• Репертуар, исполнявшийся М. С. Аллиной и разученный ею для исполнения
  • Рецензии из различных газет на выступления оперных певцов М. С. Аллиной-Севастьяновой и В. С. Севастьянова
  • Оперная певица

    Мария Сергеевна Аллина (Севастьянова)[17]

    Девичья фамилия Марии Сергеевны Аллиной – Алексеева; она младшая сестра Народного артиста СССР Константина Сергеевича Алексеева-Станиславского, последний ребенок их родителей, появившийся на свет 31 августа 1878 года в так называемом Красноворотском доме (№ 8) на Садово-Черногрязской улице близ Красных ворот, уничтоженных при Советской власти. Она росла в среде самого пристального интереса к театру; девочкой в возрасте пяти лет и пяти месяцев Маня Алексеева впервые вышла на сцену «Алексеевского кружка» в бессловесной роли дочки немецкого семейства в комедии «Шалость», сыгранной 28 января 1884 г.[18]

    В возрасте восьми лет и восьми месяцев Маня участвует уже хористкой в последней постановке семейного «Алексеевского кружка» – оперетте «Микадо» английского композитора Салливена, задавая хору тон – хор вступал за ней. Окончив свое выступление в спектакле, одетая в японское кимоно девочка, кокетливо обмахиваясь веером, пробегала среди публики по проходу зрительного зала сохранившегося до нашего времени театрального флигеля, пристроенного Сергеем Владимировичем Алексеевым к родовому Красноворотскому дому[19].

    Взрослея, Маня Алексеева вместе с некоторыми членами семьи участвует в репетициях массовых сцен спектаклей Общества искусства и литературы, в частности, при постановке трагедии К. Гуцкова «Уриель Акоста» в 1894 году, в которой деятельное участие принимал молодой интересный Петр Сергеевич Оленин.

    В 1895 году, 17-ти лет, Маня Алексеева по большой любви, но против желания Мамани (как все дети называли свою мать Елизавету Васильевну) вышла замуж за будущего медика, оканчивающего Московский университет, Петра Сергеевича Оленина, активного члена Общества искусства и литературы, одним из организаторов, руководителем, актером и режиссером которого был ее брат К. С. Алексеев-Станиславский.

    П. С. Оленин, обладая незаурядным драматическим дарованием и неплохим баритоном, вскоре отказывается от карьеры медика и становится профессиональным певцом, участником частной Русской оперы Саввы Ивановича Мамонтова, а в последующие годы переходит в частную Оперу С. И. Зимина, где занимает ведущее положение как певец и талантливый режиссер-новатор – в какой-то мере последователь школы К. С. Станиславского.

    У Мани Алексеевой-Олениной великолепный слух и небольшой певческий голос, и она мечтает стать оперной певицей, как и ее муж; братья и сестры подсмеиваются над ней, говоря Мане, что с её «слабеньким голоском» это вряд ли достижимо. Тем не менее Мария Сергеевна начинает заниматься всерьёз у известкой певицы Аллы Михайловны Томской и принимает участие в концертах, устраиваемых московской интеллигенцией с благотворительными и просветительными целями. Голос ее, колоратурное сопрано, с годами постепенно крепнет, развиваясь в диапазоне и силе звучания. Мечтая по-прежнему об оперной карьере, Мария Сергеевна, от природы обладавшая большой музыкальностью, начинает разучивать партии в различных операх и опереттах, шедших в театрах того времени, нарабатывая себе репертуар.

    В конце 1890-х годов семья Алексеевых и, в частности, супруги Оленины находятся в дружеских отношениях и часто общаются с молодыми Леонидом Витальевичем Собиновым и Федором Ивановичем Шаляпиным, который тогда также пел в частной Русской опере С. И. Мамонтова. Конечно, по возможности ни один спектакль и концерт Ф. И. Шаляпина и Л. В. Собинова не пропускается.

    Общение с миром оперных певцов, посещения их спектаклей и спектаклей Общества искусства и литературы, Большого театра обогащают молодую, восприимчивую Марию Сергеевну, готовящуюся к оперной сцене.

    26 декабря 1905 года в усадьбе Алексеевых Любимовке был открыт Коттедж (Cottage), маленький дом в 3 комнаты, предназначенный для зимнего отдыха родственников и друзей. Каждый приезжающий должен был оставить в специальном журнале Коттеджа запись о своем посещении, желательно в стихотворной форме.

    Ниже приводится ксерокопия записи в этом журнале, сделанной Марией Сергеевной при посещении Коттеджа 29 апреля 1906 г.:

    Но личная жизнь её с П. С. Олениным не сложилась счастливо, и, несмотря на то, что у супругов было трое детей (сыновья Евгений и Сергей, а также дочь Марина Оленины), они через 7-8 лет разошлись. Мария Сергеевна вторично вышла замуж за солиста Императорского Большого театра, очень темпераментного на сцене драматического тенора Василия Сергеевича Севастьянова, непревзойденного в свое время исполнителя роли Германа в «Пиковой даме» Чайковского и Туридду в «Сельской чести» Масканьи. Одной из партнерш В. С. Севастьянова была не менее, чем он, темпераментная певица Елена Иосифовна Терьян-Карганова, под руководством которой Мария Сергеевна продолжала совершенствовать и развивать свое вокальное искусство.

    В течение 1903—1905 годов у супругов Севастьяновых родятся дочь Алла (названная этим именем в честь первой учительницы пения Марии Сергеевны – Аллы Михайловны Томской) и сын Герман (названный так по имени героя самой удачной партии его отца).

