И как хорош покой остынувшей природы,

Когда гроза сойдет с померкнувших небес!

Как ожили цветы, как влажно дышат воды,

Как зелен и душист залитый солнцем лес!

С. Надсон

Июнь поначалу прохладен, неласков. Неустойчивая погода, характерная для первых двух пятидневок, в основном связана с вторжением циклонов – уроженцев морей и океанов. Влажный морской воздух веет холодом, затягивает небо серой наволочью. И хотя на подступах звонкое лето, при исключительных погодных обстоятельствах бывало, что и валил снежок. Такое случилось в Подмосковье 5 июня 1904 года, а сравнительно недавно – 4 июня 1947 года. Нет-нет да и побьют колосящуюся рожь возвратные заморозки (1930 г.).

С третьей июньской пятидневки на Русской равнине водворяется лето – горячее, зеленое, голосистое. Зноем дышит полдень на зацветающие хлеба, на густые травы, на шелестящие деревья. К этому времени солнечного тепла уже поступает так много, что температурные различия между материком и океаном уменьшаются, и циклоны, теряя былую силу, уступают место антициклонам.

Антициклон, захватывая полярный воздух, устанавливает ведренные дни. Ведь северный воздух до вторжения был холодным, а значит, и более сухим. Проходя над континентом, он отнимает у приземного воздуха излишнюю влагу, рассеивает облачность и, постепенно прогреваясь от земли, идет в глубь страны уже сухим, раскаленным. Поэтому полярный воздух в июне бездожден, суховеен, зноен. Открытый небосвод озарен жарким солнцем, душно даже в тени; иссыхающая земля ждет обложного проливня. Если нет дождей, полевые злаки завязывают щуплое, легковесное зерно, получается и просто пустоколосица. Явление это исстари называют "запалом хлебов".

Июнь обыкновенно свежее июля – коренного летнего месяца, но не раз он бывал и теплее, вспомним хотя бы лето 1967 года. Средняя июньская температура в столичной области около 16 градусов. При слишком холодной погоде она опускается до 12,4 (1904 г.), при очень теплой – превышает 20 градусов (1901 г.). Самая высокая суточная температура приближалась к 35 градусам (1891 г.). Тогда стояла поистине тропическая жара. В самые холодные июньские сутки (минус 1,8 градуса) Подмосковье оказывалось вровень с Заполярьем; случилось такое в 1881 году.

При смене воздушных масс грохочут грозы, поливают ливни, разбрасывается град. Иногда бушуют шквалистые ветры, вихри и даже смерчи. Пожалуй, один из сильнейших смерчей, какой когда-либо обрушивался на наши места, был вечером 29 июня 1904 года. Он вырывал с корнями столетние деревья, сметал на своем пути крепчайшие строения, отсасывал воду из рек, обнажая русло даже таких полноводных, как Москва-река, высоко поднимал бревна и железные балки, переворачивал поезда. За полторы-две минуты этот смерч уничтожил целые рощи могучих деревьев, развалил 680 домов и погубил 100 человек.

Чаще всего обломные вихри и беспощадные смерчи наблюдались около дня летнего солнцестояния: 18 июня 1900 года, 27 июня 1937 года, а очень давно – 24 июня 1460 года, когда "велми страшна и грозна туча внезапу прииде с полуденныя страны на град Москву, рвало хоромы и лес ломало". К счастью, такие бедствия у нас весьма редки.

Июнь открывает лето. По-народному, оно наступает с зацветания шиповника (6 июня), фенологи отсчитывают его с цветов калины (13 июня), астрономически же лето настает с солнцестояния, с 22-го числа.

Наблюдения показывают, что лето менее переменчиво, чем зима и весна, и в значительной степени соответствует своему "среднему" облику. Конечно, год на год не приходится, иногда лето простоит вовсе холодное и дождливое, иногда же "пожарное", жаркое и сухое, каким оно сложилось, скажем, в 1972 году.

Июнь справедливо называют "румянцем года". Не спеша перегорают алые зори, вечерняя почти переходит в утреннюю; румянятся цветами суходолы и пойменные луга, зеленый травостой опушек подергивается желтыми лепестками иван-да-марьи и скромных орхидей севера – ятрышников, или кукушкиных слезок. В садах разукрашиваются круглые кусты шиповника: на темной зелени распускаются пышные розаны. В природе пока нет блеклых тонов, сочная зелень навела лишь легкий румянец цветенья.

Когда в садах начнут меркнуть сирени, на влажных лугах занимается цвести купальница: желтые лепесточки собраны в плотные бубенцы, листья крупные, мясистые, стебельки трубчатые. На выгонах белеют головки горного клевера и щитки тысячелистника. Как только уймутся натиски холодных ветров и воздух за сутки станет теплее 15 градусов, разом зацветут и ромашки-нивяники, и фиалки, и луговые герани, и василек посевной (примешался к семенам ржи, да так и прилип к могучему злаку: рожь за цвет – и он за цвет, рожь поспеет – и василек не отстанет); пуще других трав раскинутся рослые колокольчики.

Ближе к зрелому лету на лугу зацветают все более высокие растения. По весне цвели совсем карлики, вроде лапчатки, затем – одуванчики, подмаренники, а теперь и донник, и иван-чай, и короставник.

Красивы цветы в природе, особенно на лугу, в лесу и в саду. Но и в букете цветы не утрачивают своего обаяния: так же обвораживают красками, формой, благоуханием. Умело подобранный букет расскажет еще об эстетическом вкусе составителя.

Важно не только удачно подобрать и разместить цветы, но и сочетать букет с вазой, а все вместе – с окружающей обстановкой. Само собой, надо иметь в виду и назначение букета: украсить стол, подчеркнуть торжество, радость; подарочные и свадебные букеты согласовывают с нарядами тех, кому их преподносят.

В букете всегда главенствуют теплые тона: красный, оранжевый, желтый и желто-зеленый колеры, их зрительное воздействие будет определяющим; холодные тона – синий, фиолетовый, сине-фиолетовый и сине-зеленый играют подчиненную роль. Белая и черная краски нейтральные, ими в букете освещают, подчеркивают другие тона. Кстати, растения никогда не окрашены в черный цвет, "черный" – всего-навсего густая насыщенность красного цвета с фиолетовым.

Очень важно включить в букет "центр интереса" – изящное, оригинальное по величине и форме цветовое пятно. Им может быть одна красивая роза или пион. Располагают "центр интереса" несколько выше середины общей высоты букета и вазы.

Вокруг оси букета цветы надо сгруппировать не хаотично, а в ритмическом порядке: одинаковые цветовые сочетания повторить через равные промежутки.

Следует помещать цветы на таком уровне, чтоб они показывались взору с самых прелестных сторон. Так, если лепестки внутри венчика окрашены лучше, чем снаружи, то именно венчики и должны быть на уровне глаз. Если цветы повернуты зевом кверху, как у маков, или если их соцветия распростерты горизонтально, как у ромашки, то такие цветы ставят в букете ниже уровня глаз: так они смотрятся гораздо интереснее. Не сочетаются в букете цветы совершенно разных мест произрастания, вроде колокольчиков и георгинов, орхидей и анютиных глазок. Не стоит смешивать полевые цветы с пышными садовыми, в отдельных букетах они выигрывают.

Красивый букет лишнего не содержит. Если он строится на основе прямых, устремленных ввысь растений (коровяк, дельфиниум, наперстянка), то верх этих цветов ничем другим не заслоняется. Еще свободнее ставят высокие растения, имеющие крупные соцветия. У них даже лучше не загораживать стебель.

Дорогие и редкие цветы: розы, гвоздики, орхидеи – хорошо смотрятся в одиночку или когда их небольшое число.

Обычно для смягчения основных красок в букет добавляют ажурные травы и папоротники. К цветам с мелкими лепестками больше подойдут ветки с маленькими листочками; с растениями, имеющими крупные лепестки, сочетаются широколистные травы. А чтобы высокие цветы полнее сочетались с сосудом, в котором им предназначено стоять, в букет добавляют растения плакучих, ниспадающих форм. Естественное расположение растений – основной принцип любой цветочной композиции. Потому-то небольшой букет подбирают из нечетного количества цветов – легче избегнуть симметрии.

Обеденный стол лучше украсить невысоким букетом, чтобы он не мешал собеседникам видеть друг друга. Темные комнаты заметно оживают от желтых цветов, а светлые – от синих и сиреневых.

Роль вазы должна быть всегда подчиненной: необходимо сочетать растения с окружающей обстановкой. Кричащие расцветки, неизящный рисунок, замысловатость формы, неустойчивость – самые большие пороки сосуда. Лучше всего вазы простых форм и неброского рисунка из керамики, дымчатого стекла, фарфора, фаянса и даже металла. Привлекательны вазочки из плетеных прутьев или соломки. Для вытянутых цветов нужна высокая ваза; короткому, объемному букету под стать окажется низкий, широкий сосуд.

Срезать цветы для букета лучше утром или вечером, днем они утомлены. Стебли срезают наискось и только отточенным ножом, ножницами лучше не пользоваться: они заминают срез, портят волокнистые пучки. Снятые цветы сразу же помещают в глубокое ведро с водой, не давая им подвять на воздухе. Стебли маков, гортензий, пионов и георгинов предварительно полезно подержать срезом над пламенем свечи: выступивший сок пропадет и закупорки проводящих пучков не получится. Одревесневшие стебли сирени, жасмина, флоксов и хризантем расщепляют сантиметра на 2 в комле или расплющивают молотком, иначе они плохо впитывают влагу.

Если цветы подвяли, то, обновив срезы, их немедленно по самые головки погружают в тепловатую воду, пока цветы вновь не обретут свежесть. Затем их ставят в воду обычной температуры. За букетом надо ежедневно ухаживать: менять в сосуде воду, обрезать концы стеблей (желательно это делать в воде), иногда в вазу кладут кусочек сахара. Многие цветы не выносят соседства ландышей, ирисов, гвоздик и левкоев. Эти растения обычно держат отдельно.

В густеющем травостое запылили злаки: лисохвост, овсяница, мятлики, ежа сборная. Пора приниматься за сенокос, корма раннего покоса питательны, увесисты и душисты. Правда, тут нужна и осмотрительность: ежегодное раннее скашивание не дает как следует обсеменяться разнотравью, отчего ценные травы изреживаются, а худые угрожают засорением. Чтобы избежать этого, при скашивании разумнее оставлять нетронутыми семенные кулижки. Самосев возобновит укосный травостой. Фенологический сигнал начала сенокоса – зацветание ржи и луговых злаков.

Июнь заставит грибников отбивать поклоны. Первые грибы исстари называют "колосовиками", их массовое появление совпадает с колошением озимых. Выколосится матушка-рожь, установятся теплые ночи, и начнет тяжелеть лукошко от ненаглядных "детей тени": белых, березовиков и осиновиков. А как подойдет макушка лета – июль, заблагоухает цветущая липа, разбегутся по всему лесу сыроежки и лисички, только успевай!

Вплоть до недавнего времени гриб для натуралистов и ботаников оставался загадкой. Действительно, "цветок без цветов", растение без хлорофилла – разве не диво!

То, что мы называем грибом, есть всего лишь плодовое тело гриба. Грибница (грибокорень) располагается неглубоко под лесной подстилкой, оплетая корни деревьев. Такое сожительство обоюдно необходимо: грибы питаются соками древесных корней, помогая им, в свою очередь, усваивать почвенный раствор. Наземная часть гриба, за которой и "охотятся" люди с корзиной, нужна ему для выноса и рассева вызревших спор – оплодотворенных "зародышей". Споры легко переносятся ветром и лесными обитателями. Попав в почву, они прорастают, образуя грибницу.

Когда пройдут обмочливые дожди и солнышко хорошо пропарит почву, грибокорень начинает "работать", завязывая узелки заветных шляпок. Гриб зачастую появляется на свет уже сформировавшимся, прямо кандидатом в корзину. Оттого-то и кажется, что грибы растут слишком быстро. В грибной год на одном и том же месте можно ежедневно набирать губчатых крепышей.

Зенит грибного сезона приходится на август-сентябрь. Тут уж высыпает вся грибная свита: белые, маслята, рыжики, грузди… Конец лета знаменуется появлением множества опенков. Последним сходит белый гриб. Уже начнутся первые примерки снега, а он все еще лезет из земли.

Проходя обочиной луга, выгоном или берегом реки, многим, наверно, невдомек, что идут грибными местами. Да, здесь, так же как и в лесу, можно набрать… отменных опенков, только луговых. Гриб-с-наперсток проскакивает рано, с первыми настоящими дождями и теплом. Обычно уже в начале июня луговой опенок, обгоняя другие грибы, просится в лукошко. Лесные опята, собратья луговых, высыплют не скоро, о них даже пословица сложена: "Появились опенки – лето кончилось". Луговые же, или, как их еще называют, говорушки, варушки, луговики, негниючки, встречают и провожают лето, лишь бы настало тепло и прошел спорый дождик.

Растут луговики средь злаковых, трав и тысячелистника, сожительствуя с их корнями. Такая близость для трав не бесследна: в местах, где расположена грибница, они выглядят темными, более рослыми. Скот такую траву поедает неохотно. При длительном сожительстве грибница разрастается в "ведьмино кольцо", лысеющее постепенно (трава как бы чахнет и очень скоро выгорает). "Ведьмино кольцо" после обильного теплого дождя густо бывает усажено опятами. У только что появившихся шляпочка румяная, по форме – чистый колокольчик. У стоявших день-другой шляпка разрастается, распрямляется в кружочек; такие грибки еще брать можно. У перестоявших шляпка трескается, разваливается: гриб пропал. Луговики мало поражаются личинками мух, но в жаркие дни иссыхают, "зажариваются".

Гриб-малютка бывает так многочислен, что, походив после дождя накоротке по краю луга, по заросшим канавам, можно набрать целую корзинку, а если нападешь на удачное место, то и больше. Срывают только шляпки. Дома их перебирают, очищая от сора, моют в холодной воде, затем варят и откидывают на сковородку для поджаривания в масле. Опытные кулинары готовят из луговых опят ароматный грибной соус, отдающий чесноком, гвоздикой, вишневой косточкой и миндалем. Очень вкусная приправа!

Хорошо перед большим грибным сезоном побродить с лукошком даже так, за луговыми опятами. Тем более, что они бывают осыпные, сильные. Да и в грибной сезон от говорушек отказываться не стоит…

Земляника поспела! Туесок в руки – ив лес. На солнечной опушке средь разреженных трав и стоят заветные кустики. Румяные ягоды не прячутся в гуще листвы, а будто совсем на виду – свисают красными каплями. Душиста земляника и такая сладкая, что во рту тает.

Собирают ее умеючи. Утром рано по ягоду не ходят: снимешь с росой – раскиснет в дороге. Не ходи за лесной земляникой и в жару: изнуренная солнцем, она быстро завядает, становится щуплой и жесткой. Лучше всего землянику рвать, пока не раскалился воздух, или во второй половине дня, когда солнце остынет и спадет жара. Ягоды берут только спелые, ведь зеленые не дозарятся в кузовке.

