Берлин, 21 января 1938 года

В кабинете Гитлера в рейхсканцелярии в нескольких шагах от дверей стояли Геринг и Гиммлер. Гитлер нервно ходил по кабинету, то и дело одергивая свой френч.

— У меня с утра был Бломберг, — отрывисто говорил хозяин кабинета. — Он подал в отставку. Я не очень-то и расстроен. Скоро война. Нам нужны новые командиры, которые не знают поражений. Но сделать из меня дурака с этой пышной свадьбой! А где вы были раньше, Генрих? — Гитлер остановился напротив Гиммлера и не мигая уставился ему в лицо. — Что делает вообще весь ваш аппарат? Эта свадьба опозорила не меня! Я что! Она опозорила партию! И вы это допустили!

— Мой фюрер, — начал оправдываться Гиммлер, — наш аппарат в первую очередь направлен против врагов рейха, а вы сами знаете, что их у нас предостаточно. Мы…

— Да, против врагов! — не дал ему договорить фюрер. — Но Бломберг нашел себе эту шлюху не на улице! Она была его секретаршей, секретаршей в генеральном штабе! А вы даже не удосужились проверить, кто у вас там работает с секретнейшими документами! А если бы вы проверили, как и должно было бы быть, то ничего этого не было бы! Однако вы только и умеете, что жаловаться на нехватку денег и людей. Покажите настоящую работу, и тогда у вас будут и деньги, и люди!

— Мой фюрер, — опять заговорил Гиммлер, — мы стараемся изо всех сил, но каждый день преподносит нам все новые и новые неожиданности. Вот с очередной неприятной неожиданностью мы и пришли сегодня к вам.

— Что еще?

— Видите ли, полиция задержала одного уголовника по фамилии Шмидт. Обычный мелкий воришка, который начал свою жизнь с исправительного дома для малолетних. Но вот в процессе следствия обнаружилось, что этот тип вот уже несколько лет шантажирует офицера фон Фрича, которого застал за удовлетворением неестественных потребностей с одним из соответствующих типов. Полиция должна бы начать дело по статье 127, предусматривающей наказание за гомосексуализм, но в данном случае речь идет об армейском командовании. И, я думаю, здесь стоит подключить военную прокуратуру.

На какое-то время Гитлер потерял дар речи. О том, что надо будет произвести чистку среди этой прусской знати, он подумал сразу же, как решил объявить о подготовке к войне, но то, что двух основных военачальников можно будет убрать без особых трудностей, он и не подозревал. Теперь ответственность за другие смещения будет лежать на этих двух командирах.

— У нас что, не генеральный штаб, а клиника для сексуально невоздержанных психопатов! — взорвался наконец он, — Один не может воспользоваться проституткой без того, чтобы на ней не жениться, а второму и этого мало: ему нужны мальчики! Куда ни повернись, везде грязь папеновского наследства! А этот сутенер Бломберг еще сегодня утром уверял меня, что Фрич самая подходящая для него замена! Теперь я вижу почему! О каком суде чести можно говорить, когда обе эти развратные твари не имеют и понятия о чести! Я сегодня же отдам соответствующие распоряжения, а вы, Герман, — обратился он уже к Герингу, — подготовьте мне к вечеру ваши соображения по формированию нового генерального штаба. Мы на пороге войны, и мне нужны генералы, способные воевать на настоящем поле боя, а не в постелях! А сейчас все свободны, мне надо обдумать сложившееся положение.