    Первая партия, спетая Марией Сергеевной на профессиональной сцене Петербургской консерватории оказалась Микаэлла в опере Бизе «Кармен». В то время не было принято выступать не под своей фамилией, и Мария Сергеевна выбирает себе псевдоним – Аллина, по имени своей любимой дочери Аллы Севастьяновой. Под этим псевдонимом она выступает в Москве в отдельных спектаклях совместно со своим мужем В. С. Севастьяновым; в числе исполняемых партий – Серполетта в «Корневильских колоколах» Планкетта и Арсена в «Цыганском бароне» Штрауса.

    Через несколько лет Севастьянов уходит из Большого театра и организовывает оперную антрепризу в провинции, в городах Казань и Самара. В этих театральных сезонах М. С. Аллина – одна из основных солисток; она исполняет следующие партии колоратурного сопрано: Антонины в опере «Жизнь за царя» («Иван Сусанин»), Людмилы в «Руслане и Людмиле» Глинки, Марфы в «Царской невесте» Римского-Корсакова, Прилепы в «Пиковой даме», Агнесы Сорель в «Орлеанской деве» Чайковского, Микаэллы в «Кармен» Бизе, Джильды в «Риголетто» и Виолетты в «Травиате» Верди, Маргариты в «Фаусте» Гуно, королевы и пажа в «Гугенотах» и Инесс в «Африканке» Мейербера, Арсены в «Цыганском бароне» Штрауса, Серполетты в «Корневильских колоколах» Планкетта и др. Сезоны эти относятся, вероятно, к 1908—1910 годам.

    М. С. Аллина обладала незаурядным драматическим талантом, лучшими ее партиями были Марфа в «Царской невесте», Виолетта в «Травиате» и Маргарита в «Фаусте». Смотревшие ее на сцене старшие братья Владимир Сергеевич Алексеев (оперный переводчик и режиссер, впоследствии Заслуженный артист РСФСР) и Константин Сергеевич Алексеев-Станиславский спрашивали Марию Сергеевну: «Откуда, Маня, у тебя взялись сильные верха и органичные, широкие сценические жесты?»

    В 1910 году, в возрасте тридцати двух лет, Мария Сергеевна производит на свет шестого ребенка – дочь Таисию.

    В театральный сезон 1911/12 годов М. С. Аллина служит в московском Театре миниатюр, директрисой которого была Мария Александровна Арцыбушева. Театр помещался в Мамоновском переулке около Тверской улицы (ныне переулок Садовских).

    В Театре миниатюр ставятся одноактные оперы и оперетты: «Бастьен и Бастьенна» Моцарта, «Два скопидома» Гретри, «Тандольфо» Лекока, «Райское яблочко» Оффенбаха, «Куклы Виолетты» Адама, «Шесть девиц на выданье» Делиба и другие, и специально для солистки М. С. Аллиной – отдельные акты из «Травиаты» Верди, в которых она исполняет одну из своих коронных и любимых партий, партию Виолетты.

    Её новым партнёром становится недавно принятый в труппу молодой лирический тенор с мужественным, но ласкающим слух тембром и пределом верхних нот на ре диез верхней октавы Степан Васильевич Балашов; от природы всегда веселый и остроумный, а внешне интересный, он пользовался большим успехом у женщин, и в него в театре многие были влюблены.

    Степан Васильевич впоследствии рассказывал, что ещё лет за пять до того, как судьба свела его с Марией Сергеевной в Театре миниатюр, он несколько раз встречал эту необыкновенно привлекательную, красивую женщину на улицах и (как он говорил) «обалдевал, цепенел и откидывался спиной к какой-нибудь уличной стене, уступая ей дорогу».

    Естественно, что теперь Степан Васильевич начал за ней ухаживать и всячески старался сблизиться. В конце концов он добился своего: М. С. Аллина-Севастьянова тоже увлеклась своим талантливым, веселым и интересным партнером, а так как к этому времени начавшееся уже несколько лет назад между нею и В. С. Севастьяновым отчуждение принимает законченную форму, она вступает в гражданский брак со Степаном Васильевичем Балашовым.

    Осенью 1912 года у них родится сын Степан (автор этих строк).

    Балашову с его великолепным голосом тесно в Театре миниатюр, он старается пробиться на большую оперную сцену и с сезона 1912/13 гг. его принимают в частную оперу С. И. Зимина, где Степан Васильевич исполняет партии Индийского гостя в «Садко», Знаменосца в опере «Орёл» Нугеса и Ленского в «Евгении Онегине». Но в театре Зимина большой вес и влияние имеет П. С. Оленин, первый муж Марии Сергеевны и положение неопытного Степана Васильевича, делающего ещё только «первые шаги» на сцене становится достаточно стесненным и неудобным. Тогда Мария Сергеевна в середине сезона везет мужа в Петербург, чтобы попытаться начать переговоры с Николаем Николаевичем Фигнером, державшим оперную антрепризу в Народном доме.

    Степан Васильевич Балашов, начинающий, никому еще не известный тенор, не был в то время знаком с бывшим солистом императорских театров Николаем Николаевичем Фигнером. Поэтому для переговоров с ним сначала пошла сама Мария Сергеевна, уже длительно знакомая с четой Фигнеров.

    Николай Николаевич встретил ее любезно, но сказал, что все теноровые вакансии у него в труппе заполнены. Тогда Мария Сергеевна попросила его просто прослушать начинающего оперного певца Балашова и высказать свое суждение, на что Фигнер неохотно согласился.

    Вскоре в Народном доме состоялась их встреча. Фигнер не очень любезно спросил молодого певца, что тот может спеть. Степан Васильевич ответил вопросом: «А что Вы хотите услышать?» «Ну, арию Ленского», – сказал Фигнер.

    Степан Васильевич исполнил заказанную арию, после чего тон Николая Николаевича стал приветливее, и он спросил: «А что Вы еще можете спеть?». Степан Васильевич исполнил еще какую-то арию, после чего Фигнер снова спросил: «А Фауста Вы можете?» Балашов ответил: «Пожалуйста!»

