ШЕСТОЕ ЧУВСТВО

Жизнь научила меня больше доверять интуиции, шестому чувству, а не бизнес-планам и разным, вроде бы, точным расчетам. Безошибочно спланировать можно лишь тривиальное дело, сотый вариант чего-то, не имеющий новизны. Новаторские шаги математически рассчитать невозможно. Нет такой формулы, которая описала бы прорывы в бизнесе.

Великие инициативы отрицают старое, противоречат мнениям теоретиков и экспертов. Восьмицилиндровый двигатель Форда, одноразовые бритвы и ручки «Бик», растворимый кофе, персональные компьютеры, аудиоплееры Акио Мориты, как и многое-многое другое, первоначально выглядели глупым покушением на здравый смысл.

Все по-настоящему новое в бизнесе встречается в штыки. Кабинетные ученые, всезнайки убедительно докажут вам, что ничего не получится, что так не может быть. Если вы новатор, то вам надо запастись железным терпением и верой в себя, чтобы преодолеть сомнения и пессимизм окружающих.

Все проекты, которые принесли мне самые большие деньги и моральное удовлетворение, первоначально не были поняты, потому что противоречили обыденным представлениям, элементарной житейской логике.

Допустим, мы хотим выпустить на рынок новый продукт. Наверное, вы догадываетесь, что нужно учесть очень много параметров. Когда я выступаю перед студентами, то обычно изображаю эти параметры в виде векторов, которые движутся, по разным направлениям с меняющейся скоростью. Их минимум два десятка: финансы, кадры, технологии, дизайн, производство, дистрибью-ция, логистика, реклама, курсы мировых валют, конкуренты, безопасность, правовые вопросы...

Продукты бизнеса могут быть любыми: пылесосы, безалкогольные напитки или карандаши и авторучки. Но любой план может разрушить случайный фактор – упавший на голову кирпич. Я имею в виду непредвиденные ситуации, которые нередки на новых рынках России и других стран СНГ. То дефолт, то какое-то действие наших политиков, то очевидное лоббирование интересов западных компаний и т. д. В конце концов, проваливается в открытый канализационный люк служащий банка, в кармане которого ключ от банковского сейфа или код, которого не знает никто. Вариаций много и предсказать их невозможно.

Я лично всегда с иронией смотрю на бизнес-планы – толстые, пухлые папки, написанные посредственными людьми, которые, как правило, не построили ни одного завода, ни одной дистрибьюторской сети, не руководили коллективами. Ну, в общем, как кинокритики: они все знают, на все имеют суждение, дают массу советов, но снять фильм им не под силу.

Так что же отличает настоящих предпринимателей от «кино­критиков»? В моем понимании, предприниматель – это человек, который в любой ситуации мобилизуется сам, мобилизует людей, мобилизует ресурсы, – и запускает в действие проекты. Дефолты, конъюнктура рынка, безработица, цены на нефть, природные катастрофы – все это не важно. Человек, который предпринимает попытки достичь успеха даже в самой трудной ситуации, – и есть предприниматель. На его пути много неожиданностей. Великий бизнесмен Соичино Хонда говорил, что большой успех – это девяносто девять процентов неудач и один процент удачи.

Я никогда не жду попутного ветра. Победа, успех в любой ситуации -вот мой девиз. Порой я безжалостно закрываю свои, казалось бы, нормально работающие, рентабельные фирмы. Наверное, со стороны это выглядит странно: добившись успеха в одной отрасли, я тут же перехожу в другую, на новый рынок.

Моя цель – создать великую компанию. И как только я вижу, что обстановка на том или ином рынке начинает ухудшаться, решительно веду свой отряд дальше – на богатую ниву, в перспективные сегменты экономики. Мои соратники, которые идут со мной уже десять лет, как правило, остаются в выигрыше. Я всегда предпочитаю дышать полной грудью и стремиться к великому, а не сидеть на однажды созданном предприятии и ждать, когда рухнет бизнес.

Первое, с чем сталкивается предприниматель, это поиск стартового капитала. Со мной такое было на первой стадии бизнеса. Я свернул свой клуб восточных единоборств «Будо», потому что достиг потолка. Я не мог вести своих спортсменов к мировым олимпийским вершинам. В восточных единоборствах нет единой федерации, и в мире происходит несколько десятков чемпионатов по разным стилям, по разным правилам. Люди никак не могут договориться между собой.

К тому же в то время, в период горбачевской «перестройки», клубы восточных единоборств стали превращаться в рассадники рэкета. Зарождающийся бизнес нередко приобретал криминальный акцент. Ловкие руководители спортклубов с помощью нескольких десятков крепких бойцов создали боевые организации, которые завоевывали в криминальном мире огромные сферы влияния. Я был решительно против такого «предпринимательства».

В то время я работал на Волжском автомобильном заводе мастером и заканчивал вечернее отделение политехнического института. Я стал искать себе занятие. Однажды я поехал к своему другу в Москву: не столько за советом, сколько просто два-три дня подышать воздухом столицы. В сравнении с Тольятти здесь был совсем другой мир.

Я приехал к своему другу Игорю Ладонину, который учился в Плехановском институте. Гуляя по Москве, мы купили по пачке картофельных чипсов. Мы быстро их съели: вкусно. Игорь сказал, что в продаже они бывают редко, потому что их выпускает единственное предприятие в стране, на импортном оборудовании. Тут-то мне и пришла в голову идея. «Надо придумать небольшую машину, которая бы производила в час килограммов двадцать такого продукта, и выпускать ее серийно. Малый бизнес такое оборудование с руками оторвет. Можно реально заработать огромные деньги. Картофель, соль, масло... Картошка растет везде. Кому не хватит, тот вырастит сам».

