Бой у Восточных Соломоновых островов

Только после битвы при Мидуэе японское командование вдруг задумалось: а все ли правильно оно делает? Оказалось, что до того, как грянет гром, креститься не будет не только русский мужик, но даже японский адмирал. И вот после Мидуэя как-то внезапно выяснилось, что превосходство в авианосцах перешло к противнику. После того, как на Тихий океан был переведен «Уосп», американцы получили 3 эскадренных авианосца против единственного исправного «Дзуйкаку» и ремонтирующегося «Сёкаку». Хуже того, оказалось, что у японцев нет никаких перспектив добиться паритета даже с существующим американским флотом, не говоря уже о том, с которым предстояло сражаться в самом ближайшем будущем, ведь в Японии строился один-единственный эскадренный авианосец «Тайхо». Ах, да, планировалась постройка еще одного — «Унрю». При этом у американцев в июне 1942 года в постройке находились уже 6 знаменитых «Эссексов», однако американская кораблестроительная программа FY41 (для любопытствующих — это означает «1941 финансовый год»), которую в мае и июле 1940 года дважды пересмотрели в сторону увеличения, предусматривала постройку 12 эскадренных авианосцев. Подчеркиваю — это было сделано еще до начала войны! Я полагаю, вам не нужно объяснять разницу между планомерным и тщательно подготовленным массовым строительством с одной стороны и лихорадочными аварийными мероприятиями с другой. Японский флот оказался не готов к авианосной войне, что бы об этом ни писали многочисленные историки.

Вторым интересным моментом является расхожая фраза о том, что японцы рассматривали свою морскую авиацию вообще и авианосцы в частности как уравнитель шансов в бoю с американским флотом. Но в каком классе кораблей японский флот уступал американскому? Правильно, в линкорах. То есть японские авианосцы считались не более чем приложением к линкорам. Да и появление в составе флота таких кораблей как торпедные крейсера «Китаками», говорит о том же самом — японские адмиралы по-прежнему делали ставку на генеральное артиллерийское сражение, и авианосцы использовались там, где другие корабли просто физически не могли выполнить поставленную задачу. Подготовленный адмиралом Ямамото план операции у Мидуэя доказывает это предельно убедительно.

Кстати, кораблестроительные программы Японии говорят еще об одной грубой ошибке, допущенной при планировании военных действий. Неужели японцы всерьез рассчитывали обойтись без потерь? Ведь замены ни одному из 6 авианосцев Кидо Бутай даже не предполагалось, все запланированные переоборудования давали только легкие авианосцы. И вот летом 1942 года японцы спохватились, но было поздно. Программа строительства авианосцев выглядела чисто символической, только чтобы верфи не простаивали. Разумеется, японцы тут же спохватились и начали принимать разнообразные «дополнительные» и «чрезвычайные» программы строительства авианосцев, однако время было безнадежно упущено. К тому же все эти программы не учитывали слабости японской судостроительной промышленности, поэтому не приходится удивляться, что из 20 авианосцев, предусмотренных Пересмотренным пятым кораблестроительным планом, в строй вошли только два, но и те не сумели принять участие в боевых действиях. А намеченные сроки ввода в строй новых кораблей заставляют всерьез усомниться в умственных способностях японских адмиралов. Неужели они всерьез намеревались затянуть войну до сентября 1948 года, ведь именно на этот месяц был запланирован ввод в строй корабля № 5025?!

А пока приходилось воевать тем, что осталось в наличии. После Мидуэя японский флот коренным образом изменил свою структуру. Разгромленный 1-й Воздушный Флот был расформирован, а уцелевшие авианосцы были переданы 3-му Флоту. Но это была чисто формальная реорганизация, скорее даже просто переименование. Из 6 уцелевших авианосцев лишь 2 были кораблями специальной постройки, а еще 6 были переоборудованы из кораблей других классов. Увы, теперь более или менее боеспособной могла считаться только 1-я дивизия — «Сёкаку», «Дзуйкаку» и «Дзуйхо». Формально 2-я дивизия авианосцев — «Дзуньё», «Хиё» и «Рюдзё» — лишь немного уступала ей по количеству самолетов, но ее боевую ценность резко снижала маленькая скорость кораблей. На испытаниях бывшие лайнеры «Дзуньё» и «Хиё» развивали по 25 узлов, что уже не слишком много для эскадренного авианосца, но в период службы они почти никогда не могли дать более 22 узлов.

На эскадренных авианосцах количество истребителей было увеличено до 27, а легкий авианосец, входивший в каждую дивизию, превратился в «истребительный авианосец», который должен был прикрывать соединение, что позволило бы эскадренным авианосцам полностью сосредоточиться на атаках. На легких авианосцах остались только истребители и торпедоносцы, которые скорее предназначались для ведения разведки. На эскадренных авианосцах также увеличили количество пикировщиков, хотя для этого пришлось сократить число торпедоносцев.

Японцам требовалось время, чтобы привести в порядок свои авианосные силы, только американцы им этого времени не дали, и уже в августе 1942 года японский флот был вынужден ввязаться в борьбу за Гуадалканал, которая стала для него началом конца. Решения японского командования в этот период отмечены печатью нервозности и растерянности. Они плохо продуманы и зачастую просто невыполнимы.

Бой у Восточных Соломоновых островов можно тать результатом очередного провала японской развел В том или ином виде он все равно состоялся бы, но события 24 августа 1942 года самым непосредственным образом следовали из ошибочных сведений разведки. Как известно, 7 августа 1942 года американская морская пехота высадилась на острове Гуадалканал и захватила недостроенный аэродром. В южном фасе японского оборонительного периметра появилась небольшая брешь, и японцы попытались сразу ее заделать. Однако японское командование даже отдаленно не представляло себе возможности американских десантных соединений и потому даже не подозревало, за считаные дни на остров были высажены 17000 человек — полная дивизия морской пехоты. Почему-то командующий 17-й армией генерал-лейтенант Хякутакэ полагал, что высадились около 2000 человек и для их уничтожения понадобится примерно 6000 солдат. Но таких сил он не имел, и на Гуадалканал был отправлен отряд полковника Итики численностью чуть более 900 человек. Странная логика. Итики высадился на Гуадалканале ночью 18 августа, а уже 21 августа он бросил свою пехоту на штурм американских позиций. Результат получился предсказуемый, сам Итики погиб. Но когда 22 августа уцелевший начальник связи отряда отправил в Рабаул радиограмму с сообщением, что отряд практически уничтожен, генерал Хякутакэ (17-я армия), вице-адмирал Микава (8-й флот) и вице-адмирал Цукахара (11-й Воздушный флот) ей просто не поверили. И поток они даже не подумали остановить конвой с подкреплениями, который вышел с Трука 16 августа. На 3 транспортах находились целых 1500 солдат! Уж с их помощью Итики наверняка уничтожит американцев. Так, судя по всему, думали японские командиры.

Прикрывать этот небольшой конвой было поручено чуть ли не целому флоту. Адмирал Ямамото собрал для действий на юго-западе Тихого океана 4 линкора, 4 авианосца, 1 эскортный авианосец, 16 крейсеров, 1 гидроавиатранспорт и 30 эсминцев, которые теперь базировались на Трук. Все старые тихоходные линкоры остались в Японии, их участие в боях даже не рассматривалось, Ямамото намеревался использовать только быстроходные линейные крейсера типа «Конго», хотя теперь их роль менялась самым кардинальным образом Все крупные артиллерийские корабли, которые были переведены в состав 2-го флота, предполагалось разместить на расстоянии до 150 миль впереди авианосцев. Они должны были добивать вражеские корабли, поврежденные атаками японских самолетов, а также отвлекать на себя американскую авиацию — занятие довольно рискованное, как уже показал опыт крейсеров Куриты у Мидуэя. Но при определенных обстоятельствах эти линкоры могли попытаться перехватить любое американское соединение, которое подвернется. Интересно, что американцам, имевшим гораздо более мощные линкоры, ничто подобное в голову не пришло.

Все эти организационные и тактические перемены требовалось осмыслить и отработать, но, как мы видим, американцы не дали противнику такой возможности. Японцам пришлось вступить в бой, что называется, «с листа».

В это время Оперативное Соединение 61 адмирала Флетчера в составе 3 авианосцев, 1 линкора, 7 крейсеров и 18 эсминцев крейсировало юго-восточнее Соломоновых островов, держась вне пределов досягаемости японских самолетов-разведчиков из Рабаула. Американцы регулярно проводили воздушные поиски, но гораздо больше полагались на данные радиоперехвата, вероятно надеясь на повторение успеха. Но на этот раз разведка подвела не только японцев. Американская служба радиоперехвата совершенно неправильно истолковала молчание передатчиков 3-го флота. 17 августа разведка Тихоокеанского флота уверенно заявила, что японские авианосцы находятся в метрополии, подтвердив это через 2 дня.