Собирают душистую землянику и на просторных полянах, где ей дышится легко, и на пригорках вдоль лесных дорог и речек, и даже на лугах среди низкого разнотравья. По-другому растет дикая клубника. Она как бы прячется в высоких травах и к тому же любит влажные почвы. Поэтому клубнику легче отыскать в затенении рослых трав, будь они под пологом леса или на открытых пространствах.

Отличить эти два вида земляники легко: кустики клубники крупные, солидные, ягоды ядреные, круглые, как клубочки,- отсюда и название; к основанию ниспадающие в свободную от плодиков шейку. Причем клубнички чаще всего зеленовато-белые и только с одного бока краснеющие. У лесной же земляники ягоды продолговатые, поспевают дружно, окрашиваются сплошь.

Вроде бы неспоро собирать душистые ягоды, а у проворных туесок уже доверху полон. "Клади по ягодке – наберешь кузовок",- замечает народная поговорка. И это действительно так.

Свежая земляника – большое лакомство. Но как велико удовольствие отведать этой ягоды средь зимы! Банка лесной земляники окажется самой заветной из всего ягодного запаса, сделанного впрок. Ведь она подарена добрым Берендеем…

Затравенели стежки-дорожки, замуравели. Куда ни взглянешь- повсюду сияют луговые самоцветы. Вот представительный кустик розового клевера, обширные пучки лиловых гераней и застенчивые, обаятельные вероники – только любуйся! Изящен, наряден расшитый вероникой травостой: мелкие синие цветочки так густо осыпают зеленые кулижки, что как ни ухвати горсть стеблей – получишь букет. Свежий, пахучий, веселый, заправский приз муравника-июня.

Июнь кудесничает… На суходолах сугробами возвышаются ромашки, сиреневыми вихрами торчат луговые герани, яркими искорками поблескивают гвоздики-травянки. Меж высоких хлебов осколками лазури кое-где затерялся посевной василек. Всеми красками жизни переливается разгар лета! Даже в прогретых водах теперь обнова, людям на загляденье: среди зеленых заплат листьев всплыли желтые кубышки и белые кувшинки. В обиходе иногда растения эти слывут как водные лилии, что, строго говоря, неправильно. o Ведь кубышки и кувшинки из другого семейства и, пожалуй, более сродни пионам, нежели лилиям.

Незакатные зори, теплые росы, ласковые ветры – все это, знатные привилегии молодого лета. Его светлость июнь радует просторными, яркими днями да влагой. Благостен, когда после тропической жары вовремя нашлет крупный дождь, при громе и молниях. Сполна тогда травы утолят жажду, облегчится от духоты освеженный воздух.

Чуть свет запевают пеночки, славки, зяблики. Утренними фанфарами раздаются их бодрые голоса. На расстоянии песни держатся соперники-соловьи: стихнут, как пернатая молодежь на крыло станет. В лесной обители немолчно раздается писк. Это выводки дятлов позывные шлют своим кормильцам. "Несите есть, летите согревать!" – вот как понимаются их тревожные сигналы. Подрастут птенцы – поумнеют, на весь зеленый околоток кричать не будут. А пока звонче всех.

Лес сейчас нуждается в особой тишине, ведь в гнездах певчих взрослеют птенцы. Потому-то пернатые родители с рассвета до заката в хлопотах. Песни забыты, даже соловей смолкает…

Свет на переломе. Дни достигли предела, долгота – 17 часов 33 минуты! Солнце поднимается над горизонтом на 58 градусов. С 22 июня день начнет убывать, а ночи пойдут на прибыль. Лето же окончательно утвердится, освободившись от утренников.

Пришло лето и в Арктику. В нескончаемый день (возле Мурманска и Норильска он длится целых два месяца) солнечное тепло не только сгоняет снег, но и прогревает мелкий слой почвы. Растения за долгий суровый период подготовлены к такой быстрой смене фенологических фаз, что вслед за отрастанием сразу же начинается цветение. Полыхают полярные маки, золотятся лютики, подергиваются небесной голубизной незабудки. Вскоре выскочат подберезовики, сразу возвысясь над деревьями, ведь тундровые ивы и березки – малютки, из мха показывают всего лишь несколько листочков.

Чем южнее и восточнее, тем жарче погода. Самые знойные места у нас – пустыни Средней Азии. Бесцветное небо озарено ярчайшим солнцем, лучи падают почти отвесно. Воздух днем раскален до 48 градусов, а песок и того сильней. Скудные жароустойчивые растения сворачивают опушенные листочки, завядают, чтобы вновь воспрянуть звездной ночью при росе и прохладе. Пустыню преображает только вода, являясь тут настоящей повелительницей жизни.

В исходе июня русские смешанные леса манят в прохладную сень румяной земляникой. Спелая ягода особенно сладка в сухое, жаркое лето. Когда в садах распустятся пышные пионы – по оврагам и возле речных излук заблагоухают султаны таволги. Всего две веточки на букет, а прелести, запаха сколько! Проходя полем, вдоволь наслушаешься рассыпчатых песен жаворонка, льющихся из-под тающих облачков. А из густых хлебов все настойчивее призывают: "подь-полоть, подь-полоть". Это перепела бьются. Подруги вновь заняты выведением птенцов, а они соперничают, пока не надоест. Бывает, и в сумерках состязаются, под лягушиные концерты.

Выше пояса

Рожь зернистая

Дремлет колосом

Почти до земи…

А. Кольцов

Июль обыкновенно самый теплый месяц года. В среднем его температура для Подмосковья 18,3 градуса. В особо жаркое лето этот показатель повышался до 23 градусов (1972 г.), в холодное – падал до 15,4 градуса (1904 г.). Полагают, что июль свободен от заморозков, ведь нижайшие отметки его суточных температур все же положительны (1,3 градуса в 1886 г.). Правда, в 1968 году представление об июльских холодах несколько поколебалось: в ночь на 12-е число на востоке столичной области заморозок заметно побил ботву огурцов, помидоров и картофеля. Но то был, конечно, случай исключительный.

Из года в год июль больше памятен как жаркое, погожее, к тому же щедрое на дожди и грозы время. Самые знойные дни устанавливаются при заносе к нам тропического воздуха с юга страны или из Средней Азии. Даже в тени тогда за 30 градусов, а на солнышке и подавно печет. Тропический воздух в июле держится дней шесть и чаще всего уступает господство континентально-полярному, устанавливающему более умеренную погоду, с температурой днем около 25 градусов.

Такая погода может стоять в общей сложности недели две. Остальные июльские дни несколько холоднее, сказывается морская полярная циркуляция.

Солнце сияет с открытого небосвода свыше восьми часов, лишь чуть уступая в этом отношении июньской поре, когда долгота дня была наибольшей. Интересно, что при далеких тающих облаках воздух бывает жарче, чем при безоблачном небе: к падающей солнечной радиации добавляется отраженная от облаков. Но, если солнце затянуто даже легкими перистыми облаками, напряжение прямой радиации скудеет, при более плотных слоистых облаках она ослабевает почти вдвое. Потому-то при хмуром небе веет прохладой, а то и свежестью. Когда светило совсем скроется за облачность, на землю, по существу, поступает лишь рассеянное солнечное тепло.

В течение дня теплее всего с 10 до 14 часов. После полудня солнце уже менее знойно. День называют жарким, если воздух прогрет выше 30 градусов; при температуре более 35 градусов его именуют особо жарким (отмечали в 1920, 1936, 1938 и 1972 гг.). От рассвета до заката еще так долго, что недаром говорят: "Летний день – с год". Летнее утро до 8 часов, день – от 8 до 16 и вечер – после 16 часов.

В июле осадков больше, чем когда-либо: среднее количество 74 миллиметра, наибольшее -169 (1910 г.), наименьшее- 24 миллиметра (1890 г.). При обложных циклонических дождях похолодание застаивается, и погода приобретает осенние черты (таким сложился июль в 1928, 1935 и 1968 гг.). С приходом антициклонов погода стоит засушливая, без дождей (июль 1936, 1938, 1972 гг.). В благополучное лето и тепла и влаги поступает в меру, приблизительно около среднего их значения для каждого конкретного места.

Дождь считают обильным, если за сутки выпадает не менее 10 миллиметров, иными словами, 100 тонн воды на гектар. Таких дождей в июле бывает один-два. Если за сутки выпадает менее 3 миллиметров, дождь считают бесполезным: только пыль прибьет, не больше. Полезные дожди в июле дают 61 миллиметр осадков, или 82 процента общего количества.

Настоящий дождь редко обходится без грозы. Народное прозвище "грозник" июль оправдывает сполна: иногда в нем насчитывается до 15 гроз (отмечено в 1940 г.). Молния – в некоторой степени поставщик удобрения. Ведь при ее содействии почвы обогащаются азотом. Дело в том, что при сильном электрическом разряде некоторая часть атмосферного азота соединяется с водородом, вместе с дождем вмывается в почву и хорошо усваивается растениями. Подсчитано, что за год каждый гектар земли получает таким образом не менее килограмма азота.

Летний полдень. В зените нестерпимо яркий маленький диск солнца. Изнурительный, густой зной разлит в воздухе. В голубых раскатах небосвода высоко тают легкие облачка. За версту от околицы над чернеющим перекатом большака волнуется марево. Оно переливается, подобно расплавленному стеклу, разбегаясь по обеим сторонам тракта. Пахнет гарью, лежалой пылью и осыпающимся разнотравьем…

Но вот сваливает, меркнет разгоряченный полдень. Небо заволакивается тучами. Принахмурилось. Подул резкий ветер, заклубились придорожная пыль и сор. Меж темных туч проскочил зигзаг молнии, раздались раскаты грома, ударили капли дождя. Начинается гроза.

Молнии бывают белые, голубые, фиолетовые и даже черные. Происходят они от действия электрических разрядов, а гром – результат мгновенного нагрева и расширения воздуха в канале молнии и такого же сверхскоростного его остывания и сжатия. Отражаясь от туч и земли, громовое эхо переходит в раскаты. Зная скорость звука (0,33 км/сек), можно легко прикинуть расстояние до грозы. Для этого подсчитывают секунды, прошедшие после вспышки молнии до слышимых раскатов грома, и множат их количество на 0,33. Гроза на расстоянии до 3 километров считается близкой.

Подмечено, что в одни деревья молнии ударяют чаще, в другие реже, а третьи почти не трогают. Об этом старожилы дорог и опушек рассказывают сами, выставляя напоказ рубцы грозобоин. Особенно значительны боевые шрамы у дуба. У старого, кряжистого великана вспоротый молнией ствол на целую четверть выпирает хребтиной выроста. О, эти старые дубы, сколько гроз повидали они на своем веку! Бывало, что после мощных разрядов их недосчитывались -- повергла гроза. Как запечатлел поэт: "Гроза прошла – еще курясь, лежал высокий дуб, перунами сраженный…"

Сраженный молниями дуб… О нем надо помнить и грибнику, и рыболову, и другому природолюбу, ищущему в грозу приют под деревом. Желание укрыться от дождя может привести (и приводило!) к печальному исходу.

Молнии часто ударяют в возвышающиеся окрест одинокие деревья, холмы, камни. Поэтому грозу безопаснее переждать в ложбине, канаве, в яме. Ежели поблизости никаких углублений нет, надо лечь на землю и лежать, пока гроза не перестанет. На воде молния бьет так же, как на суше, значит, купаться в грозу очень рискованно.

Надежное убежище от грозы – кусты, чащоба или гуща леса. Сюда молнии не ударяют. Если же вам привелось оказаться между одиноко стоящими деревьями, то лучше расположиться метрах в 15 от стволов. Разумеется, перед грозой антенны переносных приемников надо убирать, и без промедления.

В какие же деревья молния ударяет часто, а в какие реже и почему? Кроме дуба, о котором уже сказано, наиболее часто молния поражает ель, сосну, реже березу и почти не трогает тополь, вяз, орешник, а на юге – лавровое дерево. "Уязвимость" дуба и сосны связана, видимо, с тем, что их основные корни залегают очень глубоко. Строго говоря, под любым деревом небезопасно прятаться от грозы, но к излюбленным перунами подходить вообще не стоит.

Сухие молнии, зарницы, или сполохи,- это отблески далеких и высоких гроз. Звук не слышен, он рассеивается в пространстве.

После сильной вспышки линейной молнии иногда появляется шаровая. Величина ее чаще всего с кулак или голову человека, но бывает и гораздо больше. Появляется такая молния со свистом или жужжанием. Продолжительность ее существования – до нескольких минут. Нередки случаи, когда шаровая молния проходила через щели, даже не опалив обоев, или с ловкостью стекольщика "вырезала" кружок оконного стекла по своему размеру, не повредив остальное. Громоотводы от шаровой молнии не спасают. Чтобы надежно защититься, необходимо наглухо закрыть помещение.

Долгое время природа шаровых молний оставалась загадкой. Выдвигалось несколько научных гипотез ее происхождения. Сначала полагали, что шаровые молнии не более как гремучий газ; потом, вследствие дальнейших открытий, точка зрения изменилась: молнию назвали маленькой атомной бомбой, постепенно излучающей энергию; наконец, объявили это чудо плазмой – четвертым состоянием вещества. И только недавно ученым посчастливилось приподнять завесу неведомого. Оказывается, шаровая молния не что иное, как сгусток обыкновенного воздуха, заряженного энергией. Шар, "проплывая", отдает свою энергию свободным электронам окружающего воздуха. Это вызывает свечение. Если на пути встречаются вещества (пыль, сажа), действующие как катализаторы, шар взрывается.

Полученная искусственно молния, подобно заправской, "плюется" искрами, собирается в шар, проходит сквозь щели. От настоящей она отличается только маленьким размером да коротким сроком жизни, измеряемым несколькими секундами.

Июль фенологи величают вершиной лета. Тепла теперь так много, что и ночью душно. Даже глубокие реки прогрелись, мелкие же просто мелеют, частью из-за большой испаряемости, частью из-за понижения подпитывающих грунтовых вод. Тучнеют нивы, спеют первые плоды и ягоды, перестаивают травы. Июль – зрелость лета.

Зацвела липа. Сейчас это самое благоуханное дерево. Медовый запах плавает и в аллеях, и в рощах, и на лесных прогалинах. Средний срок распускания цветков – 7 июля, но бывает и по-другому. Так, в 1936 году липа зацвела в Подмосковье 27 июня, а в 1928 году – только 18 июля. Обильное тепло подгоняет с цветением, скудное – тормозит. Разница в сроках зацветания липы в пределах даже такой небольшой области, как Московская,- шесть дней. Первыми зацветают липы в районе Серебряных Прудов, последними – возле Дубны.

Липы в наших лесах встречаются с мелкими и крупными листьями. У мелких листьев обратная сторона сизая, у крупных-зеленая, опушенная. Мелколистная липа зацветает раньше крупнолистной, более нектароносна и долговечна (доживает до 400 лет).

Липняки – лучшие пчелиные пастбища. Здесь крылатые труженики собирают самую большую дань нектаром и пыльцой. У работящей пчелиной семьи во время цветения липы улей тяжелеет в день на 5-7 килограммов. Потому-то эта пора слывет у пасечников порой главного взятка. С цветенья липы до середины августа настают самые знойные дни. Когда-то из этого дерева умельцы делали множество предметов обихода. Легким паром славились баньки, срубленные из липового леску. Сейчас липа идет на поделку декоративной посуды, чертежных досок; ее мягкая древесина оживает в руках скульпторов и резчиков.