Мы сразу начали говорить об этом с Игорем как о деле решенном. Мне хотелось бросить вызов производителям такого продукта. Взыграл азарт даже не бизнесмена, а инженера: смогу ли я спроектировать такую машину?

Мне с детских лет нравилось что-то изобретать, придумывать. Еще в Москве я стал лихорадочно обдумывать узлы, технологические решения будущей машины. Вернувшись домой, на завод, собрал толковых ребят, кулибиных, и изложил свою идею. Я заразил их своим азартом. Мы нашли помещение и вечерами, ночами начали экспериментировать. Работали с большим увлечением.

Наконец, оптимальное техническое решение было найдено. Мы создали первый образец. На всю жизнь запомню испытания нашей машины, которые мы начали в полночь в строительном вагончике. Загрузили ведро картошки и включили двигатель. Главный узел нашей конструкции действовал так хорошо, что в первую же минуту стены и потолок забросало сырыми дольками картофеля. У одного рабочего даже очки залепило. Как мы были счастливы! Мы – настоящие конструкторы, мы сделали первую в СНГ машину, которая разрезает картофель для чипсов!

Однако все шло не так гладко. У меня не хватало денег на кон­структорские работы. Но страсть довести до конца задуманное, запустить машину не покидала меня ни на минуту.

Когда я ставлю перед собой цель и вижу препятствия, то у меня появляется еще больший задор. Ноздри раздуваются, как у боевого коня. И тут я не ищу легких дорог. Я вижу впереди, как в спорте, только первое место, пьедестал победы!

Многие мои знакомые не понимали, как можно соревноваться с крупной иностранной фирмой, выпускающей технику для чипсов. Они удивлялись дерзости простого парня, мастера с ВАЗа, который толкует о том, что его машина будет лучше, чем западный аналог, что он создаст целую индустрию по выпуску этой техники, будет получать большую прибыль. А я был абсолютно уверен, что эта задача выполнима.

И все же, когда деньги закончились, настроение слегка упало. Я перехватывал у друзей по сто, двести, триста рублей. Но финансовые нужды моего первого кооператива, который я назвал «Планируем делать миллионы» – «Пландем», были намного больше.

Однако, как говаривал барон Мюнхаузен, безвыходных положений не бывает. Надо только чего-то очень хотеть и верить в успех. Подсознание, мозг будут выдавать оригинальные решения. Я много раз потом в этом убеждался.

Благо, мои кулибины работу над машиной не бросали и трудились уже не ради денег. Их увлекла моя мечта, желание оставить после себя заметный след. Раньше их способности в полной мере не были востребованы. Обычно творческий потенциал людей реализуется только на 5-Ю процентов. У нас этот спящий вулкан проснулся. Это огромная сила, которая стучится в сердце, в виски, которая напирает: вперед! вперед! вперед!

Хорошо помню осенний вечер. Промозглая погода. Идет мокрый снег. Кругом серость, грязь. Фонари, казалось, еле светят. Очень тоскливая погода, провинциально тоскливая! Там больше луж, слабее уличное освещение, больше хмурых, грустных лиц...

Я подвез к дому своего первого работника Александра Булдын-ского. Он ушел, а я все сидел неподвижно в машине и смотрел на щетки, счищавшие с лобового стекла мокрый снег. И вдруг я испытал таинственный внутренний подъем, пришло ощущение, что я все могу, что прямо сейчас произойдет что-то очень важное.

Когда есть уверенность: я хочу – я могу, то решение обязательно приходит. Если долго биться головой об стенку, она не устоит. Произошло чудо – я пробил эту стенку. Я решил напечатать книгу по каратэ.

Бойцы каратэ учились тогда по каким-то тетрадкам, по примитивным рисункам. Еще не было ксероксов на каждом углу. Я почувствовал мой шанс – напечатать книгу и заработать деньги.

Идея прилетела, как легкий теплый ветерок, как искра из Космоса. Наше подсознание – это Космос, великий неисследованный Космос. В его необъятном пространстве летают кометы, сталкиваются звезды, зарождаются новые планеты. Нужно только настроиться и среди тысяч ответов, всевозможных вариаций уловить проблеск самой лучшей, спасительной идеи. Это явление как бы ниоткуда берущихся решений давно замечено людьми и называется «интуиция».

Естественно, возникла масса вопросов: я же не писатель, не знаю, как это делается: рукопись, верстка, типография... Но все это были сущие пустяки, главное – найден принципиальный выход.

Выражение лица жены Лидии Ивановны, услышавшей о книге и куче денег, было, мягко говоря, неоптимистическое. Но если я загораюсь идеей, то для меня эти сомнения не важны.

Вечером я сажусь, лихорадочно составляю план и начинаю писать первую главу. Знаний у меня хватало, я был достаточно опытный тренер по каратэ.

Своей идеей я поделился с Александром Булдынским. Он просто, как солдат, сказал: да, это надо делать. Кто-то и посмеялся надо мной. Но я быстро собрал лучших тренеров по каратэ и каждому дал задание написать определенный фрагмент. Все согласились, но потом пошли отговорки: некогда, жена заболела, не идет...

На выходные я пригласил всех своих авторов на квартиру Булдынского, благо она была просторной, и объявил: «Никто отсюда не уйдет, пока не сдаст свою главу!». Притащили пишущую машинку – в то время страшный дефицит. Привели художника, который тут же начал делать рисунок за рисунком. Редакция заработала! Тренеры строчили главу за главой. Я редактировал их, собирал, следил, чтобы все шло по плану.

