Глава 4 «Офицеры ЗГРЛС Комсомольска-на-Амуре»

Расследование шло уже третью неделю. Август закончился в суматохе редакционной работы и попыток дальнейшего собирания фактов по ЗГРЛС. Чем больше я узнавал об этом удивительном изобретении советских ученых, которое позволяло контролировать воздушное и космическое пространство на астрономическом расстоянии, тем больше возникало желания и журналистского азарта разобраться в проблеме ЗГРЛС и написать обстоятельный материал. Телефонных звонков от неизвестного больше не было. Перемена места жительства моей семьи окончательно избавила от страхов за судьбу близких. Возникли мысли, что меня просто попугали и ничего серьезного за тем звонком неизвестного мужчины в редакцию журнала «КВС» не было. Впоследствии такое легкомыслие едва не обернулось для меня весьма плачевно. Но это произошло в 1995 году накануне публикации в газете «Красная Звезда» очередного материала по проблеме ЗГРЛС. А ранней осенью 1990 года я уже не думал о возможных опасностях, связанных с журналистским расследованием трагедии советской загоризонтной локации, и личной трагедии ее главного конструктора.

Конечно, в главном командовании Войск ПВО страны удалось получить уникальную информацию о том, кто, когда и почему непосредственно закрыл боевую систему ЗГРЛС, о пожаре на объекте «Круг» огромного радара под Комсомольском-на-Амуре. Но, несмотря на это, у меня все же после возвращения в столицу и анализа полученных данных возникла какая-то неудовлетворенность от той поездки. Словно, что-то в главкомате от меня утаивали, всячески старались дать однобокую информацию. Откровенно рассказали только об одном объекте «Круг« гигантского загоризонтного локатора. Несмотря на все попытки, я так и не смог услышать мнение о том, а возможно ли вообще было доработать радиолокационную аппаратуру? Научить ЗГРЛС обнаруживать пуски с территории США американских баллистических ракет? Ведь бывший главный конструктор Франц Кузьминский именно на этом настаивал в разговоре со мной. Мол, он после отставки с поста главного конструктора смог найти решения по доработке радара. Но ему не дали такой возможности определенные силы и конкретные лица в нашем государстве. И опять возникали мысли прав ли Кузьминский? Может, правы его оппоненты? Пока у меня не было каких-то реальных подтверждений словам бывшего главного конструктора. Поэтому очень надеялся на встречу в подмосковной Кубинке с бывшим командиром радара под Комсомольском-на-Амуре.

В первых числах сентября позвонил в Кубинку полковнику Ивану Васильевичу Ювченко, который, как мне рассказал один знакомый, ныне уже в генеральском звании. Но тогда в сентябре 1990 года в свою очередь Ювченко задал несколько встречных вопросов о характере предстоящей беседы. Получив на них ответы, он назначил день и время нашей беседы. Правда при этом предупредил, что на разговор позовет несколько своих сослуживцев из воинской части, которая обеспечивала деятельность дальневосточной ЗГРЛС. Для меня это было неожиданным. В Кубинке, оказалось, служил не один командир радара под Комсомольском-на-Амуре, а еще несколько офицеров из той же части. Для меня это было настоящей находкой. За одну беседу сразу узнать несколько мнений специалистов о восточном узле ЗГРЛ.

В пожелтевших листах распечатки диктофонной записи беседы с полковником Ювченко, к сожалению, не оказалось упоминания о том, какую должность он тогда занимал в Кубинке. В тот период там размещалось несколько частей ПРО и ПКО. Основной была огромная надгоризонтная РЛС «Дунай-ЗУ» модернизированной системы противоракетной обороны Москвы А-35М. Возможно, что полковник Ювченко служил в воинской части, которая обеспечивала и эксплуатировала эту гигантскую РЛС с циклопической антенной. К слову, судьба этого локатора весьма печальна. Аппаратурный комплекс был уничтожен во время пожара. Уникальная гигантская антенна в конце 90-х годов прошлого века была продана на торгах в Минобороны РФ коммерсантам и разобрана на металлолом. В тот период в российском военном ведомстве утверждали, мол, эта РАС ПРО морально устарела, серьезно пострадал от пожара аппаратурный комплекс. Сейчас трудно разобраться в том, так ли это и было ли целесообразным уничтожать эту мощную надгоризонтную РАС?