Среднелетнее цветение трав открывает зверобой, за ним дикая рябинка, или пижма, разные виды донников, полынь, лопух паутинистый, голубой цикорий, чертополохи. По сравнению с июнем даже в некосях поубавилось цветов. Изреживается травостой на выгонах и суходолах. Только после благодатного дождя утомленный от зноя луг зеленеет не хуже прежнего.

Зацвел позднеспелый картофель, ранние сорта уже для копки готовы. Ржаная нива после налива зерна посветлела – зеленость спадает. "Жатва поспела, и серп изострен" – приговаривали когда-то за подготовкой к зажину хлебов. Тяжелеют метелки овса – молочная спелость наступила, гонко развиваются посевы проса, яровой пшеницы, гороха. В саду пора снимать плоды вишни. Наиболее урожайна она при загущенной посадке, когда вместо древовидного ствола из каждого гнезда вырастают два-три ветвистых побега. Вишня поспевает через десять дней после зацветания липы.

В начале июля собирают чернику. Этот низкорослый кустарник- старожил леса. Он может просуществовать не один десяток лет. Стало быть, сочные ягоды мы, возможно, берем с тех же черничников, с которых собирали урожай наши прадеды.

Перелески, на радость птицам, разукрасились красной бузиной, а чуть погодя поспеет краса древонасаждений-ирга. К концу первой декады июля садоводы снимают свисающие кисти красной смородины, а природолюбы отправляются в лес по малину и черемуху. К двадцатым числам созревают семена бородавчатой березы. Повисят с месяц в сережках, затем, распавшись, разнесутся ветром в разные стороны. Растрескиваются стручки желтой акации, немного спустя их створки, закручиваясь, далеко разбросают горошины семян.

По болотам цветут рдесты. Глухие водоемы, бочажки и мелкие речки затягиваются ряской. Ее бывает так много, что водная гладь меняет свой обычный цвет на светло-зеленый. Об этом так и говорят: "вода цветет". Отдельное растеньице ряски состоит из листовой пластинки и опущенного маленького корешка.

Среди болотных вод, на торфяниках, забелелась росянка. Цветочки высоко подняты на конце рослого стебелька. Но росянка привлекает натуралистов не цветочной кистью, а листьями- они насекомоядны. Если хорошенько присмотреться к собранным в розетку листьям росянки, можно заметить, что они усажены множеством головчатых ресничек. Эти реснички выделяют капельки липкой жидкости. Стоит комару или мошке прикоснуться к такому листу – взлететь насекомое уже не сможет: прилипло. Реснички, пригибаясь, прижмут его к листу, и через непродолжительное время обволакивающая жидкость "переварит" жертву, а лист усвоит растворенные белковые вещества. Так росянка запасается азотистыми соединениями.

Идешь ли вдоль тихих затравенелых улиц в деревне, берегом говорливой речки, близ русалочьего омута или околицей – ветла везде встретит и проводит. Ранней весной она нежно шелестит клейкими листочками, желтеет душистыми сережками. Первый мед пасечники откачивают ветловый: золотистый, ароматный, целебный. А летом она знатна сенью: как ни жжет горячее солнце – под обширной кроной всегда прохладно и вольготно. Тут даже травы всегда выше и сочней, поэтому под ветлами охотно пасутся овцы, телята, гуси. Но вот наскочили осенние ветры, заладили окладные дожди, и дерево-домосед пожухло, пожелтело, в стылом воздухе закружились лис точки-лодочки, запахло пряным отпадом. Зимой ветла торопливо перебирает зеленые веточки, скрашивая серые дни своим задумчивы обликом.

И не только за это полюбилась она русским людям. Судите сами, обсаженный ветлами дом застрахован от пожара извне: высокие, сплошные кроны не пропустят огненного "петуха". Где растут ветлы, там в саду чище от вредителей. Ведь волнянка – спутница нашего дерева – хорошо расправляется с ними, сама же урона не причиняет. Летними теплыми вечерами в ветлах много мелькает беловатых бабочек ивовой волнянки. Не поломают фруктовый сад и вихри, если он заслонен ветлами, по-другому, белыми ивами.

В старое время эти неохватные стволы распускали на доски – легкие, светлые, без трещин. Из ветловых жердей гнули дуги, а из толстенных чураков выдалбливали стиральные корыта. Не пропадало и корье – им дубили кожи.

Обыкновенно белые ивы живут лет 60. Но и среди них попадаются патриархи, свидетели седой древности. Так, в Подмосковье по берегам Лопасни высятся вековые ветлы. Могучие дуплистые стволы все еще гордо тянутся к свету, но кроны уже поредели, сносились. Кому приведется побывать в Переславле-Залесском, непременно поглядите на ветлы по Трубежу. Им, конечно, насчитаешь и все 150 лет, в окружности до 5 метров! Деревья-исполины кротко глядятся в воды спокойной реки, будто богатыри после ратного труда. Подивят ветлы и на башкирской земле. В одном из парков Уфы посетители неизменно восхищаются деревом-стеной. Длина живой стены -двенадцать шагов! Это не что иное, как сросшиеся ветлы. Посадили их когда-то совсем рядом, в расчете, что не все приживутся, а они взялись за силу, раздались вширь и, сблизившись, сплотились в единый ствол, одетый единой корой. На высоте 2 метров стволы расходятся. Кстати, о том, как разводить белую иву. Дело это простое и большой сноровки не требует. Ранней весной, когда зажурчат талые воды, на старых ветлах срубают прямые молодые сучки в руку толщиной. Когда земля оттает, выкапывают ямы; перед посадкой в них устраивают болтушку из почвы и удобрений. Сучок сажают, засыпают, подвязывают к вбитому колу, а верх и боковые срезы обмазывают глиной, чтоб зря не высыхали. В первый же год черенок озеленится, выгонит длинные побеги, а спустя лет пять и вовсе заиграет веселой кроной. Ветла морозостойка, неприхотлива к почвам, но очень любит воду. Не зря, знать, поговаривают, что одна ее нога на берегу, другая в воде. Вот почему верховые посадки нуждаются в частом и обильном поливе, иначе захиреют, засохнут.

Ивушка белая, ветла-домоседка! Не о тебе ли сложены задушевные песни, не ты ли ровесница отчего крова, старожил родных мест! Вот почему так любят тебя и стар и млад, и первым деревом, посаженным, в жизни, зачастую оказываешься у человека ты, зеленая ветла!

По растениям можно определить, который час. Надоедливый огородный осот раскрывает цветки в 7 часов утра, тогда же, когда лен и картофель. Следующий час "оповестят" колокольчик и ястребинка, девятый час – ноготки. В полдень закроет цветки полевой осот, а в 2-3 часа дня – картофель и цикорий. К 5 часам сожмут лепестки ноготки, чуть позже – лютики, кувшинки. После всех устраивает побудку смолевка ночецветная. Она раскрывает цветочки после 9 часов вечера. "Часовой механизм" растений отказывает лишь в ненастье: сырость мешает.

Еще впереди лету стоять, а уж скворцы и грачи сбиваются в станицы. Сообща, видимо, лучше птенцов-слетков летать учить – на крыло ставить, приобщать к предстоящим странствиям. Очень занятна сейчас суета ласточек-береговушек. Снуют над водой у обрыва, а если опасности поблизости нет – по норам разлетаются. Там их гнезда и птенцы. Береговушки – проворные копальщики нор.

Боровая дичь переходит на ягодный стол. Выводки тетеревов склевывают спелую землянику и чернику, не отстают от них и глухари. Даже насекомоядный рябчик знает толк в ягодах, отъедается нажировочным кормом в черничниках.

Подошла пора линьки. Перо за пером теряют и хищные, и певчие, и водоплавающие птицы. Вместо выпавших изношенных появляются новые перья. Для хищных и певчих пернатых линька не помеха, они, как и прежде, летуны, но водоплавающие, потеряв маховые перья, обескрылили. Потому-то дикие утки и гуси при линьке держатся среди топи и тростников. На кормежку выходят перед рассветом.

Не у всех птиц замер инстинкт размножения. Воробьи, перепела и лесные голуби во второй раз выводят птенцов. В благоприятное лето этим же заняты и дрозды. Нет-нет д~ попадется недавний выводок у бекаса. До середины июля доносится ручьистая песня жаворонка, значит, и он еще привязан к гнезду. Но вообще-то заливистых песен уже не услышишь: смолк брачный говор пернатых.

Подрастают, рыжеют лисята. Теперь им не сидится в норе, то и дело выскакивают наружу. Взрослые знай ловят зайчат, мышей и птиц. Сколько ни принесут – лисята съедают разом. Некоторые уже сами приучаются хватать живность.

В лесных крепях, по оврагам взрослеет волчий выводок. Старые волки стараются доставить добычу живьем, пусть волчата с ней сами расправятся и себя зверьми почувствуют. Ночами волки завывают – молодые со старыми перекликаются. И это на руку охотникам: определив по звуку расположение логова, они врасплох застают хищников.

В конце месяца оживляется клев рыбы. Кончился антракт поклевок, чаще теперь попадаются и плотва, и подлещик, и густера. Не отвернется от живца щука – прошло равнодушие.

У грибников свои радости. В корзины прибывают лисички, красники-подосиновики, обабки-подберезовики. Еще на подходе к лесу иной расторопный грибник успеет закрыть дно корзины луговыми шампиньонами и говорушками. Чем не грибы?

Июль приходится вершиной лету не только на Русской равнине, но и во всех концах страны. Теплее его нет времени ни в Риге, ни в Ашхабаде, ни в Якутске. Кстати, из-за резкой континентальности июль в Якутске такой же теплый, как и в Москве, и даже в Оймяконе – полюсе зимних холодов- его средняя месячная температура воздуха составляет плюс 14,5 градуса. А, скажем, в Новосибирске июль держится даже горячей, чем в средней полосе России. Пройдет этот месяц, и заметнее укоротятся дни, удлинятся ночи. Венец лета пошатнется на голове "старика-годовика", сдвинется. Впереди – август.

И – за тучами примется кто-то

Перекатывать медленный гром.

А. Белый

Август продолжает радовать яркими, теплыми днями. И только с середины месяца жара спадает, резче повевает прохладой. Но как длинны еще и как просторны дни! Света- свыше 15 часов, убыль его почти незаметна.

И тем не менее обычно август холоднее июля, хотя может выдаться и более теплым. Таким, к примеру, он был в 1930, 1935 и 1968 годах: июль тогда подвергся натиску затяжных дождей, август же стоял ясным и сухим. Бывает, что он оказывается теплее июля несколько лет кряду. В текущем веке это наблюдалось с1911по1913 год включительно.

В пределах центральных областей России главные типы воздушных масс прежние: арктическая, морская полярная, континентально-полярная и тропическая. Но в августе, особенно во второй половине, уже дольше застаивается холодный, северный воздух. Треть августовских дней в 13 часов с температурой около 19 градусов.

И все-таки в общей сложности 15 дней, как и в июле, держится континентально-полярный воздух, поднимающий столбик термометра к 25 градусам. Тропически жарких дней у августа по норме три – вдвое меньше, чем у предшественника. Когда эти дни установятся, от духоты даже тень не спасает. Самая высокая августовская температура под Москвой (37 градусов) отмечена как раз в такой день в 1938 году. Тогда и весь месяц простоял рекордно теплым, набрав в среднем 21,7 градуса, или на 6 градусов выше нормы, что повторилось еще в 1972 году; в слишком холодном августе средняя месячная температура составила всего 12,4 градуса (1884 г.). Метеорологическая летопись подсказывает, что самый ранний заморозок в воздухе отмечен 11 августа 1939 года, на поверхности почвы- 25 августа 1921 года.

Среднее августовское количество осадков – 68 миллиметров- выпадает далеко не всегда. Колебания весьма значительны: от 1 (1938 г.) до 151 миллиметра (1918 г.). В целом август суше июля, причем непрерывная убыль запаса влаги, особенно на яровом поле, не восполняется даже хорошими дождями – слишком велико испарение. Да и влага теперь не очень нужна, а избыток ее просто вреден. В спокойную, ровную погоду на уборке потерь меньше, к тому же и продукция получается выше качеством. Несвоевременная сырость накладиста для хозяйств.

Московские парки встречают август пахучими флоксами и торжественными гладиолусами разных колеров. Пышно цветут зеленоватые купы гортензий и золотые шары рудбекий, будто впитавшие блеск горячего солнца.

Возле огнистых настурций, помечающих парковые дорожки, что ни день, пухнут ворошки шелушинок. Это береза сережки осыпает – семена вызрели. Август венчает лето плодами и в городских насаждениях, и в саду, и в зеленых чертогах леса. За черемухой, зачерненной спелыми кистями, разгорелся жар-цвет рябин. Кто ж теперь в зеленом хороводе не заметит рябинушку! Как есть наипервейшая краса.

Не узнать и бузину. В спелых крупитчатых кистях деревцев похоже на груду красных кораллов: так велик урожай плодов. Несъедобные для людей, плоды эти – отличный корм для пернатых зимовщиков. Но и люди нашли применение бузине. Оказывается, размятые сочные грозди хорошо отмывают руки от краски, особенно от растительной. Гроздями же исстари чистят медные самовары и плошки. Зеленые ветки бузины, разложенные по кладовкам, избавят дом от мышей: остерегаются грызуны запаха этого растения. Не поздоровится от него мухам и комарам. Любознательными садоводами было замечено, что крыжовник, растущий рядом с бузиной, не заражается огневкой – опасным плодовым вредителем. Впрочем, в саду бузина полезна и как поставщица удобрений: в ее опавших листьях много калия, которого часто недостает почве. Мягкая трубчатая древесина бузины послушна в умелых руках – превращается в причудливые поделки. А толстые побеги – чем не дудки и свирели? Не хуже заправских играют!

Бузину с багрово-красными гроздями плодов называют обыкновенной или кистистой. Обитает она в европейской части нашей страны от Прибалтики до Предкавказья, повсеместно. И везде она приносит пользу людям.

В лесу свои перемены. Сохатые быки обзавелись крепкими, как кремень, рогами. В листопад разъяренные соперники устроят отчаянные поединки, и лосиные рога костенеют как раз к этой поре. Смолкли пернатые, настает время дальних странствий. Кукушка уже подалась вдаль, за ней черед соловьев, камышевок, зарянок. Птенцов сейчас прямо-таки не отличить от взрослых, пером и ростом почти одинаковы. Подстегнул август и барсука: домовито принялся он за обновление норы, осматривает отнорки и гнездовую камеру. По соседству с барсуком долго проживала беспокойная семья лисицы. Прямо-таки выжила из родного дома. Но вот выводок распался, и кумушка сселилась.

Прочно держится ласковая теплынь. Погожий день уже с утра разгорается ярким, знойным. А когда солнышко наберет высоту, воздух основательно прокалится даже подле реки. Оттого-то, знать, и не кончен купальный сезон: песчаные и травяные пляжи еще желанны для отдыхающих. Даже ливни-проливни существенно не портят погоды – пронесутся полноводно, а холодов не нагонят. В зной на косогорах сухой воздух пахнет полынным угаром и разомлевшим разнотравьем.