    После исполнения каватины Фауста Николай Николаевич сразу перешел на «ты», и молодой лирический тенор Балашов был тут же принят в антрепризу Фигнера с сезона 1913/14 годов.

    Возвратившись после переговоров в Москву, Степан Васильевич вскоре получил от Фигнера телеграмму: «Если хотите петь с Шаляпиным Фауста, немедленно приезжайте». Хотел ли Степан Васильевич петь с Шаляпиным?! С тем самым Шаляпиным, который еще много лет назад поразил воображение реалиста Степы!

    Конечно, он выехал в Петербург и пел с Шаляпиным, приглашенным на гастрольные спектакли в Народный дом.

    В память о первом спетом с Шаляпиным «Фаусте» сохранилась фотография Федора Ивановича с дарственной надписью: «Степану Васильевичу Балашову на добрую память о Фаусте в Нар. Доме. СПб 3 марта 1913 г. Ф. Шаляпин».

    И так с сезона 1913-14 годов Степан Васильевич переходит в оперную труппу, руководимую Николаем Николаевичем Фигнером, игравшую на сцене Народного дома в Петербурге.

    Мария Сергеевна, Степан Васильевич, все дети (кроме дочери Марины Олениной, учившейся в балетной школе при Большом театре), няньки и кормилица переезжают на постоянное жительство в Петербург.

    Там Мария Сергеевна регулярно нигде не служила, только имела отдельные выступления в концертах и спектаклях.

    Однажды, вероятно это было уже где-то в 1922/23 годах, я единственный раз видел и слышал маму в «Русалке» Даргомыжского, она пела партию Ольги, пела очень хорошо и была прелестна, изящна и молода в свои сорок с лишним лет. В этом спектакле партию Княгини тогда пела Горелеченко, хорошо мне знакомая по Народному дому.

    Помню случай, когда на выездной спектакль «Евгений Онегин», который, кажется, был в курзале Павловска и в котором партию Ленского пел Степан Васильевич Балашов, не приехала исполнительница партии Няньки. Устроитель спектакля страшно разволновался еще на вокзале, а Степан Васильевич его успокаивал: «Не волнуйся! Здесь Мария Сергеевна – едет слушать спектакль, она, если понадобится, сходу споет кого хочешь – Няньку, Татьяну, хоть Гремина!»

    И действительно, Мария Сергеевна, никогда в жизни не исполнявшая партию Няньки в «Евгении Онегине» успешно в ней выступила, выручив спектакль.

    Одно время она довольно часто выступала на концертных вечерах в Обществе ленинградских художников. Артистическая деятельность Марии Сергеевны совсем оборвалась где-то в середине двадцатых годов.

    Мы, мамины дети, больше помним, какой был у неё голос и как она пела, по ее домашним занятиям и «концертам» для приходивших к нам в гости знакомым; обычно аккомпанировал маме наш брат Сергей Оленин. В первые годы Мария Сергеевна и Степан Васильевич пели дуэтом, под аккомпанемент того же Сережи или под мамин. Когда Степан Васильевич дома репетировал перед спектаклями или впевался в новые партии, мама исполняла партию фортепиано и подпевала ему, где требовалось. Нам было смешно слушать рассказы мамы о том, как её братья и сестры подсмеивались над её небольшим голосом, когда она выражала желание стать оперной певицей; в наше время у Марии Сергеевны уже был развитый большой голос, с очень сильными, а для звучания в комнате даже несколько резкими верхами; владела она голосом и на форте, и на пьяно, и во всех регистрах очень хорошо, профессионально, ровно, так же, как хорошо владела колоратурой – легко и никогда не «кудахтала» при ее исполнении, как это встречается в наше время.

    Привычка петь, тяга к пению сохранились у Марии Сергеевны почти до последних лет ее жизни, и она часто пела дома, просто для себя, занимаясь повседневными делами.

    Скончалась Мария Сергеевна 14 марта 1942 года в городе Омске, находясь в эвакуации, где и была похоронена на кладбище возле поселка ОМСХИ (Омского сельскохозяйственного института), ставшего последним приютом для многих ленинградцев.

    Репертуар, исполнявшийся М. С. Аллиной и разученный ею для исполнения

    С петые оперы

    «Кармен» Ж. Бизе – Микаэлла

    «Фауст» Ш. Гуно – Маргарита

    «Риголетто» Д. Верди – Джильда

    «Травиата» Д. Верди – Виолетта

    «Жизнь за царя» («Иван Сусанин») М. И. Глинки – Антонина

    «Руслан и Людмила» М. И. Глинки – Людмила

    «Царская невеста» Н. А. Римского-Корсакова – Марфа

    «Русалка» А. С. Даргомыжского – Ольга

    «Пиковая дама» П. И. Чайковского – Прилепа

    «Орлеанская дева» П. И. Чайковского – Агнесса

    «Гугеноты» Д. Мейербера – Королева и паж

    «Африканка» Д. Мейербера – Инесса

    «Жидовка» Ж. Ф. Галеви – Евдокия

    «Евгений Онегин» П. И. Чайковского – Няня

    Разученные, но не спетые оперные партии

    «Садко» Н. А. Римского-Корсакова – Волхова

    «Снегурочка» Н. А. Римского-Корсакова – Снегурочка

    «Евгений Онегин» П. И. Чайковского – Татьяна

    «Борис Годунов» М. П. Мусоргского – Ксения

    «Паяцы» Р. Леонкавалло – Недда

    «Гибель Фауста» Г. Берлиоза – Маргарита

    «Фенелла» («Немая из Портики») Д. Фобера – Фенелла

    «Горе от ума» – … (?)

    «Тангейзер» Р. Вагнера – в опере три партии для сопрано: Елизавета, Венера и Молодой пастух; все ли три партии изучила М. С. Аллина или какую-нибудь одну – не известно.