Через час езды на подмосковной электричке, стартовавшей утром с Белорусского вокзала столицы, уже стоял в маленьком домике контрольно-пропускного пункта, и дежурный прапорщик проверял мое удостоверение личности офицера. После этой процедуры он вышел со мной из домика на территорию воинской части и показал рукой на небольшое каменное строение, мол, вам надо туда. Видно считая свою миссию выполненной, он потерял ко мне всякий интерес и зашел обратно в домик КПП. Легкость, с которой меня пустили на объект ПРО и ПКО, в общем-то, развеселила. Вот тебе и вся пресловутая секретность. Но, впрочем, на первый взгляд, ничего секретного на территории той части и не было. Лес, да несколько стандартных строений, которые были обнесены деревянным, местами покосившимся забором с колючей проволокой наверху. На территории части не видно было ни души. Только воробьи занимались своими птичьими делами в раскидистых кронах огромных берез, да кошка неопределенного цвета внимательно следила за птицами. Эта мирная картина в воинской части почему-то с фотографической точностью прочно запечатлелась в моей памяти. Все остальное по прошествии 18 лет видится, словно за вуалью прошедшего времени. За ней едва угадываются полковник Иван Васильевич Ювченко и его сослуживцы по боевой ЗГРЛС под Комсомольском-на-Амуре, которые довольно гостеприимно встретили приехавшего корреспондента из центрального военного журнала «КВС». Наверное, никого бы из тех собеседников в Кубинке ныне в 2007 году не узнал бы при встрече на улицах Москвы или в столичном метро. Но от той беседы у меня осталась распечатка диктофонной кассеты. На нескольких листках мнения нескольких военных специалистов о боевой системе ЗГРЛС. Они давали ответы на многие вопросы. Тогда в 1990 году в Кубинке состоялся довольно откровенный разговор. Возможно, что этому способствовала моя осведомленность по теме загоризонтной локации, я не задавал профессионалам глупых или наивных вопросов и был лично заинтересован узнать истину о том, что можно было, или нет доработать ЗГРЛС?

Даже бывший главный конструктор не до конца из-за секретности в 1990 году рассказал мне обо всей боевой системе. Он только обозначил наличие на Украине, кроме опытного радара под Николаевом, еще одной боевой РАС. Ничего не рассказал, почему она была закрыта, и к каким последствиям это привело всю боевую загоризонтную систему. Так что мне буквально пришлось добывать информацию об этих радарах, так и не принятых на вооружение. Вот что я предварительно узнал из своих компетентных источников перед поездкой в Кубинку осенью 1990 года о боевой системе ЗГРЛС.

Первая опытная советская ЗГРЛС, построенная вблизи города Николаева, начала свою работу 7 ноября 1971 года. Это была радиолокационная станция довольно внушительных размеров. Передающая антенна шириной 210 метров и высотой 85 метров. Приемная антенна высотой 135, шириной 300. На ней размещались 330 вибраторов, каждый диаметром 15 метров. В гигантском локаторе было 26 передатчиков, каждый размером примерно с двухэтажный четырехквартирный жилой дом. Эта опытная ЗГРЛС могла контролировать воздушное пространство над значительной территорией Китая.

Размещение первой боевой ЗГРЛС системы под Чернобылем (Черниговом) мотивировалось ее высокой энергоемкостью. Чернобыльская атомная электростанция, как раз и обеспечивала могучий радар дешевой электроэнергией. Радиолокационный узел «Дута-1» был построен в 1985 году и далее вошел в состав Войск ПВО страны. Эта грандиозная ЗГРЛС могла обнаруживать в том числе старты американских ракет с ядерными боеголовками с атомных подводных лодок, которые находились в районах боевого патрулирования в Атлантическом океане. После аварии на Чернобыльской АЭС станция попала под радиоактивное облучение и была законсервирована. В 1987 году «Дуга-1», специалисты ее называют еще «Чернобыль-2», была окончательно закрыта.