И всего жарче август в поле. Кипит, набрав темп, деревенская страда. Нивы созрели, осветлились, и полукружья прокосов теснят хлебостой к середине, помечая копнами шаги уборки. С жнивья, как с каменки, пышит жаром. Овинный дух соломы крепок, знатен, а в смеси с запашистой испариной сухой земли и подавно ядрен. Спелая нива – кормилица, что соберешь, то и в закром засыплешь. И не потому ль так резво, так ревностно берется пахарь за страдный труд, за сбор хлеба насущного! "Пот ключом бьет, а жнец свое берет",- приговаривали старые люди. Недаром в былинном эпосе крестьянин наделен силой богатырской, ибо только ему, богатырю, по плечу взращивать великое бремя плодов.

В пропашном клину ботвится, укрупняет сахарный корнеплод сластена-свекла; множатся, тяжелеют крутые клубни картофеля. И в саду август – густарь: всего густо. Яблоки наливаются, сочнеют, румяные сорта загорать принялись. Вишня так и просится в кузовок – снимать время. Малину уж обирают давно, а ягоды спеют и спеют. Тающие, душистые, кажется, нет лучше яства. Черная смородина заслонила зелень матерчатой листвы и сильно-сильно обдает чадящим дыханьем. Сочный, изобильный месяц!

Посмотрите, как густо всего! Даже черемуха усыпана черными ягодами. Спелые кисти снимать пора. Отведайте кисть-другую этих сочных и терпких ягод. Хороши спервоначалу, только вот много не съесть – рот вяжут, да и оскомину быстро набьешь. В каждой ягоде заключена твердая круглая косточка, поэтому правильнее плоды черемухи называть костянками.

Весело собирать черемуху. Вот уж и полна корзина душистых, черных как смоль кистей. Не для лакомства срывают их в яркий полнолетний день – впрок нужны. Высушенные плоды пригодятся зимой для целебного чая, а растертые в муку – для киселей и варенья. А какова из черемуховой муки начинка к тесту – объеденье! Сушат кисти сразу после сбора или несколько дней спустя. В прохладном месте да еще в корзине плоды с листьями не портятся довольно долго, ведь они богаты фитонцидами, а вещества эти особенные – губят микробов. Сушку ведут в печи исподволь, сперва при 40 градусах, затем при температуре чуть выше. Сухие грозди складывают в решето, перетирают, снимая с плодов ножки и веточки. Хранят в ящике, выстланном изнутри бумагой.

Черемуха всегда на виду, будь она в зеленой балке, у заглохшей речки или в лесу. Густая удлиненная крона, блеклая кора в чечевичках и, конечно, черные свисающие кисти – все так хорошо заметно, что деревце наше кажется приветливым, зазывным. Выходит, найти черемуху нетрудно. Только вот обращаться с ней надо аккуратно, чтоб зря не гнуть и не ломать. Кисти лучше снимать со стремянки- так сподручнее, да и более споро. Бережливость – лучше богатства.

"Брусника поспеет наполовину – рожь целиком",- наставляют старые люди. И вправду, только в самый разгар жатвы станут по сухим соснякам попадаться горсточки красных брусничных плодов. Как же хороша нашего бора ягодка! И свежая, и моченая, и в варенье. Потому-то в лукошке для нее всегда место найдется.

Удивителен этот кустарничек. Думаете, боится он зимы? Ничуть не бывало! Как ни злятся морозы, а брусника не сронит листочки. Бывает, из-под снега вихрами высунутся кустики, а кожистым зеленым листочкам хоть бы что – один другого свежее. Потому что брусника – вечнозеленая. Листопад у нее не заметен: старые листики если и отваливаются, то исподволь, а молодые – не оторвешь.

И еще одним замечательна брусника – долголетием. Этот кустик-малютка нередко старше высокого дерева: живет себе и живет. Настоящий старожил леса!

В широколиственном лесу теперь наипервейшая ягода – костяника. Раскраснелась яркими монистами, сразу преобразив бодрые кустики, унизанные тройчатыми листочками. Спелая костяника – излюбленное блюдо промысловых птиц, видно, и они проведали об ее исключительной пользе. Поэтому при сборе надо предусмотрительно оставлять часть урожая нашим пернатым друзьям.

Ходят по костянику с жесткой тарой: чтобы не мять. Потребляют свежей или в компотах, квасе, а еще лучше засахаренной. В народе слыла целебной при малокровии и простудах. Прозвище свое костяника получила от крупной красной косточки, спрятанной в мякоти плода. А вообще-то она – настоящий гранат севера: напоминает вкусом и видом. Чудесный подарок лесной скатерти-самобранки!

А вот и ежевика. Побеги разве что сравнишь с колючей проволокой. И не пытайтесь перешагнуть через эти фиолетовые дуги, обязательно зацепитесь за шипы. Ведь ежевика усеяна ими по всей Длине распростертых стеблей. Зато когда аккуратно сорвешь продолговатую черно-бурую ягодку, какой приятной окажется она на вкус! Почти как малина, которой ежевика приходится близкой родственницей.

Кто не поленится запастись ежевикой, наготовит впрок и варенья и сока. Зима спросит, что летом да осенью припасли. Ежевика радует сборщиков сизыми ягодами вплоть до настоящего листопада. Берут эти ягоды также для сушки: из сухой ежевики добывают превосходную фиолетовую краску.

Полезна ежевика и тем, что она оврагам не дает разрастаться. К тому же с ее крупных белых цветков пчелы откладывают в ульи прозрачный, душистый мед. Да и тройчатые ежевичные листочки не без пользы: ими при случае заваривают чай. Заросли этого колючего растения можно найти в светлых лесах, по оврагам, вдоль дорог и ручьев. В народе сизую ежевику называют ожиной.

А вот плоды, как леденцы. Продолговатые, красные и с приятной освежающей кислинкой. "Барбарис" – так отрекомендуется колючий кустарник с желтовато-бурыми гранистыми побегами. На них-то и висят кисти плодов-леденчиков.

Красив теперь барбарис: пильчатые листья подернулись желтизной, отчего куст должен бы стать русым, светлым. А он стоит весь красный – так велик урожай. Плоды барбариса собирают для выработки прохладительных напитков и для конфетных начинок. Растет он по опушкам, на склонах оврагов и балок. Хорошей славой пользуется у садоводов, сажающих этот цепкий и яркий кустарник в живых изгородях. Озеленители любят разводить барбарис декоративный. Плоды у него желтые-желтые, а листья полосатые. Глаз не отведешь от такого дива!

В саду – своя диковина. На колючих ветках вроде бы как кукурузные початки появились. Ба, да это облепиха! Ветки вкруговую облеплены оранжево-красными плодами. Поглядите, сколько в серебристо-сером шатре утяжеленных веток! Обильно. И так каждый год плоды почти вплотную осыпают изогнутые побеги. Попробуем эти плоды. Как есть ананас!

В кисло-сладких плодах облепихи оказалось необыкновенно много самых разных витаминов. Что ни плод, то живительная таблетка, дающая людям здоровье и бодрость. Необычны и семена облепихи. Из них получают ценное масло, способствующее заживлению ссадин, ожогов и воспаленных участков кожи. Эти свойства выдвинули "сибирский ананас" в ряд растений-целителей, дружбой с которыми дорожит человек. Больше всего облепихи в Сибири и на Алтае. Там она встречается обширными зарослями по берегам озер, в речных поймах, на галечниках и песках. Возделывают ее охотно и подмосковные садоводы.

Растение это двудомно. В конце весны одни кусты обряжались в зеленые цветки – это женские особи. Мужские побеги выгоняли мелкие цветущие колоски. Вот почему знатоки каждым девятым сажают мужской куст.

Стойки, очень стойки плоды облепихи. Даже когда зима забредет, им хоть бы что: срывай душистый урожай и средь снегов, угощайся сочными плодами.

Остановимся и у шиповника. Давно ли на этих круглых кустах бантиками розовели цветы? Совсем только что. А взгляните на когтистые ветки теперь – они вновь украсились, только не цветами, а плодами. Закат лета шиповник встречает драгоценными дарами – тугими, жесткими от семян ягодами. Хорошо свежим августовским утром наблюдать за кудрявыми кустами. Обрызганные росой, обласканные восходящим солнцем, они будто нежатся в предчувствии скорых порывов осени. Но и осенью подолгу еще висеть дозаренным ягодам. Копилкой целительных витаминов величают их аптекари, заготовляя впрок рдяный урожай.

На пасеках спешка по выборке меда из тяжелых ульев. Льется на выкачке вязкая струя сладчайшего, благоухающего всеми душистыми цветами сразу, целебного яства. Пчелы не соберут уж больше взятка с медоносов – скудеют нектарники и пыльники, стало быть, пора приниматься распечатывать соты. Каково-то август-густарь попотчует!

В природе еще не скудеет пиршество красок. Розовой пеной обрызганы вырубки и молодые залежи: цветет иван-чай, по-другому, кипрей. Присмотритесь к лепесткам: почти на каждом прозрачные капельки. Это нектар, за которым и паломничают по кипрейным зарослям пчелы. Не перемежаясь, в лугах сияют ромашки-нивянки, кулижками торчат раскидистые фригийские васильки. Но луг уже большей частью прибран, июль наставил душистые памятники-стога; хотя и в августе изрядно запасаются сухим сеном.

В разогретых травах и вечером подолгу не смолкает. Самая заметная мелодия – треск кузнечика. Особенно неугомонны кузнечики перед ведренным днем: тут-то они уж рассыпаются прямо заполночь. Почти не отличима от трели кузнечика песенка самой маленькой нашей пташки – крапивника. То же точение, как если б по мостовой моток проволоки бросали…

Будто и не остывает лето. Свод неба высок, чист, день-деньской льются ласковые лучи. Дождь ежели и набежит, то накоротке: прошумит и стихнет. Зарницы-сполохи широко озаряют принасупленный горизонт. Впрочем, зарницы – предвестницы ведренной, сухой погоды.

Но уже заметнее убыль света: от утренней зари до вечерней короче стало. Не сходят легко росы. Зато август приподнял дали – в чистом воздухе видней и звонче. Ветер ведь не носит теперь столько цветковой пыльцы, как в перволетье, оттого и прозрачней окрест.

Поплыли, закурились августовские туманы. Поемный луг, старицы да и ленты рек с сумерек окутываются пенной дымкой, стало быть, воздух свежеет раньше подстилающей поверхности. Дороги, остывая, поднимают столбы тепла. Тянет душистым зеленым сеном, спелыми яблоками и садовыми цветами.

Теперь-то уж на клумбах главенствуют самые роскошные, самые пышные цветы. Праздничными фейерверками застыли крупные георгины: желтые, фиолетовые, розовые, пестрые. До самых заправских холодов стоять им и стоять неувядами. Стойкостью и жизнелюбием георгинам под стать разве что кирпично-оранжевые ноготки. К ним словно и заrap пристает: в жаркие дни ноготки просто поражают глубиной и ровностью тона.

Свеж и пышен августовский букет. Из цветочных киосков, с рынков и дач горожане теперь не возвращаются без душистых флоксов или сияющих гладиолусов. А чайные розы, а гвоздики, разве сейчас не самая для них лучшая пора!

Любопытно, что цветочная торговля даже в Москве возникла каких-нибудь лет 200 назад. Вот что писал историк Николай Карамзин в "Записках старого московского жителя", имея в виду XVIII век: "Естли докажут мне, что в шестидесятых годах хотя один сельский букет был куплен на московской улице, то соглашусь бросить перо свое в первый огонь, который разведу осенью в моем камине…" Карамзину принадлежат и эти строки: "Еще не так давно бродил я уединенно по живописным окрестностям Москвы и думал с сожалением: какие места, и никто не наслаждается ими. А теперь везде нахожу общество!"

Но коли уж зашла речь об августовских цветах, как тут не вспомнить бальзамины. Мясистый, чуть ли не прозрачный ствол, резные изящные листья и подвески ярко-красных, а то и лиловых нежных цветочков – разве не загляденье это! В старых городках, на тихих поселковых улицах всегда приятна встреча с бальзаминами – несравненными цветами уходящего лета.

Посвежело. Утрами порывисто набегает вей-ветерок, резвится открытыми просторами. Но облачность еще легкая, небо редко замывается тучами. Предосенняя пора пока на славу ясная, сухая.

В кроны вековых лип заронились желтые пятнышки листочков: стало быть, осень и вправду на подходе. Тревожней шумят молодцеватые вязы, величественно, будто летописец за пергаментом, шелестит тополь. Загрубели, посуровели и листья дуба, латами обрядив могучие сучья, утолщенные на кольцо годового прироста.

Фруктовые сады дышат спелыми яблоками и жухлым разнотравьем. Остатные летние деньки, кажется, насквозь пропахли пышными цветами. Средь многоликих космей и георгинов осанисто стоят горделивые мальвы. На склоне августа они неизменно привлекают своею стойкостью и бесподобным видов стеблей, похожих на цветущие посохи. Подле усадеб достаивает иван-чай, не затухают луговые герани.

Певчие птицы обретаются теперь больше на полянах: насекомых там гуще. Август откормил пернатых странников, накопленный жир поможет им осилить огромный путь, измеряемый тысячами километров. Уже не видать коростелей и перепелов: улетели. Правда, о них вернее было бы сказать "убежали", поскольку коростели и перепела часть своего пути не летят, а бегут. Оба – великолепные стайеры.

Лето состарилось. "К ночи в погоду становится очень холодно и росисто",- замечено Иваном Буниным. Да и ночи темные, холодные. Зато в солнечный день природа еще полна живой прелести. Обочинами дорог порхают бабочки: крушинницы, махаоны, павлиний глаз.

Не ослабевает цветенье воды. Ряска и водоросли сплошь затянули излуки и тихие затоны. Облиственный доверху камыш выметнул раскидистые метелки. В его кущах всегда найдут защиту переполошенные утки. Жарким днем "стрекозы, как часы, стучат между кустов" (А. Майков). Особенно великолепны среди них крупные коромысла.

Август – время нагула рыб. Подрастает молодь, взматерели прибылые. Маленькие окуньки все чаще выплывают из зарослей на открытые песчаные отмели. Старые окуни поблизости, в местах более глубоких. К осени стаи молоди и взрослых сольются в смешанные косяки. Так в холода и залягут по зимовальным ямам.

На влажных лугах, среди некошеных трав, нет-нет да попадутся белые цветы белозора: на стройном стебле, обернутом круглым листом, поднялась звездочка лепестков. А в низинах, по местам заболоченным, зацветает тростник – на юге и севере страны одновременно.

Вянет лето, укорачиваются просторные дни. Зато посветлели ночи: алмазной аркой перекинулся через зенит великолепный Млечный Путь. Зажглись в августовском небе сияющие созвездия Лиры и Орла. Ближе к горизонту опустилась Большая Медведица. Звездная карта осеннего неба многим птицам послужит надежным ориентиром в перелетных странствиях.