Оперативное Соединение 11 (вице-адмирал Флетчер)

«Саратога» (27 F4F-4, 33 SBD-3, 13 TBF-1 плюс один разведчик F4F-7), 2 тяжелых крейсера, 5 эсминцев

Оперативное Соединение 16 (контр-адмирал Кинкейд) «Энтерпрайз» (28 F4F-4, 35 SBD-3, 16 TBF-1, плюс один разведчик F4F-7), 1 линкор, 1 тяжелый и 1 легкий крейсера, 7 эсминцев

Оперативное Соединение 18 (контр-адмирал Нойес) «Уосп» (25 F4F-4, 27 SBD-3, 10 TBF-1), 2 тяжелых и 1 легкий крейсера, 7 эсминцев

На Гуадалканале находились 13 F4F-4, 11 SBD-3, 5 Р-400

Передовое Соединение (вице-адмирал Кондо)

5 тяжелых и 1 легкий крейсера, 6 эсминцев, гидроавианосец «Титосэ» (7 Е13А, 15 F1M)

Авангардное Соединение (контр-адмирал Абэ)

2 линкора, 3 тяжелых и 1 легкий крейсера, 3 эсминца

Ударное Авианосное Соединение (вице-адмирал Нагумо)

Авианосцы «Сёкаку» (27 А6М2, 27 D3A1, 18 B5N2), «Дзуйкаку» (27 А6М2, 27 D3A1, 18 B5N2), 6 эсминцев Отдельное Соединение (контр-адмирал Хара) Авианосец «Рюдзё» (24 А6М2, 6 B5N2), 1 тяжелый крейсер, 2 эсминца

Соединение сопровождения конвоя (контр-адмирал Танака)

1 легкий крейсер, 8 эсминцев

Соединение прикрытия (вице-адмирал Микава)

3 тяжелых крейсера

Транспортное соединение

2 транспорта, 4 патрульных катера, 1500 солдат

Вызывает некоторое недоумение появление в составе Передового Соединения гидроавианосца «Титосэ». Утверждения историков, будто он должен был обеспечить прикрытие соединения, не выдерживают никакой критики. На корабле базировались гидросамолеты типов Е13А и F1M, которые в лучшем случае могли вести противолодочное патрулирование и разведку, но никак не отражать атаки американских самолетов. Да, японский флот располагал поплавковым вариантом знаменитого «Зеро» — A6M2-N — на «Титосэ» этих самолетов не было. Может быть, японцы предполагали резко увеличить радиус поисков? Но тогда непонятно, почему в состав этого соединения не вошли тяжелые крейсера «Тонэ» и «Тикума». В общем, мы видим, что японцы старательно повторили все старые ошибки: снова раздробили силы на множество мелких отрядов, укомплектованных по непонятным принципам, избрали странную тактику и не имели решимости реализовать до конца собственные планы. Хотя на сей раз противник оказался достойным — рядом с адмиралом Флетчером не оказалось Спрюэнса, который, при всех своих недостатках, мог кое-как компенсировать недостатки Флетчера.

Именно этими словами можно охарактеризовать действия японцев в августе 1942 года в районе Гуадалканала. Впрочем, американцы ушли от них не слишком далеко, хотя у них бардака было поменьше. Прежде всего, японцы оказались не в силах отвергнуть скомпрометировавший себя принцип дробления сил. Ведь, казалось бы, уже обожглись при Мидуэе, так ведь нет, эта порочная практика продолжалась. Знаете, говорят, кто-то из наших выдающихся авиаконструкторов, кажется, Поликарпов, глядя на чертежи нового самолета, изрек: «Самолет, выглядящий вот так, хорошо летать не будет». То же самое можно с полной уверенностью сказать про план японской операции: такие планы не срабатывают никогда. Вообще действия японцев в первые месяцы после Мидуэя напоминают легкую истерику.

Рассмотрим ее главную составляющую, ради которой, собственно, и было затеяно все это грандиозное мероприятие — доставку подкреплений на Гуадалканал. 18 августа 6 эсминцев высадили на остров отряд полковника Итики, после этого адмирал Танака должен был доставить подкрепление — 1500 человек 5-го сводного отряда морской пехоты Йокосука. Флагман адмирала легкий крейсер «Дзинцу» и 2 сторожевика должны были сопровождать 2 тихоходных транспорта. Еще 2 сторожевика конвоировали быстроходный транспорт «Кинрю мару». При этом японцы не планировали никаких обстрелов американских позиций на Гуадалканале. Приятным и незапланированным сюрпризом для Танаки стало сообщение, что крейсера адмирала Микавы, недавно одержавшие блестящую победу у острова Саво, будут его прикрывать, а для усиления эскорта тихоходной группы выделены еще 3 эсминца. Видите, чтобы доставить небольшой десант, японцы уже создали 5 отдельных отрядов! А были еще и силы обеспечения операции.

Чем же в это время занимались американцы? ОС 61 адмирала Флетчера в составе 3 авианосцев, 1 линкора, 7 крейсеров и 18 эсминцев болталось в море южнее Гуадалканала, стараясь держаться за пределами радиуса действия японских базовых разведчиков из Рабаула. Дважды в день американские разведывательные самолеты обшаривали море на расстояние 200 миль, но гораздо больше Флетчер ждал нового подарка от радиоразведки, намереваясь устроить японцам новую западню. Увы, такие удачи дважды не повторяются. Единственное, что смогла сделать для него разведка — сообщить, что японцы затевают что-то такое, но никаких конкретных сведений он не получил. 17 августа разведка Тихоокеанского флота сообщила, что все японские авианосцы находятся в метрополии, а значит, беспокоиться совершенно не о чем. Правда, 21 августа австралийцы сообщили, что по их данным, японские авианосцы находятся на Труке, но американцы высокомерно решили, что сведения Мельбурна не заслуживают доверия. «Если только японская система ложных переговоров по радио не доведена до совершенства, это соединение <авианосное> должно оставаться в метрополии», — таков был приговор Пёрл-Харбора. Американцы попали в тот же самый капкан, в котором совсем недавно побывали японцы, они решили, что знают всё и вся.

Японцы догадывались, что неподалеку находятся американские авианосцы, а 20 августа догадка превратилась в уверенность, так как летающая лодка их заметила. Адмирал Цукахара отправляет из Рабаула группу торпедоносцев «Бетти» в сопровождении истребителей, но обнаружить американские корабли им не удалось. На обратной дороге возле Гуадалканала «Зеро» сцепились с болтавшейся в воздухе четверкой «Уайлдкэтов» морской пехоты. После Мидуэя у летчиков морской пехоты зародилось нечто вроде комплекса неполноценности, который требовалось как можно скорее преодолеть, иначе война в воздухе могла пойти, как говорится, в одни ворота. Японские летчики были уверены, что вели бой с 13 американскими истребителями, сбили 4 наверняка и еще 2 вероятно. Американцы записали на свой счет один «Зеро». На самом же деле в этом бою не был сбит ни один самолет, однако настроение американских летчиков заметно улучшилось, ведь их четверка сражалась против 13 вражеских истребителей и не проиграла.

Тем временем адмирал Танака получает два противоречивых приказа. Командующий 11-м Воздушным флотом адмирал Цукахара из Рабаула радирует ему, чтобы десантное соединение отходило на север, а адмирал Микава приказывает лечь на курс 230 градусов. Сбитый с толку Танака выбирает нечто среднее и поворачивает свой отряд на курс 320 градусов. Кстати, кажется, именно у японцев существует пословица: если на корабле несколько капитанов, он никогда не придет в порт. Так оно и получилось.

Но вскоре после этого Танака получил гораздо более скверную новость. Выяснилось, что на Гуадалканале уже находятся американские самолеты. Японцы, опираясь на свой мучительный опыт разнообразного строительства с помощью кирки и лопаты, даже представить не могли, что через пару недель недостроенная летная полоса превратится в настоящую авиабазу — аэродром Гендерсон, который фактически и решит исход боев за остров. В результате попытка высадить войска на острове превращалась в настоящее самоубийство, и японцам пришлось пересматривать свои планы на ходу. Авианосцы адмирала Нагумо и крейсера адмирала Кондо должны были крейсировать к востоку от Соломоновых островов, чтобы прикрыть конвой. Высадка войск была перенесена на 23 августа.