    Спетые оперетты

    «Корневильские колокола» Р. Планкетта – Серполетта

    «Цыганский барон» И. Штрауса (сына) – Арсена

    «Гандольфо» Ш. Лекока – Анжела

    «Куклы Виолетты» Адама – Виолетта

    «Шесть девиц на выданье» Л. Делиба – Сидония

    Разученные, но не спетые опереточные партии

    «Боккаччо» Ф. Зуппе – Фьяметта

    «Мадемуазель Нитуш» Ф. Эрве – Дениза

    «Гейша» С. Джонса – Мимоза

    «Прекрасная Елена» Ж. Оффеанбаха – Елена

    «Три мушкетёра» – … (?)

    Примечания

    В марте 1907 года четверо детей Марии Сергеевны (Евгений, Сергей, Марина и Герман) заболели скарлатиной и лежали дома на попечении гувернантки и няни. Чтобы не заболеть, Мария Сергеевна с дочерью Аллой и мужем Василием Сергеевичем Севастьяновым переехали жить в гостиницу «Метрополь», где заняли 505-й номер и прожили в нём довольно длительное время, пока не выздоровели дети и не кончился карантин.

    Видимо, в этот период времени в Москве проходили спектакли с участием Марии Сергеевны и Василия Сергеевича. Переписывавшийся со своей сестрой Маней Владимир Сергеевич Алексеев сочинил и в мае 1907 года прислал ей юмористические куплеты, которые он назвал «Раз! Два! Три!». Подлинное письмо Владимира Сергеевича, с которым были присланы куплеты, сохранилось и находится в Музее МХАТ, в альбоме «Оперная певица М. С. Аллина».

    Вот они:

    Раз! Два! Три!

    (На мотив из оперетты «Весёлая вдова»)

    Пятьсот пятый в «Метрополе»
    Уж никем не занят боле,
    Опустел теперь без вас!
    Раз!
    В «Метрополе» плач и стоны
    Слезы льют о вас гарсоны
    С ними плачет вся Москва.
    Два!
    Мальчик в лифте и швейцары
    Тщетно ждут знакомой пары
    и ревут, держу пари.
    Три!
    Сам Смирнов[20], красавец модный,
    Видя столик ваш свободный,
    Осушить не может глаз!
    Раз!
    Я не знаю, вы поймёте ль,
    Как раскис ваш «метродОтель» –
    Ноги двигает едва.
    Два!
    И без Аллиной, наверно,
    Ресторан торгует скверно,
    Рожи все, хоть не смотри
    Три!
    Вина, устрицы, омары,
    Хлеб, закуски, визг Тамары[21]
    В «Метрополь» не манят нас.
    Раз!
    Вальсы Кончака, чардаши
    Не пленяют уши наши
    Все теперь нам трын трава!
    Два!
    Жаждем Аллиной певицы,
    Соловья и райской птицы,
    Примадонны dernier cri[22].
    Три!
    Так полна красы, таланта,
    Что, как с ценного бриллианта,
    Мы свести не можем глаз!
    Раз!
    Мы раскупим все билеты,
    Если в роли Серполетты
    Выступает la diva,[23]
    Два!
    Ведь пикантность исполненья!…
    Извините за сравненье,
    Точно ешь рокфор иль бри!
    Три!
    Севастьянов всем известный
    Тенор дивный и чудесный,
    Но пред Аллиной он пас!
    Ррраз!
    И, представьте, всё семейство
    Обожает лицедейство!
    Это факт, а не слова!
    Дввва!!
    Вот заварят дома кашу,
    Если все пойдут в мамашу!
    C'est affreux pour le mari![24]
    Тррри!!!

    Москва 12 Мая 1907 г.

    Предпоследний куплет оказался пророческим! Действительно, жизни всех детей Марии Сергеевны Севастьяновой-Аллиной, в той или иной степени, в том или ином виде оказались связанными с театральной деятельностью:

    Евгений Петрович Оленин был драматическим артистом, шансонье – исполнителем интимных песенок, автором песен – сочинял музыку и тексты; когда было нужно – играл на фортепиано, был танцором.

    Сергей Петрович Оленин был пианистом, художественным руководителем многих самодеятельных коллективов, получавших на смотрах дипломы, преподавал музыку и, в какой-то степени, исполнительство певцам и хорам, был композитором – писал романсы, фокстроты, танго и т. д.

    Марина Петровна Оленина окончила Московское хореографическое училище при Большом театре. Много лет была характерной прима-балериной в городском театре Белграда, в Югославии.

    Алла Васильевна Севастьянова закончила Школу-училище имени Е. Б. Вахтангова при одноименном театре в Москве, много лет была актрисой этого театра, перешла в Театр имени Моссовета, в котором тоже работала много лет; снималась в кино.

    Герман Васильевич Севастьянов (Джерри Северн) был директором Русского балета в Америке, написал книгу по балету – руководство для занятий (постановка ног, корпуса, рук, экзерсисы, тренинг). С целью пропаганды русских опер и мировых классиков занимался выпуском высококачественных граммофонных дисков. Способствовал выходу советских картин на международные кинофестивали, в том числе фильмов «Летят журавли» и «Баллада о солдате».

    Таисия Васильевна Севастьянова работала помощником режиссёра в театре имени Е. Б. Вахтангова.

    Балашов Степан Степанович, автор этих строк, много лет был участником, актером, а в дальнейшем руководителем коллективов самодеятельности разных жанров (драматического, вокального, эстрадного, киносъемочного). Эстрадный и киносъёмочный коллективы, им руководимые, в 1966—1975 годах работали на собственном, сочиняемом творческой группой коллектива драматургическом материале.

    Один из кинофильмов, представленный на Седьмой ленинградский смотр любительских фильмов, из более чем двухсот картин был единственный отмечен дипломом, как фильм остросатирический.