Два-три дня интенсивной работы, и рукопись готова. Получилась книга-бомба – осмысленная методика, которая предполагала отличные результаты. Ясно было, что мы оставили далеко позади невнятные переводные брошюры, ходившие по рукам спортсменов.

С рукописью я пошел в типографию Волжского автомобильного завода. Обращаюсь к начальнику: «Виталий Петрович, не хватает литературы по каратэ, помогите напечатать!». Типография была загружена до предела: инструкции к автомобилям, технические брошюры, буклеты, календари... План был настолько напряженным, что вклиниться в него было невозможно. Начальник типографии развел руками.

Но я не из тех, кто этим удовлетворяется. Узнав, что начальник типографии заядлый курильщик, занимаю денег и с огромными трудностями, с переплатой покупаю несколько блоков «Мальборо», по тем временам большую редкость. Прибегаю с пакетом к Виталию Петровичу: мол, ребята из командировки вернулись, сигарет привезли, я тут и для вас прихватил несколько блоков...

Закурив по сигарете, мы заговорили так, будто знакомы всю жизнь. Я попал в десятку. Эти сигареты не были взяткой, не были средством подхалимажа. Я искренне хотел расположить к себе человека и сделал ему подарок.

Я очень быстро нахожу с людьми общий язык Для этого достаточно часа, иногда тридцати минут. Нет, я не обвожу их вокруг пальца. Я просто настолько их люблю, уважаю таланты, проявляю такой интерес, наверное, больший, чем их близкие родственники, что люди отвечают мне тем же. Виталий Петрович дал добро на выпуск книги. Более того, он согласился работать в долг, с расчетом после реализации тиража. Сейчас такое доверие встретишь редко, а тогда, до разных кризисов, дефолтов, «киданий», люди верили друг другу.

Какое счастье открыть еще одну дверь на пути к успеху! Я не думал тогда о достатке, о личных благах. Я жил с семьей в тесной комнатушке, у меня была старенькая машина. Но я уже видел свой триумф, час победы, когда машина выдаст хрустящий картофель.

В эйфории я даже не обдумал по-настоящему, как продать эти книги. Тогда я даже не подозревал, что торговля – сложнейший процесс, намного сложнее, чем производство.

Я очень торопил типографию. И вот они – сорок тысяч аккуратных книжек с иероглифами «каратэ-до» на красной обложке. Сажусь в машину, отвожу книги в «Союзпечать», книжные магазины. Я был уверен, что весь тираж разлетится в момент. И вот я жду. Где же деньги?

За неделю было продано сто штук. Получалось, что издание книги только усугубило мои долги. Я взял калькулятор и подсчитал, что такими темпами я буду продавать сорок тысяч книг всю жизнь, пока не состарюсь.

Как достучаться до людей? Попробую объяснить, как я представляю процесс поиска. В темном Космосе подсознания, где несется колоссальный поток идей, эмоций, событий, вдруг вспыхивает прожектор моего страстного желания. Если направить прожектор точно на цель, то высвечиваются и ступеньки, ведущие к ней.

Именно тогда подсознание подсказало мне идею всероссийской рекламы книги. Нужно было опять увеличивать долги, занимать деньги на рекламу. Я ни минуты не сомневался, что поступаю правильно. Не видел никакого риска. Я пошел в банк, и руководитель его, видя эту святую веру в моих глазах, разрешил мне взять кредит.

Рекламный текст, сначала для публикации в местной газете, я придумал сам. Да, у меня тогда не было опыта, но были желание и вера. Я написал его минут за двадцать, вкладывая всю страсть. Я был сгустком энергии. Напрягался так, как будто от этого зависит моя жизнь. И читатели заметили мое объявление. Продажи начали возрастать.

В свое время произошла знаменитая история с самым длинным рекламным текстом в истории компании «Форд». Этот текст написал сам Генри Форд, вкладывая 'в него всю душу. Он на целом развороте газеты изложил, как он и его сподвижники создавали автомобиль, как они старались и сколько труда вложили. Специалисты по рекламе говорили, что такой длинный текст никто не прочитает. Но именно по этому объявлению было продано рекордное число машин за всю историю компании.

Теперь нужно было дать рекламу в центральном издании. Я попросил свою жену напечатать гарантийное письмо. Это письмо случайно увидел ее знакомый, кандидат экономических наук, заместитель заведующего кафедрой. Он сказал, что платить такие большие деньги за объявление -глупость, безумие.

Но издевка столь авторитетного человека не остановила меня. Это был еще один вызов. «Посмотрим, кто будет смеяться последним», -подумал я тогда.

...Поскольку я очень увлеченный человек, всю жизнь я что-то забывал или терял. А кое-что у меня воровали. Я ведь всегда думаю о большом, великом и могу проворонить какую-то мелочь, из-за чего, правда, никогда не расстраиваюсь.

Мы жили с женой очень скромно. Все, что я зарабатывал, без остатка вкладывал в дело. Все-таки однажды мы сделали серьезную покупку -купили мне зимнюю норковую шапку. Лидия Ивановна была рада, что я снял наконец свою спортивную шапчонку, за которую всегда ругала меня. Мол, ходишь, как Гаврош, позоришь жену. Меня это почти не трогало. Кстати, я и потом не изменил своего отношения к одежде: мода и шик меня не трогают.

В столицу я отправился в красивой, теплой шапке. В редакции газеты «Аргументы и факты» я подружился с начальником отдела рекламы Александром Аврухом. Я откровенно объяснил ему, что я жду от рекламы. Он уверил меня, что все получится. Мы перекинулись еще какими-то словами. Стоило Александру обмолвиться, что и ему нужна такая замечательная шапка, как я тут же снял ее и подарил ему. Это было движение души, мгновенное и сильное желание.