Слегка воодушевленный Танака снова повернул на юг, но из-за всего этого кордебалета ему пришлось отослать сторожевики на дозаправку. 21 августа японские самолеты-разведчики снова засекли американские авианосцы, а вдобавок обнаружили «2 транспорта и легкий крейсер» в 160 милях южнее острова. В результате очередная авианосная дуэль началась с дуэли эсминцев. Адмирал Микава отправил 2 эсминца к Гуадалканалу, чтобы перехватить обнаруженный конвой, а адмирал Тэрнер приказал 2 своим эсминцам подойти к острову и не допустить высадки японского десанта.

Из-за плохой погоды японские эсминцы разделились, и к острову прибыл один «Кавакадзэ», что совершенно не смутило его командира, капитана 2-го ранга Вакабаяси. Американцы, как всегда, полагались на радар и только на радар. Противника они обнаружили в 03.55 на расстоянии 5000 метров. Эсминец «Блю» навел орудия и торпедные аппараты на неизвестную цель, но продолжал следовать прежним курсом. Внезапно в корму эсминца попала торпеда, которая нанесла ему тяжелейшие повреждения. Корабль потерял ход, и лишь к вечеру 22 августа американцы сумели отбуксировать его в Тулаги. Но так как ожидалось прибытие: японской армады (не иначе — конвоя Танаки), 23 августа было решено затопить эсминец. Вот так японцы потопили первый корабль, не сделав ни одного выстрела. К сожалению для японцев, эсминец «Блю» оказался первым и единственным кораблем, который они потопили в бою, причем авианосцы здесь оказались ни при чем.

Положение конвоя Танаки становилось все более сомнительным, тем более что 23 августа до Гуадалканала ему еще оставалось 200 миль. А тут еще в небе начали крутиться «Каталины», что всегда было признаком скорой воздушной атаки. А тут еще Микава в очередной раз приказал повернуть конвой на север, чтобы не попасть под такую атаку, но это означало очередную отсрочку высадки — до 25 августа. Но адмирал Цукахара спустя 6 часов прислал свою директиву — высадить солдат 24 августа. Взбешенный Танака огрызнулся, ответив, что выполнить этот приказ не в его силах. Вы полагаете, что в подобной обстановке можно рассчитывать на успешное завершение хоть какой-то операции? Впрочем, постоянные повороты на север спасли Танаку от крупных неприятностей. Вездесущие «Каталины» обнаружили его конвой и начали следить за ним. В 15.10 с «Саратоги» взлетели 31 SBD и 7 TBF, чтобы уничтожить транспорты, но густая облачность и повороты на север спасли конвой. Немного поблуждав в облаках, американцы улетели на Гуадалканал, где благополучно сели, хотя морские пехотинцы на всякий случай обстреляли их. С аэродрома Гендерсон вылетела группа самолетов морской пехоты, однако и она ничего не нашла. Раньше погода мешала японским торпедоносцам, а теперь она помешала американским бомбардировщикам.

Ближе к вечеру 23 августа адмирал Флетчер принял важнейшее решение, во многом определившее ход битвы, и это была уже традиционная его ошибка. Правда, его подставила радиоразведка, которая уверенно заявила, что японские авианосцы стоят на Труке, поэтому Флетчер даже не пытался их искать, а на конвой просто махнул рукой. А тут еще очень кстати подошел приказ адмирала Гормли отправить авианосцы на дозаправку, и Флетчер, не размышляя, отослал ОС

18 на юг. Флетчер почему-то уверил себя, что в ближайшее время никаких столкновений не предвидится, и в результате он сам лишил себя фантастической возможности — получить решающее превосходство в дуэли авианосцев. Авианосец «Уосп» и его 62 самолета могли кардинальным образом изменить ход сражения.

Пилоты «Саратоги» провели на Гуадалканале довольно веселую ночь. Морские пехотинцы обеспечили им кофе, однако из-за нехватки продовольствия на острове пришлось распечатывать аварийные рационы. А вот японцы позаботились о развлечениях. Дело в том, что в 23.30 к Лунга Пойнт прибыл эсминец «Кагеро» и устроил небольшой фейерверк в честь гостей. Кстати, именно этот корабль стал косвенной причиной затопления «Блю».

24 августа в 06.00 японские соединения повернули на юг, увеличив скорость до 20 узлов, время решающей схватки приближалось. Японцы на своих 3 авианосцах имели 171 самолет, тогда как американцы на 2 авианосцах всего лишь 154 самолета. Флетчер украл сам у себя 62 самолета. Японцы имели полуторное превосходство в численности истребителей, хотя это никак не проявилось в ходе сражения. Американцы имели чуть больше пикировщиков, что дало о себе знать. Вообще именно в этом бою впервые совершенно наглядно было продемонстрировано превосходство «Доунтлесса» над широко разрекламированным «Вэлом». В конце концов, «Доунтлесс» был пусть и не совершенным, но самолетом следующего поколения, и его подвиги «Вэлу» были просто не по плечу.

К этому времени качество подготовки летчиков у обоих противников заметно снизилось по сравнению с первыми месяцами войны. Американцы находились в несколько более выгодном положении, так как свободно перебрасывали эскадрильи с одного авианосца на другой, вот и сейчас и на «Саратоге», и на «Энтерпрайзе» находились самолеты с трех авианосцев. Японцам было хуже, так как они старались пополнять существовавшие авиагруппы новыми пилотами. Адмирал Нимиц принял мудрое решение, когда начал очередное наступление сразу после предыдущего сражения. Он не дал противнику передышки, необходимой для полноценной подготовки новых авиагрупп.

Ну и, разумеется, мы должны упомянуть радар, который: давал американцам серьезные преимущества, хотя реализовать их в полной мере американцы пока что не научились. Да, конечно, на «Сёкаку» тоже была установлена экспериментальная модель радара, но операторы и техники еще только учились им пользоваться.

Когда японский флот пошел на юг, он перестроился в боевой порядок, однако и здесь мы видим признаки все того же хаоса и поспешности, которые характерны для всех решений японского командования в этой операции. Авангардное соединение адмирала Кондо выдвинулось вперед, но заняло позицию всего лишь в 6 милях перед авианосцами, тогда как планом предусматривалось удаление от 110 до 150 миль.

В 04.00 «Рюдзё» отделился от общей группы в сопровождении тяжелого крейсера «Тонэ» и 2 эсминцев. Они должны были прикрывать конвой, если американские авианосцы так и не будут обнаружены, а также нанести удар по аэродрому Гендерсон. И здесь я не могу отказать себе в удовольствии лягнуть очень уважаемого автора, потому что именно Сэмюэль Элиот Морисон запустил в оборот легенду, будто «Рюдзё» был выделен в качестве приманки. И все досужие альтернативщики охотно эту легенду подхватили и начали с упоением обсасывать, рассуждая на тему что да как. Так ведь не было ни «что», ни «как». Ничего не было! В конце концов, авианосец, даже легкий, слишком дорогая штука, чтобы ее в качестве простой приманки использовать.

Утром противники оставались в блаженном неведении относительно происходящего, так как поиски не дали ничего. Первый контакт имел место в 09.35, когда патрульная «Каталина» обнаружила «Рюдзё». Кстати, надо отметить, что в качестве разведывательных самолетов «Каталины» работали гораздо эффективнее любых японских летающих лодок. Вскоре были обнаружены Авангардное соединение и Главные силы, хотя японских тяжелых авианосцев американцы пока еще не видели. Адмирал Флетчер узнал о контакте с «Рюдзё», но атаковать его не решился. Тем временем невыспавшиеся пилоты «Саратоги» покинули аэродром Гендерсон и вернулись на свой авианосец.

После долгих колебаний, после новых донесений разведчиков, в 11.30 Флетчер повернул-таки на север, чтобы заняться «Рюдзё», который в тот момент представлялся ему легкой добычей. В 12.39 «Энтерпрайз» поднял 16 SBD и 7 TBF на разведку в северной части горизонта, но незадолго до этого истребители воздушного патруля сбили японскую летающую лодку, поэтому Флетчер должен был допустить возможность, что он также обнаружен. Хотя вылет самолетов «Энтерпрайза» кажется совершенно дежурным, его следует отметить особо, потому что именно сейчас американцы начали применять поисково-ударные группы. Главной задачей пикировщиков была разведка, однако они несли бомбы и могли атаковать любую обнаруженную цель. Решение спорное, ведь дополнительная нагрузка сокращала радиус действия самолетов, но в данном конкретном случае оно оказалось правильным. Кстати, японцы эту методику не применяли, хотя имели такие возможности, и это тоже говорит о неоднозначности метода. Вероятно, правильным будет сказать: он был хорош в некоторых случаях. Но как командир мог угадать заранее: некоторый случай подошел или по-прежнему обычный?