    * * *

    Василий Сергеевич Севастьянов (1875—1929), драматический тенор, обладал выдающимся сценическим темпераментом, прославился драматическим исполнением партии Германа в «Пиковой даме» П. И. Чайковского. К лучшим его партиям следует отнести также Хозе в опере «Кармен» Ж. Бизе и Туриду в опере «Сельская честь» Масканьи. Большая его фотография в партии Хозе выставлена в музее Большого театра – в той части, которая располагается в фойе.

    Рано потеряв голос, В. С. Севастьянов занимался антрепренёрской деятельностью, которая преследовала цель поднять драматическую часть оперных спектаклей; в частности, совместно с И. М. Лапицким занимался организацией Театра музыкальной драмы в Петрограде.

    От брака с М. С. Севастьяновой (урожденной Алексеевой) имел сына Германа и двух дочерей – Аллу и Таисию. Вторым браком был женат на певице Аде Владимировне Поляковой.

    Предполагая в сезоне 1918/19 годов держать антрепризу Оперного театра в Одессе, выехал с А. В. Поляковой в Италию для приглашения итальянских солистов в планируемый оперный сезон. Свершившаяся в России Великая Октябрьская революция застала его в Италии, а начавшееся массовое бегство белоэмигрантов через юг России лишило возможности вернуться на Родину.

    В. С. Севастьянов уезжает в Югославию, где в Загребе и других городах в течение ряда лет пропагандирует русскую оперу; в последующие годы переносит постановку русских опер во Францию. Умер 21 октября 1929 года и похоронен в Париже.

    Степан Васильевич Балашов (1883—1966), лирический тенор с пределом верхов на нотах ре диез-ми третьей октавы. Заслуженный артист РСФСР, награжден орденом Трудового Красного Знамени. Закончил вольнослушателем Московское филармоническое училище, брал уроки вокала (маэстро Мазетти и Григорьева, был Морозовским стипендиатом).

    Первые самостоятельные выступления С. В. Балашова состоялись в 1910 году в Москве, в Кружке исторической музыки. В сезоне 1911/12 годов он работает в Московском театре миниатюр, помещавшемся в Мамоновском переулке.

    В 1912 году С. В. Балашов переходит в частную оперу С. И. Зимина, в Москве, где работает в сезоне 1912/13 годов.

    3 марта 1913 года дебютирует в Петербурге, в частной антрепризе Н. Н. Фигнера, в помещении Народного дома, исполнив партию Фауста в одноименной опере Ш. Гуно. В этом спектакле С. В. Балашов впервые стал партнером Ф. И. Шаляпина, исполнившего партию Мефистофеля[25]. В последующие годы, вплоть до сезона 1921/22 годов (после которого Ф. И. Шаляпин уехал из Советской России), они встречались как партнеры в операх «Фауст», «Севильский цирюльник», «Русалка», «Евгений Онегин», «Борис Годунов», «Паяцы», «Алеко».

    Разразившаяся Первая мировая война оторвала С. В. Балашова от театра до 1917 года.

    В сезоне 1917/18 годов С. В. Балашов возвращается в Оперный театр Народного дома, где антрепризу уже держал Аксарин. С сезона 1918/19 годов оперная труппа Народного дома преобразовывается в Петроградскую коммунальную оперу.

    В 1919 году С. В. Балашов дебютирует на сцене Мариинского театра в партии Звездочета в опере «Золотой петушок» Н. А. Римского-Корсакова. С этого времени в течение 30 лет жизнь С. В. Балашова неразрывно связана с ленинградскими академическими оперными театрами – Мариинским и Михайловским (ныне Малый театр оперы и балета).

    В конце XIX – начале XX вв. довольно широко практиковалось устраивать концертные вечера и спектакли с участием лучших артистических сил. Часть таких вечеров устраивалась с благотворительными целями, тогда обычно театральные билеты продавались по повышенным ценам, а денежный сбор поступал, например, в помощь малоимущим, нуждающимся студентам, или на поддержание богаделен, устройство больниц и т. п.

    Так, в первое десятилетие XX в. в Москве довольно часто устраивались различные гала-представления, в том числе оперетт, вошедших тогда в моду; ставили «Цыганского барона» И. Штрауса, «Корневильские колокола» Р. Планкетта, «Прекрасную Елену» Ж. Оффенбаха, несколько позднее – «Гейшу» Джонса. Они часто проходили в помещении Театра Солодовникова на Большой Дмитровке, где постоянно играла оперная труппа С. И. Зимина (ныне это помещение Театра оперетты на улице Пушкина).

    П. С. Оленин, служивший в Оперном театре С. И. Зимина певцом-солистом и ведущим режиссером, В. С. Севастьянов и М. С. Аллина участвовали в таких гала-спектаклях – например, в оперетте «Корневильские колокола» В. С. Севастьянов исполнял роль Гренише, а М. С. Аллина – Серполетты. В оперетте «Цыганский барон» они же исполняли роли Баринкая и Арсены, а Оленин играл «Свинского князя» (кажется, по либретто его называли Зуппаном и появлялся впервые на сцене с двумя поросятами под мышками и в сопровождении ещё нескольких небольших поросят (которых Петр Сергеевич специально для этого держал и дрессировал дома); поросята разбегались по сцене в разные стороны, а «Свинский князь» их ловил под восторг и овации всей публики. (Как доказательство справедливости написанного смотрите статью и фотографию П. С. Оленина в газете «Вечерняя Москва» за 29 августа 1997 года.)

    Рецензии из различных газет на выступления оперных певцов М. С. Аллиной-Севастьяновой и В. С. Севастьянова

    Газета «Вечерняя почта» № 181,21 сентября 1909 года, Казань.