В 1982 году после значительных доработок была поставлена на боевое дежурство ЗГРЛС под Комсомольском-на-Амуре. Она контролировала воздушное и космическое пространство над Тихим океаном и территорией США. Из-за низкой эффективности по обнаружению одиночных стартов баллистических ракет с середины 80-х годов прошлого века была предпринята попытка доработать эту ЗГРЛС, улучшить ее тактико-тактические характеристики. Но в 1990 году на одном из ее объектов «Круг« произошел пожар, и она была выведена из состава системы предупреждения о ракетном нападении Войск ПВО страны. Общие затраты из бюджета СССР на боевую систему ЗГРЛС составили примерно 600 миллионов рублей. Даже в 1990 году это была астрономическая сумма. Для сравнения в тот период 9-ти этажный пятиподъездный жилой дом стоил менее миллиона рублей.

С определенным багажом общих знаний я переступил порог кабинета полковника Ивана Ювченко. Там уже находились еще один полковник и подполковник. Они явно ожидали журналиста из столицы. В распечатке диктофонной кассеты отмечено, что полковник Ювченко представил мне бывшего главного инженера ЗГРЛС под Комсомольском-на-Амуре полковника Андрея Петровича Матвеенко и начальника группы боевого применения радара подполковника Валерия Семеновича Петрянина. Приходится теперь в 2007 году лишь сожалеть о том, что не описал тогда их внешность, манеру говорить, обстановку в кабинете, где состоялся наш разговор. Так что буду придерживаться только довольно суховатой распечатки диктофонной кассеты. Вот что я услышал в тот сентябрьский день 1990 года в Кубинке.

Распечатка беседы с бывшим командиром ЗГРЛС под Комсомольском-на-Амуре полковником Иваном Васильевичем Ювченко.

«В воинской части ЗГРЛС под Комсомольском-на-Амуре я был заместителем командира 2,5 года, потом сам 5 лет был командиром. Таким образом, этой радиолокационной станции я отдал 7,5 лет своей жизни.

Когда я впервые прибыл на ЗГРЛС объект «Круг« был уже построен. Правда, шло сооружение виадука, подъездных путей к нему. В 1982 году 30 июня наша ЗГРЛС была поставлена на боевое дежурство. Это было событием для воинской части, да и для всей СПРП. Однако нам уже тогда было ясно, что «Круг« и в дальнейшем не будет использоваться в работе ЗГРЛС. Этот внушительных размеров объект специально промышленностью сооружался для определения наиболее эффективных рабочих частот ЗГРЛС в конкретный момент времени. Он состоял из нескольких больших и мощных по тем временам ЭВМ, огромного антенного поля, внушительных размеров здания, большого количества другой сложной техники. Вообще вся эта аппаратура была большой и громоздкой. А еще в период опытной эксплуатации нашего загори-зонтного радара была проведена доработка непосредственно его аппаратурного комплекса. Офицеры из нашей воинской части вместе с представителями промышленности активно усовершенствовали аппаратуру самой ЗГРЛС. В результате уже тогда отпала надобность в «Круге». Это хорошо стало ясно так же в период боевого дежурства. Я уверен, что еще на опытной ЗГРЛС под Николаевом было установлено, что «Круг« — бесполезен. Наверное, это проявилось и на чернобыльской станции. Но почему-то «Круг« опять стали сооружать на нашем радаре. При этом даже строители были уверены в его ненужности. В конечном итоге, от использования «Круга» мы отказались. И его стали эксплуатировать в экспериментальных целях представители промышленности.

На мой взгляд, со строительством боевой системы ЗГРЛС явно поспешили. Ведь на николаевской опытной станции были получены явно заниженные результаты по обнаружению баллистических ракет. Наверное, надо было все же провести дополнительные научные изыскания, а потом уже возводить две боевые ЗГРЛС. Но это только мое мнение.