Наступила пора сбора орехов и грибов. Чаще, чем когда-либо, в корзину ложатся крепкие, увесистые боровики, не источенные личинками подосиновики и, конечно, разномастные сыроежки. В последних числах полезут опенки. Грибной месяц!

Сияют боровики и темными, и румяными, и почти русыми шляпками- все не схожи. А отчего? Над этим стоит задуматься. Вспомним, как попадали они в корзину. Вот этот крепыш в бурой шапке со светлыми пятнышками был сорван в ельничке. У молоденького грибка испод – губчатый слой – светел, неглубок; ножка – картофелиной (с возрастом утолщение книзу остается), видна легкая светлая сеточка. Еловый боровик – лучший среди собратьев, его именем (по-латыни – болетус едулис) называют для краткости всю когорту белых. А в когорте той грибники различают еще не менее трех форм: сосновую, дубовую и березовую. Понятно, эти формы неспроста связаны с деревьями: их представители предпочитают ютиться каждый под своей породой.

Вот боровик сосновый: вишнево-красная шляпка подернута фиолетовым оттенком. Ножка клубневидная, у основания сильно утолщенная. Мякоть крепкая, белая, под кожицей – с краснинкои. Под дубом и березой белые окрашены побледней и мякоть их не так тверда, потому и при сушке они усыхают более настоящих боровиков – еловых и сосновых.

Грибы как бы сами о себе рассказывают. Уроженцы сухих, воздухопроницаемых почв обычно с короткими, толстыми ножками, а выросшие на влажных местах – удлиненные, голенастые. Не бесследны для гриба также приземная температура, кислотность почвы и состав растительности. И уж, конечно, с возрастом размеры и окраска плода не остаются неизменными. К старости ("век" боровика 12 дней) гриб выцветает, седеет. Разросшаяся шляпка распрямляется в кружок, трубчатый слой зеленеет, ножка – столбом.

Белые не растут в лесной глухомани. Они как бы жмутся к вырубкам, тропам, к местам хоженым. Хмурой тени не выносят, лучший свет для них – рассеянный. На ярком свету шляпка бледнеет, но бывает, что и темнеет, вроде бы подергивается загаром, упругость мякоти ослабевает.

Белый гриб не встретишь в молодых насаждениях, под осинами, среди одиноких трав. Старые несомкнутые березняки, ельники, сосняки, дубы – вот где ждет грибника его заветный трофей.

Появляются белые три раза в году. Первый слой колосовиковый, когда хлеба колосятся (майские первенцы не в счет, их совсем мало), второй – жнивниковый, во время жатвы, и последний – листо-падниковый, осенний. Позднеспелые грибы необыкновенно крепкие, самые отменные. Попадаются белые во всех трех слоях, но урожайны, обильны только в одном, и продолжается это всего неделю-другую.

Белый не зря называют дорогим грибом. Вкусный в жарком, душистый в супах, в наварах, он легко усвояем, по питательности не уступает мясу. Вот почему белый боровик – всем грибам полковник.

У боровика есть двойник – желчный гриб. Из-за горечи и даже некоторой ядовитости ему, разумеется, не место в корзине. От белого желчный гриб отличается розоватостью низа шляпки и темным рисунком на ножке. На изломе мякоть краснеет, на вкус горькая.

В большом почете у грибников осиновик, по-другому красник или челыш. Мясистая, подушкой, шляпка с губчатым исподом и рослая, с небольшим уширением книзу ножка так характерны, что осиновик не спутаешь ни с каким другим грибом. В осинниках этот гриб чаще всего попадается с красной шляпкой и белыми хлопьями чешуек на ножке, в березняках и среди сосен шляпка окрашена в буровато-желтый цвет, ножка покрывается черными чешуйками. Мякоть осиновика на изломе темнеет.

Употребляют их на солку и сушку; свежие осиновики вкусны в жарком и в супах. Ядовитых двойников не имеет.

"Мы грузди – ребятушки дружные",- говорится в русской сказке. И действительно, грузди плотно мостятся друг к дружке. Бывает, и на одном месте снимешь десяток, а то и больше груздочков. Свое название гриб получил от слова "груда", оттого что растет грудами.

Шляпка груздя разрастается до 20 сантиметров, круглая, посредине вдавленная. Края подобраны книзу, слегка опушенные. Верх шляпки молочного или чуть желтоватого цвета, на ощупь сыроватый; низ -: пластинчатый. Пластинки белые, по краям немного желтеющие, заметно переходят на ножку. Мякоть легко крошится, на запах приятная. Ножка груздя низкая, 2-б сантиметров. Внутри полая, сверху могут быть желтые пятна – погрызы слизней.

На груздь несколько похожа скрипица. Из-за жгучеедкой грубой мякоти она вне "охоты" грибников. Шляпка скрипицы сухая, края гладкие, обильный млечный сок на воздухе не желтеет.

Грузди урожайны в смешанном лесу и в березняках. Попадаются с июля по сентябрь. Соленый груздь – гриб наипервейший, в таком виде с ним соперничает лишь один рыжик.

В лесу чаще всего попадаются конечно же сыроежки. В наших лесах их очень много – одна треть грибного урожая. И потом, все грибы обычно как бы прячутся от нас благодаря приглушенной окраске, а сыроежки – на виду. Их шляпки ярче трав, листьев и лесной подстилки. Желтые, зеленые, бордовые, красные, вишневые, лиловые – как только ни расцвечены шляпки сыроежек! Словно в праздничных косынках стоят. Оттого-то их и легко собирать.

Гриб этот на ровной ножке, мякоть имеет белую, неедкую, пластинки также белые или слегка желтоватые. Верхняя кожица немного не доходит до краев шляпки, с мякоти сдирается с трудом. Молодые сыроежки выпуклые, со временем шляпка распрямляется в кружочек, иногда даже несколько заворачивается кверху, "зажаривается". Сыроежки в благоприятных условиях разрастаются размером с чайное блюдце.

Но чрезмерная величина скорее недостаток, чем достоинство гриба. Настоящий сборщик кладет в корзину которые поменьше, а переросшие находки не трогает. Чтобы сыроежки не испортились, их не носят в рюкзаках и ведрах; корзина из ивовых прутьев – самое подходящее снаряжение грибника.

Сыроежки урожайны на влажных лесных почвах, но в сухое лето они легче других грибов переносят безводье. Встречаются с июня до заморозков. Предпочитают сосново-березовые леса.

Из 60 разновидностей сыроежек, произрастающих в нашей стране, ядовитых нет. Но среди них изредка попадаются жгучеедкие, которые съедобны лишь при горячей засолке. Вообще-то полагают, что для жаркого лучше подойдут сыроежки посветлей, а для солки – с темной окраской.

Среди ельников и сосняков лесной клад – рыжики. На мягком хвойном отпаде почти нет трав, и яркий гриб еще издалека заметен. Шляпка рыжика может разрастись с чайное блюдце, но лучшим считается не переросший, крупный гриб, а небольшой, молоденький.

Узнать рыжик нетрудно. Рыжевато-оранжевая воронкообразная шляпка, ниспадающая по краям, и под цвет шляпки крупные пластинки. Мякоть цветная, рыжая, на изломе зеленеет. Млечный сок без запаха и вкуса.

На шляпке рыжика просматриваются ряды темных колец. По этим разводам судят о разновидностях рыжика: сосновая форма имеет более светлые кольца, мякоть рыжиков, сорванных в сосняках, более крепкая; еловая форма окрашена гуще, кольца у нее также темнее, мякоть более рыхлая и ломкая.

Рыжик превосходен в жарком, маринадах и особенно в соленьях. Для сушки он не подходит.

Опенки встретишь и в траве около деревьев, и на корнях, выступающих из почвы, и, конечно, на пнях, из-за которых этот гриб получил свое название. Опенок попадается так кучно, что можно сразу нарезать полкорзины этих душистых, крепеньких грибков.

Молодые опенки берут вместе с ножкой. У рослых, с расправленными шляпками, ножки отрезают на месте. У съедобного опенка есть ядовитый двойник – ложный опенок. Съедобный опенок никогда не растет на почве (если и попадается среди травы, то микориза связана с корнем дерева), его шляпка сухая, неяркая, на ножке имеется кольцо. Ядовитый двойник ярко-желтый, красный или серо-зеленый, ножка без пленчатого кольца.

Съедобные опенки хороши вареные и жареные, впрок их заготовляют в виде солений и маринадов. Некоторые находят возможным сушить эти грибы. Во всех видах опенок кстати в зимнее время.

Еще вовсю развернута уборка урожая, а время уже торопит открывать сев ржи и пшеницы. Почва подготовлена, взбита, семян ждет. Ведь с 20-х чисел средняя суточная температура воздуха устойчиво перейдет ниже 15 градусов, а когда этот показатель снизится до 10 градусов, сев заканчивают, иначе озимые к холодам не успеют развиться и раскуститься. Все больше сил переключается на зяблевую пахоту. Весной следующего года пахать некогда, вот для посева яровых и надобно заранее подготовить землю. К тому же зябь удерживает больше влаги.

Август лето кончает. Переход к осени фенологи ведут с начала листопада. Первой роняет листья береза, за ней липа, вяз, черемуха. Предвестник листопада – осенняя раскраска листвы. Процесс расцвечивания длительный, у липы он начинается около 20 августа, а заканчивается через месяц. Если вернется тепло и в дождливую погоду раскрашивание крон прекращается, жухлые листья слетают, и лес встречает осень зеленым. Вообще-то к раскрашиванию и опадению листвы правило сумм температур не применимо, потому как на ускорение этих фаз в значительной мере воздействуют и засушливость, и внезапный заморозок, и недостаток почвенного питания, и близость грунтовых вод.

Сначала меняется окраска листьев в средней и нижней частях кроны, в слишком затененных ее местах, а также более старых по времени появления и недоразвитых. Хвоинки, перед тем как опасть, с кончиков желтеют.

Листопад начинает период глубокого покоя морозостойких растений: почки на срезанных ветках не распускаются и в условиях комнаты засыхают. Тепло на них не действует: растение предохранено от преждевременного пробуждения.

Еще не ушло лето, а уж птицы снимаются с родных гнездовий, кочуют. Не слышно больше стрижей – улетели (насекомых в верхних слоях воздуха убавилось), черед за ласточками. Одиночкой, как и проживала, втихомолку убралась кукушка. Кукушата улетят к теплу позже, без руководства взрослых. К концу месяца унесутся от нас иволги, чибисы, козодои, кулики-кроншнепы.

Задумчивый, просторный, светлый август. Сколько приволья и силы, сколько радости в этой неисчерпаемо-щедрой природе! Поистине венец лета: астрономического, фенологического, трудового.

Календарь указал: настало лето. Переход от звонкого красавца мая в жарник-июнь едва ли заметен. Та же буйная жажда роста у растений, те же длинные, ветреные дни.

"Не жди лета долгого, а жди теплого",- говорят старые люди.

О приходе лета галдят и пернатые. Понаблюдайте за скворцами. С рассвета до темна носятся взад и вперед, только подбой крыльев сверкает. Перестали пересмешничать – петь с чужого голоса, занялись добыванием корма. Ведь в гнезде уже верещит прожорливое потомство. Смолк брачный гомон, подошла пора птенцов выхаживать.

И все-таки самая знаменательная примета этих дней – свет. От восхода до заката 17 часов! Заря с зарей как бы сходятся: вечерняя встречает утреннюю. День июньского солнцестояния- астрономическое начало лета. По-народному: "С Петра-поворота (25 июня) солнце поворачивает на зиму, а лето на жары". Погодоведы начало лета относят ко времени, когда средняя суточная температура воздуха устойчиво поднимается выше 10 градусов. Природолюбы-фенологи говорят, что лето начинается с полета вязовых семян-крылаток.

"Лето крестьянину – мать и отец" – молвилось неспроста. Лето-припасиха копит на целый год и для стола, и для двора. За сенокосом – жнитво, а там и сев озимых не отстает. А впритык к ним и взмет зяби подступает. Успевай, проворный человек!

Летний день год кормит.

Летний день за зимнюю неделю.

Цепко держится в народе мысль о том, что характер лета предопределен прошлой зимой: "Зима лето строит: зимнее тепло – летний холод".

Зимой вьюги – летом ненастье.

Зима снежная – лето дождливое.

Зима морозная – лето жаркое.

В свою очередь, лето будто бы влияет на зиму:

Лето бурное – зима с метелями.

Лето дождливое – зима снежная, морозная.

Лето сухое, жаркое – зима малоснежная, морозная.

Современная климатология не отрицает взаимосвязей сезонов. Иначе как же объяснить, что среднегодовая температура почти постоянна? Если, скажем, лето простояло не в меру жарким, как это было в 1966 году, а зима бы установилась слякотная, то есть теплая, то среднегодовая температура, очевидно, подскочила бы вверх. Но этого не произошло. Летняя жара уравновесилась зимним холодом. Зима 1966/67 года оказалась суровой, студеной. Среднегодовая температура выравнялась. Так что подмеченная народом взаимосвязь сезонов существует, только, может быть, не в столь прямой форме.

Распорядителем сезонных климатических взаимоотношений справедливо называют солнце. От интенсивности и ритма солнечной активности зависит характер погоды, определяющий сезон. И хотя нрав нашего светила сравнительно спокойный, его поведение в разные годы неодинаково. В одни годы солнце возмущено, оно как бы пылает гневом, отчего его лик покрывается темными пятнами (огромной величины вспышками), в другие наша ближайшая звезда прямо-таки смиренница, взгляд ее светел, спокоен. За 11 лет солнце бывает обыкновенно и гневным и ласковым. Затем все повторяется.

"Летом всякий кустик ночевать пустит" – теплынь. Правда, "день на день не приходится, час на час не выпадает". То вёдро, вёдро все, а то свежестью потянуло. Дневники погоды подсказывают: в Подмосковье от заморозков освобожден только июль. Собственно, и в июле хотя и редко, но бывали заморозки. Так, летопись за 1454 год повествует: 2 июля "мороз рожь побил". Этот случай относится к так называемым выдающимся явлениям погоды. Чаще всего лето досаждает крестьянину дождливостью или сухостью. Как то, так и другое влияет на урожай возделываемых культур. Оттого-то и сетует народ в приметах:

Дождливое лето хуже осени.

Дождливое лето – не осени чета.

Ведь:

Ранний дождь озолотит, а поздний разорит.

Счастливы те поля, на которые летний дождь выпадает впору.

Лето родит, а не поле.

Не земля хлеб родит, а небо.

"Летний день с год", а заботливому да хозяйственному он кажется коротким. Чуть только засерело за окном – уже на ногах. Надо коров доить, скотину провожать в стадо. Еще солнце не встало, а уже пастухи захлопали кнутами: пастьба с росой хороша! А как разгорится солнышко – скот на стан – в тень, к воде…

В летнюю пору широк круг деятельности земледельца: вырывать сорняки, окучивать картофель, косить сено, поливать овощи, в страду – уборка хлебов. А работы все прибавляется: "Всем лето хорошо, да макушка тяжела"; "Плясала б баба, плясала, да макушка лета настала".

Но вот и август подкрался. Ему и замыкать лето. По живому календарю о конце лета твердят свои приметы.

Отщебетали пичужки – лето кончается.

Ласточка весну начинает, соловей лето кончает.