    ТЕАТР И МУЗЫКА

    Беглые заметки

    «Шаляпиниада». Наша опера. «Десять лет и десять спектаклей». Повторные спектакли: «Аида», «Жизнь за Царя» и Аллина в «Антониде», и «Евгений Онегин», где Савранская в Ольге, «Кармен». Возобновление «Гугенот» и «Тангейзер».

    Имя Ф. И. Шаляпина продолжает произноситься на все лады и в публике, и в прессе. Говорят и о нём самом, и о его концерте, печатают и воспоминания о нём, и пересказывают его интимные беседы, каким бы не место в прессе. Так один из «перескащиков» напечатал его, будто бы, резкий отзыв об одном оперном артисте-товарище.

    Зная Фёдора Ивановича давно, зная его незлобивость и мягкость, мы не можем допустить такого отзыва, а если он и сказал чтолибо подобное, то, думается, нетактично было напечатать полную фамилию его товарища, заслуженнаго артиста.

    Да – вокруг имени «артиста-гения» сложилась целая «Шаляпиниада», но переходим к нашей опере; после девяти спектаклей, в которых шли все новые оперы, с десятого спектакля, 19 сентября, начались повторения уже шедших ранее опер; так 19 сентября повторили «Аиду», 20-го утром «Жизнь за Царя», а вечером «Евгений Онегин», а сегодня 21-го повторяется «Кармен». И все эти повторные спектакли представляли большой интерес.

    «Аидой» скромно отметили артисты-товарищи, публика, местная пресса десятилетие служения искусству талантливого артиста Василия Сергеевича Севастьянова, стоящаго теперь во главе нашей оперы, впервые выступившего самостоятельно на поприще антрепризы и решившагося познакомить Казань с вагнеровскими операми, ещё не шедшими на нашей сцене, как, напр., «Тристан и Изольда». Ровно десять лет тому назад В. С. Севастьянов впервые выступил на оперную сцену, в Одессе, в труппе кн. Церетелли, в роли-партии Радамеса, в «Аиде», и сразу завоевал себе имя артиста-художника.

    В спектакле 19-го сентября, кроме него, выступил и г. Савранский в партии Амонасро. Опера прошла на этот раз более чем хорошо, т. ч., вероятно, сделается репертуарной оперой. Сам юбиляр был, как говорится, «в голосе» и «в ударе»: он и пел, и играл превосходно. От публики и от «артистов-товарищей» ему поданы были лавровые венки. Мимоходом отметим роскошный костюм Радамеса. Кстати упомянем, что на концерте Ф. И. Шаляпина лавровый венок ему был поднесён от В. С. Севастьянова, что, кажется не было отмечено в местной прессе.

    Прекрасно исполнил свою партию и г. Савранский, партия от партии завоёвывающий симпатии публики. Говорить об исполнении партии Аиды – г-ю Марковой и Амнерис – г-ю Рыбчинской мы много не будем, скажем только, что «обе» были «лучше». Превосходно дала тип дикарки-эфиопки первая и много величавости и блеска внесла в исполнение гордой царевны вторая; обставлена опера была старательно, оркестр исполнял своё дело превосходно. Хоры звучали недурно. Одно маленькое замечание. При пении хора: «Приди, чело украсим мы», не мешало бы именно «украшать» чело Амнерис цветами и жемчугами, что прежде и делалось, но почему-то теперь – нет.

    В «Жизни за Царя» выступили два новых исполнителя: Аллина – в партии Антониды и Жуков – Сусанина.

    Г-жа Аллина, с первого выхода завладела вниманием публики – во 1-х, своею внешностью, а во 2-х, более чем прекрасным, музыкальным пением. Сценическая, стройная высокая фигура; оживлённое красивое лицо с необыкновенно ласковой улыбкой – вообще полное красоты и какой-то ясности – прямо очаровали публику.

    Голос г-жи Аллиной – небольшой, но симпатичный, ласково-мелодичный, если можно так выразить. Играла она прекрасно – это именно была «красавица девушка» русской песни и жизни.

    Приветствуем молодую артистку, только что начинающую свою карьеру.

    До выступления в Антониде, она сыграла только десять раз в опере, так что теперь можем отметить, что вступает во второй десяток своих партий. – Г-н Жуков недурно пропел партию Сусанина. Его густой бас совершенно подходит к этой именно партии, но голос его малоподвижен, игра ещё не вполне выработана, но нам думается, что молодой артист выработается в хорошую силу. Жаль, что поздно начавшись – в час, а не в половине двенадцатого часа утра, как обыкновенно начинались у нас утренники, спектакль затянулся до 5-го часа и потому из оперы, и без того идущей с купюрами, выбросили предпоследнюю сцену.

    В «Кармен» выступает новый баритон г. Анчаров.

    Во вторник, 22-го сентября возобновляются «Гугеноты». Говорят, партия Валентины лучшая в богатом репертуаре г-жи Марковой; роль пажа Урбана поручена г-же Аллиной, а затем возобновляется «Тангейзер», давно не шедший на нашей сцене.

    (Н. Ф. Юшков)

    «Гугеноты»

    Возобновление оперы Мейербера 22-го сентября состоялось при «полной новой обстановке». Декорации и костюмы в большинстве были совершенно новые и нередко отличались изяществом и вкусом.

    В области костюмов я не особенно компетентен, но думаю, что и здесь нашлось бы на что обратить внимание. Очень изящными показались мне, например, костюмы г-жи Аллиной-пажа. Даже хористы не резали глаз, а Колиньи были и совсем недурны.

