Сражение при Мидуэе

Про Мидуэй написано такое огромное количество книг, что, приступая к этой теме, невольно испытываешь некоторую неловкость, можно вспомнить хотя бы последнюю книгу Питера Смита об участии пикировщиков «Доунтлесс» в этой битве, которая вышла буквально в прошлом году. Но, с другой стороны, слова из песни не выкинешь, и волей-неволей приходится говорить об этом судьбоносном (тьфу, привязалось же дурацкое словечко к языку!) сражении. Тем более что поговорить есть о чем, и далеко не все аспекты боя столь кристально прозрачны, как это представляется на первый взгляд, Вдобавок некоторые авторы, скажем, Паршалл и Тулли, в желании доказать справедливость своих постулатов откровенна перегибают палку. Можно даже поставить перед собой безнадежную задачу — провентилировать мозги многочисленному племени альтернативщиков, многие годы с упоением обсасывающих варианты сокрушительной победы адмирала Ямамото.

Но оставим шутки и начнем говорить серьезно. К лету 1942 года на Тихом океане сложилась ситуация, которая в равной степени не удовлетворяла ни одного из противников. Адмирал Ямамото жаждал уничтожить остатки американского флота в генеральном сражении, но американцы упрямо не желали ввязываться в бой, который мог стать для них гибельным. Тогда адмирал предложил простую идею — нанести удар в таком пункте, потерять который американцы не могут себе позволить. В результате волей-неволей американский флот просто будет вынужден вступить в сражение, которое, как рассчитывая Ямамото, станет решающим. В качестве такого пункта был выбран атолл Мидуэй, лежащий почти посреди Тихого океана. И вот здесь японцы допустили первую из ошибок, сильно переоценив значение, которое придавали американцы Мидуэю и Алеутским островам. На всем Тихом океане был, пожалуй, единственный пункт, потеря которого для американцев действительно была недопустима — это Гавайские острова. Все остальное было лишь мелким недоразумением, которое с течением времени легко устранялось. И если бы американцы не располагали сведениями о японских планах, Мидуэй в том формате, в каком он имел место, наверняка не состоялся бы. Адмирал Нимиц спокойно мог подождать пару месяцев и потом выбить японцев с острова. Впрочем, на захват японцами Уэйка они не обратили никакого внимания, ведь противник никак не мог использовать эти пункты.

Но одного желания Ямамото было мало, в это время в Токио полыхал трехсторонний спор между командованием Объединенного Флота, Морским генеральным штабом и армией относительно направления следующего удара. Сам спор заслуживает отдельной книги, мы же ограничимся коротким замечанием, что Ямамото, спекулируя угрозой своей отставки, сумел нейтрализовать своих противников и даже заручился некоторой поддержкой со стороны армии, выделившей для операции десантный отряд полковника Итики. Итак, первый шаг в пропасть был сделан именно 5 апреля 1942 года, когда были утверждены операции MI и AL — высадки на Мидуэе и Алеутских островах, причем вторая не имела никакого отношения к Мидуэю. А еще в обмен на согласие с планом Ямамото от адмирала потребовали поддержать операцию МО. К чему это привело, мы уже видели.

Жажда генерального сражения еще более подогревалась последними рейдами американских авианосцев, доказавших, что они могут наносить не только болезненные, но и унизительные удары. Бой в Коралловом море вынудил японцев отложить операцию МО — захват Порт-Морсби, а рейд Дулитла показал, что и территория Японии не является чем-то неприкосновенным. Кстати, утверждения некоторых историков, будто этот налет стал для японцев полной неожиданностью, не вполне точны, если мы вспомним хронологию, то окажется, что план операции MI был утвержден 16 апреля, а налет состоялся только 18 апреля. В своих дневниках адмирал Угаки о подобной опасности писал буквально в самом начале войны, поэтому, скорее всего, для командования японского флота стало неожиданностью то, что американцы все-таки решились на столь дерзкую операцию. Этот рейд лишь окончательно прекратил споры.

И сейчас, переходя к рассмотрению японского плана операции, мы и постараемся доказать, что все рассуждения мечтателей в погонах (из японского Морского генерального штаба) и без погон (из клубов альтернативной истории) о некоей победе японского оружия не имели под собой решительно никаких оснований. Напротив, японцы еще должны были радоваться, что они в битве при Мидуэе отделались так дешево.

Наверное, я выразился не совсем точно, когда сказал, что первый шаг в пропасть был сделан 5 апреля, на самом деле японцы совершили его гораздо раньше, когда в основу своей стратегии положили принцип дробления сил. Если вся европейская стратегия строится на том, что для удара по шверпункту, как говорят немцы, нужно сконцентрировать максимальные силы, то стратегия азиатская, уходящая корнями в измышления Сун Цзы, предполагает прямо обратное. Раздробить и рассредоточить силы, чтобы ввести противника в заблуждение, обмануть его и добиться своих целей минимальными усилиями. Увы, при столкновении с прямолинейным европейским подходом эти азиатские хитрости чаще всего терпели крах. Шахматы всегда считались моделью вооруженного конфликта, так вот, об одном из страшных разгромов, которые регулярно учинял Александр Алехин Нимцовичу, было сказано примерно следующее: Нимцович привык мыслить пунктами и другими позиционными категориями, маневрировать, фехтовать на шпагах — а его в нарушение всех «приличий» просто поколотили дубиной! Вот и в данном случае в своем стремлении переманеврировать противника Ямамото явно перегнул палку. Он создал такую сложную структуру, что даже просто разобраться в ней стоит большого труда.

Большинство авторов любят говорить о том, что японцы имели подавляющее превосходство в силах, но при этом прибегают к различным подтасовкам. То в состав «более чем 200 кораблей» включают подводные лодки, хотя речь идет о бое авианосцев, то плюсуют силы, выделенные для Алеутской операции, в то же время старательно забывая американские силы, находившиеся в этом районе. Если же говорить коротко, японцы обладали некоторым превосходством, отнюдь не решающим, и лишь в линкорах это превосходство было абсолютным (у американцев не нашлось ни одного). Однако стараниями Ямамото это превосходство было не только ликвидировано, но даже перешло к американцам. Скажем, Норман Полмар в своей книге утверждает, что силы японцев были разделены на 4 соединения. Как бы не так! Если посмотреть на карты, которые обычно гораздо честнее авторов, то мы увидим, что Ямамото раздробил свои силы более чем на 10 отдельных отрядов, причем еще больше усугубил ошибку, развернув их так, что ни один отряд не мог прийти на помощь другому в случае необходимости, поскольку они были разбросаны по всей северной части Тихого океана. Наглядным примером стало расположение линкоров Ямамото в 300 милях позади авианосцев Нагумо, в результате чего японский командующий мог лишь беспомощно следить за разгромом Кидо Бутай. И каждый из этих 10 отрядов, за исключением соединения адмирала Нагумо, был слабее американских соединений, какое уж тут превосходство?

Но самым опасным было положение отряда вице-адмирала Такасу, который должен был «прикрывать» высадку на Алеутах. Он состоял из 4 старых линкоров, 2 легких крейсеров и 12 эсминцев и действовал в полном отрыве от остальных сил. Если бы американские авианосцы нанесли удар по нему, получился бы второй Пёрл-Харбор, только в открытом океане, где поднимать затонувшие линкоры крайне затруднительно. Впрочем, к плану операции AL мы еще вернемся.

Отчасти это объяснимо, ведь японцы полагали, что американцам просто нечего противопоставить этим силам. Они искренне считали, что в Коралловом море потоплены оба американских авианосца. «Саратога» якобы получила 9 торпедных и не менее 7 бомбовых попаданий, а «Йорктаун» — 3 торпедных и не менее 8 бомбовых попаданий. Увы, летчики сильно преувеличили свои достижения, а разведка их не поправила, не в первый и далеко не в последний раз подставив Объединенный Флот. Судя по всему, Ямамото искренне верил, что ему придется встретиться не более чем с 2 американскими авианосцами, а в таком случае — зачем ненужная осторожность?

Если же говорить о плане сражения, который подготовил штаб Ямамото, то впору схватиться за голову, настолько сложным и запутанным он был, а вдобавок еще и предельно легкомысленным. Однако в нем совершенно явно просматривается одна характерная черта — Ямамото по-прежнему верил в то, что главной силой флота являются линкоры, и весь план операции построил из расчета на классическую артиллерийскую дуэль «старых бегемотов». Собственно, отдельные намеки на это проскакивали и ранее, но сейчас мы прямо назовем кошку кошкой, потому что это поможет развеять один из самых древних и самых распространенных мифом Тихоокеанской войны.

По мнению Ямамото, американцы могли появиться у Мидуэя только после того, как высадка уже состоится. После захвата острова соединение Нагумо должно было отойти примерно на 500 миль к северо-востоку от Мидуэя, а линкоры Ямамото по-прежнему должны были держаться в 300 милях западнее. Как только будет обнаружен противник, линкоры адмирала Такасу полным ходом пойдут на соединение с Ямамото, а соединение адмирала Кондо должно постараться заманить американцев прямо под пушки линкоров Главных сил. Вам это ничего не напоминает? Правильно, именно так действовали оба противника в Ютландском сражении. А что Нагумо? Его главной задачей было ослабить американский флот предварительным ударом, а потом не путаться под ногами у своих линкоров. При этом участие в решающем бою авианосцев 4-й дивизии не предусматривалось.

При составлении плана Ямамото допустил еще одну грубую ошибку. Он предполагал совершенно обязательным участие в операции всех сохранившихся американских линкоров с их парадной скоростью 21 узел. Наиболее вероятной считалась диспозиция совершенно аналогичная той, которую он выбрал для своего флота — линкоры позади авианосцев. Кстати, это многое объясняет в плане операции MI. А вот предположить, что противник способен вообще отказаться от привлечения линкоров, Ямамото не сумел.

Здесь мы должны сказать несколько слов об операции AL. Сказку о том, что она была задумана в качестве отвлекающей, японцы сочинили уже после войны, чтобы хоть как-то оправдать бессмысленный разброс своих сил. На самом деле она проводилась совершенно независимо от операции MI по инициативе начальника Морского генерального штаба адмирала Нагано и была навязана адмиралу Ямамото, как чуть ранее была навязана операция МО. То, что налет на Датч-Харбор состоялся за день до атаки Мидуэя, было непредвиденной случайностью, так как в самый последний момент выход в море соединения Нагумо был задержан на сутки. Поэтому японцы никого и никуда не собирались отвлекать. Кстати, представим себе, что сие действо якобы было задумано. И что получилось бы в результате? Американские авианосцы, направляясь к Алеутским островам, в самый нужный момент оказались бы в самом нужном месте и сумели бы внезапно атаковать соединение Нагумо, благо искать его не требовалось — эту задачу решали самолеты с Мидуэя.

Словом, чтобы пересчитать все ошибки японского командования, не хватит пальцев. Впрочем, американцы тоже оказались не без греха. Зная японские планы, адмирал Нимиц сделал почти все возможное, чтобы собрать все имеющиеся силы. Эпопею с ремонтом «Йорктауна» можно пересказывать бесконечно, и мы лишь упомянем, что ремонт, на который в нормальных условиях требовалось 90 дней, был закончен всего за 3 дня. Его потрепанную авиагруппу наспех доукомплектовали самолетами с других авианосцев, что дало американцам равенство в авианосных самолетах с соединением Нагумо. Кстати, вот та причина, по которой «Дзуйкаку» не участвовал в сражении, впрочем, Ямамото на этом и не настаивал. Японцы по каким-то неведомым причинам считали авиагруппу намертво привязанной к авианосцу и не решились доукомплектовать авиагруппу «Дзуйкаку» за счет пилотов хотя бы 4-й дивизии. Нет, корабль должен был дождаться прибытия летчиков из учебных подразделений, провести все необходимые тренировки и уж потом… Но вот это «потом» не состоялось. Впрочем, мы не зря сказали, что и Нимиц не сделал всего возможного. Авианосец «Саратога» к этому времени уже завершил ремонт повреждений, полученных при попадании торпеды, и был готов выйти из Сан-Диего, но ему требовалось «погрузить припасы и принять самолеты», как объясняют задержку сами американцы. На фоне оперативности, которая была проявлена при ремонте «Йорктауна», такая нерасторопность просто поразительна. Ведь «Саратога» вполне могла появиться не 6 июня в Перл- Харборе, а 4 июня возле Мидуэя, и тогда участь Кидо Бутай могла оказаться еще более плачевной.

План захвата острова поражает своей легкомысленностью. Японцы всерьез намеревались 4 июня воздушными налетами полностью подавить оборону острова, 5 июня после легкого обстрела силами 7-й дивизии крейсеров адмирала Куриты высадить десант и захватить остров, а уже на следующий день ввести в строй аэродром, буквально накануне разрушенный собственными самолётами. Когда читаешь такое, то даже не знаешь, как именно реагировать, потому что больше всего это напоминает игру в солдатики, ведь японцы даже не имели превосходства в силах. Судя по всему, опыт неудачного десанта на Уэйк их ничему не научил, они помнили только то, что после высадки десанта со второго захода бои не затянулись. Против значительно усиленного 6-го крепостного батальона морской пехоты США предполагалось бросить около 1500 человек 2-го сводного отряда морской пехоты и 1000 человек полка Итики.

Здесь мы используем несколько вольный перевод термина «токубэцу рикусэнтай» — «специальный отряд <флота> для боя на суше». Интересно, что и это подразделение, которым командовал контр-адмирал Минору Ота, было сформировано буквально накануне операции — 1 мая — из солдат 5-го отряда Курэ и 5-го отряда Йокосука. То есть и здесь ни о какой слаженности, скорее всего, говорить не приходится.

Кстати, если при высадке на Уэйк десантные баржи выбрасывались прямо на берег, то на Мидуэе дело обстояло совсем иначе. Они могли доставить солдат только к рифу, окаймляющему острова Сэнд и Истерн, и последние 200 метров десантникам предстояло преодолевать вброд. Вам это ничего не напоминает? Правильно, знаменитую высадку на Тараву с более чем вероятным повторением результатов. Вот только если бы японцы понесли сопоставимые потери, то их десантные отряды просто перестали бы существовать.

А сейчас вспомните, как проходили все американские десантные операции. Сначала любой остров несколько дней бомбила авианосная авиация, потом начинался обстрел с кораблей, причем в нем обязательно участвовали линкоры. И, несмотря на это, каждый раз американцы сталкивались с упорнейшим сопротивлением так и не подавленной обороны. Напомним, что налет японской авиации на Мидуэй совершенно не затронул систему береговой обороны, о чем японцы, кстати, даже не подозревали. При попытке высадить десант их ждал гораздо более неприятный сюрприз, чем на Уэйке.

Но словно мало было ошибок планирования, так и реализация планов начала трещать с первого же дня. Одним из важнейших условий проведения операции MI было получение информации о наличии американских кораблей в Пёрл-Харборе. Для этого было решено направить к рифам Френч Фригейт подводную лодку I-123, чтобы та заправила бензином большую летающую лодку, вылетевшую с Кваджеллейна. И уже потом эта лодка должна была совершить полет над Пёрл-Харбором. Увы, у рифов постоянно крутились американские эсминцы, и операция К — так была названа вся эта затея — провалилась. И если адмирал Ямамото еще узнал об этом, то проинформировать адмирала Нагумо никто не удосужился, и Нагумо до самого последнего момента пребывал в блаженном убеждении, что американский флот никуда из Пёрл-Харбора не выходил.

Кроме того, завеса из 13 подводных лодок, которую японцы развернули между Пёрл-Харбором и Мидуэем, заняла свое место слишком поздно, оба американских авианосных соединения уже находились вблизи Мидуэя. Хотя обвинять подводников в опоздании нет смысла, они сделали все, как приказано, просто и здесь Ямамото проявил легкомыслие и отправил лодки слишком поздно.