Тем временем японцы нанесли первый удар. В 12.20 с «Рюдзё» взлетела ударная группа, которая должна была нанести удар по аэродрому Гендерсон совместно с базовыми бомбардировщиками, вылетевшими из Рабаула. А вот это решение выглядит безусловно ошибочным, так как организовать подобный совместный удар практически нереально. Легкий авианосец поднял 15 «Зеро» и 6 «Кейтов». К ним должны были присоединиться два десятка «Бетти» из Рабаула, но по погодным условиям они не смогли участвовать в атаке. Пристрастие японцев к переусложненным планам в очередной раз подвело их, а из-за плохой связи авианосные летчики узнали о том, что базовые бомбардировщики не прибудут, лишь когда те действительно не прибыли. В 13.20 самолеты «Рюдзё» были обнаружены радаром «Саратоги», лишь тогда Флетчер наконец-то поверил донесениям «Каталин» и принял решение атаковать японский авианосец. Через 25 минут после этого с «Саратоги» взлетели 30 SBD и 8 TBF без истребительного прикрытия, что выглядит признаком излишней самоуверенности. Или американцы после Мидуэя уверовали во всемогущество «Доунтлесса», как это сделали японцы в отношении «Вэла» после рейда в Индийский океан?

Самолеты «Рюдзё», прибывшие в 14.20 к аэродрому Гендерсон, сцепились с ожидавшими их 16 американскими истребителями. По уверениям пилотов, бой закончился очень результативно: были сбиты 9 японских бомбардировщиков и 7 истребителей в обмен на 15 «Уайлдкэтов». Реальность была далека от этих заявлений, как небо от земли. На самом деле были сбиты 3 «Зеро», 3 «Кейта» и 3 «Уайлдкэта». И снова «Зеро» не сумел доказать своего превосходства над «Уайлдкэтом». Можно сколь угодно долго рассуждать на эту тему, но цифры потерь красочнее любых эпитетов.

Хотя истребители «Энтерпрайза» около 14.00 сбили японский гидросамолет-разведчик с крейсера «Тикума», противник сумел вычислить примерное место нахождения американских авианосцев и их курс. Чтобы вместо «примерно» знать «точно», были отправлены дополнительные разведчики, а в 14.55 адмирал Нагумо поднял ударную группу, которая состояла из 27 пикировщиков и 10 истребителей. Одновременно японский авангард во главе с линкорами изменил курс, увеличил скорость и пошел на перехват американских соединений. Снова мы видим странное решение японских адмиралов, ведь они пока еще не знали абсолютно ничего о составе американских сил. Он принял решение исключительно на основе расчетов и умозаключений. Через час с японских авианосцев взлетела вторая волна: еще 27 пикировщиков и 9 истребителей, после чего корабли повернули на восток. Отметьте для себя отсутствие в составе ударных групп торпедоносцев. Судя по всему, на японцев произвели слишком большое впечатление итоги Мидуэя, и вместо формирования сбалансированных групп они перешли к нанесению раздельных ударов пикировщиками и торпедоносцами. Решение явно непродуманное и поспешное, ведь в Коралловом море успех японцам принесла именно скоординированная атака этих самолетов. Тем временем бомбардировщики В-17 обнаружили противника и отбомбились по авианосцам, но, как всегда, безрезультатно.

Теперь на американских авианосцах начали получать радиограммы от самолетов-разведчиков «Энтерпрайза». В 14.28 пара «Авенджеров» обнаружила «Рюдзё» и даже сбросила на него бомбы с горизонтального полета, но промахнулась. К сожалению, «Энтерпрайз» не получил сообщения от них, но здесь американцам некого винить, кроме самих себя — передатчики истребителей и разведчиков работали на одной частоте и мешали друг другу. Затем еще одна пара TBF попыталась повторить то же самое, но японские истребители сбили один самолет и серьезно повредили второй. В 14.40 два SBD заметили Авангардное соединение на расстоянии 225 миль и сообщили на «Энтерпрайз», а вот их бомбы легли мимо тяжелого крейсера «Майя».

В 15.18 пришло самое ожидаемое сообщение. Еще одна пара SBD заметила некие «легкие крейсера» и уже приготовилась атаковать их, как на горизонте появились японские тяжелые авианосцы. Пилоты немедленно отправили радио на свой авианосец и приготовились атаковать японцев. Интересно отметить, что из-за перегруженности радиосети это сообщение тоже не было получено на «Энтерпрайзе», зато его приняла «Саратога». Впрочем, у японцев бардака было ничуть не меньше, чем у американцев. Вахта у радара обнаружила американские самолеты и попыталась известить об этом мостик, где на предупреждение никто не обратил внимания. Отважные пилоты спикировали на «Сёкаку», но авианосец увернулся от бомб, хотя осколками близких разрывов были убиты несколько человек.

Адмирал Флетчер мог кусать локти. При Мидуэе он промедлил с нанесением удара, и это оказалось плохо, сейчас он поспешил, и результат оказался чуть ли не хуже. Самолеты «Саратоги» летели топить легкий авианосец, самолеты «Энтерпрайза» были задействованы для проведения разведки, а тут появились тяжелые авианосцы противника, атаковать которые было просто нечем.

Примерно в это же время был атакован «Рюдзё», но происходила эта атака не столь гладко, как предполагают некоторые историки. Американские самолеты вышли в указанную разведчиками точку в 15.18 и ничего там не обнаружили. Командовавший авиагруппой капитан 2-го ранга Фелт снова повернул самолеты на запад, и после небольших поисков в 15.36 авианосец был замечен, однако атака началась лишь в 15.50. Подтвердился еще один урок Мидуэя — мало обнаружить противника, за ним нужно тщательно следить. Фелт попытался руководить действиями своих самолетов, что тоже было уроком хаотичных атак при Мидуэе, правда, пока это получилось плохо.

15 пикировщиков и 6 торпедоносцев он направил на «Рюдзё», а 7 пикировщиков и 2 торпедоносца — на тяжелый крейсер «Тонэ». Пикировщики набрали высоту 14 000 футов, а торпедоносцы наоборот спустились к самой поверхности моря. Отчаянно маневрируя, авианосец сумел уклониться от первых 10 бомб, после чего Фелт был вынужден отменить свой первоначальный приказ. Теперь все самолеты должны были атаковать авианосец, и Фелт лично повел их. Пикировавшие на крейсер «Доунтлессы» на ходу переменили цель и обрушились на «Рюдзё», добившись 3 попаданий. Выходя из пике, «Доунтлессы» столкнулись с ожидавшими их на малой высоте «Зеро», но это произошло уже слишком поздно.

Американские торпедоносцы атаковали «Рюдзё» с носовых курсовых углов, применив классическую тактику «молота и наковальни». Однако им помешали собственные пикировщики, так как из-за многочисленных близких разрывов авианосец оказался укрыт завесой дыма и брызг. Лишь после того, как она рассеялась, торпедоносцы нанесли удар, добившись одного достоверного попадания в носовую часть правого борта и трех вероятных. Пара «Авенджеров», заходившая на «Тонэ», по-видимому не получила приказа Фелта и сбросила торпеды, целясь в крейсер. Обе прошли мимо.

Как ни странно, но детального описания повреждений «Рюдзё» не существует. Его командир капитан 1-го ранга Като вообще утверждал, что в корабль не попала ни одна бомба, а торпеда взорвалась в кормовой части с левого борта. Другие источники сообщают о 3 или 4 бомбовых попаданиях и затопленном правом машинном отделении. Кстати, знаменитый «Капитан эсминца» Тамэити Хара, сопровождавший авианосец на эсминце «Амацукадзэ», подтверждает данные американцев. Хотя «Рюдзё» еще успел повернуть на север в напрасной попытке спастись, он был обречен. Крен на правый борт нарастал, пожары становились все сильнее. Наконец, в 20.00 он перевернулся и затонул, унеся с собой 121 человека команды. Самым скверным для японцев стало то, что погибли все его самолеты. Вернувшаяся после налета на аэродром Гендерсон группа была вынуждена садиться на воду, так же как и истребители воздушного патруля. Кстати, так как авианосец затонул «без лишних свидетелей», американцы достоверно узнали об этом лишь через полгода. А сейчас вспомните количество попаданий, которые якобы получил имевший примерно такое же водоизмещение легкий авианосец «Сёхо».

Тем временем американцы начали готовиться к отражению атаки. В 16.02 радар «Энтерпрайза» засек группу самолетов на расстоянии 88 миль. Так как это была одна из первых моделей радара, она еще не могла определять высоту цели, и операторы назвали 12 000 футов почти наугад. Авианосцы подняли дополнительные истребители, и теперь в воздухе крутились 53 «Уайлдкэта», что было гораздо больше, чем при Мидуэе или в Коралловом море. Однако, как мы скоро убедимся, далеко не всегда количество переходит в качество. С полетных палуб убрали все лишние самолеты, чтобы не мешать действиям истребителей. Затем радар обнаружил еще одну группу японских самолетов, теперь на расстоянии 44 мили, и снова операторы решили, что японцы летят на высоте 12 000 футов. В 16.29 японские самолеты были замечены на расстоянии 25 миль от «Энтерпрайза», после чего истребители ринулись в атаку.