В отношении грабежа и пожара на «Круге» отмечу, что я, как командир воинской части, видел, что бесхозное здание «Круга» приходит в негодность. Местные жители неоднократно с целью грабежа ценнейшей аппаратуры, взламывали двери этого объекта, проникали внутрь. По своей личной инициативе я издал приказ по части и организовал круглосуточную охрану этого объекта. Снял с работы часть личного состава для охраны «Круга» для того, чтобы окончательно на нем не разграбили аппаратуру. Об этом я доложил своему командованию».

Распечатка диктофонной беседы с бывшим главным инженером ЗГРЛС под Комсомольском-на-Амуре полковником Андреем Петровичем Матвеенко.

«Возьмем нашу систему ПРО Москвы А-35. Ее создавали около 20 лет. А получили на выходе низкие результаты. И она в настоящее время не устраивает нас. Это конечно плохо. Но при создании этого сложнейшего вооружения в государстве добились и положительных результатов. Прежде всего, дальнейшее развитие получила сама промышленность. Так, появились новые типы ЭВМ, создалось целое новое направление в программировании. Прежде этого у нас не было. Деньги на А-35, считаю, были потрачены не зря.

Для системы предупреждения о ракетном нападении, например, возвели в свое время прекрасную надгоризонтную, самую мощную в мире РАС «Дарьял». Во время испытаний выявились большие изъяны в ее работе. В выдаваемой ею информации было большое количество ложных сигналов. Потом станцию доработали. Деньги были потрачены не зря. Нечто аналогичное произошло с боевой системой ЗГРЛС. Но, к сожалению, ее не доработали. Однако, считаю, что деньги на нее потрачены не зря. Уверен в том, что наступит время и у нас появятся весьма эффективные боевые загоризонтные локаторы».

Распечатка диктофонной беседы с бывшим начальником группы боевого применения ЗГРЛС под Комсомольском-на-Амуре подполковником Валерием Семеновичем Петряни-ным.

Объект «Круг« — это дополнительная часть ко всей боевой системе ЗГРЛС. Однако уже на начальной стадии испытаний этот объект своих задач не решал. А ведь именно «Круг« был предназначен для оптимизации режимов работы основного боевого радара. Он должен был предварительно оценивать условия распространения электромагнитных волн и выдавать рекомендации по выбору рабочих частот на боевой локатор.

Когда мы прибыли на этот радар, то все в основном уже было построено. Монтировалась радиолокационная аппаратура. Для нашей станции был предусмотрен довольно большой объем задач. Немало их отводилось и объекту «Круг«. Но по мере проведения испытаний стало выясняться, что ЗГРЛС не выдает заданного качества результаты. Круг боевых задач станции стал сужаться. Однако деньги на доработку аппаратурного комплекса тоже урезались. Постепенно круг задач радара стал таким, что изделие «Круг« попросту из них выпало. На самом радаре был свой, аналогичный круговскому, но в более сокращенном варианте, комплекс измерительных средств. Эта аппаратура и стала решать в ограниченном объеме задачи мощного во всех отношениях «Круга».

Отмечу, что испытания в Николаеве опытной ЗГРЛС не могли дать точного ответа на все вопросы по строительству боевой системы. Прежде всего, крайне отличаются условия прохождения электромагнитных волн. На трассах распространения коротких радиоволн Чернобыля, Комсомольска-на-Амуре есть такие природные явления, которых нет на трассе Николаева. Поэтому с николаевской трассы, считаю, нельзя было автоматически переносить опытные данные на другие трассы. А они были именно перенесены и использованы для создания боевой системы. Поэтому и столкнулись с такими трудностями.

Однако можно было доработать боевые радары, чтобы они отлично видели стартующие американские баллистические ракеты и через полярную шапку ионосферы. Но надо было делать не специальный объект «Крут«, а использовать комплекс диагностических средств. Например специальные морские корабли, космические спутники для оценки состояние трассы прохождения коротковолнового сигнала радара и выработки рекомендаций по выбору режимов работы станции, длительности импульсов и рабочих частот. Но деньги на эти цели постоянно урезались.