    Из солистов, в смысле исполнения отдельных ролей, не совсем на месте была г-жа Лукьянова. В её средствах совершенно нет блеска, столь необходимого для партии Королевы. ‹…›

    Очень музыкально, легко, не без изящества исполнила г-жа Аллина партию пажа. Её голос отнюдь нельзя назвать большим, но он довольно концентрирован и отчётливо-звучен. Впечатление портят иногда некоторые ноты, отличающиеся ясным носовым оттенком. Г-н Севастьянов на славу пропел партию Рауля, уверенно, с хорошим подъёмом. Тяжеловато вышел лишь знаменитый рассказ в 1-й картине, да по местам страдала интонация, но в общем певец был, видимо, в голосе и оставил прекрасное впечатление. С большей похвальбой следует, далее, отозваться об исполнении г-жи Марковой – Валентины и г-на Мозжухина – Сен-Бри.

    Остальные исполнители были, в лучшем случае, удовлетворительны, не более.

    В оркестре, хорах и общих ансамблях на сей раз сказывалась недостаточность срепетовки и количественной мощи.

    (С. К.)

    Из другой рецензии на «Гугенотов»

    В главнейших партиях в «Гугенотах» 22 сентября выступили: г-жа Маркова – в Валентине, г. Севастьянов – в Рауле, г-жа Лукьянова – в Маргарите, г. Жуков – в Марселе, г. Савранский – в Невере и г-жа Аллина – в Урбане. Все артисты имели шумный и вполне заслуженный успех. Небольшую, сравнительно, партию Сен-Бри выдвинул г. Мозжухин. Вот артист, умеющий из немногого сделать многое!… Могучий, особенно в верхнем регистре, голос г-жи Марковой, звучал сильно и страстно. С филигранной, прямо кружевной отделкой пропел г. Севастьянов романс в 1-м акте и был великолепен в 4-м, г-жа Лукьянова не произвела особого впечатления в Маргарите. ‹…›

    Блестящим графом де-Невер был г. Савранский и с экспрессией спела свою выходную арию г-жа Аллина, выказав лёгкую, красивую колоратуру. Небольшой, серебристый ея голосок звучал отчётливо, ярко, красиво.

    Оркестр великолепно, с большим подъёмом и страстностью, вёл г. Голинкин; опера блестела, оригинально была поставлена г. Гецевичем.

    В заключение несколько биографических данных. Мейербер родился в конце восемнадцатого столетия – в 1791 году, скончался в конце девятнадцатого – 1864 году; своими произведениями он наполнял дом полвека.

    Он происходил из богатой и интеллигентной семьи Беров; к своей фамилии, по желанию своего богатого же родственника, который завещал ему на этом условии всё своё состояние, он присоединил к своей фамилии – Бер его фамилию – Мейер. В числе его учителей музыки был знаменитый композитор и педагог Клементи.

    «Русалка»

    Поставленная 24-го сентября «Русалка» Даргомыжского исполнена очень неровно, как-то наспех. Дирижёр – г. Голинкин – гнал оперу на всех парах. Хорошо это или плохо, сказать трудно, потому что затягивание темпов при наличных условиях кроме скуки тоже ничего не принесло бы. Пьесу строго не репетировали. Князь, г-н Струков-Баратов, по крайней мере вначале, пока не распелся, был не в голосе, давал напряжённый звук и часто повышал его. Наташа, г-жа Черненко, всё время сильно задыхалась и не поспевала за музыкой.

    Остальные солисты по возможности выручали спектакль.

    Г-н Мозжухин – Мельник, по-моему, несколько суетливо и, пожалуй, деланно провёл первую половину 1-го акта, но затем, чем дальше, тем исполнение его становилось художественнее и ярче, достигнув прекрасной эстетической высоты в сцене сумасшествия.

    Хороши были г-н Мухин в роли Свата, г-жа Рыбчинская – Княгиня и г-жа Аллина – Ольга.

    Наконец, следует с признательностью отметить балетный номер, особенно «цыганский танец», исполненный живо, даже захватывающе.

    (С. К.)

    Беглые заметки

    24-го сентября возобновили «Русалку». Опера шла при убогой обстановке, со старенькими декорациями и, видимо, совсем не срепетированной, поставленной наспех. Наша опера последние дни живёт «Тангейзером»… В партии Наташи неудачно выступала новая артистка Черненко ‹…› Не вполне нас удовлетворили и г. Мозжухин – Мельник, и г. Струков-Баратов – Князь. Лучшими исполнителями оказались г-жи Морозова – княжна и Аллина – Ольга, прекрасно исполнившая популярную песенку «Как у нас на улице». Очень мила была Корженевская – Русалочка. «Апофеоз», как всегда в этот сезон, не был блестящим.

    Сегодня идёт «Тангейзер». Спасибо за его возобновление.

    (Н. Ф. Юшков)

    Беглые заметки

    Утром 1-го октября повторили «Русалку». На этот раз г-жа Черненко провела партию Наташи прекрасно, пела полным голосом; особенно красиво звучали верхния ноты, судя по партиям Сантуцци и Наташи, в ея лице труппа имеет хорошую артистку для бытовых партий.

    Вечером того же 1-го октября повторили оп. «Гугеноты», где блистательно выступила в партии Королевы М. С. Аллина – блистательно и по костюмам, и по музыкальной передаче партии. ‹…›

    Смотря и слушая в театре г-жу Аллину в партии Маргариты Валуа, – решительно можно было сказать, что это «каждый вершок Королевы Франции» ‹…›

    (Н. Ф. Юшков)

    НАШ ТЕАТР

    V

    оперные силуэты

    ЮНЫЕ ДЕБЮТАНТЫ:

    Мария Сергеевна Аллина и Дмитрий Иосифович Радецкий

    Во вторник 22-го октября, утром, была поставлена опера «Фауст», Ш. Гуно. В этой опере, в главнейших партиях выступили: в партии Маргариты М. С. Аллина, а в партии Фауста – Д. И Радецкий. Этот спектакль можно назвать прямо дебютным для молодых певцов. Правда, и г-жа Аллина, и Радецкий уже выступали на нашей сцене: она пела Пастушку в «Пиковой Даме», Королеву – в «Гугенотах», Джильду в «Риголетто» и Агнессу – в «Орлеанской деве»; но все эти партии, разумеется, не могут и сравниться с партией Маргариты; что касается до г-на Радецкого – то до выступления в «Фаусте» он пел два раза небольшую партию Синодала, в «Демоне». Итак – повторяем – выступления их в «Фаусте» – прямо можно и должно назвать их дебютом, и дебютом весьма удачным.

