к его изданию греческого текста (Aristotle's Metaphysics, edited with notes by W.D. Ross). Это деление философии природы на две отрасли науки – изучение тленной чувствующей субстанции и изучение вечной чувствующей субстанции – господствовало в астрономии до тех пор, пока не было отвергнуто современными учеными. Оно сочеталось с четким разграничением значений слов aer и aither; второе из них стало обозначать эфир – пятый элемент («квинтэссенцию»).

23 Главная логическая неувязка вот в чем: Аристотель дал «естественному» движению эфира определение «круговое»; он доказал, что противоестественное движение может быть только противоположным естественному (следовательно, «принуждение» может заставить его эфир двигаться только по кругу в противоположном направлении). Но он хочет, чтобы энергия, необходимая для поддержки процесса становления в «центре космоса», поступала на вход этого процесса с небес, и он предполагает, что тепло Солнца – не огонь, а «давление на воздух». А это глупо по трем причинам: 1) различение «плотного» и «разреженного» эфира, которое необходимо, если считать, что солнце и звезды состоят из чего-то вроде кристаллизованного пятого элемента, невозможно согласовать с определением и объяснениями «плотности» в других текстах Аристотеля; но 2) даже если не принимать во внимание (1), ни естественное, ни противоестественное движение эфира, как их определяет Аристотель, не могут передавать «давление» по прямой от периферии мира к его центру; более того, 3) если бы такое давление было передано, оно подействовало бы не непосредственно на воздух, а на зону огня, которая находится «над» ним. Олимпиодор в V веке н. э. написал комментарий к этому отрывку, но он пытался разъяснить только то, в каком смысле понимать слова, что «тепло» может быть создано давлением («трением»), а не огнем, все же остальное казалось ему адекватным. Истинная научная невозможность в этой схеме создается, конечно, возражением (2); (3) мы можем отбросить как ошибку или эллиптическое выражение, а (1) можем (хотя и неохотно) признать как дополнительную (пусть и непонятную гипотезу в описании системы. В общем, в «метеорологии» Аристотеля видна тенденция к тому, чтобы иметь восемь отдельных причин, а если он прав, их должно быть четыре.

24 Это очень важный ход мысли: согласно анализу Аристотеля, чистая идея-форма и чистая материя настолько отличаются друг от друга, что остались бы существовать отдельно одна от другой и не имели бы между собой ничего общего, если бы не вмешивались другие, динамичные силы – действенные и конечные «причины».

25 Обратите внимание, что при решении этой проблемы Аристотелю приходится использовать свои «причины» способом, который полностью противоположен обычному: вместо постепенного переноса внимания на центр, где сходятся линии причинности, он должен расширять рассматриваемую область, двигаясь по этим линиям к определенной границе. Результаты этого содержатся в книге VIII «Физики», в De Gen. et Corr. и в части лямбда «Метафизики».

26 Уайтхед в SMW открывает свою главу о Боге с обсуждения взглядов Аристотеля и приходит к выводу, что Бог Аристотеля «не очень пригоден для религиозных целей». См. также: R o s s. Aristotle.

27 О том, что Бог нематериален, см. аргумент в «Метафизике», лямбда, 1072b ff; о том, что Бог – «чистая мысль», см. «Метафизику», лямбда, 1075, a 15 ff. Интересный вопрос: в какой степени Аристотель, отрицая полное всеведение Бога, порывал с более ранней традицией. Платон в книге X «Законов» придерживается тех представлений, которые были у греческих поэтов и трагиков (хотя в его «Тимее» предполагается другая точка зрения). Христианские богословы вернулись к полному всеведению.

28 «Напряженность» конечной «причины» во всей природе ниже уровня человека четко и недвусмысленно утверждается в тех толкованиях, которые Аристотель дает силе и возможности, когда подробно анализирует их в части тета «Метафизики».

29 То, что человек имеет власть выработать у себя один из двух противоположных друг другу наборов привычек, является одним из важных вводных допущений в практических науках Аристотеля; кроме того, это обосновано в наиболее обобщенном виде в той же части тета «Метафизики». Близкая к этому мысль высказана в том месте «Никомаховой этики», I, где Аристотель напоминает своим слушателям, что они должны ожидать «точности» только в той степени, в какой это допускает предмет изучения: «в одинаковой степени глупо требовать необходимых доказательств от ритора и принимать лишь вероятные утверждения от математика». В «Политике», II, 1304a ff Аристотель говорит, что «чертеж» Платона четок, но слишком схематичен и априорен, чтобы соответствовать наблюдаемым историческим фактам.

30 О понятности принципов см. «Вторую аналитику», I, 71b 19–23.

31 Сравните C h e r n i s s H. F. Aristotle's Criticism of Plato and the Academy (Х. Уонис).

32 Politics, II, 1288b 22—1289a 25.

33 Сравните результаты симпозиума ЮНЕСКО по демократии, Democracy in a World of Tensions, ed. R.P. McKeon.

34 См. рассказ о «мелосском деле», а также главу XII этой книги о софистах.

Доктрина классиков, что «власть» сама по себе не плоха и не хороша и по сути дела она – ничто, – разумная точка зрения. Сравните с этим то, что говорит Платон о неопределенности свойств чистой, без примеси других чувств, тяги к тому, чтобы «иметь больше» (ее название у Платона «плеонексия») в своих «Горгии» и «Государстве» I, а также платоновский литературный портрет тирана из «Государства» IX, где неограниченная тяга тирана к власти рассматривается как «безумие», которое само себя обрекает на поражение. Некоторые современные теоретики не согласились бы с этим, но мне кажется верной точка зрения Аристотеля, что «власть» всегда следует определять как «власть сделать что-то».