Я никогда не верил в возможность решительной победы японцев при Мидуэе. Чтобы усомниться в ней, достаточно было посмотреть на соотношение сил: примерное равенство в авианосной авиации плюс более сотни американских базовых самолетов. Но с учетом опыта японских летчиков я полагал, что шансы составляют где-то пятьдесят на пятьдесят. Однако японцы еще на стадии планирования совершили столько ошибок, что фактически подготовили собственное поражение, и, с учетом всего вышеизложенного, я бы оценил шансы как семьдесят на тридцать в пользу американцев.

Ну, а в заключение немного об игре в солдатики и альтернативных историях. Любители перекраивать ход войны (обязательно в пользу проигравших и никогда наоборот) обожают обсуждать последствия победы японцев при Мидуэе. При этом скользкий вопрос о том, как была достигнута эта победа, они старательно обходят стороной. Нет, они не отказываются участвовать в различных дискуссиях и форумах, даже приводят какие-то аргументы, но финальным итогом становится простая до безобразия фраза: «Японцы победили, и все тут!» Самое смешное, что у них имелся высокопоставленный союзник в штабе Объединенного Флота. 25 мая, перед самым выходом в море, на борту «Ямато» состоялись штабные учения. В них офицер, игравший за американскую сторону, фактически предугадал ход дальнейших событий, хотя и с некоторыми отклонениями. Американский флот вышел с Гавайев, обошел завесу подводных лодок, проскользнул сквозь дырявую систем воздушных дозоров и нанес внезапный удар Кидо Бутай В результате один японский авианосец был «потоплен» а еще два «повреждены». Правда, японцы в ходе подобных учений обожали подыгрывать сами себе, и ответным ударом оба американских авианосца были потоплены, но мы ведь помним, чего смог добиться «Хирю» в действительности. Но даже такой результат не устраивал высшее командование, и адмирал Угаки, руководивший учениями принял поистине соломоново решение, снявшее все проблемы и сомнения: американцы просто не имеют права действовать таким образом!

Вот так японцы подготовили свое поражение при Мидуэе. Но поражение еще требовалось превратить в разгром, чему способствовали новые ошибки, допущенные японскими адмиралами уже в ходе операции.

Оперативное Соединение 16 (адмирал Спрюэнс)

Авианосцы «Энтерпрайз» (27 F4F-3, 33 SBD-3, 14 TBD) «Хорнет» (27 F4F-3, 35 SBD-3, 15 TBD), 5 тяжелых и 1 легкий крейсер, 9 эсминцев

Оперативное Соединение 17 (адмирал Флетчер)

Авианосец «Йорктаун» (27 F4F-3, 37 SBD-3, 15 TBD), 2 тяжелых крейсера, 6 эсминцев

Авиация на атолле Мидуэй: 21 F2A-3, 7 F4F-3, 19 SBD-3, 21 SB2U, 6 TBF, 4 В-26, 19 В-17, 32 PBY

Главные Силы (адмирал Ямамото)

Авианосец «Хосё» (8 B4Y1), 3 линкора, 1 легкий крейсер, 9 эсминцев, 2 гидроавиатранспорта

1- е Авианосное Соединение (адмирал Нагумо)

Авианосцы «Акаги» (18 А6М2, 18 D3A1, 18 B5N2), «Кага» (18 А6М2, 18 D3A1, 27 B5N2), «Сорю» (18 А6М2, 16 D3A1, 18 B5N2,1 D4Y1-C), «Хирю» (18 А6М2, 18 D3A1, 18 B5N2), 2 линкора, 2 тяжелых и 1 легкий крейсера, 11 эсминцев На авианосцах также находился 21 истребитель для базирования на Мидуэе после его захвата.

Соединение Вторжения (адмирал Кондо)

Авианосец «Дзуйхо» (12 А5М4, 12 B5N1), 2 линкора, 4 тяжелых и 1 легкий крейсера, 7 эсминцев

Соединение Непосредственной Поддержки (адмирал Курита)

4 тяжелых крейсера, 2 эсминца

Транспортная Группа (адмирал Танака)

1 легкий крейсер, 10 эсминцев, 16 транспортов

Группа авиатранспортов (адмирал Фудзита)

2 авиатранспорта, 1 эсминец

Группа тральщиков (капитан 1 ранга Миямото)

4 тральщика, 3 охотника за ПЛ

Соединение Охранения (адмирал Такасу)

4 линкора, 2 легких крейсера, 12 эсминцев

Алеутское Соединение (адмирал Хосогая)

1 тяжелый крейсер, 2 эсминца

2- е Авианосное Соединение (адмирал Какута)

Авианосцы «Дзуньё» (22 А6М2, 21 D3A1), «Рюдзё» (16 А6М2, 21 B5N2), 2 тяжелых крейсера, 3 эсминца

Соединение захвата Атту (контр-адмирал Омори)

1 легкий крейсер, 4 эсминца

Соединение захвата Киски (капитан 1-го ранга Оно)

2 легких крейсера, 3 эсминца

Группа тральщиков (капитан 1-го ранга Мицука)

3 тральщика

Не помните, где и когда была произнесена эта фраза? Жаль. Именно так перед сражением при Аустерлице ответил полковник Вейротер на недоуменный вопрос Кутузова, что произойдет, если Наполеон атакует Праценские высоты. С тех пор она стала эпиграфом к любому военному плану, составленному на основе лишь собственных желаний и мнений. К чему это привело русско-австрийскую армию, мы помним, для японцев при Мидуэе результат оказался точно таким же.

Для японцев решающий день 4 июня 1942 года начался в 02.30, когда были подняты авиамеханики — им предстояло готовить самолеты к вылету. Пилоты пока еще спали, так как взлет первой волны был намечен на 04.30. С этим у адмирала Нагумо все обстояло нормально, 108 самолетов ударной группы взлетели, как намечено, в 04.45 построились и под командованием капитан-лейтенанта Томонаги взяли курс на Мидуэй. Одновременно с ними взлетели И истребителей воздушного патруля. Авианосцы в это время находились в 210 милях от Мидуэя и после взлета самолетов пошли к острову со скоростью 24 узла.

Но параллельно с ними должны были стартовать разведывательные самолеты, и вот здесь дело не заладилось с самого начала. Об этом рассказывается в самой известной книге, посвященной битве у Мидуэя, воспоминаниях Мицуо Футиды, командира авиагруппы авианосца «Акаги». Кстати, русский перевод названия совершенно не точен, «Сражение у атолла Мидуэй» ни в малой степени не отражает драматичности, ориентированной на массового американского читателя. Кстати, здесь нет оснований подозревать переводчиков с японского, так как книга изначально писалась для американского рынка. Так вот, «Midway, battle that doomed Japan» переводится как «Мидуэй, сражение, которое решило судьбу Японии». Однако при всех своих литературных достоинствах книга грешит массой неточностей, которые, к сожалению, потом охотно повторяют другие авторы. И первая из них относится как раз к проведению разведки соединением Нагумо.

Футида горько сожалеет о том, что была предусмотрена только однофазная разведка, тогда как, по его мнению, ее следовало проводить в две фазы и поднять вторую группу самолетов-разведчиков в тот момент, когда первая достигнет крайней точки своего маршрута. А вот здесь лукавит отставной капитан 1-го ранга Императорского японского флота. Книга писалась в 1953 году, когда подобный метод ведения авиаразведки уже стал стандартным, но ведь сражение происходило в 1942 году! И тогда подобный метод не практиковал ни один флот в мире, поэтому никак Футида не мог его обсуждать со своими товарищами-пилотами. Нельзя упрекать Пифагора за то, что он не пользовался интегралами.

Гораздо хуже было то, что и нормальную однофазную разведку японцы организовать не сумели. Если 2 палубных разведчика с авианосцев стартовали, как положено, то с гидросамолетами получилась серьезная заминка. Крейсера «Тонэ» и «Тикума» должны были поднять по 2 гидросамолета, но если «Тикума» справился с этим более или менее нормально — в 04.38 самолеты были в воздухе, самолет № 5 стартовал с катапульты «Тонэ» только в 04.42, а № 4 — только в 05.00. При этом причины задержки так и остались не выясненными. Одни говорят о неисправности в моторе самолета, другие — о поломке катапульты, третьи вообще утверждают, что пилоты просто не получили приказа стартовать! Сегодня многие утверждают, что именно эта задержка стала роковой. Так ли это, мы постараемся разобраться чуть позднее. Просто укажем, что, если бы Нагумо придал этому какое-то значение, он легко мог поднять один из авианосных самолетов. Однако адмирал не ожидал встречи с противником и рассматривал организацию разведки как скучную формальность. Противник обязан был появиться позднее.

Кстати, если уж быть совершенно точными, то Футида успел сделать и ошибку номер ноль, когда заявил, что над кораблями Кидо Бутай патрулировали 9 истребителей с авианосца «Кага», тогда как на самом деле каждый из авианосцев поднял по звену. Следом за ним это повторяет Гордон Прандж.

А сейчас вас ждет вторая неожиданность, которая ломает, нарисованную Футидой картину сражения. В соответствии с устоявшейся практикой вторая ударная волна была вооружена противокорабельным оружием — торпедами и бронебойными бомбами. Но, похоже, адмирал Нагумо совершенно не верил в то, что самолеты Томонаги сумеют нейтрализовать Мидуэй, потому что еще в 05.20 он отдает приказ: «Если не произойдет непредвиденных изменений ситуации, сегодня же будет проведен второй налет».

Тем временем с кораблей охранения была замечена летающая лодка «Каталина», следившая за соединением. Теперь в любой момент можно было ожидать вражеской атаки, и Нагумо начал усиливать воздушный патруль. Сначала «Хирю», а потом «Акаги» подняли еще по звену истребителей. Из этого следует совершенно однозначный вывод — никакие ударные! группы на палубах не стояли, иначе проведение полетов на авианосцах, не имевших угловых палуб, было бы невозможным. Но ведь Футида писал: «Под аккомпанемент звонков самолеты подняли на палубу и откатили с лифтов на предназначенные для них места. Матросы технического дивизиона авиационной боевой части доставляли торпеды из погребов для боезапаса и подвешивали их к самолетам». Кто же его опроверг? Да сам адмирал Нагумо в рапорте об этой битве.

Застать американцев врасплох не удалось, они ждали появления японских самолетов и были готовы к нему. Поэтому, как только радар засек самолеты Томонаги, все американские самолеты, находившиеся на острове, были немедленно подняты в воздух. Первыми в бой вступили истребители, но, увы, задор пилотов не соответствовал их опыту, да и самолеты были те еще. 221-я истребительная эскадрилья морской пехоты имела на вооружении истребители «Буффало» и «Уайлдкэт», причем первые заметно уступали японским «Зеро», поэтому результат воздушного боя нельзя считать удивительным, а результат этот был для американцев удручающим — погибли 17 истребителей из 27, еще 7 были тяжело повреждены, и остановить японцев не удалось. Японские самолеты прорвались к острову и в течение 20 минут бомбили его, потом построились и направились обратно на свои авианосцы.

Что потеряли американцы — известно, а вот вопрос о японских потерях при налете на остров не столь прозрачен. Разные источники дают совершенно разные цифры, хотя все они сводятся к той или иной степени завышения. Наверное, самыми точными следует считать данные Паршалла и Тулли, которые говорят об 11 потерянных самолетах и 14 поврежденных до такой степени, что они уже не могли участвовать в дальнейших операциях, еще 29 самолетов получили не столь серьезные повреждения. Таким образом, больше не могла участвовать в бою четверть ударной группы, а пострадали 54 самолета из 108, или ровно половина участвовавших в налете. И чего японцы добились столь дорогой ценой?

Да практически ничего. На Восточном острове были уничтожены командный пункт морской пехоты и столовая, тяжело повреждена электростанция. Хотя японцы попытались учесть уроки Пёрл-Харбора, проку было мало. На Песчаном острове были подожжены 3 бака с нефтью и ангар гидросамолетов. Только две бомбы попали в летную полосу аэродрома, что совершенно не мешало проведению полетов. Система береговой обороны и система ПВО абсолютно не пострадали, то есть в целом результаты налета первой волны японских самолетов следует расценить как нулевые. Причитания американцев о том, что теперь топливо к самолетам приходилось таскать в канистрах, зачислим в разряд несерьезных. Соответственно, план японской операции начинает выглядеть легкомысленной болтовней.

Тем временем у адмирала Нагумо возникла очередная проблема — появились американские самолеты, взлетевшие с Мидуэя. Кстати, ударная группа на Мидуэе тоже представляла собой полный винегрет — 6 торпедоносцев «Авенджер» (это был боевой дебют отличившегося позднее самолета), 4 бомбардировщика В-26, вооруженных торпедами, 16 пикировщиков «Доунтлесс» и 16 тяжелых бомбардировщиков. В-17. Скоординировать атаку американцы не сумели, получилось «каждый сам за себя», и это стало моделью для всех американских воздушных атак 4 июня. Первыми на сцене появились «Авенджеры», которые атаковали смело и безрезультатно. Японцы сбили 4 торпедоносца, пятый врезался в палубу «Акаги» и упал в море.

Японский военный дневник так описывает происходившее:

«04.30 Атака горизонтальных бомбардировщиков с Мидуэя отбита истребителями и кораблями охранения.

05.0 «Тонэ» поднял самолет номер 4 на разведку

05.20 Нагумо отдал приказ, если позволят условия, провести второй налет на Мидуэй. Считалось, что самолеты (на авианосцах) должны сменить (торпеды) на бомбы.

05.32 Замечены вражеские летающие лодки (PBY). 05.55 Сообщение самолета № 1 с «Тонэ»: «Вижу 15 вражеских самолетов, летящих к вам». Адмирал Нагумо решил, что они взлетели с Мидуэя.

06.34 Началась атака Мидуэя.

07.00 Командующий налетом сообщил: «Требуется вторая атака Мидуэя».

07.05 Началась атака самолетов с Мидуэя. Большая часть истребителей прикрытия пошла на перехват. Большинство вражеских самолетов сбиты. Повреждений нет.

07.15 Никаких сообщений о вражеском флоте от самолетов-разведчиков, достигших предельных точек поиска. Адмирал Нагумо приказал готовить вторую атаку Мидуэя.

07.28 Самолет № 4 с «Тонэ» передал: «Вижу 10 кораблей, возможно, неприятельских. Пеленг 10 градусов от Мидуэя. Дистанция 240 миль. Курс 150 градусов». Штаб флота указывает на некоторую неопределенность донесения, но считает, что это не создает проблем.

07.45 Самолет N9 4 с «Тонэ» передает метеорологическую обстановку в районе нахождения вражеского флота. Нагумо решает, что имеется вражеское соединение с авиацией. Считается, что там есть авианосец (авианосцы). Решил атаковать. Приказал вооружить самолеты торпедами. Вражеское ОС примерно в 200 милях.

07.50 Начинают возвращаться самолеты после атаки Мидуэя.

08.09 Самолет № 4 с «Тонэ» передает, что враг имеет 5 крейсеров и примерно 5 эсминцев.

08.20 Cамолет № 4 с «Тонэ» сообщает, что вражеское соединение имеет 1 корабль, похожий на авианосец. (Нагумо) решает использовать вернувшиеся самолеты после дозаправки для удара на север.

08.30 Высланы 2 самолета-разведчика.

08.40 Начинают садиться самолеты, вернувшиеся после атаки Мидуэя.

09.18 Все сели».