На мой взгляд, такую систему из двух ЗГРЛС не стоило создавать. Можно было построить одну станцию, например, на Камчатке. Она бы там прекрасно обнаруживала стартующие с территории США ракеты. Кроме того, этот загоризонтный комплекс мог бы еще контролировать состояние магнитосферы, оценивать геомагнитную активность, условия распространения радиоволн. Вот тут бы и объект «Круг« с его уникальной аппаратурой наверняка бы пригодился. Он для Института земного магнетизма, Академии наук СССР выдавал бы уникальную научную и практическую информацию. Однако все научные разработки на нашем объекте велись только в целях повышения его боевой эффективности.

В 1983 году главного конструктора Франца Александровича Кузьминского отстранили от работы. А ведь он в свое время при утверждении проекта и технического задания на возведение всей боевой системы не мог даже предполагать, с какими научными трудностями ему придется столкнуться. Никто в тот период в нашем государстве, да и мире не предвидел этого. В тот период заместителем министра радиопромышленности СССР был Владимир Иванович Марков. Он покровительствовал загоризонтнои тематике. К 1982 году спрос к этому новейшему вооружению для СПРН значительно ужесточился. После проверки оказалось, что тактико-технические характеристики не соответствуют записанным в постановлениях Правительства и Центрального Комитета партии. И тогда с Кузьминского спросили по всей строгости. А он из-за недостатка средств уже не мог доработать боевую систему. Окончательный удар по ней нанесла чернобыльская трагедия с АЭС. Кузьминский ушел со своего поста в Институт прикладной геофизики всего-навсего старшим научным сотрудником. А потом и Маркова убрали. И всю боевую систему, созданную с таким трудом, окончательно закрыли и разрушили. Конечно, с точки экономии государственных средств это возможно правильное решение. Но с точки зрения науки и практики этого делать было нельзя. Мы потеряли возможность получения бесценной информации, которая наверняка бы использовалась во многих отраслях человеческих знаний и, прежде всего для создания более совершенных загоризонтных радаров. Тем самым было упущено драгоценное время.

Думаю, что главная трагедия советской боевой загоризонтнои системы в нехватке в нашем государстве средств для ее создания. Ведь даже при размещении таких стратегических радаров системы ПРН в тот период экономили каждый рубль. Только из экономии не построили ЗГРЛС на Камчатке. Дорого. Доставка каждой тонны цемента, не говоря уже обо всем другом, обошлась бы госбюджету в копеечку. Понимаю, что главный конструктор Кузьминский вынужден был соглашаться с таким заведомо ущербным размещением радаров системы. Он бы вообще при нашей советской системе принятия решений по созданию вооружений никогда бы не построил реальных радаров. Сожалею, что Кузьминскому впоследствии не поверили и не дали возможности довести свое главное дело жизни до конца. Не дали доработать ЗГРЛС.

В 1981 году Франц Кузьминский пытался доработать ЗГРЛС. Но за год он мало, что успел сделать. После 1983 года, после ухода с поста Кузьминского, предпринимались попытки спасти ЗГРЛС. В эскизном проекте, как и предлагал бывший главный конструктор, были предусмотрены морской корабль, космический спутник, предназначенные для научных целей по совершенствованию аппаратурного комплекса радаров. Но к 1985 году в государстве развернулась компания по сокращению военных расходов. И расходы на доработку ЗГРЛС были окончательно урезаны».

