Если посмотреть на географическую карту Африки, то вблизи южной оконечности хорошо заметна голубая извилистая ниточка реки Оранжевой. В действительности река не оправдывает своего имени. Названа она так не из-за оригинального цвета, а для восславления некогда правившего в Голландии дома принцев Оранских. Беря начало в прибрежных к Индийскому океану Драконовых горах, река с востока на запад перерезает всю южную часть Черного континента вместе с плато Кап. И не только «перерезает», а делит Африку на два флористических мира, или, как говорят ботаники, царства.

К северу от Оранжевой простирается Палеотропис, а к югу Капское флористическое царство, или просто Кап. На юг от нее вплоть до мыса Доброй Надежды всего лишь 500–600 километров, а общая площадь Капского царства не составляет и четырех процентов площади всего континента. Около 700 тысяч квадратных километров — площадь Капа немногим больше территории острова Мадагаскар.

Почему столь незначительный (и даже не обособленный!) участок суши выделен в отдельное ботанико-географическое царство наряду с обширными Палеотрописом, Неотрописом и даже громадным Голарктисом? Дело в исключительном своеобразии флоры Капа. Щедрая и самобытная, она насчитывает около 12 тысяч видов, подавляющее число которых встречаются только здесь. По занимаемой площади это самое маленькое флористическое царство Земли. Для него очень характерны заросли невысоких кустарников с узкими и жесткими листьями, обычно покрытыми восковым налетом. Ботаники называют их «ксерофитной растительной формацией — финбош». Происхождение и становление капской флоры — одна из самых больших флористических загадок.

Считается, что южная часть Африки отделилась от Южной Америки, Антарктиды и Австралии где-то в начале третичного периода. Поэтому флора Капа давно обособлена. У нее много общего с флорой Австралии, что также говорит о некогда существовавшей связи между материками. Здесь прослеживается много общих родов и даже семейств (например, семейства протейные, рутовые и др.).

Наиболее широко в Капском царстве представлено семейство вересковых. Один лишь род вереск насчитывает более 450 видов. У капских вересков очень мелкие, чешуевидные листья. Типичный представитель — эрика мелкожелобчатая. Любопытно, что верески внешне напоминают и многие другие, весьма далекие от них растения капской флоры. Тем более удивительно, что столь богатая капская флора не дала человечеству ни одного важного в хозяйственном отношении культурного растения. Поэтому культурные злаки, картофель, батат, рис и другие возделываемые здесь — иноземные растения. Из местных некоторое значение имеют лишь несколько видов сорго.

Однако капская флора оказалась «чудесной кладезью прекрасного». Давно она служит неисчерпаемым источником удивительно красивых садовых и комнатных растений, известных как «красивоцветущие».

Свыше тысячи видов местных растений уже получили широкое распространение в садах Европы, Азии, Австралии и Нового Света. Среди них гладиолусы и пеларгонии, кринумы и амариллисы, лилии и герани, ирисы и алоэ, цинерарии и орхидеи, агапантусы, герберы, фризии, кливии, плюмбаго, декоративные луковичные, клубневые, корневищные растения.

Юго-восточный береговой район Капа ранее славился величественными влажными субтропическими лесами, где росли железное и желтое дерево, а также древовидные папоротники, пальмы, саговники, перевитые многочисленными лианами и украшенные эпифитами. Однако леса эти по большей части стали жертвой алчных вырубок и почти полностью истреблены.

Знаменательны в капской флоре представители многочисленного семейства протейных. Их здесь 14 родов, которые представлены почти 400 видами. Только в Австралии больше протейных, около 800 видов. Среди протейных выделяются небольшие деревца и кустарники с многочисленными цветками в головчатых соцветиях. Они принадлежат к роду протея, насчитывающему не менее 100 видов. Большинство из них сосредоточены в юго-западной части Капского флористического царства и необычайно красивы. Особенно эффектна протея артишоковидная с крупными, до 30 сантиметров в диаметре, головчатыми соцветиями, которые окружены многочисленными, различной окраски обертками.

В кустарниковых зарослях распространена и протея олеандровидная, с красивыми цветками и листьями, напоминающими олеандр. Декоративна и протея цинароидная, кусты которой украшают крупные одиночные цветки.

К роду протея близок и капский род леукадендрон, насчитывающий около 100 видов деревьев и кустарников с двудомными оригинальными цветками, и односеменными ореховидными плодами. А наиболее известен его представитель леукадендрон серебристый, или «серебряное дерево», как неизменно называют его в ботанической литературе. Это небольшое стройное деревце, 10–15 метров высотой. Его пятнадцатисантиметровые листья густо покрыты серебряными шелковистыми волосками, так же как и красивые крупные цветки.

Кроме необычного для древесных растений «благородного» наряда, серебряное дерево славится ценными дубильными веществами, содержащимися в его тоже серебристой коре.