Обратите внимание на расплывчатость и неопределенность донесений японского разведчика, от которого, по утверждениям многих авторов, зависела судьба сражения. Давайте будем честными перед собой. Все свои решения адмирал Нагумо принимал на основании собственных суждений, а не на основании точных разведданных. Собственно, военный дневник прямо об этом пишет. В подобной ситуации несложно ошибиться. Американские разведчики если и ошибались в оценке состава замеченных японских соединений, то никогда не позволяли себе формулировки «похожий на авианосец» или «возможно, неприятельские корабли». Кого там рассчитывали увидеть японцы? Линкоры Ямамото или совершенно нейтральный испанский флот?!

В 07.05 капитан-лейтенант Томонага передает свой знаменитый сигнал: «Требуется вторая атака». После этого адмирал Нагумо окончательно принимает уже подготовленное решение — совершить повторный налет на Мидуэй, ведь он еще полтора часа назад склонялся к этому. Но для этого требовалось перевооружить самолеты, сняв торпеды и бронебойные бомбы, когда в 07.28 разведчик с «Тонэ» сообщал, что видит вражеские корабли, работы уже шли полным ходом.

А вот сейчас нам придется вылить ушат холодной воды на головы японофилов и любителей альтернатив. Дело в том, что американские корабли были обнаружены по чистой случайности. Футида в своей книге преподносит нам заведомую ложь, когда пишет, что этот самолет в 07.20 достиг конечной точки своего 300-мильного маршрута. Как раз наоборот — по неизвестным причинам унтер-офицер Амари грубейшим образом нарушил план полета и повернул, пролетев чуть более 200 миль. Если бы он точно исполнил полученный приказ и действительно пролетел 300 миль лишь потом повернув влево и после этого — на обратный курс, то в лучшем случае он заметил бы американские авианосцы на час позже, а мог и вообще не заметить, так как они следовали курсом на юг и выходили за пределы обзора разведчика.

В 07.45 адмирал Нагумо отдает приказ снова перевооружить самолеты второй волны, вернув на место противокорабельное оружие. Здесь следует согласиться с теми, кто говорит, что это была одна из его роковых ошибок. Наверное, следовало отправлять самолеты с тем, что имелось на борту. Ведь авианосец — это не линкор, и взрыв 800-кг фугасной бомбы, пусть и предназначенной для поражения наземных целей, нанесет ему очень тяжелые повреждения, хотя никто не будет спорить, что торпеда гораздо эффективнее.

Вероятно, почти идеальным решением было послать в атаку 34 пикировщика 2-й дивизии авианосцев, не дожидаясь перевооружения «Кейтов» «Акаги» и «Кага». С одной стороны, недостатки такого решения очевидны, но, с другой, ведь именно американские пикировщики сокрушили Кидо Бутай.

Имеется еще один нюанс в оценке ситуации. Как мы можем видеть, ни сам Нагумо, никто из его штаба, включая Футиду и Гэнду, в мыслях не держал переключиться, хотя бы временно, на оборонительные действия. Все рвались атаковать и только атаковать. Если же все-таки подумать об обороне, атака пикировщиков могла принести пользу, временно сковав противника. Выигранное время позволило бы лучше подготовиться к нанесению решающего удара. Правда, самолеты ОС 16 уже находились в воздухе, но оставалась вероятность задержать атаку авиагруппы «Йорктауна».

В общем, в этот момент — Нагумо показал себя твердолобым доктринером. Атаку следует проводить, лишь полностью к ней подготовившись, сбалансированной ударной группой. Кстати, мимоходом заметим, что в 09.30 адмирал успел отдать преудивительный приказ: он намеревается полностью уничтожить противника в ходе дневного артиллерийского сражения. Судя по всему, он упрямо считал, что ему противостоят совершенно ничтожные силы и он может позволить себе любой вариант действий.

Вернемся, однако, к атаке американских базовых самолетов. В 07.55 появились 16 пикировщиков «Доунтлесс», которыми командовал майор морской пехоты Гендерсон. Пилоты были совершенно необученными, и вместо смертоносной атаки с пикирования Гендерсон приказал атаковать с пологого планирования, за что и поплатился. Правда, посмертная слава майора оказалась гораздо громче прижизненной. В СССР плавали человеки-пароходы, а вот США обзавелись человеком-аэродромом. Буквально через 2 месяца американские войска высадились на острове Гуадалканал и захватили недостроенный аэродром, который получил название аэродром Гендерсон. Именно вокруг него несколько месяцев шли ожесточенные бои, завершившиеся разгромом японских войск, переброшенных на остров. И именно его самолеты решили исход затяжной кампании на истощение, после которой японцы начали отступать по всему Тихому океану, так как силы их флота были непоправимо подорваны. Именно в ходе боев за Гуадалканал состоялись две следующих авианосных дуэли.

Впрочем, мы немного отвлеклись. Здесь возникает резонный вопрос: а почему адмирал Нимиц, придавая столь важное значение обороне Мидуэя, перебросил туда ископаемые истребители «Буффало» и зеленых пилотов, которые не умели совершенно ничего? Мы ответить на эти вопросы не можем, американские историки считают просто бестактным их задавать, ведь никто не поверит, что на Гавайях не нашлось эскадрильи новых «Уайлдкэтов» и десятка опытных пилотов-пикировщиков. Так что гораздо лучше будет для победителя в Тихоокеанской войне, если подобные вопросы вообще не возникнут.

В 08.20 японцев атаковала эскадрилья «Виндикейторов». Когда командовавший ею майор Норрис увидел, сколько японских истребителей его ожидает, он проявил разумную трусость и не стал пытаться прорываться к авианосцам, сбросив бомбы на первое, что подвернулось. Подвернулся линкор «Харуна», который, впрочем, ничуть не пострадал.

Как только атака американских самолетов была отбита, командир 2-й дивизии авианосцев адмирал Ямагути передал адмиралу Нагумо: «Советую немедленно атаковать всеми имеющимися силами». Однако «немедленно» никак не получалось. На фотографиях, сделанных во время атаки бомбардировщиками В-17, совершенно ясно видно, что на палубах японских авианосцев нет ни одного самолета. Иначе и быть не могло, потому что, например, «Акаги» в 08.08 поднял звено истребителей старшины Оно. Другие авианосцы тоже постоянно поднимали и принимали истребители воздушного патруля. К тому же взлет большого количества самолетов требовал много времени, и это вынуждало почти все самолеты Томонаги, бомбившие Мидуэй, садиться на воду Можно сказать, что к этому времени ход событий уже принял необратимый характер.

Японские авианосцы начали принимать самолеты первой волны в 08.37, причем их немедленно стали готовить для повторной атаки Мидуэя, на чем особо настаивал Минору Гэнда. То есть даже в этот момент после обнаружения «корабля похожего на авианосец», Нагумо все еще не считал американский флот главной угрозой. И в этом, наверное, была самая ужасная из ошибок, допущенных японским адмиралом.

Сильно помешала японцам и плохая организация посадки самолетов, которая уже аукнулась им в Коралловом море, когда приходилось сбрасывать самолеты за борт. Сухие цифры: «Кага» принял свои самолеты в 08.50, «Акаги» — в 08.59, 2- я дивизия авианосцев — в 09.10. Это надо учитывать тем, кто рассуждает о немедленной ответной атаке. К тому же перевооружение самолетов второй волны еще не завершилось. Большинство источников, в том числе и японские, утверждают, что этого следовало ожидать не ранее 10.30.

Но передышки, чтобы спокойно заняться своим делом, японцы не получили. В 09.18 крейсера «Тонэ» и «Тикума» подали сигналы дымом о появлении очередной группы японских самолетов. Здесь мы обязаны подчеркнуть еще одну любопытную деталь. Во многих описаниях фигурирует утверждение, будто японцы ставили дымовые завесы. Это кажется маловероятным, так как расстояние между кораблями охранения и авианосцами было слишком велико, чтобы завеса могла кого-то прикрыть. Вдобавок не меньшее количество авторов утверждает, что на самом деле японцы таким образом подавали сигналы, что в очередной раз подтверждает высочайший уровень развития средств связи японского флота.

А что в это время делали американцы? При анализе сражения у Мидуэя обычно забывают одно колоссальное преимущество, которое они имели — это более 100 самолетов, базировавшихся на острове. Прежде всего в памяти всплывают далеко не самые удачные действия истребителей, которые не сумели остановить японскую ударную волну и заложили очередной камень в основание легенды о непобедимости «Зеро». Откровенно плохо сработали пикировщики, причем и новые «Доунтлессы», и старые «Виндикейторы». Боевой дебют нового торпедоносца «Авенджер» иначе как полным провалом назвать невозможно. Бомбардировщики В-17 созерцали грандиозное сражение с высоты более 5 км, но их вклад был равен нулю. Однако на Мидуэе также находился самолет, который сделал превосходство американцев в одном из компонентов боя не просто большим, а подавляющим. Конечно же мы говорим о знаменитых разведчиках PBY «Каталина».

Начиная с 30 мая эти гидросамолеты ежедневно вели поиск на путях вероятного подхода японцев на расстояние до 700 миль. После этого все намерения японцев незаметно подойти к острову могли вызывать только смех, особенно если учесть радиус действия японских корабельных гидросамолетов, которые также использовались для ведения разведки. Можно сказать, что американцы видели вдвое дальше противника.

Именно «Каталина» 3 июня обнаружила японские транспорты, что стало первым контактом с противником. Попытка В-17 атаковать эти корабли дала стандартный результат, в смысле нулевой. Зато ночью 3/4 июня именно «Каталина», атаковав транспортное соединение, всадила торпеду в танкер «Акэбоно мару». Между прочим, это было единственное попадание, которого добилась базовая авиация в ходе всего сражения. Танкеру оно не слишком помешало, но все равно, как говорится, приятно.

Утром 4 июня «Каталины», как обычно, вылетели на разведку. За ними последовали 10 пикировщиков «Йорктауна», которые взлетели в 04.30. В это же самое время взлетели японские самолеты. Но первыми, разумеется, оказались именно «Каталины». В 05.34 «Энтерпрайз» перехватил сообщение, адресованное Мидуэю, в котором сообщалось о замеченных авианосцах, потом уже сам остров в 05.45 известил о приближении японских самолетов. В 06.03 еще одна «Каталина» обнаружила «2 вражеских линкора и 2 авианосца» и не стала об этом молчать.

Еще одна деталь, которая характеризует отношение к разведке обоих противников. В ходе битвы американские истребители уничтожили почти все замеченные японские самолеты-разведчики, зато японцы, наоборот, не сумели сбить ни одного. Да, собственно, особо и не старались.

Адмирал Флетчер сразу приказал Спрюэнсу с его авианосцами повернуть на юго-запад и атаковать противника. Увы, он не знал, с кем имеет дело. Адмирал Спрюэнс, как человек очень осторожный, решил прыгать через канаву в два приема. Американские ударные самолеты могли пролететь 200 миль, и, как известно, 100 миль плюс 100 миль равно 200, поэтому половину расстояния должны были пройти авианосцы. Однако офицеры штаба убедили бывшего командира крейсеров, что целое лучше двух половин, и он согласился отправить самолеты на расстояние 200 миль. При этом Спрюэнс вроде бы решил подловить противника в момент возвращения самолетов, хотя есть подозрение, что это не более чем попытка подогнать задачу под известный ответ. Получилось великолепно, так почему не сказать, что сие было задумано с самого начала?

И тут же адмирал проявил несвойственную ему смелость, так как приказал отправить в атаку все имеющиеся самолеты, поставив на один, но сокрушительный удар. Ударная группа была большой — 116 самолетов, и взлет затянулся: он начался в 07.02 и закончился в 08.06. 20 «Уайлдкэтов», 67 «Доунтлессов» и 29 «Дивастейторов» направились в точку, где предполагали найти японские авианосцы. Для прикрытия соединения Спрюэнс оставил 36 истребителей, из которых половина патрулировала в воздухе, а вторая ожидала в готовности. Пока что американцы относились к прикрытию соединения с воздуха так же легкомысленно, как японцы. Однако, как нетрудно заметить, они после боя в Коралловом море уже сделали первый шаг вперед — их авианосцы несли уже по 27 истребителей, тогда как японцы предпочли ничего не замечать и оставили в истребительных эскадрильях по 18 самолетов.

Адмирал Флетчер задержал свои самолеты, так как опасался, что у японцев могут быть еще авианосцы, кроме обнаруженных. После долгих колебаний он решил послать в атаку половину самолетов, и в 06.06 с «Йорктауна» взлетели 6 истребителей, 17 пикировщиков и 12 торпедоносцев. Еще одна такая же группа осталась на авианосце в ожидании новых сообщений. Для прикрытия с воздуха своего авианосца Флетчер выделил 12 «Уайлдкэтов». В общем, как мы видим, американские адмиралы действовали странно, но каждый на свой лад.

В 08.37 японские авианосцы начали принимать самолеты, возвращающиеся после атаки Мидуэя, а через полчаса Нагумо приказал повернуть на ONO, чтобы сблизиться с американским соединением и уничтожить его, не особо разбираясь, входят в него авианосцы или нет. Начался новый тур перевооружения самолетов. Кстати, этот поворот спас японские авианосцы от первой порции неприятностей. Дело в том, что вылетевшие с «Хорнета» 35 пикировщиков и 10 торпедоносцев, не имея точных сведений о противнике, никого не нашли, и капитан-лейтенант Митчелл, командовавший группой, приказал повернуть на юг к Мидуэю. Самое пикантное в этой истории то, что Спрюэнс к этому времени уже имел точные сведения о месте нахождения авианосцев Нагумо. Однако он не рискнул передать их по радио своим летчикам, так как строжайшим образом соблюдал радиомолчание, опасаясь выдать себя. Свои резоны в таком решении имеются, но не меньше аргументов можно привести и в пользу прямо противоположного образа действий. В конце концов, главным было уничтожение японских авианосцев, а для этого нужно было рисковать. В результате 13 бомбардировщиков сели на Мидуэе, 2 упали в лагуну. Были потеряны и все истребители. Вот так осторожность Спрюэнса единым махом вывела из боя 45 самолетов, не сделавших ни единого выстрела. После столь мудрого решения говорить о превосходстве американцев в авианосной авиации уже не приходится.

Однако 15 «Дивастейторов» эскадрильи VT-8 под командованием капитан-лейтенанта Уолдрона на свою беду сумели отыскать японские авианосцы. Из-за маленькой скорости они отстали от других самолетов и прибыли в указанную точку с опозданием. Однако на горизонте были замечены два столба дыма, и Уолдрон приказал поворачивать в этом направлении. Эскадрилья нашла не только противника, но и свою смерть. Японские истребители воздушного прикрытия обрушились на колонну «Дивастейторов», летящую в 50 футах над водой, когда американцы пытались атаковать авианосец «Кага». С расстояния 8 миль загрохотали зенитные орудия, которые тоже уничтожили несколько самолетов. Ни один из торпедоносцев попаданий не добился, и японцы уничтожили все 15 машин. Эскадрилья VT-8 просто перестала существовать. Японский военный дневник сухо констатирует: «09.18. Вражеские авианосные самолеты начали торпедную атаку. Истребители защищают. Сбита большая часть торпедоносцев». Из всего личного состава спасся только младший лейтенант Гэй.

Кстати, истребительная эскадрилья «Энтерпрайза» вместо того, чтобы следовать за своими самолетами, увязалась за VT-8. Когда были замечены японские авианосцы, командир эскадрильи лейтенант Грей не посмел нарушить радиомолчание и ничего никому не передал. Более того, он не стал прикрывать торпедоносцы Уолдрона, не получив условного сигнала. Поэтому истребители VF-6 просто проболтались на высоте 19000 футов, ничего не делая.