Тогда в 1990 году в разговоре со мной в Кубинке более старшие и опытные полковники Ювченко и Матвеенко вели себя осторожно. При этом тот же Иван Васильевич Ювченко в основном рассказывал об изделии «Круг« и связанных в ним проблемах. Именно на «Круг« напирали в разговоре и в главкомате Войск ПВО. Тогда мне непонятно было, почему этот «Крут« так волнует многих в ПРО и главкомате. И я как-то не стал заострять на нем свое внимание. Меня интересовали другие вопросы. В этом была моя первая ошибка. Лишь теперь в 2007 году через 18 лет с того журналистского расследования пришло понимание о том, что изделие «Круг« было важной цепочкой огромного научного поиска при построении загоризонтных радаров. Ведь вся техника, когда-либо созданная человечеством, в свое время проходит модернизацию. Она видоизменяется внешне, изменяются ее характеристики. Ведь самый современный нынешний автомобиль не что иное, как улучшенное повторение своего пращура — первого самодвижущегося механического экипажа. Так же и ЗГРЛС главного конструктора Франца Александровича Кузьминского были первыми такими радарами в СССР и в мире. Никто ничего подобного тогда еще не создал. Естественно, в таком наукоемком и технически сложнейшем деле могли быть какие-то ошибки. Не случайно, в народе говорят, лишь тот, кто не работает, тот не ошибается. Вот и главный конструктор Кузьминский, предложив объект «Крут« для диагностики рабочих частот радара, тоже вел сложнейший научный поиск, в результате которого появились другие научные и конструктивные решения, которые позволяли и без «Круга» усовершенствовать ЗГРЛС. Другое дело что изделие «Крут« в результате оказалось бесхозным и подверглось грабежу и пожару. За это кому-то предстояло отвечать. История вышла за ведомственные рамки Войск ПВО страны и стала известна руководству СССР. Вполне возможно, что публикация в «Советской России» о волюнтаризме и безграмотности при создании боевой системы ЗГРЛС, как раз и преследовала цель не только возбудить общественное мнение в отношении лиц, якобы бездумно расходовавших народные деньги на заведомо непригодное вооружение, но и дать ход уголовному расследованию по пожару на «Круге» и расхищению ценнейшей аппаратуры. Ведь прокуратура не могла при явно голословных обвинениях в этой газете создателей ЗГРЛС в волюнтаризме зацепиться за это. Остался только разграбленный «Крут«, который конкретно кто-то создавал, за который кто-то был материально ответственен. Налицо было вполне реальное преступление. Поэтому и в главкомате ПВО, и в Кубинке передо мной явно оправдывались. Мол, мы все меры приняли по сохранению «Круга», который был ошибочно создан промышленностью и нам был не нужен. Такое поведение руководителей вполне объяснимо. И только один лишь подполковник Петрянин откровенно высказал свое мнение. В распечатке магнитофонной беседы с этими офицерами нет даже намека на то, что Ювченко или Матвеенко пытались опровергнуть подполковника Петрянина. Они по всей вероятности соглашались с ним. И это информация для моего расследования дорогого стоила. Наконец-то нашелся специалист, да не какой-нибудь из команды того же главного конструктора Франца Кузьминского, а военнослужащий-эксплуатационник, явно заинтересованный в качестве новейшего сложного радиоэлектронного вооружения, который со знанием дела сказал о том, что Франц Кузьминский мог все-таки доработать боевую систему ЗГРЛС. Однако одного мнения подполковника Василия Семеновича Петрянина явно было мало для написания аргументированного материала о судьбе советской боевой системы ЗГРЛС, о том, почему она не была принята на вооружение Войск ПВО страны. Нужны были мнения более авторитетных товарищей, которые дали бы экспертную оценку проекту ЗГРЛС, сами в свое время контролировали ход строительства, выделение огромных государственных средств на это вооружение. Наверняка члены нашей редколлегии, в которую входили начальники политуправлений всех Видов Вооруженных Сил СССР, при обсуждении моего материала обратили бы внимание на слабую аргументацию. На кого я ссылаюсь, пытаясь объективно рассказать о трагедии боевой системы ЗГРЛС, и тем самым объективно защищая людей ее создавших, от надуманных нападок в газете «Советская Россия».

– Жаль, что бывший командир ЗГРЛС под Комсомольском-на-Амуре полковник Ювченко и главный инженер полковник Матвеенко ничего не сказали определенного в защиту версии о доработке радара, — размышлял я в редакции журнала после поездки в Кубинку, — их мнение могло быть довольно весомым. Но теперь надо выкручиваться из положения. Самым главным моим козырем в материале вполне может стать мнение о ЗГРЛС генерал-полковника Вотинцева. В зависимости оттого, что он расскажет, можно будет выстраивать аргументацию в материале. Надо постараться встретиться с этим авторитетным в армии военачальником, хотя он уже и в отставке. Его мнение о ЗГРЛС для моего материала и для членов редколлегии журнала может оказаться решающим.