«Символ капской флоры», «выдающийся красавец» среди деревьев, «наиболее характерное растение Капа», «самый известный представитель рода леукадендрон» — говорят и пишут о знаменитой местной и ботанической достопримечательности. Она и в самом деле заслуживает такой оценки.

Широко раскинулась на юге Африки пустыня Карру. Раскаленная красноватая почва кажется крепким бетонным покрытием. Не верится, что какое-либо растение способно пробиться сквозь это непреодолимое препятствие. Ну а если и доведется выбраться на поверхность чему-то живому, кажется, не продержится здесь и нескольких часов.

Так нет же! На красноватом фоне пустынного ландшафта кое-где маячат одинокие причудливые растения. Почти двенадцатиметровой высоты деревья с толстыми, красноватыми, как и почва, стволами, они десятилетиями растут в этом пекле. Ветви их голые, безлистые, неветвящиеся. Только концы их украшены пучками длинных, узких, но удивительно мясистых и сочных листьев.

Смотришь на этого смелого завоевателя пустыни и думаешь: разве может такой закаленный в испытаниях богатырь чего-нибудь бояться? Разве только перед холодными северными снегами и лютыми морозами он капитулирует, надломится. Отлично переносит он наш далеко не тропический климат, верно несет свою службу и в этих, казалось бы, чуждых ему краях, правда, под крышей, в комнате.

Трудно установить, кто и когда впервые завез к нам зеленовато-сизый листочек обитателя знойной Африки, но его многочисленных потомков вы можете встретить на окнах почти любой квартиры. Здесь, конечно, перед вамп предстанут не роскошные богатыри далекой южной пустыни, а лишь небольшие комнатные растения с мясистым зеленым стеблем: и толстыми, длинными, сплошь утыканными колючками листьями. Но это все тот же смелый покоритель пустыни, взявший на себя и дополнительную роль домашнего лекаря.

Как медицинское средство алоэ было известно древним грекам еще две с половиной тысячи лет назад. Долгое время за него платили баснословную цену. На помощь пришел великий философ Аристотель. По его совету Александр Македонский организовал военный поход и завоевал остров Сокотру, где это растение выращивалось. Для поддержания и развития культуры алоэ остров заселили греками, а туземцев превратили в рабов. С тех пор алоэ стало постепенно распространяться в Европе.

Издавна почиталось алоэ также в Египте, Китае, Индии. Особенно же высоко ценили это растение арабы, которые считали его (из-за способности долго оставаться без воды) символом терпения.

Основная ценность алоэ — сгущенный и затвердевший сок его листьев — сабур (от арабского «сабр» — терпение). Сабур известен в медицинской практике как слабительное средство, применяемое в настоях, вытяжках, пилюлях. В небольших дозах оно используется и для возбуждения аппетита, и для улучшения пищеварения. В наших лечебных учреждениях алоэ употребляется еще и при ожогах, долго не заживающих язвах и ранах, глазных заболеваниях. Блестяще использовал алоэ в области тканевой терапии академик В. И. Филатов, который ввел в медицинскую практику новый лечебный препарат из листьев этого целительного растения.

На своей родине дерево алоэ ежегодно цветет оранжево-красноватыми цветками, собранными в красивые компактные метелки. Учитывая строение цветка, ботаники отнесли алоэ к семейству лилейных. Цветы его сильно пахнут и после опыления образуют небольшие черно-бурые плоды с крупными, как у клена, крылатками. Пустынные ветры подхватывают семена и уносят далеко от материнских деревьев.

Семена алоэ довольно неприхотливы (иначе не проросли бы в условиях пустыни). Но предусмотрительный пустынник хорошо размножается и вегетативно: боковыми побегами и черенками, ветками или даже листьями.

У нас, в комнатных условиях, алоэ цветет редко, а плодов и вовсе не образует. Отсюда и пошло его второе название — столетник, то есть сто лет растет, но не цветет и не плодоносит. Правда, при особенно благоприятных условиях давний переселенец иногда все же зацветает и в комнате.

Почти каждая семья не без пользы растит у себя два-три горшка «столетников». Во влажных субтропиках Кавказа (Аджария) алоэ можно встретить и в открытом грунте на плантациях лекарственных растений. По 5–15 тонн, свежего целебного листа ежегодно собирают здесь с каждого гектара.

Тысячелетия используется алоэ в медицине и тем не менее недавно во Всесоюзном научно-исследовательском институте лекарственных и ароматических растений из алоэ получено новое лечебное средство — эмульсия алоэ. Она хорошо помогает при ряде заболеваний и в первую очередь при профилактике и терапии лучевых повреждений кожи. Препарат полностью снимает боль с участков кожи, подвергавшейся чрезмерному рентгеновскому и другому облучению. И кто знает, сколько еще не открытых лекарств прячется в мясистых стеблях и листьях этого выходца из далекой пустыни?..

