Проблема кентавра.

Ниже я воспроизведу недоумение В.Н. Дёмина по поводу атрибуции данных зеркал. Говоря о первом зеркале, он пишет: «Дужка для цепочки или тесемки недвусмысленно свидетельствует, что «медаль» носили на шее, подобно амулету или знаку отличия. На самом же деле это никакая не медаль, а металлическое зеркало. Подобные бронзовые реликвии обнаруживались неоднократно в самых разных частях европейской и азиатской России у представителей разных народностей – ненцев, хантов, манси, бурятов, юкагиров. Шаманы считали их магическими, простые смертные использовали как украшения. Металлические зеркала известны ученым со времен глубокой древности – в особенности в Китайской империи и ее окружении. Однако находки на территории России принято связывать с иными историческими регионами и эпохами, и в первую очередь со средневековыми Средней Азией и Ираном.

Вот почему публикатор памятника археолог О.В. Овсянников поспешил записать его в разряд восточных (предположительно иранских) изделий XVII века. Почему именно XVII век – не раньше и не позже – и, главное, почему среднеазиатское или же иранское бронзовое зеркальце оказалось на Крайнем Севере, объяснить толком никто не может» (ДЕМ, с. 68-69). Прерву на время цитирование, чтобы показать, что неумение читать даже кириллицу, если она написана несколько замысловато, то есть, называя вещи своими именами, эпиграфический непрофессионализм, заставляет археологов безудержно фантазировать, приписывая изделие Печерских умельцев тюркам или иранцам. Получается, что с позиций нашей археологической науки, мы настолько богаты всякими историческими событиями и памятниками, что «от щедрот» готовы их приписать кому угодно, любому народу, лишь бы не себе! Ибо, приписав другим, мы уже не обязаны будем искать место изготовления на своей территории. В самом деле, провозгласив ремесленное производство на Печоре в XI-XII веках, мы должны будем объяснить, откуда оно там взялось, и кто такие Печерские словене, северяне, и почему их мастерская называлась «Глория пантера». Ничего этого пока отечественная историческая наука не знает! Естественно, что мои чтения, проливающие новый свет на какие-то периоды нашей отечественной истории и неизвестные им, тем, кто должен был бы их знать по долгу службы, спешат объявить эти новации «моими фантазиями». Но не я придумал кириллицу, и не я нанес надписи, я лишь читаю древние надписи, как обычный читатель читает газету. А археологи и эпиграфисты упорно не желают читать подобные «исторические газеты», поскольку они этого делать и не умеют, и, главное, не хотят (а я бы мог им показать, как именно это следует делать).

Продолжу цитирование: «Заезженный ответ – «в обмен на меха» – здесь срабатывает не слишком убедительно: ценность бронзовой бляхи не так уж велика, и ее предназначение для товарообмена проблематично. Тем не менее, еще в 1950 году была выдвинута версия, призванная объяснить стойкую приверженность северных народв к крылатым кентаврам и происхождение многочисленных металлических зеркал с их изображением. Автором оригинальной концепции стал будущий академик и в скором времени всемирно известный археолог Алесей Павлович Окладников (1908-1981).Ему удалось опубликовать в 13-м томе академического ежегодника «Советская археология» статью, посвященную находке очередного кентавра, да не где-нибудь, а на острове Фаддея, что расположен на севере от побережья Таймырского полуострова. Обнаружила бляху-зеркало летом 1941 года Ленинградская арктическая экспедиция, привезла на Большую землю, но из-за разразившейся войны руки до таинственной реликвии дошли лишь чрез десять лет.

И опять все тот же сакраментальный вопрос: ну, откуда, скажите на милость, бронзовый литой кентавр на необитаемом острове Ледовитого океана? За несколько лет настойчивых поисков и размышлений А.П. Окладников собрал и проанализировал весь доступный ему материал и пришел к следующему выводу. Вполне возможно, что металлическое зеркало потеряли (?!) на острове Фаддея погибшие полярные мореходы, чьи останки и вещи были обнаружены на противоположном таймырском берегу. Само же изображение крылатого кентавра попало к северным народам от русского населения, на протяжении нескольких веков колонизовавшего северные территории. Для русских кентавр – традиционный символический образ, его резные рельефы можно увидеть, к примеру, на стенах Дмитровского собора во Владимире или Георгиевского собора в Юрьеве-Польском. Есть кентавр и на Васильевских вратах из Софийского собора, что в Великом Новгороде. Эти огромные медные двери были сделаны в 1331 году по заказу новгородского архиепископа Василия, однако после кровавого погрома, учиненного опричниками Ивана Грозного, были в качестве трофея увезены в Александровскую слободу, где и поныне украшают Троицкий собор теперешнего города Александрова» (ДЕМ, с. 69-70). Далее следуют рассуждения о знакомстве русской мифологии с хитрым чудищем Китоврасом. Но откуда Китоврас у народов Севера?