Дома Лидия Ивановна запричитала: «Знала, если ты наденешь приличную вещь, то или потеряешь, или украдут, или еще что-то произойдет!». «Успокойся, – говорю, – не украли и не потерял. Я ее подарил удивительному человеку. Доставай мою старую, спортивную!».

Из истории известно: в разгар Бородинского сражения Михаил Илларионович Кутузов сидел и ел курицу. Огромное сражение уже запущено. При тогдашнем уровне связи оперативно управлять войсками было невозможно. Главнокомандующему оставалось ждать исхода битвы.

Нечто подобное было и у меня: я сидел и «ел курицу». Рекламная кампания началась, нужно было ждать результатов. По почте должны прийти заказы и денежные переводы – предварительная оплата. При этом передо мной маячила умненькая и насмешливая физиономия кандидата экономических наук, издевавшегося над моей тактикой.

Проходит день – ни одного письма и перевода. Второй и третий -ничего. Четвертый, пятый, шестой день – полная тишина. Я хожу со стиснутыми зубами. Вот он – час испытания духа! Я уже прикидывал следующие попытки. Лидия Ивановна делала вид, будто ничего не произошло. Она вела себя очень мудро и тактично и всегда меня поддерживала. Конечно, она знала мой характер, что в такие моменты лучше меня не трогать. Я мог взорваться, как тысяча тонн динамита.

...Идет вторая неделя. Вдруг – звонок, меня срочно приглашают на почту. Не еду, лечу! Ба-а, пять тысяч проплат в день! А кто-то заказывает не по одной книге. Заявки сыплются и сыплются, участок переводов забит деньгами! Почтовые работники не знают, что делать. А я переживаю звездный час!

Мы стали доплачивать девушкам с почты за дополнительную работу, но они сбились с ног. Мы добавили людей – целые бригады бабушек-пенсионерок. В типографии день и ночь печатали новые тиражи и тоже открывали новые рабочие места.

Я продал больше полумиллиона книжек и заработал огромнейшие деньги. Как по волшебству исчезли долги. Стало спокойно и чисто на душе. Было на что доделать чудо-машину и запустить ее в серию. Я вложил все деньги в дело, даже не купив себе ни нового автомобиля, ни более просторной квартиры. Я был счастлив: поставил на карту все и выиграл!

Объем прибыли зависит от степени риска. Здесь риск был очень большим, и прибыль оказалась максимальной. Я шел по пути бизнеса без подсказки, самостоятельно принимал решения, делал крупные ставки, даже шел ва-банк и постоянно выигрывал. Моя интуиция безошибочно подсказывала, что я обязательно выиграю.

«Книжные» деньги прекрасно работали. Мы быстро развернули выпуск оборудования по производству хрустящего картофеля по всем правилам машиностроения. О нашем проекте уже знали тысячи заинтересованных людей, поэтому мы ждали многочисленных заказов. Наши линии были вне конкуренции, они способны дать сверхприбыль, создать много маленьких капиталистов.

Однако шли дни, а наше прекрасное оборудование никто не торопился покупать. Склад забит, а денег – ноль. Опять появились долги. Людям, а мы приняли уже несколько десятков человек, нечем платить зарплату. Мне было стыдно перед работниками, перед их семьями. Страха, однако, не было, я полностью уверен, что проект состоится.

Я опять решил обратиться к рекламе и разместить объявления во всех крупнейших газетах страны. Я шел против всех. Меня опять считали сумасшедшим, который и так уже назанимал денег, но все роет и роет свою долговую яму. Я и потом не раз убеждался: люди чаще всего остерегаются идти до конца. Как только их поджимают деньга, останавливаются на полпути. Я отправляюсь на поклон к банкирам и занимаю деньги. Мне нужна была полная победа!

Тогда я еще не обладал знаниями о маркетинге, о спросе и предложениях, о сегментах рынка, о зависимости цены от качества и о многом другом. Я надеялся на прекрасную идею – сделать тысячи людей собственниками замечательного оборудования.

Весь кредит я пустил на оплату рекламных услуг. Конечно, они того стоили. Но одновременно этим поступком я взял на себя всю полноту ответственности за жену, за свою маму, за людей, которые шли за мной. Командир, полководец не имеет права помышлять о поражении. Не сработал бы вариант с рекламой – я нашел бы другой путь.

Но до победы мне снова пришлось прожить несколько очень напряженных дней, наслушаться упреков. И вдруг прорвало. Сотни звонков в день от заказчиков. Наше оборудование нужно стране, нужно людям! Самая приятная музыка, которую я тогда знал, был телефонный звонок; «Да, это фирма „Довгань“. Да, есть. Да, то­ропитесь, очень много заказов».

Это было торжество интуиции, веры над логическим мышлением, над примитивным подходом к великому иррациональному процессу бизнеса. Клиенты, платежи, увеличение производства в пять, десять раз! У меня выросли крылья! Я стал выше ростом!

...Но впереди были макроэкономические неурядицы, надлом российского хозяйства. Ужасное состояние депрессии. Разъедала обида, злость: столько времени, столько усилий потрачено на запуск производства и – все разрушено! Как будто это злой умысел, предательство!

Я не мог ничего противопоставить перепадам рынка. Это было очень суровое испытание. Будто голос с неба сказал: «Парень, потренируйся еще!». Я не жаловался на судьбу, урок принимал с благодарностью. Все, что ни делается в жизни, – все к лучшему. Стану еще сильней, стану настоящим лидером!

