Прага, 12 октября 1938 года

Штабс-капитан Вацлав Моравек вошел в пивной погребок «Золотой рог» и начал оглядывать зал. В погребке стоял полумрак, и после яркого солнечного света он долго не мог сориентироваться. Наконец его глаза привыкли к полумраку пивной, и он увидел то, что хотел. Точнее, того, кого хотел: невысокого полноватого мужчину. Штабс-капитан подошел к столику, за которым сидел толстяк, и поздоровался.

— Давненько мы с тобой не пили вместе пивка, Франтишек.

Но толстяк только кивнул головой и сказал:

— Здравствуй, Вацлав. Я бы с удовольствием с тобой просто попил пивка, но теперь не то время. У меня к тебе серьезный разговор.

Пока официант ходил за пивом, заказанным Моравеком, оба мужчины молча разглядывали друг друга. Когда официант удалился, толстяк заговорил снова:

— Ты знаешь, чем я занимался последнее время, Вацлав. Думаю, ты прекрасно понимаешь, что не сегодня завтра Чехословакия перестанет существовать как свободное государство. Не сомневаюсь, что это не оставит тебя, как и многих других, равнодушным. Полагаю, нам надо уже сейчас начать готовиться к борьбе в подполье. Вот чтобы обсудить этот вопрос, я и пригласил тебя сюда.

Штабс-капитан, не отрывая взгляда от своего собеседника, сделал большой глоток из своей кружки, облизнул верхнюю губу и сказал:

— И как вы себе представляете эту подготовку и эту борьбу, полковник Моравец?

Моравец, чтобы придвинуться к собеседнику, навалился на стол всей грудью и сказал:

— Когда немцы оккупируют нашу страну полностью, из страны выедут не только многие политики, но и большинство кадровых офицеров. Вне всякого сомнения, где-то там, за границей, начнет формироваться освободительная чехословацкая армия, но ей понадобятся силы, на которые она смогла бы опереться здесь, в Чехословакии. Называй это как хочешь: партизаны, подпольщики или просто разведгруппы. И вот об этом надо подумать уже сейчас, пока мы еще хозяева в нашей стране. Я знаю тебя давно, поэтому и обратился к тебе в первую очередь. Ты человек военный, многое уже знаешь и умеешь. Вот я и хотел бы, чтобы ты возглавил одну из таких групп.

Пока Моравец говорил, его собеседник медленно попивал пиво, не спуская с него удивленно-настороженного взгляда.

— Я не совсем понимаю тебя, Франтишек, — сказал штабс-капитан, — Ты меня знаешь и должен хорошо себе представлять то, что я буду бороться за свободу, где бы я ни оказался. Что ты имеешь в виду, когда говоришь о том, что подпольную, или пусть партизанскую, группу надо создавать сейчас?

— Я хочу сказать, что надо, пока мы это еще можем, организовать тайные склады с оружием, надо запастись рацией, договориться о времени передач и о шифре, кстати говоря, тебя еще придется научить пользоваться рацией и шифрами. В самый последний момент я передам тебе кое-кого из своей агентуры среди немцев: с каждым днем нам все труднее будет получать от них информацию, к тому же эта агентура пригодится вам и здесь. Именно сейчас, пока мы еще что-то можем, надо подумать о документах и денежных средствах. Штабс-капитану, пусть даже побежденной армии, немцы не больно-то поверят, а вот какому-нибудь бухгалтеру Бочке поверят без слов. Надо будет запастись бланками документов и печатями, чтобы не подделывать все это потом, а воспользоваться подлинниками. Тебе заранее надо будет встретиться с некоторыми людьми, которые останутся в стране для той же цели. То есть заранее создать ядро. Потом, когда вы останетесь один на один с врагом, вы уже будете действовать на свой страх и риск.

Моравец сделал несколько медленных глотков пива, поставил кружку на стол, удовлетворенно крякнул и продолжил:

— Кроме всего прочего, я очень тебе доверяю, поэтому надеюсь дать тебе при этом еще и очень важное задание. Но об этом задании мы поговорим в самый последний момент. Есть вещи, которые лучше знать только в случае крайней необходимости. Извини, я не спросил твоего согласия на это, но мне казалось, что ты обязательно примешь это предложение.

Штабс-капитан немного помолчал, потом сказал:

— Это все очень неожиданно. Никогда не думал, что стану шпионом.

Моравец усмехнулся:

— Но ты ведь никогда не думал и о том, что наша страна встанет перед угрозой оккупации. Мы думаем одно, а жизнь вносит свои коррективы. Понимаю, тебе нужно время, чтобы обдумать мое предложение. Я согласен вернуться к этому разговору через несколько дней.

Штабс-капитан медленно допил пиво, закурил сигарету и, выпустив в воздух колечко дыма, сказал:

— А что тут раздумывать: я — согласен. Надо только обдумать, как это согласовать с моей службой. Организация всех этих складов с оружием, учеба — все это займет уйму времени.

— Об этом не беспокойся: мы вызовем тебя в генеральный штаб на курсы. Начальству скажем, что после курсов ты отправишься на новое место службы.

— Я смотрю, ты все уже заранее продумал, — вздохнул Моравек, — Ну что ж, я готов хоть завтра приступить к новым обязанностям.

— Не спеши. Подожди вызова в генеральный штаб. И, думаю, тебя не надо предупреждать, что этот разговор должен остаться между нами. Я не сомневался, что ты согласишься.