Появились опенки – лето кончилось.

О предстоящей осени судили так:

Коли спелый овес в другой раз зазеленеет – осень будет ненастная.

Безвременно на деревьях появляются желтые листья- к ранней осени.

Приметы лета на каждом шагу. На выгонах цветут подорожник и кашка, вдоль полей – колокольчики, по обочинам луговых тропок появились говорушки – съедобные опенки, в лесу – грибы-колосовики: белые, подберезовики, лисички. В садах и скверах калины сияют – листьев не видно, одни цветы. Рядом зарозовели шиповники – срок подошел. О торжестве лета намекают и спелые крылатки вяза, свисающие большими связками с концов ветвей. Июнь – конец пролетья, начало лета.

Живой календарь природы отмечает сезонное развитие явлений. В начале месяца загляните в тенистые, укромные уголки леса. Там уже засияли на зеленой стрелке серебряные колокольца. Рядом и поодаль встретишь немало похожих стрелок, все они принадлежат одному растению. Разросшееся корневище далеко пускает ответвления, шнурами расходится в разные стороны. Запах ландышей свеж, нежен, не громок. В лесной шкатулке ароматов ландыш обладатель самого изысканного, самого чистого запаха.

Покрасуется ландыш недолго, привянет, поблекнет и зарумянится рдяными горошинами семян. В народной фармакопее ландыш известен как успокаивающее, сердцекрепительное средство. Да и современная аптека без него не обходится. Букетики ландышей пеленают в их же листья, так цветочки меньше завянут. А дома их ставят в отдельную вазочку, соседства ландышей многие цветы не выносят…

Глубже тона зелени, крупнее завязь плодов, все выше перехватывает узлами трубку гонкий злак. Густеет травостой суходолов, поемных лугов и лесных полян. Невыбитые копытом, невыжженные зноем открытые пастбища сытные, молокогонные, вольготные для скота. А в заказных угодьях июнь припасает к сенокосу сочные, духмяные травы. То – на сено, к зиме приберечь. Скоро зеленый покос приспеет, понаставит копен, намечет стогов.

В поле, как и в лугах, "Июнь – скопидом, урожай копит на целый год".

Взошли хлеба – не дивись, налились хлеба – не хвались, хлеб на току – про урожай толкуй.

Радуйся хлебу не на корню, а в амбаре.

Всходы – еще не хлеб.

Хвали урожай, когда в сусек засыплешь.

И от доброго семени живет недород.

Озими стелются, ровно Дунай.

День ото дня крепнет хлебный злак. Стена стеной поднимается. "Июнь-хлеборост". Тяжел был этот месяц для русского крестьянина-малоземельца:

Июнь – ау, закромы в амбарах пусты.

Подтягивая поясок потуже, перебиваясь с хлеба на квас, мужичок при деле встречал и провожал зарю: "Летом пролежишь- зимой с сумой побежишь".

Проводит июнь на работу, отобьет от песен охоту.

Последний весенний праздник – Вознесенье, справляли на сороковой день после Пасхи. С этого дня весна на отдых просится, уступая дорогу лету.

И рада бы весна на Руси вековать вековушкою, а придет Вознесеньев день, прокукует кукушкою, соловьем зальется, к лету за пазуху уберется.

Очень интересный аграрный обряд – крещение кукушки происходил у русских в самом преддверии лета красного, на Вознесенье. Обряд этот, несомненно, языческого происхождения и претерпел христианизацию лишь внешне. Вознесенье не имеет своей постоянной даты и в разные годы приходится на разные числа. Суть обряда связана с обновлением жизненных сил природы: после зимнего умирания – возрождение и торжество солнечного тепла. Другая сторона действа – повлиять на творческие силы природы, вызвать обильный урожай. По представлениям древних славян, в кукушку превращалась богиня жизни Жива.

Крещение кукушки происходило так. Под Вознесенье деревенские девушки и молодицы, втайне от мужчин, собираются в просторную избу шить наряд для кукушки – рубашку, сарафан и платок. Руководила обрядом вдовая старуха- позыватка. Праздничным утром разодетые участницы "кстин" отправляются в лес. Там средь зеленого приволья они ищут траву кукушкины слезки (растение это ботаники называют ятрышником, принадлежит оно к семейству орхидейных). Вырвав с корнем парное количество стебельков (иногда брали одну траву, но обязательно с раздвоенным корнем), участницы обвивали их лентами, а затем обряжали в припасенные наряды. По преданьям, когда-то так одевали настоящую кукушку. Ее наряжали в белую рубашку, а сарафан и платок полагались темные, ведь птица эта слыла вдовой – "ей мужа не достало". Поскольку же добыть вещую птицу нелегко, все чаще приходилось утешаться кукушкиными слезками. Траву украшали наряднее.

Когда ряженье заканчивалось, девушки наклоняли ветки берез (или орешника), свивали их в колыбельку, набрасывали туда платок, а на него клали свою "кукушку", обвешанную крестиками. Наступало время кумовства. Присутствующие разбивались на пары, поочередно становились друг против друга над связанными ветками, приподнимали платок с "кукушкой", целовали свою избранницу до трех раз, каждый раз меняясь местами. Кумы обменивались платками, кольцами или нательными крестами, поддерживая общую хороводную песню.

Кумушка, голубушка,

Серая кукушечка;

Давай с тобой, девица,

Давай покумимся!

Ты мне кумушка -

Я тебе голубушка.

Покумившиеся крестьянки считались родными не меньше как на год, а то и на всю жизнь. Духовное родство – кумовство, побратимство и посестримство – восходит к очень отдаленным временам, когда верили, что люди, обменявшись личными вещами, вступали в родственный союз; ведь каждая вещь в представлении древних носит частицу своего владельца.

К вечеру "кукушку" хоронили. Отрывали в заветном уголке леса ямку, прихорашивали ее новыми лоскутками и лентами, клали туда "кукушку" и засыпали землей. При этом хор пел:

Прощай, прощай, кукушечка,

Прощай, прощай, рябушечка,

До новых до берез,

До красной до зари,

До новой до травы.

Дней через десять крестьянки собирались в лес "воскрешать кукушку". Чучело из земли вынимали, усаживали его на ветки, напевая такие слова:

Кукушечка-рябушечка,

Пташечка плакучая,

К нам весна пришла,

Весна-красна,

Нам зерна принесла…

Слово "весна" здесь в значении "тепло". В далекую старину год делили на зиму и весну, последующих сезонов не знали. Весна, таким образом, простиралась до самых холодов. Под напев этой обрядовой песни кумы одаривали одна другую орехами, бусами, кто что припас, и обменивались платками. Затем тут же устраивалось пиршество, на которое приглашались мужчины. Смешанные хороводы водили далеко за полночь. Общее веселье должно было повлиять на зарождение доброго урожая.

После обряда в одних местах "кукушку" оставляли на ветвях, в других – травку несли в деревню. Молодые женщины по ее корням пытались дознаться о том, кто у них будет: мальчик или девочка. Корень длинный предвещал мальчика, круглый – девочку. Травка хранилась в доме для счастья и на случай размолвки между супругами.

На Вознесеньев день в ходу было и "вождение колоска". За околицей деревенская молодежь, взявшись за руки, вытягивалась в две длинные линии. Получался "живой мост": красочный, задорный, многоголосый. На веселье одевались во все праздничное, нарядное – на виду стоять. Когда "мост" выстроят, по сомкнутым рукам пускали "колосок" – маленькую девочку с венком на голове и увешанную разноцветными лентами да лоскутами. "Мост" оказывался нескончаемым, так как пройденные пары становились снова спереди. Пока шествие не дошло до озимого поля, девушки все время пели о Ладе – славянской богине семейного согласия. Возле загонов девочку ставили на землю, она срывала пук зеленой ржи и пускалась бежать к околице. Взрослые не спеша двигались за ней, распевая вслед обрядовую песню.

Пошел колос на ниву,

Пошел на зеленую!

Пошел колос на ниву,

На рожь, на пшеницу!

Ой, Лада!

Уродися на лето,

Уродися, рожь, густа,

Густа-колосиста,

Умолотистая!

Ой, Лада!

Возле села с "колоска" обрывали ленты и лоскуты, их брали на память о прошедшей весне. Разбросанные растенья ржи подбирались парнями кому достанется с колоском – тому по осени и женатому быть… "С Вознесеньева дня,- молвилось любителями складного слова,- весна потом умывается, честному Семику кланяется, на Троицу-богородицу из-под белой ручки глядит".

Настает лето. На "зеленой неделе" справляли когда-то Семик – девичий праздник. Назывался Семик – честной, подобно Масленице, был одним из наиболее почитаемых народных праздников. В стародавнюю пору Семик посвящали Перуну – самому грозному языческому богу. Перун не только держатель гроз и молний, но и обладатель животворных сил – одевает леса листьями, а луга – муравою. На Семик особая честь воздавалась березе. Она у древних славян считалась священным деревом, олицетворяющим богиню Ладу.

С утра в семицкий четверг по селам и городам молодежь с песнями носила изукрашенные лентами зеленые березовые ветки. Затем девушки шли в лес плести венки из цветов. В Москве местом сбора цветов была Марьина роща. В венках девицы шли к реке завивать березку. У корня березу обвязывали шелковым поясом, на ее ветки, перевитые лентами, вешали венки. Усевшись в кружок, поодаль от березки, девушки принимались распевать:

Береза моя, березонька,

Береза моя белая,

Береза кудрявая…

В селе Богородском Пермской губернии любимой семицкой песней была такая:

Во лузях было, во зеленых лузях -

Вырастала трава шелковая,

Расцветали цветы лазоревые,

Понесли духи анисовые.

Уж я той травой повыкормлю коня,

Уж я выкормлю, выглажу его,

Уж я выглажу, хвост подвяжу.

Наряжу коня в золоту узду,

Поведу коня на ключ на реку,

Со ключа коня ко батюшке…

У батюшки девица собирается просить, чтобы он не отдавал ее замуж за старого, "он неровня мне". Старый муж ей будет постылым.

Когда наиграются и напоются, девушки возвращаются в село. Сперва они заходят в один из домов, где заранее сообща наготовили вкусной стряпни. А отобедав, шли на луг, где происходил смотр невест. Там степенно, с напевами проходили они мимо односельчан, среди которых стояли и женихи. Какая приглянется, к той по осени и сватов засылали.

На Семик одна из деревенских забав – гонять русалок. По поверьям, русалки в этот день наиболее коварны: выходят ночами из омутов и бочажин, хохочут в лесу, раскачиваясь на ветвях. Несдобровать тому, кто поддастся их чарам,-защекочут. До самого Петрова дня продолжаются проказы русалок, которые, по воззрениям славян, являются душами умерших насильственной смертью. Выгоняла русалок из деревни, само собой, молодежь. Девушки и парни весело носились друг за другом, играя в горелки. В отличие от обычных горелок, в руках играющих были стебли полыни или травы заря (лютика), оберегающих от козней лукавых русалок.

Церковь долго, но тщетно старалась отвратить людей от семицких забав, повелевая на "зеленой неделе" почитать убогих и калек. Вместо смеха заставляли лить слезы.

Троица – завершающий день семицких гуляний. В этот день всем миром ходили развивать березки. Разнаряженную березку срубали, обносили ее вокруг деревни, потом втыкали на улице и начинали водить вокруг нее хороводы. Напоследок девушки отправлялись на мосты пускать по воде венки, свитые на Семик. Чей венок легко поплывет – той и замуж вскоре выходить. В Москве обыкновенно венки пускали с Живого моста у Москворецких ворот, куда на Троицу стекалось множество народа разного званья. На Троицу зелень разбрасывали не только в домах, но и в храмах. За веселье и гадания семицкую неделю называли еще "зелеными святками".

Летние общие хороводы продолжались от Троицы до спожинок – до конца жатвы.

Следующий за Троицей понедельник – Духов день. "С Духова дня не с одного неба – из-под земли тепло идет",- примечалось в старой деревне. Унимаются холодные ветры, устанавливаются жаркие летние дни.

В начале июня сажают огурцы. 2-го числа – Фалалей-огуречник, 3-го – Олены – ранние льны и поздние овсы. Нижегородцы советовали: "Ярицу, лен, гречиху, ячмень и позднюю пшеницу сей с Оленина дня". 7-го – медвяные росы – сладкие выделения тлей и червецов, питающихся соками растений. А четыре дня спустя – Федосья-колосяница: хлеб колосится. Владимирцы называли ее "гречушницей", от сева гречи: "Спеши в вёдро всю работу справить"; "Вёдро колосит хлеба".

На подходе жаркие, неоглядно длинные дни. Месяц подвинулся серединой. После 12-го числа, когда сажали бобы, причитая: "Уродись, бобы, и круты, и велики, на все доли, на старых и малых",- Еремей-распрягальник, Еремей – опусти сетево. С севом покончено. А еще неделю спустя – солнце на перевале. Астрономический рубеж весны и лета. Самые длинные дни: "Летом свет во всю ночь". 21 июня – "Стратилат – грозами богат".

Летнее утро. Воздух напоен светом, дыханием сочных трав и легким испарением земли. Солнце неярко, не разгорелось еще, проступая еле заметным кружком сквозь редеющую наволочь. Просыпаются цветы, приманивая тяжеловесных шмелей и проворных пчелок. Д"щь занимается славный!

В июне неукротимый сор полей – осот, молочай, пырей, повитель (вьюнок), лебеда и другие (им несть числа) пытаются заглушить посевы. Без полки не вырастут или резко сбавят урожайность и просо, и картофель, и конопля, и свекла, и бобы, и морковь, и огурцы, и капуста. А проще сказать: сорнякам в поле не место. Только у лентяя да неряхи они кулижками красуются, а у проворного да заботливого им и взойти не дают.

Рвать сор вручную – труд изнурительный. Горсточкой, щепоткой день-деньской, согбенно под лучами и ветром. Огнем жгут натруженные ладони, трещинами покроются, но отдыха не жди. Не справишься с сорняками вовремя – объедят захребетники, по миру пустят. Вот и торопится крестьянин отмахнуть нахлебников урожая. О сорняках народ говорил так:

Сорняк без хлеба оставит.

Поле полоть – руки колоть, а не полоть, так и хлеба не молоть.

Осот да лебеда – для посевов беда.

Сорная трава пшеницу перерастает.

Посеяли злаки, а косим осот да маки.

Пока тучнеют нивы, в междупарье, старались побольше навоза вывезти на паровой клин, отчего эту пору и называли навозницей. Сдобрить парующее поле – значит побеспокоиться о ржаном хлебушке на другой год. Ведь "хлеб – всему голова", с ним связывалось благополучие дома:

Не уродится рожь – по миру пойдешь (сравни: "Не удастся мак – перебудем и так").

Хлеб в закрому – что хозяин в дому.

Ржаная краюшка – всему свету матушка.

Калач приестся, а хлеб никогда.

Без печки холодно, без хлеба голодно.

Без ума проколотишься, а без хлеба не проживешь.

Хата бела, да без хлеба беда.

Не шуба греет, а хлеб. Не дорог виноград терский, а дорог хлеб деревенский.

Хлеб на стол, так и стол – престол, а как хлеба ни куска, так и стол – доска.