Вдруг исчезло большинство моих друзей. Местные начальники, которые раньше то и дело звали меня на презентации, свадьбы, крестины, забыли обо мне. «Элита» перестала замечать. Меня все эти званые столы и раньше не трогали, однако честолюбие было ущемлено.

Люблю людей и верю в них. Попав в жернова испытаний, наивно думал, что они подставят плечо. На самом деле остался один на один с бедой.

Взял листок бумаги и написал список близких друзей: Сергей Блинов, Игорь Ладонин, Виктор Лихачев... Набралось всего девять человек. И я здорово «поумнел». Оказывается, вокруг было столько пустобрехов, лизоблюдов, которые только воровали дорогое время.

Сказал себе: «Да, мне обидно, люди неблагодарны. Но теперь проходимцы, которые назывались друзьями, показали свое истинное лицо и уже никогда не отнимут у меня драгоценное время». Вызвал секретаря и попросил ни с кем не соединять, кроме людей из этого маленького списка. Я открыт только для них.

Однажды, когда мне было особенно плохо, представил, что я уже умер, меня больше нет. Я посмотрел на свой жизненный путь со стороны, оценил, как апостол, свои поступки и помыслы. То, что я считал очень важным, вдруг резко уменьшилось в размерах. Я потерпел катастрофу, остался без денег? Ну и что, зато у меня есть опыт, который стоит очень дорого. Я состоялся, я одержал много побед. Меня знает вся страна.

Я, как птица Феникс, возродился из пепла кризиса. Мой дух окреп. Я был в прекрасной физической форме. Месяцами я боролся со стрессом с помощью физических нагрузок: бегал кроссы, до полного изнеможения занимался с тяжестями, обливался ледяной водой. Когда человек активно двигается, в организме выделяется «наркотик» удовольствия. Какие стрессы, какие печали? Я был полностью мобилизован для продолжения борьбы!

...Хожу по улицам, обдумываю, чем заняться. Я могу конструировать, я создал систему сбыта, научился продвигать продукт, овладел искусством убеждать людей, общество. Я должен поднять новый, крупномасштабный проект. Но машиностроение задохнулось, там нельзя стать большим лидером и миллиардером, нельзя создать великую компанию.

Цель стать великим предпринимателем и войти в историю никогда не покидала меня. Я всегда был уверен, что смогу сделать что-то грандиозное. Подсознание постоянно искало новую большую идею. Не зря ученые говорят, что, когда у тебя есть цель, подсознание работает на нее круглые сутки.

И вот я вижу сон. Будто я держу бутылку водки, и на ней написано.-«Довгань». Проснулся и был озадачен. Видение яркое, четкое. Было такое ощущение, что это не сон, а явь. Но причем здесь водка? Почему «Довгань»?

На следующую ночь мне явился еще один сон: я держу изящный флакон с духами, на нем тоже марка «Довгань». Открываю его, вдыхаю тонкий, волшебный аромат. Я запомнил все детали, готов нарисовать пузырек, воспроизвести в объеме, в цвете, до сих пор чувствую запах.

Я ничего не знал о водке и парфюмерии, но решил довериться руке судьбы. По порядку снов нужно было начинать с производства водки «Довгань». Мысль об этом вызывала некоторое смятение. Я предвидел, как будут обескуражены близкие и друзья. Это сегодня просто выпустить марочный продукт, а тогда еще никто из россиян не называл товар своим именем.

Вскоре после этих вещих снов я летел в самолете в Москву и ма­шинально листал журнал. Вдруг взгляд остановился на заметке: за один 1995 год более сорока тысяч человек в России умерло от некачественной водки. Цифры поразили меня. Такие жертвы, и страна не бурлит, правительству безразлично, негодяев, которые травят людей, не наказывают.

Высококачественная водка «Довгань», защищенная от подделки, может стать моим вкладом в прекращение этого безобразия.

Подталкивало к действиям засилье импортных водок. Верхние, самые почетные полки магазинов занимали «Абсолют», «Финляндия», «Смирнофф», «Распутин», «Белый орел», «Кремлевская» и т.д. Наш национальный продукт проигрывал иностранным на собственном рынке!

Первым человеком, который попытался охладить мой пыл, была жена Лидия Ивановна: «Какая еще водка „Довгань“? Ты только что разорился! Тебя лечиться отправят!». Другой реакции я и не ждал. Я был первым предпринимателем в России и СНГ, кто вознамерился поместить свою фамилию на продукт и создать известную торговую марку, так называемый «бренд нейм». С такими планами нельзя было рассчитывать на поддержку даже самых близких людей.

Соратникам я об этом заявил как о деле решенном: «Будем делать с вами водку „Довгань“, лучшую в мире. Она победит „Абсолют“, „Смирнофф“ и „Финляндию“ за год!». Они решили: у шефа что-то случилось с головой. Работали в машиностроении, много чего добились, а тут водка, да еще «Довгань»!

Я действительно оказался первым в России и СНГ, кто сделал из своей фамилии громкую торговую марку и во всеуслышание заявил, что лично отвечаю за качество. Я был таким смелым еще и потому, что у нас не было денег для старта, и я надеялся прежде всего на свой потенциал. Я представил себя мощным локомотивом, который тащит за собой вагоны с водкой, соратниками, партнерами, рекламными материалами на уровень страны, международный уровень!

На первом совещании по новому проекту всем даю задание: изучить историю водки. Времени на это – две недели. Не важно, инженер ты, слесарь или юрист. Всем знать историю, понять дух продукта, значимость – экономическую, социальную и политическую.