Но отбить налет оказалось совсем не так просто, как сначала думали американцы. На экране радара мелькали десятки отметок. Это были японские самолеты, собственные истребители, возвращающиеся разведчики. Нужно было навести истребители на цель, однако офицер управления просто не мог вклиниться в болтовню пилотов, трещавших, как сороки на заборе. Тем временем капитан-лейтенант Секи приказал своим самолетам набрать высоту 16 000 футов, и «Уайлдкэты», оставшиеся внизу, сразу потеряли все свои преимущества. Тем не менее завязался бой, крайне хаотичный и беспорядочный, восстановить его детали просто физически невозможно, потому что почти никаких японских документов не сохранилось, а полагаться на одни только американские было бы легкомысленно. Их недостоверность подтверждает то, что один молоденький энсайн совершенно серьезно претендовал на уничтожение Me-109! Он оказался в достойной компании, помните, как адмирал Сомервилл заподозрил японцев в использовании Ju-87?! При этом ни у него, ни у командиров не возникло даже тени сомнения: откуда взялся на японском авианосце немецкий истребитель?!

Поэтому давайте воспринимать то, что пишут американские историки, как некое художественное произведение, имеющее некоторое отношение к действительности. Японские истребители не сумели остановить «Уайлдкэты», которых было слишком много, и американские истребители успели перехватить часть «Вэлов» еще до входа в пике. Другие летчики гнались за японцами, уже начавшими пикирование, не обращая внимания на огонь зениток, который угрожал и своим, и чужим.

В момент атаки оба американских соединения находились на небольшом расстоянии друг от друга, «Энтерпрайз» шел в 10 милях северо-западнее «Саратоги», но, как это ни странно, японцы не атаковали «Сару», хотя и собирались это сделать, и все неприятности пришлись на долю «Энтерпрайза». Вероятно, это произошло потому, что эскадрилья «Дзуйкаку», направлявшаяся к «Саратоге», понесла большие потери и в горячке боя пилоты невольно переключились на другую цель.

Японские самолеты пикировали на авианосец один за другим, сбрасывая бомбы с малой высоты. Командир «Энтерпрайза» капитан 1-го ранга Дэвис отмечал холодный профессионализм пилотов, которые заходили в пике с 7-секундными интервалами, пикирование проводилось под углом 70 градусов «совершенно решительно». Однако мы позволим себе усомниться в искренности такой оценки, потому что итоги атаки оказались довольно скромными, и более справедливым выглядит мнение одного из офицеров крейсера «Портленд», который сказал, что видал атаки и получше.

«Энтерпрайз» в ходе атаки получил 3 попадания бомбами. В 16.44 первая из них угодила в угол кормового элеватора, пробила несколько палуб и взорвалась в унтер-офицерском кубрике. Из пробоины повалил густой желтый дым, начали выбиваться языки пламени. Полетную палубу выгнуло вверх, а элеватор был заклинен. Буквально через несколько секунд в корабль попала вторая бомба, причем почти в то же самое место. Ее взрывом был разгромлен правый кормовой спонсон 5-дюймовых орудий, оба они тут же замолчали. А в 16.46 возле среднего элеватора попала третья бомба, которая так же легко пробила деревянную полетную палубу, оставив трехметровую дыру. Но эта бомба оказалась дефектной, и повреждения были довольно умеренными. Два сбитых «Вэла» пытались врезаться в авианосец, но промахнулись.

Выходя из пике, японские пилоты в основном думали как бы увернуться от огня кораблей сопровождения, и все-таки кое-кто из mat находил время, чтобы обстрелять эти самые корабли. Во всяком случае, пулеметная очередь, ударившая по эсминцу «Грейсон», ранила 11 человек.

Хотя большинство пикировщиков атаковало авианосец, массивные формы линкора «Норт Каролина» привлекли внимание 5 налетчиков. Их атака стала первым боевым испытанием для линкоров нового поколения, и сразу стало ясно, что это гораздо более опасный противник, чем погибшие в Пёрл-Харборе старички, одна только батарея из 205-дюймовых орудий чего стоила. Но главным были новые системы управления огнем, которые позволяли артиллерии действовать гораздо эффективнее. Хотя пока еще не все шло гладко, и в расчет каждого счетверенного 28-мм автомата пришлось ввести дополнительного матроса, который стоял наготове с молотком и зубилом, чтобы выбивать заклиненные патроны.

Интересно, что «Норт Каролина» не прекращала вести огонь по самолетам, атаковавшим «Энтерпрайз», даже когда две группы «Вэлов» атаковали ее. Огнем зенитных автоматов атаки были отбиты, и линкор пострадал лишь от нескольких случайно залетевших осколков. Зенитчики «Энтерпрайза» еще долгое время пребывали в твердой уверенности, что они отбили атаку двухмоторных горизонтальных бомбардировщиков, что долго ставило историков в тупик. Да, из Рабаула вылетели 24 торпедоносца «Бетти» в сопровождении 13 «Зеро», однако они повернули назад из-за плохой погоды, как и самолеты, которые должны были бомбить аэродром Гендерсон. Вполне вероятно, что моряки приняли за «бомбардировщики» истребители, которые дрались вверху.

Атака продолжалась не более 15 минут, и в ходе ее были сбиты 17 японских пикировщиков и 3 истребителя. Американцы потеряли всего 8 «Уайлдкэтов». При подсчете потерь, однако, следует учитывать, что практически всегда часть поврежденных самолетов совершала вынужденную посадку на воду на обратном пути, поэтому общий итог всегда оказывается выше. Примерно половину японских самолетов следует записать на счет пилотов, остальные стали жертвами зениток.

А теперь наступило время в очередной раз процитировать Морисона, который очень долгое время считался самым компетентным и самым надежным автором.

«А где же были во время боя вражеские торпедоносцы, эти ужасные «Кейты», прикончившие «Лексингтон» в Коралловом море и «Йорктаун» при Мидуэе? «Норт Каролина» сообщила о возможном появлении этих самолетов, но остальные корабли не видели ни торпедоносцев, ни торпед. «Уайлдкэты» сбили 4 «Кейта», но об остальных ничего не известно. Некоторые из них могли выйти из строя в результате неисправностей, а остальные, должно быть, были сбиты воздушным патрулем».

Как красиво! И действительно, наблюдатели на кораблях ОС 11с напряжением ждали, когда же появятся самолеты, чтобы атаковать их. Судя по всему, нервы у людей не выдерживали, и крики типа «Торпедоносцы приближаются с левой раковины!» были вызваны какими-то галлюцинациями. Впрочем, на «Саратоге» совершенно всерьез приняли за японский торпедоносец собственный «Уайлдкэт», заходивший на посадку. Ведь мы теперь знаем, что никакие торпедоносцы в налете на ОС 16 не участвовали.

После того, как уцелевшие японские самолеты улетели, в бою наступил небольшой перерыв, но только не для «Энтерпрайза». Когда японские самолеты улетали, над кораблем вздымался высокий столб черного дыма с языками пламени, поэтому пилоты были уверены, что авианосец обречен. Однако японцы не учли трех очень важных факторов, которые во многом объясняют разную судьбу американских и японских авианосцев, получивших повреждения. Прежде всего, это различный вес бомб. Японский пикировщик D3A мог нести всего лишь 250-кг бомбу, тогда как «Доунтлесс» обычно брал 500-кг. Вспомните все описания и фотографии повреждений американских авианосцев — это пробоина в полетной палубе, и только. Даже сейчас, когда в «Энтерпрайз» попали две бомбы подряд на расстоянии менее 5 метров одна от другой, ничего чрезвычайного не произошло. А теперь посмотрите на фотографии поврежденного «Сёкаку». Взрыв американской бомбы срывает с места целый кусок полетной палубы, после чего ни о каких полетах, разумеется, не может идти речи. Можете полюбоваться также на кочующую из книги в книгу фотографию поврежденного «Хирю». Если повреждения остальных авианосцев при Мидуэе можно приписать взрывам бомб и торпед в ангаре, то на этом корабле не стояла подготовленная к вылету группа! И тем не менее вся носовая часть полетной палубы просто исчезла. Здесь, судя по всему, сказался не только разный вес бомб, но и разная прочность конструкций корабля. Японские авианосцы, скорее всего, были, как говорят американцы, light built. И еще один пример. Не так давно на дне Тихого океана был найден авианосец «Кага», потопленный при Мидуэе. Оказалось, что на нем просто исчезла вся средняя часть ангара, уничтоженная взрывами. А теперь вспомните, что произошло с авианосцем «Франклин» 19 марта 1945 года. Он также имел в ангаре полностью заправленную и подготовленную к вылету авиагруппу, когда получил 2 попадания бомбами. Дальше произошло почти то же самое, что с японскими авианосцами при Мидуэе с одним только важным отличием: «Франклин» остался на плаву, и его корпус не был разрушен, хотя взрывы и пожары, бушевавшие трое суток, погубили 832 человека, а еще 270 получили ранения и ожоги. Но на ремонт прибыл не слишком сильно разрушенный авианосец, хотя изрядно закопченный. И третьим ключевым фактором был разный уровень подготовки и возможностей аварийных партий. Американцы действовали гораздо эффективнее и вообще, и в данном случае. Уже через час после попаданий «Энтерпрайз» мог развить 24 узла и начал принимать самолеты. Ни один из японских авианосцев, получивший бомбу в кормовую часть полетной палубы, на это не был способен. Поэтому не следует слишком строго судить японских пилотов, они могли опираться лишь на собственный опыт, который им подсказывал совершенно неправильные выводы.