О лечебных свойствах алоэ на родине ничего не было известно. Практическое применение находила красная ароматическая древесина, которая использовалась в столярном деле и… для курения. Высушенный сок алойного дерева, как тут и теперь обычно называют алоэ, издавна шел на пропитку древесины и как краситель. Из листьев получали пеньку, из которой изготовляли прочные канаты, очень стойкие к сырости.

Род алоэ насчитывает около 350 видов. Наиболее богато представлен в Капской области, где разные виды этого большого и широкоизвестного рода растут от приморской полосы до высоты 2500 метров. Во многих местах Капа они образуют суккулентные пустыни и полупустыни, являясь единственными ландшафтными растениями. Среди них преобладают многолетние травы, нередко встречаются древовидные и кустарниковые формы, а иногда и лианы.

Листья алоэ обычно суккулентные, толстые, мясистые, очень сочные. Редко встречаются жесткие или кожистые. Располагаются розетками: у обычных форм прикорневыми и у древовидных верхушечными. У разных видов листья бывают самые разнообразные: мечевидные, дельтовидные, ланцетные, линейные. Из пазух листьев растут цветоносы, нередко достигающие 2–3 метров высоты.

Крупные цветки алоэ (до 5 сантиметров в диаметре) обычно опыляются птицами — нектарницами, более мелкие — пчелами, а совсем маленькие — дневными, а то и ночными бабочками.

Самым крупным и высоким из древовидных форм в Капском флористическом царстве считается алоэ Байнеса, произрастающее в густых кустарниковых зарослях или невысоких лесах по склонам гор и холмов. Его «деревья» достигают 10–18 метров высоты при толщине ствола у почвы до 2–3 метров в диаметре. Стволы у них гладкие, разветвленные. На верхушках ветвей образуются розетки листьев длиной до 60–90 сантиметров. В розетках ежегодно появляются плотные кисти розовых цветков. Растение очень декоративно, его часто разводят в парках.

Самые низкорослые алоэ не превышают 20–40 сантиметров. Они и самые многочисленные в роде. Это, по существу, многолетние травы с прикорневой розеткой. Их называют еще злаковидными алоэ. Наиболее типичное из них: алоэ колючелистное. В необычных трудных местообитаниях Капа распространено злаковидное алоэ облачное, образующее сплошные дерновины на влажных замшелых скалах вблизи водопадов.

Словом, вездесущее алоэ юга Африки своим богатством разнообразных видов и удивляет и радует. Нет сомнения, что интересный род суккулетных растений продолжит славу своего первого и давнего представителя в Европе — столетника.

Благодаря активной деятельности человека география растений претерпела немало изменений.

Наглядным тому примером может быть и судьба эвкалиптов.

Еще на карте Клавдия Птолемея, жившего во II веке, на юг от тропика Козерога значилась обширная «Неведомая Южная Земля». Около семи веков понадобилось, чтобы загадочный эпитет «неведомая» был утрачен, а территория, слишком щедро отведенная древним географом, обрела реальные контуры материка.

До этого ни в старой достопочтенной Европе, ни тем более в Новом Свете ничего не знали об эвкалиптах. Только со временем они стали настоящими ботаническими полпредами новой части света.

В сухих и жарких районах австралийские леса на 90 процентов состояли из эвкалиптов, которые образовывали густые заросли «малли» и «скрэбы», корявыми деревцами росли высоко в горах, где выпадал снег, и на бесплодных песчано-каменистых почвах.

Со временем ботаники изучили и подсчитали всех представителей эвкалиптового рода, отнеся его к давно известному семейству миртовых. Эвкалиптов около 525 видов.

Поразившие еще первооткрывателей громадные деревья-исполины ботаники относят к виду эвкалипт миндалелистный. Уникальный представитель именно этого вида был описан как 155-метровый рекордсмен с диаметром ствола 25 метров. Самое высокое дерево в мире! Вызывали восхищение и достигавшие в возрасте 350–400 лет высоты 100 метров эвкалипты царственный и гигантский, обитавшие во влажных тропических лесах.

Но эвкалиптами оказались и карликовые 2–3-метровые деревца в пустынных зарослях Центральной Австралии (их там около 130 видов), и стелющееся деревце высокогорных районов — эвкалипт снеголюбивый, и невысокий эвкалипт камеденосный, образующий густые заросли. И везде разнообразие приспособлений к жизни и размножению в трудных условиях, при резкой смене температур, частых засухах, скудном питании.

Эвкалипт камеденосный, например, запасает некий резерв питательных веществ (крахмала и др.), образуя на корнях древесные клубни (лигнотуберы). С возрастом запасы таких веществ «на всякий случай» растут, и у одного запасливого старожила они оказались просто завидными: клубень разросся на площади в 75 квадратных метров. В благоприятных условиях такие «картофелины» образуют побеги, которые при ухудшении условий существования могут прекращать свое накопительство, а с улучшением трогаться в рост. На упомянутом клубне насчитали 301 живой и 70 отмерших побегов.