Водку изобрели на Руси пятьсот лет назад в одном из монастырей. С самого начала она стала мощным источником денег для казны, универсальной жидкой валютой. Ее употребляли все, от крестьян до царей. Помещики соревновались друг с другом в производстве диковинных настоек Вся страна была покрыта сетью казенных кабаков. Над усовершенствованием национального напитка и технологии производства трудились великие ученые Дмитрий Иванович Менделеев и Николай Дмитриевич Зелинский...

На том же совещании я обязал сподвижников за те же две недели вникнуть в технологию, изучить ингредиенты, комплектующие изделия, их поставщиков, цены. Съездить всем на соседние заводы, уговорить руководителей, чтобы показали цехи. Через две недели приму экзамен!

Мы начали составлять рецепты нашего продукта. Первое новшество -надо разработать «мягкую» водку. Очень многим людям нравится мягкий вкус, почему я должен следовать традициям и делать «жесткий» напиток?

Второй наш вызов косным правилам – «теплый» дизайн этикетки. Специалисты, заслуженные художники СССР смеялись надо мной. Дескать, у водки должна быть этикетка «холодная», строгая. Но я уже видел свою лучшую в мире водку. И я передал через этикетку тепло ржаного каравая, только что вынутого из печи.

Мы поехали по ликеро-водочным заводам договариваться о производстве. Объехали больше сотни предприятий, и везде нам, чужакам, отказывали. В то время эти заводы были при деньгах, директора полны спеси. У руководителя Сызранского ликеро-водочного завода было три вертолета, чтобы летать по всяким надобностям. Мэтры отрасли качали головами: как так, они занимаются своим делом столько лет, а тут появляются какие-то ребята-машиностроители и самоуверенно говорят о лучшей водке в мире...

Моя мечта, моя воля и вера вели меня в этом проекте. Я говорил своим сподвижникам: ищите, терпите, знайте, что через год все эти гордые директора будут сидеть в нашей приемной и вы будете решать, что с ними делать!

Терпеть приходилось всякое: порой не было денег на самолет, на гостиницу. Однажды Юрий Иванович Сексяев приехал на машине на одно из предприятий. Когда директор спросил его, где он остановился, наш посланец начал импровизировать: я, мол, гостиницы ненавижу, безумно люблю природу, ночую в палатке – ружьишко, шашлычок, знаете ли...

Ребята почти без денег путешествовали из города в город и наконец в Воронежской области нашли завод, который был готов с нами сотрудничать. Директор Бутурлиновского ликеро-водочного предприятия Геннадий Агафонов оценил наши предложения и дал добро на розлив. Мы радовались как дети. Казалось, можно перевести дух в бешеной гонке, темп которой мы задали сами...

Вдруг я узнаю, что с нового года в стране входит в силу закон, за­прещающий рекламировать водку по телевидению. Я поставил цель -обойти конкурентов за год. Но они уже «прокрутили» по всем каналам несметное число рекламных роликов. Какое уж соревнование с ними, если потребители ничего не будут знать о водке «Довгань»!

Я, конечно, был уверен, что продвину свою марку, даже если мне придется пешком ходить по стране и объяснять встречным людям достоинства продукта. Но с помощью телевидения сделать это было проще.

В любом учебнике по бизнесу сказано, что сначала изготавливается продукт, затем он ставится на полки магазинов и только потом начинается рекламная кампания.

Пренебрегая готовностью Бутурлиновки, я все деньги, зарезер­вированные на производство, пустил на рекламу. Я не обсуждал этот шаг с коллективом, не устраивал дискуссий о том, что первично -производство или реклама. Я раз и навсегда подавил в себе сомнение в том, должен ли я быть с большинством, руководствоваться общим мнением. Нет, не должен, пусть даже все поголовно будут трижды умны и грамотны. Я – лидер, несу полную ответственность за сотрудников и их семьи и уже хотя бы в силу этого учитываю гораздо больше факторов, чем кто-либо из них, слушаю голос сердца, интуицию, а они не объясняются логикой.

На очередном совещании я твердым, командным голосом сказал: все деньги – на рекламу! Это было против здравого смысла, против интересов коллектива, который давно трудился без зарплаты, без оборотных средств, а тут я еще лишаю людей продукта!

Но никто не возразил мне, хотя тревогу и растерянность я кое в ком поселил. Реакция была такая: ну, раз шеф сказал... Это была моя победа. Люди меня поняли в трудный момент – по наитию, без аргументов – и поверили мне.

У меня не было возможности, какая есть у западных коллег: взять кредит на десять лет под пять процентов годовых. Скромная сумма, перенацеленная мною ни рекламу, была одним-единствен-ным патроном, с которым я должен был попасть в «десятку». Команда была уверена, что я смогу!

Семена уверенности в успехе проросли. Изо дня в день, тысячи раз я повторял: ребята, мы станем чемпионами! Я знал, что как только команда поверит в меня, нас уже ничто не остановит. Если двадцать, десять, даже пять человек страстно верят в одну идею, появляется гигантская сила. Мир начинает вращаться вокруг этих людей.

Я запрыгнул в последний вагон и провел блестящую рекламную кампанию. Все захотели купить наш напиток. Возник ажиотаж, шел вал крупных заказов.

Рынок отнесся к водке «Довгань» не как к очередному новому товару. Отечественный продукт под персональной маркой, гарантия качества, защита от подделки были прорывом, надеждой всей российской экономики. Наша реклама прогремела как гром среди ясного неба. Мы сделали именно то, в чем больше всего нуждалась истерзанная кризисом орана. Я угадал эту потребность! Мы были опять в фаворе.

