Глава XXVII. МЕСТО ИНДИВИДУАЛЬНОГО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ В ЦЕЛОКУПНОСТИ СУЩЕГО

Из сказанного в предшествующей главе относительно антропоморфизма становится ясно, что человеческая индивидуальность — даже рассмотренная в ее полноте (а не ограниченная единственно телесной модальностью) — не могла бы занимать привилегированного «внесерийного» места в бесконечной иерархии состояний целокупного сущего; она находится здесь — на своем уровне, как любое другое состояние, и на тех же основаниях, не больших и не меньших, — в согласии с законом гармонии, управляющим отношениями всех циклов универсальной Экзистенции. Этот уровень определяется частными условиями, характеризующими данное состояние и ограничивающими его область; и если мы не можем в реальности знать его, то потому, что для нас, как для человеческих индивидов, невозможно выйти за рамки этих условий, чтобы сравнить их с условиями других состояний, области которых нам недоступны; но нам как индивидам достаточно понять, что этот уровень является тем, чем он должен быть, и ничем иным быть не может, поскольку каждая вещь занимает в точности то место, которое она должна занимать как элемент всеобщего порядка. Кроме того, в силу того же закона гармонии, «поскольку спираль эволюции повсюду и во всех своих точках правильна, переход из одного состояния в другое совершается столь же логично и просто, как переход от одной ситуации (или модификации) к другой внутри одного и того же состояния»;[280] и — во всяком случае с этой точки зрения, — ни в какой части Вселенной не происходит ни малейшего нарушения преемственности.

Хотя универсальная причинность требует, чтобы одно было связано с другим без какого-либо перерыва, все же сюда приходится ввести ограничение, ибо, с другой точки зрения, наличествует момент прерывности в развитии существа; это абсолютно уникальный момент, когда под воздействием «Небесного Луча», падающего на плоскость отражения, происходит вибрация, соответствующая космогоническому Fiat Lux, «Да будет свет», которая просветляет своим излучением весь хаос возможностей. Начиная с этого момента порядок приходит на смену хаосу, свет — тьме, действие — потенции, реальность — виртуальности; и когда эта вибрация достигает своего полного эффекта, расширяясь и распространяясь до самых пределов существа, последнее, реализовав свою полноту, уже не обречено проходить тот или иной частный цикл; напротив, оно охватывает их все в совершенной одновременности синтетического и «неразличительного» понимания. Именно это и составляет, собственно говоря, «трансформацию», понимаемую как «возврат изменившихся существ в неизменное Бытие», вне и за пределами всех особых условий, определяющих степени проявленности Экзистенции. «Изменение, — говорил мудрец Ши-пинг-вен, — есть механизм, который производит все существа; трансформация есть механизм, в который погружаются все существа».[281]

Эта «трансформация» (в этимологическом смысле перехода за пределы формы), посредством которой осуществляется реализация «Универсального Человека», — не что иное, как «освобождение» (на санскрите Мокша или Мукти);[282] оно требует, прежде всего, предварительного определения плоскости отражения «Небесного Луча», так что соответствующее состояние становится центральным состоянием существа. Впрочем, это состояние в принципе может быть каким угодно, поскольку все они совершенно равнозначны с точки зрения Бесконечного; и то, что человеческое состояние ничем не отличается от остальных, очевидно дает ему, как и всякому другому, возможность стать этим центральным состоянием. «Трансформация», следовательно, может быть достигнута исходя из человеческого состояния, взятого за основу, и даже из любой модальности этого состояния; это означает, что она возможна именно для человека телесного и земного; другими словами — и как мы говорили ранее,[283] — «Освобождение» можно получить «при жизни» (дживан-мукти); это не препятствует тому, чтобы существо, достигшее его таким, а не иным образом, обрело абсолютное и полное освобождение от ограничительных условий всех модальностей и всех состояний.

Что касается реального процесса развития, который позволяет существу достичь, после прохождения ряда предварительных фаз, того самого момента, когда происходит «трансформация», то у нас нет ни малейшего намерения говорить о нем здесь; его описание, даже беглое, явно не укладывается в рамки этого исследования, носящего чисто теоретический характер. Мы хотели только указать, каковы возможности человеческого существа, как и сущего в каждом из его состояний, — поскольку между последними нет никакого различия с точки зрения Бесконечного, где царит Совершенство.

Примечания:

2

«Introduction generale a 1'etude des doctrines hindoues», 3-е partie, ch. Ill; «L'homme et son devenir selon le Vedanta», 3-е ed., ch. I.

28

Эти цитаты заимствованы, в качестве весьма характерного примера, у хорошо известного масонского автора Ж.М. Рагона (Ragon. J.-M. Rituel du grade de Rose-Croix, p. 25–28).

280

Ibid., p. 96–97.

281

Ibid., p. 76. — Чтобы выражение стало корректным, следовало бы заменить словом «процесс» совершенно неподходящее слово «механизм», неудачно заимствованное Матжиои из перевода книги Ицзин Филастра.

282

«L'Homme et son devenir selon le Vedanta», ch. XVII.

283

Ibid., ch. XVIII.