Торпедоносцы «Энтерпрайза» потеряли свое истребительное сопровождение, мы видели, как это произошло, но сие совершенно неудивительно, потому что в этом бою взаимодействие различных типов самолетов, которое было прописано во всех наставлениях, у американцев нельзя было обнаружить даже с помощью микроскопа. Эти самолеты тоже попытались атаковать авианосец «Кага», и если результат можно назвать относительно лучшим, чем у самолетов «Хорнета», то лишь в одном отношении. Истребители «Зеро» и зенитные орудия сумели сбить только 10 торпедоносцев из 14, в том числе и машину командира эскадрильи. Сколько торпед успели сбросить TBD — точно не известно, зато известно, что ни одного попадания не было.

Едва закончилась эта атака, как появилась третья группа американских торпедоносцев. Японцы не верили своим. глазам, однако еще 12 «Дивастейторов» рвались напролом к их авианосцам. Их сопровождали 6 истребителей, однако «Зеро» были слишком многочисленны. «Уайлдкэты» отбросили в сторону, а торпедоносцы эскадрильи VT-3 были уничтожены, уцелели только 2 «Дивастейтора». Всего же из 41 торпедоносца уцелели только 6. У нас, кажется, принято не верить в мужество американцев, так вот, я советую повнимательней посмотреть на эти цифры. Японцы писали, что американские пилоты действовали, как истинные самураи. Но является ли это похвалой для людей с европейским менталитетом? И еще на одну деталь следует обратить внимание. Мы уже об этом писали и сейчас просто ткнем пальцем в одну из причин, которые привели японцев к поражению. С «Йорктауна» действовали самолеты, принадлежавшие «Саратоге», — эскадрильи VF-3, VT-3, VB-3.

В Коралловом море этот авианосец тоже лишился многих самолетов, но американская система организации авиагрупп позволила быстро это исправить. А вот «Дзуйкаку» битву при Мидуэе из-за этого пропустил.

Историки довольно часто утверждают, что торпедоносцы своими трупами вымостили американскому флоту путь к победе при Мидуэе. Это утверждение основывается на нескольких постулатах. Первое, они вынудили японские авианосцы резко маневрировать, не давая им поднять новые истребители для усиления воздушного патруля. Неверно. Поднимали. Второе, строй авианосцев нарушился, они перестали взаимодействовать. Неверно. Такой была японская доктрина, при отражении воздушной атаки каждый сам за себя. Третье, японские истребители спустились вниз, оставив авианосцы беззащитными перед атаками пикировщиков. Верно, но лишь отчасти. Анализ последующих боев показал, что отражать атаки пикировщиков японцы не умели в принципе и не сумели научиться. Четвертое, наблюдатели и зенитчики перестали следить за небом и оказались не готовы к отражению атаки самолетов, летящих на большой высоте. А вот с этим не поспоришь.

Но, так или иначе, сражение началось для американцев крайне неудачно. Уже треть их самолетов вышла из игры, а добиться они не смогли даже минимального успеха. Единственным положительным моментом было то, что американцы теперь точно знали, где находятся японские авианосцы, а вот противник все еще блуждал в потемках.

Но теперь на сцене появились американские пикировщики. Правда, осторожность американских адмиралов значительно ослабила удар, однако беспечность адмиралов японских сделала так, что даже этого слабого удара оказалось достаточно.

Капитан-лейтенант МакКласки, подняв в воздух эскадрильи VB-6 и VS-6, сразу получил приказ действовать самостоятельно, то есть американцы изначально считали «Доунтлессы» способными отбиться от японских истребителей. Примерно в 09.30 его группа прибыла в указанную точку, но ничего не обнаружила. МакКласки решил произвести поиск на расстояние, превышающее радиус действия «Доунтлессов». Нам не известны причины, подтолкнувшие его к этому, хотя кое-что предположить можно. Часто пишут, что лишь японцы планировали операции, в которых пилотам выдавался «билет в один конец». На самом деле это не совсем так, американский флот во время маневров практиковал подобные учебные атаки. Излюбленной целью адмиралов являлся Панамский канал. Правда, следует признать, что подход к таким атакам у американцев и японцев был все-таки различным. Японцы считали, что летчики, выполнив задание, должны героически погибнуть, американцы полагали, что летчики должны выпрыгнуть с парашютами и сдаться в плен.

В 09.35 МакКласки повернул на север, а через 20 минут заметил кильватерную струю эсминца, который куда-то очень спешил. МакКласки решил, что эсминец выведет его прямо на японский флот, и не ошибся. Он угадал на все 100 процентов. Вот так подводная лодка «Наутилус», сама того не зная, сыграла роковую роль в судьбе японских авианосцев. Используя данные самолетов с Мидуэя, она вышла прямо на соединение адмирала Нагумо, но бдительные эсминцы не дали лодке атаковать ни один из авианосцев. Эсминец «Араси» задержался, чтобы поохотиться за ней, а теперь действительно догонял Кидо Бутай.

В результате произошла очередная совершенно непредвиденная случайность, но теперь уже в пользу американцев. Дело в том, что пикировщики «Йорктауна» взлетели позднее самолетов ОС 16, но командир группы капитан-лейтенант Максвелл Р. Лесли правильно вычислил, где будет находиться вражеский флот, и нашел его, потратив гораздо меньше времени. В результате все 3 эскадрильи пикировщиков появились над Кидо Бутай одновременно.

Планом боя предусматривалось, что пикировщики атакуют раньше торпедоносцев, но самолеты «Йорктауна» не стали ждать, чтобы провести скоординированную атаку Как раз когда гибли торпедоносцы «Йорктауна», его пикировщики устремились с высоты 14 500 футов на авианосец «Сорю». Они почти не встретили противодействия, так как японский воздушный патруль и зенитные орудия были заняты отражением атаки низколетящих торпедоносцев. Ситуация, вывернулась наизнанку; не пикировщики облегчили атаку торпедоносцам, а торпедоносцы проложили атаку пикировщикам.

Дата: 4 июня 1942 года. Время: примерно 10.20. Место: окрестности атолла Мидуэй. Именно здесь произошел перелом в Тихоокеанской войне, и здесь же родилась одна из самых красивых и самых живучих легенд о «роковых пяти минутах Императорского японского флота». Дескать, японские авианосцы уже были готовы поднимать самолеты для удара по американскому флоту, и первый истребитель уже начал разбегаться по палубе «Акаги», но в этот момент появились американские пикировщики, и все закончилось. Мицуо Футида все это описал очень красочно и эмоционально.

«Приготовления к ответному удару продолжались на борту наших четырех авианосцев и во время атак торпедоносцев и бомбардировщиков противника. Самолеты один за другим поднимали из ангаров и быстро выстраивали на полетной палубе. Нельзя было терять ни минуты. В 10.20 адмирал Нагумо отдал приказ самолетам подниматься в воздух по мере готовности. Наконец все самолеты на «Акаги» были выстроены на полетной палубе. Разогревание моторов заканчивалось. Огромный корабль начал разворачиваться против ветра. Через пять минут все самолеты должны были оказаться в воздухе.

Пять минут! Кто бы мог подумать, что картина боя может полностью измениться за такой короткий промежуток времени?

Видимость была хорошая. Однако на высоте 3000 метров постепенно сгущались облака, которые, несмотря на разрывы, служили отличным укрытием для приближающихся самолетов противника. В 10.24 с мостика в мегафон был отдан приказ начать взлет. Командир авиационной боевой части взмахнул белым флагом, — и первый истребитель, набрав скорость, со свистом оторвался от палубы. В это время сигнальщик крикнул: «Пикирующие бомбардировщики!» Я взглянул вверх и увидел три вражеских самолета, в крутом пике идущие прямо на наш корабль. Послышалось несколько торопливых очередей зенитных автоматов, но было уже поздно. Американские пикирующие бомбардировщики стремительно приближались. Вот несколько черных капель отделилось от их крыльев. Бомбы! Они летели прямо на меня! Инстинктивно я упал на палубу и пополз за щит управления.

Сначала я услышал ужасающий рев пикирующих бомбардировщиков и затем страшный взрыв. Прямое попадание! Вслед за ослепительной вспышкой раздался новый взрыв. Волной горячего воздуха меня отбросило далеко в сторону. Еще один взрыв, но уже менее сильный. Бомба, очевидно, упала в воду рядом с авианосцем. Лай автоматов неожиданно смолк, и наступила удивительная тишина. Я поднялся и взглянул на небо. Американских самолетов уже не было видно».

Однако подозрения в том, что творец легенды говорит далеко не всю правду, возникают у каждого, кто мало-мальски внимательно прочитает воспоминания Футиды. Мы уже указали на такое количество неточностей и ошибок, что еще одна никого не удивит. Он ведь неоднократно подчеркивает, что все утро японские авианосцы только и занимались тем, что поднимали и принимали истребители воздушного патруля. Где же тогда находилась подготовленная к взлету группа?! Ведь угловая полетная палуба, где существует совершенно отдельная посадочная полоса, впервые появилась только через 10 лет после окончания войны. Кстати, сам Футида прямо перед этим драматическим отрывком пишет: «Израсходовав горючее и боеприпасы, истребители спешно возвращались на авианосцы. Пилотов встречали веселыми улыбками и ободряюще похлопывали по плечам. Как только самолет снова! был готов к боевому вылету, пилот кивал головой, давал газ, и самолет с ревом взмывал вверх. Эта картина повторялась вновь и вновь. Жестокий воздушный бой продолжался». А для полной достоверности приведем фразу из рапорта адмирала Нагумо, наверное, самого заинтересованного человека: «В 10.10 «Акаги» принял на борт 3 истребителя». Какая уж тут подготовка к взлету ударной группы?!

То же самое можно сказать и про остальные авианосцы. «Кага» и «Сорю» подняли истребители в 10.00, «Хирю» — в 10.13, «Сорю» — снова в 10.15, «Акаги» — в 10.25. Но что делать с американскими летчиками, которые видели палубы, заставленные самолетами? Хотя другие пилоты, например командир эскадрильи пикировщиков «Йорктауна» Максвелл Лесли, никаких самолетов на палубе «Сорю» не заметил. И куда в этом случае деть показания капитана 2-го ранга Охары, командира авиационной боевой части «Сорю», который утверждал: «Наши самолеты были подготовлены ко второму вылету и выстроены на полетной палубе»? В общем, полной ясности нет, но все-таки лично я склоняюсь к мнению, что в момент атаки американских пикировщиков ударные группы все-таки стояли в ангарах. Другое дело, что на полетных палубах японских авианосцев безусловно находились какие-то самолеты. В конце концов, командир «Акаги» исполнил приказ Нагумо поднять дополнительные истребители для отражения американских атак, и звено «Зеро» старшего унтер-офицера Кимуры было готово к взлету, сам Кимура даже успел стартовать. Вот вам тот самый «Зеро», который видели американские летчики! Но ни про какую готовую к взлету группу рапорт Нагумо даже не упоминает.

Еще одним косвенным доказательством неготовности японцев служит то, что «Хирю» поднял свои самолеты в атаку лишь полчаса спустя. Чего ждал адмирал Ямагута, давно известный своей агрессивностью?

События начались в 10.19, когда наблюдатель на мостике «Хирю» закричал, что видит пикировщики, заходящие на авианосец «Кага» с левого борта на высоте 4000 метров. Дальше последовала еще одна сцена, которая вызывает вопросы. Адмирал Ямагути поинтересовался, стреляет ли авианосец, но ему сообщили, что 127-мм орудия «Каги» стоят на нулевом возвышении. Прожектором был послан сигнал: «Вражеские авианосцы над вашим кораблем», и «Кага» подтвердил получение сигнала. С одной стороны, еще одно доказательство того, что японцы были застигнуты врасплох, но, с другой, это совершенно непохоже на стремительную атаку. Один увидел, сообщил, другой подтвердил… Мы уже не говорим о том, что в этот момент между кораблями находились линкор «Харуна» и авианосец «Акаги».

«Кага» в этот момент начал разворачиваться влево, чтобы поднять истребители, как раз навстречу американским пикировщикам, и капитан 1-го ранга Окада приказал положить руль право на борт, надеясь увернуться от бомб. Увы, на авианосец обрушилось слишком много «Доунтлессов», чтобы этот маневр мог принести успех. Впрочем, первые 3 бомбы действительно легли мимо. Хотя зенитки авианосца открыли огонь, остановить атаку американцев они не сумели.

Кстати, мимоходом отметим, что «Кага» оказался единственным авианосцем, который сумел сбить «Доунтлесс», слабое утешение, скажем прямо.

Четвертый самолет, который пилотировал лейтенант Галлахер, в 10.22 открыл счет в этом матче, положив 500-фн бомбу вблизи кормового элеватора. Затем последовали еще три попадания: в носовой элеватор, перед мостиком и в среднюю часть полетной палубы по левому борту. Носовая часть корабля окуталась дымом. Описания дальнейшего путаны и противоречивы. Одни источники утверждают, что бомба попала прямо в мостик авианосца, перебив весь командный состав, в том числе капитана. Но как тогда уцелел командир авиационной боевой части Амагаи (старший из спасшихся офицеров), который тоже находился на мостике. Часто встречающееся утверждение, что бомба взорвала цистерну с бензином, установленную перед мостиком, тоже не выдерживает никакой критики. Это же каким идиотом нужно быть, чтобы поставить ее там?! В общем, версия о бомбе выглядит более предпочтительно, и японская официальная история признает именно ее.

Кстати, по свидетельствам спасшихся моряков авианосца, все 4 бомбы взорвались в ангаре. При этом была уничтожена система пожаротушения, которая на японских авианосцах представляла собой две магистрали, протянутые по обоим бортам. Между прочим, англичане и американцы старались разделить магистраль на несколько независимых секций, чтобы сделать невозможным подобное. Вдобавок ангар авианосца превратился в склад боеприпасов. По прикидкам спасшихся офицеров, в это время там валялись на палубе около 20 торпед, 28 — 800-кг и 40 — 250-кг бомб. Плюс в ангаре стояли заправленные самолеты, и все бензопроводы были заполнены. Короче, «Кага» лишился всех шансов на спасение буквально через пару минут после первого попадания.

Возглавить борьбу за спасение корабля пришлось командиру боевой авиационной части капитану 2-го ранга Амагаи, который не имел совершенно никакого опыта. Да и положение авианосца быстро стало безнадежным, поэтому в 13.25 Амагаи приказал перенести портрет императора на эсминец «Хагикадзэ». Он также решил снять команду и послал нескольких человек в машинное отделение сообщить об этом, так как телефонная связь отказала, но пожары были такими сильными, что никто не сумел пробиться вниз.

В 13.59 произошел один из юмористических эпизодов, которые, однако, не скрашивают общий фон трагедии, а придают ему особенно горький оттенок. Американская подводная лодка «Наутилус» заметила стоящий без хода японский авианосец, который ярко пылал. В условиях хаоса и растерянности лодке никто не помешал выйти в атаку, и она дала залп 4 торпедами. Капитан-лейтенант Брокман был искренне уверен, что его целью является «Сорю», хотя на самом деле перед ним был «Кага». Но эта атака стала одним из многочисленных примеров ненадежности американских лодочных торпед. Первая вообще застряла в аппарате, две другие ушли в сторону, а четвертая и последняя пошла точно и ударила в самый центр корпуса авианосца, после чего разломилась пополам. Боеголовка ушла на дно, а хвостовая часть осталась плавать. За нее даже уцепились несколько матросов авианосца, оказавшиеся в воде. Но сам Брокман был убежден, что потопил авианосец, и правда выяснилась лишь после войны.