Эвкалипт оказался одним из полезнейших растений на Австралийском континенте, а при переселении на новые земли, не утратив своих качеств, кое-чему еще и «обучился».

Так он обрел редкую способность к осушению заболоченных или переувлажненных земель. Новое имя «живой насос» эвкалипт получил далеко от своей родины, где его называют «деревом жизни», «деревом чудес», «алмазом лесов».

И впрямь он оправдывает все эти названия, так как и лечит, и дарит сладкие лакомства, образуя сахаристые выделения на концах побегов и на листьях, и обладает многими другими необычными свойствами.

Один из видов называется «эвкалиптом затопляемым». Он не сушит земли, а, стоя «по пояс» в воде, отлично переносит длительное затопление, продолжающееся нередко весь дождливый период. Он и внешне оригинален, так как кора его, как у наших берез, чисто-белого цвета.

Ну а как не вспомнить «вертящийся эвкалипт», правда, позволяющий себе такие шалости лишь в детском возрасте. Вертится, однако, не сам эвкалипт, а его круглые, как говорят ботаники, «сидячие или стеблеобъемлющие» листья. Опадая, они не могут улететь с ветки, а крутятся вокруг нее. Кстати сказать, эвкалипты в основном растения вечнозеленые, и только десять видов сбрасывают листья в сухой, жаркий период.

Впервые в России эвкалипты появились в Никитском ботаническом саду в 1816 году. Однако первая попытка привить у нас эту культуру оказалась неудачной. Все пересаженные растения вскоре погибли. Начало успешного их выращивания на Черноморском побережье Кавказа было положено русскими ботаниками в 70-х годах прошлого столетия.

В годы Советской власти быстро ширились территории эвкалиптовых насаждений в южных районах нашей страны. Сейчас уже не редкость встретить здесь высокие стройные деревья с характерной светло-пепельной кроной и серо-буроватой корой, отслаивающейся со стволов длинными, узкими лентами.

Первые плацдармы уже заняты эвкалиптами в Краснодарском крае, в Закарпатье, в Средней Азии. Советские биологи говорят, что придет время, когда светлые, высокорослые эвкалиптовые леса зашумят у нас рядом с борами, дубравами, березовыми рощами. Более 120 видов эвкалиптов тщательно изучены и испытаны нашими учеными. Из них пока только 40 отобраны для дальнейшего разведения и акклиматизации.

Современные методы селекции растений помогли советским ботаникам создать новые зимостойкие и высокопродуктивные формы этих ценных деревьев. Теперь они переносят десяти-пятнадцатиградусные морозы, сохраняя унаследованные от своих австралийских предков полезные свойства: быстроту роста, неприхотливость, большое количество ценных дубильных веществ в коре и эфирных масел в листьях.

Вот только что проклюнулись ранней весной мелкие, с маковую росинку, эвкалиптовые семена, а через неделю-вторую это уже вполне сформировавшиеся полуметровые сеянцы. Выращивают их обычно в теплицах. Пересаженные в открытый грунт, они к зиме уже 1,5–2-метровой высоты деревца. Через 3–4 года их высота доходит до 10–12 метров, а значит, они уже способны защищать поля от суховеев. С этого времени можно использовать для различных нужд в хозяйстве их ценную древесину. В возрасте 6–10 лет стволы эвкалиптов вполне пригодны для изготовления железнодорожных шпал, рудничных стоек в шахтах и для многих строительных нужд.

Полностью, или, как говорят лесоводы, технически, созревают эти прекрасные деревья за 25–30 лет, достигая в этом для большинства наших деревьев еще младенческом возрасте выдающейся продуктивности: 800 и больше кубических метров древесины с гектара. У разных видов она различна по цвету (темная, коричневая, красная, желтая, серая) с красивой фактурой, хороша в полировке и обработке, устойчива к гниению. Используется на отделку парадных помещений, на изготовление высококачественной бумаги, мебели, различного спортинвентаря.

После вырубки эвкалипты легко возобновляются побегами от пней и через 6–25 лет снова пригодны для эксплуатации. Прирост порослевых экземпляров в благоприятный год достигает 7 метров.

Но не одни лесоводы восхищены удивительными достоинствами эвкалиптов.

Каждое эвкалиптовое дерево снабжает фармакопею многочисленными препаратами, применяемыми при малярии, скарлатине, дифтерии, бронхите, гриппе. Отвары и настойки из эвкалиптовых листьев используются при лечении инфицированных ран, ангин, радикулита, язвы желудка, а также для полосканий и ингаляций при заболеваниях верхних дыхательных путей.