В своем рабочем блокноте шариковой ручкой жирно вывел — Вотинцев и поставил после фамилии генерала несколько жирных восклицательных знаков. Но, кроме него, на многие вопросы по судьбе боевой системы ЗГРЛС могли также ответить еще бывший заместитель министра радиопромышленности СССР, генерал-лейтенант запаса Владимир Иванович Марков, которого непосредственно газета «Советская Россия» обвинила в волюнтаризме с ЗГРЛС, бывший начальник заказывающего управления главного управления заказов Минобороны, генерал-лейтенант запаса Михаил Иванович Ненашев, сотрудники НИИДАРа, которые хорошо знали эту тему и главного конструктора Франца Кузьминского. В моем блокноте появилось еще несколько фамилий и телефонных номеров. Этот старый блокнот с планом журналистского расследования и списком фамилий, с кем предстояло встретиться, сохранился. Ныне в 2007 году, старые записи в потрепанном рабочем блокноте словно возвращают меня в 1990 год. Даже невольно возникают в глубинах памяти давно забытые образы указанных в моем списке людей, московские улицы, засыпанные осенними листьями, снегом, которые в тот период явно не спешили убирать столичные коммунальные службы. С сентября по декабрь 1990 года пришлось изрядно поездить и походить пешком по столице, по различным улицам и районам отыскивая адреса фигурантов моего журналистского расследования.

Недели две ушли на поиск прямых контактов с генерал-полковником Вотинцевым. Несмотря на подсказку в главном штабе Войск ПВО, у кого можно спросить номер домашнего телефона отставного военачальника, никак не удавалось это сделать. Наконец в редакции центральной газеты Минобороны СССР «Красная Звезда» один знакомый военный журналист дал мне номер телефона квартиры Вотинцева. Но при этом предупредил на него не ссылаться. Мол, Юрий Всеволодович ему доверяет и будет неудобно, если без разрешения Вотинцева, мой знакомый кому-то передаст домашний телефон военачальника в отставке.

После этого, долго не раздумывая, я поднялся на четвертый этаж здания «Красной Звезды», где располагалась редакция нашего журнала, и набрал номер телефона Вотинцева. Это было явно поспешным решением. Надо было к такому звонку предварительно подготовиться. Хотя бы успокоиться после поспешной пробежки по лестничным пролетам в здании редакции. На удивление трубку тут же подняли и на другом конце абонент глуховатым, каким-то спокойным голосом проговорил: «Слушаю вас, говорите». От этого спокойного тона, а может от неожиданной удачи, или вполне естественного уважительного волнения перед известным военачальником на мгновение у меня стало сухо во рту, запершило в горле. Но все же представился кто я такой. Потом извинился, прокашлялся. Только после этого вновь внятно доложил, кто такой и почему беспокою генерал-полковника.

– Так, значит, интересуетесь, почему не принята на вооружение система ЗГРЛС, — спокойным, немного хрипловатым голосов проговорил в трубку Юрий Всеволодович и тут же добавил, — читал статью в «Советской России», в ней, мягко говоря, не все верно. Похвально, что ваш журнал взялся за эту проблему. Приезжайте ко мне на квартиру, чем смогу, помогу. Записывайте, как ко мне доехать и адрес.

На этом разговор прервался. Несколько минут сидел за рабочим столом и барабанил по столешнице пальцам, весьма довольный от результатов телефонного разговора, назначенной встречи. Потом взял с полки в шкафу весьма дефицитный в ту пору справочник «Улицы Москвы», впрочем, дефицитный, как и все прочие книги и товары, и нашел необходимую улицу. Оставалось только составить перечень вопросов для беседы и, так сказать, вперед, продолжать расследование.