Однако это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Авианосец принял 25 самолетов, но в 18.21 сказались последствия бомбовых попаданий. В рулевом отсеке «Энтерпрайза» находились 2 электромотора, которые управляли рулем — основной и запасной, и 7 человек, которые управляли электромоторами. После взрывов бомб моряки отключили вентиляцию, чтобы в отсек не попал дым, в результате чего температура в отсеке начала стремительно расти. Тогда матросы открыли люк, чтобы немного проветрить отсек, но вместо свежего воздуха туда хлынула вода — ведь аварийная команда тушила пожары. Мотор, который был соединен с рулем, закоротило, а переключиться на другой моряки не сумели, так как потеряли сознание. Руль заклинило в положении «право на борт», и авианосец резко бросило в сторону, да так, что он едва не протаранил эсминец «Бэлч». Командир корабля был вынужден снизить скорость до 10 узлов, но авианосец продолжал описывать круги на месте. Лишь с огромными усилиями после почти 40 минут тяжелой работы управление удалось восстановить.

И в этот момент удача снова улыбнулась американцам. На экранах радаров снова появились многочисленные отметки — это была вторая волна японских самолетов, которая летела к неправильно указанной позиции американских авианосцев. С авианосцев командиру группы передали уточненные данные, однако его радист неправильно расшифровал радиограмму, и самолеты лейтенанта Такахаси пролетели в 50 милях за кормой американцев. Все это время операторы радаров, дрожа от напряжения, следили за ними. В 18.27 японские самолеты повернули на северо-запад, в тот момент, когда до беспомощного «Энтерпрайза» им оставалось всего 10 минут лета. Направить на перехват противника «Уайлдкэты» не получилось, так как на американских истребителях почти закончилось топливо. Может, оно и к лучшему? Ведь появление истребителей сразу подсказало бы Такахаси, что американские авианосцы где-то совсем рядом. Эта группа вернулась к своим авианосцам, когда уже стемнело, и садиться пришлось при свете прожекторов, но 4 пикировщика пропали без вести.

После захода солнца на борту «Сёкаку» вспыхнули жестокие споры. Командир авианосца капитан 1-го ранга Арима хотел остаться в этом районе, чтобы поискать летчиков, совершивших вынужденную посадку на воду. Однако адмирал Нагумо после Мидуэя подрастерял свой боевой пыл, которого у него и так было не слишком много, и приказал повернуть на север, чтобы дозаправить авианосцы. Тем временем американские авианосцы шли в прямо противоположном направлении — на юго-восток.

Но для американских летчиков бой пока еще не закончился. Как раз перед началом атаки японских пикировщиков «Энтерпрайз» поспешно поднял 11 SBD и 7 TBF с приказом атаковать «Рюдзе». Капитан-лейтенант Макс Лесли на своем «Авенджере» взлетел, когда вокруг авианосца уже начали падать бомбы, и погнался было за каким-то «Валом», но был очень метко обстрелян «Норт Каролиной». Точно такая же суматоха началась и на «Саратоге», с которой взлетели 2 SBD и 7 TBF, причем лишь у одного командира группы были летные карты, остальные пилоты в спешке просто не взяли их.

Группа «Энтерпрайза» долго и безуспешно искала японцев, пока в сумерках торпедоносцы не обнаружили «группу японских кораблей, идущих на большой скорости». «Авенджеры» уже легли на боевой курс, когда выяснилось, что перенервничавшие пилоты собрались торпедировать рифы Ронкадор. В результате им пришлось плюнуть на все, сбросить торпеды в море и возвращаться на авианосец.

Торпедоносцам «Саратоги» повезло чуть больше — они нашли Передовое соединение адмирала Кондо и в 17.45 даже сбросили торпеды, держась на благоразумном расстоянии 1200 ярдов, хотя американские историки по неведомым причинам называют это «в упор». Попаданий не было. Пара «Доунтлессов» обнаружила «линкор типа «Муцу» и спикировала на него. Сумерки и тучи помешали пилотам опознать цель, но все-таки принять гидроавианосец «Титосэ» за линкор надо суметь. Пилоты были уверены, что добились одного прямого попадания и одного близкого разрыва, хотя на самом деле обе бомбы разорвались в воде. Но плавбаза все-таки не линкор ни с какой стороны, даже с левого борта, осколки пробили тонкую обшивку, и машинное отделение было затоплено. Корабль получил крен 23 градуса, который удалось выправить, но участвовать в операции корабль больше не мог, и Кондо приказал ему следовать на Трук для ремонта.

Американским самолетам пришлось возвращаться на авианосцы уже в сумерках, последним в 23.33 сел Макс Лесли, правда, не на свой авианосец, а на «Саратогу».

Очередной ход попытались сделать японцы, точнее, тяжелые корабли адмирала Кондо. Собрав все имевшиеся линкоры и крейсера, он пошел на юг, надеясь найти поврежденные американские корабли или, если очень повезет, застигнуть врасплох авианосцы и уничтожить их в ночном бою. Однако Кондо потерял слишком много времени, и сейчас у него не было и тени шанса на встречу с американцами. Однако он не знал об этом и потому действовал, как положено: развернул свои корабли строем фронта и приказал поднять гидросамолеты. Один из них даже заметил эсминец «Грейсон», который искал севшие на воду самолеты, и какое-то время следил за ним, но все это было напрасно. В 24.00 Кондо повернул обратно, ничего не обнаружив, но даже если бы он и продолжал дальше идти на юг, это ничего бы ему не дало.

Завершилось это сражение не менее странно, чем началось.

Когда адмирал Танака, командовавший войсковым конвоем, узнал о том, что по погодным условиям налет самолетов из Рабаула на аэродром Гендерсон не состоялся, он заколебался. Вдобавок Танака видел, как был потоплен авианосец «Рюдзё», что тоже не добавило оптимизма, поэтому он временно повернул конвой на запад. На всякий случай вечером 24 августа он запросил инструкции у штаба 8-го флота, и ему приказали повернуть на северо-восток. Но чрезмерно оптимистичные летчики, которые сообщили о пылающих американских авианосцах, подвели командование. Микава отменил предыдущий приказ, и в 23.12 Танака снова повернул к Гуадалканалу.

Ошибки имеют тенденцию наслаиваться одна на другую, японские наблюдатели на Гуадалканале видели, как утром самолеты «Саратоги» вылетели с аэродрома Гендерсон, но не вернулись обратно. Из этого был сделан логичный вывод, что все самолеты погибли, о чем было сообщено по радио. Тогда японское командование решило провести ночной обстрел аэродрома, чтобы окончательно нейтрализовать его, но крупных сил для этого не нашлось. С Шортленда были спешно отправлены 3 эсминца 30-го дивизиона. В полночь они прибыли к мысу Лунга и в течение 10 минут обстреливали аэродром, конечно, говорить о каких-либо серьезных результатах не приходилось. После обстрела командир дивизиона капитан 1-го ранга Ясутакэ повел свои корабли на соединение с конвоем Танаки. На смену эсминцам прибыли японские гидросамолеты, которые обстреляли аэродром и сбросили несколько мелких бомб.

Взбешенные американцы решили рискнуть ночным вылетом, и в 02.30 с аэродрома Гендерсон поднялись 3 SBD, которые нашли в темноте уходящие японские эсминцы и даже сбросили на них бомбы, хотя и безрезультатно. В 04.00 взлетели еще 3 самолета, которые обнаружили эсминец «Мотидзуки», подбиравший пилотов «Рюдзё», и обстреляли его. Результатом атаки стал один сбитый SBD. Все это говорило о том, что нейтрализация аэродрома не удалась, но командование Объединенного Флота решило не отменять высадку войск на Гуадалканале.