Почти универсальным лечебным свойством обладает и эвкалиптовое масло, содержащее вещества, используемые при изготовлении специальных конфет от кашля, при лечении карбункулов, флегмон. Водные эмульсии масла применяются для борьбы с москитами, комарами, мухами, муравьями. Без него не обходятся при обогащении руд благородных металлов, промышленном растворении разнообразных смол, каучука, изготовлении ценных лаков, клеев, красок. Высоко ценится оно и в парфюмерии, и в кулинарии, так как масла разных видов эвкалиптов пахнут то розой, то мятой, то лимоном.

Естественно, что столь ценный дар растения используют работники эфирномасличной промышленности нашей страны, в частности Грузии. Плантации эвкалиптов для получения масла насчитывают в республике более ста тысяч деревьев. Только за один год из их листьев добывают четыре тысячи килограммов ценного масла.

В последнее время эвкалипт входит и в наш дом. Советские ботаники настоятельно рекомендуют заменить традиционные китайские розы, олеандры, фикусы эвкалиптами. Особенно хорош для комнатных условий вечнозеленый шаровидный эвкалипт с приятными сизоватыми листьями. Он не только красив и неприхотлив, но и отлично оздоравливает воздух помещений.

Оранжерейная культура эвкалиптов в ботанических садах нашей страны имеет давние традиции, хотя чемпионы роста среди древесных растений причиняют немало хлопот, часто заставляя поднимать стеклянные крыши. Считалось, что и опыление их будет связано с немалыми трудностями. Дело в том, что эвкалипты на родине опыляются птицами. Особенно любят полакомиться их нектаром попугаи лори и черноголовые иволги.

Опекунами эвкалиптов на Черноморском побережье Кавказа стали местные воробьи. От них не хотят отставать и воробьи Ленинграда. В оранжереях Ботанического института Академии наук СССР воробьи ухитряются не только проникать под стеклянную крышу, но и с наслаждением пьют нектар в цветах (прилежно их опыляя) близкого родственника и земляка эвкалипта каллистемона.

Что касается цветков, то они у эвкалипта деревянные. Не только вся «мисочка» цветка, в которой размещены его деревянные детали, но и сверху бутоны плотно прикрыты деревянным колпачком-калиптрой. Некоторые виды имеют даже по два таких древесных щита. Распускаясь, цветки сбрасывают сыгравшие свою защитную роль колпачки. Этой особенности дерево обязано и своим именем: «эвкалипт» в переводе с греческого — хорошо покрытый. Опыленный «деревянный цветок» как бы вновь закрывается деревянистыми створками, остающимися на плодах. Такими плодами питаются попугаи, способствуя их расселению.

Созревают плоды около года, а созрев, остаются на дереве несколько лет. Поэтому и появилась в Австралии новая охотничья специальность «охотников за эвкалиптами». Теперь она очень популярна, так как многие разводят эвкалипты в разных странах мира, а значит, желают приобрести семена лучших материнских деревьев. А лучшие всегда самые высокие. Вот и отстреливают ветви с плодами «зеленые охотники». Австралия поставляет семена эвкалиптов более чем в 150 государств мира. Исчезновение лесов — одно из самых опасных явлений современности, грозящих негативно отозваться на многих, подчас далеких от леса проблемах. По сведениям Продовольственной и Сельскохозяйственной организации ООН, к 2000 году нехватка древесины будет ощущаться острее, чем недостача продовольственных продуктов. В решении проблемы нехватки древесины может помочь эвкалипт.

Теперь эвкалипты стали наиболее популярными лесными растениями в тропических и субтропических странах мира. В Бразилии, скажем, эвкалиптов больше, чем в самой Австралии. Широко культивируются эти быстрорастущие деревья в Испании и Индии, в Лаосе, Вьетнаме, Непале и многих других странах. В Таиланде и ряде африканских стран, которым грозит обезлесение, только с помощью эвкалиптов удается сдерживать натиск пустынь.

Австралийские специалисты прилагают немало усилий к изучению и распространению деревьев, по их мнению, «не имеющих себе равных по быстроте роста и неприхотливости». С их участием созданы эвкалиптовые насаждения даже в относительно суровых условиях стран Скандинавии.

Пристальное внимание уделяют представителям эвкалиптового рода и в других странах. Лесные селекционеры Конго вывели эвкалипт-акселерат, который, по их словам, может оказать «революционизирующее» влияние на развитие лесного дела. Двенадцать лет кропотливого труда ушло на эту работу. Полученный методом пересадки генов новый гибрид эвкалипта за год достигает высоты 7 метров. По расчетам специалистов, такое «супердерево» будет давать ежегодно по 40 кубометров ценной древесины с гектара, вдвое больше, чем теперь дают самые продуктивные эвкалиптовые насаждения.

Необыкновенна судьба эвкалипта. И резервы его далеко не исчерпаны.