Около 17.00 был отдан приказ покинуть корабль, эсминцы сняли уцелевшую команду. Однако в 18.00 Ямамото приказал 4-му ДЭМ: «Ожидать приказов и охранять «Кага». Позднее он передал: «Вы образуете ударное соединение и отвечаете за «Кага» и «Сорю». Наконец, в 19.25 взорвалось носовое бензохранилище, и авианосец затонул. Его обычный экипаж составлял 1708 человек, но, как всегда, точное количество людей на борту осталось неизвестно. Считается, что погибли около 800 человек, большей частью машинная команда. Реконструкция событий позволяет предположить, что пожарами и взрывами была разрушена вся средняя часть ангара авианосца вплоть до верхней палубы бывшего линкора, что придало «Каге» весьма жалкий вид.

Следующим был атакован «Сорю». В 10.24 он начал разворачиваться, чтобы поднять истребители. Самое интересное, что даже взрывы и пожары на «Каге» не заставил встревожиться моряков, стоявших на мостике «Сорю» — все следили именно за атакованным авианосцем. Лишь когда наблюдатель крикнул: «Вражеские пикировщики в разрывах туч!» — офицеры спохватились. Зенитки «Сорю» открыл огонь, хотя старший артиллерист в посту управления огнем попросту проспал атаку американских самолетов. «Сорю» развернулся навстречу первым замеченным пикировщикам, но никто не заметил, что в это время вторая группа заходит с другой стороны. Судя по всему, артиллерийская боевая часть «Сорю» была подготовлена отвратительно, его 127-мм орудия даже не открыли огонь, атаку пытались отбить только 25-мм автоматы.

В «Сорю» попали всего 3 бомбы из 13 сброшенных, что не слишком много для атаки в практически идеальных условиях, но этого хватило. Самолеты авианосца (исключая истребители воздушного патруля) заправлялись и перевооружались в ангаре, повсюду валялись бомбы и торпеды, были открыты бензопроводы. Авианосец превратился в огромную бочку с порохом, к которой нужно было только поднести спичку. И эскадрилья Максвелла Лесли сделала это. Если места попаданий установлены точно, то где именно взрывались бомбы, споры идут до сих пор. Первая взорвалась сразу перед носовым элеватором, вторая попала ближе к левому борту перед центральным элеватором, а третья взорвалась слева от кормового элеватора. Первая на ангарную палубу, и взрыв швырнул плиту носового элеватора прямо на мостик. Утверждения, будто вторая бомба взорвалась прямо на полетной палубе, противоречат рассказам других моряков, которые настаивали, что она взорвалась в нижнем ангаре.

Кстати, именно взрыв второй бомбы стал причиной того, что турбины авианосца совершенно неожиданно встали. Механики сначала даже не поверили своим глазам. Но дело было в том, что взрывом бомбы были перебиты главные паропроводы, и в котельных отделениях почти все люди были сварены заживо. Атака длилась с 10.25 до 10.30, при этом не погиб ни один американский самолет. «Сорю», весь объятый пламенем, сотрясаемый взрывами боеприпасов, потерял управление и остановился. Командир корабля, видя, что пожары выходят из-под контроля, уже в 10.45 приказал экипажу покинуть корабль. Подошли соседние корабли и принялись вылавливать спасшихся из воды. Тяжелый крейсер «Тикума» в 11.12 прислал катер, чтобы помочь спасательным работам, спасенных передавали на эсминцы.

Адмирал Нагумо, который ничего не знал о положении «Сорю», в 16.55 передал по радио приказ отходить на северо-запад под прикрытием 2 эсминцев. Эсминец «Исокадзэ» ответил: «Сорю» не может двигаться самостоятельно». Запрашивая инструкции по прикрытию, он добавил: «Нельзя ожидать, что «Сорю» сможет дать ход, даже если пожары потухнут». Этот же ответ «Исокадзэ» повторил в 18.02: «Не думаю, что «Сорю» сможет следовать своим ходом. Спасенный экипаж покинул корабль».

Командир авианосца капитан 1-го ранга Янагимото получил тяжелые ожоги и был вынужден сдать командование. Офицеры несколько раз пытались убедить капитана перейти на другой корабль, но он упрямо отказывался. Примерно в 10.45, приказав экипажу покинуть корабль, Янагимото бросился в огонь, чтобы найти смерть в бою.

Около 19.00 пожары на «Сорю» забушевали еще яростнее. Адмирал Нагумо на борту легкого крейсера «Нагара» сформировал пожарную партию и начал готовиться перебросить ее на борт «Сорю». Любопытный нюанс: в это время старший артиллерист авианосца сцепился с командиром «Исокадзэ», требуя, чтобы тот начал буксировать авианосец в Японию! Но проблема решилась сама собой, в 19.12 авианосец начал тонуть и ушел под воду через 3 минуты. В 19.20, когда «Сорю» уже скрылся под водой, на нем произошел сильный взрыв, отметив место погребения корабля. Точно установить количество жертв невозможно, штатный экипаж корабля составлял 1103 человека, но на борту было много гражданских и новобранцев. Неофициальная цифра потерь принята 718 человек.

А вот история с атакой «Акаги» в очередной раз подтверждает, что количество «золотых пуль», попадающих в знаменитые корабли, противоречит теории вероятности и не поддается никаким разумным объяснениям. Дело в том, что авианосец «Акаги» был потоплен фактически по недоразумению, более того, к этому недоразумению еще приплюсовалась случайность.

По страницам многих книг гуляет рассказ о том, как 32 пикирующих бомбардировщика с «Энтерпрайза», разделенные на 2 эскадрильи под командованием капитан-лейтенанта Кларенса МакКласки, вскоре после 10.00 наконец заметили 3 японских авианосца. Командир группы приказал эскадрилье VB-6 атаковать правый авианосец («Акаги»), а эскадрилье VS-6 — левый («Кагу»). В результате «Акаги» оказался точно в таком же положении, как и «Сорю» — беззащитный, застигнутый врасплох. «Доунтлессы» спикировали до высоты 1600 футов, прежде чем сбросить бомбы, но лишь 2 из них попали в цель. Одна врезалась в край среднего элеватора, вторая попала в кормовую часть ближе к левому борту, при этом уцелевшие офицеры «Акаги» отмечали, что «вражеские пикировщики атаковали отважно».

Во всем этом рассказе можно верить всего лишь одному предложению — «Акаги» действительно был застигнута врасплох, а все остальное ничуть не соответствует действительности. Дело в том, что в результате энергичного маневрирования японских авианосцев перепутали цели, и на «Кагу» спикировали обе эскадрильи. Вдобавок командир VB-61 лейтенант Ричард Бест нарушил наставления, атаковав цель не последовательно, а в строю клина. Однако в самый последний момент он сумел каким-то чудом прервать пике, повернуть вправо, заходя на «Акаги». За командиром рискнули последовать лишь пилоты его собственного звена, остальные самолеты эскадрильи атаковали «Кагу», что и создало впе- чатления «сплошного потока самолетов», на который потом жаловались японцы. Любопытно, но Бест полагал, что взял на прицел мостик «Акаги», хотя на самом деле целился в колоссальную трубу, выступающую за борт. Кстати, японцы отмечают, что это самолеты пикировали под небольшим углом, не более 50 градусов, что вполне понятно, с учетом смены цели буквально в последний момент.

Как и другие авианосцы, «Акаги» не успел открыть огонь, и командир попытался спасти корабль крутым поворотом в сторону. И ему это почти удалось, первая бомба взорвалась в воде в 10 метрах от левого борта, обдав мостик потоками грязной воды. Третья бомба, которая, по утверждениям большинства книг, попала в левый задний угол полетной палубы, на самом деле прошла вплотную рядом с ним и тоже упала в воду. Ее взрыв позднее еще скажется. Но роковым стало попадание второй бомбы, которую сбросил сам Бест. Она угодила в геометрический центр полетной палубы и взорвалась в ангаре, среди заправленных и вооруженных самолетов.

Кстати, Морисон, описывая эту атаку, допускает грубейшую ошибку. Он утверждает, что на палубе «Акаги» стояли 40 самолетов, которые вооружали и заправляли. На самом деле все подобные операции проводились в ангарах японских авианосцев, что, однако, не повлияло на результат атаки.

Взрывы и пожары немедленно превратили «Акаги» в развалину. В 10.29 капитан 1-го ранга Тадзиро Аоки, опасаясь худшего, приказал затопить бомбовые и торпедные погреба. Носовые погреба были затоплены сразу, но на корме сделали не сразу, так как двери и люки перекосило взрывом. В 10.32 Аоки приказал задействовать углекислотные огнетушители в ангаре, однако это не остановило пожары. В 10.40 был замечен одинокий американский торпедоносец, «Акаги» повернул, чтобы встретить атаку носом. В этот момент его руль заклинило, сказались последствия подводного взрыва. Адмирал Нагумо понял, что пожары не потушить, кроме того, ему требовалась связь, чтобы восстановить командование соединением, поэтому он решил перенести флаг. В 10.46 адмирал вместе со штабом перешел на эсминец «Новаки», а потом на легкий крейсер «Нагара».

К 13.00 Аоки признал, что авианосец обречен, в 13.38 он приказал спасать портрет императора, а через 12 минут «Акаги» окончательно потерял ход. Пожары вспыхнули с новой силой, и в 16.00 началась эвакуация экипажа, которая завершилась в 20.00.

5 июня в 04.50 пришел приказ адмирала Ямамото добить «Акаги» торпедами, что и было исполнено. Официально считается погибшим 221 человек, что очень мало, учитывая пожары и взрывы, имевшие место. Сравните эту цифру с потерями «Каги» и «Сорю».

Как мелкую деталь отметим, что атака американских» самолетов оказалась не такой уж нескоординированной, но пилоты в этом совершенно не виноваты. Имело место еще одно совершенно случайное совпадение. Как раз в тот момент, когда 3 японских авианосца получили смертельные попадания, остатки торпедоносцев «Йорктауна» пытались атаковать «Хирю». Судя по всему, уцелевшие самолеты сбросили 5 торпед, но авианосец без особого труда уклонился от них. Неизвестно, сбили или нет зенитчики «Хирю» хоть один «Дивастейтор», но зато достоверно известно что их огнем был сбит один «Зеро».

И вот после этой блестящей атаки адмирал Ямагути оказался перед выбором: уходить или атаковать? Собственно, для японского адмирала такой выбор был чистая теоретическим, тем более что в 10.50 адмирал Абэ передал прожектором приказ: «Атаковать вражеские авианосцы». Ямагути оказался чуть ли не единственным, кто сохранил хладнокровие, пусть даже с несколько мрачным оттенком. «Хорошо, пусть «Хирю» остался один, но мы готовы пожертвовать собой, чтобы уничтожить проклятую вражескую эскадру», — заявил он своему штабу Соответственно в 10.58 с «Хирю» взлетели 18 пикировщиков и 6 истребителей под командованием лейтенанта Кобаяси, а вот перевооружение торпедоносцев еще не завершилось, поэтому Ямагути физически не мог отправить полноценную ударную группу.

В 11.00 адмирал Абэ передал по радио приказ разведывательным самолетам «Тикумы» сообщить координаты вражеских авианосцев и навести ударную группу на них. Дальше мы сталкиваемся с очередным не очень ясным нюансом. В 11.30 Ямагути передает Абэ: «Примите меры для поддержания контакта с вражеским авианосцем, используя разведывательные гидросамолеты».

Судя по всему, японцы окончательно запутались. Ямагути упоминает авианосец в единственном числе, хотя ранее речь шла об авианосцах. К тому же он начинает приказывать адмиралу Абэ, который формально старше него. Если в Коралловом море адмирал Такаги официально передал командование тактическими операциями адмиралу Харе, то ведь здесь этого не было. Кстати, хотя к 11.30 адмирал Нагумо оказался на борту легкого крейсера «Нагара», командование осталось за Ямагути.

В 11.40 самолеты «Хирю» заметили противника, и в эфир немедленно полетела радиограмма, которая могла изменить ход дальнейших событий, если бы была своевременно расшифрована: «Вражеское соединение имеет 3 авианосца. Их сопровождают 22 эсминца». Пилот свалил в одну кучу крейсера и эсминцы, но если исключить этот недочет, сообщение удивительно точное. Увы, Нагумо получил его только через 50 минут. Вообще в сражении при Мидуэе системы связи японского флота работали просто омерзительно, а ведь сложный и многоступенчатый план операции строился на гибком взаимодействии всех соединений, что требовало надежной и оперативной связи.

Кобаяси выбрал для атаки авианосец «Йорктаун». Его группу встретили 12 истребителей воздушного патруля, сбив несколько пикировщиков Остальные прорвались и атаковали авианосец, несмотря на огонь зениток, и добились 3 попаданий, хотя при этом понесли новые потери. Первая бомба попала в самый центр полетной палубы, чуть позади центрального элеватора, и взорвалась в ангаре, уничтожив 3 caмолета. Интересно отметить, что один из этих «Доунтлессов» был заправлен и даже имел подвешенную 1000-фн бомбу, но механики успели включить спринклеры и взрыва не произошло. Вторая бомба взорвалась в дымовой трубе, вывела из строя 2 котла и погасила огонь в 5 котлах из 6. Взрыватель третьей бомбы сработал с большим замедлением, и она взорвалась глубоко в трюме. В общем, японские пилоты добились неплохого результата — из 7 сброшенных бомб 3 были прямыми попаданиями и 2 близкими разрывами, только потери при этом оказались недопустимо высокими. В результате полученных повреждений скорость «Йорктауна» начала быстро снижаться, и через 20 минут он остановился. Так как взрывами были выведены из строя средства связи, в 13.13 адмирал Флетчер решил перебраться на крейсер «Астория». Спрюэнс, который видел, как на горизонте внезапно поднялся столб дыма, послал на помощь Флетчеру 2 крейсера и 2 эсминца.

А теперь мы должны опровергнуть очередную легенду Мидуэя. Большинство источников утверждает, что достоверную информацию о силах американцев Нагумо и Ямагути получили только после возвращения разведывательного самолета «Сорю». Сообщения гидросамолета № 5 «Тикумы» были путаными и неточными, хотя они дали намек на то, что японцам противостоит не один авианосец, а несколько, Но абсолютно точная информация была получена еще в 13.00 с эсминца «Араси». Он выудил из воды одного из сбитых американских летчиков, и тот во время допроса выложил все. Теперь японцы узнали, что они сражаются с 3 авианосцами, причем «Йорктаун» действует отдельно от двух других, и это сразу ставило под сомнение перспективы. Даже если предположить, что пикировщики Кобаяси вывели из строя один авианосец, «Хирю» вряд ли смог бы противостоять двум другим. Но изменить что-либо японцы уже не могли. Поэтому, когда в 13.20 с «Хирю» взлетели последние его ударные самолеты — 10 торпедоносцев и 6 истребителей под командованием лейтенанта Томонаги, это больше всего напоминало жест отчаяния. Пилотов напутствовал лично адмирал Ямагути. Так как теперь все знали, что у американцев 3 авианосца, было важно атаковать неповрежденный.

Еще одна загадка: почему торпедоносцы стартовали так поздно? Ведь ударная группа, бомбившая Мидуэй, вернулась на авианосцы 3 часа назад. Чем занимались механики и оружейники «Хирю» все это время? Объяснений этому нет. Может быть, Ямагути ждал нового сообщения о точных координатах американских авианосцев? Не известно. Короче, чем дальше, тем все больше действия Кидо Бутай напоминали предсмертные судороги, беспомощные и бесполезные, такие же, как жест самого Томонаги, решившего лететь на самолете с одним исправным бензобаком.