Навоз, или назем, – пища для земли. О нем с уст крестьянина часто слетали яркие выражения:

Возвращай земле долг – будет толк.

Клади навоз впору, соберешь хлеба гору.

На новь – хлеб сеять, на старь – навоз возить.

Добрая земля назем раз путем примет да девять лет помнит.

Поле обмана не любит. Обманешь его один раз, оно обманет тебя десять раз.

Гнои (навоз) сухие – хлеба дорогие.

22 июня: "На Кирилу отдает земля солнышку всю свою силу".

На Кирилу – конец весне, почин лету.

В народном календаре июнь – разноцвет. Чаровница Флора, что ни день, рассыпает все новые и новые цветы, одни краше других. За ясноткой, подорожником, лютиками, подмаренниками – иван-да-марья, кипрей, или иван-чай. В садах уже вспыхнули величавые люпины, душистый жасмин; на подходе восточные маки, пионы, шиповник – по-старинному свороборина, растение "от сорока болезней".

К последним числам июня высоко поднялся травостой суходолов и поемных лугов. Злаки – в пояс, особенно вытянулись ежа, лисохвост, тимофеевка. Выколосились, запылили- под косу просятся. Загустело, разрослось тучное разнотравье, раскинулись сочные дятлины – клевера. Вот уж подлинно: "Не сеяно, не полото зеленое золото". Пора запасать сено! Первая коса не прогадывает потому, что урывает сено в сухмень, когда в каждой копне "пуд меду" (у сена, сметанного ненастными днями, в каждой копне – "пуд навозу").

Раздолен, вольготен июньский луг. Раным-ранехонько, пока вовсю не занялось солнце и не открылись от поволоки небеса, незабываем свист проворных кос и шептанье, хруст срезанных под корень трав. "Щука ныряет, весь лес валяет, горы подымает" – сказывает о сенокосе русская загадка. Много в старой деревне тратилось времени на выбор и уговор закосчика, без чьей легкой и будто бы счастливой руки старались не начинать покоса. Теперь добытчики сена без подсказки знают, что самая счастливая коса – ранняя, вышедшая на луг в пору зацветания злаков, пока они не задеревенели и не растеряли питательной ценности.

Росным утром легко тарахтят косилки под скрипы коростеля-дергача, снующего в прибрежных кустах ив. Вдоль узкой ленты прокоса тянется высокий, тугой валок. А как наберет высоты солнышко, как засверлят небесную высь жаворонки и заведут свои перебранки перепела ("пять-телег, пять-телег"), поваленная трава привянет, сохнуть начнет. К исходу месяца заботливые хозяева поставят июню духмяный памятник – намечут первые копны. А затем – как в живых строчках В. Случевского:

Коронки всех иван-да-марий,

Вероник, кашек и гвоздик

Идут в стога, в большой гербарий,

Утратив каждая свой лик!

По вырубкам и полянам рдеет земляника. "Стоит Егорка в красной ермолке, кто ни пройдет, всяк поклон подает" – сказано об этой ягоде в русской загадке. Бывает, найдешь на полянке бугорок нетронутый, весь в ягодах. А случится, что находишься вдосталь, а проку мало. И все равно остаешься верен завету: "Клади по ягодке, наберешь кузовок".

Землянику лучше собирать утром, после схода росы, или к вечеру, потому как собранная с росой, она раскисает, а сорванная в полдневный зной – вянет. Попозже лесной земляники нальется дикая клубника, она и ягодой покрупней да и кустиком выше.

У края поймы блещет луговая река. Здесь на зорьке удильщики вываживают крупные рыбины. До цвёлой воды нерестятся сазаны и караси. Когда же вода затянется ряской, за икромет примется линь. С уклейками и вьюнами линь замыкает нерест. В мелководье заводей по норам прячутся раки: сбросив тесный панцирь, им поневоле приходится заточаться в ожидании новой защиты…

А в садах цветение подвинулось к оградам, перекидываясь на зеленую защиту – спирею и калину. Не перестают радовать взор радужные ирисы, красные и белые маргаритки, многоцветные анютины глазки.

25 июня – день солнцеворота: "Солнце с Петра-поворота укорачивает ход, а месяц идет на прибыль".

Выпадают большие росы. На охладевающие травы из влажного воздуха осаждаются мельчайшие капельки, которые, сливаясь, и образуют росу. Надземная роса вместе с изморозью, инеем и туманами в общем количестве годовых осадков занимает около трех процентов. К этому надо прибавить влагу подземной росы – есть и такая. Внутри почвы также происходит осаждение паров воздуха и грунтовых вод, составляя в год 600-1000 кубических метров воды на гектар. Эта вода совершенно чистая, лишена растворов солей.

26 июня – "Акулина – задери хвосты". "Задери хвосты", может быть, дерзкое прозвище святой, но не до боголепия, коли в полдень, в тягостную жару, оводы и мухи так донимают быков и коров, что они, не зная куда деться, с ревом бегут из стада, закатав хвосты,- зикуют. Скот тощает, сбавляет удои. От мошкары сильно страдает лось. Когда становится совсем невмоготу, он по ноздри забирается в воду и так простаивает часами.

С Тихона (29-е число) солнце идет тише и птицы стихают. Астрономы свидетельствуют, что солнце и вправду "идет тише": к концу июня Земля сбавляет скорость движения вокруг Солнца по сравнению со скоростью на 1 января на 3600 километров в час. Эту особенность небесной механики пытливый народный ум подметил как "застаивание солнца".

На Мануила (30-е число) солнце застаивается,

Июнь в Древней Руси называли изок от слова "кузнечик". Из горячих трав бодро раздается трескотня жесткокрылых попрыгунчиков. Старинное название "червень" дано июню из-за кошенили – червецов, которых наши предки собирали для добывания багряной краски (вспомним – "червление знамен"). Римляне посвятили июнь богине Юноне – покровительнице семейного счастья.

Привольное, благодатное лето разгорается все ярче и краше. Тучнеют нивы, наливаются в садах яблоки, поспевают первые ягоды. В шелковых травах полян и лесных прогалин зарделась земляника, почти вровень с нею подошла черника, а за ними предстоит целый ягодный стол – малина, костяника, черемуха. Сладкоежка-июль тороват на душистые оздоровляющие дары.

А цветы, каких только цветов у него нет! Вдоль взгорка будто разбрелись лазоревые головки фригийских васильков да лиловые шапочки короставников. За кустами дикой рябинки (пижмы) не спрятаться светлым тарелочкам нивяников-ромашников, прелестная улыбка цветка видна отовсюду. Страж пыльных троп – желтый донник широко расставил рослые цветоносы, сюда любят наведываться пчелки. В овражках и притененных потяжинах благоухает таволга. Далеко слышен ее великолепный запах. Поближе к воде голубеют незабудки, белеют шапки зонтичных трав.

Угомонились, примолкли пташки, хлопоты не дают распевать. Подошла пора птенцов выхаживать, на крыло ставить. Только беспрестанные поиски позволяют пернатым родителям напитать ненасытных деток. Любознательные натуралисты подсчитали, что горихвостка, например, подлетает с кормом к гнезду в день не менее четырехсот раз, ненамного от нее отстает щебетунья-ласточка (около трехсот раз). А в общем это – десятки и даже сотни километров лёта. Поэтому-то "трудовой" день птиц – от зари до зари, с рассвета до заката.

В овсах, по кустарникам подрастают зайчатки первого приплода. А к концу месяца в лесном понизовье зайчиха принесет еще около дюжины крошечных белячков. Всего полторы недели нуждаются новорожденные в помощи, затем сами добывают пропитание.

Июль – благодатная пора спелого хлеба, овощей, ягод и раннего картофеля. Сенокос, начало косовицы хлебов, подготовка озимого клина – во всем надо успеть, не упустить срок.

Июль – макушка лета, сенозарник, страдник.

В июле на дворе пусто, да в поле густо.

Июнь с косой по лугам прошел, а июль с серпом по хлебам пробежал.

Несмотря на капризы погоды, июльский полдень высоко подымает ртутный столбик. Свет убывает, а жара усиливается: "В июле хоть разденься, а легче нет". Восходящие потоки воздуха, насыщенные влагой, выкладывают гряды темных туч. Проливные дожди с грозами нередки в начале месяца, перепадают они в середине, жалуют и в конце.

В народных приметах грозные явления природы отражены так:

Глухой гром – к тихому дождю, гром гулкий – к ливню.

Гром беспрерывен – будет град.

Гром гремит долго и не резко – к ненастью, если же отрывисто и непродолжительно – будет ясно.

Когда гром гремит продолжительно – ненастье установится надолго.

Где гроза, там и вёдро.

Июль раньше называли "серпень" – от зажина ржи, "липец"- по цветению липы, "грозник" – от частых гроз. Закрепились за ним и чисто сельскохозяйственные именования "сенозарник" и "страдник" – от времени неотложных работ по сбору урожая. Краски июля яркие, сочные, немеркнущие. Зенит лета. А в народном численнике в первой июльской пятидневке приметно лишь 3-е число.

"На Мефодия дождь, будет идти сорок дней",- утверждали суеверы. 6 июля – Аграфена-купальница. Травознаи-лекари приурочивали к этому дню сборы кореньев и лихого зелья не зря: травы выросли, набрались живительной силы.

Разгар тепла. Полдневная жара томит. Глубокий покой, воздух не шелохнется. Отвесные лучи разгорячили почву так, что ворошки пыли обжигают босую ногу, увязаешь на меже, и двигаться не в мочь. Зелень будто в обмороке. "Пить-пить-пить",- отрывисто стонет вблизи пташка. Эх, кабы брызнул дождичек, да проливной, не сходил бы, покуда все сущее не напилось вдосталь! "Просите, дети, дождя до Ивана Купалы (7 июля), а после Ивана я и сам упрошу" – так полушутливо-полусерьезно говорил о пользе летних дождей крестьянин-краснослов.

В ночь под Ивана Купалу, согласно пылкой фантазии пращуров, совершаются самые невероятные чудеса: раскрывается в заветном уголке леса жар-цвет папоротника; показывается волшебная разрыв-трава, помогающая находить клады; балагурят напоследок русалки, потом их уж не будет. Травознаи отправлялись на Купалу собирать "лютые коренья" и "злые былия" – лекарственные растения. Особым почетом пользовалась трава иван-да-марья. Легенда рассказывает, что в этот цветок превратились брат и сестра, которые повенчались по незнанию.

На глади заводей и заглохших прудов распустилась одолень-трава – белая кувшинка. Ее брали в путь-дорогу путешественники от разных бед и напастей. Интересно, что эта водяная красавица "знает" время: цветки раскрываются в семь часов утра, закрываются в пять вечера.

В Иванову ночь затевались купальские игрища. Молодые девушки и парни в праздничном убранстве сходились за селом на гульбище. Девушки перед этим парились в бане свежими вениками из березовых веток и целебных трав. Возле срубленной ивы гуляющие ставили разнаряженную соломенную куклу – Ладу. После пира-складчины самый проворный с помощью деревяшек "вытирал живой огонь", от него-то и запаливали приготовленный купальский костер.

Как только показывалось пламя, пары, взявшись за руки, вместе с самодельной Ладой прыгали через костер. По прыжку судили об удаче в супружестве. Потом водили поздние хороводы – до белой зари, а куклу сжигали или топили. Кое-где вместо костра раскладывали копну крапивы, через нее прыгать тоже ловкость нужна.

Против купальских развлечений гневно выступала церковь. В XVI и XVII веках она неоднократно запрещала этот обычай, называя его "поганым, в честь идолов". Несмотря на гонения, Иван Купала долго соблюдался в народе как праздник благодарения солнца, праздник зрелости лета и зеленого покоса.

На Купалу открывают большой покос. Спозаранку – на луг! Не было на Руси труда краше и веселее, чем труд сенокосный. Звон при отбивке, оттягивании кос на обушке, наточка. И затем взмахи, молодцеватые взмахи косарей. "Пройти до солнышка два прокоса – ходить не будешь босо" – наставляет житейский опыт. Ряды за рядами, валы за валами. Никнет скошенная трава, вянет, растрясать пора. Это занятие баб, проворных, гуторливых, нарядных. Легкие грабельки проворно мелькают в чутких, сильных руках. Ни одного пустого движения, все ладно, все красиво. А вечером сообща у телег ужин. Рассказы, смех, пляски.

Дружно – не грузно, а один и у каши загинет.

Прошумели долгожданные дожди. Изнуренная зноем земля жадно напилась влаги. И сколько б ни лило сверху, мокроты нет. Цветущему картофелю, овощам вода сейчас крайне нужна. Набежавшие дождички поправили угнетенные растения, взбодрили. Прохлада сменила утомительную жару.

10 июля оракулы погоды утверждали: "На Самсона-сеногноя дождь – до бабьего лета мокро будет". Разумеется, мокрое лихолетье бывает не от дождя в тот или иной день, а случается как исключение, когда июль подвержен обложным циклоническим осадкам. Не более убедительна и другая примета, связанная с тем же числом: "На Самсона дождь – через семь недель то ж". Кстати, истоки суеверия кроются тут в самом имени: Самсон в переводе с греческого- "солнечный". А раз в день, положенный быть солнечным, дождь набежал, то, полагали суеверы, идти ему до конца лета. Успенские дожди в конце августа идут своим чередом и никак не предопределены погодой какого-то одного дня.

Любимым, неповторимым временем русские люди считали Петровки – 12-е число.

В Петровки сухо, и день велик.

Петр-Павел жару прибавил.

Солнышко играет, набрав полную силу. Жара прибывает, а птичкам не в радость. Вечерами уже не слыхать клы-канья соловья, замолк певун голосистый: "Соловей поет до Петрова-дни". Примолкла и кукушка, краснословы уверяли, будто она ячменным колоском подавилась. Заколосились яровые – кукушкина песенка спета. Так и говорили: "Недалече кукушечке до Петрова-дни".

Зато не смолкают другие пташки. "Пить-подать, пить-подать",- почти выговаривает во ржи перепелка. В лугах поскрипывает коростель-дергач, на деревенских улицах щебечут белогрудые ласточки, рюмят зяблики.

"К Петрову-дню вода в реках умеженится". Обмелели не только поверхностные, но и подземные реки. Вода перестает выклиниваться наружу – пересыхает ключ-студенец. В Петровки начинают сваливаться первые желтые листочки: "Придет Петрок – сорвет листок…"

С Петрова-дня – красное лето, зеленый покос; самый его разгар.

Одна пора в году сено косить.

В цвету трава – косить пора.

Не хвались травой, хвались сеном.

Не хвались, баба, что зелено, а гляди, каков день Петров.

Хотя:

Погоды дома не выберешь.

С косой в руках погоды не ждать.

В дождь косить, в вёдро грести.

Роса косу точит.

На травах роса – легче ходит коса.

Не то сено, что на лугу, а то, что в стогу.

С плохими косцами плох и укос.

Большой лужок, а сена накосил мешок.

Перестоялась трава – ни сено, ни труха.

К Петрову-дню заканчивали взмет озимого клина. "До Петрова вспахать, до Ильина (2 августа) заборонить, до Спаса (28 августа) посеять",- подгонял крестьянский численник.