Некогда Австралия, Антарктида, Южная Америка и Африка составляли один материк. Где-то в юрском периоде Австралия и Антарктида отошли от Африки, а в середине третичного периода отделились и от Южной Америки. Окончательное обособление Австралии произошло 45–49 миллионов лет назад.

Геологическая история наложила отпечаток и на флору Австралии, выделенную теперь ботаниками в Австралийское ботанико-географическое царство — Австралис. Оно включает и флору острова Тасмания. В результате давней изоляции Австралии в ней обособилась и оформилась богатая, самобытная флора, насчитывающая теперь более 12 тысяч видов высших растений, из которых около 9 тысяч эндемы.

Наибольшую роль во флоре Австралии играют злаки, бобовые, миртовые, протейные, а вот привычные нам яблони, груши и другие растения из семейства розоцветных, а также бамбуки, хвощи, верески вовсе отсутствуют.

Важную роль в растительном покрове Австралийского материка играют многочисленные виды акаций, в том числе филлодийных, знакомых уже нам эвкалиптов, а также… казуарин.

В казуаринах поражает все — от устройства цветков до внешнего и внутреннего строения, побегов. Наконец, необычно и само название, «казуарина», присвоенное растениям в основном за сходство тонких поникающих их побегов с длинными перьями птиц-казуаров.

Среди казуарин встречаются и величественные деревья, достигающие высоты более 30 метров, и скромные кустарники от 30–50 сантиметров до 3–4 метров высоты. Тонкие, ниспадающие зеленые побеги на первый взгляд кажутся безлистными и отдаленно напоминают хвою. Некоторые виды, особенно казуарина прибрежная, и по форме крон напоминают хвойное растение, особенно нашу ель, из-за чего используются в Австралии как праздничное «рождественское дерево».

Если же разглядывать зеленые побеги казуарины в лупу, то можно найти у них много общего с побегами наших хвощей. У казуарин побеги двух типов: однолетние — зеленые, которые у большинства видов ежегодно опадают будто листья, и многолетние — древеснеющие. Зеленые побеги ассимилирующие. Они поделены на небольшие односантиметровые междоузлия. В узлах располагаются мелкие листочки, заметные только под лупой.

Необычны и соплодия казуарин. Они и одревесневшие долго остаются на ветвях. После высыпания плодов они напоминают шишки хвойных растений, особенно кипариса. Не зря за пределами своей родины казуарины часто называют «австралийской сосной». Кстати, ботаники немало подискутировали, прежде чем отнести казуарин к цветковым растениям. Описав казуарину прибрежную, Карл Линней положил начало ботаническому исследованию этого древнейшего семейства. Однако казуарины долго относили к хвойным растениям, имеющим с ними много общего.

Цветки у казуарин разнополые. Мужские собраны в колосовидные соцветия, женские — в округлые или продолговатые головчатые. Плодики имеют кожистое крыло.

Древесина казуарин очень плотная, широко используется в промышленности. Из-за разных свойств различных видов она носит много названий. Так, например, очень прочную древесину нескольких видов называют «железным деревом». Ее не употребляют для построек, так как она не выносит сырости, но широко используют для изготовления дорогой мебели, паркета и других поделок, ценят как топливо.

Древесина наиболее распространенной казуарины прибрежной, ареал которой выходит и за пределы Австралии, окрашена в красный цвет, поэтому английские лесоторговцы называют ее «мясное дерево». Ее применяют при отделке кают кораблей, самолетов. В дело идут и зеленые побеги казуарин, которые считаются отличным кормом для животных, способным долго храниться после высушивания.

Кора казуарин — популярное лечебное средство местной медицины, особенно при желудочных заболеваниях.

Кора используется и для получения дубильных веществ, и для стойких красителей.

Интересно, что казуарины, подобно белой акации и гледичии, часто образуют на корнях клубеньки с азот-фиксирующими бактериями, которые обогащают почву азотом.

Ареалы распространения большинства видов казуарин весьма ограниченны, и лишь несколько их видов выходят за пределы Австралийского материка на Тасманию и Новую Каледонию. Исключением является казуарина хвощевидная, занимающая большую площадь, чем все остальные виды рода вместе. Этот вид, известный еще по описанию К. Линнея как казуарина прибрежная, разводится во многих тропических странах, где часто дичает.

Как оригинальное парковое растение, казуарину прибрежную можно встретить и у нас на Черноморском побережье Кавказа, а также в парках многих стран с субтропическим и даже умеренным климатом. В книге «Причудливые деревья» Э. Меннинджер тоже не раз упоминает казуарины: то как растения с ходульными корнями, то как деревья, «закрученные вправо» или «закрученные внутри». А в Бразилии, в округе Сан-Паулу, австралийская казуарина, по его сведениям, вовсе вела себя необычно, в духе «плачущего или дождевого дерева». «Почва возле этого дерева всегда бывает влажной», — приводит он отзыв одного из местных ботаников. На плантациях ванили казуарину поэтому приспособились использовать сразу и как затеняющее плантацию растение, и повышающее влажность воздуха и почвы.