«А.П. Окладников объясняет поразительную распространенность Китовраса среди коренных малочисленных народностей Севера вот как. Бронзовые зеркала испокон веков имели широчайшее хождение среди древнейших народов Евразии. Из сопредельных с Россией стран русским купцам особенно полюбились изделия среднеазиатских и иранских мастеров, которые на оборотной стороне зеркал нередко отливали изображения конного охотника с соколом в руках (хорезмийская школа) или же крылатого пса Сэнмурва (персидская школа).

Завезенные в Россию восточные зеркала, в свою очередь, приглянулись русским умельцам, которые решили, что они тоже не лыком шиты, и вскоре стали отливать похожие зеркала, но с одним исправлением: на реверсе стал изображаться не всадник с соколом или Сэнмурв, а свой, родимый Китоврас (впрочем, для данного предмета трудно однозначно определить, какую сторону следует считать реверсом, а какую аверсом). Это нововведение настолько понравилось северным аборигенам, что все они – от Печоры до Индигирки – по мере появления там русских (у каждого, надо полагать, котомка была переполнена бронзовыми зеркалами) ни о чем другом, кроме как о крылатых кентаврах, и слышать не хотели.

Но опять возникают вопросы. Во-первых, если русские северные умельцы наладили массовое производство зеркал, почему последние не получили столь же широкое распространение среди русского населения и ими не завалены местные краеведческие музеи? А во-вторых, почему ненцы, ханты, манси, юкагиры, буряты, у которых русские этнографы и землепроходцы спустя двести (а то и поболее) лет выменивали или покупали для своих коллекций бронзовые зеркала с крылатым кентавром, не могли толком объяснить, как или хотя бы когда к ним в чум эти самые зеркала попали (хотя по господствующей версии произойти это должно сравнительно недавно)? И уже тем более никак не вяжется с такой трактовкой крылатый Китоврас, найденный на необитаемом таймырском острове Фаддея в море Лаптевых, где русские офени с котомками, якобы набитыми бронзовыми зеркалами, отродясь не бывали. И не потому, что их отпугивали суровые и безлюдные края (русские землепроходцы или добытчики мамонтовой кости и не туда доходили!) – просто товар сбывать было некому» (ДЕМ, с. 72-73). Таким образом, В.Н. Дёмин данной версией не доволен.

Поэтому он критикует версию А.П. Окладникова до конца: «Безусловно, А.П. Окладников предложил оригинальную версию происхождения северных кентавров. Мудреную до неправдоподобия. Но, может быть, и не стоило улетать мыслью в дальние восточные страны и не выстраивать, а внимательно посмотреть вокруг себя или под ноги (как это случилось с недавней Печерской находкой). Не проще ли предположить, что загадочный крылатый кентавр – это обычная трансформация одного из языческих богов, коему некогда поклонялись на Руси и память о котором (А быть может, и тайная вера) продолжала сохраняться и после принятия христианства» (ДЕМ, с. 73). Как видим, у В.Н. Демина оказалось гениальное предположение – да, действительно, никакого кентавра и нет, нет и Китовраса, а имеется крылатое изображение богини Мары на коне.

Далее, В.Н.Демин обосновывает возможность существования пережиточной веры в языческих богов и в христианский период, и в конце концов вычисляет, кто же именно изображен на бронзовых зеркалах. «Таким образом, на реверсе бронзовых зеркал мог вполне быть изображен один из древнерусских солнцебогов, например, Коло-Коляда» (ДЕМ, с. 76). – К большому сожалению, здесь В.Н. Демин не угадал. Однако одно то, что он оказался ближе к пониманию данного сюжета, чем профессиональный археолог, делает ему честь.