Какова пашня, таково и брашно (еда.- А. С).

Пахать да боронить – денечка не обронить.

14 июля: "В огородах гряды полют, вырывают корневые овощи".

17-го: "На Андрея озими в наливах дошли, а батюшка-овес до половины дорос"; "Овес в кафтане, а на грече и рубашки нет".

Народный численник день за днем отмечает состояние посевов: "Зерно в колоске, не валяйся в холодке". Жнитво подступает! Зажин ржи делали встарь на Казанскую (21 июля). Вместо косы не выпускали из рук серп. С ним, с сутулым, все поле обрыскать надобно, по горсточке соломинки перебрать не на одной десятине, наставить снопов тугих в бабки, суслоны, крестцы, в копны. Копну составляли из четырех крестцов, по тринадцать снопов в каждом.

Сей хлеб – не спи; будешь жать – не станешь дремать.

Сбил сенозарник спесь, что некогда на полати лезть.

Жнут порою – жуют зимою (то есть в короткий срок запасают на весь год.-А.С.).

Жатва – время дорогое, никому тут нет покоя.

Пот ключом бьет, а жнец свое берет.

Пока колос в поле, трудись подоле.

В жатву лентяй женится, а зуда замуж идет.

Долог, тревожен путь зерна от посева до уборки. Когда оно взошло, радовались зеленям, оберегали их от потравы. И ранней весной, и ранним летом сколько о тебе, урожай, дум передумал крестьянствующий люд! И не потому ль так ревностно берется он за страдный труд, за сбор хлеба насущного. Пусть жаром пышет полдень, пусть обдает теплом накаленное ржанище – работать не разгибаясь, работать дочерна, пока не смеркнется совсем, вот чему учил отец сына, дед внука. Крестьянин кормился из своих рук сам, на его трудах покоилось благополучие остальных сословий. Недаром в былинном эпосе крестьянин наделен силой богатырской, ибо только ему, богатырю, по плечу носить земную тяготу. Заметим, что в прошлом в деревне главенствовал ручной труд, который держал при земле почти все население государства.

Свету убавилось, но по-прежнему велик день от зари до зари – свыше шестнадцати с половиной часов. Так что многое можно успеть засветло.

Не топор кормит мужика, а июльская работа.

В борах воздух пахнет смолкой. Теплые стволы слезками точат терпкую живицу, отливая янтарные кулончики. Сосновую живицу издавна употребляют для выработки смычковой канифоли, сердцекрепительной камфоры и скипидара. А еловая живица – серка нашла производственное применение лишь теперь: ее добавляют в подводный бетон – не размывается. Промыслом смол занимаются вздымщики, их угодья – северные и таежные леса.

В разогретых травах несмолкаем стрекот кузнечиков. К ясной погоде он слышен до глубокой ночи; самый заметный звук в июльской мелодии.

Вопреки рыболовному календарю, поклонники удочки выуживают не только ершей да карасей. На крючке то плотвица трепыхнется, то лещик. В цвёлой воде немало тайн для удильщика.

Из июльских самоцветов, пожалуй, всех краше луговой цикорий, по-старинному – петровы батоги. Жесткие побеги-прутики сплошь унизаны голубенькими цветочками. На выгонах распустились чертополохи: неприступная колючка завлекает пунцовыми шарами соцветий. Строгая красота.

Поспели вишни. Плоды потемнели от переизбытка сока, набрались сладости. С черемух свисают черные кисти.

…Забрезжилось. Покров ночи разогнан. Еще мерцают бледнеющие звезды-ясочки и луна не истаяла в пробивающихся лучах, из-за горизонта еще не выкатилось огненное светило, но предвестники утра давно тешат взор раннего путника.

Пламенеет протянутое на востоке облачко. В сторону от него приподнятый небосвод светится лазоревыми тонами. Но вот восток заалел и местами подернулся пеплом, светлая полоса перекинулась до середины неба. Уплыли ночные видения, отпрянула вселенская темь, и уже лиловые тучки на западе проступили круто очерченными верхушками; приоткрылся ландшафт окрест, засияло золотисто-зеленое овсяное поле. Из-за бугра показался огнисто-багровый край солнца в пылающем пурпуре лучей. Рассвет, рассвет! Ранний, росный.

Настало время длинных рос: "На Прокла (25-е число) поле от росы промокло". Особенно сильно осаждается роса в ясные ночи, при легком ветре. "Роса мочит по зорям…" – подмечает примета.

Утренняя роса – добрая слеза: ею лес умывается, с ночкой прощается.

Не тягаться росе с солнцем.

Роса да туман живут по утрам.

Правильно подмечено народом:

Утром сильная роса и туман – к хорошей погоде.

Сильная роса – к вёдру, сухорос – к дождю.

Ночью нет росы, а в низинах не видно тумана – к ненастью.

На Афиногена (29 июля) замолкают птицы, задумываются. Лето перешагнуло свой знойный возраст.

Расщедрилось златокудрое солнце, сверх нормы одаряя летние месяцы благодатным теплом. Ни крутых ненастных перемен, ни иссушающей жарыни – ровная, сухая погода.

В голубом, высоком небосводе мазки светлых облаков. А у далекого горизонта все чаще теперь увидишь черные сетки грачиных стай: облеты пробные делают. Налетаются, зададут молодежи урок и рассядутся на свежем жнивье – будто головешками закидают прибранное поле. В лугах скворцы ватажатся, вихрем срываясь от малейшей опасности.

Август кудесничает и в растительном царстве. Пока отъедались черникой да смородиной, он втихомолку к рябинам подкрался: вон как тяжелые кисти нарумянены. Зажглось, зарделось в обновах прелестное деревце, сразу преобразив поселковую улицу. Глядя на рябину, не сплоховала и дурнушка-акация – стручки потемнели, того и гляди, лущиться начнут. В уборочную акация всегда отстреливается затверделыми плодами.

К вечеру сомлевшие бурьяны пышут пахучим зноем. Горчат полыни, чадят осоты, терпкий дух источают зверобои. В низинных угодьях теперь запах таволг и дягилей перебивает спелая черемуха. Мякоть черных плодов набралась сахару, налилась с избытком вяжущего сока.

Ну а кто по грибам горазд, тому в бор надо спешить. Там на просеках, в траве, маслят можно крепких нарезать. Не живется под пологом знойным, сухота донимает, вот и выскочили мокроголовые в сень трав. Авось и обмочливых дождиков дождутся. "Коли грибовно, так и хлебовно".

В полях широко волнуется нива, спелый ржаной колос отяжелел, в молотилку просится. Началась горячая страда в Подмосковном крае, вовсю разворачивается уборка хлебов. В садах наливаются яблоки, не отошла еще малина и поздняя земляника. В огородах туже завиваются кочаны капусты, сочно разрастается морковь, зреют бокастые помидоры.

На лугу по-прежнему ярче всех голубой цикорий, зацветает он вровень с чертополохами и паутинистыми лопухами. Выше поднялись желтые головки пижм, названные за сходство листьев рябинками.

Спадает летнее тепло, уходит. Спервоначалу это почти незаметно, но вот дожди и прохлада день ото дня настойчивее, и убеждаешься, что накал солнышка уже не тот, время сдвинулось к осени. Да так оно и есть: первая половина августа- жаркое лето, вторая соседствует с первоосеньем – неустойчивой, хотя еще и теплой погодой.

И все-таки как величав август в своем спокойном обыкновении! Ровно греет солнышко, покуда не насупится тучами. Грозовые дожди исподволь поят землю: пронесутся и – стихнут. И вновь теплынь,, сушь да благо. "В августе серпы греют, вода холодит" – сказывает старинная примета. Самый напряженный месяц полевых работ: и косить надо, и пахать, и сеять. Уборочная, подъем зяби и сев озимых. В теплой земле спеют крахмалистые клубни картофеля и сладкие корни свёклы. "Август – густарь, густоед, разносол: всего вдоволь". Щедроты августа несметны. На весь год запасают хлеб, добывают корма, заготовляют разносолы: "У зимы – рот велик".

Август получил много народных прозвищ: "жнивень" и "серпень" – от разгара жатвы; "зарев" – от ярких, холодных зорь; "ленораст" – от расстила льна на росные луга. Лен мочат на росах, потому что пропитанная влагой соломка легче отдает волокно (пектиновые вещества, скрепляющие луб, разрушаются). Из такого ленка ткань получится светлее, мягче, крепче, чем из вымоченного в бучилах – затопляемых ямах.

"Лето бежит вприпрыжку…" Открывается август днем Макриды – указательницы осени: "Смотри осень по Макриде: Макрида мокра – и осень мокра".

Макрида сряжает осень, а Анна (7 августа) – зиму.

Коли на Макриду мокро, то страда ненастная.

Вёдро на Макриду – осень сухая.

Сбывается это предсказание? Вряд ли, ведь день не определяет погоду целого сезона.

Одной из примечательных дат августа давно слывет 2-е число – Ильин день. После него начинают сваливать летние жары, устанавливается умеренное тепло. Свет резко пойдет на убыль, а ночи – на прибавление.

Илья почитался держателем гроз. Ведь редко в такую пору не соберутся сверкучие тучи и не поливает как из ведра дождь. И хотя суеверный человек не понимал причины возникновения молний и грома, так как ему неведома физическая сущность явлений, и хотя он дрожал от страха перед "гневом божьим", все-таки Ильин день в крестьянском календаре отмечен весьма поучительными наблюдениями:

На Илью до обеда лето, а после обеда осень.

До Ильина дня под кустом сушит, а после Ильи и на кусте не сохнет.

На Ильин день и камень прозябнет (утренники.-А.С.).

С Ильина дня ночь длинна и вода холодна.

На Ильин день олень копыто обмочил – купанью конец.

Придет Илья – принесет гнилья (дождей.-А.С.).

До Ильи тучи ходят на ветер и по ветру, а после Ильина дня – только по ветру (есть также примета, которая толкует, что после 2 августа тучи "ходят лишь против ветра").

Петр и Павел (12 июля) на час день убавил, а Илья-пророк – два уволок.

До Ильи и поп дождя не намолит, а после Ильи и баба фартуком нагонит.

Придет Петрок – отщипнет листок, придет Илья – отщипнет и два.

Илья лето кончает.

К Ильину дню выпекали первые колоба и пышки из нового урожая. Деревня лакомилась чистым, немешаным хлебом. Кое-где сохранялся языческий обряд приносить с поля первый сноп: "Волотку на бородку", или по-другому: "Илье на бороду". Ставили именинный сноп в избу, да не куда-нибудь, а в передний угол.

Заборанивают пар: "До Ильи хоть одним зубом подери". Защипывают (убирают) горох. С сеном к этой поре обычно уже управлялись – ненастная погода не за горами.

Не томит зной. Замирает ветерок в полдень, тихо. Вдоль речных затонов снуют стрекозы, трепеща слюдяными крылышками. Где-то бултыхнулась рыбина, выпрыгнув из воды, чтобы схватить насекомое. Может быть, голавль или жерех, они такое проделывать горазды. Иногда увидишь крылатых рыболовов: скопу или ястреба. Скопа выслеживает добычу со стелющего полета, а ястреб – с высоты, откуда он камнем сваливается на воду. Мгновение – и рыба в когтях у хищника.

Солнцем пахнут колосья, набитые зерном. Куда только достанет глаз – копны, бабки, суслоны. Встарь сжатый хлеб сперва свозили на гумна в овины, откуда и зимой доносились перестуки цепов. Влажные снопы держали в сушилках – курных сараях. В августе молотить некогда – заедала неотложная полевая работа: "Август крушит да после круглит". Трудовой накал усиливается. Вовсю разворачивается ржаной сев.

Яровой сею – по сторонам гляжу; ржаной сею, шапка с головы свалится – не подыму.

Считали, что рожь, посеянная на Силу (12 августа), родится сильно. Это был наилучший срок посева ржи в средней полосе России, и никакой мистицизм в такое выражение не вкладывался.

14 августа – первый Спас, проводы лета. Пасечники выламывали в ульях соты, отчего первый Спас называли медовым. Пчела перестает носить душистый взяток. Цветущий вереск не в счет – его в русских лесах мало. Отлетают ласточки: "Ласточка весну начинает, осень накликает". Некогда полагали, что ласточки не улетают в заморские страны, а ложатся на дно колодцев. Поверье это, видимо, связано с привычкой касаток селиться летом в срубах колодцев. Стоит только взяться за крюки ворота, как из глубин шахты выскочит и взмоет над головой стайка птичек. В какой-то вечереющий день, предвестник осени, крестьянин замечал, что из колодца больше не выпархивают ласточки. Значит, полагал он, легли на дно.

С первого Спаса – холодные росы.

Первый Спас – мокрый.

У Спаса всего в запасе: и дождь, и вёдро, и серопогодъе.

15-го – Степан-сеновал. Косят отаву – отросшую траву. На другой день – Антоны-вихревеи. Ежели ветер с вихрями – ожидали снежную зиму. Затем Авдотьи-сеногнойки. Заладили дожди. Средь бела дня, без молний и грома. Застаиваются лужи, прядают тонкие ручейки. О дожде в народе хранилась такая притча: "Дождь слепой. Ему говорят: "Иди туда, где тебя просят". А он пошел, где сено косят. Ему говорят: "Иди туда, где тебя ждут". А он пошел, где жнут".

Но не все дождь да дождь, проглянет и солнышко. На Авдотью-сеногнойку срывали огурцы. Расторопные, домовитые хозяйки ошпаривали кипятком с крапивой кадки и бочки, предназначенные под солку огурцов, проветривали их в солнечные дни на воле, окуривали можжевельником, скребли и мыли. К этому времени поспевала лесная малина.

19-го – второй Спас, прозванный яблочным, потому что пришел срок срывать спелые яблоки. Набожные освящали яблоки в храме, разговлялись. Спасовка-лакомка.

Погода преображается: "На второй Спас бери голицы про запас". Продолжали сеять озимые. Через день – Мироны-ветрогоны: "Мироны-ветрогоны пыль по дороге гонят, по красном лете стонут". На Лаврентия (23-е число) соблюдали поэтический обычай – в полдень смотрели воду: коли тиха, не волнуется – осень обещает быть тихой и зима без злых метелей. У Ивана Бунина в рассказе "Антоновские яблоки" приведена такая примета: "Осень и зима хороши живут, коли на Лаврентия вода тиха и дождик".

27 августа: "Михеев день с бабьим летом бурей-ветром перекликаются"; "На Михея дуют ветры-тиховеи – к ведренной осени; Михей с бурей – к ненастному сентябрю".

28-го – Успенье, третий Спас, дожинки (дожинали хлеба). Последний отлет ласточек. Начало молодого бабьего лета (до 11 сентября).

Если журавль отлетит к третьему Спасу, то на Покров (14 октября) будет морозно, а нет – так позже.

До Успенья пахать (зябь.- А. С.) – лишнюю копну нажать.

С последнего дня августа прилучаются холодные утренники. Конец озимому севу. Дни короче, и от зари до зари дольше стало, хотя на притоке солнечного тепла это заметно и не сказывается. Предосенние дни бывают жарче июньских или июльских. Но сезонное развитие природы неостановимо. Август – лета закат.