К несчастью для Танаки, остроглазые «Черные коты» нашли его в ночной темноте и начали слежение. В 07.40 Ясутакэ присоединился к конвою, но японцы даже не подозревали, что к этому времени 8 американских пикировщиков и 8 истребителей уже находились в воздухе. Правда, американцы искали «Рюдзё», но, вполне естественно, не нашли. У истребителей топливо подходило к концу, поэтому они повернули на аэродром, а пикировщики с удовольствием занялись конвоем, который оказался совсем неподалеку. 5 «Доунтлессов» атаковали флагман Танаки, а еще 3 — самый крупный из транспортов. Японцы даже не стреляли по ним, так как были уверены, что это свои самолеты. Их уверенность разлетелась вдребезги с первыми разрывами бомб. Крейсер «Дзинцу» получил попадание между двумя носовыми орудиями, начался сильный пожар, и команде пришлось поспешно затопить носовой погреб. Кстати, ударной волной адмирала так приложило о стену рубки, что он потерял сознание. В это же самое время еще одна бомба попала в транспорт «Кинрю мару», и вспыхнувший пожар быстро добрался до боеприпасов в трюме.

После этого лишь сумасшедший пытался бы прорваться к Гуадалканалу, а Райздо Танака был человеком отчаянной смелости, но все-таки не сумасшедшим. Он оставил эсминцы Ясутакэ помогать «Кинрю мару», 2 остальных транспорта повернул назад, а сам перенес флаг на эсминец «Кагэро» и отправил поврежденный «Дзинцу» в сопровождении эсминца «Судзукадзэ» на Трук.

Но на этом несчастья японцев не завершились. Эсминец «Муцуки» подошел к борту «Кинрю мару», чтобы снять людей. В этот момент в небе появились 3 бомбардировщика В-17. Опыт войны приучил японцев не принимать в расчет эти самолеты, поэтому командир эсминца продолжал спокойно заниматься своим делом. Однако любая неприятность когда-то случается в первый раз, и В-17 ухитрились накрыть эсминец. Получив попадание в машинное отделение, он затонул, а командир, когда его вытащили из воды, растерянно произнес: «Даже В-17 однажды могут добиться попадания». Потерявший ход транспорт был добит торпедой, и уцелевшие эсминцы тоже отошли на северо-запад.

Последняя вспышка активности имела место в полдень, когда самолеты из Рабаула наконец-то добрались до аэродрома Гендерсон — 21 двухмоторный бомбардировщик и 12 истребителей «Зеро». Бомбардировка была практически безрезультатной, впрочем, как и попытки американских истребителей перехватить противника. Бой у Восточных Соломоновых островов завершился.

Теперь настало время подвести итоги боя, причем не только материальные (потери), но все остальные — в области стратегии и тактики, причем, как выяснилось, одни и те же факты стороны оценивали прямо противоположно. Проще всего, разумеется, посчитать потери. Японцы потеряли легкий авианосец «Рюдзё», эсминец «Муцуки», транспорт «Кинрю мару» и 75 самолетов, получили повреждения авиатранспорт «Титосэ» и легкий крейсер «Дзинцу». У американцев был в очередной раз поврежден авианосец «Энтерпрайз», они потеряли 25 самолетов авианосной и базовой авиации. Важным нюансом было то, что, хотя японцам удалось спасти две трети пилотов сбитых «Зеро», уцелел лишь один экипаж «Вэла», хотя были сбиты 23 пикировщика.

Теперь об остальных результатах. Первый и самый очевидный итог — японцы так и не сумели доставить подкрепления на Гуадалканал, хотя и собрали для этого крупные силы. Ямамото снова раздробил свои силы и подверг ненужному риску драгоценные авианосцы. Японские командиры в ходе сражения действовали вяло, нерешительно и допускали многочисленные ошибки. В очередной раз японцев подвела разведка, отвратительно сработала радиосвязь. Приключения адмирала Танаки показали, что транспорты подвергаются смертельной опасности в зоне действия базовой авиации.

Вот какие выводы можно сделать из дневниковых записей начальника штаба Ямамото адмирала Угаки:

1. Американцы знали, что «Рюдзё» и Десантное соединение движутся к Гуадалканалу еще за день до того, как атаковали их.

2. Когда японцы узнали место нахождения Оперативного Соединения 61, у японцев снова вспыхнула надежда на долгожданное генеральное сражение, результатом которого будет победа и уничтожение американских авианосцев.

3. Японский флот должен был разбить американцев, но не сумел это сделать. По мнению Угаки, цели операции не были согласованы. Что намеревались сделать японцы? Высадить десант на Гуадалканал и разбить американцев в авианосной дуэли. Одно плохо сочетается с другим.

4. Причины неудачи были следующими:

— Разведка слишком полагалась на летающие лодки, которые не сумели обнаружить американцев утром 24 августа.

— Когда самолеты-разведчики нашли вражеские авианосцы, адмирал Нагумо не получил эту радиограмму.

— Хотя были подняты две ударные волны, из-за ошибок в радиограммах только первая нашла американские авианосцы.

— Японские разведывательные самолеты не следили за вражескими авианосцами, поэтому соединение Кондо не сумело найти их и навязать ночной артиллерийский бой.

— Американские самолеты атаковали «Рюдзё» в тот момент, когда его самолеты бомбили аэродром Гендерсон.

— Этот авианосец остался без истребительного прикрытия.

У американцев хватало своих проблем. Прежде всего, адмирал Кинг, который всегда недолюбливал Флетчера, наконец-то получил долгожданный предлог сместить его, ведь японцы потопили уже 2 авианосца, находившихся под его командованием. В результате Нимиц отправил Флетчера в почетную ссылку: командовать морскими силами Северной части Тихого океана, где заведомо не предполагалось никаких крупных событий.

Вдобавок разгорелись споры вокруг рекомендаций в рапорте Флетчера. Прежде всего, он рекомендовал авианосцам уходить от возможной воздушной атаки. Здесь главным оппонентом выступал, разумеется, адмирал Хэлси.

Во-вторых, Флетчер полагал, что авианосцы лучше держать вместе, чтобы система ПВО была более эффективной. Здесь против него дружно выступили командир «Энтерпрайза» капитан 1-го ранга Дэвис и контр-адмирал Кинкейд. Они, наоборот, требовали держать авианосцы не на расстоянии 10 миль, как было в этом бою, а не менее чем в 15 милях друг от друга. Хэлси в этом вопросе держался промежуточной точки зрения. Держать нужно порознь, так чтобы японцы не могли обнаружить больше одного корабля за раз, но координировать их действия, дистанция — удвоенное расстояние прямой видимости.

Большие сомнения вызвало использование авианосных самолетов для ведения разведки, ведь фактически это вывело «Энтерпрайз» из боя, при том, что «Каталины» из Эфате и Эспириту-Санто действовали достаточно хорошо. Но это вопрос сложный. В данном случае, при наличии большого числа базовых гидросамолетов, может, и не стоило. А что делать, если поблизости нет береговых баз?

Требовалось резко улучшить систему наведения истребителей. Ведь «Уайлдкэты» воздушного патруля, имея абсолютное численное превосходство над японцами, не сумели остановить их.

Когда в 15.18 «Энтерпрайз» получил радиограмму лейтенанта Дэвиса об атаке «Сёкаку», адмирал Флетчер обрадовался. Наконец-то появился шанс поймать последнюю пару японских тяжелых авианосцев, требовалось лишь как можно быстрее отправить следующую ударную группу. Увы, в его распоряжении имелись только 14 пикировщиков и 7 торпедоносцев «Энтерпрайза». Вся авиагруппа «Саратоги» улетела охотиться за несчастным зайцем, в то время как охотник заметил пару жирных кабанов. Но выбора у Флетчера не оставалось, и он приказал спешно готовить самолеты к вылету. При этом Флетчеру предстояло принять еще одно очень непростое решение. Он уже потерял два авианосца в двух боях, и сейчас ему очень сильно не хотелось потерять третий. Только по этой причине адмирал держал все свои истребители до последнего на авианосцах, надеясь, что это позволит ему отбить любую японскую атаку. И если послать «Доунтлессы» без истребительного сопровождения для атаки легкого авианосца было вполне допустимо, то отправлять эту небольшую группу против дивизии тяжелых авианосцев, значило обречь пилотов на верную гибель. Вдобавок шансы на успех атаки снижались практически до нуля. После недолгих, но мучительных колебаний Флетчер приказал 14 истребителям «Саратоги» сопровождать ударные самолеты. Курс на север, и да поможет вам бог!