Но продукта в нашем распоряжении все не было, поскольку партнеры в Бутурлиновке не начинали розлив без предварительной оплаты. Но когда мы за месяц набрали заказов на десять миллионов бутылок, а директора других ликеро-водочных заводов, забыв о былой гордости, стали в очередь за получением нашей лицензии на производство напитка, Агафонов дал команду начать работу без денег.

Вообще-то ему не о чем было беспокоиться. На его заводе мы уже организовали дополнительный, свой контроль качества водки «Довгань», но чтобы создать его по всей стране, требовалось время. Мы не собирались отдавать лицензии без жесткой системы контроля, иначе был риск загубить торговую марку, бросить тень на мое имя. Никто из нас не пожалел о том, что мы могли заработать на ажиотажном спросе лишние десятки миллионов долларов – немалое состояние.

Наконец, из Бутурлиновки пришли две долгожданные фуры. Можно было начинать продажи. Я дал задание Юрию Сексяеву, как большому дипломату, съездить к оптовикам и предложить им цены на уровне лучших импортных водок – тех же «Смирнофф», «Абсолют», «Финляндия».

Сексяев употребил все свое искусство, но не добился согласия. Оптовики уперлись: мол, отечественный продукт не может стоить, как импортный. Видимо, причина была в том, что так относились к российским товарам многие, если не все. Даже в нашей команде были мнения, что русская водка не может быть такой дорогой и мы рискуем остаться без покупателей.

Я выступил перед коллективом, взывая к амбициям, патриотическим чувствам. Пришлось даже повысить голос, кричать: водка -наш национальный напиток, как коньяку французов, виски у англичан. Мы сделали лучшую водку в мире и не имеем морального права стать ниже зарубежных конкурентов, иначе нас не будут уважать. Человек так устроен, что за ценой видит рейтинг и качество продукта. Стоит только пойти на поводу у оптовиков, прогнуться, – и все, нам никогда не перегнать иностранцев. Мы должны победить их не только по числу проданных бутылок, но и по объему прибыли!

Людям просто не хватало национального достоинства, и они не могли уважать наш продукт больше, чем иностранный. Хотя мы же сами, в дополнение к заводскому контролю, в независимых лабораториях тщательно проверяли каждую партию водки на сивушные масла, альдегиды, кислотность, на жесткость воды и не сомневались в достоинствах товара, в знак чего к каждой бутылке вручную прикрепляли паспорт качества. Я был абсолютно уверен, что наша водка превосходит все «абсолюты» и «Финляндии». Хоть чуть-чуть, хоть на полцента, но наш продукт должен стоить дороже, чем импортные аналоги.

Сексяев едет к партнерам второй раз – снова отказ. «Будем ждать, -хладнокровно заявляю я. – Дешевле не отдадим!» Если бы я тогда дрогнул и снизил цену, мы проиграли бы сражение.

Все решилось неожиданным и изумительным образом. Фуры с водкой разгрузили на складе. Грузчики случайно узнали, в чем причина промедления с продажей, и попросили продать им ящик напитка по нашей цене. В отличие от многих других грузчиков, они взяли водку не для своего употребления, а для перепродажи -сделать маленький гешефт. Ребята сделали наценку в пятьдесят процентов, и товар разлетелся. Возбужденные этим фактом, они прибежали к нам, взяли еще десять ящиков и мгновенно продали их с наценкой сто процентов!

За какие-то часы предприимчивые грузчики успели раз пять или шесть обернуть свой стартовый капитал, все повышая и повышая цены, пока спохватившиеся оптовики в драку не растащили весь товар.

Начался бум вокруг водки «Довгань». Стартовали мы в конце 1995 года. А в следующем, 1996 году, на территории России нашей водки было продано в десять раз больше, чем напитков «Смирнофф», «Абсолют» и «Финляндия» вместе взятых. За год мы сделали самую известную водку в СНГ, ставшую символом успеха. Если на праздничном столе стоит водка «Довгань», значит, дела у людей идут хорошо и все в полном порядке!

Разворот дел требовал перенести штаб-квартиру компании в столицу. Первыми обосновались в Москве я и Александр Коновалов. Поселились мы в арендованном коттедже. В домике почти ничего не было. Мы купили две кровати, кастрюли, тарелки, из продуктов – пельмени и суп в пакетах, чтобы не тратить время на кухонные дела.

Мы поставили на огонь кастрюльку с полуфабрикатом из пакета, а чтобы суп был наваристее и одновременно приготовилось второе блюдо, мы положили туда замороженные пельмени...

Еда волновала нас постольку-поскольку. Мы тут же засели за планы и расчеты. На улице было холодно, шел снег. В коттедже, долгое время стоявшем без жильцов, тоже было весьма прохладно, и мы работали в зимней одежде. Писали, считали, спорили, а тем временем на плите поспевало кушанье «два в одном».

Сели ужинать, и выяснилось, что мы забыли купить ложки. Какие пустяки: зачерпывали варево чашками и с аппетитом поглощали необычный суп.

Помню, мы два дня не выходили из коттеджа, занимаясь плани­рованием. Сбегать за ложками было недосуг, и мы питались таким же странным образом.

Мне очень нравится такая студенческо-холостяцкая жизнь. Это были удивительные, напряженные, интересные дни. Мы с раннего утра до позднего вечера плодотворно трудились, в паузах съедали «деликатесы», много шутили, смеялись – прекрасная разрядка перед очередным витком бизнеса!

Мы искали большое, грандиозное нечто, чего никогда не было. Я делю бизнес на две категории – эволюционный и революционный. Мне ближе второй. Создаешь принципиально новый товар или услугу и делаешь маленькую революцию.