Только после того, как Томонага улетел, прибыл разведчик «Сорю», хотя ничего нового он сообщить уже не мог. Вернулись и жалкие остатки ударной группы Кобаяси — 5 торпедоносцев и 1 истребитель. На основании полученной информации Ямагути сделал вывод, что один американский авианосец потоплен или, по крайней мере, очень серьезно поврежден. Однако он судил по собственному опыту, три наглядных доказательства которого продолжали пылать на горизонте. Предположить, что в американском флоте борьба за живучесть находится на качественно ином уровне, «самый способный после Ямамото» адмирал оказался не в состоянии. Он ждал результатов атаки торпедоносцев и надеялся на лучшее. В 14.30 Ямагути радирует на «Акаги», чтобы все самолеты, находящиеся на полетной палубе авианосца, перелетели на «Хирю». Без комментариев.

В 14.26 по радио долетел долгожданный приказ Томонаги: «Всем самолетам атаковать!» Торпедоносцы нашли противника довольно легко, но вот чего не знали японские пилоты — они вышли все на тот же самый «Йорктаун». Американцы прекрасно воспользовались предоставленной им передышкой, механики ввели в строй часть котлов, и корабль мог развить скорость 19 узлов. Но вот с воздушным патрулем возникли некоторые проблемы. В воздухе находились 6 «Уайлдкэтов», из которых только 4 были направлены на перехват. ОС 16 направило на помощь еще 8 истребителей, однако снова японцев остановить не удалось, но теперь потери были даже меньше, чем у пикировщиков. Может, помогло то, что Томонага умело использовал облачность для скрытого подхода. В результате атаки авианосец получив 2 попадания в левый борт. Руль заклинило, крен сразу достиг 17 градусов, и японцы снова решили, что авианосец обречен На этот раз уцелели 5 торпедоносцев и 4 истребителя, которые в 15.40 вернулись на авианосец.

После этого неуемный Ямагути начал готовить третью атаку, назначив взлет на 18.00. Он был уверен, что 2 вражеских авианосца выведены из строя, и появилась возможности расправиться с третьим. В этом случае перспектива ночного боя начинала обретать реальные очертания, особенно если помимо крейсеров в нем примут участие линкоры Абэ и Кондо. Правда, не очень понятно, на что рассчитывали японские адмиралы, ведь «Хирю» мог послать в атаку всего 4 пикировщика и 5 торпедоносцев. Однако Нагумо потерял все надежды на спасение горящих авианосцев и начал задумываться а не лучше ли отвести «Хирю» из опасной зоны, хотя было уже поздно. В 14.45 японский авианосец был обнаружен разведывательными «Доунтлессами» с «Йорктауна», и ОС 16 начало готовить свою атаку. В 15.25 «Энтерпрайз» развернулся против ветра и поднял сводную группу из 26 пикировщиков под командованием лейтенанта Галлахера, причем 15 из них принадлежали «Йорктауну». «Хорнет» тоже внес свой вклад в это мероприятие, отправив 16 «Доунтлессов», пусть и с опозданием в полчаса.

Когда в 17.00 американские пикировщики нашли «Хирю», в воздухе патрулировали 13 истребителей с разных авианосцев. Хотя теперь этот патруль был эшелонирован по высоте, однако остановить «Доунтлессы» истребители все равно не смогли, хотя теперь пикировщики прилетели без истребительного сопровождения. Были сбиты всего 2 SBD. Честно говоря, мне уже надоело повторять: авианосные дуэли показали, что слава «Зеро» как истребителя оказалась сильно преувеличенной. «Хирю» открыл огонь по пикировщикам, но, увы, корабли сопровождения ему не помогали. Они расположились по кругу радиусом около 10 километров. Об этом открыто не говорят, но, похоже, японская доктрина предусматривала защиту авианосцев от вражеских кораблей и подводных лодок, но не от самолетов…

Американская атака оказалась на удивление плохо организована, дошло до того, что два звена пикировщиков, заходившие на цель с разных направлений, едва не столкнулись в воздухе. И все-таки их было слишком много. «Хирю» уклонился от первых бомб энергичным маневрированием, но потом получил 4 попадания в его носовую часть. Вся носовая часть полетной палубы просто исчезла, и вскоре корабль пылал от носа до кормы. Когда стало ясно, что с авианосцем покончено, несколько «Доунтлессов» атаковали линкор «Харуна», но никакого успеха не добились. Через 20 минут прилетели самолеты «Хорнета», которые атаковали крейсера «Тонэ» и «Тикума», впрочем, как-то достаточно вяло, добившись лишь нескольких близких разрывов. Собственно, на этом дуэль авианосцев закончилась, хотя битва у атолла Мидуэй продолжалась еще достаточно долго.

«Хирю» мучился довольно долго. Одно время казалось, что его удастся спасти, так как машины авианосца продолжали исправно работать. Но потом пламя прорвалось вниз, машины встали, и судьба последнего японского авианосца тоже была решена. Команда оставила корабль, и в 05.05 эсминцы торпедировали его. Адмирал Ямагути отказался покидать корабль, заявив: «Как командир дивизии авианосцев я целиком отвечаю за гибель «Сорю» и «Хирю». Я решил оставаться на борту до конца, но я приказываю всем вам покинуть корабль и продолжать вашу верную службу его величеству императору».

После этого в битве наступило затишье, так как измученные летчики просто валились с ног. Японские адмиралы еще обсуждали предложение попытаться навязать американцам ночной бой, но это было бессмысленно, так как адмирал Спрюэнс принял решение отвести свои авианосцы на восток именно для того, чтобы исключить подобную случайность.

За это его долго критиковали, ведь это лишило его возможности на следующий день атаковать корабли Ямамото и Кондо. Но эти корабли вполне могли атаковать американские авианосцы еще ночью…

Адмирал Ямамото, судя по всему, весь день переходил от надежды к отчаянию, обратно к надежде и снова к отчаянию. Во всяком случае, с «Ямато» в эфир улетела целая серия странных, а подчас просто невыполнимых приказаний. В 12.40 он потребовал, чтобы Алеутское соединение и корабли адмирала Кондо шли на рандеву с его Главными Силами, Ямамото, даже лишившись авианосцев, все еще собирался попытаться захватить Мидуэй, хотя он знал, что у противника имелись 3 тяжелых авианосца. И все-таки в 19.15 он передает по радио своим адмиралам, что враг отходит на восток, его следует догнать и уничтожить. В 21.30 адмирал Нагумо сообщил, что перенес флаг на крейсер «Нагара» и охраняет дрейфующий «Хирю». Кроме того, он передал, что у американцев еще остались 2 авианосца и что его корабли вряд ли сумеют помочь Ямамото в ночном бою. Тогда Ямамото решил, что Нагумо проявляет слишком много осторожности, и в 00.55 передает приказ адмиралу Кондо возглавить соединение ночного боя. Задача обстрела Мидуэя, которая была первоначально поставлена перед Кондо, оставалась в силе.

Так как соединение Кондо не подверглось разгрому, он не стал колебаться и пошел прямо к Мидуэю. Адмирал выстроил свои 8 тяжелых, 1 легкий крейсер и 10 эсминцев в линию с интервалами 4 мили между кораблями и повернул на северо-восток, чтобы попытаться найти американцев, 2 линкора должны были следовать в 10 милях сзади. Легкий крейсер «Дзинцу» вместе с 10 эсминцами адмирала Танаки находился неподалеку. 2 линкора, 2 тяжелых крейсера и 12 эсминцев Нагумо шли всего в 125 милях от Кондо. Кондо приказал 7-й дивизии крейсеров адмирала Куриты в 02.00 обстрелять Мидуэй. Однако после уточнения диспозиции выяснилось, что обстрелять остров ранее 03.00 не получится, а это означало, что на рассвете крейсера окажутся слишком близко от Мидуэя и неизбежно попадут под ответный удар американских самолетов — с атолла или с авианосцев, это было неважно. В опасном положении могли оказаться и другие корабли Кондо. Поэтому Ямамото после долгих колебаний отменил обстрел и приказал всем кораблям Кондо и Нагумо отходить, а в 02.55 скомандовал общее отступление. Все его корабли должны были встретиться в назначенной точке северо-западнее Мидуэя, чтобы начать совместный отход и произвести дозаправку. Корабли Кондо присоединились к Главным Силам в 08.15, а остатки Кидо Бутай появились на горизонте в 13.00. Операция MI была отменена, и больше о ней не вспоминали.

Мы не забыли про 7-ю дивизию крейсеров, просто на ее долю выпала новая порция захватывающих приключений. Как выяснилось много позднее, ее несчастья начались с того, что в очередной раз отвратительно сработала связь, причем не где-то, а на флагмане самого Ямамото. Приказ на отход был ошибочно передан 8-й дивизии крейсеров. Адмирал Курита получил его лишь в 02.30, когда находился всего в 50 милях от Мидуэя. Судя по всему, японцам в этот день не везло везде и всегда. Крейсера начали поворот в районе патрулирования американской подводной лодки «Тамбор», более того, чуть ли не на прицеле у нее. Лодка заметила японские крейсера, но и сама была обнаружена. Лучше бы наблюдатели флагманского «Кумано» ее не заметили! Лодка могла промахнуться, торпеды могли не взорваться, как это произошло у «Наутилуса». Зато результат срочного поворота оказался катастрофическим. Строй рассыпался, каждый корабль маневрировал как бог на душу положит. И если «Кумано» и «Судзуя» еще разминулись в считаных метрах, то «Могами» и «Микуме» повезло много меньше. «Могами» ударил «Микуму» в левую раковину и свернул себе всю носовую часть до первой башни под прямым углом вправо. На «Микуме» были повреждены нефтяные цистерны и вспыхнули небольшие пожары. Скорость «Могами» упала до 12 узлов, и адмирал Курита решил не ждать его, чтобы не рисковать двумя целыми крейсерами. Он оставил позади «Могами» и «Микуму», придав им в качестве охранения 2 эсминца, а сам пошел на соединение с адмиралом Кондо.

Кстати, ночной обстрел острова все-таки был проведен. Это сделала подводная лодка I-168, хотя ее снаряды, самое большее, могли помешать американцам выспаться.

Адмирал Спрюэнс, как мы уже говорили, решил, что лучшая храбрость — это осторожность. Его авиагруппы понесли большие потери, а кроме того, он совсем не желал, чтобы ОС 16 и ОС 17, имевшие достаточно слабое охранение, натолкнулись на японскую армаду, пусть даже и потерявшую все 4 авианосца. Спрюэнс знал, что в составе японских эскадр имеются быстроходные линкоры, которые в считаные минуты могли отправить на дно любой из американских крейсеров, не говоря уже об авианосцах. Кроме того, не было никакой гарантии, что рядом не находится еще один японский авианосец — слишком много самолетов прикрывали «Хирю» во время последнего боя. Поэтому всю первую половину ночи Спрюэнс шел на восток и лишь около полуночи повернул обратно, чтобы оказаться недалеко от Мидуэя на случай, если японцы будут упорствовать в своем желании высадить десант.

На рассвете с Мидуэя на разведку были отправлены все имеющиеся «Каталины», а за ними последовали 12 армейских бомбардировщиков В-17. Но теперь уже американцы допустили грубую ошибку в организации разведки, ограничив радиус поиска 250 милями, хотя еще накануне те же самолеты производили поиск в радиусе 700 миль. На острове после беспокойной ночи готовились ко всяческим неприятностям, вдобавок подводная лодка «Тамбор» донесла о своей встрече с крейсерами. И действительно, в 06.30 одна из «Каталин» обнаружила их в 125 милях от Мидуэя, приняв, правда, за линкоры. Упустить такую соблазнительную цель было бы крайне обидно, тем более что за «линкорами» волочился нефтяной след, и с Мидуэя немедленно вылетели все уцелевшие самолеты морской пехоты: 6 «Доунтлессов» и 6 «Виндикейторов». В 07.45 они заметили нефтяное пятно, которое навело их на поврежденные японские корабли, атака началась в 08.05. «Доунтлессы» атаковали с пикирования, а «Виндикейторы» планировали на цель. Зенитный огонь был плотным и точным. Японские крейсера открыли зенитный огонь и сорвали атаку неопытных пилотов, которые добились только 6 близких разрывов.

В ходе атаки «Виндикейтор» капитана Флеминга был подбит и загорелся, а дальше начинается очередная таинственно-героическая история. Долгое время американцы утверждали, что пилот направил свой самолет прямо на «Микуму» и врезался в четвертую башню. Дескать, потом пламя разлетелось по палубе и было затянуто вентилятором машинного отделения правого борта, где погибла вся машинная команда, остальные 3 корабля повреждений не получили. Подтверждением этой гипотезы служил снимок горящего крейсера, сделанный уже на следующий день. Там на крыше башни ясно виднеется нечто странное, что принимали за обломки самолета. Но дотошные историки изучили этот снимок под микроскопом и пришли к выводу, что это вполне могут быть обломки надстройки или даже грот-мачты, смотрите описание атак 6 июня. Так был поставлен под сомнение подвиг Гастелло по-американски. Кстати, сами же американские пилоты утверждали, что самолет Флеминга упал в море, но, как говорится, правда не то, что было на самом деле, а то, что написано. Ну, а в 08.28 японцев атаковали 8 «Летающих крепостей», которые тоже не добились попаданий, что уже никого не удивило.

Адмирал Спрюэнс продолжал осторожничать. Сообщение о крейсерах Куриты, идущих на восток в 90 милях от Мидуэя, указывало, что бой может возобновиться. Невнятные сообщения «Каталин» о горящем «Хирю» снова заставили его заподозрить, что рядом скрываются японские авианосцы. Поэтому 5 июня в 06.00 Cпрюэнс находился в 130 милях северо-восточнее Мидуэя и двигался на запад, не слишком торопясь. На рассвете ОС 16 возобновило полеты самолетов-разведчиков, пытаясь найти японские авианосцы, уничтожение которых было главной целью операции. Лишь по этой причине 5 июня Спрюэнс даже не думал о каких-то там крейсерах.

Адмирал долго выжидал, только в 15.12 решился поднять 32 пикировщика с «Хорнета» и 32 с «Энтерпрайза». Самолеты могли взлететь раньше, но в какой-то момент их решили перевооружить с 1000-фн на 500-фн бомбы, чтобы увеличить радиус поиска. Единственным кораблем, который им удалось отыскать, был эсминец «Таникадзэ». В свое время его послали удостовериться, что «Хирю» затонул, и теперь эсминец возвращался к своей эскадре. Американцы приняли его за легкий крейсер и, за неимением других целей, атаковали. У «Таникадзэ» и без того выдался горячий денек, так как его дважды бомбили В-17, а теперь на бедный эсминец обрушились 56 пикировщиков. Тем не менее, благодаря искусному маневрированию, он не только не получил ни царапины, но даже сбил один пикировщик. Японцы даже не подозревали, что отчасти отомстили за «Хирю», так как это был самолет лейтенанта Адамса, который накануне днем нашел авианосец.

Наконец адмирал Спрюэнс отбросил надежду атаковать главные силы Ямамото и решил переключиться на то, что находится ближе. В 20.40 он двинулся на запад, чтобы атаковать их утром 6 июня, что и было сделано. Но Спрюэнс не был бы Спрюэнсом, если бы изменил своей методичной осторожности.