Флетчер не подозревал, что в это же самое время подобными сомнениями терзается и адмирал Нагумо. Согласно новой тактике, от него требовалось сначала послать в атаку пикировщики, чтобы потом торпедоносцы могли добить поврежденные корабли, но адмирал слишком долго привык действовать иначе. Ключ к успеху крылся в согласованных действиях торпедоносцев и пикировщиков, хотя именно пикировщикам предстояло принять на себя первый удар вражеских истребителей и зениток. Но посылать в атаку торпедоносцы через час с лишним после атаки пикировщиков Нагумо считал неправильным и опасным. В конце концов, если верить донесениям пилотов, при Мидуэе были потоплены все американские авианосцы до последнего: один утопил Кобаяси, второй Томонага, а потом третий стал жертвой подводной лодки Танабэ. Так откуда же сейчас взялся тот авианосец, который находится перед ним? Или пилоты сильно преувеличили свои успехи? После недолгих, но мучительных колебаний Нагумо приказал 14 торпедоносцам «Дзуйкаку» присоединиться к пикировщикам Такахаси. В конце концов, летчики с одного авианосца всегда найдут общий язык в ходе атаки, главное только, чтобы они нашли противника.

Вполне естественно, что сначала вышли к цели пикировщики первой японской волны, так как они вылетели раньше остальных самолетов. Начался тяжелый и кровавый бой над американским соединением. Японские летчики встретили неожиданно большое количество вражеских истребителей. Уцелевшие позднее с уверенностью утверждали, что это были самолеты не менее чем трех авианосцев, хотя сами они видели только два. Третий, скорее всего, скрывался за горизонтом на юге, что не помешало ему прислать свои самолеты для защиты «Энтерпрайза».

Во время атаки погибли 17 пикировщиков из 27, но уцелевшие добились 3 попаданий в авианосец, который теперь горел, как стог сена. Потери были очень тяжелые, плотность зенитного огня американских кораблей ужасала. Летчики говорили, что зенитки буквально окаймляли всю полетную палубу авианосца, и все-таки это не спасло американцев. Теперь следовало дождаться результатов атаки второй волны.

Однако в этот момент события пошли совсем не так, как рассчитывал Нагумо. Внезапно из разрывов туч прямо над «Сёкаку» выпали американские пикировщики. Адмирал схватился за голову, это слишком напоминало недавно пережитый ужас Мидуэя. Ведь снова ни воздушный патруль, ни этот проклятый новомодный радар не обнаружили противника. Больше десятка «Доунтлессов», ревя моторами, устремились на «Сёкаку». Капитан 1-го ранга Арима приказал положить право руля, и огромный корабль начал поворачивать, однако если кошмар повторяется, то он повторяется в мельчайших деталях. Первая бомба с ужасным грохотом взорвалась недалеко от борта, обдав мостик авианосца грязной водой и осколками, но уже вторая попала прямо в носовой элеватор. Плита элеватора провалилась куда-то вниз а из шахты вырвались языки пламени. На этот раз проклятые американцы действовали гораздо более решительно и умело, чем при Мидуэе. В считаные минуты «Сёкаку» получил одно за другим 5 попаданий бомбами. И хотя сейчас в ангаре не стояли заправленные и вооруженные самолеты, легче от этого не стало. Особенно тяжелыми были повреждения в районе кормового элеватора. Там, судя по всему, две бомбы попали примерно в одно место, и кусок полетной палубы длиной около 10 метров просто слетел за борт, образовался огненный ров от борта до борта, над которым плясали языки пламени.

А тут еще на горизонте низко над водой появилась целая стайка черных мошек — это были «Авенджеры» в сопровождении «Уайлдкэтов». Осатаневшие пилоты «Зеро» набросились на них, не обращая внимания на ответный огонь. Они пропустили атаку пикировщиков, но были полны решимости не позволить противнику добить поврежденный авианосец. Один из пилотов решительно пошел в лобовую атаку на головной американский торпедоносец. В последний момент «Авенджер» судорожно задергался, пытаясь уклониться от «Зеро», но это были напрасные потуги. Огромный огненный шар поглотил оба самолета, а сила взрыва была такой, что соседний «Авенджер» беспомощно закувыркался в воздухе и рухнул в воду, так и не сумев выровняться. В итоге ни один из вражеских торпедоносцев к «Сёкаку» не прорвался, хотя это дорого стоило истребителям. Как потом стало известно, в бою погибли 6 «Авенджеров» и 8 «Уайлдкэтов», однако это стоило японцам 10 собственных истребителей.

А примерно через полчаса после этого ударная группа лейтенанта Такахаси вышла на поврежденный «Энтерпрайз». Теперь уже американские истребители атаковали противника с отчаянием обреченных. Истребители лейтенанта Сиранэ попытались их остановить, но что могли сделать 10 «Зеро» против 30 с лишним «Уайлдкэтов»? Такахаси по радио подтвердил опасения Нагумо, он передал, что такой воздушный патруль могут держать только 3 авианосца. Японские пикировщики добились еще 4 попаданий в «Энтерпрайз», который явно испытывал проблемы с управлением, потому что двигался медленно, а повороты пытался выполнять по широкой дуге. Попытка атаковать видневшийся на горизонте второй авианосец привела лишь к бессмысленной гибели двух звеньев «Вэлов», так как истребители Сиранэ были слишком малочисленны, чтобы одновременно прикрыть две ударные группы. После этого уцелевшие «Вэлы» все свое внимание сосредоточили на кораблях сопровождения «Энтерпрайза».

9 пикировщиков атаковали линейный корабль, который выделялся своими размерами среди тощих эсминцев, однако он встретил японцев настоящим шквалом огня, превратившись в нечто вроде вулкана. 5 «Вэлов» просто разлетелись на куски, до одна бомба все-таки попала в основание передней трубы. А потом последний из пилотов, то ли потеряв управление, то ли совершенно намеренно решив добиться верного попадания, врезался прямо в мостик линкора.

Эта суматоха позволила торпедоносцам лейтенанта Имадзуки подобраться к американскому соединению вплотную, и когда американские истребители спохватились, было уже поздно. История Мидуэя повторилась, словно в кривом зеркале. Там американские торпедоносцы отвлекли на себя внимание истребителей, что позволило пикировщикам атаковать совершенно беспрепятственно, а здесь наоборот, японские пикировщики сковали боем американские истребители, что позволило торпедоносцам атаковать почти свободно. «Почти» — это потому что прорываться сквозь огонь зениток все равно пришлось. Но теперь проклятый американский авианосец получил свое. Не было никакой необходимости заходить с двух сторон, так как он все равно не мог маневрировать. 4 торпеды ударили в правый борт авианосца, и уже через несколько минут он просто лежал на борту, касаясь полетной палубой воды.

Последняя пятерка торпедоносцев атаковала линейный корабль, на мостике которого полыхал большой пожар. К сожалению, этот пожар никак не сказался на действиях зенитной батареи, и 3 торпедоносца были сбиты. Одна торпеда прошла мимо, а последний «Кейт» решил повторить атаку своего товарища и врезался в кормовую надстройку линкора. Ужасным взрывом снесло все посты управления огнем, располагавшиеся там, но, увы, таким попаданием линкор потопить было нельзя.

Получив рапорты вернувшихся пилотов, оба адмирала, ставших командующими, решили, что лучше будет поскорее покинуть район боя. Дело в том, что Флетчер был убит осколками, когда одна из бомб взорвалась в непосредственной близости от мостика. Адмирал Нагумо, когда ему сообщили, что спасти «Сёкаку» по всей видимости не удастся, ушел к себе в каюту, и больше его никто не видел. Адмирал Нойес приказал эсминцам добить обреченный «Энтерпрайз», что и было сделано. При этом эсминцы наблюдали редкую картину — попадание торпед в полетную палубу авианосца, которая к этому времени стояла уже почти вертикально. В 21.05 он перевернулся и затонул. Несмотря на все усилия команды, справиться с пожарами на «Сёкаку» не удалось, и в 04.25 адмирал Кондо приказал добить авианосец торпедами.

Попытка линкоров адмирала Абэ найти поврежденную «Норт Каролину» ничего не дала, скорости американский корабль не потерял. Японские корабли следовали на юг до 24.00, но совершенно свободно могли продолжать это занятие хоть до самого утра, так как американцы давно отошли на юг.

Итоги боя не удовлетворили ни одну из сторон. Японцы потеряли потопленными легкий и тяжелый авианосцы, гидроавиатранспорт «Титосэ» был серьезно поврежден близкими разрывами. У американцев был потоплен «Биг Э», а линкор «Норт Каролина» надолго отправился на ремонт. Этот бой стал очередным шагом в пропасть для японского флота.