В Калифорнии, Аризоне и других штатах США казуаринами обсаживают дороги и закрепляют подвижные пески. Древнее австралийское дерево постепенно расселяется по тропикам и субтропикам.

В октябре 1520 года парусники Фердинанда Магеллана, преодолев с севера на юг Атлантику, осторожно входили в незнакомый пролив. Сильный попутный ветер не радовал. Тревогу усугубляли обступившие с обеих сторон мрачные, окутанные туманом скалы, подстерегавшие тут и там подводные рифы и мели.

Среди дня спускались сумерки.

Капитан флагманской каравеллы, потерявший из виду остальные суда, тревожно смотрел в наступавшую темень.

И вдруг слева по борту вспыхнул огонь, второй, третий…

Безымянный пролив, местные пингвины, облака, красноголовые дрозды… стали «Магеллановыми», а земля Огненной.

Стало известно и то, что саму землю «представляли» великому мореплавателю не огни каких-нибудь вулканических извержений, а костры индейцев.

Трудно было предположить вначале, что в этом холодном, мрачном месте могут быть люди, и им есть из чего разжечь костер. Суровые здесь места. Не зря и фитогеографы отнесли их к самому суровому по климатическим условиям Антарктическому ботанико-географическому царству. Кроме Огненной Земли и южной части Американского континента (к югу от 40-го градуса южной широты), это царство объединяет Антарктиду и субантарктические острова.

Флора здесь очень бедна, хотя и является осколком богатейшей древней флоры Антарктиды, почти полностью погибшей при оледенении. Материковая глыба льда толщиной до 2380 метров лежит на месте, где, по свидетельству палеоботаников, некогда была богатейшая растительность. Теперь среднегодовая температура Южного полюса составляет минус тридцать три градуса, а льды в Антарктиде столь обильны, что, растопись они, уровень Мирового океана, как утверждают гляциологи, поднимется на 47 метров. Цветковые растения в этом огромном холодильнике, естественно, отсутствуют, исключая Землю Грейама, где найдены два вида злаков (мятлик и щучка) и один вид из семейства гвоздичных. Глубоко врезается роговидным отростком эта земля в океан на северо-восток от ледового материка. На такой широте в северном полушарии растут великолепные леса.

При движении в глубь материка все реже и реже встречаются даже низшие растения: синезеленая водоросль — носток обыкновенный, зеленая водоросль — празиола курчавая, лишайник — невропогон антарктический. В 500 километрах от Южного полюса, на горе Нансена, расположена самая южная точка Земли, где найдено растение.

Бедная флора и на субантарктических островах, так-же отнесенных к Антарктису. Древесная растительность здесь отсутствует. На Фолклендских островах, например, встречается только 135 видов цветковых растений, из которых примерно треть эндемы. Интересны здесь своей необычностью злаки мятлик вееровидный и овсяница прямостоячая, образующие громадные, до 2 метров высоты, почти шаровидные кочки. Издали «травяные» гиганты напоминают копны сена, сложенные где-нибудь в степи.

На острове Южная Георгия, к ледяному континенту (54–55-й градус южной широты), найдено всего 15 видов цветковых растений, в том числе и эндемичная ацена южногеоргийская.

На острове Кергелен и вовсе малочисленные растения прячутся в расщелинах скал. Примечательна и популярна здесь кергеленская капуста, используемая в пищу. В крупных, мясистых листьях, образующих большую розетку, стойкое растение накапливает немало витамина С, что нашло отражение и в его научном названии — принглея противоцинготная.

Встречаются здесь и растения-подушки, например азорелла трехвильчатая. Самая богатая часть Антарктического флористического царства — южная оконечность Южной Америки с прилегающими к ней островами. Береговую полосу континента и западные склоны Анд занимают субантарктические влажные леса. В них растут подокарпусы и речные кедры, магнолии и араукарии, алерсы и сипресы… Но а главными все же здесь нотофагусы, особенно нотофагус березоволистный и нотофагус карликовый. Интересен и во многом необычен род этих древесных растений, относящийся к семейству буковых.

Род нотофагусов весьма представительный как по количеству видов (около 40), так и по географии их распространения. Большая часть видов — основные лесообразующие породы за пределами Антарктического ботанико-географического царства: в Южной Америке (к югу от 33-го градуса южной широты), в Австралии, Новой Зеландии, Новой Гвинее, Новой Каледонии, на острове Тасмания.

Разорванный ареал нотофагусов — лишнее свидетельство былого единства давно обжитых ими земель. Нотофагусы высокий, косой, Дамбе из северного Чили, нотофагусы урезанный, бурый, Менциези из Новой Зеландии, нотофагус Каннингема, Мура, Гунна из Австралии и острова Тасмании. Все они достойно представляют древесные растения, образуя густые, ценные леса.