На рассвете с «Энтерпрайза» взлетели 18 «Доунтлессов», вооруженных 500-фн бомбами с приказом обшарить всю западную половину горизонта. В 06.30 крейсер «Микума» заметил американские самолеты, а через 15 минут самолеты заметили крейсеров. Правда, первая радиограмма энсайна Картера поставила в тупик Спрюэнса и его штаб, так как гласила: «Вижу 2 авианосца и 5 эсминцев». Неужели, кроме потопленных вчера 4 авианосцев, японцы имеют еще 2? Или потопленные, так сказать, не до конца потоплены? Но размышлять слишком долго было опасно, и Спрюэнс приказал поднимать самолеты. С «Хорнета» взлетели 23 собственных «Доунтлесса» и 2 приблудыша с «Энтерпрайза»,

8 самолетов несли 500-фн бомбы, а остальные — 1000-фн, их сопровождали 8 «Уайлдкэтов». По пути командир группы получил успокаивающее сообщение с авианосца: вражеское соединение состоит из крейсеров и эсминцев, авианосцев в нем нет. Это подтверждало вчерашние догадки, что все японские авианосцы потоплены накануне. Тем временем над японским отрядом появились 2 гидросамолета с крейсера «Нью Орлеане», которые поддерживали устойчивый контакт и навели пикировщики на поврежденные крейсера.

В 09.50 пикировщики «Хорнета» атаковали «Могами», но добились унизительно малого количества попаданий, если учесть полную безнаказанность атаки. В крейсер попали всего 2 бомбы, и слабым утешением может служить то, что одна из них разнесла кормовую башню. Команда могла лишь порадоваться предусмотрительности минного офицера капитан-лейтенанта Саруватари, который приказал избавиться от всех торпед, что спасло «Могами» от дополнительных взрывов и пожаров. В общем, крейсер не получил серьезных повреждений, хотя, разумеется, это никак не могло повлиять на его дальнейшую судьбу. Между прочим, командир «Хорнета» капитан 1-го ранга Митчер в своем рапорте пишет, что пилоты упрямо настаивали на том, что целью атаки был линкор типа «Кирисима», что далеко не лучшим образом характеризует их подготовку Среди бела дня в условиях идеальной видимости перепутать два столь непохожих корабля трудно, но, как оказалось, все-таки возможно.

На обратном пути самолеты сделали крюк к югу, чтобы проверить, не находятся ли поблизости другие японские корабли. А когда пикировщики сели на «Хорнет», выяснилось, что из-за проблем с радиосвязью авианосец не получил ни одной радиограммы с самолетов, а те, в свою очередь, не получили ни одного приказа. Митчер махнул на это рукой и приказал готовиться к новому вылету.

Тем временем несчастные крейсера были атакованы самолетами «Энтерпрайза». С него взлетел 31 пикировщик в сопровождении 12 «Уайлдкэтов», ведь нужно было учитывать гипотетическую возможность присутствия японских авианосцев. Между прочим, это было гораздо более надежное прикрытие, чем 4 июня, когда пикировщики отправлялись бомбить Кидо Бутай! И, что самое примечательное, свой последний боевой вылет с авианосца совершили TBD «Дивастейторы». После вчерашней гекатомбы на «Энтерпрайзе» еще сохранились 3 таких самолета, вот они и присоединились к остальным. Но при этом Спрюэнс дал летчикам приказ: не рисковать попусту и не атаковать, если зенитный огонь будет слишком сильным. Приказ был исполнен в точности, атаковали только пикировщики.

В полдень японские корабли были замечены на горизонте, но никаких линкоров и тем более авианосцев среди них не оказалось. Пилоты решили, что видят тяжелый и легкий крейсера в сопровождении 2 эсминцев.

Первым на этот раз опять пострадал «Могами», который получил 2 бомбы в среднюю часть корпуса. Японские корабли начали беспорядочно метаться, потому что маневрами уклонения их перемещения назвать нельзя, и сбитые с толка американские пилоты, вместо того, чтобы добить «Могами», принялись за «Микуму». Первое попадание пришлось в башню № 3, и град осколков обрушился на мостик, убив многих офицеров. Командир крейсера получил тяжелое ранение в голову и потерял сознание, поэтому командование пришлось брать на себя старшему помощнику. Его попытка увернуться от очередной серии бомб оказалась бесполезной, крейсер получил 2 попадания, причем случилось самое плохое — одна из бомб пробила броневую палубу и взорвалась в левом кормовом машинном отделении. «Микума» потерял ход, а вблизи от торпедных аппаратов вспыхнул сильный пожар. В общем, в ходе этой атаки «Микума» получил 5 прямых попаданий, еще 2 бомбы взорвались рядом с бортом крейсера. Досталось и эсминцам — «Асасио» был обстрелян истребителями и, хотя не получил серьезных повреждений, погибли 22 человека команды.

Результатом атаки, по мнению американцев, были 6 попаданий в тяжелый крейсер, 1 — в легкий, а эсминец загорелся в результате обстрела.

В это же время произошел комический эпизод, который с самой лучшей стороны характеризует действия базовой авиации. В 10.45 с Мидуэя вылетели все находившиеся там В-17 — 26 машин. Пилоты имели приказ найти японские крейсера, и одна группа из 6 бомбардировщиков нашла противника. Ни секунды не задумываясь, летчики бросили на него 20 бомб весом по 1000 фунтов и с радостью сообщили, что добились 2 попаданий в легкий крейсер, который затонул в течение 15 секунд. По неподтвержденным данным, радиограмма командира подводной лодки «Грейлинг» капитан-лейтенанта Ольсена была совершенно непечатной.

Пока еще японцы сохраняли надежды на спасение «Ми- кумы», так как два машинных отделения остались целы, крейсер оставался на ровном киле и затопления были совсем невелики. Если бы удалось потушить пожары, то он имел все шансы доползти до Трука. Но в 13.58 все надежды разлетелись в прах. Минный офицер «Микумы» был не столь предусмотрителен, и огонь добрался до запасных торпед. Прогремели несколько страшных взрывов, и вся средняя часть крейсера превратилась в груду скрученного, обгорелого железа. Но еще более опасными оказались внутренние повреждения, выяснилось, что взрывами пробито днище, и стало ясно, что корабль обречен.

Интересно отметить, что в этот момент в головы японских адмиралов пришла безумная мысль попытаться отомстить за гибель «Микумы». В 13.40 адмирал Кондо передал по радио приказ своему Оккупационному Соединению и 8-й дивизии крейсеров полным ходом следовать на запад, чтобы найти и уничтожить вражеские авианосцы и помочь атакованным крейсерам. Кондо даже приказал авианосцу «Дзуйхо» подготовиться к атаке вражеских авианосцев, совершенно забыв, что на авианосце имеются всего лишь 6 торпедоносцев и 6 «Зеро», 6 более старых истребителей А5М нельзя было принимать всерьез. Но, похоже, адмирал думал иначе, так как приказал готовить гидросамолеты своих крейсеров к атаке вражеских авианосцев. Японцам крупно повезло, что эта атака не состоялась.

Положение «Микумы» стало безнадежным, и началась эвакуация команды, но в этот момент в 14.45 снова появились американские самолеты. Это была вторая ударная группа, поднятая «Хорнетом». К этому времени ОС 16 достаточно приблизилось к японским кораблям, и каждый из 32 «Доунтлессов» мог без труда нести 1000-фн бомбу. На сей раз истребители остались на авианосце, так как было совершенно понятно, что они не нужны.

В ходе этой атаки оба крейсера получили новые попадания. На «Могами» бомба снова взорвалась на шельтердеке, рядом с корабельным лазаретом, перебив почти весь медицинский персонал. Это было уже третье попадание примерно в одно и то же место, и там начался сильный пожар. Но крейсеру продолжало везти, так как его машины не пострадали, поэтому командир решил немедленно уходить, чтобы не разделить судьбу товарища. Он приказал передать по радио, что следует на запад со скоростью 20 узлов, чтобы навести противника на Главные Силы. В общем, «Могами» удалось спастись, хотя погибли 90 человек команды, а еще 100 были ранены.

Эсминец «Арасио» получил прямое попадание в корму, причем взрыв произошел прямо среди группы моряков, спасенных с «Микумы», эсминец потерял ход и лишился управления. Однако его команда сумела потушить пожары и восстановить управление, хотя команды в рулевое отделение приходилось передавать по живой цепочке.

Оставшийся позади «Микума» продолжал гореть и медленно погружался в воду с креном на левый борт. В 15.52 Спрюэнс отправил 2 «Доунтлесса» сфотографировать гибнущий крейсер противника, и сегодня эти фотографии сопровождают практически любую книгу о Мидуэе. Сколько бомб попало в него в ходе этой атаки — точно не известно. Погибли 700 человек команды. Приняв все самолеты, адмирал Спрюэнс повернул назад, для американских авианосцев битва при Мидуэе завершилась.

Впрочем, 6 июня и японцам удалось нанести противнику ощутимый удар. Собственно, это был их единственный успех в битве при Мидуэе, однако авианосцам принадлежала лишь часть успеха. Утром капитан вместе с частью команды вернулся на «Йорктаун», и спасательные работы возобновились. Пожары удалось потушить, а крен на левый борт был заметно уменьшен откачкой воды с помощью переносных помп и контрзатопления. Тральщик «Вирео» завел буксир и потащил поврежденный авианосец в Пёрл-Харбор.

Однако командир японской подводной лодки I-168 капитан-лейтенант Танабэ имел на сей счет свое собственное мнение. В 04.10 наблюдатель сообщил, что справа по носу видит какую-то цель. Вскоре и сам Танабэ на фоне восходящего солнца увидел то, о чем любой подводник мог лишь мечтать — поврежденный вражеский авианосец, причем почти без хода. В 06.00 лодка погрузилась и начала маневрировать, чтобы выйти в атаку. Авианосец прикрывали 6 эсминцев, поэтому атака была связана с изрядным риском, так как Танабэ решил стрелять в упор, чтобы избежать всяких случайностей. Когда он в следующий раз поднял перископ, ему показалось, что эсминцы идут прямо на него, Танабэ даже приказал готовиться к атаке глубинными бомбами, однако ничего не случилось, хотя весь экипаж лодки слышал писк американских гидролокаторов. Американцы жалуются на отвратительные гидроакустические условия, однако, скорее всего, они целиком поглощены спасательными работами и просто не воспринимали всерьез подводную угрозу.

Во всяком случае, когда Танабэ в следующий раз поднял перископ, лодка находилась всего в 500 метрах от «Йорктауна» внутри кольца охранения. Он мог различить лица американских моряков на полетной палубе. Это был уже явный перебор, на такой дистанции торпеды могли не встать на боевой взвод, поэтому он решил отвести лодку подальше. Внезапно все шумы наверху стихли, пропало даже попискивание гидролокаторов, что озадачило офицеров I-168, они не могли найти этому никаких объяснений. Когда Танабэ в следующий раз поднял перископ, то увидел «Йорктаун» на расстоянии 1500 метров, причем в идеальном ракурсе — под прямым углом. Танабэ понимал, что стрелять два раза ему не дадут, и решил разрядить все носовые аппараты, но при этом он применил хитрый прием, эффективность которого выглядит несколько сомнительной. Обычно лодка стреляет залпом из 4 торпед веером, но Танабэ в 13.31 выпустил 2 торпеды, а через 2 секунды — еще 2 с тем же самым прицелом. Он был уверен, что не промахнется, и рассчитывал, что попадание пары торпед в одно и то же место окажет максимальное разрушительное действие. После этого I-168 немедленно погрузилась на 100 метров, и Танабэ стал ждать результата. Через 40 секунд на лодке услышали три сильных взрыва.

В общем, в описании этой атаки нетрудно заметить массу неясностей и нестыковок. Самое простое: как известно, две торпеды попали в «Йорктаун», а третья — в стоящий у борта авианосца эсминец «Хамман». Почему Танабэ, разглядевший лица, ни словом не упоминает об эсминце? Что это за странные зигзаги выписывала I-168 — вперед и назад при полном попустительстве американских эсминцев? Самое грустное, что сегодня нет ни малейшей надежды получить ответы на эти вопросы и массу других.

Одна торпеда попала прямо в котельное отделение № 2 «Хаммана», а еще две, пройдя под килем, ударили в борт авианосца. Попадание и гидравлический удар разорвал эсминец пополам, и он затонул в течение 4 минут. К сожалению, произошла довольно обычная вещь — при погружении эсминца сдетонировали глубинные бомбы, убив многих моряков, находившихся в воде.

Эсминцы в течение 2 часов гонялись за японской подводной лодкой, сбросили на нее массу глубинных бомб и нанесли ей тяжелейшие повреждения, но потопить так и не сумели. Танабэ уже был готов всплывать на поверхность, чтобы принять последний бой, так как его батареи были полностью разряжены, но вдруг американцы прекратили атаки. Это было просто чудесное спасение. В 16.40 лодка поднялась на поверхность, и Танабэ увидел на расстоянии 10000 метров 3 американских эсминца, уходящие прочь. Так как «Йорктауна» нигде не было видно, Танабэ решил, что потопил его.

Но на этом приключения I-168 не завершились. Погрузиться лодка не могла, и Танабэ решил уходить в надводном положении. Но когда запустили дизеля, они выбросили такой клуб дыма, что эсминцы сразу заметили его и начали обстреливать лодку из орудий, но их стрельба была просто отвратительной. Может, в очередной раз лодку спасли сгущающиеся сумерки? Танабэ немного провентилировал отсеки и зарядил аккумуляторы, и поэтому смог снова погрузиться. Повторная атака эсминцев была непродолжительной, вскоре они окончательно ушли. В 20.00 I -168 снова всплыла и направилась в Японию.

А что с «Йорктауном»? Пока что он не собирался тонуть, ведь торпедные попадания пришлись в правый борт, и крен почти пропал. Однако капитан 1-го ранга Бакмастер в 15.50 в очередной раз удрал с авианосца на буксир «Вирео». В течение ночи эсминцы терпеливо ждали, когда же затонет авианосец, и в 05.01 дождались! Авианосец повалился на левый борт, перевернулся и затонул. Кстати, в 1998 году экспедиция Роберта Балларда нашла его на дне океана, корабль замечательно сохранился.

Сражение завершилось разгромом японского флота, который с этого момента перешел к стратегической обороне. Конечно, японцы еще проводили какие-то локальные наступательные операции, но это уже не имело никакого значения, судьба войны была решена окончательно. Огненные письмена провозгласили приговор: Фарес.

Если же рассмотреть ход всего сражения, то придется согласиться с Гордоном Пранджем, назвавшим свою книгу «Чудо при Мидуэе», хотя автор вряд ли заметил, до какой степени он угадал. Обычно пишут про подавляющее превосходство японцев в силах, потому, мол, и чудо. На самом деле, как мы видели, все преимущества были на стороне американцев. Однако бездарные действия адмиралов и офицеров, неподготовленность рядового состава едва не привели американский флот к поражению. И победа действительно была чудом, потому что битву выиграл не американский флот, а всего лишь три эскадрильи пикировщиков. Все остальные только созерцали сотворенное ими чудо.

Альтернативные варианты битвы при Мидуэе сводятся к унылым повторениям нехитрой мантры: японцы победили, японцы победили, японцы победили… Никто не утруждает себя объяснениями, каким образом они ухитрились это сделать. В принципе это типичная болезнь подавляющего большинства альтернатив, их пишут, чтобы сообщить — разгромленная армия, безусловно, могла и должна была победить, вот должна, и все тут. Выбор вариантов тоже не блещет разнообразием, прежде всего, предполагается, что несчастный самолет № 4 с «Тонэ» стартовал вовремя и вовремя обнаружил американские авианосцы, или Нагумо выиграл те самые роковые, но никогда не существовавшие 5 минут. В результате эти многократно пережеванные постулаты начинают вызывать приступы тошноты.

На самом же деле количество развилок в нагромождении ошибок, называемом «битвой при Мидуэе», гораздо больше, причем часть из них относится к периоду подготовки операции. Постараюсь перечислить варианты, но делать это я буду с учетом своего представления об альтернативе, которая ни в коем случае не есть воплощение в жизнь видений, сопутствующих приступам delirium tremens, допускаются лишь минимальные, безусловно реализуемые изменения реального хода событий. Хотя часто такое минимальное изменение становится камешком, который тащит за собой лавину.