    За много лет нашего наблюдения за оперным делом – смело можем сказать, что таких удачных дебютов мы почти не знаем.

    Г-жа Аллина с таким изяществом, с таким горячим подъёмом пела и играла партию-роль Маргариты, что приковала к себе общее внимание. Голос ее звучал прекрасно; она показала и легкость колоратуры, и музыкальность, и способность воплощаться в исполняемое лицо: пред нами была не артистка, а Маргарита Гете.

    Мы предсказываем певице блестящую будущность, как когда-то предсказали ее А. М. Пахаловой и отчасти г. г. Брайну и Эрнесту.

    Г-жа Аллина принадлежит, по рождению, к театрально-литературной семье, давшей России К. С. Алексеева-Станиславского, вместе с В. И. Немировичем-Данченко, стоящих во главе Художественного театра в Москве, З. С. Соколову (родная сестра М. С. Аллиной), устроившую крестьянский театр в деревне, в Воронежской губернии и др. Вокальное образование Мария Сергеевна получила у Териан-Каргановой; впервые вышла на сцену в театре Консерватории в труппе Кирикова-Цимермана, в партии Микаэлы в «Кармен», выступала в некоторых партиях в Тифлисе; всего до Казани она выступила на сцене девять раз.

    Г-н Радецкий – покинул военную службу для сцены; учился в Италии; дебютировал в Казани в партии Синодала.

    Мы отступили от предполагаемого правила «Силуэтов», чтобы отметить дебюты юных артистов, о которых были лишены возможности высказаться тотчас после «Фауста».

    Н. Ф. Юшков

    ((Из газеты «Волжское слово» 9-го (22) февраля 1910 г., вторник, издававшейся в Самаре.))

    Театр и Искусство. Городской театр

    «Тристан и Изольда», поставленная в первый раз на сцене городского театра 6-го февраля, прошла, хотя и при участии лучших оперных сил, – очень слабо.

    В бенефис г-жи Аллиной 7 февраля ставилась на нашей сцене в первый раз «Царская невеста» муз. Римского-Корсакова.

    Бенефициантка г-жа Аллина в партии Марфы (Царская невеста) и на этот раз блеснула своим колоратурным сопрано; ей особенно удалась красивая выходная ария (II акт) в сцене с Дуняшей (г-жа Морозова). Публика горячо приветствовала первый выход г-жи Аллиной; после III акта при шумных, долго несмолкаемых аплодисментах ей преподнесли подарки. В последнем акте дала правдивую картину страдающей и больной девушки от принятого зелья.

    Останавливает на себе внимание квартет во II акте: г-жи Аллина, Морозова, г. г. Мозжухин и Струков-Баратов и в том же акте замечательный ритурнель, блестяще исполненный оркестром.

    Декорации и костюмы вполне отвечали месту и времени взятого события.

    На долю всех исполнителей, при неоднократных вызовах, выпало много дружных аплодисментов.

    Вообще, можно считать этот спектакль удавшимся, как нельзя лучше.

    Публики – полон театр.

    (С. С-ов)

    Журнал «Новости сезона»

    № 2299, понедельник 5 декабря 1911 года

    …В четверг, 1-го декабря, в Учительном доме на Малой Ордынке состоялся первый оперный спектакль под управлением П. Ф. Григорьева. Поставленная в этот вечер «Травиата» прошла с шумным успехом у наполнившей театр публики. Партию Виолетты исполнила г-жа Аллина-Севастьянова, создавшая глубоко трогательный образ и блеснувшая на редкость эффектной колоратурой. В партии Альфреда с успехом выступил артист Сергиевского Народного дома г. Асконенский. Выпуклую фигуру Жоржа Жермона дал г. Григорьев, обладатель большого и красивого баритона. Спектакль закончился горячими овациями по адресу названных исполнителей.

    БАЛЫ И ВЕЧЕРА

    ОХОТНИЧИЙ КЛУБ

    Для второго семейного вечера членов Охотничьего клуба вчера была поставлена мелодичная оперетта Планкетта «Корневильские колокола».

    Вчерашний спектакль, видимо, заинтересовал любителей оперетты. Обширный зал Охотничьего клуба был переполнен изящной, нарядной публикой. Интерес этот объясняется участием в оперетте бывш. артиста Императорских театров г. Севастьянова, его супруги М. С. Севастьяновой и М. П. Лакс.

    О г-же Севастьяновой приходится говорить как о любительнице. Маленький, но весьма приятный голосок и умение держаться на сцене дали возможность г-же Севастьяновой живо передать образ Серполетты. У многочисленной публики г-жа Севастьянова имела большой успех.

    Мила была в роли Жермен г-жа Лакс. Голос артистки вчера звучал хорошо.

    Большой, вполне заслуженный успех имел у публики г. Севастьянов в роли рыбака Гренише.

    Мелодичные мотивы артистом были переданы с большой музыкальностью и тонкостью.

    Хорошее впечатление оставил в роли маркиза де-Корневиль г-н Дубинский. У начинающего артиста большой и приятный голос.

    Роль Гаспара в передаче у г. Астрова совсем пропала, у артиста не хватило достаточно драматизма для этой роли.

    Остальные исполнители, в особенности хор, поддерживали ансамбль.

    Сбор вчерашнего спектакля совет старшин Охотничьего клуба пожертвовал в пользу инвалидов.

    Довле

    ((Газета «Московская газета» № 156, пятница, 11 ноября 1911 г.))








    Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Вверх