Кто-то открыл туризм как индустрию бизнеса. Кто-то сделал отраслью страхование. Кто-то изобрел растворимый кофе и наводнил им весь мир. Знаменитый японский предприниматель Акио Морита придумал плеер. Ныне, когда эти наушники и коробочки носит чуть ли не половина жителей Земли, никто не усомнится в его необходимости. Но в момент появления идеи партнеры и компаньоны Мориты не верили, что такой прибор будет покупаться. Давали отрицательный отзыв и ученые, специалисты по маркетингу. Дескать, зачем человеку такая штука, которая может только воспроизводить, ничего не записывая.

Но Бог уже вдохнул уверенность в Мориту, который твердо заявил: если мы не продадим сто тысяч плееров, я уйду с должности председателя совета директоров компании. Великий японец даже занизил цифры: было продано не сто тысяч, а двадцать два миллиона плееров. Фирма получила астрономическую прибыль!

Революционный бизнес связан с огромным риском. Подчас на карту ставится все. Правда, и отдача от таких проектов несравнимо выше, чем от спокойного движения по проторенным дорожкам. Только так можно законным образом получить сверхприбыль, потому что вы оказываетесь впереди конкурентов на целые годы и все сливки достаются новатору.

Вы вкладываете в продукт или услугу все, что у вас есть, – деньги, время, душу, нервы, но при этом не имеете никакой достоверной информации, насколько ваше детище нужно людям. Когда я делал линии по производству хрустящего картофеля, оборудование для мини-пекарен, выпускал водку «Довгань», никто не мог дать гарантий, что это будет раскупаться. Строя новый бизнес, я мог полагаться только на чутье, подсознательную уверенность в победе. Именно они обеспечивают прорыв. Интуиция, желание, вера – вот факел, который освещает путь в нехоженом, первозданном лесу.

Обычная логика, расчеты специалистов, оценки экспертов не срабатывают в условиях революционного бизнеса. Научный аппарат здесь бессилен, знатоки обманываются в прогнозах. Но тем приятнее лавры победителя!

Большинство людей ведет правильную размеренную жизнь, добросовестно трудится, но довольствуется очень скромными плодами. Иногда кто-то из них задает себе вопросы: почему я беден? отчего неизвестен? где моя слава? Но ведь с оценкой «хорошо» нельзя рассчитывать на высший приз. «Хорошо» обеспечивает только посредственные жизненные блага и равнодушие окружающих. Ничего не остается делать, как сетовать на плохие обстоятельства и несправедливость судьбы.

Для того, чтобы жизнь изменилась, нужно делать все только на «отлично» – быть первым! Проведем параллель со спортом. Лишь чемпионы получают всё полной мерой: золотую медаль, признание, славу, деньги. Серебряные призеры сильно отстают от них, хотя спортивные результаты порой отличаются на ничтожно малую величину. Обладатели третьих мест становятся еще на ступень ниже, а тем, кто еще дальше, – четвертым, пятым, шестым – чаще всего не достается ничего.

К Олимпийским играм готовятся миллионы спортсменов. А мир знает только чемпионов. Шесть миллиардов жителей планеты рукоплещут лишь единицам, лучшим из лучших, тем, кто совершил незаурядное, перед которыми на дистанции никого нет!

Моя страсть и упоение – быть первым. Новые идеи, неожиданные решения приходят именно тогда, когда метишь в чемпионы, целишься в яблочко.

Эволюционный путь в бизнесе более распространен. Он предполагает постепенное улучшение товаров и услуг. Для общества это столь же важно, как и революционные скачки.

Тот, кто не хочет рисковать, может выпускать, например, цветные карандаши или прохладительные напитки. Подобные товары будут гарантированно востребованы. Люди всегда будут рисовать, как и утолять жажду. Но отвоевать себе место на этих до предела занятых рынках нелегко. Чтобы отнять у конкурентов хотя бы один процент прибыли, нужно каждый день и каждый час, методично и упорно шлифовать все звенья эволюционного бизнеса, начиная с самого продукта и кончая работой с по­требителями.

Это годы спокойной, кропотливой работы, точно спланированное будущее, финансовая стабильность – шаг за шагом, песчинка за песчинкой, сантиметр за сантиметром, процент за процентом.

Два столь разных метода бизнеса не противоречат друг другу. Свою великую компанию мы строим, используя и революционный, и эволюционный подход. Это наш стратегический и тактический плюс.

И еще о тайнах духа. Наши мысли материальны. Они имеют скорость и массу и распространяются во Вселенной. Можно предположить, что между этими флюидами есть взаимодействие и связи. Группа единомышленников, имеющих общую мечту, великую, добрую цель и огромную страсть, может породить интегрированную сверхмысль, направленный пучок духовной энергии.

Если один физически сильный человек возьмет груз в сто кило­граммов, то десять таких силачей поднимут тонну. Но такой счет, по-моему, неприменим в духовной сфере. Десять соратников смогут поднять не тонну, а намного больше. Их невидимая энергия может повлиять на миллионы людей, вовлечь в партнерский бизнес, подвигнуть к развитию и самосовершенствованию.

Наша великая компания и есть, прежде всего, гиперболоид энергии мысли и чувства. Продукты, маркетинг, технологии очень важны, однако сегодня они вторичны. На первом месте – воля, эмоции, чистота помыслов моих сподвижников, партнеров, друзей. Мы все абсолютно разные и не приемлем унификации. Но у нас одна светлая, гуманная мораль, и мы едины в движении к цели. Что может быть выше счастья слиться в этом духовном потоке, меняющем мир к лучшему!