Как мы писали, командование японского флота даже не поднимало вопрос об участии «Дзуйкаку» в операции. А вот взяло и подняло, в конце концов, в Индийский океан Кидо Бутай тоже ходило в составе 5 авианосцев, и получилось не так уже плохо.

Но тут же можно предложить совершенно аналогичный ход за противоположную сторону. Все прекрасно помнят, как адмирал Нимиц ремонтировал «Йорктаун». На фоне этого объяснения опоздания «Саратоги», дескать, «корабль принимал запасы и самолеты», выглядят несерьезно. Итак, Нимиц вставил фитиль кому надо в Сан-Диего, и «Саратога» вышла на день раньше. Если не хочется возиться с дозаправкой эсминцев — в сопровождении одного крейсера «Сан Хуан». Совершила на большой скорости бросок к Мидуэю, и утром 4 июня в составе ОС 17 имелись два авианосца.

Пресловутый разведчик № 4 с «Тонэ» вылетел вовремя. Однако не могу удержаться, чтобы не вставить маленькую шпильку. Это совсем не гарантирует обнаружения американских соединений, и, если быть до конца честным, до сих пор непонятно, где, что и когда видели японские самолеты, так как все их донесения крайне расплывчаты и неопределенны. Вспомните хотя бы 6 авианосцев, вдруг обнаруженные утром 6 июня.

Американцев обнаружил разведчик № 1 с «Тикумы», как ему и было положено. Однако обратите внимание, что даже в этом случае американцы имеют час форы.

Американские авианосцы подняли ударные группы не в 07.00, а сразу после первого контакта, на час раньше.

Американские ударные группы не бросились на юг прочесывать пустой океан, а точно вышли на Кидо Бутай. Скажем, «Хорнет» не стал гордо хранить радиомолчание и передал по радио уточненную позицию японских авианосцев.

Наконец, Нагумо дали мифические «пять минут». Кстати, этот вариант становится самым интересным. Что будут делать обе стороны, если их авианосцы выведены из строя? Американцы еще могут посадить самолеты на Мидуэй, а что делать японцам, особенно учитывая чрезмерную уязвимость их авианосцев? Уже Коралловое море доказало, что справиться с подобной критической ситуацией они не способны. Зато американцы вполне могут быстро исправить повреждения полетных палуб.

Американские ударные группы действовали более четко, и атаки получились скоординированными. Не было избиения торпедоносцев, а была атака. В конце концов, японский воздушный патруль был слишком слаб, чтобы остановить такой налет.

Мы рассмотрим еще один вариант, наверное, самый реальный в мире виртуальности.

Как мы сегодня прекрасно знаем, в 10.20 американские пикировщики вышли на цель в самый подходящий момент — японские авианосцы готовили к вылету самолеты второй волны, их ангары были заполнены вооруженными и заправленными самолетами. Некоторые авторы усиленно муссируют тему о роковых 5 минутах которые дорого стоили японскому флоту, но мы не будем повторять досужие байки.

Как ни странно, в этот момент японцам помогла принципиально порочная доктрина отражения воздушных налетов и налет американских торпедоносцев. Она предусматривала свободное маневрирование кораблей, не связанных общим строем. Эсминцы и крейсера охранения разошлись максимально широко, в то время как авианосцы поворачивали кому куда заблагорассудится, и строй потерял даже отдаленное сходство со стандартной «коробочкой». В результате американские пилоты были совершенно сбиты с толка. Первоначально предполагалось, что эскадрилья Джорджа Беста атакует ближайший авианосец, а эскадрилья Уэйда МакКласки — следующий. Однако «Акаги» и «Кага» маневрировали так энергично, что поменялись местами, и все самолеты «Энтерпрайза» обрушились на один корабль — «Кага». В последний момент Бест попытался выйти из пике, чтобы переключиться на другую цель, но этот отчаянный маневр не принес успеха. Бест со своими ведомыми действительно успел переключиться на флагман адмирала Нагумо, но прицелиться по-настоящему он уже не сумел. В результате первая бомба взорвалась вплотную к левому борту авианосца, вызвав сильную течь и выкосив осколками расчет 25-мм автомата. Вторая бомба взорвалась по правому борту, едва не выломав знаменитую трубу «Акаги». Третья бомба зацепила левый кормовой угол полетной палубы и тоже взорвалась в воде. Можно сказать, что японцам в этот момент повезло, компенсировав удачу американцев в двух других. Ведь «Кага» и «Сорю» получили свою порцию и сейчас беспомощно дрейфовали, охваченные пламенем. Хотя офицеры штаба и говорили что-то об их спасении, на самом деле в глубине души они смирились с их потерей.

Однако предаваться отчаянию было некогда, и Нагумо приказал поднимать самолеты как можно быстрее. Однако это «как можно быстрее» изрядно затянулось, и самолеты взлетели только в 11.00. Все первоначальные планы организации воздушных атак пошли прахом, и теперь 2 авианосца подняли 18 пикировщиков («Хирю»), 16 торпедоносцев («Акаги») и 10 истребителей (6 и 4 соответственно). Группой командовал капитан-лейтенант Мурага — командир торпедоносцев «Акаги». Точный курс на американские авианосцы указать не удалось, поэтому самолеты полетели в общем направлении на северо-восток, надеясь на удачу и какие-нибудь новые сведения. В конце концов японцам удалось заметить возвращающиеся американские самолеты, которые и навели их на собственный авианосец.

В 11.40 пикировщики лейтенанта Кобаяси увидели на горизонте ОС 17 и начали набирать высоту, а торпедоносцы Мураты наоборот пошли вниз к воде. Кружившие в воздухе американские истребители попытались перехватить их, однако плохая организация системы патрулей привела к тому, что лишь 12 «Уайлдкэтов» встретили противника, а этого было слишком мало. Японские истребители сумели сковать их боем, поэтому лишь энсайны Райт и Маркхэм сумели прорваться к торпедоносцам. Они очень хорошо потрепали эскадрилью Мураты, сбив 4 торпедоносца, но, разумеется, это не могло остановить атаку.

«Вэлы» были встречены настоящей стеной огня с авианосца и кораблей сопровождения, но пилоты просто не обращали внимания на разрывы, стремясь сбрасывать бомбы с минимальной высоты. Им удалось добиться 4 попаданий в полетную палубу «Йорктауна», из которых по-настоящему опасными были только два. Эти бомбы попали чуть позади среднего элеватора и пробили несколько палуб. Их взрывами были повреждены дымоходы, и 3 котла вышли из строя, что привело к снижению скорости. Третья бомба пробила насквозь носовой свес палубы и взорвалась в воде, вызвав течи, но не слишком сильные. Четвертая вообще имела какой-то дефект, потому что взорвалась прямо на палубе, разворотив деревянный настил, но другого вреда не причинила.

Но никакой передышки американцы не получили, так как сразу после этого легли на боевой курс «Кейты». Собственно, еще не успели опасть последние столбы воды, как «Йорктауну» пришлось разворачиваться навстречу новой угрозе, но теперь горящий авианосец делал это с большим трудом, плохо слушаясь руля. Это облегчило задачу японцев, которые атаковали его с двух бортов, как и положено наставлениями, не было никаких причин отказываться от тактики, которая принесла успех всего месяц назад в Коралловом море. В результате торпедоносцы Мураты добились 2 попаданий в авианосец: 2 в левый борт и 1 — в правый. «Йорктаун» окончательно потерял ход и остановился, превратившись в большой погребальный костер. Дело в том, что одна из торпед разорвала топливные цистерны, и уже бушевавшие пожары получили новую пищу.

«Энтерпрайз» начал принимать возвращающиеся самолеты в 12.37, и адмирал Спрюэнс приказал немедленно перевооружить и заправить максимальное количество пикировщиков, потому что понимал: исход сражения зависит от того, кто первым успеет нанести повторный удар. Силы противников выровнялись, двум японским авианосцам противостояли два американских. Однако, если адмирал Спрюэнс чуть ли не кулаками подгонял своих механиков и оружейников, забыв о своей скромности и сдержанности, то адмирал Нагумо, наоборот, колебался и медлил. Имея готовую к вылету ударную группу, он ждал неизвестно чего. Он разрешил поднимать ее только в 13.20. Группа состояла из пикировщиков «Акаги» и торпедоносцев «Хирю» под командованием лейтенанта Томонаги, их сопровождали 10 истребителей.

Гибель «Йорктауна» была неизбежной, однако он был отомщен. Как раз в то время, когда японские самолеты бомбили авианосец, его собственные разведчики обнаружили японскую эскадру. Это сделал лейтенант Адамс, который в 14.45 передал, что видит 2 авианосца, 2 линкора, 3 крейсера и 4 эсминца в 110 милях от «Йорктауна». Его сообщение подтвердил самолет, осматривавший соседний сектор.

По приказу адмирала Спрюэнса «Энтерпрайз» немедленно поднял только что подготовленные 24 пикировщика, а через 10 минут с «Хорнета» взлетели еще 16 «Доунтлессов». Все истребители Спрюэнс решил оставить при авианосцах, опасаясь повторения истории с «Йорктауном». В конце концов, «Медленный, но смертоносный» уже успел показать, что может постоять за себя и не будет беспомощной жертвой японских истребителей, если только они не получат большое численное превосходство. Решение, скажем откровенно, авантюрное, но, как показали дальнейшие события, оправданное.

И буквально через считаные минуты после этого появились японские самолеты. Наверное, они могли прилететь раньше, однако ударная группа потеряли около получаса, пока кружила над медленно тонущим «Йорктауном». Лишь когда Томонага убедился, что этот авианосец обречен и не требуются новые удары, чтобы добить его, он разрешил поиски других кораблей. Это промедление оказалось роковым.

В 15.10 японские самолеты атаковали корабли Оперативной Группы 16. Радар давно засек их, и адмирал Спрюэнс успел поднять все наличные истребители, японцев встретил довольно сильный воздушный заслон — около 40 истребителей с трех авианосцев, включая оставшиеся бездомными самолеты «Йорктауна». И хотя американцам удалось сбить большую часть атаковавших самолетов, несколько пикировщиков и торпедоносцев прорвались к цели. Они выбрали целью «Энтерпрайз», который в итоге получил 2 бомбовых и 2 торпедных попадания. Его раны были не столь тяжелы, как у «Йорктауна», однако корабль все равно временно лишился хода. Потери японцев оказались значительными — были сбиты 10 пикировщиков, 10 торпедоносцев и 5 истребителей. Кстати, в ходе этих двух атак погибли 3 из 4 командиров эскадрилий ударных самолетов: капитан-лейтенант Мурата, лейтенант Кобаяси лейтенант Кикути. Но самым тяжелым ударом стала гибель командира авиагруппы «Хирю» лейтенанта Томонаги Уцелел лишь командир эскадрильи пикировщиков «Акаги» капитан-лейтенант Тихая.

Следующий удар нанесли американцы, группа пикировщиков «Энтерпрайза», которой командовал лейтенант Бест. Он изо всех сил жаждал реабилитировать себя за неудачную атаку «Акаги», такая возможность ему представилась. Воспользовавшись рваной облачностью, пикировщики подобрались незаметно к Кидой Бутай, которое сейчас отходило на северо-запад. Снова японцы увидели американские самолеты, лишь когда те начали пикирование. Лишь пара коротких очередей раздалась навстречу «Доунтлессам», после чего загремели взрывы.

Первая же бомба, которую сбросил сам Бест, взорвалась перед мостиком, осколки стекла хлестнули по лицам адмирала Нагумо и капитана 1-го ранга Аоки, «Акаги» на какое-то время потерял управление, и это спасло его от следующих трех или четырех бомб, которые взорвались в воде. Однако судьба «Акаги» уже была предрешена, потому что «целый поток самолетов обрушился на авианосец», как писали сами японцы. Одна за другой еще 7 бомб превратили полетную палубу в нечто, напоминающее лунный пейзаж — воронки и дымящиеся обломки. Удивительно, но в первый момент огня никто не видел, только клубы густого черного дыма. Однако не прошло и пяти минут, как пламя поднялось над авианосцем сплошной стеной. Таких повреждений еще не получал ни один из японских кораблей, носовая часть ангара «Акаги», куда пришлись 5 попаданий, была просто снесена в море, мостик превратился в ловушку среди моря огня. Практически сразу стало понятно, что спасти флагманский авианосец не удастся и нужно спасать команду. Последним сигналом Нагумо передал командование авианосным соединением адмиралу Ямагути, который держал флаг на «Хирю». Кажется, адмирал так и не успел узнать, что это приказание было напрасным. «Зеро» атаковали пикировщики, когда те выравнивались над самым морем, в тот момент, когда они были наиболее уязвимы. Японцам сопутствовал некоторый успех, так как погибли 6 пикировщиков, но этот успех пришел слишком поздно.

Подошедшие пикировщики «Хорнета» атаковали последний японский авианосец. Японская тактика отражения воздушных атак сработала против них — свободное маневрирование увело «Акаги» слишком далеко от «Хирю», и истребители, собравшиеся над флагманским авианосцем, не успели прикрыть «Хирю». 5 бомб вспороли носовую часть полетной палубы авианосца как ножом. Силой взрыва плиту носового элеватора подбросило высоко вверх, и она с лязгом рухнула обратно. Над «Хирю» поднялся высокий столб дыма, отмечая место еще одного погребального костра.

Вернувшиеся после атаки японские самолеты были вынуждены садиться на воду, но их экипажи были спасены кораблями сопровождения. Американцам в этом плане было легче, адмирал Спрюэнс по радио приказал пикировщикам «Энтерпрайза» садиться на Мидуэе, чтобы они не мешали борьбе за живучесть. SBD «Хорнета» вернулись на свой корабль.

Все попытки японцев спасти поврежденные авианосцы оказались тщетными, «Сорю» и «Кага» затонули почти одновременно около 19.00. «Акаги» мучился немногим дольше и, брошенный командой, затонул где-то около полуночи. Сразу вслед за ним в 00.45 отправился на дно «Йорктаун». «Хирю» продержался на воде до самого утра, пока работали машины. Но сильные пожары отрезали машинные отделения от верхней палубы, вентиляторы засосали внутрь массу дыма, и машинная команда просто угорела. «Хирю» потерял ход, пожары на нем не ослабевали, поэтому в 04.35 адмирал Абэ приказал добить его торпедами.

Однако на этом сражение еще не завершилось. Поздно вечером адмирал Абэ, принявший командование остатками Кидо Бутай, приказал подводной лодке I-168, патрулировавшей возле атолла, отправляться на поиски поврежденного американского авианосца, указав координаты места атаки Томонаги. «Энтерпрайз» действительно находился там, так как взрывы торпед слишком сильно повредили паропроводы, а попытка буксировать корабль не удалась. На рассвете 6 июня I-168 после долгого маневрирования сумела подобраться вплотную к поврежденному кораблю и всадила в него еще 2 торпеды. Третья торпеда досталась эсминцу «Хьюз», стоявшему у борта «Энтерпрайза». Адмирал Спрюэнс, который после повреждения авианосца перешел на крейсер «Нортгемптон», приказал «Хорнету» вместе с кораблями сопровождения уходить в Перл-Харбор. За это решение его позднее резко критиковали, так как он не использовал возможность безнаказанно поохотиться за японскими кораблями. Однако нам оно представляется справедливым, так как у него осталось слишком мало самолетов, и никто не мог гарантировать, что возле Мидуэя не появятся новые японские авианосцы из числа тех, что участвовали в операции.