35 R. M c K e o n. Democracy in a World of Tensions.

36 Я не обнаружил ни одного системного исследования того, как сам Аристотель применял свои «причины» в своих работах по политической истории. Одна из причин этого, возможно, в том, что способ, которым Аристотель их использует, вовсе не из тех, что понятны с первого взгляда. В разных случаях решающими для объяснения становятся разные «причины»: оскорбленная гордость, денежная реформа, несоответствие законов требованиям жизни и военная сила по очереди становятся ключами к истории в различных конкретных ситуациях. Аристотель, несомненно, посчитал бы, что такие историки, как Шпенглер или Гегель, частично правы, но слишком сильно привязали себя к какому-то одному измерению причинно-следственных связей.

37 См. в особенности анализ стабильности общества, революции и инерции в книге V «Политики».

38 Как указывает Маккейн в своем введении к книге Basic Works of Aristotle, мысль, что государство не является природным, если «быть природным» понимать как «быть организмом», является центральной темой критики Платона в книге II «Политики»; то, что государство является природным в ином значении этого слова, в том смысле, что оно необходимо человеку, чтобы он достиг самореализации – своей природной конечной «причины», является таким же центральным тезисом книги I «Политики».

39 M c K e o n R. Philosophic Bases of Art and Criticism. Modern Philology: гораздо более простую формулировку и применение см. в книге B r u m b a u g h R.S. Broad and Narrow-Context Techniques of Literary Criticism.

40 По моему мнению (и так же думает большинство людей искусства, с которыми я это обсуждал), разбросанные по всей «Поэтике» советы драматургам при внимательном рассмотрении доказывают, что

Аристотель не имел почти никакого понятия ни о чем из того, что входит в процесс художественного творчества. К несчастью, его критические суждения часто предлагают как образец писателям-художникам.

41 «Метафизика», тета, 1046b 5 ff.

42 Несколько подробнее это рассматривается в книге B r u m b a u g h a n d L a w r e n c e. Philosophers on Education, гл. III.

43 Сравните в «Никомаховой этике» описательный анализ в книге I того, какие поступки мы называем достойными похвалы или заслуживающими осуждения, и фразу «Будем же тогда богами!» в начале книги X.

44 Ключом к связи между первой и последней книгами может быть книга III «Этики», где становится ясно, что «мы хвалим то, что благородно».

45 Самое систематическое применение «четырех причин» в наше время, которое мне известно, я обнаружил в работах Маккейна. В дополнение к уже процитированным сочинениям см. его Freedom and History.

46 См., например, цитированное ранее «Введение» O. Вуйя к его исследованию досократовской философии, а также критические замечания А.Н. Уайтхеда, сведенные воедино в моем Preface to Cosmography.

47 Я не стал бы причислять Уайтхеда к поклонникам или последователям Аристотеля. Но я думаю, что он изменил бы свое мнение, если бы был убежден, что основное условие для возникновения современной науки – «вера в существование порядка в природе», причем порядка, действие которого распространяется вплоть до мельчайших деталей – видимо, имеет своим родоначальником непосредственно Аристотеля. Платон, которым Уайтхед восхищался за убежденность в том, что существуют общие для всей природы законы, был вовсе не уверен, что такие универсальные законы найдут для себя точную пространственно-временную реализацию или что каждое единичное событие, происходящее в пространстве и времени, может быть «понято», если проанализировать его как пересечение отдельных проявлений многих общих законов.

1 Обзор эллинистической философии см. выше примечание 5.

2 Чтобы увидеть это в более крупном масштабе, сравните книги Z e l l e r E. Stoics, Epicureans and Skeptics и A History of Eclecticism с тем, что мы узнали о более раннем «эллинском» периоде. В меньшем масштабе эта разница становится видна, если мы сопоставим биографии и краткие изложения основ учения Платона, написанные в первые века н. э., с тем, как сам Платон истолковывал жизнь и идеи Сократа.

3 Об использовании Аристотелем коллекций см. выше гл. XIV, примечание 23.

4 Я бы коротко обозначил в общих чертах путь школы перипатетиков от Теофраста до 529 г. так: изучение текстов и история заменили собственный научный поиск во всех областях.

5 Д и о г е н Л а э р ц и й. Жизнеописания Пиррона, Архесилая и Карнеада.

6 Краткое изложение этого см. в «Stallknecht and Bnumbaugh», Spirit.

7 См. возрождение интереса к Эпикуру и защиту его у П. Гассенди, а также явно материалистическую основу мышления Гоббса.

8 Кант в своей «Критике чистого разума» делает вывод, что идея системы необходима для прогресса человечества, но недостижима.

9 Я полагаю: то, что очень не похожие друг на друга люди, изучая отвлеченную философию, видят одни и те же четыре типа философских систем, – не просто совпадение. См.: S t a l l k n e c h t and B г u m b a u g h. The Compass of Philosophy и др.

10 Чтобы увидеть, что такое современные тенденции, сравните Хайдеггера, Уайтхеда и A.J. Ayeг (Language, Truth and Logic) (А. Эйер). Достаточно немного подумать, чтобы убедиться, как много наших обычных слов, означающих понятия из области «здравого смысла», ведут свое начало через схоластику от профессионально-научных терминов и различий, которые ввел Аристотель: «материя», «вещество», «двигатель», «случайность», «свойство», «принцип», «элемент» и другие.

11 Высокопрофессиональное исследование того, каким образом допущения науки сделали ее слишком «сдержанной» и далекой от интуитивного вдохновения и каким образом эта «сдержанность» распространилась из науки на обыденное сознание, выполнил Уайтхед, критикуя «простую локализацию в главе III книги Science and the Modern World.