В благоприятных условиях нотофагусы растут крупными деревьями, достигая высоты 40–50 метров, с диаметром стволов до 1,5–2 метра.

Нередко крупные деревья образуют у поверхности земли досковидные подпорки. У нотофагусов ботаники находят много общего с буками северного полушария, образующими обширные широколиственные леса Голарктического царства. На Североамериканском и Евразийском континентах это буки американский, европейский, таврийский, восточный городчатый (Япония) и другие виды. Древесина у нотофагусов по механическим свойствам близка к древесине наших буков и находит аналогичное применение: в строительстве, производстве мебели, паркета, выжигании древесного угля, при изготовлении телеграфных столбов, шпал и пр.

У нотофагуса высокого древесина ярко-красной или вишневой окраски, пользуется большим спросом краснодеревщиков. Древесина нотофагуса косого, стойкая против гниения, находит применение в строительстве подводных сооружений мостов и причалов.

В ряде мест естественного распространения нотофагусов используются их орешки, несколько уступающие по величине плодам наших буков. Виды нотофагусов успешно культивируются как орнаментальные деревья на родине и в Западной Европе, особенно в Великобритании.

В конце 1831 года, то есть через 311 лет после Магеллана, проливом уже его имени проследовал на корабле «Бигль» молодой Чарлз Дарвин, находившийся в кругосветном плавании.

«Мы держались близко к берегу Огненной Земли, — записал он 17 декабря в своем дневнике, — но среди облаков виднелись очертания суровых негостеприимных гор, покрытых до самой воды густым мрачным лесок. Одного взгляда на этот ландшафт было достаточно, чтобы я понял, как сильно отличается он ото всего, что я когда-либо видел».

Молодого, пытливого исследователя все интересовало в этом своеобразном крае. Полудикие люди и необычные птицы, суровый климат и впервые увиденные представители фауны… Но, пожалуй, больше всего поразила его необычность лесов. Прежде всего их грандиозность и постоянство. Многие дни следовал натуралист-путешественник знаменитым проливом, а затем и обогнул всю Огненную Землю, заходя в многочисленные ее заливы. И везде его спутником был хмурый вечнозеленый лес, состоящий из одного вида южного бука — нотофагуса березолистого. Огромные ветви свисали со скал над самой водой, а кроны уходили высоко в небо.

«Необыкновенно любопытно было наблюдать, насколько хватал глаз, — писал Дарвин, — как ровно и совершенно горизонтально проходила по склонам гор черта, на которой прекращалась древесная растительность».

Круглый год сохранял темно-зеленую листву нотофагус, только в самом низу с наступлением местной зимы (апрель — май) приобретал буровато-зеленый с желтым оттенком цвет, придавая всему ландшафту мрачный, унылый вид. Тем более что в это время почти не показывается солнце. На верхней границе нотофагуса березолистого его деревья из-за постоянных резких, холодных ветров становятся низкорослыми, толстыми и как бы сгорбленными. Выше идет полоса нотофагуса, но уже карликового, вовсе приземистого деревца не выше 1,2–1,5 метра. Его тесно сплетающиеся крепкие ветви образуют сплошную, почти непреодолимую изгородь.

Ученый первым открыл и паразитирующий на нотофагусах гриб, названный позже в его честь цитарией Дарвина. Шаровидные, ярко-желтые плодовые тела цитарии в несметных количествах появляются на стволах и крупных ветвях нотофагусов. Огнеземельцы, особенно женщины и дети, активно собирают этот гриб и охотно едят его сырым.

«Гриб слизистый и сладковатый на вкус, со слабым запахом, напоминающим запах наших съедобных грибов», — писал ученый.

Орешки нотофагусов и растущий на нем гриб оказались, по свидетельству Дарвина, почти единственными источниками растительной пищи местного населения. Сырой и ветреный климат Огненной Земли с невысокой, относительно ровной температурой обеспечил распространение нотофагусов на огромных пространствах острова и далеко за его пределами. «На протяжении 600 миль к северу от мыса Горн (то есть на всей Огненной Земле) леса имеют совершенно одинаковый вид», — отмечал в своем дневнике Чарлз Дарвин.

Любопытно, что и первая встреча ученого с Огненной Землей не обошлась без «участия» господствующего здесь дерева. Вспоминая первое приближение корабля к романтическому «краю света», Дарвин писал: «На каждом возвышении вспыхнули огни (отсюда и название Огненная Земля) — как для привлечения нашего внимания, так и для распространения повсюду новости о нашем появлении».

Многих путешественников и до и после Дарвина приветствовали пылающими кострами жители таинственной «страны нотофагуса». Огненного дерева, так они называли свой бук, было в достатке.